Латте для одержимого раба

Глава 2 Латте

Я стояла на пышном ковре, тканом из волшебных нитей, в центре просторного кабинета ректора. Воздух был наполнен ароматом старых книг и магии. Вокруг меня были впечатляющие полки с фолиантами, что поднимались до самого потолка, украшенного магическими символами.

Ректор, мудрый и седовласый, сидел за массивным дубовым столом, украшенным сложной резьбой. Рядом, в тени, будто жулик, стоял некто, считающий себя профессором высшей математики. Мужчина средних лет, который выглядел подозрительно умным и очень располагающим к себе.

— Латте, — начал ректор, его голос звучал обманчиво тепло, но в нем чувствовалась скрытая строгость. После беглого просмотра документов, он отложил их в сторону. Старик посмотрел мне в глаза пронзительным взглядом, в котором чувствовался опыт прожитых лет.

— Твои успехи в изучении ноосферы и твой интеллект вызывают восхищение. Далеко не каждый осмелится окончить школу на 3 года раньше. И не просто школу, а гимназию с углубленным изучением точных наук. Красный диплом бакалавра, безупречные оценки, примерное поведение. Ты не раз показывала себя с лучшей стороны. Твое намерение стать ученым достойно восхищения и похвалы, а столь сильная целеустремленность поражает.

— Спасибо, — я стояла ровно, вслушиваясь в каждое его слово. Мои глаза, холодные и сосредоточенные, отражали высокий интеллект, но не выдавали эмоций. Мой ум был острым и аналитическим, поэтому меня сразу же насторожила данная ситуация.

В голове прокручивалось тысяча мыслей, но как бы не искала, не смогла найти где же могла совершить ошибку. А еще мне просто не давали покоя нарисованные на щеке ректора мужские гениталии.

Вот стою и размышляю, это я странная, он, или мода настолько продвинулась и стала настолько смелой, что даже мне стыдно на это смотреть.

— Однако, — продолжил ректор, и его голос стал более строгим. Он сцепил руки в замок. — Иногда, такие люди в стремлении получить желаемое могут перейти черту. Идти по головам, преступить законы и правила в стремлении достигнуть своей цели любыми возможными средствами. Как и ты. 18 лет, еще молоко на губах не обсохло, а личность до конца не сформировалась. Все может измениться. Поэтому, сегодня, я стану для тебя учителем. Не просто учителем, а учителем жизни. Ты должна запомнить этот урок.

Меня всегда раздражала эта черта в людях. Все эти прелюдии, намеки, хождения вокруг да около, пустые похвалы, литье воды. Предпочитаю говорить прямо, четко и по делу. Видимо, поэтому у меня и нет друзей.

— В чем я ошиблась? — слегка нахмурилась, совершенно не понимая, о чем он говорит.

— Ты ошиблась в том, что в попытке стать ученым дошла до плагиата. На данный момент, твоя выходка обошлась тебе всего лишь исключением из университета. Но ведь, могло быть и хуже. Это могло быть записано в твое личное дело. Тогда бы ты не стала ученым. В худшем случае, мы могли бы обратиться в полицию.

Каждая мышца в моем теле напряглась от его слов, а в душе появился небольшой страх. Исключение, да? А если буду рыпаться, дело дойдет до полиции? Но что же настолько серьезного я могла сделать?

Святые Логарифмы, они что, узнали, что забрала из Дисциплинарного Комитета все конфискованные порно журналы? Засекли, что посмотрела на вечно сползающий с лысины парик профессора Базиля больше секунды? Кто-то просек, что отломала листик от Трахибалтуса в кабинете ректора? Нет, бред какой-то.

Тогда я включила мозг и сразу подумала о работе, которую написала для защиты бакалавра. Но я ее успешно сдала еще полгода назад.

Работу давным-давно проверили и там было всего 2 % плагиата. А ведь приемлемо иметь до 30 %. Да даже если бы было 40 %, все равно таких проблем ожидать не приходилось. Пришла, отсоса… кхм, отговорила, то есть, препода, тебе палки в колеса ставить, и скоренько нормально переделала. Конечно, это я не со своего опыта, а так, просто птички нашептали.

Ничего другого еще не публиковала.

Все эти года, я проводила свои собственные исследования и делала некоторые изобретения. Но они были для личного пользования. Просто не видела смысла их делать публичными, пока не поступила на магистратуру. Тогда поняла, что для докторантуры нужно написать статью в какой-то научный журнал. Хотя некоторые мои творения нуждались в строгой конфиденциальности, ради сохранности людских умов, тел, и девственности.

Конечно, после бакалаврской работы у меня уже было некоторое представление о том, как правильно писать или цитировать. Но статья была совершенно незнакомым мне форматом. Поэтому небрежно выбрав улучшенный математический алгоритм поиска информации в Ноосфере (сфере знаний планеты, где сосредоточена вся известная информация), я обратилась за помощью к лысеющему профессору математики, который прямо сейчас стоял за спиной ректора.

Сложив дважды два, поняла откуда вши прискакали. Похоже, профессор Базиль давненько не стирал свой парик.

По всей видимости, с моей статьей что-то оказалось в корне не так. Скорее всего, абсолютно все процитировала не так как надо. Делала это также, как и в прошлой работе, но видимо надо было в другом стиле. Но разве так необходимо было сразу обращаться к ректору? Не мог нормально указать на ошибки? Я бы исправила.

— Подождите, кажется произошло недоразумение… — метнула острый взгляд в сторону профессора Базиля, преподающего мне высшую математику. Он виновато отвел глаза в сторону.

Ректор нахмурился и не дав мне продолжить, повернул ко мне два разных открытых журнала.

Я напряглась. Уж было подумала, что самая бредовая мысль оказалась истинной, и во всем виноваты порно журналы.

— Посмотри. Здесь опубликована статья профессора Базиля, а вот здесь твоя с плагиатом более 85 %. Не представляю, где здесь может быть недоразумение. Мне известно, что профессор Базиль, высоко оценив твои способности, взял тебя в ассистентки для этого исследования. Он даже записал тебя как помогающий персонал, вот здесь, — концом мраморной ручки он постучал по моей подчеркнутой фамилии. А я выдохнула.

— Хоть ты и успела опубликовать работу раньше на день, это не та ситуация, где первенство имеет главенствующую роль. К сожалению, тебе не повезло, и у профессора Базиля оказались неопровержимые доказательства его авторства, которые кардинально меняют дело. Хотя, вероятнее всего ты просто по неопытности не знала, какие улики необходимо уничтожить.

Пробежавшись беглым взглядом по «своей» работе, поняла, что некоторые предложения были намеренно переделаны, чтобы соответствовать 85 % плагиату, в то время как «работа профессора» была той, которую писала изначально. Судя по тому, что никакой ассистенткой и помощницей в ночных вопросах и в помине не была, а работу никогда не публиковала, очевидно, что профессор решил украсть мою работу и убрать меня с глаз подальше. Неприятно. Я бы даже сказала, что немного зла. А это уж точно довольно редкое явление.

— Понятно. Если вас не затруднит, пришлите мне, пожалуйста, копии всех «доказательств». Я была бы вам очень признательна.

Ректор посмотрел на меня с неодобрением. Откинувшись на спинку кресла, он решил начать мне читать лекцию.

— Все доказательства уже были проверены на подлинность профессионалами своего дела. Послушай, Латте, совет старика, — ректор глубоко и как-то ностальгически вздохнул, смотря будто сквозь меня. А его украшение на лице заметил рядом стоящий мужчина. Он теперь смотрел на него с открытым ртом, даже не моргая.

— На своем веку я повидал многих таких как ты. Знаю ваш род. Я не сомневаюсь, что с твоим умом и способностями ты сможешь что-то предпринять, тем самым доказав свою невиновность. Однако, ты исключена из университета и это факт. Тебе придется снова подавать документы, и перепоступать в следующем году. И обратно я тебя просто не приму, Латте.

То есть, из-за каких-то людей из его прошлого, теперь косо на меня смотрит и не поверит ничему, что скажу? Из-за глупых стереотипов и предрассудков он рушит чужую жизнь. Да в гробу я видала такого ректора! Правильный ему на щеке рисунок сделали, ой какой правильный. Прямо от души душевно в душу.

Естественно, у меня было в планах очистить свое имя. Но по всей видимости это будет бессмысленно? Это чувство бессилия… мне не нравится. Из-за него во мне поднимается все больше злости.

— Тогда, что же вы мне предлагаете?

— Измени свою жизнь. Если ты решилась на это, потому что не хотела признать недостаток таланта, лучше выбери другую сферу деятельности. Бесспорно, ты молодая, умная и целеустремлённая. Просто вошла не в то русло. В твоем возрасте сложно понять свое призвание. Попробуй себя в чем-то другом за этот свободный год. Подумай, что тебе нравится? Другие только начинают поступать на бакалавра, а ты его уже закончила. Ты ничего не потеряешь, начав с нуля, просто будет еще одно высшее образование, которое всегда является плюсом.

Что? Не хватает таланта? Вошла не в то русло? Для человека, которого всю жизнь называли талантливым гением это был настоящий удар по гордости.

— А теперь послушайте меня, — подошла прямо к столу. Положила руки на стол и нависла прямо над ректором. Оба взрослых нервно дернулись, не ожидая от меня такого поступка. — Я невиновна, — старик нахмурился и открыл рот, собираясь что-то сказать, но я подняла руку в верх. — Я проявила к вам глубочайшее уважение и выслушала вас до конца, теперь же прошу вас выслушать и меня.

Наибольшее уважение проявила, когда не засмеялась в голос над его физиономией.

Он сложил руки перед собой, смотря на меня исподлобья, но молчал, разрешая мне продолжить.

— Изначально это была моя статья. Я подошла к профессору Базилю за советами в форматировании, цитировании и публикации. Он забрал рукопись, сказав, что его очень заинтересовала работа и поэтому поможет мне со всем лично. Как вы можете видеть, вот во что вылилась его так называемая помощь, — потрепала рукой журналы на столе.

— Я не… — наконец-то профессор вспомнил, что у него тоже присутствуют голосовые связки, и решил защитить себя. Он пытался не смотреть на старика, чтобы ничего не ляпнуть по поводу его лица в самый ответственный момент. Ректор, видя его нервозность наблюдал за ним очень задумчиво.

— Прошу вас сначала дослушать меня до конца. После, я с уважением выслушаю все что вы хотите сказать, — даже не повернулась в сторону профессора Базиля. Мой давящий взгляд был сосредоточен на одном ректоре.

— Не мне вас учить как жить, уважаемый ректор. Как вы сказали, я молода и неопытна. Но все-таки послушайте и мой напутственный совет. Может быть, следующий раз вы призадумаетесь прежде чем так жестоко рушить чью-то жизнь. Люди разные. Даже у близнецов характеры разные. Если человек умен и целеустремлен, это автоматически не означает, что он готов преступить рамки этики и морали. В моем же случае, я не знаю, как бы поступила. Мне еще не приходилось быть в такой ситуации, где ради идеи я должна была сделать что-то неправильное. Но одно я знаю точно, — сделала паузу. — На плагиат никогда бы не пошла. Не из-за пустой гордости или гипотетической совести, а просто потому что мне это банально не нужно. Никто не может сделать то же что и я. Никто.

— А высокомерия тебе не занимать, — теперь старик смотрел на меня с усмешкой, как-то оценивающе.

— Это не высокомерие, а уверенность в себе, — наконец перестала нависать над ректором. Снова стала прямо, ожидая новой порций нравоучений или гневного одергивания.

— Я тебя услышал, — ректор просто кивнул. — Профессор Базиль, вам есть что сказать?

— Я-я… — мужчина запнулся. — Считаю, что вы приняли правильное решение. Если бы в свое время Глену преподали такой же нужный урок, все могло бы быть иначе.

При упоминании этого имени старик помрачнел на глазах, и рисунок «упал». Теперь он больше не смотрел на меня с доброй усмешкой. Одним предложением, профессор снова вернул ректора в нужное ему состояние. И тогда я поняла, что окончательно проиграла.

— Что ж, Латте. Вот твои документы, — молча взяла их, и подписала бумажку на отчисление. — Ты можешь считать, что мои действия жестоки, но в то же время они эффективны. Ребенок не будет бояться огня, пока не обожжется. Я лишь выступил в роли воспитателя, который слегка засунул твою руку в огонь, оставив тебя с легкой болью. Но в будущем это предотвратит сильные ожоги.

— Сегодня вы действительно научили меня жизни. Спасибо за этот урок. Я его никогда не забуду, — отвечая ректору, смотрела в это время на отводящего в сторону глаза профессора.

— Я надеюсь на это, Латте. Очень надеюсь. А теперь можешь идти, — ректор слегка улыбнулся, видимо довольный моими словами.

— Прощайте, — отвернулась и с прямой спиной покинула кабинет. — И я вас умоляю, смойте вы уже это со своего лица. В мужчине всегда должна быть некая загадка и простор для фантазии, а так вы ее просто напрочь уничтожаете.

Когда за спиной послышалось гневное «Что?!», на мгновение почувствовала каплю удовлетворения. И все-таки, кто же это такой смелый?