Лакки Старр и кольца Сатурна

Глава 4 Между Юпитером и Сатурном

Старшим офицером на кораблях-преследователях (не считая, разумеется, члена Совета Василевского) был капитан Майрон Бернольд, лет пятидесяти, с фигурой человека на десять лет моложе. На мундире его было четыре полоски. Волосы седели, но брови оставались еще черными, а на бритом подбородке была видна синева пробивающейся бороды.

С нескрываемым презрением он смотрел на гораздо более молодого Старра.

– И вы отступили?

«Метеор» по дороге к Солнцу встретился с кораблями-преследователями на полпути между орбитами Сатурна и Юпитера. Старр перебрался на борт флагмана.

Он негромко ответил:

– Я сделал то, что было необходимо.

– Когда враг вторгся в нашу собственную систему, отступление не может быть необходимым. Вас могли взорвать, но вы успели бы предупредить нас, и мы тут же отправились бы туда.

– И сколько у вас бы осталось энергии, капитан?

Капитан вспыхнул.

– Какая разница? Мы погибли бы, но, в свою очередь, предупредили бы Землю.

– И начали войну?

– Они начали войну. Сирианцы… Я собираюсь направиться к Сатурну и напасть на них.

Стройная фигура Старра напряглась. Он был выше капитана, его Холодный взгляд не дрогнул.

– Как полноправный член Совета Науки, капитан, я старше вас по должности, и вы это знаете. Никакого нападения. Я приказываю возвращаться на Землю.

– Да я скорее… – Капитан явно пытался справиться с собой. Он сжал кулаки. И сказал напряженным голосом: – Могу я спросить о причине такого приказа, сэр? – В почтительном обращении звучала ирония. – Будьте добры, объясните причины такого приказа, сэр. Мое собственное мнение основано на такой мелочи, как традиции флота. И не в традициях флота отступать, сэр.

Старр ответил:

– Если Хотите узнать причину, капитан, садитесь, и я вам объясню. И не говорите мне, что флот не отступает. Отступление есть один из способов ведения боевых действий, и тот командир, который предпочитает отступлению гибель своих кораблей, не должен командовать. Мне кажется, сейчас в вас говорит только гнев. Итак, капитан, вы готовы начать войну?

– Я уже сказал вам, что начали они. Они вторглись на территорию Земной федерации.

– Не совсем. Они заняли ненаселенную планету. Беда вот в чем, капитан. Гиперпрыжок сделал путешествие к звездам совсем простым делом, и потому люди заселили планеты других звезд прежде, чем колонизовали отдаленные районы Солнечной системы.

– Земляне высаживались на Титан. В году…

– Я знаю о полете Джеймса Френсиса Хогга. Он также высаживался на Обероне в системе Урана. Но это исследование, а не колонизация. Система Сатурна оставалась пустой и ненаселенной, а ненаселенная планета принадлежит первой колонизовавшей ее группе.

– Если эта планета или планетная система – часть ненаселенной звездной системы, – возразил капитан. – Вы должны признать, что Сатурн таким не является. Это часть нашей Солнечной системы, а она, клянусь воющими демонами космоса, заселена.

– Верно, но мне кажется, официального соглашения на этот счет нет. Возможно, будет решено, что Сириус имеет право на занятие Сатурна.

Капитан ударил кулаком по колену.

– Мне все равно, что скажут космические законники. Сатурн наш, и всякий землянин с этим согласится. Мы вышвырнем оттуда сирианцев, и пусть оружие решает, кто прав.

– Но именно этого и Хотят от нас сирианцы!

– Так дадим им то, что они Хотят.

– И нас обвинят в агрессии… Капитан, среди звезд расположено пятьдесят заселенных планет. Они никогда не забывают, что были когда-то колониями Земли. Мы дали им свободу без войны, но об этом они забыли. Помнят только, что мы по-прежнему самая населенная и передовая система. Если Сириус объявит о нашей неспровоцированной агрессии, все объединятся вокруг него. Именно поэтому он пытается заставить нас напасть, и именно поэтому я решил вернуться.

Капитан прикусил губу. Он собрался что-то сказать, но Дэвид продолжал:

– С другой стороны, если мы ничего не предпримем, мы можем обвинить сирианцев в агрессии, и общественное мнение внешних миров расколется. Мы используем это и привлечем к себе сторонников.

– Внешние миры на нашей стороне?

– Почему бы и нет? Во всех звездных системах сотни незаселенных планет всех размеров. И они не захотят создавать прецедент. Иначе каждая система будет стремиться усыпать другие своими базами. Но нельзя вызвать у них панику, заставить думать, что могущественная Земля нападает на собственные бывшие колонии.

Капитан встал и прошелся взад и вперед по своей каюте. Он сказал:

– Повторите ваш приказ.

– Вы понимаете необходимость отступления?

– Да. Могу я получить приказ?

– Хорошо. Приказываю вам доставить эту капсулу, которую я передаю сейчас, главе Совета Науки Гектору Конвею. Вы не должны ни с кем обсуждать случившееся ни в субэфире, ни другими способами. Вы не предпримете никаких враждебных действий – повторяю, никаких враждебных действий – против сирианцев, если только не подвергнетесь прямому нападению. И если вы встретите силы сирианцев и спровоцируете их на нападение, я добьюсь, чтобы вас предали трибуналу и осудили. Я ясно выразился?

Капитан стоял с застывшим лицом. Губы его шевелились с трудом, будто были вырезаны из дерева.

– Выражая искреннее уважение, сэр, предлагаю вам, как члену Совета, принять команду над моим кораблем и лично доставить капсулу.

Старр слегка пожал плечами и ответил:

– Вы очень упрямы, капитан, я даже восхищаюсь вами. Иногда в сражении такое упрямство необходимо… Я не могу лично доставить капсулу, потому что намерен на «Метеоре» снова лететь к Сатурну.

Воинственность капитана разбилась.

– Что? Воющий космос, что?

– Мне кажется, я ясно выразился, капитан. У меня там кое-что недоделано. Первейшая моя обязанность – предупредить Землю о серьезной политической угрозе. Если вы доставите мое предупреждение, я смогу заняться другими делами… в системе Сатурна.

Капитан широко улыбнулся.

– Ну, это другое дело. Я Хотел бы отправиться с вами.

– Я знаю это, капитан. Для вас трудно уклоняться от боя, но я прошу вас об этом, потому что вы привыкли к трудным заданиям. Я Хочу, чтобы все ваши корабли поделились энергией с «Метеором». И мне понадобится еще кое-что из ваших запасов.

– Только скажите.

– Хорошо. Я возвращаюсь на свой корабль и попрошу члена Совета Василевского отправиться со мной.

Он попрощался за руку с капитаном, теперь настроенным дружески, и они с Василевским по соединительной трубе перешли с флагмана на «Метеор».

Соединительная труба вытянулась почти на всю длину, и на преодоление ее ушло несколько минут. В трубе не было воздуха, но члены Совета могли разговаривать: металл передавал голоса искаженно, но понятно. К тому же никакой способ сообщения не защищен так Хорошо от подслушивания, как звуковые волны на коротком расстоянии. Поэтому в трубе Дэвид смог коротко поговорить с Василевским.

Наконец Василевский, слегка изменив тему, сказал:

– Послушай, Счастливчик, если сирианцы Хотели причинить неприятности, почему они тебя отпустили? Почему не вынудили тебя повернуть и напасть?

– Бен, тебе нужно послушать запись. Слова звучали скованно, да и грозили они только магнитным захватом. Я убежден, что со мной говорил робот.

– Робот! – Глаза Василевского распахнулись шире.

– Да. Можно по твоей реакции судить, как восприняли бы это на Земле. Земляне беспричинно боятся роботов. Но дело в том, что корабль, управляемый роботом, не может причинить вред кораблю с живыми людьми. Первый закон роботехники – робот не может причинить вред человеку – запрещает это. Но от этого опасность только больше. Если бы я напал – а сирианцы этого и ожидали, – они могли бы утверждать, что я напал на беззащитный корабль. А на всех внешних мирах роботов ценят, не то что на Земле. Нет, Бен, я мог только отступить, что я и сделал.

С этими словами они оказались в шлюзе «Метеора».

Их ждал Верзила. На лице его, как обычно при встрече с Дэвидом даже после короткой разлуки, расцвела улыбка.

– Эй, – сказал он, – какие новости? Тебе, значит, удалось не вывалиться из трубы и… А что Бен здесь делает?

– Он летит с нами, Верзила.

Маленький марсианин выглядел раздраженным.

– Зачем? Корабль двухместный.

– Временно придется потесниться. А теперь лучше начать перекачивать энергию с других кораблей и принимать по трубе оборудование. После этого сразу вылетим.

Голос Старра звучал твердо, возврат к прежней теме был невозможен. Верзила понял, что лучше не спорить.

Он пробормотал:

– Конечно, – и ушел в машинное помещение, бросив злобный взгляд в сторону Василевского.

Бен спросил:

– Что это с ним? Я ни слова не сказал о его росте.

– Ну, ты должен понять малыша. Официально он не член Совета, Хотя фактически им и является. Только он один этого не понимает. Ну вот, он и думает, что, раз уж ты член Совета, мы с тобой будем общаться, а его отстраним, что у нас будут от него тайны.

Василевский кивнул:

– Понятно. Ты предлагаешь сказать ему…

– Нет! – Слово было произнесено мягко, но безапелляционно. – Все, что нужно, я ему сам скажу. Ты ничего не говори.

В этот момент в пилотской рубке снова появился Верзила и сказал:

– Энергия поступает. – Он перевел взгляд с одного на другого и проворчал: – Простите, что помешал. Мне покинуть корабль, джентльмены?

– Тебе придется сначала нокаутировать меня, Верзила, – ответил Дэвид.

Верзила нацелился на удар и сказал:

– Ну, парень, это нетрудно. Думаешь, лишний фут твоего роста мне помешает?

Он мгновенно оказался внутри кольца рук Счастливчика и нанес два удара ему в живот.

Дэвид спросил:

– Ну, остыл?

Верзила отскочил.

– Я не стал бить по-настоящему, не то Конвей мне уши надерет.

Старр рассмеялся.

– Спасибо. А теперь послушай. Ты должен рассчитать орбиту и передать данные капитану Бернольду.

– Конечно. – Верзила, по-видимому, успокоился, обида его рассеялась.

Василевский сказал:

– Слушай, Дэвид, не Хочу тебя расхолаживать, но мы совсем недалеко от Сатурна. Мне кажется, что сирианцы нас тут же засекут и будут знать, где мы и куда направляемся.

– Я тоже так считаю, Бен.

– Но как же мы тогда сможем незаметно проникнуть в систему Сатурна?

– Хороший вопрос. Я все думал, догадаешься ли ты. Если ты не догадаешься, сирианцы – тем более; они ведь знают нашу систему не так Хорошо, как мы.

Василевский откинулся назад в пилотском кресле.

– Не делай из этого загадку, Счастливчик.

– Все совершенно ясно. Все корабли, включая наш, находятся рядом и, учитывая расстояние, отражаются на масс-детекторе сирианцев как одна точка. Мы полетим в таком строю до тех пор, как не окажемся вблизи астероида Гидальго, который сейчас приближается к афелию.

– Гидальго?

– Ну, Бен, ты ведь знаешь. Астероид, известный еще с докосмических времен. Самое интересное в нем то, что он не остается все время в поясе астероидов. На кратчайшем удалении от Солнца он приближается к орбите Марса, а на самом дальнем – к орбите Сатурна. Когда мы приблизимся к нему, Гидальго тоже отразится на масс-детекторе сирианцев, и по величине массы они будут знать, что это астероид. И не смогут засечь наш корабль на фоне Гидальго, не смогут заметить и десятипроцентное уменьшение массы эскадры, летящей к Земле. «Метеор» спрячется за Гидальго. Конечно, Гидальго летит не к Сатурну, но через два дня мы от него сможем оторваться, окажемся далеко от плоскости эклиптики и направимся к Сатурну.

Василевский поднял брови.

– Надеюсь, это сработает, Дэвид.

Он понял уловку. Все планеты и корабли, торговые и военные, остаются в плоскости эклиптики. Поэтому обычно никто на обращает внимания на то, что выше или ниже этой зоны. Поэтому вполне вероятно, что их корабль, вышедший из плоскости эклиптики, останется не замеченным приборами сирианцев. Но все же на лице Василевского отразилась неуверенность.