Курс молодого мага

Глава 1

Полуденное солнце било прямо в глаза. Ветер дул со стороны леса, снося пыль в сторону замка. Люди и орки в силах тяжких двигались привычной дорогой. Привычной для конницы в баронстве Танарус.

Не спеша, чтобы лошади не поломали ноги, конница пересекла реку. Первыми на другой берег вылетели лучники и глаза мужчин одобрительно цеплялись за формы орчанок. Вслед за стрелками двигались королевские гвардейцы, в числе которых был и Роннар. Пусть он и не служил в гвардии, но его экипировка были как раз такой же, то есть серьезные доспехи, седло с упором для копья и собственно, само копье. Ну, еще и отцов друг в командирах.

За гвардейцами ехали орки. Копий они не держали в принципе, их сила в длинных и тяжелых ятаганах, которые с одного удара располовинивали анта. Тактика простая, как лом. Первыми в бой вступают лучники, уступая затем место для таранного удара гвардейцев, за которыми в орду антов влетали орки.

Благодаря вовремя доставленным сведениям от Тайфолов, лучники больше не подъезжали к антам вплотную и начинали отворачивать на половине стрелища от противника. А еще антов было удивительно мало, орда даже не заполняла полностью долину перед замком.

Со стороны замка поднимались столбы дыма. Сестра Роннара, недавно вернувшаяся в замок после академии, существенно усилила оборону.

«Мы сильны!» – разлилась в груди парня гордость.

На замке затрепетали алые полотнища. Сотник, дублируя приказ, привстал на стременах, крутя красной тряпкой. Стрелки, с улюлюканием полетели вперед. Отчего-то этот крик дарил правильную, радостную такую злость.

Здоровые кони гвардейцев не спеша стали набирать разгон. Знакомое чувство мощи стало охватывать душу Роннара. Копыта, словно барабаны, стучали, казалось, в сердце.

Лава стрелков завернула влево, к горам. Бесшабашные орчанки все равно лезли чуть не вплотную, чтобы убить как можно больше антов. А теперь настал черед тяжелой конницы, показать антам, кто хозяин на поле боя!

– Вниз!!!

Копья опустились. Их наконечники сначала погуляли, а потом выстроились чуть не в одну линию, это бойцы уперли задники копий в специальный упор на седле. Сами всадники пригнулись к лошади, чтобы весь вес коня и бойца передался на острие копья.

С неотвратимой неизбежностью лава накатывала на врага. Хрипели лошади, позвякивали доспехи, топот копыт слился в один сплошной перестук. На лице Роннара расцвела злая усмешка.

Страшный треск, глухие тупые звуки, ржание коней, какого-то анта подбросило в воздух! Конница вломилась орде во фланг и, оправдывая свое предназначение, прокатилась по антам железным катком, оставляя после себя прореху, в которую залетели орки. И теперь в воздух начали взлетать уже отдельные части тел врагов…

…Впервые за долгое время, люди пировали после вторжения орды. На этот раз антам даже не удалось перелезть через стены. Отец, на памяти Роннара, впервые набравшийся до состояния «сижу, но не встану», радостно щерился.

– Смотри, Канна! – громыхал Антерис Танарус. – Каких детей мы вырастили! Одна жжет антов одной левой, второго не стыдно отправить в империю!

Пауза.

– Санжи бы порадовалась, – глухо произнес он.

Канна, мать Роннара, похлопала мужа по плечу. Сидящая напротив Роннара сестра помрачнела. В небольшой трапезной замка воцарилась тишина. Снаружи доносились крики, все радовались успешному исходу. Обычно после орды приходилось восстанавливать жилища, стены. И хоронить тех, кому целители не смогли помочь.

– Видать, Тайфол славно врезал этим тварям! – со злостью произнес Антерис Танарус. – И мы врежем!!!

Он махнул кубок вина, как воду…

…Роннар доехал до становища орков. Здесь тоже было все по-другому. Возле шатров сидели компании, бегали с шальными глазами дети.

– Танарус! – проревел один из мужчин, поднимая мех с кумысом.

Роннар улыбнулся, подняв приветственно руку. Но с лошади спускаться не стал, высматривая в толпе…

Парень перекинул ногу через седло спереди, съехал на землю. И оказался перед двумя девушками, которые целенаправленно шли к нему. Когда дамы подошли вплотную, Роннар по-хозяйски подтащил их к себе за талии.

– А мы думали, что славный воитель уже нашел себе другие утехи! – произнесла язвительно Зараяна.

– Или уже уехал в свою империю, – попеняла вторая девушка, Мита.

– А если бы уехал, – ухмыльнулся Роннар. – Нашли бы другого?

– А если бы уехал, – Зараяна уже сама притянула к себе парня и сквозь зубы произнесла. – Догнали бы! И стрел бы в задницу напихали!

Роннар ухмыльнулся в ответ. Жизнь прекрасна. Он силен, молод. Вот только бате вбилась в голову эта академия…

Юлиса с грустью вспоминала те времена, когда она ужинала с матерью и на нее обращали внимание, пусть и как на принцессу, но еще как на ребенка. Мужчины, сидящие за столом, делали ей комплименты, как взрослой, но все понимали (а потом и сама Юлиса начала это понимать), что делается это именно из-за умиления детским очарованием юной принцессы. И, конечно, из-за желания подольститься к императрице.

Трапезная называлось малой только в сравнении с большими торжественными залами дворца, а так бы сделала честь в качестве главной многим замкам. В длину шагов тридцать и в ширину двадцать, в двух стенках, создавая ощущение эркера имелись большие окна, который начинались едва не от пола, а заканчивались лишь немного не доходя до довольно высокого потолка. Эта гостиная в свое время была сделана для Третьей Императрицы, которая очень любила ощущение простора. Именно поэтому стены не были отделаны деревянными панелями, а были просто покрашены в синевато белый цвет. Занавески на окнах полупрозрачные, голубого цвета и такие, что казалось, будто между наблюдателем и стеклом дрожит легкая дымка. Большой вытянутый в длину стол со скругленными углами, почти овальный. Он стоял посередине трапезной и на нем была светло-голубая, ближе к белому скатерть. Два десятка стульев вокруг него, естественно, синего цвета, с высокими спинками и гербом на этих спинках. На паркетном полу имелся причудливый геометрический рисунок, выложенный покрашенными с опять же в синий деревянными планками.

Небо над столицей начало хмуриться с утра, а к обеду полил пусть и не сильный, но явно надолго зарядивший дождь. Природа словно в подтверждение того, что наступила осень, выдала самую что ни на есть осеннюю погоду. И в трапезной, несмотря на огромные окна, из-за этого было темновато, поэтому слуги зажгли светильники с бирюзовыми абажурами.

Стол был очень большой, поэтому получалось так, что за ним были две компании, которые почти не общались друг с другом. С одной стороны во главе сидела императрица, с другой принцесса в окружении шести парней.

Юлиса откровенно скучала, конечно, никак не показывая это внешне. Трое из шести кавалеров были самой, что ни на есть, серостью. Посредственностью. И не спасали их ни дорогие одежды, ни карманные контеи. Для уровня графства, поспокойнее, их уровень был вполне достаточен. Там, наоборот, требовалось не блистать, а день за днем делать муторную, нудную работу. И да, чтобы довольствоваться тамошними нехитрыми развлечениями, делать эту саму работу, брать в жены женщин именно с того уровня, наоборот, нужно быть этой самой посредственностью. Но двое из этих трех серостей, имели претензию на оригинальность и «нетаковостькаквсе». Слишком привычно они себя чувствуют в дорогой одежде и за столом с венценосной особой чувствуют себя более-менее свободно. То есть серость, но таковой быть не желающая. Юлиса даже больше симпатии (то есть чуть больше, чем к статуе) испытывала к третьему середнячку, на котором одежда из пуана (близкая к шелку ткань) сидела, как на легионере-ветеране свадебный наряд юной красотки. Да и парень явно сам тяготился своей ролью, часто посматривал на часы и на принцессу почти не глядел.

Другие трое молодых людей были чуть лучше. Эдариан Стейнфос Кантос Сейрус, граф Кантос, сын герцога Демиона Сейруса и его наследник. Довольно высокий, поджарый, неплохо развитый физически, явно знающий, что делать по обе стороны меча молодой аристократ. Весьма неглуп, приятной наружности, одевается со вкусом, дорого и стильно. Единственный его серьезный минус перевешивал все плюсы. Он был хитер и изворотлив. В том смысле, что эти его качества, даже будучи скрываемыми, принцессе было видно, а значит лежат в числе прочего, в основе характера. Никогда не вступает в прямой спор, всегда уступает, едва намечается какой-то острый момент. При этом совершенно определенно имеет амбиции и не желает оставаться на вторых ролях. То есть, склонен к действиям за кулисами и способен на подлость.

Виконт Змиль Сольвеус Аране Конте. Ученик пятого курса академии, дашин-воздушник, маг-дуктус. Его отец, граф Канир Конте, принцип тылового принципата сухопутных войск. Эмиль очень эрудированный юноша… и очень застенчивый. Черты лица тонкие и он весь какой-то хрупкий и нежный. Если бы не короткая прическа, то его вполне можно принять за девушку. Длинные тонкие пальцы если и касались когда-то рукояти меча, то только для общего развития.

Виконт Георг Саус Такриус Дефенте, вигинтил (старший лейтенант по уровню) второго легиона. Полная противоположность Эмиля. Крепкий, высокий парень, гладкое волевое лицо, в отличие от легкого пушка на губой у Конте. И, к сожалению, если боевого опыта ему явно не занимать (иначе бы его тут не было), то… Нет, он не был глупым. Просто он был совершенно приземленным. И это нормально для потомственного военного. Георг Дефенте был сыном графа Мариуса Дефенте, легата первого легиона. Всю эту обрушившуюся на него светскую жизнь он отказался принимать сразу. На его лице, с того момента как он оказался тут, постоянно промелькивало непонимающее выражение. Он старался поменьше разговаривать, при первой же возможности покидал дворец и когда возвращался очевидно об этом жалел. Георгу очевидно не нравилось тут. Он и сейчас сидел, в своей парадной форме, словно пику проглотил, с недоумением смотря на подаваемые блюда.

Вот если бы соединить изворотливость и что там лукавить, внешние данные Эдариана Сейруса, жизненные принципы Георга Дефенте и эрудированность Эмиля Конте, то это был бы уже реальный кандидат на консорта. А пока… Пока Сейрус был самой реальной кандидатурой.

Беседа за их половиной стола была практически диалогом принцессы с Эдарианом. Дефенте, как обычно, если к нему не обращались напрямую, молчал. Трое середнячков тихо переговаривались между собой, явно отдав пальму первенства Сейрусу. Эмиль витал в каких-то своих эмпиреях…

– Как жаль, ваше высочество, – говорил Сейрус, когда Юлиса сообщила о своих планах на завтрашний день. – Я лелеял надежду сопровождать вас в академию.

– Мне тоже иногда нужно отдыхать, граф, – заметила Юлиса и подбавила в голос легкой усталости. – От государственных дел.

Намек на то, что именно вот они, парни, девушке надоели, Эдариан Сейрус, естественно, понял. Правда, похоже, он один. Вигинтил чем дальше, тем больше хмурился и играл желваками. Эмиль поглядел на принцессу с участием, милый он, но совершенно птенчик. Симпатичный, много знающий… Но совершенно лишенный амбиций, необходимых консорту. Сейрус на фоне других, выгодно отличался. На самом деле, хитрость и изворотливость не самые плохие качества для консорта. Но разумный, который будет очень долгое время находиться не просто рядом, а сбоку (игра слов – сбоку в кровати, сбоку в тронном зале, то есть совместная жизнь), должен хотя бы немного нравиться, иначе свою жизнь можно в превратить в гнездо дерра (местный аналог ада). Эдариан Сейрус Юлисе не нравился. То есть вообще никак. Не бесил, не впечатлял. Ровно. Пусто. Ничего. Может быть это оттого, что и он, скорее всего, не рассматривает ее сейчас, как женщину? Секретов тут нет никаких, и он, и она рассматриваются сейчас как инструменты главами Родов.

– Эмиль, вы о чем задумались? – поинтересовалась принцесса у опустившего снова взгляд юноши.

Парень опомнился и застенчиво улыбнулся.

– Ничего серьезного, ваше высочество, – ответил он. – Я просто размышляю, что недавно появились сведения о том, что у империи скоро появиться еще один портал.

«Надо же. Думает о серьезных вещах» – слегка удивилась Юлиса и с интересом посмотрела Эмиля.

Тот тут же отвел взгляд.

– И что же с порталом? – спросила принцесса, обозначив движение бровью и кладя столовые приборы вдоль тарелки.

За ее спиной тут же возникла служанка, ловко убрала тарелку. С другой стороны, другая служанка, поставила перемену блюд.

«Опять этот вареный „по-особенному“ желток яйца» – со вздохом подумала Юлиса, рассматривая блюдо.

На тарелке лежало пол-шарика желтка, политый соусом. То есть, «нежным соусом из сливок молока, специально выращиваемых кобыл». Юлисе вдруг остро захотелось грубого, недожаренного куска мяса, чтобы угли на зубах хрустели, вместо этой «Весенней горы».

– Этот портал расположен слишком далеко на юге, – заговорил Эмиль и как всегда, в эти моменты, когда речь шла о магии, а точнее о магии высшего порядка, его голос окреп. – Как всем известно, кольцо нельзя увозить далеко от места последнего перемещения матки, что было подтверждено экспериментальным путем.

Юлиса хранила на лице выражение вежливой внимательности. А вот Эдариан Сейрус слегка усмехнулся, понимая, что разговоры о расчетах и истории, совсем неподходящая тема для беседы за столом с дамой. То есть Эмиль сейчас делает все, чтобы не стать реальным кандидатом.

«Как же нужен конкурент, – думала принцесса, посматривая на Эдариана. – Такой, чтобы этот самоуверенный Сейрус постоянно нервничал. А то что-то он чувствует себя хозяином положения».

Борьба, поединки взглядами, диалоги, где сражение ведется намеками и полунамеками, накал эмоций, чувств. Именно это любила Юлиса, именно это разбавляло будни, наполненные обязанностями наследной принцессы.

Нужно будет провести новые расчеты для всех действующих порталов, – все говорил и говорил Эмиль…

«Как же скучно. Надеюсь, в этом году в академии будет не так тускло, как в предыдущем».

Юлиса вспомнила свой второй год обучения. Вот тогда удалось развлечься! Этот сынок графа Праккуса. Здоровый, словно орк, тупой, как болотник, но очень настойчивый. Он на полном серьезе думал, что принцесса Дома Вестфолен должна быть рада, что сам Он одарил ее своим вниманием! Правда, пришлось прерваться почти у самой развязки, потому что вмешалась Велакрус. Точнее, вмешалась матушка, намекнув через главу, что проблемы с Та-Релией будут весьма не вовремя… Кстати! Юлиса хищно улыбнулась про себя. Можно же немножко поиграть! На самом любимом инструменте Юлисы Алестис – на нервах.

– Граф, – обратилась она к Эдариану в момент, когда Эмиль прервался, чтобы смочить горло. – Как вы считаете, в этом году зима будет мягче, чем в прошлом?

Сейрус сначала слегка наморщил лоб, а потом бросил на принцессу слегка прищуренный взгляд. Если перевести с языка намеков, то Юлиса сейчас поинтересовалась, когда же сиятельный граф изволит сдержать свое обещание (брошенное в бешенстве) и таки жениться на младшей принцессе Дома Вестфолен (Зима бывает мягче, если дуют южные ветры. Та-Релия находиться на юге).

– Южные ветры капризны, ваше высочество, – с легким поклоном ответил Сейрус. – К тому же, иногда они могут принести не только тепло, но и… запашок.

(Меня не интересуют взбалмошные дамочки, которые раздвинули ноги перед простолюдином)

А его это все еще задевает. Конечно, как это его предпочли какому-то пограничному барону! Даже не стал особо прятать смысл, чуть не напрямую сказал. Запашок.

– Возможно, вы просто привыкли к морским просторам, Эдариан? – с легкой улыбкой произнесла Юлиса. – И вам кажется, что в воздухе витают какие-то неприятные запахи.

(Морские просторы – намек на провинцию Кантос, в которой строят и затем применяют боевые корабли, для защиты от морских дерра. То есть Юлиса сейчас пустила шпильку, намекая на то, что Эдариан Сейрус слишком полагался на свой статус наследника и проиграл тому самому «простолюдину», а теперь банально завидует).

Сейрус в ответ лишь вежливо улыбнулся. Но Юлисе хотелось еще немного его позлить.

– К тому же, – мелодичный голос принцессы был спокойным, но легкая нотка насмешки проскочила. – Насколько я знаю, южные ветры в этом году будут приходить прямо с просторов равнины Айрат.

(Барон-то барон, но матку прибил и теперь уже граф. И портал. Так что, возможно, Вестфолен как раз поступила умно?)

– Надеюсь при этом, они не принесут с собой гари, – ответил Сейрус, слегка усмехнувшись.

(Уехать в какой-то пограничный замок, туда, где дерра, словно соседи, приходят в гости и жить среди орков и всякого отребья. Прекрасный выбор!)

– Гарь, бывает, приносит радость, – заметила принцесса, взяв столовые приборы.

(В прошлом, когда дерра спокойно разгуливали по равнине Морран, запах гари был знаком того, что воины империи победили и сжигают трупы тварей).

И опять Сейрус уклонился, не став продолжать эту пикировку и склонив голову, как бы признавая ее победу. Все-таки он слишком скользкий. И если его не поставить в жесткие рамки вообразит, что сможет творить свои делишки за ее спиной. А жесткие рамки – это другой самец, мужчина того же уровня. Вот только где его взять, этого мужчину? Неженатого аристократа, умного, сильного и самое главное, такого, который сможет взвалить на свои плечи ответственность и не пытаться при этом урвать себе больше, чем положено принцу-консорту? Юлиса, поворошила блюдо, поморщилась (едва заметно) и снова положила столовые приборы у тарелки.

«Вот так бы раз и сменить не подошедшего, как блюдо. И заказать то, что хочется»

Что тут можно сказать. Странно это было, в высшей степени странно. Пропало ощущение тела, он перестал чувствовать руки Саманты и Даяны. И ощущение нахождения рядом толпы людей тоже растворилось. Как будто от тебя остался один взгляд. Правда, смотреть было не на что. Ровное серое однотонное ничто. А потом пропало ощущение времени…

…Шумели кроны. Старый индеец, что-то мыча, растирал в ступке коренья.

– Не твоя это судьба, эль ниньо, – негромко произнес старик. – Здесь ты словно зверь. Мечешься, пытаясь найти те прутья, которые надо сломать, чтобы почувствовать себя на свободе.

Он потянулся к бутыли, что стояла на полке. Раздалось бульканье.

– Мир исторгает тебя, – продолжил индеец, поставил бутылку обратно. – Истончает струну.

Стук пестика. Словно тикание часов, размеренное, однообразное.

– То, что ты ищешь, нет здесь, – голос старика стал каким-то одновременно тихим, шипящим и объемным. – Та грань, та черта, тот смысл. Лишь подобие, которое из-за того, что похоже, только хуже.

Пестик стукнул о стол. Индеец повернулся. Артем непроизвольно подался назад и хлопнул себя по бедру, где обычно была кобура. Глаза старика… Они были полностью черными! А потом парня словно пришпилило к полу хижины. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Только все больше нарастающий ужас рвал грудь тяжелым дыханием. Язык не слушался, шея словно замерзла! А старик подходил ближе, держа в руках чашу.

– Когда погаснет мир, – шипящий голос старика наполнял, казалось, всю голову. – Дух покажет дорогу.

Он наклонился и прислонил чашу к губам Артема. Растительная масса с отвратительным вкусом, который был еще «оттенен» спиртом, потекла в рот. У Артема аж дыхание перехватило от этой дряни, из глаз мгновенно вышибло слезы. А старик что-то говорил нараспев.

Артем закашлялся и тут же буквально растекся по полу. Из тела будто кости вынули.

– Воин должен умирать, – как обычно, загадкой произнес индеец, распрямившись и стоя над Артемом…

– Воин долзен стремиться к смерти! – сказал Иоши на своей кривоватом русском, сидя возле ствола дерева и вытянув обрубок ногу без ступни, обмотанную окровавленным грязным бинтом.

Лицо японца было мертвенно блед…