Лагерь полукровок: совершенно секретно

Сцена: на сцене стоит хор певцов а капелла. Они одеты как певцы в стиле ду-воп 1950-х годов[9]: черные костюмы, белые рубашки и узкие галстуки. В центре сцены стоит Аполлон, наряд которого отличается лишь золотым галстуком. Он смотрит на хор, ударяет по струнам лиры и указывает на юношей.

Юноши (поют): Дуууууууууу!

(Аполлон указывает на девушек.)

Девушки (подхватывают): Уаааааааааа!

(Аполлон указывает на себя.)

Аполлон (вступает): Ппппппппп!

Аполлон машет рукой.

Все: Дууу-уаапппп!

Аполлон: Леди и джентльмены… «Хор Лир»!

(Аплодисменты.)

Юноши и девушки (негромко поют, выдерживая медленный ритм): Ду-да-ду, уаа, уаа. Ду-да-ду, уаа, уаа. (Продолжают так же.)

Аполлон (поет на манер крунера[10]):

(Хор поет громче.)

Все: Золото, золото ярким светом прогонит ночь!

Золото, золото отражает Аполлона мощь!

(Аполлон делает знак хору замолчать.)

Аполлон (поет соло):

(Хор понемногу вступает снова.)

(Хор поет громче.)

(Хор поет громче.)

(Хор поет еще громче.)

(Аплодисменты и восторженные крики.)

Все: Золото, золото…

Домики

Только взгляните на эту красоту! Домики, со вкусом отделанные снаружи и внутри, невероятно уютные, у каждого уникальный стиль, можно даже сказать – свой характер! Но главное, конечно, расположение – о лучшем месте и мечтать нельзя. В шаговой доступности от любого из двенадцати домиков находятся все удобства, тренировочные зоны и зоны отдыха. Не нашли того, который посвящен вашему божественному родителю? Не волнуйтесь! Как только он или она признает вас своим отпрыском, домик будет построен. А пока побудьте немного в одиннадцатом домике, там для вас найдется спальное местечко!

Места не хватает

Веками в Лагере полукровок было всего двенадцать домиков: по одному на каждого из высших богов-олимпийцев. Нечетные домики были посвящены богам, а четные – богиням, за исключением двенадцатого, который достался Дионису, когда Гестия уступила ему свое место в Совете олимпийцев, но это совсем другая история. Но после Войны с титанами мой парень Перси, добрая душа, заставил олимпийцев пообещать, что все полубоги, а не только дети двенадцати высших, получат домики, посвященные их родителям.

Как это похоже на Перси – в порыве сострадания сделать что-нибудь спонтанное и тем самым усложнить мне жизнь! Видите ли, я архитектор лагеря, а значит, проектирование новых домиков легло на мои плечи.

Поймите меня правильно: я обеими руками за то, что предложил Перси. Но после того как были построены домики с тринадцатого по шестнадцатый (Аид, Ирида, Гипнос и Немезида), в жилой зоне стало тесновато. Я пошла к Хирону, чтобы обсудить эту проблему.

– Нам не хватает места, – сказала я ему.

– Есть предложения? – спросил Хирон.

Я стала размышлять вслух:

– Можем начать строить вверх, соединим новые домики в один высокий комплекс. Полубогов, чьи родители связаны с землей, поселим внизу, а тех, чьи отец и мать связаны с небом, – наверху.

Хирон покачал головой:

– Интересная идея, но опыт мне подсказывает, что полубоги из разных семей плохо уживаются вместе.

– Ладно, проехали. – Я указала на лес. – Может, тогда домики на деревьях? Соорудим закрытые площадки, подвесные дорожки, лестницы, подвесим канаты…

– Дриады ни за что на такое не согласятся, – прервал меня Хирон. – К тому же представь, что будет, если какой-нибудь полубог станет ходить во сне.

– А пещеры?

– У нас есть только одна, и Аполлон выбрал это место для своего Оракула.

– Плавучие дома?

– Снова проблема с хождением во сне, да и наяды не позволят. Кроме того, озеро нужно нам для занятий на триремах.

Я оглянулась в поисках вдохновения. И тут мой взгляд упал на Гестию, которая поддерживала огонь в очаге посреди общей территории. Казалось бы, высшая богиня, сидящая посреди лагеря, должна привлекать всеобщее внимание, но Гестия приходила и уходила без лишнего шума. Обычно она принимала облик девочки в простеньком коричневом платье, такой маленькой и скромной, что я и сейчас не сразу ее заметила.

Маленькой и скромной.

Меня словно поразило Зевсовой молнией.

– Ждите меня завтра, – сказала я Хирону.

Старый кентавр усмехнулся:

– По глазам вижу – у тебя есть идея.

– Да, – призналась я. Честно говоря, мозг у меня просто кипел. – Но прежде чем рассказывать, мне нужно кое-что продумать. Увидимся за завтраком.

Пока я работала, наступила ночь и принесла освежающую прохладу. Я трудилась не покладая рук, прерываясь только на то, чтобы… ну, освежиться. К утру проект был готов, но мне требовалось больше времени.

– Я хочу кое-что построить в Южном лесу, – объявила я Хирону за завтраком.

Он нахмурил густые брови:

– Ты ведь не собираешься строить там домики? Я же говорил, что дриады…

– Мне просто нужно место, чтобы спокойно поработать, – успокоила я его. – Обещаю не строить там ничего большого и постоянного. Хорошо?

Хирон пригладил бороду:

– Что ж, ты еще никогда меня не подводила. Да и с меня причитается за то, что ты спроектировала подходящие для кентавра ванные комнаты в Большом доме. Хорошо, Аннабет. Я разрешаю.

Следующие несколько дней прошли как в тумане: я лихорадочно измеряла, пилила и стучала молотком. К концу недели я построила полноразмерную модель домика и установила ее на платформу с колесами, чтобы легче было ее перемещать. Угостив своих друзей-пегасов Пирата и Порки пончиками, я уговорила их вывезти мое творение из леса.

Кое-кто подошел посмотреть на плоды моего труда.

– Какая прелесть! – восхитилась Лейси из домика Афродиты. – А что это?

– Сарай на колесиках, – предположила Кларисса Ла Ру, разглядывая платформу. – Или крытая колесница. Нет, погодите-ка. Это спецназовский туалет.

– Ничего подобного, – ответила я, слегка уязвленная. – Я назвала его «домишко». Зацените!

Я распахнула дверь, и они по очереди вошли внутрь. Гостиная была небольшой, но вполне пригодной для жизни. Вдоль стен стояли две скамейки с подушками, на которых можно было спать. Я подняла подушки.

– Видите? Под каждой скамейкой есть место для одежды, брони и оружия. Сюда влезет даже твое электрическое копье, Кларисса.

– А-ага.

Похоже, на Клариссу это не произвело особого впечатления, но я не отчаивалась. Я указала на узкую лестницу:

– На чердаке есть еще две кровати. Там можно устроить игровую или, скажем, место для совещаний. Потолки я сделала высокими, будет удобно человеку любого роста. Под лестницей есть кладовка. Но самое крутое здесь. – Протиснувшись между ними, я открыла узкую раздвижную дверь в углу. – Та-да!

– Значит, это все-таки туалет, – заключила Кларисса.

– Это личная ванная, – поправила я. – Тем, кто будет здесь жить, никогда больше не придется пользоваться общими ванной и туалетом. – Я усмехнулась, вспомнив, как ее окатило, когда по милости Перси в лагере взорвался туалет. – Уж ты-то должна это оценить.

Кларисса покраснела:

– У меня сейчас начнется приступ клаустрофобии. – Она оттолкнула меня и вышла из домика.

Я взглянула на Лейси:

– Ну ты же видишь, как здесь круто, да? За микродомами будущее. Это последнее слово в архитектуре!

Она посмотрела на беленые стены, бежевые подушки и голые окна.

– Ну, как-то тут… скучновато.

– Это ведь просто модель, – стала оправдываться я. – Тот, кто будет здесь жить, сможет украсить дом по-своему…

Меня прервал стук в дверь. Хирон просунул внутрь голову и нахмурился:

– Я бы зашел и осмотрелся, но, боюсь, э-э, места тут маловато.

– Удачи, – шепнула мне Лейси и, прошмыгнув мимо Хирона, выскочила на улицу.

Я посторонилась, давая Хирону войти и хорошенько рассмотреть домишко. Хотя потолок был высокий, но еще чуть-чуть – и голова кентавра уперлась бы в него. Весь домик он обошел за пару-тройку шагов. Вернулся он ко мне в глубокой задумчивости.

– Это просто модель, – сказала я.

– А? – Он посмотрел на меня, будто осмысляя мои слова. А затем вздохнул с облегчением: – Ах, модель. Теперь ясно. В таком случае… да, может получиться. – Он окинул взглядом комнату, словно прикидывая, какова ее площадь. – Нам нужно штуки четыре таких, согласна? Продолжай строить.

Я с удовольствием спроектировала и построила один домишко. Но построить четыре?! Да я была просто на седьмом небе от счастья:

– Я не подведу вас, Хирон!

А через две недели я его подвела.

Стараясь улучшить свои модели, я расширила дверные проемы, чтобы в домик было проще заходить. В домике Гефеста я раздобыла немного магической краски, и теперь цвет наружных стен можно было изменить одним касанием и сделать каждый домишко уникальным. Собрав все свои знания по многомерной инженерии, я спроектировала невероятно вместительные шкафчики, увеличила пространство в ду́ше и придумала встроенную мебель, которую можно было передвинуть, сложить до микроскопических размеров или полностью переделать. Щелкнув пальцами, можно было превратить гостиную в спальню, гимнастический зал, столовую или военный командный центр, который оценила бы даже Кларисса. Теперь каждый домишко был оснащен дюжиной программ по оформлению интерьера, чтобы у Лейси не было повода назвать мои микродомики скучными. Когда я наконец выкатила новые домики и с гордостью продемонстрировала их Хирону, я думала, он обрадуется. Но, судя по виду, он был в замешательстве:

– Хм… это они?

Я нахмурилась:

– Вы ведь просили построить четыре штуки, правильно?

– Четыре домика. А не четыре модели.

Мое воодушевление сдулось как связка праздничных шариков, надутых месяц назад.

– Только не это, – пробормотал Хирон, заметив мое выражение лица. – Модель, которую ты мне тогда показывала, – это был полноразмерный домик?!

Я кивнула.

– Но ведь на то и был расчет, разве нет? Сэкономить место? Я… я думала, что маленькие домики…

Он ласково положил мне руку на плечо:

– Аннабет, твоя работа великолепна. Эти домики очень симпатичные, но, боюсь, дети… э-э… малых богов – раз уж пока определения получше мы не придумали – обидятся, если мы предоставим им жилища, настолько уступающие размером остальным домикам.

Это было так очевидно, что я не могла понять, как сама об этом не подумала. Перси затеял все это, чтобы новички и их божественные родители чувствовали, что в лагере их принимают как равных, а не как малых. И мои домишки вовсе не покажутся им классными и минималистичными. Они воспримут это как очередное оскорбление от более могущественных божеств и их отпрысков. Мне стало так стыдно, что я готова была забиться под какой-нибудь камень.

– Пойду скажу Харли, чтобы взорвал домишки, – промямлила я. – Он будет счастлив.