Кровь обязывает

2.1. Осторожно. Двери закрываются

Сознание медленно возвращалось ко мне. Память стала подсовывать куски событий. Последнее, что помню, это, как у меня, еще на бегу, обугливается спина. Оттолкнувшись перед своим порталом, влетел в него головой вперед, и, приземляясь, в повороте, захлопнул портал. Очнулся в таком положении, как и влетел, голова упирается в противоположенную стену, как только шею не сломал, хотя, после манипуляций Молнии с моим телом, я, скорее, должен был пробить головой стену. Спина чесалась неимоверно. Точно. Должен быть ожог. Помню запах паленого мяса и волос. Нужно раздеться и в зеркало себя оглядеть. Если ожог до обугливания, то идти в больницу, а если пузыри или сильное покраснение, то и дома полечусь. Благо, на работу не идти. Доковылял до ванной. Зажег свет, дойдя до середины ванной комнаты, повернулся спиной к зеркалу и, выворачивая голову, начал разглядывать спину. То, что от рубашки ничего не осталось, было видно сразу, она сгорела, даже не прикоснувшись до тела. Тело было такое, как всегда. А вот штаны. Они были из более прочного материала, поэтому, цвет джинсов кардинально изменился, на какой-то грязно коричневый, а о ремне, даже боязно говорить. Сейчас он показывал, как выглядела моя спина, до того, как начался процесс регенерации. Это еще нужно учесть, что на ремне кожа гораздо толще. В общем, меня проняло. Это какая же там температура была. Попытался оттереть джинсы от копоти, но они просто развалились. А вообще, чего изобретать то, нет у меня ни джинсов, ни рубашки. Придется взять все старое, и в нем сходить в ближайший магазин. Снял с себя то, что было на мне. Прошел к рабочему столу и, пошарив в выдвижном ящике, вытащил оставшиеся купюры. Да. Тут еле-еле на комплект одежды наскребется. Выгреб все. Напялил на себя свое старье, и направился в супермаркет. Альтернатива, одежда или еда. Решил, и одеться и поесть. Мне нужно продержаться как минимум два дня. За это время успокоится планета, это в том случае, если у нас получилось. Конечно, что-то получилось, если судить по вспышке в запасном центре управления. Как там драконы. Хотя, что им сделается, огонь, это их стихия. Но все же боязно, вдруг их как-нибудь зацепило. Неопределенность угнетала. Больше всего боялся, что все, что мы сделали, для закрытия чужого портала, было напрасно.

Сходил в магазин. Так непривычно, ходить по городу, где все, люди. В магазине долго ходил из отдела в отдел. Раньше я брал всегда, достаточно дорогие вещи. Зарплата позволяла. Сейчас, я пытался уравновесить два желания. Это, одеться так, чтобы было не стыдно, и сэкономить деньги на еду. Без еды станет очень тоскливо. Можно, конечно, перекинуться драконом и сожрать, какую-нибудь корову, барана или свинью. Однако это может плохо кончиться. Если засекут, то могут и открыть огонь. Охотники, егеря, сторожа, армия и милиция. Каждый из них, может обнаружить меня и попытаться подстрелить. Это не Зангрия, здесь, нормальному дракону, и полетать то негде. Нет, будем как простые люди. Заработал — поел. А если нет, ну тогда, зубы на полку. Кстати, странное выражение. Если зубы вставные, то, понятно, а вот если свои, собственные? Их что, выбивать надо, чтобы на полку положить?

Да, что-то заболтался я сам с собой. Продукты купил самые простые. Крупы, макароны масло. Где-то на неделю хватит, а потом нужно срочно решать с работой. Разложил все по полкам и холодильнику и прошел в зал. Включил телевизор. Одна сплошная реклама. Причем, иногда, настолько тупая. Как, эти самые бизнесмены не поймут, что это не реклама, а антиреклама их товара. Старушки, которые возле подъезда, уже знают, если рекламируют, то лучше не брать. Их не проведешь, они из той плеяды, которая, сидя на скамеечке, возле дома, обсуждала, кто придумал перестройку. Партейные или ученые. Мнения разделились, но самая активная доказала, что партейные, так как ученые, сначала бы на собаках попробовали.

Внезапно изображение в телевизоре замигало, и вдруг, на грани слышимости, в голове зазвучали слова Гайера, о том, что у нас все получилось. Портал схлопнулся. Мой портал, навряд ли откроется, так как произошло небольшое смещение тектонических плит, и горы несколько изменились. До сих пор Гайер не смог связаться с драконой. Она не отвечает на вызовы и не появляется в поле зрения аппаратуры глобальной сети. Если у меня возникнет необходимость переместиться в Зангрию, то наиболее вероятно, я смогу это сделать только с высоты от нуля до пяти метров над уровнем моря. Самое главное, портал откроется только в районе Города Мертвых, все-таки, в этом месте были очень сильно нарушены метрики пространства, и еще долго будут оставаться такими. Гайер будет блокировать любые попытки открыть портал в этих местах, но для меня, навсегда, предусмотрено исключение. Гайер сообщил, что ответа он не ждет, так как я вряд ли смогу с ним связаться. Это сообщение он будет передавать через каждые три часа в течение всего дня. Следующее сообщение он отправит, как только стабилизируется состояние Зангрии.

Я, с одной стороны, обрадовался, все же наш труд не пропал даром, а с другой стороны меня жгло чувство вины, ведь я не проконтролировал состояние Молнии, да и Малыша не предупредил, когда, поджариваясь, бежал в свой портал. На меня накатила апатия, а позже и серьезная депрессия. Работы, нет. Денег, нет. Дороги в Зангрию нет. Я отключил в доме все, кроме холодильника. Электроника меня раздражала. Если бы я был животным, то моя шерсть стояла бы дыбом. Что-то было не так, после того, как на меня выплеснулась чужая сила из разрушающегося портала. Меня чувствительно лихорадило. Завалился в кровать, и почти тотчас отключился.

2.2. Сомнения

Дни проходили за днями, а я так и не мог прийти в себя. От ожогов давно не осталось и следа. Волосы отросли быстро, все же я мог управлять регенерацией своего тела. Даже шрам на голове постепенно исчез. Оказалось, что голову лечить нужно умеючи. Сначала я отрастил волосы, а потом принялся за шрам. Тот затянулся, но волосы в этом месте не выросли. Пришлось убирать всю растительность с головы и снова давать команду на рост волос. Теперь волосы росли равномерно, и можно было сформировать прическу, как я всегда носил. А вот чувство какой-то обеспокоенности, не проходило. Неопределенность с событиями в Зангрии. Беспокойство за судьбу моих близких, которые остались там. Я ведь помню, что когда я влетал в портал, головой вперед, то еще видел, как пещера превратилась в филиал ада. Точка выхода силы, наверное, вся выгорела. Это же, ко всему прочему, был еще и резервный центр, где когда-то хранилась копия Гайера. Все живое там, выгорело однозначно, как говорит Жириновский. Даже мои недруги, по первому проходу, гайшины, не должны были выжить в таком пекле. Правда, надо отдать должное драконьему чутью, я твердо знал, что сами драконы живы. Их ауры еле чувствуются, но они живы. Для драконов огонь не страшен. Их чешуя является прекрасным теплоизолятором. Они, когда ссорятся, то могут плюнуть огненным сгустком в противника, и ничего. Поразмыслив, решил, что мои драконы, скорее всего сейчас спят.

Напрягала неопределенность с пространственным порталом. Прошло уже несколько месяцев с того момента, как он перестал работать. Каждый вечер я садился к стене и пытался пробиться к моей новой родне. Напрягал все магические силы, предполагая, что для открытия портала не хватает только их. Гайер предупреждал, что начались какие-то тектонические движения коры планеты. Это всегда сопровождается природными катаклизмами, да и магнитное поле планеты начинает колебаться. Может это меня и не пропускает? Но сообщение Гайера о том, что я могу попытаться открыть портал на уровне моря, обнадеживало, единственная проблема, как туда добраться? В душе я понимал, что драконы, без меня, прожили достаточно долго и я, лишь мимолетный эпизод, из их многотысячелетней жизни. Из-за того, что мои мысли были постоянно заняты этой проблемой, у меня не складывалось с поиском работы. Мне казалось, что все, не связанное с новым миром и моими близкими, не должно меня отвлекать. Но, как говориться, человек предполагает, а бог располагает. Деньги имеют самый большой недостаток, а именно, они имеют свойство, заканчиваться. Рекрутинговые агентства, как будто вычеркнули меня из своих списков. Я посылал резюме по прочитанным объявлениям но, безрезультатно. Холодильник пустовал. Приближался срок расчета за квартиру и коммунальные услуги. Мои финансы очень сильно подкосила медицинская помощь Артизе, однако я не жалел. Это защитило ее и помогло устроить свою личную жизнь. Машина стояла на приколе без бензина. А ведь еще ожидается налог на транспорт, техосмотр, да и нужно было делать текущий ремонт, не говоря уже о замене резины. Кольца всегда были на моих руках, но для других они оставались невидимыми. Даже при рукопожатии люди их не ощущали. Все чаще и чаще я поглядывал на золотое магическое кольцо, назначение которого мы так и не смогли определить. Даже в своем мире я чувствовал исходящую от него силу. Но извлекать камень и продавать золото как лом, не поднималась рука. Да и предупреждение Артизы и Малыша, о том, что кольцо, при его разборке, может детонировать, или что там, в магическом плане случается, останавливало меня. Вдруг половина моего мира превратится в пыль. Были еще драгоценные камни из мира единорога, да и драконы отсыпали немного, но как их здесь реализовать? Плюнув на все, решил наниматься подсобным рабочим или устроиться на временную работу. А что, руки растут из того места, из которого и должны расти. Силой, благодаря драконьей крови, не обижен. Выйдя ранним утром из дома, направился на одну из улиц моего города, где кучковались специалисты самых разных профессий. Там располагалась негласная биржа неквалифицированного труда. Пройдясь по улице, примкнул к небольшой группе парней примерно моего возраста. Группа была многонациональная, всех объединяла одна цель, заработать. Никаких конфликтов или ругательств на мое присоединение к ним, не было. Просто молча кивнули, продолжая курить. Перезнакомились. Оказалось, что группа не имеет какой-то одной специальности, то есть готовы работать хоть кем, лишь бы платили. Парни курили, рассказывали анекдоты, шутили. Настроение у всех было хорошим, а что, день выдался на славу, солнечно, не жарко. Да и надежда, как известно, умирает последней.

Ближе к десяти часам утра подъехала машина, из нее вышел солидный господин и предложил наняться на строительные работы, проводимые на его даче. Переговорили об оплате. Вроде, нормально. Все дружно согласились. Ехали не долго, больше в пробках стояли, и вот, разгрузились на дачном участке. Предстояло копать яму под фундамент. С распределением работ и оплатой труда договорились. Разобрали купленный хозяином дачи строительный инвентарь среднего качества, и работа началась. Копали целый день. Земля была каменистая, здесь когда-то прошел сель, и поэтому, земля считалась непригодной для сельского хозяйства, а вот городским, пойдет. Несколько раз пришлось вытаскивать громадные камни. Троих, в числе которых был и я, отправили колоть вынутые громадины. Зубило и кувалда. Вот такой не хитрый инструмент. Мне это дело даже понравилось. А что, ни о чем не думаешь, Приставил зубило к поверхности камня, нанес удар. Я работал один, а второй камень парни долбили вдвоем, один держал зубило, а второй наносил удар молотом. Они с удивлением поглядывали на меня. Кувалда была тяжеловата. Я, не обращая на них никакого внимания, продолжал увлеченно колоть свой каменный монолит. Пару раз приезжал прораб. Смотрел, как идет работа. Корректировал, и опять исчезал. Вечером с нами рассчитались и отвезли до автобусной остановки. Мужики, шушукаясь, что-то решали. И не прислушиваясь, было ясно, собираются выпить. Подошли с предложением и ко мне, но я отказался, сославшись на ждущие меня дела. Никто не настаивал. Так и разошлись, предварительно договорившись, встретится на остановке утром, чтобы завтра продолжить работы на даче.

Вернувшись к своему дому, я первым делом зашел в продовольственный магазин и прикупил консервированной еды. Выбирал то, что подешевле и может храниться долго. Неизвестно, насколько хватит моих сбережений, и как долго продлится работа. Душу жгло чувство вины, ведь я обещал Гайеру снабжать его бараниной. Раз в полгода, но ведь обещал же. Остатки денег отложил на обязательные платежи. Жизнь приучала к экономии и бережливости. Одежда, тоже изнашивалась, тем более что условия работы были спартанскими. Костюм для полетов висел в шкафу. Все запасы одежды я уничтожил в Зангрии. Там все время со мной случались какие-нибудь казусы, побочным эффектом которых была порванная или прожженная одежда. Все проблемы с одеждой закончились, когда мне сшили летный комбинезон. Здесь, на Земле, я его ни за что не одену на такие строительные работы. Его назначение, это только полеты. Правда порвать или протереть такой комбинезон нереально, но само его предназначение обязывало хранить эту вещь и не использовать ее не по прямому назначению.

Поев и вымыв посуду, опять попробовал пробиться в Зангрию но, как и в прошлые разы, портал открываться отказался. Что-то произошло такое, что мешало порталу пробить пространство между мирами. Потерпев очередную неудачу, я отправился к компьютеру, проверил свой электронный почтовый ящик, опять никаких предложений от работодателей, махнув на все рукой, пошел готовить ужин. Отварил макароны и заправил их тушенкой. Получилось много и вкусно. В походе по горам такой продукт идет у всех на ура. Такой банки мне должно хватить на три таких готовки. Хорошо, хозяин на даче кормит нас обедом. Попив чай с хлебом и остатками варенья, сполоснул посуду и завалился спать. Завтра предстояло рано вставать.

2.3. Проблемы

Утром, позавтракал теми самыми макаронами с тушенкой и выпил большой бокал чая, до обеда должно хватить. Перемыв грязную посуду, отправился на остановку, как и договаривались. Там уже поджидало несколько человек из вчерашней бригады. Поздоровались и стали ждать остальных. Мужики опять курили. Я это дело не любил. В молодости занимался спортом и там, было трудно совмещать тяжелые физические нагрузки и курение. Так к этому делу и не пристрастился. Вскоре подошли остальные и, загрузившись в рейсовый автобус, мы поехали на работу. Опять копали, опять выворачивали огромные камни. Плотно работали до обеда. Все же первая половина дня, самая продуктивная. После обеда, небольшой перерыв, чтобы жирок завязался. Мужики принялись тут же доставать сигареты и зажигалки. Сразу начались разговоры о политике, о футболе. Тут же мне вспомнился анекдот советских времен, когда начальник, в первой половине дня, просит секретаршу проверить, чем заняты сотрудники в отделе. Та, вернувшись, докладывает. Женщины рассказывают о мужчинах. Мужики о женщинах. Начальник считает это нормальным, и работа продолжается. После обеда, опять просьба заглянуть в отдел. Оказалось, что теперь женщины судачат о тряпках, мужики о футболе. Это хорошо, считает начальник, и работа снова продолжается. Ближе к вечеру, очередная просьба начальника. Секретарша возвращается удивленная. Все, и женщины и мужчины разговаривают о работе. Обсуждают возникшие производственные проблемы. — Вот сволочи! — Делает заключение начальник. — Опять напились!

Я же, просто полежал в тенечке, успел даже вздремнуть. Мои драконьи навыки, переданные мне с кровью, теперь использовались вовсю. Спать, например, я мог где угодно, когда угодно, и сколько угодно. Получасовой перерыв прошел быстро, и работа закипела. Бригада разделилась, как и в прошлый раз. Ближе к вечеру произошел один интересный случай, у парней, которые долбили камень вдвоем, заклинило зубило. Те позвали меня, так как работа приостановилась. Зубило заклинило в трещине, почти погрузившись в нее полностью. Ни назад, ни вперед. Пробовали раскачивать ударами кувалды, но не получалось. Я подошел со своим зубилом и, приставив его немного в стороне от первого, дал команду бить. Парень, работающий с кувалдой, размахнулся и нанес удар по моему зубилу. По какой-то случайности, молот соскользнул с торца зубила и рухнул мне на руку. Однако удара по руке не последовало. То самое кольцо, с непонятным назначением, полыхнуло красноватым светом и, молот отлетел в сторону. Камень развалился, а парень принялся извиняться, с ужасом смотря на мою руку, но та была нормальная и, они посчитали, что молот, не попал по руке. Посмотрев на реакцию парней, я пришел к выводу, что вспышку артефакта они не видели. Значит вот какое назначение у кольца. Защита. Нужно будет испытать этот артефакт, но, скорее всего, он защищает своего владельца от летящих предметов, направленных в него. Так вот почему тогда, при поисках Молнии, копье в меня не попало, а вспышку я, видимо, прозевал, слишком уж по сторонам глазами зыркал. Закончив трудовой день и получив расчет, отправился домой. Теперь я уже взял обыкновенные продукты, мясо, масло, овощи. Если так и дальше пойдет, то дней за десять накоплю на расчет за квартиру и коммунальные услуги. Хорошо, я с хозяйкой за жилье, на полгода вперед рассчитался, а то бы уже на улице ночевал. Нужно будет подкопить на налог, а там, глядишь, и машиной займусь. В пространственном кармане оставалось еще несколько артефактов, не поддающихся идентификации драконами, нужно будет поэкспериментировать с ними. Если с одним получилось, почему бы не получиться и у других. Кроме артефактов, у меня были еще и драгоценные камни. Не те, что подарил мне единорог, а другие, погрубее. Их преподнесли мне драконы. Тех, больше прельщало золото, а камни шли, как сопутствующие безделушки. Конечно, если спереть такой камень у дракона, то он не обрадуется, и быстро его найдет, ну и понятно, что расправа будет короткой. Они как-то метят свои сокровища. Наверное, в Зангрии есть местные хакеры, которые снимают такую метку. Ведь не зря же дракончик говорил о том, что к ним изредка наведываются расхитители драконьих сокровищниц. Странно, что в стране, где драконов почитают и преклоняются перед ними, существуют и такие расхитители. Ну, наверное, в семье не без урода. Была у меня и пара кристаллов накопителей, но они мне были самому нужны, да и ценность их на ювелирном рынке сомнительная. Они похожи на драгоценные камни, но сами ими не являются, это, наверное, как бижутерия.

На следующий день все повторилось, конечно, без эксцессов. Обычный рабочий день. Приехали на объект. Переоделись и началось. Сначала копали. Огромные валуны встречались на разных глубинах. Их обкапывали и готовили к вытаскиванию на поверхность. Для этого применяли обыкновенную лебедку и автомобильные домкраты. Когда камней накопилось много, то мы опять начали их колоть. Незаметно наступил вечер. С нами рассчитались. Снова получил деньги. Конечно, по сравнению с моей прошлой зарплатой, сущие копейки, но расчет то проводится за один рабочий день. Несколько раз приезжал прораб. Обходил участок, разговаривал с народом. Угощал сигаретами. Ко мне не подходил, видел, что не курю, да и был я все время один. Вроде ни к какой группировке не примкнул, со всеми поддерживал ровные отношения.

Дни потекли за днями. Похоже, что на этом дачном участке мы проработаем долго, все-таки подготовительной работы много. Потом приедут специалисты и нас заменят, но пока можно было слегка поправить свое финансовое положение. В работу втянулся, и она даже доставляла удовольствие.

Через несколько дней, ближе к вечеру, приехал прораб и забрал несколько человек, как он сказал, на другой объект. Выбирал самых мощных и рослых. Я к такой категории не относился. Мы доработали рабочий день, получили расчет от помощника прораба и, разъехались по домам.

Опять прикупил еды. Отложил немного для приобретения одежды. Решил купить джинсы и плотную рубашку. Холода я теперь не боялся, так что до самого снега буду ходить в рубашке. Если денег хватит, то прикуплю еще одну, а то в одной ходить стыдно, да и стирать ее, хоть иногда, нужно.

На следующий день, появившись на работе, заметили, что парней, увезенных прорабом с собой, не было, да и сам прораб не подъезжал. На завтра ситуация повторилась. Парни, что дружили с теми, кого увез прораб, забеспокоились. Некоторые вместе снимали жилье, и то, что те не пришли ночевать, беспокоило их. Помощник прораба суетился, отводил глаза. В общем, было видно, что дело здесь не чисто. Прижав начальника, выяснили, что по одному объекту заказчик отказался рассчитываться, и прораб решил того припугнуть, вот и взял парней, которые выглядят помощнее. Да вот уже второй день, как нет его ни дома, ни на работе. Трубку не берет. Что делать, помощник прораба не знает, так как все договора и все связи замкнуты на самого прораба. Посовещавшись между собой, решили идти выручать парней. Одно дело прораб, там видать столкнулись деньги и амбиции, а вот парни то пострадали ни за что. Выяснив у помощника прораба, кто этот крутой заказчик, посоветовали ему написать заявление в полицию, на что он нам ответил, что заказчик сам из полиции, и занимает какой-то высокий пост. Стало ясно, что никакой поддержки со стороны государства ждать не приходится. Если человек, поставленный государством охранять закон, сам его нарушает, то нужно решать все своими силами. Договорились на остановке, что все ужинают и встречаемся в городе, недалеко от того места, где, предположительно держат парней.

2.4. Спасатели, вперед!

Вечером, после работы, поужинав, отправился на встречу с бригадой. Там уже собрались почти все. Дождались остальных и, все вместе, отправились к дому стража закона. Естественно, разговаривать с нами никто не стал. Вооруженная охрана, чуть ли не на пинках, отогнала нас от ворот. Мужики, посовещавшись, решили ночью перелезть через забор и поискать наших, во дворе или подвале. Ведь не будут же держать наших парней в самом доме. Остаются подвал или какой-нибудь сарай, а может яма в земле. Но последняя, как-то с городским особняком не вязалась. Правда оставалась одна проблема, это собаки, судя по басовитому лаю, крупные. Поблуждав по ближайшим улицам до темноты, мы направились к уже знакомому дому.

Выбрав самый темный участок стены, парни приблизились к ней и попытались подсадить одного из них, чтобы он осмотрел внутренний дворик. Сразу стал слышен лай собак. Народ тут же отпрянул назад, и лай постепенно стих. Мужики пошли невдалеке от стены, разыскивая подходящий участок, а я, уже один, подошел к тому месту, где парней облаяли собаки. За стеной стояла тишина. Я, оглядевшись и убедившись, что никто не видит меня, взмахнув крыльями, перелетел через забор и опустился прямо в стаю спущенных собак. Овчарки, азиаты, кавказцы, в общем, волкодавы на любой вкус. Все собаки жались друг к другу, подальше от меня, и мелко дрожали. Я, мысленно сказал, что не трону их, если они не будут на меня бросаться. Стая тут же отбежала подальше, а я прошелся по периметру двора. В отдалении стояла крепкая сараюшка. Используя чутье дракона, определил, что там люди. Подойдя к ней, тихонько окликнул парней по именам. В ответ раздался нестройный хор голосов. Прошептав, чтобы не шумели, я двинулся к двери. Обыкновенный, большой амбарный замок. Обмотав дужку и замок своим носовым платком, взялся, одной рукой за дужку, а другой за сам замок и с напряжением выворотил все, что цеплялось за дужку замка. Вытащив замок из петель, бросил его возле самой двери. Приоткрыл дверь и шепотом сообщил парням, что все двигаются за мной, кто не может идти сам, того несут те, кто может передвигаться. Пройдя по неосвещенным участкам к тому месту, где я перелетел стену, встал спиной к стене и, сцепив руки в замок, скомандовал первому, чтобы забирался ко мне на плечи, и перелазил через забор. Все молча, растянувшись цепочкой, перелазили через стену. Ближе к концу двое уселись на заборе и помогли перенести тех, кто не мог сам передвигаться или держаться руками. Одним из пострадавших был прораб. Пострадавших передали с рук на руки. Последний из спасенных спросил меня, как я заберусь на забор? Но я сказал ему, что мне нужно будет пошуметь, немного погодя, когда они уберутся подальше, и напомнил им, чтобы встретились с нашими парнями, бродящими где-то рядом. На самом деле мне нужно было прикрыть парней, а то они сейчас, если поднимется шум и будет организована погоня, далеко не убегут. Выждав около часа, я договорился с собаками, что те поднимут лай, как только я взлечу на забор.

Взмахнув крыльями, я опустился на верхушку забора, потоптался там, и тут поднялся такой гвалт. В окнах загорелся свет и я, поспешив, взмахнул крыльями и полетел в направлении дома. Приземлившись в темном переулке, спокойно прошел к своему подъезду, поднялся в квартиру и, еще раз выпив чай с бутербродом, улегся спать.

Наутро, как всегда в последнее время, стоял на автобусной остановке. Появились парни. Ко мне не подходили, косились, но так, чтобы я этого не видел. Подошел автобус, расселись, и также молча, добрались до дачи. Там переоделись и взялись за инструмент. Работа закипела. Часам к двенадцати приехал заместитель прораба. Отведя меня в сторону, он сообщил мне, что мы наступили на мозоль такой большой шишке, что он не знает, как это дело можно разрулить. У прораба дома уже побывали те, кто его схватил в прошлый раз. Теперь он прячется, и уже взял билет за рубеж, хочет отсидеться там, а мне он передает деньги, на билет и путевку куда-нибудь в Турцию или аналогичную туристическую страну. Я сам должен рассчитать по деньгам. Мне нужно тоже отсидеться, потому, что парней растрясут, на предмет, кто я такой, за один, два дня. Так что мне лучше сваливать подальше.

Меня аж взбесило, из-за одной сволочи, все мои планы идут коту под хвост! Самое главное, что я всегда открывал портал из своей квартиры, и возвращался я не куда-то, а именно в нее. И Гайер, последнее сообщение передавал мне, когда я находился в этой квартире. Может пойти и порешить всю эту братию. С колечком силы мне это будет раз плюнуть. Найдут утром всех с аккуратно отрезанными головами, как по линейке. Да нет, конечно, не пойду я на такое дело. Ладно, пересижу в Турции. А может мне податься в Швейцарию или еще куда. Выложу на аукцион свои камни. Правда, как это можно сделать, не знал. Будут хоть деньги на обязательные платежи. Все решено, отваливаю.

Взяв у помощника прораба деньги и поблагодарив его за все, я, махнув парням на прощание, переодевшись, направился в город. Пока не началась облава, нужно зайти домой и забрать все самое ценное для меня. Документы, деньги, фотографии и письма, компьютер, слава богу, что ноутбук и, конечно же, костюм для полетов. Все это я провернул в течение двух часов, считая дорогу до дома. Время приближалось к десяти, и я отправился по туристическим агентствам. Меня интересовали горящие путевки. Во-первых, сроки подходят, а во-вторых, стоят подешевле. Буквально во втором таком агентстве я наткнулся на наличие горящей путевки в Турцию. Сразу же оплатил стоимость путевки и авиабилета, ну и отдал документы на оформление визы. Мне сообщили, когда я должен буду забрать документы, теперь меня ничто не держало, и я отправился бродить по городу. Прикупил в магазине вещи для поездки, а то сумка с одним ноутбуком насторожит таможню.

Пока бродил по городу, размышлял, что же мне делать? Во-первых, следовало отсидеться за границей. Весь срок, что предоставляет мне виза. Во-вторых, нужно как-то реализовать там драгоценные камни. Но, скорее всего, в Турции их нормально не продашь, остаются ближайшие капиталистические страны. Наверное, нужно будет попытаться перебраться из Турции в Австрию или Швейцарию. Во Францию или Германию лучше не соваться, а эти страны небольшие и считаются туристическими, так что там буду как турист. Кроме того, мне кажется, что там у меня сможет найтись покупатель на мои камушки. Я, прямо как заслуженный революционер, по Австриям и Швейцариям скитаться собрался.

Ближе к вечеру встал вопрос с ночлегом. В гостиницу соваться не следует, там, при регистрации нужно показывать удостоверение личности, а это значит, что, если меня ищут, то обязательно проверят все гостиницы. Все, решено, буду жить как Карлсон. Так и жил все это время на чердаках. А что, благо крылья есть, а чердачные помещения теперь всюду запираются. Питался там же, все же в пространственном кармане находилась моя туристическая газовая плитка с посудой, во фляжке всегда есть вода. Готовил все самое простое и старался, по возможности обходиться сухим пайком. В назначенное, в турагентстве время, пришел за путевкой и билетом. Все удалось получить без заминки, благо, в свое время, получил загранпаспорт, а то сейчас бы это была проблема. Жалко, не получилось у нас с Молнией, создать такой же артефакт, как у нее, чтобы быть невидимым. Тот, который уменьшает вес, получился, а этот нет. А то сейчас пользовался бы невидимостью на все сто. Продолжая скитаться по чердакам, дождался дня, когда вылетал наш рейс. На речке, за городом, привел себя в надлежащий вид. Летный костюм решил не снимать. Мало ли что может произойти в аэропорту. Вдруг придется убегать, чтобы не поймали. Ну, вот вроде все готово и я направился в аэропорт.

2.5. Из огня, да в полымя

Вот уже все заканчивается, вроде, сегодня улетаю. Прошло всего три дня, как получил путевку и билет в Турцию, а такое впечатление, что прошла целая вечность. Конечно, все время был как на иголках, ведь неизвестно, что придумает тот, у кого я утащил из-под носа прораба, да и наших парней. В аэропорт постарался прийти прямо ко времени регистрации, все же до сих пор боялся, что за мной идет охота. Встав за очередным туристом начал продвигаться к стойкам регистрации, цепочка пассажиров двигалась медленно, а я все время озирался, опасаясь нападения. Вот подошла моя очередь. Зарегистрировал билет и ручную кладь, больше у меня ничего не было. Теперь главное, пройти таможню. Если организовали облаву, то будут брать при пересечении границы. Опять пристроился в очередь и стал медленно продвигаться к окошку таможенного контроля. Вот и таможня уже рядом. До этого места все суетились, дети плакали. А здесь, на границе, стояла тишина. Вроде и путевку брал, горящую, так ведь и у меня горит, правда земля под ногами, и времени прошло, не так много, может, не успели еще организовать облаву. Если тот страж закона подключил свою структуру, то мне придется очень тяжело. Ну, все, вот и подошла моя очередь, стал распространять вокруг себя флюиды спокойствия и умиротворенности. Девушка-пограничник, лишь мельком взглянув в мои документы, поставила штамп и все, граница открыта. За вещи я не беспокоился. Диск с ноутбука снял и положил в пространственный карман, туда же положил и кольца. Неизвестно, как поведет себя, на металл детекторе, металл, находящийся в пространственном кармане, а его там немало. Но, даже если металл детектор отреагирует, то найти на мне металлические вещи таможенники не смогут, хоть до трусов раздевай да просвечивай.

Просочились в накопитель. Здесь народ уже расслабился. Дети принялись играть, а взрослые расселись на креслах. Курильщики потянулись в специально оборудованную комнату для курения. Она была прозрачной, и в ней стояли клубы дыма. Странно, что люди сознательно вдыхают в себя такую гадость. Может эту комнату специально такой и делают, чтобы люди видели все так сказать воочию.

Потянулись минуты ожидания. Я все еще сидел, как на иголках. Не смогу успокоиться, пока не взлетим, все же ощущать себя загнанным зверем очень тяжело, в моральном плане. Наконец прозвучало приглашение на посадку. Все пассажиры нашего рейса потянулись к очередной проверке. Опять прошел через металл детектор, теперь уже уверенней, и выбрался в узкий коридор, который тянулся, извиваясь, куда-то вдаль. Народ двигался по этому коридору сплошным потоком. Поддавшись стадному чувству, я шел за пассажирами, идущими впереди. Неожиданно почувствовал, что пол подо мной слегка раскачивается, значит это переходной шлюз. Так незаметно я и вошел в салон самолета. Нас приветствовали бортпроводницы, у которых на лицах застыли дежурные улыбки. Посмотрев в билет, они указывали нам, в какую сторону салона идти.

Еще немного мучений, и все, уже сижу на своем месте, пристегиваться не стал, может, придется вставать и пропускать моих соседей. Мое кресло было крайним к проходу, так что я два раза был вынужден подниматься и пропускать тех, кто летел в соседних со мной креслах. Пассажиры, экипаж, бортпроводницы, ручная кладь. Все суетятся, проход в самолете узкий, а наши люди широкие. Выяснилось, что самолет от иностранной авиакомпании, так что экипаж не говорит по-русски. Все такие чопорные, явно, Европа. Зазвучало приветствие из динамиков, в проход салона вышли две бортпроводницы, и началась пантомима. Это они объясняли, как, что и где, на случай если произойдет авария. Правда я так и не понял, зачем нам надувные жилеты, мы же летим над материком. Мое место было ближе к хвосту, и у нас в салоне работала совсем еще девчонка, наверное, сразу после школы. Я даже удивился, как эту молоденькую девушку могли взять на такую ответственную работу. Может по блату? Пока она отвлеклась на выполнение стандартного ритуала любой авиакомпании, я воспользовался тем, что мозг ее был занят выполнением заученных движений, подключился к ее речевому центру ментально, и скачал знание языка, благо уже знал, где он находится. А самолет тем временем выруливал на взлетно-посадочную полосу. Все, меня теперь не возьмешь. Хотя, могут встретить и по приземлению. Только, наверное, это сложнее. Ведь на меня тогда надо объявлять международный розыск, а обоснования то и нет. С другой стороны, кто мешает им его сфабриковать, но на это нужно время, вот на него я и рассчитывал.

Самолет разогнавшись, грузно оторвался от земли и стал набирать высоту. Стюардессы принялись разносить конфеты и воду, в общем, для них началась привычная работа. Где-то горели сигналы вызова бортпроводницы. Я же, закрыв глаза, погрузился в сон. Последние три дня ночевать пришлось в ужасных условиях, я перебрался поближе к аэропорту, но вот то, что творилась на чердаках в старых домах, нисколько не способствовало улучшению моего настроения. Никакого изменение давления в ушах при взлете, я не ощущал, видимо, Молния, когда подстраивала мой костяк под драконий, изменила не только кости, но и еще что-то в моем организме. Разбудил меня толчок в плечо. Открыв глаза, увидел, что бортпроводницы разносят обед. Выровнял кресло, установил столик и стал ждать. Контейнер с едой медленно продвигался по проходу в мою сторону, гипнотизируя своими блестящими боками. Обед был вкусным и я, с удовольствием, слопал все, что было на подносе. Девчонки собрали посуду, самолет опять начал погружаться в полумрак. Я, как и все, убрал столик и уже собрался снова на боковую, как вдруг ощутил прокол пространства. При моих прошлых переходах мой организм ясно запомнил эти ощущения. Что же послужило катализатором перехода, не я ли?

Между тем звук турбин самолета смолк, самолет явно накренился и, набирая скорость, понесся к земле. Стюардесса смотрела на нас и не знала что делать. Потом ее осенило, и она кинулась в перегородку между салонами где, не задергивая шторки начала что-то лопотать в микрофон. По своему опыту знал, что наша электроника в другом мире не работает. С кем она переговаривалась, было не понятно, но звуков из динамика слышно не было. Ожидалось что-нибудь типа «Дамы и господа, наш самолет потерпел аварию над Атлантическим океаном, посмотрите в левые иллюминаторы, видите, это горит левый двигатель, а теперь посмотрите в правые иллюминаторы. Видите, и этот горит. А теперь обратите внимание вниз, видите эти три купола, это наш экипаж прощается с вами. А теперь, адью, с вами говорил автопилот». С нами даже автопилот не говорил. Да это и понятно, ведь при моем первом переходе, электроника наотрез отказалась работать в чужом мире.

Все, надо что-то делать. Выскочил из кресла и бегом бросился к стюардессе. Схватил ее за плечо и проорал ей — Быстро отведи меня к командиру. Если успеем, то спасемся. — И подталкивая ее, направился к кабине. Она вызвала из кабины бортинженера, командир был занят, он старался спасти положение, пытаясь управлять самолетом. Я начал объяснять бортинженеру, что их попытки ни к чему не приведут. Он, не слушая меня, пытался объяснить мне, что экипаж делает все возможное, чтобы спасти самолет. В целом мы пришли к тому, что самолет падает. Электроника на борту не работает. Это я и без них знаю. Я же пытался объяснить им со стюардессой, что мне нужно выбраться наружу. Втолковывал, что у меня есть большой дельтаплан, и что я могу поддержать, какое то время, самолет в воздухе, и постараюсь посадить его, если найду место. Все объяснения потом. Попытались препираться. Я рявкнул на них, напустив чувство страха и в ментале требуя от них согласия, и нажал на то, что дело решают минуты. Если я не успею подхватить зацепами самолет, то он разобьется. В общем, победила дружба. Стюардесса бегом потащила меня обратно в хвост самолета и, откинув потолочную фальшь панель, показала на лючок с приспособлением для открытия его вручную. Надев на себя свой рюкзак, пусть думают, что у меня там дельтаплан, да и терять свои вещи, если не догоню самолет, не хочется. Нацепил все необходимые кольца, скинул кроссовки и, затолкав их в рюкзак, начал открывать люк. Сразу ворвался встречный ветер такой мощности, что мне пришлось напрячь все свои силы, чтобы выбраться из люка. Меня отбросило на хвост, но кольцо защитило, и я, распахнув крылья, бросился догонять самолет. Оказывается, догнать самолет, это та еще проблема. Но, наконец, мне удалось его настичь и, преобразовав пальцы ног в когти, схватился за верхнюю часть самолета, на уровне его крыльев. Вроде там должен находиться центр тяжести. Мои когти проткнули алюминиевую обшивку самолета как бумагу. Нащупав какие-то ребра жесткости, ухватился за них. Ощутил огромный вес самолета и, не раздумывая, включил амулет уменьшения веса. Амулет заработал и я, почувствовав значительную потерю веса самолета. Маневрируя крыльями, выровнял полет той махины, что была сейчас подо мной. Больше всего боялся, что обшивка самолета не выдержит собственного веса машины. Все же дюралюминий, не самый прочный металл.

2.6. Кукурузник, на посадку!

Да, тяжеловато. Если честно, то долго мне его так не протянуть. Подо мной раскинулся огромный водоем, океан или море. Впереди берегов не видно, а назад я такую тушу, которая висит на моих когтях, просто не разверну. Нужно искать что-то по курсу или близко от него. Так прошло минут тридцать. Поднялся небольшой ветер и стал сносить нас вправо, относительно первоначального курса. Мои когти уже ничего не чувствовали. Еще чуть-чуть, и я брошу, этот чертов самолет. Но вдруг какое-то движение волн, отличное от остальных, привлекло мое внимание. Это был крохотный песчаный островок без растительности. Все, другого варианта нет. Если сейчас начну заходить на посадку, то мне ветер даже поможет. Я направил самолет на этот клочок земли и, с трудом угадав скорость и угол посадки, приземлил его на брюхо в воду и тащил, пока мы не выкатились на островок. Нос выкатился за кромку прибоя метров на пять, а через горизонтальные хвостовые рули перекатывались волны. Островок был крошечный.

Все. Я убрал когти и заковылял по ледяному металлу самолета, обратно к лючку. В песке, под нами, угадывалось какое-то движение, но кто это или что это, пока видно не было. Спрыгнув в салон, я на всякий случай закрыл лючок и сообщил стюардессе, что все прошло нормально и нам надо опять идти к экипажу. Та испуганно смотря на меня, что-то пробормотала, но на грани слышимости уловил, что ни один дельтаплан не сможет тащить такой огромный самолет. Я улыбнулся ей и сообщил, что мой, сможет, но к экипажу все равно идти придется. Однако она меня разочаровала. Оказывается, к пилотам может обращаться только старшая бортпроводница, а ей, по статусу, не положено. Со старшей, так со старшей. Мне все равно, главное это переговорить с командиром.

Мы подошли к кабине, но на этот раз нас встречал сам командир корабля. Теперь меня не прогоняли и не просили занять свое место в салоне. Я, вроде как, стал своим. Попытался донести до него информацию о том, что мы в другом мире. Тот, естественно, не поверил. Спорить и препираться, не было ни какого резона, поэтому поинтересовался, что они намерены предпринять в этой ситуации?

— Кроме штатных действий, ничего, — сообщил мне капитан.

Тогда я попытался ему вдолбить, что никто не придет спасать нас. В лучшем случае мы умрем здесь все, от голода и жажды, ну, а в худшем нами закусит какая-нибудь гадость, когда наткнется на нас. В этот момент раздались крики, и я почувствовал, что дверь наружу открылась. Развернувшись, бегом бросился в середину самолета, а командир несся следом за мной. Так и есть, люк самолета распахнут внутрь, моя стюардесса примотана ремнями безопасности к креслу, а два идиота, выскочили наружу и пляшут там, размахивая майками. Миг, и три щупальца, прямо из песка, метнулись к трем жертвам. Тех двоих, снаружи, переломив пополам, утаскивало вниз, а девчонку щупальце пробило насквозь и пыталось выдрать из кресла. Ремни пока держали. Выпустив когти, я рубанул по щупальцу, почти перерубив его. Тварь завизжала, и щупальце убралось из салона. Захлопнув люк, я кинулся к девчонке. Да, с такими ранами не живут. От живота осталась только дыра. Сейчас милая, сейчас, шептал я ей мысленно, а она, на глазах бледнела и из глаз ее уходила жизнь. Черт, я смогу помочь ей только частично. Если бы мы могли попасть в пещеру к драконам, я бы ее вылечил их кровью, там еще оставалось. Но здесь, придется воспользоваться моей, и тащить ее на себе. Как говорила дракона, нужен полный контакт донора и реципиента, а это длительный процесс. Нам придется около десяти дней находиться не менее чем в метре друг от друга. Можно разрывать связь, но не более чем на пару часов в сутки, да и то, где-то на пятый день. Проколов свою вену я залил пострадавший живот девчонки кровью и, смочив в ней ближайший подголовник, сделал из него компресс. Ничего, о гигиене можно даже не думать, моя кровь теперь, убивает всякую заразу. Отстегнув ремни, взял девчушку на руки, ее голова безвольно болталась из стороны в сторону, пока я шел к командиру корабля. Кровь, хлеставшая из нее, постепенно останавливалась, это моя кровь начала выполнять свою функцию.

— Вы видели, что нас ждет снаружи? — Спросил я его напрямик. — И вы думаете, что мы как-то здесь выживем?

Тот с ужасом смотрел на девчонку, и по-моему, вообще меня не слышал, он только прошептал.

— Что мы скажем фрау Гюнтер, когда вернемся. Это же дочь одного из генеральных директоров компании и основного нашего спонсора.

— Кэп. Можно я Вас так буду называть. Вы мне не представились, так вот, зовите меня Максом, и давайте решать все быстро и конструктивно. Во-первых, металл долго не продержится, то, что с такой легкостью прошило тело человека насквозь, может пробить и его, тогда время пойдет на минуты пока эти отростки не доберутся до людей. Во-вторых, еще раз повторюсь, мы на другой планете, вообще, в другой реальности. Где, на самом деле, я не знаю, но определять момент перехода из мира в мир, могу. В-третьих, на ваших плечах ответственность за ваших пассажиров. Ну и в-четвертых, если нас сожрут, то все ваши маячки и сигналы сос будут никому не нужны. Предлагаю следующее. Снимайте то, что может оправдать вас перед начальством. Черный ящик или как там у вас это называется. Бортпроводницы собирают личные вещи, воду и продукты, которые нужно распределить между пассажирами, медикаменты. Пассажиры перебирают личные вещи и берут самое необходимое, документы, деньги, теплые вещи, хорошую обувь, так как я полагаю, что в любом случае нам придется двигаться не менее недели. Дальше будет видно. Продукты, это на первое время, в дальнейшем я буду обеспечивать вас мясом. Охота, это самое простое и быстрое, что можно позволить себе при походе. Ну и вы поняли, что эту девочку буду нести я.

— А разве она не умерла, ведь там такая рана. Я вижу через нее вас. — Спросил меня командир.

— Да, рана тяжелая, и если я не найду то, что ей поможет, то она останется с ужасным шрамом в области живота. Для женщин, это равносильно смерти. А теперь главное. Я умею открывать пространственные порталы, вернее, умел. Сейчас, что-то изменилось и у меня не выходило открыть их дома, но может здесь и сработает, положение все равно, безвыходное. Так вот, я хочу, чтобы все было готово через пару часов. Народу много, и быстрее не получится. Если я открою портал, то после его проверки, люди должны будут выходить и располагаться как можно ближе от него. Там, куда я планирую его открыть, плохие места, но все же лучше, чем здесь. Нужно будет проинструктировать пассажиров. Все, время пошло.

2.7. Нужно бежать

Кэп оказался толковым командиром и скоро все забегали по самолету, перетаскивая вещи, сталкиваясь, и ругаясь друг с другом. Все бы нечего, это нормальная атмосфера при погрузочно-разгрузочных работах, но меня это беспокоило в том плане, что вибрация корпуса самолета привлечет того монстра, который живет под нами. Сейчас у него есть еда, но надолго ли ее хватит? Какое-то время уйдет на переваривание пищи, а потом он начнет охоту на нас.

Выбрав в хвосте самолета одну переборку, на которой можно было бы нарисовать дверь портала, я начал благоустраивать себя. Мне нужны были свободные руки, поэтому я содрал с одного кресла покрытие и сделал для девчонки люльку, зафиксировав ее через свою шею. Поймав пробегающую стюардессу, попросил ее подобрать вещи девчонки, которая пострадала, и не может сама этим заниматься. После этого переключился на построение портала. Решил сначала открыть тот, который вел в пещеру к драконам, а если не получится, то тогда открыть портал так, как посоветовал мне недавно Гайер.

Первая попытка с открытием портала в пещеру драконов оказалась неудачной. Я сделал еще три таких попытки, все они оказались безрезультатными. Чувствовался расход силы. Похоже, все идет к тому, что придется открывать портал в районе Города Мертвых. Конечно, тогда, с принцессой и отрядом наемников мы прошли этот путь, не без потерь, конечно. Но там шли воины с оружием, а здесь мирные люди с детьми. Единственное, что нас может спасти, это те укрепленные лагеря, которые мы строили на каждом привале. Все-таки магия великая штука. Как ловко Артиза, из одного вкопанного бревна, делала частокол вокруг всего лагеря. Правда нас сейчас больше, но ничего, как-нибудь поместимся, да и часовых нужно будет выставлять на ночь. Места там жуткие. Ладно, хватит лирики, отдохнул и вперед, под танки!

Пробный портал открылся и тут же захлопнулся, Но я узнал места недалеко от заброшенного Города Мертвых, как его называли местные. Во всяком случае, вдалеке угадывались знакомые очертания разрушенных башен, а это значит, что до Города Мертвых не более двух дневных переходов. В этом районе было очень много форм жизни, опасных для человека. Скорее всего, это были результаты мутации хищных животных планеты Зангрия и второй планеты, с которой и был открыт постоянный пространственный портал в тот мир. Протащить там порядка двухсот пятидесяти человек с детьми, будет очень сложно. Да и добираться до пещеры драконов мы будем оттуда, где-то около недели. Это в лучшем случае, если не будет задержек в пути. Меня беспокоили две вещи. Вода на пути следования, и время дневного перехода. В прошлый раз мы ставили лагерь после дневного перехода на лошадях, правда, нас сдерживали повозки, а они тащились со скоростью пешехода, сейчас же у меня, только пешие, гражданские лица. Если ночь застанет нас на открытом участке, то будут гибнуть люди. Я просто физически не буду успевать отражать атаки глархов, а они, в способах охоты на любое стадо, непревзойденные профессионалы, а точнее убийцы. Когда я расспрашивал местных о глархах, то мне всегда говорили, если увидел гларха, значит ты труп. Они всегда преследовали добычу до конца. Если нападали на табун коней, то резали всех, хотя для прокорма хватило бы две, три лошади. В общем, если удастся не наследить в первые дни, то может и проскочим без осложнений. Любая кровь людей или животных, любое мясо, не погруженное в стазис, все это привлечет внимание разведчиков стаи глархов. Вся другая мутировавшая живность не так страшна, как глархи. От них нет спасения. Если за нами погонится стая, то нужно будет оборачиваться драконом и уничтожить всех, кто участвует в преследовании, или, если повезет, то только разведчиков.

Все, хватит мечтать и строить далеко идущие планы. Мне нужно отталкиваться от реальности, которая окружает меня. Сейчас мы имеем двести пятьдесят три неопытных гражданских лица, которые имеют слабую физическую подготовку, кучу амбиций и говорящих на разных языках. Все еще не открытый портал, и хищника, который живет на этом острове. Поэтому нужно отбросить все и настроиться на главную задачу, а именно, открыть этот чертов портал.

Проход открылся и стабилизировался со второго раза. Когда первый раз не сработало, я решил что все, это конец, мои силы были на исходе. Второй раз, в момент открытия, в корпус самолета что-то ударило и я, неосознанно, от страха, влил больше энергии, чем мог до этого. Портал слабо засветился, но потом подхватил энергию миров и стабилизировался. Все, заорал я Кэпу, у меня все готово в хвосте самолета. Через некоторое время показались первые люди, во главе с бортинженером. Я заметил у него в руках пистолет и кивнул, в знак того, что правильно поступили. Махнув им руками в проход, сам отошел в сторону. Я должен идти последним, иначе портал схлопнется. Девчушка уже пришла в себя и слезы текли, из ее глаз, не переставая. Да и я чувствовал ее запредельную боль.

— Подожди еще немного, как только пройдем этот портал, я заберу твою боль, — пообещал я ей.

В глазах мелькнуло понимание, но огромные зрачки показывали, боль затмевала все, и она опять потеряла сознание.

Наконец люди пошли сплошным потоком. Тащили какие-то тюки, огромные сумки, коробки. Здесь большинство, мои соотечественники, а они барахло любят. Ну, ничего, будем отмечать путь брошенными сумками и тряпками. Нести то все это им. Как эхо, ко мне пришло извиняющееся сообщение Кэпа с одной из бортпроводниц о том, что люди хватают все.

— Ничего. — Крикнул я ему. — Так даже лучше, мы быстрее уберемся отсюда. — А про себя подумал, что дальше, сами все бросят, после первого же перехода по пескам.

Вот и Кэп, вроде как он должен покинуть судно самым последним, но тут уж ничего не поделаешь, я ему все объяснил и он не стал устраивать истерику, а прошел в арку портала с небольшой сумкой и каким-то вещмешком через плечо. Наверное, тот самый черный ящик. Вот и мне пора уходить, я оглянулся, чтобы убедиться, что никто не остался, хотя Кэп проделал то же самое до меня, и шагнул в арку портала. Легкий хлопок и я стою рядом с Кэпом. Тот ошарашено хлопает глазами.

— Ну что, Кэп, вперед! Тут хотя бы я знаю куда идти и, самое главное, здесь есть люди. Даже если у нас не будет возможности вернуться домой, то можно будет устроиться здесь.

Посмотрев на бессознательное тело девчушки, вобрал ее боль в себя. Чудовищное чувство нестерпимой боли охватило меня. Она была запредельной. Я моментально покрылся бисеринками пота и с огромным трудом начал повышать свой болевой порог. Кэп взглянул на меня и спросил, что со мной? Мне пришлось, скрипя зубами объяснять ему, что мне пришлось забрать у девочки всю ее боль, чтобы она не умерла от болевого шока. Ну, а я уже имел счастье находиться в таком состоянии, когда меня пытались съесть живьем. Борьба с болью продолжалась минуты три. Когда я сумел повысить свой болевой порог то, раскинув ментальную сеть, просканировал ближайшее пространство. Крупных аур рядом с нами не было, а это значит, что пока хищники отсутствуют. Может нам и повезет. Здесь все крупное, это хищники, других крупных особей просто нет. Наконец моя сеть наткнулась на следы моей ауры в ближайшем лагере. Указав людям направление, я передал командирские полномочия Кэпу, и наш караван двинулся в указанную сторону

2.8. Переход

До конца дня я гнал всех, чтобы успеть дойти до временного лагеря. Даже если он слегка разрушен, то мы, до захода солнца, успеем его подлатать. Уже на закате показался частокол. Первыми к нему подошли члены экипажа. Все-таки чувствуется, что они держат свое тело в тонусе. Наконец подошли и остальные. Наш караван немного растянулся, и мне пришлось подгонять отставших. Первым меня встретил Кэп.

— Макс, — сказал он. — Мы не нашли входа. Что будем делать?

Я подошел к стене и потыкав в определенной последовательности на одно из бревен, открыл секретный проход. Все же я теперь тоже, немного маг. Пропустив всех в лагерь, предложил размещаться так, чтобы был подход к стенам. Если нас ночью будут атаковать глархи, то мужчинам нужно будет быть на стенах с шестами. Следует просто сбрасывать глархов со стены. Объяснил задачу моим соотечественникам. Потом, через добровольных переводчиков информация дошла до всех. Предложил им определиться со стенами и закрепить их на постоянной основе. Ведь все лагеря похожи друг на друга и случись что, люди не будут путаться. Женщин и детей поместили в середине лагеря, там, где стояли вкопанные высокие колья, защита от летающих драконов. Стюардессы раздали сухой паек и воду в бутылках.

Воды в пустыне мало и я попросил не выкидывать и не терять бутылки, ну и стараться экономить воду. Когда я буду ходить на охоту, то, по возможности, если встретится вода, то приносить ее в лагерь. Все перекусили и люди, утомленные первым переходом, повалились спать. Над лагерем опустилась ночь. Я отвязал от себя колыбель со своей малюткой, проколов вену обильно полил компресс своей кровью, чтобы мое присутствие ощущалось ею, и, попросив Кэпа присматривать за ней, двинулся на охоту. Такой фокус со своей кровью можно было делать только здесь. Для меня это тоже было накладно, так как моя кровь быстро не восстанавливается.

Покинув лагерь, отошел подальше и, сменив свой облик полностью на драконий, полетел охотиться. В течение получаса поймал двух копытных, типа косуль, и оттащил их в следующий лагерь. Эта еда нам понадобится завтра вечером. Наложив заклинание стазиса на тушки, я полетел искать воду. Вода может стать проблемой. Да и наполнить водой гору бутылок, будет трудновато. Воду близко не нашел, а далеко отлетать не стал. Пока мы в самом опасном районе, потом количество и качество хищных тварей будет уменьшаться. А пока следует соблюдать осторожность и, если на нас уже напали, то мне нужно быть в лагере. Поймав по дороге еще одну антилопу, откусил ей голову и одним рывком стащил кожу с тушки, когтями распорол брюхо и выдрал внутренности. Отделил печень, легкие и почки. Сложил их внутрь тушки, остальное бросил там, где поймал антилопу, и направился к лагерю. Вернулся часа через два. Отдал тушку бодрствующим охранникам. Ближе к утру нужно будет поджарить тушку на завтрак. Всем следует хорошо питаться, дорога трудная. Маленькой стюардессе ввели глюкозу внутривенно. Нам нужно поддерживать ее силы. Бортпроводницы беспокоились, что не получается соблюдать стерильность при уколе, но я их успокоил, сообщив, что у нее, после моего лечения, сейчас повышенная сопротивляемость к вирусным инфекциям.

Утром проснулись и собрались довольно быстро. Очередь в туалет, ниже отметки в тридцать человек, не опускалась. Выдвинулись, едва солнце поднялось над горизонтом. Теперь люди определились с темпом. Шли так, чтобы пожилые и дети успевали за всеми. Я шагал впереди колонны, но периодически останавливался и пропускал ее мимо себя. В это время запускал свою сканирующую ментальную сеть, чтобы проверить, есть за нами погоня или все спокойно. Потом догонял колонну и проходил в самое начало, здесь процедура повторялась. Глархи хитрые хищники и у них есть свои разведчики и загонщики. В одно из таких моих перемещений ко мне обратился Кэп.

— Знаешь, Макс, ты оказался прав. Ночью я рассматривал звездное небо и не нашел ни одного знакомого созвездия. Я просто не смог определиться, где мы. Все больше и больше склоняюсь к тому, что мы даже не в нашей галактике.

Мне пришлось пожать плечами, говорить не хотелось. Попробовал бы он побегать по колонне, длиной в двести пятьдесят человек, туда-сюда, да еще с ношей. К лагерю подошли чуть позже, чем вчера. Но звери еще не вышли на охоту. Так что, войдя в лагерь, сразу приступили к приготовлению ужина. Поев, все улеглись спать, а я, опять, отправился на охоту. Распределив дичь, как и в прошлый раз между двумя лагерями, затем слетал с бутылками за водой. В брезентовый мешок помещалось около сотни бутылок. Пришлось слетать и второй раз. Ночь прошла спокойно. Вот тебе и окрестности Города Мертвых. Тишина. Напали на нас на пятую ночь. Как я понял, глархи шли по нашим следам. Они стайные хищники. Разведчики, наткнувшись на свежий след, сообщили стае, та снялась со своих охотничьих угодий и рванула за нами. Отбивались всю ночь. Я знал, что глархи уйдут с первыми лучами солнца. Мы были не выспавшиеся. На охоту я не сходил, поэтому, только рассвело, как я погнал людей в следующий лагерь. По дороге передал девчушку Кэпу, опять смочив кровью компресс, предложив нести ее вместе с бортинженером, а сам, указав им, направление движения, ушел в сторону. Когда отошел на достаточное расстояние, частично сменил облик и полетел охотиться. Поймав пару антилоп, быстро утащил их в следующий лагерь, по дороге освежевав на скорую руку. Вернулся, и, приземлившись чуть впереди каравана, стал поджидать своих подопечных. Встретив колонну, взял у Кэпа девчонку, и мы зашагали в сторону очередного лагеря. Ближе к вечеру, на нас попытался напасть дикий дракон. Отшвырнул его кольцом силы. Он сделал вторую попытку, но опять получил волной энергии. Я специально не стал его сбивать. Мне казалось, что дикие все-таки делятся информацией друг с другом. Не знаю, правда, это, или нет, но до самого лагеря больше никто не нападал. Как только опустилась ночь, я вышел за ворота и побрел навстречу стае глархов. Когда меня перестали видеть из лагеря, то взлетел в виде дракона. Стая не заставила себя долго ждать. Они приближались кучей, никаких разведчиков и загонщиков. Стая чувствовала, дичь слабая и беззащитная. Нужно не дать ей спрятаться. Я развернулся и начал атаковать их из кольца силы. Глархи побежали назад, когда от стаи осталось меньше половины. Вот и хорошо. Им теперь будет не до нас.

Нам осталось пройти еще два лагеря. Потом будет двухдневный переход до пещеры дракона. Подъем на скальный уступ перед пещерой, а дальше, неизвестность. Я поделился своими сомнениями с Кэпом. Ведь если нас не пустят через свою пещеру драконы, да даже если они откажутся помочь нам подняться на скалу, то все будет зря. Тогда нам нужно будет возвращаться до последнего лагеря и еще двое суток топать к столице Зангрии. Опять встает вопрос, а будут ли нам там рады? Это не считая неопределенности с моим порталом. Откроется или нет.

2.9. Хочу в пещеру

Последние два дня были похожи один на другой. На нас никто не нападал, дичи в окрестностях хватало. Несколько раз попадались мелкие речушки, так что водой запаслись. Стали появляться маленькие рощи, туда старались не заходить. Кто там водится и что растет, ни я, ни, тем более, остальные, не знали. Горы приближались. Осталось еще приблизительно два дня по этим предгорьям, однако теперь ночевать придется без стен. Но шагалось веселее. Все же природа в горах выглядит лучше, чем пустынные пейзажи. Ну и дичи, воды, да даже дров для костра, было в избытке. Каждую ночь охотился. Однако стал ощущать, что организм ослаб. Сказывалось сильное недосыпание и большой расход крови. Так можно и ноги протянуть. Тропа взбиралась все круче и круче, а затем вползла на дно огромной расщелины. Ну вот, знакомая картина. Теперь скоро будет подножие уступа, с драконьей пещерой. Когда подошли к тому месту, где начинался уступ, то я его, вначале, и не узнал. У подножия были навалены огромные камни. Похоже, произошла подвижка горного массива. Мне нужно было срочно оказаться возле пещеры. Ведь ее могло засыпать. Как там мои драконы? Переговорив с Кэпом и предложив разбить долговременный лагерь под одним из карнизов, чтобы камни не могли упасть в пределах лагеря я, оставив девчушку на попечение экипажа, вернулся по тропе назад. Это было нужно, чтобы меня не увидели из лагеря, и, взмахнув крыльями, стал набирать высоту, намереваясь потом пролететь над карнизом. Все-таки некоторые люди слишком глазастые, и легко отличат летящего человека от дракона или крупной птицы. Пролетев вдоль скалистого гребня, вывернул к площадке перед входом в пещеру. Ни чего себе, огромные камни завалили почти всю площадку. Приземлился и стал пробовать, может можно пробраться в пещеру через щели между валунами. Сначала продвигался, вроде не плохо, но потом появилась мелкая щебенка и земля, которые просто забили все щели. Развернувшись выбрался наружу, и тут меня осенило, а ведь грабители пробирались каким-то другим путем. Облетел все прилегающие, удобные для прохода места. Пришлось несколько раз перелетать гребень, под которым находилась пещера. Поиски затягивались. Пора было возвращаться в лагерь. Девочке нужен был контакт со мной. Хотя, периоды разрыва контакта уже можно было увеличить до трех, а то и четырех часов. Я решил не злоупотреблять длительными разрывами и старался выдерживать интервал в три часа. Уже приближаясь к лагерю и снизившись почти до макушек деревьев, вдруг разглядел слабую тропинку, даже не ее саму, а слабый намек, что здесь ходили люди. Запомнив место, где обнаружил тропинку, спустился на землю и пошел к лагерю.

В лагере кипела жизнь, народ отдыхал. Все-таки многодневный переход по тяжелой местности сказался на людях, и они сейчас, предоставленные сами себе, устроили банный день. Перестирали вещи, помылись и готовили лагерь к ночи. Обрадовало то, что дозорные обнаружили меня. Значит Кэп все еще командир, хоть уже и без своего судна. Войдя в лагерь рассказал, что пока не нашел подходящего места для подъема к пещере, и что в горах произошел обвал. Поэтому попросил всех быть осторожней и не приближаться к нагромождению камней возле утеса. Сказал, что если заберусь к пещере, то начну расчищать подход к туннелю, и камни полетят вниз.

Сегодня пораньше лег спать. Проснулся, когда было еще темно. Слетав на охоту и загрузившись дичью, вернулся в лагерь. Едва рассвело, я отправился к тому месту, где обнаружил следы тропки, как я предполагал, расхитителей драконьих сокровищниц. Отойдя подальше от лагеря, опять взлетел, и, стелясь над деревьями, полетел вдоль тропинки. Несколько раз терял ее, уж слишком она была не нахоженная. Наконец эта тропа привела меня к невысокому скальному уступу, расколотому надвое. Тропка уходила в щель скалы. Я, сменив облик, на своих двоих, отправился по тропинке в толщу скалы. Благодаря ночному зрению сумел обнаружить, что тропа проходит по трещине насквозь всю скалу, однако, приблизительно в середине прохода, есть маленькое ответвление вглубь скального массива, где расположена пещера. Пробираясь в узком проходе, в кромешной темноте, я все же видел, что это промытое водой речное русло. Наверное, это то, которое проходит под пещерой драконов. Проход манил еще дальше, но я и так задержался, придется мне возвращаться, и завтра идти сюда уже с девочкой на руках.

Развернувшись и запоминая дорогу, отправился назад, благо возвращаться на крыльях было куда как проще. В лагере опять лег спать пораньше и под утро натаскал мяса, в два раза больше чем обычно. Предупредил Кэпа, что могу не успеть вернуться к ужину и поэтому возьму девочку с собой. Уйдя за границу видимости из лагеря, взлетел, и сразу направился к разлому в скале. Там, сменив облик, зашагал по естественному подземному туннелю вглубь горы. Время двигалось медленно, а в темноте, вообще терялось это чувство. Хорошо, что дно русла было песчаным и можно было достаточно быстро двигаться вперед. Вскоре пришлось преодолевать нагромождение камней. Видимо был обвал, но когда он произошел, давно или совсем недавно, было непонятно. Так, продвигаясь по туннелю, неожиданно вышел в огромную подземную залу. Я это сразу почувствовал по изменившемуся чувству объема, звук зазвучал по-другому. Двинулся через эту залу напрямик. Вскоре опять встретилось последствие обвала. Перебрался через насыпавшиеся камни, и уже пройдя, метров пятьдесят, услышал в голове. — Здравствуй Макс!

— Гайер — заорал я и в ментале, и голосовыми связками — как я рад тебя услышать. Не скажешь, что случилось с драконами, я не могу открыть к вам проход. Попал на планету в районе Города Мертвых с большой группой людей и теперь надеюсь выбраться к себе домой через пещеру драконов. Правда, вход в нее завален камнями.

— Да, у нас здесь случилось сильное землетрясение. Гора слегка просела, не больше пяти, шести метров, в твоем понимании. Драконы не смогли выбраться наружу, и им пришлось впадать в спячку. Если откроешь им проход, то обязательно принеси еды. Дракона не сможет летать, пока не наберется сил. Я рад, что ты вернулся.

— Гайер, я помню свое обещание. Там, дома, у меня возникла проблема. Не хватало денег даже на еду и я, всегда вспоминал, что у меня есть перед тобой обязательство, раз в полгода приносить тебе тушку барана. В этот раз тебе придется довольствоваться местной живностью. Не возражаешь?

— Я чувствую, исходящее от тебя добро, как и от моих хозяев, драконов. И я знаю, что могу рассчитывать на тебя. А кормишь ты не меня, а тех прожорливых охранников, которые так потрепали тебя в первый раз.

Поблагодарив его за бдительность, я устремился по знакомым закоулкам в пещеру драконов. Не прошло и получаса, а я уже стоял рядом с драконами и разглядывал моих дорогих родственников. Они спали, прижавшись носами, друг к другу. Картина была трогательной и я, погладил обоих. На драконов мои поглаживания не произвели никакой реакции. Так же сопели себе в четыре огромные дырки. Отвязав от себя девчушку, перенес ее к яме и, разыскав ведро, набрал из ямы драконьей крови. Края раны у девушки не кровоточили, но и не зарастали. Видимо то существо внесло в ее организм свою заразу. Обмакнув в кровь, найденную тут же ветошь, сделал ей компресс на область живота и спины. Ей нужно полежать с ним несколько часов. Можно было пока заняться освобождением прохода, и даже если я проведу людей по тому туннелю, то все равно, драконам нужен выход. Встав напротив выхода, я ударил кулаком через кольцо силы. Камни зашевелились, но не более того. Видимо масса с той стороны, достаточно большая. Дракона, наверное, также пробовала пробить выход. Придется выбираться, как пришел, и чистить завал с той стороны.

2.10. Хочешь, заходи

Теперь нужно было дождаться, когда моя пострадавшая придет в себя. За время болезни она вся похудела. Это и так-то была не крупная девушка, а сейчас передо мной лежала девочка, на вид лет двенадцати, тринадцати. Пока ожидал ее пробуждения, прошелся по пещере. Все осталось так, как и было раньше. Проверил подземную речку, вода все еще стремительно неслась по новому руслу. Система подачи воды немного забилась камнями, так что я спрыгнул вниз, и разобрав ее, прочистил. Выбрался в пещеру и, свернув спиралью проволоку опять вернулся к водозаборнику. Вставил проволочную спираль в раструб, опустил его в воду и опять придавил камнями. Теперь раструб водозаборника не будет забиваться камнями, проволока не даст, а мелкие камни и песок не будут забивать трубу. Опять выбрался в пещеру. Вот и контрольное время подходит. Наконец девушка зашевелилась. Открыла глаза, и понятно, ничего не увидела. Темнота стояла полная. Я услышал слабый голос — Где я?

— Ты в пещере, вместе со мной, помнишь того дядьку, которого ты выпускала полетать из самолета?

— Ну, это я помню. Я даже помню, как двое хулиганов прикрутили меня к креслу, чтобы выскочить наружу, после приземления.

— А вот тех хулиганов уже нет. Из-за них ты и пострадала. Теперь, правда, уже все нормально. Я еще не осматривал твои раны, но думаю, они уже затянулись. Сейчас ты ничего не увидишь, поэтому пока ничего не трогай и пусть, те тряпочки, что примотаны к тебе, останутся на месте. Мы сейчас с тобой вернемся к нашим, в лагерь. Да и, кстати, давай хоть познакомимся. Меня зовут Макс, а тебя?

— Я Джесс, в смысле Джессика, но все зовут меня Джесс.

— Отлично Джесс, а теперь нам надо возвращаться. Давай я тебя помещу в эту люльку, так мне легче тебя нести.

Уложив девчушку в колыбель, так как ноги ее пока еще не держали, направился обратно в проходную пещеру. Обнадежил ее, что скоро силы немного восстановятся, и она сможет сама передвигаться, без посторонней помощи.

Выбравшись из пещеры драконов, мы пошли по моим следам назад. Проходя мимо Гайера, предупредил его, что скоро мы пройдем здесь опять, ни с одной, так с другой стороны. Нас будет много, но я постараюсь, чтобы они не доставили ему никаких проблем. Сообщил ему, что моя попытка, пробить проход в пещеру изнутри, не удалась. Буду пробовать снаружи. Гайер принял информацию и в свою очередь, сообщил мне, что в ближайшие два дня движение тектонических плит не ожидается, и эти периоды становятся все длиннее и длиннее, и к концу месяца такие паузы будут достигать приблизительно шестидесяти, семидесяти часов.

Из туннеля мы выбрались ближе к обеду. Я сказал Джесс, что сейчас она увидит нечто такое, о чем ей нельзя будет рассказывать никому. После этого отрастил себе крылья и предложил Джесс устроиться у меня на руках. Если она стесняется, то я могу положить ее опять так же, как таскал все эти дни, в тряпичную люльку, которую я от себя так и не отвязал. Джесс предпочла люльку. И мы полетели к лагерю. Удивлению Джесс не было предела, она всю дорогу норовила потрогать мое крыло. Ну, точно, еще ребенок, и как ее, мать отпустила в такое турне?

Приземлились недалеко от лагеря. В животе уже урчало, во всяком случае, у меня, У Джесс там вообще сквозняк был, до некоторых пор, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Прошли дозорных, те смотрели на Джесс и только раскрывали рты. Джесс уже могла идти сама, и я ее лишь слегка поддерживал.

— А что они на меня так таращатся? — спросила девчонка.

— А ты такое тут вытворяла! Не помнишь? Танцевала голышом, Кэпа соблазняла. Девчонок-стюардесс напоила. В общем, кошмар!

Джессика опустила голову и уже начала шмыгать носом.

— Эй, да ладно! Не слушай меня. Это я, дурной такой, неудачно пошутил. Не обращай внимания. Просто ты присмерти была, ну и потихоньку ожила. Я тебе говорить не хотел, да все равно ведь расскажут. Доброжелатели.

— Да. Что-то такое с животом. Плохо вспоминается. — Наморщила лоб девчушка.

Я попросил Джессику не напрягаться, и сообщил, что есть ей надо осторожно. Нельзя наедаться, когда желудок долго не работал.

— Как долго? — спросила Джесс.

— Около десяти дней. Мы тебя глюкозой кормили.

Тут меня с громким визгом оттеснили стюардессы. Окружили Джессику и утащили ее с собой. Туда и Кэп понесся, но я поймал его за рукав и сказал. — Не кормите ее много. Начните с воды и чего-нибудь легкого. Из мяса, можно что-нибудь из внутренностей. Печень, легкие, сердце.

Пройдя к походной кухне, набрал еды и, запивая ее водой из своей волшебной фляжки, пошел к своим вещам.

Через час подошел Кэп. Начал крутится вокруг меня. Я молча показал ему на травку рядом с собой. Тот уселся. Помолчал, подняв лицо к светилу.

— Я ведь не верил тебе, когда ты говорил, что она выживет. Уже и с патентом пилота мысленно распрощался. Ее мамашка, это зверь в юбке. Баба умная, но стерва. Понять ее можно, незамужняя, ребенок на руках. Тут бизнес все время отнимает. А девчонка у нее хорошая. Да ладно, что я тебя своими проблемами загружаю. Что у тебя?

— Ну, могу тебя обрадовать, к месту телепортации я вас доставить смогу. Само место не проверял. Времени не хватило. У меня там еще перед местными обязательства остались, так что, если даже вас и отправлю на Землю, самому, наверное, все равно здесь задержаться придется. И еще, я понимаю, что все будут болтать языками. Я, не против, но они знают меньше, чем ты. Может, не будешь меня закладывать по полной?

Кэп посмотрел мне в глаза, подумал, и кивнул.

— Да, Кэп и еще, завтра, вон с той скалы будут лететь камни. Ты, где-то, ближе к полудню, людей подальше уведи. Не дай бог, на вас покатятся. Там глыбы не маленькие. Пока я не вернусь, в этот лагерь не возвращайтесь. Расположитесь под деревьями, так безопаснее. Глархи сюда сами не ходят. Так что вы будете в относительной безопасности.

Распрощавшись с Кэпом, пошел искать место, чтобы вздремнуть, ночью предстояло поохотиться для всех. Утром, опять засветло, вышел из лагеря. Как всегда отошел подальше и взлетел. Мне предстояло обследовать нагромождение камней возле входа в пещеру. Прикинув, решил бить силой вдоль скального массива, чтобы смести камни в сторону от входа. Если это удастся, то потом можно будет попробовать изнутри. Сначала несколькими несильными ударами сбил верхнее нагромождение небольших камней и земли. Все улетело в направлении, вверх по ущелью, и ссыпалось с площадки вниз. Это хорошо, так как лагерь наоборот, находится ниже. Вот уже и контрольное время приближается, сейчас Кэп отведет людей, и я начну. Выглянул с карниза. По ущелью тянулась людская змейка. Кэп молодец, и в небе и на земле. Выждав, когда хвост колонны скроется за поворотом, я повернулся к пещере.

2.11. Пробиваемся

Вот и подошло, оговоренное с Кэпом время. Посмотрел сверху еще раз и убедился, что люди ушли. Приготовился, снова проанализировал положение крупных камней, и начал операцию по расчистке завала. Сначала ударил волной силы в сторону, но немного под углом, как бы от стены наружу, чтобы камни, сталкивая друг друга, откатились от стены. Несколько крупных камней сорвало с места, и они покатились к краю обрыва, а сверху посыпалась мелочь. Пришлось отбегать назад. Небольшой ручеек мелкой щебенки и несколько среднего размера камней, вот и все, что съехало по склону вниз, к входу в пещеру. Когда камнепад закончился, я снова нанес боковой удар, но уже ближе к входу. Опять оторвал несколько камней от основной массы, что закупорила вход в пещеру. Сверху уже почти не сыпалось. Еще раз приложился, и практически очистил площадку перед входом в пещеру. Теперь они были только внутри прохода. Попытался выдернуть камни из самой горловины, но они крепко держались друг за друга. Большего, с этой стороны, сделать не смог.

Теперь нужно было выбивать каменную пробку изнутри. Закончив здесь, полетел к найденному, обходному туннелю. Опять пробирался по бывшему дну подземной реки. Все-таки ровное песчаное дно это то, что нужно, чтобы провести здесь людей. Это же почти дорога. Пробравшись по этому руслу до пещеры с драконами, немного отдохнул. Нужно было ударить изнутри в проход так, чтобы камни не заклинило, Решил бить понизу. По моим предположениям, если выбить нижние камни, то верхние просто скатятся на свободное место. Примерился и нанес удар. Каменная завеса колыхнулась и все. Нанес еще один удар. Теперь послышалось падение большого камня, но где, не понятно. Если честно, то силы заканчивались. Меня хватит максимум еще на один удар. Собравшись с силами, нанес последний удар, и без сил опустился на каменный пол. Завал стоял, стоял, а потом что-то зашевелилось и еще несколько камней с глухим рокотом свалились где-то снаружи, и о чудо, солнечный свет пробился в пещеру.

Ну, вот и все. Остальное буду доделывать завтра. Я свернулся клубочком возле теплого бока Малыша и погрузился в сон. Не было сил даже достать каримат из моего пространственного кармана. Утро я встретил с кряхтением, все-таки спать на каменном полу, еще то удовольствие. Драконы так и не вышли из спячки. Я, отчаянно зевая, поплелся выбивать эту осточертевшую пробку. Со второго удара часть камней вынесло из прохода. Теперь не было опасности, что они упадут на голову, когда выдергиваешь нижний камень. Использовал амулет уменьшения веса, теперь я просто брал и вышвыривал, оставшиеся в проходе каменные обломки. Постарался, чтобы не осталось никаких камней в самой арке, ведь Молния иногда устраивала такие показательные выступления, когда она пролетала этот проход за счет набранной скорости со сложенными крыльями. Проход все больше и больше приобретал прежний вид. Если я еще смогу снабдить моих драконов пищей, на первое время, то тогда можно будет вернуться на Землю вместе со всеми пассажирами. Девочке еще нужен контакт со мной на протяжении пяти, шести дней.

Все, хватит мечтать, нужно решить вопрос с пищей для драконов. Гайер предупреждал, что Молния и Малыш проснутся обессиленные. Чтобы восстановить силу, им необходима еда, а иначе дракона не сможет полететь на охоту. Несомненно, она сможет, спрыгнув со скалы, планировать какое-то время, но потом просто рухнет вниз, от бессилия. Так что еду необходимо доставить прямо сюда и погрузить ее в стазис, ведь неизвестно, сколько драконы пробудут в спячке. Еще нужно будет проверить мой портал, не выходя на ту сторону, а то можно и не вернуться. Если получится, то поднимать сюда людей, но через заднюю дверь, чтобы не показывать им драконов. Сразу надо продумать, как отправлять их и куда. Мои соотечественники уже, так сказать, отдохнули. Экипаж нужно будет связать с представительствами иностранных транспортных компаний, а еще лучше, с их собственной. Ну, а возвращающиеся туристы и транзитные пассажиры, должны будут тоже прибыть в аэропорт. В общем, дома есть телефон, а Кэп, на то и Кэп, пусть разруливает ситуацию.

Выйдя из пещеры, взлетел и, прочесав ближайшие склоны гор, поймал пару горных баранов и приволок их в пещеру. Погрузил туши в стазис, и с помощью амулета, который меня научила делать Молния, продлил состояние стазиса на неопределенный срок, а вернее, пока не разрядится амулет. По моим прикидкам, двух туш будет мало, и я еще раз слетал на охоту, а затем еще раз для Гайера.

Взяв предназначенную для местного бога тушу, полез в его пещеру. Оставив горного барана на камнях, мысленно сказал Гайеру, что кушать, для гайшинов, подано, а сам отправился к моему месту, где всегда открывался переход. Обозначив арку перехода, толкнул дверь от себя и обнаружил подвальное помещение, скорее всего, моего жилого дома. Выход арки был несколько выше пола и придется спрыгивать, но это самая мелкая из проблем. Ну, да, так и должно быть, ведь гора погрузилась метров на пять, как сказал мне Гайер. Ну, тут чуть больше, метров восемь. Теперь, если вспомнить, что я открывал проход из самолета, можно сказать с уровня океана, то и на Зангрию мы попали на такую же высоту, а именно в пустыню. Перечеркнув портал, крест-накрест, закрыл его. Повернулся и увидел колышущуюся массу на том месте, где я оставил тушу горного барана. Так и подмывало сказать, что я бы мог быть на ее месте. Значит, выжили гайшины в том аду, который здесь был несколько месяцев тому назад.

Все, пора спускаться в лагерь. Вышел в пещеру драконов, и направился к выходу. Опять полет, маскировка с приземлением, и вот я вышел к лагерю. Была уже вторая половина дня, и о походе пока придется забыть. Вышел в середину лагеря и, подняв руку, сказал.

— Господа и дамы, я нашел тропу к месту, где мы сможем попасть домой. Завтра с утра, сворачиваем лагерь и поднимаемся в гору, примерно вон туда. — Я рукой указал направление. — Там проходим по естественному подземному туннелю до самого места. Есть одно требование, в пещере нельзя зажигать никакой огонь. Ни спички или зажигалки, ни фонарики. Поэтому, нужно будет всем связаться перед входом в туннель и будем двигаться не торопясь, держась друг за друга. Если произойдет заминка или кто-то упадет, подвернет ногу или что-то в этом роде, то сразу передаем по цепочке вперед-назад, что мы останавливаемся. Всем все понятно? Если нет вопросов, то можете готовиться к завтрашнему переходу.

Лагерь загудел, как растревоженный улей. Люди уже не верили, что мы сможем вырваться из этого мира. Экипаж как мог, сдерживал людей, но те становились все более и более не сдержанными и агрессивными. Еще немного, и основная масса народа вышла бы из-под контроля, а это, в чужом мире, могло закончиться трагически.

2.12. Домой

Утром вышли чуть свет, все перекусили сухим пайком и тронулись в путь. Колонна растянулась по горной тропе. Самые нетерпеливые рвались вперед. Мы их предупреждали, что в туннель войдем все вместе, но управлять ими становилось все труднее и труднее. Когда остановились на отдых, я решился и рассказал им об обитателях пещеры. Не о драконах, а о гайшинах, которые могут обглодать человека, за пару минут, и что если кто-то сунется в пещеру без меня, то его ждет мучительная смерть.

Так двигаясь не торопясь, все же было много стариков и детей, мы добрались до расщелины в скале. Идти оставалось от силы часа полтора, но уже смеркалось. Я спросил у людей, что нам лучше сделать, остановиться на ночь здесь и утром пройти туннелем, или двигаемся сейчас. Все требовали продолжать движение и мы, образовав цепочку, и связавшись друг с другом чем можно, вошли в пещеру. Как я и просил, никто свет не зажигал. Идти было не сложно, под ногами песчаное дно бывшей речки, и только изредка из песка торчат камни… Люди друг друга предупреждали, когда нужно было сделать поворот или встречалось незначительное препятствие на полу. Так негромко бормоча, мы длинной змеей продвигались по пещере в полнейшей темноте. Вскоре пришлось перебираться через первый обвал. Здесь уже было сложнее, но благодаря нашей связке, все перебрались через это препятствие без потерь. У людей накапливался опыт движения в таких условиях, так что скоро мы добрались до места открытия портала. Остановив людей, я начал прорисовывать контуры двери для открытия прохода. Последними штрихами я обозначил арку портала, и та засветилась в темноте. Толкнул дверь и, убедившись, что опять вижу подвал жилого дома, отправил туда первыми Кэпа и бортинженера. Те прошли в арку, и скоро оттуда послышалось, что мы точно на Земле. Так как все, что они видят в проложенных коммуникациях им знакомо, единственное, это то, что дверь подвала заперта снаружи. Я успокоил их, так как это была самая мелкая из проблем. Пропустив всех в арку, я шагнул за ними последним и портал за спиной схлопнулся. Пробравшись к двери, обнаружил, что она закрыта на обычный навесной замок. Сама дверь сделана из арматуры в виде решетки. Подав на указательный палец немного энергии, я разрезал замок пополам, и мы выбрались из подвала. Выйдя всей толпой из подъезда, мы расположились во дворе моего дома. Люди смотрели на нас с удивлением. Хорошо, что уже смеркалось, а то вид у нас был, мягко говоря, не очень. Предупредив всех чтобы не расходились, а мы попытаемся связаться со службами аэропорта и компании, которая нас перевозила, я повел Кэпа в свою квартиру. Открыв замок, с настороженностью, вошел в коридор. Вроде никого. Тогда, включив свет, показал Кэпу на телефон и закрыл за нами дверь. Кэп начал набирать номер, а я прошел в комнату. Привычным движением включил свет, и тут увидел наведенные на меня автоматы, сзади щелкнул замок и в комнату, пятясь, вошел Кэп с поднятыми руками, а за ним еще один автоматчик. Нас оттеснили в угол. Из кресла поднялся, неприятного вида мужичок, и сообщил мне, что я арестован по подозрению в ограблении дома заместителя прокурора.

Тогда я улыбнулся и встречно поинтересовался, где у него ордер на обыск в доме и мой арест, а так же понятые. Ведь мой дом вскрыт незаконно, и скорее всего, пропали все ценные вещи и документы.

— Умный, да?! — Ощерился этот начальник. Вот мы тебе сейчас организуем прессинг, а потом ты попытаешься доказать, что это мы были в твоем доме.

— Да легко! Вот и мой свидетель подтвердит в суде, что группа вооруженных сотрудников правоохранительных органов, незаконно взломала дверь в частную собственность, угрожали нам оружием и… мне дальше продолжать?

— Да мы вас обоих так обработаем, что мама родная не узнает.

— Ну, меня вы, допустим, попытаетесь обработать, как вы говорите, а вот с товарищем, боюсь, у вас ничего не получится. Во-первых, у него есть двести пятьдесят три свидетеля, что он пошел со мной, в мою квартиру, позвонить в представительство компании, которую он представляет, во-вторых, он является гражданином другой страны, и в третьих, я вам просто не позволю это с нами сделать. — И скомандовал по-английски. — Кэп, быстро ко мне за спину.

Тот безоговорочно юркнул за меня. Все-таки больше десяти дней в пустыне приучили его безоговорочно доверять мне. Солдаты подняли оружие.

— Ну, что, будем расходиться миром, или вы предпочитаете войну? Вы парни не бойтесь, убивать никого не буду, даже если стрелять начнете, вы люди подневольные, присяга и прочее. А вот, представителя заказчика, могу сделать идиотом, организовать инсульт, парализовать на всю оставшуюся жизнь, да много чего могу. Вот и хочу услышать, что вы мне предложите. На меня у вас ничего нет. Потому, что вы, выбивали сведения из рабочих нашей бригады, а я там был один, не примкнул ни к одной из группировок, вот крайним и оказался. А, что касается вашего заместителя прокурора, если он не засунет свои амбиции себе, сами знаете куда, то тогда я, действительно приду к нему в гости. А теперь, чтобы не доводить до крайности, предлагаю следующее, вы выходите, садитесь по машинам и уезжаете на доклад к начальству. Мы занимаемся своими делами. Все, даю на размышление одну минуту.

Я замолчал и стал ждать. Если они уйдут, то разборки откладываются на неопределенный срок, а там, либо ишак заговорит, либо падишах помрет. А вот если начнут атаку, то тогда, после того, как придут в себя, попытаются организовать международный розыск или в дело вступят киллеры.

Первыми нервы не выдержали у начальника. — Убить его! — заорал он фальцетом.

— Господи, даже нормально подать команду, и то не может. — Пронеслось у меня в голове.

Раздались нестройные автоматные очереди, но надо заметить ни одна пуля в меня не попала, не потому, что сработала моя защита, а потому, что парни сознательно мазали. Не выполнить приказ они не могли, а вот промазать, запросто. При возвращении на базу, у всех стволы с нагаром, боезапас частично израсходован. А что не поймали, так ведь они на подхвате, а главный проворонил.

Все это я прочитал по лицам, когда смотрел в виноватые глаза. Извини, мол, ничего личного. Поэтому я ментально слегка прошелся по ним, а уж начальничку досталось. Гадить будет много и знатно, а что самое главное, под себя, а не на других. Вот это справедливо.

Когда отзвучали выстрелы и на полу остались лежать солдатики, а начальник стал медленно оседать с выпученными глазами и пеной изо рта, я успокоил Кэпа, объяснив, в двух словах, как было дело. Потом посмотрел в магическом зрении на парней. Многие побывали в горячих точках, а кто и здесь пулю или нож схлопотал. Старые раны и начинающиеся болезни приостановил и убрал. Заодно посмотрел на Кэпа. У того намечалась проблема с почками. Убрал и ее.

— Все, Кэп, иди, звони, да надо убираться из страны, а то еще кого-нибудь принесет нелегкая.

Кэп быстро договорился, что всех, кто готов продолжить прерванный маршрут, усаживают в автобусы и в аэропорт, там садят на свободный борт и отправляют по тому маршруту, по которому мы летели.

Спустились вниз. Через сорок минут пришли автобусы. Мы загрузились, и нас отправили в аэропорт прямо к поджидавшему нас борту. Пассажиров было мало. Местные остались. Все-таки получат компенсацию, да и время отпуска потеряно.

Автобусы домчали нас до аэропорта быстро. Документы и билеты на руках. Таможню мы прошли, еще в прошлый раз, а теперь у нас и вещей то толком не было. Отдельно от нас тискали экипаж. Пилоты и бортпроводницы различных авиакомпаний обнимали, пожимали руки, хлопали по спинам и плечам, показывали большой палец. Было видно, что переживали за них сильно, скорее всего, уже вычеркнули из списка живых. Все-таки никаких следов авиакатастрофы. Экипаж полетел с нами в качестве пассажиров. Теперь их не выпустят из своих цепких лап служба безопасности, да и техники с диспетчерами, не говоря уже о спонсорах и директорах компании. Не знаю, как остальные, а я, как только мы поднялись на борт, так сразу завалился спать. Джесс, без разговоров, уселась рядом, хотя теперь, до крайнего срока оставалось не так много времени, да и расстояние, можно было раздвинуть до десяти метров.

Перелет прошел буднично, и как-то незаметно. Я приходил в себя, только поесть и попить. Все остальное время отсыпался. Сказались бессонные ночи, груз ответственности, который я морально тащил все эти дни и огромный расход крови. Наконец, приземлились, как выяснилось в Цюрихе. Дальше нас должны были отправить по маршруту, в Турцию, но мне-то нужно было остаться здесь по двум причинам. Первая, это Джесс, я не мог отойти от нее еще в течение пяти дней. Вторая, что я хотел сюда добраться, чтобы продать свои камни, поэтому я переговорил с Кэпом, и меня задержали здесь, как бы для дачи показаний. Я рассчитывал быстро продать камни на аукционе или хотя бы, взять кредит, используя их, как залоговое имущество. В любом случае нужно было начинать с банков.

Было уже поздно, когда нас, после дачи показаний, отпустили. Все говорили одно и то же, ведь я подкорректировал воспоминания еще дома, когда мы только выбрались из подвала, так как боялся, что местные разбегутся по своим домам что, в общем-то, и получилось. Джесс поехала домой, и я с ней, так как должен был быть постоянно рядом. Нужно было продержаться еще пять дней, и больше я не буду ей нужен в качестве, близкого носителя аналогичной крови. Мы приехали в шикарный особняк, рядом с городом. Открыв ключом двери, Джесс, кинув на пол свою сумку с личными вещами и документами, бросилась наверх, скорее всего, к матери. Я стоял, посреди огромного холла и не знал, что мне делать. Наконец, спустилась Джесс. Вид был обиженный. Скорее всего, матери дома не оказалось. Успокоив ее и сказав, что скоро все наладится, я спросил, где можно положить вещи и помыться. Джесс повела меня в приличных размеров спальню и указала на шкаф и тумбочку, пояснив, что это гостевая комната и все что здесь есть, именно для гостей. Я спросил ее, не забыла ли она о расстоянии между нами. На что Джесс поведала мне, что ее спальня почти прямо надо мной. Девушка убежала к себе, как я подозревал, тоже помыться и привести себя в порядок. Я тоже решил от нее не отставать, и направился в ванную, прихватив по пути полотенце и свою зубную щетку. Процесс омовения затянулся. Не так-то легко покинуть ванну, когда не мылся около двенадцати дней. Наконец, решив, что когда-то ведь надо остановиться, я выбрался из ванной и начал вытираться настоящим махровым полотенцем. Это было божественно, после моего полотенца, которое превратилось в обыкновенную половую тряпку. Я уже натягивал штаны, когда дверь в ванную резко распахнулась, и на меня уставилась повзрослевшая копия Джесс, а затем прозвучало.

— Пошел вон отсюда, мерзавец. И чтобы я тебя здесь больше не видела. Если ты еще хоть раз приблизишься к моей дочери, ближе, чем на пять шагов, я сама сдам тебя полиции.

2.13. Бизнесмен

Я поднял руки в знак примирения и сказал, что уже покидаю этот гостеприимный дом. И мне надо только взять свои вещи в комнате, в шкафу.

— Твои вещи? Да здесь нет ничего твоего. Убирайся.

Я опять попытался наладить контакт.

— Мадам, я положил свою сумку в этой комнате, если Вы мне ее отдадите, то я сразу же покину Ваш дом.

Эта фурия метнулась в комнату для гостей, на которую я указал, и буквально тут же вышла из нее, держа мою сумку двумя ухоженными пальчиками. Конечно, сейчас мою сумку и сумкой то назвать было трудно, ведь столько дней в ужасных условиях, да и качество ее, когда она была еще сумкой, были не ахти. Швырнув ее мне, она прошипела.

— Убирайся, проходимец.

Я поймал свою сумку и, поблагодарив за гостеприимство, вышел из дверей особняка. Немного побродив вокруг дома, я дождался, когда стемнеет, взмахнув крыльями, перелетел высокую стену и опустился в живописном дворике, невдалеке от спальни Джесс. Расположившись на травке, я опять отключился, и теперь уже до утра. Рано утром пришлось опять совершить перелет. Было еще очень рано и по пригороду сновали небольшие грузовые машины, развозя продукты и другие товары. Есть хотелось неимоверно. Однако денег было, кот наплакал. Основная масса ушла на билеты и путевку. Оставалось около тридцати евро. Пришлось идти и разыскивать кафе, или какую-нибудь столовую. В город направился пешком, а что, километров десять, это же ерунда. Там перекушу и буду дожидаться открытия банков. Тот, который приглянется, туда и пойду. Если не получится с банком, то тогда, буду пробовать продать камни на аукционе, но это долго, а потом, я не знаю, как они отнесутся к оборванцу, который имеет необработанные драгоценные камни, на сумму, примерно в пару миллионов евро. По-моему меня просто посадят в каталажку, а камни заберут. Правда забрать их из пространственного кармана ни у кого не получится. Но вся проблема в том, что мне нельзя надолго отходить от Джесс. В сутки достаточно было находиться рядом с ней около пяти часов.

Часа через полтора я входил в город. Не прошел и пары кварталов, как обнаружил небольшое кафе, которое чем-то мне приглянулось. Зашел в него и, усевшись за столик, стал поджидать официантку. Та не заставила себя долго ждать и принесла мне меню и стакан воды. Мило. Изучил меню, попивая воду, и сделал небольшой заказ. Деньги слезно просили их экономить. Слегка утолив чувство голода, и расспросив официантку, где находится ближайший банк, отправился туда. Издали банк мне понравился. Современное здание из стекла и бетона. Внизу, естественно, охрана, но фейс-контроль я прошел. Растоптанные кроссовки, джинсы и слегка помятая рубашка. Однако видимо такой вид не относился к запрещенному. Пройдя к менеджеру, я без утайки сообщил ему, что хочу взять некоторую сумму под залог. Залоговым имуществом будут выступать драгоценные камни. Менеджер похлопал глазами, а потом сообщил мне, что он не уполномочен решать такие вопросы, и направил меня по иерархической лестнице вверх. Следующим был старший менеджер, который тоже побоялся взять на себя ответственность и направил меня к управляющему банком. Ну что же, к управляющему, так к управляющему. В принципе банков много, может какой и соблазнится.

Немолодой охранник сопроводил меня наверх. Передав, следующему охраннику, дежурившему на этом этаже, с рук на руки, он вернулся вниз, а меня отконвоировали по пустынному коридору, до неприметной двери, в которую охранник и постучал. Дождавшись разрешения, он вошел и, через мгновение, вернулся, открыв передо мной дверь. Я вошел и огляделся, кабинет был огромным, в дальнем конце располагался рабочий стол, а передняя часть комнаты, видимо, была предназначена для беседы с посетителями, так как имела низенький журнальный столик и расположенные вокруг него кресла. Из-за рабочего стола, ко мне направилась женщина. За ее спиной во всю стену было огромное окно. Солнце только приподнялось над горизонтом, и мне было трудно рассмотреть хозяйку кабинета, солнце светило в глаза и я, морщась, пытался занять такую позицию, чтобы видеть хозяйку кабинета. Наконец она чуть сместилась в сторону, обходя кресло, и я увидел ее лицо.

— Это Вы?

— Это ты? — одновременно со мной воскликнула она.

— Простите, я не знал, что Вы здесь работаете. Еще раз прошу прощения. — Я повернулся, чтобы уйти, но она остановила меня и пригласила присесть. Расположившись в креслах, мы уставились друг на друга. Наконец я вспомнил, для чего здесь и приступил к делу.

— Мадам, у меня безвыходное положение, я понимаю, что, по законам рынка, не следует Вам это говорить, но я остался совершенно без денег. Единственное, на что я могу рассчитывать, это на деньги банка под залог. Я гражданин другой страны и у меня нет здесь поручителей. Поэтому я могу выставить в залог только то, чем сам располагаю.

— Ну, хорошо, мы рассмотрим этот вопрос чуть позже. Сейчас я хочу знать, что Вы делали в моем доме.

Помявшись слегка и не зная с чего начать, наконец, попытался ей объяснить, что случайно познакомился с ее дочерью в самолете. Так уж случилось, что в момент катастрофы, первым человеком из экипажа, мне попалась ее дочь. Что она помогла мне переговорит с командиром корабля, а затем попытаться спасти самолет. Так что благодаря самоотверженному поступку ее дочери нам удалось не дать самолету разбиться. Мы приземлились на маленьком островке, и пока я забирался обратно в самолет, два придурка примотали ее к креслу и выпрыгнули из самолета. Там оказалась какая-то хищная тварь, которая убила этих парней, а затем попыталась утащить и девочку. Но ремни не дали ей сделать это, а тут подоспел я и отогнал тварь. Однако она слегка ранила ее дочь, и мне пришлось, для лечения, применить не апробированное лекарство, чтобы спасти девочку. Побочный эффект этого лекарства состоит в том, что я должен не менее пяти часов в сутки находиться рядом с ее дочерью. Ну, затем описал, что мы, используя карты пилотов, около десяти дней выбирались из пустыни и вот вернулись сюда. Мысленно я вытер пот со лба, ведь я не сказал ей всей правды, но и не соврал ни в чем глобальном.

— Знаете, когда мне врут, я это вижу сразу, опыт у меня богатый. Похоже, что Вы мне не врете, но и поверить Вам я не могу.

— Ну, я слишком мелкий участник тех событий, краем уха я слышал о том, что Вы являетесь одним из членов Совета Директоров. Поэтому рассказал Вам все так, как я это вижу. Вы всю информацию получите из достоверных источников, тем более что черный ящик Ваши пилоты привезли.

— Ну что же, хорошо, вернемся к Вашей проблеме. Что Вы хотите выставить залоговым имуществом?

Я вздохнул с облегчением, и принялся ей объяснять, что залоговым имуществом выступят не ограненные драгоценные камни. В целом их, по моим прикидкам на три миллиона евро.

Управляющая посмотрела на меня с изумлением, а потом сказала.

— Предложение заманчивое, но есть проблемы. В связи с катастрофой самолета, нам пришлось вытащить большую сумму денег для компенсации пассажирам, туристическим и транспортным компаниям. Сумма не большая, но большая часть денег уходит наличными. Поэтому, видимо придется Вам отказать. Сейчас все деньги вложены в другие проекты, которые заработают не скоро. Поэтому, может даже сегодня, я лишусь своего места в Совете Директоров компании.

— И сколько, если не секрет, вы должны иметь на счете, чтобы закрыть эту проблему?

— А вот приблизительно такую сумму, как Вы просите.

— Ну, мне вся сумма и не нужна, тем более что на часть денег у меня были другие планы. Просто я могу дать Вам камни, а Вы сами обратите их в деньги и закроете брешь в бюджете. Мне же необходимо тысяч десять, да и то, можно на карточку и только немного на карманные расходы. У меня сейчас двадцать евро, а есть хочется страшно.

Мадам уставилась на меня, как на привидение.

— И что, Вы можете дать мне камни? А что хотите взамен?

— Да ничего не хочу, Вернее я уже озвучил то, что мне надо на ближайшее время.

— Господи, когда же мне нужно будет всего десять тысяч евро, чтобы решить все свои проблемы! Да, тогда давайте я приглашу юриста и ювелира, и оформим нашу сделку. Это может меня спасти.

— Ну, ювелира, это конечно надо. А вот юриста, ни к чему. Камни я Вам и так дам, тем более что часть камней я решил отдать сестренке на приданое.

— Как это без юриста, а вдруг я обману Вас. И что за сестренка? Она будет не против?

— Понимаете, здесь такое дело, всего я Вам рассказать не могу. По камням, я Вам доверяю. А у сестренки Вы и сами дома спросите. Думаю, она не откажет родной матери в помощи.

Мадам вдруг сделалась красная и сидела, открывая и закрывая рот, как будто силилась что-то сказать. Наконец она прохрипела.

— Вы что сын моего бывшего мужа?

— Ой, нет, Вы меня не правильно поняли. Я, прихожусь братом Джесс, как бы по крови. На Земле это не принимается в расчет, но там, где я получил свою кровь, этому придают огромное значение. Так что я за нее отвечаю перед богом и людьми.

В этот момент мой желудок пропел такую песню, что я покраснел.

— Мы плохо питались все эти дни, и мой организм еще не перестроился. Я сейчас могу сожрать косулю целиком. — А сам про себя подумал, что это не образное выражение, так как, приняв драконий облик, смело могу питаться свежатиной.

Мадам смутилась, а потом, как-то не уверено спросила, как меня зовут. Назвался Максом и в свою очередь поинтересовался, как к ней обращаться. Оказалось, что нужно произносить, фрау Хельга. А та, тем временем, подошла к рабочему столу и попросила секретаря вызвать ювелира и заказать пиццу к себе в кабинет и две чашечки кофе, прямо сейчас.

Где-то, через полчаса я, вывалив на стол всю пригоршню камней, которые мне дали драконы, наслаждался пиццей и еще одной чашечкой кофе. Ювелир охал, оценивая камни. Оказалось, что они потянут не на три, а на пять миллионов, причем возьмут сразу все, а рассчитаются наличными. Договорились, что встречаемся завтра утром на полпути от дома фрау Хельги к городу. Мне не понравилось предложение, но фрау, видимо, была уверена в правомерности сделки и доверяла этому специалисту. Ювелир удалился.

— Так, Макс, сейчас уже время приближается к обеду. Мы можем поехать к нам домой и пообедать, а заодно, ты побудешь рядом с Джесс.

Я согласился, так как с двадцатью евро в кармане, я мог только еще раз позавтракать, ну, чуть плотнее, чем сегодня утром.

2.14. Семейный бизнес

Мы вышли с Хельгой из банка вместе. Прошли на парковку и сели в изящный кабриолет. Хельга посмотрела на меня оценивающе, а потом, приняв какое-то решение, вырулила со стоянки и мы понеслись по городу. Было видно, что езда доставляет ей удовольствие. Притормозили у какого-то крупного магазина, и Хельга повела меня внутрь. Пройдя через центральный вход, мы свернули в переход и оказались в мужском отделе. Хельга переговорила с продавцом и мне принесли несколько пар джинсов, рубашек и кроссовок. Выбрав то, что понравилось, и, одев все это, я спросил у Хельги, во что мне это обойдется, но она отмахнулась и сказала, что ее сестра простит ей, то, что она воспользовалась ее магазином бесплатно. Опять сев в машину мы понеслись прочь из города. По этой дороге я сегодня утром шел пешком. Узкая двухполосная дорога изобилующая поворотами. Вот на одном из поворотов нас и ждали. Прямо на нас понесся огромный грузовик. Хельга начала тормозить, но было видно, что это нас не спасет. Грузовик явно целился в нашу машину. Тормоза завизжали и мы, практически остановились, я оглянулся и замер, сзади на нас накатывал, такой же грузовик. Оставалось меньше десяти секунд до столкновения. Повернувшись к Хельге, одним движением отстегнул ремень безопасности на ней и на себе, а затем схватил ее в районе талии и выдернул из водительского места. Радиатор грузовика неумолимо приближался и я, перевернувшись, накрыл Хельгу собой. Все произошло в доли секунды, миг, и по нам, раздавливая и раздирая все в клочья, пронесся многотонный грузовик. Машину перекорежило под грузовиком и бросило под широкие задние колеса. Грузовик проехал по инерции еще немного и остановился. Из кабины на подножку вылез водитель в дорогом костюме и, увидев дело рук своих, улыбнулся, забрался в кабину и поехал к своему напарнику. Когда я привстал с Хельги, то думал, что она умерла от сердечного приступа. Была вся бледная и почти не дышала. Пришлось ее слегка встряхнуть и она разрыдалась. Дав поплакать, я помог ей выбраться из раздавленной в лепешку машины, и присел на обочину дороги. Через некоторое время она подсела ко мне.

— Знаете, фрау Хельга, по-моему, Вас кто-то очень сильно не любит.

— Да, и я даже знаю кто. Рассмотрела через стекло грузовика. Решил все сделать сам. Видимо экономит на киллерах. И скажи мне Макс, как мы остались в живых, ведь я видела, что колеса проехали прямо по нам.

— Что же, фрау Хельга, не хотел рассказывать все, но в принципе, вижу, придется. Разговор будет длинный, поэтому давайте пойдем домой, а по дороге, чтобы было не скучно, я и буду рассказывать Вам свою историю.

Шли около часа. За это время я поведал ей, что проводил эксперимент и случайно попал в другой мир. Там меня чуть не сожрали маленькие летучие твари, откусывая от меня по маленькому кусочку. Как я упал в драконью кровь. Как сам стал драконом. Как спас драконью семью и получил в нагрузку брата дракончика, его маму дракону и находящуюся там же в пещере, местную принцессу. Затем пришлось поведать ей, как спасая дракончика, сразился с его отцом. И на месте сражения обнаружил раненого единорога. Спас и его. Впоследствии, тот стал мужем принцессы. В драконьей сокровищнице обнаружилась одна вещь, которая не подходила драконам, и мне пришлось ее взять. Это была магическая вещь, а точнее кольцо. Его свойства были не известны, пока я не оказался в критической ситуации, тогда эта вещь защитила меня. Теперь я ношу ее, не снимая. Она и спасла меня и ее в этот раз. Про ее дочь рассказал самую суть. Да, все почти так, как я ей и рассказывал в прошлый раз, за исключением того, что самолет провалился в другое измерение, и ее дочь действительно была ранена, но только так, что жить ей оставалось не больше получаса. Я лечил ее своей кровью. Это не первое мое лечение кровью, но там были магические существа, а на простого человека подействовало так же, но с тем последствием, что я должен находиться рядом с ним некоторое время. И еще, когда я получил кровь дракона, я сам стал драконом-оборотнем. Про Джесс не знаю, как у нее пойдет адаптация к моей крови, просто не с чем сравнивать.

С того острова я открыл единственный доступный мне портал в тот мир где живут драконы, чья кровь течет во мне, ну а теперь и в Джесс. Нужно было пройти к другому порталу, путь составил примерно десять дней. В первые дни я нес ее дочь на руках, так как нужен был прямой контакт со мной. Так и нес, на протяжении пяти или шести дней. Затем провел людей через свой портал к себе домой. Там меня поджидали недоброжелатели. Пришлось срочно уносить ноги, и я улетел за границу. Вообще-то я направлялся в Турцию, так как выехать я мог только как турист, причем выбирал тур подешевле, из финансовых соображений. Затем рассчитывал перебраться в Швейцарию или Австрию и попытаться продать камни. Так получилось, что дома я уволился с работы, а на другую, устроиться не смог. Небольшие денежные накопления кончились, а обязательные платежи никто не отменял.

Так, рассказывая ей, сильно отредактированную версию своей жизни, довел Хельгу до ее дома. Войдя, обнаружили Джесс, которая пыталась приготовить что-нибудь вкусненькое на обед, Меня она не заметила. Похоже, по запаху, намечалось что-то типа лазаньи. Мы пошли приводить себя в порядок после аварии, и вышли, как раз тогда, когда испеклась лазанья. Прошли к столу. Джесс попыталась представить меня своей матери, ведь она думала, что я все это время спал в гостевой комнате. Хельга ее бесцеремонно прервала, сказав, что знакома со мной уже полдня и за это время произошло кое-что, что еще больше сблизило нас. Увидев глаза Джесс, она успокоила ее, сказав, что ничего такого, о чем подумала Джесс, не произошло, а просто на нас напали и попытались убить. Поэтому Джесс желательно оставаться дома и никому двери не открывать. Все должно разрешиться в ближайшие пару дней.

После обеда мать с дочерью уединились, видимо Хельга попытается выведать все у Джесс. Что же, скрывать от них что-то, мне не было никакого резона. Меня больше беспокоил завтрашний день. Уж больно предложение ювелира напоминало типичную подставу. Решив не вмешиваться в бизнес Хельги до критической точки, я отправился в гостевую комнату немного отдохнуть. После стольких дней недосыпания и сухомятки, нужно было отъедаться и отсыпаться. Наутро, спустившись с Хельгой в гараж, уселся в ее джип. Она спросила о камнях, не забыл ли я их взять с собой. Похлопав рукой по левой стороне груди, ответил, что они всегда при мне, и мы тронулись на встречу. Ехать было не далеко, поэтому, вкратце проинструктировал Хельгу, на тот случай, если ситуация выйдет из-под нашего контроля. Она должна будет сразу оказаться у меня за спиной, все остальное делаю я. Мы приехали первыми. Солнце, только поднялось над горизонтом. Минут через семь показались две машины. Они припарковались невдалеке от нас. Из второй машины вышел типичный латинос, бородатый, и в военной форме. По тому, как он ее небрежно носил, можно предположить, что это не кадровый военный, а представитель какой-нибудь народной армии. Мы тоже выбрались наружу. Затем из первой машины показался ювелир и еще один господин в дорогом костюме. Мы направились друг к другу. Встретились на середине расстояния между машинами и остановились. Все это происходило молча. Мы ждали предложения, те ждали, не понятно чего. Наконец заговорил ювелир.

Он попросил камни на оценку, и если все, как и в прошлый раз, то в машине нас ждут пять миллионов евро. Я только хотел открыть рот, насчет того, что нас здесь собираются кинуть, как в разговор вмешалась Хельга. Коротко и четко она дала понять, что в работе с деньгами никому еще не удалось ее обмануть, поэтому деньги перекочевывают в нашу машину, камни, на оценку в их автомобиль. Если признано, что сделка состоялась, то каждый идет в свою машину и уезжает. Если нет, то все возвращается на свои места. Мужчины обменялись взглядами и кивнули в знак согласия. Военный вернулся ко второй машине, четверо охранников принесли к нам четыре огромных чемодана с деньгами. Каждый открыли и дали нам осмотреть пачки денег. Вроде все было в порядке. Хельга кивнула, и парни оттащили чемоданы к нам в машину. Тогда я сказал Хельге, что пойду с ювелиром. Мы проследовали туда и я, делая вид, что достаю камни из мешочка за спиной, вытащил их из пространственного кармана. Ювелира камни удовлетворили, и мы вернулись к поджидавшим нас бизнесменам. Ювелир заверил своих нанимателей, что камни те самые, и что можно считать сделку состоявшейся. Мужчина в дорогом костюме подошел к Хельге и передал ей небольшой конверт. Затем взял ее руку, поцеловал и, поклонившись, развернулся, махнул своим в направлении машин. Мы тоже повернулись и направились к своей. С нами разминулись четыре охранника, которые возвращались из нашей машины. Агрессии с их стороны я не почувствовал, поэтому мы спокойно пропустили их, и вскоре катили к Хельгиному банку. Она беспокоилась, как будем переносить деньги, ведь таскать придется мне одному, она их просто не поднимет, но я ее успокоил, сказав, что мне нужно будет сделать всего две ходки. Никто в банке не знал о нашей сделке и поэтому, мы с Хельгой отнесли первую пару чемоданов, а затем, вторую. Охрана не препятствовала хозяйке, так что все прошло нормально.

Когда мы внесли в ее кабинет последнюю пару чемоданов, то я увидел, как расслабилась Хельга и буквально рухнула в кресло. Ее руки тряслись, и она не знала, куда их деть. Я послал волну успокоения, и сказал, что все было под контролем. Хельга же ответила, что до последнего не верила, будто нас отпустят, не то, что деньгами, а вообще живыми. Народа, у оппонентов, было больше, да и вооружены они были автоматами. Я же сказал ей, что мы, при любом раскладе, оставались победителями. Они бы просто не смогли нас убить.

Ее отпустило и она, наконец, обратила внимание на конверт, который все еще держала в руках. Вскрыв и прочитав содержимое, лицо у Хельги вытянулось. Оказалось, что деньги мы получили от одного из самых крупных картелей по торговле оружием и что они открывали фрау Хельге неограниченный кредит, если таковой понадобится, так как она оказала картелю неоценимую услугу. В конверте находилась еще и сим карта, скорее всего с номером телефона доверенного лица, а то и самого хозяина. Переговорив с Хельгой, мы решили прикупить новый телефон и вставить туда симку, на всякий случай.

Теперь нужно было сделать так, чтобы я, в нужное время, принес деньги на Совет директоров. Хельга не знала, как сделать лучше, или рассчитать все по времени, или подать условный сигнал на мобильный телефон. Первый вариант был предпочтительнее, так как было не исключено, что в кабинете заблокируют все радиосигналы. Но как рассчитать, и просчитать все? Тогда я предложил Хельге ментально сообщить мне какую-нибудь мысль. В моей голове стояла тишина. Правильно, ведь моей крови в Хельге нет, а что, если прямо сейчас сделать ей небольшой надрез и капнуть своей крови. Может и заработать. Предложил это Хельге. Она согласилась, сказав, что если ее пытаются жестко убрать, то лучше она будет драконом, чем трупом. Мы проделали эту не сложную операцию и, где-то, через час, Хельга смогла достучаться до меня. За это время мы переложили в два чемодана три миллиона евро. И я должен был доставить их на крышу Бизнес центра, где располагалась вертолетная площадка. В назначенное время, мы с Хельгой были возле бизнес-центра. Хельга оставила меня в машине, припаркованной во дворике, недалеко от этого здания, а сама решила пешком направиться на эту встречу. Все же я не мог таскаться по городу с огромными чемоданами и ждать, когда она меня позовет. На всякий случай, одел ей пару колец. Одно кольцо, которое смог определить как защитное. Долго оно, конечно, не продержится, но, даже при автоматном огне, позволит своей хозяйке продержаться около двух минут. Второе, простенькое, на манер обручального, позволяло хозяину, определять, лгут ему или нет. Об этом говорил цвет камня. В двух словах рассказал, на какие оттенки цвета камня нужно обращать внимание.

2.15. Совет директоров

Поправив кольцо с крупным камнем, я подошла к входу в бизнес центр. Кольцо явно золотое и камень похож на алмаз. Макс сказал, чтобы я, ни при каких условиях не снимала кольцо сама, а другие его снять не смогут. Что оно мне дает, понятия не имела. Может это он меня так лучше слышать будет?

Я вошла в здание бизнес центра с твердым намерением окончательно разобраться с Хельмутом, который явно решил подгрести все под себя, он пойдет на любые крайности, для достижения своей цели. В Совете силы равномерно распределились между мной и им. Очень многое решала позиция нашего старейшины Якова, который, по сути, являлся мозговым центром Совета. Его рекомендации и оценки всегда были четки, точны, и понятны. Когда он слег, на некоторое время, после микроинсульта, то на сцене появился Хельмут. Мутная личность. Он всплыл, как кое-что в проруби, и теперь задвинуть его никто не мог, даже Яков. Странно.

Вообще интересно, как он отреагирует на мое появление. Ведь по его раскладу, я мертва. Понятно, что он не ждет никаких заявлений в прессе, так как в том, что осталось от машины и людей, находящихся в ней, будут долго разбираться следователи и патологоанатомы. Очень интересно посмотреть на его реакцию.

Войдя в здание и пройдя охрану на входе, я вошла в лифт и поднялась на нужный мне этаж. Двери лифта мелодично закрылись за моей спиной. Я пересекла холл и остановилась перед последним постом охраны. Меня проверили металлодетектором, забрали мою дамскую сумочку. Странно, раньше такого не было. Я спросила охрану, а если бы я несла документы на совет, их бы тоже забрали, на что мне ответили, что в списках значится, кто может пронести в зал документы и другие предметы. Я удивилась и спросила, чье же это распоряжение. Мне ответили, что так распорядился генеральный директор. Странно, раньше у нас такой должности не было. Поинтересовавшись, кто это такой, получила ответ, Хельмут.

Да, что-то затевается, и я никак не могу понять, что. Всплывает в памяти, что Хельмут, как только появился, начал постоянно проталкивать одну сомнительную сделку с колумбийцами. Причем, деньги на кону стояли огромные, почти семьдесят пять процентов всех активов компании. По заверениям Хельмута, прибыль могла составить порядка ста пятидесяти процентов и вернуться, в течение двух лет.

Мысли отвлекли меня, и я не сразу поняла, что охранник грубовато проталкивает меня к входу в зал. Приглядевшись к охранникам, пришла к выводу, тех, что здесь раньше работали, сменили. Все интересней и интересней. Мысленно рассказала Максу обо всем увиденном. Тогда он спросил меня, а есть ли у нас на этаже дамская комната или комната отдыха, где можно было бы открыть окно. Да, такая комната была, тогда Макс предложил, чтобы я, выйдя на минуточку, приоткрыла одно из окон и позвала его туда, так как, скорее всего, крыша блокирована такими же охранниками, и похоже назревает переворот внутри Совета, и мне следует быть готовой к этому.

Вошла в зал заседаний и поприветствовала всех, как всегда. Доставило огромное наслаждение видеть вытянувшееся лицо Хельмута. Однако он быстро взял себя в руки. Видимо уже скорректировал свой план. Ничего, мне есть чем ответить. Прошла на свое место и по привычке, погладила Якова по плечу, мы ведь многое с ним пережили, можно сказать вдвоем поднимали эту компанию. Яков вздрогнул и опустил голову. А вот это мне не понравилось.

Опять связалась с Максом и в двух словах сообщила, что человек, на которого я могла опереться всегда и во всем, чем-то сломлен. Тогда Макс попросил еще раз дотронуться до него, но так, чтобы второе кольцо коснулось кожи этого человека. Буквально на пару секунд. Тогда я повернулась к Якову и, погладив его по руке спросила, чем он озабочен. Тот пробормотал какую-то отговорку про здоровье. А Макс тем временем, передал мне, что человек, до которого я дотронулась, разрывается между долгом и совестью. Его внучку похитили и этим давят на него. Меня он любит, как дочь, но готов пожертвовать моим отношением к нему, так как на кону стоит жизнь его внучки против всех наших денег.

Вот тут я поняла, что Хельмут переиграл нас всех. Пока мы, сюсюкались с ним, он пробирался по трупам на самый верх. Со вчерашнего дня, «по трупам» звучит уже не фигурально, а буквально. Я сообщила Максу, что мы проиграли. Видимо Хельмут будет диктовать нам условия, под дулами автоматов. В Совете, его людей около пяти. Около, потому, что один из них непредсказуем. Он, бывает, спорит до хрипоты с Хельмутом, потому, что тот всегда предлагает авантюры, а иногда, даже не успев вникнуть в его предложение, соглашается. Яков отпадает. Я остаюсь в меньшинстве.

Тут до меня долетели мысли Макса, чтобы я тянула время. По ментальной связи он может разыскать внучку Якова, а когда тот поймет, что у него крепкие тылы, то мы можем побороться.

Я прошла к своему месту и, усевшись в кресло, бегло посмотрела перечень вопросов сегодняшнего Совета. Странно, но раньше, повестку дня присылали заранее, чтобы члены Совета могли подготовиться к заседанию. Многие вопросы требовали проведения предварительного финансового анализа деятельности компании за прошедший период в различных направлениях сферы деятельности компании. Эти вопросы я и озвучила Хельмуту, так как он явно возглавлял сегодняшнее заседание Совета.

Хельмут смерил меня уничижительным взглядом и сообщил, что все цифры у него уже имеются, и он пришел сюда подготовленным, так что в своем выступлении озвучит эти результаты. А теперь пора начинать заседание Совета.

После того, как Хельга передала мне информацию, я, оставив чемоданы, вышел и закрыл машину. Не хватало, чтобы нас еще и ограбили. Направился к ближайшему высотному дому. Убедив консьержку, что я свой, в ментале это было не трудно, поднялся на последний этаж. Включив чутье дракона, определил направления и, открыв окно, выпорхнул наружу. Держали девочку не далеко, видимо для того, что бы в случае, если понадобится, то можно было быстро доставить к Хельмуту. Приземлившись, направился по пеленгу. Чутье уверенно вело меня вперед. Уже подходя к зданию, в подвале которого держали заложницу, меня остро резануло наличие еще одной ауры. Джессика. Вот это Хельмут развернулся. Мать, как он считает, мертва, зачем же тогда дочь? Он что, решил с ней развлечься, а потом, концы в воду?

Спустился в подвал. Уверенно идя в темноте, видимо, я все же издавал какие-то звуки, потому, что из бокового прохода в лицо ударил свет фонаря, и кто-то посоветовал мне убираться отсюда. Узконаправленный ментальный удар, и этот кто-то, пуская пузыри, валится на пол. Время пошло на секунды. Если подельники услышат, то могут застрелить заложников. Заскочив в какую-то вентильную, где, по моим ощущениям, находились заложники, я увидел такую картину. Кровать, и привязанная к ней Джесс, в углу, пристегнутая к трубе, маленькая девочка, лет восьми. На Джессике разорвана блузка и видна ее оголенная грудь, вся в синяках. Слава Гайеру, джинсы на месте. Охранников двое. Все с приборами ночного видения. Один уже поднимает пистолет, но ментальный удар делает из него идиота, а второго, который бросился на меня с ножом, просто проткнул рукой, отрастив когти. Отошел, чтобы не забрызгаться. Чужая кровь впиталась в руку, не оставив и следа.

— Джесс. — Позвал я — ты здесь?

— Ой, Макс! — Разревелась Джессика — осторожно, тут охранники, предупредила она меня между всхлипываниями. — И, пожалуйста, не зажигай свет, я не совсем одета.

Конечно, Джессика не догадывалась, что я вижу в темноте, как кошка. Я подошел к кровати и отвязал ее, а потом направился к девочке. Та сидела на полу и ее плечи тряслись. Ребенок беззвучно плакал.

— Джесс, — обратился я мысленно, скажи девочке, что я свой и не надо меня бояться, а то она может не выдержать.

Джессика успокоила малышку и я, взявшись за наручник, застегнутый на руке девочки, просто разорвал его. Потом подхватив девчушку на руки, направился к Джесс. Та, как могла, застегнула блузку. Вид, конечно, был ужасный. Пообещал ей, что в течение часа все исправлю с телом, стал осматривать девочку. Оказалось, что она недавно перенесла сильнейший стресс, погибла ее мать, и она осталась одна с дедом. Кроме того, она сильно болела. Лейкемия. — Джесс, похоже, в нашей родне, сегодня, прибавиться еще и молоденькая леди. Как ее, кстати, звать?

— Макс, я даже не знаю, кто она. Меня приволокли сюда в мешке и, бросив на кровать, привязали. Кругом стояла темнота. Так что я не видела больше никого.

— Ну ладно, тогда я ее спрошу сам.

Погладив девочку по волосам, от чего та вздрогнула, я сказал ей, что мы с Джесс хотели бы вернуться домой, но нам надо еще забрать маму Джессики и ее знакомого Якова. Девочка встрепенулась, и спросила, как зовут маму Джессики, мы сказали, что Хельга. Тогда девочка предположила, что ее дедушка это и есть тот Яков, за которым мы идем. Тогда мы спросили, как ее зовут, чтобы нам как-то к ней обращаться. Оказалось, что зовут ее Хелен, и она у дедушки Якова такая одна. Найдя взглядом стол, и посуду на нем, подошел и, вскрыв себе вену, наполнил один из стаканов своей кровью. Потом вернулся к девочке и попросил ее выпить кока-колу с варением. Та трясущимися руками поднесла стакан к потрескавшимся губам и стала жадно отхлебывать кровь из стакана, а я транслировал ей в ментале, что она пьет вкуснейший напиток. Похоже, что ее несколько дней нормально не кормили, да еще и не поили.

Когда мы выбрались из подвала, то я ужаснулся. Хелен держали там не менее трех дней. Не удивительно, что она пила с такой жадностью. Кроме того, она вся пропахла испражнениями, а Джесс выглядела как наша алкоголичка или бомжиха, что зачастую, одно и то же, вся в синяках и ссадинах. Самый чистый был я. Нужно было что-то решать, поэтому я сказал девчонкам, что сейчас мы берем такси. Мои деньги были все еще при мне. Едем к моей припаркованной машине. Там оставляем Джесс, а мы с Хелен пойдем к ее деду.

На такси ехали минут десять, да и то, больше кружили, так как прямой дороги не было. Расплатившись с таксистом, мы выбрались на тротуар и протопали к оставленной машине. Усадив Джесс в машину, посоветовал ей закрыться. Потом взяв в одну руку два чемодана, а другой, придерживая Хелен, отправился вглубь двора. Связавшись с Хельгой, дал команду, чтобы она открыла нам окно. Потом, уже голосом, попросил Хелен закрыть глаза и не открывать их, пока не скажу, и, взмахнув крыльями начал набирать высоту. Если кто меня и увидит, то за описание ангела с двумя чемоданами и девочкой на руках, такого рассказчика упекут в психушку надолго. Увидел окно и машущую нам рукой Хельгу. Я приземлился на парапет и, пропихнув ребенка Хельге, стал передавать ей чемоданы. Нужно было не шуметь. С грехом пополам мы все это сделали. Сказал Хелен, что уже можно открывать глаза и указал Хельге на ребенка, та все без слов поняла и потащила ее в душевую кабинку. Теперь нужно было срочно принимать решение, как поступить. Если я появлюсь с ребенком в зале, то может начаться стрельба. Деньги огромные и Хельмут не остановится ни перед чем. Нужно было, в первую очередь, пригласить сюда Якова и показать ему внучку. Потом вернуть их в зал и попросить занять такую позицию, чтобы я, войдя, смог их прикрыть. Когда Хельга вывела уже отмытую Хелен, но все еще в грязной одежде, я рассказал ей, что нужно провернуть в ближайшее время. Хельга вернулась в зал совещаний.

Я вернулась в зал. По мне было видно, что я мылась. Хельмут слегка улыбнулся, решил, что от страха я не выдержала. Тем более что от меня несло испражнениями, не сильно, но запах ощущался. Подойдя к Якову, я громко обратилась к нему, сообщив, что хочу поговорить с ним наедине, и такое место, только в комнате отдыха. Яков не возражал, а Хельмут еще не начал закручивать гайки. Мы вышли из зала. В комнате отдыха я сказала Якову, что знаю все. И что не обвиняю его, больше того, я видела, как нелегко давалось ему вынужденное предательство. Сообщила, что его внучка жива и здорова, правда вид у нее немного грязноватый. В это время Макс вывел Хелен, предварительно попросив ее не шуметь. С дедом чуть не вышел инфаркт, но вроде все обошлось. Думаю, Макс и тут себя как-то проявил. Теперь наступала решающая фаза, Нужно было спровоцировать Хельмута на открытые действия. Обсудив с Яковом и Максом все детали и получив его заверения, что никто не пострадает, мы вышли в зал.

Здесь что-то неуловимо изменилось. Видимо Хельмут воспользовался моментом, что Якова не было в зале, и склонил большую часть директоров на свою сторону. Мы с Яковом уселись на кожаный диван, стоящий недалеко от двери в комнату отдыха. Хельмут попросил нас занять наши места за столом переговоров, на что Яков сказал, что не сядет за один стол с убийцей и похитителем детей.

— Да, да, я говорю это Вам, Хельмут. Не далее как четыре дня назад, моя внучка не вернулась из школы. Потом Вы сообщили мне, в приватной беседе, что не следует заявлять в полицию о ее пропаже, так как она может этого не пережить и заставили меня, на сегодняшнем Совете, подтвердить Ваши полномочия, как Генерального директора и всецело поддерживать Ваши инициативы. Думаю, что я достаточно терпел, а теперь господин Хельмут, я требую, чтобы Вы покинули наш Совет. Об отставке, вы будете, в последующем, уведомлены лично.

Хельмут стоял и только раскрывал рот. Видимо он еще не понял, что сценарий, так хорошо им подготовленный дал сбой. Потом, покраснев как рак, он закричал, — Вы все ничтожества, здесь все решаю я. Вот протокол, подписанный Яковом, тут нет только ваших подписей, но сейчас они появятся, а вот с тобой Яков, я разберусь, как и обещал. Вытащив телефон, он, нажав кнопку на каком-то пульте, отключил блокировку связи и нажал на телефоне подтверждение вызова. Видимо в телефоне уже был заранее установлен номер телефона его подельников в подвале. Но ответа не было. Вдруг его лицо просветлело, так как на том конце кто-то взял трубку.

— Убить обоих! — бросил в трубку Хельмут и с торжеством посмотрел на Якова. У того на лице не дрогнул ни один мускул.

— Я знал, что ты подлец, Хельмут. Долго наводил о тебе справки. Ты доверенное лицо колумбийских наркобаронов. Твоя задача была выжать из нас деньги, кроме того, ты решил убить двух зайцев. Ты связался с нашими конкурентами и пообещал, что развалишь финансовую мощь компании. Все документы хранятся у меня в сейфе, а копии, в надежном месте. В этот момент дверь в комнату отдыха открылась и оттуда вышли Макс с Хелен. Макс, отпустив Хелен к деду, прошел чуть вперед и встал между диваном и столом переговоров.

— Кто этот человек? — Заорал Хельмут.

— Этот человек, вчера спас мне жизнь, когда Вы, Хельмут, раздавили мою машину грузовиком. Я прекрасно видела Ваше лицо через стекло кабины. Кроме того, этот человек вытащил из лап Ваших прихвостней, внучку Якова. Больше того, у Якова есть неопровержимые доказательства того, что это Вы убили его дочь, собираясь организовать ее похищение. Конечно, смерть оказалась случайной, но организовали все Вы.

— Убить всех! — рявкнул в переговорник Хельмут.

Через секунду распахнулись двери и в зал ворвались охранники с автоматами наперевес. Не успели они открыть огонь, как повалились, кто, где стоял.

— Господин Хельмут, по моим подсчетам Вы своровали у компании более двухсот миллионов евро. Сейчас Вы возьмете терминал и, вставив свою кредитную карту, переведете эти деньги на счет компании. — Проговорил Макс.

— По моим подсчетам, там должно быть около ста пятидесяти миллионов. — Сказал Яков.

— Да, сто пятьдесят он украл сам, а пятьдесят, через подставные фирмы. — Опять отреагировал Макс.

— У Вас появился хороший финансист — Повернулся ко мне Яков, крепко держа внучку рядом с собой. Было видно, что он готов прикрыть ее своим телом, если начнется стрельба.

Тем временем, Хельмут достал из своего бумажника кредитку, и, вставив ее в терминал, провел все необходимые операции.

— Он вам нужен? — спросил у нас Макс.

Мы переглянулись с Яковом.

— Мне нет. — Наконец выдавила я из себя.

— Мне тоже, — сказал Яков, — но за убийство дочери хотел бы жестоко наказать.

— Ну, это легко можно организовать — произнес Макс.

Тело Хельмута выгнулось дугой, и в зале прозвучал нечеловеческий вопль от боли. Затем он резко стих, но по вытаращенным глазам и надувшимся венам на шее, было видно, что боль поселилась в этом теле до конца его жизни, а вот звук убрали.

Зрелище было жуткое, но поучительное.

— Кстати, ваши люди забудут все, что здесь происходило за последние полчаса и девочка тоже, но за более продолжительный период. Да, рекомендую, уволить вот этого, этого и вот этого. Они работали на Хельмута и на свой карман. Остальные чисты. Можно вызывать настоящую охрану и скорую. Все скажем, — проговорил Макс с нажимом — что было применено какое-то химическое вещество. До нас его пары не добрались, а вот нападающие, применившие его, пострадали. Видимо сказалась не доработка отравляющего вещества.

После слов Макса, я вызвала охрану и те, дальше по инстанциям, вызвали скорую помощь и полицию.

Макс открыл окна нараспашку, так как в помещении стояло такое амбре, не хуже, чем несло от Хелен, когда Макс ее доставил сюда.

Совет был сорван. Вопросы, которые надо было решить, не прозвучали, хотя, с другой стороны, самый проблемный вопрос, финансирование, уже решился. Все остальное можно будет решить в рабочем порядке. Быстро набросав в протокол Собрания, где основным пунктом было выведение из состава Совета директоров, названных Максом господ, ну и, конечно же, Хельмута. Все, как зомби, подписали протокол, и я объявила о закрытии сегодняшнего заседания. В этот момент прибыли вызванные наряды полиции и скорой помощи.

Закрутилась обычная следственная процедура. Кратко допросили всех. Мы говорили, практически, одно и то же. Хельмут применил какой-то газ, но не рассчитал, и газовое облако окутало его и ворвавшуюся к нам охрану, видимо резко открывшиеся охранниками двери поспособствовали этому. Версия следователей удовлетворила, и мы были отпущены по домам, с просьбой не покидать город, пока проводится следствие. Макса не допрашивали и в комнату отдыха никто из полицейских даже не посмотрел. Мы, вчетвером, спустились вниз, а когда подошли к машине, то обнаружили там Джессику. Та сидела, какая-то помятая, растрепанная. Было видно, что она пыталась привести себя в порядок, но не преуспела в этом.

Мы подошли к машине, и я обратил внимание, как напряглась Хельга, увидев внутри Джессику. О том, что сейчас будет скандал, не было никаких сомнений. Поэтому я перехватил Хельгу за руку и сказал ей, что нашел Джесс вместе с Хелен. По тому, как опустились плечи у Хельги, можно было все понять без слов. Поэтому я помотал отрицательно головой и просто сообщил ей, что они не успели. Предложил им рассаживаться в машину, а мне нужно было вернуться за чемоданами. Я, по уже известному сценарию, опять проделал все манипуляции с чемоданами, но только в обратном порядке, благо окно в комнату отдыха мы не закрывали. Зал был опечатан. Пока я был в зале заседаний, то следователи даже не видели, что есть еще одна комната, но теперь, без моего контроля, в комнату отдыха обязательно заглянут, ведь было проведено только предварительное следствие. Вот когда приедет специальная бригада следователей с экспертами, то они перетрясут этот этаж полностью. Труднее всего было выставить чемоданы на парапет, а потом вылезти самому.

Когда я вышел из ближайшего подъезда с чемоданами, все, кроме Хелен были возле машины и что-то горячо обсуждали, на меня все поглядывали как-то странно. Я попросил, чтобы все рассаживались. Хельга тут же заняла водительское место, остальные начали рассаживаться в салоне. Открыв дверь багажника, положил туда чемоданы и уселся на оставленное мне место. Хельга вырулила из дворика на дорогу, и мы помчались в направлении ее дома. Все молчали.

Я, наконец, не выдержал, и сказал им, чтобы не держали меня за монстра. Со своими близкими и друзьями я так никогда не поступлю, и в этом они могли убедиться сами. Предложил Хельге вспомнить нашу встречу в банке. Ведь я мог просто приказать ей купить у меня камни. Хельгу отпустило, зато напрягся Яков и поинтересовался, какие такие камни. Я в общих чертах поведал ему, что оказался в этой стране с тридцатью евро в кармане, и хотел продать драгоценные камни, чтобы у меня были хоть какие-то деньги. Что, в общем-то, и сделал, но не через банк Хельги, а другими путями.

— Это не та сделка в пять миллионов евро, которая была осуществлена сегодня утром? — Задал вопрос Яков.

— Яков, ты меня поражаешь! Откуда такая осведомленность, да еще так оперативно. — Спросила Хельга, не отрывая взгляд от дороги.

— Хельга, милая, ты же не думаешь, что я мог бы занимать такую должность столько лет, если бы не подстраховывал себя информацией.

— Да, ты старый лис. Но твоя оперативность, все равно поражает. Кстати, три миллиона из тех пяти, лежат вон в тех двух чемоданах. И сегодня я готова была вложить эти деньги, чтобы не дать Хельмуту подмять нас под себя, используя недостаток средств на счетах компании.

— Но ведь пять миллионов не твои, а Макса, как я понял из его рассказа. И об этом у меня не было информации. Было сообщено, что это ты продала камни.

— Да там просто накладка получилась. Макс был у меня в кабинете, когда я вызвала ювелира, и все переговоры вела я, так что у всех сложилось мнение, будто сделку провернула именно я.

— Тогда почему ты распоряжаешься его деньгами? Он, что, кредитовал тебя ими?

— Да нет. Я, если честно, не разобралась со всем этим. Здесь деньги и Макса, и Джессики. Какие, и в каких процентах, не знаю. Время поджимало и все делалось в спешке. Единственное, что я поняла, Макс дал эти деньги беспроцентно. Думаю, мы решим это дома. Кстати, едем к нам домой, там хоть поесть что-нибудь найдем, а то у старого холостяка дома, шаром покати. Марта, конечно все организует, но не надо, чтобы она видела нас в таком виде.

— Да, в этом ты права. Я четыре дня сидел дома безвылазно. Боялся, что пропущу звонок, да и спровоцировать их боялся. Но ваша сделка сильно меня беспокоит. Вы хоть знаете, с кем связались?

— Да, мне передали письмо, и там было сказано, что я оказала одному картелю, торгующему оружием, неоценимую услугу, и они открывают мне неограниченный кредит. Только, Яков, я сообщаю тебе конфиденциальную информацию. Надеюсь, она не станет достоянием гласности? Хотя, зная тебя, можно предположить, что она осядет у тебя в голове, чтобы когда-нибудь сыграть свою роль в твоих подковерных играх.

Когда я увидела Джесс, то поняла, что что-то произошло. Макс ничего не говорил, и это напрягало. Я кинулась к машине, чтобы серьезно поговорить с дочерью, когда меня перехватил Макс.

— Она была с Хелен, и они ничего не успели ей сделать. — Сообщил он мне.

Во мне будто что-то лопнуло. Теперь, наказание Хельмута казалось мне слишком мягким. Он почти осуществил свою прихоть. Если бы не Макс, то меня уже не было бы на свете, а она, какое-то время была бы его постельной игрушкой, пока не надоела, а потом, зная Хельмута, над ней бы поиздевались и, в конце концов, убили.

Макс посоветовал нам рассаживаться, а сам отправился за деньгами. Ведь найдя три миллиона евро на месте преступления, выводы следователей могут поменяться, на противоположенные. Как только он вошел в подъезд ближайшего дома, мы все выскочили из машины, будто нам там что-то жгло наши зады.

— Хельга, ты понимаешь, с кем мы связались? Он же может делать с нами что хочет. Ты видела глаза остальных директоров, когда он им приказал все забыть и говорить только то, что сообщил им сам. Это монстр, пострашнее Хельмута.

— Яков, не пори горячку. Я провела с ним весь сегодняшний день, и он мне не показался таким уж монстром. Обыкновенный человек, хотя и обладает какими-то возможностями.

— Вы его совсем не знаете! Он хороший и он вылечил меня. Девчонки сказали, что он вернул меня с того света. Когда командир показал мне, какая у меня была рана, то я просто не поверила, но все подтвердили. Он десять дней таскал меня на себе, почти не отпуская. Понимаете, человек, который имеет сострадание к другим, не может быть монстром, как вы говорите. И не обсуждайте его при мне!

— Все, все, Джесс, мы не будем обсуждать его при тебе. Но, согласись, человек, который врезался в нашу жизнь, как ледокол, должен получить свою оценку нами, хотим мы этого или нет. Так что отложим разговор на потом.

В этот момент появился Макс с чемоданами. Он погрузил их в багажник, и мы, так дружно выскочившие из машины совсем недавно, опять загрузились в нее и расселись по местам. Я завела машину, и стала выруливать к себе домой. Видимо Макс почувствовал, что обстановка вокруг него накалена, так как в машине все напряженно молчали. Наконец он не выдержал, и слегка изменившись в лице, что я увидела в зеркало, сообщил нам, чтобы мы не держали его за монстра. Он напомнил мне, что мог бы просто приказать мне купить у него камни. А ведь действительно, кто ему мешал вообще прийти и взять деньги в банке. С такими возможностями это раз плюнуть. Видимо у него есть свои принципы, и он их не нарушает.

По дороге заехала в магазин сестры, купить Хелен чистую одежду. То, что было на ней, пахло ужасно, но не везти же ее голышом. Мы отправились вчетвером, я, Яков, Хелен и Макс, причем Макс держал Хелен за руку. Выбирали не долго, так как Хелен была в очень плохом состоянии. Вернувшись опять расселись, и я стала выбираться из города. Вскоре мы выехали за городскую черту. Дорога начала сужаться. Из прямой она становилась все извилистее, обходя нагромождения камней и небольшие горки. Вот она, извиваясь, начала забираться в гору. Вскоре мы объезжали, оттащенную на обочину, мою машину.

— Яков, не узнаешь расцветку? — Я показала пальцем на останки моей машины.

— Это что, твоя машина? Ты что, действительно была в ней? Как ты выжила, тебя что, выбросило из нее?

— Да нет, Яков. Хельмут провернул все четко. Я до последнего была в ней, и видела, как накатывают колеса, и сминается металл. Это было жутко. Так вот, меня накрыл собой Макс. Благодаря ему я и осталась в живых. Ладно, давайте не будем никого обсуждать, а просто полюбуемся природой. У меня такое впечатление, что я сегодня заново родилась.

2.16. Лестное предложение

К уже знакомому дому подъехали менее чем за тридцать минут. Выгрузились и отправились в холл. Джессика и Хелен убежали приводить себя в порядок, а мы трое начали накрывать на стол. Я тоже, ненадолго отлучился в ванную комнату, все-таки полеты не проходят даром, потеешь, ну а в городе, налипает какая-то сажа. В общем, я умылся, а заодно приготовил кольца защиты и правды. Все-таки эти люди мне не посторонние, да и работа у них, нервная.

— Макс, а чем Вы занимаетесь? — Задал вопрос Яков, когда я вернулся.

Я стал отшучиваться, что вообще ничем таким, о чем он подумал, не занимаюсь. А потом выложил старому хитрецу всю свою подноготную, исключая, конечно, другой мир и драконов. Выглядело это примерно так. Меня объегорили в компании, где я работал. Потом долго не мог найти работу по специальности. Пришлось подрабатывать подсобным рабочим. Там случился конфликт начальства и местного криминалитета. Влез в разборки. Выручил своих, но сам столкнулся с той же структурой. Шефа и меня начали искать с помощью правоохранительных органов. У них на меня ничего не было, только расплывчатые показания рабочих из нашей бригады. Шеф взял мне туристическую путевку в Турцию, а я, оттуда планировал двинуть в Австрию или Швейцарию. Денег у меня практически не было, тогда решил реализовать свои драгоценные камни. Летел на самолете, где бортпроводницей была Джесс. Самолет потерпел аварию. Мы выбирались десять дней. Потом нас погрузили в другой самолет, и мы прилетели сюда. Здесь познакомился с Хельгой и попал в ее банк. Вроде ничего не соврал.

— Ха! Познакомился! Да я его выставила из моего дома чуть не на пинках. А он потом в мой банк заявился, камешки продавать, а ты же знаешь, ни один менеджер не возьмет на себя такую сделку.

— Как это выставила на пинках! — Раздалось от дверей.

Там стояла разгневанная Джесс. Она переоделась и помылась. Теперь синяки были видны еще отчетливей. Особенно на груди. Хельга закусила губу, то ли от досады, что проговорилась, то ли от того, что делали с ее дочерью. Рядом стояла переодевшаяся и отмытая Хелен. На лице отчетливо проявлялись темные круги под глазами.

— Джесс, не паникуй. Это мама образно так выразилась. Она думала, что я твой новый бойфренд, с попрашайским уклоном. Во всяком случае, по виду, это было так. Я даже не спорю.

— Ладно, — примирительно сказал Яков, — давайте уже есть, а то и я, и Хелен не питались нормально все четыре дня.

Я попросил буквально две минуты и, утащив девчонок в соседнюю комнату, запустил у них, процесс регенерации тканей и органов.

Вернувшись, расселись за столом и застучали ложками. Хелен ела аккуратно. Было видно, что кормили ее впроголодь, но аристократическое воспитание не позволяло ей наброситься на еду так, как хотелось. Это было так трогательно, что я не выдержал и, засунув руку в карман, нащупал там защитное кольцо, не такое, как дал Хельге перед Советом, а из тех, что нашел в подвале башни. Гайер сказал, что это защитное кольцо, которое выдерживает непрерывный обстрел лучниками в течение двух минут и не даст раздавить тебя упавшему камню, размером, в два раза превышающий твой собственный. Снять его, без разрешения хозяина невозможно, да и потерять нельзя.

— Маленькие леди, позвольте Вам вручить по небольшому подарку. Я протянул обоим колечки с маленьким красноватым камушком. Девочки тут же надели их на пальчики и, выставив руку вперед, растопырили их, разглядывая подарок. Это выглядело настолько забавно, что все рассмеялись.

— Что старый, что малый. — Сделала заключение Хельга.

— Чтобы носили не снимая! — Напутствовал их я.

Обе заверили меня, что никогда не расстанутся с ним и не потеряют.

Все наелись и девчонки, поблагодарив за вкусный ужин, убежали к Джессике наверх, мы остались втроем.

— Дамы и господа, обратился я к ним. Сейчас я раскрою небольшие мои секреты. Поэтому, прошу Вас, никому о них не рассказывать.

Оба мои партнера кивнули в знак согласия.

— Я верю, что вы оба, умеете вести бизнес, и компания, под вашим руководством, будет процветать. Я столкнулся с нижним и верхним звеньями вашего предприятия. Поразился профессионализму работников, но и был свидетелем предательства. Так уж получилось, что дела вашей компании пересеклись с моими. Поэтому, фрау Хельга, те кольца, что я Вам дал перед Советом, остаются у Вас. А вот эти кольца, я даю Вам, Яков. Вот это, с красноватым камнем, защита. Выдерживает автоматную очередь около двух минут. При взрыве, Вас откинет. Конечно, заряд у этих колец не беспредельный, но думаю, я буду изредка наведываться к вам, и подзаряжать их. Теперь второе. Это кольцо правды и эмоций. Первоначально Вы будете смотреть на цвет камня. Он не большой и не будет бросаться в глаза. Одновременно с изменением цвета камня, Вы почувствуете, что температура камня изменяется или он начинает Вас пощипывать. Постарайтесь выучить эти ощущения, а потом, можете мысленно сказать камню, обращаю Ваше внимание именно камню, а не кольцу, что цветовую индикацию можно отменить. Вы уже обратили внимание, что кольца похожи на те, что я дал девчонкам, у них, как и у вас, кольцо защиты. Я думаю, что возможны похищения или попытки изнасилования, но не очередь из автомата или что-то подобное. Кольцо их защитит, кроме того, кольца связаны друг с другом. Если в машине, в которой едете Вы и кто-то из девчонок, произойдет взрыв, то защита сработает, распределив мощности обоих колец на защиту охраняемых. Ну и напоследок. Потерять кольца, украсть их, невозможно. Кольцо можно снять только с мертвого. Поэтому учтите это в своих завещаниях. Инструкцию по цветовой индикации колец я вам распечатаю позже. Вот и все.

Яков поднял глаза от своих колец, которые уютно устроились у него на пальцах, и заговорил, обращаясь ко мне от имени себя и Хельги, оказывается, они уже успели переговорить по поводу меня, пока я мылся и пришли к выводу, что такой партнер им нужен. Они согласны включить меня в Совет директоров, оплату мы оговорим отдельно и позже, так как сейчас произошли крупные изменения в финансовой и организационной сферах.

Несколько секунд я ничего не мог им сказать. Новость потрясла меня до глубины души. Одно дело, мы вместе ужинаем, или обсуждаем мою жизнь, или воспитываем девчонок, и совсем другое, когда тебя приглашают на руководящую должность в крупнейшую компанию. Я попытался их вразумить, сослался на отсутствие опыта и молодость, что я не работал в их сфере, что в руках не держал сумму, больше десяти тысяч евро.

Яков улыбнулся и напомнил мне, что и он был молодым, и у него не было никакого опыта, когда начал работать на компанию. Главное, что я подхожу им как партнер. Мои знания в области компьютерной техники и электроники будут востребованы компанией. Так что, вперед.

Хельга добавила, что сейчас все основные направления деятельности предприятия находятся под контролем доверенных членов команды. Я же, в первое время, должен присмотреться, а потом мы все вместе обсудим, где мои знания и опыт пригодятся компании.

Я еще немного подумал, а потом решился. Все-таки, я, в данное время, безработный, да и, чем черт не шутит, вдруг это мое? Я озвучил согласие, а потом добавил, что в таком случае, я должен буду вложить в бизнес компании эти несчастные три миллиона евро. Оставлю себе, на развитие, пятьсот тысяч. Ну, и раз у меня теперь две кровные сестры, то оставшиеся полтора миллиона я поделю между Джессикой и Хелен.

Яков очень удивился. По его мнению, я не должен так разбрасываться деньгами. У Хелен будет отличное приданое, конечно не в миллионах, а в сотнях тысяч. Да и отдавать огромные деньги людям, которых ты знаешь несколько часов, это нонсенс.

В ответ я особо подчеркнул, что люди, с кем я делюсь своей кровью, становятся, очень близки мне. Вот, например, я должен провести вблизи Джесс еще три дня, и как не странно, то и с его Хелен, не менее пяти. В сутки я должен быть рядом с ними около трех часов.

Яков не понял, почему я должен быть рядом с его внучкой. Ведь я просто привел ее из подвала, где ее держали, в офис компании.

Немного помявшись, а потом, махнув на все рукой, сообщил Якову, что у его внучки лейкемия, причем, ребенок болеет давно, скорее всего с самого рождения, может он просто не замечал, что она быстро устает, периодически появляются вот такие темные круги под глазами. И, может быть ему просто не хотят говорить о болезни. Если он поедет в больницу, где наблюдается внучка и потребует ее медицинскую карточку, то тогда должно все проясниться. Я же, влил ей немного своей крови, потому, что она была в очень плохом состоянии. Ее плохо кормили, и она испытывала сильный стресс на протяжении длительного времени, который, в свою очередь, наложился на еще более старый.

Яков, никуда ехать не собирался. Он просто ушел звонить домашнему доктору и потребовать объяснений. Мы же с Хельгой переключились на то, как выглядела Джесс, когда я ее нашел в подвале. Тут все было проще. Рассказал, что когда пробрался в подвал, то нашел обеих девчонок в плачевном состоянии. Джесс была пристегнута к кровати, блузка на ней разошлась, и ее грудь тискал какой-то проходимец. Джинсы не были сняты, они не были даже расстегнуты. Видимо была команда не трогать.

Хельга сжала кулаки и рассказала, что Хельмут так и норовил пристать к Джесс, он уже открыто ее домогался, в рамках дозволенного, конечно, но это напоминало психическую атаку. Поэтому Хельга и отправила ее стюардессой в тот злополучный рейс, чтобы, хотя бы временно убрать еще одну проблему.

Я заверил, что синяки уйдут минут через тридцать, сорок. В этот момент вернулся Яков. Он буквально рухнул на стул, потом он не выдержал, голова упала на сцепленные руки, а плечи затряслись в немом рыдании. Хельга подбежала и, обняв его, принялась утешать. Через некоторое время он поднял мокрые от слез глаза, и сказал, что я был прав, и даже больше. Жить ей осталось не многим более года. Врачи скрывали это от матери, а теперь и от него. Домашний врач допытывался, откуда он узнал, но такого старого интригана не так-то легко вывести на чистую воду. По виду накатывала вторая волна отчаяния и рыданий, поэтому в разговор вмешался я.

— Так, Яков, прекращай это мокрое дело, если ты не обратил внимание, то я сказал, что влил твоей дочери немного своей крови. Если ты расспросишь Хельгу, то она расскажет тебе, что, правда по моим словам, ее дочери оставалось жить около получаса. Ее я тоже лечил своей кровью. Как видишь, она жива и здорова. Чтобы тебя не мучали сомнения, то можешь связаться с командиром того корабля, на котором летели я и Джесс. Только сначала дашь мне трубку, а то Кэп тебе ничего не расскажет.

Мы попытались вдвоем уединиться в соседней комнате, и переговорит с Кэпом, но тут Хельга показала свой характер. Она потребовала, чтобы была громкая связь. Она должна быть в курсе всего, что произошло с ее дочерью. Вздохнув, я кивнул головой Якову, и тот принялся, через своих диспетчеров, разыскивать Кэпа. Слава Гайеру, он был дома. После того, как я разрешил ему сообщить его начальству, как пострадала Джесс, Кэп начал свое повествование.

По его словам, выходило, что когда самолет перестал слушаться руля и двигатели заглохли, то буквально через минуту, к нему обратилась Джесс и сообщила, что есть один пассажир, который может попытаться помочь спасти самолет.

Он был занят, так как пытался управлять самолетом, и поэтому отправил к ним, разбираться, бортинженера. Как потом выяснилось, Джесс выступала в роли посредника. Вскоре самолет выровнялся, и стал забирать в сторону, к маленькому острову. Посадка прошла на брюхо. Когда командир вышел из кабины, то Макс уже подходил к ним. Начали разбираться, как следует действовать в этой ситуации, но тут раздались крики и он увидел такую картину. Все с интересом уставились в иллюминаторы. Там два молодых придурка орали и носились по песку. Внезапно песок всколыхнулся и три огромных щупальца молниеносно вырвались из песка. Обхватив тех двоих, щупальца втащили их в песок, переломив пополам, так что ноги и руки сошлись вместе. Третье щупальце метнулось к Джесс, оказалось, что она сидит в кресле, возле люка, примотанная ремнями безопасности. Те два придурка примотали ее, чтобы она не мешала им открыть люк. Щупальце пробило девушке живот навылет. Представьте дыру, размером с голову ребенка, через которую видно то, что у нее за спиной. Удар был нанесен наискось, а иначе ее позвоночник был бы разрушен. Затем раздался резкий крик и рядом оказался Макс. Было не видно чем, но он рубанул по щупальцу так, что перерубил его. Как только щупальце убралось, тут же задраили люк. Из Джесс хлестала кровь. Она бледнела на глазах, тогда Макс вскрыл себе вену и, буквально залил своей кровью всю рану девушки. С того момента, в течение пяти, шести дней, он держал Джесс на руках. Макс объяснял это тем, что им нужен прямой контакт. Джесс выглядела мертвой. Если честно, то Кэп распрощался с командирскими нашивками, да и с патентом летчика тоже. Однако Макс заверил, что с девушкой все будет в порядке. Так и вышло. Девятый и десятый день Джесс, ненадолго, покидала руки Макса и пробовала идти своими ногами. Кэп закончил и ждал еще вопросов, видимо опасаясь, на что можно отвечать, а на что нет. Я взял трубку у Якова и, поблагодарив Кэпа, за оказанное содействие и передав всем привет, повесил трубку.

В комнате стояла гробовая тишина. Хельга переваривала услышанное. Видимо сравнивая мою версию произошедшего и Кэповскую. Яков, все еще был под впечатлением от, рассказанного Кэпом, и услышанного от домашнего доктора.

— И много ты нам еще не рассказал? — Хриплым голосом спросила Хельга.

— Если честно, то много, но поверьте, все это лишь мои тайны. Вам они могут быть интересны, но пользы не принесут, а могут и навредить.

— Что ты скажешь о моей внучке, — наконец выдавил из себя Яков.

— Я ведь сказал Вам, что влил ей немного моей крови. О результате пока рано говорить. Прошло слишком мало времени. Но думаю, что через три, четыре дня, кровь нормализуется. Еще пару дней для стабилизации и все.

— Что все? — Бледнея спросил Яков.

— Ну, все. Здоровый, крепкий ребенок. Я ведь не Гайер, чтобы гарантировать сто процентный результат. Чувствую, что все будет хорошо. А относительно анализов и заключения врачей, это не ко мне.

Эти двое так были увлечены своими проблемами, что не заметили мою оговорку про Гайера. Я действительно воспринимал его как бога, но какого-то, в доску своего. Следовало быть внимательнее.

2.17. Работать, так работать

Яков с внучкой остался в доме Хельги. Я не мог разорваться между двух своих сестренок, и это решило проблему. Девчонки возились в комнате Джесс, та, по-моему, сама была рада, и окунулась в мир детства с головой. Иногда возникал вопрос, а кто из них большее дитя. Хелен, наоборот, по поведению, жестам и взглядам, выглядела старше своего возраста, наверное, это болезнь наложила такой отпечаток на характер девчушки. Видимо, организм сам стремился быстро и полноценно прожить, оставшуюся ему жизнь.

Хельга и Яков, каждое утро отправлялись на работу и появлялись только к вечеру. Видимо они пытались заткнуть бреши в тех областях управления предприятием, которые возглавляли уволенные прихлебатели Хельмута. Колумбийские структуры, которые представлял Хельмут, пока себя никак не проявили. Вообще то, было понятно, что те пока не разобрались с провалом Хельмута. Выглядело это так, как будто он сам пострадал при атаке отравляющим веществом. Следователи и эксперты перекопали весь зал заседаний компании. Брали пробы и из всего, к чему могли дотянуться. Наверное, обескровили всех пострадавших, так им хотелось найти подтверждение своей версии отравления. Думаю, в конце будет заключение, что нападавшим был применен газ, который быстро распадался на составляющие.

Вечерами, уставшие Хельга с Яковом вводили меня в курс своих идей и состояния всего предприятия. Проанализировав наши разговоры, я понял, что это не бизнес в странах постсоветского пространства, где тот напоминает прогулку по минному полю, то конкуренты сожрут, буквально за месяц, то государственные структуры разденут до нитки, рейдерство, да мало ли еще что может придумать коррумпированная государственная машина. Запущенная один раз, она уже не может остановиться. Здесь все было несколько проще и сложнее одновременно. Достаточно было знать основы развития бизнеса на западный манер и все. Ты гарантированно зарабатываешь свой евро. Ни о каких доходах в двести, триста процентов здесь речь не идет. Главное, не потерять имя и клиентов. Инцидент с самолетом не нанес большого урона финансовой деятельности предприятия. Компания выплатила страховку пострадавшим пассажирам, Предприятию, выплатили страховку, страховые компании. Свидетели происшествия есть. Все прозрачно и ясно.

Дня через три меня представили новому директорату. Было сообщено, что я стал совладельцем компании, вложив в ее бизнес около трех миллионов евро. Как выяснилось, я был где-то близко к вершине, по вложенной в дело компании, сумме. Так что, моя легализация прошла гладко. На меня возлагались такие направления деятельности компании, как служба безопасности, и общее руководство технической оснащенностью главного офиса. То есть начальник СБ и завхоз в одном флаконе. В принципе, ничего нового или сложного. В службе безопасности я не собирался лезть в каждую дырку, а вот определить шпионов и мелких пакостников, мог на раз. Мне достаточно было пройтись по отделам, и такие ауры, сразу бросались в глаза. Во втором направлении было несколько сложнее, в том плане, что техника, которой пользовались мы, у себя дома, была устаревшая. Это и понятно, покупали то, что подешевле, но выполняет те функции, которые необходимы. То есть мы имели вчерашний день. Здесь нужно было смотреть вперед, и определять стратегию внедрения нового оборудования и технологий. Опять же, имелся целый отдел, со своим начальником, и мне нужно было всего лишь вникнуть в суть и назначение новых приобретений. В их необходимость и целесообразность. Как ни странно у меня появилось какое-то новое ощущение. Я мог определять, правильно ли я делаю что-то, или нет. Это касалось всего. Гайер, в свое время, говорил мне о том, что у меня скоро появится способность предсказывать недалекое будущее.

Так или иначе, но теперь я вынужден был носить дорогой костюм. Ездить на дорогой машине, в общем, выглядеть, как и положено преуспевающему бизнесмену. Два моих летных костюма висели в офисе и дома. Это был мой тревожный чемоданчик. Кстати, с легализацией меня в Швейцарии, не возникло никаких проблем. Яков свое дело знал! Через несколько дней, после того, как я перестал быть нужен девчонкам в качестве энергетического донора, меня пригласил Яков на приватный разговор. Он немного помялся, а потом, как он умел, рубанул с плеча.

— Макс, давай ты переедешь в мой дом, а я останусь с Хельгой. Знаешь, в последнее время мне не хватает ощущения семьи. Конечно, мы с Хелен, семья. Но, какая-то неполная, а здесь я впервые, за последние годы, ощутил себя дома. Хельга не против, а наоборот, является инициатором этого разговора. Так что решайся. Ты у нас парень молодой.

— Ну, Яков, ты и прохиндей! Потом выяснится, что у тебя есть племянница, и я, как честный человек, просто обязан на ней жениться.

Яков расхохотался до слез, а потом, утирая платком глаза, сказал мне, что у него, действительно есть племянница. Но он все же надеется на положительный ответ. Договорились так, что я пока просто живу у Якова. Если у них с Хельгой все останется без изменений, то тогда я выкупаю у Якова его дом в рассрочку.

Через день я перебрался в дом Якова и припарковал в его гараже свою новую машину. Начались тяжелые трудовые будни. Утром встать, умыться, приготовить себе завтрак. Съесть его под просмотр новостей. Одеться и, направляясь к машине, поздороваться с пожилой парой, которые работали у Якова. Он попросил их оставить, так как они присматривают за домом и прилегающей территорией. Я не возражал. Правда Марта обижалась на меня, за то, что я не позволяю ей готовить мне завтрак. Но я не мог вытравить из себя того, советского Макса, который, как заведенный механизм, каждое утро, кроме суббот и воскресений, вставал чуть свет, завтракал на бегу и несся на стоянку за машиной или на автобусную остановку, чтобы через пробки прорваться на работу. И вот теперь, приготовить себе завтрак в такой удобной, и оборудованной всем необходимым, кухне, было просто в удовольствие, если не сказать, в кайф. На работе, не успеешь начать трудовой день, как секретарша подает утренний кофе и маленькую булочку. Секретарь досталась мне, от прежнего хозяина кабинета. С моими способностями к определению внутренней сущности человека, мне не стоило большого труда, понять, что она очень любит свою работу, поклоняется не тому, кто сидит в кресле, а самой должности. Она четко знает, что этот человек, необходим компании, и она приложит все силы, чтобы ему было удобно, и спокойно работалось. Кроме того, она обладала феноменальной памятью. Если требовалось что-то уточнить по количеству или времени поставки офисной техники, то от нее можно было получить моментальный ответ. Потом, уже не спеша проверить, обычно расхождения были в знаках, после запятой. Я, как мог, поддерживал ее, и она это ценила. В мой первый рабочий день, она понимающе посмотрела на меня, молодой, появился неожиданно, и она решила, что ее место займет какая-нибудь длинноногая блондинка, с пышным бюстом. Она поинтересовалась, когда и кому ей следует передать дела. Я же, в свою очередь, поинтересовался, как долго она работает на этом месте и на компанию. Оказалось, что уже более двенадцати лет на компанию, и чуть меньше шести, на этой должности. У меня, как на табло отразились ее человеческие качества, честна, трудолюбива, настойчива, не боится сказать в глаза то, что думает, прекрасно подходит на эту должность. Что еще надо. Выяснилось, что она разведена, воспитывает сына. Иногда не выходит на работу, из-за своей болезни. У нее сахарный диабет. Из-за болезни ее бросил муж. От таких, как она, идет сильный запах ацетона, но она имеет на этот случай духи с сильным ароматом, так что пусть это меня не пугает.

Очень открыто, честно и по существу. Я сообщил ей, что тоже не женат, не имею дурных привычек. Ну и то, что осваиваю новую должность и буду несказанно рад, если она будет меня поправлять, так как имеет огромный опыт в этой сфере деятельности компании. И еще одно. От меня идут положительные флюиды и она, работая со мной, забудет о своей болезни. Это я ей пообещал. Мы расстались довольные друг другом. И с этого дня началась идиллия. Мне хотелось идти на работу. Все в ней меня устраивало. Ингрид, когда поняла, что я не собираюсь ее убирать, с новыми силами взялась за работу.

2.18. На два фронта

Я не забывал и о второй моей должности и периодически проходил по отделам, знакомился с новыми сотрудниками, между делом проверял и техническую оснащенность отделов. Изредка сталкивался с яркими маячками, выделяющимися на общем, однородном фоне. Делал пометки и связывался с начальником службы безопасности. Это был отставной майор, отслуживший в НАТО около пятнадцати лет в каком-то, жутко засекреченном спецподразделении. Полевая кличка Нож. Из армии был списан, в связи с ранением. Лицо было сильно изуродовано, а последствия контузии иногда, на пару недель, выбивали его из наших рядов. Так, мужик был не плохой. Чувствовалось, что никогда не лизал чужие задницы. Работу не просто знал, он ее нутром чувствовал. Это вам не штабной офицер, который и пороха то, практически, не нюхал, а полевой командир. И не его вина, что судьба сыграла с ним злую шутку. По этой причине был холостяком, да это и понятно. Смотреть на раны было страшно, кроме того, часть из них, так и не затянулась. Видимо, периодически выходил инфильтрат вместе с мелкими осколками. Людвиг жутко комплексовал по этому поводу, и в такие периоды, его с работы выгнать было невозможно. Он здесь буквально дневал и ночевал.

В один из таких периодов, он и позвонил мне в три часа ночи. Оказалось, что сигнализация срабатывает, но так, как будто она замыкает. Он прошел по всему периметру и ничего не обнаружил, но внутреннее чутье подсказывает ему, что это, скорее всего проникновение. Я заверил, что буду у него через двадцать минут и, напялив на себя свой летный костюм, отправился в полет с балкона. Не прошло и пятнадцати минут, а я уже стоял перед входом в офис. Нож, сам встретил меня и сразу повел к месту, где сработала сигнализация.

— Мои парни все здесь перерыли, но не смогли найти никого постороннего на территории.

Я осмотрел место драконьим зрением, и сразу увидел следы. По направлению движения ауры, было понятно, что нарушитель прошел не на территорию компании, а из нее. Я спросил у него, есть ли под рукой машина. И тот все понял без слов. Молча кинулся за здание, а через минуту, с ревом, подрулил ко мне. Я уселся на переднее сидение, и мы выехали с охраняемой территории. Я попросил Людвига подъехать к тому месту, которое мы осматривали с той стороны периметра, найдя взглядом, следы, рукой указал направление нашего движения. Надо отдать Людвигу должное, машину он водил мастерски. Мы неслись по проходным дворикам, переезжали тротуары и даже, арыки. В одном месте, пересекли бетонный разделитель между дорожными полосами. Правда, преодолели мы его по пешеходному переходу, но это не снижало мастерства водителя. На той стороне автострады, я определил, что наш нарушитель сел в поджидавшую, или подобравшую его, машину. За счет нашей быстрой реакции на прорыв периметра, и движения по следам нарушителя на машине, мы выгадали немного времени и теперь устремились по автостраде за невидимым автомобилем. Теперь я мог надеяться только на свое чутье. Мне нужно было найти ауру преступника, в какой-то из машин. Людвиг несся как угорелый. Наша гонка продолжалась около получаса. Благо, этот участок дороги не имел ответвлений, и ближайший разворот находился километрах в тридцати. Наконец, на грани чувствительности я определил машину, с нашим подозреваемым. Указав на нее Людвигу, я успокоился, теперь дело за профессионалом. Людвиг начал прижимать машину к обочине, но та, резко ускорившись, выскочила из опасной ситуации. Людвиг меня успокоил, и сказал, что если они не хотят по-хорошему, то будет, по-его. У меня даже тени сомнения не возникло. Догнав машину, и пристроившись немного правее ее, он, неожиданно ускорился, и ударился в левый край бампера. Машину нарушителей занесло и развернуло. Мы в этот момент затормозили, и Людвиг буквально вылетев из двери нашей машины, метнулся к преследуемым. Миг и он, разбив стекло, приставил нож к горлу водителя. Второй пассажир, что-то судорожно вытаскивал из сумки. Я уже подбегал, когда прозвучал приглушенный хлопок и тело Людвига начало заваливаться на асфальт. Я нанес два ментальных, точечных удара по нарушителям и кинулся к Людвигу. Тот хрипел. Пуля пробила ему легкое, в области сердца. Кровь пузырилась на губах, глаза начинали мутнеть, Жизнь медленно уходила из моего напарника.

Что же, мне не привыкать лечить тех, кому я доверяю. Поэтому выхватив у Людвига нож, полосонул себя по руке, в районе вены, залил рану своей кровью, а затем прижал ее к уже синеющим губам напарника, заставляя его сделать несколько глотков. Выждав пару минут, и наблюдая, как перестает пузыриться кровь на губах Людвига, я перенес его в нашу машину. Затем перетащил туда все, что было в машине нарушителей. Их самих затолкал в багажник. Сев за руль, направился к своему дому.

Домой приехал около пяти часов утра, пришлось разбудить моих старичков, ключи то я не взял. Загнал машину во дворик. Затем приоткрыл багажник и погрузил наших нарушителей в состояние стазиса. Багажник оставил открытым, чтобы не задохнулись, и стал вытаскивать Людвига. Это надо было видеть. Весь в крови, он уже надрывно дышал, но был без сознания. Марта упала в обморок, и я попросил Генриха отнести ее в их домик и оставаться с ней там. Успокоил, что сам справлюсь с раненым, и к утру все будет хорошо. Генрих очень внимательно посмотрел на меня и, комкая свою бейсболку, сказал, что с такими ранами, живут, но не долго, и, посмотрев на восток, добавил, что максимум, до утра. Мысленно я аж присвистнул, выходит, и мой садовник знает, с какой стороны за ружье браться. Что же, позже разберемся. Взвалив, каждый своего подопечного, мы разбрелись по домам. Уложил Людвига в свою кровать и приступил к лечению. Разорвав простынь и смочив ее своей кровью, сделал компресс на входное отверстие. Обидно, но выходного, не было. Я не хирург, чтобы ковыряться во внутренностях и искать пулю, поэтому, поступил по-своему, направил силу тонким лучом на пулю, и растворил ее. Затем обеспечил вывод тяжелых металлов из организма, так что завтра Людвига ждет незабываемый марафон от кровати, к унитазу, и обратно. Намочив кровью еще один кусок простыни, обмотал поврежденный участок лица. Лечить, так лечить. Чего мелочиться. Сам перебрался в кресло, да так и уснул.

Утром меня разбудило потряхивание за плечо. Открыв глаза, увидел Якова. Все ясно, мои старички меня заложили! Поздоровался и повел его к машине. Показал, на два тела. Рассказал, что было ночью. Странно, но обоих мы в нашей компании не видели. Яков предположил, что их, каким-то образом провезли на территорию компании, а они, сделав свою работу, уже своим ходом выбрались из охраняемого периметра. Я пообещал, что вызову ребят Людвига и сдам им с рук на руки, наших нарушителей, а позже, сам поучаствую в допросе.

Яков поинтересовался, как чувствует себя Людвиг. Вот молодец, сначала дела компании, а вот личные симпатии, или вопросы о здоровье, на втором плане. Заверил его, что будет жить, Но, с ним, теперь такая же проблема, какая была с девчонками. Где-то в районе недели, будет жить у меня. Кстати, посоветовал Якову сказать на работе, что Людвиг уехал делать пластическую операцию на лице.

Яков отмахнулся, ведь на работе не поверят, так как он уже делал ее, и то, что мы видели, это результат той операции, а ведь раньше было еще хуже. Попрощались, и я попросил Якова самому сообщить парням Людвига, чтобы они приехали за телами. Вдруг телефоны прослушиваются, раз гастролеры не вернулись вовремя. Яков кивнул и сказал, что это действительно может сработать.

Через час приехали две машины с охранниками. Я взял наручники и защелкнул их на наших нарушителях, а потом вывел их из состояния стазиса. Поверхностно просканировал мозг, оказалось, что это шпионы конкурентов, и они пересняли новую техническую документацию по последнему проекту. Странно, что были вооружены, обычно, такие гастролеры идут на дело без оружия, чтобы в случае поимки, им не инкриминировали вооруженное нападение. А здесь почти убийство. Отправив охранников на объект, я вернулся в свою комнату. Кровать выглядела так, как будто здесь повеселились вампиры. Да, Марта будет недовольна.

2.19. За себя и за того парня

Людвиг очнулся ближе к вечеру. На работу я, конечно, не поехал, там прикроет Яков. Он классный старик и понимает все, с полуслова. Людвиг покрутил головой и хрипло спросил, где он. Я обвел рукой комнату и сообщил ему, что это мой дом, и в частности, моя спальня, а если еще точнее, то моя кровать, и я не понимаю, что он в ней делает! Людвиг, криво улыбнулся и обнаружил, что лицо его наполовину закрыто повязкой.

Уже, более осознано, он посмотрел на меня и спросил, неужели опять досталось лицу. Я заверил его, что с лицом у него все в порядке, тот даже скривился. Видимо не раз слышал от людей, такие заверения, но сам-то видел, что у него там. Потом перевел взгляд на грудь. Отверстия уже не было, и я предложил ему снять эту повязку, а на лице пусть побудет до утра. Людвиг, опять посмотрел на меня, своим цепким взглядом, и прохрипел, что он не совсем дурак, и что в его жизни были подобные моменты. Он не какая-то кисейная барышня, а солдат, и он четко помнит направленный на него пистолет с глушителем, и он может рассказать мне все технические характеристики того пистолета. Больше того, он четко помнит, что уклонится, уже не успевал, и помнит все, до последнего момента, когда я подбежал к нему. Так что, я не должен дурить ему башку, а должен четко сказать, когда придет та, что с косой.

Я расхохотался и сказал, что может, какая с косой и придет, а так, я больше видел девушек со стрижками или с распущенными волосами. Тот посмотрел на меня, как на идиота, и опять выдавил из себя, что он насмотрелся на раненых и на раны, и может четко сказать, что та, которую он получил, должна была отправить его к праотцам, еще вчера.

Вот ведь не повезло, нарвался на профессионала. А может, расставить все точки над и, да и не морочить мужику голову. В это время, постучавшись, в комнату вошел Генрих. Увидев, лупающего глазами Людвига, удивился, но вида не подал, а доложил, что приехала фрау Ингрид с бумагами на подпись и с отчетом за прошедший день. Я судорожно стал придумывать, как мне быть одновременно с Людвигом, которого не хотел никому показывать и от которого мне нельзя отходить далее пяти метров, и Ингрид, с которой нужно обязательно встретиться, так как работа не может ждать. Потом махнул на все рукой и, кивнув Генриху, повернулся к Людвигу, чтобы объяснить тому, что пока не смогу уделить ему мое внимание. Однако я был огорошен увиденным, Людвиг покраснел, как рак, и старался сделаться маленьким и не заметным, с его-то ростом и весом. Так, так. А может здесь любовь? Прямо не знаю, что и думать.

Дверь снова отворилась и в комнату вошла Ингрид, но едва увидела в кровати, перемазанного в крови, Людвига, как выронила папку для бумаг и бросилась к постели. Обняла пострадавшего и что-то стала нашептывать ему на ухо. Потом, смутившись, извинилась передо мной и забрала у меня папку, которую я успел поднять. Теперь, передо мною, была прежняя Ингрид. Деловая, хваткая и проворная. Быстро подала бумаги на подпись, в двух словах охарактеризовав каждую. Затем передала распечатанный отчет о проделанной работе за день, который я отложил в сторону, после прочитаю. Затем подала программу завтрашнего дня. Я отметил, какие дела смогу решить сам, а какие деловые встречи нужно будет перекинуть на начальника отдела. В конце, Ингрид, отчаянно покраснев, спросила, как здоровье у Людвига. Да они с Яковом, два сапога, пара. Как будто сделаны по одному шаблону. Заверил Ингрид, что Людвиг поправится, и через неделю будет на работе. У обоих моих подчиненных на лбу, огромными буквами было написано, «НЕ ВЕРЮ». Я пожал плечами и сказал Ингрид, что она может объявить на работе, будто Людвиг уехал делать пластическую операцию на лице, и вернется через неделю. Ингрид отрешенно кивнула и, еще раз взглянув на Людвига, выпорхнула из комнаты.

— Ну, а теперь, старый ловелас, колись, что это ты кинул, такую очаровательную женщину, как Ингрид?

— Да не кидал я ее. Просто все в компании знают, что она без ума от меня. Конечно, мне это льстит, но сам подумай, что я могу ей дать. Ты же видел мое лицо. Представляешь, такая очаровательная женщина и рядом, такой урод. Я ведь уже делал пластическую операцию. Все свои сбережения вложил, а результат, как говориться, на лице.

Вот тебе и мексиканские страсти. Нужно выводить его из депрессии, а так же придется рассказать, чего можно ожидать, впоследствии, от моей крови.

Помявшись и не зная, с чего начать, я спросил у Людвига, был ли он в комиссии по расследованию крушения самолета, на котором стюардессой была дочь нашей Хельги. Тот ответил утвердительно. Я опять спросил его о том, слышал ли он версию командира корабля, о ранении Джессики. Тот опять ответил утвердительно. Тут я спросил, а хочет ли он знать, как все было на самом деле. По его распахнутым глазам, можно было, и без ментального сканирования, определить, что Кэп четко разыграл свою партию.

Я расположился поудобнее и начал рассказывать ему, как двое оболтусов, спеленали Джессику и выпрыгнули из самолета. Какая-то тварь, живущая в песке, схватила обоих щупальцами и утащила в песок. Больше мы их не видели. Джессику же, эта хищная тварь, просто проткнула насквозь, в области живота. Во всяком случае, Кэп видел мою одежду, через эту дыру в животе, когда я носил Джессику на руках. А носил я ее потому, что стал лечить ее своей кровью. И, да, моя кровь не такая как у всех. Но за это надо платить. И я плачу тем, что являюсь не совсем человеком. Попросил его вспомнить, как мы вели преследование. Ведь я четко вел его по следу, а ведь он ничего не видел, и представить не мог, как скрылся, с места прорыва периметра, нарушитель. Потом попросил его не удивляться и заявил, что я наполовину дракон, а теперь, и он, в некотором роде смесь дракона и человека.

Людвиг не был бы начальником службы безопасности, если бы не спросил, чем я могу это доказать. Я пожал плечами и спросил его, общался ли он, когда-нибудь мысленно, с другими людьми или существами? Тот отрицательно помотал головой.

— А теперь ты меня слышишь? — Мысленно спросил я его.

Сказать, что Людвиг удивился, это, ничего не сказать. Он забыл о своем ранении и чуть не выскочил из кровати, но я вовремя остановил его. Еще раз мысленно скомандовал, чтобы он не смел, вставать из кровати до утра. Теперь, о главном. Сообщил, что он будет жить у меня в течение недели. В первые дни, он не должен отходить от меня дальше, чем на пять метров. Завтра, придется побегать в туалет, так как пулю я вытащить не смог, поэтому, она растворится и выйдет через прямую кишку. И предупредил его, что у него появятся некоторые новые способности, улучшится ночное зрение, В момент сильного боевого транса, могут появиться когти и чешуя, которые исчезнут, как только боевое возбуждение спадет. Возможно, он станет предчувствовать какие-то события. Сможет видеть ауру человека. И неизвестно, что еще. Но нужно согласиться, что это небольшая плата, за его жизнь.

В этот момент, опять, постучали в дверь, и в комнату вошла Марта. Она принесла поднос, на котором были расставлены тарелки и какие-то судочки с соусами и приправами. Ужин на двоих. Мы славно перекусили с Людвигом, а потом, завалились спать, он на моей кровати, а я на диванчике, который притащил услужливый Генрих.

2.20. Домашний арест

Утром я встал гораздо раньше Людвига. Конечно, спать на диванчике, это не то, что в постели. Приняв душ, и почистив зубы, бриться мне было не нужно, я мог контролировать рост волос в отдельных частях тела, стал поджидать Генриха или Марту. Нужно было заказать завтрак на двоих. Пробуждение Людвига было тяжелым. Думаю, что была пробита аорта или одно из предсердий. Все-таки бледнел он тогда, катастрофически быстро. Ладно, меня теперь это мало волнует. Сейчас встает вопрос о том, сделают ли еще какие-то шаги, наши конкуренты. Да была бы моя воля, я от них камня на камне не оставил бы. Стрелять в моего человека.

Так, как только Людвиг начнет нормально передвигаться, мне нужно будет устроить допрос обоим нарушителям. И не такой, как сейчас пытаются провести ребята Людвига, а влезть в мозги и там покопаться. Но это не раньше чем через день. Не успел я выйти из душа, как в дверь поскреблись. Подошел и открыл ее. На пороге улыбался Генрих с медицинской уткой в руках. Поздоровавшись с нами, он сообщил, что Марта отправила его ухаживать за Людвигом. Да, это было как раз вовремя. Видимо Людвиг стеснялся сказать мне, что его уже подпирает. Провернув это не хитрое дело, Генрих ушел освобождать и отмывать утку. Было видно, что Людвигу неудобно перед нами. Когда Генрих вернулся, я спросил его, не нанять ли нам специальную сиделку на пару дней. Но тот лихо отрапортовал, что солдат всегда поймет солдата, да и не в таком уж плохом состоянии Людвиг, он просто ослаб. Ну, если разобраться, то в чем-то он прав. Ладно, оставим все как есть.

Минут через тридцать пришла Марта с завтраком. Мы умяли все, что она приготовила. Мои холостяцкие завтраки не шли ни в какое сравнение с такими изысками. В общем, Марта показала, как я был не прав. Людвиг смотрел на все это одним глазом, так как второй закрывала кровавая повязка. Я прикинул, что ближе к обеду, ее можно будет снять. Пусть кожа немного отдохнет, а то, регенерация съедает массу сил и энергии, да и вновь созданная кожа должна привыкнуть к новому месту, а коллоидные рубцы, рассосаться.

После завтрака занялся бумагами и, неожиданно, мне это понравилось. Все было представлено с немецкой четкостью, поэтому вникнуть в проблемы оказалось достаточно легко. В принципе, сейчас, моя работа мало отличалась от той, предыдущей. Вникать, приобретать недостающее, списывать и убирать ненужное или устаревшее. Знакомиться с новыми разработками и примерять их к своим нуждам. Больше напрягали различные предложения о деловой встрече. Здесь могло быть все, от банального попрошайничества, до вербовки. Это все обсужу с Ингрид и если что, то отправлю моего зама. По работе отдела службы безопасности, были только отчеты. Все же Людвиг молодец. Без начальника служба работает как часы. Последним лежало приглашение на осенний балл в городском магистрате. Рукой Ингрид была приписка, «Быть обязательно». Хорошо, хоть балл состоится через три дня. Написал отчет об ознакомлении с документами. Затем спланировал завтрашний день. После этого обернулся к Людвигу. Тот спал. Было видно, что сон глубокий и лицо, во всяком случае, пол лица стало розоватым. Осторожно снял повязку. Раны затянулись, кожа наросла, но пока еще бледная, не загорелая. Это поправимо. Ран, воспалений, гнойничковых очагов, ничего такого не было. Думаю, что еще один такой сеанс, и ему придется менять паспорт. Часа в четыре должна приехать Хельга. Вот удивится. А вот, что делать с балом? Понятно, что нужно ехать с Людвигом. Представлю его, как своего охранника. Интересно, как отнесутся в магистрате к тому, что мой телохранитель, начальник СБ моей компании. «Моей компании», звучит. Все равно, как то стыдно перед Хельгой и Яковом. Вот интересно, а они будут на балу? Должны быть. Слава Гайеру, что им не надо объяснять про Людвига.

Закончив с бумагами, повернулся к Людвигу. Тот смотрел на меня с удивлением и двумя глазами.

— Макс, — сказал он мне — я думал, ты подставная фигура. Ну, сам знаешь, таких, среди новой молодежи, каждый второй, а то и первый. А сейчас посмотрел, ведь ты действительно работаешь.

— Ну, работаешь, это громко сказано. Но я привык, что порученную мне работу, делаю на совесть. Кроме того, скоро приедет Ингрид, и я должен был подготовить все к ее приезду.

При слове «Ингрид», Людвиг покраснел, как маков цвет и попросил меня еще раз проветрить комнату. Его было можно понять.

— Макс, а как я выгляжу?

— Ну, как мужчина с простреленным сердцем, да еще и засранец.

Людвиг улыбнулся. — Все шутишь. А мне знаешь, как неудобно. Все свои болячки я сам же и лечил. Меня использовали в основном в Африке и Южно Америке. В одном случае голая саванна и ни одной живой души, а за тобой, слизывая твою кровь, движется стая гиен. Спать нельзя, сожрут. В другом случае, какие-нибудь повстанцы гонят тебя, и чтобы отсидеться, ты ныряешь под бочек к крокодилу и так проводишь с ним несколько часов. Вокруг снуют змеи, кишат какие-то насекомые. В голые участки кожи впиваются пиявки. Эти раны, на лице, я так и заработал. После моего выстрела в лидера одной из повстанческих группировок, в ответ прочесали все из миномета. Есть такие, специальные минометы. Покрывают все в шахматном порядке с интервалом в один метр. Меня спасли знания. Как только рядом раздался взрыв, я тут же метнулся в воронку, но времени оставалось мало, до следующего взрыва, и меня очень сильно посекло. Потом долго бежал. Это кажется, что в джунглях легко спрятаться. Там меня преследовали такие следопыты, что едва дотянул до реки, а там, как и говорил, обнялся с крокодилом и простоял чуть меньше шести часов. В раны попала грязь, а обработать не мог. Пошевелиться не мог. Меня жрут какие-то жуки, черви, комары и мухи немалых размеров, а я стою. Ночью выбрался, предварительно заколов крокодила. И еще две недели добирался до места, где меня должны были подобрать. Не подобрали. Еще два месяца выбирался к месту, где было наше посольство. Сменил все. Одежду, обувь. Оружие и обмундирование закопал. Правда последнее можно было и не закапывать. От него ничего не осталось. Побирался, подрабатывал. В общем, когда я появился в посольстве, долго не хотели вызывать того, кто отвечал за разведку. Сам понимаешь, пароль, просто так, я сказать, первому встречному, не мог. Потом долго таскали по врачам. Остановить процесс гниения, так и не смогли. Комиссовали. Из-за каких-то накладок, не выделили мне пенсию. Короче, какие гадости только были, я все собрал. В конце хотели обвинить меня в том, что я бросил амуницию в чужой стране. Доказать что-то было невозможно. Вот тогда я сильно разуверился в своей стране. Если бы не Яков, я, наверное, покончил с собой. У меня, в тот момент, даже личного оружия не было, чтобы застрелиться. С Яковом пересеклись давно, более десяти лет назад. Можно, я тебе не буду рассказывать, при каких обстоятельствах. В общем, он взял меня на службу. Я буду благодарен ему до конца своих дней.

Монолог меня впечатлил, и я сказал Людвигу, что его прошлое, это его прошлое. Но пусть и он знает, что люди, доверившиеся мне, и работающие со мной в одной команде, всегда могут рассчитывать на то, что я их не брошу и приду на помощь. Тут в дверь постучались, и с какой настойчивостью это было сделано, то можно было с уверенностью сказать, это Марта. Она вплыла, неся в руках огромный поднос с едой. Над тарелками поднимался парок. Следом за Мартой вошел Генрих с не менее емким подносом. Нас накормили до отвалу. Людвиг, после обеда уснул, полусидя с ложкой в руках. Марта улыбнулась, и тихонько забрала ложку, осторожно вытянув нижнюю подушку, позволила телу Людвига занять горизонтальное положение. Потом показала на лицо Людвига пальцем, и изобразила на своем, восхищение. Эта пантомима закончилась тем, что она грозно сдвинув брови, пальцем указала Генриху на разносы, а сама собрала полотенца, которые подстилала Людвигу и мне и выпорхнула за своим мужем в коридор. Дверь закрылась, и я тоже прилег на диванчик.

Разбудило меня легкое потряхивание за плечо. Открыл глаза. Надо мной склонился Генрих и шепотом сообщил, что приехала фрау Ингрид.

2.21. Обстановка накаляется

Ингрид приехала в четыре пятнадцать, Увидела Людвига, и глаза ее поползли на лоб. Но Ингрид не была бы Ингрид, если бы не взяла себя в руки. Миг, и передо мной, опять та же, моя непробиваемая секретарь. Подала мне бумаги. Опять краткие, но очень емкие характеристики переданных бумаг и тех, кто их прислал. Затем программа на завтрашний день. Я, в свою очередь передал ей то, что подготовил в первой половине дня. Ингрид еще немного помялась, а потом спросила меня, неужели это навсегда. Я не сразу понял, что навсегда, но потом увидел, куда смотрят ее глаза, и заверил ее, что все будет еще лучше. Нужно только подождать. Людвиг еще не видел себя в зеркале, и поэтому не мог понять, о чем речь. Молча лежал и хлопал глазами.

Чтобы отвлечь ее от раздумий, я поинтересовался, как она видит мое появление с Людвигом на балу. Как одеться, что иметь, куда глядеть, и вообще, я на балах никогда не бывал. Ингрид кратко поведала нам о самой церемонии, о том, что все закончится банально, будут просить деньги. Деньги нужно дать, но не такую сумму, а около шестидесяти процентов, от запрашиваемой. Ну, Ингрид, ей бы страной руководить, а она спокойно сидит на месте секретарши, и даже не мечтает о другой должности. Да. На своем месте, она королева.

Людвиг смотрел на ее влюбленными глазами, да и та, не отрывала взгляд от ее мужчины. Идиллию прервала Марта, Подошло время полдника. Я умилялся, прямо как в советском детском саду. Какао и печенье. Перекусили. Я спросил Ингрид о здоровье. Она сообщила, что узнает, все меньше и меньше симптомов своего заболевания. Я уверил ее, что скоро все пройдет, и даже можно будет забыть про диету и лекарственные препараты. Ну и напомнил ей, что ведь я вначале предупреждал ее, что около меня все ее болезни пройдут. На самом деле, я каждый день воздействовал на нее силой. Все очень просто, нужно было реанимировать пару маленьких участков ее организма, и заставить их начать работать.

Оставался самый волнующий меня вопрос, Это вопрос с балом. Ингрид заверила меня, что накануне, прибудет посыльный с вещами для меня и господина Людвига. Ожидаются танцы, в основном показательные, фуршет, ну и финансовое вымогательство, куда же без него. Уже давно известно, что требуются деньги на восстановление горных дорог. Это нужно сделать до зимы. Ремонт основной трассы государство финансирует, а вот второстепенные дороги ремонтируются не все. Если не отремонтировать сейчас, то весной их очень сильно размоет, и тогда придется затратить, гораздо большую сумму. Как оказалось, я не буду принимать решения единолично, так как на балу будут присутствовать Хельга с Яковом. Сразу успокоился и стал прощаться с Ингрид. Затем Ингрид попрощалась с Людвигом и покинула нас.

Людвиг чувствовал себя уже значительно лучше и опытным путем я установил, что могу контролировать его кровь на расстоянии метров в восемь. Предложил Людвигу встать и пройтись по комнате, а то его мышцы сильно ослабнут за неделю. Тот выбрался из-под простыни, и слегка шаркая ногами начал наворачивать круги по комнате. Он хотел доказать мне, что, даже в таком состоянии, находится в хорошей физической форме. Но, на третьем круге его начало шатать и он, еле-еле добрался до кровати. Отдышавшись, он посмотрел на меня, а потом начал издалека разговор о том, что его профессия обязывает его собирать досье на новых сотрудников. Я слегка насторожился. Людвиг продолжил развивать тему и напомнил мне, что в его арсенале есть такие инструменты как компьютер и интернет. Я не возражал, да и смешно было бы отрицать такие необходимые атрибуты работы службы безопасности. Людвиг стал меня слегка прощупывать своими вопросами. Поинтересовался, почему я был безработным, на момент, когда садился в самолет их компании. Не было ли у меня конфликтов с законом. Окреп, паразит. Я слегка разозлился и спросил Людвига напрямик, что он хочет узнать. Людвиг и бровью не повел, следователь доморощенный. Ему хотелось бы в общих чертах, услышать о тех проблемах, которые подтолкнули меня в тот злосчастный самолет. Ему явно было что-то известно. Подумав немного, я пришел к выводу, что информация с моей родины, рано или поздно, но попадет на стол к Людвигу, поэтому кратко поведал ему о том что будучи безработным, нуждался в средствах к существованию, Пусть это его не удивляет, людям, оказывается, нужны деньги, чтобы платить за коммунальные услуги и различные налоги. Так вот, у меня заканчивались деньги, и я вынужден был пойти работать простым разнорабочим. Людвиг прервал меня и сообщил, что по его сведениям, я, за пару месяцев до отлета снял со своего счета около трех с половиной тысяч евро. По его прикидкам и по прикидкам спецслужб моей страны этих средств могло хватить на приобретение огнестрельного оружия, по ценам внутреннего рынка. Обыск в моей квартире не выявил чего-либо ценного, приобретенного недавно. Я аж присвистнул и спросил Людвига о законности такого действия властей, но тот философски ответил, что проникновение в квартиру было незаконно, но информация получена. Тогда я разозлился и в сердцах выпалил, что если бы я тогда не пожалел этих пацанов, то и информации взяться было бы неоткуда. Людвиг аж с кровати привстал. Еще бы уши торчком поставил. Прямо пограничная собака в дозоре. Услышал то, что ему не предназначалось. Его масляный взгляд так и говорил, колись. В конец разозлившись, я выложил Людвигу, что если бы я был таким крутым киллером, или кем еще они меня посчитали, то просто бросил бы Людвига умирать там, возле машины. Меня аж колотило. Я развернулся на каблуках и выскочил из комнаты. Уже в коридоре вспомнил, что мне нельзя отходить от моего подранка дальше восьми метров. Скрепя сердцем вернулся в комнату. Людвига корежило в кровати. Постепенно он стал успокаиваться. Я извинился за несдержанность и, улегшись на диван, сделал вид, что заснул. Людвиг явно вел какую-то свою игру. В чем ее смысл, мне было не понятно. Он не может не понимать, что сейчас полностью зависит от меня. Однако у него хватило ума спровоцировать меня на необдуманный шаг. Чего же он этим добивался? Ярость прошла и наступила апатия. Бездумно лежал и пялился в стену. Было ощущение, что меня предали. Не родные, но близкие мне люди. Людвиг тоже молчал. Не знаю, что он там обдумывал, и какие чувства испытывал. Я его даже драконьим чутьем прощупывать не стал. Для меня этот человек, как бы, перестал существовать. Дотерплю еще пять дней и отправлю Людвига от себя подальше. Работать напрямую буду с его замом. Работа от этого не пострадает. В общем, я сильно на него обиделся. Где-то, через час, Марта принесла ужин. Увидев, что мы не разговариваем и, насупившись, сидим по разным частям комнаты, все поняла и накрыла каждому отдельно. Людвиг лопал, как будто ничего не произошло. Я, ни на кого не глядя, съел то, что принесла Марта, и завалился спать. Я ведь дракон, а для дракона впасть в спячку, плевое дело.

Утром проснулся, как и заказывал, в районе восьми часов. Прошел в ванную и долго мылся. Вышел посвежевшим и успокоенным. Вчера, приняв решение со своей позицией к Людвигу, расслабился. Теперь я на него мог смотреть, но видеть, не видел. Утренний кофе прошел в гробовом молчании. Все что положено я съел, и занялся рабочими делами. Пару раз созванивался и уточнял у Ингрид отдельные детали. Каждый раз Людвиг напрягался, когда слышал, что я приветствую Ингрид. Но я не опускался до кляузничества. Обсуждал деловые вопросы и все. Определился с позицией новых печатающих устройств, просчитал их рентабельность, несмотря на вложенные данные, только чтобы убить время. Обедал, уже за одним столом с Людвигом, но разговаривать с ним не хотел, он и не пробовал начать разговор.

После обеда опять вернулся к бумагам и работал, до приезда Ингрид. При ней, никакие колкости или намеки в сторону Людвига себе не позволил. Под конец своего визита Ингрид напомнила, что ближе к пяти придет посыльный с вещами для бала. Тут появилась Марта, и мы дружно захрустели печенюшками. Прямо старшая подростковая группа типового детского садика. Ингрид, распрощавшись с нами уехала. Не прошло и двадцати минут, как в комнату постучались. Приехал посыльный с костюмами к баллу. Примерил все, что принесли. Генрих помогал нам обоим. Все подошло идеально. Все-таки у Ингрид, глаз-алмаз. Костюмы убрали в шкаф и от нечего делать, я стал вспоминать методики развития магической силы. Как-то, в пределах этого мира, у меня не возникало необходимости совершать магические действия без участия артефактов. Незаметно от Людвига, достал из моего пространственного кармана, какой-то кулон на цепочке. Стал рассматривать его, с помощью драконьего чутья и магического зрения. Ничего не было видно. Лишь своим зрением я видел отблески магической силы в нем. Молния, тогда, утверждала, что в этом кулоне нет магии ни на грош. Но хвост Малыша эта штука колола, а это был самый веский аргумент. Неожиданно раздался стук в дверь. Странно, вроде для Марты еще рано. Крикнул, чтобы входили. На пороге нарисовался Генрих, который сообщил, что меня желает видеть Яков. Я укорил Генриха в том, что дом принадлежит Якову, и он вправе сам входить, куда ему необходимо. Генрих ничего ответить не успел, как его отодвинул с дороги Яков и, ворвавшись в комнату, сразу наполнил ее шумом и оптимизмом. На фоне нашей холодной войны это было, как разорвавшаяся бомба. Яков, не обращая на наше настроение никакого внимания, рассказал нам, как завтра следует себя вести в момент, когда прозвучат вопросы о финансовых вливаниях в нужды города. В принципе, все закономерно. Дадим, но не столько, сколько требуется, а две трети запрашиваемой суммы. Вопросы по финансам будет решать он сам, но мало ли что. Наша задача веселиться, общаться на отвлеченные темы, клеить девушек. В общем, вести себя, как два заядлых ловеласа. В конце своего монолога, ибо вопросы мы ему не задавали, он начал замечать, что с нами не все в порядке. Улыбнувшись каким-то своим мыслям, он попрощался, пожелал нам спокойной ночи и умчался к Хельге и внучке. От взрыва напряженности в комнате, нас спасло появление Марты с нашим ужином в руках. Молча поели, молча дождались, когда Марта уберет посуду и разбрелись по своим углам. Я радовался, что у меня есть работа, поэтому разложив перед собой артефакт, стал медленно, слой за слоем, как учила Молния, вскрывать магическую составляющую кулона. Четко прослеживались две вещи, это воздействие на разум, и защита. Предположил, что это кулон для защиты от ментального воздействия. Какой он силы и от кого сможет защитить, было не понятно. Проверить можно было, только на Зангрии, но туда я смогу попасть только через Город Мертвых, а это как минимум три дня до Гоштара и день до пещеры драконов, Интересно, проснулись они или нет. Так вот, потом, из пещеры я попадаю домой. Там выйдя из подвала, могу зайти в свою квартиру, а могу и просто, поболтаться по городу. Если дома ждут, то «успокоить», нет, не упокоить, а успокоить, и спокойно уйти. Но вот вернуться сюда, в Швейцарию, не смогу. Только самолетом.

Отложил кулон в кармашек, где лежали готовые к употреблению артефакты, устало разогнулся и увидел напряженный взгляд Людвига. Ага, увидел драгоценности. Теперь точно, решит, что я ограбил ювелирную лавку в каком-нибудь Урюпинске. Да пусть думает, что хочет. Это его жизнь. Он сделал выбор. Я тоже. Так чего ломать голову. Время было позднее, и я, пройдя в душевую, принялся с остервенением драить себя мочалкой. Эх, в баню бы сходить. Сейчас бы это не помешало. Да бани здесь, в основном, финские. Жару много, толку мало. Вот бы русскую баню замутить. А что, если у Якова выкуплю этот дом, то возле домика Генриха с Мартой, устрою настоящую баню. А что, фундамент зальют, бревенчатые стены сложат. Чертежи для печки отдам, так и сварят. На берегу речки наберу булыжников. Вот и баня. Небольшой бассейн, два на два, с холодной водой. Вот и все. Никаких голых задниц, на пути к проруби, тем более что и прорубей поблизости не наблюдается.

Расслабился и не заметил, как заснул. Утро встретило меня напряженной суетой. Генрих, на улице натирал машину. Господа желают прокатиться на балл. Так ведь скоро и от трамвая отвыкну. Марта хлопотала с нашими костюмами и завтраком. Балл назначен на двенадцать, так что успею еще и делами позаниматься. После завтрака разложил бумаги, и до половины двенадцатого упоенно проработал, даже удивился, когда меня потрясли за плечо. Оказалось, что Генрих меня звал, а я и не слышал. Отправился одеваться.

2.22. Осенний балл

Из машины, мы с Людвигом вылезли почти одновременно. Оба в строгих костюмах. Никаких фраков. Ингрид постаралась. Я никогда не чувствовал себя так комфортно в вечернем костюме. То рукава у рубашки длинноваты, то у пиджака, коротковаты, Брюки болтаются как вокруг проволочного каркаса. Да много ли еще чего можно вспомнить. А тут одел, и все. В смысле, все сидит и не напрягает. Да я за это Ингрид организую, омоложение организма, она этому сволочу, еще и родить кого-нибудь сможет. Пусть хоть кто-то достанет этого Людвига. Чопорно раскланиваясь и улыбаясь во все тридцать два зуба, вошли в здание мэрии. Какие-то девчушки в бальных платьях приветствовали нас реверансом на входе. Прямо чувствуешь себя эдаким герцогом. Прошествовали в залу. Взяли у пробегавшего официанта по бокалу шампанского, чтобы не выделяться из толпы и направились к группе лиц, окруживших Якова и Хельгу. Там шла оживленная беседа. Когда мы подошли, нас представили окружающим. Из толпы выделялись двое. Их интерес ко мне или Людвигу заинтриговал меня. Нет, они себя ничем не выдавали, но в ментале я чувствовал, они здесь, только ради нас. Интересно, кто такие и для чего мы им нужны. Самое интересное, между собой эти двое, никак не связаны. Еще бал не начался, а уже заинтриговали. Я вырвался из толпы и зашагал на балкон. Людвиг не отставал. Его представили, как моего телохранителя. Все выглядело естественно. Вышли на балкон, постояли, подышали свежим воздухом. Людвига слегка покачивало. Не знаю, как он выдержит весь балл. В это время, зазвучали фанфары, и нас пригласили рассаживаться в соседнем конференц-зале. Расселись, и если я сел свободно и несколько небрежно, то Людвиг буквально упал на стул. Немного подумав, решил подкачать ему силы. Хоть он и сволочь, но таскаться сегодня всюду придется вместе.

На трибуну поднялся мэр. Доклад об итогах года, цель и задачи на следующий. Выборы новой счетной комиссии. Короче, бюрократия, во всей своей красе. Не понимаю, у нас они научились, что ли? Весь доклад пропустил мимо ушей. Я же помню, что по всем финансовым вопросам отдувается Яков. Было интересно, насколько его раскрутят отцы города.

Официальная часть закончилась, и началось приятное времяпрепровождение. Народ разбрелся кучками по интересам. Мы с Людвигом отправились на тот же балкон. Людвиг держался, но было видно, что еще час, максимум два, и он свалится без чувств. Крови из него, тогда, вылилось много. Но и организм у него, покрепче, чем у Джесс. Пока мы стояли и дышали свежим воздухом, а Людвиг еще и висел на перилах балкона, к нам вышел Яков. Осмотрел нас, и, пристроившись рядом, тоже устремил свой взгляд вдаль. Мы так простояли минут десять. Наконец Яков, не глядя на нас, бросил в никуда, чтобы я не дулся на Людвига, это он выполнял его приказ. Нужно было меня проверить, как я держу удар, да и с моей прошлой жизнью было не все понятно. Хвост-то за мной тянулся. Так же, не глядя на них, я поинтересовался, удовлетворил ли их полученный результат? Яков сказал, что как то все расплывчато. Нет ясной картины. Я их успокоил и сказал, что пусть они потерпят меня еще, максимум, дней пять. А потом мы расстанемся. Не люблю работать с людьми, которым не доверяю. Видимо и у них такие же проблемы, поэтому все решится быстро. В течение пяти дней, они спокойно могут подобрать мне замену. На душе скребли кошки. Я сильно привязался к Якову, да и Людвиг был мне не безразличен, до вчерашнего дня. Тяжело терять тех, к кому привязался. Людвиг в разговор не вмешивался, ему и так было скверно.

Яков, долго обдумывал мою фразу. Было не понятно, как он к ней отнесся. В душе его, на ментальном уровне, царил хаос, а у Людвига пустота. Ну, про второго понятно, что ему сейчас не до мелких интриг в верхних эшелонах власти. Он свою работу сделал. Я же, ощущал, что теряю нечто такое, к чему привык и что, доставляло мне радость. Все же, когда работа может доставлять радость, такое состояние, видимо, можно назвать счастьем. Но я уже привык терять. И там, в Зангрии, и здесь, на Земле. Не могу сказать, что у меня было много друзей. Если честно, то их, наверное, и не было. Так, приятели. Эти двое, могли претендовать, на большее в моей душе, но своими руками разрушили этот, еще слабенький мостик, который протянулся от меня к ним.

Наконец Яков сказал, что мной заинтересовались спецслужбы моей родины, и уже имели с ним разговор. Они представили меня Якову, как своего агента. Сообщили, что результаты внедрения и моей диверсионной деятельности в компании, их более чем удовлетворили и теперь они заинтересованы в реализации полученной информации. Если компания настаивает, то оригиналы документов можно будет выкупить, за очень даже не слабые деньги.

Мне хотелось поговорить с Яковом на повышенных тонах, попытаться доказать ему, что у меня не было доступа к серьезным документам. Самым серьезным документом, который я держал в руках, был мой личный контракт с компанией. Усилием воли сдержал себя. Судя по поведению этих двоих, они уже определились со своим отношением ко мне. Нечего оправдываться и уверять, что я белый и пушистый. Если наши спец. органы начали свою игру, то отмыться будет чрезвычайно сложно. Они будут всегда на шаг впереди, как киллер, который всегда впереди, но только на один выстрел.

Я оттолкнулся от перил балкона и, обведя их взглядом, сообщил, что наша приятная встреча подошла к концу. Если они не против, то я хотел бы поехать домой, а если у меня дома уже нет, то тогда в гостиницу. Людвигу я предложил следовать за собой, или поступать по своему усмотрению. Яков ничего не сказал, и я понял, что возвращаться в его дом мне не следует. Выйдя из мэрии, я, в сопровождении Людвига, направился к стоянке такси. Уселся на переднее сидение и когда Людвиг устроился сзади, попросил отвезти нас в ближайшую гостиницу. Поездка не заняла много времени. Буквально через пять минут мы входили в холл небольшого отеля. Подошел к администратору и попросил двухкомнатный номер. Расплатившись и взяв ключи, отправился за молодым парнишкой, который услужливо распахивая двери, показывал нам дорогу. Раньше, в России, таких называли коридорными. Войдя в номер, дал парню чаевые, прошел во вторую комнату и упал на кровать. Людвиг остался в первой комнате, там тоже была кровать и диванчик. Немного придя в себя, я позвонил в дом Якова. Трубку взяла Марта. Я поблагодарил ее за все, что она для нас сделала, и сообщил, что мы с Людвигом вынуждены временно жить в гостинице, поэтому, если ей не трудно, то не могла бы она, через Генриха передать нам наши вещи, а то мы в вечерних костюмах. Затем сделал звонок Ингрид, и спросил ее, когда мы должны вернуть костюмы. Ингрид удивилась, но сообщила, что костюмы приобретала компания, поэтому они остаются в нашей собственности. Тогда переключился на рабочие вопросы. Постарался донести до нее, что я больше этими вопросами не занимаюсь. Произошли какие-то изменения в структуре компании, поэтому, я был очень рад поработать с ней. Видимо в скором будущем у нее будет другой начальник. Если возникнут трудности или нужна будет рекомендация, то я всегда на ее стороне. В конце попросил ее забрать подготовленные мной бумаги у Марты, сердечно попрощался и повесил трубку. Все, теперь меня в этом городе ничто не держит, за исключением Людвига.

Странно, из комнаты Людвига не слышалось никаких звуков. Открыл дверь в его комнату и наткнулся на ствол, который упирался мне в левую часть груди. Это был один из тех двоих, которые проявляли к нам повышенный интерес. Людвиг был примотан к постели, а его рот заклеен чем-то вроде скотча. Больше того, признаков жизни он не подавал. Я просканировал и понял, ему вкатили какой-то яд.

— Ну и что ты хочешь? — Спросил я у киллера.

Тот по крысиному хищно улыбнулся, и, ответив, — ничего — нажал на спусковой крючок. В следующий момент я его ментально блокировал, и стал грубо шариться в мозгах. Мне нужны были мотивы и заказчик. Через пару секунд я все это имел. Адреса, телефоны, сообщник, наниматель, номера счетов в банках, название яда. Вытащил у него миниатюрные наручники и пристегнул его к кровати, погрузив в сон. Потом, развязал Людвига. Я оказался в западне. Нужно переливание крови, но я не могу пойти и купить капельницу, Людвиг не выдержит и умрет. Произошло бы это завтра или послезавтра, тогда я бы мог, на час отлучиться от него. Если кого-нибудь вызвать, то Людвиг его не дождется, яд уж больно сильный. Остается только одно, поить его своей кровью. Скинул с себя пиджак и рубашку, стащил все их и с Людвига. Затем разрезал себе вену вдоль сосуда, чтобы дольше не затягивалась, и приложил брызгающую кровью руку к губам Людвига. Свободной рукой помогал гортани пропихивать кровь в желудок. Через какое-то время, я почувствовал первое самостоятельное глотательное движение пациента, и дальше поил его уже спокойно. Через минуту или около того, Людвига вывернуло. Кровь, с какой-то зеленой слизью. Опять приложил руку ко рту Людвига. Теперь процесс шел спокойно, без осложнений.

Так нас и застал Яков. Он ворвался в номер вместе с Генрихом. Тот держал две сумки, наверное, с нашими вещами.

— Что с ним? — Угрожающе спросил меня Яков.

— Уже ничего. Думаю, что выживет. Вроде яд вышел. Сейчас, еще секунд десять, и можно будет его отмыть от крови и переодеть.

— Какой яд? — Хмуря брови, потребовал Яков.

Я назвал то название, которое нашел в голове киллера. Яков переменился в лице, и произнес, что после него не выживают. Я пожал плечами и убрал руку. Лицо Людвига слегка порозовело. Я встал, под удивленными взглядами прошел в ванную комнату и отмыл следы крови. Порез уже полностью затянулся, и только небольшой тонкий шрам будет держаться еще пару дней. Вышел из ванной и направился к Генриху. Тот протянул мне одну из сумок. Я, приоткрыв ее, глянул — мое. Сказал Генриху, что не мешало бы и Людвига переодеть. А потом они с Яковом могут забрать киллера из моей комнаты. Все что мне надо, я уже знаю, а они могут допрашивать этого рыцаря плаща и кинжала, хоть до посинения. Яков переводил непонимающий взгляд с меня на Людвига. Генрих же, в это время, ловко переодевал последнего. Тот напоминал тряпичную куклу, ведь в сознание он так и не пришел. Я помялся, а потом, плюнув на все, отвернулся к окну и начал переодеваться. Аккуратно сложив костюм, туфли и рубашку с галстуком в сумку, отдал ее Генриху. Затем позвонил на ресепшн и попросил несколько листов бумаги. Выйдя за дверь, дождался коридорного и, поблагодарив его, забрал писчую бумагу. Вернулся в номер. Присел к столу и написал заявление об увольнении по собственному желанию. Поставил вчерашнее число и расписался. Написал так, как писал в родной стране. А что, главное, что смысл понятен. Потом подошел к Генриху и вложил свое заявление поверх костюма. Пожал тому руку и, отойдя в сторону, уселся на диванчик. Все это происходило под внимательным взглядом Якова.

— Ты мне ничего не хочешь объяснить? — Спросил он меня. Я пожал плечами, так ведь вроде все понятно. Шпиона они разоблачили, тот написал заявление.

— Если честно, то я вообще ничего не понимаю, но вы вроде мне все растолковали. Поэтому, вынужденно, Людвиг остается со мной. Как я вам и сказал, еще пять дней. Я не такая скотина, как вы обо мне думаете. Эта порция крови, просто наслоится на предыдущую, так что ничего не изменилось. И, да, я буду очень рад, если киллера, вы все же, у меня заберете. А то мне опять придется ночевать на диване. Я сделаю так, что он добровольно пойдет с вами. Можно даже наручники с него снять, а потом вы скажите условную фразу, скажем, «руки вперед», он протянет вам руки, вы защелкните на нем наручники и он очнется. Видя, что Генрих закончил и переложил Людвига на диван, я пробормотал, что, все, и я их больше не задерживаю. Передал привет всем. И пропустив из моей комнаты Генриха с киллером, пошел звонить на ресепшн, чтобы перестелили кровать.

Проходя мимо, посмотрел на Якова, в нем лопнула какая-то внутренняя струна и сейчас он напоминал того Якова, которого я увидел, когда спасал его внучку. Да, но ведь тогда, был тот Яков, который мне нравился. В это время, постучав, вошла горничная. Увидев кровать, всю забрызганную кровью она перепугалась, но я пояснил ей, что у нашего товарища пошла горлом кровь. Так что мы все уже сделали, и ее задача, только перестелить кровать и поставить об этом в известность администратора. Все трое гостей покинули наш номер, а я прошел в свою комнату. Не прошло и пары минут, как в дверь постучали, и горничная сообщила, что все готово. Вернулся в комнату Людвига и перетащил того на кровать. Прикрыл дверь за горничной и отправился к себе в комнату.

2.23. Завершение дел

Утром проснулся с чувством исполненного долга. Все, я никому ничего не должен. Да нет, как раз должен. Я же обещал Ингрид омоложение, вот и нужно отработать. Четыре дня, и я свободен как ветер. Заказал завтрак в номер на двоих. Покушав, каждый в своей комнате, мы тупо убивали время. Благо, в каждой комнате было по телевизору. Часам к двенадцати пришла администратор, по поводу вчерашнего инцидента. Я заверил ее, что она смело, может включать в счет замену постельных принадлежностей и влажную уборку в номере. От меня не убудет. Мои деньги все равно работают. Дом, у Якова не выкупать, так что мне этих денег хватит. Обедали опять, каждый в своей комнате. Слегка вздремнул после обеда. В четыре приехала Ингрид. Ну, ясно, Яков нас сдал. Она постучалась, и, получив разрешение от Людвига, вошла в номер. Они немного пошушукались, а потом раздался стук в мою дверь. Я крикнул, чтобы Ингрид заходила, и пододвинул к столу второй стул. Ингрид, как всегда ворвалась стремительно. Комната сразу наполнилась жизнью. Все же этого у Ингрид не отнять. Я указал ей на стул, и мы принялись работать. Я решил уйти так, как и положено, честно отработав то время, пока мне не найдут замену. Когда с делами вчерашнего дня было покончено, то я позвонил, и заказал кофе и пирожных на всех. Минут через пять, горничная принесла наш заказ, и я сказал Ингрид, что она может пойти и попить чай с больным, Все же ему будет веселей. Ингрид задержала на мне взгляд, а потом, кивнув, прошла в соседнюю комнату.

Минут через десять наш перерыв закончился, и я попросил Ингрид продолжить нашу работу. Еще около часа мы потратили на разбор сегодняшнего дня и планам на завтра. После этого Ингрид собралась уходить. Я решил, что не следует откладывать, то, что себе обещал и обратился к ней с вопросом.

— Ингрид, я могу слегка подправить твое здоровье.

— Но Вы же итак убрали у меня диабет.

— Нет, ты не поняла, я говорю об общем состоянии здоровья. Я не слепой и вижу, что ваши отношения с Людвигом стремительно развиваются. Через полгода, или год, вы захотите завести ребенка, но твой возраст и последствия болезни не позволят тебе родить. Я же могу устранить это, больше того, когда ты заказала нам костюмы, и я впервые в жизни почувствовал себя комфортно в официальной одежде, то дал себе слово, что слегка омоложу тебя. Так что решайся. Я могу это сделать. Ингрид была похожа на рыбу, вынутую из воды. Она силилась что-то сказать, но у нее не получалось.

— Ладно, если не можешь ничего мне сказать, то тогда просто кивни. Это займет всего пару дней, и где-то по тридцать минут времени.

— Я согласна. — Только и смогла выдавить из себя моя секретарь.

— Вот и прекрасно, а теперь сядь обратно на стул и расслабься.

Сеанс прошел в гробовой тишине. Когда время вышло, то я опять позвонил, и заказал ужин на троих. Сразу успокоил Ингрид и сказал, что хочу побыть один, а они с Людвигом могут поужинать вместе. Закрыв за Ингрид дверь, я съел то немногое, что заказал себе. После такого сеанса не рекомендовалось переедать. Это завтра на меня накатит жор. Где-то, ближе к восьми, Ингрид засобиралась домой. Это мы, одинокие, а у нее семья, пусть и из двух человек.

Проводив женщину, я начал готовиться ко сну. Сходил в душ, расправил кровать, и, просканировав состояние Людвига, крикнул ему, что он может ненадолго вставать, и ему не мешало бы тоже принять душ. Затем завалился в кровать и включил телевизор. Смотреть было нечего. Очередные мыльные оперы, спортивные каналы, реклама. Уже засыпая, нажал на кнопку выключения на пульте и провалился в сон. Следующий день был похож на предыдущий. Все как вчера, за исключением того, что я распрощался с Ингрид. Больше у нас не будет такой возможности поговорить почти наедине. Я пожелал ей успехов и подарил мой классический подарок, кольцо с защитой. Не стал говорить о его возможностях, а просто сообщил ей, что если она его потеряет, подарит или продаст, то я очень расстроюсь. Потерять она его, конечно же, не может, а вот добровольно отдать или продать, это возможно. Пожелав еще раз ей удачи в жизни, проводил ее к выходу из моей комнаты. Теперь она поужинает и посидит с Людвигом, сколько сможет, а я опять сделал легкий перекус и отправился в постель. Ночь прошла спокойно. Утром, опять заказав плотный завтрак, хорошенько перекусил. Потом просканировал Людвига. Процесс завершался и в этом, несомненно, играл роль хорошо натренированный организм моего подопечного. Сообщил Людвигу, что он может минут на тридцать выходить из номера в пределах нашего коридора. Это метров по десять в каждую сторону. Тот тут же воспользовался предоставленной возможностью. Аура металась по коридору, видимо он решил немного побегать. Ну, ему такая зарядка не повредит, да и в форму придет быстрее. Я проработал документы, оставленные Ингрид перед выходными. Заберет у меня их Людвиг, и когда в понедельник выйдет на работу, то передаст Ингрид. Хотя, сегодня я планировал смотаться в офис, и наведаться там, к арестованным нами нарушителям. Нужно покопаться в их головах. Ведь было ясно, что они выполнили какую-то работу, и уходили в спешке. Для обеспечения достоверности своих слов, если их задержат, они и прихватили те бумаги, которые нашли у них. Бумаги были, честно говоря, ни о чем. Накладные на поставку кабеля для внутренней проводки. Чеки об оплате канцелярских товаров. Ну что можно по таким документам вычислить. Ну, приблизительное количество работающих. Посмотрев количество ручек и карандашей. Смешно. Мы такие данные и не скрывали. Они есть в открытом доступе. Нет. Эти парни, провернули какое-то дельце, или установили шпионское оборудование или уничтожили какие-то улики, их сообщника. Когда Людвиг набегался и принял душ, я вышел в его комнату и сообщил ему, что мы инкогнито, едем на фирму для беседы с нарушителями, потому, что еще пара дней, и информацию из их голов я уже достать не смогу. Оставив Людвига одеваться, я еще немного поработал с планированием на ближайший квартал. Этот документ я все равно доделать не успею, но что смогу, то внесу в него сейчас. В это время постучался Людвиг, и я направился на выход. Мы, пропустив два такси, сели на третью машину. Чем черт не шутит, киллер ведь приходил не просто так. До офиса добрались быстро и, выйдя в паре кварталов от него, с удовольствием прогулялись по улицам города. Пройти на территорию офиса в воскресный день не представляло для нас трудности, так как у Людвига был специальный пропуск. Прошли через парковку и, не заходя в главный корпус, направились к расположенным отдельно складам. Там, нас перехватила вторая линия охранения, но узнав шефа и подивившись его новому лицу, все же проверила документы досконально. Я не стал исключением. Свой пропуск я собирался сегодня оставить здесь, так как, скорее всего, он мне больше не понадобится. Теперь со мной нужно будет общаться официально, как с акционером или учредителем, не знаю, в какую категорию они меня переведут. Меня нисколько не смущало, что я вложил деньги в это предприятие. Если не сюда, то я вложил бы их куда-нибудь еще, чтобы они работали, а не лежали мертвым грузом. В сопровождении охранников спустились в замаскированный подвал. Там располагались подсобные помещения и комнаты, на манер холодильных камер. Сейчас там находились два объекта, и я, попросив всех отойти от меня шагов на двадцать, уселся на стул охранника. Сначала я просканировал мозг водителя. Оказалось, что его наняли буквально с улицы, и пообещали заплатить, как только он доставит объект до места назначения, подобрав его в строго заданном месте, в строго определенное время. Рискованно, но видимо был предусмотрен и запасной вариант. Теперь я переключился на второго. Этот был специалистом широкого профиля. От заказных убийств, до промышленного шпионажа. Ниже он не опускался и всегда гордился этим. В ту ночь, его задачей было подключить устройство для прослушивания внутренней телефонной линии с передачей данных в пакетном режиме через спутниковую связь. Вторым делом, было снять копию с моего личного дела и отправить ее таким же образом. Оба задания он выполнил. Кто заказчик он не знает, и, если честно, то его интересовали только деньги.

Махнув рукой парням, подозвал их и рассказал, все как есть. Указал место подключения прибора. Как передает и куда передает. Код доступа к администрированию устройства. Ну и поведал о том, что их интересовало мое дело. Для чего, сам теряюсь в догадках. Я здесь всего пару десятков дней, и так сильно заинтересовать конкурентов не мог. По определению, я только вступаю в должность. Задумался, а потом успокоил парней, сообщив, что по второму заданию шпионов, сама тема будет не актуальной уже в понедельник. Я не стал говорить, что увольняюсь. Никто, кроме Генрихаа не видел того, что я написал. Ну, Яков, конечно, в курсе. Но все равно, это прояснится в понедельник.

Все, на сегодня я свою работу выполнил, и можно было возвращаться в гостиницу. Парни из службы безопасности предложили подвезти нас. Я не отказался, так как видел, что Людвиг держится уже на пределе сил. Нас домчали с ветерком. Время было обеденное, поэтому я на входе заказал обед в номер и, пройдя в свою комнату, переоделся. Сегодня устрою себе день отдыха, вернее, полдня, но все равно, отдыха. Включу какую-нибудь передачу о животных и буду смотреть ее ни о чем не думая.

Пообедали, как водится, каждый в своей комнате. Теперь можно было и расслабиться. Завтра последний день вынужденного домашнего ареста. Людвиг теперь сможет обходиться без меня. Все о моей крови ему расскажет Яков. Они теперь вроде как родня. Нет, такого отношения к кровному братству, как на Зангрии, здесь нет. Там за кровного брата горло перегрызут и доверяют, как самому себе, а здесь нет, золотой телец постарался. Так, размышляя ни о чем, я и отключился. Проснулся, когда затекла шея. Спать в кресле оказалось неудобно. В комнате Людвига было тихо. Просканировал, тоже спит. Ну, это и нормально. Он сегодня получил, так сильно желаемую им, физическую нагрузку. А как утром, по коридору наяривал. Да, нужно будет рассказать ему о том киллере. Это за ним хвост тянется, еще с Южной Америки. Там народ мстительный. Нужно будет и ему кольцо дать. Оно защитит от первого выстрела или от ножа, а дальше, он сам справится.

Перебрался на кровать. Уже был поздний вечер. Завтра, последний день моего пребывания в этом городе. Какая-то часть жизни оставлена здесь. Появились люди, которых я искренне считал своими друзьями. Не моя вина, что их отношение ко мне переменилось. По опыту моей прошлой жизни я всегда был готов к таким поворотам судьбы, другое дело, что и у меня появилась к ним привязанность. Внезапно экран замерцал, и я услышал в своей голове голос Гайера.

— Макс, у нас появилась проблема. Постарайся в ближайшее время переместиться к нам. Выход пока все там же. В горы к драконам не суйся. Они живы и живут там же, но твой портал в пещере не откроется. В окрестностях Города Мертвых все пока так же, как и раньше. Так что будь осторожен. Вкратце проблема состоит в том, что к нам упал чужой космический корабль. Сам понимаешь, его надо исследовать и убедиться, что он не нанесет вреда моей планете. Сам я туда попасть не могу. Нет точек выхода силы. Посылать драконов бессмысленно. Они уже слетали и передали мне картинку увиденного. Но это все, на что они способны. Местное население с техникой, как ты говоришь, не дружит, так что вся надежда на тебя. Если у тебя есть дела, то заканчивай их. Думаю что пара, тройка дней ничего не решают, но дольше тянуть нельзя. Связь с тобой наладилась хорошо, так что повторять не буду, жалко, что нет обратной связи, но ничего, я над этим работаю.

Да, Гайер в своем амплуа, так и присматривает за планетой. Действительно бог. В хорошем смысле этого слова. Следит за детьми своими и за местом, где они живут. Не вмешивается в их жизнь, дает самим набить себе шишки. Вот ведь парадокс, планета искусственного происхождения, а развитие идет так же, как и на естественной планете. Стоп, а много ли я видел естественных планет. И почему я считаю, что Земля образовалась естественным путем. Если копнуть глубже, так и у нас масса нестыковок в истории. А ту, третью планету я вообще видел мельком. Так что опыта, так сказать, нет.

Да, вовремя пришло сообщение. Даже на душе полегчало. Теперь я с легким сердцем покину этот город. Все-таки здесь меня очень тепло и радушно встретили. Ну, а концовка, так ведь не все отвернулись от меня. Остались и те, кто, думаю, всегда рад меня видеть. Нужно проработать вариант, как отсюда уходить. Думаю лететь обратно на родину, и уже оттуда телепортироваться, будет неразумно. Нужно стартовать отсюда. Но нужно учесть, что мы находимся на достаточном удалении, по вертикали, от уровня моря. Значит следует искать место пониже. Эх, научиться бы уходить так, как единорог. Но, не судьба. Видимо придется лететь на берег океана, а уже оттуда стартовать в Зангрию. Хотя, можно попробовать открыть портал и отсюда. Все решено, поэкспериментирую у Хельги, а точнее у Джессики. Она-то ведь знает, что такое Зангрия, хотя бы по последним дням. Так решено, завтра пишу письмо Людвигу и вкладываю в него кольцо, потом провожу с ним остаток дня и вместе с ним отправляюсь в дом к Хельге. Правда там будет Яков, но уж пусть он меня потерпит. Я ведь не прошу многого. Приедем на закате. Теплый дружеский ужин. Потом отпускаем Людвига. Меня укладывают спать в гостевой комнате. Ну а дальше дело техники. Открываю портал, если, конечно, откроется, и ухожу в Зангрию. Если нет, то утром отправляюсь в аэропорт и беру билет на ближайший рейс к побережью океана. Куда не важно. Меня лимитирует только высота над уровнем моря.

2.24. Расставание

Отель покинули в воскресение вечером. Расплатились полностью, учитывая казус с кровавыми простынями в самом начале. В воскресение, почти целый день я писал письмо Людвигу. Долго обдумывал, как лучше выложить ему все факты. Конечно, я мог все это сказать ему в глаза, но понимал, что тот будет разрываться между долгом и честью. Письмо получилось пространным. Я рассказал, что познакомился с Джесс на борту воздушного лайнера, принадлежащего их компании. Ситуация на борту была тяжелая и мне пришлось, оказать помощь всему кораблю, хотя я, в любом случае, не пострадал бы. В процессе недоразумений на борту уже севшего с моей помощью воздушного судна, пострадала Джесс. Я поделился с ней своей кровью и носил ее рядом с собой в течение десяти дней. Все эти дни мы шли к горам, где я мог, открыв портал, переправить всех пассажиров и членов экипажа на Землю. Джесс была не первой, с кем мне пришлось делиться кровью. Но она была первым человеком с Земли, который принял мою кровь. Люди и не люди, с кем я разделил свою кровь, становились моими близкими родственниками. Как говорили на Земле, кровными братьями и сестрами. На сегодняшний день, таких существ насчитывается всего семь. Каждый из носителей моей крови, а вернее крови дракона, сам способен стать таким донором, но с меньшим эффектом, чем я. Он не глупый человек и сам понимает, что означает слово «концентрация».

Притащив всех пассажиров и экипаж на Землю через портал, который я мог открыть только в свою квартиру, я, с помощью Кэпа, попытался отправить всех по домам. Когда мы вывели всех на улицу, потому, что квартира у меня была маленькой, мы с Кэпом вернулись, чтобы позвонить в представительство компании и договориться об эвакуации тех пассажиров, которые полетят дальше. Часть пассажиров, которые являлись моими соотечественниками, остались дома. Всем пассажирам и части членов экипажа я подправил память, и они не помнят, что были в другом мире. Они уверены, что самолет потерпел аварию, и они вместе с нами добирались пешком до ближайшего города. Кэпа и бортинженера я попросил не распространяться о нашем путешествии, так как они должны были рассказать, как произошла авария и как мы спасались. Так вот, когда мы с Кэпом вернулись в квартиру, то минуты через две в квартиру проникли вооруженные люди с одним наглым представителем прокуратуры. Напомнил, что я ведь раньше рассказывал ему о том, что помогал спасать своих парней из строительной бригады. К сожалению, у работников наших правоохранительных органов, слишком сильно развязаны руки. Они имеют возможность привлекать для своих личных нужд людей из других ведомств, что и произошло в моей квартире. Парни были из спецподразделения по борьбе с терроризмом. Короче, тот тип, отдал приказ нас пристрелить. Парни, которые принимали присягу и обязаны подчиняться вышестоящему начальству, вынуждены были открыть по нам огонь, но могу со стопроцентной уверенностью сказать, что ни одна пуля не попала в нас. Тогда я нанес ментальный удар. Я сделал из этого идиота, настоящий овощ. Он теперь всю свою оставшуюся жизнь будет ходить под себя, и пускать пузыри. Парней же я просто усыпил. Мы с Кэпом вернулись к людям, а вскоре подъехали автобусы и нас всех отвезли в аэропорт для посадки в самолет. Так я попал к вам. При моем первом полете в Турцию, я планировал перебраться в Швейцарию или Австрию, где планировал попытаться продать свои драгоценные камни. Один из таких камней вставлен в его кольцо. Это кольцо защиты. Может выдержать около двух минут непрерывной стрельбы в носителя кольца. Так что порекомендовал не продавать и не дарить никому. Кстати, у Ингрид такое же кольцо, а то я его знаю. Так вот, когда мы сели здесь, в Швейцарии, то я все еще должен был оставаться недалеко от Джесс, как и все эти дни с ним. Естественно, Джессика потащила меня к себе домой. Поселила в гостевой комнате. Буквально тем же вечером, я случайно встретился с Хельгой. Она выпроводила меня из дома, и я, переночевав у них в садике, утром пошел искать какой-нибудь банк, чтобы там взять деньги под залог моих камней. По счастливой случайности, банк, куда я обратился, оказался Хельгин. Ни один менеджер не взял на себя ответственность в разрешении моих проблем и меня направили к управляющему. Так я второй раз за день встретился с Хельгой. Он сам знает, что мы решили все мои вопросы и даже больше. Я стал одним из директоров предприятия. Не знаю, что там напридумывал Яков, но они стали меня терроризировать. Его самого я не виню, так как понимаю, что это был приказ. Но и он должен понять меня. Так получилось, что у меня никогда не было своей семьи. Я воспитывался в детском доме. Все те зверские законы, что царили там, не смогли выжечь из меня доверчивость к людям, сострадание. Конечно, все этим пользовались без зазрения совести. Так вот, он стал для меня чем то, вроде старшего брата. Конечно, времени прошло слишком мало, но это еще одна особенность моей крови. Я чувствую хороших людей. Не нужно винить себя, я знаю, что он не мог отказаться. Даже знаю, от кого исходила эта инициатива, но я не стал копаться в их головах, так как это, запрещено там, где я получил свои особые возможности. Остальное он знает. Я попросил его сделать Ингрид счастливой, она это заслужила. И посоветовал родить там кого-нибудь, мальчика или девочку, чтобы я, приехав к ним в гости, мог сделать этому ребенку «козу-козу».

Заставил себя оборвать письмо. Мне хотелось объяснить очень многое, но я запечатал его, и положил к себе в карман так, чтобы можно было быстро его достать.

Вот, наконец, мы вышли из отеля и поймали такси. Я назвал адрес Хельги, и мы стали выбираться из города. Вскоре свернули на знакомое ответвление дороги. Еще километров пять и мы у цели. К дому подъехали уже в вечерних сумерках. Я сказал Людвигу, что с этого времени, он больше не зависит от меня, назвал водителю адрес квартиры Людвига, не зря же я курировал отдел безопасности, и, рассчитавшись, уже закрывая дверь, сказал, — Да Людвиг, я тут тебе небольшое письмо написал, почитай на досуге. — И, бросив ему на колени конверт, закрыл дверку. Водитель, будто только этого и ждал, рванул в обратный путь. Такси скрылось за поворотом, а я стоял и смотрел ему вслед. Потом повернулся к дому и зашагал по знакомой дорожке. На мой звонок, дверь открыла Джессика. Оказалось, что мамы и дяди Якова дома нет. Я попросился переночевать у них. Джессика удивилась, но молча провела меня в гостевую комнату, правда другую, попроще, и поменьше. Извинившись, объяснила, что ту, где я раньше ночевал, занял Яков. Я заверил ее, что мне только переночевать и, сославшись на усталость, направился в выделенную комнату. Там я сразу прошел к стене и попытался открыть портал. Ничего не получалось. Вернее, я видел, что портал открывается, но тут же захлопывается. Порыв ветра приносил знакомый запах пещеры, но стабилизироваться портал не хотел. Наверное, там все еще продолжают колебаться тектонические плиты и, наверняка, дают какую-то наводку или возмущение сил. Это и не дает порталу стабилизироваться. Ладно, значит остается полет к океану. С такими мыслями я принял душ, разделся и моментально уснул.

2.25. К морю

Утром проснулся рано, когда еще все спали. Открыл окно и, расправив крылья, выпорхнул из гнездышка Хельги. Вещей у меня с собой не было. Все что нужно, всегда при мне. Приземлился ближе к городу и дальше направился пешком, где-то через километр меня догнала машина такси. Я попросил отвезти меня в аэропорт и всю дорогу дремал. Все-таки последние дни меня сильно вымотали в моральном плане. Расплатился с таксистом и вошел в здание аэропорта. Сначала решил позавтракать, так как из дома Хельги сбежал, не попрощавшись. С удовольствием выпил утренний кофе. Сущность дракона потребовала мяса, и я взял порцию бараньих ребрышек в томатном соусе. На сладенькое, выпечка. Все, я готов к новым свершениям. Прошел к кассам. Попросив подыскать мне, ближайший рейс к побережью, я подождал около минуты, а потом получил ответ, что есть два рейса. Один на Кубу, а второй, чартерный, в Таиланд. Прикинув расстояние, я выбрал Таиланд. В самолете привычно погрузился в дрему. Дракон я или не дракон. Спать могу, когда захочу. Этот сон, как бы аккумулировался во мне. Когда мне не давали долго спать, то я переносил такое состояние спокойно, как бы беря взаймы у того сна, который накопился во мне.

Самолет приземлился на военном аэродроме в Паттайе. Пройдя таможню, выбрался из здания аэропорта в пекло. На площадке было несколько машин. В обычном такси сейчас, наверное, сваришься, если нет кондиционера. Как альтернатива стояли открытые такси, тук-туки, как их называют местные. Подумав, решил выбрать тук-тук. Мой летный комбинезон, легко мог приспосабливаться к любым погодным условиям. Сейчас мне было интересно посмотреть на чужую страну моего мира вживую. В такси нас ехало около восьми человек. Выбрав англоговорящего, стянул у него знания языка, в городе пересел на такое же такси, которое направлялось к пирсу. Оказалось, что кроме городского пляжа, есть еще пляжи на островах. Ехать до них минут сорок на катере. Идя по пирсу, я, привычно торговался. Цены различались в разы. Если вначале мне предлагали прогулку на катере за две тысячи бат, то в конце, за сто пятьдесят. Качество прогулки меня не интересовало, поэтому я молча забрался в катер и принялся ждать. Буквально через десять минут, уговорив еще троих человек, водитель этого катера, оттолкнув его от берега, развернулся, и мы понеслись в открытое море, лихо подпрыгивая на волнах. Паттайя стремительно удалялась, а остров, наоборот, приближался. Я заметил несколько небольших островков, если на него перелететь, то любопытных глаз будет поменьше. Мы причалили в строго отведенном месте. Каждому наклеили яркую цветную полоску. Как нам объяснили, это наш обратный билет. Вода была чудесная. Если рядом с городом она выглядела грязноватой, то здесь была такой, как ее показывают на рекламных роликах и плакатах. Не удержался, и искупался в этой голубой лазури. Потом немного позагорал. Прикупил у бродячего торговца фигурку слоника из темного дерева, портмоне из кожи крокодила и очень красивую косынку, которую женщины на пляже повязывают на бедра на манер длинной юбки с разрезом. Все, теперь пора и делом заняться. Я пошел вдоль берега по дорожке. Рядом с ней располагались магазинчики, закусочные, массажные салоны. Я не отказал себе в удовольствии перекусить перед тяжелой дорогой. Кухня, на островах, разнообразием не отличалась. Рыба такая, рыба сякая. Не хочешь рыбу, на кальмара. В общем, утехи для желудка не получилось. Опять вышел на дорожку, которая вскоре превратилась в тропинку, она, видимо, шла вокруг всего острова. На этой-то тропинке меня и догнал какой-то крупный европеец. Я посторонился, пропуская его, но он приостановился и, взглянув на меня спросил.

— Господин Максим? — Странно, откуда он меня знает в такой глуши. Тот продолжил. — Я разговаривал с господином Яковом. Он подтвердил, что Вы тот самый Максим, который вылетел в Турцию — и он назвал дату и рейс злополучного самолета.

Скрывать это, в принципе, не было необходимости, и я подтвердил, что да, это я, тот самый Максим.

— Тогда у меня к Вам есть разговор. Сразу хочу предупредить, что никаких враждебных намерений, в отношении Вас, у меня нет.

Я кивнул и предложил присесть где-нибудь, недалеко от тропинки.

— Как Вы понимаете, мы следили за Вами. Нам не понятно, как Вы покинули дом фрау Хельги, но засветившись в аэропорту, Вы показали нам Ваш маршрут.

— Ну, это понятно, я, если честно, и не скрывался. Из компании я уволился, поэтому решил отдохнуть у моря.

— Максим, давайте я не буду ходить вокруг, да около. Мои ребята сопровождали того недоделанного прокурора, и все мне рассказали. Понимаете, мы очень уважительно относимся к тем, кто, хотя бы понимает нашу работу. А если человек проникся уважением к нашей профессии и понял саму суть задания, расставил все приоритеты, то таким людям мы становимся друзьями. Насколько это возможно, конечно. Поймите меня правильно, мы не боги, иногда бывают такие ситуации, что решить их становится просто невозможно, но нужно. Мы бы хотели сотрудничать с Вами. Пусть это будет негласно, но согласитесь, если мы просим о помощи, то это значит, что у нашей задачи нет положительного решения.

— И что, у Вас сейчас такая ситуация?

— Да нет, слава богу, у нас сейчас нет, а вот у Вас есть.

— И в чем же она заключается?

— Видите ли, я не имею всей информации о том случае на самолете, но по моим сведениям к Вам проявили интерес иностранные разведки. Понимаете, люди не могут молчать, если они что-то знают, то это лезет из них. А рядом всегда есть уши. Видимо, кто-то проболтался о каких-то секретах, и теперь на Вас ведется охота. Я, больше чем уверен, что сегодня в самолете я был не один такой.

— Ну, хорошо, допустим, они хотят предложить мне что-то. Скорее всего, это будет такое же предложение, как и от Вас. Так чего мне бояться?

— Ну, не совсем так. Я, благодаря моей профессии, разбираюсь в этом получше Вас, уж извините. Та группа, что ведет преследование, занимается, в основном, похищениями и устранениями. Так что, одно из двух. Выбирайте.

— То есть меня не будут спрашивать, а запихают в мешок и увезут куда-нибудь на секретную базу, или банально пристрелят?

— Ну, что-то типа такого.

В этот момент послышались хлопки и мой оппонент как-то странно дернувшись, завалился на бок. Из его груди хлестала кровь, глаза закатились и он обмяк. Я и сам почувствовал, как в защиту вонзаются пули. Мне было без разницы, живым они хотели меня взять, или нет. Учитывая, что рядом нет дружественных аур, я нанес ментальный удар по площади. Враги не могли находиться далеко, поэтому накрыл метров двести, а затем просканировал площадь. Шесть голубчиков. Те, что поближе, уже не жильцы на этом свете, а те, что попались на периферии, еще пока могут ответит на вопрос, кто послал и зачем. Проверив пару аур, вытащил все, что было нужно. Да, меня ждала незавидная учесть. Всех превратил в идиотов. Жить будут, но, только жить. Бегом вернулся к моему оппоненту, тот уже закатывал глаза, огромная лужа крови. Везет мне на такие ранения. Вскрыл себе вену и уже заучено напоил раненого своей кровью. Все же мужик отнесся ко мне по-человечески, да и ребята его показали себя на высоте. Такому, не жалко. Но он затрудняет мне задачу по исследованию чужого корабля. Придется с собой тащить, а это не девчушка, весом в сорок пять килограмм.

Как только конвульсии прекратились, я взял его на руки и пошел за ближайший скальный уступ. Я не стал далеко отходить, а как только меня скрыли нагромождения больших валунов, то взлетел и направился к облюбованному мной островку. Приземлился на открытой поляне. Никого видно не было. Направился к большим, отвесно стоящим камням. Для прорисовывания портала самое то. Еще раз, оглянувшись и просканировав окрестности, приступил к созданию портала. Тот получился низким и кривым, все же рисовать, стоя на одном колене с привалившимся полутрупом, это, как говорят за кордоном, не айс.