Лаванда Рейн и тайна ковена

Глава вторая

Мы с мамой отвозим Рози домой, и, когда возвращаемся к себе, Уголёк встречает нас у дверей. Сдавленно мяукнув, он привстаёт на задние лапы, а передние ставит маме на ногу.

– Ох, Уголёк. Подожди минутку. – Мама аккуратно обходит его, снимает куртку и вешает её вместе с сумочкой на крючок у двери. Уголёк мяукает и путается у неё под ногами. – Что это с ним?

Я пожимаю плечами, снимаю пальто и вешаю рядом с маминой курткой:

– Просто Уголёк у нас такой. С ним такое случается.

Бум… бум…

Я сглатываю. Или он боится призрака.

Мама смахивает с лица кудрявую прядь и морщит лоб:

– Что это было?

– Что?

Бум!

Ахнув, мама хватается за среднюю полку шкафа.

– Это из нижнего ящика! Милая, ты раньше слышала какие-нибудь звуки оттуда?

Если бы кошки могли пригвоздить к месту обвиняющим взглядом, Уголёк бы сейчас именно так и сделал. Он мяукает так, словно подтверждает мамины подозрения.

Я вздыхаю и потираю локоть.

– Ну… да. Но не думаю, что из-за этого стоит волноваться. В смысле призрак не может сбежать без того заклятия, о котором говорила Сара, верно?

– Верно… – Мама с неуверенным видом закусывает губу.

Дверца шкафа трясётся, и мама бледнеет ещё сильнее. Почесав веснушчатый нос, она выуживает из кармана ключи:

– Я посмотрю, что там.

Затаив дыхание я смотрю, как мама, присев на корточки, возится с замком. Уголёк, мягко ступая, подходит к ней и выглядывает из-за локтя. Когда мама открывает дверцу, он пронзительно шипит.

Я беру кота на руки и прижимаю к груди. Уголёк извивается, но я держу крепко.

Мама заглядывает в ящик и хмурится:

– Странно. Стратагема лежит вверх ногами.

У меня перехватывает дыхание. Это Рози её так положила или опять перевернул призрак?

Мама берёт шкатулку и вертит в руках, не заметив недавно появившуюся на ней надпись. Пока она изучает крышку, я спускаю Уголька на пол, и он идёт к маме.

– Бабушка когда-нибудь говорила о ковене? Может быть, она знала кого-то, кто в нём состоял? – осторожно спрашиваю я.

Мама почти ничего не рассказывала мне о жизни хранителей. Только то, что мой дедушка был одним из лучших. Но он погиб в автокатастрофе, когда мама была ещё маленькой девочкой, поэтому я его не знала.

Мама по-прежнему вертит стратагему в руках и будто разглядывает сигилы – но её глаза при этом устремлены куда-то вдаль.

– Нет. Она не имела к хранителям никакого отношения – разве что была замужем за одним из них. Твой дедушка не посвящал её в свои дела. Их брак сам по себе был в каком-то смысле необычным. Хранители, как правило, не женятся на простых гражданах.

– Простых гражданах? – переспрашиваю я. – Ты говоришь так, будто хранители – это какая-то военная каста.

– Думаю, они себя таковыми и считали. – Мама поднимается, держа шкатулку в руке, и ногой закрывает дверцу. – Мне было всего десять лет, когда умер мой отец, а твоя бабушка с тех пор ни словом не обмолвилась о хранителях. Она не хотела иметь с ними ничего общего.

– А хранители ещё остались?

Мама, задумавшись, склоняет голову набок.

– Не знаю. Сара пытается их разыскать, но лично я не уверена, что хочу этого. Что, если они потребуют, чтобы мы с тобой присоединились к ним? – Маму пробирает дрожь. Свободной рукой она указывает на шкатулку. – Нам и этого более чем достаточно. Я знаю, милая, что этот призрак пугал тебя в кукурузном поле. Я подумала, может быть, тебе жутко оттого, что теперь эта шкатулка находится у нас в доме. Хочешь, я попрошу Сару забрать её? Она была бы не против.

Я неуверенно переминаюсь с ноги на ногу:

– Зачем ей брать это к себе в дом?

– Полагаю, чтобы продолжить исследование насчёт её предков. И если она найдёт кого-нибудь из хранителей, может быть, они избавят её от этой штуки. – Мама идёт в тёмный коридор и включает свет.

Я иду вслед за ней к двери в подвал:

– Куда ты её несёшь?

– Знаешь, пусть лучше эта шкатулка побудет внизу, пока я не отдам её Саре, – отвечает мама. – Может, оттуда мы не услышим, как она стучит.

– Но не лучше ли присматривать за ней?

Мама ласково смотрит на меня:

– Не беспокойся из-за этого, хорошо? Я позабочусь обо всём.

Я скрещиваю на груди руки и искоса смотрю на неё:

– Мама…

– Я знаю. – Она машет на меня рукой. – Иногда можно подумать, что, будь у меня такая возможность, я бы где-нибудь забыла свою голову. Но я обещаю, что утром я в первую очередь проверю, как там стратагема. А ты, если услышишь ночью что-нибудь странное, непременно скажи мне, хорошо?

– Хорошо.

Мама кладёт ладонь на дверную ручку:

– А, кстати! Раз уж я всё равно иду вниз, взять тебе ту ведьминскую шляпу? Которую надевала Рози, когда вы ходили на фестиваль урожая. Я знаю, ты не хотела наряжаться на завтрашнюю вечеринку – но, может быть, шляпа поднимет тебе настроение до праздничного?

– Нет, не надо.

Я иду к лестнице и поднимаюсь на площадку, где Уголёк по-прежнему сидит, не отрывая глаз от стратагемы у мамы в руке.

– Я не буду наряжаться.

Мама слегка улыбается:

– Ты уверена? Я удивлена, что Рози не убедила тебя подобрать образ за компанию с ней и Итаном.

– Она пыталась. – Я топаю ногой по последней ступеньке. – Но я ни за что не оденусь персонажем из «Отдела призраков».

– А-а-а. Ну конечно, кем ещё они могли одеться. – Мама усмехается и спускается в подвал. – Через пару минут я зайду к тебе пожелать спокойной ночи.

Я беру Уголька на руки и несу его в комнату, стараясь выбросить из головы все мысли про ковен ведьм, призрака и зловещую шкатулку. Сейчас у меня есть проблемы посерьёзнее. Завтра вечером идти на дискотеку. Пусть я приду не в костюме, но там всё равно будет громкая музыка. И толпы бесящих меня людей. И танцы.

Это пострашнее любого призрака.

Дзынь!

Я отрываю взгляд от «Ярчайшей звезды Рэйнбоу» – нового графического романа из моей любимой серии про единорогов – и смотрю на планшет, который лежит у меня на прикроватном столике. На экране висит новое сообщение, но мне так уютно под одеялом, с Угольком, свернувшимся у меня под боком, и я не хочу вытаскивать руку на холодный воздух. Сообщение подождёт до завтра.

Я возвращаюсь к книге и пускаюсь в путешествие по чудесному миру Рэйн-боу и её волшебных друзей. У них разноцветные гривы и хвосты, и я невольно вспоминаю «Моих Маленьких Пони».

Дзынь!

Я поджимаю губы. Это точно не мама, а значит, Рози или Итан хотят уговорить меня прийти на завтрашний вечер в костюме Мисти. Вот им не терпится. Я перелистываю страницу и разглядываю великолепную иллюстрацию, на которой Рэйнбоу несётся по волшебному лесу, и заодно отмечаю, как художник с помощью светотени показал магию, слетающую с копыт единорожки. Надеюсь, мне удастся уговорить маму подарить мне на Рождество графический планшет, тогда я начну осваивать подобные техники.

Дзынь! Дзынь! Дзынь! Дзынь!

– Ай, да чего ей надо?! – Разозлившись, я отбрасываю книгу в сторону. Это наверняка Рози. Итан бы ни за что не стал слать столько сообщений подряд.

Вздохнув, я хватаю планшет с тумбочки. Воздух в комнате просто ледяной. Нахмурившись, я нажимаю на экран, и тут, тихо заворчав, просыпается Уголёк. Я чешу его за ухом, потом открываю мессенджер. Экран рябит и дрожит, все цвета смешались.

Странно. С планшетом такое творилось только один раз, когда призрак писал мне перед тем, как мы пошли на фестиваль урожая. Но ведь не может быть, чтобы мне снова писала та ведьма. Она надёжно заперта в стратагеме.

На экране вспыхивают ярко-красные слова:

«пРиВеТ лАвАнДа»

Я вздрагиваю и роняю планшет себе на колени. Нет… Этого не может быть!

Уголёк, глухо рыча, обнюхивает гаджет. Дрожащей рукой я снова нажимаю на экран. Красная надпись никуда не исчезла. Чувствуя, как у меня внутри всё холодеет, я печатаю ответ.

«Кто это?»

На экране появляются три точки, обозначающие, что собеседник пишет.

«оЛвЕн»

Нахмурившись, я зло стучу пальцами по экрану.

«Это твоё имя?»

«БиБлИоТеКа»

Сердце у меня лихорадочно колотится, пока я пытаюсь понять, что это значит. Библиотека? Что она хочет этим сказать? Я начинаю набирать вопрос. Экран чернеет, как если бы разрядился аккумулятор. Но я днём заряжала его, и этого не может быть.

С другой стороны, я не хочу получать такие сообщения. Общение с призраком может привести только к неприятностям. Я усвоила это несколько недель назад, когда в кукурузном поле ведьма напала на меня и моих друзей. Вся дрожа, я кладу планшет на столик, забираюсь под одеяло и прижимаю к себе Уголька. В кои-то веки он не пытается вырваться.

Чтобы успокоиться, я закрываю глаза и стараюсь дышать носом. Ведьма не может навредить мне. Она заперта в шкатулке. Она не может вырваться.

Из вентиляционного отверстия в полу под моей кроватью доносится отдалённый женский плач, и у меня волосы встают дыбом. С замирающим сердцем я крепче обнимаю Уголька. Мне это чудится? Или это действительно она?

Вскоре плач стихает, и я выдыхаю. Планшет неподвижно лежит на прикроватном столике, а Уголёк тычется лбом мне в подбородок. Я открываю глаза и чешу его за ушами, хотя меня всё ещё трясёт.

Пусть она не может причинить мне вред, но напугать меня она всё равно способна.

Я бросаю взгляд на чёрный камень на прикроватном столике. Мама дала мне его после того, как призрак настиг нас с Рози в подвале. Мама сказала, что это агат и он защитит меня от любого существа, которое желает мне зла.

Я хватаю его и сую под подушку, не имея понятия, есть ли от него хоть какой-то эффект. С одной стороны, мне кажется, что всё это глупо. Но с другой – камень меня всё-таки успокаивает.

Уголёк медленно закрывает глаза и через несколько секунд уже засыпает. Я вижу, как он расслаблен, вокруг тишина, а у меня под подушкой агат – значит, я в безопасности. Пока что. Я кутаюсь в одеяло и пытаюсь заснуть.

Но свет оставляю включённым – просто на всякий случай.