Крысы

Глава 12

Этот день стал для лондонцев “черным понедельником”. Весь день через небольшие интервалы поступали сообщения о погибших и раненых. Самой страшной оказалась трагедия в метро. Нападение на школу стояло на втором месте. Были и другие жуткие случаи. Погиб мужчина, который пошел в гараж, а гараж оказался полон крыс. Растерзан грудной ребенок. Коляску с ребенком выставили на солнышко I! оставили без присмотра. Крысы вытащили ребенка из коляски и разорвали на куски. Еще одна жертва — священник, который любил по утрам молиться в одиночестве в церкви. Крысы напали на двух электриков, пришедших обновить проводку в старом доме. Пенсионерка, живущая на верхнем этаже нового жилого дома, открыла дверь, чтобы забрать молоко, а в квартиру ворвались крысы. Уборщица сняла крышку с мусорного ящика, а из него на женщину кинулись две прятавшиеся там твари...

Но были и фантастические случаи спасения. Почтальон относил почту в квартиру, расположенную в цокольном этаже, и вдруг увидел три пары злобных глаз, следящих за ним из угольного бункера. Почтальон бросился наутек. Крысы не погнались за ним. Группа докеров была окружена крысами в сарае. Они спаслись, выбравшись на крышу через люк. Молочник отбился от двух черных крыс, бросая в них бутылками с молоком. Обнаружив в прихожей крыс, домохозяйка помчалась наверх и выпрыгнула на улицу через окно в спальне.

Но самый фантастический случай произошел с мальчишкой, разносчиком газет, который решил утром сократить себе путь и наткнулся на стаю в тридцать — сорок огромных крыс. Проявив необычайное для четырнадцатилетнего мальчика хладнокровие, он спокойно прошел сквозь стаю, стараясь не наступить ни на одну крысу. Непонятно по какой причине, но крысы пропустили его, не причинив вреда. Мальчишке ни за что бы не поверили, если бы это не видели с дороги двое мужчин, шедших на работу. Никто не смог объяснить это сказочное спасение.

Население Степни, где произошло большинство нападений, охватил страх. И не только страх, но и гнев. Люди стали обвинять местные власти в полном отсутствии необходимой санитарии района. Раздались голоса, что давно пора разобрать развалины, которые никто не трогал с самой войны, и снести старые дома. Отдельная тема — мусор с рынков и свалок. Его никогда не вывозят вовремя. А все это убежище и рассадник отвратительных тварей.

Местные власти, в свою очередь, винили правительство, утверждая, что министерство здравоохранения провело лишь поверхностное расследование, что на уничтожение крыс выделяется недостаточно средств, времени и людей, что не были приняты все необходимые меры для полного уничтожения крыс. Правительство провело публичное расследование, и вся ответственность была возложена на Фоскинса, помощника министра здравоохранения.

Он признал вину и подал в отставку, понимая, что от него именно этого и ждут. Фирма “Рэткилл” тоже получила свою порцию критики. Дератизаторов обвинили в безалаберности и разгильдяйстве. Правительство публично устроило им разнос, но они пытались оправдаться тем, что имеют дело с неизвестным видом грызунов с непредсказуемым поведением. “Рэткилл” обратилась с просьбой предоставить фирме еще один шанс расправиться с крысами, но правительство отдало распоряжение, чтобы все организации Англии, отвечающие за уничтожение вредителей, работали в тесном сотрудничестве и взаимодействии.

Дело быстро переросло в политическое. Лейбористы обвинили консерваторов, находящихся у власти, в том, что их никогда не волновали условия жизни рабочих, что они ничего не предприняли для расчистки развалин, позволяли грязи собираться на улицах и не рассматривали предлагаемые ими, лейбористами, планы модернизации всей канализационной сети Лондона, чтобы полностью решить проблему отходов огромного города. Консерваторы отвечали, что условия жизни рабочих ухудшились не внезапно, не за один день, что они ухудшились при предыдущем лейбористском правительстве. Консерваторы обратились к статистике жилищного строительства в Лондоне, причем не только в Ист-Энде, но и в других районах города. Они утверждали, что после строительства новых районов грязи на улицах стало намного меньше.

Все восточные станции метро были закрыты до проведения полной дератизации всех тоннелей. Однако большинство лондонцев перестали вообще пользоваться метро. Поэтому наверху часы пик стали просто кошмарными. Докеры объявили забастовку и отказались работать в доках, где угроза нападения крыс была, похоже, наиболее сильной. Мусорщики прекратили убирать мусор, не желая рисковать жизнью, опасаясь, что в мусоре могут прятаться ужасные твари. На помощь была привлечена армия — в такое время нельзя было оставлять на улицах мусор и отходы. Муниципальные рабочие, которые следили за канализацией, естественно, тоже отказались работать, несмотря ни на какие уговоры.

Когда стало известно, что крысы переносят смертельную болезнь, паника стала еще сильнее.

Люди, живущие в Восточном Лондоне, потребовали немедленной эвакуации. Власти уговаривали сохранять спокойствие, утверждая, что ситуация находится под надежным контролем. Родители отказывались отпускать детей в школу. Вспомнили, как детей эвакуировали из Лондона во время войны, и тоже начали вывозить детей во все части страны. В подвалах, мусорных ящиках, садах раскладывали яд, но погибали только обычные крысы, мыши и другие вредители. Люди перестали ходить в рестораны. Многие мясники решили временно закрыть свои лавки — пугала сама мысль находиться рядом с сырым мясом. Никто не соглашался работать в ночную смену.

А нападения крыс продолжались. Все больше людей погибало от ран, или укусов, или от того и другого.

Хотя компании по уничтожению вредителей должны были работать сообща, каждая старалась опередить другие и найти решение проблемы. Яды оказались неэффективными, потому что крысы, похоже, питались только человечиной или мясом животных. Испробовав обычные яды, стали применять фтористый натрий и ацетат фтора, но они, как и фосфид цинка и окись мышьяка, не дали результата.

Расправа с крысами в школе показала, что наиболее эффективным способом борьбы с ними является газ, но для его применения крыс необходимо было загнать в ограниченное пространство. Газ закачивали в канализацию, подвалы старых зданий. Потом туда спускались разведчики в защитной одежде. Они находили очень много издохших обычных крыс, но очень мало гигантских.

Харрис стоял у окна своей квартиры и смотрел на маленький парк, окруженный высокими домами с балконами. В эпоху Регентства все это, должно быть, было великолепным, но сейчас пришло в запустение. И все же картина, открывающаяся из окна, действовала на Харриса успокоительно А у него — после сражения в школе с крысами — сдали нервы, ему необходимо было расслабиться. Сейчас, когда школа Святого Михаила и другие школы в Попларе были закрыты, Харрис ждал нового назначения. Он стоял у окна, думал о своем будущем, смотрел на тихий маленький парк и чувствовал, что огромное напряжение внутри постепенно ослабевает.

Зазвонил телефон. Харрис снова весь напрягся. Телефон продолжал звонить. Харрис взял трубку.

— Алло, мистер Харрис? Это Фоскинс.

— Здравствуйте, мистер Фоскинс! — удивленно поздоровался Харрис. — Чем могу?..

— Не могли бы вы нам немного помочь, старина?

— Ну конечно, я...

— Наши ребята хотят задать вам несколько вопросов. Ничего особенного, это ненадолго. Видите ли, оказалось, что вы один из очень немногих людей, которые вплотную сталкивались с крысами-убийцами и остались живы. Не могли бы вы заглянуть сегодня после обеда?

— Хорошо. Но я думал, что вы...

— Уволен? Это все показуха, старина. Чтобы успокоить общественное мнение. Боюсь, министерство здорово нуждается во мне, особенно сейчас. Так что не верьте газетам. Вот адрес, куда нужно приехать...

Когда Харрис приехал по указанному адресу, его встретил сам Фоскинс. Это была ратуша Поплара.

“Вполне естественное место для сбора группы по проведению операции”, — подумал учитель.

Фоскинс ввел его в огромный зал, стены которого были увешаны крупномасштабными картами района, схемами метро и канализационных сетей, увеличенными фотографиями целых и разрезанных гигантских крыс, а также фотографиями их следов.

В зале царила лихорадочная активность, но Фоскинс подвел его к группе спокойно беседующих за столом людей.

— Джентльмены, это мистер Харрис, учитель, о котором я вам говорил, — представил его Фоскинс. — А это наша команда экспертов. Ученые из крупнейших компаний по уничтожению вредителей, биологи, специалисты по санитарии из нашего министерства... Даже два военных химика.

Харрис всем кивнул.

— Позвольте мне кратко ввести вас в курс дела, а потом мы зададим вам несколько вопросов, — сказал Фоскинс. — Мы тщательнейшим образом исследовали этих чудовищ и не нашли в них ничего необычного, за исключением размеров и слегка увеличенного мозга. У них крупные зубы, но они пропорциональны размерам тела. Уши с первого взгляда кажутся неестественно длинными из-за того, что они голые, но тоже находятся в абсолютной пропорции с телом. Черные крысы обычно имеют более длинные уши, чем коричневые. Это подводит нас к интересному моменту. — Он сделал паузу, жестом предложив Харрису сесть, затем продолжил: — Коричневые крысы, кажется, исчезли из Лондона. Они хуже, чем черные, лазают по стенам, поэтому у них меньше шансов выжить в городе. Черные крысы способны не только лазать по стенам, но даже перепрыгивать с крыши на крышу. Видимо, коричневым крысам становилось все труднее и труднее выживать и большом городе. Долгие годы продолжалась борьба между этими двумя видами, и сейчас, похоже, черные крысы победили. Мы не нашли ни одного следа коричневых крыс. Мы вообще не нашли следов, которые отличались бы от следов черных крыс.

— Естественно предположить, что огромные черные мутанты нарушили равновесие, — прервал помощника министра один из экспертов.

— Да, это то же самое, как если бы маленькая страна приобрела водородную бомбу, — продолжил Фоскинс. — Кажется, коричневые крысы потерпели полное поражение. Один из самых молодых членов нашей команды, — он взглянул на человека, который только что перебил его, — предложил вернуть в город коричневых крыс, но придать им численное преимущество. Нет необходимости говорить, что мы не собираемся превращать Восточный Лондон в поле сражения грызунов, ибо последствия такого шага были бы губительны.

Молодой ученый сильно покраснел и принялся изучать свои ногти.

— Вот та злодейка, с которой нам пришлось столкнуться. — Фоскинс поднял фотографию огромной дохлой крысы. — Rattus rattus. Черная, или корабельная крыса. В тропических странах их существует несколько видов. Все представители видов имеют примерно такие размеры. Мы полагаем, что какая-то тропическая крыса попала на корабль и таким образом была завезена в Лондон. Здесь она скрестилась с нашими обычными крысами. Так как открыто ввезти крыс в Англию трудно, думаю, они были ввезены тайно. Едва ли сейчас кто-нибудь признается, что ввез конрабандой гигантских крыс.

— Нам нужна от вас конкретная информация, мистер Харрис, — сказал другой ученый. — Нам надо как можно больше узнать об этих тварях. Видите ли, до сих пор не удалось захватить живьем ни одной из этих гигантских крыс, и вы единственный человек, который несколько раз сталкивался с ними и остался в живых. Нам ничего не известно об их поведении, куда они прячутся после нападений, почему иногда вообще не трогают людей, отчего у них вспыхивает голод по человеческому мясу? Даже самая маленькая деталь, которую вы подметили, может оказать нам неоценимую помощь.

Харрис рассказал о встречах с крысами, о Кеуфе — одной из первых жертв, о том, как крысы погнались за мальчиком и перелезли через шестифутовую стену, но потом оставили его в покое, об эпизоде с маленьким дератизатором Феррисом из “Рэткилл” и об их первой встрече с тварями, когда они плыли строем; о том, как одна из крыс вылезла на противоположный берег канала, оглянулась на Харриса и принялась изучать его, а потом внезапно скрылась за оградой.

— Вы испугали ее? Она поэтому убежала?

— Нет, нет. Это был не страх. Она подняла голову, будто что-то услышала... Ну, словно кто-то позвал ее. Правда, я ничего не услышал.

— У них очень острый слух, — заметил один из экспертов, — как и У многих других животных. Крысы могут находить своих детенышей в большом поле ржи по свисту высокой частоты. В этом нет ничего необычного. Кстати, моя компания сейчас работает над методом изгнания крыс из зданий при помощи ультразвуковых волн. Работа пока только начата, но метод очень перспективный.

— Может, это и были какие-нибудь ультразвуковые волны, но она очень странно смотрела, я с этим сталкивался не один раз. Жуть какая-то! Смотрят, будто читают ваши мысли. — Харрис рассказал о сражении в школе, рассказал во всех подробностях, которые только мог вспомнить.

После рассказа Харриса воцарилось молчание.

— Боюсь, это вам не поможет, — заметил учитель. Ему казалось, что он что-то забыл, что-то упустил, и мозг на ощупь, неуверенно пытался найти это.

— Напротив, мистер Харрис, — улыбнулся Фоскинс, — ваш рассказ очень поможет. А теперь нам нужно переварить эту информацию...

Молодой ученый, который недавно так сильно покраснел после слов Фоскинса, взволнованно вскочил и закричал:

— Нужно заразить их! Все уставились на него.

— Мы не можем отравить их, потому что они едят только человеческое мясо или мясо животных, но можно заразить их.

— Как? — скептически поинтересовался помощник министра.

— Заразим группу животных — собак, кошек... или коричневых крыс каким-нибудь смертельным для мутантов вирусом. Биохимики легко найдут такой вирус. Выпустим зараженных животных в определенных местах, которые нам покажет мистер Харрис, например, около канала. Черные крысы нападают на животных, заражаются и разносят болезнь среди сородичей.

Несколько секунд все молчали.

— А если заразятся люди? Может вспыхнуть эпидемия, — засомневался кто-то.

— Если использовать правильный вирус, люди не пострадают.

— Он может уничтожить всех животных в Лондоне и его окрестностях.

— Игра стоит свеч!

Вновь воцарилось молчание.

— А вы знаете, этот фокус может сработать, — заметил Фоскинс. Молодой человек благодарно улыбнулся.

— Действительно может. — Один из экспертов с энтузиазмом наклонился вперед. — Крысы чертовски умны, чтобы есть отраву... А может, у них иммунитет на яд. Если бы нам удалось заразить их...

— Но не через крыс, — заметил другой. Идея уже захватила ум ученых. — Слишком большой риск и слишком непредсказуемо.

— Хорошо. Тогда собаки. Даже щенки, чтобы крысам было легче. Мозг Харриса восстал против идеи скармливать маленьких щенков прожорливым тварям.

— Почему бы не заразить просто сырое мясо? — спросил он.

— Нет. Вирус должен находиться только в живом мясе.

— Но как мы узнаем, какой вирус использовать? У нас нет ни одной живой крысы, чтобы проверить действие вируса. Откуда мы узнаем, какой вирус способен убить их? — спросил Фоскинс.

— У меня есть неплохая идея, — сказал биохимик. — Можно испытать вирус на нормальных черных крысах. Будем надеяться, что на мутантах он тоже сработает.

Обсуждение продолжилось, вспыхивали споры, искались решения. Харрис очень гордился, что оказался в самом центре разрабатываемой операции, но в голове занозой засела мысль, что он что-то упустил.

— Очень хорошо, — подвел итог шумному обсуждению помощник министра. — На поиски вируса отводится несколько дней. Я понимаю, что необходимо провести тщательнейшие испытания, но нет нужды напоминать вам, что вирус должен быть готов к середине следующей недели. А мы с мистером Харрисом и топографом района найдем наиболее подходящие места для размещения зараженных собак. Должен вам сказать, что мистер Харрис вырос в этом районе. Поэтому он должен знать самые подходящие места, где могут быть крысиные норы. Работа по раскладыванию ядов и закачиванию газа не должна прекращаться. Каждое утро будем собираться в восемь тридцать и проверять, как продвигаются дела. Вопросы есть? Нет? Хорошо. Тогда расходимся. — Он повернулся к Харрису. — Не хотите ли выпить со мной, мистер Харрис?

Они перешли дорогу и вошли в недавно открывшийся паб. После яркого света глаза не сразу привыкли к полумраку.

— Что будете пить? — спросил Фоскинс, доставая бумажник.

— Бочковое пиво.

— Пинту бочкового пива и джин с тоником, пожалуйста. Они нашли тихий угол и сели в кресла, обтянутые кожзаменителем.

— За ваше здоровье! — сказал Фоскинс.

— За ваше! — ответил Харрис. Несколько секунд они пили молча.

— Я удивлен, — заметил Харрис.

— Чем?

— Тем, что вы продолжаете руководить операцией.

— Ах, это... Я же объяснил вам по телефону, мистер Харрис, что общественность захотела чьей-то крови. Я отвечал за это, значит, я единственный кандидат. — Он слабо улыбнулся, разглядывая край стакана. — Всегда нужно найти козла отпущения. — Помощник министра стряхнул с себя уныние и улыбнулся. — Но я слишком хороший работник, и они, неопределенные “они”, хорошо это понимают. Видите ли, моя единственная ошибка заключалась в том, что я недооценил врага. Уверяю вас, это большая ошибка, и она имела серьезные последствия. Но при данных обстоятельствах это была единственная ошибка, вы не согласны? Я хочу сказать, что такое случается не каждый день.

— Думаю, что не каждый. — Харрис сделал большой глоток, чувствуя на себе взгляд Фоскинса.

— Во время нашей последней встречи вы довольно грубо разговаривали со мной, — заметил Фоскинс.

Внезапно Харрис понял, почему Фоскинс привлек его к операции. Он не был так уж необходим для проведения операции и понимал, что его помощь не является неоценимой. Но на Фоскинса набросилась общественность, и он считал, что это несправедливо. Им требовалась чья-то кровь, и начальство отдало его на растерзание. По крайней мере, на поверхностный взгляд все выглядело именно так.

Харрис тоже обвинял Фоскинса. Значит, он, Харрис, символически представляет общественность. Он является единственным контактом для Фоскинса с людьми, которые требовали его крови. И сейчас он собирается доказать им, что они были не правы. Хотел доказать через Харриса, продемонстрировав, что по-прежнему всем руководит и без него ничего не получится.

“Удачи”, — подумал Харрис.

— Кажется, у нас сегодня возникла стоящая идея. — Фоскинс, широко улыбнувшись, откинулся на спинку стула. — Не знаю, почему мы сами до этого не додумались. Хотите еще?

— Позвольте мне, — сказал Харрис. Он допил пиво и встал. — То же самое?

Когда Харрис вернулся со стаканами. Фоскинс сидел, глубоко задумавшись. Помощник министра посмотрел на него, как на незнакомого человека.

— Спасибо, — сказал он. — Кажется, проблема решена. Да, скоро все вернется в нормальную колею. Вы вернетесь в свою школу, меня вновь назначат помощником министра, неофициально, конечно, или переведут в другое министерство. По крайней мере, я сумею избежать позора. — Фоскинс сделал глоток. — Скажите, почему вы работаете в Ист-Энде? Существуют ведь и более приятные места.

— Дом.

— А... так вы до сих пор там живете?

— Нет, у меня квартира неподалеку от Кингс-Кросс.

— Женаты? Должны быть женаты.

— Нет, не совсем.

— Понятно. Я был женат.

Фоскинс сделал большой глоток и вновь задумался. Харриса начал несколько раздражать меланхолический поворот беседы.

— Думаете, они успеют найти вирус? — спросил он, меняя тему разговора.

— Нет проблем. Эти ребята могли бы придумать заразить мух краснухой. Время — важный фактор. Знаете, с какой скоростью размножаются эти чертовы крысы? От пяти до восьми раз в год, а их детеныши через три месяца сами могут рожать. Вы учитель, вы должны понимать, что, если мы быстро не уничтожим этих тварей, они захватят весь город. Еще?

— Нет, мне пора. Меня ждут.

— Да, да, конечно, — опять рассеянно согласился Фоскинс, потом поинтересовался более веселым тоном: — Тогда до утра?

— Вы хотите, чтобы я пришел?

— Ну да. Вы сейчас член команды, старина. О своем начальстве не беспокойтесь. Я с ними все улажу. Если хотите знать, я уже обо всем договорился. Вы уверены, что не хотите еще выпить? Ну, хорошо. До завтра!

Харрис с облегчением покинул паб. Он не мог себе объяснить, почему недолюбливает Фоскинса. Может, из-за непредсказуемых настроений? Только что веселый, приветливый, общительный и эффектный — через минуту “презренный человек”. Единственное определение, которое пришло ему в голову. Харрис с нетерпением ждал, когда вернется домой, к Джуди.

Фоскинс угрюмо смотрел в стакан. Нельзя здесь долго оставаться, подумал он. Кто-нибудь из его подчиненных может войти в паб и застанет его в одиночестве со стаканом джина. Это произведет не очень хорошее впечатление, особенно сейчас.

Фоскинс опять подумал о молодом учителе. Вероятно, живет с девушкой, по внешнему виду не скажешь, что голубой. Уверен в себе, молод. Может оказаться полезным в операции по уничтожению крыс. Конечно, не очень важен, но, по крайней мере, учитель сможет увидеть, как трудно организовать такую операцию. Опыт может дать ему немалую пользу... Фоскинс хотел, чтобы как можно больше людей знали о трудностях в его работе. Может, тогда они не станут требовать его крови при первой же неудаче. Они скоро увидят, что его рано списывать.

Фоскинс заказал еще джина. Последний стаканчик, пообещал он себе и вернулся за столик. Быстро выпью и уйду.

Смешная штука жизнь, думал он. Всегда приходится кому-то что-то доказывать. Некоторым дается это легко, они родились с даром убеждения, но у большинства это требует постоянного тяжелого труда. Они не могут ни на минуту расслабиться и открыть свои уязвимые места перед теми, кто с удовольствием воспользуется ими. У него, Фоскинса, всегда именно так и было. Работа, высокий пост никогда не даются легко. Постоянная борьба. Если бы они только знали о бессонных ночах за рабочим столом, о тоннах скучных и утомительных бумаг, которые приходилось прорабатывать, чтобы соответствовать требованиям. И не просто соответствовать, а идти впереди.

Розмари знала все это. Конечно, должна была знать — ведь она была его женой. Любая другая женщина утешила бы мужа в подобной ситуации. Но Розмари не относилась к числу таких женщин. Ей начали надоедать ночи, проведенные им за бумагами. А когда она узнала, что доблесть в постели тоже не относится к его сильным сторонам, разочарование оказалось слишком большим. Если бы у нас были дети, пожалуй, у нее было бы чем заняться. Но даже в том, что детей не было Розмари винила меня. Тем не менее их совместная жизнь продолжалась пятнадцать лет, так что она должна была меня хоть немного любить. Я знал, что у Розмари есть любовник, но это не имело большого значения до тех пор, пока она вела себя осторожно. Я даже переносил ее колкости в кругу друзей и коллег и отвечал фальшивыми добродушными насмешками. Но когда ее романы стали все более и более частыми, все менее и менее осторожными и, что самое худшее, менее разборчивыми, этому необходимо было положить конец. Но Розмари опередила меня и бежала с чертовым туристическим агентом! С туристическим агентом, подумать только! Фоскинс сделал все, чтобы замять скандал, но сплетен избежать не удалось. Ему не оставалось ничего другого, как еще яростнее взяться за работу, добиться больших успехов, сделать все, чтобы смыть позор быть брошенным неверной женой! Обидно было вдвойне, потому что она убежала с чертовым туристическим агентом! Как можно вернуть к себе уважение? Но я сделал это, я стал помощником министра. Согласен, дело с крысами подмочило мою репутацию, но ведь начальство не выгнало меня. Нет, они знают мою истинную ценность. Пусть эта общественность катится ко всем чертям! Когда этот маленький эпизод благополучно закончится, им придется признать во мне ценного специалиста. Весь секрет заключается в том, что чем больше у вас власти, тем легче решать любые проблемы. Просто окружаешь себя нужными людьми, нужными умами, которые придумывают ответы, а славу забираешь себе! Самое трудное — пробиться наверх, но, когда добьешься этого, остальное легко.

Еще стаканчик, и потом можно отправляться в клуб. Расскажу ребятам, что все идет хорошо, намекну кое-кому о плане. Не слишком много на тот случай, если не сработает, но достаточно, чтобы они поняли, что старина Фоскинс вновь добился успеха. Сейчас боль притупилась, но пока нет смысла возвращаться в пустой дом. Ребята всегда рады видеть меня, надеюсь.

Он осушил стакан и вышел на улицу, где еще не начало темнеть.

Каждое утро Харрис ходил к половине девятого в ратушу Поплара. Вместе с Фоскинсом и топографом они определили десять наиболее вероятных мест, где могли быть крысиные норы, а к концу недели биохимики нашли нужный вирус.

Они только смеялись над восхищением Харриса по поводу их оперативности.

— Это не проблема, — получил он ответ. — Видите ли, вирус у нас есть уже много лет. Мы получили его у немцев еще после войны. Они работали над проблемой уничтожения всего нашего скота, так, чтобы не пострадало население, и нашли способ. К счастью для нас, война закончилась до того, как они испытали вирус. С тех пор все сведения о нем хранились в глубоком секрете. Наряду с еще несколькими подобными штуками. Вся трудность заключается в том, что много времени отнимают поиски противоядия. Мы вовсе не хотим уничтожения всех животных в стране. Мы нашли антитоксин, который легко можно ввести животному с помощью инъекции, через пищу или воду. Он уже производится в больших количествах, а мы работаем над сывороткой на тот случай, если антитоксин откажет. Это самая элементарная подстраховка. Мы абсолютно уверены в надежности антитоксина.

Фоскинс поздравил всех с превосходной работой, и они приступили к разработке плана операции.

— Очень хорошо, джентльмены, — подвел итог обсуждению помощник министра. — Во вторник, в шесть утра, начнем развозить зараженных щенков по намеченным местам и предоставим несчастных животных их судьбе. Вопросы?

— Да. — Харрис поднял руку, но тут же опустил, сообразив, что подражает своим бывшим ученикам. — А что, если на нас нападут крысы?

— Все будут в защитной одежде, мистер Харрис. Это обычная процедура в подобного рода операциях. Думаю, мы найдем подходящие, хотя, может, и несколько неудобные костюмы. — Фоскинс оглядел присутствующих. — Еще вопросы?

— Да, — ответил Харрис.

— Мистер Харрис?

— А что будет, если он не сработает?

— Если кто не сработает?

— План.

— Тогда да поможет нам Бог, мистер Харрис.

Серый рассвет окутал туманом заброшенный канал. Тишину не нарушали даже птицы. Время от времени от легкого утреннего ветерка по грязной воде пробегали волны, лизавшие каменные бока рукотворной реки.

Тишину нарушило негромкое тявканье. Вдоль берега шли пять человек, похожих на пришельцев с другой планеты. С головы до ног они были упакованы в плотный, похожий на пластмассу, материал, а на головах у них были шлемы с огромным стеклянным забралом. Двое несли большую корзину. Крышка корзины время от времени подпрыгивала, словно обитатели переносного дома хотели из него выбраться. Один из людей показал на берег канала, и корзину поставили на землю.

— Первая точка, — сказал Харрис. Он уже порядком вспотел в тяжелом костюме. Учитель поднял забрало, чтобы его легче было слышать. — Здесь мы видели крыс в последний раз. Они приплыли сюда, вылезли на берег и скрылись в той дыре. — Он показал на другой берег.

Корзину открыли и из нее достали трех маленьких щенков. Харрис нежно погладил одного. “Бедняга!” — подумал он.

Молодой ученый, Стивен Говард, тоже поднял забрало и вытер лицо рукой в перчатке.

— Двоих давайте привяжем, а третьего отпустим, — предложил он. — Так крысы быстрее найдут их.

В твердую землю вбили металлический колышек и к нему привязали двух щенков.

— Ну, ладно, малыш, иди. — Он опустил своего щенка на землю и легонько подтолкнул его. Но щенок не хотел уходить. Он лизнул учителю руку и посмотрел на него.

— Вперед, малыш. Ты умираешь за королеву и родину! Щенок сел и уставился на учителя.

— О Господи! — пробормотал Харрис. — Это труднее, чем я думал. Говард достал из корзины сырое мясо.

— Это должно соблазнить его. Вообще-то мясо для крыс, но я не понимаю, почему эти бедолаги не могут поесть в последний раз? Отведу его к мосту и оставлю там с мясом. Вот тебе, малыш, пошли. — Он шлепнул щенка куском мяса по носу. Собака пошла за человеком, пытаясь схватить мясо.

— Не заходите далеко! — крикнул Харрис, когда неуклюжая фигура скрылась под мостом.

Люди начали кормить двух оставшихся щенков. Вдруг послышались торопливые шаги. Все подняли головы и увидели Говарда. Он быстро возвращался, что-то взволнованно крича и размахивая руками. Сначала никто не мог разобрать, что он кричит, но когда Говард показал на мост, все поняли, почему он так торопится уйти оттуда.

В темноте под мостом несколько черных теней окружили щенка. Щенок жалобно заскулил. Харрис непроизвольно дернулся к мосту, но его остановила чья-то рука. Он кивнул, понимая, что жизнь одного щенка не идет ни в какое сравнение с жизнями многих людей, которые могут быть спасены. И все равно, какая ужасная смерть для бедолаги!

Вдруг крысы оставили щенка и бросились вслед на Говардом. Вожак быстро догнал неуклюжую фигуру в тяжелом костюме и прыгнул на человека. Крыса вцепилась в ноги Говарда, но острые зубы были бессильны против плотного материала. Говард продолжал бежать, волоча за собой упрямую тварь.

— Козырек! — закричал Харрис. — Опустите козырек! Говард услышал и опустил забрало. В это время его догнала еще одна крыса и вцепилась в другую ногу. Говард споткнулся, но не упал. Люди в ужасе увидели, как третья крыса, вскарабкавшись по спине, устроилась на плече ученого и начала грызть шлем. Говард тяжело упал, одной рукой угодив в воду. Ему все-таки удалось встать, хоть и на колени. Но к этому времени остальные крысы уже облепили его со всех сторон. Ученый пытался отбиться от грызунов, но они вцепились в него, как гигантские пиявки.

То, чего больше всего боялся Харрис, все же случилось — в плотном материале костюма стала появляться трещина. Вместе с тремя остальными участниками операции Харрис побежал к Говарду. Крысы яростно рвали защитный костюм, даже не уворачиваясь от ударов, которые Говард раздавал направо и налево. Харрис сбросил двух тварей с воду в расчете, что они, оглушенные, утонут. Остальных отцепить не удалось. Не обращая на них внимания, Харрис поднял Говарда на ноги и потащил вдоль берега канала.

Остальные тоже отбивались от крыс. А те все прибывали. Люди медленно, шатаясь, отступали к дыре в заборе. За забором они миновали скулящих щенков. Часть крыс отстала, набросившись на более легкую добычу.

— К фургонам! — услышал Харрис приглушенный крик. — Там есть газовые баллоны.

Теперь идти было легче, потому что большинство крыс скучились вокруг мяса, разбросанного рядом со щенками. Помогая друг другу, люди добрались до забора и пролезли в дыру. Внезапно все крысы, которые еще продолжали цепляться за них, спрыгнули на землю, словно почуяв опасность оказаться вдали от канала. Харрис бросился на одну, с трудом переборов отвращение, которое вызывала у него извивающаяся тварь. Он схватил крысу одной рукой за шею, а другой — за задние лапы и высоко поднял в воздух.

— Вот вам живой образец! — закричал он, стараясь не выпустить крысу.

— Молодец! — похвалил Говард и бросился на помощь.

Гигантская крыса оказалась необычайно сильной и яростно сопротивлялась, но Харрис и Говард крепко держали ее. Отставшие было крысы неожиданно вновь кинулись к людям и напали на них...

Вскоре стало ясно, что без помощи людям не отбиться. Взревели моторы, и к ученым подъехали фургоны. Задние дверцы их распахнулись, и люди начали взбираться в фургоны. Часть крыс продолжала цепляться за их костюмы, другие стали запрыгивать вслед за людьми в фургоны. Несмотря на шлем, Харрису казалось, что он вот-вот оглохнет от шума. Щенки в корзинах яростно тявкали, крысы тонко визжали, люди кричали. Он заметил, что водитель фургона сидит без шлема и перчаток. Харрис велел ему защитить голову и руки, но в шуме водитель его не услышал. Двое человек из первого фургона торопливо снимали газовые баллоны, отбиваясь ногами от крыс, пытавшихся запрыгнуть в машину. Харрис и Говард сидели уже в фургоне, не отпуская пленницу. Они не обращали внимания на боль от укусов. Сами укусы, по счастью, не доставали до тела, но под ними жесткая материя костюмов больно защемляла кожу.

Фургон покатился вперед. Крысы устремились в погоню, пытаясь запрыгнуть в открытые задние дверцы. Некоторым это удавалось, некоторых люди сбрасывали ногами обратно на дорогу. Наконец дверцы

удалось захлопнуть, прищемив одну крысу поперек туловища. Дверцу потом приоткрыли и столкнули крысу ногой. Открыли один баллон, чтобы уничтожить набившихся в фургон тварей — они продолжали бросаться на людей.

— Эту нужно оставить! — приказал Говард. — Найдите что-нибудь, куда можно было бы ее спрятать. Она нам нужна живой!

Они выбросили из металлического ящика инструменты, запихнули взбешенную крысу внутрь и крепко закрыли крышку. Фургон неожиданно вильнул в сторону. Все встревоженно посмотрели на водителя. Он пытался стряхнуть одну из крыс, вцепившуюся в его незащищенную руку. На крысу направили струю газа, и вскоре она упала на пол к ногам водителя. Водитель стонал от боли, укушенная рука его повисла, но он продолжал вести машину одной рукой. Газа не пожалели, и через несколько секунд все крысы издохли.

— Не переусердствуйте! — крикнул Говард. — А то щенки тоже погибнут.

Наконец последняя крыса пьяно зашаталась, напряглась и сдохла. Харрис и Говард сняли шлемы и печально посмотрели на обреченного водителя.

— Второй фургон идет за нами, — сообщил Говард, выглянув в заднее окно. — Мы уже далеко отъехали! — крикнул он водителю. — Давайте остановимся и обработаем вашу рану. — Он посмотрел на Харриса и в отчаянии покачал головой.

Машина остановилась у бордюра. Через пару минут подъехала вторая. Люди устало выбрались из фургонов, с наслаждением вдыхая после кислого газа свежий утренний воздух. Харрис почувствовал тошноту, легкое головокружение и прислонился к машине.

— Большое количество этого газа может убить и человека, — сообщил ему Говард. — Тем более в таком ограниченном пространстве. Нам повезло, что мы были в шлемах. Водитель только что потерял сознание, но не из-за раны, а из-за газа. А ведь он сидел у открытого окна.

— Бедняга знает, что ему осталось недолго жить? — спросил Харрис. Головокружение у него еще не прошло.

— Сейчас все знают о болезни, мистер Харрис. Он знал о риске и обязан был надеть перчатки.

— Может, вам тоже не повезло, — заметил Харрис, показывая на разорванный костюм Говарда.

Ученый побледнел и прижал руку к дыре.

— Не думаю, что меня укусили, — сказал он, — но от их зубов у меня по всему телу синяки. О Господи! — Говард дернул молнию и медленно спустил серый костюм. К своему облегчению, он обнаружил, что изнутри одежда не повреждена. Он судорожно вздохнул и тоже прислонился к машине. Через пару минут Говард предложил: — Давайте завезем этого беднягу в больницу. Конечно, это ему не поможет. А потом поедем дальше. Только на этот раз я потребую у Фоскинса охрану. Ведь это только наша первая точка. Надеюсь, остальные девять не такие опасные?

— Думаете, в Попларе еще остались безопасные места? — слабо улыбнулся Харрис.

В тот день на них еще трижды нападали крысы. Харрис вернулся вечером домой, едва волоча ноги. Он выдохся и нравственно и физически. Его нервы почти атрофировались от ужасов, которых он насмотрелся за день. Харрис рухнул в кресло и рассказал Джуди о том, что произошло.

— Самым страшным местом оказался канал. Особенно нас потрясло то, что случилось с водителем. После этого мы стали вести себя осторожнее. Я еще никогда не видел таких пустынных улиц. Мы оставляли приманку и быстро уходили. — Харрис тщательно избегал упоминания о щенках, зная любовь Джуди к животным и не желая расстраивать ее. — В одном месте нам пришлось оставить машину у въезда на улицу, которая вела к реке. Мы вышли и отнесли приманку, а на обратном пути нам дорогу преградили крысы, которые лезли из какого-то подвала. Мы не раздумывали ни секунды. Говард промчался как пуля, прямо через них, вслед за ним — все мы, лягаясь, как лошади. Слава Богу, что на нас были защитные костюмы. Мы залезли в фургон и быстро уехали.

Смешно, но, сидя в ратуше, строя планы, мы не понимали, как обстоят дела на самом деле. Сегодняшние события вернули нас на землю. Утром улицы были совсем пустынные, а днем люди ходили только группами или ездили на машинах.

Потом нас нашла обещанная Фоскинсом охрана: два грузовика солдат с водяными пушками, огнеметами, газом, всем, чем положено. С ними мы чувствовали себя немного увереннее.

— Надо было с самого начала брать их с собой, — прервала Джуди, сердясь не на Харриса, а на Фоскинса, который руководил операцией.

— Да, это верно, — кивнул Харрис, — но мы недооценили крыс. Несмотря на все сообщения, мы просто считали их опасными грызунами. А на самом деле они становятся страшной силой. Даже после бойни в метро и нападения на школу мы не думали, что встретим в один день так много крыс. Я сам выбирал места для приманки, но даже я не был готов к тому, что произошло. Говорю тебе, Джуд, если вирус не сработает, весь район придется стереть с лица земли.

— А что, если уже поздно? — вздрогнула девушка. — Ты ведь сам говорил, как быстро они размножаются. Что, если они распространились по всему Лондону?

Харрис помолчал, потом ответил:

— Тогда прощай, Лондон!

— О дорогой, давай сейчас же уедем. Ты сделал все, что мог. Ты помог им. Ты же сам говорил, что твое присутствие необязательно, ты просто тешишь самолюбие Фоскинса. Пусть они сами разбираются с этими тварями. Давай уедем, пока все не стало еще хуже.

— Перестань, Джуд. Ты же знаешь, что мы не можем уехать. Куда мы поедем?

— На время можно поехать к тете Хейзел. Ты мог бы устроиться там в школу, а я бы временно поработала в магазине. Сейчас все школы в сельской местности переполнены эвакуированными детьми, поэтому им очень нужны учителя.

— Нет, любовь моя. Не могу я сейчас уехать. Видишь ли, когда мы ехали сегодня в этой смешной одежде для космонавтов в сопровождении вооруженных до зубов солдат, когда я водил всех по знакомым местам, которые были частью моей жизни, я понял, что обязан дождаться конца. Если хочешь, это ведь моя родина, пусть это звучит глупо. Люди, которые находились рядом со мной, были чужими. Для Фоскинса и его министерства Поплар мало чем отличается от заграницы. О, я не хочу сказать, что обожаю Поплар или что он у меня сидит в крови. Ничего такого дурацкого. Но я чувствую за него ответственность... Словно это моя старая школа, которая разрушается временем. Понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулась Джуди и прижала его руку к своей щеке. — Ты болван, Харрис.

Харрис пожал плечами и усмехнулся.

— Еще сегодня были тяжелые случаи? — спросила Джуди.

— На территории школы мы видели с десяток крыс, которые набросились на собаку. Мы проехали мимо и выбросили приманку, не останавливаясь. — Он вспомнил кошмарное зрелище: его коллеги выбрасывают щенков в самую гущу крыс. Сам он не смог принять в этом участие. — Потом в разбомбленной церкви мы нашли два скелета. Кто были те люди и сколько трупы пролежали в развалинах — сказать невозможно. Ясно только, что недолго. На них не осталось и следа одежды. Самое странное, что скелеты лежали, крепко обнявшись. Как влюбленные. Мы начали вытаскивать приманки и вдруг услышали крик. Одному из наших крыса вцепилась в горло. Он бегал по церкви, как безумный. К счастью, костюм защитил его от укусов, но всех охватил страх. Мы помчались к выходу. Двое парней хотели помочь тому, на кого напала крыса, но быстро обнаружили, что у них собственные проблемы. Они выскочили из церкви втроем, буквально облепленные крысами. Как только они выбежали, на проем направили водяные пушки, чтобы не выпустить остальных тварей. Солдаты штыками закололи выскочивших крыс. Хотели пустить в церковь газ, но Говард запретил им делать это. Нам нужны были живые крысы, чтобы заразить их вирусом.

После церкви особых неприятностей не случилось, хотя это была не последняя наша встреча с крысами. Мы научились быть осторожными и не отходили далеко от фургонов, а при малейшем признаке опасности прятались в них. Никто из нас не проявил особой храбрости. Мы слишком хорошо понимали опасность.

— Мне не нужен герой, Харрис, — сказала Джуди.

— Поверь мне, у тебя не будет мертвого героя.

— А что теперь?

— Подождем и посмотрим, как действует вирус. Если все будет в порядке, распространится он очень быстро. Недели через две мы будем знать, как обстоят дела.

— А если не сработает, что тогда?

— Тогда крысы перестанут быть проблемой только Ист-Энда. Власти не смогут преградить им доступ в другие районы, и они разбегутся по всему Лондону. Если это случится, не хотел бы я находиться поблизости.