Легенда Элидианы

Это был тот самый трактир, в котором некий господин уболтал некоего дракона и убедил его похитить принцессу. Они предпочли бы другое пристанище, но выбирать не приходилось: их двух трактиров Риста в этот хотя бы можно было зайти без омерзения.

Маг, кстати, остановился там же. Дион спустился, чтобы заказать еду в номер, и увидел, как противный Родерико уплетает что-то, сидя в углу рядом со стойкой. Принц сделал вид, что не заметил кортальца, заказал еду и вернулся к Эли. Она нахмурилась.

- Надо бы проследить за этим типом. Если маг приехал помогать принцу Эйсебио, он отсюда двинет в твою Нанарию. Но… У меня есть чувство, что он здесь должен с кем-то встретиться. Как бы нам выяснить, в каком номере он остановился?

Она встряхнула ту свою сумку, с которой старалась ни на миг не расставаться. Покопалась там и вытряхнула на покрывало два мешочка, из которых стала доставать весьма странные предметы: разрозненные деревянные шпильки, украшенные резьбой, бусы и браслеты из нанизанный на суровую нитку мелкой речной гальки, разрисованной искусной кистью, резные и расписные каменные срезы на кожаных шнурках, связанные крючком цветастые полоски и прочую дребедень, цена которой грош, но которой так любят себя украшать горские девушки.

- Где-то у меня тут было, - приговаривала Элидия, вороша весь этот хлам.

Дион даже хотел ей предложить заменить всё это безобразие на настоящие драгоценности, естественно, когда они доберутся до отцовского замка, но тут ведьма с радостным восклицанием вытащила из кучи ничем от других не отличающуюся небольшую деревянную шпильку.

- Вот, - продемонстрировала она её Диону, - Подслушка. Маг её точно не засечёт, драконьей магии у него нет, я ещё на галере проверила.

Она вытянула за ремешок другую деревяшку, вырезанную в форме кленового листа.

- А это парный к ней артефакт, из того же куска дерева. С его помощью мы услышим то же, что и наша шпилечка. Как думаешь, он со своим сообщником встретится в номере или в общем зале? Подслушка у нас одна, не хотелось бы ошибиться с местом.

Они прикидывали так и сяк, когда в дверь постучала служанка, которая пришла забрать у них грязную посуду. Эли тут же взяла её в оборот и девица, сама не понимая как, выложила всё, что знала.

Господин маг собирается пожить здесь несколько дней, пока не прибудет его друг. Он взял угловой номер, самый дальний от лестницы. Ну, тот, окна которого выходят на дорогу, а не тот, что глядит на огороды. Сейчас он изволит трапезовать в главном зале. Тип противный, но платит хорошо и на чаевые не скупится. Просил хозяина оставить за ним стол в уголочке и даже приплатил за то, чтобы к нему никого не подсаживали.

Эли с принцем переглянулись. Нет смысла лезть в комнату к магу, он это обязательно заметит. А вот воткнуть шпильку в щель деревянного стола где-нибудь снизу — милое дело.

Когда на другой день Эли с Дионом спустились в общий зал пообедать, маг сидел всё там же. Перед ним стояла бутылка приличного вина, на блюде красовались куски сыра, ветчина и тушёные овощи, но маг, вместо того, чтобы наворачивать вкусности, запивая вином, с тоской смотрел в узкое окошко, рядом с которым расположился. То ли его друг задерживался и это приводило Родерико в уныние, то ли ещё что, только радости на его лице заметно не было.

Эли подтолкнула своего принца локтем в бок и они изобразили изысканную вежливость. Подошли к магу, поздоровались как со старым знакомцем, спросили о самочувствии и о том, хорошо ли кормят в этом трактире.

Родерико поднялся и ответил почти так же вежливо, если не считать того, что а свой стол не пригласил. Зато захотел узнать, почему Дион и Элидия не уехали в свой Наталь ещё вчера. Был же подходящий обоз.

Дион нежно прижал к себе так называемую жену и с добродушнейшей из улыбок ответил, что река, конечно, состоит из воды, но воды холодной. А его милую Эли это путешествие утомило, она пожелала отдохнуть, вымыться и отдать в стирку все свои вещи прежде чем снова трогаться в путь. Так как у них нет необходимости торопиться, то они задержались здесь, в Ристе. А что? Трактир удобный, еда неплохая, финансы пока позволяют…

Пока он таким образом разглагольствовал, отвлекая мага, Эли сумела ловко пристроить свою шпильку в щель между ножкой и её креплением к столешнице. После чего “маркиз и маркиза Тен” удалились, заняв место на другом конце обеденного зала.

Ни в тот, ни в следующий день ничего не произошло. Эли настроила свою шпильку так, чтобы она реагировала, когда за столом мага станут разговаривать минимум двое. Но кроме трактирщика и подавальщицы никто к Родерико не подходил и никто с ним не сказал ни слова. Эли уже почти разочаровалась в собственной затее, но на третий день увидела в окно, как к трактиру подъехала кавалькада: четыре богато одетых всадника на великолепных лошадях. Рассмотреть их подробно не удалось, они прятали лица под шляпами. Отдав поводья своих скакунов выбежавшему конюху и его помощнику, приехавшие без задержки проследовали внутрь обеденного зала и почти сразу кленовый лист затрепетал и изменил цвет: он явно записывал разговор между магом и новоприбывшими.

Эли не стала слушать разговор сразу же, это можно было сделать и позже. Она накинула на голову кружевную шаль и потащила Диона обедать, хоть было ещё рановато.

Он хотел было её задержать, чтобы не привлекать внимание, но она так на него посмотрела…

- А что мы ответим, если спросят, почему мы так рано обедаем? - спросил он на всякий случай.

- Ответим, что сегодня уезжаем. Мне принесли обратно чистые вещи и нас больше тут ничего не держит. И это действительно так. Вот только посмотрим на этих господ и сразу начнём собираться. Есть у меня чувство, что нам с ними в одном трактире делать нечего.

- А шпилька? - напомнил Дион.

- Жалко, конечно, но придётся бросить. Здоровье и жизнь важнее.

Принца несколько удивили эти слова и он продолжал о них думать ровно до того момента, когда увидел, кто сидел за столом вместе с магом.

Отнюдь не все четверо. Компания заняла отдельный столик и сейчас подавальщицы сгружали на него кувшины, миски и тарелки. Трое сидели там и вели себя как обычно ведут себя дворяне, попавшие туда, где не нужно изображать благородное воспитание. Смеялись, щипали подавальщиц за бока и ляжки и вообще расслаблялись как могли.

Четвёртый же подсел за стол к магу и сейчас о чём-то тихо с ним разговаривал.

Если бы здесь случайно оказался Грар, он тут же узнал бы своего обидчика. На счастье этого господина, дракона рядом не было. Но он в своё время так долго переживал свой позор и так подробно описал своего врага, что и Эли, и Дион сразу же поняли: это тот самый человек. Всё совпадало: возраст, рост, лицо, глаза, волосы и даже костюм…

Оставались слабые сомнения, но Эли верила: подслушанная беседа их развеет.

Вот только что теперь делать?

Они прошли через весь зал и сели так, чтобы приехавшему чужаку не было видно лица Диона в подробностях. Вдруг он видел принца раньше? Так-то издалека он вряд ли мог его узнать: рыжая шевелюра время от времени сбивала с толку даже Элидию.

Когда подавальщица подошла, чтобы принять заказ, Дион велел ей пригасить хозяина: знатные гости собрались рассчитаться и выехать с сегодняшним обозом. Под прикрытием широкой спины трактирщика и принц, и Эли внимательно рассмотрели заезжего типа, а когда, получив деньги, хозяин постоялого двора вернулся на своё место за стойкой, обменялись впечатлениями.

- Морда знакомая, но, кто он такой, сказать точно не могу. Кажется, я видел его в свите принца Эйсебио и ещё одного из сопровождающих тоже. Вон того, в тёмно-красном. По крайней мере камзол такого цвета там был точно. Остальных вижу впервые.

Эли покачала головой. Она внимательно изучала только собеседника Родерико и он ей не нравился, несмотря на то, что был привлекательным мужчиной.

- Красавцы обвешаны амулетами как поклонное дерево Доброй Матери ленточками. Это здорово сбивает магическое зрение, но если присмотреться… Этот, в сером — маг, и неслабый. Как только Грар не заметил? Пьян был, наверное, - она смешно наморщила свой носик, - Забавная картинка: маг прибыл на свидание к магу.

- А остальные? - заволновался Дион, - Они не маги?

- Остальные? - Эли окинула компанию спутников мужчины в сером взглядом и пальцами изобразила пренебрежение, - А, так, простые люди. Давай ешь скорее и поедем отсюда. Нам надо выехать раньше них, чтобы нас ни в чём не заподозрили.

Дион всполошился. Он вдруг сообразил, что договора с хозяином обоза у него нет, они бегут отсюда наобум. Он зашептал об этом Эли на ухо, но она досадливо дёрнула плечиком:

- А, брось, как он может нас не взять? Мы деньги заплатим.

- А вдруг там места нет? Мы же не купили лошадей… И если честно… Хватит нам только на самых поганых кляч, недостойных возить маркиза, не то, что принца.

Эли тем временем подозвала подавальщицу и попросила показать ей, где в этом зале находится хозяин обоза, который нынче направляется по дороге прочь от Каруны. Дион не был уверен, что этот человек тут, но разбитная девица тут же показала им дородного купца, который сидел в уголочке и лакомился фаршированной уткой.

Как только принц покончил с основным блюдом, представлявшим из себя мясной рулет с гарниром из солений, Эли потащила его знакомиться с караванщиком. Стол спутников Грарова врага располагался совсем рядом, они могли всё слышать, так что волей-неволей принцу пришлось быть убедительным.

Пришлось снова вытащить на свет сказку про маркиза и Наталь, а также присовокупить сочинение о том, что дорогой жена захворала и от слабости не может ехать верхом, поэтому они даже не стали покупать себе лошадей. Не найдётся ли для них место в одной из повозок?

Опасения Диона оказались беспочвенными. Обозничий был рад дополнительным деньгам, которые можно было получить практически даром: пригласить молодого маркиза с женой в свою повозку. Как выяснилось, этот купец торговал приправами, а они много места не занимают: всего пара сундуков, остальное же пространство пропадало даром. Так почему не подвезти таких симпатичных, а главное денежных попутчиков?

Только вот… Обоз отходит от трактира через полтора часа, ждать никого не будет.

Дион тут же сообщил, что они уже собрались и могут выезжать хоть сей же час. Купец не поленился: встал, вывел принца на крыльцо и показал ему стоящую за низким забором большую, добротную повозку. На ней им предстояло путешествовать дальше. Остальные участники обоза должны были собраться в ближайшее время.

Эли с Дионом не стали тянуть. Часа не прошло, как они уже сидели на хозяйских сундуках, а под ногами у них лежали их вещи.

Проводить их из трактира вышел Родерико. Ведьме было ясно, что мерзкий маг решил лишний раз убедиться: маркиз с женой именно те, за кого себя выдают, и делают то, что говорят. Сейчас всё должно было выглядеть как нельзя более убедительно. Маркиз не стал мучить молодую жену, дал ей отдохнуть, но первым же подвернувшимся обозом они двинулись в сторону его земель.

Маг всё же решил проверить, насколько видимость соответствует действительности. Подошёл, на правах знакомого раскланялся и спросил:

- Что, теперь прямиком до Наталя?

- Не прямиком, уважаемый, - встрял в разговор купец, - Наш караван следует по дороге, что проходит севернее этого герцогства, до самого Гремонского хребта. Благородный маркиз и его прелестная супруга покинут нас в небольшой деревушке по дороге, откуда до замка Натальского герцога можно добраться за день.

Эли радостно закивала. Она планировала покинуть обоз значительно раньше, уже послезавтра, когда они доберутся до городка под названием Гарон. Его она разглядела на карте капитана Ника: от Гарона прямая дорога шла до озера, на котором, по словам принца располагался Нанар, столица его королевства. Правда, от Гарона путь был не таким уж близким: дня три, не меньше.

Оставалось придумать причину, по которой они покинут обоз добродушного купца. Живот заболит? Женские дни начнутся? Дворянка, которая плыла с ними на галере, рассказывала, что дамы-южанки плохо переносят этот период и предпочитают два-три дня отлежаться. Вот и она будет прикидываться такой же дурой.

Ещё очень хотелось поставить Грара в известность, что они нашли его обидчика. Эли отлично сознавала, что бороться сразу с двумя сильными магами она не сможет, а их участие во всей кортальской афере может оказаться решающим. Но если ей поможет дракон… Например, возьмёт на себя труд разобраться с тем типом в серой замше… Тогда она справится. Родерико не казался Элидии сильным противником.

Эли задумалась. Обсуждать свои дела при свидетелях не хотелось, ещё меньше ей нравилась идея проявить себя как ведьму. Эразм Ригон и капитан Ник относились к ним более чем лояльно, а каких позиций в этом вопросе придерживаются сухопутные купцы, она не представляла. Решила ждать до Гарона: как только они с Дионом окажутся наедине, она выложит ему всё, до чего додумалась. А Грара можно будет позвать после того, как они покинут Гарон и тронутся в сторону Нанарии. На карте там вроде бы намечался незаселённый отрезок пути, как раз для встречи с драконом.

Дион несколько раз порывался поговорить со своей любимой ведьмой о чём-нибудь важном, но она всякий раз его останавливала. Делала она это очень ловко, прикидываясь милой дурочкой. Вместо разговора о важных вопросах то показывала ему птичку и спрашивала, как она называется, то восхищалась цветом и формой облаков, а то и вовсе любовалась коровами, пасущимися на зелёных холмах, и курами, вышедшими поклевать зерна на дорогу.

Вскоре принц понял, что девушка боится разрушить их легенду неосмотрительным поведением и подозрительными разговорами, и стал ей подыгрывать. Ему пришло в голову, чтобы не тратить времени даром, устроить Эли урок географии пополам с политической историей и рассказать о своей стране. Но не хотелось разубеждать сидевших вместе с ними в повозке купца и его помощника в том, что он родом из других мест. Поэтому Дион стал рассказывать обо всех землях, которые лежали между Каруной и Наталем.

Урок вышел занимательным. Эли всё было интересно, она постоянно уточняла и задавала вопросы, со стороны казавшиеся наивными, но заставлявшие обсуждать важные аспекты жизни в этих краях.

К счастью, Дион знал ответы и был горд, что выступает в роли учителя, а не ученика. Он чувствовал, что у него неплохо получается. Купец и приказчик слушали его почти так же внимательно, как Элидия, и между делом вставляли свои замечания.

Очень скоро принц нашёл повод упомянуть чудесное озеро, в котором ловят необыкновенно вкусную и полезную рыбку амиссу, и королевство, в котором это чудо располагается: Нанарию.

Эли искренне расхохоталась и поведала окружающим, что для её слуха это звучит если не неприлично, то, по крайней мере нелепо. “Нанари” на диалекте горцев значит “сосунок”, а целое королевство, которое в этом признаётся и даже гордится… Воля ваша, но уж очень смешно!

Лже-маркиз тут же стал объяснять своей фальшивой супруге, что она зря смеётся: Нанария в этих краях самое большое и весьма достойное королевство. К нему присоединились и купец с приказчиком. Сплетни и слухи о положении дел в Нанарии за последние полгода были самыми интересными, а поболтать эти двое любили. Как только пришлось к слову, они вывалили на голову Диона всё, что слышали о недавних событиях у него на родине.

Выяснив, что Дион ничего об этом не знает, они, с жаром перебивая друг друга, изложили историю про дракона и похищение. Принца поразило до глубины души, что эти люди искренне считали: дракон похитил принцессу. А как по-другому? Ну не принца же, ха-ха-ха! Дальше, по их мнению, события развивались так: принц Дион отправился спасать сестру, нашёл её, но был убит драконом. А вот принц Эйсебио и герцог Эйнорский, которые тоже отправились на поиски, нашли в лесах севера Диану в пещере дракона, убили его и вернули принцессу домой. Спасителей у девы оказалось двое. Они же принесли весть о том, что принца Диона больше нет в живых. Теперь все гадают: кто из них станет мужем красавицы. Она обещала назвать имя избранника на празднике летнего солнцестояния, а сочетаться с ним браком в день осеннего равноденствия.

Тут Эли ткнула Диона локтем в бок, а он, поняв её намёки, громко заявил:

- Как хорошо, что я наотрез отказался свататься к Диане, хотя отец меня и уговаривал. Даже нарочно отправился путешествовать, чтобы меня не принудили, и правильно сделал. Нашёл свое счастье, - он демонстративно обнял Элидию и прижал к себе, - и не стал связываться с драконом. Говорят, принцесса Диана очень хороша собой, но по характеру — жуткая стерва.

- Это вы её драконом обозвали? - расхохотался купец, - Думаете, зверюга пострадала от принцессиного характера больше, чем она от его когтей? А что? По тем слухам, что до нас долетают, вполне может быть. Говорят, что от её закидонов его нанарское величество плачет и рыдает, а королева не желает даже разговаривать с собственной дочерью, обвиняя её в гибели любимого сына.

Дион промолчал, но подумал, что это как раз похоже на правду. Матушка всегда любила его больше, а если она заподозрила, что Диана приложила руку к исчезновению брата, то вряд ли осталась к этому равнодушной.

Обоз прибыл в Гарон вечером следующего дня. Уже с полудня Эли начала проводить в жизнь свой план: ныла и изображала, как ей плохо. Поэтому решение задержаться в Гароне до прибытия следующего обоза никого не удивило. Купец поступил благородно: вернул часть денег за проезд, тем более что в Гароне нашлись другие пассажиры.

Наутро Эли с Дионом с трудом дождались, когда обоз наконец отбудет дальше, а затем стали искать способ как можно скорее добраться до Нанарии. На лошадей оставшихся денег не хватило, но ведьме удалось уговорить молочника продать им свою старую тележку и престарелого пони, доживавшего свой век в конюшне безо всякого толка. Тот так обрадовался случаю избавиться от ненужного, что дал впридачу несколько попон. Они тоже уже отслужили свой век, но зато их можно было положить на сиденье, чтобы было помягче, а в случае дождя укрыться.

Дион с лёгким ужасом и нескрываемым отвращением взирал на свой новый экипаж, но делать было нечего. Либо так, либо пешком. Эли же лелеяла надежду, что ей удастся призвать Грара, а дальше он их отнесёт. Судьба пони её не заботила. Волки в лесу сожрут или домой вернётся — никакой разницы.

Как только они отъехали от Гарона на почтительное расстояние, Эли достала из внутреннего кармана заветную чешуйку, потёрла её и позвала:

- Грар, Грар, приди! Мне нужна твоя помощь!

Потом сказала принцу:

- Дракон нас найдёт, этот амулет послужит маяком. Только придётся подождать часа три-четыре. Не надо слишком удаляться от места, где я его призывала. Отойдём от дороги, найдём в лесу полянку и устроимся там.

Так они и сделали. Надо заметить, очень вовремя. Не успели Эли с Дионом откатить тележку молочника с дороги так, что её было невозможно заметить, как в сторону Нанарии промчалась целая кавалькада. Принц высунулся из-за кустов и, глядя им вслед, сообщил:

- Это наши маги и их сопровождение. Догнали-таки.

- И перегнали, - отозвалась Элидия, - Кстати, надо послушать, о чём они говорили в Ристе. Сразу случая не было ознакомиться, а потом я преступно забыла о нашем амулете. А ведь то, что он запомнил, через десять дней должно бесследно развеяться.

Дион, который за всеми хлопотами и треволнениями тоже забыл про деревянный листочек, обрадовался. Будет чем заняться, пока они ждут дракона. Он не рвался возобновлять знакомство с Граром, но, судя по всему, другого выхода не было. Без помощи мощной драконьей магии у них не было ни единого шанса против кортальцев.

Устроившись среди леса на просторной поляне, такой, на которой без труда мог приземлиться и взлететь дракон, Эли не стала торопиться и прослушивать то, что запомнил амулет. Она послала Диона за хворостом, а сама подготовила всё для долгой стоянки. Кто этого Грара знает, возможно, он сейчас далеко и прилетит нескоро.

Когда Дион вернулся из леса с охапкой хвороста, таща за собой приличных размеров сухое бревно, у ведьмы уже всё было готово: и снятый дёрн под кострище, и удобные лежанки из вороха листьев, покрытые попонами, и заготовки на обед.

Пока она разжигала костёр, Дион вспомнил детство и отправился обратно в лес, чтоб поставить силки. Глядишь, к ужину будут есть не вяленое, а свежее мясо.

И только когда всё было готово и на костре кипели два котелка, Элидия наконец достала деревянную подвеску, потёрла её между ладонями и предупредила принца:

- Слушай внимательно и запоминай. Второй раз то же самое эта штучка повторять не будет.

Затем она произнесла шёпотом слово-ключ, высвобождающее память, и на поляне прозвучало то, что несколько дней назад происходило в зале трактира.

Поначалу маги поздоровались как старые знакомцы. Затем прозвучал вопрос:

- Зачем ты меня вызвал, Доминго? Что, сам не мог справиться? Ради чего я должен был тащиться из Кортала сюда? Что, по-твоему у меня других дел не было?

Голос явно принадлежал их знакомцу с галеры, Родерико. Звучал он малоприятно: высокий надтреснутый да ещё и с визгливыми нотками. Ответил ему бархатный баритон:

- Ты мне нужен, Родерико. Очень нужен. Но сначала ответь: кто эти люди?

Получилось, что маг отметил их появление. Почему? Родерико обратил его внимание? Стал пялиться им вслед? Похоже, что да. Знакомый маг пробурчал недовольно:

- Это один из младших сынков Натальского герцога и его жена. Я вместе с ними плыл на галере.

Родерико не назвал их имён и это порадовало Эли: если бы подвизавшийся в качестве дипломата маг услышал, что маркиза зовут Дион, то вытряс бы из товарища все подробности и, возможно, разоблачил бы их. Но сейчас Доминго только лениво заметил:

- Куколка как две капли воды похожа на ремольскую ведьму.

- Тише ты, - осадил его Родерико, - Не надо вслух о ведьмах. Девушка просто с гор, они там все такие. Типичная внешность, больше ничего.

Он помолчал и добавил в подтверждение своих слов:

- Она дочь графа из Эсора, я проверил. В общем, тебе эти люди неинтересны, по крайней мере пока. Ты же не собираешься в ближайшее время присоединять к Корталу ещё и Наталь?

Враг дракона довольно хихикнул.

- Наталь отложим на потом. Хорошо, что у тебя там уже есть знакомые. Но пока у нас на повестке дня Нанария. Надо торопиться. До летнего солнцестояния не так уж далеко, а нам нужно много успеть.

Артефакт не мог показать картинку, поэтому ни Эли, ни Дион не поняли, почему их знакомец вдруг рассердился. Но по голосу можно было понять, что он готов второго в ложке вод утопить.

- Кому нужно и что именно, Доминго? - злобно произнёс тощий маг, - Я что-то никак не пойму. Дело поручили тебе, ты отказался брать с собой кого бы то ни было из нашей гильдии, теперь вдруг кричишь караул и тащишь меня в эту дыру, а зачем не сообщаешь. И этот твой начальничек… выпер меня, мол, беги, помогай собрату, даже собраться толком не дал. Так что я здесь делаю, можешь мне сказать?

Доминго даже растерялся и вместо того, чтобы командовать, принялся успокаивать своего оппонента:

- Успокойся, Родерико. Не злись. Нанария — вовсе не дыра. Здесь очень вкусная еда, много фруктов и овощей, народ простодушный и приветливый, а женщины — просто персики! Блондинки с голубыми глазами, но не такие, как наших в северных пределах — дебелые и бесцветные, с водянистыми глазами навыкате, а очень миленькие и изящные. Тебе понравится.

- Это ты у нас дамский угодник, Доминго, да к тому же красавчик. А на меня эти твои милашки и смотреть не захотят.

- Что ты себя принижаешь? - рассмеялся в ответ Граров обидчик, - Ты ведь маг и человек небедный, для них это важнее смазливой физиономии. Но ты прав: я тебя позвал не затем, чтоб ты тут девок осеменял. Мне срочно понадобился артефактор твоего уровня.

- Зачем? - всё ещё недоумевал Родерико, - На фиг тебе артефактор? Принцесса выйдет за нашего Эйсебио, затем лёгкое ментальное воздействие — и папочка-король отправляется в мир иной практически по доброй воле. Как, кстати? Несчастный случай на охоте? Или просто откажет сердце?

Этот вопрос баритону не понравился, а ответ не понравился уже Диону.

- В данном случае это скорее тебе решать. С недавних пор его величество на охоту ездить не желает, так что сердце — более реальный шанс. Вся трудность заключается в том, что и король, и королева, и принцесса довольно устойчивы к прямому действию моей ментальной магии. Сколько времени я бьюсь над тем, чтобы Диана дала слово Эйсебио?! Скоро год уже! И что?! Результат минимальный. Я добился только того, что она обещала назвать избранника в день летнего солнцестояния, но не факт, что это будет наш Эйсебио. Король тоже тот ещё крепкий орешек: мог бы сам выбрать дочке жениха, но он мнётся и мямлит, мол, обещал, что не будет на неё давить в этом вопросе. А на самом деле папаша просто не хочет, чтобы красотка подсунула ему сильного конкурента. Даже исчезновение принца на него не повлияло. Похоже, в королевском замке моя магия не действует, а если и действует, то слабо. А ведь я на сегодня самый сильный менталист на службе у нашего короля. Вон, даже дракона пробило, когда я ему голову морочил с похищением принца вместо принцессы. А тут как ни бьюсь — дело ни с места. Как работать в таких условиях, ты мне скажи?!

Тут пришла очередь смеяться Родерико.

- Да, дружище, непросто тебе. Напал волк на кабана, а тот ему тоже клыки кажет. Только я не понял: от меня-то ты чего ждёшь? Что я сделаю твоего крепкого орешка мягким, как воск?

Ответ Доминго звучал серьёзно, даже мрачно.

- Примерно так. Мне нужны амулеты, разрушающие ментальную защиту. Знаю, ты такие делаешь, вот к тебе и обратился.

Родерико долго молчал, видимо, обдумывал ответ. Затем произнёс значительно:

- Да, делаю такие. И не в виде драгоценностей, которые одним своим видом наводят на мысль, что это зачарованные артефакты, а такие, которые представляются обычными вещами. Ленточки, платочки, сорочки, вышитые наволочки. Ты ведь этого хотел?

Он явно дождался от Доминго невербального подтверждения и продолжал.

- Могу даже сделать артефакт, который не просто разрушит защиту, но и внушит нужные мысли. Но тут есть одна закавыка: для этого мне нужна ведьма. Настоящая, обученная. А в этой твоей Нанарии по великой задумке гения всех времён и народов нашего уважаемого принца Константина извели всех ведьм. А кто остался, скрывается и уж нам в руки точно не дастся.

- Не бойся, - ответил ему Доминго, - Найдется тебе ведьма, и не одна. Я привёз целых двух: Беатрис и Сильвану. Пока что они следят на Дианой как обычные служанки, которых принц приставил к своей будущей невесте. Я запретил им применять магию. Так что они будут рады на тебя поработать.

Родерико это известие не порадовало, потому что он сердито хмыкнул.

- Ну-ну… Тот ещё выбор сотрудников. Беатрис — стерва, а Сильвана — дура. Но ты прав: обе достаточно умелые и с делом справятся. Если ты их представил в качестве служанок, то и подменить предметы смогут. Какое именно плетение подойдёт для данного случая, мы решим на месте, потому что я пока не понял: у королевской семейки иммунитет к ментальной магии, им помогают королевские регалии или защита вплетена в стены замка? В зависимости от ситуации и буду делать.

Доминго всё устроило, так как следующим его вопросом было:

- Что тебе потребуется?

Судя по интонации Родерико явно наслаждался тем, что может взять верх над высокопоставленным коллегой.

- Ну… Пока не знаю точно… Могу сказать только, что Беатрис останется при принцессе. Работать я буду с Сильваной. Пусть она и дура, зато не станет ничего придумывать, сделает точно как я велю. Нам понадобится подвал, защищённый от внешнего воздействия, образцы местного текстиля, которые мы будем копировать, ткани и нитки, травы и зелья, список которых и напишу, ещё деньги на дополнительные расходы. Немного, двести золотых, думаю, хватит.

Судя по возгласу Доминго, он не считал требования собрата по магическому ремеслу умеренными.

- Двести золотых?! Да ты спятил! Ты хочешь забрать мою женщину, получить все материалы, место для работы и полную защиту, так ещё и требуешь такую кучу денег? Вся Нанария этого не стоит. Десять, и ни гастом больше!

- Де-еесять? - протянул Родерико, - А даром ты ничего не хочешь? Я бесплатно не работаю.

Далее минут на десять пошло препирательство, кто сколько и кому должен. Доминго давил на чувство долга: дело касалось величия родного Кортала. Но Родерико, который это величие защищал с пеной у рта, когда плыл на галере, сейчас заботился о более прозаических вещах. Задание было дано другому — вот пусть этот другой и отдувается, а он, Родерико, на этом заработает. В результате ни столковались на ста золотых, пятьдесят из которых следовало выдать вперёд, на расходы. Остальные Доминго пообещал заплатить по результату.

Артефактор гордо фыркнул, он был уверен в успехе своего колдовства, правда, ровно до того момента, когда Доминго предложил разделить ответственность. Если уж Родерико желает получить такие большие деньги, то за успех или неуспех предприятия перед королём ответят оба. Если дело выгорит — разделят награду, если провалится — наказание.

Противный Родерико долго упирался, но его оппонент стоял на своём как скала. Наконец противный маг сдался, особенно после предложения разделить королевскую награду и намёка, что она будет весьма значительной. Ведь он был уверен в действенности своего искусства и не сомневался, что преуспеет там, где пролетел его конкурент.

Наконец они договорились, да и время подошло к концу: больше на Элином амулете не помещалось. Но дальше можно было не слушать, всё и так было ясно.

- Молодцы твои родственники, - заметила ведьма, - Не поддаются на кортальскую магию. А почему, ты знаешь?

- Знаю, - не стал врать Дион, у нас в замке стоит сильная защита от ментальных воздействий, ещё при моем пра-пра-прадеде настоящий дракон ставил. Правда, только на старой части, в которой живёт королевская семья. А у отца есть перстень, который на ментальное воздействие отзывается нагреванием. Так что, если этот хмырь пытался на него воздействовать, то его раскусили. Поэтому отец и не соглашается с ним на охоту ехать.

- Это хорошо, - кивнула Элидия, - Выходит, пока до твоих родителей не добрались. Да и сестра в относительной безопасности. Была. Потому что, если этот тип действительно умеет делать то, что обещал, тут никакая драконья защита не поможет. Она против прямой силы работает, а против ловкости тонких плетений недействительна. Метод разработали первые ведьмы чтобы держать драконов в подчинении, особенно молодых, у которых мудрость ещё не проснулась. Иначе эти ящеры своих подружек чуть что рвали бы на кусочки. Ты заметил, что у меня вся одежда была в вышивках? Это не просто так, без них тот же Грар, забывшись или рассердившись, мог меня убить ударом хвоста.

Эти откровения повергли Диона в шок. Он никогда не думал, что всё так плохо. А сейчас? Сейчас на Эли не было её обычных нарядов. Вряд ли кружева и мережки на тех платьях, которые они ей купили, спустившись с гор, будут эффективны против дракона, если Грару вздумается напасть.

Ведьма его успокоила:

- Грар уже почти дорос до возраста мудрости, в котором драконы перестают во всём видеть дичь, а различают друзей и врагов. У нас с ним слишком долгая история дружбы, чтобы он вздумал на меня нападать ни с того, ни с сего. Да и кое-какие обереги я на себе оставила, просто их под одеждой не видно. Так что не беспокойся: нас он рвать не будет. А вот насчёт этого мага, Доминго, я не уверена. Зато хорошо, что мы теперь точно знаем: наш знакомец Родерико — артефактор и работает не сам, а в паре с ведьмой.

- А это как? - поинтересовался Дион.

Эли тряхнула головой и пробурчала:

- А никак. Ведьма делает артефакт, а маг за ней следит, чтобы не испортила работу, не навертела чего не надо и не удрала.

- Так почему этот Доминго сам не взялся? Ведьма-то у него была с собой, и не одна? - не понял принц.

- Не умеет, - пояснила Эли, - Этому же специально учиться надо, дело трудное и кропотливое, а Доминго — менталист. Это вообще маги очень специфические, они зачастую потоков-то видеть не могут, не то, что с ними работать. Понимаешь, наши плетения видно в момент создания, а потом смотри сколько хочешь: ничего не заметишь. Вышивка и вышивка, кружево как кружево. Тем и ценны.

Дион вдруг вскочил.

- Тогда нам надо поторопиться! - воскликнул он, - если там начнёт работать этот Родерико, всё дело осложнится.

- Не спеши, - осадила его Эли, - Пока ещё они доберутся до твоей Нанарии. Да и работают артефакторы не спеша. Особенность у них такая. На то, чтобы создать нужные предметы, уйдет не меньше трёх декад, так что время у нас есть. Да и куда мы сейчас? Надо же Грара дождаться и сговориться с ним о совместных действиях.

Дракон не появлялся долго, гораздо дольше, чем предполагала Эли. Уже вечерело, когда над ними появилась знакомая тень, а затем на поляну опустился великолепный дракон, на антрацитовых чешуйках которого закат играл огненными бликами. Для начала он сердито рыкнул на Диона и пустил в его сторону струйку дыма, но затем всё же сменил гнев на милость и обернулся темноволосым мужчиной.

Принц похолодел от страха. А вдруг как этот страшный зверь решит начать месть не с того, кто над ним так жестоко подшутил, а с него, уведшего у него женщину?

Но Эли хорошо знала, как обращаться с драконами. У неё уже давно кипело в котелке что-то вкусное и духовитое. Стоило Грару превратиться в человека, как она позвала его ужинать и сделала это самым простым и эффективным способом: протянула миску, полную умопомрачительно пахнущей похлёбки.

Дракон забыл о своих обидах и схватил предложенное. Видно, соскучился по нормальной еде. Потом, когда они все вместе сидели у костра, пожаловался Эли, делая вид, что в упор не замечает присутствия принца:

- С тех пор, как ты ушла, я не ел горячего. Вообще стал питаться только в драконьем облике. Коз ловлю, с этим проблем нет. Драконов в горах стало мало, они и развелись. А вот приготовить мясо некому.

Потом покачал головой и добавил:

- К маме летал, потому не сразу смог ответить на твой призыв. Ты не соврала, она действительно считает, что мне нужно пожить одному, чтобы научиться думать своей головой. Можно себе представить, я не умею. Ну, не будем ворошить прошлые обиды. Ты решила — я согласился. Так что там у тебя случилось?

Эли решила не морочит ему голову и брать быка за рога:

- Грар, мы видели того типа, который заморочил тебе голову, уговорил украсть принцессу и обманул.

Расчёт был правильный. Дракон вскочил, из его человеческих ноздрей вдруг повалил чёрный дым, что было признаком сильного гнева.

- Где? Где этот мерзавец?! На части порву! Места мокрого не оставлю! - бушевал он.

Дион в ужасе жался к стволу дерева, под которым сидел. Эли же хранила царственное спокойствие. Когда дым из ноздрей у Грара идти перестал, она бесстрастно произнесла:

- Это был посланник кортальского короля при нанарском дворе. Имя ему Доминго, а титул мне неизвестен. Одно скажу — он маг-менталист. Думаю, он не имел ничего против тебя лично, просто выполнял поручение начальства.

Семя упало в удобренную почву. Уже подуспокоившийся дракон хищно улыбнулся и выдал:

- Поручение начальства, говоришь? То бишь кортальского короля? А не просветишь ли меня, моя дорогая: что здесь понадобилось кортальскому королю и его магу? Что они тут потеряли?

Тут Дион наконец расслабился. Эли нашла способ натравить дракона и заставить его им помогать. Хитрая, не зря она у него ведьма.

Элидия тоже пришла к выводу, что всё сделала по уму и достигла нужного эффекта. Дракон сейчас зол не только на конкретного человека, он гневается на королевство Кортал, которое позволило себе его использовать в своих неблаговидных целях. Поэтому она тут же начала пересказ беседы двух магов со своими добавлениями и комментариями. Делала она это виртуозно: Грар то краснел, то бледнел, то начинал снова пускать дым…

Затем они, не обращая внимания на принца, принялись строить планы. Проклятого Доминго и мерзкого Родерико следовало наказать. Съесть их? Разорвать? Много чести. Да и мучиться в этом случае они будут недолго. Пусть их накажет тот, кто послал: кортальский король. Связывание магии и рудники — то, что надо. Будут страдать, пока не помрут. А почему он их туда сошлёт? Да потому что все его планы завоевания стран на другом берегу Каруны потерпят крах!

Нечего было обижать драконов и гнобить ведьм! Он ещё пожалеет, что всё это затеял!

Когда кое-какие намётки плана стали вырисовывааться, Эли вдруг обратилась к принцу.

- Дион, нам следовало бы спрятаться поближе к твоей столице и действовать уже оттуда. Нужен дом и место, где мог бы приземляться дракон, но чтобы его трудно было заметить. Грар, конечно, будет прилетать в темноте, но ночи сейчас довольно светлые. В общем, ты меня понял. Скажи: ты знаешь такое место?

Принц почесал в затылке.

- В принципе подошёл бы малый охотничий дом. От столицы он буквально в двух шагах, спрятан в густом лесу, рядом есть небольшое озеро и луг, на котором обычно собираются охотники перед выездом. Если отец последнее время отказывается охотиться из опасений, что на него организуют покушение, то туда вряд ли нагрянут. Тем более что имеются ещё охотничий замок и большой охотничий дом. Малый в принципе используют редко. Одно меня смущает: там постоянно живёт егерь с семьёй. Он хороший человек, меня знает и любит с детства, но на радостях может всех нас случайно выдать.

Эли с драконом переглянулись, затем Грар пробасил:

- Ничего, не выдаст. Не будет у него такой возможности. Дорогу покажешь?

- Покажу, - согласился принц.

- Тогда я сейчас обернусь, а вы сядете мне на загривок и полетим. Будешь показывать дорогу. Да, не забудьте отпустить лошадку и снять с неё всю упряжь. А вещички свяжите все вместе, я их когтями прихвачу.

Дион бросился к пони, снял с него все ремни и железки, а тележку зачем-то откатил в кусты. Он ничего не понял, а Эли не стала ему намекать, почему Грар проявил такую заботу о бедной скотинке. Она-то знала, что дракон ничего не имеет против конины, но вот тележка и упряжь — не тот гарнир, который ему по вкусу.

Дион помнил, что говорила Эли: дракон просто так себе на спину никого не посадит, для него это унижение. Но тут всё прошло просто на ура: уселись один за другим на твёрдые щитки между зубцов гребня, и Грар поднялся в воздух. Пара минут — и вот он уже кружит над знакомым лесом, выискивая взглядом королевский малый охотничий дом. Как дракону удалось так быстро долететь, принц не понял, но догадался, что это какая-то специальная магия. Тут он сам увидел чёрную черепицу крыши, озерцо и выгон за ним и заорал, перекрикивая ветер:

- Туда, туда! Забирай левее и можно садиться!

Дракон и сам заметил удобное место для приземления около милого, наполовину заросшего камышом лесного озера, на берегу которого прятался в зарослях цветущих кустов синелии добротный дом. Он ловко спланировал по большой дуге и сел прямо у кромки воды, к счастью не замочив тюков с вещами.

Не успели Эли с Дионом соскочить со спины дракона, как раздался жуткий, пронзительный визг: их заметили. На шум крыльев из дома выскочила жена егеря с двумя девчонками лет шести, явными близняшками. Они-то и начали визжать, едва завидев огромного чёрного дракона прямо на лужайке перед домом. У женщины нервы оказались не крепче, а даже послабее, чем у малышек: она тоже поначалу завизжала, но затем побледнела и без чувств опустилась прямо на каменные плиты террасы, опоясывающей дом.

Грар недовольно рыкнул и перекинулся в человека. Сказал сердито:

- Терпеть не могу женский визг. Так и бьёт по ушам.

Девчонки, заметив его превращение, как по команде перестали визжать и с интересом уставились на гостей. Хотя они были похожи как две капли воды, но сразу продемонстрировали, что характер у них разный. Одна малышка сделала шаг вперёд, широкой юбкой закрывая мать, и грозно спросила:

- Вы что тут делаете? Это королевский дом, здесь нельзя посторонним!

- Ну надо же, какая храбрая! - восхитился Грар, - Ведь только что визжала от страха, и уже ведёт себя как хозяйка.

Да уж, смелости этой малышке было не занимать. Она боялась дракона до дрожи, но сейчас отбросила страх, чтобы защитить мать, сестру и свой дом, пусть он и называется королевским. Вторая, более робкая, спряталась у неё за спиной, но выглядывала оттуда через плечо своей храброй сестрицы и исподлобья смотрела на незваных гостей.

Видно было, что они не рады пришельцам. Но почему никто не узнал принца?

Эли уже собиралась что-то сказать, но Дион её опередил. Твёрдым шагом он приблизился к перепуганной троице и спросил как нельзя более ласково:

- Ты Альбина или Мальвина? Альбина? Ну, я так и понял. А меня ты не узнаёшь?

Тут обе девчушки открыли ротики и широко распахнули круглые глазёнки. Затем храбрая Альбина нерешительно произнесла:

- Принц Дион, что ли? Ой! А почему ты рыжий? Это от смерти у тебя волосики перекрасились?

Тут у неё за спиной раздался тихий стон: пришла в себя жена егеря. Кажется, она услышала слова своей дочери, потому что вскочила и стала кланяться, приговаривая:

- Ваше высочество, ваше высочество, да как же так, ваше высочество…

Появление живого, хотя и рыжего принца вызвало у неё полный раскардаш в голове.

Бедная женщина ни на чём не могла сосредоточиться и только повторяла одни и те же слова, пока на помощь Диону не пришла Элидия. Она неслышно подошла, приобняла женщину за плечи, хотя та была значительно выше и дороднее маленькой ведьмы, и увела в дом, щебеча при этом ей на ухо что-то бессмысленно-успокоительное.

А к замершим в шоке девчонкам подошел Грар и весело заявил:

- Привет, малышки! Я — дракон, зовут меня Грар. У вас есть, чем меня угостить? А то я прилетел издалека, да ещё такую тяжесть на себе волок… В общем, я жутко голоден!

Мальвина попятилась, решив, что дракон начнёт трапезу с того, кто ближе стоит, так пускай это будет не она. А Альбина осторожно, но твёрдо спросила:

- А чем вы питаетесь, господин дракон? У нас есть каша, суп из рыбы и жареный телячий бок.

Она разумно решила, что, если дракон выглядит как человек, то от него можно будет откупиться обычной человеческой едой.

Грар всё понял, рассмеялся и сказал:

- Пойдёт. Давай сюда твой суп и телячий бок.

Подхватил девчонку за руку и потащил в дом. На крыльце остались только Дион с Мальвиной. Робкая дочь егеря почувствовала себя увереннее: принца она знала чуть ли не с рождения. И пусть все говорили, что он мёртв, погиб, но она плохо себе представляла как это может быть. Смерть для неё была связана скорее с оленями, зайцами и кабанами, чем с принцем, тем более что мёртвым его никто и не видел. Поэтому она повторила вопрос сестры:

- А почему ты рыжий?

Дион схватил себя за прядь и развеселился.

- А вот помоюсь и перестану быть рыжим, стану как всегда. Это просто краска, малышка. Для того, чтобы меня не узнали.

- Плохая краска, - констатировала девочка, - Мы с Альбиной сразу тебя узнали. А почему говорят, что ты умер, раз живой? Это игра такая? Вроде пряток?

- Умница, - Дион потрепал девочку по голове, разлохматив и так не слишком аккуратно причёсанные волосы, - Да, ты права. Это такие прятки. Прятки для взрослых.

Ответ, как ни странно, успокоил девочку, и она простодушно добавила:

- Прятки с драконом — это по королевски. А мы так испугались. Папа с Мартином и Мики с дядей ушли в лес, а тут летит… Всё солнце закрыло. Хорошо, что это ты.

Они вошли в дом последними и застали идиллическую картинку.

Маленькая Альбина кормила дракона горячей, духовитой ухой, а он только что не мурлыкал от удовольствия. Её мать сидела, прислонившись к печке, и таращилась на свою бесстрашную дочь. Эли пристроилась рядом и о чём-то тихонечко её расспрашивала, на что женщина совершенно машинально давала ответы. Но происходило это так тихо, что можно было расслышать только общее журчание речи.

Мальвина спохватилась и бросилась помогать сестре кормить дракона. Раз уж он согласен никого не есть, а удовольствоваться их собственным обедом, она была готова постараться.

Жена егеря, в отличие от своих дочерей, никак не могла совладать с рухнувшей ей на голову информацией и поэтому пребывала в странном состоянии запредельного торможения. Умерший принц оказался живым, прилетел на драконе, да ещё и с девушкой, которая совсем не похожа на здешних. Это настолько противоречило всему её жизненному опыту, что рассудок отвергал, пусть глаза и видели.

Это не мешало сознанию выхватывать из речи прилетевшей на драконе девушки знакомые слова и обороты и даже отвечать на её вопросы, не выходя из транса, в который добрая женщина впала. Она отмечала, что её маленькие дочки, которых она до сих пор воспринимала как глупышек-несмышлёнышей, сейчас справляются лучше неё и даже взяли на себя те функции, которые она как хозяйка считала своей прерогативой.

По крайней мере дракон, которого сознание пометило в качестве главной угрозы, был сыт и доволен, а значит, неопасен. Правда, он сожрал всё, что она наготовила, но жизнь и здоровье дороже. Когда вернутся её мужчины, она что-нибудь придумает, да и тесто к тому времени подойдёт.

Постепенно всё начало вставать на свои места. Несчастная женщина бросила пустые размышления и приступила к своим обычным делам, дракон наелся, девчонки им налюбовались и радостно убежали играть на улицу, а Дион с Элидией наконец расслабились. Похоже, здесь и сейчас им ничего не грозило. Устроившись на сундуке, стоящем по окном, они помогали хозяйке перебирать крупу для ужина, а попутно следили за окрестностями. Егерь и его сыновья не должны были в страхе сбежать и переполошить всю столицу.

Наконец у кромки леса показались две фигуры. Мало! Дион тут же спросил как бы между прочим:

- А сколько нас будет за столом за ужином? Давайте посчитаем: нас трое, вас с дочерьми тоже трое, ваш муж Эдгар и двое сыновей это ещё три человека. Итого девять.

- Нет, - мотнула головой сбитая с толку женщина, - Десять. Кроме Мартина и Мики ещё наш гость, если только они с Мики не ушли в столицу, как собирались.

- Гость? - переспросил Дион, изменившись в лице.

На гостя, он, признаться, не рассчитывал.

Тут с улицы в дом забежали близняшки и принялись тараторить наперебой:

- Мама, мама, там папа с Мартином! Уже близко! А Мики с дядей все нету! Мы побежим папе навстречу?

Дион побледнел. Он не знал, что делать. Егерь не должен был узнать про их присутствие раньше времени. А то сбежит в столицу, оповестит там всех и их планы рухнут. К счастью, хозяйка дома вспомнила про этикет и приличия и прикрикнула на девчонок:

- Нечего бегать! Ведите себя как подобает! У нас принц в гостях! Ну-ка быстро мыть руки и накрывать на стол!

- А о каком дяде они толкуют? - спросил Дион, когда девчонки убежали умываться, - Не знал, что у вас или у Эдгара есть брат.

Женщина добродушно улыбнулась.

- Ой, ваше высочество, всё-то вы помните. Действительно, у Эдгара две сестры, а у меня и вовсе не осталось родных. А тот, кого девочки зовут дядей… Они просто имя с трудом выговаривали, когда были поменьше, вот господин Орельен и разрешил его так называть.

Для Диона это известие было как обухом по голове.

- Господин Орельен? - переспросил он, - Мой наставник?

Элидия тоже изменилась в лице. Она о многом успела выспросить у женщины пока та была в трансе, но вот про того, кто гостил в доме, выяснить не догадалась. Если сейчас этот ненавистник ведьм войдёт… Его надо будет временно обездвижить и выяснить, какую роль он сыграл во всей этой истории. Не может быть, чтобы самый близкий Диону человек ничего не подозревал!

Тем временем егерь успел добраться до дома и, с шумом распахнув дверь, вошёл. Его взгляд сразу наткнулся на Диона и мужчины от удивления упала челюсть. Он так и замер с раскрытым ртом. Дион тоже стоял молча и глядел на старого знакомца, вернее, на двоих: с Мартином он играл в детстве, а сейчас старший сын егеря, высокий, статный молодой человек стоял за плечом отца с таким выражением лица, что хотелось щёлкнуть его по носу и крикнуть что-нибудь в ухо.

Вдруг до него что-то дошло, парень развернулся и кинулся бежать, вопя во всё горло что-то неразборчивое. К счастью, далеко он не убежал. Наблюдавший за этой сценой Грар выставил настоящий драконий щит, который как каменной стеной огородил террасу. Бедный Мартин впечатался в него со всего маха и рухнул на каменные плиты.

Дракон поднялся и произнёс:

- Мы пришли, чтобы восстановить справедливость и покарать зло. Пока это не произойдёт, из дома никто не выйдет. Понятно?

Эли усмехнулась: иногда Грар был таким пафосным, что хотелось дать ему под зад, чтобы немного разбавить ситуацию. Но люди, находившиеся в доме, поняли всё так, как нужно: они замерли и ели глазами величественного дракона. Даже валявшийся на полу террасы Мартин приподнялся и смотрел на Грара как преданный пёс. Дракон продолжал:

- Враги замыслили захватить вашу прекрасную, процветающую страну. Коварные кортальцы замыслили убить вашего принца и женить своего на вашей принцессе, чтобы сделать Нанарию, - тут он чуть не поперхнулся смешным названием, - придатком Кортальской короны. Я, Грар, дракон с Драконьего хребта, спас принца Диона от смерти, ибо мы, драконы, всегда за справедливость. И я запрещаю вам покидать этот дом и говорить о случившемся с кем бы то ни было. Сохраним возвращение принца в тайне! Кортальцы не должны узнать о нём раньше времени!

И егерь, и его семья слушали Грара, затаив дыхание, и только согласно кивали. Диона они знали и любили с детства, поэтому были рады, что он жив, а ещё… Картинка в мозгу у всех наконец-то начала сходиться. Речь дракона звучала весьма убедительно.

Эли просто диву давалась. Грар только сегодня утром познакомился с некоторыми фактами, а как ловко использовал их в своей речи! Купил и Эдгара, и его жену, и деточек с потрохами. Остался только неучтённый Мики и очень опасный Орельен. Но пока за окном никакого постороннего движения не намечалось. Было время подумать, что делать с загулявшим где-то наставником.

Когда Грар закончил обрабатывать людей и все приступили к вечерней трапезе, Эли ненароком спросила у до сих пор пребывавшего в глубоком шоке Мартина:

- А Мики, он кто?

- Микаэль, мой брат. Младший.

Он повернулся к девушке и стал внимательно её рассматривать. На что позарился принц? На него с милого личика сердечком доверчиво глядели два огромных зелёных глаза. Девушка пару раз моргнула и тем полностью растопила сердце парня. Мартин тут же почувствовал себя сильным мужчиной и защитником, а его язык начал мести что попало.

Он рассказал, что сам ходил проверять силки с отцом, а Мики сопровождал господина Орельена. Тот удил рыбу в дальнем пруду. Здоровенных таких карпов. Видимо, много наловил, так как решил идти не сюда, а во дворец. Карпы — они хороши, пока только что выловленные, а здесь их некому есть. Вот он и понёс добычу туда, где такую прекрасную рыбу подадут к королевскому столу. Если бы это было не так, Мики с господином Орельеном были бы здесь гораздо раньше их с отцом.

Девушка радостно заулыбалась, как будто он сказал ей невесть что хорошее и снова задала вопрос:

- Господин Орельен сильно горевал, когда принц пропал?

- О, ужасно! - воскликнул Мартин, - Ни с кем не хотел ни видеться, ни разговаривать, ушёл в свой городской дом и даже королю прислал отказ, когда тот его пригласил на беседу. Но время лечит. Когда прошло четыре или пять декад с момента исчезновения принца, он выпросил себе разрешение пользоваться этим охотничьим домом и с тех пор практически поселился здесь. Занял комнаты, предназначенные для королевской свиты, и живёт. Рыбачит, охотится, время от времени наведывается во дворец, но наутро обязательно возвращается. Говорит, ему здесь легче: кроме нас, не надо никого видеть и ни с кем разговаривать.

Красавица снова захлопала ресницами.

- Значит, поутру он вернётся? Мне очень интересно будет с ним познакомиться. Принц мне столько рассказывал про своего любимого наставника… Неужели он тут так и живёт бирюком? К нему никто не приходит и не приезжает?

Мартин пожал плечами.

- Сюда он никого не приглашает. Это же не его дом. А вот в лесу я его видел пару раз с кем-то из придворных.

Он хотел ещё что-то поведать такой милой девушке, но она уже потеряла интерес к разговору на эту тему и включилась в разговор Грара с Эдгаром. Егерь рассказывал про королевские охотничьи угодья, а заодно сообщал крылатому приятелю, где можно без опаски поохотиться на королевских оленей. Не в Нанарии, нет. Тут каждый олень на учёте. А вот в соседнем герцогстве бродят несчитанные стада. Их там больше, чем коров и коз вместе взятых.

Грар выслушал эту интересную информацию и заявил, что улетает. У него сегодня ещё куча дел. Когда понадобится, Эли знает, как поступить.

Насилу ведьме удалось уговорить его помочь ей поставить вокруг дома особый щит, который бы отпугивал чужих, а ещё сделать ловушку на Орельена с сопровождающим. Если Мики никому, кроме собственных родителей, не нужен, то дионова наставника она упускать не хотела.

Вечером, после ужина, вся семья Эдгара и нежданные гости собралась в каминном зале, не было только улетевшего на охоту дракона. Это была традиция: перед сном поговорить всем вместе о том, что случилось за день. На такие посиделки приходили все, от хозяина до самого последнего слуги, и неважно, что знатные господа сидели в креслах у огня, а те, кто им прислуживает, стоя теснились по стенам. Зато свою лепту в беседу мог внести каждый, если, конечно, к нему обратятся с вопросом. Когда в доме был король, он занимал место во главе и руководил беседой. Сейчас эта роль по праву должна была достаться Диону, всё же наследный принц. Но он попросил егеря его заменить, сам он сейчас не в состоянии следить за всем, как подобает главному.

Естественно, Эдгара и его жену Меланию больше всего интересовала история спасения принца. Они уже поняли, что дракон его сначала унёс, а затем принёс обратно. А вот как такое случилось, оставалось тайной. И эта милая девушка… Кто она?

Когда Мелания открывала Диону королевские покои и стелила чистое бельё, она поняла, какие отношения связывают их принца с Элидией. Это её не удивило: принц — парень симпатичный, если не сказать красивый, девушки и должны на таких вешаться. Но вот сама девица… По местным меркам такую красоткой не назовёшь, да и не похожа она на здешних. Явно принц привёз её издалека. Но зачем? К тому же не поймёшь, из каких она. Вроде знатную из себя не корчит, держится просто и уважительно, но речь как у благородной, а одежда… тут вообще ничего не разберёшь. Нездешняя, одно слово.

Спрашивать у Диона напрямую Мелания не решилась, а разговор с его зазнобой не клеился. Вернее, клеился, но куда-то не туда. Стоило задать вопрос, как Элидия ловко переводила речь и сама уже выспрашивала о том, как обстоят дела в Нанарии.

Бедная жена егеря каждый раз велась на эту уловку. Да и как же не повестись, когда она так любит поболтать, посплетничать, а тут, в лесу, ушей мало, каждый свежий человек в цене. Мелания надеялась только на то, что за вечерней беседой язычок у странной девицы развяжется.

Перед ужином она даже намекнула на это мужу, а затем спросила:

- Что ты думаешь про эту Элидию? Кто она такая?

Тот пожал плечами.

- Принц намекнул, что она вроде бы дочь графа… на “Э” фамилия. Графство это в горах, очень далеко отсюда. Но мне сдаётся, что это не совсем так… Девушка с гор, это видно. Но неправильная она какая-то. Может, ведьма?

Мелания прикинула про себя всё, что заметила за гостьей, поняла, что муж, кажется, близок к истине и всполошилась:

- Какой ужас! Не может быть! Думаешь, она обманула нашего Диона? Что же делать, если ты прав?! Принца-то наш Орельен воспитывал, он ведьм на дух не переносит. Думает про них одно плохое. Сейчас он в неё влюблён, это сразу заметно. Если открыть ему глаза… Ой, что будет! А вдруг мы попали пальцем в небо и она не ведьма?

Егерь махнул на жену рукой:

- Не шуми! Ведьма — не ведьма, нас это не касается. Если принцу любо — то и нам мило. Это Орельен и такие, как он, думают, что от ведьм всё зло. Но мы-то с тобой не дураки которые каждому слову верят. Мы-то помним, что от них пользы было гораздо больше. Если это настоящая ведьма, то, считай, нам повезло. Уговорим её наших коровок заклясть на плодовитость и молочность, мне, глядишь, прострел вылечит. А принц… Пора парню узнать, что от ведьм не только зло.

Так что, когда начались вечерние посиделки, семейство Эдгара готово было выслушать и принять любые известия.

Эдгар начал разговор как полагается. Сначала коротко изложил, как они с сыном проверяли силки и что туда попалось, а затем обратился к принцу, предлагая рассказать, как ему удалось вернуться, да ещё на драконе.

Ещё недавно Дион не знал бы как начать, что сказать, а о чём умолчать, но опыт пересказа увлекательных книг дал свои плоды. Сегодня его речь лилась бойко и связно. Он не врал, но излагал факты так, что они воспринимались именно с теми эмоциями, которые ему хотелось пробудить. Конечно, принц не стал вдаваться в подробности, но общую канву донёс до слушателей образцово, в результате чего все они с удовлетворением кивали в такт его словам.

Если верить Диону, то выходило, что похитивший его дракон унес принца к себе в пещеру, которая находится очень далеко отсюда, в Драконьих горах. Дракон не собирался его есть, драконы вообще не едят разумных. Он просто перепутал его с сестрой Дианой. Хотел похитить принцессу, потому что слышал, что она очень красива. Увидев, что похищенный — принц, а не принцесса, дракон страшно расстроился, запер Диона в пещере и улетел. Он бы так там и погиб от голода и жажды, если бы не Элидия.

Она вытащила принца из пещеры, отвела к себе домой, накормила, напоила, обогрела и помогла пережить суровую горскую зиму. А когда пришла весна, взяла все свои сбережения и потратила их на то, чтобы вернуть Диона домой. Заодно и с драконом договорилась. Выяснила, что он не просто так похитил принца. Его подговорил некий тип, который служит кортальскому принцу. Он же и обманул дракона, подсунув ему юношу вместо девушки. А всё это вместе взятое — заговор кортальцев против нанарской короны.

Драконы очень не любят, когда их обманывают, поэтому Грар, которого все присутствующие видели, теперь готов помогать Диону.

Эли сидела гордая и довольная. Её милый мальчик вёл себя как будущий король: умно, расчётливо, толково. Пел Эли дифирамбы, при этом ловко обходил вопрос: кто такая сама Элидия и откуда взялась. А заодно внушал будущим подданным патриотические чувства и ненависть к Корталу, который хочет захватить прекрасную, цветущую Нанарию.

Но вот вопрос про ведьм он зря обходит стороной. По сути, сейчас он станет ключевым. По крайней мере, она, Элидия, должна ставить его именно так: Нанария и ведьмы или Кортал и гибель. Особенно после того, как они с Дионом подслушали излияния магов-вредителей. Поэтому, когда Мелания с невинным видом спросила:

- А вы, Элидия, правда дочь графа?

Эли не стала обращать внимание на семафорящего ей принца, а ответила честно и прямо:

- Да, это верно. Мой родной отец — граф Эсорский. Но моя мать не была ему законной женой: ремольские ведьмы не ступают в брак. Так что я скорее не графиня, а всё же ведьма.

Дети Мелании и Эдгара, до той поры с интересом внимавшие рассказам принца, вдруг притихли и вытаращились на Эли с непритворным ужасом. Видно, им прожужжали все уши страшилками про ужасных, злобных, коварных ведьм. Но ни егерь, ни его жена не казались испуганными. Эдгал даже прицыкнул на деток:

- Ну что уши прижали? Страшно стало? Глупые вы ещё. Что худого в ведьмах? То, что их господин Орельен боится до дрожи? Ну и пусть боится, это он не от большого ума. Вот ты, Мартин, на свет бы не появился, если бы ведьма твоей маме не помогла, да и брат твой тоже. Раньше в каждой деревне была своя ведьма. Её, может, не очень любили, но с любой бедой к ней шли. И она помогала получше, чем эти дурацкие проповедники, от которых пользы не больше, чем от быка молока.

Мартин хотел было открыть рот и возразить, но взглянул на мать и понял, что ему лучше помолчать и послушать, что скажет папа.

Эдгар закончил свою краткую речь и засмущался. Ему никогда не доводилось вслух осуждать законы своей страны, а тут… Пусть закон против ведьм был принят совсем недавно, но его утвердил король, а он, выходит… Нет, королевский егерь не может идти против своего короля. Пусть в мыслях он сожалел о ведьмах, но никогда бы не решился высказать своё несогласие политикой короны вслух. Но вот принц… Наследник, тот, кто будет следующим королём, как оказалось, не считает ведьм злом. Из его речи даже можно заключить, что вредные заречные кортальцы обошли старого короля, внушив ему ненависть к полезным гражданам, и тем самым ослабили государство.

А тут Элидия радостно его поддержала:

- Браво, господин Эдгар! Вы умный человек! Кстати, если вам надо что-то зачаровать в хозяйстве, или хворь какую полечить, только скажите! С вас я ничего не возьму.

Егерь был бесконечно тронут словами ведьмы, а его жена только что не плакала от радости. Она представила себе всё, что требовало ведьминского вмешательства, и поняла, что с этой Элидией им несказанно повезло.

Мартин молчал, пытаясь переварить новые знания, а девчонки просто обрадовались. Ведьмы, которыми их пугали, оказались совсем не страшными! Зря на них наговаривают! Если они такие, как Элидия, то господин Орельен просто дурак! И теперь понятно, почему с ней дракон дружит!

После того, как принц рассказал про свои приключения, а Элидия открыла свою сущность, всем стало легче и остаток вечера прошёл веселее. Эли приятно было узнать, что в государстве полно людей, которые ещё помнят, как было, когда в каждой деревне жила своя ведьма. Выходит, проповедники задурили головы королю и богатым людям, тем, кто не пользовался благами ведьминского лекарского искусства и не беспокоился о том, сколько молока даст единственная корова. Но народ ещё помнит и если завтра Дион отменит внушённый врагом закон, то люди в городах и сёлах только обрадуются.

Осталось пережить завтрашний визит Дионова наставника.

Завтракали все по-отдельности. Эдгар с сыном проснулись рано, перекусили остатками от вчерашнего ужина и, так как драконово заклинание не позволяло отойти от дома, полезли на чердак чинить свои снасти. Девчонки встали вслед за ними и отправились на задний двор. Там ощенилась сторожевая собака и девчонкам не терпелось посмотреть на щеночков. Мелания встала вместе с дочерьми, но за ними не пошла, в неё и в доме было много дел, к тому же она хотела переговорить с ведьмой.

Дион за вчерашний день так вымотался, что не желал вставать даже тогда, когда поднялась Эли. Она потребила его, не добилась ответа, махнула рукой и пошла на кухню к Мелании. Получив от хозяйки пару кусков пирога и кружку молока, она устроилась у окна, из которого отлично просматривалась дорога к королевскому малому охотничьему дому. Если на ней появится Орельен или хоть кто-нибудь, Эли успеет активировать драконью ловушку.

Мелания же, увидев, как гостья расправляется с пирогом, решила, что сейчас самое время подъехать с просьбами. Пожаловалась, что глупая королевская политика лишила их многих благ и напомнила, что Эли обещала помочь. В чём? Да вот… И пошла перечислять: мужнин прострел и боли в колене, свою поясницу и нелады с циклом, перхоть у девочек и прыщи у Мартина, яловость коров, плохие надои, скудный урожай с огорода…

Элидия слушала вполуха. Она, конечно, обещала, но тётка могла бы и честь знать. И потом, ей было не до того: наставника никак нельзя было упустить. А вдруг он как раз кортальский шпион и есть? Тот, которого заслали, чтобы настроить всех против ведьм? Может, конечно, он честный человек, просто семя упало на удобренную почву, но его вину это не уменьшает.

Мелании же Эли ответила так:

- Милая моя… Со здоровьем я вам всем помогу как обещала. Вылечу и прострел, и прыщи, без вопроса. От перхоти бальзам могу прямо сейчас дать: три раза девчонки с ним голову помоют и забудут, что это слово значит. Но вот коровы и огород… Нельзя это делать даром, пользы не будет, а я откат словлю. Так что подумайте, что вам нужно в первую очередь и чем готовы расплатиться.

Жена егеря хотела что-то сказать, но тут на тропинке показались двое и Эли сделала знак рукой: мол, не мешай. Хоть до ловушки идти этим людям было ещё далеко, но ведьма желала рассмотреть своего врага поподробней, чтобы понять, что он такое.

Уже можно было отличить: Мики, мальчик лет шестнадцати, высокий, как брат, но пока не раздавшийся в плечах, шёл на полшага сзади, а тот, кого называли господином Орельеном, наставником принца, важно шествовал впереди. Это был немолодой мужчина, по виду бывший военный. Выглядел он очень внушительно: высокий, подтянутый, с великолепной осанкой, свойственной кавалеристам, которую не скрывало простое траурное платье горожанина. Черты лица Эли издалека разобрать не могла, видела только короткие, курчавые, седые волосы и чёрные широкие брови на смуглом, загорелом лице. Вся фигура Орельена дышала достоинством.

Эли хихикнула. Ей всегда нравилось сбивать спесь с напыщенных господ и хотелось посмотреть: сохранит ли этот тип своё достоинство, когда повиснет в сетке головою вниз?

Наконец Мики с Орельеном поравнялись с деревом, на котором Грар установил свою ловушку. Эли опасалась, что, если наставник Диона — засланный, то может оказаться магом, поэтому попросила дракона сделать сеть помощнее. Даже сильному магу было бы практически невозможно её избежать, а уж обычному человеку и подавно. Так что стоило путникам ступить в тень дерева, Эли прищёлкнула пальцами, стягивая узел, а в сияющей золотым светом сети забарахтались двое пойманных.

- Мики! - завопила Мелания, - Мики!

- Успокойся, - пробурчала Эли, - не вопи. Всё с твоим Мики в порядке, сейчас я его выпущу. Ну не могла я поймать одного, слишком близко они шли.

Она позвала с чердака Эдгара с Мартином и они отправились к пленникам. Так как дерево с ловушкой находилось вне круга, за который Грар никому, кроме Эли, не разрешил выходить, пришлось хитрить. Элидия развязала свой плетёный поясок, прикрепила одни концом к запястью и велела всем за него взяться. Только так они воспринимались защитным кругом как часть ведьмы и могли выйти наружу.

То же самое пришлось проделать и на обратном пути.

Эли легко освободила Мики и тот бросился к отцу, умоляя выпустить и доброго господина Орельена. Эдгар осадил отпрыска:

- Это буду решать не я. Сейчас наше дело — поднять его и отнести в дом. А там разберутся.

Мужчина в сетке между тем сверкал глазами, но молчал. Эли смогла рассмотреть его лицо. Ну что ж, в молодости он был красив. Да и сейчас производил впечатление. Особенно глаза: синие-синие, как васильки на лугу. Обычно к его возрасту такая синева выцветает, но, видимо, Орельен не злоупотреблял вином и сохранил яркий цвет молодости. А вот злобное выражение лица показывало, что он отлично понял, в чьи руки угодил. Сразу распознал в Элидии ведьму.

Его втащили в кухню и сложили как тюк на большой ларь, в котором Мелания хранила муку и крупы. Пока Эдгар с сыновьями волокли своего знатного постояльца в сетке, они просто выполняли работу, не задумываясь, чем им это грозит. Но когда Орельен наконец оказался в доме, вдруг испугались. Бросили сетку и поспешили выйти от греха подальше. Бывший наставник остался с Элидией один на один.

Легко поймав потенциального врага, ведьма задумалась о том, что теперь с ним делать. Побить палкой за то, что он всю жизнь старался натравить принца на таких, как она? Глупо. Вытрясти всю возможную информацию, а потом придушить по-тихому? Практично, но не подходит. Следовало учесть то, что Дион как-никак уважал своего наставника и вряд ли обрадовался бы его смерти. Одно ясно: выпускать его было бы огромной ошибкой. До сих пор он не орал и не ругался просто потому, что выбранная для Орельена ловушка стягивала очень туго, человек в ней с трудом дышал. Эли чуть ослабила сеть, чтобы пойманный мог свободно дышать и говорить. Он тут же этим воспользовался.

- Ведьма! - прорычал он глухо, - Проклятая ведьма!

А затем вылил на девушку такой поток ругательств, что она слегка опешила. Дион её уверял, что наставник сильно против плохих слов и никогда их не употребляет. Употребляет, да ещё как!

Ещё не смолкли последние матюки, как в зал ввалился улыбающийся принц Дион. Босой, в штанах и незастёгнутой рубашке, лохматый и с полотенцем в руках. Он только что встал, умылся и, не успев вытереться, отправился искать свою подругу, а нашёл её вместе с наставником.

Орельен первым заметил принца.

- Дион! - воззвал он, - Дион! Освободи меня, мой мальчик!

А тот, вместо того, чтобы послушаться, обнял ведьму, пристроил свой подбородок ей на плечо и ласково спросил:

- Вам удобно, наставник? Сеть не очень тугая? Не жмёт?

Эли украдкой выдохнула. Она была не уверена, чью сторону примет принц, когда увидит наставника связанным. Всё-таки ученикам свойственно уважать учителей, и, даже если очень хочется бунтовать, то фигу они предпочитают показывать в кармане. Но злоключения сделали Диона старше и зависимость от наставника ослабла настолько, что тот смог пойти наперекор. Она ошиблась, или вид связанного Орельена вызвал у принца некое злорадство?

Спелёнутый как дитя в свивальниках мужчина смотрел на своего бывшего ученика с болью и укором.

- Как ты мог, Дион? Забыл всё, чему я тебя учил? Пошёл на поводу у ведьмы? Продался за дешёвые ласки?

Принц теснее прижал к себе Эли и сморщился, как от кислого.

- Я имел случай познать на практике, насколько правдиво то, чему вы меня учили. И знаете, что я вам скажу? Половина — враньё. Причём враньё очень и очень неприятного свойства: полуправда. Вы меня вечно натравливали на ведьм, а на деле вышло, что только ведьма хорошо ко мне отнеслась, спасла и помогла вернуться.

И тут до Орельена дошло, кого и что он видит перед собой! Пропавшего больше полугода назад принца, которого все сочли погибшим! Откуда? Как?

Хорошенькая ведьма тряхнула своими рыжими косами и хихикнула, после чего с невинным видом произнесла:

- Смотри, Дион, до него только сейчас дошло, кто перед ним. Про ведьму он сообразил сразу, а на тебя просто наехал. Забыл, видимо, что его воспитанника похитили. Или ему кажется, что это сон. Однако мужик так ненавидит ведьм, что обо всём забывает, стоит ему увидеть хоть одну. Это наводит на мысли…

- Какие мысли, любимая? - Дион чмокнул наглую девицу прямо в шею.

- Разные…, - задумчиво ответила она, - Вижу три варианта. Первый: какая-то из нас в молодости сильно ему насолила. Второй: он — засланец от Кортальского короля с миссией настроить всех тут против ведьм и ослабить государство. Третий: он просто дурак, которому заморочили голову, а он пытался то же самое проделать с тобой. Но возможны и другие…

Особенно обидел Орельена третий вариант. Он никак не хотел признавать себя дураком. Засланцем, то бишь шпионом, он не был, наоборот, всегда считал себя преданным патриотом родной Нанарии. И ведьм истреблял именно потому, что надеялся принести как можно больше пользы отчизне. А эта гадюка обошла его принца и имеет наглость утверждать, что он ослаблял родное государство, охотясь на злокозненных созданий! А ещё обзывается! Если бы Орельен не был связан магической сетью по рукам и ногам, он бы мечом вколотил этой твари её слова обратно в лживый рот!

Он забился в сетях как пойманная рыба и закричал:

- Мальчик мой! Не слушай эту гадину! Помоги мне!

Но Дион и ухом не повёл, а ведьма презрительно фыркнула:

- Мальчик уже вырос. Теперь он сам решает, как ему жить и с кем водиться.

А Дион, его ученик, подтвердил её слова кивком и добавил:

- Не с тем же, кто продал меня шпионам Кортала! Или это не так, а, наставник? Кто рассказал Доминго, что я каждый вечер перед сном любуюсь на звёзды с балкона?

Доминго?

И тут до Орельена дошло. До сих пор в мозгу была сумятица из эмоций и несвязанных между собой образов, из-за которой он даже не сразу понял, что видит того, кто считался погибшим. А сейчас он вдруг увидел до мельчайших деталей сцену в собственной комнате. Вот заходит господин Доминго, один из приближённых принца Эйсебио. В одной руке у него бутыль великолепного кортальского крепкого вина “Кровь семи драконов”, в другой — тарелка с сыром и зеленью. Он спрашивает:

- Можно?

И, не дожидаясь ответа, ставит все принесённое на стол, одновременно начиная жаловаться на подопечного принца. И характер-то у Эйсебио не сахар, и учиться-то он не желает, и слушается через раз. А потом ненавязчиво интересуется: а как принц Дион? Тоже не уважает наставников?

К тому времени они с Доминго уже успели ополовинить бутыль и Орельен слегка заплетающимся языком поведал, что его ученик, хвала богам, милый и послушный мальчик. Любит науки и увлекается астрономией. А потом, сам не зная как, выкладывает, что перед сном, прямо в халате, Дион наблюдает за звёздами с верхнего балкона большой башни. Там у него покои, поэтому принц и не соблюдает формального стиля одежды. Налюбуется на созвездия — и в постель. Так ему лучше спится.

Демоны! Орельен прекрасно знал, что Диона похитили прямо с балкона, но почему-то вспомнить этот разговор смог только сейчас. Выходит, проклятая ведьма права, он действительно дурак. Дурак и предатель по этой самой дурости.

И тут из уст принца прозвучал вопрос:

- Вы слышали, что сказала Элидия? Так кем мне вас считать, наставник? Дураком или предателем?

Ого, эту ведьму зовут Элидия. Знатной даме впору носить такое имя, а она — явная плебейка. Наглая и невоспитанная. Орельену хотелось сказать про ведьму какую-нибудь гадость, но он посмотрел на принца и понял, что лучше промолчать. Никакого почтения к наставнику в этот момент Дион не испытывал, наоборот. Если не взять себя в руки, он с удовольствием отдаст бывшего учителя ведьме на растерзание. Это было крупными буквами написано на красивом лице принца. А ещё он ждал ответа.

Орельен вспомнил, как сам учил Диона, что свои ошибки надо признавать. Сейчас было самое время продемонстрировать, что он не только детям на уши лапшу вешает, но и сам следует провозглашаемым истинам. Иначе… Дион и впрямь отдаст его на расправу своей ведьме, а от неё пощады не дождёшься.

- Я был дураком и из-за этого стал предателем, - глухо пробормотал он.

- Вот как? - заинтересовался принц, - ну-ка, расскажите!

Пришлось выкладывать историю с попойкой и коварными расспросами Доминго.

- А ты знал, что это маг? - вдруг спросила ведьма.

- Ко маг? - не понял Орельен, - Доминго?

Именно, - кивнула девушка, - выходит, не знал. А строит из себя самого умного. Знаешь, Дион, - обратилась она к принцу, - Твоему наставнику и вправду стыдно. Так что пусть поклянётся не умышлять на нас ни вместе, ни по отдельности и не делать зла ни словом, ни умолчанием, ни делом, ни бездействием, и тогда я его развяжу. А то валяется тут как куль с трухой.

Принц похлопал глазами и переспросил:

- Ты уверена?

Девушка со вздохом кивнула и добавила:

- Клятва будет магическая, так что сломать её не удастся. Так мы и себя обезопасим, и сможем его отпустить. Этот тип нам ещё понадобится. Раз уж виноват и сам признал свою вину, пусть отрабатывает. Приносит пользу, а не вред.

Орельен хотел было что-то возразить вредной ведьме, но глянул на ученика и промолчал. Если его отпустят… если… Он уж придумает, как расквитаться с нахальной особой, не нарушая клятвы. Тем более что по закону, который никто не отменял, она повинна смерти.

Элидия тем временем распустила в одном месте плетение сети и вытащила наружу кисть руки Орельена. Затем пошарила по карманам, добыла две шерстяных нитки разного цвета, скрутила их жгутом и обвязала запястье, что-то про себя приговаривая. Опустилась перед связанным наставинком на колени и, глядя ему в глаза, проговорила:

- Повторяй за мной: клянусь не умышлять на ученика моего принца Диона и его подругу ведьму Элидию ни вместе, ни по отдельности и не делать зла ни словом, ни умолчанием, ни делом, ни бездействием…

Она ещё долго говорила. А Орельен повторял, призывая на себя все кары в случае нарушения клятвы. При последнем «клянусь!» полыхнул яркий свет и нитки, завязанные на руке, пропали, превратившись в еле видный под кожей золотистый узор.

- Ну вот, - заметила довольная ведьма, - Теперь если даже он захочет на нас донести, то у него язык не повернётся. Я уже не говорю про всё остальное.

При этих словах сжимавшая наставника сеть сверкнула золотом и растаяла, как туман поутру. Орельен смог встать и размять затекшие конечности, а заодно поразмыслить над тем, что ему надлежит сделать, как поступить.

Положение его было незавидным. Он привык, что в паре «принц-наставник» его роль — главная. Он командует, Дион слушается. Сейчас роли поменялись, причем кардинально. Слушаться теперь придётся ему, а командовать будет вовсе не принц, а его подружка, наглая и хитрая ведьма. И пусть он признал свою вину в отношении бывшего ученика, но к ведьме его покаяние отношения не имеет! Она зло, и точка!

Следующие несколько часов ушли на то, чтобы внушить убеждённому ненавистнику ведьм, что они не так уж плохи. По крайней мере он, замечательный, добродетельный Орельен, сдал своего принца с потрохами шпиону чужого короля, пусть и по недомыслию. Когда же принц пропал, его благородный наставник не стал искать ученика по всему миру, а удалился от общества, чтобы не слышать вполне законных вопросов о том, где он посеял Диона. Так ли поступают добрые и достойные? А вот коварная и злая Элидия спасла его, кормила и поила целых полгода, на свои деньги снарядила в поход и доставила в родное королевство, договорившись с драконом о помощи в борьбе с претендентами на престол предков и возможными узурпаторами. Так кто из двоих хороший, а кто плохой?

Потихоньку подключились Эдгар с Меланией. Просто заглянули спросить, не пора ли всем пообедать. Эли тут же их привлекла к беседе, спрашивая, стало ли лучше жить народу после того, как ведьмы оказались вне закона. Об этой стороне вопроса Орельен никогда не задумывался. Полагая их злом по умолчанию, он и представить себе не мог, какую роль женщины с магическими способностями играли в жизни простых крестьян и горожан. А оказывается, без них стало много хуже. Некому заговаривать поля на урожай, собранное зерно от порчи, дома от огня и овины от мышей и крыс. Матери и младенцы гибнут в родах потому что не осталось умелиц, способных их как следует принять. Распространяются болезни, которые ведьмы умели лечить травами и заговорами. И это далеко не весь вред, вызванный отсутствием ведьм в жизни королевства. А сколько было убито обычных женщин, на которых из мести или зависти донесли их соседки? Сколько юношей потеряли любимых невест, сколько мужчин осталось вдовцами, сколько детей — сиротами?!

Ведьма и принц уже давно молчали, а Эдгар и его жена говорили наперебой. Бедному наставнику принца стало жутко: он давно знал этих людей, но не представлял себе, что дело его жизни вызывает у них такое неприятие. Но самое плохое было не это, а то, что он чувствовал: они правы!

Когда-то ведьма обманула его, завлекла и бросила, а когда он нашёл её и стал умолять вернуться, насмеялась и унизила. Поэтому первый же проповедник, сказавший ему, что все они — зло и подлежат уничтожению, нашёл в душе тогда ещё юноши яркий отклик. Орельен стал ярым адептом этого учения и смог внушить ненависть к ведьмам самому королю, отцу нынешнего.

Старый король Орельена уважал, так как тот сражался с его сыном бок о бок в двух войнах и не раз закрывал его собой. Он верил в то, что преданный своему королю подданный не может хотеть худого державе. Поэтому послушался и по настоянию Орельена провёл закон против ведьм. Ему не приходило в голову, что самый преданный человек может из лучших побуждений устроить такое, что врагу в голову не придёт. Нынешний король Орельена тоже уважал, причём настолько, что доверил соратнику воспитывать собственного сына. Конечно, величественный вид и чувство собственного достоинства вкупе с глубокими познаниями в разных науках делали этот выбор почти идеальным. Как воин Орельен тоже был безупречен. А то, что ум его был косным и ограниченным… У короля он оказался ничуть не более гибким.

Теперь же, когда Орельена тыкали носом в его собственные ошибки, он начинал осознавать, что жизнь свою посвятил дурному делу и испытывал жестокие муки стыда.

Как можно было поверить, что ведьмы — абсолютное зло? Ведь даже его Лаура поначалу была с ним добра и мила, а когда бросила, просила не сердиться. Он сам разозлил её глупыми домогательствами, за что и получил по полной.

Элидия увидела его страдания и остановила общую беседу.

- Мне кажется, господин Орельен понял свои ошибки и постарается их исправить.

После чего пересказала всем присутствующим разговор Доминго с Родерико, где они искали способ как можно скорее покончить с королём и усадить на трон кортальского принца, мужа нанарской принцессы. Правда, предстояло ещё женить этих двоих: Эйсебио и Диану, но постоянно отиравшийся в королевском замке Орельен мог подтвердить: эта свадьба не за горами. Принцесса изо всех женихов отличает именно кортальца и на день солнцестояния обязательно назовёт женихом его. А там и до свадьбы рукой подать.

Задумавшаяся Элидия дёрнула себя за нос и спросила:

- Господин Орельен, а вы можете провести меня в замок? Как я поняла, часть кортальской делегации живёт как раз там. Мне надо на них посмотреть.

- Я бы мог, - замялся бывший наставник, - Но в качестве кого? Первую попавшуюся девицу туда не пустят.

Эли пожала плечами:

- А поставщики на кухню ходят? Я могла бы что-то туда принести. Мне главное войти, а дальше не беспокойтесь.

Орельен отверг эту идею.

- Поставщики у короля все проверенные, чужую девицу заметят сразу. Если только прийти с кем-нибудь доверенным… С мясником или зеленщиком… А что вы хотели увидеть, госпожа Элидия?

Та закусила губу и не ответила. Зато сообразила Мелания:

- Эдгар мог прислать какую-нибудь дичь или зайцев. А тебя, моя дорогая, мы можем выдать за мою племянницу, дочь сестры. Она как раз вышла замуж за кого-то из горцев. Мы с ней давно не виделись, а сейчас вдруг ты приехала с приветом от Анелии.

- Хорошая мысль, - подтвердил Эдгар, - пойдёте с господином Орельном вместе. Заодно будет понятно, почему именно он тебя привёл.

- Только придётся тебе что-то сделать с внешностью, - заметил принц, - Родерико непременно узнает тебя в лицо, да и этот Доминго видел нас в трактире.

Встать пришлось рано утром, потому что подготовка Элидии к появлению в королевском замке обещала быть долгой. Сначала пришлось смыть с волос чёрную краску: в Нанарии такие тёмные, цвета воронова крыла брюнетки были редкостью, всё больше шатенки. Тёмно-рыжие косы оттенили отваром ореховой коры, каким закрашивала седину Мелания, и вот уже внешность Эли приблизилась к местному типажу. Потом жена егеря её переодела, превратив в зажиточную хуторянку. Дочь богатого крестьянина вполне могла принести что-то на королевский двор, в надежде сделать из своего отца очередного поставщика. В корзинке, которую Мелания ей вручила, стояли горшочки с топлёным молоком и варенцом. Молоко всю ночь томилось в печи, а варенец из него Эли сделала сама с помощью одного нехитрого заклинания. Известно было, что эти лакомства очень любит королева, А поставщик двора по молочным продуктам радует её нечасто.

Всё было продумано, чтобы Эли не выперли в первые три минуты и впустили на кухню. О дальнейшем она собиралась позаботиться сама и помощи у Орельена не просила.

Часа через три из королевского охотничьего дома вышли двое: бывший воин в костюме горожанина и милая девица небольшого роста с корзинкой, содержимое которой было укрыто крахмальной вышитой салфеткой. На сторонний взгляд это была просто чистая тряпка, но на самом деле в вышивку было заложено заклинание, предохраняющее продукты от порчи. Так что несмотря на жаркий день молоко должно было достичь королевского замка неиспорченным.

Дорога до замка заняла почти два часа, так что, когда Эли с Орельеном туда добрались, солнце было уже высоко.

- Сейчас на кухне начали готовить обед, - пояснил бывший наставник, - Вряд ли мы в это время сможем привлечь внимание главного повара. А без его разрешения никто у тебя даже на пробу ничего не возьмёт.

Он говорил это с таким удовольствием, что Эли сразу заподозрила: мужик просто мечтает, чтобы она запалилась сама, без его участия, или провалила свою миссию каким-нибудь другим способом. За два часа пути они встретили много народа и нельзя было не заметить: Орельен много раз порывался её сдать. Крикнуть что-то вроде: «Держи ведьму!». К счастью, клятва работала как часы: он даже рот не смог раскрыть, не то, что издать звук, и это его очень злило.

Несмотря на уверения Орельена, повар к ним вышел, едва Эли намекнула, какой товар принесла. Ведьминская удача помогла: у хозяина королевской кухни не было ничего на полдник для королевы. Вернее, было, но типичное не то. Услышав про топлёное молоко и варенец, он не вышел — выбежал и, даже не взглянув на Эли, сунул нос в её корзинку, откинув полотно салфетки. Мелания разумно поставила туда аж целых восемь горшочков, поэтому повар не сомневался ни минуты. Вытащил один, содержимое которого было покрыто толстой коричневой пенкой, выхлебал в три глотка и расплылся в улыбке.

- Прелесть какая! То, что надо! Беру всё! Сколько ты за это хочешь, девочка?

Мелания предупредила Эли, как стоит вести дело с королевским поваром, и девушка, присев в книксене, залепетала:

- Сколько дадите, господин, сколько дадите… Вы ведь не обидите бедную девушку.

Обрадованный повар вытащил откуда-то из недр своих одеяний целый золотой и сунул девушке, выхватив у неё из рук корзинку.

Пока повар пил молоко и расплачивался, Орельен куда-то исчез, предоставив-таки ведьму своей судьбе. Но она не отчаивалась, в голове уже зрел план.

- А салфетка…?! - жалобно пискнула Эли, изображая прижимистую хуторянку.

Пусть полученная мзда в разы превышала рыночную стоимость топлёного молока, но терять ценный артефакт не хотелось. К тому же надо было попросить дяденьку, чтобы пустил внутрь. Предлог она уже придумала.

Повар недовольно протянул девице салфетку и встретился глазами с её умоляющим взглядом.

- Ну что тебе ещё? - недовольно спросил он.

- Ой, а разрешите мне тут в холодочке на лестнице отдохнуть? Такая жара сегодня, сил нет обратно до дому дойти.

Дородный мужчина обмахнулся вытащенным из-за пояса полотенцем и пожалел бедняжку.

- Ну посиди. Ты же ничего не украдёшь, девочка?

- Ой, господин хороший, я не воровка! - обиделась Эли, - Вы мне хорошо заплатили. А хотите, - оживилась она, - я и завтра топлёного молочка принесу? У нас корова молоко даёт просто замечательное, жирненькое, как раз для топлёного, маменька — большая мастерица на всё, что из молока делают, а печка такая, что в ней никогда ничего не перестаивается.

- Каждый раз такое вкусное выходит? - заинтересовался повар, - ну что ж, приноси. А пока можешь отдохнуть. Видишь дверь? Справа вход на кухню, туда не ходи, там ещё жарче, чем на улице. Поднимись по лесенке до первой площадки. Там есть скамейка, можешь посидеть. Мы тоже туда выходим, чтобы отдохнуть от жара. Да смотри, выше не поднимайся, а то попадёшь в господские покои. Налево тоже не ходи: можешь забрести в гостевое крыло. А, что я говорю: там же заперто.

Тут он вспомнил, что не спросил девицу, откуда она такая взялась, и задал-таки вопрос. Эли напрочь забыла легенду, которую ей битый час втолковывала Мелания, поэтому потупилась и замямлила, как настоящая деревенщина:

- Ну, меня бывший наставник его высочества привёл. Господин Орельен с моей маменькой… Ну, вы понимаете…

Повар отлично всё понял: господин Орельен сделал протекцию дочери своей любовницы, к которой он регулярно ходит ночевать. Ничего странного. О том, что этого самого господина все знали как женоненавистника, он и не вспомнил.

Эли же лихорадочно соображала, куда лучше податься. Господские покои — это, конечно, хорошо, только она очень сомневалась, что ведьмы играют роль знатных дам. Скорее вышколенных служанок. А вот где их поселили — вопрос. То ли в гостевом крыле, рядом с кортальскими магами, то ли там же, где и местную прислугу.

Повар ничего не сказал про то, что будет, если подняться по этой самой лестнице до самого верха. А там как раз в маленьких каморках живут слуги.

Когда примерно через два часа повар закончил с обедом для короля и вышел на лестницу, чтобы охладиться, девчонки, принесшей лакомство для королевы, и след простыл. Он так и понял: отдохнула и пошла домой. А что не попрощалась, так это ничего. Ещё увидятся.

Элидия между тем, уже давно проникла в господские покои. Обвязавшись шарфом с отводом глаз, она сначала обследовала комнаты прислуги, а, ничего и никого там не найдя, пробралась в гостевое крыло. То ли потому, что белым днём все находились на боевом посту, то ли ещё почему, но и там никого не было. Зато Эли уверилась: маги держат ведьм при себе. Две комнаты, в которых явно жили женщины, хранили лёгкий след магии. Конечно, ведьму не отличишь от обычной женщины, пока она не начала колдовать, но вот если уже поколдовала, след держится довольно долго. Правда, такой легкий, почти неощутимый, что далеко не каждый маг заметит. Зато от сестры по дару не укроется. Эли сразу разнюхала тип применявшихся заклинаний: незаметность и те бытовые, которые помогали без воды, мыла и утюга держать в порядке одежду. Если бы эти дамы скрывали свою сущность где-то в другом месте, то поступали бы опрометчиво, пользуясь бытовой магией ведьм. Но в Нанарии, где таких, как они, перебили, некому было их уличить.

Эли ещё покрутилась в покоях магов и нашла тайную дверь. Вероятно, изначально никакой тайны там не было, просто комнатка для слуги при спальне господина. Но сейчас дверь была прикрыта иллюзией, а из-под неё тянуло той магией, которая вызывала у Эли сильное желание сбежать и не иметь со всем этим ничего общего. Магия смерти, вот оно как! Эти гады готовили королю и его жене ловушку и миндальничать не собирались.

Но где всё же ведьмы? Она ещё принюхалась и убедилась: за тайной дверью никого нет. Возможно, их утащили прислуживать господам за столом или где-то ещё? Если женщины изготовляли амулеты, разумно было их же заставить эти амулеты подбрасывать жертвам. А как это сделать, если не выпускать их из своих покоев?

Пришлось Элидии вернуться и, усилив незаметность дополнительным артефактом, проникнуть на господскую, чистую сторону.

Там она оценила продуманность архитектуры и взаимного расположения частей замка. Из окон слуг, как и из окон гостевого крыла открывались виды на все стороны света: на город, озеро или лес, но вот внутренние части замка, особенно прекрасный парк, можно было увидеть только находясь на королевской половине. А король, находясь в любом из парадных или своих личных помещений, мог в окно наблюдать жизнь во всех остальных частях замка.

Эли ловко воспользовалась этой возможностью и уяснила, что большинство знати сейчас собралось в столовой и соседних помещениях. Так как они располагались около той самой лестницы, по которой она изначально сюда проникла, то Эли осторожно двинулась поближе к месту действия, держа в уме пути отхода.

Тут главное было не попасться на глаза магов. Они, конечно, не умеют видеть сквозь наведённый артефактом отвод глаз, но почувствовать чуждую магию вполне способны. А ведьмы… Именно к ним она сюда пришла и бояться не собиралась.

Стены на королевской половине были по большей части завешаны толстыми и пыльными шпалерами и коврами, что облегчало Эли задачу. Она пробиралась узкими проходами между ними и каменными стенами, с трудом сдерживаясь, чтобы не чихнуть, и время от времени выглядывала из-за завесы, чтобы сориентироваться и понять, куда она уже попала и куда следует двигаться дальше.

Вдруг её внимание привлекли голоса. Двое разговаривали совсем рядом: мужчина и женщина.

Нежный, воркующий голосок девушки выводил:

- Доминго, о мой Доминго! Когда? Когда мы наконец сможем быть вместе?

А мягкий баритон только что не пел:

- Подожди, совсем немного осталось, моя любовь! После твоей свадьбы нас уже никто не разлучит!

Бред какой-то! Почему он не сказал: “после нашей свадьбы”? Эли чуть высунула нос из-за очередной шпалеры да так и застыла. Мужчина был ей очень даже знаком, но в этом она и не сомневалась. Но женщина тоже не показалась чужой. Эти пышные русые локоны, распавшиеся по плечам, точёный носик, огромные синие глаза под густыми ресницами, как нарисованные брови… Если это не принцесса Диана, то она, Эли, ничего ни в чём не понимает.

Голубки продолжали ворковать, а Элидия стояла и смотрела во все глаза, потеряв дар речи. Выходит, маг обольстил принцессу? Тогда вполне возможно, что это она помогла ему подставить брата. Но почему у них за столько времени не зашло дальше поцелуев? Не потому ли, что королевские дочери должны выходить замуж девственницами? Тогда красотке придётся очень сильно обломаться. В первую брачную ночь с ней будет не Доминго, а принц Эйсебио. Совсем другой мужчина. Да и потом… Когда она станет магу не нужна, тот просто отбудет к себе домой, в Кортал, и девица окажется заложницей собственной глупости.

Пока Эли это обдумывала, в дальнем от неё углу зашевелились портьеры и вошёл ещё один знакомый тип — Родерико.

Он сделал вид, что не заметил, как его коллега целуется с принцессой, а прикинулся, что что-то потерял на полу, чтобы Диана могла поправить платье и причёску. Затем выпрямился и заявил:

- Ваше высочество, вас ждёт ваш батюшка. Он послал слуг вас искать.

Девушка ойкнула и быстро убежала в ту дверь, из которой пришёл маг. Её туфельки застучали по каменному полу: принцесса быстро удалялась от места действия. Родерико вытащил из кармана платок и вытер лоб, а затем спросил:

- Ну, и зачем тебе это понадобилось? Трахал бы служанок, а принцессу оставил бы принцу.

- Эйсебио ей не нравится, - признался Доминго, - Она захотела меня. С первой встречи. Я постарался ей внушить, что иду только в комплекте с принцем. Если она выйдет за Эйсебио, то получит меня в качестве любовника. Еле-еле уговорил.

Родерико очень неприятно рассмеялся.

- Она не поняла, что это всё сказки для маленьких детей?

- Ты не представляешь себе, — подхватил Доминго, - Такая дура. Верит всему, что бы я ни сказал. В общем я уже уговорил её согласиться на брак с нашим принцем. Надеюсь дотянуть до свадьбы, а там прости-прощай. Пусть папаша нашего Эйсебио приезжает и парится лично. Всё равно ему присоединять эту Нанарию, равно как прочие страны. Заодно и одной капризной принцессой разберётся.

Всё с вами ясно, - подумала Эли, - Принцессу Диану даже жаль. Но она сама виновата: головой надо думать. Когда Дион разберётся с кортальцами, девчонку над выдать за того графа, который в неё влюблён с детства. Пусть мозги вправляет. Заодно и присягу принесёт, по которой все её деточки раз и навсегда потеряют права на престол.

Мужчины между тем развернулись на выход и отправились в сторону гостевого крыла. Они прошли в шаге от Элидии, но, к счастью, не заметили или не обратили внимание на небольшое изменение магического фона в месте, где она стояла. Ведьма выдохнула и двинулась дальше. Ей надо было найти хоть одну ведьму. Всё равно какую. Правда, она подозревала, что стерва Беатрис ей больше подходит. Её легче будет подбить на то чтобы сделать гадость магам.

По пути пришлось замирать за шпалерами ещё несколько раз: ближе к столовой люди стали попадаться значительно чаще, как дворяне, так и слуги. Пару раз она видела местных, нанарских магов, но они были заняты своими делами и не обратили на шевеление шпалер никакого внимания. Видимо, им не хватало силы следить сразу за всем.

Наконец откуда-то из угла потянуло знакомыми чарами. Похоже на недавно наложенное заклинание очищения. Если это не её ведьмы, то кто тогда?

Эли было двинулась в подозрительный угол, но вынуждена была остановиться. В ту залу, которую ей надо было обойти по краю, неизвестно откуда вышли несколько человек и остановились прямо по центру. Пусть Элидия двигалась под прикрытием развешанных по стенам шпалер и ковров, но привлекать их внимание случайным колыханием ткани не хотелось. Сначала она досадовала на непредвиденную задержку, но, разобрав, кто перед ней, даже обрадовалась. Наконец-то у неё появилась возможность рассмотреть и запомнить главных действующих лиц во всей этой королевской драме.

Тот, кто шёл впереди и первым остановился, несомненно был королём. Немолодой, но статный и благообразный мужчина не отличался красотой, но чем-то неуловимо напоминал Диона и вёл себя по-хозяйски, так, что сразу становилось ясно: это его замок. Его статус подтверждали тонкий золотой обруч в седеющих волосах и толстая золотая цепь с красивой чеканной бляхой, украшенной рубинами, сапфирами и изумрудами. В остальном его одежда, хоть и сшитая из дорогих тканей, не поражала роскошью отделки и вообще смотрелась скромно, особенно на фоне остальных.

За королём тащились два солидных господина, на каждом из которых золотого шитья было в разы больше, чем на их повелителе. Это была та самая свита, которая должна была подчеркнуть величие монарха, потому что, о мнению Эли, никакой другой функции эти двое не выполняли.

Следом шли молодые мужчины, в которых Эли заподозрила претендентов на руку Дианы. Принц говорил, что их четверо? Нет, сейчас за старым королём шествовало только трое, правда, каждого жениха кто-то сопровождал. Разобраться бы ещё где тут кто.

Женихи старались не общаться между собой и держались кучками. По описаниям Диона Эли узнала всех. Вот молодой, разряженный в пух и прах щёголь с надменным, скучающим, но довольно красивым лицом - Эйнорский герцог Лисланор. С ним парочка молодчиков из его свиты, здоровенные лбы без проблеска интеллекта на физиономиях. Охранники? Или в его стране знатным людям думать не положено?

Вот мужчина постарше, с хищным, похожим на ястребиный профилем, ледяным взглядом и повадкой матёрого волка. Одет скромнее остальных, во всё чёрное, только цепь на груди сверкает и мерцают драгоценными камнями перстни, надетые чуть ли не по два на каждый палец. Если он заедет кому-нибудь такой нарядной ручкой… От морды останутся одни ошмётки. Да и меч на поясе у этого господина явно не для красоты. Это, пожалуй, Андинский принц Тристан. Его сопровождает тощий, долговязый юнец в мантии, в котором нетрудно опознать мага. Разумно.

А это кортальцы, тут Эли ошибиться не могла. Всего двое: Доминго она уже знала, а долговязого парня в расшитой с безграничной щедростью золотом и каменьями одежде опознала как принца Эйсебио. Присмотрелась и поняла, почему он не нравится принцессе. Вроде всем хорош: и принц, и блондин, и роста высокого, не старый, не жирный, не урод. Но было в нём что-то неуловимо дефектное. Каждое качество с трудом балансировало между полюсом и минусом. Блондин? Светлые прямые волосы до плеч выглядели как прелая солома и по цвету, и по фактуре. Высокий рост сопровождался узкими плечами, сутулостью и какой-то общей нескладностью. Вихлястые движения подходили скорее шуту, чем принцу и не добавляли кортальскому высочеству обаяния. Да, он был молод, на вид двадцать пять максимум, но кипучая энергия, свойственная юности, обошла Эйсебио стороной, вся его фигура источала уныние. Лицо его, не уродливое, однако же не было и красивым, так, блин непропечённый. Такие лица в толпе остаются незамеченными и, встретив этого человека вновь, его с трудом узнают. Да и принц он условный: ненаследный. Одно свойство было пока неоспоримым: худоба. Эли не выносила жирных мужчин и принц таким не был, его скорее можно было назвать тощим.

Невыразительная, унылая внешность, естественно, не могла нравиться красавице принцессе. Поэтому, наверное, она и не присматривалась к жениху. А если бы присмотрелась, ни за что бы не согласилась на уговоры Доминго. Потому что тухлые глазки Эйсебио смотрели холодно, жёстко и расчётливо. Вот уж кто не был дурачком и марионеткой! За его высоким лбом с намечающимися залысинами прятался бездушный ум ростовщика. Эли хорошо знала этот тип людей и поэтому ни на минуту не обманулась безобидным видом кортальского принца. Только со стороны могло показаться, что главный среди кортальцев Доминго. Он маг, он бегает там и сям, встречается, организовывает, ищет, находит и подкупает. Но всё, что он делает, рождается за этим залысым лбом, под грязно-серыми волосами.

Пока Эли рассматривала женихов, король объяснял, что на охоту он не поедет. То ли он простыл на сквозняках, то ли к погоде спина ноет, но на коня садиться ему сейчас тяжело. Но если молодые люди желают поохотиться, то большой охотничий замок вместе с егерями, собаками и конюшней в их распоряжении. Завтра охоту организовать не успеют, но вот послезавтра с утра они могут выехать, всё будет готово. А сейчас он желает посмотреть на работу мастериц, которых ему прислали из Кортала. Неужели они настолько искуснее здешних кружевниц и вышивальщиц?

Эли задержала дыхание. Она ошибается или кортальцы действительно подставили королю своих ведьм-плетельщиц под видом вышивальщицы и кружевницы? Если то так, она их сейчас увидит или хотя бы точно узнает, где они располагаются.

Доминго вылез вперед и с приятной улыбкой пояснил:

- Ваше величество, мы сегодня специально посадили наших мастериц так, чтобы вы могли видеть и оценить их работу. Поверьте, они сумеют украсить приданое принцессы и создадут красоту, достойную монарха и его прекрасной супруги.

Он вышел чуть вперёд и отодвинул один из занавесов, который скрывал глубокую нишу с окном, в которой расположились две молодые женщины, одна за пяльцами, а вторая — за подставкой с подушечкой плетельщиц кружева. Обе при виде знатных гостей вскочили и низко поклонились.

Эли не надо было приглядываться, чтобы определить: вот они, искомые ведьмы. Внешне неотличимые об обычных женщин, но вот то, что они делают… Интересно, очень интересно, тонкая работа, маг так сразу и не увидит. Судя по тому, что Доминго вызвал себе в помощь специалиста-артефактора, для него эти тонкие магические плетения — тёмный лес, да и для остальных, наверное, тоже.

А сами ведьмы… Профессионалки не последнего разбора, да и глаз радуют. Обе красивые, статные, с густыми каштановыми волосами, короной уложенными на головах. Одна выше и грудастей, с немного коровьими карими глазами навыкате, а вторая поизящней, да и взгляд её светло-серых глаз кажется гораздо более острым и проницательным. Почему-то Элидия сразу угадала: кареглазая — Сильвана, а вот сероглазка — Беатриса. Наверное потому, что в разговоре маги оценивали их сравнительные умственные способности и характеры. Одна дура, а другая удостоилась эпитета “стерва”, значит умна. Дура Сильвана вышивала, а стерва Беатриса плела кружево.

Обрабатывать их придётся по-отдельности, а то и всего только одну. Для начала надо попробовать поговорить с умной. Несмотря на то, что дуру легче обмануть, договориться всё-таки проще с той, у которой в голове не каша, а мозги.

Но это потом, когда мужчины налюбуются и уйдут.

Конечно, Эли хотела поглядеть на работу ведьм поближе, но пока такой возможности не представлялось. Сейчас ведьм обступили мужчины и разглядывали их, не скрывая того, что вышивки и кружево интересуют их гораздо меньше, чем то, что у женщин под одеждой. Один король вёл себя достойно. Рассмотрел внимательно то, над чем девицы трудились, восхитился изяществом вышивки и удивительными узорами кружевного воротничка, а затем принялся рассматривать другие их изделия, сложенные в стоявшие рядом короба.

Сейчас Элидия жалела, что не может видеть сквозь тела людей. Ясно, что в эти красивые вышивки и кружевные вставки вплетены вредные заклятия, только вот какие? Сама она знала множество вариантов. Как вышивку, так и кружево можно было заклясть на пониженную сопротивляемость, на конкретную болезнь, даже на смерть, это зависело как от узора, так и от того, что ведьма нашёптывала в процессе изготовления. Но был и другой, более тонкий вариант. Обратное действие. Изготавливался по всем приметам оберег, который должен был защитить носящего, придать ему сил, но в самый последний момент двумя-тремя стежками и простеньким наговором менялось направление течения силы. Например, рубашка с таким узором вместо того, чтобы защищать, потихоньку пила жизненную силу хозяина и при постоянном ношении быстро вгоняла его в гроб. И что-то подсказывало Эли, что лихие кортальские ведьмы скорее всего применяют именно этот метод. Ведь заметить, куда течёт сила, могут только они. Ну, и ещё отдельные специально обученные маги с даром видеть потоки. Судя по всему, именно к ним принадлежал достопамятный Родерико.

Король ещё какое-то время любовался работой мастериц, а затем пригласил своих остей присоединиться к нему за трапезой. Зала быстро опустела, но никто не удосужился вернуть на место занавесь, отделявшую нишу с работающими ведьмами. Сейчас Эли могла их как следует рассмотреть и разобраться, чем же они занимаются.

Она оказалась права: эффектные узоры на нижнем белье имели ярко выраженную основу обережного плетения, украшенного разными излишествами, которые маскировали суть, но никак на неё не влияли. Вот например эта веточка с листочками… И кружево носило те же приметы. Интересно было бы посмотреть на уже готовые изделия.

Мастерицы, казалось, только и дожидались визита короля. Стоило звуку шагов истаять вдалеке, как кружевница воткнула булавки в подушечку, собрала коклюшки и обратилась к товарке:

- Силь, давай заканчивай. Пообедаем, а тогда уже будем вкалывать дальше.

О, Эли не ошиблась: кружевница именно Беатриса.

- Беа, отстань, я не голодна, - ответила ей вышивальщица, - Лучше сейчас побольше сделаю, а на вечер меня Родерико пригласил. Обещал угостить вкусняшками с королевского стола.

Сероглазая ведьма презрительно хмыкнула.

- Ага, радуйся королевским объедкам, за которые этот козёл тебя будет трахать. Хоть бы симпатичный был, а то смотреть противно.

- Тебе противно — ты и не смотри, - обиделась Сильвана, - По мне уж лучше Родерико. Он, может, и урод, но зато хочет меня своей сделать. Тогда не придётся возвращаться в крепость и ублажать там всех подряд. А уж его одного я как-нибудь потерплю.

Беатриса скривилась.

- А, что в лоб, что по лбу, одно удовольствие. Я так надеялась, что нас везут в какую-нибудь нормальную страну, планировала сбежать и осесть за великой рекой, где кортальской короне нас не достать. А тут ведьм изничтожают. Надо же, чтобы так не везло.

Тут Эли похвалила себя: не зря она выбрала для обработки Беатрису. Та же продолжала:

- Ладно, не хочешь обедать — сиди тут, жди своего Родерико. Понятно, что он так за тебя ухватился: на его противную морду ни одна ведьма до сих пор не клюнула. А я пойду отнесу всё в комнату: целый день сидеть тут как на смотринах нет никакого желания.

Ведьма засунула свёрнутую подушку с коклюшками в короб, подхватила его и встала.

- Ну, я пошла. А ты работай, работай.

Бросила на напарницу уничтожающий взгляд и двинулась в ту сторону, откуда пришла сама Эли. Ага, возвращается в свою комнату, а поселили её отнюдь не среди слуг. Видно, маги желают держать своих ведьм поближе, чтобы в случае чего далеко не ходить. Элидия тихонько поплелась следом.

Почти половину пути ей удавалось или казалось, что удаётся, прятаться от Беатрисы. Но стоило перейти в гостевое крыло, как она попалась. Беатриса прошла вперёд по длинному, узкому, пустому коридору и сделала вид, что зашла в одну из комнат, а когда Эли, осторожно ступая, поравнялась с этим местом, выскочила, сбила девушку с ног, навалилась сверху и приставила кинжал к горлу. Зашипела угрожающе:

- Шпионишь? На кого?

- Ни на кого я не шпионю, - прошептала в ответ Эли, - Вернее, шпионю, но не за тобой!

И осторожным щелчком пальцев сделала так, что руки, сжимающие её шею, сами разжались и ей стало легче дышать. Беатриса вдруг вытаращила глаза.

- Ведьма? Ты — ведьма? Настоящая ремольская?

- А ты как думала, - буркнула Элидия, - Настоящая, правда, не совсем ремольская, но бабушка моя оттуда.

Беатриса вскочила, подняла помятую пленницу и затащила её в первую попавшуюся комнату. К счастью, это было пустовавшее помещение. Везде лежала пыль, да и мебель по большому счёту требовала замены, но зато вряд ли кто ни с того, ни с сего сюда зашел.

- Что ты здесь делаешь?

Беатриса не отпускала пойманную Элидию, наоборот, держала крепко, да ещё притиснула в угол, чтобы не сбежала ненароком, при этом смотрела прямо в лицо, высматривая на нём что-то одной ей видимое. Вот как ей объяснить? У Эли был план разговора, он она исходила из того, что инициатива будет принадлежать ей. При желании она бы легко скрутила кортальскую ведьму, хоть та была выше ростом и тяжелее, но задача перед ней стояла другая. Пришлось импровизировать.

- Меня послали сёстры с гор, - начала она, - Даже до нас докатилась волна слухов, что на юге убивают ведьм. Вот меня и послали разведать что к чему и почему, а при возможности помочь.

И ведь не соврала! Поручение Кати можно истолковать именно так! Но Беатриса не поверила.

- А во дворец тебя зачем занесло? - прищурившись, спросила она, - Тут ты что потеряла?

Эли, мешая правду с очень на неё похожим вымыслом, пересказала кортальской ведьме то, что подслушала. Гонения на ведьм по всем странам с этой стороны Каруны были подстроены Корталом, а сейчас процессом управляет находящийся здесь, в замке, маг по имени Доминго. Вот за ним-то Эли и шпионит. Хочет его разоблачить. А за Беатрисой пошла, потому что увидела, что она с ним как-то связана.

Ведьма, как и следовало ожидать, чему-то поверила, иа чему-то нет. По крайней мере её вопрос был вполне логичен: