Кровь, Молоко и Шоколад. Часть вторая

— Что, и все? — Я повернулась и оглядела пустую комнату.

— Все, чем мы располагаем, это тот сломанный стул, — Ангел указал на стул посреди комнаты. — Не может быть.

- Думаю, стул — некого рода подсказка, — предположила я. — Этого просто не может быть.

— Не знаю, Кармилла, — сказал Ангел. — Мне кажется, мы должны проломить стену. Слышишь пение женщины?

Он был прав. Женский голос раздавался из-за стены. Кажется, за ней была еще одна комната, где запросто могла быть Леди Шалот. Но я не видела, чем вообще можно сломать стену башни. Поэтому я порылась в мешке и достала последний артефакт. Длинную деревяшку.

— Эта штуковина должна помочь нам, — сказала я.

— Знаю, — ответил Ангел. — Но как? Как воспользоваться этой бесполезной палкой?

— Может, нам нужно постучать этим по стене?

Ангел наблюдал за моими манипуляциями. Ничего не произошло. Тогда я позвала Леди Шалот. Но снова, ничего не произошло.

— Не уверен, что она ответит, — сказал Ангел. — Все было спланировано. Словно кусочки пазла, которые оставили детям. Пока мы не догадаемся, как воспользоваться палкой, мы никогда не увидим Леди Шалот.

Я постучала концом палки по ладони, думая.

— С чего ты решил, что в мешке для нас были подсказки? — спросила я.

— Не знаю. Мне интересно, почему ты спрашиваешь об этом сейчас.

— Потому что Серена тогда бы просто объяснила, как пригодится нам каждая из вещей в нашем путешествии.

- Я понял, — Ангел потянулся за стулом, пытаясь решить последнюю часть загадки. — Мне кажется, мы сами должны были решить эти загадки, отправляясь в путешествие. Тебе пришлось продать свою душу в обмен на скорбь, а мне стать зависимым от твоей крови.

— Ты хочешь сказать, что все это было спланировано?

— Все это часть загадочного плана вселенной, — Ангел снова прозвучал слишком уж скептично, по-прежнему изучая стул.

— Я думала, ты поменял свои скептичные взгляды с тех пор, как увидел Лунную Девушку своими глазами.

- Так и есть, поверь мне, я повидал немало зла в своей жизни. Так много, что чудеса для меня ничего не значат, — он остановился и посмотрел на меня. — Самое чудесное, что только может случиться: мы с тобой обретем дом.

— И дочь, — подмигнула я, внезапно захотев пофлиртовать.

Ангел хохотнул, затем моргнул, ощущая облегчение. После был этот взгляд, что мне не забыть и вовек. В этом взгляде была вся его любовь ко мне. Больше никаких сомнений. В то самое мгновение он больше не был сыном короля вампиров или добряком, которого я полюбила. Он просто был самим собой. А потом я услышала его слова.

— Думаю, сейчас самое время заняться дочерью.

Попятившись, я ударилась спиной об подоконник. Но Ангел медленно приблизился ко мне. С каждым шагом я все сильнее ощущала аромат его тела.

— Ангел? — я склонила голову набок.

- Кармилла? — сладко усмехнулся он.

- Ты же не думаешь, что…

— Мы попытаемся зачать нашу Избранную дочурку на вершине самой высокой башни в мире? — сказал он. — Именно так и думаю.

Я задрожала под его прикосновениями. Но этого было недостаточно. Он легонько дотронулся до моего лица. А потом я увидела его глаза. Его взгляд был настолько пронзителен, что у меня перехватило дыхание. Не то чтобы я не любила его всем сердцем. И не то чтобы у меня и в мыслях не было заняться этим самым в самой высокой башне мира. Я, правда, собиралась сделать это. Если только прямо сейчас не выясню, зачем нужна эта деревяшка.

Глава 32

Дневник Королевы

— Ты серьезно? — Ангел смотрел, как я выскальзываю из его объятий.

Я подошла поближе к стулу посреди комнаты. Тому самому сломанному стулу. Опустившись на колени, я подняла деревяшку и приложила ее к стулу.

— Присмотрись получше, что ты видишь?

— Деревяшку, которую ты, кажется, любишь больше, чем меня, — вздохнул он.

— Нет. Приглядись. Правда.

Ангел прищурился.

— Погоди минуту!

— Видишь? — я указала на стул.

- Это не просто деревяшка, — Ангел сел на колени рядом со мной. — Это ножка стула.

— Отсутствующая ножка стула, — сказала я.

Ангел забрал у меня ножку и вставил его в пустую втулку на стуле. Мы оба поднялись и посмотрели на него.

— Ну, довольно неплохо, — он взлохматил волосы. — Но теперь-то что?

Опять же, он был прав. Мы только что починили стул. Больше ничего не произошло.

— Раз уж это стул, — я сделала шаг вперед и села. — Тогда я, пожалуй, присяду.

— Ее Величество на своем троне, — пошутил Ангел, напоминая, о моем наследии и о том, что я родилась, разрушив проклятие наших земель.

— Троне, что на вершине мире..

Не прошло много времени, как я поняла, что стул не так прост, как кажется на первый взгляд. Подо мной что-то щелкнуло. Потом я услышала скрип. И вот оно. Стена комнаты Леди Шалот сдвинулась.

Ни Ангел, ни я не смогли вымолвить ни слова. Ангел будто снова оказался под гипнозом. На этот раз он оставил меня и вошел в ту комнату, словно нечто тянуло его туда. Я медленно последовала за Ангелом в комнату, из которой доносилась мелодия. Внутри была леди. Женщина, которая пела и, скорее всего, вела нас последние семь дней по Башне Сказок. Леди Шалот собственной персоной.

Глава 33

Дневник Королевы

Леди Шалот стояла к нам спиной, глядясь в огромное зеркало. Длинные черные волосы струились по спине. Они сияли и пахли морем. Она ни повернулась к нам, ни поприветствовала нас. Она полностью увлеклась зеркалом перед собой.

Вначале это и в самом деле казалось зеркалом. Мы с Ангелом даже разглядели в нем свое отражение. Но подойдя чуть ближе на носочках, мы заметили, что это не зеркало, а окно. Окно в мир, отличный от нашего.

На мгновение у меня промелькнула мысль, как много там миров. То есть, мы ведь оставили нормальный мир, как только отплыли с Острова Мурано. Семь Морей совершенно иная реальность. Когда же мы ступили на Лунную Дорожку, мы вошли в еще один мир. Третий по счету. А теперь, сквозь зеркало Леди Шалот мы подглядывали в четвертый мир. Что если жизнь — это миры, заключенные в мирах, где каждый имеет возможность увидеть нечто иное.

Ангел и я уважили личное пространство женщины и на стали звать ее. Мы лишь приблизились ближе, прислушиваясь к ее мурлыканью той самой, плохо запоминаемой песни. Мы даже не уверены, что она нас заметила. Зато мы заметили, что Леди Шалот смотрит на этот новый мир, словно богиня.

Затем, приблизившись, мы увидели, что новый мир в зеркале казался множеством миров. Большинство из них были незнакомыми, мне никогда не доводилось в них бывать. Но один из них я узнала. Наш собственный. Мы с Ангелом обменялись взглядами. Разуму было слишком трудно переварить это зрелище. Как можно смотреть на нечто, находящееся у нас за спиной?

Вместо этого, я сосредоточилась на зеркале. Его рама была сделана из золота, украшенная искусными завитушками и неизвестной каллиграфией. Единственное, что слишком выделялось — яблоки в уголках. Я узнала лишь одно слово и то только потому, что оно было на нашем языке: Алеф.

За объяснением я повернулась к Ангелу. Он сказал мне, что когда отец заточил его в замке, он много читал. Для этого путешествия, он накопил множество знаний.

— Алеф — это точка в пространстве, которая заключает в себе все прочие точки, — прошептал Ангел, не желая тревожить женщину. — Любой, кто посмотрит сквозь нее, сможет увидеть все с любого ракурса, без путаницы.

— Что? — нахмурилась я. — Что это вообще значит?

— Поверь мне, я в таком же замешательстве, что и ты. Я прочел множество книг, но до сих пор весьма незначительно просвещен по этому поводу, — сказал Ангел. — Но думаю, это означает, что Алеф — это правда, под каким углом на нее не глянь, что звучит немного нереально даже для меня.

— Неужто, выходит, что зеркало, в которое смотрит Леди — это Алеф? — удивилась я.

Ангел лишь пожал плечами. Но это имело смысл. Мы пришли сюда затем, чтобы найти свой собственный мир. Безопасный, подальше от Сорроу и Карнштейнов. Кажется, у Леди Шалот не было с этим никаких проблем. У ней был Алеф.

Мое любопытство достигло предела, и я сосредоточилась на молчаливой женщине, смотрящей в зеркало миров. Я наблюдала, как кончики ее пальцев скользят по поверхности зеркала и картинка меняется. Она меняла мир одним мановением руки. Зеркало попросту было картой живого мира. Но удивительней всего было то, что все выглядело таким реальным. Словно я смотрела на все это из окна.

- Может, нам кашлянуть? — шепнула я Ангелу. — Быть может, она не знает, что мы в комнате.

— Ни в коем случае, — ответил Ангел. — Разве ты не видишь, что она занята? — Он показал на нее.

На этот раз я заметила, что главной заботой леди было вовсе не зеркало. Даже не плывущие по зеркалу изображения. То был ткацкий станок, которым она искусно управляла. Я говорю «станок», поскольку не могу словами описать лучше. Это было похоже на волшебный ковер, нити которого были в руках леди, но не было им, ни начала, ни конца. Она вплетала нити в зеркало, и там появлялись земли и горы. Она вплела еще одну нить и вот уже появилась река. Я стояла, разинув рот, не в силах поверить в то, что вижу.

Затем я сделала шаг назад, чтобы осмотреться. Тогда я понятия не имела, на что я смотрю. Но сейчас я знаю. Поэтому могу объяснить. Вокруг зеркала и самой Леди Шалот был начертал круг, который, как позднее я узнала, называется Храм Сна, священно место, объединяющее сны и иные миры. Храм Сна, в котором Создатель, в нашем случае она, создавала миры. Храм Сна объединял Миры Сновидений и Реальные Миры сквозь невидимые двери. Лишь Охотники за Сновидениями, особая раса людей, обладала способностями путешествовать по ним. А Леди Шалот могла заглянуть во все эти миры. Мы, скорее всего, оказались на вершине Башни Сказок с Богиней, творящей наши судьбы.

Глава 34

Дневник Королевы

Теперь Леди Богяня размахивала тем, что по внешнему виду было похоже на бесконечный клубок красных нитей. Оттуда тянулись два конца других нитей. Только ими она не пользовалась. Одна из них была черной. Другая — белой. Мы долго стояли там и наблюдали за ней. Я поняла, что могу годами смотреть на то, как она работает. Затем, по какой-то причине, Леди решила поговорить с нами.

— Добро пожаловать, — произнесла она. Полагаю, она увидела нас в зеркале, и я была несколько поражена тем, что она не выказала никакого удивления, увидев нас. Позднее, я поняла, что она днями наблюдала за нами из башни. — Простите, что не поворачиваюсь к вам лицом, — продолжила она. — Мне остался последний кусочек.

Никто из нас ничего не сказал. Мы послушно склонили головы, надеясь, что она видит нас в зеркале. Ее присутствие излучало величие. Кто мы такие, чтоб отвечать ей?

Леди Шалот осторожно шила красной нитью, словно заботливая бабушка. Она делала это с аккуратностью и любовью. Так случилось, что я, наконец, поняла, что она не просто создавала горы, реки и города. Она создавала жизни. Но я заметила еще кое-что, она особенно обожала звезды, луну и солнце. Она наслаждалась, создавая их. Она обожала их. И я задумалась, что если именно она дала жизнь Лунной Девушке, которая отдала за нас жизнь. Ангел словно вошел в состояние гипноза, наблюдая, как леди создавала в зеркале целый мир.

— Прошу, садитесь, — предложила она. — Я почти закончила. — Она смочила конец нити языком и продолжила творить свой шедевр.

В комнате было не на что сесть, разве что две черепахи, чьи панцири были похожи на табуреты. Ангел незамедлительно присел на одну. Я ждала, что черепаха начнет пищать и кричать от боли. Но этого не произошло. Она лишь втянула голову, чтобы Ангелу было куда поставить ноги. Подражая ему, я присела на другой табурет…, то есть черепаху.

— В этом и заключен смысл. Всем мирам нужны солнце и луна, — Леди Шалот говорила в основном сама с собой, гордясь своим созданием в зеркале. Как бы мне хотелось обладать подобной силой. Я бы дни напролет создавала миры, наблюдая за ними в зеркале. — Нужно подождать, пока солнце и луна появятся на свет, и увидеть, подойдут ли они этому миру, — пробормотала она и обернулась.

Солнце и луна появятся на свет? Я думала, что она создаст их. Теперь же я понимаю, что она лишь делает несколько штрихов, для появления новых звезд.

Я из любопытства склонила голову набок, пытаясь со всех сторон разглядеть ее лицо. Мне хотелось узнать о ней больше. Я почти влюбилась в нее. У нее было интересное лицо. Она выглядела безмятежной, не красавицей, конечно, но она так и лучилась духовностью. У меня навернулись слезы при мысли, что я ожидала совсем иного: леди, которая живет так высоко должно быть одержима красотой. Вместо этого, она выглядела обыденно, как простая смертная. Ее можно было принять за чью-либо бабушку. Глаза сияли заботой, а от улыбки хотелось свернуться клубочком у нее на коленях. Если бы меня попросили снова пройти через все те испытания, что выпали на нашу долю, чтобы снова встретиться с ней, я бы согласилась, не раздумывая.

— Разве не загадка, как люди в реальности отличаются от своего отражения в зеркале? — Леди Шалот, наконец, обернулась, разглядывая наши лица.

— Что Вы имеете в виду? — с нетерпением спросил Ангел.

— Никогда не замечали, что левое в зеркале становится правым, а правое — левым? — спросила она.

Ангел ничего не ответил. Не знаю почему. Быть может, потому что в те времена лишь немногие обладали зеркалами. Те зеркала, что мы застали, были сделаны из латуни и обсидиана, и отражали не так уж много. Стеклянные зеркала…, или серебряные, как некоторые их называли, изобрели лишь годы спустя. Тогда они стали наиболее ценной вещью на земле; дороже золота, вот только годы спустя я поплатилась за ужасающие эксперименты с ними.

— Мне не нравятся зеркала, — ответил Ангел. Он поморщился, я же не видела причины портить столь волшебный момент.

Но я поняла. Будучи полукровкой…, потомком одного из ужаснейших вампиров в мире, он избегал зеркал. Вопреки распространенному мифу о том, что вампиры не отражаются в зеркалах, они показывали их темную сторону, сокрытую в них. В зеркале отражалась все безобразие и уродство вампира.

— На самом деле, это твое право — избегать зеркал, но это значит, что ты никогда не увидишь себя со стороны, — ответила Леди, отметая комментарии Ангела. — Невозможно увидеть кто мы такие на самом деле.

— Лишь другие смогут сказать тебе, как ты выглядишь на самом деле, — пробормотала я, соглашаясь и вспоминая все то, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться сюда. — Лишь другие способны увидеть тебя настоящего.

- В сказанном тобою заключена великая мудрость, — она снова начала шить, не оглядываясь. — Но никому не под силу определить, что в зеркале правое и левое, верх и низ.

Медленно, Ангел начал понимать, что означал ее парадоксально провокационный вопрос. Мы не спросили, откуда ей известны наши имена. Это было бы бессмысленно. Должно быть, она узнала наши имена от крыс, птиц и прочих крошечных созданий, которых сама же создала.

— Если зеркало отражает правым — левое, откуда нам знать, что верх не есть низ? Или еще лучше, — продолжила она, казалось, заинтересованная этой темой. Мне стало интересно, есть ли в этом хоть какой-то смысл, но затем она озвучила мои мысли. — Что если зло в зеркале покажется добром? Что если нам так никогда и не удастся разглядеть собственное зло, или это под силу лишь тем, кто нас окружает?

Глава 35

Дневник Королевы

Ангел пожал плечами, а я схватила его за руку. Эта леди видела нас насквозь. К этому времени, мы уже поняли, что она обладает достаточной силой, чтобы создать нам новый дом. И, казалось, она проверяет нас на прочность. Полагаю, ее больше интересовало на чьей стороне Ангел.

— Вы не против, рассказать нам, что это за место? — вмешалась я, пытаясь снять напряжение в комнатушке на вершине мира.

— Это остров, — она пожала плечами, все еще разглядывая Ангела. — Он существует и вместе с тем, его нет, — она медленно повернула лицо ко мне. — Зависит от того, кто интересуется.

— А как на счет тех, кому это не интересно? — вынуждена спросить я, думая о Ночной Скорби, который всю дорогу сидел у нас на хвосте, и о Капитане Ахаве, чей корабль был неподалеку.

— Им никогда не посчастливится увидеть его, — ответила она. — Если вас такой ответ устраивает, тогда мы продолжим наш разговор.

Меня этот разговор не устраивал, но с богами не спорят, не в этой жизни. Поэтому я послушно кивнула. Ангел даже не дрогнул. Казалось, он до сих пор размышляет над тем, плохой он или хороший.

— Хорошо, — сказала она. — Меня зовут Леди Шалот. Некоторые зовут меня Феей Света. Впрочем, ни одно из этих имен не является настоящим, конечно же, поскольку в зеркалах имя не отражается.

Мы не собирались спорить. Мы были рады остаться в живых, а потому решились выслушать ее, быть может, она сможет помочь нам.

— У людей существует потребность давать вещам имена, даже когда значение этих вещей уже заключено в них самих и им не нужны ярлыки. Если бы вы не знали, что яблоко называют «яблоком», вы бы раздумали пробовать его?

— Могу ли я задать вопрос, — нерешительным голосом произнес Ангел. — Чем Вы конкретно занимаетесь, Леди Шалот?

- Какой неприличный вопрос, — рассмеялась она. Смех вышел добродушным. Она не оскорбилась вопрос Ангела, казалось, он даже понравился ей. — Вы бы стали расспрашивать бога о том, чем он занят?

— Так, вы — богиня? — спросил Ангел.

Она улыбнулась.

- Вы бы стали спрашивать бога: бог он или нет?

Ангел был зачарован ее мудреными словами. С другой стороны, я не могла не заметить, с каким интересом она общалась именно с ним.

- Я не божество, — ответила она. — И уже тем более не Господь Бог.

— Тогда что Вы такое.

— Я ткачиха. Пусть остальные думают что хотят. Я сплетаю новые миры, — сказала она, потянувшись вперед, она достала из зеркала еще одну нить. — Как я уже сказала, нужны еще солнце и луна. Солнце и луну ткать труднее всего. — Она обернулась и, наконец, посмотрела на нас с Ангелом. — Но ведь на самом деле вы не об этом хотели меня спросить. Так?

— Это правда, — кивнул Ангел. — Нас послали к Вам. Я думал, Вы знаете.

— Люди всегда посылают ко мне других людей, — сказала она. — Я создаю миры и жизни. А большинство людей, не откажется от новой жизни.

— Нам нужно добраться до настоящего берега, — сказал Ангел. — Нам сказали, вы сможете найти нам пристанище, где я и моя жена сможем начать новую жизнь и позабыть о прошлом.

— Понимаю, — ответила она. — Но, к сожалению, для вас ничего нет, — прямо сказала Леди Шалот, по-прежнему сосредоточенно плетя что-то из нити.

- Что вы хотите этим сказать? — нахмурился Ангел. — Не останемся же мы в океане на всю свою оставшуюся жизнь. Мы через многое прошли. Неужели все было напрасно.

— Не говорите мне о справедливости, — сказала Леди Шалот. — Можете обсудить это с Крестной Матерью Юстиной. Она, кстати, живет в этом же океане. Если хотите добраться до нее, нужно пожелать этого всем сердцем, а потом проплыть по океану пару дней. Кроме того, как по мне, справедливость в книгах слишком переоценили. Ее не существует, это миф.

— Что же тогда?

— Если хотите достичь чего-либо в этом мире, придется за это заплатить. — Ее слова суровы, но произнесла она их несколько иначе. Опять же, она была скорее похожа на бабушку, которая учит внуков жизни.

— Хотите сказать, нам нужно заплатить свою цену, в обмен на вашу помощь?

Она молчаливо кивнула.

- Мы через многое прошли, — ответила я. — Я даже продала душу Судьбе. Разве это не та цена?

— Определенно, — сказала она. — Но ты не заплатила эту цену мне.

— Тогда назовите цену. — Напрягся Ангел.

- Если я не ошибаюсь, вам был дан мешок с семью предметами, — сказала Леди Шалот. — Он довольно ценный.

Я уже было собиралась рассказать ей об артефактах, но Ангел остановил меня.

— И этих предметов было бы достаточно?

— Вполне, — ответила Леди Шалот.

— Что бы мы получили за эти артефакты?

— Дом, — ответила Леди Шалот. — Безопасность от тех, кто преследует вас. Место, где можно начать все с начала. Вообще-то, я планировала подарить вам королевство, а вас сделать королем и королевой. Королевство Скорби станет подходящим названием.

В этот самый момент, я едва не расплакалась. Все, о чем она рассказала, не суждено было сбыться.

— Мы истратили все артефакты из мешка, Леди Шалот, — сказала я. — Они были нужны нам, чтобы спасти свои жизни. Нам очень жаль.

У Леди Шалот это не вызвало никакого сочувствия. Она отбросила нить в сторону.

— Все?

Я кинула.

- Тогда не будет вам обоим никакого дома, — без обиняков заявила она. — И это не все, теперь вы оба у меня в долгу. Давайте посмотрим, чем вы сможете его оплатить.

Глава 36

Дневник Королевы

— Но это несправедливо, — сказала я. — Вы с Сереной, должно быть, знали, что мы используем все артефакты на пути сюда.

— Знали. — Ответ Леди Шалот удивил нас. — И теперь, вы у меня в долгу.

- Такого я от Вас не ожидала, — сказала я. — Мы считали вас доброй и отзывчивой. Это зло, чистой воды.

Леди Шалот одарила меня таким взглядом, который напомнил мне о словах Ван Хельсинга, что зло — всего лишь точка зрения. Она, буквально, сказала мне тоже самое.

— Все пытаются сказать нам нечто такое, чего я не понимаю.

— Все просто, — сказала она. — Мы лишь делаем то, что должны. И ничто из этого нельзя отнести ни к плохому, ни к хорошему.

- А зачем тогда вы одурачили нас с семью артефактами? — спросил Ангел. — Зачем подстраивать так, чтоб мы оказались у вас в долгу?

— Чтоб вы смогли заплатить цену за Королевство Скорби, — ответила Леди Шалот. — Видите ли, не так — то просто сплести мир, в котором вы будете жить. Я с самого начала хотела помочь вам, когда Серена рассказала мне про вас, но мне нужно было, чтоб вы оказались у меня в долгу, дабы я была уверена, что вы пойдете на любые жертвы ради Королевства Скорби.

— Похоже на скрытое оправдание, вроде того, когда Ван Хельсинг рассказал нам о своем сыне, — сказал Ангел. — Он связал нас кровью, чтобы мы никогда не позабыли о его мертвом сыне.

- Как я уже сказала, мы делаем то, что должно, — сказала Леди Шалот. — И вам следовало взять Локи с собой, но об этом чуть позже.

- Чего вы ждете от нас в счет уплаты долга? — спросила я.

— А не хотите сперва узнать, кому вам придется заплатить? — ответила она.

— Я думала, что вам, — сказала я.

— Мне не нужна плата, — сказала Леди Шалот. — Все что мне понадобиться, я смогу создать сама.

- Тогда кому нам возвращать долг?

— Сперва позвольте рассказать историю, — сказала она. — Это не отнимет много времени. Поверьте, большую часть вы уже знаете.

Мы приготовились слушать.

- Сотни лет назад, человек по прозвищу Крылосов, спас всех горожан городка Гаммельн, от нашествия крыс, — начала она. — У этого Крысолова была волшебная флейта, которая могла, как помочь миру, так и уничтожить его; впрочем, никто не ведал, где он отыскал ее или что отдал за нее.

— Я уже слышал эту историю прежде, — сказал Ангел.

- Позвольте мне закончить, — Леди Шалот не понравилось, что ее перебили. — Крысолов заиграл на своей загадочной флейте и сумел изгнать крыс из города, в некоторых сказаниях, крысы считаются первой разновидностью вампиров, — она посмотрела на Ангела, который лишь пожал плечами. — Но в Гаммельне жили, пожалуй, самые скупые и неблагодарные люди на всем белом свете, они не заплатили ему, а музыку его обозвали дьявольской.

— Поэтому Крысолов вернулся и увел всех их детей, околдовав их музыкой, — снова осмелился перебить ее Ангел. История о его предках раздражала его. — Он забрал их из Гаммельна в 1284 году. Всего сто тридцать детей.

— И…? — Леди Шалот решил проверить, знает ли он продолжение.

- Он переправил детей в Трансильванию и каким-то образом создал первых вампиров. Так появилась моя семья, Сорроу.

— Не только в Трансильванию, но и в Восточную Европу, — сказала Леди Шалот.

— А есть разница?

— О, есть, — ответила она. — Но это уже совсем другая история. Ты упустил самую важную часть истории. Часть, о которой ты знаешь совсем немного.

— Просветите же меня, — отношение Ангела меня напугало. Я могла понять ненависть к его семье, но он воспринял все слишком близко к сердцу.

— До Восточной Европы дошли не сто тридцать детей, — сказала Леди Шалот. — Некоторым удалось сбежать.

— Семеро сбежали, — сказала я. Часть истории я узнала от Лунной Девушки и от отца.

— Верно, — ответила Леди Шалот. — Их называют Семеро Потерянных.

— Что общего между ними и нашим долгом? — заинтересовался Ангел.

— Семеро Потерянных те, кому удалось сбежать, ни смотря на годы, Крысолов по-прежнему разыскивает их, без них месть Гаммельну считается незавершенной.

— И?

— Крысолов так и не поймал их, — Леди Шалот, казалось, была очень заинтересована в этом. — Год за годом, им удавалось избегать его гнева, обзаводясь потомством и продолжая скрываться от сущего зла в лице Крысолова.

- Их так и не поймали? — удивился Ангел.

— Ни одного! — С гордостью ответила Леди Шалот. — Но это было не просто. Каждому из Семерых Потерянных пришлось заплатить за это немалую цену. И теперь, спустя все эти годы, их внуки похожи на вас с Кармиллой.

- Им нужен дом, — произнесла я, наконец, расставив все точки над i.

Леди Шалот улыбнулась и посмотрела на меня. Казалось, она поначалу недооценивала меня, а теперь восхитилась моим догадкам. — Но им нужен не просто дом.

— Что еще им нужно?

- Поскольку это поколение Семерых Потерянных уже состарилось, им, и их последующим поколениям, понадобиться защита.

- Хотите сказать, что нам нужно защитить их? — догадалась я.

— Я имею в виду, что вы и защитите их, — сказала Леди Шалот, настолько уверенно, что мы с Ангелом испугались. А после возник очень простой вопрос.

— У нас самих проблем выше крыши, — сказала я. — Откуда такая уверенность, что мы сможем защитить их?

— Потому что все ваше путешествие сюда заключалось в этом, — сказала Леди Шалот. — Семеро артефактов в мешке. Они принадлежали Семерым Потерянным. Они спасли ваши жизни, и теперь, согласно правилам вселенной, которых вам никак не избежать, вы двое…

Ей не пришлось договаривать. Мы с Ангелом одновременно произнесли:

— Навсегда в долгу у Семерых Потерянных.

Глава 37

Дневник Королевы

Даже несмотря на то, что мы с Ангелом чувствовали себя преданными, мы не волновались о защите Семерых Потерянных, поскольку это означало то, что Леди Шалот наверняка создаст дня нас дом. Опять же, нам все еще предстояло узнать, каким именно образом нам нужно будет защитить их.

— Я пришлю их, или их отцов и матерей в ваше королевство, — объяснила Леди Шалот. — Но прошу вас не вмешиваться в их жизни. Они особенные, и у каждого та или иная причина существовать.

— Мы согласны, — сказала я, толкнув локтем в бок Ангела, чтоб тот кивнул. Кажется, он и вовсе не хотел этим заниматься, но выбора не было.

— В какой-то момент, я свяжусь с вами и расскажу, что делать дальше, — объяснила она. — Даже если у каждого из них будут свои занятия в жизни, там и тут им все же потребуется некая поддержка.

— Я сделаю все, что вы нам скажете, — сказала я. — Нам все равно понадобятся жители в королевстве. Я позабочусь о них и с радостью помогу.

— Значит, наш новый дом станет землей обетованной, — Ангел будто бы размышлял вслух. — На ней будет жить разное отребье и все те, кто пытается скрыться от зла.

- Не зла, — напомнила нам Леди Шалот. — А лишь разных точек зрения.

Мне не хотелось спорить и говорить ей, что Ночная Скорбь не казался добрым, с какой стороны на него ни глянь. В моей сказке он и все Сорроу — сущее зло. Но когда я вспоминаю, что Крысолов, с которого и началось все это, был предан жителями Гаммельна. День за днем я начала понимать концепцию «зло — всего лишь точка зрения» и мало-помалу жить по ней.

— Тогда назовем это опасностями, — сказал Ангел. — Моей точкой зрения является то, что наш новый дом станет безопасным убежищем для тех, кто скрывается от преследователей. Нас в том числе.

- Видишь ли, Ангел, вам двоим, вовек не скрыться от того, чего вы пытаетесь убежать.

— Почему? — разозлившись, спросил Ангел.

— Потому что ты бежишь от своей же крови. — Леди Шалот наклонилась, но недостаточно, чтобы пересечь круг. Словно она была заточена внутри Храма Сна. Мне стало любопытно, что случится, если она его покинет. — Твой отец отыщет тебя, где бы ты ни был.

- Что вы хотите этим сказать? — Ангел, задрожав, снова разозлился. — Я не прошу многого. Нам с Кармиллой хватит места и на берегу.

— Берег — последнее место, куда вам стоит податься, — сказала Леди Шалот, — потому что Ночная Скорбь, — она ткнула пальцем в Ангела, — и ведьма, — она указала на меня, — будут там вас поджидать. На самом деле, океан гораздо безопасней, но вы не сможете скитаться по нему вечность, а потому я сотку для вас мир, который придется вам по нраву.

- Сделайте его хотя бы неизвестным, — предложила я.

— Он все равно найдет вас, хотя я все же попытаюсь.

— Спасибо, — я склонила голову. — Дайте нам хотя бы время вырастить дочь.

— Шестнадцать лет, — сказала она. — Именно столько понадобится вашей дочери, чтобы обрести необходимые силы.

Этого я не знала, но и спорить не стала. Шестнадцать, так шестнадцать.

— Я сотку горы, леса, реки, звезды и все, что вам понадобится. Это станет моим вам подарком за мужество и отвагу, что вы показали, скрываясь от зла и пересекая океаны целого мира, — сказала она.

— Поверьте, я восхищаюсь вами обоими, но долг должен быть оплачен. Вселенная, — она указала пальцем на потолок, — требует подобных вещей. Баланс.

— Королевство Скорби, — Ангел посмотрел мне прямо в глаза. За столько дней я ни разу не видела его таким счастливым, впрочем, должно быть, он позабыл, сколько боли причиняет мне это слово.

- Только не «Скорби», Ангел, — сказала я. — Давай подберем другое название.

С какой стати кому-то называть свое королевство «Скорбью»?

— Это моя фамилия, дорогая, — ответил он. — С этим я ничего не могу поделать. Мы докажем миру, что имя вовсе не делает тебя сущим злом.

- Стало быть, Королевство Скорби, — сказала Леди Шалот. — Не могли бы вы передать мне новый клубок ниток из корзины за вашей спиной? — Она указала на нее и Ангел взял один. — Нет, ни черный и не белый. Возьми красный.

Ангел поднял красный клубок, но затем сразу вы отбросил, поскольку несколько нитей превратились в тонких змеек.

— Не бойся, такое случается, — заверила она. — Некоторые нити, что яблоки, попадаются червивыми. Такие миры выходят плохими. Продолжай и попытай удачу еще разок.

- Уж лучше пускай выбирает Кармилла, — сказал он, оглядываясь на меня. По его глазам стало понятно, что он ощутил отчаяние, исходящее от Сорроу. Я же была Карнштейном, потомком знатных Австрийских семей, первых охотников на вампиров в мире. Именно я выберу клубок, из которого будет соткано наше королевство. У меня ушло семь попыток, поскольку я шесть раз вытаскивала клубки черного цвета.

Глава 38

Дневник Королевы

Пока мы наблюдали за тем, как Леди Шалот работает с нитью, в голове у меня возникла куча вопросов; вопросов, на которые, как я знала, она не станет отвечать. Мне хотелось узнать, кто она такая на самом деле, почему использовала красную нить, а не другие, как возможно сплести мир этими нитями, и, насколько нам было известно, она сплела остальную часть мира. Но у меня не было такой роскоши, как рисковать и, задавая вопросы, рассердить ее.

— Теперь пришло время для одной весьма неудобной части, — сказала Леди Шалот. — Вы оба, протяните руки.

Мы подчинились, будто под гипнозом. Воспользовавшись своей иглой, Леди Шалот уколола нам пальцы, и выдавила из каждого понемногу крови. Она прижала наши пальцы друг к другу, смешивая кровь, затем смазала иглу ею. Прежде чем завершить процесс, Ангел не смог сдержать свою жажду крови. У него появились клыки.

— Попридержи свою тьму, юноша, — потребовала Леди Шалот. — Иначе это будет вплетено в судьбу твоего королевства.

Со слезами на глазах, Ангел подчинился. Я погладила его по руке. Я еще никогда не видела, чтоб кто-нибудь чувствовал себя таким виноватым за все свои грехи. Леди Шалот воспользовалась окровавленной иглой и клубком красных ниток, и начала плести Королевство Скорби. Ей потребовалось еще шесть дней, чтобы сделать это. К слову сказать, я до сих пор не могу объяснить, как именно протекает время там, на вершине мира. Но для меня оно воплотилось в шесть дней. Меня могли ввести в заблуждение, но именно так я чувствовала.

Мы с Ангелом пили сок и ели яблоки, предложенные Леди Шалот, сама она лишь пила, но никогда не ела. Мы каждый день наблюдали за ней, как она творчески создавала наш новый мир. Мы видели, как она сплела Черный Лес, болота и реки, холмы и землю. Ангел попросил сплести ее имитацию Шлосса, знаменитого замка его малой родины — Лора, в качестве эпитафии.

— Мне жаль, но я не в силах сплести его, — ответила Леди Шалот. — И не спрашивайте меня почему.

— Но этот замок прекрасен, я хочу подарить его своей жене, — объяснил он.

— Не беспокойся, — сказала Леди Шалот. — Замок будет там, даже не смотря на то, что я не буду плести его. Шлосс — часть твоего существования, и он последует за тобой в твое королевство…, даже не проси меня объяснить.

Шесть дней спустя, мы увидели наше королевство в зеркале, которое она называла Окно в Мир. Мы смотрели на Королевство Скорби; сплетенное из тонких нитей Леди Шалот, которая использовала не только красную нить, а еще добавила белую и черную.

— Должен спросить о цветах, которые Вы использовали для того, чтобы сплести наше королевство, — сказал Ангел. Я увидела это в его глазах. Он недоумевал, почему она выбрала эти цвета, которыми он был так знаменит. Мы оба уже были по горло сыты этими цветами, которые преследовали нас повсюду.

— Красную нить не увидишь в горах вашего королевства, — сказала Леди Шалот. — Как вы сами видите, горы зеленые, земля желтая, небо голубое и тому подобное, — сказала Леди Шалот. — Но, возвращаясь к вашему вопросу, вселенная требует равновесия…или, скорее, намекает на него. Когда я создаю мир, в нем должно присутствовать три цвета. Белый для добра и чистоты, — она подняла белый клубок, я даже не стала упоминать, что «зло — всего лишь точка зрения». Я просто стала слушать дальше. — Вспомните об ангелах, снеге, чистом листе бумаги, который готов к очередному шедевру писателя и его воображению. Изначально я думаю о белом лебеде мира.

— А черный? — с нетерпением спросил Ангел.

— Черный — это тьма. Это известно нам всем. Разве нет? — Казалось, Леди Шалот неудобно говорить об этом. — Считайте его черным лебедем.

— А красный? — спросила я.

— Красный, ох, красный. — Леди Шалот взяла в руки красный клубок и посмотрела на него, словно он был младенцем. — Красный — цвет крови, что бежит по нашим венам. Все мы — книги крови. Стоит раскрыть ее хоть немного, и наружу вытечет наша истинная сущность. Представьте, как черный лебедь преследует белого, рано или поздно прольется красная кровь.

— И что? — нахмурился Ангел, делая все возможное, чтобы контролировать клыки.

— Это дает нам возможность выбора между черным и белым, несмотря на то, что всем нам не дано быть лишь одного цвета. В нас есть и тот и другой, — сказала Леди Шалот. — А красный ваше проклятие и спасение. Вы знали, что ангелы сотканы из красных нитей, в противовес белым крыльям и черным сердцам? — спросила она, и не стала дожидаться ответа.

Она посмотрела в наши глаза, зная, что нам плевать на историю с ангелами. Мы хотели узнать, что на самом деле означал красный цвет, потому сказала:

- Когда настанет время битвы между темным и светлым, красный поставит финальную точку во всем этом.

Это озадачило нас еще больше.

Но на чтобы ни намекала Леди Шалот, мы решили не спрашивать ее. От нашего нового дома в зеркале захватывало дух. Мы смотрели на Королевство Скорби. Оно было большим и прекрасным, залитое лиловым туманом. Цвет был ненатуральным, поскольку она еще не сплела свет. Лиловый был временной заменой, чтобы мы смогли рассмотреть наше королевство. Вдобавок, Леди Шалот сделала золотые яблоки, которые свешивались с деревьев и сияли, словно свечи, освещая путь во мраке. В воздухе также повисли золотые светлячки в форме фонариков, освещая золотистым светом все королевство.

— Золотые яблоки особенные, — сказала Леди Шалот. — Они освещают путь лишь тем, у кого доброе сердце.

Широко улыбнувшись, я стиснула руку Ангела. Некоторым дарят на свадьбу дом. Нам же досталось целое королевство, в котором Ночная Скорбь не сможет до нас добраться.

— Но где же наше королевство? — спросила я. — Я вижу его лишь в зеркале. Как нам попасть туда?

— Я бы с радостью отвела вас туда, — сказала она, — но мне нельзя покидать это место.

Глава 39

Дневник Королевы

Леди Шалот рассказала нам о своем проклятии. Проклятии ткача. Оказалось, что ткачихи привязаны к зеркалам на всю жизнь. Из-за силы сплетать миры, ей не было позволено уходить или сплетать мир для самой себя. Когда Ангел спросил ее, почему Создатели так с ней поступили, она сказала именно то, что я ожидала услышать.

— Вселенная требует равновесия. Сила вроде моей должна быть уравновешена моим постоянством.

- А если Вам бы захотелось уйти? — спросил Ангел.

— Тогда таких, как мы ждет смерть, — сказала она, — но со мной все произошло по-другому.

— Не могли бы Вы рассказать нам? — спросила я. — Если Вы не против.

— Однажды в зеркале, в мире, котором я сама же создала, я увидела мужчину, — сказала она. — Какая ирония, я сама создала себе мужчину.

— И что произошло потом?

— Я влюбилась в него и не могла больше оставаться здесь. Я решила пойти и встретиться с ним. Это был глупый ход.

— Но Вы не умерли, — заметила я. — Судя по всему.

- Опять же, по иронии судьбы один из Создателей тоже был в меня влюблен, — вспыхнула Леди Шалот. — Поэтому он сохранил мне жизнь. Я повстречалась с тем мужчиной в его мире, и у нас появился ребенок.

— Ребенок ткача? — переспросил Ангел.

— Единственная в своем роде, моя прелестная дочурка, — гордо сказала она. — Затем обо мне узнал другой Создатель, и тот, кто был влюблен в меня, больше не мог меня защищать.

— Но Вас ведь не убили, — сказала я.

— Я расплатилась по счетам и мне позволили вернуться на свое место пред зеркалом, — сказала она. — Но что за цену мне пришлось заплатить.

— Позвольте догадаться, — сказала я. — Вселенная требует баланса, поэтому вас разлучили с собственной дочерью.

— Ты станешь умной королевой, Кармилла, — сказала она мне. — Да, и не только это. Моя дочь не знает, кто я такая. Ей даже не было позволено воспользоваться силой, что перешла ей от меня в наследство.

— Она может сплетать миры?

— Нет, только сны, — ответила Леди Шалот.

— Звучит невероятно.

— Ей под силу сплести сон на веретене. Стоит лишь дать ей свой локон, и она сможет сплести для вас прекрасный сон.

— Она знает, кто ее мать? — спросила я.

— Я отдала ее на удочерение, Румпельштейнам, — сказала она. — Она позаботятся о ней. Она считает себя обычной, но это не так.

— Они хорошо к ней относятся?

— Очень хорошо. Приемный отец ее просто обожает, — сказала она. — Тем не менее, он озадачен тем, что ее волосы растут слишком быстро и они слишком длинные.

— Почему ее волосы быстро растут?

— Ее волосы могут сойти за солому. Ее дар — плести из них сны.

В это самое мгновение, мне на ум пришла мысль. Я ощутила себя в долгу перед Леди Шалот и захотела предложить ей свою помощь.

— Быть может, Вы бы не отказались послать ее в Королевство Скорби?

Леди Шалот просияла. Она не ожидала ничего подобного.

— Вы бы согласились на это ради меня?

- С радостью, — сказал Ангел. — Сколько ей лет?

— Четырнадцать, — ответила Леди Шалот. — Но если мне удастся переправить ее в Королевство Скорби, она очутится во чреве матери. На вашей земле она родится снова.

- Родится снова? — переспросила я. — Не понимаю.

— Видишь ли, моя дорогая Кармилла, она — необычное дитя. Она перерождается, путешествуя из одного мира в другой. Она никогда не умирает на самом деле, как и ее мать.

- Вы имеете в виду, все ткачи такие?

Она кивнула.

— Мою дочь зовут Рапунцель. Позаботьтесь о ней. Она особенная.

Мы с Ангелом не возражали. Мы понимали, что не просто строим королевство: мы собираемся позаботиться о детях потерянных детей, которые заслужили новую жизнь. Внезапно, наша цель — обрести новый дом, обернулась созданием нового мира, где жизнь может стать лучше.

Глава 40

Дневник Королевы

Несмотря на то, что она никуда не могла уехать, Леди Шалот показала нам карту с дорогами к острову. Она начиналась с заклинания, чтобы покинуть башню за несколько минут, а не дней. Перед нами раскинулся берег. Большую часть разговора я упустила, но она рассказала Ангелу все детали.

— Чего же мы ждем, Ангел?

— Увидишь, — ответил он. — Не хочу ничего испортить. Думаю, он будет волшебным.

Я ждала, пока внезапно остров не сотрясся. Океан вздыбился, словно в его недрах пряталось нечто огромное. Я даже подумала, что мы утонем.

— Что происходит? — спросила я.

— Держись. Все будет в порядке.

Чем дольше земля содрогалась, тем труднее было удержаться на ногах. На нас обрушилась огромная волна, и мы оба упали на землю, Ангел закрыл меня своим телом.

— Погоди еще немного.

Я подчинилась.

Когда дрожь прекратилась, Ангел взял меня за руку и мы пошли посмотреть на то, что поднялось из недр. Именно тогда я поняла, на что смотрю, но не совсем поняла, какое отношение это имеет к Королевству Скорби.

— Вот это настоящие чудеса, — сказал Ангел, глядя на гигантское существо перед нами.

— Но зачем нам это?

— Это наш дом, Кармилла. Все что нам нужно — забраться на него, он отвезет нас в безопасное место, где наш отец не сможет отыскать нас на протяжении шестнадцати лет.

Я не понимала. Потому что я смотрела на громадного кита, который поднялся из глубин океана на поверхность. На его спине распростерлась прекрасная страна с густыми лесами.

— Чтобы защитить наше королевство, Леди Шалот создала его в виде острова, который расположен на спине кита, который целую вечность плавает по океану, — пытаясь перекричать шум, который создавал кит, объяснил Ангел. Он был похож на плач ребенка. — Королевство Скорби — остров, на спине кита.

— Я не верю своим глазам, — сказала я. — А это, правда, безопасно жить на его спине?

— Леди Шалот заверила меня, что так и есть. Еще она сказала, что у кита есть имя. — Глаза Ангела сияли. — Моби Дик.

— Это же тот самый кит, который отнял ногу у Ахава, — сказала я.

— Не это ли залог нашей безопасности? — возразил Ангел. — Кит на нашей стороне. Он поможет нам ускользнуть от врагов.

Мы наблюдали, как кит покачивается на волнах. Все, что нам нужно было сделать — ступить на него. С одного острова на другой. Все что от нас требовалось — сказать ему, какое место в море кажется нам наиболее безопасным, и тогда он остановится там и останется неподвижным. Я не могла поверить, что мы, наконец, обрели дом. Нам удалось.

Как только мы взошли на свой остров, там нас поджидал старик. У него были длинные седые волосы и трость. Он выглядел добродушным, и он сразу же мне понравился. Он сказал:

— Добро пожаловать на остров, который изменит ход истории. Добро пожаловать в Скорбь.

Глава 41

Дневник Королевы

Мужчина поначалу не сказал нам своего имени, но зато сам он знал гораздо больше нас. Ангел не отнесся к нему скептично. Мужчина был очаровательным. Он показал нам громадное королевство и дал несколько советов, которые нет нужны вспоминать сейчас. После он предложил замечательное местоположение острова, неподалеку от Потерянной Мили.

— Почему она называется Потерянной Милей? — спросила я.

— Потому что Потерянная Миля в Семи Морях, — подмигнул он. — На нее можно попасть только через портал.

— Вроде Лунной Тропы? — спросила я.

— Это если вы в море, в Ином Мире, но если вы на земле или в Реальном Мире, на нее можно попасть только через несколько разбросанных городков, под общим названием Ад.

— Почему такое жуткое? — спросил Ангел.

— Это трюк, — снова подмигнул мужчина. — Чтоб отпугивать врагов. Кому придет в голову искать вас в местечке под названием Ад?

Когда с островом все уладилось, он произнес заклинание из книги. Он назвал ее Книгой Прекрасной Лжи. Заклинание обездвижило кита.

— Ты можешь ручаться, что он не двинется? — спросила я.

— Конечно, если только более сильное заклинание на приведет его в движение, но я не знаю книги сильней, чем та, что у меня в руках, — гордо ответил он. — Это единственная книга, которая обладает силой привести его в движение или обездвижить.

— Что если наши враги отыщут книгу? — спросила я.

— Книгу? — он подбросил ее высоко в воздух, и внезапно она превратилась в птицу, улетающую высоко в поднебесье. — Какую книгу? — Он снова подмигнул, а затем вытащил трубку и принялся ее раскуривать.

Мы с Ангелом заволновались, и он заметил.

— Не волнуйтесь, детишки, — сказал мужчина. — Это не флейта Крысолова. Это просто трубка старика. И, кстати, вы кое-что забыли. — Он кивнул на гроб Локки. Каким-то образом ему удалось принести его.

— Спасибо, — Ангел снова расчувствовался из-за мальчика в гробу. Он опустился на колени, чтобы осмотреть его, словно тот был жив. После он поднял голову к старику. — Ты, случайно, не знаешь, как достать ему сердце?

— Ангел, — сказала я, — не нужно нагружать этого хорошего человека нашими проблемами.

— Все в порядке, — ответил мужчина. — о ваших проблемах мне известно все. Я все знаю про Локи Ван Хельсинга.

— Так ты знаешь, как достать ему сердце? — снова спросил Ангел. — Возможно ли раздобыть ему такое сердце, которому будет под силу воскресить его?

— Это возможно, — сказал мужчина. — Но вы не захотите отдавать ему сердце.

— Почему? Я пообещал его отцу, — возразил Ангел.

— Знамо, что пообещал, и я знаю, что его отец и мать пожертвовали жизнями, чтоб только мальчик был жив. Мальчик, которого укусил твой отец.

— Тогда с чего ты взял, что мы не отдадим ему сердце? — спросила я.

Мужчина сделал затяжку из трубки и вздохнул.

— Ну, во-первых, называйте меня Глиммер. Чармвилль Глиммер.

— Это честь, познакомиться с тобой, Чармвилль, — сказала я. — Какое у тебя чудное имя. Но ты не ответил на наш вопрос. С чего ты взял, что ты не подарим мальчику сердце?

— По многим причинам. И самая безобиднейшая из них, мальчика можно воскресить и без сердца.

Ангел состроил скептичную гримасу.

— Обряд прост, кто угодно подтвердит, — сказал Чармвилль.

— Я верю тебе, — сказала я ему. — А что на счет самой главной причины?

Чармвиль улыбнулся мальчику в гробу, сделал еще одну затяжку, а затем повернулся обратно к нам.

— Потому что уж лучше хранителю вашей дочери быть бессердечным охотником.

Глава 42

Дневник Королевы

Ангел заерзал при упоминании об охотниках, поэтому Чармвилль услужливо разъяснил нам все. Наши охотники будут отличаться от охотников Ночной Скорби. Наши будут лучше, сказал он. А Локи станет Охотником за Сновидениями, воином о, котором Леди Шалот нам рассказывала.

— С какой стати нашей дочери понадобится хранитель? — спросил Ангел.

— Об этом пока рано говорить, — ответил Чармвилль. — Ведь у вас пока еще даже нет дочери.

— Значит, ты воскресишь его прямо сейчас? — спросила я.

— Не сейчас. Лучше подождать, пока вашей дочери не исполниться семь лет, — он посмотрел на нас обоих. — Это будет важный этап в ее жизни. Так что не будем тратить время на будущее. Давайте разберемся с настоящим. Поздравляю с островом. Вам предстоит много работы.

— Ты поможешь нам? — спросила я.

— Поначалу, потом мне нужно будет совершить несколько путешествий, главным образом для того, чтобы защитить Книгу Прекрасной Лжи. Еще есть вопросы?

Я рассмеялась.

— У меня много вопросов, но большинство из-за тех детей, что нас просили спасти. Теперь, пока Локи не нужно Сердце, а дочь Леди Шалот возродится на острове, я полагаю, Семеро Потерянных прибудут один за одним. Еще Лунная Девушка просила меня спасти ее дочь. Тебе известно об этом что-нибудь, Чармвилль?

— Лунная Девушка, — улыбнулся он. — Она всегда была готова пожертвовать собой, лишь бы пойти против воли Крысолова. Интересно, что творилось бы в Семи Морях без такой луны. Но неужто она и вправду просила позаботиться вас о своей дочери?

— Да. Ее имя Мармеладка.

— Мармеладка? Интересное имя. Вам ведь известно, что она — потомок Семи Потерянных?

— Она рассказала мне, и я едва ее поняла. Как это произошло?

— Это долгая история, — сказал он. — Все, что вам нужно знать, так это то, что Лунная Девушка однажды была русалкой.

— Русалкой?

— Давным — давно на этом острове.

Вот теперь я была просто ошарашена.

— Я думала остров новый. Я думала, он только что поднялся из недр морских.

— Этот остров был землей русалок, давным-давно, еще до того, как некоторые из них обратились в сирен, — объяснил Чармвилль. — Это было целую жизнь назад. Русалки — существа, красивей которых было не сыскать в целом мире, обладали изумительными голосами. Им были известны мелодии, которых никто в мире не знал.

Я подумала, что для острова истории прекрасней не найти. Я лишь еще сильней полюбила его. Я продолжила слушать.

— Но какое отношение это имеет к Крысолову?

— Чтобы объяснить вам это, придется напомнить о вечной вражде между Карнштейнами и Сорроу.

— Об этом мы уже знаем, — сказал Ангел. — Сорроу — потомки Крысолова, а Карнштейны…

Ангел понял, что никогда не знал, кем были потомки Карнштейнов. Я помню, как отец рассказывал мне о нашем деде, первом из Канштейнов. Тому, кто первым вырвался из лап Крысолова. Впрочем, он не был одним из Семерых Потерянных.

— Видишь? Не все тебе известно, молодой человек, — подмигнул Чармвилль. — Но, чтоб не затягивать историю, я — потомок Карнштейнов.

Глава 43

Дневник Королевы

— Это Вы? — произнесла я, сердце пустилось в галоп. Это означало, что Чармвилль — мой предок. Быть может, поэтому я так быстро нашла с ним общий язык. Я не знала, следует ли мне обнять его, поэтому я неподвижно стояла, не зная, что ответить.

— Видишь ли, моя дорогая Кармилла, ты наихрабрейшая из всех моих родных, — сказал он. — По многим причинам, ты совершила большое путешествие, чтобы повстречаться со мной, и…., очевидно, покончить с Ночной Скорбью и наследием Крысолова.

— Погодите минуту, — вмешался Ангел. — Мы ведь говорили о русалке, которая превратилась в луну. Что у Вас с ней общего?

— На этот раз Вы правы, молодой человек, — ответил Чармвилль. — В стародавней схватке с Крысоловом, нам обоим хотелось заполучить один артефакт.

— Какого рода артефакт?

— Тот, который может гарантированно разрушить семью другого навечно. О таком вы слышали лишь в сказках, но это правда. Артефакт, коим обладаешь и используешь верно, может уничтожить целый мир.

— Какой же артефакт обладает подобной силой? — удивился Ангел.

— Флейта, — прямо ответил Чармвилль. — Флейта, созданная на заре времен.

— На заре времен? Когда это? — Скептично поморщился Ангел.

- Точно неизвестно, но флейте суждено играть две песни, — сказал Чармвилль. — Одна дарует жизнь, другая обращает в ничто. Песня, которая перекликается с новой силой и жизнь разгорается с новой силой.

— А вторая песня?

— Она зовется Лебединой. Когда лебеди погибают, они исполняют нечто подобное. В нашем случае, эта песня положит конец миру вокруг нас.

— А не этой ли флейтой воспользовался Крысолов в Гамельне? — спросил Ангел.

— Нет, — покачал головой Чармвилль. — Это могла быть лишь часть ее или нечто похожее, но Крысолов так и не нашел настоящую флейту.

— В противном случае, мы бы сейчас не разговаривали, — вставила я.

— Верно, — сказал Чармвилль. — Но на самом деле Крысолов нашел флейту. Лишь однажды. На несколько секунд.

— Правда? — Я вскинула бровь. — И что произошло тогда?

— Если отбросить детали, ее украли у него русалки.

— Русалки с острова? — я лишь подтверждала факты.

— Да, — кивнул он. — Она забрали ее, и, как Лунная Девушка, пожертвовали своими жизнями, чтобы противостоять Крысолову.

— Что они сделали? — спросил Ангел.

— Они потопили свой остров вместе с флейтой на дне Семи Морей, чтобы никто ее не нашел.

— Боже мой, — произнесла я. — И поэтому Луна каждую ночь тонет?

— Да, моя дорогая Кармилла.

— Так что же произошло с русалками? Как они превратились в луны?

- Русалки охотились на Крысолова, который замучил их своей дьявольской мелодией, той самой, которую они поют в море, и которая так сильно воздействует на Ангела. Именно эта мелодия обратила большинство из них в злобных сирен.

— И их всех обратили?

— Не всех. Но те русалки, что выжили, оказались в огромной опасности. Леди Шалот пришлось защитить их, и единственный способ сделать это, превратить их в нечто совершенно иное.

— Луны, — догадалась я. — Чтобы Крысолов не узнал их.

— А Лунная Девушка, которую вы повстречали была не просто русалкой, а потомком одного из Семерых Потерянных. Впрочем, я даже понятия не имею где сейчас ее дочь.

— Полагаю, ее тоже обратили в луну, — сказал Ангел.

— Может быть, — кивнул Чармвилль. — Но в какую луну. И где?

Между ними в воздухе завихрилась сила. У места, которое мы собирались назвать своим домом, была просто невероятная история. Уже из-за этого я почувствовала себя героиней. Я возгордилась своей страной.

— Зачем же тогда использовать этот же самый остров в качестве нашего дома?

— Леди Шалот хотела оказать вам честь, — сказал Чармвилль. — Она пожелала, чтоб вы с Ангелом были такими же храбрыми, как русалки.

— Но я думала, что кит, то есть остров, называется Моби Дик.

— Леди Шалот нравится рассказывать эту историю об острове, чтобы Крысолов им не заинтересовался, — ответил Чармвилль.

Я прижала руки в губам.

— Боже ты мой. Хотите сказать флейта до сих пор где-то на этом острове?

— Может быть.

Мы с Ангелом обнялись. Это было слишком. Под нашими ногами, быть может, лежала судьба целого мира. Мы оба были польщены и вместе с тем напуганы.

— Последний вопрос, — Ангел обратился к Чармвиллю.

— Я здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы.

— Какое настоящее название острова?

— Разве вы еще не узнали? — Чармвилль широко улыбнулся, словно мы уже знали ответ.

— Понятия не имею, — ответил Ангел. — Оно известно?

- В книгах по истории, да, — кивнул Чармвилль. И тогда-то я и узнала, его название. Я знала, что мировая история не такая, как кажется на первый взгляд. Я широко улыбнулась, услышав, как Чармвилль ему сказал: — В целом мире этот остров считается мифом. Он называется Атлантида.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: КОРОЛЕВСТВО СКОРБИ

Глава 44

Дневник Королевы

Так началась наша новая жизнь.

Чармвилль уехал, а мы с Ангелом, напоминая легендарных Адама и Еву, начали исследовать остров, подобно детям, что исследуют новые места. Это стало нашим новым приключением. Новой возможностью и бременем. Не только построить королевство, которое мы сможем назвать своим домом, но и восстановить Атлантиду и приготовиться к битве Титанов с Крылосовом в необозримом будущем. Если верить Леди Шалот, у нас было всего шестнадцать лет, если Ночная Скорбь не отыщет нас раньше.

И пока мы исследовали земли, холмы, горы и реки, в голове у меня возникло еще больше вопросов. Я не могла чувствовать себя в безопасности, когда у меня было так много вопросов о наших врагах. Вроде тех, почему Крысолов и Ночная Скорбь оставили нас в живых? И что за ведьма прокляла меня? У меня возникло предчувствие, что неким образом все это связано, но я боялась, что обнаружу связь слишком поздно.

С другой стороны, Ангел был просто очарован островом, в военном и тактическом смысле. Он воспроизвел точную карту острова. Он запланировал возвести стены неподалеку от берегов, чтобы защитить его. Но на самом деле, ему даже не пришлось этого делать. Позднее остров сам сможет защитить себя. На нем выросла своя собственная стена из ветвей деревьев, которая позволяла проходить лишь своим. Если чужак пытался пройти, стена играла мелодию флейты, и чужак начинал танцевать, точно безумец, раня себя о ветви. Неподалёку от стены, мы обнаружили нечто под название Поле Сновидений. На то, что произошло там уйдет немало страниц, а я хочу сосредоточиться лишь на нашей истории. На самом деле, будет проще, если я обобщу последующие события, до тех пор, пока не перейду к главному…

Мы стали Королем и Королевой в тот самый день, когда обнаружили Шлосс, огромнейший замок, в котором мы жили и правили позднее на острове. Не было объяснений тому, каким образом он переместился из Лора, в Германии, на наш остров. Я спорила, что он был лишь имитацией оригинала, но Ангел считал иначе. Он был уверен, что это был тот же самый замок, и тому не было объяснений.

В первые два года Леди Шалот отправляла нам людей через Потерянную Милю. Множество людей, Ангелу было достаточно, чтобы создать скромную армию, и для меня, чтобы управлять людьми. Люди, как правило, прибывали в компании Чармвилля Глиммера. Островитяне полюбили наше королевство. У каждого была своя история, свой секрет, от которого они бежали. Здесь они были в безопасности. Они признали нас Королем и Королевой и были благосклонны к нашему новому королевству, хотя название им пришлось не по нраву — «Скорбь»; впрочем, как и мне.

Армия Ангела росла. Она помогала ему охранять границы и готовится к войне. Последние дни лишь она занимала мысли Ангела. Это, и гроб Локки, который хранился в подвале Шлосса. Что касается меня, за обустройством земель я не замечала, как быстро пролетает время. Я помогала фермерам сажать урожай, а женщинам рожать детей. Я даже готовила еду для новоприбывших, которые не сразу признавали во мне Королеву.

Именно Ангел научил меня, как королеве подобает себя вести. Именно он посоветовал соблюдать дистанцию между подданными. Сам же Ангел был просто одержим своими военными маневрами и политикой. Он просто обожал иерархию, а потому он добился того, что его идеи возымели влияние и на меня. Поначалу мне это не понравилось, но из-за ощущения, которое я испытывала сидя на троне, и то, как люди восхищались мною, я передумала. Как — будто у тебя слишком много денег и ты тратишь их покупая то, что тебе не нужно. Но Ангел сказал, что мы Король и Королева, а потому следует вести себя подобающе.

Следовало бы сказать, что наш первый раз с Ангелом был особенным. Поэтому это вырезали из сказки, вместе с незабываемыми воспоминаниями, сияющими звездами в небе и ощущениями эйфории. Хотелось бы сказать, что это было настолько прекрасно, что слезы на глаза наворачиваются. Но не буду.

Было неплохо.

Все дело в том, что из-за всех тех дел, которыми была обременена наша жизнь, занятия любовью превратились в каждодневную рутину. Невозможно выразить словами, какое разочарование я испытала по этому поводу. Несмотря на то, что наша с Ангелом связь стала мощнее, сильной она не была. Нашу связь ослабило и то, что наши занятия любовью порой были похожи на обязанность, долг, чтобы на свет появилась Избранная. Сказать по правде, я ненавидела это чувство. Презирала всем сердцем. Потом, через три года, когда королевство начало процветать, я поняла, что не могу забеременеть. Тогда я заволновалась.

- Что если я не смогу иметь детей? — спросила я у него.

— Это невозможно. Мы с тобой предназначены для этого, — ответил он, пожав плечами. — Я ничего не имел в виду такого, но ты же поняла, да?

— Нет, не поняла. Разве вселенная не уготовила нам роль родителей? Чтобы Избранная появилась на свет?

— Это честь, Кармилла. Кроме того, наша роль не закончится, когда она родится. Нам все же нужно будет вырастить ее и заботиться на протяжении шестнадцати лет. Это будет изумительное приключение.

Как тут поспоришь, но счастливей от этого я не стала. А как же я? Как на счет того, чего хочу я? Неужели мне запрещено иметь свои мечты?

— Как думаешь, я по-прежнему проклята Судьбой? Мне так и жить в скорби?

Ангелу на глаза навернулись слезы. Он приблизился и поцеловал меня в лоб.

— Нет, пока я рядом. Потерпи. Скоро все наладится.

А потом он растворился на весь остаток дня, тренируя свою армию. Вот только прежде он высосал несколько капель крови из моего пальца.

Глава 45

Дневник Королевы

Проходили дни, годы, а мы жили в своем королевстве, надеясь на долгую и счастливую жизнь…

Несмотря на то, что Семеро Потерянных, Дети из Гаммельна, не появлялись, я хорошо играла свою роль. Я подобающе обращалась со всеми. Я подбадривала и помогала своим людям создавать семьи, трудиться и чувствовать себя как дома. Каждый раз, когда я помогала с рождением ребенка, я все чаще думала, когда же появится мой собственный. Я старалась изо всех сил, чтобы подружится с каждой семьей, которые присылала Леди Шалот. Число новых жителей росло с каждым днем. Но несмотря на весь тот чудный мир, что мы создали, Ангел по-прежнему боялся, что его отец отыщет нас. Столько ночей он просыпался от криков, с именем отца на устах.

— Расслабься, Ангел, — сказала я, наблюдая за тем, как он денно и нощно учит сражаться юношей с вампирами, вместо того, чтобы наслаждаться преимуществами короля. — Леди Шалот подарила нам прекрасное королевство. Давай же наслаждаться его благами.

— Она соткала для нас целое королевство, вот только сомневаюсь, что ее нити коснулись наших судеб, — ответил Ангел, уходя из замка на тренировку своих воинов.

Несмотря на то, что я презирала его в те самые моменты, что он уходил от меня, я знала, он был прав. За свою короткую жизнь я научилась тому, что мир и счастье — это прекрасно, вот только все это временно. Ничто в этом мире не вечно. И не потому что мы все испортили, а по заверениям Леди Шалот, что Вселенная неким загадочным образом требует баланса. И когда у одного баланс, у другого все совсем наоборот. И однажды мы потеряли тот самый баланс в Королевстве Скорби.

Наутро нашли мертвеца. Он был убит, но не укушен. Впрочем, разницы не было. Раз зло сумело проникнуть в королевство, ему ничего не стоило поселиться в сердцах людей. После расследования. мы выяснили, что люди жаловались на нехватку света в королевстве. Это была правда, у людей были сияющие яблоки и светлячки, но по их словам, этого было недостаточно, чтоб защитить человека от тех существ, что таятся во мраке ночи.

— Нам нужно поговорить с Леди Шалот, — сказала я Ангелу.

— По поводу?

— Света, — сказала я. — Помнишь, она сказала, она рассказывала, что ей под силу сплести солнце и луну? Нам нужно солнце, которое бы разгоняло мрак королевства.

— Я согласен, — вздохнул Ангел и уехал из замка.

Что произошло с Ангелом после, осталось для меня загадкой. Я знала историю лишь обрывками. Я знала, что он нырнул в океан и долго плавал, чтобы снова отыскать скалистый остров Леди Шалот. Не знаю что случилось после того, как он нашел ее, впрочем, следовало бы догадаться когда он вернулся в замок с ребенком на руках семь дней спустя.

— Кто это? — спросила я, не понимая девочка это или мальчик. — Такой маленький. Он что, только что родился?

— Всего три дня. — Ангел бережно держал его, не давая мне рассмотреть дитя как следует. — Извини, — сказал он. — Леди Шалот сказала, что только я должен держать его.

— Почему? — Я любила детей, а этот был мне очень любопытен. Клянусь, я видела лишь оранжевое сияние в руках Ангела. Красивейшее сияние. Оно дрожало на его лице, словно он держал мерцающую свечу.

— Понятия не имею, — неохотно сказал он. Уже тогда я поняла, что он что-то от меня скрывает. — Таковы ее правила. Ты хотела свет. Я принес тебе свет.

— Что ты имеешь в виду?

- Этот ребенок, он…., - колебался он.

— Он, что?

— Наше солнце, — ответил Ангел, как только его лучи осветили его лицо. — Солнце Королевства Скорби, — улыбнулся Ангел.

- Ребенок — солнце?

— Леди Шалот сказала, что каждому нужно солнце, и что существуют дети с особыми силами, — объяснил Ангел. — И этот — наше солнце. — Он произнес «солнце» так, будто это был наш сын.

— Нам нужно лишь кормить и заботиться о нем пару дней, а потом совершу небольшой ритуал, которому Леди Шалот научила меня…, желательно, один… чтобы оно нашло путь на небо.

— Меня несколько настораживает этот ритуал в одиночку, — сказала я, хотя была всем довольна. Я была зачарована лучами, которые освещали замок. Ангел держал в своих руках солнечный свет. Нельзя ли оставить его в замке себе? Я не стала спрашивать.

— Это всего лишь ритуал, — Ангел укачивал ребенка, золотистый свет проникал сквозь пальцы. — У нас будет свое солнце, которое через пару дней будет сиять для людей, давая отпор злу и тьме. В Скорби больше не будет убийств.

Я кивнула. Это не поддавалось объяснению, даже сейчас, почему я ощущала ревность к солнцу, которое мой муж держал в своих руках. Мальчик это или же девочка, или у солнца нет пола? Почему он не хочет, чтобы я знала?

— Кто будет его кормить? — спросила я.

— Я, — он прижал его к себе крепче. — Это часть ритуала. Еще три дня и у нас будет солнце.

Это обещание он сдержал. Три дня спустя, мы с подданными праздновали появление солнца в Скорби, собравшись в Шлоссе. Мы отмечали сияние солнца в небе Скорби. Событие было торжественным и запоминающимся.

Поначалу, у всех нас были проблемы: глаза не могли привыкнуть к слепящему свету, или было непривычно ходить под мягкими теплыми лучами. Мы все уже привыкли к полумраку, пользуясь лишь сияющими яблоками и светлячками. Некоторые изобрели собственную защиту: повязывали глаза платком, пока не привыкали к свету. У меня проблем не возникало, я могла смотреть на свет часами, зная, что где-то там было дитя, быть может в золотой колыбели, смешно сгибая ручки и ножки, как и мой будущий ребенок в своей королевской колыбели однажды. Мысль была прекрасная. Мне было любопытно узнать о нем побольше. Как он вырастет, останется ли ребенком навсегда? Ангел просил меня не спрашивать.

Солнце доказало, что ему под силу защитить людей своим светом. Под солнцем убийства прекратились, как и прочие преступления. По слухам, воры и грабители боялись солнца. Им казалось, что это Божественное Око взирает на них с небес. Оно оказалось крайне полезным для семян и посевов, птиц и прочих зверей. Но иногда, я относилась к нему со скепсисом, а быть может и ревностью, не уверена.

— Ангел, — сказала я. — Что если этот свет привлечет к нем ненужное внимание?

— Я не уверен, что ты имеешь в виду? — сказал он.

— Я хочу сказать, что и-за этого света нам не спрятаться. Раньше нас остров был скрыт среди темных морей, — Ангел рассказал, что семь морей погрузились во мрак после смерти Лунной Девушки. — А теперь нас далеко видно из-за солнца.

— Согласен, — сказал Ангел. — Но мы не можем жить во мраке вечно. Поэтому я создал армию.

— Понятно, — кивнула я, не вполне убежденно.

— Подумай обо всем этом с другой стороны, в Королевстве Скорби больше не будет убийств. Солнце будет светить каждый день, зло не сможет найти способа творить свои деяния, а ночью все будут спать.

Но Ангел ошибся.

Случилось то, что тьму в людских сердцах сковало солнце, но она все равно находила способ творить зло по ночам. Тьма всегда находит способ, поверьте, уж я — то знаю, так происходит и со светом. Еще одно уникальное равновесие. Но как только солнце тонуло в волнах, находя покой в своей кровати, люди убивали вновь, грабили и вызывали демонических существ, которые быстро населили Скорбь.

— Стало быть, зло не просто точка зрения, как все пытаются нас убедить, — сказала я, глядя на кладбище, которое нам пришлось построить тем, кто был убит воплощениями тьмы под покровом ночи.

— У меня нет слов, — сказал Ангел. — Неужели мы правим не по справедливости? Что мы сделали не так, раз люди продолжают убивать и грабить друг друга?

Я безмолвно обняла Ангела. Управлять королевством было необъяснимо трудно. Я бы с радостью стала обычной крестьянкой и жила себе без забот. Тогда я спросила Ангела, а нельзя ли, чтобы солнце светило и днем и ночью. Он лишь ответил, что ему, как и нам, нужен отдых. Конечно же, в конце концов все мы люди.

— Думаю, тогда настало время попросить у Леди Шалот луну, — сказала я, обнимая своего мужчину, по которому я так сильно скучала.

— Лунная Девушка умерла, Кармилла. Думаешь, Леди Шалот найдет способ найти нам луну?

— Откуда мне знать? — спросила я. — Ты ведь никогда не рассказывал мне, как тебе удалось заполучить солнце.

— Хорошо. Я поплыву к Леди Шалот завтра, — уверенно заявил Ангел. У меня возникло ощущение, что он точно знал, как заполучить луну. — Ты останешься здесь, любимая. У темных морях мне понадобится семь дней.

Глава 46

Дневник Королевы

В этот раз, после исцеления водой от проклятия, я решила последовать за Ангелом. Мной двигало не чувство предательства, а неутолимое любопытство, хотя я чувствовала, что он, наверное, пытается защитить меня от чего-то. Я плыла за ним на заколдованной лодке, которая не могла утонуть в океане. Как бы мне хотелось, чтобы она была у нас, когда мы провели семь дней у Семи Морей, пытаясь найти Башню Сказок. У меня появилась одна только потому, что иммигранты из Королевства Скорби научили меня колдовству, и я была довольно хороша.

Продолжая следовать за Ангелом, в середине океана я взобралась по башне, чтобы встретиться с Леди Шаллот. Это было не так уж и трудно, потому что башня стала обычной. Вот только Ангел был намного сильнее и быстрее меня, что нечестно, ведь он подпитывался именно моей кровью. В конце концов, я добралась слишком поздно и спряталась за дверью, ведущей в комнату Леди Шаллот. Они уже всё обсудили, и я лишь увидела, как она отдаёт ему охапку цветов. Цветы? Что здесь произошло?

До меня доносился приятный аромат. Я никогда ранее не встречала подобных цветов. Позднее я поняла, что это Цветы Рапунцель, но знала ли я об их назначении тогда? Мои мысли были заняты отношениями, которые завязывались между Ангелом и ткачихой. Я отступила в тёмный угол, когда он выходил из комнаты, и спустилась следом за ним. Пришлось подождать, пока Ангел не покинет башню, и только тогда я села в лодку, думая, заметил ли он меня.

Пытаясь следовать за ним, я поняла, что океан становится всё яростнее, а его волны набегают на меня, стараясь перевернуть. Мне казалось, я набралась достаточно опыта с того раза, когда мы следовали за Лунной Дорожкой, чтобы править лодкой; но в этих тёмных водах всё было совершенно иначе. Я не была настолько сильной в плавании, как Ангел, поэтому потеряла его след.

Позже, плавая в мрачной, как ночь, воде, я прибилась к небольшому острову. Я высадилась и исследовала его, насколько могла. Здесь толком ничего не было видн из-за темноты. Хотя вдалеке сиял небольшой желтоватый луч. Ещё одна башня. Только намного меньше. Мой внутренний ориентир подсказал, что там можно найти Ангела, поэтому я отправилась в путь.

Ангел уже был внутри. Он стоял рядом с женщиной, спящей в заполненном наполовину водой гробу. Мне было не видно, мертва ли она, или жива. Была ли его любовницей? Был ли он не до конца верен мне? Почему Леди Шаллот послала Ангела сюда? Мне было ненавистно ревновать и чувствовать себя неуверенно. Понимала ли я ещё маленькой, что это и есть часть скорби, которую предрек мне Судьба.

Я где-то хорошенько спряталась, так что Ангел не заметил бы меня. Женщина, спящая в гробу, скорей всего была мертва или по меньшей мере, без сознания. Она лежала на спине, волосы плавали на воде, словно закруглённые щупальца осьминога. Мне всё не удавалось разглядеть её лицо.

Несколько мужчин в масках, а может, женщин, зашли в комнату, где стоял Ангел. Держа свечи, они начали воспевать что-то гимна. Я увидела, как Ангел опустился на колени, чтобы поговорить с кем-то, стоящим у гроба. Они начали спорить. Казалось, это было непростым делом — получить лунного ребёнка.

Появилось несколько маленьких детей, которые встали позади женщин в мантиях. Я не смогла услышать всего разговора, но поняла, что женщина спит уже сто лет. Тогда женщина в воде стала кричать. Кричать от боли. Крик поражённого, переполненный желанием и страданием. Женщины в мантиях не переставали скандировать. Некоторые из них подошли к той, что лежала в гробу и крепко сжали её руки. Потом двое из них раздвинули ей ноги. Тогда я поняла, что эта женщина рожает.

Спустя мгновение подошли две девочки и помогли держать новорожденного. Я не видела лицо ребёнка, но не из-за плохого угла зрения, а потому что он сиял белым светом, который отражался на лицах державших его девочек. Они обернулись к Ангелу с улыбками на лицах и медленно передали ему ребёнка. Он держал его так же осторожно, как до этого — Солнечное Дитя. Сияющий белый свет отразился на щетине Ангела и на секунду он стал выглядеть как… ну… как ангел. Я только что стала свидетелем рождения нового лунного ребенка. Луны Королевства Скорби.

— Она ваша, — старушка появилась и заговорила с Ангелом. Как и говорил Чармвилль, у нее была аура добра. — Позаботьтесь о ней.

— Обязательно, — сказал Ангел. — Спасибо. Камилла будет просто счастлива.

— Она должна, — сказала старушка. — В конце концов, она сдержала своё обещание перед Лунной Девушкой.

— Как бы я хотел рассказать ей. Не понимаю, почему Леди Шаллот запретила рассказывать, — добавил он.

— Это не имело бы для неё никакого значения, — ответила старая женщина. — Но возможно, потом. Сейчас Кармилла не может узнать, что спасла дочь Лунной Девушки обрядом возрождения, который ты только что осуществил. Спасибо.

Ангел нежно прикоснулся ко лбу новой Лунной Девушки.

— Кажется, нет никакого смысла давать ей новое имя.

— Нет, — рассмеялась старушка. — Мать выбрала ей это имя ещё до её рождения.

На одном дыхании Ангел, старая женщина и я произнесли её имя:

— Мармелад.

Но только мне пришлось прошептать это, и слеза покатилась из глаза. Мы выполнили обещание, данное Лунной Девушке, которая умерла ради нас. И даже если я не понимала, почему не должна знать об этом, мне всё равно. Я была рада, что мы с Ангелом отдали должное миру и распрощались с нашим первым долгом.

Глава 47

Дневник Королевы

Слёзы всё ещё катились по щекам, и я не хотела уходить. Я уже полюбила нашу луну и знала, что сделаю ради неё всё, что в моих силах. После того, как её мать пожертвовала собой ради нашего спасения, я бы ни за что не оставила луну одну. Мне удалось подслушать дальнейший разговор Ангела с пожилой женщиной.

— Что насчёт её матери? — спросил Ангел, указывая на женщину в коме, которая покачиваласьна воде. — Она мертва, — ответила женщина. — Родить луну — благородное дело. Девушка, которая добровольно вызвалась его выполнить, должна спать на протяжение ста лет в определённом состоянии, вроде Поля Чудес в вашем королевстве. Затем родит солнце и луну, и навсегда останется в наших сердцах как благородная женщина.

— Но Мармеладка ведь дочь Лунной Девушки, — Ангел выглядел сбитым с толку.

— Так и есть. Рожающая девушка — это сосуд, помогающий умершей Лунной Девушке после смерти получить обещанного ребёнка, — сказала старая женщина. — Это тяжело понять, я знаю, но луны и русалки живут по своим правилам в этом сумасшедшем мире.

— Точно, сумасшедшем, — согласился Ангел, всё ещё держа ребёнка.

— Время вернуть Мармеладку, — сказала женщина.

— Обратно в Атлантиду, — иронично улыбнулся Ангел. — Где однажды прокляли её предков.

Женщина кивнула.

— Ей окажут честь быть луной над Атлантидой, известной сегодня как Королевство Скорби, — она закатила глаза. — Мармеладка пойдёт по стопам своей матери.

— То есть?

— Она будет не только освещать ваше королевство в ночное время, она воплотиться в виде девушки и будет спасать тех, кому нужна защита ночью, поэтому ваше королевство сможет процветать и искоренять зло всеми возможными способами.

— Но ведь она всего лишь ребёнок.

— Как только ей исполнится шестнадцать, и даже раньше, — ответила женщина. — Она сможет исполнять предназначенное, — она колебалась мгновение. 0 Она она будет очень одинока. Такова цена, которую ей придется заплатить за силу против Крысолова.

— Навсегда? — спросил Ангел. — Неужели у нее не будет друзей? Не будет любви?

— Кто полюбит ночь? — спросила женщина, потирая подбородок и думая над своими словами. — Впрочем, в пророчестве сказано, что она влюбится в вора.

— Вора? — нахмурился Ангел.

— Хорошего вора, — широко улыбнулась женщина, так же, как и Чармвилль. Интересно, откуда они знакомы. Кажется он много значит для нее. — Пророчества не всегда правдивы.

Ангел покрепче прижал к себе дитя, сочувствуя ее будущему горю.

— И последнее, — спросил он у старухи. — Неужели ничего нельзя рассказать Кармилле? Она через столькое прошла, и это укрепит ее дух.

Милое и сияющее лицо женщины помрачнело.

— Нет, — строго сказала она. — Если ты расскажешь ей, цена, которую нам придется заплатить, станет непомерно высока. Это не высечено на камне, но нельзя рисковать, чтобы Кармилла узнала о существовании Мармеладки.

— Почему? — взмолился Ангел. — Лунная Девушка сама просила Кармиллу спасти ее дитя. Бессмыслица какая-то.

Старуха шагнула к Ангелу. Она была гораздо ниже его, поэтому ей пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него, на ее шее показались вены.

— Доверься решениям Вселенной. Вселенная пытается помочь нам победить Крысолова.

— Но все это бессмысленно.

— Послушай, молодой человек, твоя жена — настоящая загадка, противоречивая женщина, которая может поднять мир до Небес или похоронить его в глубинах Ада.

— Кармилла? — Ангел недоверчиво рассмеялся. — Конечно же, нет. У меня такое чувство, будто ты говоришь обо мне. Это у меня есть склонности к темной стороне.

— Это лишь ты так думаешь, — ответила старуха. — Как думаешь, почему Ночная Скорбь до сих пор не убил ее? В твоей жене сокрыто так много зла, о котором ты даже и не подозреваешь?

— Довольно, — произнес он, отпрянув от нее.

— Даже она сама не знает, как много зла в ней сокрыто. — Старуха шла следом, запугивая его. — Если все это зло одержит верх, она убьет Мармеладку, чего бы это ни стоило.

Ангел не мог поверить своим ушам, держа в руках лунное дитя. Честно говоря, и я сама не могла поверить в то, что старуха говорит обо мне. Серьезно, я? Я настрадалась как никто в этой жизни. Почему она так плохо обо мне думает?

— Я ухожу, — Ангел отвел глаза. — Спасибо за лунное дитя. Обещаю, что никогда не расскажу Кармилле.

Старуха напряженно наблюдала за тем, как уходит Ангел. Но это был не злобный взгляд. То был опасливый взгляд женщины, которая знала слишком много, и это пугало меня лишь сильнее. Кем же я была на самом деле? Ангел ушел из башни, но я задержалась. Не слишком надолго. Лишь для того, чтобы узнать имя той женщины. Но опять же, имя мне ни о чем не сказало. Лишь годы спустя, пока она сама не стала жительницей Королевства Скорби. Ту женщину в плаще звали Бабуля Мэдли.

Глава 48

Дневник Королевы

Пока я тайно следовала за Ангелом до самого Королева Скорби, в голове роилось множество вопросов. Я хотела знать, как появились на свет эти дети? Кто та женщина, что пожертвовала собой, лишь бы дать отпор Крысолову? Неужели ей и вправду сто лет? И, конечно же, я желала узнать, что за дитя станет солнцем.

Уже в замке, я притворилась, будто ничего не знаю. Я не хотела тревожить Ангела своими открытиями. Он уже приложил достаточно усилий, чтобы я ничего не узнала. Это я уважала… по-крайней мере, так я пыталась себя обмануть. Он показал мне ребенка, а я притворилась, будто не знаю ее имени. Я подыграла и полюбила ее в мгновение ока. Она оставалась с нами в замке на протяжении трех дней, и у меня едва не разбилось сердце, когда мы отпраздновали день рождения нашей маленькой луны в Скорби, потому что нам предстояла долгая разлука вдали друг от друга. Пока люди радовались луне, я думала о солнце: девочка это или же мальчик? Неужели я никогда не узнаю об этом? Это озадачивало.

Среди всей этой неразберихи, я поняла, что когда увидела Ангела с младенцем на руке, то захотела собственного ребенка еще сильнее. Желание стать матерью снедало мою душу. Я желала этого всем сердцем, я была рождена стать матерью, а образ Ангела с ребенком лишь усилил мою агонию. Настало время зачать ребенка, родить Избранную, и я молилась Господу, чтобы она была прекрасной, как луна. Но беременность так и не наступала, я продолжала пить отвар, что приносил мне Ангел каждую ночь, чтобы успокоить меня. Напиток и вправду успокаивал, этот рецепт Ангел раздобыл у одного из жителей острова — Джорджи Порджи.

— Думаешь, нам нужна помощь? — спросила я у Ангела. — Почему я не могу забеременеть?

— Все дело во времени, — неохотно ответил Ангел. — Всему свое время, Кармилла, — он снова поцеловал ее в лоб. — Скоро у нас появится Избранная.

Я было хотела возразить, что прошло уже три года на острове. Что Леди Шалот пророчила нам лишь шестнадцать лет безопасности. Но после я поняла, что не вполне уверена, про какие шестнадцать лет она говорила. Начиная со дня рождения дочери, или со дня нашего прибытия на остров? Почему Леди Шалот всегда так загадочна касательно всего?

Вопрос не давал мне покоя всю ночь. Я надела королевскую мантию и вышла на балкон, полюбоваться красивой луной, сияющей над королевством. И в это самое мгновение я поняла, что Леди Шалот была таинственной лишь касательно меня. Очевидно ведь, что Ангелу она рассказала куда больше, чем мне. А что если она тоже считала меня сосредоточием зла, как и Бабуля Мэдли.

— Лицемерная ткачиха, — пробубнила я. — Как можно рассуждать, что зло — это лишь точка зрения и в тоже самое время считать меня сущим злом?

Почему, черт подери, я не могла забеременеть?

Вдалеке я увидела, как на Потерянную Милю приплыл Корабль — Дракон. Очередная партия людей, которых прислала Леди Шалот. А значит, на корабле был Чармвилль. Поэтому я покинула замок и села в свою карету, чтобы встретиться с ним. Каретой правил молчаливый лохматый человек, по имени Манагарм. Ангел выбрал его для меня. Молчаливый возничий, который потакал всем моим прихотям. Единственной его странностью была одержимость луной…, иногда не в очень хорошем смысле.

Уже на берегу я нашла Чармвилля Глиммера, который приветствовал и напутствовал прибывших. Попугай по имени Пиквик, также известный, как Красивая Книга Лжи, восседал у него на плече, Чармвилль всегда защищал его.

— Чем я могу помочь Вам, моя обожаемая Королева? — Чармвилль одарил меня своей очаровательной улыбкой. Она сразу же напомнила мне Бабулю Мэдли, но я перешла у делу.

— Прошу, не зовите меня Королевой, — рассмеялась я. — Уж Вам-то виднее.

— Но ведь ты — Королева Скорби, — сказал он. — Быть может, я и показал дорогу к острову, но остров твой, а не мой.

— Как скажете, Чармвилль, — улыбнулась я в ответ. — У Вас найдется лишняя минутка? Мне нужно спросить у Вас кое-что.

— Одно твое слово и я подчинюсь, моя Королева, — он показал мне на холм, подальше от посторонних глаз. — О чем ты желаешь спросить меня?

Я опасливо взглянула на Пиквика, боясь, что он подслушает.

— Не тревожься, он немой. — Сказал Чармвилль.

— Я — Пиквик и я немой. — Проскрипел попугай.

— Это обнадеживает. — Я закатила глаза.

— Не бойся Пиквика, — заверил меня Чармвилль. — Так чем я могу помочь?

— Стесняюсь спросить, но больше мне узнать не у кого, — начала я. — Мы с Ангелом пытаемся завести ребенка, Избранную. Но этого не происходит. Я никак не могу забеременеть.

— Понятно. — Чармвилль пригладил бороду.

— Вы знаете гораздо больше, чем мы. В пророчестве не сказано о времени, когда я смогу родить ее?

— Ну, конечно, — ответил Чармвилль. — Она уже должна была появиться на свет.

Его ответ поверг меня в шок, впрочем, он сам не выглядел сердитым или взволнованным.

— Так почему же этого не произошло?

— Пророчества — лишь ориентиры, ничтожные штрихи на палитре жизни, — ответил он. — Они не всегда происходят в установленные сроки. И могут случаться, когда им будет угодно.

— Но мне кажется это неправильным. Думаю, Ангел что-то скрывает от меня. Он постоянно говорит с Леди Шалот, но ничего мне не рассказывает.

Чармвилль немного встревожился, не слишком, но я тут же поняла, что ему известно о том, что происходит.

— Вы позволите мне высказаться свободно, моя Королева?

— Ну, конечно. Прошу.

— Есть некая причина, почему у вас нет ребенка.

— И Вам она известна?

— На Вас наложено заклинание, моя Королева.

— Заклинание? Хотите сказать, это колдовство?

Он кивнул. Пиквик тоже кивнул.

— Думаете, это сделал один из крестьян? — спросила я. — Так и знала, что не нужно было углубляться в изучение этого ремесла. Знала ведь, что это навредит мне. Я лишь хотела убить время, проводя большую часть времени в одиночестве в замке.

Чармвилль и Пиквик обменялись взглядами. Затем Чармвилль сказал.

— Дело не в крестьянах.

— Тогда в ком? Скажите же! Кто хочет, чтобы я не имела детей? Ночная Скорбь?

— Не он. — Ответил Чармвилль. — Это тот, кто подливает настой из цветка Рапунцель к Вам в питье каждый вечер.

Сперва, я не поверила. Сказать по правде, не хотела верить.

— Напиток Джорджи Порджи. Ничего не напоминает? — спросил он.

— Вы уверены, Чармвилль? Неужели это…

— Уверен, — ответил он. — Ангел фон Сорроу не хочет детей.

Глава 49

Дневник Королевы

Было довольно противоречиво наблюдать за тем, как нежно Ангел любил детей солнце и луну, и отказывался заводить собственного. Неужели он не хотел, чтобы Избранная появилась на свет? У меня не хватало смелости открыто поговорить с ним. Потому что множество ночей я переживала из-за того, что сплю с Сорроу. Что если Ангел обманывал меня, играя на стороне своего отца? Он уже сделал это, когда ему было шестнадцать, когда его отец отправил его в Лор шпионить за мной. Почему бы не сделать это снова? Но я была озадачена, с какой стати ему делать нечто подобное. Какой смысл дурачить меня? Меня попросту могли убить.

Чем больше дней проходило, тем сложнее мне было заставлять себя заниматься любовью с Ангелом. Я чувствовала себя отстраненной. иногда напуганной. Каждую ночь я позволяла ему брать мою кровь, а после проводила остаток ночи без сна, не доверяя ему. Я чувствовала себя такой одинокой на острове.

Каждый день я просыпалась с улыбкой на лице, приветствуя солнце, желая, чтобы оно хоть подмигнуло в ответ, давая понять, что она. или он… знает меня. Но ничего не происходило. То же происходило и с луной, которая поздней ночью должна была перевоплощаться в человека и сражаться с ночными существами, посягнувшими на людей Скорби. Иногда я просыпалась посреди ночи, а луны не был на месте. После я пару раз видела в саду замка красивую девушку в плаще. Из-под ее плаща виднелось сияние. Однажды она даже помахала мне рукой… или мне показалось. Но я не смогла взмахнуть рукой в ответ. Не могла сказать ей, что знаю о ней. Меня охватывал страх, что я сущее зло.

Прошло много дней, жизнь текла своим чередом. В одну из ночей нас нашел Ночная Скорбь. Мне было все равно, как он сделал это, но оказалось, что он нашел в Реальном Мире несколько городков, под названием Ад, откуда он мог добираться до нашего острова. Внезапно завязалась война, мы пытались убить любого, в ком подозревали приспешника Армии Ночи. Ситуация длилась многие месяцы, и мои ведьмовские навыки очень нам пригодились. Я взяла в ученицы женщину по имени Леди Готель, и она смогла зачаровать границы нашего королевства, двери в Ад, чтобы чужаки не смогли попасть к нам. Леди Готель оказалась очень загадочной женщиной, и об этом я узнала уже позднее. Она вышли замуж за мужчину по имени Джеппетто, а после у нее родилось двое детей, которых она назвала Гензель и Греттель. Леди Готель помогла мне усилить мои заклинания. Настолько, что я смогла воздвигнуть вокруг нашего королевства волшебные кусты, которые отличали местных жителей от чужаков, а тех резали до крови. Я назвала их Терновой Стеной. Она на время остановила вторжение. А еще позволило еще раз наведаться на Поле Сновидений. На этот раз до меня дошли крестьянские слухи. Поговаривали, что мертвую девушку можно было воскресить, если она проспит там сотню лет. И тогда я задумалась, а можно ли это сделать с той женщиной, что родила солнце и луну.

Этот инцидент едва не положил конец моим с Ангелом отношениям. Вторжение едва не свело его с ума, война стала для него главным приоритетом. То была бесконечная война, она не отпускала Ангела ко мне, и это сводило меня с ума, меня все сильнее одолевали мысли о том, почему он не хочет, чтобы Избранная появилась на свет, ведь у нее одной будут силы помочь нам в этой войне.

В одну из ночей, я поехала на лошади к самой границе и столкнулась с Ангелом. У меня ушло несколько часов, чтобы убедить его рассказать мне правду. В конце концов, он сказал мне:

— Думаю, ты должна нанести визит Леди Шалот.

— Зачем? — спросила я.

— Если ты хочешь ребенка, Кармилла, выслушай сначала Леди Шалот, если после этого ты все еще будешь хотеть ребенка, тогда я буду с тобой до самого конца.

Глава 50

Дневник Королевы

В конце концов, мне пришлось отправиться на каноэ, чтобы встретиться с Леди Шалот. И с каждым взмахом весла по Семи Морям, желание завести ребенка лишь усиливалось.

— Приятно видеть тебя, Королева Скорби, — сказала Леди Шалот, глядя на меня в зеркало, не переставая прясть.

— Для меня честь увидеться с Вами, Леди Шалот, — сказала я, присаживаясь.

— Думаю, ты самая юная королева, для которой мне приходилось создавать мир. — Она повернулась ко мне с той же невозмутимой улыбкой на лице. Она была похожа на создательницу всего сущего. В отличие от прежних наших встреч, я испытала к ней любовь, несмотря на то, что заметила, будто она увидела во мне то, что явно ей не понравилось. Настало время правды.

— Надеюсь, я этого достойна, — ответила я. — Нелегко быть королевой в моем возрасте. Вот поэтому я хочу быть не только королевой, но и..

— Матерью, — кивнула она, прикрыв глаза. — Это видно по твоим глазам, такое сильное желание иметь ребенка.

— По глазам? Правда? — Вспыхнула я, у нее ведь глаза закрыты.

— Это прекрасное сияние, — сказала она. — И нет ничего плохого в том, чтобы желать ребенка.

— Избранную, — поправила я, начиная гордиться этим.

— Избранную, — кивнула она, открывая глаза.

— Что Вы имеете против меня и моего ребенка?

— С какой стати? Судить — не моя работа.

— Тогда почему Ангел поил меня напитком из цветов Рапунцель, которые дали ему Вы?

Она не отреагировала.

— Я знаю, что ты следила за ним. Я знаю, ты видела, как я давала ему эти растения, но тогда тебе следует знать, что идея была не моя. Как я уже сказала, судить я не собираюсь.

— Это была идея Ангела?

— Ну, идея его, но честно говоря, она возникли лишь после нескольких предостережений, что я высказала ему о тебе.

— Вы ведь сказали, что не будете судить.

— Я нет, зато Вселенная иногда да.

Обиженная, я подскочила на ноги.

— Я сыта по горло вашими россказнями про вселенную и баланс. Вы сами-то знакомы с этой самой Вселенной? Где познакомились?

— Опять же, не моя забота судить, включая непреодолимую веру в то, что вселенная существует. Она невидима и далека, но она существует. Я верю в это всем сердцем.

— Не хочу ничего слышать, — сказала я. — Все, чего я хочу — иметь ребенка и чтобы меня никто не останавливал.

— Но вся правда в том, что ты не можешь иметь детей.

— Кто это сказал?

— Вселенная.

На этот раз я сделала это. Повернулась, чтобы уйти.

— Думаешь, своим уходом тебе удастся забеременеть? — Спросила Леди Шалот, и я остановилась.

— Вы это говорите специально, чтобы остановить меня?

— Непростительно с твоей стороны, — сказала она. — Ты и твой муж в долгу перед ней, а ведь вы еще не отплатили ей.

— Я думала, я в долгу у Семерых Потерянных.

— Ты в долгу перед Вселенной, которая воплотилась в Семерых Потерянных. Вселенная спасла тебя, не дала утонуть в океане, показала дорогу к моему острову, чтобы вы смогли обрести свое королевство, а не людей, которых вы повстречали.

Ее слова меня не убедили, но, очевидно, на моем пути стояла некая Высшая Сила.

— Так почему Вселенная против того, чтобы у нас появился ребенок? Почему, когда как Избранная сможет спасти мир?

— Это не совсем так, — ответила Леди Шалот. — Согласно пророчеству, у вас с Ангелом действительно должен быть ребенок. Как ты и сказала, этот ребенок даже мог бы спасти мир.

— Так в чем проклятая проблема?

— Тебе придется выполнить одно условие, чтобы забеременеть.

— Я сделаю все, что угодно, — сказала я.

— Это не так просто, как ты думаешь.

— Я слушаю, — сказала я, зная, что она попросит о чем-то ужасном, чтобы в свою очередь я смогла забеременеть.

— Вселенная, как ты знаешь, требует баланса, — повторила Леди Шалот. Я же стиснула зубы, чтобы не расплакаться от злости. — Баланс зависит от противостояния. Солнце не появиться, если не будет луны. Мужчина не существует без женщины. Дня не бывает без ночи.

— И какого баланса Вселенная требует от меня? — Я перешла сразу к делу.

— Неверный вопрос, — Леди Шалот оставила нить и взглянула на меня. То был пронзительный взгляд. — Ты ведь знаешь о спящей женщине, что дала жизнь твоим солнцу и луне?

— Откуда Вы узнали, что мне о ней известно?

— Я много чего вижу в своем зеркале, но суть не в этом, — ответила она. — Женщина, что ты видела, похожа на тебя. Прежде чем родить луну, ей пришлось родить солнце. Фактически, они родственники. Кто-то даже скажет близнецы, хотя один старше другого. Нет речи о том, что солнце может оказаться злом, а луна — добром. Но в твоем случае, ты дашь жизнь обеим: одной — злой, и второй — доброй.

— Хотите сказать, если Вселенная позволит, у меня будут близнецы? — сказала я.

— В пророчестве сказано, что твое с Ангелом дитя будет особенным, — сказала она. — Вселенная не позволит ему появиться на свет без соблюдения баланса.

— Значит, я должна дать появиться на свет той другой…, - вздрогнула я. — Злой?

— Вселенная считает именно так, — Леди Шалот отпрянула, оставляя меня наедине с болезненным решением.

— Но ведь Вы сами говорили, что зло — всего лишь точка зрения?

— Это правда. И Вселенная видит в этом то, что один из твоих детей будет на стороне добра, а другой на стороне зла. Совсем не обязательно, что ты посчитаешь это неверным, но не нам спорить с решениями Вселенной.

— А если и так, как я смогу воспитывать двоих совсем разных людей? Что мне делать со злобным ребенком?

— Люди состоят из решений, которые принимают в своей жизни, а в этом мире ничего не дается даром. Женщина, которая хочет ребенка, должна пройти через боль его появления на свет. Первое, что делает дитя в этом мире: кричит и плачет. Таков баланс поддержания мира, — сказала она. — Это твой выбор. Либо у тебя не будет ребенка, либо ты производишь на свет сразу двоих.

— И все это потому, что я — Карнштейн, влюбилась в Ангела, потомка Сорроу, — заключила я. — Вам, двоим, не суждено было быть вместе, но раз уж вы встретились, все должно иметь смысл, — сказала Леди Шалот.

— Я готова принять вызов. У меня появится ребенок…дети, — сказала я. — Что я должна сделать?

— Ты должна будешь отправиться на Лебединое Озеро, — сказала Леди Шалот.

Глава 51

Дневник Королевы

— Лебединое Озеро? Я не понимаю.

— Ты все поймешь, как только окажешься там, — ответила Леди Шалот и приказала мне закрыть глаза. Она велела мне сделать глубокий вдох и когда я закрыла глаза, я перенеслась обратно в Скорбь, где и находилось Лебединое Озеро.

Когда я открыла глаза, я была поражена тем, что озеро располагается в нашем королевстве, а я даже не знала об этом прежде. Знал ли об этом Чармвилль, если да, почему не сказал нам? Я понятия не имела, зачем мне нужно было на Лебединое Озеро. Оно находилось где-то в Темном Лесу, который был весьма знаменит в нашем королевстве. Озеро было опустевшим, и мрачней его не видала, на тихой глади отражался лишь лунный свет.

Лебединое озеро было будто разделено пополам: слева белыми лебедями и черными справа. Воды озера были неподвижно, словно оно было мертво. Лебеди без устали плавали с обеих сторон. Вдали показался красный лебедь, он был больше, чем остальные птицы. У него были огромные крылья, и пока он плыл ко мне, лебеди вокруг него склоняли головы.

Как только лебедь подплыл ближе, я увидела, что его длинные перья овевает легкий ветерок, и те словно целовали поверхность озера, оставляя мелкую рябь. Присмотревшись, я поняла, что лебедь идет по воде. У него были ноги. Внезапно, он превратился в женщину с телом лебедя. Это была девушка — лебедь.

— Добро пожаловать, — произнесла она.

Я никак не могла разглядеть ее лицо, на него не падал лунный свет. Словно моя Лунная Девушка избегала сиять на девушку — лебедь.

— Я ожидала тебя, — она остановилась передо мной, и у меня промелькнула мысль о том, что лучше не входить в воду, потому я осталась на краю грязного берега.

— Правда? — удивилась я.

— Однажды Королева Скорби возжелает ребенка и настанет конец света, либо настанет конец всему злу, что есть в этом мире, — сказала она. — Таково пророчество.

Я кивнула:

— Ты ведь знаешь, что сюда меня отправила Леди Шалот, верно?

— Спорный вопрос, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду?

— Раз уж ты считаешь, что тебя сюда отправила Леди Шалот, так тому и быть, — сказала она, оставив меня в крайнем замешательстве. — Но на этом можно взглянуть и с другой стороны.

— Как это?

— Ты очень сильно пожелала ребенка и потому отправилась к Леди Шалот за помощью. Потом, по твоему желанию, она отправила тебя ко мне. В этом случае, будет справедливо сказать, она была лишь средством, причиной на пути ко мне. Ты здесь лишь из-за самой себя, милая. Ты пожелала этого.

— Правда, — сказала я, не желая слушать ее философские изыскания. — Значит, ты поможешь мне и моему ребенку?

— Твоим детям, — поправила она, и в этот самый момент мне захотелось увидеть ее лицо.

— Так ты скажешь мне, кто ты такая?

— Меня зовут Бриджит, Королевой Лебедей, — ответила она. — Все эти лебеди мои, — она взмахнула им своими огромными крыльями. Лебеди вновь низко склонили головы, их клювы коснулись воды.

— Но почему ты красная, тогда как остальные лебеди белые и черные?

— Красный, — вздохнула она. — Цвет, который тебе никогда не позабыть. Я цвета той, за кем было последнее слово в решающей схватке между Чармвиллем и Крысоловом много лет назад.

Тогда я еще не могла понятой той связи, впрочем, потом для меня все стало слишком очевидным.

— А какое отношение имеют все эти лебеди к моему желанию завести ребенка?

Вместо того, чтобы ответить мне, она насвистела отрывок мелодии. Это была та самая мелодия, которую я слышала у Леди Шалот. Не могу сказать наверняка, я не запомнила ее. Эта мелодия будто бы была под запретом, и мне было запрещено запоминать ее по некой причине.

— Они прекрасны, не правда ли? — произнесла Бриджит.

Я кивнула, ничего не сказав. Интересно, каких лебедей она имела в виду: черных или белых? Сказать по правде, черные лебеди приводили меня в ужас, несмотря на то, что они были тихи и послушны, в точности, как и белые. В них ощущалось нечто зловещее. Они напоминали о воронах в окне моей спальни.

— Можно задать вопрос? — спросила я. — Что ты делаешь в этом озере в окружении всех этих лебедей? Я хочу сказать, какое это имеет отношение к твоим силам одарить меня ребенком?

Бриджит, пряча лицо в тени, вздохнула.

— Это не просто лебеди, это — дети, — ответила она, когда один из них приблизился к ней и агукнул. Это была правда, они издавали звуки, похожие на детские. — Нерожденные дети, — добавила она, и начала кормить с руки.

— Нерожденные дети? Я не совсем понимаю.

— Ты когда-нибудь задумывалась, где мы обитаем до своего рождения, Королева Скорби? — пробормотала она.

— Вообще-то, нет, — прямолинейно ответила я. Что еще за мысли? Почему меня должно волновать, где я была до своего рождения? Зачем вообще тревожится о таких мыслях? — Хочешь сказать, все мы лебеди?

— Не все из нас, — ответила она. — Но когда Леди Шалот соткала ваш мир, она позаботилась об этом. Все эти лебеди вокруг меня — нерожденные дети, ожидающие перевоплощения в человеческую форму, которые мы так невежественно зовем «младенцами».

Я не собиралась спорить о том, лебеди ли мои близнецы или нет. Я лишь хотела получить желаемое.

— Каждый рожденный из Скорби когда — то был лебедем из моего озера, — сказала она. — В нем очень много лебедей, и ты не увидишь всех их, пока не поплаваешь здесь. Но я не хочу, чтобы ты делала это, поскольку твои близнецы у меня за спиной.

Я была растеряна. Даже голова слегка закружилась. Двое из всех этих лебедей были моими детьми, и я могли увидеть их еще до появления на свет. Внезапно все лебеди показались мне еще прекраснее. Грациозные фигуры; песни, что они пели, которую я никак не могла запомнить… у меня захватило дух.

— Которые из них? — спросила я, бессознательно шагая в мутные воды.

— Стой, где стоишь, — потребовала Бриджит. — Я покажу тебе твоих близнецов, но сцена будет не из приятных. Ты к этому голова?

— Почему сценане из приятных? — удивилась я.

— Ты станешь матерью двум необычным девочкам, — сказала она.

— А что за сцена, о которой ты предупреждала?

— Увидишь, — она дала знак лебедям разделиться. Белые поплыли налево, черные — направо. — Сделай глубокий вдох, Королева Скорби.

Мне было трудно понять то зверство, свидетелем которого я стала, но это ощущалось еще в воздухе. У лебедей выросли крылья острее ножа. Их прекрасные голоса превращаются в зловещий, жуткий гул, обращенный друг против друга. Затем некоторые из них даже обнажают клыки. На озере разворачивается схватка между черными и белыми лебедями. Красивые создания с обеих сторон врезаются друг в друга, взмахивая острыми крыльями, словно ножом разрезая воду, клюв к клюву, голова к голове. Они кричат, точно стая ворон и хлещут друг друга. Черные лебеди вырывают у белых перья вместе с кожей. Белые кричат так сильно, что ушам становится больно. Я вынуждена закрыть уши руками, лишь бы уберечься от их криков.

Мне на лицо попадают брызги крови. Тела белых лебедей, будто камни, падают с плеском в воду. Черные жестоки и убивают безжалостно. Эти три цвета навсегда останутся в моей жизни с этой самой ночи: Черный, Белый и Красный.

Мне хочется закричать, чтобы они остановились, умолять Бриджит остановить их, но скорее всего их уже ничто не остановит и она не властна над их поступками.

Они клюют друг друга, выедая куски плоти, и издают победоносные звуки, словно они и есть корень всего зла. Бриджит подбадривает их, словно цирковой зазывала, подначивая никого не щадить.

Внезапно меня осеняет, что двое из них — мои дочери. Не могу удержаться и иду убитым птицам в воде. Это было безумие. Прошу тебя, Господи, пускай они не окажутся моими двумя нерожденными детьми. Ни одна, ни другая. В конечном счете, когда я добралась до них, в живых осталось лишь двое. Черный и белый. Они рычат друг на друга, даже луна в небе исчезла, по-видимому, напуганная их присутствием.

— Вы убили моих близнецов, — закричала я, несмотря на то, что боялась их обоих, ведь их перья были перепачканы кровью.

— Нет, — возразила Бриджит. — Они и есть твои близнецы.

— Что? — Воскликнула я, несмотря на страх, я протянула руки, чтобы обнять их. Неожиданно, они подплыли и возложили свои головы мне на груди, пали в объятия матери. Как бы безумно это не прозвучало, в глубине сердца я признала в них своих нерожденных дочерей. Я обняла их, глядя на кровь, что размазывалась по нашей коже.

— В следующий раз, когда вы с Ангелом займетесь любовью, они двое обратятся в детей в твоем чреве, — сказала Бриджит, растворившись во мраке. — Ты достигла желаемого.

— Постой, — сказала я. — Но кто из них злая? А кто хорошая? — То был весьма глупый вопрос. Обе мои дочери будут похожи. Как, скажите, на милость, мне отличить одну от другой? Это было невозможно. Они обе окажутся в моем чреве.

— Разве это имеет значение? — ответила Бриджит. Я слышала ее голос, сама она растворилась во мраке.

В мгновении ока, черная лебедь ударил меня в руку. Я закричала от боли и отпустила их обеих. Укус был смертоносным. Я ощутила головокружение, начала терять сознание и упала в воду.

***

Я очнулась в башне Леди Шалот. Все платье и лицо в крови. Леди Шалот посоветовала мне ничего не рассказывать. Очевидно, ей не понравился вид крови.

Она потребовала лишь одно, прежде чем я вернусь обратно в Королевство Скорби. Просьба была странной, но мне пришлось послушаться, или, как она сказала, у меня не будет близнецов. Леди Шалот потребовала, что Ангел ни при каких обстоятельствах не узнал, что я вынашиваю близнецов.

— Но ведь он все равно узнает, когда они родятся, — сказала я.

— Нет, не узнает, — объяснила Леди Шалот. — Потому что один из них, убьет другого еще в утробе.

Глава 52

Дневник Королевы

— Что? — возмутилась я. — Почему?

— Либо хороший убьет плохого, либо наоборот, — ответила она. — Это, правда, они — близнецы, но лишь одному из них есть место в этом мире. Твое чрево само решит, которому из них жить.

— А что на счет всех этих разговоров о балансе во вселенной? — удивилась я.

— Баланс останется неизменным, но кто бы ни выжил, в ней будет заключено добро и зло, — сказала Леди Шалот. — Внутри зла сокрыто добро, да и добро порой несет в себе зло. Лишь мы вправе решить, какую сторону выбрать.

Неделей позже я забеременела. Девять месяцев спустя я родила одну прекрасную дочь. Даже не спрашивайте, каким образом я держала Ангела в неведении относительно близнецов. То была задачка не из легких, но с помощью колдовства мне удалось. И подобно тому, как Леди Шалот едва ли не под присягой заставила его хранить секрет о том, как появились Солнце и Луна, я также скрывала от него то, как мне удалось забеременеть. Я даже и не подозревала о сюрпризах, которые меня поджидали. Наименьшим их них оказался Фредерик Ван Хельсинг, который однажды вошел в мою комнату, в замке.

— Фредерик Ван Хельсинг? — произнесла я.

— Он дядюшка Локи, — объяснил Ангел. — Леди Шалот прислала его в Скорбь пару месяцев назад.

— И что он здесь делает?

— Он врач. Немецкий врач, — объяснил Ангел. — Я послал за ним, чтобы он принял у тебя роды.

Так я сдалась на милость Ван Хельсинга. Он оказался умным врачом. Должна признать, очень дружелюбным. Но ему единственному удалось узнать о близнецах, хотя это было скрыто от людских глаз черной магией. Он пообещал ничего не говорить Ангелу. Мне пришлось жить с мыслью о том, что одна дочь съест другую прямо у меня в животе. Ужасное осознание.

Если взглянуть на все это сейчас, трудно представить что произошло, неужели мое желание завести ребенка — ревность к детям солнца и луны, толкнуло меня пожертвовать одним ребенком.

По сей день, я пишу в Канун Дня всех Святых, я собираюсь принять самое трудное решение в своей жизни, меня все еще снедает вина за то, что я отказалась от одной из дочерей. И прежде чем я начну пересказывать события той ночи, когда на свет появилась Избранная, мне нужно передохнуть. Проветрить голову, прежде чем я начну вспоминать самые темные воспоминания и самые большие сюрпризы. Я не передумаю на счет того, что задумала сегодня вечером. Переосмысливание причин, по которым я пишу этот дневник, не дало мне достаточно оправданий для принятого решения. Быть может, я просто ужасная мать, которая пишет этот дневник в попытке обмануть саму себя…, а ты… что она поступила правильно. Быть может, я и есть само зло, как сказала Бабуля Мэдли.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ИЗБРАННАЯ

Глава 53

Дневник Королевы

Я закричала от боли, как только коляска доктора Ван Хельсинга остановилась у ворот моего замка. Я лежала в королевской постели, а мой любимый муж, Король Скорби, съежившись, стоял у окна.

Ангел приложил немало усилий, чтобы присутствовать в этот день. Обычно его не было, и он занимался тренировкой своих охотников. По иронии судьбы, оказалось, что он боится детей еще больше меня, а я страдала все девять месяцев. Но Ангел любил меня, несмотря ни на что. Моя боль была его болью, я знала, что ему была невыносима сама мысль о моих страданиях.

Самое лучшее, что он мог сделать, смотреть в окно, дожидаясь приезда врача в нескончаемой вьюге. Мгновение спустя, он обернулся ко мне с улыбкой, зная, что помощь прибыла. Я кивнула, сжимая руку слуги, изо всех сил пытаясь перебороть боль в спине. Кости раскалывались от боли, в то время как окружающие взирали на меня с сочувствующими и обеспокоенными лицами.

Каждый мускул в теле задрожал, стоило мне от боли выгнуть спину. Слуги посоветовали закусить подушку. Что я и сделала, но все было без толку, и в итоге я завопила, что лишь усилило агонию и лишило последних сил. Фредерик Ван Хельсинг посоветовал мне досчитать до четырех и выдохнуть. Я попыталась, но безрезультатно. Проклятые доктора тоже оказались бесполезны. Я не могла дышать из-за боли, что разрывала меня на части. Вместо этого, я дышала словно задыхающаяся собака или умирающая рыба.

Я уловила в зеркале свое отражение, не в силах поверить, что это — я. Я привыкла быть самой красивой женщиной в королевстве, теперь от нее мало что осталось. Я была похожа на сумасшедшую, постаревшую ведьму, истекающую потом насколько, что рубашка прилипла к телу. Но я не могла отвезти глаз от зеркала, потому что видела, какое темное будущее меня ожидает. Оно показало мне мое истинное лицо. Я боялась неизвестности, в особенности дочери, которую мне предстояло родить. Избранную. Ту самую, которая убила собственную сестру, будучи в утробе. То была не просто боль. Я страдала так, как никогда прежде, и, пожалуй, не буду.