Крымская война - батальона ДНР (СИ)

Глава 18

Подъем прозвучал когда еще не было пяти утра. Естественно выспаться как следует не удалось. Впрочем Олег Рыбаченко быстро встряхнул с себя сонливость. Недосыпание для юного бойца привычно. Мальчишка даже заметил, когда Шамиль поэтому поводу просипел:

– Вот петухи ни свет ни заря!

Заметил:

– А на войне бывало куда хуже… Тут у нас на фоне фронта почти курорт!

Крендель с любопытство спросил мальчишку:

– Ты был на фронте?

Олег Рыбаченко уточнил:

– Не был, а реально воевал!

-Гонишь пургу! – Не поверил Крендель и перехватив злой взгляд, уточнил. – Таких юных по закону нельзя брать на фронт!

Олег согласно кивнул:

– Да нельзя… Но нашлись добрые люди, что приняли сыном полка… Я мог показать как умею стрелять.

Шамиль потрогав синяк на подбородке и виске, поморщился и согласился:

– Он отлично дерется. Может и в самом из фронтовиков!

Крендель хотел что-то спросить, но грубо покрикивая охрана, уже выводила из камеры пацанов. Тех кто опаздывал погоняли дубинками. Вели себя надзиратели крайне грубо, словно в фильмах про эсесовцев. Правда били только тех, кто опаздывал. Их троицу пропустили вперед, остальных построили по росту. Примерно четверо или пятеро мальчишек оказалось выше Олега, хотя это в общем камера мелкоты. Нахватанной в результате облав и различных семейных арестов.

Ну, что же суровое время войны при жестоком сталинском режиме. Олег Рыбаченко сам любил сочинять хвалебные стихи про Сталина. На Донбассе идеи сталинизма были необычайно популярны. Многие всерьез молились Сталину словно иконе. Но сейчас романтический окрас с режима спал.

Их повели на двор, видимо кормить. На зарядку тратить время не стали, а какой смысл, если за день они и так вымотаются, что им будет не до этого.

На дворе еще довольно прохладно – рассвет еще только вздымается. А вот горячая еда готова. Жидкий, крапивный суп, со следами капусты и брюквы, в него заключенные укладывают черствую хлебную пайку. Невкусен хлеб на лебеде, отрубях и даже опилках, но… Для голодных детей, которые и до тюрьмы не пировали, а впереди ожидает тяжелая работа, это наверное вкуснее пирожных.

Олег с трудом заставил себя, буквально влил это пойло. Мальчик понимал, что хоть и нет аппетита, а что-то съесть надо иначе точно загнешься. Тем более в голове промелькнула страшная догадка, что это не совсем ментальное видение. Скорее всего он и в самом деле залетел в какое-то параллельное мироздание и там может реально ослабеть и умереть. Во всяком случае все ощущения самые натуральные, от неприятных запахов потных тел, до колючей гальки тюремного двора. Тоже не слишком чистого.

А собралось тут ребят сотен пять. Разных возрастов, но не старше шестнадцати, так как таких в сталинские времена обычно держали вместе со взрослыми. Но несколько крупных пацанов с пробивающимися усами уже имелось. И все в ранге бригадиров отрядов, в новых робах и грубых ботинках. Их кормили отдельно…

Перед едой руки поласкали в стекающем с холма небольшом акведуке.

Олегу мучительно захотелось почисть зубы щеткой. Хотя у него уже была паста из древесной коры, но все же… Но тут мяса не дают, значит зубы будут целее…

Поскольку на всех заключенных не хватало цепей, самых младших просто привязывали к шесту. Затем стали разводить по разным местам.

Выглядело несколько комично, когда дети в полосатых пижамах и связанные пели патриотические песни. Понятно почему такое не хотели показывать иностранцам, особенно в период обострения советско-британских отношений.

А что они действительно обострились Олег Рыбаченко отлично чувствовал. Идти по разрушенному городу не слишком приятно, много камешек и щебня от слишком грубой подошвой. Хотя конечно все же мальчишка занимался единоборствами, ему не столь страшны этим мелкие и острые камушки. Но для некоторые детей, что не из нищих семей босоногость болезненна.

Их отвели к развалинам и началась в общем незамысловатая работа. Шуфлями грузили щебень и камни, а далее несли на носилках. Причем достаточно далеко.

Работа довольно тяжелая особенно для несытой пайки, но… Олег как тренированный пацан впрягся с энтузиазмом. Поначалу усталость, несмотря на активную работу в паре с Шамилем не чувствовалась. Но спустя несколько часов, уже мучительно заныли не только сбитые подошвы, но и мышцы тела.

Но это еще ничего, некоторые ребята уже стали терять сознания и самый полдень, когда жарко объявили полчаса перекура. Олег с удовольствием прилег на траву. Как у Черного моря хорошо – тепло и солнечно… И тут же провалился в сон.

Перед ним сразу же появилась Москва и заседание ставки Верховного Главнокомандования. Большой кабинет Сталина украшенный дорогими в масле портретами русских полководцев, и большая оперативно-тактическая карта на стене.

Сам Сталин казался маленьким, и рябым из-за оспинок. Совсем не страшный, пожилой грузин с хрипловатым голосом и кавказским акцентом. Но в данный момент вопреки стереотипам, когда Сталина рисовали как правило спокойным, вождь всех времен и народов был злой. Причины впрочем существенные.

– Эти господа англичане и янки освободили всех военнопленных стервятников. И это именно в тот момент когда наша славная авиация несет колоссальные потери от действий трупных грифов. Нас предали, и предали жестоко!

Сталин сделал паузу и красноречиво посмотрел на Жукова. Тот будучи заместителем Верховного главнокомандующего и первым замом министра обороны( нарком обороны сам Сталин!), логично заметил:

– А этого и следовало ожидать! Они хотят максимально ослабить СССР. И поступи капиталисты по иному, нас бы это еще более удивило бы.

Вождь сделал несколько шагов и обратился к Вознесенскому:

– Ты курируешь тяжелую индустрию, в общем на Берию я возложил курирование авиации… Но ты грамотнее Лаврентия. Можешь сказать – есть у нас шанс переломить битву в воздухе?

Вознесенский относительно молодой и с приятной внешностью человек, выглядевший несмотря на бессонные ночи весьма бодро ответил достаточно честно:

– Сейчас в выпуске самолетов у нас Германией почти паритет. Но фрицы имеют преимущество в вооружении и скорости в своих истребителях. Да и процент выпуска именно истребительной авиации у них выше. Плюс примерный расчет возможностей промышленности…

Сталин свирепо рыкнул:

– Ну короче говори!

Вознесенский ответил интеллигентно:

– Не хочу показаться банальным, но это в первую очередь зависит от умения и мастерства наших летчиков. Добиться над вражеской авиация превосходства в качестве и численности мы пока не можем!

Сталин явно недоволен ответом, но держит себя в руках. Голос смягчился:

– Ну, а как новые машины ЯК-3 и Лагг-7?

Вознесенский с печальной улыбкой произнес:

– Это хорошие машины, но… ЯК-3 требует большого количества качественного дюраля, из-за повышенной требовательности к прочностью крыльев. Так полная замена им ЯК-9 к сожалению не реальна. Мало того из-за прекращения западных поставок, видимо выпуск новой машины будет меньше, чем мы планировали. А ЯК-9 увы слишком уступает МЕ-109 «Г» в вооружении и немного в скорости. А если брать уже поступающий в Люфтваффе МЕ-109 «К» с его мощным более двух тысяч лошадиных сил двигателем, то обе наши машины проигрывают в вооружении и скорости!

Вознесенский печально развел руками:

– Увы только горизонтальная маневренность, то в чем ЯК лучше немецких марок. МЕ-109 «К» с исключительно сильным пушечным вооружением и скорость до 700 километров в час гробовая марка.

Сталин выдержал подкатывающийся к горлу рык гнева и вкрадчиво спросил:

– На яках довольно слабый и устаревший двигатель который даже после форсирования не превышает 1200 лошадиных сил. Естественно данная марка не может превзойти даже в принципе Фокке и Ме последних моделей в скорости и вооружении. Но вот ЛА-7, с его двигателем где используется немецкая система форсирования и достигает мощь до 1800 лошадиных сил, он то может с врагом потягаться?

Вознесенский согласился со Сталиным:

– Да это по скорости и силе мотора лучших наш истребитель. На форсировании его предельная скорость до 680 километров в час. Это почти как у последних серийных МЕ и Фокке и выше, чем более ранних моделей данных машин. Но и этот истребитель из дефицитности многих материалов не может быть слишком массовым. Да и вооружении он все равно послабее. Пока у нас нет ничего равного 30-миллиметровой немецкой авиапушке.

Сталин не согласился:

– А 37-миллиметровая?

Вознесенский заметил:

– Большая у нее отдача. Она сбивает машину с прицела после нескольких выстрелов. Не очень прицельная и её мы устанавливаем только для летчиков очень высокой квалификации, а таких пока относительно мало.

– И становится все меньше! – Сталин выглядел очень злым.

Вознесенский печально заметил:

– Ну это уже вопрос к Главкому ВВС. Не мне давать по летной тактике советы.

Сталин кивнул и заметил:

– С тобой лучше разговаривать об танках. В этом ты лучше шаришь.

Олег хотел послушать еще, но его разбудили хлестким ударом упругой палки по пяткам. Обожгло и заставило вскочить. Снова тяжелая работа, от которой так мучаются мышцы и особенно спина.

Вкалывал до темна и уже без перерыва. И как еще пацаны такое костоломство выдерживают.

Когда все кончилось и их прихрамывающий и голодный отвели во двор Олег Рыбаченко заметил:

– Порой мечта об подушке стоит миллиона баксов.

Пайку проглотил одним махом, для голодного желудка она показалась на редкость вкусной. Пахана дали еще четыреста грамм более качественного бригадирского пайка, селедки и чаю. Крендель и Шамиль предложили поделить дополнительный паек на троих. Голодный Олег с этим согласился. Бригадирский чай, казался сладким, но Крендель на вопрос, почему какой-то странный ответил:

– Тут не сахар, а сахарин. То есть поделка.

Шамиль оглянувшись неожиданно предупредил Олега:

– Мы с другом никогда не беспредельничали, но если попадешь в другую хату и тебе предложат свою пайку иные бригадиры и бугры, а тебе нечем будет отдавать то лучше…

Олег решил уточнить:

– Отказаться?

Крендель подтвердил:

– Хоть это с голодухи и тяжело, но да… – Пацан-пахан приложил палец к губам и шепнул. -Могут заставить отдавать.

Олег пожал плечами и глупо спросил:

– А как если у меня ничего нет!

Крендель хлопнул глазами и моргнул:

– Ну ты желторотый. Они могут заставить тебе делать то, что обычно женщина делает мужчине!

Олег который все-таки многое знал, а кое-что на войне и успел повидать сильно скривился и прорычал:

– Геев вообще мочить надо!

Крендель мотнул головой:

– Да тише ты… Иногда за слова получаешь перо. Помни что это тюрьма, тут другие ценности… Ну короче мы тебя в сводные дни поучим, а так и сами устали.

Действительно бригадиры вкалывали как и все. Тут хата справедливая. А сон мальчишку сморил словно хутор моровая язва.

Но к сожалению ничего нового в объятиях Морфея Олег Рыбаченко не увидел. Так что на следующий день все повторилось сначала. Даже место работы. Правда в супе на весь отряд попалась пара рыбьих голов. И это пока все.

На следующий день работать стало еще тяжелее, но пока терпимо. И так до вечера.

Авианалетов на Одессу почти не было. Немцы свирепствовали в Крыму и держали Севастополь. Там протекали воздушные сражения. Пока Роммель приказал придерживаться тактики Эпидриона. В одном узком месте подавляющий перевес. И это увы работало. Роммель великий полководец, и сильный организатор.

А советское командование пока не могло приспособится к изменившимся условиям.

Олег Рыбаченко это ощущал кожей, но ничего не мог изменить. Самому проявить инициативу и рассказать? Так только дубинкой получишь, и как знать не переведут ли в качестве наказания в камеру с контингентом по хуже. Где могут как одном кино, даже хорошему бойцу накинуть, когда то спит ремень на горло и… Даже думать об этом противно и хочется плеваться.

А так постепенно втягиваешься в работу и спокойно спишь у окна… Немного приподняв ноги, чтобы кровь отхлынула от сильно сбитых, на глазах грубеющих подошв. Затем…

Так прошла неделя, другая… И лишь в начале июня у них выдался выходной и пацанов оставили в камере. Затем ближе к обеду вывели на прогулку.

Олег Рыбаченко заметил Кренделю:

– Странно все это?

Мальчик-пахан переспросил:

– Что странно?

Олег разъяснил:

– Я уже тут третью неделю, а меня все еще не вызвали для допроса!

Крендель криво усмехнулся:

– А мы тут третий месяц и тоже никто не допрашивает. Просто используют как тягловую силу.

Рыбаченко нахмурил широкий лобик и заметил:

– В моем случае у них должно быть куда больше заинтересованности?

Крендель поддел ногой гравий, и огляделся. Нет футбольным мячом тут и не пахло, это видимо для слишком блатных. Юный пахан удивленно спросил:

– А почему они должны тобой интересоваться?

Олег сказал на это полуправду:

– Я хорошо воевал, а оказался здесь. На фронте Рыбаченко принес бы больше пользы, чем в каталажке.

Крендель махнул безнадежной рукой:

– Им главное планы по восстановлению Одессы выполнить, а наша незавидная участь НКВД не интересует.

– Мы рабочие лошадки! – Вставил Шамиль.

Олег осторожно показал охране язык. Затем замолчал, погрузившись в глубокие раздумья. Ну не ужели его форма и вполне для двадцать первого века современная, дорогая снайперская винтовка не привлекли к себе внимания органов?

Ведь и ежу понятно, что это оружие куда лучше современно. А и на форме, есть цифры даты изготовления. Должны в особом отделе на это обратить внимание.

Или они и в самом дела его одежду разобрали, а винтовку куда-то слили налево?

Ну в принципе такое возможно, причем даже в сталинские, такие суровые времена. Ведь даже Жуков крал, а что с особистов возьмешь? Взяли его отличную форму для своих детей, а дорогую снайперку для охоты. А расчет на то, что пацан хай поднимать побоится. Ведь если решат, что он с винтовкой не советского производства и в самом деле диверсант – будет вышак. Грохнут по законам военного времени по приговору тройки. А затем следы потеряются.

И будут лицемерно утверждать что при Сталине ни одного малолетку не расстреляли.

А это не смешно… Может в сталинские времена, когда прославляли счастливое детство даже палачи в НКВД в отчетах расстрелянных и повешенных списывали – на «естественную убыль», но сути это не меняет. Зверствуют и тут… Но ведь и дальше ждать с моря погоды преступления – до страшного удара с дезинформационным названием «Карпатская стена», осталось всего несколько дней!

Олег Рыбаченко был близок к истине. Начальник особого отдела Морс и в самом деле решил заморозить ход дела. Во-первых, сама винтовка вызвала недоумение и страх. Во вторых дата изготовления пугала. Да и конфискованный камуфляж тоже. Ботинки впрочем успели особисты присвоить себе.

Морс их пожурил, но смолчал. Они могли и в самом деле с этим пацаном здорово прогореть. Если это войсковая элита, или диверсант. А вдруг еще и пришелец с двадцать первого века?

Фантастические романы с пришельцами из будущего в СССР до войны были модными. Так что психологически майор вполне готов подобное воспринимать и поверить. Но вот начальству доложить об этом? Очень рискованно, особенно для себя.

Ведь знания будущего, особенно об оружии дорого стоят. Даже слишком дорого. И опасаясь не узнал ли Морс что-то и лишнее и сболтнет ли он могут… Просто устранить – раз и исчезнет он!

Или даже если его и не убьют, то все равно изолируют. А это значит жить фактически за решеткой. Так что надо ли ему такое?

Иногда появлялась мысль, а может наоборот – звезда героя и повышение его ждут? Но и тут же ответ – зачем награждать ненужного свидетеля. Тем более и мальчика засекретят – очень важная это тайна. Её обязательно скроют от мира!

Чтобы никто не знал какие возможности, причем фантастические может получить сталинский режим. Ведь это считай власть над миром!

Идея устранить мальчишку физически не раз приходила в голову Морсу. Но пацан пока лишнего не болтал и любопытство пересилили инстинкт самосохранения. Тем в голове раз за разом возникали мысли – а если все-таки начальство окажется благодарным и его по царски наградят? Ведь кто его знает высших вертухаев… Он люди лишних сантиментов, холодные расчетливые и даже беспощадные прагматики. Но иногда отличают и возвышают преданных своих.

Так что по разному может повернуться – или эполеты генерала или в бетон закатают и на морское дно! Есть кстати более болезненные способы устранения опасных свидетелей. Например кинуть живого человека в кислоту. И больно и следов не остается!

В целом лучше пока выждать, может мальчишка и сам подскажет им решение… Да и других проблем хватает. Диверсионные группы активизировались. После предательства союзников и неудачного штурма Севастополя различные враги советской власти заметно активизировались. Если раньше особенно после Сталинграда и Курской дуги даже многие полицаи, националисты, бандеровцы искали контактов с подпольем и советскими органами чтобы спасти свои шкуры перед угрозой неизбежного военного поражения, то теперь когда Третий Рейх закрыл западный фронт и даже стал получать активную экономическую и военную помощь эти гады поверили, что ход истории вполне можно повернуть вспять. И будто они могут победить.

И диверсанты обнаглели, а разные буржуазные элементы активно разбрасывают листовки. Английские и американские шпионы теперь тоже стали врагами. Так что… Головной боли прибавилось – а война которой как они надеялись осталось пылать не больше года, снова начала разгораться и затягиваться.

Семен Морс конечно же гнал от себя мысли, что они могут проиграть Великую Отечественную войну, но понимал, что фрицы опираясь на людские ресурсы всей Европы и помощь и двух величайших капиталистических империй способны еще очень долго сражаться и может даже сорвать освободительный поход в Европу.

Да советская армия тоже сильна и экономика перестроилась на военный лад, но и фрицы тотальными мероприятиями смогли мобилизоваться. А учитывая возможные поставки техники из-за рубежа, вернее не возможные, а уже реальные то… Дело пахнет нехорошим керосином.

Но и ответить надо… Майор зевнул и решил еще немного подождать, а там может он лично допросит мальчишку. Без свидетелей и скрытно.

Олег Рыбаченко тоже предложил своим новым друзьям скрыться. То есть бежать во время работы. Все же надзирателей не так много и вполне реально сгинуть, а затем раствориться среди не отловленных беспризорников.

Крендель и Шамиль, которым также наскучила каталажка и особенно тяжелая работа в общих чертах были согласны. Правда была проблема – наказание всей камеры за побег. Ребята оказались вовсе не суками, и это для них имело значение. Олег Рыбаченко логично заметил, что вряд ли их будут убивать и калечить за бегство тройки, да пребывание в тюрьме уже достаточное наказание. Тем более невыгодно калечить так как страдает рабочая сила.

Аргументы понравились Шамилю, пацан предложил:

– Да я уже окосел от махания лопатой и переноса носилок. Давайте лучше и в самом деле бросимся в бега?!

Тогда Крендель с неохотой открыл последний козырь:

– Общак пока хочет, чтобы я находился в данной тюрьме. – Перехватив сердитый взгляд Олег, он своеобразно объяснил. – У нас блатных не принято задавать лишние и ненужные вопросы. Раз надо, значит надо!

Шамиль сердито предложил:

– А если мы вдвоем со снайпером – прорвем когти?

Крендель отрицательно мотнул головой:

– Нет! Без разрешения старшего вора я вас не отпущу…– Юный приблатненный сделал суровую мину. – У нас у воров дисциплина и верность слову сильнее, чем в армии большевиков!

Олег Рыбаченко это все обрыло с раздражение спросил:

– А когда мы получим разрешение?

– Думаю скоро будет отмазка! – С наигранной уверенностью сообщил Крендель.

Ну скоро понятие растяжимое. На следующий опять тяжелая работа, причем подняли еще раньше ведь июнь на дворе и самые светлые дни в году.

Так что вкалывайте до изнеможения. А что еще противнее, ты ишачишь без толку, зная что можешь сообщить важную информацию.

Немцы начали наступление именно 15 июня 1944 года. Роммель рад был ударить и немного раньше, но… Советское командование неожиданно, видимо для того, чтобы не дразнить англичан отказалось от наступления против финнов, на корельском перешейка, а двинулась в направлении Пскова. И это не было неожиданностью, но заставило усилить данное направление. И особенно авиацией. В Крыму когда штурм Севастополя был отбит авиационная перестрелка стихла. И теперь основные воздушный силы перешили в данный район.

Так что наступали стали когда авиация немного развязалась. Кроме того помогли еще и американцы. Поставили мощные штурмовики Р-51 и Р-41 с реактивными снарядами, а также бомбардировщики Б-17. Разумеется и эта помощь оказалась не лишней. Даже несколько новейших самолетов – «сверхкрепостей» Б-29 оказалось южном фронте.

Американцы не хотели чтобы немцы скопировали эту марку, но при этом им мылилось испытать это супероружие против СССР.

Немцы впрочем уже готовы 22 июня провести летные испытания своего первого четырехмоторного бомбардировщика. Кроме того на фронте должные пройти обкатку и очень мощные, несущие четыре тонны бомб в нормальном варианте, и шесть перегрузочном Ю-288. Это машина хороша еще и тем, что превосходит американские и английские данного класса в скорости и маневренности.

Так что началось все в предельный срок. Дальше откладывать опасно из-за угрозы большого наступления в Белоруссии. Там кстати лесистая и болотистая местность снижает эффект от завоеванного в последние недели превосходства немецкой и союзной авиации в воздухе.

Заключенным мальчишкам этого по радио не стали объявлять, просто выключили когда стала транслироваться данная новость. Но зато сразу же поползли слухи.

В частности немцы, перебросив артиллерию с Атлантического вала и линии Зидрих, и получив около тысячи стволов помощи в кредит сумели сосредоточить на участке прорыва высокую плотность огня. Далее удары штурмовой авиации, броски тяжелых танков позволили сразу же смять оборону.

Самое паскудное, что тактическая внезапность оказалось настолько полной, что даже искушенные советские командиры не знали что делать и как реагировать. Немцы за первые два дня прорвались на сходящихся направления до 50 километров. Сложилась воистину критическая ситуация. Но юные зеки от этого трудились не меньше. Пока Одесса не был под ударом. А вот паек, что-то уменьшился с шестнадцатого июня причем раза в два. И не только для рядовых, но и бригадный.

Пребывание в каторжной тюрьме стало еще более невыносимым. Олег Рыбаченко после уменьшения пайка и при не снижающей интенсивности работы буквально голодал. Тело уже привыкло к усталости, да и до каторги он физическую нагрузку познал сполна, но голод… Как-то по настоящему ему Олегу Рыбаченко не приходилось голодать. Донецкие формирование неплохо снабжались из России, а непобедимая четверка тем более имела многое.

А тут в животе буквально грызут крысы, и чтобы набить его ты хватаешь любую травинку и жуешь, чтобы убрался зуд. Оба напарника тоже стали быстро худеть и терять бравый вид…

Двадцать второго июня неожиданно в котле появилось несколько рыбьих хвостов, а перерыв в жаркий полдень разрешили сделать подольше. Может решили что на третий год столь печальной даты можно ребятам и дать отдохнуть.

Олегу еще повезло, одна из местных жительниц принесла большой кувшин молока. И первый налила самому красивому мальчику, а именно Рыбаченко, у которого уже красиво отрасли ранее сбритые под нуль волосы. После чего зуд в животе утих и мальчишка снова уснул. В объятиях Морфей удалось рассмотреть сначала ставку Роммеля.

Фюрер-фельдмаршал похоже был доволен. Наступление развилось по плану и немецкие войска смогли прорвав последние нити сопротивления перерезать коммуникации и соединиться. Учитывая что замышлялся огромных размеров котел и по своим размерам превосходил то что планировали на Курской дуге, то в общем такое захлопывание большая удача.

Опытные немецкие офицеры и генералы сражались с энтузиазмом. Вера в прочный тыл и новые рубежи. Советские же генералы несколько ошарашенные неожиданным поворотам действовали не слишком уверенно и энергично.

Поэтому первая часть плана Роммеля удалась. В окружении оказались значительные силы русских включая две танковые армии. Всего более миллиона солдат и офицеров – не слыханный по масштабам котел. Другая радостная для немцев весть, что запланированное наступление в Белоруссии отменили. В первую очередь следует спасать окруженные в Украине части. Для ОКВ – это огромное облегчение. Так как сражаться в такой местности, где твои бронетанковые и авиационные кулаки теряют часть силы… Впрочем, Роммель и на это заметил, что разве не в Белоруссии наступал в сорок первом году фон Бок. И одерживал победы на имеющим значительно преимущество в танках противником?

То что фон Бок не взял Москву имея больше и лучшего качества силы вовсе не красит этого фельдмаршала, но за одного битого двух небитых дают. Во всяком случае Роммель приказал и его мобилизовать на службу. А там видно будет. Одной и составляющих успеха стало активное использование мощной штурмовой авиации. Вот именно нехватка таких самолетов в сорок первом и сорок втором году помешала немцам закончить бои еще до зимы. Вернее не бои, а добиться своих стратегических целей.

Но в настоящий момент Роммель находится слишком близко к линии фронта, чтобы участвовать в испытаниях Ю-488. Данная машина как утверждали конструкторы обладала рядом отличных качеств. Например относительно малая площадь крыла снижала аэродинамическое сопротивление и позволяло развивать винтовому стратегическому бомбардировщику скорость до 700 километров в час. То есть более, чем на сто километров выше, – самого крутого американского Б-29. С такой скоростью бомбовоз мог уйти от всех моделей советских Яков и Ла-5. Только Лагг-7 имел почти сходные с ним характеристики.

Но на это уже готовы и начали серийно производится реактивные «Арадо». Вот их уже не один советских самолет не догонит. СССР не готов к серийному производству реактивных машин. А в Германии уже разрабатывается – «народный истребитель» – НЕ-162 и серийно производится МЕ-262. Причем идет вовсе разработка и МЕ-1010 с крыльями переменной стреловидности и ТА-183 с удлиненным фюзеляжем. Эти машины вообще супостату недосягаемы. Вообще разработок очень много включая бесхвостки.

Да и не только разработки – «Комета» МЕ-163 Липпиша уже в серии. На ней мировой рекорд скорости еще в 1942 году установили. Машина разгоняется то 1000 километров в час, при небольших размерах. К сожалению полетное время всего 6 – минут, что делает её неэффективной в реальных боевых условиях. А ведь обещали как минимум полчаса полета. Правда уже есть данные что ракетный, реактивный двигатель сможет лететь – минут пятнадцать.

Роммель просматривал испытания Ю-488. Действительно машина очень похожа на Ю-288 и даже Ю-188, только с четырьмя компактными двигателями. Её бомбовая нагрузка сопоставима с лучшими американскими и английским марками… Да примерно как Б-29 несущий от 6,5 до 10 с перегрузкой тонн бомб. Скорость на испытаниях, что показали новейшие и точные радары он развило до 683 километров в час. Неплохо… Но могло быть и лучше, но двигатель Ю-400 не выдал запланированных 2500 лошадиных сил. Но впрочем, через пару месяцев и это проблема решится. А так все равно при шести тонн бомбовой нагрузки – 100 километров форы на американской «сверхкрепостью». И вооружение приемлемое – 6 авиационных пушек в 20 – миллиметров. У американца двенадцать пулеметов, но пулеметы слабее бьют чем авиапушки.

Впрочем, возможны и тут усиления.

Курт Танк который присутствовал вместе с Роммелем торжественно пообещал:

– Наш ТА-400 единственный в мире шестимоторный бомбардировщик скоро взлетит в воздух!

Роммель строго спросил известного конструктора:

– А что помешало вам запустить машину раньше?

Курт честно ответил. Он сильно смахивал на медведе, но имел большую голову с высоким лбом:

– Скорость первоначально модели оказалась неудовлетворительной. По сему мы применили гибридные двигатели – реактивные вместе с винтовыми. Это позволило увеличить скорость бомбардировщика до величины в 720 километров в час. То есть машина сможет летать на дальность до 8800 километров без истребительного сопровождения, даже случае если противник попробует атаковать бомбардировщик за пределами… То есть когда мы будем бомбить объекты противника на Урале и за Уралом.

Роммель не мог не одобрить:

– Правильно! Сейчас идет большая война на истощение! А значит мы сможем прервать безнаказанный выпуск вооружений в Зауралье!

Курт Танк с удовольствием добавил:

– Я надеюсь выиграть конкурс на лучший реактивный истребитель у Мессершмита.

Роммель бросил взгляд на документы и отметил:

– Истребитель МЕ-262 так технически ненадежен и тяжеловат. В плане маневренности он не имеет решающего преимущества над советскими марками. Его высокая скорость, конечно большой плюс, вооружение сильно четыре 30 – миллиметровые пушки, но реально над данной машиной еще работать и работать.

Мессершмит обижено заметил:

– Это была первая, серийная и годная к боевому использованию разработка реактивного самолета. До этого только испытания разовых машин. Из-за отсутствия опыта масса недоделок… Но американский аналог еще хуже по всем показателям и скорости и маневренности, у русских вообще ничего нет. А у нас уже на подходе МЕ-262 «Х» со стреловидными крыльями и скоростью свыше 1100 километров в час, МЕ-1010 и многие другие, включая разработки Хенкеля, Танка и так далее… Сколько мы сделали и продвинулись… Русские надеюсь до конца войны не создадут ничего подобного.

Роммель уточнил:

– Выигранной нами войны! – Фельдмаршал-фюрер очень ярко улыбнулся и заметил. – Пока чтобы не сгладить все идет хорошо, я даже большего ожидал от закаленных войной российских генералов.

Гудериан покачал головой:

– Они еще не успели перестроится… Неожиданный перехват инициативы потряс их. Но потом нам может стать труднее. Русские показали, что казалось в безнадежной ситуации способны зверски упираться и находить жестокие ответы.

Роммель хотел что-то умное сказать в ответ, но Олега Рыбаченко опять вырвали сильным ударом из объятий Морфея. А жаль вот бы еще и сталинский штаб послушать. Надзиратель ревет:

– Эй ты молокосос хватить дрыхнуть, а ну шевелись скорее!

После сна даже как-то труднее двигать, а жаре черноморского лета сильно разморило. Но ничего не поделаешь. Сам ведь попался как последний лох, а затем мальчишечьей смекалки не хватило, додуматься как вырваться с этой неволи. Точнее сказать и дружки новые держат. Корефаны – хреновые!