Квантовиты. Книга 2. Кроссман

Глава 1

Инна сосредоточенно настраивала лазеры. Одни из них должны были охладить ионы до очень низкой температуры, а другие – сообщить электронам нужный спин. Работа была тонкой, и девушка хмурила лоб, стараясь перебороть головную боль от недосыпа. Почему-то лазеры упорно не желали понижать температуру внутри изолятора до нужного уровня, и девушка никак не могла разобраться, в чем дело. Как будто законы вселенной изменились, и абсолютный нуль больше не -273 градуса. Нет, Инне не нужен был абсолютный нуль, но необходимая температура была довольно близка к нему. И, тем не менее, она была недостижима. Странно, когда они год назад делали то же самое с отцом, все работало… Лазеры охлаждали ионы, потом те запутывались и становились логическими элементами квантового компьютера. Но тот изолятор остался в квантовой реальности, Инне пришлось собрать новый с нуля. И, похоже, при сборке она допустила какую-то ошибку.

От напряжения голова разболелась еще сильнее, но Инна, прикусив губу, продолжала настройку, отчаянно пытаясь понять, что не так. Но, судя по показателям на экране, несмотря на все ее старания, температура стремительно повышалась. Ионы не становились кубитами. Какое-то время Инна продолжала корректировку, уже понимая, что проиграла. Но через минуту ионы окончательно стали всего лишь ионами. Инна обессиленно уронила голову на стол, чувствуя, что еще немного, и она расплачется от отчаяния. Раздался звук открываемой двери.

– Вот ты где, – донесся знакомый голос, принадлежащий Алистеру Кроссману, ее коллеге. – Почему не пришла на собрание?

– А который час? – встрепенулась Инна.

– Уже девять, – Кроссман снял свою куртку и повесил на крючок. – Ты во сколько пришла?

– В пять утра, – простонала Инна. – Черт, Новак очень злился?

– Да нет, – мужчина отодвинул стул от стола и присел на него. – Я сказал ему, что ты работаешь, и он отнесся с пониманием. В конце концов, он хочет успеха нашего проекта не меньше нас.

– Я совсем потеряла счет времени, – Инна устало протерла глаза.

– Не спится ночью?

– Мне никогда не спится: ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером, – проворчала девушка. – Повезет, если пару часов за сутки наскребу.

Кроссман вздохнул:

– Кому ты рассказываешь… Я и сам ни разу не спал нормально со дня его смерти.

При упоминании об этом сердце Инны пронзила боль. Два месяца назад отец девушки и лучший друг Алистера Кроссмана, Павел Рябинин, погиб, и с тех пор их жизнь навсегда изменилась. Чувство утраты не покидало Инну ни днем, ни ночью, как она ни старалась забыться в работе. Вот и сейчас жгучая горечь разливалась по грудной клетке, вызывая желание разрыдаться. Но Инна лишь сердито смахнула набежавшую на глаза жидкость. Она уже не раз пробовала позволить себе отдаться эмоциям, но легче не становилось. На какое-то время опускалась пелена безразличия, но потом вновь становилось горько и больно. Так что лучше быть хоть немного занятым.

– Что было на собрании? – спросила Инна.

Кроссман посмотрел на нее сначала с беспокойством, а потом вдруг его глаза блеснули, и он начал рассказывать:

– Я сегодня немного опоздал на собрание, и когда вошел в зал, там уже что-то обсуждали. Я притаился в углу, начал слушать. Говорил Манчини. Дословно не перескажу, но смысл примерно такой. Вчера вечером, вместо того, чтобы трястись от страха в своей кровати, как полагается всякому уважающему себя форисянину в наши дни, один храбрый биохимик отправился на прогулку, – Инна недоуменно вскинула брови и открыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина ее перебил: – Нет, ты сначала дослушай. Но какой смысл гулять в парке, если можно послушать гудение защитных столбов, подумал биохимик – и направился к границе. Шел он себе, шел, и тут вдруг видит у самой границы неподвижно стоящую высокую темную фигуру – квантовит. Биохимик давно уже мечтал познакомиться с одним из них, а потому, конечно же, пошел прямо туда. Встал у края защитного поля и молчит. Квантовит тоже молчал, не спеша здороваться и делая вид, что никого тут рядом нет. Биохимик обиделся, но тоже продолжал молчать.

Я, честно говоря, решил, что попал на встречу литературного клуба вместо собрания, но уходить не спешил. История меня увлекла, и я с нетерпением ждал развязки. Удастся ли биохимику познакомиться с квантовитом? Манчини тем временем продолжал рассказ. Молчание все длилось. Казалось, еще секунда, и квантовит расскажет ему, в чем же смысл бытия… как вдруг высокая фигура свернула в сторону леса и ушла, так и не сказав ни слова. Расстроенный биохимик всю ночь не спал. Утром он пришел на собрание в НИИ и предложил своим коллегам в следующий раз наворачивать круги вокруг города вместе с ним. Несомненно, он хотел показать наглому квантовиту, что у биохимика есть друзья и без него, и что не больно-то и хотелось с ним знакомиться. Манчини замолчал, и в зале повисла напряженная тишина.

Минуту я ждал продолжения, но потом не выдержал и спросил: «Ну, и что же они ему ответили?». Манчини посмотрел на меня так, как будто я глубоко его оскорбил, и сказал: «Это у вас спросить надо. Кто пойдет со мной вечером патрулировать границу?». И только тут я понял, что никакая это не встреча литературного клуба, а то самое собрание, на которое я намеревался попасть изначально, а рассказ Манчини – вовсе не фантастическая история, которую он сочинил в свободное время и которой хотел поделиться с другими, а самая настоящая быль, – Кроссман сокрушенно покачал головой.

Инна рассмеялась:

– Ну Вы даете!

– Нет, серьезно, ты бы его слышала! – настаивал мужчина. – Это я тебе плохо пересказал, на самом деле у него были такие метафоры, такие эпитеты – я и подумать не мог, что наш молчаливый Манчини может так выражаться. Ему нужно бросать биохимию и писать рассказы – вот его истинное призвание.

– А что Новак? – спросила Инна.

– Сказал, что это работа полиции, а не ученых, и вернулся к обсуждению основного проекта Манчини. По-моему, наш биохимик был недоволен.

– Еще бы, такой талант пропадает, – согласилась Инна.

Она перевела взгляд на экран компьютера и поморщилась. Голова пульсировала от боли, а на все тело наваливалась усталость, так что Инна откинулась на спинку стула и спросила:

– А Вы серьезно у него так спросили, или выдумали сейчас специально для меня?

– А ты как думаешь? Конечно, спросил. Ты бы видела, как он покраснел.

– И это все рассказал Манчини? – поразилась Инна. – Он же всегда был законченным реалистом и прагматиком.

– Ну, знаешь, я тоже до знакомства с квантовитами считал, что чушь вся эта квантовая физика, и помогал твоему отцу только из благодарности. А теперь готов поверить даже в то, что если взмахнуть волшебной палочкой, то можно наколдовать пир.

– Короче, ничего важного они не сообщили? – уточнила Инна.

– Все в таком духе, – кивнул Кроссман.

Инна немного помолчала, а потом заговорила медленно и неуверенно:

– Раз так, то я хотела бы Вам кое-что сказать. Вчера мы с Мизуки гуляли по парку и обнаружили кое-что, что точно гораздо страшнее самых смелых предположений наших ученых.

Кроссман посерьезнел:

– Что?

– Мы хотели вызвать полицию, но потом вспомнили, что новый штат после гибели основного пока еще не набрали, а те временные сотрудники, что там работают сейчас, еще пугливее Манчини. Я хотела Вам позвонить, но было уже поздно, и я подумала, что Вы спите.

– Инна, у меня тоже бессонница уже два месяца, – заметил Кроссман. – Да и даже если я сплю, я всегда буду рад компании. Можешь звонить мне в любое время суток.

Девушка сочувственно кивнула:

– Я понимаю. Работа сейчас не очень клеится, так что предлагаю сходить в парк и посмотреть своими глазами. Не думаю, что кто-то это убрал со вчера…, – девушка неожиданно задрожала.

Мужчина с беспокойством на нее посмотрел:

– Что такое?

Но она лишь качнула головой:

– Лучше я Вам покажу.

Для Элин последние месяцы превратились в бессмысленное ожидание неизбежного. Теперь, когда людям стало известно о существовании воинственной расы, собирающейся их убить, а вокруг города появились барьеры, выходить за которые смертельно опасно, многие стали задумываться о том, что конец близок. Элин же была уверена, что конец уже настал.

Она шла вдоль длинного ряда яблонь в теплице и с постным лицом отмечала в планшете каждое пострадавшее дерево. Из ста не заразились опасной грибковой инфекцией только семь. Этого недостаточно, чтобы прокормить население Фориса. Конечно, яблоки – не единственный продукт, который они потребляли в пищу, но один из самых важных. К тому же Элин только что проверяла и другие фрукты, а потому знала, что в соседних рядах ситуация не лучше.

Девушка вздохнула и поправила очки, сползшие на нос. Ей не раз говорили, что нужно не глупить и сделать операцию или хотя бы заменить это устаревшее средство для улучшения зрения на линзы, но Элин мутило от одной лишь мысли, что хоть кто-то, пусть даже она сама, прикоснется к ее глазам. И, несмотря на то, что очки периодически сползали ей на нос, она находила их достаточно удобными. К тому же ее зрение было не настолько плохим, чтобы без них она ничего не видела, и, если ей вдруг не хотелось на что-то смотреть, Элин просто снимала очки, и объект превращался в нечеткий силуэт, что избавляло ее от ненужных подробностей. Например, вот сейчас, глядя на сгнившие яблоки, ей отчаянно хотелось перестать это видеть. Но тут она вдруг заметила краем глаза какое-то шевеление на одной из веток.

Элин пораженно замерла, а потом все же сняла очки и протерла глаза. Потом снова надела и даже прищурилась, пытаясь понять, что же она увидела. Как будто какая-то полоска проползла по пострадавшему плоду. Но сейчас там уже ничего не было. Может, ей показалось? В последнее время Элин плохо спала, и, возможно, ей просто мерещится всякое от недосыпа. Или это просто тень от ветки? Но в теплице не было ветра, а потому все деревья стояли статично, не шевелясь, если только их не трогать. А Элин ни к чему не прикасалась.

И вот снова. Яблоко давно уже пожелтело и сморщилось, а потому всю его поверхность покрывали, так сказать, «полоски», но то, что увидела девушка, было полоской совсем другого рода. Оно шевелилось, извивалось, исчезало на обратной стороне плода, как будто проходя сквозь него… Это что-то было маленьким, так что Элин ни за что бы не заметила его, если бы не очки. Девушка осторожно приблизилась и посмотрела на морщинистую поверхность яблока. А потом шевелящаяся полоска вдруг появилась снова!

Наверное, это было глупо, но Элин неожиданно завизжала как школьница. На ее крик тут же сбежались другие садовники, принялись спрашивать, что случилось, но она только и могла, что тыкать пальцем в яблоко. Когда остальные приблизились к дереву и принялись его рассматривать, странная гибкая полоска наконец выбралась на поверхность плода и принялась извиваться. В голове Элин промелькнули школьные уроки биологии, и она поняла, что же они видят.

– Это червь! – воскликнула она.

Все пораженно переглянулись. На Форисе не было червей, это всем известно. Тем не менее, это маленькое длинное и гибкое создание оказалось червем. Как такое возможно? Один из парней неожиданно нахмурился и проворчал:

– Это из-за него все фрукты подохли, – и протянул руку, собираясь схватить червя и, вероятно, раздавить.

Но Элин поспешила его остановить:

– Что ты делаешь?

– Как что? Избавляюсь от вредителя.

– Это же новая форма жизни!

– Да прямо-таки новая, – отмахнулся парень. – На Земле их пруд пруди.

– Мы не на Земле, и то, что появились черви, означает, что наступил новый этап эволюции! – воскликнула Элин. – Нужно сообщить ученым.

– А о фруктах кто позаботится? Может, такие штуки и на других плодах есть. Может, это в них причина массовой гибели урожая.

– Даже если так, мы не должны вмешиваться в естественный ход событий на этой планете, – заявила Элин. – Кто-нибудь, позвоните в НИИ, пусть пришлют специалиста. И не смейте трогать ни этого червя, ни других, если обнаружите!

Остальные поворчали, но решили согласиться. Все-таки не каждый день обнаруживаешь в саду червя.

Вообще-то Инна с Кроссманом должны были продолжать работу над восстановлением квантового компьютера, но девушка была настроена решительно. Взяв сканер, они с Кроссманом покинули институт и отправились в парк.

Наступила осень, холодало, а потому жители города все реже выходили на улицу, и дорожки были пустынны. Инна старалась не смотреть по сторонам – порой, когда она летела на ховерборде домой или на работу, ей мерещилось, что на каждом углу лежат трупы. Мизуки утверждала, что это у нее посттравматический синдром. С тех пор, как ее подруга начала ходить на сеансы психотерапии, она нахваталась всяких психологических штучек и без конца пыталась лечить Инну. Но та не желала, чтобы ей ставили диагнозы.

Когда они подлетели к парку, количество народа слегка увеличилось. Многие опасливо оглядывались по сторонам и перешептывались, но трудно было понять, вызвано ли это всеобщим страхом из-за квантовитов, преследующим город уже два месяца, или же тем, что находилось в дальнем углу парка. Возможно, никто пока что этого не обнаружил, все-таки на улице слишком холодно для долгих прогулок, но кто его знает?

Они пролетели над дорожками в самую глубь парка, туда, где деревья росли гуще всего, а потом девушка остановилась и сошла с ховерборда на землю. Возможно, ей казалось, но даже деревья, окружавшие пруд, как будто клонились в противоположные от воды стороны. Будто и их пугало то, что там находилось. А может, им с Мизуки показалось? Инна замерла, не решаясь ступить на узкую тропу.

Какое-то время Кроссман терпеливо ждал, пока она что-нибудь сделает, но когда ничего не произошло, тихо спросил:

– Инна, все хорошо?

Девушка качнула головой:

– Ничего не хорошо, и Вы это прекрасно знаете. Просто сейчас, при свете дня, я начала сомневаться, что мне не привиделось. Но наверняка узнать можно, только если мы пройдем к пруду.

– Если хочешь, я пойду первым, – предложил мужчина.

– Нет, все нормально, – поспешила заверить она. – Там ничего смертельно опасного нет, ведь мы с Мизуки уже были там ночью. Просто это… жутко и странно.

Какое-то время на лице Кроссмана отражалась внутренняя борьба, но потом он кивнул:

– Хорошо. Я буду сразу за тобой.

Инна медленно ступила на тропу, которая из-за обилия растущих вокруг деревьев была такой узкой, что по ней мог пройти только один человек за раз. Ветви цеплялись за одежду и волосы, словно пытаясь удержать людей подальше от этой территории, но Инна упрямо шагала. И вот, наконец, они вышли на берег, за которым начинался пруд.

Едва они вышли из зарослей, как Инна тут же зажмурилась. Потому что с ночи ничего не исчезло. Она так надеялась, что им с Мизуки это привиделось только потому, что они гуляли очень поздно, и было темно, но все оказалось правдой. Странно, что никто этого до сих пор не заметил, но ведь, в конце концов, редко кто ходил к воде, тем более в такую холодную погоду.

На берегу, у самого пруда, лежал труп. Не человека, нет. И не квантовита. Всех мертвых существ из другой реальности сожгли еще в первые дни после той памятной битвы. Это был труп существа, походящего на собаку, хотя на Форисе никогда не было никаких животных. Но собака была не просто мертвой. Ее как будто погрыз кто-то более крупный. Увидев это, Инна почувствовала, что ее мутит.

Она услышала хриплый голос:

– Это животное?

– Да, – кивнула Инна и повернулась к Кроссману, только бы не смотреть в то место. – Но откуда оно здесь взялось? И почему мертвое?

Мужчина слегка нахмурился и спросил:

– Ты не против подойти поближе и взглянуть?

Инна была очень даже против, однако кивнула. Подул ветер, и она задрожала, не то от холода, не то от страха. Кроссман тем временем успокаивающе положил руку ей на плечо, а потом начал медленно продвигаться к пруду. Тяжело вздохнув, Инна пошла за ним.

Труп лежал у самой границы пруда, и часть тела была опущена в воду. Шерсть существа была светло-рыжей, морда слегка заостренная и очень узкая. Кроссман осторожно присел на землю и принялся разглядывать труп с таким видом, как будто бы его сейчас вырвет. Мужчина тихо прошептал:

– Это не просто собака, это лиса. Но кто ее убил?

– Квантовиты? – предположила Инна.

– Возможно, – кивнул Кроссман. – Существо определенно земное, и могло очутиться на Форисе, только если его кто-то перенес. Их корабль может очутиться в любой точке вселенной за доли секунды, поэтому им ничего не стоит материализоваться на Земле, поймать там лису, а потом переместить сюда. Вот только зачем? И почему мертвую?

– По-моему, они ей подкрепились немного, – заметила Инна. – Видите, часть мяса погрызена.

– Может, они так пытаются дать понять, что о нас думают? Вроде как оставляют нам объедки, типа мы большего не заслуживаем.

– Как будто кто-то в здравом уме станет есть мясо, – проворчала Инна.

– Не забывай, что на Земле мясо входит в естественный рацион питания.

– Мы не на Земле.

Поначалу Инна боялась, но теперь не могла отвести взгляд от бедного животного. Если не смотреть на обгрызенный живот, то оно было даже красивым. Форма морды, уши, мех… Как можно было убить такое прекрасное создание? Ее окутала жалость, девушка тоже присела на землю и протянула вперед руку, осторожно коснувшись мягкого уха…

– Ты что делаешь? – вдруг одернул ее Кроссман. – Нельзя же трогать мертвых! Кто знает, что с ней сделали квантовиты?

Инна поспешно убрала руку. Что-то она о таком и не подумала. Всю свою жизнь она мечтала увидеть кого-нибудь из животных. И вот, ее мечта осуществилась, только совсем не так, как она себе это представляла.

– Знаешь, давай все-таки вызовем полицию, – предложил Кроссман. – Конечно, там служат совсем еще зеленые ребята, но должны же в городе знать о том, что происходит.

– Еще минуту, – спохватилась Инна. – Я должна кое-что проверить.

Она достала из поясной сумки сканер. Ночью, когда они были здесь вдвоем с Мизуки, девушка обратила внимание на то, что чувствует нечто странное, когда смотрит на этого зверя. Ей казалось, что в глазах как будто бы двоится. Но ведь они не принимали соммелиса, а даже если бы и принимали, было научно подтверждено, что после возведения барьера вокруг города квантовое дерево потеряло свои свойства. Оно уже даже заснуть больше не помогало, из-за чего многие жители Фориса страдали от бессонницы. Возможно, причина двоения в глазах в усталости?

Но стоило только ей включить сканер, как он тут же начал показывать высокое излучение элианской энергии. Инна не могла понять, как это возможно. На протяжении всего города простиралось защитное поле, которое должно было избавляться от всего, что несет в себе элианский потенциал. Инна выключила и включила прибор, полагая, что тот неисправен, но факт показаний был на лицо.

– Ничего не понимаю, – девушка нахмурилась. – Может, это остаточный след от квантовитов? Может, они нашли способ проходить сквозь барьер?

– Ага, способ нашли, но вместо того, чтобы всех нас поубивать, оставили тут мусор, – Кроссман подобрал с земли какой-то прутик и теперь тыкал им в лису, словно проверяя, материальна ли та. – Вероятно, предлагают нам подработать уборщиками.

– Ладно, Вы правы, квантовиты не могли сюда проникнуть, – согласилась Инна. – Наверное, нам лучше…

И тут вдруг раздался громкий писк. Девушка аж подпрыгнула на месте от неожиданности, и в этот момент что-то зашуршало. Кто-то очень быстро пробежал сквозь траву, и на какую-то секунду ей захотелось броситься наутек, но в этот момент около большого валуна вдруг появился маленький зверек.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула Инна.

Зверек был рыжеватого цвета и походил на нечто среднее между мышью, зайцем и хомяком. Испуганная мордочка существа казалась скорее милой, чем опасной. Инна протянула руку, намереваясь потрогать его, но оно вновь громко пискнуло и скрылось за валуном.

– Малыш, откуда ты здесь? – ласково спросила Инна и осторожно проползла по земле, чтобы еще раз посмотреть на странное создание.

Однако зверь быстрыми прыжками скрылся где-то на другом конце пруда.

– Жаль, – вздохнула Инна. – Интересно, кто это? На мышь похоже, но морда какая-то странная.

– По-моему, северная пищуха, – предположил Кроссман. – Она ближе к зайцу, чем к мыши. Обитает на Земле в районе Восточной Сибири, Чукотки и Забайкалья, или, во всяком случае, так оно было, когда наши предки покинули планету.

– А здесь что она делает?

– Хороший вопрос, – мужчина нахмурился и вновь посмотрел на лису. – Не нравится мне все это. По-моему, нам лучше уйти.

Инна со вздохом признала, что он прав. Как бы ей ни хотелось поймать существо и рассмотреть его поближе, сам факт того, что оно появилось на Форисе, наводил на мысль, что происходит нечто странное. Может, это и не опасно, но в любом случае лучше сначала изучить этот феномен, а потом уже совать туда руки.

Они медленно поднялись и боязливо огляделись. Не считая расчлененного трупа лисы, пруд выглядел достаточно мирно, но все же от чего-то это место вызывало мурашки по коже. Что задумали квантовиты? Зачем они перенесли на Форис земных животных?

Сегодня был достаточно скучный день. Клод, как обычно, дежурил в приемной, но пациентов у него не было, поэтому парень с грустным видом смотрел в окно и размышлял о том, что там делает его девушка, когда вдруг дверь в приемную распахнулась, и кто-то вошел.

Парень тут же постарался принять профессиональный вид, полагая, что пришел пациент, но потом опустил плечи, увидев, что это доктор Мартин Вебер. Мартин Вебер был полноватым мужчиной пятидесяти лет, который руководил интернатурой в их больнице, но на самом деле он почти ничему не учил. За исключением разрешения на дежурство в приемной, да время от времени поручаемых заданий вроде «принести кофе», он ничего не говорил своему интерну и всегда держался отстраненно. Вот и сейчас, увидев врача, Клод подумал, что ему дадут какое-то бессмысленное задание, которое ничем не поможет ему в обучении.

– Здравствуй, Ламбер, – снисходительно кивнул доктор Вебер. – Смотрю, работаешь не покладая рук?

Клод развел руками:

– Нет пациентов, доктор, что я могу поделать?

– Ну, раз ты не занят, то пошли со мной. Я хочу тебе кое-что показать.

Клод послушно встал и вышел из приемной. В больнице было достаточно тихо, да и пациентов не так много. Пострадавшие во время битвы с квантовитами давно уже выписались, а так в целом жители Фориса болели редко. Это радовало, но при этом немного удручало. Потому что отсутствие больных оставляло массу свободного времени для тревожных мыслей.

Вебер провел его по длинному и пустому коридору в лабораторию, где изучали анализы пациентов. Обычно Клода туда не пускали, и парень даже удивился: неужели его хотят чему-то научить? Но Вебер не стал ничего рассказывать, лишь подошел к одному из столов с контейнерами и достал оттуда стакан с крышкой. Потом, все так же молча, протянул его Клоду.

Парень принял стакан и повертел в руках. На дне лежало что-то маленькое и коричневое. Клод поднес стакан к лицу и прищурился. Это оказался жук.

Клод поморгал, полагая, что ему мерещится. Может, он начал сходить с ума от вынужденного одиночества во время дежурства? Создание не двигалось, видимо, оно мертво, но у него были маленькие ножки, да и вообще в целом это напоминало нечто, что он видел только на картинках в учебнике биологии.

– Откуда это? – пораженно спросил Клод.

– Снял с одной пациентки, – пояснил Вебер. – Судя по всему, это клещ. Вопрос вот в чем: откуда на Форисе клещ?

Клод продолжал разглядывать насекомое, как будто ожидал, что оно сейчас оживет и уползет. Возможно ли такое, что его просто разыгрывают?

– И это еще не все, – тем временем продолжал доктор. – Мне стало любопытно, и я решил его просканировать. Но ни один прибор его не увидел. Показания поколебались какое-то время, а потом и вовсе исчезли. Как так?

– Может, это не клещ, а чья-то шутка? – предположил Клод. – Я слышал, как другие врачи рассказывали, что их дети скучают без соммелиса и теперь безобразничают. Вы случайно не подростка лечили?

– Нет, этой пациентке тридцать лет, и она настолько безрадостна, что от одного взгляда на нее пропадает всяческое желание жить. Да и даже если бы это сделали подростки, как они могли повредить нашу аппаратуру? Сканер должен был показать хоть что-то.

Клод слегка потряс коробочку, и тут заметил странность. На какую-то секунду ему показалось, что жук раздвоился, и разлетелся по разные стороны стакана, но потом снова соединился в одного.

– Заметил? – спросил Вебер. – Ничего не напоминает?

– Как после приема соммелиса, – кивнул Клод. – Но я его не пил.

– Насколько мне известно, твоя девушка квантовый физик, – продолжил Вебер. – Если не ошибаюсь, это тоже нечто квантовое. Раз уж сегодня такой день, пожалуй, отпущу тебя. Но не для отдыха. Я хочу, чтобы ты сходил к Инне Рябининой и показал ей это. Может, она сможет как-то объяснить.

Клод был этому только рад. Теперь у него появился повод навестить Инну и покинуть скучное приемное отделение. Но при этом у него что-то засосало под ложечкой. Похоже, что двухмесячное затишье закончилось, и это не предвещало ничего хорошего.