«Если», 2001 № 11

Андрей Синицын ЭФФЕКТ СИНЕЙ ПАПКИ

Александр Громов, чью новую повесть вы тольно что прочитали, по оценкам большинства критиков-фантастоведов, очевидный лидер социальной научной фантастики в постсоветской словесности. И в самом деле, последовательность, с которой московский писатель отстаивает традиции социально-прогностической НФ в условиях повального «фэнтезийно-постмодернистского брожения», не может не внушать уважения. Читатели же давно подметили еще одно любопытное свойство творчества А.Громова. Об этом — эссе-расследование московского критика.

Человечеству угрожает смертельная опасность. Лично я в этом абсолютно уверен. И хотя всем известно, что обычно такая уверенность граничит с паранойей, ничего не могу с собой поделать.

Долгие годы длилась моя беспечность, пока случайная встреча все не перевернула. Я наслаждался жизнью в летнем кафе, когда передо мной возник «невысокого роста тщедушный лысоватый человечек с печально-бессмысленным лицом…» От неожиданности я расплескал свой кофе: «В чем, собственно, дело?»

Человечек дернулся и каким-то судорожным движением передал мне через стол синюю папку, которую, оказывается, все это время держал у себя за спиной.

— Вот, возьмите. Мне она больше не понадобится. Только помните, что бы ОН не написал, ЭТО обязательно сбудется, рано или поздно…

Я привстал, машинально взял папку и положил ее в свой портфель.

Александр Громов родился в Москве в 1959 году. Среднее образование получил в обычной советской школе, высшее техническое — в обычном советском вузе, МЭИ. По окончании института поступил на работу в обычный советский НИИ на должность инженера-радиотехника. В настоящий момент проживает недалеко от Крестьянской Заставы в собственной квартире вместе с женой и дочерью. Любит активный отдых: сплавиться на байдарке по порожистой реке. В многодневных походах закаляется его тело. Для души же у А.Громова есть собственноручно собранный телескоп, с помощью которого долгими подмосковными вечерами он всматривается в звездное небо.

В метро я успел прочитать лишь первый лист. По дороге домой заскочил в букинистический магазин, где на глаза мне попалась книга со знакомой фамилией. Ее оформление повергло меня в шок. Полуголый здоровенный мужик с вытаращенными глазами сжимал над головой пулемет. Рядом располагалась мелкая зеленая ящероподобная зверушка. А над ними реял какой-то явно космический агрегат. На обложке значилось: Александр Громов. «Властелин пустоты». Вот уж действительно — пустоты. Фантастику я считал пустым и несерьезным жанром, способным привлечь лишь невзыскательных читателей. Отложив в сторону глянцевый томик, я поспешил домой, где наскоро перекусил и вернулся к содержимому синей папки.

Годом истинного рождения российской фантастики следует считать 1995-й. Конечно, к этому моменту были созданы многие книги, ставшие вершинами отечественной фантастической прозы. Но написаны они были людьми, сформировавшимися и как личности, и как писатели в советскую эпоху. Это было время идеологического диктата Госкомиздата, время, в течение которою представление о зарубежных коллегах ограничивалось треугольником Кларк — Саймак — Брэдбери. Во второй же половине 1995 года перед читателем предстала новая генерация писателей, отличающаяся современными, основанными на мировом опыте методами построения текстов в сочетании с лучшими достижениями советской НФ. Одним из лидеров этой своеобразной «новой волны» стал Александр Громов.

Все-таки фантаст, — чертыхнулся я. — Надо было купить эту книгу, но кто же мог предположить?» И тут вспомнилось, что не далее как в двух кварталах живет мой давний приятель Женя, критик и библиограф фантастики, лауреат множества жанровых премий. Давненько обещал к нему заглянуть, но все как-то было недосуг. Позвонил, договорился, зашел. Удивил человека своими расспросами. «Да, конечно, есть такой А.Громов. Лично знаком. Даже как-то писал послесловие. Книги тоже есть. На предмет почитать, — отчего ж. Только аккуратно, поскольку все с автографами». Забрав довольно внушительную стопку книг и оставив обескураженного хозяина в размышлениях, уже через 15 минут я сидел в любимом кресле и предавался чтению.

Дебютировал А.Громов довольно поздно, в 1991 году (ну, да и Илья Муромец сиднем просидел тридцать лет и три года…). В 1994-м «Уральский следопыт» публикует журнальный вариант первого романа автора «Наработка на отказ». А уже в следующем году появляется маленькая, но емкая повесть «Такой же, как вы». Этими произведениями Александр реанимировал традиции социально-психологической фантастики, после смерти А.Н.Стругацкого основательно забытые. Любимой темой писательского анализа становится поведение социума, поставленного автором в нетривиальные условия. Условия эти самые невероятные: затерянная в дальнем космосе планета Прокна, природные ресурсы которой оказались для людей важнее, чем наличие квазиразумной жизни («Наработка на отказ»); попытка создать на отдельно взятой планете идеальное сообщество, заселив его клонами одного человека («Такой же, как вы»)… Но результат оказывается один и тот же — установление диктатуры, самой устойчивой, как известно из истории, социальной структуры.

Более недели я практически не выходил из дому. При моем образе жизни я могу себе это иногда позволить. Прочитав очередной роман, я немного отдыхал, но по прошествии некоторого времени руки сами тянулись к новому тому. С каждым абзацем менялось мое отношение к фантастике в целом и к А.Громову в частности. Для меня стали очевидными как художественная одаренность автора, так и масштабность проводимых в его книгах изысканий. Облекая их результаты в форму увлекательного чтения, писатель тем самым расширял свою аудиторию, заставляя ее задумываться над заложенными в романах проблемами. Исключение, пожалуй, составил лишь роман «Ватерлиния» (1998), представляющий собой продолжение «Наработки на отказ». Действие его происходит на сплошь покрытой водой планете Капля, где идет война за обладание плавучими терминалами. Все очень экзотично: симбиоз индивидуальных капсул со своими пилотами, необычная, зависящая от подводных течений, география планеты, многоцелевые субмарины-гиганты. Вот и все. Экзотика ради экзотики. Написав, видимо, под давлением издателей, чисто развлекательный роман, Александр немного отошел от своей генеральной линии. Но, как оказалось, ненадолго.

А.Громов в своих ранних текстах не дает однозначного ответа на им же самим поставленный вопрос: является ли диктатура одним из условий выживания человечества? И если да, то что это: необходимость или неизбежность? Позже, в романах «Менуэт святого Витта» (1996) и «Властелин пустоты» (1997), он наконец определится.

На потерпевшем катастрофу земном лайнере выживают лишь подростки. У планеты, на которую волею судеб занесло переселенцев, есть некий фактор, приводящий к гибели взрослых и затормаживающий рост детей. В результате возникает уникальное общество — биологически сорокалетних, а физиологически пятнадцатилетних людей. Основу повествования составляет противостояние новоявленного тирана Стефана Лоренца и либерала Питера Пунна (почти У.Голдинг). Питер побеждает, но долгожданная свобода может лишь погубить обособленную цивилизацию. И все возвращается на круги своя. Либо демократия, либо жизнь — такова дилемма «Менуэта святого Витта».

Пасторальный мирок планеты Простор, населенный лишенными всякой агрессии существами, подвергается безжалостной атаке со стороны землян-колонистов. Мрачные монстры, в буквальном смысле мутанты и уроды, пытаются стереть с лица планеты все, что шевелится. Под угрозой неминуемой гибели беспечные поначалу аборигены по-быстрому выращивают в своей среде диктатора, устанавливающего тоталитарный строй, который его же, как положено, и пожирает. Что и требовалось доказать («Властелин пустоты»).

В обоих романах писатель, исследуя природу Власти, со всей откровенностью утверждает: либеральные и демократические идеи — это, конечно, прекрасно, но, если разговор идет о жизни или смерти целого социума, наличие «железной руки» — неизбежность.

Не знаю, почему, но чтение, самой известной книги А.Громова я все время откладывал. Быть может, подспудно боялся, что прочитав популярный роман, разочаруюсь во всех написанных после. Ведь «Мягкая посадка», в свое время получившая премию «Интерпресскон», до сих пор считается лучшим произведением писателя. И вот наконец в моих руках заветный том…

Роман «Мягкая посадка» закончен А.Громовым в 1994-м году и увидел свет в 1995-м в нижегородском издательстве «Параллель». Он написан жестко, порой даже жестоко, по стилю и подаче материала напоминая манеру А. и Б. Стругацких. На этом неизбежное влияние любимых Александром авторов заканчивается раз и навсегда… Этика Учителей и ученика существенно различаются. Стругацкие, жившие в тоталитарную эпоху, проповедуют социальную толерантность. Громов, пишущий в эпоху перемен, считает, что если человечество будет впредь развиваться в рамках нынешней этической парадигмы, ему грозит неминуемая гибель.

Первая четверть XXI века, близкое будущее. На Землю обрушивается новый ледниковый период. Климатические изменения приводят к изменению в генофонде человечества. Появляются так называемые адаптанты, которых homo sapiens со свойственной этому виду беспечностью не принимают всерьез. В соответствии с существующей сегодня моралью «отклонению от нормы» сочувствуют, проявляя массовую терпимость и гуманизм. А между тем адаптанты уже начали «борьбу за выживание своего вида». Любую же борьбу видов за выживание просто бессмысленно рассматривать с моральной точки зрения. Люди, к сожалению, очень поздно это понимают…

Итак, вывод первый: принятые в собременном обществе этические и моральные нормы в конечном итоге приведут человечество к гибели.

Я перевернул страницу и наткнулся на вырезку из газеты от 12 апреля 1995 года: «Вчера в Москве наблюдалось неожиданное понижение температуры воздуха до 15 °C. Толщина снежного покрова достигала 50 см. В ряде районов зафиксировано оледенение проводов высокого напряжения с последующими обрывами. Один человек погиб, несколько десятков госпитализированы с диагнозом обморожение».

Дата заметки показалась мне смутно знакомой. Я взял с журнального столика книгу и заглянул в выходные данные. У меня похолодело внутри. «Литературно-художественное издание. Александр Николаевич Громов. «Мягкая посадка». НПП «Параллель». Нижний Новгород. Сдано в набор 10.04.95.»

Новое исследование негативных последствий присутствия человека на планете Земля А.Громов предпринял в 1997 году, выпустив предысторию «Мягкой посадки» — роман «Год Лемминга».

В России нарастает эпидемия немотивированных самоубийств. Специальной Санитарной службе поручено провести расследование, в ходе которого выясняется, что суициду подвержены исключительно асоциальные элементы. «Суперорганизм-человечество» в преддверии ужасных событий, ожидающих его в недалеком будущем, а может быть, и пытаясь их предотвратить, включает специальный механизм уничтожения потенциальных адаптантов. Как же повели себя в этой ситуации соответствующие органы? Встали на сторону Коллективного Разума, фактически выполняющего их работу? Ничего подобного. В результате через несколько лет люди проиграют, и «еще один вид сойдет в историю, как сошли в нее пятьсот миллионов других видов».

Итак, вывод второй: принятые в современном обществе подходы к формированию структур, призванных это общество охранять, в конечном итоге приведут человечество к гибели.

В следующей папке лежала ксерокопия довольно свежей статьи известного социолога с броским названием «Россия! Что дальше?» В глаза бросился абзац, жирно выделенный красным фломастером: «За последние годы население России сократилось на несколько миллионов человек. И не только за счет превышения смертности над рождаемостью или эмиграции. Довольно сильно выросло количество самоубийств. Конечно, за годы жестких экономических реформ люди могли потерять интерес к жизни, лишившись своих сбережений и привычного социального статуса. Однако обращает на себя внимание тот факт, что значительная часть (до 40 %) подвергших себя суициду были вполне преуспевающими, ведущими здоровый образ жизни людьми». Тут же приводилась временная диаграмма смертности. Меня бросило в жар. Пик суицидной активности приходился на несколько лет, непосредственно следующих за выходом «Года Лемминга».

В следующем романе «Шаг влево, шаг вправо» (1999) предметом изысканий А.Громова становится среда обитания человека, тенденции ее развития и совершенствования в угоду все увеличивающейся комфортности жизни и возникающие при этом негативные обратные связи.

В районе Юпитера обнаружен объект, обладающий весьма странными свойствами, которым естественно заинтересовались во всех странах мира. Организуется даже международная экспедиция, увы, несостоявшаяся, поскольку космический гость внезапно исчез с око-лоюпитерианской орбиты и благополучно опустился на старушку Землю. Для его изучения создается специальная группа. В нее входит майор национальной безопасности А.Рыльский, который путем мучительных испытаний выясняет, что Монстр (так прозвали пришельца) не космический зонд и не животное. Он представляет собой идеальную среду обитания человеческого существа, не принадлежащего, правда, нынешнему поколению, но, несомненно, человеческого. Монстр создан в будущем и каким-то невероятным образом переместился в наше время. Изначально он создавался как всеобъемлющий помощник человека, но со временем роли поменялись, и люди из хозяев превратились в придаток своей среды обитания. У необремененного заботами человека постепенно атрофировался мозг. Зачем думать, если все идеально, если правильное решение за тебя примет кто-то другой. Человечество постепенно превращается в стадо дебилов, пускающих слюни внутри им же созданного «саркофага цивилизации».

Итак, вывод третий: принятые в современном обществе приоритеты в развитии среды обитания приведут к неминуемой деградации человечества и в конечном итоге к его гибели.

Статей из журналов и газет, подтверждающих этот вывод, в папке содержалась масса, но особенно меня поразила заметка о тринадцатилетнем подростке из Оклахомы, чемпионе мира по сетевой игре в DOOM, но при этом не владеющем грамотой и до сих пор пользующемся памперсами. По-другому он просто не умеет, да и зачем? Ведь и так вполне комфортно.

От следующей страницы сохранился лишь небольшой клочок, на котором можно было с трудом разобрать: «Писатель Громов очень не любит фэнтези. Сядет он, бывало…» Остальное, видимо, было тщательно уничтожено. Любопытно, с какой целью и что же там такое было.

Поначалу кажется, что «Запретный мир» (2000) А.Громов написал для того, чтобы слегка отдохнуть, расслабиться. Он даже уведомляет об этом в послесловии. Но внимательный читатель не попадется на эту уловку. Перед нами очередной трактат о неминуемом конце человечества, на этот раз облеченный в форму квазиисторического романа с социально-фантастической начинкой. Писатель неспешно рассказывает историю двух наших современников, попавших в самое начало бронзового века, причем не нашего мира, а параллельного. Такое громадное отставание в развитии объясняется наличием некоего Договора между всеми соседними мирами, который позволяет сохранять хрупкое равновесие. Попав в подверженное искусственной стагнации общество, наши герои это равновесие нарушают, и начинается бурное развитие, которое через несколько тысячелетий приведет человечество к гибели в результате экологической катастрофы.

Итак, вывод четвертый: принятое в современном обществе стремление к непрерывному техническому развитию, отказ от естественного слияния с природой, в конечном итоге приведет человечество к гибели.

Далее я ожидал увидеть горы справок с грифом «Greenpeace», однако, к своему удивлению, обнаружил лишь небольшой кусочек бересты, испещренный непонятными значками. Но мне, по большому счету, было уже все равно. В голове навязчиво пульсировало: «Выхода нет. Скоро рассвет…» В синей папке остался один единственный лист, не сопровождаемый никакими комментариями.

Последний на сегодняшний день роман А.Громова «Тысяча и один день» (2001) посвящен матриархату. Нет, не тому, который был, а тому, который будет. Осознав в какой-то момент, что развитие, основанное на мужских ценностях, ведет к краху цивилизации, женщины взяли власть в свои руки. Мужчины не просто находятся на вторых ролях, они низведены до уровня рабов. Любые попытки бунта подавляются с изощренной жестокостью. На планете воцаряется сытая, стабильная, спокойная жизнь. Движение к неминуемой гибели приостановлено. Так значит, выход все-таки есть? Отнюдь. Социуму, главная цель которого «просто жить», существовать совершенно незачем. Любое внешнее воздействие приведет либо к его гибели, либо к реставрации патриархата, что в конечном итоге — та же смерть.

Я больше не мог держать это в себе. Надо было показать синюю папку кому-нибудь разумному, прагматичному, непредвзятому. Лучшей кандидатуры, чем мой хороший друг Василий, вот уже несколько лет работающий юристом в крупной компьютерной корпорации, я придумать не смог. Он жил за городом, недалеко от станции Панки, в охраняемом поселке для разбогатевших панков.

«Не бери в голову, старик, — Вася взглянул на меня из-под зеркальных очков, тряхнул раскрашенным в цвета российского триколора «ирокезом», похожим на прическу птицы-говорун, и уселся в кресло напротив камина, отвратительно хрустя рваниной от Готье. — Ты просто поменял местами причину и следствие. Все происходит так не потому, что это придумал твой писатель, а совсем наоборот. Он умный человек, смотрит вокруг, улавливает тенденции, экстраполирует и потом пишет свои книжки. В общем, не переживай», — Вася взял синюю папку двумя пальцами и швырнул ее в огонь.

Вот и не было ничего…

Но пепел синей папки до сих пор стучит в моем сердце.