«Если», 2006 № 06

ХИТ СЕЗОНА Вендетта юбер аллес

В современных политкорректных рамках довольно сложно снять правдивую антиутопию. Особенно высокобюджетную. Особенно с героем-одиночкой, вовсю использующим террористические методы. Особенно, если в демонстрируемом общественном строе вполне угадываются черты современных западных (и восточных) демократий. Тем не менее такой фильм вышел на экраны. Ведь имея серьезную «крышу» в виде брэнда под названием «братья Вачовски», можно показать и не такое.

Скандалами лента «V значит вендетта» стала обрастать задолго до премьеры. Сначала автор оригинального комикса Алан Мур потребовал снять свое имя с титров будущей картины, даже не посмотрев отснятый материал. Затем последовал неожиданный перенос премьеры, коя должна была состояться 5 ноября 2005 года — в четырехсотлетний юбилей «Порохового заговора»: тогда тринадцать католиков, недовольных правлением короля-протестанта Генриха I, попытались взорвать Палату лордов; одним из казненных заговорщиков был Гай Фокс — именно его, наряду с графом Монте-Кристо, главный герой фильма V выбрал в качестве своего духовного предшественника. Причем перенос премьеры создатели картины демонстративно не стали связывать со взрывами в лондонском метро, хотя это было бы естественно, учитывая, что по ходу действия фильма на воздух взлетают самые знаменитые здания столицы Альбиона…

Братья Вачовски (хотя, по слухам, один из братьев, Ларри, сменил пол, и правильнее было бы говорить о брате и сестре Вачовски) задумали сделать фильм по популярному графическому роману Алана Мура и Дэвида Ллойда еще до того, как стали знаменитыми. Но сейчас Вачовски выступают лишь как авторы сценария, а съемки поручены ассистенту по «Матрицам» Джеймсу Мактейгу (это его первая сольная режиссерская работа, однако опыт второго режиссера неоспорим — чего стоит только работа с Лукасом над вторым эпизодом «Звездных войн»). Тем не менее влияние «братьев» чувствуется. Даже несмотря на небольшое количество боевых сцен. Эклектична стилистика фильма, полного цитат и реминисценций, просветительских диалогов, визуального символизма, агрессивного саунда — Вачовски постоянно выглядывают из-за спины Мактейга.

Итак, по планете прокатилась очередная пандемия, и только в Англии сумели победить вирус. Но цена за это — жесткое тоталитарное общество консервативно-религиозного толка. Создатели ленты не блещут изобретательностью, рисуя картины будущего. Скорее, наоборот: почти умышленно используют наработки предшественников — от классических «1984», «Стены» и «451° по Фаренгейту» до вполне современных «Эквилибриума» и «Абсолона». Кроме того, нарочито экстраполируются и реалистические элементы из прошлого — взять тот же лозунг «Англия превыше всего» или стоящего на вершине власти Канцлера. При этом недвусмысленно дается понять, что общество это не так уж далеко от современного демократического, где сознанием масс правят говорящие головы с экранов ТВ. Ну а главное «злодейство» этого ужасного общества — оно не любит США, отказывая охваченным гражданской войной Штатам в помощи, и запрещает гомосексуализм: слезливый вставной эпизод с дневником репрессированной актрисы-лесбиянки выглядит чересчур плакатно.

Вызов обществу бросает загадочный мститель-одиночка V. У него нет лица — он носит маску Гая Фокса и действует его же методами: взрывает архитектурные святыни и обещает революцию, которая непременно вспыхнет после того, как он взорвет Парламент. Исполняет роль V Хьюго Уивинг, он же агент Смит, он же король эльфов Элронд. Это, похоже, самая легкая роль в жизни актера — ведь зритель так и не увидит его лица. Никакой комикс не обойдется без женщины, и здесь неожиданной соратницей ГПГ (главного положительного героя) выступает некая Иви (Натали Портман, как всегда, очаровательна и обаятельна). Противостоять мстителю, убивающему лидеров партии одного за другим, призван опытный полицейский Финч — по его доброму и умному лицу совершенно понятно на чью сторону он встанет в финале. Тем более, что расследование приводит к вполне ожидаемым для знатоков антиутопий выводам: вирус возник не сам по себе.

Финал картины пафосен и банален, однако… Сами мысли, что революция и терроризм всегда идут рука об руку, что мститель-террорист может быть симпатичен, что агрессивная пропаганда способна обернуться против общества, ее насаждающего, что и одиночка может направить социальные процессы в иное русло, безусловно, хоть и не новы, но в современном масс-медиа редки. И общественно-политический мессидж фильма, вполне вероятно, затмит его художественные достоинства — уж больно впечатляют сцены огненного «отречения от старого мира» под тему «Боже царя храни» из увертюры Чайковского «1812 год».

Дмитрий БАЙКАЛОВ

РЕЦЕНЗИИ

ЭКРАНИЗАЦИЯ Затерянный на голубом экране

В мае этого года вечный enfant terrible американской фантастики Харлан Эллисон, разменяв восьмой десяток, приобщился к когорте «Великих Мастеров». Или, если использовать шахматную или рыцарско-орденскую терминологию, гроссмейстеров. Этот почетный титул традиционно присуждается на ежегодном банкете Американской ассоциации писателей-фантастов (SFWA), причем, в отличие от вручаемых там же премий «Небьюла», не за конкретные произведения, а за общий вклад в развитие жанра. Имеется в виду, конечно, проза, но не меньше заслуг у Эллисона перед кинофантастикой.

Победы в крупных сражениях невозможны без предварительной «обкатки» солдат, техники, тактики и стратегии в рамках учений и маневров. Да и разведка боем не помешает. Образцово проведенное завоевание американской фантастикой большого экрана никогда не состоялось бы, не потренируйся наступающая армия на заблаговременно созданном полигоне — в формате камерной и малобюджетной телефантастики 1960-х годов. На ней набирались опыта те, кто десятилетием позже, получив в распоряжение новейшее «компьютерное» вооружение, смог осуществить генеральное наступление на широком экране. После которого последний голливудский скопидом свыкся с мыслью, что экономить на фантастике себе дороже — любые финансовые вложения окупятся сторицей.

Правда, американское телевидение (в отличие от советского, где чуть позже также предпринимались аналогичные попытки) сразу же отнеслось к новому жанру серьезно. Да, бюджеты телепостановок несоизмеримы с голливудскими — но и унизительно-грошовыми их не назовешь. И сценаристов телестудии старались привлекать преимущественно из мира литературной science fiction — вместо того, чтобы экономить и обходиться собственными поденщиками, которым все равно, что писать — «мыло», полицейский боевик или фантастику. А кроме того, с самого начала фантастика на телевидении удачно «вырулила» на свой формат, оптимальный и для студий, и для потенциальных зрителей. Этим форматом стал сериал, состоящий из самостоятельных, законченных новелл — правильнее было бы называть его телеальманахом.

Самый яркий пример этой удачной ниши телефантастики — «Звездный путь». Хотя подавляющее большинство читателей журнала, скорее всего, знакомо с этим сериалом в киноформате, поверьте на слово — не было бы этих масштабных фильмов, если бы до того целое поколение фэнов не выросло на телевизионных новеллах про капитана Кёрка, мистера Спока и прочих членов экипажа звездолета «Энтерпрайз». Этим курсом пошла и вся американская телефантастика.

Среди тех, кто завоевывал американской фантастике место на телеэкране, был и Харлан Эллисон. Однако, прежде чем бегло обозреть его успехи на этом поприще, стоит остановиться на единственном опыте киноэкранизации прозы Эллисона. Точнее, на двух, но со второй экранизацией дело темное и запутанное…

Фильм «Парень и его пес» (1975) поставлен профессиональным актером Л.К.Джоунсом, которого, по его собственному признанию, потянуло в режиссуру, потому что надоело прозябать на «характерных» ролях. Это типичный пример малобюджетного кино, снятого на небольшой независимой студии. Однако некоторые критики считают, что в своем классе «Парень и его пес» — одна из лучших работ. По крайней мере, режиссер не побоялся взяться за шокирующий литературный материал, которым всегда отличалось творчество Харлана Эллисона — за такой весьма неохотно берутся крупные продюсеры, интересующиеся лишь блокбастерами, ориентированными на массовую аудиторию.

Собственно, сам фон — «мир после атомной катастрофы», в котором царствует дарвиновское «выживание сильнейшего» — и не настраивает на мирное, расслабленное времяпрепровождение в кинозале. Однако в Голливуде и подобное научились снимать вполне «глянцево». А Эллисону и независимой студии, взявшейся за взрывоопасную тему, не было резона беречь нервы зрителей, поэтому фильм получился шокирующим даже по меркам отнюдь не мирных и не политкорректных семидесятых.

Странная парочка — молодой парень Вик вместе со своим псом по кличке Кровь, вследствие мутаций обладающим разумом и способностью к телепатическому контакту с хозяином — жестока и прагматична. Но не «по злобе», а просто потому, что окружающий мир оставляет шанс на выживание только таким. Отбив у банды насильников девушку, Вик не преминул тут же попользоваться добытым в схватке «трофеем» — в полном согласии с моралью этого одичавшего постатомного мира. После чего совершил со своей новой спутницей откровенно эпатирующее «сошествие в Рай» — в подземный город, где сохранились анклавы стертой с лица земли цивилизации. В отличие от «озверевших» (к четвероногому спутнику Вика это вряд ли относится, скорее, наоборот) бойцов-одиночек на поверхности, люди подземелья, сохранившие моральные ценности пуританской «одноэтажной Америки», представляются абсолютно стерильными.

Увы, во всех смыслах. Оказывается, встреча с девушкой не была случайной. Ее послал на поверхность отец, один из лидеров этой странной, почти карикатурной общины с единственной целью — привести здорового полноценного мужчину, способного влить жизнь в вымирающую цивилизацию. Осознав, что в подземном раю ему уготована роль жеребца-производителя, Вик бежит вместе с псом и девушкой в столь привычный и понятный ему ад на поверхности. А в финале, не в силах смотреть, как его верный четвероногий друг умирает от голода, Вик делится с ним последней «крошкой» — нетрудно догадаться какой. Для тех, кто не понял, режиссер предлагает подсказку — нехитрый символ: освещенные кровавым закатом, опять оставшись вдвоем, парень и подкрепившийся пес отправляются на поиски новой пищи и новых испытаний.

Такой вот «жизнеутверждающий» сюжетец. Можно, конечно, возмущаться и обвинять автора повести и постановщиков фильма в смаковании «чернухи», патологии и прочих грехах. Но, во-первых, Харлан Эллисон никогда и не считался эдаким литературным душкой. А кроме того, в данном конкретном случае писатель и режиссер стараются быть предельно честными: мол, раз уж человечество докатилось до коллективного самоуничтожения, глупо рассчитывать на то, что пережившие катастрофу будут действовать по нравственным меркам жюль-верновского Сайруса Смита и его друзей. В это еще верилось в далеком девятнадцатом веке, но Эллисон — дитя второй половины двадцатого. Это время выбило остатки иллюзий у любого думающего человека, даже в клинически оптимистичной и жизнерадостной Америке.

Ершисты и многие из сюжетов, созданных Эллисоном для телевидения. Хотя там существовали свои правила игры, и молодому писателю приходилось им следовать. Во всяком случае, ничего подобного «Парню и его псу» на американском телевидении появиться не могло по определению. Да и вообще Эллисон начинал свою поденную работу телесценариста с банальных «мыльных опер» и криминальных сериалов — тогда, по собственному признанию писателя, его интересовали только деньги.

Дебютом Эллисона в телефантастике стал сериал «Путешествие на дно моря» (1964) — скучноватые хроники первой в мире частной (это и было, пожалуй, единственным фантастическим допущением) атомной субмарины под командованием отставного адмирала, переключившегося на исследование тайн океана. Но в том же году молодой автор написал сценарий одного из эпизодов другого сериала — «Внешние границы» (Outer Limits), практически лучшего фантастического цикла на американском телевидении шестидесятых. Эпизод назывался «Демон со стеклянными руками», поставил его известный режиссер Байрон Хаскин, а Эллисон впоследствии переделал сценарий в одноименный рассказ — тогда еще не представляя, какая судьба ждет это произведение.

Герой сюжета просыпается в состоянии амнезии и знает только то, что у него вместо правой руки — механический манипулятор с отсутствующими тремя пальцами. И что эти пальцы необходимо любой ценой восстановить, потому что в них заключена загадка его собственного прошлого. И еще он откуда-то знает, что у него есть загадочный враг «не от мира сего», который также сделает все, чтобы не дать герою выполнить некую миссию. Словом, обычная в те годы паранойя на тему пришельцев, которые бродят среди нас, внешне ничем от людей не отличаясь.

В том же году Эллисон написал еще один сценарий для того же сериала — «Солдат». На сей раз в наше время неведомым образом переносится «вечный солдат» из далекого и очень несимпатичного будущего. В Америке шестидесятых «коллегой» остро заинтересовались военные и работающие на них ученые, однако наладить контакт между представителями разных времен оказалось непросто — тут и языковой барьер, и культурный, и понятийный. Для ускорения процесса адаптации пришельца к новому окружению один из ученых забирает его к себе домой. Но солдату, обученному только воевать, в мирной жизни по-прежнему неуютно. И только когда из будущего «проваливается» еще один солдат — на сей раз вражеский, — герой, уже слегка обжившийся в нашем времени и очеловеченный, сразу же обретает утраченные было смысл и ясность цели. Теперь он должен спасать своих новых друзей — ученого и его семью.

Ничего не напоминает? Эллисону напомнило, но гораздо позже — спустя четверть века, когда по экранам Америки начал свое триумфальное шествие киборг в исполнении не нуждавшегося в особом гриме Шварценеггера. В титрах фильма Джеймса Камерона отсутствовали какие бы то ни было ссылки на упомянутые выше рассказы Эллисона — авторами сценария значились лишь сам режиссер и некая Гэйл Энн Херд. И хотя никаких судебных исков Эллисон против постановщиков фильма не выдвигал, а в фэндоме и критике мнения насчет возможного плагиата разделились, все равно, как в анекдоте, осадок остался. Во всяком случае, самая обширная и солидная сетевая база данных по кино — IMDB — посчитала нужным упомянуть обе телевизионные пьесы Эллисона как «неуказанный» источник сюжета камероновского «Терминатора».

Отметился писатель и в другом популярнейшем телесериале 1960-х, вторая жизнь которого началась позже — уже в рамках масштабной киносаги. Это был «Звездный путь», запущенный на телевидении Джином Родденберри. «Город на краю Вечности» (1967) по сценарию Эллисона стал одним из самых запоминающихся эпизодов цикла — несмотря на фактические ошибки, не оставшиеся незамеченными. Дело в том, что в данном эпизоде сюжет разворачивается не в космосе, а в Нью-Йорке 1930 года. Сначала туда случайно «проваливается» один из членов экипажа звездолета «Энтерпрайз», а затем на выручку товарищу (и с очевидной целью предотвратить какой-нибудь хроноклазм, который изменит будущее) отправляются капитан Кёрк и мистер Спок. Так вот, попав в прошлое, они идут в кино «на Кларка Гейбла», хотя в 1930 году будущий кумир еще не был никому известен и подрабатывал на массовках. Да и вывески «Противоатомное убежище» на нью-йоркских домах в 1930 году смотрятся явно преждевременно.

И в дальнейшем Харлан Эллисон продолжал активную сценарную деятельность на телевидении — в том числе писал сценарии (многие из них были впоследствии переписаны в рассказы) к научно-фантастическим сериалам и «ужастикам». В 1960-е годы это были «Частица судьбы» и «Человек из U.N.C.L.E.» (детективный «экшн» с фантастическими элементами а-ля Джеймс Бонд). Десятилетием позже — «История с привидениями» («Круг ужаса») и «Бегство Логана»[1]. В 1980-е годы Эллисон отметился в сериалах «Истории с темной стороны» и «Сумеречная зона». И наконец, в девяностые годы — в «Голоде»[2], новых «Внешних границах» и столь любимом нашими фэнами «Вавилоне 5» (эпизод «Взгляд с галереи», 1998).

В 1973 году плодовитый и неуемный Эллисон решил создать свой собственный научно-фантастический телесериал — так родились «Затерянные среди звезд». Сериал с грошовым бюджетом снимался ради экономии на видео в Канаде, и к тому времени известный автор, собравший впечатляющую коллекцию высших премий (в том числе и за сценарии), почел за благо скрыться под псевдонимом Кордвайнер Берд — уж больно жалким получился результат. Хотя сама сюжетная канва, казалось бы, буквально просилась в руки к крупному продюсеру с крупными деньгами.

Действие происходит на гигантском звездолете с исчерпывающим названием «Ковчег». Он состоит из сотен автономных анклавов — «куполов», под каждым из которых хранится некий клочок человеческой цивилизации и культуры. По пути к неведомой цели звездный ковчег попал в метеорный поток и сбился с курса, управлявшая звездолетом команда почти целиком погибла, а что происходит под «куполами», никому неизвестно. Три простых фермера (роль главного героя сыграл Кир Дуллеа, запомнившийся всем по кубриковскому фильму «2001: Космическая одиссея») смогли вырваться из своего анклава и теперь плутают по опустевшим коридорам и отсекам, из купола в купол, постоянно сталкиваясь с другими незнакомыми культурами. Задача этой троицы — отыскать кого-нибудь, кто мог бы взять на себя управление звездолетом, который неотвратимо притягивает к себе некое звездное светило…

Какой фильм можно было поставить десятилетиями позже, в эпоху компьютерных спецэффектов! Но сериал после 16 эпизодов был остановлен из-за низкого рейтинга.

Другая попытка создать в области визуальных искусств что-то свое также не принесла Эллисону весомых дивидендов. Речь идет о видеоигре «У меня нет рта, а я должен кричать» (1995), созданной по одноименному рассказу писателя. Причем в данном случае Эллисон был автором не только текста, но и дизайна (а режиссером выступил Дэвид Маллич). Сенсацией игра не стала, но Эллисон не отчаивается — в одном из интервью он пообещал обязательно заняться этим делом посерьезнее. А в том, что работоспособности, энергии и творческой фантазии у вечного вундеркинда и нарушителя общественного спокойствия хватает, мало кто сомневался тогда.

И не сомневаются сейчас. Во всяком случае, организаторы церемонии, на которой Эллисону должны были вручить почетный приз с плашкой «Великий Мастер», всерьез беспокоились, как бы торжество не закончилось скандалом. Дело в том, что Эллисон ненавидит, когда его причисляют к мастерам science fiction, предпочитая иное прилагательное — speculative (на русский словосочетание speculative fiction можно перевести как «литература размышлений»). Но это слово явно не умещалось на заранее сделанную плашку, Как, впрочем, и сам Эллисон.

Вл. ГАКОВ