Кровь хрустального цветка

Глава 6 Орлейт

Спускаюсь по жутким, вырубленным в отвесной скале обсидиановым ступеням, которые ведут в бухту Огрызок. Всякий раз, как сумка ударяется о бедро, из нее доносится возмущенный писк. В небе, словно часовой, торчит Каменный стебель, отбрасывая на бледный океан длинную тонкую тень.

Уже в самом низу я спрыгиваю и приземляюсь по щиколотку в черный песок, что, кажется, поглощает собой свет. Нежный бриз оставляет на коже соль, глаза сами собой закрываются, меня убаюкивает мягкий плеск волн, и я представляю себя растением, которое пускает корни в шелковистый песок…

Никогда не пойму, зачем все носят обувь. Лишают себя таких ощущений.

Когда я открываю глаза, взгляд тут же привлекает идеально круглый камень у самой кромки воды, будто океан преподнес мне подарок.

С широкой улыбкой бросаюсь вперед, представляя все, что могу изобразить на гладкой поверхности, и убираю камешек в сумку.

Бегу трусцой к правой стороне бухты, даже не глядя на длинный деревянный причал, который наконец-то пригодится, когда Рордин проведет бал, о котором я стараюсь не думать, поскольку в данный момент избегаю примерки платья.

Камни того же цвета, что и песок, но они не щадят мои босые ноги. К счастью, я знаю, куда наступать, чтобы они не сумели вонзить зубья слишком уж глубоко.

Приближаюсь к кромке воды, и оттуда, из пены, выныривает знакомая голова. Белые волосы зачесаны назад, открывая острые углы лица.

– Сокровище? Ты никогда не спускаешься сюда в это время, – говорит Кай вместо приветствия глубоким, шелковистым голосом.

Моей кожи мягко, словно легкие порывы ветерка, касается постоянная, невидимая пульсация, которую источает Кай. Я называю это его биением и по нему всегда понимаю, что Кай чувствует.

Сбросив сумку с плеча, опускаю ее на камни, затем перекидываю вперед косу и принимаюсь теребить кончик.

– Разве?

Кай щурится, подается вперед – под поверхностью скользит его длинный серебристый хвост.

– Чего ты избегаешь?

– Примерки. – Отряхиваю штаны и пожимаю плечами. – Не смотри на меня так, я ненавижу платья.

– О, я осведомлен. Отчетливо помню, как ты приказала мне засунуть дурацкий предмет гардероба на самое дно расселины, чтобы тебе больше никогда не пришлось его видеть. Сколько… десять лет назад? Семь? Пять? Теряю счет.

В последний раз, когда я присутствовала на Трибунале.

Я обеими руками за наряды, которые скрывают фигуру, но в той дряни я едва проходила в дверь. В итоге привлекла взгляды всех глаз без исключения.

Присев на корточки, вытаскиваю из волос Кая кусочек водоросли, выбрасываю его в сторону.

– Тебе оборки идут. А мне… не очень.

– Я тебе не верю. И я видел, ты что-то подобрала с пляжа. Что там?

– О да! – Вытаскиваю из сумки свой идеальный кругляш и стряхиваю с него песок. – Только посмотри на это великолепие. Ты когда-нибудь видел такой гладкий камушек?

Кай берет его из моей руки, разглядывает со всех сторон и морщит нос.

– Не люблю такие.

Я ахаю.

– А ну возьми слова назад!

Его текучий смех расходится рябью по воде, и я, выхватив камень, закатываю глаза. А потом достаю большущее красное яблоко и взмахиваю им, отчего смех Кая замолкает.

Мгновенно.

Кай водит за яблоком взглядом, словно зачарованная змея, глаза сверкают изумрудами в лучах солнца…

Загипнотизированные.

– Ну прости, – умоляет Кай. – Я тебя люблю, а твои навыки поиска сокровищ столь же дивны, как и твой идеально гладкий камешек.

– Извинение… просто фантастика.

Подбрасываю яблоко, и Кай так быстро его сцапывает, что я вижу лишь размытое движение.

– Я мигом, – выпаливает он, прежде чем нырнуть вглубь вихрем стальных чешуй и длинных волнистых плавников.

Через минуту Кай возвращается с пустыми руками, спрятав яблоко где-то под блестящей поверхностью воды.

Он склоняет голову набок и придвигается ближе, не сводя глаз с моих сложенных ладоней, словно чует, что в них скрывается сокровище.

– Что у тебя там? – Биение касается моих пальцев – мягкий, пытливый толчок, побуждающий их разжать.

Прикусив нижнюю губу, с пылающими щеками, я раскрываю ладони и придвигаю к нему то, что скрывала.

Кай распахивает глаза шире – водовороты, заключенные в сферу.

– Это же…

– Камень, который ты дал мне на прошлой неделе? Ага, – бормочу я, усаживаясь. – Я э-э… для тебя его раскрасила.

Биение осекается, будто он только что подавился воздухом.

Кай пялится на меня так долго, что я успеваю покрыться потом, поэтому я хватаю его руку и вкладываю подарок прямо в ладонь. Потом опускаю взгляд на свои сцепившиеся пальцы.

– Чтобы получить правильный тон красного, пришлось использовать чуточку крови. Немного старомодно, но надеюсь, что ты не против. И, к слову, краска водостойкая. Помнишь я рассказывала про млечный сок? Вещество, которое вытекает, когда я сдираю кору каучукового дерева? Его я и добавила к своей обычной смеси. Так что да, краска отталкивает вла…

Кай прочищает горло, и я, подняв взгляд, попадаю в ловушку блеска его глаз.

Бессвязные мысли обрываются.

Он еще никогда не смотрел на меня с таким почтением…

– Кай?

– Мне… еще никто никогда не делал так приятно, – шепчет он, глядя на камень.

Кай однажды рассказал об острове, дорогом его сердцу. Мол, тот сделан из больших переливающихся скал, а вокруг берега рассыпались миллионы мелких. А из гейзера в зеркало воды вокруг этого места истекает лента кроваво-красной жидкости.

– Надеюсь, я правильно все уловила.

– Идеально. – Кай проводит кончиком пальца по мерцающему берегу. – Благодарю тебя, Орлейт. Искренне. На такое сокровище наверняка ушло много дней…

Закатываю штанины и опускаю ноги в прохладный океан, закрываю глаза и подставляю лицо солнцу.

– Ты – мой лучший друг. – Беспечный тон помогает скрыть то, как в горле стоит ком размером с желудь. – Для тебя я сделаю что угодно.

– Я мигом! – восклицает Кай, и я открываю глаза как раз когда он с плеском исчезает, оставляя меня наедине с теплым, сонным днем, который отражается от океана осколками света.

Улыбаюсь, вспоминая, сколько раз слышала эти слова, а потом Кай нырял вглубь, чтобы что-нибудь припрятать. Будучи океанским дрейком, он не способен побороть желание тут же спрятать сокровища, даже если придется оторваться от столь интересного общества.

В океане он как гребенка – непревзойденный собиратель вещиц, которые, вероятно, больше никогда не увидят свет. Воображаю большую подводную пещеру, до краев наполненную царской добычей, а мысль о том, как сам Кай протирает эти свои безделушки длинным, развевающимся хвостом, заставляет меня заулыбаться еще шире.

Голова Кая вновь выныривает на поверхность, и он поднимает руку, тоже улыбаясь.

– И у меня для тебя кое-что есть.

Хмурю брови.

Между его большим и указательным пальцами зажата изящная ракушка, закрученная нежным розово-опаловым вихрем. В «ушко» продето серебряное колечко с замочком не больше ногтя моего мизинца.

– Какая красивая, – шепчу я. – Что это за ракушка?

Сюда вымывает только серые и шероховатые, размером с мою ладонь, и внутри них играет смесь фиолетовых, голубых и розовых оттенков. Их я измельчаю и добавляю в краску, чтобы получить металлический блеск, мерцающий, словно призрачная радуга.

– Детеныш, – отвечает Кай с восторгом, проскальзывая вперед и обдавая меня своим густым соленым ароматом. Прикрепив ракушку к серебряной цепочке у меня на шее, Кай устраивает ее рядом с большим черным драгоценным камнем, который я не снимаю. – Малыши обычно разбиваются о камни, так что находка редкая, Орлейт. Редчайшая.

Верчу подарок в пальцах и наслаждаюсь тем, как он мелодично позвякивает, задевая мой камень. Два сокровища совершенно не похожи, но так идеально друг другу подходят.

– Это морские шептуны. Если в него что-то произнести, океан донесет послание. Поэтому, если я тебе когда-нибудь понадоблюсь…

– Мне так нравится! – выпаливаю я, поймав взгляд Кая.

На его лице расплывается улыбка, словно устремился к солнцу гребень сверкающей волны – вон он есть… а вот уже исчез.

Раздувая ноздри, Кай опускает взгляд на мою правую ногу.

– У тебя кровь, – бормочет он. – Что натворила на этот раз?

Никогда не пойму, почему все мужчины в моей жизни так зациклены на моей рассеченной коже.

– Поранилась во время тренировки. – Пожимаю плечами, продолжая играться с раковиной. – Мелочи. Я должна была показаться Танис, но занялась другим.

Теперь улыбка Кая – сплошные зубы, острые клыки, обнаженные во всей своей дикой красе.

– Тебе повезло, – мурлычет он с озорной ноткой в голосе, – я в некоторой степени одарен по части заживления ран.

Вскидываю бровь.

Кай закатывает мне штанину еще выше, обнажая грубый порез на бедре, который едва не задел родимое пятно в форме сердца.

Что ж.

– Признаю, выглядит хуже, чем я дум…

Кай наклоняется и проводит по ране языком, влажно и нежно.

– Что ты делаешь?

Вся кровь тела будто приливает к щекам.

– Ты меня лижешь. Ты мне порез лижешь.

Он издает насмешливый приглушенный звук, продолжая раскрашивать мою рану длинными, точными мазками. Когда Кай наконец отстраняется, мои щеки пылают огнем, но жар быстро рассеивается, когда стороны пореза срастаются, оставляя лишь светло-розовую полоску.

Пялюсь на нее, и на языке куча слов – только не хватает дыхания.

Удивление отступает, когда я поднимаю взгляд и вижу, как на меня смотрит Кай. Он хмурится и причмокивает языком.

– Что?

Кай качает головой и сглатывает.

– Ты странная на вкус.

– Как-то это невежливо! Готова поспорить, ты и сам-то на вкус не очень, – с укором произношу я, плеская в него пригоршней воды. – И кстати, раз уж я теперь знаю, что ты умеешь зализывать раны, буду приходить каждый раз, как порежусь бумагой, и совать тебе палец в рот.

Поверить не могу, что он не говорил мне этого раньше.

Его остро очерченные скулы смягчает ухмылка.

– Суй мне палец в рот сколько угодно, однако затевать со мной водный бой? Ужасно неразумно, Орлейт.

Кай медленно и зловеще вздымается из океана, обнажая мощный изгиб загорелого мускулистого тела. У меня отвисает челюсть, я запрокидываю голову и распахиваю глаза, когда смуглая кожа уступает место округлой стальной чешуе могучего хвоста.

Проклятье.

Лихорадочно отползаю, словно краб в поисках убежища.

– Нет, Кай… нет. Нет! Не смей, слышишь ты, огромный скользкий негод…

Вскинув руки, он прижимает меня к своей холодной мокрой груди, а потом окунает нас обоих в бурлящий океан.

Вот же ублюдок.