Ксенофобы

Глава 15

Когда Дэв вместе с Катей несколькими месяцами раньше улетали с Эриду, их преследовала группа кораблей империалов, эсминцев класса «Аматуказе», точно такие же, как и их нынешний «Орел». Среди них был и «Араси». Как и все переговоры по эфиру между кораблями, контакты между Дэвом и капитаном «Араси» по сети ВИР-коммуникации записывались как в собственном цефлинке Дэва, так сетями лазеркома аэрокосмолета. После того, как эти записи были загружены в бортовой ИИ «Орла», стало возможным создание компьютерного аналога капитана имперского эсминца «Араси».

– Это полковник Ясуо Ихара, – проговорил компьютерный аналог, блестяще копируя интонацию и мимику настоящего Ихары, его неприветливую манеру говорить и отрывистый нихонго. – Это капитан имперского эсминца «Араси». Мне нужен проход к участку базирования эскадры «Цветок сакуры». Конец связи.

Казалось, должна миновать целая вечность, пока будет получен ответ с борта корвета. Рэнди Ллойд снабдил их всеми необходимыми кодами и паролями еще на Дайкокукичи, так же как и остальными, на первый взгляд, ничего не значащими данными, оставшимися после пребывания там имперской эскадры, но никак нельзя было исключать, что эскадра имела еще какой-нибудь, сверхсекретный код или пароль, или же сюда на борт «Орла» явится настоящий, живой посланник от Мунимори и станет согласовывать этот вопрос с Землей. Особую трудность представлял вопрос о местоположении Ихары: оставался ли «Араси» и его капитан Ихара до сих пор на Эриду, как должно было быть, или же за прошедшие несколько месяцев их могли включить в состав эскадры «Цветок сакуры».

Провал неминуем и в том случае, если лже-«Араси» выскочит из «Божественного океана» с якобы секретным донесением для Кавашимы на борту… а настоящий, оказывается, уже давно стоит на приколе в нескольких километрах по правому борту от «Донрю».

– Пришел ответный лазер, – доложил офицер связи «Орла» по цефлинку. – Они признали наш код!

– Проиграй мне это.

В сознании Дэва сформировалась сцена, только что переданная с корвета. Дав мысленную команду, Дэв обрел форму полковника Ихары, находившегося в рубке «Араси» – все это удалось реконструировать бортовому ИИ «Орла» по старым записям. В соответствии с протоколом ВИР-кома связь была в компетенции старших офицеров, младшие же офицеры, таким правом не пользовавшиеся, всегда докладывали по команде. Этот новый образ Дэва восседал теперь в рубке на возвышении, напоминавшем трон в окружении модулей. Перед ним стоял образ офицера космического флота Империи.

Йоку ирасшаимашита, Тайса-сан! – с поклоном обратился к нему капитан корвета. – Добро пожаловать, сэр, Я подполковник Шиоя, командир имперского корвета «Тоссин». Ваш код признан! Пожалуйста, особые коды для разрешения на проход. Конец связи.

В голосе этого Шиои не было даже намека на враждебность или настороженность.

– Ах, чуса-сан! – компьютер даже чуть утрировал рычание Ихары. Очень странно было слышать все это Дэву. – Мне необходимо срочно передать лично вице-адмиралу Кавашиме совершенно секретные особые распоряжения адмирала Флота Ясухиро Мунимори, командующего Первым флотом и старшего адмирала Императорского штаба. – Дэв сделал паузу и затем, придав голосу больше драматизма, продолжал: – Думаю, вам нет необходимости знать больше. О моем прибытии также не следует распространяться. Конец связи.

Шиоя отреагировал на сказанное, разумеется, не сразу. Ненадолго он просто застыл как вкопанный – требовалось дождаться, пока все сказанное Дэвом дойдет до него в течение нескольких световых секунд.

Это был критический момент всей операции. Стоит этому Шиое потребовать от Дэва представить доказательства, что он, действительно, посланник от адмирала Флота, которых у него не было и быть не могло, можно считать их миссию законченной. В этом случае им ничего не оставалось, как развернуться и просто нырнуть назад, в «Божественный океан», оставив здесь сражаться в одиночку и Синклера, и Катю, и всех остальных конфедератов.

Но дисциплина и строжайшее следование принципу иерархии были отнюдь не абстрактными понятиями в Имперском флоте, и Дэв это знал. Капитан этого корвета мог обратиться к Кавашиме непосредственно лишь в том случае, если имел на это особый приказ вышестоящего лица, а при отсутствии такого приказа ему ничего не оставалось, как лишь подчиниться «Капитану Ихаре», олицетворявшему для него власть самого Мунимори, так что пусть себе лучше летит с Богом.

Словосочетание «совершенно секретно», или по-японски кимицу, способно было произвести на этого Шиою, как и на любого офицера Гегемонии и Империи, неизгладимое впечатление – никто не стал бы на его месте рисковать, задержав этого хлыща, который не иначе, как из Имперской разведывательной службы – ИРС. Нет, лучше уж не ставить под угрозу карьеру.

Тем временем изображение Шиои терпеливо дожидалось, пока лазеры связи со скоростью света донесут до него ответ Дэва. И тут изображение его внезапно принялось отвешивать поклоны.

– Так точно, тайса-сан! Как прикажете! Вам разрешен проход во внутреннюю систему. Это был имперский пост «Тоссин». Конец связи!

Изображение исчезло.

По цефлинк-связи Дэв ощутил, как остальные члены экипажа, напряженно следившие за его диалогом с капитаном корвета, вздохнули с облегчением. На экране теперь изображение командирской рубки корвета сменилось более привычным видом звезд, мерцавших на фоне черного бархата космоса. Они еще не миновали радиационный пояс, но первый, жизненно важный шаг, от которого столько зависело, был сделан…

«Орел» набирал скорость, входя в систему.

LaG-42 или «Призрак» остановился на лесной просеке, его встроенные в основание корпуса сканеры с расширенным углом захвата торопливо и недоверчиво обшаривали пространство вокруг машины, нанофляж переродил его окраску в нежно-матовую зелень листвы, с разбросанными кое-где по корпусу желтыми пятнышками солнечного света.

Весящий двадцать пять тонн «Призрак» был более чем в два раза меньше «Бога войны» и располагал лишь двумя пилотскими отсеками, прорезанными почти вплотную друг к другу в его продолговатом, с закругленными концами фюзеляже. Задумай он «поиграть мускулами», он также отстанет от своего старшего коллеги «Бога войны» – основным его оружием были два счетверенных орудия Kv-70, располагавшиеся сверху по бокам его бронированного корпуса, плюс стомегаваттный лазер, огромным фаллосом угрожающе-бесстыдно торчавший из его подбрюшья.

Бесспорно, LaG-42 был меньше и не мог похвастаться огневой мощью «Бога войны», однако Катя предпочитала иметь дело именно с ним. Он был более маневренным, скоростным, более управляемым, легче подчинялся ее молниеносной реакции. Когда Кате приходилось сидеть за штурвалом «Бога войны», это можно было сравнить с пешим хождением, но когда она оказывалась в «Призраке», это был уже танец, Катя ощущала это каждым своим нейроном, и машина отзывалась, словно подпевая, подхватывая начатую ею песню.

Катя помедлила, отдавшись этой игре света и тени в лесных зарослях. Новоамериканские деревья были стройными, с пушистыми, перистыми кронами. Их движение даже при малейшем дуновении ветерка заставляло пятнышки солнечного света пускаться в перепляс на спутанной поросли под ними. Рядом кружился целый рой солнцеплясов – дальних родственников тех пурпурных насекомых, которых она когда-то видела во Франклин-парке.

– Где же вы? – спрашивала себя Катя.

Какое-то движение тронуло верхушки длинных, похожих на папоротники, листьев. Обнаружитель живых существ в ее цефлинке зарегистрировал наличие человека. Судя по температуре тела и росту, это был мужчина. Действительно ли он был там?

Оказалось, что так. Патруль из ее подопечных – геников гуськом вышел на просеку, вид их, конечно, весьма отдаленно напоминал военных, тем более, когда они беспорядочной толпой застыли на месте при виде нацеленных на них орудий «Призрака».

– Держи машину в предстартовой готовности, Чет, – предупредила она своего второго номера.

Младший лейтенант Чет Мартин был еще одним новичком, совсем молоденький парнишка, своим внешним видом, и голосом, и даже манерой говорить он так напомнил ей Кена Мобри, что она невольно воспринимала его как младшего брата Кена.

«Пушечное мясо», – подумала Катя. Она отключилась от цефлинк-связи и разгерметизировала люк. Яркий свет дня заполнил ее тесный пилотский отсек. «Да, нет, хуже – мясо для семпу».

Катя выбралась из открытого модуля командира и, держась за расположенные по всей длине ног машины поручни, соскочила на землю. Эти мрачные мысли одолевали ее с тех пор, как она вернулась к своим. Не к лицу такое настроение человеку, который решил посвятить свою жизнь борьбе за свободу и справедливость, и за все то, что написано в Декларации Синклера, мелькнуло в голове у Кати.

Почему все революции побеждают – или же тонут – в крови молодых?

И эти люди, дожидавшиеся ее на просеке, тоже были детьми, только особого рода. Там был и Тэрби вместе со своими пятнадцатью «маниками» – дюжиной мужчин и тремя женщинами-«игрушками».

Катя заметила, что их было на два человека меньше.

– Привет, Тэрби, – обратилась она к нему. – С возвращением.

Тэрби в прошлом техник-нанохимик, не знал толком, как отдавать честь и вообще как обратиться по уставу. Вместо этого он лишь как-то неуклюже мотнул головой, жест этот выглядел очень странно, в особенности, из-за широкого, яркого шлема на голове.

– Эй, полковник, – отозвался он, – Вот мы и вернулись.

– Вижу, что вернулись. Далеко забрались? Лидер группы геников нерешительно переложил свой лазерный карабин РК-30 из одной руки в другую. – Километра на два. Там полно империалов. И дальше пробраться не удалось.

– Хорошо. Именно это и требовалось вам выяснить. А сколько там империалов? И где они находятся? – Видя, что он медлит с ответом, Катя продолжала. – Покажи мне это место. – Она присела на корточки и палочкой стала быстро рисовать на влажной земле приблизительную схему Гэйтер-Вэлли и подхода к Стоун-Маунтин.

Геники до сих пор не воспринимались всерьез командованием конфедератов. Распоряжение Синклера кое-что прояснило. Они теперь обладали правом носить особую форму, иметь легкое пехотное оружие, но Кате до сих пор требовалось проявлять осмотрительность и не трепаться на каждом углу о том, что геникам наконец-то соизволили доверить оружие – вполне вероятно, что какой-нибудь сверхбдительный тупица-бюрократ поднял бы по этому поводу страшный шум. Предрассудки в отношении права геников носить оружие встречались не только в гражданской среде.

Геники были расквартированы в специальном лагере у горы Стоун-Маунтин, отдельно от обычных воинских подразделений. Но даже это обстоятельство не могло не вызывать проблем. Три дня назад одна из двух женщин – «игрушек» случайно натолкнулась на нескольких пьяных повстанцев и те изнасиловали ее. Сейчас эти солдатики сидели под арестом в ожидании суда. А среди их однополчан росло недовольство, все считали, что ничего предосудительного и, тем более, преступного в этом акте не было – в конце концов, для чего вообще существуют эти «дамы»?

Официальный статус геников теперь гласил – «Разведчики Порт-Джефферсона». Это было особое подразделение, приданное «Первым рейнджерам Конфедерации», находившееся под исключительным командованием Кати. ВКСК долго тянул, прежде чем санкционировать появление этого подразделения, а позже, один долгий новоамериканский день спустя после того, как Катя вернулась к своим, Порт-Джефферсон пал. Казалось, войска конфедератов и ополченцев везде отступали. «Первые рейнджеры Конфедерации» заняли позиции к северо-западу от Порт-Джефферсона, они расположились полукругом в горной, лесистой местности, блокируя возможное наступление противника в этом направлении и контролируя несколько широких долин.

Поскольку империалы пользовались практически полным контролем над воздушным и космическим пространством, поскольку отсутствовали спутники-разведчики, которые могли бы сообщить им о передислокации японских войск, конфедераты были весьма заинтересованы в разведывательном подразделении. Эти люди, как мужчины, так и женщины, могли незаметно пробираться почти вплотную к позициям противника и фиксировать увиденное, после чего эти разведданные доставлялись на Стоун-Маунтин. Нескольким пехотным взводам конфедератов была поручена аналогичная миссия и им пришлось быстренько расстаться с тяжелым наступательным оружием и взять в руки кое-что полегче, типа лазерных пистолетов, а также запастись достаточным количеством особого нанофляжного обмундирования.

А Конгресс тем временем все же решился проголосовать за прием на военную службу геников.

С этой группой Катя работала относительно недолго, всего неделю или чуть больше. Начав с тем десятком человек, которые шли с ней из самого Порт-Джефферсона, она добавила к ним еще двенадцать – группу беженцев из столицы, прослышавших, что геники проходят обучение у Стоун-Маунтин, и сквозь непроходимую чащобу добравшихся сюда, чтобы быть вместе с ними. Это подразделение занималось сейчас исключительно боевой подготовкой – времени ни на что другое просто не оставалось. Если они пожелали стать солдатами, то должны были становиться ими сейчас, а основной опыт предстояло обрести в бою.

А перспектива обретения опыта в бою немало портила кровь Кате. Бросать против «Шагающих» даже профессионалов-пехотинцев было сопряжено с огромным риском. Выставить против этих страшных машин необученных и необстрелянных новобранцев, да к тому же геников – это просто-напросто означало послать их на верную погибель.

По этой причине их обучение сейчас сосредоточилось, в основном, на том, чтобы не посылать их в бой, а использовать на других участках. Она еще тогда, когда они пробирались сюда через неприятельский тыл, заметила, что шли они почти бесшумно, молча, движения их отличались гибкостью, экономностью, и даже сама Катя, при всей ее натренированности, бывало, едва могла соперничать с ними в этих умениях. Быстрота реакции геников, несомненно, оставляла желать лучшего, но неповоротливыми их уж никак нельзя было назвать. И несмотря на то, что все до единого были городскими жителями, вряд ли выбиравшимися когда-либо за периметр городских парков, чувствовали они себя в этой незнакомой для них обстановке вполне уверенно, и для них не составляло труда пробираться сквозь лесные заросли.

Что же касалось их заданного типа поведения, то Катя вряд ли могла усмотреть большие отличия поведения Тэрби и остальных геников от того, как вели себя обычные люди. И если от их прежнего «послушания» и «исполнительности» что-нибудь и оставалось, события первой ночи после высадки неприятеля в Порт-Джефферсоне вмиг все стерли, и сейчас они проявляли абсолютную готовность к решительным действиям и в этом смысле показали себя способными адаптироваться к любой обстановке не хуже, чем их создатели-люди.

В этом не было ничего удивительного, Полагала Катя, ведь у них в клетках была ДНК человека, хотя с ней чуть-чуть поработали. И, если их можно было обучить смотреть и слушать, пробираться в расположение противника, часами неподвижно замирать в засаде и после докладывать обо всем, что они видели, то, несомненно, из них можно было сделать настоящих разведчиков.

Так что, пока дело мало-помалу продвигалось. Хотя у них сейчас было оружие, и Катя научила их с ним обращаться, геникам до сих пор ни разу не довелось оказаться под обстрелом, и она пыталась разъяснить им, что, если им случится попасть под обстрел противника, следует немедленно уходить вглубь леса.

Завершив рисовать схему Стоун-Маунтин и Гэйтер-Вэлли, она подала палочку Тэрби.

– Где вы нарвались на империалов? – спросила его она. – Ты вроде говорил, что это было километрах в двух отсюда?

Наморщив лоб, Тэрби сосредоточенно изучал линии на сыроватой земле. Умение читать карту не относилось к числу его врожденных талантов. Здесь речь шла об умении разбираться в символах, а это, хоть и было рассчитано на людей далеко не семи пядей во лбу, но кое-каких навыков все же требовало.

– Это долина? – спросил он после долгой паузы, указав на две прогалины, идущие с горы.

– Правильно.

– Это трасса магнитохода? – Он указал на линию, причудливо петлявшую по юго-западному склону горы. Брови Кати поползли вверх. Оказывается, он все же понимал легенду.

– Да! Отлично!

– Тогда здесь, – сказал он, отметив место на нижнем участке долины. – Неподалеку от магнитохода, где линия его доходит до конца долины.

– Отлично, – обрадовалась Катя и стала вглядываться в схему. Насколько же проще было, если бы они с Тэрби смогли бы вместе разглядеть голографическую объемную схему, которую можно было бы вызвать по сети ВИРкома – изображение было бы цветным, трехмерным, но… но у геников никаких цефлинков не было, а если бы вдруг каким-то чудом они заполучили, то не знали бы, что с ними делать.

– Что же вы там видели? Страйдеров?

– Страйдеров, – кивнул Тэрби. – Там их было четыре. И еще там были пешие солдаты с ружьями. И… еще что-то там было.

– Что?

Самое сложное заключалось в том, чтобы заставить геников дать точное описание виденного ими. Четыре уорстрайдера… что это были за машины? «Тачи»? Или «Даймио»? А ведь это было очень важно, точно знать, какие именно машины были там. И чем должно было быть это «еще что-то», виденное Тэрби?

Геник принялся чертить что-то на земле.

– Никогда раньше таких не видел, – сообщил он. – Это как «Шагающий», похож на них, но ног у него нет. Большой.

– Ног нет, говоришь? А как же он передвигается? Он не летает?

– Нет. Колеса… у него колеса и что-то вокруг них ходит.

– Гусеницы?

Он пожал плечами и принялся рисовать на земле цепочку окружностей и затем обвел ее линией, которая явно должна была означать гусеницы.

– Это как дома на колесах, – продолжал он, дорисовывая детали.

Рисунок был настолько уродливым, примитивным, что Катя при всем желании не могла слить все эти куски воедино, но слова Тэрби заставили ее почуять недоброе. Она начинала догадываться, что он видел.

– Вот здесь… пушки и здесь тоже… – продолжал Тэрби. – Он… увидел Риту и Джива. Убил их. Мы сразу же в лес бросились, как ты нам говорила. Солдаты в броне погнались за нами, но мы убежали от них.

После этих слов Катя живо представила себе картину событий. Сенсор обнаружил геников, затаившихся в кустах. В ход пошло противопехотное оружие – пулеметы, маломощные лазеры или же семпу. Смерть… паника… треск ломающихся сучьев и деревьев под тяжеленными ботинками преследователей.

– Так ты говоришь, что эта штука большая. Какая она большая?

– Ну… может, как отсюда и до тех деревьев. Метров восемьдесят, если не больше. Пусть он даже и привирает, но…

– Тэрби! Уж не хочешь ли ты сказать, что ты видел штурмовика?!

– А я не знаю, что там за штурмовики, – ответил Тэрби. С гордостью ребенка, впервые нарисовавшего что-то сложное, он продолжал: – Он вот такой, как здесь.

Штурмовики – массивные, мобильные крепости, размером с большой жилой дом, передвигавшиеся на огромных гусеничных блоках; вес их достигал двух тысяч тонн и более. Если империалы притащили сюда, в Новую Америку, штурмовики, то они наверняка планируют сейчас решающий прорыв в направлении Гэйтер-Вэлли. Не было в арсенале Нью-Уэми ничего, что способно было бы противостоять натиску этих мамонтов. Ничего, за исключением ракет с ядерными боеголовками, но империалы были не такие дураки, чтобы упустить монополию на ядерное оружие из своих рук. Может, разве что массированная атака уорстрайдеров…

Катя взглянула на небо. Сейчас оно было пусто, но в последнее время просто чернело от бесконечно сходящих с орбиты и снижавшихся челноков неприятеля. Теперь понятна их активность – оказывается, они перетаскивали сюда этих штурмовиков. А поскольку машины эти из-за их колоссальных размеров перевозить было нельзя – не имелось подходящих транспортных средств, их транспортировали отдельными узлами, после чего собирали на месте.

– Ты даже не понимаешь, насколько важно то, что вам удалось выяснить, Тэрби, – сказала Катя. – Вот жаль только, что двое из ваших погибли.

Тэрби пожал плечами.

– Ничего не поделаешь – война, – просто сказал он. – Мы это понимаем.

И с этого дня Катя уже больше никогда не считала геников глупышками.