Легенды Зоны

Охота на бабочек

Ориентировочно 18 часов до Выброса, вторник, 6:00

Мобильник отвратительно бодро запиликал словами группы Queen: «Show must go on...», звонил командир базы полковник Ершов, а от его звонков ничего хорошего ждать не следовало, к тому же если звонок звучит в 6 утра.

- Антонов у аппарата! - Вяло пошутил я.

- Доброе утро. Юра, для тебя есть дело, жду через двадцать минут у себя в кабинете.

- Понял, буду.

Спать хотелось жутко, но с начальством не спорят. Быстро умывшись и слегка приведя в порядок перед зеркалом шевелюру, одевшись, я быстрым шагом направился в административный корпус.

Ершов ждал меня в своем кабинете, что-то просматривая на ноутбуке.

- А, майор, присаживайся, - он указал на стул стоящий напротив его стола и развернув ноут лицом ко мне. - Ознакомься с материалом задания.

Я быстро пробежал глазами по тексту.

- Мы что? Вновь начали охоту за мифами Зоны, я думал такими делами группа Синицына занимается, его ведь на базе уже кроме как Охотник на Приведений и не называют.

- Юра, не ехидничай. На этот раз есть неопровержимые факты, дочитай доклад до конца, посмотри прикрепленный видеоматериал, а уж после комментируй.

Я пожал плечами и углубился в более детальное изучение статьи. Вначале шли неподтвержденные, рассказанные в барах подвыпившими сталкерами байки, о, якобы, виданной ими вдали мифической Чернобыльской бабочке. Суть всех россказней сводилось к одному, среди особо больших сосредоточений аномалий свободно летала большая, ярко светящаяся бабочка, вблизи ее так никто и не видел.

Окончание доклада было более информационным, там прилагался отчет одного из последних рейдов Долга в Черную Долину. Прочесывая район в поисках схрона Ренегатов, был обнаружен узкий проход сквозь аномалии в ранее закрытую область. Далеко в нее углубиться не удалось в виду ее сильной заболоченности и большого количества аномалий. Область была полностью безжизненна, кроме порхавших среди аномалий бабочек других живых существ не зафиксировано.

На небольшом видеоролике демонстрировалась ярко светящее существо, чем-то напоминающее бабочку, легко порхая, пролетело над поляной, влетело в центр карусели и невредимое, как ни в чем не бывало, вылетевшее из нее.

- Хм... А может это фантом, ведь карусель на нее даже не среагировала.

- Нет. Долговцы сказали, что приборы на нее реагировали. Она заметно фонит. - Ершов развернул ноутбук к себе лицом. - Ты не представляешь, какой хай подняла наша научная братия когда увидела этот милый сюжетец. Если насекомое способно нейтрализовывать влияние аномалий, то после его досконального изучения этот же фокус сможем проделать и мы, твердили они. Не знаю, за какие веревочки они дергали, но полчаса назад пришел приказ из Киева, в 9 прилетит какой-то польский энтомолог, то ли Гашик, то ли Ганшик, со своей помощницей. Оперативно проводишь с ним инструктаж на тему выживания в Зоне, подгоняешь экипировку, и в 12-00 с базы стартует вертушка, перебрасывающая наших уважаемых гостей и тебя с твоей группой в Черную долину. Они ловят бабочек, а вы им обеспечиваете комфортные условия проживания. Есть вопросы?

Я слегка ошалел, за 3 часа подготовить человека к походу в Зону не реально.

- К чему такая спешка? Сейчас в Зону соваться сущее самоубийство: до выброса меньше суток, аномальная активность пиковая, да и на Гон в любой момент можно нарваться. Не лучше ли после Выброса провести операцию? За несколько суток ни куда их радиоактивные бабочки не денутся.

- Вот в том-то и дело. Наши умники уверены, что грядущий Выброс вновь закупорит найденный долговцами проход. Ведь до последнего Выброса его не было, а его образование - цепочка случайностей, которая уже может не повториться. Еще вопросы?

- Никак нет.

- Тогда свободен.

И уже выходя из кабинета, услышал:

- Юра, мне глубоко наплевать на этих бабочек, но постарайся вернуть яйцеголовых живыми и невредимыми. Меня ж за них линчуют.

- Постараюсь, но ничего не гарантирую, это ж Зона.

Ориентировочно 11 час 10 минут до Выброса, вторник, 12:49

Адаптированный для полетов над Зоной транспортно-боевой вертолет Ми-8МТ, легко оторвавшись от поляны, на которую высадил группу, взмыл в низкое, затянутое тучами небо.

- Охотникам на бабочек, удачи, - раздался в наушнике веселый голос пилота. Я едва не заскрежетал зубами от злости, уверен, что этот позывной прилип к моей группе надолго, уже сейчас вся база ухахатывается над моим заданием.

Я переключил рацию на частоту группы:

- Скай, Атолл, в разведку, наметите наиболее безопасный маршрут. Краб, следишь за тылом. Профессор, Катрин, - так звали довольно миловидную помощницу польского энтомолога, - смотрим под ноги, а не по сторонам.

Грузный профессор Ганшик, облаченный в зеленый, слегка обтягивающий, научный комбинезон «Сева» смотрелся немного комично. Особенно рядом с тонкой фигуркой своей помощницы.

- Юра, я помню ваши наставления. Но тут так красиво. Особенно это, - сильно растягивая слова с легким акцентом проговорил профессор, при этом, указывая на раскинувшуюся под ближайшими деревьями и периодически вспыхивающую небольшими ветвистыми разрядами электру.

- От этой красоты советую держаться подальше. Группа, начинаем движение.

На старте взяли хороший темп, больше всего я, конечно, опасался за профессора, но он пока держался молодцом и по моим прикидкам если наше продвижение, ни что не нарушит то через 3 часа мы должны уже быть на месте.

Нападений людей я особо не боялся, военсталкеров вообще редко кто трогает, только фанатики, которые, как цепные псы, бросаются на всех, кто вступает в их владения, или совсем отмороженные мародеры, остальные предпочитают обходить нас стороной. Но «монолитовцы» так далеко от центра зоны не появляются, а мародеров заранее должны заметить идущие впереди Скай с Атоллом.

Я обернулся, чтоб проверить идущих за мной подопечных:

- Профессор, твою дивизию, стоять! Я ж предупреждал, чтоб шли за мной цепочкой, желательно след в след, а не брели, как стадо бегемотов, Вы же чуть в комариную плешь не вляпались!

Ориентировочно 9 часов 30 минут до Выброса, вторник, 14:31

- Линч, - неожиданно громко прозвучал мой позывной в динамике, надетого на ухо, эмкана. - У нас проблемы.

- Какие?

- Большое стадо плотей перекрыло мост.

- Скай, оставайтесь на месте, сейчас буду.

Оставив энтомологов на попечение Краба я поспешил к позициям нашего авангарда. Скай и Атолл расположились на небольшой возвышенности в тени наполовину обугленного, но тем не менее все еще подающего молодой порослью признаки жизни пирамидального тополя. И хоть разросшиеся повсюду заросли кустарника и встающая впереди сплошная стена болотного камыша сильно ограничивали обзор, но вид на старый понтонный мост, был прекрасный. Болото в этом месте сужалось до размеров, относительно небольшой речной протоки и местами даже можно было увидеть небольшие области чистой от ряски воды.

На большой поляне возле моста виднелось множество уродливых громоздких туш. Большинство плотей лежало на земле, пяток бродил в окрестностях пощипывая молодую осоку и громко при этом, похрюкивая, совсем как обычные свиньи, мутировавшими потомками которых, если верить россказням ученых, они являются.

В обычных условиях все стадо легко можно было бы спугнуть несколькими выстрелами, но в преддверии выброса все мутанты зоны резко меняют свое поведение и становятся необычайно агрессивными. Сейчас начни стрельбу и стадо задавит просто количеством. Можно конечно залезть на дерево и оттуда перестрелять всех плотей, благо лазить по деревьям они еще не умеют. Но продолжительная стрельба неизбежно привлечет к источнику выстрелов всех окрестных мутантов, а это грозило новыми неучтенными сюрпризами.

- Ладно, Скай, прокладывай маршрут в обход, - обреченно вздохнул я рассматривая ближайшую ко мне плоть через прицел «Абакана».

Скай немного поколдовав над тактической картой местности на своем ПДА, доложил:

- Это минимум час потери времени.

- Ничего, успеваем, запас времени у нас пока еще есть.

Ориентировочно 6 часов до Выброса, вторник, 17:54

Наконец, мы таки достигли вожделенного прохода среди аномалий, обнаруженного долговцами. Путь оказался намного длиннее, чем предполагалось сначала, ближайший от оккупированного плотями моста брод, через болотце, оказался непроходим. Очаг кислотного тумана полностью перекрыл переправу в том месте, и если энтомологи в «Севах» еще смогли бы пройти через него, то для нас, облаченных в стандартный для военсталкеров «Берилл», путь был закрыт.

Чтоб обойти болотце пришлось делать гигантский крюк, постоянно петляя, обходя скопления аномалий и мутантов. Отставание от рассчитанного еще на базе маршрута было на 2 часа.

Но, перед лицом сложившихся обстоятельств, это было не так уж и плохо.

Идущие до этого впереди, Скай и Атолл, теперь шли вместе с нами.

Несмотря на мои опасения, проход среди аномалий оказался не так уж и узок. Обзор загораживал вездесущий болотный камыш, под ногами предательски чавкало, а порой приходилось идти и по колено в болотной жиже. Но зато благодаря поломанному и обожженному камышу, хорошо были видны раскиданные во множестве и наслаиваемые одна на другую аномалии, такие как электра, воронка, мясорубка и жарка периодически срабатывали, разряжаясь, но в безопасной от нас дистанции. Правда нашлось и несколько опасных мест, когда пришлось буквально проползать между двумя мясорубками или перепрыгивать через глубокий пролом в земле, созданный какой-то подземной гравитационной аномалией на одном из болотных островков. Профессор наконец угомонился и прекратил свои суицидальные попытки подойти к какой-нибудь аномалии поближе, чтоб рассмотреть ее вблизи.

Скай, Атолл, да и я, в том числе заметно нервничали. Мы ломились сквозь камыши абсолютно не зная местности и не имея обзора, если на нас внезапно выскочит мутант, то зная их проворство, можно не успеть среагировать. Один, немного флегматичный, Краб оставался спокоен, как слон.

Внезапно камыши кончились, и перед нами открылся безбрежный, тающий в густой туманной дымке, болотный простор.

Насколько хватало глаз, раскинулось болото, густо затянутое ряской, и пестрящее живописными островками какой-то цветущей болотной травы и множеством одиноко торчащих, немного напоминающих обугленные муравейники, кочек. Аномалии, до этого идущие сплошной стеной вдоль прохода, рассыпались небольшими группками островков аномальной активности.

И, о чудо, над всем этим болотным великолепием действительно порхало с десяток, отдаленно напоминающих бабочек, ярко светящихся существ.

Я взял в руки «Сварог» и направил его в сторону ближайшей от меня бабочки, табло детектора аномалий вспыхнуло, предупреждая о фиксации неизвестной аномальной активности.

- Ох, профессор, не нравится мне все это.

Но профессор Ганшик, не обращая внимания на мои тревоги, споро собирал складной и покоившийся до этого в рюкзаке сачок.

Катрин из своего рюкзака достала специальную емкость, в которой по плану собирались транспортировать пойманный образец.

Собрав сачок, профессор, слегка пригибаясь, проваливаясь по колено в черную вонючую жижу, медленно крался к летящей ему навстречу бабочке. Грузный профессор, облаченный в зеленый комбинезон, охотящийся в Зоне на бабочек, зрелище более чем комичное.

- Я назову тебя, papilio lucens - бабочка светящаяся.- С этими словами профессор взмахнул сачком.

На миг меня ослепила яркая вспышка. Через пару секунд, когда зрение нормализовалось, я увидел лежащего в грязи и стонущего профессора, а рядом медленно утопающий в болотную жижу оплавленный деформированный сачок.

- Краб, глянь, что там с профессором.

На болоте тем временем что-то происходило, я даже не сразу понял что. Бабочек вроде стало больше. Вот, вдали разрядилась электра, и из недр электрической дуги вынырнуло грациозное светящееся создание, вот сработала карусель, и из центра вихря вынырнуло еще одно светящееся пятно. И все эти бабочки не спеша летели в нашу сторону.

- Линч, с ним все в порядке, комбинезон принял на себя основной удар. Отделался сильным ожогом кистей.- Доложил Краб после беглого осмотра Ганшика.

- Тогда хватай его и уходим. Ты ведущий, Кэтрин помогаете профессору.- Я опустил забрало поляризующего щитка. - Скай, Атолл - огонь.

Тишину болота разрезал треск автоматных выстрелов. Воздух озарили десятки мощнейших вспышек. Издали, наверное, это было похоже на пожар на складе световых гранат. Светофильтр не справлялся, вспышки света были слишком мощными, перед глазами плясали разноцветные круги.

Мы двигались со всей возможной скоростью обратно по проходу.

- Rece, damn motyl, - стонал профессор, - о мои руки!

Бабочки были медлительны и неповоротливы, но их было слишком много. Мы едва успевали менять обоймы. Боезапас таял с ужасающей быстротой.

Не обошлось без жертв, все наше внимание было сосредоточено на преследующих нас бабочках, за профессором никто не следил, а надо было бы. В одном из сложным мест прохода, профессор слишком приблизился к Воронке. Аномалия сработала, жадно втягивая в себя воздух, и, заодно таща к себе тело, пытающегося сопротивляться энтомолога. Идущая рядом Катрин, кинулась на помощь Ганшику, и тоже попала в область действия аномалии. Это случилось слишком быстро, мы даже не успели отреагировать. На миг наша стрельба смолкла, и над камышом раздался пронзительный женский крик и скрежет ломающихся костей. Ничем помочь им мы не могли.

Ориентировочно 2 часа до Выброса, вторник, 21:51

Мы вновь стояли на той же самой поляне, с которой начали свое путешествие по просторам Зоны с почившими ныне энтомологами. Над деревьями нависало низкое светящееся багровым заревом небо. Почву сотрясали легкие толчки, признаки приближающегося апокалипсиса. Вдали вот-вот должен послышаться звук приближающейся вертушки.

От бабочек мы оторвались, словно пересекли какую-то невидимую черту, за которой они не решились нас преследовать.

Обратно пришлось прорываться с боями, несколько стай слепых псов вышли на наш след, но ничего, отбились.

Злые от проваленного задания и ожидающей нас на базе головомойки, расстроенные от потери доверенных нам людей, мы молча стояли под начавшимся небольшим моросящим дождем.

- И все-таки, - подал голос Скай. - я не понимаю. Что это за бабочки взрывающиеся такие.

Я удивленно взглянул на него:

- Разве ты не понял? Детектор не зря реагировал на них, как на аномалии, потому, что это и были аномалии.

- Линч, не держи меня за идиота! Я знаю, что такое аномалии. Вот - аномалия! - Скай ткнул стволом винтореза в сторону искрящейся под деревом электры.- Преследующие нас бабочки шевелили крыльями и действовали весьма целеустремленно, проявляя признаки разума. Это были не аномалии.

- А ты спроси любого бывалого сталкера и он тебе расскажет, что все аномалии разумны, молодые - глупые и неопытные, старые - хитрые и коварные, уже не срабатывающие на кинутую гайку, а только на живые объекты. Что мы знаем о тех областях Зоны, которые закрыты от нас? Быть может, там аномалии эволюционировали, пойдя дальше, став практически не отличимыми от живых существ?

Воцарилась минутная пауза.

- Линч, скажи честно, ты сам это придумал?

- А ну тебя. - Досадливо махнул я рукой.

- Кажись, кавалерия летит. - Подал голос Атолл.

Действительно, над лесом раздавался далекий стрекот низколетящего вертолета.

Творение Скульптора

- И дала Зона этому сталкеру дар, создавать из камня прекрасные вещи, и пошел он к Кордону к Таинственному Камню и за две бессонных ночи высек из него памятник, памятник Первому Сталкеру. И получил он за это в народе прозвище - Скульптор. И настолько велик был его дар, что вещи, созданные его рукой, оживлялись Зоной, начинали жить своей таинственной жизнью. Так и памятник Первому Сталкеру ожил и бродит теперь по зоне являясь избранным в виде погибших товарищей предостерегая их от опасностей...

Голос рассказчика потонул в поднявшемся в баре гомоне, а Стайн взглянув на часы, заказал у бармена еще жестянку пива. Клиент задерживался, а ведь у него, наконец, за неделю бесплотных поисков наметился прогресс.

Байку о творении Скульптора Стайн прослушал с удивлением, со временем она все больше искажалась и все больше становилась похожа на сказку. Скульптора он знал лично, и назвали его Скульптором задолго до создания им памятника Первому Сталкеру, а почти сразу по приходу его в зону, в Большом мире он действительно был скульптором и художником, причем довольно известным, однако, что подвигло его податься в сталкеры так и осталось загадкой. Да и памятник он создал отнюдь не за 2 дня, а почти за полгода в перерывах между ходками, создавая его он «отдыхал» душой, как говаривал сам Скульптор. Да и создал он его не из Таинственного Камня, а из обычного гранита, был неподалеку от Лагеря Новичков на кордоне такой большой гранитный камень высотой метра в два, на старых картах зоны он даже ориентиром служил, и название у него было Каменный Палец. Вот его-то Скульптор и решил облагородить, правда, свою работу он так и не успел закончить, сгинул в одной из ходок. А дальше действительно произошло чудное дело, исчез так и незавершенный памятник. Стайн лично ходил смотреть на это диво, на месте бывшего памятника росла сочная зеленая травка, как будто и не лежал там никогда многотонный булыжник. Впрочем, это Зона, тут и не такие чудеса возможны. И вот с тех пор и начала гулять в сталкерской среде легенда о памятнике Первому Скульптору встречающемуся в самых неожиданных местах зоны в виде погибших недавно товарищей. Впрочем, это была одной из сотен гулявших среди сталкеров баек и Стайн в нее мало верил, уж слишком она была не его взгляд нелепой.

Стукнула входная дверь и в бар вошел клиент. Стайн взмахнул ему рукой, чтоб он смог его заметить в толкучке бара.

- Доброе утро, Алекс. Опаздываешь.

- Проспал. - Потупил глаза Алекс. - А тут сегодня необычайно многолюдно.

- Так всегда перед выбросом. Можешь радоваться, нашел я таки твоего брата. - И заметив вспыхнувшее радостной улыбкой лицо Алекса, Стайн добавил.- Верее не то чтоб нашел, но теперь, по крайней мере, наши поиски обрели направление.

- Выкладывай, что тебе удалось о нем разузнать.

- Помнишь, я тебе еще неделю назад сказал, что искать в Зоне человека по имени и фамилии не зная его сталкерского ника бесполезное занятие?

- Помню.

- Так вот, я оказался прав, - и, заметив, как вытянулось у Алекса лицо, Стайн с улыбкой продолжил. - Так вот, я, наконец, нашел сталкера знающего его под двумя именами, родным и сталкерским.

- И как же теперь его зовут?

- Не поверишь, Хрюндель! - Заржал Стайн.

- Хм, а что еще удалось о нем узнать?

- Если честно, ничего хорошего, репутация у него в сталкерской сети - ниже средней, часто был замечен в компании криминальных элементов, хотя за ним самим ничего уголовного замечено не было. Угрюм, неразговорчив, мало с кем идет на контакт. Промышляет как сталкер одиночка в районе Свалки и Темной Долины.

Алекс все больше хмурился:

- Он никогда не был пай мальчиком. Но все же, все перечисленное мало на него похоже. Стайн, может ты ошибся?

Стайн пожал плечами, может и ошибся, пока не найдем не узнаем.

- Когда выдвигаемся?

- Переждем выброс и вперед.

До сталкерской стоянки на Свалке добрались без приключений. Стайн был опытным проводником, топтал зону не один день и вел своего ведомого самым безопасным маршрутом, конечно, если для зоны уместно понятие «безопасный». Впрочем, не обошлось без мелких приключений с кабанами и слепыми псами, но, к счастью, без травм.

Тут им сразу же повезло наткнуться на свежую информацию о Хрюнделе, как выяснилось, он всего два дня назад был на стоянке, и нашлись свидетели видевшие, как он двигался в сторону Черной Долины. На данный момент Черная Долина была полностью оккупирована бандитским кланом Ренегаты, и мало кто из свободных сталкеров рисковал вести добычу артефактов в том районе. Впрочем, незадолго до их появления в том направлении выдвинулся крупный отряд Долга, что позволяло надеяться о скором освобождении Долины от бандитской группировки.

Стайн подчинившись желанию Алекса, после небольшого препирательства все же согласился направиться вслед за отрядом Долга. Шли скорым шагом, прошедший перед ними отряд Долга проложил хорошо заметную опытному глазу Стана тропу, убрав с пути множество опасностей в виде мутантов в обилии обитающих в заболоченных низинах разделяющих Свалку и Черную Долину.

Уже на входе в Долину до их слуха долетели частые автоматные выстрелы и хлопки разорвавшихся гранат. Где-то впереди разыгралось не шуточное сражение. Стайн сел на бревно и закурил сигарету. Алекс недоуменно взглянул на него.

- Мы что дальше не идем?

- Ты что не слышишь, там впереди сейчас идет маленькая война, соваться туда сейчас самоубийство.

- Но там возможно мой брат!

- Возможно, а возможно и нет. Пойми ты, дурак, сунемся и поймаем пулю не от бандюков, так попадем под горячую руку Долгу. Нет, я пас.

- Что ж, тогда я пойду один, - вздернул плечами Алекс.

Стайн удивленно взглянул на Алекса, до этого клиент вел себя тихо и особо не спорил с проводником.

- Да пойми ж ты... - начал отговаривать его Стайн, да так и замер с открытым ртом.

Перед ними стояла хорошо знакомая Стайну незавершенная скульптура. Первому Сталкеру. Еще миг назад ее не было, никто из них не понял, откуда она взялась. Мрачный серый камень, хранивший на себе отпечаток резца Скульптора. Грубо выполненный контур тела, как бы, выступающий из камня, в руке толи длинноствольная винтовка, то ли СВД, в камне намечен только контур, не понять. На груди четко виднеется разгрузка, выполненная с должным старанием, на боку висит большой тесак и оружейный подсумок. А вот лицо, лицо было завершено. Больше всего времени Скульптор потратил работая над лицом, впрочем, сейчас на Стайна смотрело совсем другое лицо, не то которое высек Скульптор, на него смотрело лицо самого Скульптора: чуть усталый виноватый взгляд, легкая улыбка на губах и небольшие морщинки в чуть прищуренных глазах.

Стайн смотрел в лицо старому товарищу и не мог оторвать глаз. Он не верил в россказни о том, что Скульптор погиб, ему так хотелось верить, что он, наконец, плюнул на все и вернулся, обратно, в Большой Мир. Выходит сталкерская байка оказалась правдой и перед ним тому подтверждение.

Стайн провел рукой по серому чуть выщербленному камню, словно пытаясь утвердиться в реальности его существования.

- Я не понимаю, - шепотом рядом сказал Алекс.

- Чего? - Удивленно спросил Стайн.

- Ведь это скульптура моему брату, кому понадобилось ставить ему памятник в Зоне?

Стайн еще раз взглянул в глаза каменному Скульптору.

- Ты опознал в ней своего брата?

- Да, хоть он и немного изменился, повзрослел, добавился шрам над бровью, но все равно, это он.

- Что ж, значит наш поиск закончен. - Сказал Стайн, облокачиваясь спиной о отчего-то теплую поверхность гранита.

- Я не понимаю, что это за памятник? - пожаловался Алекс.

- Это памятник первому и Последнему Сталкеру, Всем Сталкерам погибшим в Зоне. И если в нем ты опознал брата, значит его уже нет в живых...

Алекс безропотно дал вывести себя из Зоны, со Стайном он расcчитался сполна, так словно бы контракт был выполнен и они нашли брата Алекса живым и невредимым. Об информации выловленной Стайном в сталкерской сети Алекс так и не узнал, о том, что в перестрелке в Черной Долине была уничтожена бандитская группировка под предводительством ренегата Хрюнделя.

Дело было так

- Григорий?

Григорий, он же сталкер Белый, названный так за то, что явился на заре свой сталкерской карьеры на Кордон, облаченный в белую, явно демаскирующую его на грязно-ржавом цвете Зоны куртку, нехотя оторвался от экрана ПДА. Мельком взглянув на щуплого, облаченного в типичный для новичка комбез парня стоящего у его столика.

- Ну, допустим я. - Протяжно ответил Белый.

- Павел. - Представился новичок и без спроса плюхнулся на стул за столик Белого.

Григорий, никак не прореагировав на поведение новичка, вновь уткнулся в ПДА. Повисла недолгая пауза, новичок, слегка помявшись, наконец, выпалил:

- А это правда, что Вы заглядывали в Колодец?

Белый скривился словно от зубной боли. История была давешняя, и с тех пор пересказываемая от одного сталкера другому, обзаводилась все новыми придуманными фактами. В конце концов, от оригинала в ней остались только имена участников истории и общая фабула. Но не проходило и нескольких дней, как к Белому приходил какой ни будь сталкер за историей от очевидца.

- Ставишь выпивку, расскажу.

Спустя несколько минут, с довольным лицом открывая бутылку пива, Белый сказал:

- Не знаю что тебе эти любители баек понарассказывали, но дело было так...

* * *

Месяца 3 назад за этим самым столиком сидели мы с Кирпичом, пьянствовали, отмечали удачную вылазку, напились в зюзю... и тут он меня решил взять на «слабо». «А спорю, - говорит,- на свою половину хабара, что тебе в колодец слабо заглянуть». Ну, а мне пьяному море по колено, конечно согласился.

И чтоб спор в долгий ящик не откладывать, решили сразу же идти к ближайшему колодцу, и спор там же на месте и разрешить. А ближайший колодец тут рядом находится, может, видел? От южного блокпоста налево, сразу между двумя полуразвалившимися хибарами. Минут 15 ходу, не больше.

Идем, еле на ногах держимся, хорошо, что тут аномалий-то почти нет, да и на зверье ни на какое не напоролись, а то тут бы и окончилась моя история. Прошли без приключений, вот только на подходе к хибаркам Кирпич в яму какую-то провалился, аж по пояс, и с перепугу со своего калаша полмагазина в небо выпустил, а пока вылазил из нее, так его маты, наверное, на весь Бар слышны были.

Как бы то ни было, дошли мы, наконец, до колодца. Колодец добротный, кирпичный, с металлическим навесом, и был хоть и слегка ржавым, но в вполне приличном состоянии. И бегают по внутренней стороне этого навеса блики, как будто бы из колодца кто солнечные зайчики пускает.

Подхожу я, значится, к колодцу, а страха и в помине нет. И так буднично говорю Кирпичу: « Если что, Кирилл, не поминай лихом!» и уже собираюсь в колодец заглянуть, как в кармане брюк начинает звонить телефон. Да - да, именно телефон, не смотри ты на меня как на придурка. Тягал я с собой в то время какую-то «Нокиа», модель не помню, да и не разбираюсь я в них. Носил ее с собой, конечно, не для того чтоб звонить,- какие тут звонки на Зоне, где вышек сотовых отродясь не было,- ради игр носил, их на ней было видимо- невидимо, на привале хоть душу отвести можно было. Вот такая у меня страсть была. А как же зарядка? Да нет проблем с зарядкой, положишь на пару часов рядом со вспышкой, и аккумулятор уже полный, это ж каждый на Зоне знает. Хм... ну, значит не каждый.

Звонит, значится, мобилка, аж разрывается, а мы с Кирпичом друг на друга как два идиота смотрим. У меня, кажись, в тот миг моментально весь алкоголь из крови испарился. Достаю я ее из кармана, на экране какой-то неизвестный номер, ну а откуда с другой стороны на Зоне взяться известному номеру?

- Алло! - Неуверенно подношу мобилку к уху. А оттуда мне такой смутно знакомый голос как заорет: « Тебе что, кретину, совсем жить надоело?!» и тишина... а после все вокруг как заколеблется, как же тебе доходчивее объяснить... Видел, как по воде круги от брошенного камня расходятся? Так вот, нечто похожее вдруг с миром приключилось, правда и успокоилось все довольно быстро.

Стою я в состоянии ступора, с выпученными глазами и открытым ртом, мобилу к уху прижимаю, а напротив Кирпич в аналогичном состоянии, пытаемся осмыслить что это было, как вдруг за дальней хибарой калаш строчить начал, я калаш по звуку выстрела за версту узнаю. Мы, не сговариваясь, в ближайшую хибару прямо через окно запрыгнули, стволы наизготовку, в щели выглядываем, ждем, чтоб узнать, что за гости к нам пришли.

Когда маты стали раздаваться, у меня появилось странное чувство дежавю, уж больно знакомо они звучали. Но я смолчал, дальше лежим, ждем. Не прошло и пары минут, как в поле зрения появляются двое... я и Кирпич, идем, еле на ногах держимся, друг за дружку цепляемся, чтоб не упасть. Подходят к колодцу, буквально пару метров не дошли, и тот я - второй который пьяный, говорит: «Если что, Кирилл, не поминай лихом!». И смелой походкой пьяного идиота подходит к краю колодца. Не знаю, отчего вдруг, редко со мной такое бывает, но в тот миг меня осенило. Лихорадочно достаю мобилу и нажимаю вызов по последнему принятому звонку.

Как там тебя зовут... Павел? Надеюсь, ты уже понял, что дальше случилось, как только тот второй я ответил на звонок и проблеял свое «Алло!», я ему как заору в трубку «Тебе что, кретину, совсем жить надоело?!». Кирпич, кстати, заявляет, что он этот крик слышал не из мобилки, а как раз из хибары, где мы лежали.

Ну, а после снова мир кругами пошел, причем намного серьезнее, чем в первый раз, меня аж скрутило, а когда успокоилось, те двое у колодца пропали, только мы двое в пыли в хибаре лежим.

Вот так все и было...

* * *

Белый с грустью посмотрел на пустую бутылку из под пива.

- А мобилка? - С жаром сказал Павел. - Где сейчас она.

- Мобилу я в тот колодец выбросил.

- Зачем?

- Да понимаешь, сердце у меня с тех пор стало пошаливать. - Немного смущенно пробормотал Белый. - Боялся, опять зазвонит. А второго звонка себе я могу уже не выдержать...

P.S. Не стоит принимать рассказ в серьез, скорее всего история придумана Белым и Кирпичем специально, чтоб разводить новичков на выпивку.

Второй шанс

Небо. Какое оно все-таки красивое. Его бездонная синева порой так жадно манит к себе, кажется, сделаешь один неосторожный шаг, и в нем можно утонуть, потерявшись навек.

Как жаль, что люди не умеют летать, чтобы как птицы в полной мере насладиться его безбрежными просторами...

В ушах стоял звон. Перед глазами все плыло и вертелось, сил пошевелиться не было. Такое ощущение, как будто меня пропустили через мясорубку, каждая клеточка организма отдавала болью. Во рту стоял чуть солоноватый привкус крови. Я лежал на спине и смотрел в бесконечную глубину неба.

Где я? Кто я? В голове царила пустота, такое чувство, что прошлое просто стерли. Нет никакого вчера, осталось только сегодня. Нет, так не бывает, что-то же должно остаться. Должен же я помнить, хоть немножко из прожитой жизни? Мне казалось очень важным вспомнить хоть что-то. И я вспомнил - вспышку - очень яркую, короткую, и в то же время, бесконечно долгую вспышку. А что было до этой вспышки? Пустота. Хотя нет, что-то там есть. Я напрягся, пытаясь поймать за хвост ускользающую от меня мышку-воспоминание. И мне это удалось...

* * *

Давно не мытый кафельный пол, тускло светящаяся от облепившей ее паутины экономка над головой, гора немытой посуды в умывальнике. Полное помойное ведро, в основном заполненное пакетиками из под полуфабрикатов и пустыми бутылками из под водки. Старый деревянный кухонный стол, исцарапанный ножом и покрытый высохшими разводами кофе.

Моя кухня!

Сидя на табурете и облокотившись об облупившуюся стену, мы медленно курили, наслаждаясь клубами табачного дыма.

Початая бутылка водки на столе, уже, кстати, не первая. Пепельница, наполовину заполненная окурками, и сидящий напротив Серега, двоюродный брат, заглянувший сегодня ко мне в гости.

Я был уже прилично пьян, и это было хорошо. Тоска, сидящая кровоточащей раной в сердце, притупилась, стала не такой всеобъемлющей.

- Андрюха, ну, сколько можно по ней страдать. Забудь. Ее больше нет. Выбрось ее из сердца. Пора начинать новую жизнь.- Снова завел свою шарманку Сергей. - Мне больно на тебя смотреть. Больно видеть, как ты гробишь свою жизнь.

- Понимаешь, Серый. Не могу. Нет, головой я понимаю, что так и надо, а вот сердцем... Пробовал, не получается. Не могу я ее забыть. - С горечью сказал я. На секунду растревоженные иголочки-воспоминания, вновь, больно кольнули душу.

Сергей надолго задумался. А после, тщательно затушив сигарету, и вдруг как-то посерьезнев, сказал:

- А поехали тогда со мной.

- Куда? Охранником в Киев? - Грустно рассмеялся я.

Сергей улыбнулся.

- Нет, Киев это прикрытие. Поехали в Чернобыль, в Зону Отчуждения.

Это была новость, но затуманенный алкоголем мозг воспринял ее как данность.

- Да что я там забыл? Что я там делать буду?- Хотя, что мне делать дома, я тоже не представлял.

- А что ты тут делаешь? Напиваешься каждый вечер, пытаясь убить частицу себя, или, правильнее будет сказать, частицу своего прошлого. Бросил работу. Не бреешься. Ты когда себя последний раз в зеркало видел, чудо?

- Ну-у-у... - Потупился я.

- То-то же, а там жизнь. Там новая жизнь. Поехали, и ты это поймешь...

* * *

Я улыбнулся, воспоминание было приятным, домашним.

Меня начало знобить, но сил предпринять что-либо по этому поводу не было.

Вот, Серый, змей-искуситель, и все-таки вытянул в свою Зону.

Я зашелся в жестоком приступе кашля, и при каждом спазме голова больно билась о твердую поверхность. Новая острая боль отрезвила, придала сил. Сил перевернуться на бок и осмотреться. Судя по всему, я был на крыше дома. Невысокие бетонные бортики мешали рассмотреть, что твориться вокруг, но чуть поржавевшие остовы телевизионных антенн и облупившиеся выходы дымоходов отчетливо говорили о крыше жилого дома.

Харкнув на серую, покрытую рубероидом поверхность кровавый сгусток и прикрыв глаза, я попытался вспомнить еще что-либо...

Вспышка! Но ведь было же что-то до вспышки? Я зарычал от бессилия. Давай вспоминай! Я знал, что должен вспомнить что-то важное, но что?

И невидимая плотина, пошатнувшись под моим напором, рухнула, очередной кусок прошлого просочился через барьер беспамятства.

* * *

Поймав пулю в голову, снорк свалился у моих ног. Там за спиной, за углом лежала еще парочка. Я, сменив которую уже по счету за сегодня обойму в верной «Грозе», пошатываясь, направился дальше по коридору. Сил идти не было, каждая мышца болела и просила об отдыхе. Но нельзя, цель была близка, я знал, что если дам себе поблажку и остановлюсь, то продолжить путь уже не смогу.

Беспрерывно пищавший дозиметр я выбросил давно, доза радиации, полученная мною за последние 4 часа, была смертельной и превышала норму в сотни раз. Защита костюма не справлялась, противорадиационный фильтр быстро исчерпал свой ресурс, и я его выбросил, без него дышалось легче. Приборы фиксировали и какие-то другие излучения, также смертельно опасные для жизни, повышенный пси фон давил на психику, нарушая координацию движений и вызывая непрекращаемый выброс адреналина в кровь чувством опасности. Впрочем, может именно благодаря адреналину я еще был в состоянии двигаться.

Путь казался бесконечным, хотя краем сознания я понимал, что прошел не так уж и много, но когда приходится заставлять себя сделать каждый шаг, даже 10 метров покажутся вечностью.

Но вот, наконец, коридор закончился, и я вошел в зал четвертого энергоблока. Все некогда наполнявшее его оборудование было погребено под тоннами рухнувших с потолка железобетонных блоков с опасно торчащими во все стороны острыми прутьями арматуры. В прореху потолка было видно низкое уныло-серое от бесконечных туч небо Зоны. Но света оно давало мало, главным источником света в помещении был гигантский черно-зеленый кристалл ярко озаряющий все вокруг своим свечением.

Я оперся о чудом уцелевший косяк дверного проема и прошептал потрескавшимися губами:

- Здравствуй, Монолит, выходит, ты все-таки существуешь.

Я до последнего не верил в его существование, поход в недра ЧАЭС был актом отчаянья, этаким изощренным самоубийством.

- Приветствую тебя, сталкер, - раздался прямо в голове сухой безжизненный голос, - ты достойно выдержал все испытания и теперь можешь загадывать свое желание.

- Ты знаешь мое желание! Марина, хочу, чтоб она снова была жива!

- Извини, сталкер, я не властен над мертвыми, загадай другое желание.

Силы моментально покинули меня. Ноги сами собой подкосились, и я сполз по косяку на пол. «Гроза» жалобно звякнула, стукнувшись об пол из разжавшихся и ставших такими не послушными пальцев.

- У меня нет других желаний. Я хочу все исправить, чтоб она снова была жива.

Монолит молчал. Стало так тихо, что я услышал удары своего сердца, или просто оно стало биться неожиданно громко?

- Что ж, сталкер, я дам тебе шанс исправить свое прошлое. - Вновь раздался голос Монолита.

А после, весь мир поглотила вспышка, очень яркая, короткая, и в то же время, бесконечно долгая вспышка.

* * *

Я вспомнил, я все вспомнил. Я снова стал собой. Я вспомнил свою жизнь, свое прошлое.

Звон в ушах постепенно стихал, и стали доноситься посторонние звуки. Рычание проехавшего неподалеку мотоцикла, скрип стертых тормозных колодок, недовольное урчание проехавшего грузовика... Обычный городской шум, но откуда ему взяться в Зоне? Я, рыча и плача от боли, собрав последние силы, подполз к краю ограждающего парапета и посмотрел вниз.

Передо мной была оживленная городская улица. Моя улица! Знакомая с детства, исхоженная вдоль и поперек тысячи, если не сотни тысяч раз. Неровный ряд старых облупившихся кирпичных пятиэтажек, строящийся вдали стадион и громада недостроенного торгового центра.

Я был на крыше дома, своего дома. Того, в котором прожил большую часть своей жизни, в квартире, доставшейся мне в наследство от родителей. Я опустил глаза ниже, перед домом находилась автобусная остановка.

Как часто она снилась мне в кошмарах. Разбитый о фонарный столб черный джип, марки "лексус", и лежащее неподалеку тело девушки, одетой в бело-васильковое платье, и удивленно смотрящей в бездонную голубизну неба своими серо-зелеными глазами. Она, похоже, даже не успела испугаться, когда пьяный водитель лексуса, кстати, хозяин одного из автосалонов, влетев в яму, не справился с управлением и выскочил на тротуар, смяв так некстати подвернувшуюся на его пути девушку, а после затормозив об фонарный столб.

Будь расстояние хоть в десять раз больше, я все равно узнал бы ее. Она беззаботно стояла на удивительно пустой остановке, ожидая маршрутку к центру. Глаза затуманили навернувшиеся слезы.

- Марина! - Хотел закричать я, но из пересохшего горла вырвался лишь тихий шепот.

Откуда только силы взялись,- я поднялся и побежал, практически ничего не видя от застилавшей глаза боли, к чердачным дверям.

Дверь на чердак была закрыта со стороны подъезда замком, и я ее просто выбил, на миг потеряв сознание от захлестнувшей меня во время удара боли.

По лестнице вниз я, правильнее будет сказать, скатился, а не спустился. Ноги не слушались и не хотели попадать на ступеньки. Наверное, я сломал пару ребер во время этого спуска, но это было не важно.

На последних остатках сил открыл подъездную дверь и, выйдя на улицу, рухнул лицом в асфальт сильно разбив нос и бровь. Я хотел кричать, но воздуха не хватало. Хотелось кашлять, но даже на это у истощенного организма не было сил. Я попытался приподняться на руках, но вновь упал в небольшую лужицу крови, успевшую набежать из разбитой брови и носа. А ведь я был так близок. От отчаянья хотелось выть. Глаза залило кровью, а чтоб их вытереть просто не было сил. Я не мог пошевелить даже мизинцем.

- Мужчина, вам плохо? Давайте я вызову скорую. - Вдруг раздался совсем рядом такой знакомый до боли голос. Она была рядом.

Она меня не узнала, да и не мудрено, Зона хорошо поработала надо мной, да и грязное, разбитое в кровь лицо явно не способствовало моему узнаванию.

Нет, хотел ответить я, мне хорошо. Ты рядом, и от этого мне хорошо. Только не подходи близко, потому что я фоню как атомный реактор, и если бы было темно, я бы, наверное, начал светиться. Но сил что-либо сказать не было.

Я умирал. Вернее нет, я уходил из этого мира, умер я давно, четыре года назад, когда узнал о смерти Марины, сейчас же я просто обретал покой. Впервые за много лет зудящее в сердце чувство тоски исчезло.

Как жаль, что я не могу в последний раз взглянуть на нее, полюбоваться ее глубокими, как само небо, глазами, коротенькой карей челкой и длинными черными ресницами, веселыми морщинками, образующимися в уголках глаз, когда она смеется и вишневыми, чуть пухленькими губами. Но это было терпимо. Тот другой я, который останется тут жить, еще успеет насладиться этим сполна.

Она мне что-то говорила, дергала меня зачем-то. Но я не слышал всего этого. Я уходил. Туда, где моя душа, наконец, обретет покой.

Единственное, что я услышал, прежде чем вечная тьма окончательно сомкнула надо мной свои объятия,- далекий скрип тормозов, и звук удара металла об бетон.

Я улыбнулся. Остановка была пуста, Марина была рядом со мной, а что еще нужно для счастья?