Лебеди Кассиды

Лесничим регионального лесничества Саркисовым произведена голографическая запись существа, плавающего в озере Шаранхай. Исследовавший озеро биолог того же лесничества К. Гофман установил, что озеро неизвестным способом подвергнуто полной стерилизации.

В городе Бонн оператор коммунального хозяйства И. Суманаи наблюдал аналогичное существо на балконе квартиры 34 дома 19 микрорайона 1237. В указанной квартире проживает Ж.Ран с девятилетним сыном. В момент наблюдения Ж. Ран в квартире отсутствовала, ее девятилетний сын ничего не заметил.

В этот же день экипажем рейсового авиастрата 4 ДИМ наблюдалась группа существ на высоте 1500 метров над Атлантикой. Командиром авиастрата Дж. Киттом произведена голографическая запись полета существ.

Аналогичные сообщения поступили из Парижа, Брянска и Канзас-сити. Существа наблюдались океанографической экспедицией на глубинах до 200 метров в районе Большого Барьерного Рифа.

По суммированной информации БЦИ на Земле зарегистрировано более 200 контактов с неизвестными существами, численность которых достигает трехсот-четырехсот особей. Во всех случаях существа избегали прямых контактов с людьми.

Экипажем рейсового корабля "Марс-Р54" наблюдалась группа существ, совершающих полет в космическом пространстве с вектором движения на звезду 61 Лебедя. Способ передвижения существ аналогичен способу, который использовался Симбиотами, наблюдавшимися в 2294 голу в системе звезды Теллур. После совершения существами пространственного прокола наблюдение за ними стало невозможным.

Учитывая, что в силу своих биологических особенностей существа могут представлять потенциальную угрозу для населения планет, кораблей, поисковых научных групп и форпостов, объявить повышенную готовность. Обо всех наблюдениях за существами немедленно сообщать в Совет Федерации по каналам пространственной связи. Запрещается применять против наблюдаемых существ меры активного воздействия за исключением случаев, когда эти меры необходимы для защиты поселений Сообщества и людей.

К сведению специалистов: оперотделом Управления по контактам заведено дело разработки "Визит", для приобщения к которому надлежит в суточный срок направлять материалы, связанные с наблюдением за указанными выше существами. Совет Федерации, 18 июня 2308 года, Земля.

КАРАТ.

ГОРОД-ПОСЕЛЕНИЕ

Космобот, оставляя за собой длинный инверсионный след, вышел на неосвещенную сторону Карата. Ярким стремительным болидом ракета разрезала тьму.

От обилия звезд ночное небо планеты было серым и на равнинах метались переплетающиеся бесформенные тени. В молоке неба льдинисто висел огромный острый серп луны.

Но ночь на Карате длится недолго.

С восходом красного Рубиона на планете начинается полный необычных превращений день. Голые стволы деревьев выбрасывают в небо тончайшие нити, образующие сложные переплетения. С восходом пронзительного белого Альбоса лопаются почки и к оранжевому небу

вытягиваются длинные и узкие зеленые листья. В полдень, когда диск Альбоса зрачком космического божества высвечивает на фоне гигантского Рубиона, наступает пора цветения. Под кронами плывущих в небе лесов вспыхивают голубые цветы, наполняя воздух дурманящими ароматами. Прямо на глазах огромные бутоны раскрываются в синие колокола, повисающие над переплетениями исполинской травы, в которой резвятся странные существа, напоминающие одновременно животных и насекомых.

Воздух планеты пропитан влагой. Травяные джунгли восстанавливаются необычайно быстро, и уже через несколько часов место случайного пожарища нельзя обнаружить даже внимательным осмотром. Среди травяных джунглей текут огромные реки, в глубинах которых прячутся невозможные по биологической сути существа. Мелководный океан насквозь прогревается лучами двух светил. Океан обеспечивает существование порожденной им жизни. По ночам океан вскипает, и тогда над сушей бушует гигантский фонтан, заменяющий планете дожди.

С наступлением ночи все живое на Карате впадает в спячку. С ветвей странных деревьев осыпается быстро чернеющая листва, расплетаются ветви, втягиваясь в бутылеобразные стволы. Лишенные листвы деревья напоминают торчащие из земли человеческие пальцы. Трава жухнет и становится хрупкой. Она свивается в ночные кольца, и в этих кольцах, словно в колыбельках, качаются странные обитатели травяных джунглей, окуклившиеся для ночной спячки.

Ракета опустилась вблизи леса. Она выжгла в траве огромную проплешину, но уже час спустя после посадки травяные джунгли приблизились к кораблю и первые гибкие побеги робко пытались оплести дюзы двигателей, погибая от ударов защитного поля.

В нескольких километрах от опустившейся ракеты под глянцевой общей кроной сотен деревьев высился Город каратиан...

... Худов шел галереями Города Город был пуст.

В воздухе стоял незнакомый острый запах.

Капитану стало не по себе. Он направился в управление местного Совета. В кабинетах управления было пусто. На столах лежал слой пыли. На линейном аппарате пространственной связи горела лампочка, указывая, что до сих пор никем не истребовано полученное сообщение. Худов помедлил, потом подошел к аппарату и через несколько секунд читал тревожные строки, бегущие по дисплею аппарата: "Всем планетам Федерации обитаемых миров...". С каждой новой строкой тревога капитана увеличивалась.

"Всем командирам рейсовых пассажирских и грузовых кораблей Космического флота Федерации!..."

КОЛЬЦО-21.

738-й ЛОКАЛЬНЫЙ ДЕНЬ СТАНЦИИ

Со станции Кольцо казалось тусклой полоской, косо перечеркнувшей яркое скопление звезд.

Сообщение, полученное по каналам пространственной связи, всколыхнуло привычную обстановку на станции. Сеансов связи с Землей ждали с нетерпением и тревогой: сказывалась фраза о потенциальной опасности неизвестных существ для землян. Впрочем, беспокоились не все. Однажды Ульянцев оказался свидетелем разговора между фридмологом Хампердин-гом и экспрессором Новаком. Хампердинг был уроженцем Земли, в то время как Новак родился на Аль-Аре, удаленной от Солнечной системы на пятьдесят два световых года.

- А если это вторжение, Стасис? - спросил Хампердинг.

- Земля обладает достаточным потенциалом, чтобы его отразить, отозвался альарец. - К тому же почему мы все должны заботиться о Земле? У каждого поселения хватает своих забот! Мы должны решать их самостоятельно.

- Но агрессия может оказаться опасной не только для Земли, а и для всех поселений!

- Брось, Хэд! Нас пытаются убедить, что без Федерации мы будем развиваться медленнее. Но идеи Галактического Содружеста уже давно ничего не дают поселениям. Что мне в опыте Ллаланда или Карата? Без них мы как-нибудь обойдемся. Нам давно пора ориентироваться на собственные силы, а не уповать на всемогущую тетю Федерацию.

- Я с тобой не согласен, Стасис. Рассуждая так, поселения станут не просто чуждыми Содружеству, но и прямо противопоставят себя ему!

Конца разговора Ульянцев не слышал. Сейчас, сидя в кресле дежурного по базе, он размышлял над услышанным. В словах Новака был определенный резон, и все же его доводы Ульянцевым не воспринимались.

Обособленность поселении неизбежна, но и Содружество необходимо, как необходима планета-гарант; в противном случае человечество в Галактике быстро станет разобщенной кучкой обитаемых миров и тогда будет правильнее говорить не о человечестве, а о каратианах, ллаландцах, салангах, гроссах, альарцах; человек кончится, дав потомство в виде новых цивилизаций.

Ульянцев машинально принял на посадку очередной автомат и повернулся к экрану. Звездное скопление смотрелось разноцветно пульсирующим шаром, перечеркнутым бугристой полоской Кольца. Даже не верилось, что эти бугорки являются горными грядами с пиками, достигающими высоты в двадцать километров. Ульянцев дал команду на увеличение изображения. Позднее он не мог объяснить, почему сделал это. Остается только верить в предчувствия, ведь со Станции заметить что-либо на Кольце невозможно. Он еще успел выпить стакан айолы и выпустить в полет очередной автомат, когда взгляд его рассеянно скользнул по обзорному экрану. На экране тускло светился участок Кольца с печально знаменитым пиком Бенинга, о который два года назад разбился космобот "Кунгур". И тут Ульянцев увидел то, что заставило его позабыть обо всем на свете: со стороны открытого космоса на. Кольцо шла группа странных предметов серо-стального цвета. Ульянцев торопливо дал максимальное увеличение. Он не ошибся. Слишком долго и внимательно он изучал изображения, полученные по каналу пространственной связи. На Кольцо шли те самые существа, что так встревожили Совет Федерации.

В группе было несколько сотен существ, которые шли к Кольцу расширяющимся конусом.

Ульянцев дал сигнал общей тревоги, выключил маяки, задержал пуск уже подготовленного к вылету автомата, дал задание компьютеру Станции на наблюдение за существами, и только тогда позволил себе несколько расслабиться, ожидая, когда в рубке дежурного появятся поднятые сигналом тревоги люди.

КАРАТ. НЕУДАЧНИК ЛИ ЖАНИНЬ

Чужаки!

В сердце Худова клокотали ненависть и отчаяние. Худов мечтал добраться до спейсредера, чтобы показать этим тварям человеческое могущество. Капитан хотел одного: мстить!

Торопливо идя по коридору, он едва не столкнулся с серым существом. Существо не проявило к спейсеру никакого интереса. Худов поравнялся с ним и неожиданно ощутил на плече горячую цепкость щупальца. Ощутив внезапную гадливость, капитан "Урала" ударил по щупальцу. Рука заныла от удара, а существо, не обращая внимания на тщетные попытки Худова вырваться, уставилось на звездолетчика цепочкой красных немигающих глаз и тягуче произнесло:

- Здравствуй, Худов. Не ожидал тебя увидеть здесь.

Худов ошеломленно уставился на существо, потирая ноющую от удара кисть руки.

- Ты должен меня помнить, - прогудело существо. - Я Ли Жанинь, Худов.

Капитан хорошо помнил Ли. Тот был самым невезучим курсантом Школы Спейсеров. Однажды он проболтался на центрифуге при семикратном ускорении более тридцати минут из-за неисправности пульта, потом ухитрился поймать "звездную горячку", не покидая Земли, а в довершение ко всему потерялся на обжитой Луне, да так, что его искали четыре курса в полном составе, а нашел автомат-селенограф, составляющий корки Сумеречного Пояса.

Но какое отношение к маленькому скуластому тайванцу имело это красноглазое конусное существо, цепко захватившее Худова сильным щупальцем?

- Вы боитесь меня, Худов? - догадалось существо. - Разве вы не знаете, что произошло на Карате?

- Нет, - признался капитан "Урала".

- И вы не хотите узнать? - все так же без интонаций сказало существо.

- Значит, все жители Карата стали такими, как вы?

Худов и каратианин стояли в парке.

- Почти все, - отозвался каратианин. - Остальные покинули Карат.

- Это убийство.

- Нет, - ответило существо. - Мы остаемся разумными существами, и перед нами стоят те же задачи, что и перед всем человечеством.

- Второму поколению интересы Федерации будут чужды, - задумчиво сказал Худов.

- Скажите, Ли, - Худов с трудом назвал каратианина так. - На Карате должен жить Строгое. Я помню его по Кассиде. Он остался или улетел с несогласными?

- Он на Карате, Худов, - отозвался собеседник. - Более того, он в Городе, и вы можете с ним встретиться, если этого захотите.

КАРАТ. ТОТ, КОГО ЗОВУТ СТРОГОВ.

В полутемной комнате находилось несколько каратиан. Они располагались на мозаичном полу массивными пирамидками. Каратиане внимательно смотрели на прозрачный шар, установленный в центре комнаты.

Шар был заполнен бесцветной жидкостью, по которой бежали газовые пузырьки. Присоединенные к шару трубки, уходящие в потолок и стены, делали его похожим на странного полупрозрачного паука.

Жидкость в шаре вскипела, окрашиваясь в ярко-алый цвет. Сквозь нее бежали изумрудные и синие пузырьки. Алый цвет постепенно слабел, жидкость стала лимонно-желтой, и в ней плыли ало-красные объемы, газовые пузырьки стали черными, затем фиолетовыми, а жидкость неожиданно приобрела все оттенки солнечного спектра, и в центре шара вспыхнуло золотистое свечение. Наконец шар снова стал бесцветным, превращаясь в стеклянного паука, внутренности которого разрывали цепочки газовых пузырьков.

Каратиане начали медленно вырастать над полом.

Ли Жанинь безошибочно подплыл к одному из них. Худову каратиане казались обезличенно одинаковыми, и он не мог понять, как каратиане различают друг друга.

- Рай, - сказал его добровольный проводник. - Капитан хочет поговорить с тобой.

Приземистый конус каратианина развернулся к Худову.

- Рад тебя видеть, Алексей, - без выражения прогудело существо, и этот голос потряс капитана.

- Строгое? - спейсер Худов неверяще уставился на серый конус. - Антон Строгов?

Они стояли друг против друга и были непостижимо разными и чужими.

- Ты сомневаешься? - спросило существо. - Я могу многое напомнить тебе. Например, как ты паршиво играешь в шахматы.

Дышать стало трудно, и Худов закашлялся.

- Допустим, - сказал он горько. - Допустим, что ты тот Строгое, которого я знал. Но если это так, нам не о чем говорить.

Худов осмотрелся и обнаружил, что в комнате они одни. Каратиане исчезли, и только бесцветный шар еще булькал в центре комнаты, исторгая из своих недр цепочки газовых пузырьков.

Каратианин терпеливо ждал.

- О чем нам говорить? - спросил капитан Худов.

КОЛЬЦО-21, 746-й ЛОКАЛЬНЫЙ ДЕНЬ.

"ПСЕВДОКАЛЬМАРЫ"

- Сумасшедшие монстры! - пробормотал Ульянцев, глядя, как стайка "псевдокальмаров" идет над искрой вспыхнувшего над Кольцом разряда - Их же испепелит!

- Похоже, что они знают это, - отозвался Хампердинг. - Их действия напоминают маневр.

Искра свивалась в жгут, который через мгновение превратился в многокилометровую шаровую молнию. Страшно было представить, какое количество энергии было законсервировано в этом шарике!

Вот уже неделю жители станции наблюдали за непонятной деятельностью "псевдокальмаров", как их метко окрестил Дан Войцеховский. На третий день пятидесятикилометровый сектор Кольца оброс гирляндами белых шаров, и к этим шарам с поверхности Кольца стали стекать электрические разряды; шары пухли, но продолжали существовать.

"Псевдокальмары", несомненно, знали о существовании Станции, но не обращали на нее внимания. Хампердинг предположил, что они наблюдают за космической деятельностью животных, а не разумных существ. Разумные существа уже давно попробовали бы исследовать Станцию. Ему возражали. Возможно, что существа в своей деятельности были ограничены жесткими сроками и им было некогда отвлекаться на незапланированные исследования. А может, у этих странных существ имелось разделение на Строителей и Исследователей, и на Кольце работали как раз Строители, лишенные познавательного любопытства. Отсутствием гипотез на Станции не страдали Вот и сейчас, наблюдая, как "псевдокальмары" окружают полукругом матовую дрожащую сферу молнии, народ на гипотезы не скупился.

Накануне рабочий автомат Станции едва не столкнулся в открытом пространстве с "псевдокальмаром". Столкновения не произошло, и после его возвращения на Станцию было установлено, что автомат получил посторонний кодированный сигнал, заставивший его изменить маршрут. Со станции сигнал не поступал, и логичнее всего было предположить, что передан он был "псевдокальмаром". Однако из этой гипотезы вытекала способность монстров не только разбираться в земной технике, но и осуществлять управление ею.

Это привело в замешательство тех, кто полагал, что имеет дело с космическими животными. Программу поисков на Кольце свернули, и все ожидали прибытия комиссии управления по контактам.

Между тем непонятное строительство на Кольце продолжалось. Сектор оброс шарами, и все сооружение напоминало старинную модель сложной молекулы.

- Похоже на пчелиную соту, - сказал Хампердинг, разглядывая сооружение "псевдокальмаров".

- Может, это и есть соты, - рассудительно сказал Адыл Назарбеков. - А вместо меда в них скапливается энергия, собираемая с Кольца.

В конце дня наблюдений у "псевдокальмаров" на строительстве произошла авария. Из одного шара вырвался столб пламени, и шар начал таять, словно рафинад в кипятке. На его месте образовался мощный разряд, обратившийся шаровой молнией, с которой мужественно боролись "псевдокальмары". Место аварии затянула мутная пелена, а когда она рассеялась, шарового разряда не было, восстановленный шар начал медленно догонять в размерах своих собратьев.

- Вытянули! - радостно сказал Хампердинг и горделиво оглядел сидящих в зале товарищей.

Этот возглас помог всем осознать, что за время наблюдений за ведущимся "псевдокальмарами" строительством оно стало небезразлично экипажу Станции, хотя и продолжало оставаться загадочным.

КАРАТ. ПОСТИЖЕНИЕ ИСТИНЫ

- И тебя никогда не мучили сомнения, Антон?

- Сомнения? Нет. Очень трудно забыть прошлое. Молодым легче, они быстрее привыкают к своему новому состоянию. Последующим поколениям каратиан будет еще легче. У них появятся свои жизненные задачи.

- Вы чувствуете себя основателями? - спросил Худов.

Отрогов в раздумье помолчал.

- Пожалуй, пионерами. Основателями станут те, кто начнет закладывать кирпичики нового. Нам же предстоит лишь разрушить старое.

- А женщины?

- Ты прав. Им все это дается значительно труднее. Особенно наши изменения.

Худов и каратианин находились на открытой площадке Города. Над травяными джунглями неслись фантастические черные бабочки жухнущих листьев. Альбос уже закатился, но над горизонтом гигантским полукругом рдел Рубион. В багровом закате по травяной равнине тянулись гигантские дрожащие тени. Мир готовился к ночной спячке. Рядом с Городом на каменистую поверхность планеты вытекала из джунглей река, еще несущая свои воды к Океану. Над рекой кружили причудливые существа, похожие на плоские диски, в центре которых угадывались хрупкие тельца. Края дисков были полупрозрачны, и в них розово светились кровеносные сосуды. Окончив полет, существа по пологой траектории устремлялись к воде, но не сразу уходили на глубину, а некоторое время скользили по поверхности, словно камешки, пущенные умелой рукой.

- Антон! Ты меня слышишь? Серое существо заметно дрогнуло.

- Говори тише, - сказал Строгов. - Никогда не подозревал, что у тебя такой визгливый голос.

Худов смотрел на каратианина с неприкрытой душевной болью. Эта серая равнодушная туша ничем не напоминала знакомого и близкого ему человека.

- Вы ошибаетесь, - сказал Худов. - Это не новый путь. Это тупик.

- Почему-то решили раз и навсегда, что единственный путь освоения Вселенной - это подгонять звездные миры под человека. Вам не надоело? прогудел каратианин. - Со времен переустройства Венеры человечество превращает миры в более или менее точные подобия Земли. Глупо. Ведь в результате теряется фантастическая возможность жить в другом мире. Мы решили приспосабливать под Вселенную человека. Это значительно проще и эффективней.

Медленно гас закат. В сером небе висел огромный льдинистый месяц Райана. Фигура каратианина обрисовалась на фоне заката черным слепым пятном. Проще? - Худов обернулся к собеседнику. - Все правильно. Можно приспосабливать к человеку миры, можно приспособить к мирам человека. Но не меняется ли при этом сам человек? Он теряет связь с создавшим его обществом. Вы перерезаете ту пуповину, что питает вас материнскими соками. Вы теряете способность видеть мир человеческими глазами, и вашим потомкам станет чужда вся человеческая культура... Послушай, можно ли здесь включить свет?

- Я прекрасно вижу тебя в темноте, - сообщил каратианин.

- У меня впечатление, что я разговариваю с инопланетянином.

- И ты почти прав, - отозвался Строгов - Перед тобой уже не землянин, не житель дальнего форпоста человечества. Я - каратианин, плоть от плоти своей планеты, ее производное.

- Меня это не слишком впечатляет, - раздраженно сказал Худов.

- Земле придется привыкать к этому.

- Вы нарушили единство, - сказал Худов.

- О каком единстве ты говоришь?

- О единстве вида. - Худов вздохнул. - Только не говори, что для тебя это уже пустой звук.

Зеленая полоска на горизонте исчезла, и закат стал совсем земным, если бы не огромный месяц Райана, косо повисший над засыпающей планетой.

- Поселения становятся все более самостоятельными, - каратианин словно размышлял вслух. - Земля уже не является основным культурным центром Федерации. Разве уже сейчас не наблюдаются различия в развитии поселений? Ты забываешь о факторах, влияющих на технологическое развитие. А ведь эти факторы в конечном счете определяют экономические и культурные различия. Вспомни пески Аль-Ары. Жители ее привыкли к своим пескоходам, неподвижные пески Земли вызывают у них недоумение и даже страх. А репликаторы произвели настоящую революцию почти на всех планетах Федерации, ликвидировав привычное сельское хозяйство. Земля не приняла многого из того, что является неотъемлемой частью общественной жизни на Авроре и Пилигриме. В результате мы имеем существенные различия в развитии этих планет. На Земле лишь единицы слышали о Лемерье. А он основатель фантоматики, на которой зиждется искусство целой планеты. А на Ллаланде фантоматика используется для украшения жилищ, городов, создания чисто условных пейзажей. В результате - опять раздельность общественного развития. С каждым годом отличия будут весомее.

Человечество земное породило человечество галактическое.

Да, наши потомки не будут вздыхать перед полотнами земных мастеров, не будут радоваться и тосковать, читая стихи земных авторов. Ну и что? У них будет своя культура, свои гении и пророки, свои понятия о красоте, о добре и зле... Но они ведь будут, эти понятия!

На террасе вспыхнул свет, и Худов торопливо отвел взгляд в сторону.

- Не нравится? - спросил каратианин. - Между тем мои возможности в десятки раз больше твоих. Я могу, например, летать, менять метаболизм своего организма, а следовательно - жить в условиях, не пригодных для человека. Я могу перемещаться в открытом космосе, могу жить там, где человек поселиться не смеет. Даже разрешающие способности моего мозга на несколько порядков выше, чем у тебя. Так кто же из нас пострадавший?

- Но почему именно этот вид? - не выдержал Худов. - Разве перестройка была невозможна без сохранения человеческого облика?

- Генетические изменения, - пояснил Отрогов. - Возможно, что в дальнейшем их удастся избежать.

- Зачем же было спешить?

- Цель была слишком заманчивой, чтобы остановиться на полдороге. Мы решили начать освоение Кольца. Одним трудно, мы нашли Симбиотов и ведем с ними переговоры.

- Какой же вы представляете себе жизнь на Кольце?

- Разве земляне предполагали, какой будет их жизнь на Кассиде, Аль-Аре или Карате? - вопросом на вопрос ответил каратианин.

Они опять замолчали.

- И все-таки, откуда у вас именно такой вид?

- Мы использовали для генетической перестройки клетки Лебедя, убитого на Кассиде. Ты еще не забыл всю эту историю?

- Помню, - подтвердил Худов.

- А в результате появились такие монстры, как мы, - закончил каратианин.

- И ты действительно не испытываешь сожалений?

- Нет, - сказал Строгое коротко. - Я уже говорил, что трудно избавиться от вчерашних привычек. Хочешь почистить зубы и не сразу вспоминаешь, что тебе уже нечего чистить. Крепко в нас все-таки это сидит, а?

- Вы осознаете свое положение в сообществе?

- Мы все взвесили, Алексей. Мы - в начале нового витка. Должен ведь кто-то начать!

- Виток? - Худов грустно улыбнулся. - Скорее это росток нового дерева. Но кто поручится, что это не побег, которому предстоит отмереть?

Они замолчали.

Каратианин смотрел вниз, где журчала невидимая в ночных сумерках река.

- Будущее покажет, - сказал он наконец. - Чтобы не стоять на месте, надо двигаться вперед. Даже совершая ошибки.

КАРАТ. ВЕСЫ ДЛЯ СОЦИУМА

Медленно они прошли по коридору. У одного из красочных панно Худов остановился. На панно была изображена группа каратиан, устремляющихся от опаловой капли планеты к скоплению звезд.

- Странная картина, - пробормотал командир "Урала".

Строгое услышал его.

- Это не картина, - сказал он. - Это проект. Они двинулись дальше.

На маленькой веранде у освещенного столика неподвижными тумбами стояли два каратианина. Стол представлял собой доску, расчерченную ромбами, которые к краям стола выравнивались в правильные квадраты. Худов заинтересованно остановился. Каратиане держали над столиком расставленные веером щупальца, время от времени поворачивая их в различных плоскостях. Манипуляции каратиан приводили к тому, что на клетках доски вспыхивали нежно-голубые и розовые искры, выстраивающиеся в диагонали или линейные цепочки. При соприкосновениях цепочек разных цветов на доске возникали фонтаны искр и в воздухе стоял резкий запах озона. Цепочки исчезали, а игроки начинали свою игру заново. Иногда кто-то из них выигрывал и на табло, установленном на столике, загорались многозначные цифры.

- Что это?

- Игра, - односложно сказал Строгое, с видимым интересом наблюдая за позициями на доске,

- Для меня это слишком сложно? - хмыкнул звездолетчик.

- Это сложно для любого каратианина. Для землянина эта игра вообще недоступна. Вы слишком медлительны для нее.

Худов промолчал.

Они снова двинулись по коридору.

- Просмотрел вас Техком, - подумал вслух звездолетчик.

- На Карате подобрался коллектив единомышленников, и это позволило нам сохранить тайну. Мы понимали, что Техком наложит запрет на разработку, едва только узнает о ней.

- Жаль, что своевременно не узнал.

- Неделю назад на Кольцо ушла первая группа, - сообщил каратианин. Полагаю, что освоение Кольца уже началось.

- Исторический день?

- Для нас? - уточнил Строгое. - Пожалуй. Но разве для Федерации это не будет событием?

- Для жителей Федерации вы уже оказались событием, - сообщил Худов. И событием тревожным. Группа ваших первопроходцев посетила Землю. Никто из них не удосужился сообщить о событиях на Карате. На Земле некоторые решили, что началось массовое вторжение Иноразума.

Каратианин остановился.

- А я еще думал, почему Эвервиль включил в первую группу уроженцев Земли, - прогудел он. - Досадный промах. Мы этого не учли. И что на Земле?

- О реакции Федерации вы можете судить по телеграмме, что принята пространственной станцией Карата. Увлекшись перестройкой, вы несколько запустили свои общественные дела.

- Спасибо, - поблагодарил Строгое, продолжая движение. - Твоя информация уже доведена до всех жителей Карата.

- Телепатия? - Худов даже приостановился.

- Не совсем так, но похоже. Ты не волнуйся, наша беседа конфиденциальна, - сказал каратианин. - И мысли твои я не читаю, мне это не под силу.

Они опять замолчали, и молчание это было достаточно долгим, чтобы каждый успел подумать о своем.

- Хотел бы я знать, что вы сохранили в себе от человека, - подумав вслух Худов.

- Все, - сказал Строгое. - Даже память, какую бы боль она нам ни причиняла. Не считай нас за бесчувственных антробиоров, это лишь внешняя схожесть. Может ли знать воробей, каково на душе у аиста?

- Трудно представить, - отозвался Худов. - Честно говоря, я не вижу в тебе человека. Я вижу в тебе чужака.

- Это первое впечатление. Ко всему непривычному можно привыкнуть. Когда ты улетаешь?

- Завтра. Я задержался всего на сутки, чтобы увидеть тебя.

- Ты меня увидел, - сказал каратианин. - И что ты испытал? Отвращение? Удивление?

- Скорее страх, - признался Худов.

- Почему же страх?

- Ты не понял? Мы все - земляне, каратиане, альарцы - все мы составляем единое человечество, ставшее галактическим. Мы живем не только рядом, но вместе. И вдруг я увидел вас - изменившихся и оттого удаляющихся.

"Как ему объяснить, - с отчаянием подумал Худов. - Я никак не могу четко сформулировать свои мысли. С появлением внеземных поселений история человечества стала историей Мира, в котором рождение и смерть звезд, движение планет имеют значение для развития общества.

История прошлого была историей человеческих войн, смерть в ней шла рука об руку с научными открытиями. История галактического человечества стала историей Вселенной, и виток развития в ней обусловливается не войной Карла Великого с сарацинами, не походами Александра Македонского против персов, но борьбой человечества за каждый мегаметр пространства, обусловлен каждым новым открытием, позволяющим человечеству лучше осознать свое место в Мироздании. Несомненно, что каждая планета Федерации уже имеет собственную историю, собственных гениев, но все они до сих пор вливались в единую культуру и историю человечества, превращаясь из маленьких планетных речушек в стремительный галактический поток.

В истории земного человечества были гении, которые вошли в пантеон галактической культуры: Аристотель и Сократ, Маркс и Ленин, и Спартак, и Ньютон, и Менделеев, Гете и Бах, Моцарт и Суинберн, Уитмен и Шекспир, и Пушкин, и Маяковский, и Толстой, и Кеплер, и Галилео Галилей, и Джордано Бруно, и тысячи других гениев Земли вышли вместе с человечеством в галактический мир, чтобы навсегда заселить его. Музыка Чайковского и Бетховена звучала под изумрудными небесами Кассиды, в пепельно-серых ущельях Троньери и над океанами Нереиды. Расселились среди звезд академические Рафаэль и Риньери, темпераментный Пикассо, блестящий Гоген, фантастический Джанини, задумчивый Ренуар. Вместе с первопроходцами в гермокуполах на опасных планетах селились и жили Гарибальди и Че Гевара, Корчагин и Овод, неугомонный Д'Артаньян и насмешливо простодушный Гулливер, педантичный Робинзон и Прекрасная Незнакомка, и превратившийся в миф Геракл, и сотни других, пришедших из глубины веков и вставших над пропастью, чтобы защитить человеческое в человеке, вставшем на звездный путь.

Культура - это нервная система человечества. Мы все думаем, как изменится человек, выйдя на просторы Галактики. Разделится ли человеческая культура на десятки многопланетных культур, связанных между собой лишь общностью земных корней, или сумеет сохранить свою целостность? Самая главная задача человечества - не распасться на группку изолированных миров, связанных между собой лишь общими задачами галактической экспансии и обменивающихся добытыми знаниями.

Главное - остаться вместе".

Худов обрадовался, поймав наконец то, что ускользало от него весь разговор.

"Чем дальше мы уходим к звездам, тем больше мы должны думать о Земле..."

Серое существо слушало его не перебивая.

- Ты прав, что перестройка организма неизбежно повлечет за собой и социальные изменения, - сказал Строгов. - Они уже начались, и мы не в силах остановить их. Мы приобретаем свободу действий, и в этом наше преимущество. Будет ли это преимущество значительнее наших потерь? Но смысл в движении, я уже говорил это. Время покажет, что мы потеряли, делая этот шаг.

- Жена с тобой? - спросил Худов и тут же пожалел о своем вопросе.

КОЛЬЦО-21, 754-й ЛОКАЛЬНЫЙ ДЕНЬ.

НЕОЖИДАННОСТЬ.

- Идет! - напряженным голосом сказал Линьков.

Ионобуер завис в пространстве, помигивая бортовыми огнями, и к нему медленно приближался "псевдокальмар".

Группа контакта находилась в ионобуере. Нервы всех были напряжены, и волнение каждый пытался скрыть за шуткой.

"Псевдокальмар" приближался. Идин, уже облаченный в скафандр, стоял в шлюзе, ожидая команды. Ему передали дешифратор.

- Оружие? - спросил Линьков.

- Спайдер у вас. - Идин скрывал волнение.

- Будь осторожен. - Линьков выразительно глянул на товарища.

- Все будет нормально.

Люк бесшумно закрылся за контактером. Линьков торопливо вернулся к пульту.

Красно-белый скафандр Идина показался в открытом космосе. Сверкнула вспышка двигателя, и скафандр начал медленно удаляться от ионобуера в направлении терпеливо ждущего "псевдокальмара".

- Максимум внимания! - приказал Линьков. - Генрик в зоне Контакта.

Мгновения казались наблюдателям вечностью. Внезапно прозвучавший голос привел людей в замешательство.

- Здравствуйте, братья! Земляне Карата приветствуют вас!

За спиной Линькова кто-то негромко хмыкнул.

- Что он мелет? - недоуменно спросил Линьков. Вопрос его повис в напряженной пустоте.

- Просим извинить нас за то, что мы своевременно не поставили вас в известность о проводимых работах...

- Бред! - Линьков откинулся в кресле, ошеломленно вглядываясь в изображение на экране.

- Меня зовут Эли Брайан, - прозвучало в динамиках.

- Его зовут Эли Брайан! - Линьков повернулся к товарищам. - Попробуй догадайся, что его зовут Эли Брайан!

В салоне ионобуера грохнул взрыв облегченного хохота, но мгновением позже люди снова замолчали, напряженно глядя на обзорный экран.

От Кольца приближались стремительные серебряные точки. Автомат дал максимальное увеличение, вынося в нижнюю часть полиэкрана встретившихся в пустоте человека и "псевдокальмара", и люди узнали в приближающихся к ионобуеру существах таинственных Лебедей, встретившихся человечеству на Кассиде четырнадцать лет назад и канувших в звездном скоплении Арка.

КАРАТ. ВЕТВЬ РОДА

Равнина была залита светом миллионов звезд.

Райан уже совершил оборот вокруг планеты, и его огромный серп снова подымался над горизонтом предвестником грядущего дня.

Откуда-то сверху доносилась странная музыка, показавшаяся вначале спейсеру Худову безобразной какофонией. Постепенно его ухо начало улавливать в лавине рушащихся с неба звуков музыкальные отрывки потрясающей красоты. Музыка была непривычной человеческому уху. Ее было трудно воспринимать и одновременно хотелось слушать.

Музыка оборвалась, и Худов вытер лицо.

- Ты устал, - сказал каратианин. - Тебе надо отдохнуть.

- Да, - послушно отозвался капитан. - Мне действительно необходимо отдохнуть. Утром я улетаю.

- Тебе трудно среди нас?

- Что ты, - усмехнулся звездолетчик. - Я уже привык.

- Помнишь Полынь?

Полынь... Планета призраков, превращавших людей в дым. Механизм призраков остался загадкой для землян, они поторопились покинуть планету, потеряв на ней треть экипажа крейсера Дальней Разведки. Тогда еще Худов служил на "Саматлоре". Ему ли было забыть Полынь?

- Сейчас бы этого не произошло, - сказал Отрогов. - Любой из нас легко обнаружил бы призрака и справился с ним.

- На Кольце вам это пригодится, проворчал Худов.

- Мы - люди, - сказал каратианин. - Это главное, что вам предстоит понять. Мы - люди, сконструировавшие себя. Обойдя запреты Техкома, мы создали свою плоть. Перед нами открылись новые горизонты. Главное не в том, чтобы любой ценой оберегать человеческое в человеке. Главное в том, чтобы сохранить в человеке разум и дать ему возможность для дальнейшего совершенствования.

- Это для философов, - устало отозвался Худов. - Найдется кому объяснить раскол человечества естественными и неизбежными причинами. Но что остается простому человеку?

Он ночевал в Городе.

Гостиница была пуста, и он сам выбрал себе комнату.

Остаток ночи Худов не спал. За окнами шла непонятная ночная жизнь планеты. Начался планетный водосброс. Океан исторгал в атмосферу огромное количество воды, и толстые струи бежали по стеклам. Капитан знал, что не убедил каратианина, как Строгое не убедил его самого. Возврата не будет. Карат больше не является составной частью Федерации, он стал миром нарождающегося Иноразума. Каратианам предстояло подниматься на свою вершину. "Это тупик, - в который раз подумал спейсер. - Уйти из общего потока - значит идти в никуда".

Но что-то не давало ему покоя. Он представил себе поколения каратиан, пересекающие космические просторы без кораблей, живущих там, где невозможно жить человеку, видящих то, что никогда не увидят люди. Он увидел вдруг, как разрастается этот кипучий, полный жизненных сил муравейник, осваивающий Вселенную с куда меньшими затратами, нежели это делали люди, и почувствовал нечто вроде зависти.

Эти непонятные ему игры и соревнования каратиан, странная игра цветов в паукообразном шаре, проекты, напоминающие живописные полотна, путешествия среди звезд - все это представилось сейчас Худову началом новой нарождающейся еще культуры.

Но сердце не принимало рассуждений. Оно яростно отвергало соблазны и требовательно задавало один-единственный вопрос: неужели следующий виток развития обязательно должен быть таким жестоким?

Капитан покидал Город на рассвете, когда багровый диск Рубиона поднялся над горизонтом и мир плыл навстречу дню в алой реке зари. Худов не стал дожидаться Строгова. Им больше не о чем было говорить.

Начала зеленеть трава. Из лопающихся коконов вылетали в небо фантастические бабочки. В розовое небо тянулись клейкие нити будущих лесов.

Ракета была в переплетениях высохшей травы, которая рассыпалась в прах от легкого прикосновения. Медленно и неохотно ракета устремилась туда, где в космической высоте ожидал человека спейсрейдер.

Худов получил от диспетчера координаты полетного коридора и расчетную точку ухода в тахиомир, называемую тахиардом. Диспетчер дежурно пожелал капитану счастливого пути.

Странные чувства испытывал спейсер Худов, покидая Карат. Сомнения мучили капитана.

Никакие запреты уже не могли изменить сложившегося положения.

Новый путь? Начало витка развития?

Человек всемогуший, пловцом пересекающий звездные реки, неутомимый, неуязвимый, великий... Заманчиво это было, чертовски заманчиво! И форма была здесь совсем ни при чем, все определялось содержанием.

Но именно к содержанию капитан испытывал недоверие.

Выходя в точку тахиарда и готовясь покинуть систему, капитан Худов в последний раз увидел Карат.

Нежной опаловой каплей планета висела в пространстве. Из многих виденных капитаном планет она, несомненно, была самой красивой. Худову показалось, что он видит звездочки каратиан, устремляющихся от планеты к звездам. Но это было всего лишь фантазией капитана - с расстояния, которое отделяло корабль от планеты, увидеть что-то было невозможно.

Под безоблачной чистой атмосферой планеты вытягивалась к звездному свету новая ветвь рода человеческого.

Капитан Худов дал бы многое, чтобы увидеть плоды, которые на ней вызреют.