Квартальный Поручик

Глава 22. Начало идиллии

БАХ! БАХ! БАХ!БАХ!

Табельный ТТ палил чётко и без осечек. Ну как палил — он был в моих руках, а значит палил не так хорошо, как мог бы — потому, что как стрелок я был всегда слабоват. Теперь исправляя это досадное недоразумение мне приходилось потеть раз за разом в учебном зале МВД. Петров сдержал слово, и отправил меня исправлять этот досадный момент в моей биографии. Надо сказать, как воспитательная мера это было действенно — оставаться после работы, или приходить в выходные дни с утра пораньше и отрабатывать норму. Мог бы отдыхать — и вот оно напоминание, о том, что происходит сейчас.

Я глянул через бинокль в мишень. Пятнадцать метров, три выстрела. Два выстрела я делал в область сердца — слева и справа, а третий в голову. В итоге, один выстрел попал мишени в левое предплечье, второй — в правое, а третья пуля попала в ухо. Ничего, лучше, чем неделю назад.

— Халтуришь Ветров, — глянул рядом через бинокль Артур Смуглов. Крепко сбитый инструктор сорока пяти лет с погонами Лейтенанта, но на должности Прапорщика. Давай-ка пробеги стометровку, и снова пали.

— Так точно, — кивнул я и потрусил в другую сторону — предстоял бег в бронежилете, где уже вовсю отдувался Егор. Егор пыхтя бегал в бронежилете — ему тоже нормы сдавать. Правда физические, но сути это не меняет.

— Фух, всё, больше не могу, — выдохнул Егор вытирая пот со лба. — О, как раз на сегодня закончил.

— Слабовато Берг-Дичевский, — подошёл Смуглов. — Ты должен был добежать на шесть минут раньше.

— Так точно, — только и сказал Егор.

— Ветров — к мишеням!

Я вернулся к мишеням, и отстрелял трижды — в этот раз попала только одна из трёх пуль, и то, только в плечо мишени.

— Слабовато Ветров, слабовато,

Покончив с подготовкой по стрельбе я отправился из тира в спортзал, куда отлучался для того, чтобы нарезать круги в бронежилете. Егору повезло больше чем мне, и он уже посещал душевую, а мне предстояло ещё фехтование. Здесь меня уже ждал Игорь Петлицин — инструктор по фехтованию, и старший Прапорщик по званию, мужчина средних лет с внешностью киношного Арамиса — волнистые волосы с пробором, легкая бородка, и такие же усики.

— Минута на подготовку, — кивнул мне Петлицин. — После — на ковёр.

Минута на подготовку — это значит одеть форму и решетчатую маску, и подключить специальный датчик, который будет показывать на табло касания. Надо сказать, что у «Арамиса» только внешность киношная, а характер, как у матёрого опера. За сорок минут этот мушкетёр загонял меня до седьмого пота, обозначив сотню касаний. Специфика фехтования в том, что оно осуществляется на узкой ковровой дорожке, и двигаться можно только взад-вперёд, но не вправо-влево. Вспотевший и взмыленный, я наскоро отмылся в душевой и пошёл на выход — не гоже заставлять девушку ждать, а Аня будет ждать меня, чтобы я ей не говорил, и как бы не просил уезжать одну.

— С возвращением милый, — поприветствовала меня Аня смущённо улыбнувшись.

Я улыбнулся в ответ.

— Не устаёшь меня ждать так? Могла бы быть уже дома, пить чаёк.

— Не говори так, — Аня направилась к своему автомобилю. — Ты не представляешь, сколько я получаю удовольствия, когда я вместе с тобой еду на работу, и сколько удовольствия, когда мы едем вместе с тобой обратно.

Мы сели в автомобиль, Аня повернула ключ в замке, и тут же ожило радио.

— Правительство сообщает, что неделю назад пойманный преступный Клан Монкут был передан обоим Кореям, в ближайшем времени над преступниками произойдёт суд, — зачитал последние новости диктор.

— Поймали-таки, — прокомментировал я, а Аня только пожала плечами.

Машина тронулась с места.

— Знаешь Костя, как ты смотришь на то, чтобы вписать тебя в страховку на автомобиль? — спросила Анна.

— Ммм, о чем ты сейчас милая?

— Тогда, мы бы смогли водить автомобиль вместе, у тебя же есть права. Ты бы мог брать его, когда тебе нужно куда-то уехать.

— Ань, тебя раздражает, что за рулём всегда ты? — я положил ладонь сверху на её ладонь как когда-то она ложила на мою. — Считаешь это некоторой инфантильностью с моей стороны?

— Нет, ни в коем случае, — смутилась Аня. — Я просто подумала, что ты можешь смущаться, от того, что за рулём не ты, а твоя девушка.

— Ты просто прелесть, — я аккуратно поцеловал её на светофоре в щёку, от чего она вспыхнула. — Но ведь это твой автомобиль.

— Ну и что, — пожала Аня плечами. — Костя, ну ты подумай об этом, хорошо?

— Хорошо, — кивнул я. — Чувствую, что рано или поздно, ты дожмёшь меня с этим, поэтому лучше сразу согласиться. Хорошо, оформим страховку, но её оплачу я.

— Ты такой милый.

— И да, Аня, давай-ка я буду оплачивать бензин.

— Ну я и сама могу…

— Ань, ты же моя девушка, что я не могу тебя хоть так порадовать? Ты и так очень аскетична. Вместо ответа Анна оторвала руку от рычага переключения передач, и погладила мою.

Мы подъехали к моему подъезду, после чего я пиликнул чипом домофона, и мы поднялись на лифте вверх успев обняться, после чего мы зашли ко мне. Говорят, что отношения и совместная жизнь между мужчиной и женщиной считаются серьёзными, когда в ванне стоят две зубных щётки и лежит фен.

Двумя зубными щётками и феном мы не ограничились — Аня переехала ко мне полностью, ради этого пришлось покупать дополнительный платяной шкаф. Теперь девушка изменилась до неузнаваемости — наедине со мной она была милой, нежной, и очень теплой, а я звал её — Аня, никаких «Анна», «Анна Петровна», холодная королева оттаяла. На людях мы не афишировали наши отношения, особо не проявляли (хотя о них и так знали все кому не лень, и кому лень тоже), но даже так, Аня буквально сияла и лучилась добротой, а ещё она стала чаще улыбаться.

Пока Аня принимала вечерний душ, который я уже принял на работе, я сунул несколько простых блюд в микроволновку — греться, и достал уставные документы, которые Петров обязал меня выучить досрочно. От нудного, но обязательного чтива меня отвлёк звонок Майера.

— Константин? — немец был очень взволнован. — Давайте я начну По-порядку. Партия духов для Соколовой, которую она просила уже готова, и сейчас у меня, всё готово в лучшем фиде. И ещё, Константин — мне сегодня звонил некий Бурлакоф. Кто такой я не знаю, но вёл себя отвратительно и вызывающе, спрашивал на каком основании мы что-то производим и продаём, спрашивал о целой куче документов, о которых я без понятия, и вообще даже запугивал.

— Спокойно Петер Людвигович, всё хорошо, — успокоил немца я. — Не знаю, кто это такой был, и как он узнал о наших делах, но в следующий раз перенаправьте этого человека ко мне, и я сам всё ему объясню. Временные свидетельства личности мы будем получать уже послезавтра, а все бумаги, которыми вас мог стращать этот господин… короче — отправьте его ко мне.

— О гут, — расслабился немец. — Ещё звонил некий Уваркин, который предлагал мне золотые горы, и фообще, показался мне приторно-слащавым и не внушающим доверия. Очень хотел узнать мою рецептуру. Только обещал, но ничего конкретного не назвал Всё размыто и многообещающе.

— Игнорируйте его, если вам что-то предлагают, то пусть говорят условия, способ их подтверждения.

— Я так и думал, законов столько, что я не успефаю узнать фсе.

Попрощавшись с Майером я положил трубку. Через минуту она зазвонила снова — звонил Егор.

— Привет Костя, ты как, уже успел отдохнуть после Мушкетёра?

— Немного, сижу на кухне и жду, когда согреется ужин.

— Замечательное занятие. Костя, я хочу сказать довольно хорошую новость — Баумы посмотрели результаты экспертизы туши Гончей, распробовали мясо, и теперь горят желанием купить его у нас.

— Документы же ведь не готовы, как будем продавать?

— Также, как ты продавал духи — как частные лица с уплатой гос. налога.

— Так, хорошо, и сколько они хотят?

— Десяток туш для начала, я звоню, чтобы обсудить с тобой сеанс так сказать поставки — когда будет свободен Майер или ещё кто-нибудь, чтобы запитать печати?

— Конкретно Петер дня через два, а Фёдор Иванович, или Захар с Прохором всегда.

— Тогда давай, через два дня — мне тут ещё экспертизы проходить, кровь сдавать, и вникаю в семейные дела. Кошмар сколько дел.

— представляю. Давай

— Давай, пока.

После Егора позвонил геомаг Фёдор Иванович.

— Алло! Константин! Слышно меня?

— Фёдор Иванович, не нужно так орать в трубку, я чуть не оглох!

— Прошу прощения Константин, всё не привыкну к этим аккуратным маленьким телефонам — в моё время они были огромные, и в них нужно было орать «ало барышня, дайте смольный», чувствую себя живым анахронизмом.

— Вы хотели поговорить о том человеке, который звонил Майеру? Я уже знаю о нём.

— Нет Константин, я хотел поговорить о другом человеке, какой-то прохиндей дал ему номер моего, этого, как его… Сотового, и он позвонил мне, некий Юрий, предложил подзаработать строя дома, от этого дела сквозило фальшью, и я отказался. Я может и архаизм, но не дурак.

— Что он предлагал?

— В основном поставить подпись, а он сделает всё, и мол у меня всё будет.

— Скиньте мне фотку на месседжер.

— Елки-иголки, сейчас буду тыкать пол часа!

— Тогда позже.

— Хорошо, позже, Константин, что-то я засиделся без дела. Прямо чувствую себя Ильёй Обломовым — только на диване не лежу, немец вон свои парфюмы с дочерью варит, может нужно чего по моей части сделать?

— Фёдор Иванович, вопрос очень узкий — сейчас это регулирует Ростехнадзор, ГОСТЫ, СНИПЫ, и куча организаций, за это модно получить уголовный срок.

— Эх…

— Чуть позже Фёдор Иванович, а через два дня мы с Егором будем открывать Воронку в Изнанку — за собаками, вы с нами?

— Да, чёрт возьми, а то, я засиделся! — крякнул геомаг.

Аня, уже успевшая помыться и переодеться села рядом обнимая меня и положив голову на плечо. Я чмокнул её в лоб, проглядывая, что мне скинул геомаг. А ему скинули контракт, по которому он должен был кабалить за копейки, а деньги бы получал так называемый работодатель. Плюс ответственность лежала бы на самом геомаге перед всеми контролирующими органами. Отправив ему сообщение с разъяснениями я отложил телефон.

Аня посмотрела на меня любящим взглядом.

— Обожаю смотреть на тебя вот так, со стороны, — сказала она, снова кладя голову на моё плечо. — Знаешь, пожалуй я бы могла бы уволиться… Тогда бы я просто ждала тебя и была самой счастливой девушкой. Когда я была совсем девчонкой, я так и мечтала — что у меня будет любимый муж, а я буду ждать его с работы, и заниматься какими-нибудь женскими делами — например мыть посуду, и иметь какую-нибудь тихую профессию или занятие. Например, держать магазин женской одежды.

— Аня, посуду я и сам могу помыть, — обнял я её. — Это вообще гендерно-нейтральное занятие. И вещи свои могу сам отгладить, нечего тебе этим заниматься.

Анна просто молча смотрела на меня улыбаясь.

— Обожаю твоё отношение ко мне, — сказала она. — Просто млею от него. Чувствую себя буквально за каменной стеной. Ты такой милый, заботливый, нежный, где ты был все эти годы?

— Тоже, как и ты — только работал, и думал о том, что у меня есть только долг и обязанности.

— Два сапога пара, — улыбнулась Анна целуя мою щёку. — А знаешь, этих лет как будто и не было.

— Я тоже, как будто заново родился, как будто мне снова семнадцать. Чувствую себя подростком. Ань, ничего, что я не бритый? Обычно девушкам это не нравиться.

Аня задумчиво провела пальцами по моей щетине.

— Неть, — сказала она чуть ломая язык. — Обожаю твою щетину, когда она такая, с этой причёской ты смотришься таким сильным, мужественным, брутальным.

Дзинь! — звякнула микроволновка уведомляя о том, что еда разогрета.

— Ну что милая, давай ужинать?

— Давай ещё немного посидим так, — промурлыкала Аня не желая отлипать от меня. — Или знаешь, я хотела бы подать рапорт о понижении и вообще, уйти со своей должности на более низкую.

— Что? О чём ты милая?

— Я бы хотела, чтобы моё место начальника отдела занял бы Егор, ему бы это очень пригодилось, и было только в плюс. А я бы ушла вместо него в Квартальные Надзиратели, или, мне бы хватило место Квартального Поручика. Тогда бы мы смогли выходить с тобой на дежурство вместе.

После этих слов Анна несколько смутилась и отвела глаза.

— Что ты об этом думаешь? — смутившись спросила она.

— Я думаю, это было бы замечательно, — честно ответил я целуя её в лоб. А теперь давай ужинать.

Ужин прошёл почти без слов, а я снова почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Кучи тяжело прожитых лет словно и не было.

— Аня, скажи, а чем бы ты хотела заниматься, если бы всё сложилось по-другому? — спросил я тот вопрос, который хотел задать очень давно.

— Ну, я не знаю, — смутилась девушка. — Я бы занималась чем-то таким мирным, тихим, домашним. Раньше я постоянно думала об этом. Не знаю, наверно я бы стала парикмахером, или стилистом, а возможно просто открыла бы небольшой магазин одежды или парфюмерии. Или кондитерскую, и обязательно рядом с домом. Утром бы вставала, завтракала, и неспешно шла бы на работу, здоровалась с девочками, а потом принималась бы за работу болтая с девочками о своём, о женском. Часть дня бы проводила как директор, а часть дня — как обычный мастер, например, делая маникюр, а после бы уходила последней и шла домой.

Анна снова смутилась.

— Ещё раньше я думала, что было бы здорово приготовить ужин, и ждать мужа с работы. А ещё я могла бы сама иногда его стричь.

Она снова смутилась.

Я посмотрел на неё с умилением. Не думал, что Аня на самом деле такая нежная и хрупкая девушка. Почему-то она всегда казалась мне стальной леди, а оказалось вот оно как.

— А сейчас, о чём думаешь, и о чём мечтаешь? — спросил я.

Аня немного погрустнела задумавшись.

— Не знаю, — ответила она. — Всё сильно изменилось с той поры, когда мне пришлось надеть шинель и форму. Я была в диком шоке, все мои мечты пошли прахом, но я делала это потому, что верила — это мой дол. Пожалуй только это меня и поддерживало. Это и ничего более. А теперь когда прошло столько лет мои мечты отдают горьким осадком, и я слишком привыкла к моей теперешней работе, и просто не представляю, что бы делала сейчас.

Да, уж, вот он кризис среднего возраста. Мне стало нестерпимо жаль Аню. Столько лет жить ради чужой мечты и забыть о себя. Просто кошмар. Не представляю, как вообще так можно. Хотя нет, представляю очень хорошо. Сейчас глядя на неё, мне хочется защитить от всего этого кошмара, оградить, сделать её жизнь лучше, дать то, чего у неё не было. Вопрос только в том, как теперь это сделать?

— О чём задумался? — спросила меня Аня тронув за руку. — У тебя стал такой серьёзный и суровый вид.

— Я? Ммм… просто задумался о том, что делать дальше. Кстати, Аня, мы пробуем наладить производство духов с Майером, и с Егор делаем ещё, кучу всякого разного… Ты не хотела бы заняться парфюмерией.

Анна задумалась.

— Не знаю, — сказала она погрустнев. — Я не уверена. Столько ведь лет прошло, это сейчас вспоминать, как ножом поп сердцу. Да и как я оставлю свою работу… Я ведь там уже столько лет, дослужилась до Лейтенанта.

— Прости, — я накрыл её ладонь своей.

— Не извиняйся, — улыбнулась Аня. — Ты просто потрясающий.

Мы ещё некоторое время посидели, обнимаясь и глядя в окно, потом я посадил девушку себе на колени, и стал нежно поглаживать её голову. Какая же она прелесть… Со вздохом подняв девушку с колен я поднялся сам, и отправился к раковине мыть посуду.

— Зачем ты это делаешь? — недоумённо спросила Аня. — Оставь, я сама помою.

— Аня, ты ведь у меня в гостях? Что я не могу позаботиться о тебе?

Точно — нужно будет купить посудомоечную машину, просто, чтобы сделать Ане приятное.