Лавка «Арканум»

Глава 5

Если бы кто-то сказал блондину, что расследование всей его жизни приведет в лавочку, где продавщица из цветочного магазина притворяется гадалкой, он бы рассмеялся. Все эти шарлатаны были не его проблемой и разбираться с ними следовало другим. Но он отдал службе пятнадцать лет и прекрасно понимал, что даже такие странные зацепки нужно проверять, потому что никогда не знаешь, что за ними скрывается. И не прогадал, потянув за казавшуюся лишней ниточку.

Первая встреча прошла не так, как он планировал. Он хотел всего лишь осмотреться, а неожиданно вступил с девушкой в диалог. И она смогла его удивить, и не раз, потому он импровизировал, представившись ей Арканом Справедливости, даже небольшой фокус с картой провернул, что не раскрыть себя. Но вот как поступить дальше, он не знал. Играть ли ему роль загадочного блондина, ведь девчонка так сильно верит в магию, что и парочки фокусов хватит для подтверждения статуса аркана, или рассказать часть правды?

Блондин так и не выбрал, как поступить, потому решил снова увидеться с девушкой, доверяя интуиции и чутью. И снова не ошибся. Девчонка показалась себя с нужной стороны. А вот он… Он повел себя как девчонка. Купил эти чертовы ромашки, позволил болезненным воспоминаниям взять верх, разревелся, еще и разрешил себя обнять. Как же хорошо, что наставник не мог его видеть! Иначе от позора он бы никогда не отмылся. А все этот странный запах, витающий, что в лавке, что магазине. Именно он, каким-то удивительным образом, возвращал его в воспоминания. Вот и не верь после этого умникам, которые говорят, что запах – лучшая машина времени, позволяющая вернуться в прошлое. Но там ему делать нечего, все его прошлое мертво, и возвращаться туда не хочется. Куда больше его интересовало будущее – то самое, к которому он упорно шел третий год.

Целых три года мучений и лишений, которые он терпел из-за своего расследования. И каждый раз, когда ему казалось, что он подобрался к разгадке тайны, что вот – только руку протяни и все, ответ исчезал, а он снова пускался в путь. В этот раз дорога привела его к Лиле – странной девушке, которая была для него такой же загадкой, как и он сам. Загадкой, которую стоило разгадать как можно скорее. И для этого следовало с ней сблизиться, как бы сложно это не было.

Если бы кто-то сказал Лиле, что однажды к ней заявится загадочный голубоглазый блондин, который сначала назовется Арканом Справедливости и испугает ее, затем купит у нее ромашки, из-за которых расплачется, а потом вызовет желание подружиться, девушка бы покрутила у виска. Но, когда блондин заявился к ней в третий раз, все именно так и получилось.

Лиля собиралась закрывать магазин, когда в дверях появился он.

– Привет! – поздоровался блондин. – Найдется время меня выслушать?

– Привет! Да, клиентка будет через час, так что минут сорок у меня найдется. Только давай сегодня без фокусов, даже если ты реальный Аркан Справедливости. У меня чертовски тяжелый день и делать его еще хуже просто некуда.

– Я с извинениями пришел. – парень вытянул из-за спины небольшой букетик с маленькими чайными розами.

Девушка, привыкшая цветы продавать, но никак не получать, с радостью взяла букет и успокоила парня:

– Извинения приняты. Поможешь порядок навести?

Блондин кивнул и выдохнул с облечением. Он переживал, что после первой неудачной встречи, шансов заполучить доверие Лили у него не было. А доверие ему было нужно. Интересовало его и еще кое-что, но эту тему он не собирался развивать, она его пугала. И потому он помог Лиле и после того, как она замкнула дверь изнутри, проследовал за ней в подсобное помещение, из которого был выход в узкий коридор.

– Добро пожаловать ко мне домой! – девушка обвела рукой помещение, в котором уместилась лестница и небольшой белый шкаф всем известного шведского бренда.

– Домой? – парень ни за что бы не подумал, что зеленый коридор с двумя белыми дверьми можно назвать домом. И совсем не ожидал, что его в него пригласят.

– Ну да. В этой части магазина мой дом. Хочешь экскурсию? – спросила Лиля.

– А можно? – блондин не стал задавать вопрос о том, почему девушка ютится в таких условиях, это он выяснит сам.

– Можно. Начнем с моей прекрасной прихожей. – девушка указала на шкаф и обувницу, из которой достала комнатные тапочки.

Парень переобувался нехотя, а вот Лиля с радостью. Как только ее ноги утонули в пушистых розовых тапочках с заячьими ушками, лицо стало менее измучанным, а настроение более приподнятым. Девушка подошла к первой двери, выходящей в коридор, и распахнула ее, показав крошечный санузел. В нем с трудом уместилась душевая, унитаз и тумба с раковиной.

– Вот она, моя царская ванная. – пошутила Лиля. – Пару лет назад, мы здесь душ по просьбе брата сделали, но он им ни разу не воспользовался, потому я ругалась. А сейчас вот пригодился. Как и стиралка, которую я впихнула под раковину, чтобы полотенца и фартуки домой не таскать.

– Ты большая молодец! – похвалил парень.

– О! Это ты еще не видел, как я соседнюю комнатку, в которой мы старье хранили, в кухню превратила. Но сейчас и ее покажу.

Лиля открыла соседнюю дверь, ведущую в кухню. Эта комната была не сильно больше первой, метра два на два, зато в ней было окошко, выходящее во двор. На маленькой кухне нашлось место для крошечного белого гарнитура, маленького белого столика на золотой ножке и двух прозрачных стульев.

Пока гость изучал эту комнату, девушка достала из шкафчика вазу, налила в нее воды и поставила красивый букет на обеденный стол.

– У тебя очень уютная кухня! – заметил блондин.

– Поверь, моя кухня была куда уютнее. Но вместительный кухонный гарнитур и шикарный фартук из зеленой майолики остались в прошлой жизни, как огромный стол и посудомойка. – с грустью в голосе сказала девушка. – И холодильник нельзя вплотную к варочной, но по-другому никак. Но ты прав, все вполне уютно и куда лучше, чем могло бы быть при сложившихся обстоятельствах. Да и любимые стулья Луис Гост со мной. Чаю или кофе хочешь?

– Нет, спасибо. – отказался гость, которому не хотелось играть еще и в чаепитие.

– Ладно, тогда продолжим экскурсию. – произнесла Лиля и выйдя в коридор, начала подниматься по лестнице на второй этаж, маня парня за собой.

Лестница привела к еще одной двери, за которой скрывалась небольшая, но светлая комната с белыми стенами. Напротив входа было два огромных окна в пол, которые прятались за синими шторами. Перед окнами стоял письменный стол, а справа и слева от него примостились две кровати. Та, что была аккурат напротив двери, была наспех заправлена синим пледом и явно принадлежала брату Лили. А та, что была идеально заправлена зеленым покрывалом и украшена розовыми подушками, точно была кроватью девушки. Рядом с Лилиной кроватью поместился маленький изумрудный диванчик. Напротив него был огромный белый комод, на котором пристроился телевизор. А рядом с дверью занял свое место большой белый шкаф с зеркальными дверьми.

Комната была небольшой и утопала в зелени, потому показалась парню гостю зимним садом, в котором кто-то решил обустроить спальню, о чем он и решил сказать:

– У тебя тут словно в саду каком-то.

– Ну да… Вон такой он, огромный пентхаус мадам Ли, обставленный изысканной дизайнерской мебелью и лучшими цветами. – сарказм, перемешанный с болью, сквозил в голосе девушки. – Но, спасибо, что на Икею хватило. Я эту комнату как мастерскую на будущее сделала пару лет назад, думала буду здесь мастер-классы проводить или арт-девичники. Вот и пригодилась. Не для мастерской, конечно, но как есть…

– Не знаю, что видишь ты, но догадываюсь, что это что-то куда хуже того, что у тебя было раньше, потому ты расстраиваешься. Я же вижу красивый дом. И чувствуется, что создавали его с любовью.

На лице Лили, устроившейся на диване, расцвела искренняя улыбка, впервые за многие дни.

– Спасибо! Присаживайся. Поболтаем здесь. – девушка была тронута теплыми словами, потому разоткровенничалась: – Устала сегодня от магазина. Я заказ на свадьбу делала, полночи не спала, мастерила розовые букеты, как и хотела невеста. Но утром она решила, что розовые цветы – это намек на то, что она выходит замуж из-за беременности и ждет девочку, потому потребовала переделать букеты на лавандовые, иначе она отменит заказ. Слышал бы ты, что она нам Викой – дизайнером ее свадьбы, которая за цветами ко мне заехала, успела наговорить до того, как ее мать выхватила телефон.

– Свинство какое!

– Свинство потом началось, когда невеста увидела цветы и декор. Она закатила истерику, материлась на Вику и отлупила ее свадебным букетом, а потом телефон Викин разбила, когда та показывала визуализацию и пыталась доказать, что она привезла именно то, что утвердила невеста. А родители этой безумной стояли в сторонке и делали вид, что все в порядке.

– И что дальше?

– Вика забрала помощников и декорации, а еще оставшиеся в живых цветы, которые привезла мне обратно. Потом поехала побои снимать, потому что ребята из отеля ей шепнули, что все было записано на камеры. В общем, веселая у кого-то свадебка была сегодня. Без украшений, без букета, без декора и, возможно, в обезьяннике. С побоями Вика может и пережестила, но с другой стороны, эта истеричка ее отлупила, еще и айфон разбила, за который семейка отказалась деньги отдавать, как и за декор с цветами, потому что они не такие, как хотела их доченька.

– Я считаю, что она все правильно сделала. Таких нахалок, решивших, что им все можно, только так и учат. Для нее как раз и статьи есть. Сто пятнадцать статья за умышленное причинение легкого вреда здоровью и сто шестьдесят седьмая за умышленное уничтожение или повреждение имущества.

Лиля отметила, что на одного знакомого, знающего уголовный кодекс, у нее стало больше и резюмировала:

– В общем, отвратительная заказчица и семейка не лучше. И Вику кинули, и меня. Хорошо, что мы часть суммы предоплатой всегда берем. Но цветы я под это мероприятие заказывала и пришлось попотеть, чтобы из свадебных композиций новые букеты составить. Правда я их в таком количестве никогда не распродам, так что в минус я вышла хороший. Ладно бы неделями двумя позже, там был бы шанс на день учителя все продать, хотя учителям и стали зажимать на цветы. Но нет, никаких праздников на этой неделе не предвидится. Зато повезло, что клиентка у мадам Ли сегодня поздняя, на восемь, так что есть немного времени на отдых.

– Я точно не помешаю? – парень так и стоял в дверях, не решаясь войти. – После такого дня я бы хотел побыть один, ну или мечтал бы найти эту психованную невесту и сам букетом отлупить.

Девушка похлопала по месту рядом с собой.

– Заходи уже, не помешаешь. И признаюсь, такие мысли были, когда посчитала убытки. Но попустило. – дала честный ответ Лиля, а после предложила: – Давай сменим тему. О погоде поговорим или познакомимся нормально.

Гость все же сел на диван и, немного поразмыслив, сказал:

– Согласен.

– На обсуждение погоды или на знакомство?

– На знакомство.

– Давай в этот раз без масок. – попросила девушка.

– Давай. – согласился блондин, с которого маску невозможно было снять даже при всем желании.

– Я Лиля, мне тридцать три. Днем работаю в цветочном, вечером в лавке, где притворяюсь мадам Ли и гадаю на Таро. Я ничего не смыслю в картах и прикрываю ими обычные консультации психолога. На него я училась и работала им в школе. До того, как бабушка умерла от рака и мне пришлось заведовать магазинчиком.

– Вот это да! – парень и не догадывался, что шарлатанка ему попалась не простая и людей она не обманывает, а вводит в заблуждение, при этом стараясь помочь.

– Поверь, это не самое интересное, что я могу о себе рассказать. Если говорить всю правду, представляться придется иначе.

– И как же?

– Привет! Я Лиля, мне тридцать три, и я в жопе. Если я не выплачу многомиллионный долг своего брата, то ребятки из девяностых сожгут этот особняк, доставшийся мне по наследству.

– Я думал такое только в кино бывает.

– Кино… Вот его Сашка и пересмотрел. И я теперь гадалка, пытающаяся закрыть карточный долг брата, а он говнюк, который ни в чем не помогает, хотя мы теперь живем вдвоем. На чердаке, потому что свои квартиры продали, но денег все равно не хватило.

– Жесть. Не представлял, что у тебя все так. – парень вообще представлял, как все обстоит, такие мелочи его мало волновали, до этого момента. Момента, когда он узнал, что Лиля не злобная тварь, наживающая на людях, а девушка, которая старается спасти брата и фамильный особняк. – А почему родители не помогут? Если твой брат дуралей малолетний, то его отец приструнить должен, а никак не сестра. Иначе ты всю жизнь долги его выплачивать будешь.

– Брат мой не малолетний дуралей, а дуралей тридцатилетний. И отец его не приструнит. Он мертв, как и мама. Их убили. Давно. Мне тогда шесть было, а брату три. Убили из-за карточного долга отца, который он отказался выплачивать. Так, по крайне мере, бабушка сказала. – на Лилю снова накинулись те воспоминания, которые она заталкивала поглубже и которые даже психолог не помог воспринимать нормально. Она расплакалась и прошептала: – А я ведь даже не помню, как они выглядели. Мои родители. Не помню маминого голоса и папиного лица. Но немного помню тот день. Помню крики и как надевала Сашке наушники, чтобы он ничего не слышал. Кровь помню. Человека какого-то незнакомого с кульком конфет. Мертвые тела помню. Но смутно…

Такого поворота блондин не ожидал. Не дослушивая девушку, он укрыл ее в объятиях, чтобы она не увидела лица, на котором расцвело понимание.

Успокоившись, девушка выбралась из утешительных объятий и сбегала вниз, в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. А когда вернулась, то приказала:

– Теперь твоя очередь!

– Плакать? – с легкой улыбкой спросил парень.

– О себе рассказывать. Слез на сегодня хватит. Я в последнее время только и делаю, что плачу и грущу, грущу и плачу, а мне это надоело. – призналась Лиля. – Лучше расскажи мне, как зовут того, перед кем я тут рыдала.

– Кор. – наконец представился блондин. – Меня зовут Кор.

– Кор? – удивилась девушка. – Это сокращение от Корнея?

– Почти. – парень не стал говорить о том, что имени у него, считай, и нет больше.

– Кор. – повторила девушка, пробуя имя на вкус. – Мне нравится. А сколько тебе лет, Кор? Чем занимаешься?

– Тридцать пять. И я, скажем так, защищаю людей от всяких уродов.

– Полиция или что-то другое?

– Что-то другое.

– Как я понимаю, такая формулировка не подразумевает уточнения твоей должности и все остального?

– Совсем не подразумевает, а врать я не люблю. – честно ответил блондин, который сказал девушке больше, чем планировал.

– Я тоже, потому мне противно оттого, что я наряжаюсь мадам Ли. Но это сильно помогает с выплатой долга, потому я представляю, что все это научный эксперимент, а я в нем играю важную роль. Тем более я и правда пишу диссертацию, основываясь на всех этих гаданиях.

– Да ладно! И как она называется?

– «Влияние духовных и эзотерических веяний на психологию современного человека». Название рабочее, но суть в том, что всяким шизотерикам люди доверяют больше, чем психологам.

– Это да. У нас скорее к шаману пойдут, чем к доктору. А психолог вообще что-то страшное и для тех, у кого крыша потекла.

– Вот эти глупые предрассудки людей и губят. И если женщине нужна помощь, она скорее пойдет на маникюр, чем к психологу. И выйдет оттуда не только с красивыми ноготочками, но и с пустой головой.

– Ты прости, но мне такой подход кажется более естественным, чем к психотерапевтам ходить. Не было же у наших родителей и бабушек с дедушками психологов и ничего, нормальными выросли.

Лиля хотела возразить, что нормальным как раз никто не вырос, просто куча людей ходит с не диагностированными психическими и тревожными расстройствами, заедая их или запивая алкоголем, но Кор продолжил рассуждать вслух и она решила его не перебивать.

– Случилась беда – посидели женщины на кухне за чашкой чая, друг другу пожаловались, друг друга поддержали, план выхода из ситуации наметили, да пошли дальше жить. Вот тебе и коуч-сессия. Мужики дрова покололи, в гараже поковырялись или в баньке попарились, за пивком с друзьями все обсудили, и все, перезагрузка. А если совсем невмочь духовно просветиться, то, пожалуйста, вот тебе церковь. Ходи на службы, радуй душу, да на строительство храма жертвуй. Но нет. «Церковь – это эгрегор» кричат теперь те, кто даже не знает, что в основе их духовных учений Библия и ее посылы лежат. Но за духовностью теперь надо не в храм идти, а переться на Бали и потом ныть, что «остров меня не принял», потому просветления не произошло. И самое дикое, что они ничего странного не находят в этом вот «остров меня не принял». Анапа с Геленджиком вон носом не воротят, как-то всех принимают, и после чачи все просветленные ходят. Да и чача куда лучше того, чем пичкают народ на ретритах ради просветления.

– И не только просветления. – усмехнулась Лиля. Размышления Кора были ей не совсем близки, ведь казались ретроградными, как и текущий Меркурий, но зерно разума в них было.

– Хотя маникюршу, признаюсь, при таком раскладе жаль. Она каждый день слушает бесконечные душевные излияния, а платят ей только за маникюр, но никак не за консультацию с психологом, потому что в голове порядок навести стоит куда дороже, чем на ногтях.

– А мадам Ли платят куда охотнее, чем психологу Лилии Голицыной, которая за полгода провела всего две консультации. Одну Витале, вторую Марго.

– Виталя – это?

– Владелец кофейни, а Марго – та самая маникюрша, которой жалуются на жизнь клиенты, тоже из салона внизу.

– Они у тебя помещения арендуют?

– Ага. Третий год Виталя и полгода Марго, а до нее девушка снимала, что реснички и бровки делала. Я с ними сдружились. Марго хороший друг, а Виталя… – девушка запнулась.

– Виталя не просто друг, да? – догадался Кор.

– Не просто. Был. Три года назад.

– Характерами не сошлись?

– Скорее типами привязанности. У одного надёжный, у второго тревожно-избегающий.

Лиле не хотелось рассказывать о том, что произошло на самом деле, потому она сыпала умными терминами. Это было проще, чем признаться, что тревожно–избегающий тип – это она, а не Виталик. Виталя был идеальным парнем, за такого можно было замуж выходить и детей воспитывать. Но у Лили только умерла бабушка, она взяла огромный кредит, при этом бросив работу в школе, и ушла с головой в ремонт и переделку здания. Она не хотела, чтобы такой парень как Вит стал «подорожником», которого она приложит к свежей ране, а потом за ненадобностью выбросит, потому она не стала развивать отношения. Ничего хорошего из них бы тогда не вышло. По крайней мере, Лиле хотелось так думать.

Кор почувствовал, что завел девушку не туда, и замялся. Он хотел сменить тему, но Лиля, бросив взгляд на часы, сказала:

– Мне пора перевоплощаться.

Кор понял намек и поднялся с дивана.

– Испаряюсь. Проводишь?

– Конечно. Мне надо тут все закрыть и во вторую часть перейти.

– А прямого перехода нет?

– Был. Коридор внизу и тот, в который из лавки попадаешь – один и тот же. Но я попросила заложить его, когда помещения для аренды разделяла. И сейчас радуюсь, что попасть в мой «дом» можно только из цветочной лавки. – рассказывала девушка, пока они спускались вниз и шли по тому самому «разделенному» коридорчику. – Мне так спокойнее, учитывая, что Сашка вечно шляется и я постоянно одна.

– Действительно, так безопаснее. – согласился Кор, наблюдая за тем, как девушка закрывает дверь магазина. – До встречи, Лиля!

– До встречи, Кор! – ответила Лиля, воюя с дверным замком и думая о том, когда случится их следующая встреча и зачем была эта.

Но когда она повернулась, чтобы спросить ответ у самого парня, его рядом не оказалось.