Латинские неприятности

5. Cabeza desesperada[14]

База второй день стояла на ушах, но на этот раз Эспада был не при чём. Ночью из пищеблока исчез Повар. Вместо него нашли послание с требованием в течение трёх дней предоставить «Долгу» две головы — мёртвого долговца и его убийцы.

Как я понял, воевать в открытую чёрно-красные хотели не больше нашего. Это же и псевдоежу ясно, чем всё закончится. Ослабленные кровопролитием, потеряв в боях какое-то количество людей, оба клана станут лакомой добычей для «Монолита» с севера и бандитов всех мастей с юга. Именно поэтому наша вражда с «Долгом» до сего дня не заходила дальше милых шалостей с ядами и невинными диверсиями.

Лукаш рвал и метал, допытываясь, как долговцы умудрились не только проникнуть на охраняемую базу, но и умыкнуть без шуму и пыли человека. К вечеру половина бойцов ходили с расквашенными носами, часовые собирали выбитые зубы, а телохранители по очереди отсиживались у Скряги. Как я говорил ранее, в гневе Лукаш бывал скор на расправу.

Также командира интересовал убийца злополучного долговца, точнее, головы их обоих. И угораздило же этого чёрно-красного сдохнуть на границе наших территорий. С самого утра мы всем кланом спорили о возникшей проблеме. Можно было бы отдать долговцам голову Веника, ему-то уже всё равно. Но получалось как-то несправедливо. Кроме того, Веника уже сожгли — так поступали со всеми покойниками в Зоне, чтоб не ожили и не начали чудить.

А ещё возникали трудности с головой долговца. Мы понятия не имели, куда парень ухитрился её подевать. Могла, например, оторвать химера и заиграть куда-нибудь в аномалию, но что-то всё равно осталось бы. Наши следопыты обшарили там каждый сантиметр, но ни клочка волос, ни осколков черепа, ни зубов не нашли. Тело долговцы забрали, поэтому осмотреть его, чтобы выстроить подходящие гипотезы не представлялось возможным.

Лукаш со Скрягой устроили военный совет за бутылкой коньяка (не отравленного) и решили опросить с пристрастием всех. Оба понимали, что даже под пытками далеко не каждый признается в содеянном, так что гарантий и в этом случае никаких. Оставался единственный выход — сыворотка правды.

Но и тут получилось не всё гладко. Нужного препарата в наличии не оказалось, а на доставку уйдёт пять-шесть дней. Поскрипев мозгами, Лукаш вызвал к себе Эспаду. Промурыжил полтора часа, велел хоть из шкуры выпрыгнуть, а наркотик, аналогичный сыворотке, добыть.

Эспада потребовал подопытных кроликов, пояснив, что из-за нехватки времени не сможет испытывать наркотик на себе. Мстительный Лукаш отрядил провинившихся часовых. Парней наркота не пугала, но они цепенели от ужаса, что Эспада их проклянёт, поэтому брели в его каморку как на эшафот.

Пошёл с ними и я. Отчасти для поддержки, но главным образом из любопытства. Тащусь смотреть, как работает наш чокнутый медик. Работа в каморке кипела всю ночь. Первый подопытный скурил чудовищный косяк, отвечать на вопросы отказался и отправился в Ноосферу. Второго Эспада накормил грибами. Подопытный впал в боевое безумие и успокоился, только получив прикладом по голове.

Мы привязали его на всякий случай к койке, хлопнули по сто пятьдесят, чтобы успокоить нервы, и взялись за следующего. На этот раз Эспада использовал настойку на водке ярко-зелёного цвета, которую он гордо именовал текилой. Латинос всыпал в неё десятка два различных ингредиентов и предложил подопытному.

Парень посоветовал Эспаде застрелиться.

Я напомнил про Лукаша.

Парень посоветовал мне застрелиться на пару с Лукашем.

Обстановка накалялась, отчётливо запахло бунтом, но тут Эспада напомнил о проклятии майя. Вспомнив трагическую участь Веника, подопытный покорился. Текила ему неожиданно понравилась, и, прежде чем мы опомнились, парень вылакал полбутылки.

Способ оказался действенным в том смысле, что часовой заговорил, и заткнуть его было невозможно. К сожалению, свои откровения он излагал, судя по всему, на енохианском. А мы были слишком трезвые, чтобы его понимать. Эспада хотел применить к парню «вытрезвитель», но тут очнулся обожравшийся грибов берсерк.

В мгновение ока он разорвал верёвки, рассыпал по полу зелья, вырубил последнего вменяемого подопытного и скрылся в ночи. Я вытолкал на улицу болтливого подопытного номер три и крикнул парням, чтоб присмотрели. Не знаю, услышали они меня из-за боевых кличей берсерка, но выяснять не стал. Не обращая внимания на это светопреставление, Эспада заинтересованно пялился на рассыпанные по полу зелья.

— Что такое, Эспада? — спросил я.

— Кажется, я понял, как надо, amigo, — отозвался латинос и бросился сгребать в кучку своё добро.

Понятия не имею, что там было, но Эспада видимо знал. Собрав зелья в большую помятую алюминиевую миску, он вылил туда пару бутылок своей текилы и перемешал. Смесь обрела пугающее зеленоватое свечение а-ля смертельная доза радиоактивного излучения. Гейгер, однако, молчал.

— Послушай, amigo, — сказал Эспада, испытующе глядя мне в глаза, — я тебе доверяю, помнишь?

— Конечно, дружище! — удивился я. — К чему эти вопросы?

— Сейчас я приму этот наркотик. Уверен, это сработает как надо. Поэтому прошу, сохрани в тайне всё, что сейчас услышишь, por favor[15]. По крайней мере, пока я жив.

— Обещаю, — твёрдо сказал я. — Пока ты жив, никто ничего не узнает.

Эспада кивнул, сделал из миски пару глотков и уселся на покинутую берсерком койку. Я выжидательно смотрел на друга какое-то время, но он молчал.

— Кто ты, Эспада? — наконец не выдержал я.

И Эспада послушно изложил мне историю всей своей жизни вплоть до последних событий. Надеюсь, вы простите меня за то, что я не стану сейчас говорить об услышанном. Может, я и не столь благороден, как Эспада, но обещание, данное другу, следует хранить. Иначе легко закончить, как Веник, и проклятие майя тут совершенно не при чём. Одно сказать могу точно — Леночка оказалась той ещё штучкой, а я узнал про две новые позы, о которых прежде даже не слышал и вообразить не мог в самых буйных фантазиях.

Под утро Эспада выдохся и уснул. Я забрал мегатекилу и отправился к Лукашу с отчётом о проделанной работе. У костра спал опутанный верёвками берсерк, а красноглазые от недосыпа парни вяло отмахивались от болтливого подопытного номер три. Речь его стала более внятной, и сейчас он красочно описывал свой первый сексуальный опыт. К слову, гордиться там особо было нечем.

К полудню текилы отведали все. Бойцы ходили подавленные, притихшие и сторонились друг друга. Этот день стал откровением во всех смыслах этого слова. Но хуже всего было то, что убийца так и не обнаружился. Второй день заканчивался, а мы по-прежнему оставались на грани войны с «Долгом».

Эспада очнулся далеко за полдень и отправился меня искать. По пути узнал о себе много нового и по большей части неприятного. Каждый встречный советовал латиносу утопиться в выгребной яме как можно скорее.

— Плохо дело, — сказал я, завидев друга. — План не сработал.

— Нет, amigo, — ответил Эспада. — Мы выяснили, что никто из нас не виноват. Значит что?

— Война…

— Нет! Надо просто доказать «Долгу» нашу непричастность.

Я задумался. На первый взгляд это звучало разумно и даже оптимистично. Но Воронин поверит нам только при наличии голов убитого и убийцы. Блин, и какому психу понадобилась голова рядового долговца? И зачем?

Настроен я был довольно скептически, но у Эспады был хоть какой-то план помимо подготовки к войне. И у нас в запасе почти сутки. Раскрыть убийство за сутки — немыслимо! Но попробовать определённо стоило.

Заручившись поддержкой Лукаша, мы с Эспадой и парой следопытов отправились на место преступления. В той, закордонной жизни мне пару раз случалось выступать в роли подсудимого, но ипостась следователя из убойного была для меня в новинку. Я даже слегка подрос в собственных глазах, хоть старался и не очень сильно надуваться от важности.