Крылья огненных драконов

20

Под утро посланные в разведку уйгуны вернулись, притащив двух своих раненых и оставив в поле восьмерых погибших. Как и предполагал де Гиссар, ночной бой завязался между двумя разведотрядами.

После рассказа об этой схватке уйгуны сделали подробный доклад о том, что удалось разведать.

Как и следовало ожидать, замок к осаде был подготовлен. За пару дней, что были у фон Марингеров, их люди успели подновить ров и накачать туда воды.

Упрятанные под землей контрподкопы обнаружить не удалось, впрочем, ночью сделать это было нелегко, хотя уйгуны хорошо видели в темноте.

Удалось услышать, как на тридцатифутовой стене перекликались часовые, а по деревянным лестницам носильщики беспрерывно поднимали на верхние ярусы арбалетные болты, стрелы и камни. Судя по тому, что над стенами вздымались мачты метательных орудий, к ним тоже подносили ядра.

Еще, по словам уйгунов, возле замка сильно пахло горелым железом, а это означало, что за крепостной стеной непрерывно работали кузницы, производя оружие.

Расспросив разведчиков, де Гиссар отпустил их, ему еще предстояло подумать, какую тактику избрать для штурма замка.

Помимо метательных орудий – баллист, в крепости имелись и огромные, до десяти футов в длину, арбалеты. Из такого оружия хорошо стрелял средний сын Эверхарда фон Марингера – Густав, говорили, будто в этом искусстве ему нет равных.

Графу несложно было подсчитать, что со стены в тридцать футов арбалет-гигант посылает трехфунтовый каленый болт на полмили, а с расстояния в триста ярдов хороший стрелок может сшибить отдельного всадника. Следовало подумать о безопасности, но на этот случай де Гиссар придумал нарядить в свое платье одного из наемников, а самому одеться поскромнее. Если ряженого солдата собьют, значит, рассказы об искусстве Густава фон Марингера не выдумки.

С первыми лучами солнца на лагерь де Гиссара неожиданно посыпались стрелы.

Стреляли с соседнего холма, до которого было ярдов двести. Мюрат тотчас организовал конную атаку, но лучники противника быстро отступили – когда уйгуны достигли вершины холма, стрелки уже подбегали к открытым воротам замка. Можно было не сомневаться, что это западня, и де Гиссар опасался, что старшина уйгунов Кнойр поведет своих солдат в атаку, прямо под стрелы и камни баллист, однако тому хватило выдержки и воинской мудрости. Уйгуны проводили отступивших лучников взглядами и вернулись в лагерь.

«Браво!» – мысленно произнес де Гиссар. Ему понравилось, как действовали его солдаты, к тому же это были уйгуны, которые славились своей бесшабашностью.

Вскоре после этого инцидента де Гиссар отправился в обоз, чтобы посмотреть материал, годный для изготовления штурмовых лестниц. Он нашел достаточно подходящих досок, однако, еще раз оценив крутые стены замка, пришел к выводу, что никакие лестницы здесь не помогут – меж крепостных зубцов имелись углубления для установки «колес», приспособлений, которые, вращаясь, разбивали лестницы прикрепленными к ним тяжелыми цепями.

Оставался еще метод уступов, когда осаждавшие продвигались к стенам, сооружая что-то вроде небольших крепостей, при этом сами строители находились в относительной безопасности.

На заключительном этапе в уступах прятались стрелки, которые устраивали осажденным тяжелую жизнь – при талантах гельфигов сделать это было несложно. Ну а потом под их прикрытием на штурм шли уйгуны с троекрючными кошками. Каленые жала надежно вгрызались в камень и позволяли штурмующим подниматься по узловатым кожаным канатам.

Противодействовать такой массированной атаке было сложно, поскольку вместо десятков лестниц осажденным приходилось иметь дело с сотнями крюков. К тому же сдернуть их, не высовываясь из-за каменного зубца, было невозможно, а это почти всегда означало погибнуть от стрелы гельфига.

Думал де Гиссар и о том, можно ли здесь применить натянутые полотна, однако защитники замка были достаточно искусны в военном ремесле и могли поджечь их, к тому же забросить, пусть даже самого легкого, уйгуна на высоту в тридцать футов не представлялось возможным.