Легенда Прайда

Эпилог

Только я приготовился к туманной и спокойной вечности, как теплый лучик жизни вновь обогрел моё тело. В горле жутко першило, а общее состояние при пробуждении было ещё хуже самого жесткого похмелья… Да что со мной опять сделали?!

Открыв глаза, я сперва не совсем понял — а, собственно, что именно передо мной находится? Только когда я привык к свету, то смог разглядеть, что на моем лице сидела крыса. Причем нагло повернув своего туза прямо к моему взору! Пожалуй, последнее, что я хотел видеть при очередном воскрешении, так это мохнатую крысиную жопу.

— Мистер Кусь! Он проснулся! — обрадованно воскликнула Лия: — Пожалуйста, прекрати медитировать у него на лице!

Чертов кандидат в мастера спорта по пряткам шустро свалил по ниже, к проводам, которые торчали у меня из длинной раны на груди.

— С добрым утром! — радостно улыбнулась Маруся, и тут же схватила меня за руку: — Как ты себя чувствуешь?

— Ощущение такое, будто катком проехались… А, что со мной случилось?

— Ты каким-то чудом одолел бодикадо в одиночку, и спас девочку от бесконечной жизни в лаборатории! Только вот… — милая соседка виновато опустила взгляд: — Я опять без спроса дала согласие на твоё… лечение.

— Так, стоп! На какое ещё лечение? — тут же напрягся я.

— Твоё левое легкое превратилось в сдувшуюся тряпочку, да и правое ухо уже было не восстановить… В общем, мы с врачом пообщались, и тебе тут же поставили искусственное легкое и слуховую систему… Но ты не переживай! Это только на одно ухо. Второе в целости и сохранности. — ответила Маруся.

— Твою ж мать… — я обреченно закатил глаза: — Теперь в долгах, как в шелках… ну за что мне это, а? Потратил больше, чем заработал!

— Вообще-то нет. — Лия с интересом изучала рану на моей груди: — За все твои аугментации заплатил Господин Невзоров. Он сказал, что у его дочери должен быть… здоровый жених.

Лицо любительницы животных резко поменялось, а рот исказился в жутковатой ухмылке.

— О, Лия, не переживай! — заверила её Маруся: — На самом деле Господин Невзоров просто ошибся.

— Ошибся? Тогда как ты объяснишь то, что Критика сидела тут всю ночь? Медсестра, которая сменщица той медсестры, которая дежурила тут ночью, сказала, что той медсестре сказал уборщик, что ему показалось, будто Критика и Марк держались мизинчиками!!! — возмутилась любительница животных.

— Мизинчиками? Это серьезно… — усмехнулась соседка: — И вообще, Критика имеет право прийти к своему раненому напарнику!

— Никогда и ни к кому не ходила, а тут — на тебе! Решила изменить своему поведению? А я выросла с ней! Я всё про неё знаю! Она так просто не придет!

— Лия, а может быть она хотела меня убить? — улыбнувшись, поинтересовался я.

— Нет! Эта извращенка по любому сидела и любовалась на то, как ты спишь… Критика тот ещё маньяк! Только маньяки прутся от Кафки и считают его книги веселыми.

— Ну… Учитывая то, что с ней произошло — даже Кафка кажется светлым позитивом. — вздохнул я.

— Ой, Лия ещё маленькая и глупенькая. Я, умудренная жизнью женщина, через всё это давно прошла. — отмахнулась Маруся: — Ревновать Марка к Критике — себя не уважать.

— Мистер Кусь! Взять её! — воскликнула юная мисс Васильева, и крыс тут же прыгнул в руки моей милой соседке, свернулся калачиком и засопел: — Предатель!!!

— А, ну тихо! — в палату зашла медсестра и строго посмотрела на девчонок: — Господину Сэведжу нужен отдых! Завтра он уже встанет на ноги и можете орать сколько угодно у него дома.

— Простите… Марк, поправляйся скорее. Я буду ждать. — Лия чмокнула меня в щеку, и забрав Мистера Куся, поспешила выйти.

— Вот наглая девка… — злобно фыркнула Маруся и чмокнула меня в нос: — Совсем страх потеряла! Ладно… У нас в понедельник экзамен по криминалистике. Надо подготовить материалы по симпатическим чернилам. От Овидия до Ленина… Такая скукота… Поправляйся скорее. И завтра я испеку тебе большой-большой торт.

— Ага… Давай. — проводив взглядом свою милую соседку, я расслабился, и закрыв глаза, хотел поспать. Симпатические чернила от Овидия до Ленина. Интересная те…

— ОВИДИЙ!!! — я резко подскочил, но провода из груди приказали лежать спокойно, сковав моё тело приступом ноющей боли: — Господи! Эрис… Эрис!!!

Увы, во время операций моя помощница отключалась на сутки. Вот дерьмо! И как мне теперь позвонить? Увидев красную кнопку вызова персонала, я начал неистово давить на неё. Спустя мгновение в палату тут же залетела медсестра:

— Что случилось?! — взволнованно спросила она: — Вам больно? Умираете? Судно?

— Нет! Мне срочно нужен телефон! Позвонить на работу…

— Какая работа?! Вам легкое поменяли! И слуховую систему поставили! Вам спать надо!

— Принесите телефон. Я денег дам!

— Не нужны мне ваши деньги. — недовольно фыркнула медсестра и направилась к выходу: — Сейчас принесу…

Как я сразу не догадался?! Это же чуть ли не прямым текстом сказано — прогрей лист утюгом. А Публий Овидий Назон — как раз предлагал один из первых вариантов симпатических чернил в виде молока. Правда, бумажка немного намокла, поэтому очень надеюсь, что ничего не стерлось. Блин, не знаю, кто это придумал — но выглядит уже интригующе!

— Вот. — медсестра протянула прозрачный пластиковый брусочек, и встав возле порога, начала смотреть на меня, словно гриф на умирающего буйвола.

— Извините, но… вы разве не знаете, кто я?

— Знаю.

— Ну, так… — я сделал прогоняющий жест рукой.

— Не больно-то и хотелось! — недовольно фыркнув, ответила медсестра и покинула палату.

— Так… — я быстро набрал номер Бальника. Давненько не пользовался этими штуками.

— Здравствуйте! Я вас слушаю. — ответил милый голосок Катюши из динамика.

— Привет. Это Сэведж… Могу я услышать Ба… В смысле — Джереми Бриджеса?

— Конечно! Милый, тебя к телефону! — и всё-таки у невесты Бальника такой сладкий голос… Ну, просто ангелочек.

— Марк… На меня нацепили ошейник и поводок! Марк… Она не выпускает меня на улицу… А, после работы теперь будет заезжать бронированный автомобиль… — чуть ли не плача прошептал Бальник. Видимо, под личиной ангела прятался самый настоящий ревнивый Сатана…

— Не завидую. У тебя у единственного ранг достаточный, чтобы брать вещдоки. В общем, мне нужно, чтобы ты срочно съездил до Архива и взял там лот номер двадцать восемь ноль пять. Это записка! Её нужно привезти ко мне в больницу, как можно быстрее!

— Ты издеваешься? Она скоро будет ходить вместе со мной в туалет и с надменной ухмылкой следить — точно ли я пошёл по-маленькому… Марк! Катя такая же двинутая, как и её родители!!! Я хочу убежать…

— Сгоняйте вместе! Скажи, что это для расследования. Она не глупая — поймет. Просто завезите мне бумажку и утюг. Больше ничего не надо!

— Секунду… Кхм… Дорогая, а я могу съездить в Архив и привезти в больницу к Марку записку? Там важное расследование!

— Поедем вместе. — заключила она. Такая юная, а уже Госпожа…

— Марк… Мы всё тебе привезем…

— Спасибо! Жду.

Медсестра появилась за телефоном без вызова. Стояла и подслушивала, зараза такая! Но ничего страшного. Военный госпиталь — на то и военный госпиталь. Сюда абы кого не возят. Но с другой стороны — абы кого и не нанимают. Так что, какой бы страшной информация не была — она не покинет эти стены.

Затем начались самые долгие полчаса в моей жизни. Чего я только не перебрал в голове… Нет, ну серьезно — кто мог подложить записку в карман к человеку, с которым через некоторое время произойдет приступ трансцендентного психоза? Явно какой-то маньяк или преступник…

— Вот! — Бальник зашёл внутрь, как и всегда — гордый, широкоплечий и самоуверенный. А Катюша выглядела максимально доброжелательной скромницей. Ну просто идеальная пара! Но я-то знаю, что скрывается за этими добрыми глазами… Бальника скоро будут пристегивать к кровати наручниками и высасывать все соки. Брр… Называется — отдохнул с горничной крутого Прайда.

— Спасибо, дружище! Как у вас дела? — на автомате спросил я, поставив утюг на разогрев, а затем вытащив записку из пакета.

— Всё хорошо. Тебе не больно?

— Разве что, чуть-чуть. Ладно… не смею вас больше отвлекать! Наслаждайтесь этим восхитительным воскресеньем. — улыбнулся я, разглаживая клочок бумаги.

— И тебе всего доброго. — ответил Бальник, и по-хозяйски обняв Катюшу, вышел из палаты. Может быть потом привыкнет, и ему это станет нравится? Сейчас, вроде, в моде сильные и властные женщины. Только вот — у кого именно, никто не знает…

Взяв утюг, я аккуратно проехался им по бумаге. И? Где текст? Ладно, попробую снова… Пригладив записку ещё пару десятков раз, я так ничего и не получил. Неужели ошибся? Да… Я так помешался на этом клочке бумаги, что мозг просто сопоставил удобный вариант.

Выключив утюг, я гневно смахнул записку на пол, и она плавно опустилась под солнечные лучи, что били из окна. Вот дурак… Стыдно перед самим собой. Как будто кто-то будет играть в эти детские игры… Ещё раз посмотрев на бумажку, я оторопел. На ней реально начал проявляться текст. Чернила были очень тусклыми, и я даже не мог понять — что это за вещество. Блин, и выкинул далеко… Звать медсестру — не вариант. Пришлось доставать самому. Так я уже давно не раскорячивался.

В итоге, подтянув записку к себе, я принялся жадно читать:

«Дорогой Марк. Я всё знаю про ваш „гениальный“ план побега. Приходите в любой день после 20:00 в книжный салон „Вега“ на Губермана 34. Если возникнут трудности — попросите Куная. Он вас подвезет. С наилучшими пожеланиями, ваша Эс»

«Титан» едва не замер от шока, а в кончиках пальцев начало покалывать. Этого просто не может быть… Впервые в своей жизни я был обескуражен, и даже не представлял — что же насчёт всего этого думать.

Конец