ГЛАВА 7 КРОВАВЫЕ БУКВЫ


Лязгнула тяжелая дверь, прогремел ключ в замке, и Бретт Коупер остался размышлять о классовой борьбе, запертый к клетку. Сэм заметил, что Коупер, пока его выводили из комнаты забытых вещей, оставил вдоль всего кафельного пола след из кровавых пятен. Глядя на них, Сэм ощутил сильный дискомфорт; до тех пор, пока копы вроде Джина Ханта допрашивают подозреваемых с помощью кулаков, как у них может получиться уверенно занять позицию нравственного превосходства над такими, как Бретт Коупер? Трудно противостоять обвинениям в фашизме, когда офицеры ведут себя как в гестапо.

- У кого-то пончик протек, - произнес Джин, внезапно оказавшись рядом с Сэмом и размазывая кровавое пятнышко носком туфли из лакированой кожи. - Не дергайся, Сэм. Эта чудачка со слуховым аппаратом и шваброй разберется со всем утром. После ее работы ты сможешь обед есть с этого пола.

Сэм пожал плечами и пошел прочь. Он был не в настроении снова бодаться с Джином. Ему было тошно от этой старой схемы - пытаться изложить приемлемые полицейские приемы, пока Джин встает в позу, рисуется и продолжает оскорблять его.

- Как угодно, Шеф, - сказал он, двигаясь по коридору. - Как угодно.

- Эй, не уходи от меня, Тайлер, - сказал Джин. - Эти побои заставили его расколоться. И это не я всадил в него пулю, если ты помнишь.

Сэм снова пожал плечами, но Джин не заметил. Он обогнал Сэма и встал перед ним, загораживая дорогу.

- Со мной не соскучишься, - сказал он. - Я знаю, тебя это бесит. Ты тряпка, Сэм. Хуже девчонки - как хренов... хренов...

Он заметался, стараясь подобрать верное слово.

- Педик? - предложил Сэм усталым голосом. - Гомик? Содомит? Мужеложец?

Джин выпятил грудь, величаво выпрямился в полный рост и бросил на него сердитый взгляд.

- Я лишь подтолкнул его. Он не содействовал. И он вел себя решительно по-нахальному.

- Короче, Джин - я не из Дисциплинарных служб, тебе не нужно передо мной оправдываться.

- И ни перед кем вообще, - сказал Джин, разглаживая свой не слишком-то ровный галстук. - Хочешь ангелов с белоснежными крылышками - дождись Рождества. Когда в следующий раз какой-нибудь отмороженный убийца установит бомбу в местном торговом центре, и мы будем отскабливать от потолка мамочку каких-нибудь бедных детишек, спроси у себя, сколько уважения заслуживает Бретт Коупер.

- Шеф, я уже сказал, я не Дисциплинарная служба. Давай посмотрим, сможем ли раскопать что-нибудь на Фракцию Красных Рук.

Они проследовали в свой отдел. От полицейских там гудело, как в улье. Крис сидел по уши в работе, хмуро взирая на кучу безнадежно перепутанных бумаг. Рэй безуспешно попытался спрятать невзрачный журнал, полный огромных сисек, за телефонным справочником, который ему вдруг потребовалось тщательно изучить в поисках некоего номера.

- Тонкая чертова голубая линия[13], - пробормотал Джин, шагая к себе в кабинет и обозревая по пути свою команду. - Послушайте, дамочки. Фракция Красных Рук. Мне нужны факты, мне нужны личности, мне нужно все, что у вас получится на них выкопать. Кто они? Откуда? Любят ли брокколи? Предпочитают ножки или сиськи? Мне нужно все, что вы сможете достать, понятно? Я буду терпеливо ждать в своем будуаре. Не разочаруйте меня.

Он направился в свой кабинет и задницей захлопнул за собой дверь.

- В будуаре? - спросил Крис, выглядывая из-за перепутанных бумаг и нахмуриваясь еще сильнее. - А что не так с его кабинетом?

- Это "кабинет" по-французски, придурок, - сказал Рэй.

- Я думал, "бюро".

- Бюро - это штука с подштанниками внутри.

- Подштанники? Это как трусики? - лицо Криса внезапно просветлело, и он воскликнул: - Панталоны! Французские трусики! Панталоны идут в бюро де-ла-будуар! Убийственно возбуждающе звучит.

Сэм почувствовал, как силы покидают его. Слушать такое он был не в состоянии. Он направился в столовую и, к своему облегчению, обнаружил, что там практически никого нет. Унылый ряд пирожков и булочек, желтеющих за грязным стеклом, его не привлекал, поэтому он просунул пятипенсовую монету в автомат с напитками и нажал кнопку. Автомат забулькал, как бродяга, которого сейчас вырвет, и срыгнул в крошечный бумажный стаканчик немного тепленькой коричневой жидкости. Сэм посмотрел на мутную жижу и с тоской подумал о каппучино с пенкой, густом насыщенном американо, сливочном латте.

Никогда не думал, что настанет день, когда я буду скучать по кофейням Старбакс, подумал он.

Его организму вдруг страшно захотелось большую жирную порцию фраппучино, густо покрытого карамельным сиропом, со стекающими сливками.

Будете что-нибудь есть, сэр?

Я возьму чиабатта с цыпленком с соусом песто. Нет, сделайте с ветчиной, томатом и поджаренным сыром моцарелла. И одно из тех больших толстых печений с кусочками молочного шоколада внутри.

- Испортишь зубы, вот что.

Рядом с ним возникла Энни, и только тогда он понял, что сыплет бесконечный поток сахара в свой еле теплый кофе.

- А если сахар их не испортит, на это всегда есть Шеф, - сказал Сэм, вспоминая, как Коупер отплевывал отколотые кусочки своих зубов в комнате забытых вещей.

Энни непонимающе нахмурилась, но Сэм только отмахнулся.

- Не обращай внимания, Энни. Я просто забиваю себе ерундой голову. Говорю тебе, интеллектуальный уровень этого отделения колеблется где-то между "Бино" и "Отдыхом на природе[14]". Исключая присутствующих, само собой.


- Ну конечно же. Не возражаешь, если я возьму стул?

- Чувствуй себя, как дома.

Энни уселась рядом с ним. - Выглядишь так, будто на твоих плечах заботы обо всем мире.

- Это определенно так и должно чувствоваться.

- Не хочешь поговорить, Сэм? Ты собирался мне что-то сказать вчера ночью, когда мы были в "Arms". Что-то важное.

Сэм кивнул, покачал головой, затем пожал плечами.

- Что такое, Сэм? Не хочешь рассказать?

- Не сейчас, Энни. В смысле, не прямо сейчас, не здесь. И не в этом проклятом "Railway Arms", со всеми этими косящимися на нас недоумками.

- Тогда нам нужно поискать какое-нибудь другое место, да? Какое-нибудь более уединенное. В смысле, если тебе нужно рассказать что-то особенное.

Дверь столовой с грохотом открылась, и в нее зашли двое полицейских в униформе, давящихся от смеха над какой-то грязной шуткой. Сэм вздохнул. Энни потянулась и накрыла его руку своей.

- Если ты еще не заметил, - тихо произнесла она, - я пытаюсь заставить тебя пригласить меня на свидание.

- А если ты ему не по душе, милая, то я в следующий четверг свободен, - вклинился один из придурков в униформе, а его приятель оскалил на это зубы и заржал, как осел.

Сэм вытянул свою руку из-под ладони Энни и в один глоток допил оставшийся кофе.

- На вкус, как дерьмо, - он сплюнул и вытер рот салфеткой. - В этом месте ничего не знают о чашке достойного кофе. Эй, вы! - он злобно стрельнул глазами в полицейских в форме. - Кто-нибудь из вас знает, что такое каппучино? А? Знаете что, даю пятерку любому из вас, кто хотя бы сможет правильно по буквам сказать "каппучино".

- За пятерку согласен, - откликнулся полисмен с ослиными зубами. - Прямо сейчас. Еще раз - что сказать?

- Каппучино.

- Легко. Х-а-п-о-

- "Бино" и "Кошмарный Отдых на Природе"! - воскликнул Сэм, отшвыривая в сторону смятый стаканчик от кофе и вылетая прочь.

- Ну, оно же ведь на Х начинается, да? - крикнул ему вслед полицейский.

Сэм выскочил в коридор и остановился. Он подождал, пока Энни его нагонит, что она, в конечном итоге и сделала.

- Это место... - сказал он ей.

- Не давай ему сбить себя с толку, Сэм.

- Я не даю. Правда, не даю. Ну вообще-то, да. Стараюсь не давать. Но даже так, Энни - это место!

- Если уж такая слезливая цыпа, как я, может освоиться здесь, не съехав с катушек, то, я уверена, что такой большой волосатый мускулистый мужчина, как ты, должен справиться, - улыбнулась ему Энни. - Ты думаешь, я принимаю близко к сердцу все то дерьмо, которое меня каждый день окружает, когда я прихожу сюда? Думаешь, я реагирую каждый раз, когда получаю глупый комментарий в свой адрес, или когда мне задирают юбку, или оставляют презервативы у меня на столе.

- Презервативы? Господи, Энни! Если это Рэй опять взялся за старое...

- Сэм, шш.

- Я серьезно, Энни, я заставлю его отвечать, будь он проклят. Я запихну его обратно в униформу и отправлю обратно в патруль, как...

Но Энни заставила его умолкнуть, прижав палец к его губам.

- Ты не слушаешь, так ведь? - мягко спросила она. - Я выжила здесь, потому что держала голову ясной. Я это я, и неважно, что говорит шеф, или Рэй, или Крис, или кто еще, не забывай об этом ни на секунду. Я в своем уме, Сэм. И я хочу, чтобы ты был тоже.

Нехотя, поколебавшись, она убрала палец с губ Сэма.

- Если я в здравом уме, - сказал Сэм, глядя ей в глаза, - а порою это "если" весьма сомнительно - но если я в здравом уме, Энни, я знаю, кого за это благодарить.

Сэм обнаружил, что лицо Энни всего в нескольких сантиметрах от его собственного. Не сводя с него глаз, она осторожно покусывала нижнюю губу.

- Давай поговорим, Сэм - только ты и я, - прошептала она.

- Да. Давай. Только не здесь.

- Нет. В другой раз.

- В другой раз... Всегда другой раз.

- Не будь таким, Сэм, - вздохнула Энни. - Все хорошее приходит к тем, кто ждет.

- К тем, кто ждет... - произнес он, не дыша. - Да. Так они считают.

Он очень осторожно поднял руку и коснулся рукава ее жакета. Он медленно провел пальцами по ее руке, легко скользя по рукаву из дешевого полиэстера, пока не добрался до теплой кожи на ее запястье.

- Ну, тогда, - вздохнула Энни. - Может, свидание?

Он почувствовал, как ее рука уютно скользнула в его, как переплелись их пальцы, почувствовал мягкое пожатие.

А потом совершенно неожиданно он выдернул свою руку и сделал шаг назад. Энни нахмурилась.

- Прости, - сказал Сэм. - Я не хочу, чтобы еще какие-нибудь мгновения между нами были разрушены этим местом. Ты... Ты для меня слишком много значишь.

Он увидел, как ее лицо залило краской, и она отвела на секунду глаза, смущаясь, но все же будучи польщенной. Ему нравилось видеть такую ее реакцию.

- Ну же, - сказал он. - Давай вернемся к работе, пока горилла не обнаружил, что мы уроки прогуливаем, и не начал ломать прутья в клетке.

Сэм поборол желание снова взять ее за руку. Вместо этого он открыл дверь, чтобы пропустить ее вперед. Она улыбнулась, больше глазами, чем губами, и пошла первой. Они молча вернулись в Отдел уголовного розыска.

- Мы с пустыми руками, Шеф, - объявил Рэй. - Мы перекопали все архивы - Министерство внутренних дел, МИ-5, все, что угодно - и ни намека на эту Чтотутам Красных Рук. Пшик.

Угрюмый и нахмуренный, Джин сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, нейлоновая рубашка растянулась по его бочкообразной груди и круглому животу. Сэм, Энни, Рэй и Крис - все столпились в его кабинете.

- Нигде никаких записей о них? - спросил Джин. Рэй помотал головой. - А мы можем быть полностью уверены, что они вообще существуют? Откуда мы знаем, что это не просто плод грязного воображения Коупера?

- Я думаю, Фракция Красных Рук вполне реальна, - сказал Сэм. - Их там достаточно для того, чтобы держать Майкла и Кайт Дири на мушке. Дири обеспечивают оружием ИРА - они знают, на что могут рассчитывать, если начнут сливать оружие кому-то еще. Чем бы ни была Фракция Красных Рук, она достаточно велика и достаточно устрашающа для того, чтобы принуждать Дири играть на себя. Они не были бы так напуганы Коупером, будь он просто помешанным клоуном, работающим сам по себе. Без сомнений, они не начали бы выкладывать винтовки и семтекс кому попало без охренительно хорошей причины.

- Или охренительно плохой, - сказала Энни.

- И что это должно означать, Бренда? - спросил Джин.

- Это значит, что Дири не поддаются на открытые угрозы, Шеф. Это само собой. Никто не помыкает ИРА. Но что, если у ФКР есть власть над Дири по каким-то личным причинам - что-то, ради чего они будут рисковать собственной жизнью? Что если у Фракции Красных Рук содержится член их семьи или что-то подобное?

- Коупер сказал Дири что-то про "няньку", - сказал Сэм. - Он мог упоминать заложника.

Джин поразмыслил, выпил еще порцию скотча и сказал: - Итак, у нас есть приток нелегального оружия и семтекса из-за Ирландского моря. У нас не одна, а две террористических организации, и обе хотят выколотить Фреда Бассета[15] из большинства из нас - плюс, возможно, дело о похищении. И все, с кем мне предстоит работать - это вы четверо. - Он достал еще скотча. - И вас удивляет, почему вместо чая мне требуется алкоголь.

- Шеф, я тут подумала, - сказала Энни. И, торопливо, прежде чем Джин, Крис или Рэй успеют отпустить едкое замечание, она сказала: - Эта Фракция Красных Рук. Знаете, о чем они мне напомнили? О Баадер-Майнхоф[16].

- Тебе не стоит думать о них, грязная ты кобыла, - хихикнул Рэй. Но уловив взгляд Джина, он понял, что мужланские замечания сейчас никто не оценит, и заткнулся. - Простите, Шеф.

Энни продолжила: - Банда Баадер-Майнхоф. Террористы из Германии, Шеф. Левые анархисты или что-то вроде.

- Они утверждали, что многие высокопоставленные нацисты избежали правосудия после войны и укрылись на высокооплачиваемых должностях в сфере финансов и промышленности, - сказал Сэм. - Поэтому они решили свергнуть полностью все правительство.

- Они выкрикивали вздор такого же типа, как и Бретт Коупер, - сказала Энни, - про свержение строя, называли полицейских фашистами.

- Фига себе! Фашистами? Полицейских? - возмутился Крис, выглядя неподдельно уязвленным. - Но мы хорошие ребята.

- В зависимости от того, с чьей стороны забора ты стоишь, - сказал Рэй.

- Я думаю, Энни близка к истине, - сказал Сэм. - Если ФКР нацелена на революцию, они выбрали верное время. В стране бардак. Стачки, забастовки, подскочившая инфляция. Кто хочет подготовить народное восстание, найдет широкую поддержку.

- Восстание? - озабоченно нахмурился Крис. - Революция? Да ну, перестаньте! Этого здесь не сможет произойти.

- Может, и нет, - сказал Сэм, - но это не мешает им попытаться.

- Похищение, - Джин задумчиво заглядывал в стакан со скотчем. - Взрывы. Убийства. - Он допил и потянулся за добавкой. - Мы должны задавить этих психов в зародыше. Нам хватит за глаза иметь дело с ИРА, кроме того, они первыми начали. Я не принимаю этих фрице-вдохновенных, красноруких адольфоприспешников, тащущих повсюду гусиным шагом свои коммунистические задницы в кожаных штанишках.

- Шеф, твой расизм смущает, - заметил Сэм.

- Твой бы должен тоже во всей этой суматохе, - заорал Джин. - Я хочу раздавить это сборище Красных Рук. Растоптать. Как насекомых.

Он жадно допил свой скотч и сильно хлопнул пустым стаканом о стол, заставив Криса подпрыгнуть.

- Погнали, - рявкнул он. - Наводчики. Их имена. Вы не арестуете преступников, весь день слоняясь по моему кабинету и играя в карманный бильярд. Рэй, бери Криса, поставьте наблюдение за жилищем Дири. Прилепитесь к ним, как клеем намазанные - я хочу знать все, куда они ходят, с кем встречаются.

- Будет сделано, Шеф, - сказал Рэй, дурашливо отдавая салют, и они с Крисом вышли за дверь.

- Энни!

- Да, Шеф?

- Доставай пылесос. Наш Отдел чертовски засран.

Обменявшись с Сэмом понимающими взглядами, Энни сказала, - "Да, Шеф," - и отправилась к своему столу. Сэм почти уже последовал за ней, когда Джин сказал ему придержать лошадей.

- Мы с тобой отправляемся перекинуться словцом с Бреттом Коупером еще раз, - сказал он, с готовностью разминая кисти рук. - Хочу узнать, кого же из родных и близких Дири они удерживают.

- С Коупером ты зря теряешь время, - сказал Сэм. - Угрозами от него ничего не добиться.

- Кто-нибудь что-нибудь говорил про угрозы?

- Шеф, ты видел, какой он. Он ожидает от нас издевательского отношения. Поэтому он и ФКР хотят развалить страну. Он фанатик. Он лучше мученически умрет, чем что-нибудь нам расскажет.

- А еще он наш главный наводчик, - сказал Джин, - и я не намереваюсь давать ему томиться в ожидании в полицейской камере, когда мы могли бы его использовать. Дири вывели нас на Коупера, теперь Коупер может вывести на Этусамуюхрень Красных Рук. Мы отслеживаем звенья в цепочке, Сэм - или так, или все отсиживаем наши задницы в ожидании, когда начнут взрываться бомбы.

Сэм последовал за Джином из кабинета по коридору в сторону камер.

- Он не хочет говорить, Шеф.

- Я использую свое скрытое обаяние.

- Плохой способ получить от него информацию.

- В прошлом это удивительно срабатывало.

- Тут другое. Может, его могла бы расколоть Энни.

Джин как вкопаный остановился в коридоре, уставился на Сэма и сказал: - Не давай своему джентльменскому отростку вставать на пути полицейскому образу мыслей, Сэм.

- Не знаю, о чем ты.

- Знаешь, конечно. Мы здесь не в игру играем. Если мы не начнем закручивать гайки в этой ситуации, люди станут умирать, Сэм. Невинные люди - семьи, дети, пушистые зайчики, скачущие в магазин за своей еженедельной морковкой - во имя какой-то дурацкой революции их всех разнесут на кусочки ублюдки, подобные Коуперу. Последнее, о чем ты мог бы думать - как увеличить свои шансы разок перепихнуться с констеблем с сиськами.

- Это несправедливо, Шеф, я имел в виду...

- Я знаю, что ты имел в виду. Ты хочешь, чтобы я увидел твою потенциальную зазнобу в действии. Ты хочешь, чтобы я налепил золотую звезду на ее не слишком роскошные груди в награду за хорошее поведение, и ты будешь еще на шаг ближе к содержимому ее трусиков. Вот о чем ты думаешь. Тогда как я, Сэм, думаю про работу, которую необходимо делать. Думаю о долге, который на меня возложен. Я думаю о том, как остановить бойню - на моих улицах, на моем участке, прямо у меня под носом. Так что на текущий момент, Сэмми, зашей свои штаны и начинай действовать как коп. Понимаешь меня?

Джин резко развернулся и зашагал в сторону камер, по пути крича дежурному сержанту открыть дверь Коупера. Сержант подскочил и отпер тяжелую дверь камеры. В ту же секунду у него отвисла челюсть.

Джин заглянул в камеру и через несколько мгновений ровно и без эмоций произнес: - Ну бляха-муха.

- Что? - сказал Сэм. - Шеф, что там?

Он рванулся вперед, сунулся в открытую дверь и заглянул в камеру. Бретт Коупер лежал лицом вверх в луже свертывающейся крови, глаза открыты и смотрят в никуда, левое запястье располосовано. Он воспользовался большим осколком своих джон-ленноновских очков, вонзив его в плоть чуть ниже ладони и глубоко протащив вдоль всей руки почти до локтя. Артерия была разрезана по всей длине, как кусок резинового шланга.

- Мученик дела, - сказал Джин. - Он не обманывал.

- Он все еще улыбается, - сказал Сэм, глядя на самодовольную ухмылку, застывшую на бледных губах Коупера.

- Верный до последнего. Как все фанатики.

- Нужно быть очень самоотверженным, чтобы шантажировать ИРА.

Потом они заметили последний поступок Бретта Коупера перед смертью: предсмертную записку, финальное политическое выступление. Под маленьким зарешеченным окном, высоко на стене камеры, на покрашенной кирпичной кладке предумышленно был оставлен красный отпечаток ладони. Под ним, также кровью, были криво намазаны обтекающие буквы Ф и К. Р была написана неразборчиво и сходила на нет. Он рухнул, так и не завершив ее. Но это значения не имело. Его цель была достигнута, мученическая смерть исполнена - и, в своем роде, Коупер ускользнул из лап закона навсегда.


Загрузка...