Критика
Сергей Шикарев Почитать и посчитать
В № 9 за 2009 год мы опубликовали вызвавшую большой резонанс статью «Перемена книг и книги перемен», в которой московский критик попытался проанализировать влияние финансового и экономического кризиса на книгоиздание и дать прогноз относительно грядущего изменения ландшафта фантастической литературы. Прошло два года, и время показало, что во многом прогнозы критика оказались справедливы. Например, в части доминирования издательских проектов, по поводу которых в нынешнем году размышляли два наших автора — Алексей Пехов в шестом номере журнала и Дмитрий Володихин в девятом. С.Шикарев решил продолжить разговор, вооружившись не только книгами, но и калькулятором.
Согласно данным Российской книжной палаты, всего в 2010 году было выпущено 102 790 наименований книг общим тиражом 494 553 тысячи экземпляров, а также 159 290 тысяч брошюр. Подавляющее большинство (больше 70 %) — новинки.
Любопытно распределение тиражей. Около 30 % всех жанровых книг выпускается тиражом до 5000 экземпляров, чуть более трети общего тиража (36 %) дают наименования от 10 000 до 50 000 экземпляров. Соотношение наименований и тиражей напоминает об известном законе Парето, самая популярная трактовка которого такова: на долю 20 % любителей пива приходится 80 % всего потребляемого пенного напитка… Действительно, 21 % от всей выпущенной книжной продукции составляют книги с тиражом выше 5000 экземпляров, и эти издания составляют почти 80 % от общего тиража. При этом всего 0,8 % выходят тиражом свыше 50 000. Эти издания дают свыше 10 % от общего тиража. Число этих книг невелико: всего 997 наименований. А 462 новинки вышли тиражом свыше 100 000 экземпляров.
На вершине тиражной пирамиды не так уж много авторов, и большинство из них, как ни печально, не имеют никакого отношения к фантастике. Десятку самых топовых отечественных писателей составляют преимущественно сочинители женских детективных романов. Впрочем, замыкает десятку автор с «фантастической» родословной: тираж произведений Александра Бушкова в 2010 году составил 826 000 экземпляров.
Несколько лучше обстоят дела с зарубежной литературой: там почетное третье место занимает Стефани Майер с тиражом 1,4 миллиона экземпляров.
А теперь обратимся к премии «Фантаст года», которая вручается именно за выдающиеся тиражи. Роман Злотников, отмеченный премией за 2010-й, в предыдущем году опубликовал восемь книг (из них четыре в соавторстве) общим тиражом в 273 100 экземпляров. «Непоседа» Сергея Лукьяненко имел тираж в 160 000 тысяч экземпляров. Вадим Панов напечатал роман «Хаосовершенство» тиражом в 80 000 экземпляров и таким же тиражом авторскую антологию с собственной повестью*.
Вот еще несколько фактов и цифр: все тиражи, начиная с 2008-го, который в расхожей лексике кризисного периода следовало бы назвать тучным, снижаются с 760,4 миллиона экземпляров до 653,8 миллиона в 2010 году. То есть тиражная, пирамида существенно сокращается в размерах. При этом основание ее, вопреки прогнозам, в том числе и моему, меньше не становится: единственная тиражная группа, в которой увеличилось количество выпущенных наименований, а также их доля в общем тираже, — издания от 5000 до 10 000 экземпляров. Склонность издателей к «ковровым бомбардировкам» в расчете на то, что какая-то из книг покажет отличные продажи, лишь усугубилась.
Все вышеизложенное в бизнес-терминологии можно сформулировать как кризис перепроизводства на падающем рынке. И, наверное, пора ответить на вопрос: какое отношение имеет падение книжного рынка к книгам фантастического жанра, а бизнес — к творчеству?
Незамысловатый ответ заключается в том, что ландшафт фантастики, с которым имеет дело читатель, формируется не только и не столько усилиями писателей, сколько действиями издателей, которые по долгу службы ставят коммерческие соображения выше художественного уровня. Зачастую издательский выбор заключается не в том, печатать или нет ту или иную книгу, а в том, какую из книг издать. Ограничение в ресурсах неминуемо сводит вопрос к выбору между различными альтернативами. Например, два романа Нила Стивенсона, уже переведенные на русский язык, ждут своего часа — потому что есть НФ-книги, издание которых прибыльнее.
В чью же пользу делает выбор издатель? Ответ очевиден. Это проекты.
Проекты — несомненное достижение книгоиздательского дела, без сарказма. История их не сводится к шумным и успешным названиям последних лет. Вопрос в том, что считать проектом. К числу таковых, например, можно отнести продолжение Жюлем Верном спустя почти 60 лет неоконченной повести «Сообщение Артура Гордона Пима» Эдгара Аллана По. Если вспомнить, что уже через три десятилетия к этой истории обратился и Говард Филипс Лавкрафт в «Хребтах безумия», которые, в свою очередь, продолжил в конце XX века Чарлз Стросс в новелле «Очень холодная война», то перед нами проект, который продлился 160 лет!
По мере развития технологий и появления новых способов того, что зовется новомодным словцом «сторителлинг» («рассказывание историй»), множились и шансы использовать коммерчески успешное произведение в других сферах. Так, киносага «Звездные войны» стремительно обросла «сопутствующими товарами» — комиксами, новеллизациями, мультсериалами, компьютерными играми и т. п.
Именно желание издателей/продюсеров развить успех и максимизировать прибыль от первоначальной истории приводит к появлению новых, связанных с ней продуктов в виде новеллизаций, экранизаций и геймеризаций, всю совокупность которых можно рассматривать как единый развлекательный пакет.
В прошлом году было выпущено 111 «проектных» книг. Всего же за год рассмотрели 1094 новые фантастические книги, то есть пресловутые проекты составили около 10 % от общего количества наименований.
Немного, правда? Однако ситуация предстает совсем в другом свете, если взглянуть на нее сквозь призму тиражей.
Общие тиражи проекта «Вселенная Метро 2033» составили 684 000 экземпляров. Тиражи «Этногенеза» — 840 000 экземпляров. А вот совокупный тираж книг из проекта «S.T.A.L.K.E.R.» за 2010 год — один миллион триста сорок четыре тысячи экземпляров! Чтобы стало понятнее, добавим: средний тираж непроектной фантастической книги колеблется между тремя и восемью тысячами.
С вручением «Роскона» «сталкеровскому» роману «Кубатура сферы» твердыни премий, еще недавно игнорировавшие проектные книги, с грохотом рухнули, обнажив реальное положение дел, сложившееся в отечественной фантастике: тотальное господство «проектов».
Чем же оно вызвано?
Рассматривая проекты в бизнес-логике, легко заметить, что они делятся на два вида (как говорится, люди делятся на два типа: тех, кто делит все на два типа, и тех, кто нет). Проекты первого типа активно привлекают, «вербуют» чужую читательскую аудиторию — тех, кто постоянным читателем фантастики не является. Ярким примером проектов такого рода является серия «S.T.A.L.K.E.R.», чью основную читательскую аудитории составляют фанаты компьютерной игры. Или менее заметная на сталкеровском фоне «Disciples III: Renaissance».
Такие попытки клонирования «S.T.A.L.K.E.R.», как, скажем, «Зона смерти» или цикл «Гиблое место» (место действия — та же Зона, но перенесенная в Древнюю Русь), сравнимого успеха не имели, значительно уступая в тиражах.
Вторая разновидность проектов базируется на коммерческой эксплуатации потенциала уже известных и популярных миров с «наработанной аудиторией». Типичные примеры — «Анклавы» Вадима Панова и «Метро» Дмитрия Глуховского. Любопытно, что Сергей Лукьяненко в одном из интервью обмолвился: «чужие» проекты его не привлекают, а вот открыть свой мир для других авторов может быть интересным. Что ж, очевидно, ждать новых и разных дозоров остается недолго.
Проекты второй группы формируются на основе коммерчески успешных авторских сериалов и циклов. Сольная книга, породившая проект — случай редкий и уникальный, тут можно вспомнить разве что «Обитаемый остров» АБС и «Метро» Глуховского.
Это одна из причин, по которой авторы торят свою дорогу к читателю многотомными сагами. Причем складывается впечатление, что от обилия томов напрямую зависит и число поклонников писателя.
Автор этих строк не без внутреннего содрогания вспоминает читательский отзыв в одной из электронных библиотек на сериал такого рода: «Первые пять книг сериала откровенно скучны, но зато потом начинается такое!..»
Количество книг, для которых на фестивале «Звездный мост» выделена специальная номинация под названием «За лучший цикл, сериалы и романы с продолжением», с 2007 года численно превосходит их число в номинации «За лучший роман».
Из общего количества «непроектных» жанровых книг 570 изданий являются продолжениями, начинаниями или окончаниями. Цифра приблизительная, поскольку не все писатели в первой же книге декларируют, сколько томов они еще собираются наваять. Отметим и особо изощренных авторов, которые не ограничиваются «традиционными» сериалами, смело организуя надсерии и подциклы, а также тех, кто умудряется дебютировать не романом, а сразу трилогией, которые заботливо собирает под одной обложкой издательство «Альфа-книга».
Что же остается на долю самостоятельных книг?
Новых «сольников» в 2010 году вышло всего 413. Да и самостоятельны многие из этих книг лишь де-юре, фактически следуя в фарватере модных, востребованных тем. Например, подавляющее число переводных книг посвящено вампирской тематике со специфической «сумеречной» окраской.
Вообще прогноз относительно зарубежной фантастики, данный автором этих строк два года назад, реализовался весьма любопытным образом. Отечественных произведений вышло почти в два раза больше, чем зарубежных: 751 наименование русскоязычных авторов против 343 переводных изданий. И качественный состав переводной фантастики претерпел существенные изменения. В тех поджанрах и нишах, которые открыли, освоили и обжили отечественные фантасты (например, альтернативная история и особенно «попаданчество», фэнтезийные эпопеи, постапокалиптические ужастики и фантастические боевики), зарубежная книга является редким исключением, обусловленным, как правило, известным именем автора. А вот в тематиках, отмеченных за рубежом шумным маркетинговым успехом, уверенно лидируют иностранные писатели. Яркий пример — уже упоминавшиеся выше «Сумерки» Стефани Майер и их многочисленные клоны. Хотя попытки реализовать на практике призыв к догоняющей модернизации и заработать на раскрученных темах предпринимают и отечественные авторы: вспомним хотя бы многочисленных Порри Гаттеров и прочих «однофамильцев».
Словом, положение автора, равнодушного к проектам или не допущенного к ним, весьма непростое. Ведь тиражи и коммерческий успех книги зависят от ее маркетинговой поддержки. Характерен пример «сталкеровской» серии, чьи огромные тиражи обеспечивает столь же огромная аудитория фанатов и любителей компьютерной игры.
Сегодня потенциалы такой маркетинговой поддержки существенно больше у кино- и игровой индустрии, нежели у издательств. Из этого следует, что самые успешные с коммерческой точки зрения проекты будут являться частью развлекательных пакетов, порожденных не литературой, а смежными формами сторителлинга. Тиражи проектных книг характеризуют размер аудитории именно проекта (или представления издателя о размере этой аудитории), а не талант писателя, которого к этой аудитории допустили.
Разница между наработанной и одолженной аудиторией очевидна. Здесь роль автора сводится к функциям рабочего, обслуживающего проектную машину. Неслучайно на обложках книг «Этногенеза», куда почти поголовно устремилась «цветная волна», даже не указываются имена авторов.
Между тем иного пути к тиражам (и гонорарам) у молодых авторов сегодня практически нет. Повторить путь Лукьяненко или Панова, проделанный ими в «допроектную эпоху», сегодня на порядок сложнее.
Но и надежды авторов раскрутиться и сделать себя имя в проектах не оправдываются. Как показала практика, тиражи наследуют проекту, а не имени автора.
Например, «сталкеровский» роман Алексея Гравицкого был выпущен тиражом в 70 000 экземпляров, а его же «Калинов мост» вышел в двух изданиях общим тиражом в 6000 экземпляров. Роман Сергея Палия «Плазмоиды» вышел также в двух изданиях общим тиражом 7000 экземпляров, а роман «Монохром» в проекте «S.T.A.L.K.E.R.» поднялся до 90 000 экземпляров.
Неубедительно? Тогда обратимся к авторам титулованным и заслуженным, чье имя является брендом и гарантией литературного качества. Последние два романа Александра Громова («Человек отовсюду» и «Ребус-фактор») вышли тиражом в 12 и 10 тысяч экземпляров соответственно. Тираж его же «Игры в поддавки», выпущенной в серии «S.T.A.L.K.E.R.» под псевдонимом Александр Митрич, составил 110 000 экземпляров!
А ведь кульбиты от индивидуального творчества к проектному (или, если хотите, корпоративному) и обратно бесследно не проходят. Яркий и горький пример — талантливый Андрей Лазарчук, застрявший в проектах и новеллизациях.
Проблема не в существовании проектов, а в том, что они вытесняют идивидуальную, самобытную фантастику. Ведь и коммерчески успешные авторы начинают собственные проекты. А одиночный роман автора оказывается в положении школьника, вынужденного драться с отборной шпаной.
Впрочем, мечтания о временах, когда не милорда глупого с базара и шустрого сталкера с вокзала понесут, имеют давнюю традицию.
Остается только привычно посетовать, что, как уже не раз говорилось, такого умного читателя, который был в 1960-1990-х годах, у фантастики нынешней уже не будет. И такое изменение читательской аудитории вызвано тотальной коммерциализацией жанра… Но ирония заключается в том, что литературная фантастика, сведенная к коммерческой, развлекательной функции, оказавшись на рынке, объем которого неуклонно снижается, стремительно проигрывает альтернативным способам развлечения: электронным играм, кинематографу, телевидению.
Разумеется, фантастика найдет свое место в тех же играх и кинофильмах. Однако достойных текстов от этого не прибавится. Вообще, при очевидном перенасыщении рынка книгами фантастического жанра произведений, достойных перечитывания, почти не обнаруживается.
Впрочем, есть надежда, что при неминуемом сокращении общего количества выпускаемых изданий они станут заметнее.
Рецензии
Игорь Чёрный
Плясун
Москва — СПб: ACT — «Астрель» — ВКТ, 2011. - 410 с.
(Серия «Историческая фантастика»).
4000 экз.
При общей распространенности и низком качестве историй про «попаданцев» в различные времена и миры отрадно сознавать, что и тут случаются приятные исключения. К таковым относится новый роман филолога-фантастоведа и писателя И.Чёрного. Перед нами — любопытный образец настоящей исторической НФ.
Завязка сюжета детективная: живет и работает в Санкт-Петербурге журналист Роман Градов, чье детство прошло в Узбекистане. Неожиданно он получает от начальника своего информагентства двойное задание: во-первых, выяснить, почему из Узбекистана вдруг стали поступать фальшивые российские рубли в огромном количестве, и, во-вторых, что за чертовщина творится среди развалин заброшенного городища Топрак-кала.
Градов, как и положено всякому полноценному «попаданцу», немножко супермен: изучал в детстве индийскую систему боевой и оздоровительной гимнастики «шиванат». Кстати, эта система восходит к пляске бога Шивы, в танце создающего и разрушающего миры, — отсюда и название книги. Знаток древнеиндийской боевой практики Градов способен легко справиться с парой-тройкой вооруженных противников. Но в некогда родном и знакомом городке он оказывается втянут в такую череду событий, что в итоге вынужден укрыться в горной пещере, на самом деле являющейся туннелем во времени. Отсюда журналист Градов и попадает в 118 г. н. э., где сталкивается с римскими легионерами, охраняющими посольство, возвращающееся из Кушанского царства домой…
В отличие от стандартных историй «про нашего парня в древнем мире» книга И.Чёрного написана с хорошим знанием материла.
Глеб Елисеев
Игорь Минаков, Максим Хорсун
Егерь. Девушка с Земли
Москва: Эксмо, 2011. - 352 с.
(Серия: «Абсолютное оружие»).
4000 экз.
Роман предназначен прежде всего молодежной аудитории. У кого слово «путешествие» ассоциируется с открытием новых земель, а не с удачным шопингом или отдыхом на курорте. Причудливый мир планеты Сирены, тщательно проработанный авторами — это сверхвитальное биологическое сообщество, представляющее собой обитателей океана, перевоплотившихся для жизни на суше.
Изобилующие жизнью планеты уже не раз встречались на страницах книг и в кино. Обобщающий мотив — высокая организация биосферы, вплоть до наличия «соборного» разума. Продолжается тема и в рецензируемом романе.
Мы еще только знакомимся с главной героиней книги, дочерью олигарха Реминой Марвелл, а за спиной девушки уже встает призрак серенианского леса, с его неожиданным биоценозом и странными аборигенами, способными по собственному желанию замедлять развитие организма, оставаясь вечными детьми. Нам предлагается честный экшен. Юная и строптивая наследница миллиардов ищет приключения на свои вторые «девяносто» и благополучно находит их в компании молодого, но уже крутого егеря-поселенца. Однажды встав на тропу приключений, герои не могут сойти с нее до самого конца, постоянно попадая в передряги.
Тему освоения других планет в современной отечественной НФ нельзя назвать востребованной. Если говорить о конъюнктуре, то немалая часть аудитории не настроена сегодня заглядывать далеко в космос. Это, однако, не значит, что прелесть пионерской НФ больше не манит людей. Стремление достигать новых горизонтов слишком сильно в человеке, чтобы мода или иной сиюминутный мотив помешали ценителю сопереживать приключениям новых Колумбов и Магелланов.
Николай Калиниченко
Тим Скоренко
Законы прикладной эвтаназии
Москва: Снежный ком, 2011. - 400 с.
(Серия «Настоящая фантастика»).
3000 экз.
Если одобренный публикой роман Скоренко «Сад Иеронима Босха», посвященный примитивной антицерковной агитации, читался взахлеб, то «Законы прикладной эвтаназии» — пример тонко-интеллектуального подхода к сложной проблеме границ «необходимого зла», но… драйва в нем нет. Сюжет развивается монотонно, текст перегружен отвлеченными рассуждениями. Это удача для Скоренко-мыслителя и в то же время отступление для Скоренко-писателя.
Министр здравоохранения из XXVII века Варшавский пытается «пробить» законы, позволяющие ставить эксперименты на людях и проводить эвтаназию, поскольку иными способами не может остановить вринкл — страшное заболевание, уродующее тело и психику. Его цель благородна, он мечтает победить большое зло и уверен, что ради этого можно творить зло малое. Например, мучить подопытных…
На долю его дочери Майи выпадает путешествие во времени, и она оказывается в знаменитом отряде 731 Исии Сиро, где на пленниках ставились жестокие опыты. Медицинские успехи экспериментаторов грандиозны. Цена, заплаченная за них, огромна. Превышена ли здесь мера «необходимого зла»? Безусловно. Когда Майя Варшавская «транзитом» через наше время возвращается в свой век, она начинает борьбу с отцом, поскольку уверена: нельзя повторять кошмар отряда 731 даже в самом рафинированном и облагороженном формате, даже ради высшей цели. Но ей приходится применять радикальные средства.
Опять «необходимое зло». Где его граница? Террористический акт со взрывом лаборатории? Выстрел в отца? Можно ли убить одного ради спасения жизни тысяч? Ранить? В каких обстоятельствах? Каждый раз границу приходится проводить заново, в мучениях и раздумьях, и лучше бы руководствоваться любовью, а не ненавистью…
Дмитрий Володихин
Карина Шаинян
Че Гевара. Книга 1. Боливийский дедушка
Москва: ACT — Этногенез, 2011. - 256 с.
30 000 экз.
Тексты К.Шаинян отличает ярко выраженный авторский стиль. Эта самобытность проявляется даже там, где правит бал корпоративный формат коммерческих проектов. Отказываясь мириться с максимально облегченной формой сериального экшена, автор старательно рассыпает по тексту цвета, запахи и звуки. Это выглядит немного забавно и самую малость претенциозно, словно попытка расписать «хрущёвку» под гжель. В то же время внимание автора к мелким вещицам хорошо вписывается в тематику «Этногенеза». Тем более в основе проекта — именно «вещицы», странные артефакты. На сей раз страсти разгораются вокруг легендарного команданте. Оказывается, Эрнесто Гевара тоже был владельцем волшебного артефакта. А вы сомневались?
Трагические и кровавые события в Южной Америке традиционно оттеняются сюжетной линией, развивающейся в привычных для большинства читателей современных декорациях. Главная героиня с составной фамилией Гумилева-Морено, домашняя городская девушка, вместе со своим другом художником Сергеем неожиданно оказывается втянутой в игру, от которой пахнет опасностью и далекими боливийскими джунглями.
Радует непринужденная экстерриториальность действия. Автор с удовольствием играет большими пространствами, тасует локации, точно колоду карт. Это новое качество для отечественной фантастики, способной даже из галактики сделать коммуналку.
Неплохо отработаны герои. Взять хотя бы колоритную «бабушку-пиратку», срисованную из фильмов Миядзаки, и шамана с простым, но гордым именем Ильич.
На фоне прочих книг проекта «Дедушка» выглядит мягче, в романе сильна гуманитарная подкладка — сказывается женская рука. Однако все необходимое для погружения в приключенческую, полную мистики и загадок вселенную Этногенез в романе есть.
Николай Калиниченко
Юлия Зонис
Инквизитор и нимфа
Москва: ACT,2011. - 384 с.
(Серия «Амальгама»).
5000 экз.
Ю.Зонис — одно из самых заметных имен «цветной волны». И вопреки распространенной среди ее коллег практике она не рекрутировалась в проекты.
Перед нами — космоопера, на страницах которой мы обнаруживаем не только человечество, но и лемурийцев с атлантами, которые являются потомками некогда покинувших планету землян. По свойственной НФ дихотомии первые далеко продвинулись по пути развития биотехнологий, а вторые известны своим техницизмом и столь же продвинутыми гаджетами. Впрочем, и земляне не лыком шиты. Здесь процветает орден викторианцев, владеющих телепатией. Как и принято в Space Opera, силы эти готовы развязать между собой войну.
Главный герой, Марк О'Салливан, должен сыграть свою роль в интригах верхушки ордена, а заодно и в истории человечества.
Автор умело оперирует космооперными масштабами, хотя и демонстрирует родовые меты «цветной волны», смещая акцент в сторону любовного треугольника. Характеры, а с ними и истории персонажей поданы живо, для чего писатель обильно использует флэшбеки. Поначалу радует глаз наличие научной подкладки. Но она явно необязательна, потому что вскоре выясняется, что в картине созданного автором мира преобладают совсем не научные, а гностические мотивы.
Книга, в которой упоминаются и неандертальцы, и русалки, и Сингулярность, и даже набившие оскомину Предтечи, весьма эклектична, но следует в русле произведений западной фантастики, с которой автор хорошо знаком. Отсюда же, из англо-американской НФ, не только знакомые декорации и расстановки сил, но и амбициозность замысла, попытка проработать экономическую модель предлагаемого читателю будущего.
Усвоил автор и еще один распространенный прием авторов космоопер, а именно — стремление к многотомности. Действие книги обрывается «на самом интересном месте», буквально на полусло…
Сергей Шикарев
Марк Далет
Орбинавты
Москва: Новое литературное обозрение, 2011. - 672 с.
3000 экз.
Марк Далет живет в Израиле с середины 1980-х. Он занимается переводами русской литературы, израильских книг, буддистских текстов.
Действие его первого романа происходит в Испании конца XV века, в переломный момент истории. Торжество инквизиции, открытие Америки, распространение ценностей Возрождения и завершение Реконкисты. Для инаковерующих на Иберийском полуострове начинаются тяжелые времена, многим суждено стать изгнанниками. Сколь трудно человеку, выросшему в одном обществе и попавшему в другое, оставаться самим собой под давлением институций, репрессирующих «чужаков» — эта тема красной нитью проходит через книгу.
Юноша Али, главный герой романа, успел покинуть Гранаду до начала осады, получив после крещения новое имя Алонсо. Он влюблен в книги, ему удается и торговля ими. Но главной книгой его жизни становится таинственный манускрипт из библиотеки деда, рассказывающий про орбинавтов — людей, которые могут путешествовать по снам и управлять миром силой мысли. Поскольку мир — сам по себе большое сновидение, его можно «отмотать» назад и выбрать другой вариант событий. Это доступно немногим, а техника необходимых ментальных упражнений изложена в рукописи специальным шифром. К его разгадке Алонсо привлекает своих друзей — рыцаря Мануэля, его мать Росарио, одну из первых женщин с университетским образованием и любительницу поэзии Консуэло.
Рассказ об управлении снами лишен влияния Кастанеды: по уверениям автора, он опирался на буддистскую традицию. Однако главной идеологией книги стал культуроцентризм — уважение к печатному слову, восхищение искусствами, стремление укрепить круг общения интеллектуалов. Глубокая проработка исторических подробностей создает фон, в который вмонтированы жанровые шаблоны, и повествование получилось неспешное, вдумчивое, интересное и способное доставить удовольствие любителю произведений такого рода.
Сергей Некрасов
Игорь Чёрный Плясун
Москва — СПб: ACT — «Астрель» — ВКТ, 2011. - 410 с.
(Серия «Историческая фантастика»).
4000 экз.
При общей распространенности и низком качестве историй про «попаданцев» в различные времена и миры отрадно сознавать, что и тут случаются приятные исключения. К таковым относится новый роман филолога-фантастоведа и писателя И.Чёрного. Перед нами — любопытный образец настоящей исторической НФ.
Завязка сюжета детективная: живет и работает в Санкт-Петербурге журналист Роман Градов, чье детство прошло в Узбекистане. Неожиданно он получает от начальника своего информагентства двойное задание: во-первых, выяснить, почему из Узбекистана вдруг стали поступать фальшивые российские рубли в огромном количестве, и, во-вторых, что за чертовщина творится среди развалин заброшенного городища Топрак-кала.
Градов, как и положено всякому полноценному «попаданцу», немножко супермен: изучал в детстве индийскую систему боевой и оздоровительной гимнастики «шиванат». Кстати, эта система восходит к пляске бога Шивы, в танце создающего и разрушающего миры, — отсюда и название книги. Знаток древнеиндийской боевой практики Градов способен легко справиться с парой-тройкой вооруженных противников. Но в некогда родном и знакомом городке он оказывается втянут в такую череду событий, что в итоге вынужден укрыться в горной пещере, на самом деле являющейся туннелем во времени. Отсюда журналист Градов и попадает в 118 г. н. э., где сталкивается с римскими легионерами, охраняющими посольство, возвращающееся из Кушанского царства домой…
В отличие от стандартных историй «про нашего парня в древнем мире» книга И.Чёрного написана с хорошим знанием материла.
Глеб Елисеев
Игорь Минаков, Максим Хорсун Егерь. Девушка с Земли
Москва: Эксмо, 2011. - 352 с.
(Серия: «Абсолютное оружие»).
4000 экз.
Роман предназначен прежде всего молодежной аудитории. У кого слово «путешествие» ассоциируется с открытием новых земель, а не с удачным шопингом или отдыхом на курорте. Причудливый мир планеты Сирены, тщательно проработанный авторами — это сверхвитальное биологическое сообщество, представляющее собой обитателей океана, перевоплотившихся для жизни на суше.
Изобилующие жизнью планеты уже не раз встречались на страницах книг и в кино. Обобщающий мотив — высокая организация биосферы, вплоть до наличия «соборного» разума. Продолжается тема и в рецензируемом романе.
Мы еще только знакомимся с главной героиней книги, дочерью олигарха Реминой Марвелл, а за спиной девушки уже встает призрак серенианского леса, с его неожиданным биоценозом и странными аборигенами, способными по собственному желанию замедлять развитие организма, оставаясь вечными детьми. Нам предлагается честный экшен. Юная и строптивая наследница миллиардов ищет приключения на свои вторые «девяносто» и благополучно находит их в компании молодого, но уже крутого егеря-поселенца. Однажды встав на тропу приключений, герои не могут сойти с нее до самого конца, постоянно попадая в передряги.
Тему освоения других планет в современной отечественной НФ нельзя назвать востребованной. Если говорить о конъюнктуре, то немалая часть аудитории не настроена сегодня заглядывать далеко в космос. Это, однако, не значит, что прелесть пионерской НФ больше не манит людей. Стремление достигать новых горизонтов слишком сильно в человеке, чтобы мода или иной сиюминутный мотив помешали ценителю сопереживать приключениям новых Колумбов и Магелланов.
Николай Калиниченко
Тим Скоренко Законы прикладной эвтаназии
Москва: Снежный ком, 2011. - 400 с.
(Серия «Настоящая фантастика»).
3000 экз.
Если одобренный публикой роман Скоренко «Сад Иеронима Босха», посвященный примитивной антицерковной агитации, читался взахлеб, то «Законы прикладной эвтаназии» — пример тонко-интеллектуального подхода к сложной проблеме границ «необходимого зла», но… драйва в нем нет. Сюжет развивается монотонно, текст перегружен отвлеченными рассуждениями. Это удача для Скоренко-мыслителя и в то же время отступление для Скоренко-писателя.
Министр здравоохранения из XXVII века Варшавский пытается «пробить» законы, позволяющие ставить эксперименты на людях и проводить эвтаназию, поскольку иными способами не может остановить вринкл — страшное заболевание, уродующее тело и психику. Его цель благородна, он мечтает победить большое зло и уверен, что ради этого можно творить зло малое. Например, мучить подопытных…
На долю его дочери Майи выпадает путешествие во времени, и она оказывается в знаменитом отряде 731 Исии Сиро, где на пленниках ставились жестокие опыты. Медицинские успехи экспериментаторов грандиозны. Цена, заплаченная за них, огромна. Превышена ли здесь мера «необходимого зла»? Безусловно. Когда Майя Варшавская «транзитом» через наше время возвращается в свой век, она начинает борьбу с отцом, поскольку уверена: нельзя повторять кошмар отряда 731 даже в самом рафинированном и облагороженном формате, даже ради высшей цели. Но ей приходится применять радикальные средства.
Опять «необходимое зло». Где его граница? Террористический акт со взрывом лаборатории? Выстрел в отца? Можно ли убить одного ради спасения жизни тысяч? Ранить? В каких обстоятельствах? Каждый раз границу приходится проводить заново, в мучениях и раздумьях, и лучше бы руководствоваться любовью, а не ненавистью…
Дмитрий Володихин
Карина Шаинян Че Гевара. Книга 1. Боливийский дедушка
Москва: ACT — Этногенез, 2011. - 256 с.
30 000 экз.
Тексты К.Шаинян отличает ярко выраженный авторский стиль. Эта самобытность проявляется даже там, где правит бал корпоративный формат коммерческих проектов. Отказываясь мириться с максимально облегченной формой сериального экшена, автор старательно рассыпает по тексту цвета, запахи и звуки. Это выглядит немного забавно и самую малость претенциозно, словно попытка расписать «хрущёвку» под гжель. В то же время внимание автора к мелким вещицам хорошо вписывается в тематику «Этногенеза». Тем более в основе проекта — именно «вещицы», странные артефакты. На сей раз страсти разгораются вокруг легендарного команданте. Оказывается, Эрнесто Гевара тоже был владельцем волшебного артефакта. А вы сомневались?
Трагические и кровавые события в Южной Америке традиционно оттеняются сюжетной линией, развивающейся в привычных для большинства читателей современных декорациях. Главная героиня с составной фамилией Гумилева-Морено, домашняя городская девушка, вместе со своим другом художником Сергеем неожиданно оказывается втянутой в игру, от которой пахнет опасностью и далекими боливийскими джунглями.
Радует непринужденная экстерриториальность действия. Автор с удовольствием играет большими пространствами, тасует локации, точно колоду карт. Это новое качество для отечественной фантастики, способной даже из галактики сделать коммуналку.
Неплохо отработаны герои. Взять хотя бы колоритную «бабушку-пиратку», срисованную из фильмов Миядзаки, и шамана с простым, но гордым именем Ильич.
На фоне прочих книг проекта «Дедушка» выглядит мягче, в романе сильна гуманитарная подкладка — сказывается женская рука. Однако все необходимое для погружения в приключенческую, полную мистики и загадок вселенную Этногенез в романе есть.
Николай Калиниченко
Юлия Зонис Инквизитор и нимфа
Москва: ACT,2011. - 384 с.
(Серия «Амальгама»).
5000 экз.
Ю.Зонис — одно из самых заметных имен «цветной волны». И вопреки распространенной среди ее коллег практике она не рекрутировалась в проекты.
Перед нами — космоопера, на страницах которой мы обнаруживаем не только человечество, но и лемурийцев с атлантами, которые являются потомками некогда покинувших планету землян. По свойственной НФ дихотомии первые далеко продвинулись по пути развития биотехнологий, а вторые известны своим техницизмом и столь же продвинутыми гаджетами. Впрочем, и земляне не лыком шиты. Здесь процветает орден викторианцев, владеющих телепатией. Как и принято в Space Opera, силы эти готовы развязать между собой войну.
Главный герой, Марк О'Салливан, должен сыграть свою роль в интригах верхушки ордена, а заодно и в истории человечества.
Автор умело оперирует космооперными масштабами, хотя и демонстрирует родовые меты «цветной волны», смещая акцент в сторону любовного треугольника. Характеры, а с ними и истории персонажей поданы живо, для чего писатель обильно использует флэшбеки. Поначалу радует глаз наличие научной подкладки. Но она явно необязательна, потому что вскоре выясняется, что в картине созданного автором мира преобладают совсем не научные, а гностические мотивы.
Книга, в которой упоминаются и неандертальцы, и русалки, и Сингулярность, и даже набившие оскомину Предтечи, весьма эклектична, но следует в русле произведений западной фантастики, с которой автор хорошо знаком. Отсюда же, из англо-американской НФ, не только знакомые декорации и расстановки сил, но и амбициозность замысла, попытка проработать экономическую модель предлагаемого читателю будущего.
Усвоил автор и еще один распространенный прием авторов космоопер, а именно — стремление к многотомности. Действие книги обрывается «на самом интересном месте», буквально на полусло…
Сергей Шикарев
Марк Далет Орбинавты
Москва: Новое литературное обозрение, 2011. - 672 с.
3000 экз.
Марк Далет живет в Израиле с середины 1980-х. Он занимается переводами русской литературы, израильских книг, буддистских текстов.
Действие его первого романа происходит в Испании конца XV века, в переломный момент истории. Торжество инквизиции, открытие Америки, распространение ценностей Возрождения и завершение Реконкисты. Для инаковерующих на Иберийском полуострове начинаются тяжелые времена, многим суждено стать изгнанниками. Сколь трудно человеку, выросшему в одном обществе и попавшему в другое, оставаться самим собой под давлением институций, репрессирующих «чужаков» — эта тема красной нитью проходит через книгу.
Юноша Али, главный герой романа, успел покинуть Гранаду до начала осады, получив после крещения новое имя Алонсо. Он влюблен в книги, ему удается и торговля ими. Но главной книгой его жизни становится таинственный манускрипт из библиотеки деда, рассказывающий про орбинавтов — людей, которые могут путешествовать по снам и управлять миром силой мысли. Поскольку мир — сам по себе большое сновидение, его можно «отмотать» назад и выбрать другой вариант событий. Это доступно немногим, а техника необходимых ментальных упражнений изложена в рукописи специальным шифром. К его разгадке Алонсо привлекает своих друзей — рыцаря Мануэля, его мать Росарио, одну из первых женщин с университетским образованием и любительницу поэзии Консуэло.
Рассказ об управлении снами лишен влияния Кастанеды: по уверениям автора, он опирался на буддистскую традицию. Однако главной идеологией книги стал культуроцентризм — уважение к печатному слову, восхищение искусствами, стремление укрепить круг общения интеллектуалов. Глубокая проработка исторических подробностей создает фон, в который вмонтированы жанровые шаблоны, и повествование получилось неспешное, вдумчивое, интересное и способное доставить удовольствие любителю произведений такого рода.
Сергей Некрасов
Статистика
Николай Романецкий
Герой на все времена
За продолжительную историю наших интернет-голосований вопросы ставились самые разные — как сугубо жанровые, так и общелитературные. А вот вопрос о герое почему-то не появлялся. Петербургский писатель Николай Романецкий решил исправить эту оплошность. Итак: «Какие герои фантастических романов вам кажутся наиболее привлекательными?»
Ответы распределились следующим образом:
Обычные люди в фантастических обстоятельствах — 51 %;
Бойцы, любящие приключения — 5 %;
Ученые-мыслители, способные на озарение — 16 %;
Желающие странного — 17 %;
Эльфы, гномы, тролли, вампиры и тому подобная братия — 6 %;
В фантастике вообще нет «живых» героев, одни картонные персонажи — 5 %.
Всего в голосовании приняли участие 442 респондента.
Всякому, мало-мальски разбирающемуся в нашем литературном направлении, известно, что качественная фантастика держится на трех китах, имя которым Чудо, Тайна и Достоверность.
Элементарная же частица фантастики — иными словами, конкретное художественное произведение — опирается на Сюжет (точнее, в литературоведческом смысле, фабулу), Мир и Героя.
Впрочем, я всегда предпочитал в этой троице несколько иной порядок: Герой, Мир, Сюжет. Для меня интересной оказывается именно та книга, которая заставляет сопереживать действующим на ее страницах персонажам. Ведь именно сопереживание — тот неутомимый двигатель, что тащит читателя по сюжетным закоулкам и буеракам в любом описываемом мире.
Объясняется эта особенность просто: в основе ее лежит обычная человеческая психология. Сопереживать и волноваться за близкого — это так естественно…
Что же показало состоявшееся голосование?
Конечно, социальная общность читателей журнала «Если» — это не всеобъемлющая масса потребителей продукции фантастического рынка, и потому вряд ли стоит распространять предлагаемые выводы на весь интересующийся фантастикой люд. Однако почитатели журнала — это весьма квалифицированные люди, хорошо разбирающиеся в нашем литературном направлении, и потому именно их мнение должно быть интересно большинству писателей, для кого фантастика — не просто кормушка или возможность утолить графоманский зуд, кого волнуют дороги, по которым она движется. Давайте посмотрим на результаты голосования.
Крайне мало тех, кто считает, что в фантастике «вообще нет «живых» героев».
Конечно, это был откровенно провокационный вопрос, ибо носители подобного суждения либо фантастикой не интересуются вовсе, предпочитая иные литературные направления, либо выбирают такой ответ исключительно, как говорят сейчас в молодежной среде, «для прикола». Мнения и первых, и вторых вполне могут быть вынесены за скобки. Потому что вовсе не для первых мы пишем книги, а вторые — сами по себе злобные буратины… К счастью, в этой группе респондентов оказался лишь каждый двадцатый.
Примерно столько же проголосовавших считают самыми интересными героями фантастической литературы «любящих приключения бойцов» либо «эльфов, гномов, троллей, вампиров и прочую фэнтезийную братию».
И бойцы, и «братия» — яркие представители эскапистского направления в фантастике, то есть книг, уводящих читателя как можно дальше от проблем реальной жизни, от обычных человеческих забот, в сладкий мир грез, в бездумность и развлекательность. Своего рода духовные наркотики. Этакий информационный алкогольный напиток.
И то, что популярность их среди читателей «Если» столь мала, не может не радовать. Значит, «фэнтезятиной» наш родной самый читающий в мире народ уже наелся по самое не хочу.
Намного большей популярностью (едва ли не втрое по числу проголосовавших) пользуются «ученые-мыслители, способные на озарение».
Герои-ученые — типичные представители научной фантастики образца прошлого века, с некоторых пор потерявшей былую популярность у отечественного читателя. Принято считать, что сей факт связан с широко распространившимся разочарованием во всесильности науки, с полным неверием в ее реальные возможности решать сложные проблемы, открывающиеся на горизонтах земного человечества. Отчасти из тех же причин проистекает и увеличение религиозности, хотя там основания много глубже, ибо исходят не только из материальной, но и из духовной сферы нашей жизни.
Однако нельзя не заметить, что на Западе в последнее время наблюдается вполне устойчивый рост интереса к научной фантастике. Да и наши «НФ-возрожденцы» в лице Антона Первушина и Ярослава Верова сотоварищи, по всей видимости, совсем не зря бьются за новый рассвет этого фантастического жанра.
Чуть более популярными оказались герои, «желающие странного».
Люди, которым нравятся такие литературные типажи, и сами весьма необычны. Именно из этой социально-психологической среды выходят кремлевские и некремлевские мечтатели (как, впрочем, и блаженные), изобретатели, а равно и писатели-фантасты.
Нормальный человек, ясное дело, не станет придумывать иные миры и отправлять свое воображение в иные времена. Собственно, людей подобного рода и не может быть много (на гауссиане[13] литературных предпочтений они располагаются далеко от пика максимальной распространенности), иначе человечество давным-давно погибло бы от голода и холода. Но, с другой стороны, без мечтателей-изобретателей оно бы и не имело никаких исторических перспектив в битве с окружающим миром.
И наконец, за «обычных людей в фантастических обстоятельствах» проголосовали более половины респондентов.
Это читатели, которых интересуют понятные человеческие чувства и поступки (пусть и в необычных, невероятных, невозможных условиях, которые всего лишь более выпукло показывают психологически обоснованные характеры героев). То есть таких читателей прежде всего интересуют персонажи не придуманные, а взятые прямиком из существующей вокруг нас действительности, выросшие из самой жизни (что бы там ни утверждали о фантастике и ее типажах апологеты так называемой Большой литературы). Это как раз представители пика на гауссиане, и их подавляющее численное преобладание говорит о том, что психологическая структура читательских предпочтений в достаточной степени нормальна, чтобы не бояться возможных жанровых перекосов и не прислушиваться к возникающим периодически слухам о скорой и неизбежной смерти этого литературного направления.
И я бы вполне удовлетворился результатами состоявшегося голосования, кабы не маленькое, но существенное «но»… Судя поданным сайта «Если», общее количество читателей, взволновавшихся проблемой популярного героя в фантастике, втрое меньше, чем, к примеру, тех, кого интересуют достоинства и недостатки межавторских проектов. А значит, существующий рынок и тут диктует свои условия.
Впрочем, люди ведь всегда с большей охотой высказываются о том, что им не нравится, чем о том, что им по сердцу. Пнуть, а не похвалить — это тоже нормальная черта индивидуума, живущего в нашем постсоветском обществе.
Николай РОМАНЕЦКИЙ
Николай Романецкий Герой на все времена
За продолжительную историю наших интернет-голосований вопросы ставились самые разные — как сугубо жанровые, так и общелитературные. А вот вопрос о герое почему-то не появлялся. Петербургский писатель Николай Романецкий решил исправить эту оплошность. Итак: «Какие герои фантастических романов вам кажутся наиболее привлекательными?»
Ответы распределились следующим образом:
Обычные люди в фантастических обстоятельствах — 51 %;
Бойцы, любящие приключения — 5 %;
Ученые-мыслители, способные на озарение — 16 %;
Желающие странного — 17 %;
Эльфы, гномы, тролли, вампиры и тому подобная братия — 6 %;
В фантастике вообще нет «живых» героев, одни картонные персонажи — 5 %.
Всего в голосовании приняли участие 442 респондента.
Всякому, мало-мальски разбирающемуся в нашем литературном направлении, известно, что качественная фантастика держится на трех китах, имя которым Чудо, Тайна и Достоверность.
Элементарная же частица фантастики — иными словами, конкретное художественное произведение — опирается на Сюжет (точнее, в литературоведческом смысле, фабулу), Мир и Героя.
Впрочем, я всегда предпочитал в этой троице несколько иной порядок: Герой, Мир, Сюжет. Для меня интересной оказывается именно та книга, которая заставляет сопереживать действующим на ее страницах персонажам. Ведь именно сопереживание — тот неутомимый двигатель, что тащит читателя по сюжетным закоулкам и буеракам в любом описываемом мире.
Объясняется эта особенность просто: в основе ее лежит обычная человеческая психология. Сопереживать и волноваться за близкого — это так естественно…
Что же показало состоявшееся голосование?
Конечно, социальная общность читателей журнала «Если» — это не всеобъемлющая масса потребителей продукции фантастического рынка, и потому вряд ли стоит распространять предлагаемые выводы на весь интересующийся фантастикой люд. Однако почитатели журнала — это весьма квалифицированные люди, хорошо разбирающиеся в нашем литературном направлении, и потому именно их мнение должно быть интересно большинству писателей, для кого фантастика — не просто кормушка или возможность утолить графоманский зуд, кого волнуют дороги, по которым она движется. Давайте посмотрим на результаты голосования.
Крайне мало тех, кто считает, что в фантастике «вообще нет «живых» героев».
Конечно, это был откровенно провокационный вопрос, ибо носители подобного суждения либо фантастикой не интересуются вовсе, предпочитая иные литературные направления, либо выбирают такой ответ исключительно, как говорят сейчас в молодежной среде, «для прикола». Мнения и первых, и вторых вполне могут быть вынесены за скобки. Потому что вовсе не для первых мы пишем книги, а вторые — сами по себе злобные буратины… К счастью, в этой группе респондентов оказался лишь каждый двадцатый.
Примерно столько же проголосовавших считают самыми интересными героями фантастической литературы «любящих приключения бойцов» либо «эльфов, гномов, троллей, вампиров и прочую фэнтезийную братию».
И бойцы, и «братия» — яркие представители эскапистского направления в фантастике, то есть книг, уводящих читателя как можно дальше от проблем реальной жизни, от обычных человеческих забот, в сладкий мир грез, в бездумность и развлекательность. Своего рода духовные наркотики. Этакий информационный алкогольный напиток.
И то, что популярность их среди читателей «Если» столь мала, не может не радовать. Значит, «фэнтезятиной» наш родной самый читающий в мире народ уже наелся по самое не хочу.
Намного большей популярностью (едва ли не втрое по числу проголосовавших) пользуются «ученые-мыслители, способные на озарение».
Герои-ученые — типичные представители научной фантастики образца прошлого века, с некоторых пор потерявшей былую популярность у отечественного читателя. Принято считать, что сей факт связан с широко распространившимся разочарованием во всесильности науки, с полным неверием в ее реальные возможности решать сложные проблемы, открывающиеся на горизонтах земного человечества. Отчасти из тех же причин проистекает и увеличение религиозности, хотя там основания много глубже, ибо исходят не только из материальной, но и из духовной сферы нашей жизни.
Однако нельзя не заметить, что на Западе в последнее время наблюдается вполне устойчивый рост интереса к научной фантастике. Да и наши «НФ-возрожденцы» в лице Антона Первушина и Ярослава Верова сотоварищи, по всей видимости, совсем не зря бьются за новый рассвет этого фантастического жанра.
Чуть более популярными оказались герои, «желающие странного».
Люди, которым нравятся такие литературные типажи, и сами весьма необычны. Именно из этой социально-психологической среды выходят кремлевские и некремлевские мечтатели (как, впрочем, и блаженные), изобретатели, а равно и писатели-фантасты.
Нормальный человек, ясное дело, не станет придумывать иные миры и отправлять свое воображение в иные времена. Собственно, людей подобного рода и не может быть много (на гауссиане[13] литературных предпочтений они располагаются далеко от пика максимальной распространенности), иначе человечество давным-давно погибло бы от голода и холода. Но, с другой стороны, без мечтателей-изобретателей оно бы и не имело никаких исторических перспектив в битве с окружающим миром.
И наконец, за «обычных людей в фантастических обстоятельствах» проголосовали более половины респондентов.
Это читатели, которых интересуют понятные человеческие чувства и поступки (пусть и в необычных, невероятных, невозможных условиях, которые всего лишь более выпукло показывают психологически обоснованные характеры героев). То есть таких читателей прежде всего интересуют персонажи не придуманные, а взятые прямиком из существующей вокруг нас действительности, выросшие из самой жизни (что бы там ни утверждали о фантастике и ее типажах апологеты так называемой Большой литературы). Это как раз представители пика на гауссиане, и их подавляющее численное преобладание говорит о том, что психологическая структура читательских предпочтений в достаточной степени нормальна, чтобы не бояться возможных жанровых перекосов и не прислушиваться к возникающим периодически слухам о скорой и неизбежной смерти этого литературного направления.
И я бы вполне удовлетворился результатами состоявшегося голосования, кабы не маленькое, но существенное «но»… Судя поданным сайта «Если», общее количество читателей, взволновавшихся проблемой популярного героя в фантастике, втрое меньше, чем, к примеру, тех, кого интересуют достоинства и недостатки межавторских проектов. А значит, существующий рынок и тут диктует свои условия.
Впрочем, люди ведь всегда с большей охотой высказываются о том, что им не нравится, чем о том, что им по сердцу. Пнуть, а не похвалить — это тоже нормальная черта индивидуума, живущего в нашем постсоветском обществе.
Николай РОМАНЕЦКИЙ
Вехи
Вл. Гаков
Беглец в прошлое
В этом месяце исполняется 100 лет со дня рождения писателя, прожившего долгую жизнь, но написавшего до обидного мало. Это если считать научную фантастику. Потому что Джек Финней плодотворно потрудился на общем литературном поприще, ряд его произведений был успешно экранизирован — словом, по американским стандартам его можно считать литератором вполне состоявшимся. А в нашем жанре он создал всего четыре романа и три сборника рассказов. Другое дело, что почти все они оставили заметный след.
Думаю, что не только мне, но и многим моим сверстникам, приобщившимся к фантастике полвека назад, запомнился уже первый рассказ этого автора, появившийся в русском переводе. Новелла «О пропавших без вести» никому тогда не ведомого Джека Финнея была опубликована в одном из первых выпусков «НФ» издательства «Знание» и тогда поразила нас, не избалованных переводами «из-за бугра», не столько сюжетом, но общим настроением. Становилось как-то не по себе после чтения щемящей истории о землянах, которые были согласны удрать со своей планеты куда угодно и охотно воспользовались помощью некоего загадочного инопланетного «турагентства». Чем-то определенно зацепила тогда драма героя рассказа — простого обывателя, которому смертельно обрыдла окружающая его реальность и которому дали шанс сменить ее. А он в последний момент сдрейфил — не смог сделать один-единственный шаг к другой жизни, яркой и желанной. Просто не поверил в свой счастливый случай, а когда спохватился — было поздно. Волшебная дверь в стене, открытая в иной мир, захлопнулась. Безнадежно, навсегда…
Позже, повзрослев, я понял, чем именно захватила меня эта история. Тем, что никакая это была не фантастика — подобное многие хотя бы раз переживают в реальной жизни.
С тех пор я запомнил нового автора. И с каждой новой встречей с ним убеждался: тот первый прочитанный рассказ не был исключением. Во всех произведениях Финнея, какие мне удалось прочесть — в переводах и в оригинале, — герои стояли перед той же дилеммой: оставаться в этом, привычном мире, который надоел до смерти, или сделать решительный шаг в мир иной (не в том смысле, конечно, какой чаще всего вкладывают в это словосочетание). Просто поверить в него, в его реальность — и этого будет достаточно.
Много позже я прочитал все, что мог, и о самом Джеке Финнее. И в очередной раз поразился: как мало он — по меркам американской фантастики — успел написать. И как мало сведений оставил о себе[14].
Джек Финней — литературный псевдоним Уолтера Брейдона Финнея, родившегося 2 октября 1911 года в Милуоки (штат Висконсин). После окончания колледжа Нокс в Гэйлсбурге (название этого города в соседнем штате Иллинойс еще мелькнет в произведениях писателя) он работал в различных рекламных агентствах и об этом своем профессиональном опыте не раз вспомнил впоследствии в романах и рассказах. После чего полностью переключился на литературную деятельность, благо она давала возможность прокормить семью — жену, сына и дочь. Большую часть жизни писатель прожил в Лос-Анджелесе. Поближе к Голливуду — едва ли не главному своему «кормильцу».
Писать Финней начал рано, но совсем не фантастику. В основном детективные и «просто» романы, те, которые называют обобщающим термином mainstream («основной поток»).
Первый научно-фантастический рассказ «Такие интересные соседи» Джек Финней опубликовал лишь в 1951 году, причем не в специализированной научно-фантастической печати, а напротив — в престижном «глянцевом» еженедельнике «Collier's Weekly», К тому времени начинающий писатель-фантаст разменял пятый десяток.
В дебютном рассказе была описана ситуация «побега из своего времени». Но на сей раз вывернутая наизнанку — соседями героя рассказа оказываются беглецы из далекого будущего, в котором назревал конец света, и все население Земли срочно переселилось в различные эпохи, надеясь обрести там более спокойную жизнь. История, описанная Финнеем, вышла настолько человечной, «литературной», что ей самое место было в «толстом» журнале, где, кстати, время от времени печатали еще одного коллегу, также жившего в Лос-Анджелесе, — Рэя Брэдбери. И другие научно-фантастические и фэнтезийные рассказы Джека Финнея также увидели свет в аналогичных периодических изданиях широкого профиля — «The Saturday Evening Post» и «McCall's». Это были журналы, гордившиеся своим статусом «серьезных» и «литературных», в отличие от специализированных научно-фантастических, презрительно называемых «pulp fiction» — «низкопробное чтиво»[15].
Парадоксально, но главный успех — в материальном выражении — в литературной карьере Финнея пришелся на произведение как раз научно-фантастическое. Совсем не «литературное» и, будем честными, банальное донельзя! Речь идет об остросюжетном боевике «Похитители тел» (1955), в котором на Землю вторгаются некие инопланетные организмы («стручки»), начинающие охоту за телами людей. Захватчики в буквальном смысле слова впитывают тела землян в себя, оставляя от «хозяев» один прах; в результате планета медленно, но верно начинает заполняться «дублями» людей, у которых от человеческого осталась только личина.
Сам автор неоднократно заявлял, что не ставил перед собой серьезных задач. Однако автор предполагает, а располагает читатель… В обстановке маккартистской истерии, охватившей Америку, роман определенно имел второй план. И совсем не фантастический…
Но даже несмотря на наличие политического подтекста, книга большого шума не вызвала. Однако стала основой знаменитой экранизации — одного из лучших научно-фантастических фильмов 1950-х годов «Вторжение похитителей тел» (1956) режиссера Дона Сигела. Популярность картины была столь велика, что римейк 1978 года осуществил не кто-нибудь, а представитель самого что ни на есть интеллектуального американского кинематографа — Филипп Кауфман. Главные роли сыграли звезда первой величины Дональд Сазерленд и легендарный «мистер Спок» из сериала «Звездный рейс» Леонард Нимой. В обоих фильмах «высоколобая» критика усмотрела многое, даже едва скрытую сатиру на конформных американцев, во многом утерявших свою хваленую свободу и готовых подчиняться любым социальным стандартам и стереотипам.
Может быть, это и преувеличение. Но, как бы то ни было, именно этой картине Джек Финней в значительной мере обязан своей единственной наградой в мире фантастики — Всемирной премией фэнтези, полученной в 1987 году в номинации «За общий вклад в развитие жанра»[16].
Два других научно-фантастических романа Финнея — «Десятицентовик с Вудро Вильсоном» (1960) и «Меж двух времен» (1970)[17] — в большей мере отразили главную тему его творчества. Это выстраданная ностальгия человека XX века, издерганного, постоянно «взведенного» и бесконечно одинокого, несмотря на все технические игрушки, называемые «средствами коммуникации». Ностальгия по прошлому, по идиллической утопии — в другом времени или в каком-то параллельном мире. Так же просто, как сегодня эмигрировать в другую страну. По словам известного американского критика Гэри Вулфа, «эскапизм — термин, слишком часто упоминающийся применительно к научной фантастике, — в случае с Джеком Финнеем странным образом оказывается самым подходящим… Вся его фантастика представляет собой чистый эскапизм».
Необычная десятицентовая монета с профилем президента Вудро Вильсона из одноименного романа позволяет герою совершить побег в параллельную Америку, где он обретает славу — как автор популярнейших мюзиклов (которые в его «первой» реальности сочинил композитор Оскар Хаммерстейн) и как создатель застежки-молнии… Мелочи, конечно, но они сказочно изменили жизнь «маленького человека Америки», не говоря уже о его самооценке.
Во втором романе, хорошо знакомом нашему читателю еще по первой, «мировской» публикации, побег в прошлое принес герою неизмеримо большее — любовь. Другое дело, что Нью-Йорк 1880 года, куда в конце концов бежит простой сотрудник рекламного агентства Сай Морли со своей любимой (обретенной двумя годами позже — в 1882-м, куда его отправляют в качестве испытуемого-добровольца — участника некоего сверхсекретного правительственного проекта), оказывается для беглецов своего рода утопией.
Хотя в романе присутствуют ссылки на Эйнштейна и всякие наукообразные обоснования путешествий во времени, автор не скрывает, что это так, «для антуража». Для Финнея более важна убедительность иного рода — художественная. Ее он добился. После чтения романа читателя уже никогда не покинет ощущение, что теперь он знает, каково это — проснуться однажды в другом времени. Что касается метода переноса во времени, то он, по сути, тот же самый: в прошлое нужно просто поверить, как в параллельную реальность, которая никуда не исчезла — просто невидима и неощутима. Это, конечно, метафора, но в научной фантастике она действует. Достаточно просто любовно и детально реконструировать прошлое, в которое вы желаете перенестись. Научиться одеваться, как принято было тогда, питаться, думать, поступать, как это делали наши предки. Привыкнуть к их быту. Словом, вспомнить все. И, выйдя на вечернюю прогулку в своем времени, вы откроете дверь подъезда в прошлое.
Важно только страстно захотеть сделать шаг.
«Роман о времени» сам пришелся «ко двору». Окончание эпохи «бурных шестидесятых», как никакое другое время в новой истории Америки, породило ностальгию по добрым тихим старым временам. Хотя и заметно идеализированным, но таково свойство всех утопий.
Четверть века понадобилась Джеку Финнею, чтобы осознать, что он еще не все сказал о своих героях и о прошлом, где они затерялись. И перед самой смертью писатель закончил роман-сиквел «Меж трех времен» (1995), в котором попытался распутать хотя бы некоторые из неизбежных в таких путешествиях временных парадоксов — хроноклазмов.
Эскапистскими мотивами пронизано и большинство рассказов Финнея, лучшие из которых составили сборники «Третий ярус» (1957), «Я люблю Гэйлсбург в весеннее время» (1963) и «Забытые новости: преступления века» (1983). Неожиданым — но сколь характерным для этого писателя! — стал подзаголовок второго сборника: «Фантастические рассказы и рассказы о времени». Именно так — оцените этот союз «и»… А название первого отсылает к одноименной новелле, герой которой — обладатель проездного в нью-йоркскую «подземку» — обнаруживает необычный вагон, регулярно совершающий рейсы в прошлое и обратно. Не пересказывая сюжеты других рассказов, напомню читателю лишь некоторые из названий, знакомых по переводам: «Боюсь…», «Второй шанс», «За, спиной — пропасть», «Лицо на фотографии», «Хватит махать руками».
В том-то и отличие научно-фантастической прозы Джека Финнея ют произведений куда более плодовитых коллег, что почти каждое произведение писателя запоминается. Хотя, если задуматься, ничего невероятного (во всяком случае для читателя этой литературы) не содержит…
Написал он, действительно, до обидного мало. 14 ноября 1995 года Джек Финней отправился в свой последний путь из больничных покоев клиники в пригороде Лос-Анджелеса Гринбрее. Только, в отличие от его героев, писателя нельзя считать пропавшим без вести: у нас есть его рассказы и книги, с помощью которых мы всегда будем оставаться на «связи» с автором.
Вл. Гаков Беглец в прошлое
В этом месяце исполняется 100 лет со дня рождения писателя, прожившего долгую жизнь, но написавшего до обидного мало. Это если считать научную фантастику. Потому что Джек Финней плодотворно потрудился на общем литературном поприще, ряд его произведений был успешно экранизирован — словом, по американским стандартам его можно считать литератором вполне состоявшимся. А в нашем жанре он создал всего четыре романа и три сборника рассказов. Другое дело, что почти все они оставили заметный след.
Думаю, что не только мне, но и многим моим сверстникам, приобщившимся к фантастике полвека назад, запомнился уже первый рассказ этого автора, появившийся в русском переводе. Новелла «О пропавших без вести» никому тогда не ведомого Джека Финнея была опубликована в одном из первых выпусков «НФ» издательства «Знание» и тогда поразила нас, не избалованных переводами «из-за бугра», не столько сюжетом, но общим настроением. Становилось как-то не по себе после чтения щемящей истории о землянах, которые были согласны удрать со своей планеты куда угодно и охотно воспользовались помощью некоего загадочного инопланетного «турагентства». Чем-то определенно зацепила тогда драма героя рассказа — простого обывателя, которому смертельно обрыдла окружающая его реальность и которому дали шанс сменить ее. А он в последний момент сдрейфил — не смог сделать один-единственный шаг к другой жизни, яркой и желанной. Просто не поверил в свой счастливый случай, а когда спохватился — было поздно. Волшебная дверь в стене, открытая в иной мир, захлопнулась. Безнадежно, навсегда…
Позже, повзрослев, я понял, чем именно захватила меня эта история. Тем, что никакая это была не фантастика — подобное многие хотя бы раз переживают в реальной жизни.
С тех пор я запомнил нового автора. И с каждой новой встречей с ним убеждался: тот первый прочитанный рассказ не был исключением. Во всех произведениях Финнея, какие мне удалось прочесть — в переводах и в оригинале, — герои стояли перед той же дилеммой: оставаться в этом, привычном мире, который надоел до смерти, или сделать решительный шаг в мир иной (не в том смысле, конечно, какой чаще всего вкладывают в это словосочетание). Просто поверить в него, в его реальность — и этого будет достаточно.
Много позже я прочитал все, что мог, и о самом Джеке Финнее. И в очередной раз поразился: как мало он — по меркам американской фантастики — успел написать. И как мало сведений оставил о себе[14].
Джек Финней — литературный псевдоним Уолтера Брейдона Финнея, родившегося 2 октября 1911 года в Милуоки (штат Висконсин). После окончания колледжа Нокс в Гэйлсбурге (название этого города в соседнем штате Иллинойс еще мелькнет в произведениях писателя) он работал в различных рекламных агентствах и об этом своем профессиональном опыте не раз вспомнил впоследствии в романах и рассказах. После чего полностью переключился на литературную деятельность, благо она давала возможность прокормить семью — жену, сына и дочь. Большую часть жизни писатель прожил в Лос-Анджелесе. Поближе к Голливуду — едва ли не главному своему «кормильцу».
Писать Финней начал рано, но совсем не фантастику. В основном детективные и «просто» романы, те, которые называют обобщающим термином mainstream («основной поток»).
Первый научно-фантастический рассказ «Такие интересные соседи» Джек Финней опубликовал лишь в 1951 году, причем не в специализированной научно-фантастической печати, а напротив — в престижном «глянцевом» еженедельнике «Collier's Weekly», К тому времени начинающий писатель-фантаст разменял пятый десяток.
В дебютном рассказе была описана ситуация «побега из своего времени». Но на сей раз вывернутая наизнанку — соседями героя рассказа оказываются беглецы из далекого будущего, в котором назревал конец света, и все население Земли срочно переселилось в различные эпохи, надеясь обрести там более спокойную жизнь. История, описанная Финнеем, вышла настолько человечной, «литературной», что ей самое место было в «толстом» журнале, где, кстати, время от времени печатали еще одного коллегу, также жившего в Лос-Анджелесе, — Рэя Брэдбери. И другие научно-фантастические и фэнтезийные рассказы Джека Финнея также увидели свет в аналогичных периодических изданиях широкого профиля — «The Saturday Evening Post» и «McCall's». Это были журналы, гордившиеся своим статусом «серьезных» и «литературных», в отличие от специализированных научно-фантастических, презрительно называемых «pulp fiction» — «низкопробное чтиво»[15].
Парадоксально, но главный успех — в материальном выражении — в литературной карьере Финнея пришелся на произведение как раз научно-фантастическое. Совсем не «литературное» и, будем честными, банальное донельзя! Речь идет об остросюжетном боевике «Похитители тел» (1955), в котором на Землю вторгаются некие инопланетные организмы («стручки»), начинающие охоту за телами людей. Захватчики в буквальном смысле слова впитывают тела землян в себя, оставляя от «хозяев» один прах; в результате планета медленно, но верно начинает заполняться «дублями» людей, у которых от человеческого осталась только личина.
Сам автор неоднократно заявлял, что не ставил перед собой серьезных задач. Однако автор предполагает, а располагает читатель… В обстановке маккартистской истерии, охватившей Америку, роман определенно имел второй план. И совсем не фантастический…
Но даже несмотря на наличие политического подтекста, книга большого шума не вызвала. Однако стала основой знаменитой экранизации — одного из лучших научно-фантастических фильмов 1950-х годов «Вторжение похитителей тел» (1956) режиссера Дона Сигела. Популярность картины была столь велика, что римейк 1978 года осуществил не кто-нибудь, а представитель самого что ни на есть интеллектуального американского кинематографа — Филипп Кауфман. Главные роли сыграли звезда первой величины Дональд Сазерленд и легендарный «мистер Спок» из сериала «Звездный рейс» Леонард Нимой. В обоих фильмах «высоколобая» критика усмотрела многое, даже едва скрытую сатиру на конформных американцев, во многом утерявших свою хваленую свободу и готовых подчиняться любым социальным стандартам и стереотипам.
Может быть, это и преувеличение. Но, как бы то ни было, именно этой картине Джек Финней в значительной мере обязан своей единственной наградой в мире фантастики — Всемирной премией фэнтези, полученной в 1987 году в номинации «За общий вклад в развитие жанра»[16].
Два других научно-фантастических романа Финнея — «Десятицентовик с Вудро Вильсоном» (1960) и «Меж двух времен» (1970)[17] — в большей мере отразили главную тему его творчества. Это выстраданная ностальгия человека XX века, издерганного, постоянно «взведенного» и бесконечно одинокого, несмотря на все технические игрушки, называемые «средствами коммуникации». Ностальгия по прошлому, по идиллической утопии — в другом времени или в каком-то параллельном мире. Так же просто, как сегодня эмигрировать в другую страну. По словам известного американского критика Гэри Вулфа, «эскапизм — термин, слишком часто упоминающийся применительно к научной фантастике, — в случае с Джеком Финнеем странным образом оказывается самым подходящим… Вся его фантастика представляет собой чистый эскапизм».
Необычная десятицентовая монета с профилем президента Вудро Вильсона из одноименного романа позволяет герою совершить побег в параллельную Америку, где он обретает славу — как автор популярнейших мюзиклов (которые в его «первой» реальности сочинил композитор Оскар Хаммерстейн) и как создатель застежки-молнии… Мелочи, конечно, но они сказочно изменили жизнь «маленького человека Америки», не говоря уже о его самооценке.
Во втором романе, хорошо знакомом нашему читателю еще по первой, «мировской» публикации, побег в прошлое принес герою неизмеримо большее — любовь. Другое дело, что Нью-Йорк 1880 года, куда в конце концов бежит простой сотрудник рекламного агентства Сай Морли со своей любимой (обретенной двумя годами позже — в 1882-м, куда его отправляют в качестве испытуемого-добровольца — участника некоего сверхсекретного правительственного проекта), оказывается для беглецов своего рода утопией.
Хотя в романе присутствуют ссылки на Эйнштейна и всякие наукообразные обоснования путешествий во времени, автор не скрывает, что это так, «для антуража». Для Финнея более важна убедительность иного рода — художественная. Ее он добился. После чтения романа читателя уже никогда не покинет ощущение, что теперь он знает, каково это — проснуться однажды в другом времени. Что касается метода переноса во времени, то он, по сути, тот же самый: в прошлое нужно просто поверить, как в параллельную реальность, которая никуда не исчезла — просто невидима и неощутима. Это, конечно, метафора, но в научной фантастике она действует. Достаточно просто любовно и детально реконструировать прошлое, в которое вы желаете перенестись. Научиться одеваться, как принято было тогда, питаться, думать, поступать, как это делали наши предки. Привыкнуть к их быту. Словом, вспомнить все. И, выйдя на вечернюю прогулку в своем времени, вы откроете дверь подъезда в прошлое.
Важно только страстно захотеть сделать шаг.
«Роман о времени» сам пришелся «ко двору». Окончание эпохи «бурных шестидесятых», как никакое другое время в новой истории Америки, породило ностальгию по добрым тихим старым временам. Хотя и заметно идеализированным, но таково свойство всех утопий.
Четверть века понадобилась Джеку Финнею, чтобы осознать, что он еще не все сказал о своих героях и о прошлом, где они затерялись. И перед самой смертью писатель закончил роман-сиквел «Меж трех времен» (1995), в котором попытался распутать хотя бы некоторые из неизбежных в таких путешествиях временных парадоксов — хроноклазмов.
Эскапистскими мотивами пронизано и большинство рассказов Финнея, лучшие из которых составили сборники «Третий ярус» (1957), «Я люблю Гэйлсбург в весеннее время» (1963) и «Забытые новости: преступления века» (1983). Неожиданым — но сколь характерным для этого писателя! — стал подзаголовок второго сборника: «Фантастические рассказы и рассказы о времени». Именно так — оцените этот союз «и»… А название первого отсылает к одноименной новелле, герой которой — обладатель проездного в нью-йоркскую «подземку» — обнаруживает необычный вагон, регулярно совершающий рейсы в прошлое и обратно. Не пересказывая сюжеты других рассказов, напомню читателю лишь некоторые из названий, знакомых по переводам: «Боюсь…», «Второй шанс», «За, спиной — пропасть», «Лицо на фотографии», «Хватит махать руками».
В том-то и отличие научно-фантастической прозы Джека Финнея ют произведений куда более плодовитых коллег, что почти каждое произведение писателя запоминается. Хотя, если задуматься, ничего невероятного (во всяком случае для читателя этой литературы) не содержит…
Написал он, действительно, до обидного мало. 14 ноября 1995 года Джек Финней отправился в свой последний путь из больничных покоев клиники в пригороде Лос-Анджелеса Гринбрее. Только, в отличие от его героев, писателя нельзя считать пропавшим без вести: у нас есть его рассказы и книги, с помощью которых мы всегда будем оставаться на «связи» с автором.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ