Крушение небес

Глава пятая

Нож пронзал грудь Дейва до тех пор, пока рукоятка не коснулась ребер. Он посмотрел на нее, видя, как она поднимается при дыхании. И все же он был еще жив!

Но шок прошел, и нервы послали его мозгу сигналы о боли. Он еще жил, но лезвие причиняло ему невероятные муки. Кашляя и захлебываясь тем, что, наверное, было его кровью, он нащупал нож и вырвал его. Из дыры в одежде хлынула кровь и тут же запенилась, ее ручеек стал тоньше и вскоре оборвался.

Когда Дейв скинул рубашку, чтобы осмотреть рану, та уже затянулась. Но боль, от которой он в любую секунду мог потерять сознание, не проходила.

Он слышал крики, голоса спорящих, но ничего не понимал, окутанный пеленой муки. Он чувствовал, как его схватили несколько человек и грубо потащили по земле.

Кто-то вцепился в его горло, чуть не задушив. Он открыл глаза как раз в тот момент, когда что-то щелкнуло за его спиной.

Огромный, прозрачный корпус громадного яйца окружал его, а входное отверстие сужалось.

Боль начала утихать. Кровотечение уже полностью остановилось, а легкие, казалось, очистились от крови и пены. Хотя боль в ране и проходила, но Дейв все еще чувствовал, как яд кипит в крови, как душит петля на горле. Он сел, попытавшись освободиться. Петлю держала рука, но он не видел, чья, а освободиться не мог.

Изнутри оболочка яйца была достаточно прозрачной, чтобы разглядеть очертания облаков. Он видел, как земля быстро уходит вниз. Откуда ни возьмись, появился какой-то человек и остановился возле яйца, возвышаясь над ним. Человек внезапно вознесся вверх, как фонтан, приобретя гигантские размеры, казалось, в несколько миль, и единственное, что Дейв теперь мог видеть, были загнутые носки его ботинок. Один из них поднимался, словно человек собирался раздавить яйцо.

Должно быть, оно снова уменьшилось.

Чей-то голос тихо произнес:

— Мы достаточно малы, Борк. Ты можешь сейчас поднять для нас ветер?

— Держись! — В голосе Борка звучала уверенность.

Яйцо ринулось ввысь. Дейв был отброшен в сторону и не смог удержать равновесия. Не веря своим глазам, он смотрел сквозь хрустальную скорлупу. Поодаль маячил косматый, уродливый колосс, выше Гималаев — человек, который только что был рядом с ними. Борк усмехнулся:

— Ну, вот, теперь все в порядке! — Он что-то быстро нараспев проговорил себе под нос, какое-то заклинание. — Все, можете успокоиться! Теперь они усвоят, что внутри защитного кольца нельзя заниматься резонансной магией; еще вопрос, удалось ли бы нам выбраться, не дай они маху. Удачно мы прибыли, ничего не скажешь! Сатеры, должно быть, сейчас рвут и мечут! Погоди минутку, у меня устали пальцы!

Человек, которого звали Борком, прекратил свои быстрые пассы, поморщился и встряхнул пальцами. Крутящееся вокруг своей оси яйцо сразу ринулось вниз, но Борк повелительно вскрикнул и снова замахал руками, и снижение прекратилось. Снаружи к летательному аппарату что-то подлетело, что-то похожее на туман, окутало, закружилось… Дейву оно показалось огромным, а на самом деле, наверное, было маленьким. Наконец они снова начали постепенно набирать скорость. Вероятно, они повстречались с сильфом, достаточно сильным, чтобы двигать уменьшенное яйцо вместе с его пассажирами.

Борк показал пальцем:

— Там Рух!

Он наклонился поближе к оболочке яйца и закричал.

Сильф изменил направление, закачался на воздушных струях.

Борк тем временем достал несколько палочек, на которых были написаны руны, и поспешно сложил их в какую-то комбинацию. Яйцо, похоже, тотчас начало расти, а сильф — удаляться от него. Теперь яйцо быстро падало, увеличиваясь в размерах. Дейв чувствовал, как у него в животе все переворачивается. Вдруг он увидел, что приближается к огромной птице, летящей внизу. Она казалась помесью ястреба и кондора, но размах ее крыльев, должно быть, превышал триста футов. Она скользнула под яйцо, ловко поймав его специальным приспособлением между крыльями, похожим на подушку, и быстро полетела на восток.

Борк резко отодвинул люк и шагнул наружу. Все остальные вышли вслед за ним. Дейв тоже попытался выползти, но что-то удерживало его. Он выбрался только тогда, когда Борк протянул свою большую руку и помог ему. Когда все очутились снаружи, Борк закрыл яйцо и подобрал с подушки, когда оно уменьшилось. Вскоре яйцо стало совсем крошечным, и он положил его в карман.

Дейв сел и осмотрелся. Его одежда было разорвана и испачкана кровью, но сам он, похоже, остался невредим.

Даже сжигавший его яд исчез. Он поднял руку к шее и принялся освобождаться от удавки.

Вдруг за его спиной раздался душераздирающий вопль.

К нему подползла Нема, посмотрела в лицо и уткнулась головой в его плечо.

— Дейв! Ты не умер! Ты жив!

Дейв и сам был потрясен этим. Но Борк фыркнул:

— Разумеется, он жив! Зачем бы нам брать его с собой, будь он мертв? Когда снета-нож убивает, он убивает наверняка! Мало кто способен выжить после такого удара. Он Стрелец?

Она кивнула, и рослый молодой человек, казалось, что-то просчитал в уме.

— Да, — решил он. — Все ясно. Около полуночи была одна секунда, когда все знаки оказались расположены максимально благоприятно. Кто-то, должно быть, навел на него опасную порчу. — Он повернулся к Дейву, словно понимая, что тот несведущ в подобных материях. — Такое уже случилось однажды, когда не было всего этого сумбура со знаками. Сатеры оживили тело и обнаружили, что отныне убить его невозможно. Воскрешенный прожил восемь тысяч лет или что-то вроде этого, пока не сгорел, пытаясь управлять гигантской саламандрой. Один раз ему отрубили голову, но она приросла обратно, как только вынули топор! Вот так-то!

Птица метнулась вниз, устремившись к земле. Она спускалась со скоростью сто миль в час и наконец остановилась на склоне холма, у небольшого входа в пещеру.

Поляна, где опустилась птица, со всех сторон была окружена густым лесом.

Дейва и Нему втолкнули в пещеру, а остальные исчезли в лесу. Она прижалась к Дейву, с плачем пролепетав что-то насчет того, как Сыновья Яйца будут их пытать.

— Ладно, — сказал он. — Кто такие эти Сыновья Яйца? И что они имеют против меня?

— Это чудовища, — ответила Нема. — Они всегда были индивидуалистами, выступали против волшебства. Они хотели, чтобы волшебство использовали только тогда, когда все другие средства не помогают. Они мешали Сатерам. Те волшебством добывали им пищу и делали мир для них лучше, но они ненавидели магию, так как сами не владели этим искусством. И несколько жрецов-отступников вроде моего брата присоединились к ним.

— Твой брат?

— Она имеет в виду меня, — сказал Борк.

Он подошел к Дейву, опустился на корточки и широко улыбнулся. В его взгляде не было никакой ненависти.

— Я долго был марионеткой в руках Сатера Карфа, пока мне это не надоело. Как ты себя чувствуешь, Дейв Хансон?

Дейв задумался, по-прежнему желая знать правду.

— Я чувствую себя хорошо. Даже яд, который мне влили в кровь, больше не действует.

— Прекрасно. Это значит, Сатер Карф считает, что мы убили тебя, ему уже, наверное, доложили о происшествии. А раз он думает, что ты мертв, ему нет смысла отправлять погоню; он знает, что я не позволю убить Нему, пусть она и дурочка! Но вообще-то он на самом деле не такой уж плохой малый, Дейв, он не похож на других Сатеров. Ты подумай, понравилось бы тебе, если бы какой-нибудь жрец отнял бы Нему у тебя с помощью волшебства, а потом, обучив искусству ведьмы, прислал обратно, чтобы она превратила твою жизнь в ад, потому что жрец не снял бы с нее чар желания? А ведь на такие штуки они мастера. Конечно, они нас кормили! Им пришлось нас кормить, когда они отобрали поля и коров, отучили добывать средства существования руками и приучили брать милостыню! Они сделали из нас рабов. Любой, кто позволяет другому нести за себя ответственность, и есть раб! Сатеров вполне устроил бы этот мир, если бы они могли добиться, чтобы Яйцо осталось целым.

— Что это за чушь насчет яйца?

Борк пожал плечами.

— Вовсе не чушь! Почему вокруг планеты небесная скорлупа? На этот счет существует легенда. Давным-давно существовал мир под названием Тарэ и другой, под названием Эрат. Два мира — отдельно друг от друга, каждый в своем измерении. Должно быть, так было с самого момента сотворения. В одном мире царили законы и правила. Один плюс один не всегда равнялось двум, но должно было все же чему-то равняться. Тут наблюдается некоторое сходство с твоим миром, не так ли? Другой… ну, ты бы назвал его хаосом, хотя у него тоже были свои законы, если их можно так назвать. Один плюс один там в разных случаях давало разную сумму, а может быть, там и не существовало такого понятия, как сумма, как целое… Закон сохранения массы и энергии там не действовал. Тебе бы это показалось царством анархии. Полагаю, это было ужасное место!

Он нахмурился и после паузы сказал:

— Такое же ужасное, каким становится наш мир. Но, как бы то ни было, люди там жили. У каждого мира была своя временная линия, или орбита вероятности, или как там еще это называют. Ты, я полагаю, слышал о том, как с течением времени разделяются и расходятся альтернативные миры? Разумеется, слышал! Так вот, те два мира, о которых говорю я, наоборот, сходились!

Он испытующе посмотрел на Дейва.

— Теперь понимаешь? Две линии времени соединились. Две противоположности слились в одно целое. Не проси меня объяснить; это было давно, но я знаю наверняка, что это произошло. Два мира встретились и слились, и из двух возник один. После того как это случилось, наш мир на протяжении тысяч веков был таким, как сейчас. В результате же у обоих изначальных миров не оказалось прошлого, от которого можно было бы отталкиваться, созидая будущее. Человечество без истории — это человечество без перспектив. Все это достаточно сложно.

— Это еще мягко сказано, — проворчал Дейв. — Но если даже это раскрывает тайну здешнего волшебства, то не объясняет причину разрушения вашего неба.

Борк почесал в затылке.

— Да, ты прав, — согласился он. — У меня всегда были некоторые сомнения относительно того, есть ли скорлупа вокруг всех остальных миров. Я не знаю. Но вокруг нашего мира скорлупа есть, и она трескается! Сатерам это не нравится; они хотят это остановить. Мы же хотим, чтобы процесс дошел до конца. Ведь две линии, сошедшиеся в одну, имеют аналог. Тебе о чем-нибудь говорят термины «мужское начало» и «женское начало»? Когда соединяются мужская властность и женская капризность, что происходит? Оплодотворение яйца! Соединяются два разных космоса, и в результате мир окружен скорлупой, как яйцо. Мы — космическое яйцо! А когда скорлупа трескается, есть ли смысл чинить ее?!

Он не похож на фанатика, подумал Дейв. Аргументирует довольно вразумительно. Но никогда нельзя быть уверенным в человеке, который чем-то одержим.

— И что же вылупляется из ваших яиц? — осведомился он.

Собеседник пожал плечами.

— Разве яйцо знает, что из него вылупится — цыпленок или ящер? Разумеется, мы не можем предугадать.

Дейв подумал и спросил:

— И что, даже у тебя никаких догадок?

Борк коротко ответил:

— Никаких.

Он волнуется, заметил Дейв. Похоже, даже эти фанатики не совсем уверены, что им хочется вылупиться.

Борк снова пожал плечами:

— Яйцо должно лопнуть, — сказал он. — Доказательства тому — везде. Мы это предсказывали еще двести лет назад. Сатеры смеялись. Теперь они не смеются, но хотят спасти скорлупу. Что бывает с цыпленком, когда ему не дают вылупиться? Остается он живым или умирает? Разумеется, умирает. А мы не хотим умирать. Нет, Дейв Хансон, мы не знаем, что произойдет в ближайшее время, но знаем, что должны через это пройти. Я ничего не имею лично против тебя, но не могу позволить, чтобы ты помешал нам. Вот почему мы пытались тебя убить. Если бы я мог, я бы убил тебя сейчас снета-ножом, так, чтобы не оживили.

Дейв разумно заметил:

— Ну, ты же не думаешь, что мне нравится такое обращение? Сатеры, по крайней мере, спасли мне жизнь… — Он в замешательстве умолк, встретив насмешливо-недоверчивый взгляд Борка.

— Подумать только! Дейв Хансон, неужели ты веришь всему, что тебе наговорили? Неужели ты не знаешь, что Сатеры убили тебя первыми? Они ждали благоприятного стечения обстоятельств, чтобы заполучить тебя; им это удалось — они устроили несчастный случай!

Нема вскричала, протестуя:

— Это ложь!

— Конечно, — мягко произнес Борк. — Ты всегда была на их стороне, милая глупая сестричка! И ты доставляла нам массу хлопот… Как бы я ни любил тебя, мириться с этим не хочу и не буду! Иди сюда!

Он поймал ее и вырвал из ее шевелюры волос. Нема вскрикнула и попыталась отнять его. Борк был неумолим. Он легко удержал сестру одной рукой, а пальцами другой проделывал в воздухе странные движения, произнося какое-то имя. Она, дрожа, затихла.

— Возле входа ты найдешь помело, милая сестричка! Бери его и возвращайся назад! И забудь о существовании Дейва Хансона! Ты видела, как он умер, а потом мы увезли тебя вместе с его телом! Но тебе удалось сбежать прежде, чем мы добрались до своего убежища! Я приказываю это силой узла, который завязываю на твоем настоящем волосе, и силой твоего тайного имени!

Нема медленно моргала и испуганно оглядывалась по сторонам, пока Борк жег ее завязанный узелком волос.

Ее невидящий взгляд скользнул по Борку и Дейву и остановился на помеле, прислоненном к стене возле выхода. Она схватила метловище. Рыдания подступили к ее горлу.

— Дьявол! Предатель! Он не собирался убивать Дейва! Он не…

Она побежала к поляне, и ее голос постепенно затихал. Дейв не протестовал. Он подозревал, что Борк околдовал ее для ее же блага, и согласился, что ей лучше быть подальше от этих мест.

— Так на чем мы остановились? — спросил Борк. — Ах, да! Я пытался обратить тебя в свою веру и понял, что не удастся. Конечно, я не могу доказать, что Сатеры подстроили твою гибель, но таковы их методы. Поверь мне, уж я-то с ними знаком. Я был самым молодым Сиром среди тех, кого взяли учиться на Сатера. Ты был им нужен, и они тебя получили!

Дейв задумался. Все казалось вполне правдоподобным.

— А почему — я? — спросил он.

— Потому что ты можешь восстановить небо! По крайней мере, Сатеры так думают, и должен признать, что в некоторых случаях они находчивее нас.

Дейв хотел было возразить, но Борк ему помешал.

— Я все знаю о твоей великой тайне! Ты не инженер, чье настоящее имя было длиннее. Нам все это известно! Наши водоемы лучше, чем у Сатеров, так как не отравлены городским воздухом, поэтому мы и видим больше на воде. А пророчества в нашем мире сбываются, хоть и не всегда так, как ожидаешь. Пророчество исполняется само, его не исполняют! На памятнике твоему дяде написаны слова и твое имя, так как его друзья решили, что чем короче оно, тем лучше. Так уж произошло — это всего лишь совпадение. Но пророчество сильнее, если основано на совпадении — это непреложный закон магии. А слова эпитафии в сочетании с тем, что открыло пророчество, сказали нам, что именно ты, а не твой дядя совершишь невозможное! Ну и что нам теперь с тобой делать?

Объяснения Борка несколько успокоили Дейва. Они были ближе к его собственному пониманию происходящего, чем все, что Дейв слышал в этом мире раньше. А похищение теперь казалось ему даже благополучным исходом. Сыновья Яйца вырвали его из лап Сатера Карфа!

Он ухмыльнулся.

— Я непотопляем, Борк. Что ты можешь мне сделать?

Борк усмехнулся в ответ:

— Увешать камнями по самый нос и сбросить в озеро! Ты бы остался живым под водой! Представляешь себе? Тысячелетиями испытывать такие «приятные» ощущения! И я не думаю, что Сатеры не смогли бы придумать казнь пострашнее! У них есть твое имя — здесь всем известно твое тайное имя — и отчасти у них есть ты!

Разговор принял менее приятный оборот. Дейв задумался:

— Я бы мог остаться здесь и присоединиться к вашей группе. Ведь на самом деле я ничем не способен помочь Сатерам.

— Они в конце концов обнаружат твою ауру и сразу пошлют сюда поисковый отряд. Конечно, мы сможем что-нибудь сделать, если ты действительно перейдешь на нашу сторону! Но я не думаю, что захочешь, если узнаешь больше! — Борк встал и направился к выходу. — Я не хотел показывать тебе Вознесение, но теперь, может быть, покажу. Если ты все еще хочешь к нам присоединиться, что ж, давай! Иначе я найду какое-нибудь другое решение проблемы!

Дейв вышел за Борком на поляну. Несколько человек собирались уходить, они с подозрением посмотрели на Дейва, но возражать не стали. Один, в котором Дейв узнал предводителя со снета-ножом, бросил на него злой взгляд.

— Вознесение уже близко, Борк, — напомнил этот человек.

Борк кивнул.

— Я знаю, Малок. Я решил, пусть Дейв Хансон увидит его. Дейв, это наш предводитель, Малок.

Дейв не испытывал особой приязни к своему недавнему убийце, и это, похоже, было взаимно. Но Малок не протестовал. По-видимому, Борк был здесь главным чародеем, его решения не обсуждались. Они прошли через поляну и лесом направились к другой, поменьше. Там группа примерно из пятидесяти человек смотрела в небо и, очевидно, чего-то ждала. Остальные стояли вокруг, наблюдая за ними и не поднимая глаз вверх. Немного в стороне на небе было пятно; странное отсутствие цвета и контуров говорило о том, что это дыра в куполе. Пятно смещалось; когда оно оказалось прямо над людьми, те запрокинули головы и запели. Их руки были подняты вверх, пальцы растопырены и неестественно согнуты. Они стояли и ждали.

— Мне это не нравится, — прошептал Борк Дейву. — Это одна из причин, почему мы становимся слишком слабыми, чтобы бороться с Сатерами.

— Раз уж вы предпочитаете поклоняться своей яичной скорлупе, то что плохого в ритуале поклонения? — спросил Дейв.

— Увидишь. Раньше это и было всего лишь поклонение. Но в последние недели ситуация изменилась. Они думают, что это благоприятный знак, но я не уверен. Вот, смотри!

Дыра в небе находилась теперь прямо над их головами, и пение стало оглушительным. Малок начал медленно отступать по полянке, стараясь не смотреть вверх. Никто, кроме Дейва, похоже, не заметил его ухода. Пение звучало все громче.

Один из тех, кто находился на поляне, медленно двинулся вверх. Оставаясь неподвижным, он поднялся над землей на фут, на десять, на сто футов. Наконец он набрал скорость и помчался как ракета. За ним начал подниматься второй, потом третий. Через несколько секунд половина тех, кто пел, устремилась к дыре в небе и исчезла в ней.

Те, кто просто стоял и молился, подождали еще несколько секунд, но больше никто не улетел. Люди вздохнули и начали расходиться. Дейв хотел идти с ними, но Борк знаком велел ему подождать.

Теперь они остались одни. Борк все еще ждал, глядя вверх. Вдруг Дейв что-то увидел в небе. Там появилось пятнышко, которое со свистом полетело вниз. Через несколько секунд стало видно, что это человек, один из тех, кто взлетел. Дейв почувствовал, как сжалось сердце, но взял себя в руки. Человек почти бесшумно упал на середину поляны.

Когда Борк и Дейв приблизились к нему, у них не осталось сомнений, что он мертв.

Выражение лица Борка было серьезным.

— Если ты думаешь присоединиться к нам, тебе лучше узнать худшее. Такие Вознесения случаются уже далеко не в первый раз. Малок клянется, что это доказывает нашу правоту. Но я видел еще пять человек, упавших точно так же. Что это доказывает? Что они погибли там? Мы не знаем. Хочешь, я оживлю его для тебя?

Дейва чуть не стошнило, когда он в ужасе взглянул на лицо мертвеца. Меньше всего ему хотелось, чтобы человека оживили, но любопытство взяло верх. Он кивнул.

Борк извлек из-под халата несколько склянок и миниатюрных инструментов.

— Так делается всегда, — сказал он, щелчком пальцев зажигая над сердцем покойника небольшое пламя.

В него он сыпал порошки, смешивая их с чем-то, похожим на кровь. Наконец, он произнес имя и приказ. Потом была вспышка, шипение и голос Борка. Покойник встал, как деревянная кукла с застывшим лицом.

— Кто зовет? — спросил он монотонным, глухим голосом. — Почему меня зовут? У меня нет души.

— Мы зовем, — ответил Борк. — Расскажи нам, что ты видел в небе?

Из горла воскрешенного вырвался крик, он поднял руки к глазам и с силой потер их. Губы его что-то беззвучно шептали, дыхание перехватило. Затем он произнес одно-единственное слово:

— Лица!

И замертво упал на траву. Борк содрогнулся.

— С прежними было точно так же, — сказал он. — И его больше не оживить. Даже самыми сильными чарами его душу не вернуть. Она ушла.

Дейв задрожал.

— И, зная это, вы все же будете бороться против восстановления неба?

— Вылупляться всегда страшно, — ответил Борк. — Ты по-прежнему хочешь присоединиться к нам? Думаю, нет. Что ж, тогда давай вернемся. Можем поесть, пока я буду думать, что с тобой делать.

Когда они добрались до пещеры, Малок с остальными уже ушли. Борк некоторое время манипулировал с кусочками еды, проклиная положение планет, при котором не действовали его чары. Кусочки вдруг превратились в массу с неприятным кислым запахом. Борк попробовал, скривился, но молча съел. Дейв не мог заставить себя поднести эту гадость ко рту, хотя уже успел проголодаться.

Он подумал и щелкнул пальцами.

— Абракадабра! — крикнул он.

Когда на ладонь шлепнулось что-то влажное и скользкое, похожее на морскую водоросль, он выругался. Со второй попытки в руке оказалась снулая рыбка. Третья попытка была успешнее, на этот раз появилась связка бананов. Они были перезрелыми, но некоторые вполне съедобны. Он протянул несколько штук Борку, который сразу отбросил собственное изделие.

Пока Борк ел, на лице его было выражение глубокого раздумья. Наконец он состроил гримасу.

— Новое волшебство! — сказал он. — Может быть, это и есть секрет пророчества? А я думал, ты не умеешь колдовать!

— Не умел, — признался Дейв.

— Значит, озеро отпадает, — сделал вывод Борк. — Обладая таким могуществом, ты безусловно способен выплыть и сбежать! Что ж, это решает все! Есть только одно место, где тебя никто не будет искать и где никто тебя не будет слушать. Ты станешь всего лишь одним из миллионов, и, вероятно, это единственное надежное убежище для тебя. Там такие бдительные надсмотрщики, что ты не сможешь даже вернуться к Сатерам, хотя, надеюсь, сам не очень хочешь, чтобы они тебя нашли?

— Мне начинает казаться, что я тебе понравился, — с горечью заметил Дейв.

Борк усмехнулся.

— Да, Дейв Хансон! Именно поэтому я выбрал место, где, по-моему, тебя легче спрятать. Это сущий ад, но все остальное было бы еще хуже. Давай-ка переоденься!

Борк подал Дейву какие-то лохмотья, по-видимому, остатки халата.

— Ну же, раздевайся, а твою одежду вместе с саламандрой я сожгу! Вот так-то лучше! Тебе же будет проще жить, не привлекая к себе внимания. Небо, кажется, сейчас показывает, что планеты благоприятствуют телепортации. Торопись, пока я не придумал что-нибудь похуже!

Дейв не видел, что Борк сделал на этот раз. Перед глазами вдруг вспыхнуло яркое пламя.

В следующую секунду он стоял в длинной цепи людей, скованных кандалами и нагруженных тяжелыми камнями. На спины сыпались удары кнутов. Далеко впереди виднелась недостроенная пирамида.