Леди из Ларги-дон

ГЛАВА 1.

На благословенный берег Южного моря опускалась тёплая бархатная ночь. Крупные звёзды высыпали на небо и добродушно подмигивали запоздавшим прохожим. Однако, каким бы тихим и мирным не считался Банго – небольшой торговый порт на юге Эстариолы, но и здесь прогуливаться по ночам было небезопасно. Тем более, что тихим и мирным Банго стал считаться совсем недавно, каких-то десять лет с тех пор, как во главе городской стражи встал боевой маг Карлос Перес, бывший королевский ловчий. С того времени, как-то очень быстро и незаметно рассосались преступные банды в порту и пригороде, исчезли сомнительные трактиры и забегаловки и даже неприкасаемые ранее «святыни» – публичные дома резко сократились в количестве и обзавелись штатными лекарями и разрешительными документами. Горожане были за это дону Пересу очень благодарны и в устных рассказах приписывали боевому магу самые невероятные и чудесные свойства, благодаря при этом Пресветлую за то, что подарила городу такого мужа. Правда, благодарили не все, некоторые, наоборот, проклинали.

Глория сейчас тоже тихо благодарила про себя и Пресветлую, и дона Переса, так как надеялась всё-таки без проблем вернуться домой до наступления поздней ночи. Честно говоря, это последнее задание оказалось для Лори сложноватым, и она уже пожалела о том, что согласилась помочь старой Мэйд в поиске сбежавшей служанки. Нет, вещи и предметы Глория искала легко и, если их не прятали специально, то находила довольно быстро. Но людей она искала редко и только по особой просьбе. Здесь силы её дара не хватало и приходилось использовать накопители, что было не всегда возможно и не всегда надёжно. Но донья Мэйд просила очень настойчиво, и Глория, во имя давнего дружного соседства их семей, не смогла отказать старушке, у которой внезапно пропала молоденькая служанка, только-только приехавшая из деревни на заработки в город.

Вначале Глория решила, что пропавшую Кристи сманили другим заработком какая-нибудь из хозяек борделей, но Мэйд объяснила, что девушка была скромной и работящей, на лёгкие посулы неподдающейся. Поэтому Глория, обойдя ближайшие рынки, где и толклись ежедневно в поисках работы трудяги, и не найдя следов девушки, решила пройтись по известным борделям на всякий случай. Может быть, девчонку удерживают силой: такие свеженькие и молоденькие девицы пользовались большим спросом. Этот вечерний обход борделей и задержал её на улицах Банго допоздна. И сейчас она находилась рядом с последним из них. Глории не надо было заходить внутрь, чтобы понять там ли девушка. Для этого она и использовала свой дар – поиск потерянного по ауре. Ауру девицы она сняла с единственной доступной вещи – гребня, который та оставила на своём столике в маленькой комнатке служанки, а донья Мэйд любезно предоставила этот гребень Глории. Но, чтобы рассмотреть ауры людей внутри помещения или здания, Глории надо было подойти поближе, поэтому она и стояла сейчас напротив борделя всего через узкую мостовую от него.

Однако и этот последний бордель не содержал даже намёка на след девушки. Пора было возвращаться, пока ночная тьма совсем не окутала город. Глория развернулась, чтобы направиться в верхнюю часть города, где находился её дом, но неожиданно уткнулась носом в грудь высокого мужчины.

– Ты посмотри, какая крошка?! И совсем одна! Как тебя зовут, милая?

«Не крошка, не милая и вообще…» Что «вообще» Глория ещё не додумала. Она с возмущением уставилась на двух незнакомых мужчин, которые посмели преградить путь и навязывать своё общество ей, приличной сеньорите.

– Простите, сеньоры, я спешу, – Глория попыталась обойти внезапное препятствие, но была остановлена жестом мужской руки.

– А мы, наоборот, не торопимся. Так, как тебя зовут, крошка? Могу пригласить тебя в номер, и мы прекрасно проведём время. Ну, же! Не капризничай! А с мадам мы договоримся, – продолжал настаивать мужчина, явно принявший её за одну из девочек борделя.

И это почему-то особенно задело девушку, она возмутилась, резко шагнув в сторону и приготовив артефакт для отпора. Наверное, Глория ещё не до конца поняла серьёзность момента, но ей и в голову не могло прийти, что в родном городе, знакомом до последнего закоулка, ей что-то может угрожать. В таких небольших городках, как Банго, постоянные жители знают друг друга, хотя бы понаслышке. Но теперь, присмотревшись к мужчинам внимательнее, Глория поняла, что они приезжие. Причём далеко не бедные и даже, скорее всего, аристократы. Осознав это, Глория передумала использовать артефакт, и вместо него хотела было применить свой излюбленный приём для таких случаев: быстрый побег с места происшествия (а всякие ситуации случались с ней во время работы и быстрый бег был её коньком), но тут за спинами мужчин внезапно открылся портал и на мостовую вышел полный отряд городской стражи во главе с её командиром. То есть Глория и оба неизвестных сподобились увидеть наяву ещё одну новую достопримечательность Банго: собственноручный развод ночного городского патруля в исполнении лично дона Карлоса Переса.

Командир стражи хмуро оглядел представшую перед ним картину и начал невозмутимо раздавать указания, немало не смущаясь недовольством мужчин, которые оказались в окружении гвардейцев.

– Сержант, продолжить развод патруля. Гвардеец Ортега, проводить сеньориту до дома и доложить об исполнении. А вас, господа, прошу проследовать за мной.

– На каком основании?! Что происходит?! Вы знаете, с кем разговариваете?!…

Все отголоски этого разговора Глория слышала уже мельком, так как торопливо шагала по улице за Ортегой, которого прекрасно знала, так как он был сыном молочницы, у которой семья Глории испокон века покупала молоко, творог, масло, и с которым саму Глорию связывали вполне товарищеские чувства и общие детские проказы. Но сейчас Ортега разговаривать был не расположен. Доведя Глорию до дома, он тут же торопливо поспешил назад, а девушка зашла в дом и тщательно закрыла входную дверь. Только сейчас до неё дошло, что, кажется, благодаря командору, она избежала серьёзных неприятностей. Заглянув в комнату тётушки и убедившись, что старушка мирно спит, Глория, позёвывая, направилась в свою спальню, надеясь, что этот сложный и неудачный день наконец-то закончится.

И хотя бы в этом её надежды оправдались. Спала она до самого утра крепко и не мучаясь никакими угрызениями совести. Зато пробуждение было ранним. Очень ранним. Взглянув на часы, Глория протёрла глаза и, накинув халат, поплелась открывать дверь. Приходящая служанка ещё не появилась, тётушку разбудить – надо постараться, так что открывать дверь таким неурочным посетителям приходилось именно Глории. Да и собственно это её дело, ведь пришли наверняка за каким-нибудь зельем. А зачем ещё так немилосердно рано будить людей? Зелья же – это полностью дело Глории и, вообще, их семейное, родовое дело. Уже не один век род Монтеро славен своими зельеварами, и Глория намеревалась всячески поддерживать и укреплять родовую репутацию. Поэтому, да, открыть дверь нуждающимся – это её дело.

Справившись с тугой задвижкой и, в который раз пообещав себе вызвать мастера, Глория распахнула дверь и замерла, увидев на пороге командора. Тот выглядел по-прежнему сурово, строго, но ночная усталость легла тенями на лицо, и Глория даже прописала бы командору хороший отдых. Но он мужчина взрослый и сам знает, что делать. Поэтому девушка благоразумно промолчала и вопросительно взглянула на дона Переса.

– Что случилось, командор? Проходите, – и посторонилась, пропуская его в прихожую.

– Благодарю, сеньорита, ничего не случилось, но я хотел убедиться, что с вами всё в порядке и заодно известить вас, что прибыл новый глава магического контроля, поэтому всем магам и ведьмам надлежит явиться в УМ (управление магии) для перерегистрации, – с этими словами командор вежливо склонил голову и, развернувшись, спустился с крыльца.

– С-спасибо, командор, – запоздало уже в спину уходящему пролепетала Глория и тихонько прикрыла дверь.

Когда началась у неё такая странная реакция на этого мужчину Глория знала точно. До того момента Глория, как и большинство горожан, воспринимала командора, как главу городской стражи. И только. Но два года назад, когда ей исполнился двадцать один год, на ежегодном городском осеннем балу, куда приглашались все холостые и не связанные сговором юноши и девушки известных, уважаемых и богатых семей, Глория увидела не командора, а мужчину. Поскольку у Глории не было в семье мужчин, способных выводить её в свет, а только тётушка, которая являлась одновременно её опекуншей до совершеннолетия, то на балу по распоряжению градоначальника, её спутником стал командор.

Может, это случай, а может, судьба. Они, кажется, оба впервые взглянули друг на друг по-другому. Глория не знала, что увидел командор, но она увидела чуткого, внимательного и заботливого кавалера, что было совсем не лишним для девушки, попавшей на настоящий бал без должного сопровождения. А потом был первый танец, и Глория впервые танцевала с мужчиной, который крепко и бережно держал её в объятьях, легко и свободно ведя в танце. Танцевать с ним оказалось большим удовольствием. И совсем неважно было, что по щеке у него скользит след старого шрама, а карие глаза так редко улыбаются. На неё-то командор смотрел с нежностью. Или ей казалось?

За весь вечер между ними не было сказано и нескольких фраз, но прикосновения рук, жесты и взгляды, особенно взгляды, говорили очень многое: их симпатия оказалась внезапной для обоих, сильной и взаимной. Так бывает, иногда, с первого взгляда. Однако ничего особенного после того бала не происходило. Они по-прежнему очень изредка встречались в городе, вежливо здоровались и молча расходились. Командор был занят службой и только службой. Даже атаки местных красавиц на сердце одинокого мужчины почти прекратились из-за его полного равнодушия к их попыткам. А Глория тоже была занята работой. Своей работой. И мысли о мужчине постаралась из головы выкинуть. Ну не она же должна первой делать шаг навстречу? Не ставить же себя на одну доску с вдовой Исабель Парра, которая настойчиво преследовала командора уже несколько лет и, говорят, что вначале он даже поддался её обаянию, но потом между ними что-то разладилось, однако вдова не отступала?! Глория того времени не помнила, была ещё мала. Но в настоящем знала совершенно точно, что у командора никакой любовницы не было. По крайней мере, в городе об этом не говорили.

Вздохнув о непонимающих ничего мужчинах, Глория решила, что ложиться снова уже не стоит и лучше заняться завтраком, а потом лабораторией. Заказов в последнее время поступило много, и Глория едва справлялась со всеми вовремя. Поэтому, соорудив себе непонятное местным блюдо из ломтя бекона и двух яиц на сковороде, Глория добавила к нему стакан молока со вчерашней булкой и со спокойной душой отправилась в лабораторию. Всё! Теперь, как минимум, до обеда мир может подождать: Глория занята.

Но и, растирая в большой каменной ступке высушенные корешки шиповника, измельчая сечкой подвяленные стебли кровохлёбки, заваривая густые настои медуницы и собирая в небольшие пакетики готовые наборы трав, Глория не переставала думать о командоре. Вернее, не Глория, а землянка Лариса Монтерова и не только о командоре, но и о своей новой жизни в новом мире…

{… – Лори! Лори! Девочка моя! Да, что же это такое?! – именно под эти горестные восклицания милой старушки очнулась Лариса и совсем не в послеоперационной палате после обширной гинекологической операции, а в уютной, скромной девичьей спальне неизвестно где. Вначале Лара долго не могла понять и вспомнить, как и где именно она оказалась и воспринимала всё происходящее вокруг отстранённо, как через стекло. Потом долгое время думала, что это последствия наркоза и она до сих пор не в себе и всё происходящее ей мерещится. Но через несколько дней стали закрадываться подозрения, что дело гораздо хуже, что мир, который она видит вокруг – реален! Всё происходящее вокруг – происходит именно с ней – Ларисой Монтеровой, но называют её при этом Глорией Монтеро. А, значит, на Земле она так и не вышла из наркоза, зато очнулась здесь – неизвестно где в новом теле. Всё, как положено в фэнтези, только всё на самом деле.

Поскольку тяжёлое состояние предполагало молчание, то Лара этим беззастенчиво воспользовалась и довольно быстро ей удалось выяснить, что попала её душа в тело молоденькой девушки восемнадцати лет, которая на день своего первого совершеннолетия провела ритуал связи с предками, желая узнать причину гибели родителей, но ритуал потребовал больших сил, чем были у девочки, и она потеряла душу. На её место мироздание притянуло душу Ларисы. Так и совершился этот случайный обмен. И не важно, что девочке было восемнадцать лет, а Ларисе ровно в два раза больше. Мироздание сочло их равными: одиноки, не рожали и даже обе травницы. Лариса в своей земной жизни тоже увлекалась сбором и заготовкой трав, а Глория так и вовсе в свои восемнадцать лет успела окончить начальную школу магии при академии и именно по травоведению и зельеварению.

Постепенно Лара пришла в себя, начала осваиваться и решила, что раз уж ей выпал этот шанс, то она использует его сполна. Память девочки прекрасно сохранилась, и Лариса вскоре полностью вошла в жизнь их маленькой семьи. Вначале она вела себя очень осторожно, из дома почти не выходила. Сидела в основном в лаборатории и осваивала заново навыки зельеварения. Благо память девочки не подводила. Ведь именно на средства, заработанные девушкой, они с тётей и жили.

А ещё у Лори обнаружился родовой дар – поиск вещей по ауре. Стоило ей получить подробное описание вещи или увидеть подобную и она могла легко найти пропажу. Другое дело, когда вещь не пропадала, а была украдена. В мозгу Лори тогда «строился» путь к месту её нахождения.

В детстве таким образом она находила потерянные игрушки своих друзей-сверстников, любимые вещи соседок. В маленьком городке сведения распространяются быстро и вскоре уже и взрослые обращались к девочке с просьбой найти что-либо. И всегда оплачивали её помощь, пусть даже она была незначительной и недорогой.

Так они с тётей и дожили до первого совершеннолетия девушки, когда она попыталась узнать у предков судьбу своих родителей. Но вместо этого погибла сама, а её тело заняла душа Ларисы. Все умения и способности девушки у Ларисы сохранились и даже, как ей казалось, усилились. Она этого и опасалась, так как ещё не знала могут ли меняться способности с возрастом и не грозит ли ей это разоблачением. Лариса очень боялась, что известие о её иномирности оттолкнёт от неё тётушку и она может потерять всё то, к чему уже привыкла в новом мире и останется один на один с судьбой.

Не то чтобы ей – взрослой женщине было от этого страшно. Просто не хотелось терять единственную родную душу в этом мире.

От родителей девочки оставались кое-какие сбережения, но тётушка успешно растратила их понемногу за семнадцать лет опеки над ней. Может, были и другие накопления, но даже поверенный о них ничего не знал.

Однако не всё было так гладко: характеры девушек всё же различались и поведение Глории иногда удивляло близких. По-видимому, Глория была очень спокойной, доброжелательной, рассудительной и тактичной девочкой. А Лариса как раз частенько бывала нетерпеливой, вспыльчивой, требовательной и непримиримой. Во многом Ларисе приходилось сдерживаться, чтобы совсем уж не выпадать из образа Глории. Но с другой стороны, сама тётушка объяснила всем изменение характера неудачно проведённым ритуалом. И этим здорово помогла Ларисе. Все приняли такие изменения, как должное, ведь во всём остальном Глория по-прежнему ничем не отличалась от приятельниц и знакомых.

Ларисе же, чтобы соответствовать всеобщим ожиданиям, пришлось спешно овладевать этикетом, умением носить местную одежду, умением разговаривать с мужчинами (О! Это особая фишка местного менталитета), а, главное, всеми умениями девочки, которая оказалась на редкость разносторонней и умела к своим небольшим годам уже очень многое. На это ушло около трёх лет, в течение которых Лариса почти никуда не ходила.

Если не считать обязательные осенние балы для неженатых и незамужних жителей Банго. Правда, на первое совершеннолетие Глория на такой бал не попала. Она долго восстанавливалась после ритуала и ни о каких балах и визитах речи не могло и быть. Но в девятнадцать и двадцать лет Глория на этих балах уже бывала. Однако, поскольку Лариса ещё не окончательно освоилась, она предпочитала пересидеть весь бал с тётей и её подругами. Высовываться на глаза и привлекать к себе лишнее внимание ей не хотелось.

И вот на второе совершеннолетие она получила очередное приглашение на осенний городской бал. То есть, эти традиционные балы проходили каждый год, и Лори каждый год, начиная с восемнадцати лет, получала на них приглашения, но в этот раз она считалась уже полностью совершеннолетней и ей был положен обязательный танец, тогда как в предыдущие года она скромно и тихо отсиживалась в сторонке.

Этот обязательный танец должен был показать всем, что в городе появилась ещё одна новая невеста и к ней уже можно приглядываться. Если в семье уже был намечен жених, то танец девушка танцевала с ним. Таким образом семья показывала, что будущее девушки уже оговорено. Но, если жениха не было, то на первый танец кавалер выбирался родителями или опекуном. А совсем уж в безнадёжном случае – градоначальником, как хозяином была.

В этот раз Глория собиралась танцевать, надеясь, что уже никто не заметит различий с прежней Лори, даже если ранее были знакомы с девушкой. К этому времени Лара уже вполне освоилась и в мире, и в теле девушки. Привыкла откликаться на имя Глория и сама так себя называла, но тут-то её и зацепила задачка по имени Карло Перес.

Вполне возможно, что молоденькая Глория не обратила бы на зрелого боевика должного внимания, всё же он был гораздо старше неё. Зато землянке Ларисе командор показался мужчиной мечты. И, может быть, именно её изучающие взгляды сподвигли командора на серьёзное внимание к подопечной. Может быть. А, может, всё началось само, под влиянием момента. Однако с того времени они оба уже не могли отрицать самим себе, что испытывают интерес друг к другу. Но дальше этого дело не двигалось. Лариса-Глория страшилась разоблачения и беспокоилась о репутации, а о чём беспокоился командор было неведомо.}

Воспоминания и размышления Глории были прерваны нетерпеливым стуком в дверь и громким возгласом местной разносчицы новостей и по совместительству Глориной приятельницы Магдалены Лопер.

– Лори! Что я узнала! Ты ахнешь!

Пока служанка Марта, девица лет двадцати, неторопливо и с достоинством открывала дверь и приглашала внезапную гостью в дом, Глория успела закрыть лабораторию и выйти в гостиную. С Магдаленой они были знакомы с детства. Обе обладали даром средней силы (у Глории он был повыше) и обе были отправлены по достижении 12 лет в школу при академии в столице в соответствии с новым указом короля о детях с магией. По этому указу все мальчики и девочки, имеющие магию, обязаны пройти начальное обучение в магической школе при академии, для определения силы и направления собственной магии и для начального овладения магическими навыками. Обучение в школе было бесплатным и, что говорить, очень полезным для небогатых семей. Ведь оно давало не только минимальные знания, но и специальности: зельеваров, травников, артефакторов, бытовиков, что позволяло детям из небогатых семей после получения диплома начать самостоятельную работу.

А уж поступление в академию было делом личным. Если хватало денег, то поступали, нет – значит нет. У Глории на академию денег не было, но она обещала себе собрать на обучение за два-три года самостоятельной работы. Однако, выполнять это решение приходилось теперь уже Ларисе, которая пока не решила, нужна ли ей действительно та академия. То есть, академия-то нужна, но в отличие от юной и наивной Глории, Лариса прекрасно понимала, как трудно накопить или собрать деньги на обучение. Ведь дело не в одном годе, а в шести-семи годах дорогого обучения. Но Лариса тоже думала над этим вопросом. Ведь в этом мире ей было всего двадцать три года и по меркам магического мира – это совсем юный возраст.

Едва Глория вошла в гостиную, как была сразу сметена вихрем по имени Магдалена.

– Лори! Ты представляешь, что я узнала?! У нас новый начальник магического контроля! И знаешь, кто это?! Ни за что не угадаешь! Пабло Фереро!!! Ну?! Что же ты?!

– Пабло? – заторможено переспросила Глория.

Нет, самой-то Ларисе это имя ни о чём не говорило, но память девочки тут же подкинула нужные воспоминания, и Глория ахнула про себя: «Что же ей теперь делать?» И было о чём задуматься: в их город приехал человек, который оставил горький след в её девичьей судьбе, которого девочка полюбила всем сердцем и который грубо посмеялся над её чувствами. И хорошо, что в своё время между ними ничего не случилось, иначе сейчас новая Глория не простила бы ему унижения. А так… А, так она попробует его игнорировать. Мало ли, что могло быть несколько лет назад, но время прошло и всё забылось. А если новый глава надумает ей напомнить о прошлом… Что ж, он получит ответ, ведь Глория уже совсем не та скромная и стеснительная девочка. Новая Глория сможет постоять за себя и за ту девочку. Посмотрим ещё, обещающе решила Глория, угрожая неизвестно кому: мужчине, неожиданно вновь возникшему в её жизни, себе или своему прошлому. Посмотрим… Но вслух, конечно, ничего из этого она не произнесла, а только переспросила:

– Пабло Фереро? Боевик из академии?

– Ну, слава Пресветлой! Я уж думала ты его забыла, – выдохнула подруга. – Представляешь, он уже капитан! Служил на севере у оборотней, а всего-то лет на пять нас старше! Ужас, какой молодец! Интересно, он помнит нас?

– На семь, – машинально поправила Глория.

– Что на семь?

– Пабло старше нас на семь лет, – повторила Лори, – и он учился тогда пятом курсе боевого факультета.

– Точно! Он же говорил, что ему ещё половина срока по полигону бегать, а он всё хотел на границу быстрее попасть.

– Да, – опять машинально ответила Лори.

Что из Пабло выйдет отличный боевой маг никто и не сомневался: сильный, ловкий, смелый, чемпион курса и академии, мечта девушек академии и не только. В целом, неплохой парень. Но… Но он, походя, растоптал чувства скромной девочки, похоже, даже не заметив этого. А она восприняла всё, как личную трагедию и даже написала ему обличительное письмо. Вот оно-то и было теперь для Глории камнем преткновения: получил ли его Пабло? Прочитал ли? Как отреагировал? И не сделать ли теперь вид, что ничего не было, и они совсем незнакомы? Или знакомы очень поверхностно (собственно, так оно и есть: между ними никогда ничего не было). Да! Так и сделаем! Не помним, не знаем, ничего такого не делали!

– Да, – повторила она, – Магда, неужели прошло так много лет? Когда мы пойдём на перерегистрацию? Меня командор предупредил, что это надо сделать сегодня. Давай, после обеда, а то вдруг народу будет много?

– А? – Магдалена некрасиво округлила рот и удивлённо воззрилась на Глорию. – А ты что? Уже не страдаешь?

– По кому? – также удивлённо взглянула на неё Лори.

– Но… Ты же… Я бежала, думала тебя …

– Задеть? Смутить?

– Обрадовать, – обиделась Магда, – а ты его взяла и забыла. Разлюбила…

–Магда, невозможно разлюбить, если и не любил. Это была моя детская ошибка. Время прошло, и я осознала это.

– Всё равно, так нечестно, – шмыгнула носом подруга. – Про кого я теперь буду рассказывать?

– Про свои успехи в бытовой магии, – посоветовала Лори. – Это будет полезней. Пойдём обедать, – и подруги направились в столовую, откуда уже несколько раз доносился призывный возглас тётушки.

Странно, но обижаться на Магдалену у Глории даже не получалось. Ведь она делала эти подставы не со зла и не из желания обидеть, а из наивной убеждённости, что всё, что она узнала надо немедленно всем рассказать. А вдруг забудется? А если будут знать все, то точно не забудется. Или вдруг не обратят внимания? А если будут знать все, то точно обратят. А то, что таким поведением она нарушает личные интересы своих подруг и знакомых, Магда даже и не думала: она и слов-то таких не знала – личный интерес. О чём разговор, вообще? Да и, зная человека с детства, прожив с ним в одной комнате пансиона целых шесть лет, уже всё равно понимаешь его истинную натуру. А она у Магды была доброй, только немного глупой. Но ведь нет людей без недостатков. То-то и оно. Поэтому на выходки простоватой, бесхитростной и незлобной болтушки, Глория просто не обращала внимания.

– Ну, наконец-то, трещотки! – ворчливо встретила их тётя Элена. – Сколько раз просила не опаздывать к обеду, – и, подождав, когда девушки сядут, сразу приступила к допросу Магды. – Рассказывай, что там произошло в городе? А то я вчера уснула, не дождавшись Лори, и теперь ничего не знаю.

Ну, слава Пресветлой! Теперь Глория могла спокойно поесть и подумать. Этим двоим уже больше ничего было не надо, кроме внимания друг друга. Глория и думала. Однако, одновременно прислушивалась к городским новостям в изложении подруги. И с удивлением узнала, что встреченные ею вчера неприятные мужчины не абы кто, а боевые маги, направленные в помощь командору, но ещё не успевшие ему представиться и уже получившие взыскание. Что в городе происходят странные исчезновения, и что командор теперь лично этим занимается. Что новый глава магического контроля чрезмерно строг и получить новую лицензию или подтвердить старую будет трудно, и что у этого главы есть невеста, и она скоро приедет в Банго. Но, говорят, невеста – высокая аристократка и оставаться в такой дыре, как Банго не намерена. Тут Лори стало интересно.

– Магда, откуда ты всё это узнала за такое короткое время?

Голубые глаза удивлённо распахнулись, и, кажется, Магда обиделась, что её заподозрили в выдумке и недостаточной информированности, но всё-таки напомнила некоторым забывчивым о своих источниках знаний.

– Мой дядя работает поваром в столовой УМа, мой брат служит в отряде командора. Моя сестра работает секретарём в городском магистрате, а я, между прочим, владелица агентства чистоты и у меня уже с утра побывала донна Диас с заказом привести в порядок большой зал, так как она пригласила нового мага УМа с дамой, а он ответил, что его невеста ещё не приехала. Вот! – после этой тирады Магда победно обвела их взглядом.

– Сдаюсь, – согласилась Глория, – ты спец в деле добывания новостей. Ну, что? Идём в УМ, будем знакомиться с новым начальником? – спросила Глория, поднимаясь из-за стола.

– Идите, девочки, но ведите себя прилично, – напутствовала их тётя Эли. – Не забывайте, что вы серьёзные, воспитанные сеньориты, – тётя сложила пальцы правой руки в щепоть и очертила ими небольшой круг. – Пресветлая да поможет вам, крошки.

«Ну, по сравнению с тётей, которой уже сто семьдесят лет, они, может, и крошки, но вообще-то не так уж и малы» – подумала Глория, подхватывая под руку Магду и направляясь к калитке. Почему-то всякий мандраж от близкой встречи с прошлым у неё окончательно прошёл, а хорошее настроение, наоборот, появилось.

Однако, немаленькая очередь из магов, магесс и ведьм, протянувшаяся к дверям УМ, которое находилось в здании городского магистрата, несколько снизили градус их настроения.

– Что? Все решили прийти именно сегодня и именно сейчас? – удивилась Магда.

И пока девушки растерянно оглядывались вокруг, соображая надо ли вставать в эту длинную очередь, на крыльцо магистрата вышел мужчина и, используя магофон, громко объявил на всю площадь:

– Сегодня пройдут регистрацию маги первой, второй и третьей категории. Маги и ведьмы четвёртой и пятой категории – завтра, все остальные – послезавтра. Приносим извинения за неожиданные сложности, никто не думал, что в маленьком городке столько зарегистрированных магов, – мужчина опустил магофон и слегка развёл руками.

В толпе добродушно рассмеялись, и она начала постепенно рассасываться. По объявленному порядку Магде надо было прийти завтра. Её уровень – четвёртый – был даже ниже среднего. Но таких, как раз, было в городе большинство. А вот самой Глории и её тёте придётся прийти послезавтра: у тёти шестой уровень, а у Глории – седьмой. Не самые высокие, но уже выше среднего. Таких магов и ведьм в городе было не очень много. А уж восьмого и более уровней было и вовсе единицы. Например, командор – боевой маг девятого уровня или новый глава УМ. Насколько помнила Лори у него тоже был в академии девятый уровень. Десятый уровень был только у архимагистров и, по слухам, у короля. Так что послезавтра особого наплыва народа не ожидалось.

Покрутившись ещё немного среди праздного народа, Глория вернулась в особняк, оставив Магдалену на площади делиться впечатлениями. И раз у Лори появились два относительно свободных дня, она решила привести в порядок начатые и незаконченные дела, а также заглянуть в расходно-приходную книгу: почему-то денег в последнее время катастрофически не хватало.

Однако дома её ожидал не совсем приятный сюрприз. В гостиной, напротив тётушки, величественно восседала небезызвестная вдова Исабель Парра собственной персоной. Она сидела на стуле в классической общепринятой позе, выпрямив и без того прямую спину, выпятив вперёд подбородок и сложив руки на коленях. Сама добродетель. Но было видно, что разговор она ведёт неприятный. Тётушка же, наоборот, сидела уютно откинувшись на спинку кресла и, казалось, совсем не переживала о теме беседы.

– Добрый день, донна Парра, – вежливо поздоровалась Глория.

Как бы то ни было, но вдова принадлежала к богатому кругу горожан и даже имела в совете города свой голос. Да и лет ей было много больше, чем девушке. Но вежливое приветствие не смягчило настроение вдовы. Она встала, медленно окинула Глорию оценивающим взглядом и, глядя ей в глаза, чётко произнесла:

– Девочка, если я узнаю ещё раз о визите командора в ваш дом, ты об этом сильно пожалеешь. Не вставай у меня на дороге.

А Ларису как будто за язык кто тянул. Она и на Земле не прощала такие наезды, когда люди пытались утвердиться за счёт чистой наглости, а тут, имея магию, она и вовсе осмелела. Поэтому, не задумываясь выпалила в ответ:

– А если я, не дай Пресветлая, услышу о его визите к вам? – и насмешливо уставилась на донну, демонстративно показывая пальчиком на ряд склянок с зельями готовых заказов.

Вдова возмутилась, покраснела, набрала воздуха ответить, но… затем побелела, провела взглядом по зельям, дрогнула, резко развернулась и молча вышла.

– Ты выросла, Лори, – раздался за спиной голос тёти, – и сильно изменилась. Но, может, это и к лучшему…

Глория промолчала, но она и сама не могла понять своей реакции на эту женщину. Она и не имела права ревновать к ней, ведь между Лори и командором ничего не было и неизвестно будет ли, как ничего не было между командором и вдовой. А вот поди ж ты… А, ещё где-то там в глубине души гнездилась какая-то непонятная обида на самого командора, обида именно на то, что между ними до сих пор ничего не было. Что командор, поедая её глазами при встречах, по-прежнему не предпринимает никаких шагов к сближению. Досадно. Но это уже Глория совсем отказывалась понимать и разумом одёргивала себя. Понимать отказывалась, а думать о командоре не переставала. Женщина…