Курсовая

Глава 3

Вопреки ожиданиям, Ла-Шавоир не поручил меня первой мимо проползавшей служанке, а отвел сам. Я же проводила взглядом вышеупомянутую служанку, при этом мысленно подбирая челюсть. Нет, она не была некрасива… Вернее, она была просто кошмарно привлекательна. Змея она была, проще говоря. А вернее – смесь наги и горгоны. Девушка изящно скользнула мимо нас, кокетливо поправив чуть слышно зашипевшую змейку-локон, подарив любопытный взгляд мне и призывный моему спутнику. Я шарахнулась поближе к Феликсу и уже сама с перепугу схватила его за локоть. Он вздохнул, взял меня за руку и осуждающе посмотрел на служанку. Она же поправила зеленые очки и с чувством прошипела:

– Пс-с-сихейлог! – Потом склонила голову набок и игриво поинтересовалась: – Нам-с-с-с?

– Вам-с! – рявкнул в ответ болотник. – Риша, прекрати пугать. Юлия, знакомьтесь, это экономка Изумрудного дворца – Ришаль дир Ниралисса.

– Очень приятно, – искренне заверила я.

– Можно прос-с-сто Ришаль, – улыбнулась она, показав острые игольчатые зубы. Но я уже была закалена на кикиморах и эльфах, поэтому только побледнела и нервно сглотнула.

Господи, есть ли здесь хоть одно травоядное?!

– До ужина девушку не трогай, – кивнул экономке Феликс и, наскоро попрощавшись, повел меня дальше.

Хоть я и понимала, что съесть меня тут вроде как не собираются, а тем более по распоряжению Ла-Шавоира, которому я пока нужна, но все равно посетили нехорошие мысли о том, кто на трапезе будет главным блюдом. Сразу представилась картинка в виде огромной мрачной залы с почему-то белоснежным столом посередине, а по обе стороны в черных шелковых салфеточках на белой же одежде сидят красавица нага Ришаль и жуткий Хозяин Медной горы с поэтичным именем Элли.

Могу себя поздравить – мое подсознание решило не отстать от этого мира и его обитателей и тоже по-быстренькому сойти с ума. Надо взять себя в руки. Это уже ни в какие рамки не лезет! Скоро от своей же тени шарахаться стану. А мне тут, между прочим, жить и работать. Притом, чтобы жить долго и счастливо, работать придется много и результативно. Потому прекращаем истерику и перестаем жаться к Феликсу.

Я отстранилась от зеленого, и он убрал руку с моей талии.

– Все в порядке? – покосился на меня зеленый лорд, опять хватая мою ладонь и не реагируя на попытки ее аккуратно вытащить из цепкой хватки. Я с удивлением опустила глаза на наши сцепленные пальцы, мимолетно поразившись контрасту моей кремовой кожи и его насыщенно-зеленой. Ладно… может, тут так нужно?

Поэтому я шла, уже не обращая на это внимания и с любопытством оглядываясь.

Похоже, кабинет управляющего и место назначения находились в разных концах замка, и к концу «путешествия» обитатели несколько примелькались, поэтому я уже не реагировала на них так нервно. Хотя вначале от мелкого лакея в ливрее, который проворно спустился по длинной гардине с карниза, я шарахнулась и едва не забралась на ту самую занавеску, с которой он и слез. Лакей, очень похожий на прямоходящую обезьяну, но с рогами, подарил мне любопытный взгляд, грациозно поклонился и приятным голосом попросил прощения за то, что напугал прекрасную барышню. Если учесть местные каноны красоты, это была ирония.

Но я все равно вежливо поблагодарила его, а потом Феликса, который дернул меня за косу и взглядом попросил отпустить бархат портьеры. Я подчинилась и смущенно опустила ресницы.

Спустя несколько минут мы оказались в оживленной части Изумрудного дворца, и пугаться каждого встречного я уже просто не успевала, так как их было много. Даже эльфы пару раз попадались, притом они настолько отличались от жителей Малахита, что казались чужаками. Как айсберг в теплом море. Но в жизни бывает и не такое. В природе, как выясняется, тоже.

Кстати, глядя на остроухих, я поняла – Элливир таки страшненький. Потому как остальные и правда были очень красивы. Волосы длинные и шелковистые, насыщенных, ярких цветов, изящные фигуры, тонкие черты лица. И еще… Они были улыбчивые и доброжелательные. Во всяком случае, девушка-эльфийка, проходя мимо, подарила мне ободряющий взгляд, а ее спутник улыбнулся. Элли же отталкивал одним только надменно-презрительным выражением благородного фейса.

За этими размышлениями роскошные коридоры сменились более скромными, мы еще немного поплутали по закоулкам и наконец остановились перед дверью с обшивкой, набранной из разноцветных кусочков дерева, которые образовывали абстрактный рисунок.

– Прошу, – управляющий галантно распахнул передо мной дверь, зашел, два раза хлопнул в ладоши, и маленькая сфера под потолком полутемной комнаты мягко засветилась.

– Свет, – пояснил очевидное кикимор.

– Я поняла, – кивнула в ответ.

– Осматривайтесь, обживайтесь, а по всем вопросам обращайтесь к Ришаль, – посоветовал Болотный лорд. – Всего хорошего и до завтра, Юлия. Жду вас утром в своем кабинете.

И не оставляя мне шанса сказать, что дорогу я вообще-то не запомнила, он стремительно вышел из комнаты.

Свет погас с его уходом. Хлопнула в ладоши. Ничего не случилось. Вздохнула и пошла открывать плотно задернутые шторы. Резко развела в стороны занавеси, прислушиваясь к тихо скрипнувшим по карнизу кольцам, на которые крепилась гобеленовая ткань портьеры. Задумчиво оглядела открывающийся «прекрасный пейзаж». Это в сказках новоприбывших дам селят в роскошные комнаты с потрясающим видом. Ну, или хоть с каким-то видом. Мои же окна выходили на ничем не примечательную замковую стену, которая была всего метрах в пяти. То есть практически под носом, и, соответственно, о хорошем освещении можно было и не мечтать. Ладно, не катастрофа. Хоть чужих окон напротив нет, это уже хорошо.

Скользнула ладонью по белоснежному подоконнику, мимолетно отметив, что он не облупившийся и вообще комната запущенной не выглядит. Кстати, неплохо бы осмотреть выделенные мне апартаменты.

Осматривать оказалось особенно нечего. Небольшая комната, выдержанная в голубых тонах, в которой вполне успешно помещались кровать, трюмо, столик-секретер и пара стульев. Также после проверки «методом тыка» обнаружились две двери: одна вела в ванную, а вторая – в стенной шкаф. В последнем мне было делать нечего, поэтому пошла изучать местные удобства. Ванная оказалась вполне комфортная, хоть и оформленная с некоторой дворцовой претенциозностью.

Вышла, немного побродила по помещению, почти физически ощущая желание двигаться и то, как давят тесные стены. С уходом Феликса я осталась наедине с собственными мыслями, и самоконтроль немного ослаб. Теперь пальцы начинали нервно подрагивать, а в душе нарастала паника. Видимо, я так вела себя спокойно раньше из-за шока. А теперь последствия во всей красе.

Вопросы теснились в голове наперегонки со скачущими паническими мыслями. Основная, конечно, была: «Нас съедят!» Что поделаешь, мой мозг человека двадцать первого века, который такую реальность только в фильмах и видел, сначала притупил восприятие, но теперь осознание ситуации все больше и больше погружало меня в прострацию. Обессиленно опустилась на постель, понимая: если так и буду носиться, то ничего это не даст. Поэтому надо успокоиться и подумать.

В отличие от подавляющего большинства людей в подобной ситуации, домой меня тянул разве что все никак не сдыхающий кактус на подоконнике родной квартиры. Раньше у нас было много цветов… Когда мама была. Но два года назад она пропала. Вот так просто и совершенно бесследно. С работы ушла – домой не пришла. Как испарилась.

А в то время по городу ходили неприятные слухи об убийце. Но тела не нашли. Как и вещей.

Сначала была безумная надежда и судорожные поиски, а потом глухое отчаяние и безразличие ко всему. И я ушла в себя. Больше полугода как в черной дыре потерялись. За это время от меня сбежали кот, парень, и погибли все цветы, кроме стойкого кактуса. Я даже одно время целенаправленно пыталась его уморить. Не получилось. И вот в какой-то момент при разглядывании зеленого, вопреки всем испытаниям, растения, стоящего на пыльном окне, мне в голову пришла мысль: «А чем я хуже?» Почему вяну?

И тогда я очнулась. Выдраила изрядно запущенное за эти месяцы жилище и теперь исправно поливала кактус.

И все также искала маму… Никогда не хотела верить, что она… Даже думать об этом хочу!

Но теперь есть надежда – возможно, ее, как и меня, затянуло в какой-то другой мир. Да и чем фортуна не шутит, может, и в этот?!

Вот, теперь у меня есть цель.

Но для этого надо самой выжить. Потому как если Великий и Ужасный Гудвин останется недоволен моей работой, то неизвестно, как все обернется.

Но сейчас нужно задуматься о насущном. Например, о вещах – на мне по-прежнему мой костюм, но нужно еще много чего.

Как там Ла-Шавоир сказал? По всем вопросам – к Ришаль. Значит, идем искать горгону, ведь медлить нельзя. Как и бесконечно бояться. Аристова я или не Аристова?! Мы – белая кость Российской империи! Мы выжили при Советском Союзе и не потеряли знаний и гордости рода. И пусть я последняя его представительница и на мне, как на женщине, он прервется, но это же не причина не соответствовать? Отец бы оценил такой порыв… если бы был жив. К сожалению, тут уж точно без вариантов. Война есть война.

Поэтому хватит трястись, как заячий хвост! А собираемся с духом и идем на поиски очаровательного змейства.

Змейство и правда было очаровательное. Хоть я и пересеклась с ней мельком, но Риша мне понравилась. Бывает такое: встречаешь ты человека и понимаешь, что он тебе очень интересен. Вот так, без причин и по одной фразе. Но раз – и все! Как выяснилось, этот закон межличностного тяготения работает не только с людьми.

Придя к таким выводам, я решительно поднялась с синего покрывала и вышла из комнаты. Уже в коридоре меня догнала дельная мысль и, с пинка распахнув двери, пришла в голову. «А, собственно, где искать экономку?» Ответом стала вспомнившаяся старая пословица: «Язык и до Киева доведет». Потому пойдем-ка мы ловить «языка»! Я перекинула за спину толстую пшеничную косу и вышла из закутка, в котором была моя комната.

Моей бравады хватило ровно на три коридора. Первых представителей местного общества я встретила довольно спокойно. Наги уже были знакомы, а к огромным лохматикам, похожим на йети, меня подготовил еще мой мир. Поэтому я всего лишь жалась к стеночке под любопытными взглядами, но, к своему стыду, пока не могла отыскать в себе сил заговорить первой. Трусишка я!

Правда, это было и не срочно. Надо признать, меня очень интересовали как особенности местной архитектуры и обстановки, так и жители этого странного мира, от которых я пока держалась на почтительном расстоянии. Только смотрела и изучала.

Общее впечатление, после того как странная внешность отходила на второй план, было на редкость положительным. Они были очень открытые. Я не ощущала отчуждения и холода, только доброжелательный интерес. Потому успокаивалась все больше и больше и теперь возвращала им улыбки.

Страх совсем прошел.

Изучая дворец, оказалась в просторном, широком помещении, залитом солнечным светом. Тут было… необычно. На потолке висела какая-то непонятная светлая ткань, в которой я с удивлением признала паутину. Такие же полотна висели вдоль стен. Паутина, но… невероятно красивая. Ажурная, невесомая, которая колыхалась от малейшего дуновения ветра из распахнутых окон, и более плотной вязки, напоминавшая полотно. Нервно сглотнула, прикинув размер членистоногих, которые могли это сплести, и осторожно отступила, собираясь от греха подальше отсюда уйти. Но стоило повернуться, как я оказалась лицом… допустим, к лицу с огромным пауком!

Отчего не заорала, не знаю, но сработали навыки скалолазания, которые некогда прививал мне папа, и я со скоростью бешеной кошки отскочила и исполнила тот самый трюк, о котором думала, когда увидела лакея, – забралась по полотну наверх. Уже там, когда прижималась к гладкой материи, подумалось: ткань может и не выдержать мой вес. Потому как я девушка не сказать чтоб очень уж худенькая.

– Леди! – позади раздался озадаченный голос с трескучими нотками. – А как вы собираетесь слезать?

– А я пока не тороплюсь, – искренне заверила галантного паука, крепче цепляясь за материю.

– Вы уверены? – с сомнением поинтересовался он и переместился вправо, теперь находясь в поле моего зрения. Медленно перебирая лапами, залез по соседнему куску паутины.

– Да, спасибо, – немного дрожа, кивнула в ответ.

– Не хочу вас пугать, но эти ткани еще не закончены, а стало быть, по моим прикидкам, выдержат вас еще максимум три минуты, – «порадовал» меня паук.

Мамочка моя родимая!!! Но я и правда не знаю, как спускаться. Залезть залезла, а слезать, в лучших кошачьих традициях, я не умею! Все же в прошлом к стенкам прилагались тросы, страховка, обвязка и карабины. И уверенность, что я не упаду.

Тут раздались стремительные шаги, звонко отдающиеся от каменного пола, и странно знакомый голос воскликнул:

– Лариш, паучара старый, выползай! Дело есть!

– Как только, так сразу, Эл, – трескуче рассмеялся арахн. – Но, как видишь, у меня гостья, которую грех оставлять висеть под потолком. Тем более она совсем скоро сорвется, вот поймаю – и весь в твоем распоряжении.

– Гостья? – немного удивленно спросил новоприбывший.

– Да. – Лариш спустился на полтора метра ниже и подобрался немного ближе ко мне. – С твоего места не видно, она за тканями.

– Интересно, – тихо рассмеялся Эл, и я все же не выдержала и развернулась, чтобы посмотреть на него.

Встретилась взглядом с пронзительно-черными глазами, в которых еле заметно искрилось серебро, и обессиленно прислонилась лбом к мягкой паутине. Вот за что мне это?!

– Здравствуйте еще раз, Юлия. – В отличие от первого опыта нашего общения, сейчас светлый эльфийский лик выражал недоумение и даже некоторую растерянность. Впрочем, Элливир быстро пришел в себя.

– Леди решила приступить к работе сразу? – На первом слове он сделал почти незаметное ударение, в чем мне почудилась насмешка.

Тем временем противный остроухий задумчиво оглядел меня, потом паука и доверительно сообщил:

– Не хочу вас огорчать, милая, но… это самец.

– А есть принципиальная разница? – весело фыркнул Лариш. – Для столь прекрасной дамы я готов быть кем угодно!

От такого восхитительно смелого предложения я побледнела и судорожно выдохнула:

– Не поймите неправильно, но…

– Леди, вы – психейлог, – оборвал меня на полуслове паук. – И вам стоит знать, тут арахны имеют свойство менять пол. И хоть, как правило, мы придерживаемся одной стороны медали, но эту способность не теряем.

– Буду знать. – Я улыбнулась, от души надеясь, что перекос физиономии это не напоминает. – Спасибо вам.

– Юла, а почему вы находитесь в комнате с пометкой «без допуска вход запрещен»? – наклонил голову златовласый эльф. – Разве Феликс не провел инструктаж?

Вдруг на другом конце зала раздался страшный грохот, и арахн тенью метнулся в ту сторону, и одновременно с этим моя ткань резко стала рваться. Вопреки убеждениям, она не была так любезна сообщить об этом предупреждающим треском или появившимися небольшими дырочками. Просто оборвалась, и я с визгом полетела вниз. И за вокал было ни капельки не стыдно! Так как тот, кто обещался меня поймать, был на другой стороне комнаты, и не сказать, чтобы я в него совсем не верила, но сомнения появились!

Собственно, это все, до чего я успела додуматься за краткие секунды свободного падения. Даже испугаться и проникнуться своей печальной участью не успела. А потом уже было и незачем, так как меня подхватили, и мы вместе со спасителем благополучно рухнули на пол. Разумеется, это простое действо тоже не обошлось без эффектных жестов. Как бы ни был крут надменный эльф, но если он ловит падающее с изрядной высоты тело, то не может это сделать, даже не покачнувшись, ибо силу инерции еще никто не отменял. Элли отступил на шаг назад, наступил на край паутины, свисающей с потолка за его спиной, и поскользнулся.

Я со стоном приподнялась на жестком животе эльфа, который на ощупь оказался ничуть не более приятным, чем на вид. Заглянула в злющие черные глаза на перекошенной физиономии и поняла – надо как можно скорее делать ноги. Тут на нас романтично спланировала паутинка, укрывая невесомым покровом, а радостный голос Лара возвестил:

– Эл, это было так эффектно! В первый раз вижу тебя в рыцарском амплуа! Раньше ты просто отступал в сторонку.

«Рыцарь» коротко рыкнул, спихнул меня на пол и резко встал. Я вскочила следом, испытывая к эльфу сильнейшее притяжение, так как прядь моей косы зацепилась за какую-то деталь его костюма. Хозяин Медной горы вздохнул и без лишних просьб начал распутывать пшеничные волоски, обернувшиеся вокруг металлической заклепки в виде кленового листа.

– Что значит «отходил в сторону»?

– То и значит, – сверкнул на меня антрацитовым взглядом эльф. – Я не собираюсь ловить и транспортировать до диванчиков всяких симулянток.

– И по этой причине прослыл редкостным хамом и грубияном, – радостно сдал приятеля Лариш.

– Наши прекрасные дамы взяли на вооружение этот отвратительный прием человеческих женщин, – поморщился Элливир. – А я пока жениться не собираюсь и уж тем более не хочу тратить свое время на столь вредное времяпровождение!

Я немедленно представила, как стреляющая на него глазками эльфийка картинно закатывает глаза и начинает медленно падать в его сторону. И как Элли, презрительно скривившись, отступает и в гробовой тишине, нарушаемой лишь стонами девушки, холодно говорит, что в женитьбе пока не заинтересован.

Я потрясла головой, прогоняя слишком реалистичную картинку.

– Лариш, доставай нас из-под своего творения, – попросил остроухий паука.

– Вы только не порвите, – обеспокоенно проскрежетал арахн. – Это в покои Гудвину и уже завтра должно уйти к портнихам.

– Аргумент, – со вздохом согласился златовласый и задумчиво посмотрел на невесомый покров, окутывающий нас ажурным белоснежным облаком. – Но оно же длинное… Как вылезать?

– Сейчас, – вздохнул Лариш. – Буду звать помощников.

– А почему нельзя просто приподнять? – подала голос я.

– Эта материя приобретает прочность только в последние сутки из месяца, который ей требуется отвисеться. – Отвечать пришлось Эллу, так как Лариш сбежал.

Эльф недовольно на меня косился и с радостью бы отодвинулся, если бы не боялся повредить паутинку. Но так как он был существом сознательным, да и я испытывала уважение к чужому труду, то стоять нам приходилось почти вплотную. Кроме невесомого кружева, меня теперь еще окутывал и аромат разнотравья с яркой ноткой горького шалфея. Остроухому подходит…

Но все же насколько противный мужик!

Подтверждая мои выводы, Элливир посмотрел на меня, надменно скривил губы и иронично поинтересовался:

– Пока мы изволим ждать Лариша, хочу поднять ту тему, которую вы прервали своим триумфальным падением.

– И как же мы своим принципам-то изменили?! – не сдержалась я. – Девушка падает – и поймали!

– А если бы не поймал, то просто парой переломов вы бы не отделались, – сухо ответил Эл. – Но если прекрасная против спасений, то в дальнейшем приму это к сведению.

Прекрасная! Ну вот почему тут все обзываются, а?! Он, между прочим, тоже не блещет классической эльфийской красотой!

– Так почему вы находитесь в помещении с лилией? – вскинул темно-золотую бровь Хозяин Медной горы и выразительно посмотрел на потолок. Я подняла взгляд и увидела огромное стилистическое изображение той печати, которая была на документах у Феликса. Цветок с ящеркой.

Мне было сюда нельзя. Твою же мать! И чем это грозит?!

Но… как-то тут странно. О том, что помещение не общего доступа, узнаешь непосредственно в нем самом, и то если сподобишься на потолок посмотреть. Какая идиотская система!

– Господин Элливир, а почему же этот знак не висит где-то снаружи? – сладко поинтересовалась я, в упор глядя на златовласого наглеца, в чьих черных глазах серебром переливалась ирония. Снова с головой не ухнуть в этот космос мне позволило только осознание, насколько остроухий низкого обо мне мнения.

– Леди Юла, – вкрадчиво проговорил Эл, вызвав мимолетную вспышку гнева от сокращения имени. – Не хочу вас ставить в неловкое положение, но герб висит над дверью. Куда вы смотрели, когда заходили?

М-да. Я-то смотрела под ноги, как и любой нормальный приземленный человек, который не верит в зеленых кикиморов и зубастых страшненьких эльфов с чудесатыми именами. Зато, как оказалось, они в меня верят.

А если серьезно, то в коридоре была очень красивая плитка, которая зачаровала меня, и я прошла в этот зал, не поднимая головы.

Можно, конечно, так и объяснить, но мне показалось, что зубастый эльфик не страдает излишним состраданием к ближнему.

– Даже не знаю, что теперь будет, – пожал плечами Элливир, задумчиво улыбаясь. – Но Гудвин славится гневным нравом… Да и Ла-Шавоир не будет так снисходителен, если вы его подведете. В первый же день…

Как понимаю, сейчас я должна проникнуться размером возможных неприятностей, сама додумать неозвученные ужасы своей возможной участи и впасть в истерику?

Прониклась и представила. А вернее, вспомнила агрессивные садовые деревца и плотоядную травку. Затем, в общем-то, милого Лариша, который тем не менее паук, и его рацион мне совершенно неизвестен. Взгляд метнулся к загадочным сверткам, повешенным на той стороне зала, и я мигом вообразила худшее – это предыдущие нарушители.

Но – не паниковать! Вдох-выдох. Взяли себя в руки. Не будем же мы доставлять удовольствие этому кошмарно неприятному типу, который с интересом наблюдает за моей реакцией?!

– Ваши действия? – прямо спросила у рассматривающего меня мужчины.

– Не знаю, – честно ответил Хозяин Медной горы. – А что вы можете предложить?

Ага, вот и подошли к самому важному. То есть к шантажу!

– Вопрос тактически неверный. – Я решила побыть непредсказуемой. – Что вы мне можете предложить?

Похоже, задуманное мне удалось, так как тут я и поняла выражение «эльфийские глаза»! Это когда они удивленные, то и правда большие! Тут остроухие мало чем от людей отличаются.

– Я вас не понимаю. – Мужской мозг признал свое бессилие перед женской логикой.

– Лорд Элливир, если честно, то я устала и хочу есть и по этим причинам совсем не желаю терять время на витиеватые беседы с вами. – Гордо вскинула подбородок и судорожно вцепилась пальцами в свою косу – под пронзительным антрацитовым взглядом у меня едва колени не дрожали.

Да, отсутствие такого полезного качества, как дипломатичность, еще никого до хорошего не доводила!

– Юла, Юла, Юлочка, – вкрадчиво мурлыкнул эльф, от голоса которого по телу прокатились мурашки и дыхание перехватило.

Опять! Да сколько можно?!

Элли же продолжал испытывать мои нервы на прочность:

– А вы, оказывается, такая смелая.

Ой, я не смелая – я глупая!

– Если вы продолжите в том же духе, то я с воплями выбегу из комнаты, по пути порву паутину, за что Лариш вам не будет благодарен. А потом все свалю на странные реакции переселенческого организма, – честно пообещала я, понимая – и правда так сделаю, потому что в противном случае имею все шансы накинуться на остроухого прямо тут и с отнюдь не платоническими намерениями.

– И еще… Любезный лорд, а скольким в правящем звене сектора Малахит будут интересны такие необычные способности одного из эльфийских послов? Особенно в свете последних событий. Болотницы почти до сумасшествия доводят себя мыслями о том, насколько же ваша раса привлекательна. А тут у вас такой интересный голос, необычные глаза… и это все очень странно действует на представительницу слабого пола. Знаете ли, это наводит на мысли…

Элли недовольно скривил губы и зло прищурил глаза. Притом посмотрел так, что я мимолетно подумала, не услышу ли сейчас вечный вопрос Отелло.

– Не молилась! – решила опередить события.

– Не понял? – опешил Эл, но тут же потряс головой и вступил в игру сам: – Юла, а если допустить на миг, что я вас не поймал?

– Вы же уже поймали, – недоуменно посмотрела на него я.

– Ну да… – задумчиво кивнул мужчина, в чьем голосе уже не было тех ноток, которые сводили меня с ума минутой ранее. – Но вот чисто теоретически. Сейчас заходит еще один арахн, и вы, ввиду все тех же недавно озвученных реакций организма, снова, с похвальной для вашей комплекции резвостью, забираетесь на… – Тут он осмотрел зал и указал на длинное полотно, аналогичное тому, с которого я не так давно свалилась: – На это вот, к примеру. И так как паутина совсем свежая, то она быстро рвется, а я, вот какая досада, не успеваю вас поймать…

Пьеса все та же. Акт второй. Угрозы.

– Не получится, – покачала головой я.

– Почему же? – удивился Хозяин Медной горы.

Холодная, беспринципная сволочь! Как было верно первое впечатление!

– Потому что тут я, – угрюмо донеслось с другой стороны комнаты. – И уж точно поймаю.

Элли медленно повернулся к Феликсу Ла-Шавоиру, замеченному мною в дверях десятью секундами ранее.

– Какая честь, – еле заметно поклонился эльф. – Сам управляющий.

– Позвольте забрать мою риале, – соизволил ответить кикимор.

– С каких это пор у вас такие обязательства? – вскинул темно-золотую бровь остроухий.

– Вас это касается в последнюю очередь, Элливир, – невозмутимо проговорил болотник, откидывая со лба зеленую прядь.

Зато меня, похоже, в первую, но эту тему мы поднимем позже.

– Я бы с радостью, но ждем Лара.

– Уже тут, – прострекотал с потолка радостный голос паука. – Сейчас все быстренько снимем!

За ним ползли еще два небольших арахна, которые быстро освободили нас из кружевного плена. Спустя несколько секунд рядом оказался Феликс, привычно сцапал меня за руку и стремительно пошел к выходу из помещения. Глянула на его лицо и поняла – дело плохо. Зло-о-ой!

Правда, спокойно мы уйти не успели. Элли все испортил:

– Но все же почему именно риале? Ты уже заранее все решил?

Болотник остановился, не отпуская руки, оттолкнул меня себе за спину и, спокойно глядя на оппонента, сказал:

– Нет. Просто не отрицаю такой возможности.

– Все же ты извращенец! – вынес непонятный мне вердикт эльф.

– Это мы с тобой выяснили еще пять лет назад, – неприятно улыбнулся Феликс. – Но сейчас ты неправ. Я просто дальновидный и предусмотрительный.

– И верно… – задумчиво кивнул остроухий, переводя внимательный взгляд с меня на зеленого и обратно. – Последствия тоже осознаешь?

– Мою репутацию невозможно испортить еще больше, – поджал губы Ла-Шавоир и опустил светлый взор, скрывая тлеющую злость. – И не без твоей помощи, Хозяин Медной горы.

И тут я впервые увидела на лице остроухого блондина эмоции. Не те, что там были раньше, а настоящие. Он с досадливым вздохом взъерошил идеально лежащие золотистые пряди и отрывисто сказал:

– Оправдываться в сотый раз не собираюсь.

– И правильно, – высокомерно кивнул кикимор. – Бессмысленно.

– Тогда позвольте откланяться. – Эльф, не утруждая себя поклоном, резко развернулся и вышел из зала.

Феликс что-то коротко прошипел и последовал примеру заклятого противника.

Чудесненько! Неприятности, видимо, нарастают в геометрической прогрессии.