Кровник

Часть первая. Визитеры

Его взгляд, на удивление спокойный, но, одновременно, и презрительный к предстоящей смерти, в глазах плавает ненависть. Он висит в полуметре от земли, прижатый моей рукой к стволу дерева, задыхающийся от нехватки воздуха. Еще немного — и я его удавлю. Мне хочется продлить это ощущение всевластья над жалкой человеческой душонкой. Я настолько упоен предстоящей победой, что не замечаю его руку, короткое и резкое движение, после чего мой бок взрывается болью, острой и продолжительной. Холодная сталь клинка проникает между ребер, режет плоть, и еще немного — доберется до сердца. А человек беззвучно смеется — смех плещется в его глазах — и давит на рукоятку ножа, распарывая бок и расширяя рану. Мне больно, хочется бросить врага и зажать рану. И я поступаю единственно верно: отрываю его от дерева, перехватываю за туловище и с бешеной силой кидаю на поваленный ветром огромный ствол. Слышится хруст позвоночника, человек обмякает и умирает, так и не выдернув свой нож из моего тела….

— Почему бы тебе вновь не попробовать себя в деле? — спросил мой давний товарищ, сбрасывая с меня морок прошлого, попивая коктейль из дикого сочетания несмешивающихся цветов. Он отхлебнул еще один глоток и отставил узкий высокий стакан на край столика.

Я пока ничего не отвечал, анализируя слова Баалса, нет ли в его предложении двойного подтекста, нет ли намека на мое желание сложить с себя титул Высшего. Не привык, знаете ли, поддаваться первому душевному порыву. Не те годы. Это в молодости все подвержены эмоциональным выплескам, готовы тут же продемонстрировать небывалые возможности. Почесав третьим отростком щеку, отходя от внезапно всплывшего видения, казалось, забытого под спудом времени, я задумался.

Отставной офицер из Бригады Вторжения, я уже два солнечных цикла[1] грею бока на пляжах изумрудно-зеленого океана, раскинувшегося вдоль экватора. Тепло, светло, тишина на арендованном острове. Где-то в густой чаще широколиственных деревьев бегают детишки. Жены торчат в бунгало, треплются языками. Скучно? Кому как. Знаете, когда изо дня в день рискуешь жизнью, спускаясь на чужеродную планету для захвата плацдарма, видишь гибель товарищей — психика все равно меняется не в лучшую сторону. Наша нервная система имеет тройную степень защиты, сохраняет возможность здраво мыслить в момент ураганного выброса адреналина, поэтому мы довольно стрессоустойчивы.

Думаете, я после отставки так и продолжаю коптиться на пляжах? Плохо меня знаете! Война приучает к постоянному поиску опасностей, а где их взять в нашей спокойной жизни? Вот и вступил я в Стаю Свободных Охотников, сначала ради любопытства, а потом втянулся. Сначала в роли новичка на побегушках у очень старого и матерого Зенга помогал ему в охоте на представителей местной живности на одной Создателем забытой планете. Добыли пару хороших экземпляров. Череп одного из них стоит у меня в коллекционном шкафу на видном месте. Первый трофей.

А потом закрутило-завертело. Я увлекся настолько, что с наступлением дождливого сезона на Фомальпасе, улетал на другие планеты поохотиться. Наши космические технологии позволяли долетать даже до самых окраин Галактики. Почему бы и не воспользоваться возможностью разогнать кровь, вспомнить боевую молодость?

— Почему ты спросил меня об этом? — все же решил я выяснить подоплеку вопроса у своего товарища.

— Три последних цикла Стая задает один и тот же вопрос: почему Высший прекратил охоту? Он надумал выйти из Стаи? — Баалс отогнал своей верхней конечностью навязчивую муху, кружащуюся над его встопорщенными ушами.

Есть такая заморочка в бюрократическом механизме нашей организации. Если Высший — неимоверно высокое звание для охотника! — пять последних циклов устраняется от охоты, его лишают звания и переводят в низшую категорию. А помощником, чтобы снова заработать титул, мне уже не хочется быть. Приелось все. Вот главная причина.

— Ты ради этого прилетел на остров? — пришлось удивиться мне. — Я пока в раздумьях, куда бы податься. Маршруты других планет уже натоптаны, интереса нет.

— Ты лукавишь, Высший, — Баалс почтительно сложил верхние конечности ладонями вместе, — и знаешь прекрасно, где можно прекрасно поохотиться.

— Оксигенус? — хмыкнул я. — Болваны, почему вас туда так тянет? Лично для меня ясно: где мы потеряли пару наших братьев — это сигнал к детальному изучению особей, умудрившихся завалить Высших.

— Комиссия тщательно изучила все данные, полученные по каналам связи, и пришла к выводу, что среди обитателей Оксигенуса всегда находится какое-то количество особей, превосходящих по физическим и моральным качествам наших охотников. Нарвались, что поделать, — Баалс тяжело вздохнул и снова присосался к коктейлю. — И тем приятнее получить трофей оттуда!

Конечно, приятно! Кто бы спорил с Высшим! Я вспомнил с удовольствием о прекрасном черепе, обладатель которого основательно попортил мне не только кровь во время охоты, но шкуру. Нет, это была Охота! Четыре Больших Круга назад я сунулся на Оксигенус, который местные аборигены называют Землей, и ценой потери помощника добыл-таки череп одного знатного воина. Вот же сволочи! Умеют воевать, надо признать. Резкие, быстрые, отлично стреляют из своего варварского примитивного порохового оружия. Раны, полученные таким оружием, не дают летального исхода, если посчастливится не схлопотать в голову несколько свинцовых зарядов, которые могут прервать жизнь Охотника. Два сердца, дублированная система кровообращения, около десяти литров крови плюс большая мышечная масса и рост чуть выше двух метров, дают великолепное преимущество нашей расы над землянами. Но ведь и в таком невыгодном положении умудряются убивать братьев! Я же говорю: опасная планета, очень опасная, но и притягивающая своей брутальностью, дикостью и непредсказуемостью. А помощника мне пришлось сжечь, чтобы хрутты не препарировали труп и не изучили до мельчайших деталей внутреннее строение фомальпасца.

— Слышал от комиссии, что земляне создали длинный видеоряд про свою победу. Они называют его «фильм». Нам удалось перехватить его через земные спутники путем подключения к их системам. Забавное зрелище, я скажу! Мало того, что изобразили нас какими-то чудовищами, совсем далекими от оригинала, так еще приписывают нам такие свойства как невидимость, сверхсилу, кровь зеленую! Слышишь, Высший! Зеленая кровь!

Мы засмеялись, резко выдыхая воздух через верхнюю дыхательную камеру. Глупцы, у нас кровь не зеленая, а такая же красная. Это о чем говорит? В смысле не цвет крови, а то, какие мистические свойства приписывают нам. О том, что на Земле еще не поняли, кто их посещает периодически, и что их планета превратилась в зону охоты. А самое главное, что меня успокаивает: еще ни один из погибших Охотников не достался аборигенам в качестве исследуемого материала. Существует четкое правило для всех Высших и их Учеников, что в случае гибели брата напарник должен сжечь его тело. Если же Охотник действует в одиночку — самоуничтожение в случае повреждения организма без возможности восстановления. У каждого брата есть заветная граната — последний аргумент. Срываешь чеку, прижимаешь к телу — бум! Взрыв с выбросом огромной тепловой энергией сжигает дотла всю органику.

А эти примитивы что делают? Сумели выйти в космос, и чтобы закрепить успех, нужно было бросить все ресурсы на освоение других галактик, поиск жизнеспособных планет! И что случилось? Начали ссориться между собой, выяснять, кому принадлежит какой-то захудалый спутник их планеты, кто быстрее полетит к Красной планете, освоит ее орбиту и прочие глупости! В общем, все свое преимущество слили в канализацию!

Я задумался. А почему бы и не тряхнуть стариной? Рисковать я не боялся, все расходы по транспортировке команды берет на себя «Аэродан» — Межгалактическая перелетная компания, спонсор Стаи. И я буду не один, а с помощниками. До четырех особей мне разрешено будет взять. Загонщики хороши для массовой охоты. Широким охватом можем взять в разработку очень много хруттов — как мы называем землян. Разве плохо? О том, что меня могут нашпиговать свинцом, я как-то и не думал. Я очень цепок, с развитыми мышцами, все суставы до сих пор пластичны, даже не хрустят. А это очень важно, когда уворачиваешься от железных клинков землян или их разнокалиберных снарядов.

— Высший? — аккуратно покашливая, вернул меня в действительность Баалс. — Мне показалось, что ты впал в размышления, и я хотел собираться домой.

— Я никуда не впадал, Баалс! — нахмурился я и погрозил пальцем своему собеседнику. — Еще не пришло время для старческого маразма. Куда мне!

И снова замолчал, глядя на закатывающееся в океан солнце. Красиво, люблю такие моменты. Чем-то завораживают душу красочные росписи желтого, синего, красного цветов на потемневшей зелени волн, накатывающих на берег. Яркости становится меньше, что мне очень по нраву. Я же охотник, привык прятаться в тени. В таких контрастах очень удобно устраивать засаду. Хлоп, и зазевавшийся хрутт попался в силки!

— Так что мне сказать Стае? — вот же неугомонный! Ну что мешает Баалсу тихо посидеть некоторое время, не разрушая идиллию закатной тишины!

— Знаешь, что, мой дорогой друг! — я сделал вид, что разозлился, — уматывай отсюда и не мешай мне закончить день в приятных делах! А завтра я буду в Стае и радостно сообщу, что собрался размяться!

Странный этот Баалс! Думает, что я его возьму с собой? Не-а! Вот в этом я очень коварен и непредсказуем! Товарищу нужен один ценный трофей до вступления в когорту Высших, и он рассчитывает вскочить на следующую ступеньку с помощью моей удачливости. Нет, так не пойдет. Ему нужно пересилить свое желание быстро оформить статус и основательно подготовиться к своей охоте! Именно так! Решено, со мной он не летит!

Я молчал, намеренно создавая долгую паузу. Баалс закряхтел, поднялся с кресла и подал свои конечности для прощания. Я с размаху опустил свои ладони на его — получился смачный шлепок. Чем громче — тем искреннее твои чувства. Товарищ облегченно вздохнул и поплелся в сторону посадочного модуля на другом конце острова. Там стояла моя личная яхта и зафрахтованная Баалсом какая-то воздушная колымага. Пусть улетает. Надо провести последнюю ночь рядом с женами и детьми. Завтра начнутся вопли, что я снова рискую своим здоровьем и ради очередной черепушки готов бросить райский остров. Любой самец не любит таких проявлений чувств и готов когтями рыть землю, чтобы сбежать куда подальше от бабских слез!

У кого-то может возникнуть вопрос: а почему вдруг я решил снова рискнуть своей репутацией и жизнью, если на Оксигенусе такие несговорчивые хрутты? Можно и другую планету посетить, где отвертеть голову аборигену — плевое дело и не затратное. Скажу откровенно: на Земле покоится артефакт, который местные жители почитают как за реликвию, но очень опасную реликвию. Они даже запретили посещать это место кому ни попадя. На самом деле этот артефакт — череп нашего праохотника, Великого Саджу. Он пропал в последней своей экспедиции на Оксигенус, и на его след не смогли выйти наши лучшие Охотники. А потому что искали не там. Я копался в его архивах с разрешения потомков, и обнаружил любопытную запись, сделанную собственноручно самим Саджу, что неплохо бы завершить карьеру Охотника на Оксигенусе. Еще не поняли? Великий Саджу по всем данным не собирался охотиться на Земле в своем последнем полете, поэтому его и искали в другом месте. Искали долго и безрезультатно. А я нащупал слабый след именно на Земле в последнем своем посещении, но претворять в жизнь авантюрный план не торопился. Мне нужно было созреть для ответственного решения. Но Баалс смутил мою душу, и я засобирался в путь раньше положенного срока. И даже внутренний голос ничего не подсказал и не предупредил.

Я обнял на прощании своих плачущих и размазывающих сопли по мордашкам детей, угрюмо-насупленную жену Ланну, вторую — чуть более оживленную, делающую вид, что все в порядке, и мой отъезд не принесет дискомфорта в семью — Кайну, и со спокойной душой двинулся в сторону терминала, где скопилась изрядная очередь перед автоматом-контролером. Автомат попискивал, считывая информацию с пластиковых посадочных билетов, задумывался на доли секунд, а потом раздвигал металлические барьеры, пропуская путешественников в «загон», как я привык называть накопитель в тридцать моих шагов и сорок в ширину (измерено мной давным-давно), чтобы ждать начала посадки.

Пришла моя очередь толкать билет в прорезь автомата. Железка заурчала, пережевывая информацию обо мне и о целях моей поездки, потом вдруг стала задавать вопросы в виде отображающихся на экране знаков.

«У вас не указано место прибытия. Граница Солнечной системы — это не пункт назначения».

«Аэродан» санкционировал сброс личного модуля. Конечный маршрут — Оксигенус», — набрал я ответ.

«Цель поездки?»

«Частная практика. Охота на хруттов», — отстучал я, хохоча про себя. Надо же, вздумал допытываться!

«Судя по идентификационному номеру… — следует перечисление, — являетесь членом Стаи Свободных Охотников. Насколько это верно?»

«Информация верна. Я состою в Стае. Лицензия под номером 0020124 продлена до 35120 года».

Автомат завис, обсасывая информацию. За моей спиной стали роптать пассажиры. Но я не обращал на них никакого внимания. Со своим статусом почетного гражданина своей планеты можно было вообще пропускать меня на лайнер без дополнительной проверки. Бюрократы везде сумеют показать свою значимость!

Что щелкнуло внутри автомата, и мой билет показался из слота, уже отперфорированный для посадки на корабль.

«Возьмите билет. Желаю удачи в нелегком путешествии!»

Пошел ты! Удачи он желает! Много ты знаешь об удаче! Вообще-то можно было не реагировать так эмоционально. Я же не с живым существом общаюсь. Просто в памяти дурацкой железки заложен блок вопросов для Охотников, бездушный набор слов без намека на эмоциональную составляющую, вот и шпарит по алгоритму, как только встретит одного из братьев. А ведь автомат мог быть повежливее и подобострастнее. Я ведь не просто Охотник. У меня в коллекции девятнадцать черепов. И один из них — череп хрутта. Именно такие черепа говорят об его обладателе все. Перед ним открыты все двери, любая самка готова переспать хоть одну ночь с ним, в надежде заиметь маленькую особь с кровью Охотника.

Подхватив тяжелую сумку с вещами и оружием, на которой уже красовалась яркая наклейка из Департамента таможни, говорящая всем проверяющим, что пронос специфического груза на гражданский борт одобрен, я прошел в накопитель, где меня уже ждали четыре помощника. В таком деликатном деле как охота нам разрешено пользоваться помощью коллег низшего ранга. Они находятся в статусе Учеников, и им полезно будет поглядеть, как вопят хрутты, когда у них отвинчивают головешку, да и самим приложить к сему действию свои руки. Но не только это заставило взять меня Учеников.

Памятуя, как тяжело достался мне последний трофей, я решил подстраховаться. Земляне мстительны, жестоки и коварны, несмотря на кажущуюся привлекательность и беззащитность. Да, мы совершеннее их, у нас по десять пальцев на двух основных конечностях (пусть это будут руки по классификации землян), а две средних конечности — это атавистические отростки, но именно они помогают в хорошей драке нанести смертельный удар ничего не подозревающему врагу. Он думает, что это какие-то беспомощные щупальца, и не сосредотачивает на них внимания. Хе-хе! А еще у нас зеленоватый цвет кожи, что позволяет нам на Оксигенусе сливаться с местной растительностью. Да и не только на Оксигенусе, а на всех планетах земного типа. И еще немаловажный штрих. Долгие зимы в северных широтах отпугивают многих потенциальных охотников, потому что это сокращает сроки проведения охоты. Потому и стараются попасть в джунгли, где много тепла и зелени. А я направляюсь в те места, где по ночам стынут пальцы, а лето с его зеленью стоит чуть больше ста земных суток. Вот почему меня уважают братья — я не боюсь совать свою голову в самые опасные места.

Стохс, Ааргис и два брата-близнеца — Чайс и Вилдс — встали при моем появлении, следуя этикету. Один из близнецов — я так и не научился до сих пор различать их — подхватил мою сумку, что тоже являлось знаком уважения и придавало мне особый вес при моем статусе, и указал кивком головы на свободное кресло.

— Все прошли инструктаж? — добавил я суровости голосу. Нечего расслабляться. — Никто потом не будет допускать ляпов в работе или не попросится домой к мамочкам? С провинившимися идиотами разговор у меня короток. Сдам хруттам на расправу.

— Не беспокойся, Высший, — ответил за всех Стохс, — мы будем следовать за тобой тенью и впитывать твою мудрость.

Стохс может говорить так, как считает нужным. Он из Учеников один имеет за плечами две охоты и один череп. Но этого мало. Ему учиться и учиться. А вот остальные еще слабаки. В их послужном списке по одной охоте. И ни один из них не был на Оксигенусе.

— Отрадно слышать, — проворчал я, не слишком надеясь на будущие перспективы помощников. Впрочем, Стохс имеет перспективы, и постараюсь вылепить из него что-то путное.

Я оглядел четверку начинающих охотников и счел нужным еще раз предупредить:

— На Оксигенусе действуют очень древние традиции, о которых мы почти ничего не знаем, а наши аналитики кормят Охотников непонятной чушью, хотя ни разу не сталкивались напрямую с врагом. Некоторые из традиций очень опасны для тех из нас, кто посмел убить землянина. Это кровная месть, это месть за свершенные ранее поступки, несовместимые с кодексом чести определенной группировки. Впрочем, все у хруттов завязано именно на крови. На удар отвечают ударом. Не вздумайте убивать их детенышей и самок. Во-первых, это недостойно нас, великих Охотников, а во-вторых, тогда мы окажемся в роли дичи, которую рано или поздно уничтожат всеми силами. Поверьте, для этого у землян хватит сил и возможностей.

Ученики почтительно молчали, внимая моим словам. А я знал, что говорю.

— Но у нас есть одно немаловажное преимущество: в ближнем бою мы почти непобедимы, благодаря своей физиологии и анатомии. Учтите это, и старайтесь выдернуть врага из засады, и уничтожить его на открытой местности, лицом к лицу. И никогда не лезьте в толпу. Не надо строить из себя героя и зарабатывать статус ускоренным темпом. В конце концов, я не нанимался везти ваши шкуры обратно домой, чтобы отдать их вашим родственникам.

Он осторожно раздвинул руками густые ветви стланика, сорвал пару мелких шишек, положил в карман. Потом пощелкает орешки. Стланик рос на склоне горы, и Алексу постоянно приходилось продираться сквозь низкорослый кустарник, постепенно спускаться в распадок, обходя поваленные и поросшие плотным ковром мха кедры. Остановившись, он внимательно оглядел окрестности. Чуть ниже, где вольно раскинулись по склону кедровые сосны, виднелась россыпь огромных валунов. Словно какой-то гигант, развлекаясь, накидал камней с вершины горы, да забыл собрать в одну аккуратную кучу. А сейчас между ними рыскали юрки бурундуки в поисках упавших шишек. Полосатые спинки юрких зверьков то и дело мелькали в траве и между камней. Заканчивался август. Шла самая пора заготовки ореха, но в этот распадок люди еще не спускались. Удары их колотов слышались за соседней сопкой. Но это был знак для зверья. И потому бурундуки оживились. Со дня на день они ожидали гостей. Застучат колоты, посыплется спелая шишка, и тогда только успевай шелушить ее, набивая за щеки золотистые ядрышки. Люди не гоняют зверушку, снисходительно дают собрать то, что сами не могут поднять.

Едва уловимый сигнал раздался в гарнитуре, нацепленной на ухо. Мужчина средних лет, одетый в камуфляж, сливающийся с цветом предосенней тайги, поправил клипсу и удовлетворенно кивнул. Специалисты не подвели, утверждая, что аппарат сработает на все сто процентов. Нельзя было ошибиться. Слишком долго он ждал гостей, вернее, одного из тех, кто собирался посетить его мир. Пять с лишним лет….

Капитан спецбригады «Гюрза» Алекс Карев, в узком кругу — Сэм, готов был начать работу. Он повертел головой, вслушиваясь в шумовой фон тайги, внимательно посмотрел по сторонам, и только после этого осторожно продолжил движение вниз, придавливая рифлеными подошвами берцев мягкий ковер лежалой хвои. Пистолет наизготовку. Эта тварь может схорониться под любой полусгнившей корягой или упавшим деревом. Нападет — не успеешь отбиться. Стараясь не наступать на сухие ветки, сорванные с деревьев верховым ветром, Алекс добрался до валунов. Сел на мох, прислонившись спиной к теплому камню, нагретому за день, вытащил маленькую коробочку с бегающими по панели диодными огоньками. Примитивный сканер пропищал, огоньки погасли, кроме зеленого. Связь со спутником была установлена. Теперь можно расслабиться.

Бригада «Гюрза» была создана не для борьбы с террористами, как считали многие специалисты, а для зачистки территорий от космических посетителей — пришельцев разного уровня, гуманоидов и негуманоидов. Короче и проще — чужих. Пять лет назад одного из них упустили, потому что не были готовы к работе такого рода. Ни специальной аппаратуры, ни техники, ни подготовленных людей. Ничего. Проклятая тварь хорошо покуражилась в отрогах Саянских гор. Она вырезала охотников, заготовителей дикоросов и лесников, в общем, всех, кто встречался ей на пути. Сначала думали, что это озверевшие уголовники или маньяк отрезают головы, поэтому и бросили соответствующие силы на поимку загадочного убийцы или группы убийц. Но первая боевая стычка выявила, что против полиции и спецподразделений действует великолепно обученный и хорошо вооруженный диверсант. Ну, это была вторая версия. И ее долго придерживались, пока камеры с беспилотников не засекли передвижение двух странных фигур, совершенно не похожих на человека. Они пересекали таежную речку, и были хорошо видны на открытой местности.

Это явно были не люди. Один оказался особо приметен: рост чуть выше двух метров, угловатая фигура, чуть сгорбленная, две руки по десять пальцев. На голове волосяной покров как у людей, но остроконечные уши расположены ближе к макушке. Он был прямоходящим, но это обстоятельство не должно было вводить в заблуждение. При случае странный чужак мог легко встать на четыре конечности и быстро передвигаться по пересеченной местности. Антропологи в один голос утверждали, что это никакой не йети, а доселе неизвестный науке организм, и потому его стоит поймать живьем.

Спецназовцы покрутили пальцем вокруг виска. Взять живьем и в мыслях не было. Это что за организм, который стреляет плазмой, подавляет работу раций в радиусе пяти километров каким-то излучением, передвигается что твой «ламборджини», не обращая внимания на очевидную непроходимость мест. Пока преследователи застревали в таежных дебрях, чужаки легко уходили в отрыв на несколько десятков километров. Ладно, беспилотники периодически нащупывали его и помогали корректировать погоню.

Дикая погоня длилась уже десять дней. Августовские жаркие дни сменились осенними дождями. Все с тревогой ожидали, когда ляжет первый снег. Это был бы конец. Твари уйдут. Да они и так уходили в сторону монгольской границы. Были подняты по тревоге горные заставы, на вертолетах перебрасывались дополнительные силы. Кольцо смыкалось. Казалось, командование операцией сделало все возможное, чтобы взять, наконец, таинственных пришельцев: то ли людей, то ли зверей.

Одно из существ удалось завалить с помощью гранат и нескольких десятков очередей из автомата. Но труп им не достался. Второй чужак умудрился выкрасть тело прямо из-под носа спецов. Что он с ним сделал — никто так и не узнал. Но никаких захоронений не было обнаружено, только обугленный клочок земли на лесной поляне. Вероятно, сжег. Но чем?

В числе дополнительных сил был и брат Алекса. Вот ему и было суждено встретиться с тварью, каким-то образом просочившейся через кольцо оцепления. Оставшиеся в живых напарники потом долго приходили в себя, рассказывая, как странное существо раскидывает четырьмя (!) лапами матерых «волкодавов», практически не пользуясь своим оружием. Сереге удалось в рукопашной схватке пропороть бок твари, но сам он погиб от страшного удара двухметрового чудища. Оно просто смяло Серегу, передними лапами подняло его тело, ударило о поваленный ствол дерева и сломало позвоночник. Потом деловито вытащило из-за спины клинок и одним ударом отделило голову от тела. Голову забрало с собой, посмотрело на оцепеневших от страха бывалых мужиков и исчезло в россыпях камней.

Через два дня станции слежения зафиксировали со стороны озера Хубсугул старт неизвестного летательного аппарата, который довольно быстро вошел в слои атмосферы, а затем в космическое пространство и стал удаляться от Земли. Некоторое время его «пасли» видеокамеры геостационарных спутников, что позволило потом детально рассмотреть НЛО во всех ракурсах. И выводы были неутешительные. Земля становилась объектом посещения разного рода пришельцами, творящими свои злодеяния безнаказанно. Информацию засекретили, с участниками облавы и всеми, кто координировал операцию, провели беседы за закрытыми дверями и взяли подписку о неразглашении на целых десять лет. Но к чести компетентных лиц, они не стали спускать дело на самотек, не отмахнулись от зловещих перспектив, а развили бурную деятельность.

За неполные два года были собраны многочисленные факты посещения Земли инопланетными формами жизни, причем именно в контексте «охотников за черепами». Факты удручали. Вся экваториальная Африка, Южная Америка и густонаселенные острова Тихого океана страдали от периодических гастролей этих тварей. И причем не один десяток лет. Просто властям было невыгодно поднимать шум. Их могли бы счесть умалишенными. Мировое сообщество всегда относилось к таким вещам довольно своеобразно. Фильмы и желтая пресса создавали комический образ пришельца, которого можно победить, если чуть-чуть напрячься и проявить чудеса технологической мысли. А факты кричали обратное. Визиты продолжались, гибли люди, целые районы жили в страхе. Но теперь, когда российские и американские военные полностью покрыли своими спутниками околоземное пространство, проскочить невидимую границу Земли стало невероятно сложно. Затраты окупились. Не зря создавалась «Гюрза», не зря готовились люди, модернизировалось оружие и спецсредства. Потому что враг возвращался. Камеры засекли крадущегося зверя на своем продолговатом, похожем на дыню аппарате к орбите Земли. И вероятность появления твари в районе Восточной Сибири сообразно траектории падения увеличивалась во много раз.

Вот почему Алекс Карев был спокоен. Расчеты оправдались. «Дыня» летела сюда, в его объятия. Оставалось малое. Обнаружить и уничтожить ненавистных посетителей.

Шаман плотно утрамбовал дурь в папиросную гильзу от «беломорины» вперемешку с табаком, взял из костра тонкую веточку и прикурил. Над табором поплыл сладковатый запах анаши.

— Завтра хорошая погода будет, — шмыгнул носом Тунгус, смуглолицый парень с раскосыми глазами, — ношу легко можно будет наколотить.

— Ветер верховой нужен, — со знанием дела пояснил Лысый, с вожделением поглядывая на тлеющий кончик папиросы. — Шишка только-только начала созревать. Рано зашли. Кедрач молчит. А соседи идиоты: долбят синюю шишку. Засмолят, потом не сшибешь.

— По башке им надо настучать за вредительство! — вынес вердикт Тунгус.

Папироса пошла по кругу. Последним затянулся Галсан, послюнявил пальцы и аккуратно смазал кончик тлеющей гильзы.

— Хорошо! — мечтательно протянул Тунгус и посмотрел в быстро темнеющее небо, где уже выступили первые звезды. Обхватив колени руками, продолжил: — В прошлом году, говорят, здесь тарелку видели. Летала, падла, над сопкой, сигналы подавала.

— Гонят ребятки, — лениво отозвался Шаман, подкинув заранее наколотые чурбачки в костер. Потревоженный огонь выстрелил сотнями искр в небо. — В прошлом году вся тайга нашу коноплю курила. Вот и привиделось. Тарелки, вход в параллельные миры…. Галсан, ты знаешь Костю с Батарейки?

— Ну, — отозвался Галсан, маленький коренастый бурят-крепыш с плотно обтянутой на скулах кожей. Подтвердив слова Шамана, он откинулся на теплую землю, положив под голову вязаную шапочку.

— Гну! Вот кто любит заливать! Начитался книжек — стал дурковать, хотя и не балуется куревом. Все время ходы в иные миры ищет. Говорит — зоны здесь аномальные. Пробои какие-то случаются. Если посчастливится рядом оказаться — можно нырнуть в этот пробой и оказаться в другом мире. Не хуже нашего, а может — и хуже. Вот одна из зон находится на тридцать пятом километре.

— Вот гонит! — восхищенно воскликнул Лысый, — что-то я ничего не замечал там. Мало курнул?

— Говорю же — не балуется, — пошевелился Шаман.

— А помните ту историю, когда у нас исчезло несколько человек военных и еще один гражданский из исследовательского института? — вскинулся Тунгус. — Их долго искали, но так и не нашли.

— Это года два назад было? Ага, слышал такую байду[2], - хмыкнул Лысый. — Мне ее друган заливал, у него брат в полиции служит. По секрету, так сказать! Причем, официальной информации нигде не было, а люди судачили.

Внезапно все замолчали, прислушиваясь к треску костра и набирающему силу верховому ветру. Темнеющая тайга посуровела. По периодически закрывающимся звездам можно было сообразить, что ветер погнал облака на запад. Зашумели кроны кедров, послышался стук шишки, упавшей на крышу заимки.

— Чо, а? — завертел головой Лысый. — Медведь шастает?

— Не-а, — протянул Тунгус, — ветка хрустнула. Кто-то идет к нам.

— Эй, братва, смотрите! — вдруг крикнул Галсан, вытянув руку вверх.

Парни разом задрали головы. Высоко в небе, уже очищенном от облаков, ярко пульсируя, висела звезда, хотя раньше в этом месте ее никто не видел. От нее расходилось слабое сиреневое сияние, образуя четкую трапецию.

— Это чо, а? — завертел головой Лысый, оглядывая товарищей с открытым ртом.

Шаман сделал большой глоток чая из кружки, внимательно посмотрел на небесное представление и сделал одолжение для недалекого друга:

— Спутник. Наверное, солнечный парус распустил.

— Голова! — восхищенно произнес Лысый и схватил свою кружку, где уже стыл его чай. — А для чего он нужен?

Оказалось, что Шаман ничего не знает об этом космическом проекте, просто где-то прочитал, запомнил, вот и решил показать свою осведомленность.

Что-то внезапно изменилось. Никто бы и не смог толком объяснить — что именно. Просто произошло какое-то движение, и мягкая и теплая волна воздушных масс, теряя свою силу в плотном строю сосен и кедров, упруго толкнула в грудь, приподняла хвою с земли, прошлась по крыше заимки, рванула языки костра в разные стороны и ушла дальше, в глубь леса.

— Любуемся? — искаженный странными интонациями, какой-то нечеловеческий голос раздался из темноты со стороны натоптанной верхней тропы, куда не доставали отсветы костра.

Парни ошалело подскочили все разом. Первым пришел в себя Шаман. Он выдернул из чурбака остро наточенный топор и ощерился в страшной улыбке:

— Кто здесь? А ну, выходи на свет!

— Оружие убери! — выполняя приказание Шамана, к костру вышли пять человеческих фигур. Они все были одеты в странную одежду, больше похожую на облегающие комбинезоны глубокого черного цвета. Вроде бы люди, как люди. Но, мамочка, какие же высокие! Да еще эта худоба, делающая ночных посетителей похожими на гигантских оборотней-вампиров.

— Какого хрена по ночам шарахаетесь? — выдохнул Шаман, стараясь скрыть дрожь в руках. Топор опустил, но из рук не выпустил.

— Заблудились, — коротко ответил один из пришлых. Тот же голос, как и в начале. — Нам помощь нужна.

— Если ничего худого не держите — проходите к костру. На ночь глядя по тайге не стоит ходить. Разом с тропы сойдете и пропадете, — решил Шаман и расслабился.

Тунгус молча пожевал стебель травинки и демонстративно выплюнул. Не нравились ему эти приблудные. Галсан настороженно наблюдал за ночными гостями. Странно они выглядели, совсем не так, как нужно. Похожи на каких-то туристов, вон, рюкзаки за спинами, правда, лица скрыты капюшонами. Вот именно, что похожи. В тайге люди придерживаются определенных правил, традиций, условностей. Даже общение проходит на ином уровне, отличном от общения в городе. Курево, чай, вода — тот необходимый минимум, способствующий сближению незнакомых, в общем-то, людей. А здесь: убери оружие! Какое, к черту, оружие! Топор! Да и никто из тех, кто хоть раз ходил в тайгу, никогда не будет бродить по темноте, если только не заблудился. Но опытные шишкари никогда не будут бить шишку до изнеможения, когда солнце начинает свой путь к закату. Надо собрать битое, закинуть мешки за спину и еще добрых полчаса-час топать до своего табора, чтобы успеть сготовить ужин до темноты. Никто не бьет там, где стоит заимка. А здесь их чуть ли не на каждой сопке. Вот и приходится уходить или вверх, или вниз от жилья. Этих парней он не знает. Залетные, явно….

Сбивчивые мысли Галсана прервал тот же голос одного из гостей. Он, что, только один имеет право рот открывать? Другие молчат, но почему-то незаметно разошлись в разные стороны.

— Нам нужно до утра переночевать у вас? Это не проблема?

Вместо слов Шаман пожал плечами и подкинул дров в костер. По его спине прошелся холодок. Парень чувствовал угрозу от ночных визитеров, но никак не мог ее проанализировать.

— Если потесниться — хватит. А если нет — у костерка поспите, — сказал он после мучительной паузы.

Шаман был самым старшим в «семье», как он называл свою дружескую компанию, и право выносить важные решения принадлежало ему. Потому он и привык тщательно обдумывать каждое слово. Подозревая, что в вечернем визите странных гостей было что-то неправильное, непонятное, он все же рискнул. Под комбинезоном, облипающим тело, не было видно никакого оружия, но если бы гости решили применить его — они бы сделали это, не раздумывая. А так — просто пытаются психологически надавить на гостеприимство хозяев заимки. Ладно, у ребят есть ножи. Главное — не проворонить момент, если эти непонятные гости начнут рогозить, если только начнут….

Алекс остановился, учуяв дым от костра. Между деревьев ярко горел огонь, высвечивая углы приземистой заимки и большое количество фигур, сидящих на земле. Не рискуя спускаться дальше, он присел возле корневища поваленного бурей кедра и удовлетворенно посмотрел на индикатор, обхвативший запястье левой руки. Едва слышный писк сказал ему многое. Те, кого он ждал долгие годы, были уже здесь.

Хорошую штуку создали ученые на основе инопланетного артефакта. На месте стычки, где погиб брат Алекса, обнаружили какой-то маленький металлический предмет, больше походивший на стопорный карабин от какого-то ремня. Анализ вещи показал, что она состоит из редкоземельных сплавов металлов. Пришлось создавать прибор, который мог реагировать на присутствие такой комбинации сплавов в радиусе нескольких километров, тем более один из них четко «фонил», что облегчало поиск.

— От нас не уйдешь, сволочь! — прошептал Алекс и залез в яму, оставшуюся после вывала дерева, и, укрывшись за корневищем, уснул.

Рано утром, как только края стоящих над соседними сопками облаков окрасились в ярко-розовый цвет восходящего солнца, странные гости засобирались в дорогу. Занавесь тумана постепенно поднималась кверху, открывая взору поляну с погасшим костром. Шаман, вставший раньше всех с надеждой зажечь от остывающих углей новый костер, с жадным любопытством разглядывал ночных визитеров, отмечая непропорциональность их фигур. Руки длинные, головы удлиненные, спины чуть согнуты (одному, с властным взором в белесых глазах, иногда проскальзывающему под капюшоном, он сразу дал погоняло — Сутулый). Колени расставлены в разные стороны, образуя v-образную фигуру. Черты лица неуловимы, словно меняются ежеминутно. И комбинезоны хитрые, сливаются с зеленью леса. Классная ткань, принцип хамелеона. Полная абстракция. Пришельцы в тайге! Смех, да и только. Но Шаману было не до смеха. В воздухе витало нечто неуловимое, опасное для него и для его друзей.

Сутулый посмотрел на таежников и безапелляционно заявил, что они пойдут с ними в качестве провожатых.

— Братила, да ты с дуба рухнул! — весело изумился Лысый. — Ты скажи, куда тебе надо — так мы покажем, с удовольствием!

Произошло неожиданное. Толстый носок ботинка Сутулого влетел под коленную чашечку Лысого.

Крак!

Парень взвыл от боли и упал, схватившись за колено, даже не сделав попытки вцепиться в обидчика, чем он всегда славился в своем районе. И это обстоятельство тоже указывало на то, что все идет не так этим ранним прекрасным утром. Чтобы Лысый уклонился от драки? Да у него мозги отморожены, чтобы анализировать ситуацию! На ножи кидался! А тут завалился от одного пинка! Друзья оцепенели от неожиданности от такой картины. Первым все же опомнился Шаман. Авторитет не позволял ему созерцать красоты природы, когда обижают члена его «семьи». Он рванулся к Сутулому, сбив по пути одного из ночных гостей, даже не успев удивиться такому факту, и уже готовил кулак, чтобы обрушить его на обидчика. Какая-то сила рванула Шамана за плечо, развернула на сто восемьдесят градусов, а затем тяжелый удар в подбородок обрушил вожака на землю. Шаман мог поклясться, что в последнюю секунду он увидел, что его ударило. Бугристая наковальня с десятью отростками-шипами, отлепившаяся от бока комбинезона, причем находящаяся ниже рук.

— Плохо. Зачем так реагировать на просьбу? — голос Сутулого странно плавал, словно на заезженной магнитной пленке, а ничего не выражающие глаза обшарили напряженных Галсана и Тунгуса. — Вы хотите больших проблем?

Один из гостей рванул край комбинезона на груди и вытащил из его недр пистолет с длинной рифленой рукоятью. Каким образом он там помещался, если вчера никто его не заметил под облегающей одеждой? Оружие больше походило на автоматическую орбитальную пушку из фантастических романов, уменьшенную в сотни раз. Но перепуганным друзьям было уже не до выяснения конструктивных особенностей вооружения чужаков. Под прицелом оружия пропадает всякое желание с интересом разглядывать страшное чудо.

— Куда вам надо? — хмуро спросил и недобро сощурился Галсан.

— Чертово урочище, — ответил Сутулый, взяв на себя роль командира чужаков. — Кажется, так называется местность на северо-востоке этого района?

— Туда нельзя. Запрещено, — сглотнул слюну Галсан, — духи сердиться будут.

— Мы договоримся с ними, — вдруг усмешка исказила лицо Сутулого. — Вот так удача! Сразу нашли проводника!

Шаман со стоном пошевелился, приподнял голову и удивленно прошамкал разбитым ртом:

— Да ты глюкнулся? Какие духи? Пошли этих козлов нахрен!

— Ты видел, что они сделали с вами? — буркнул рассудительный Галсан.

— Стохс! — резко выдохнул Сутулый и кивнул в сторону застывшего Тунгуса.

Стохсом был тот, кто держал на прицеле пушки друзей. Он сделал короткий шаг к Тунгусу и приставил к его голове ствол оружия.

— Вы ведете нас в урочище — мы оставляем вас жить, — веско пояснил Сутулый. — Если вас не устраивает наша компания — скажите сразу. Закопаем всех под деревом.

Закопанными под деревом никому не хотелось быть.

— Сходили за хлебушком, — Лысый тщательно ощупал свое колено, и, не обнаружив большого ущерба, кроме опухоли, вздохнул тяжело и неспокойно. Накатило чувство неизбежной развязки, и отнюдь не благополучной. Нужно рвать отсюда, — мелькнула правильная мысль, но несколько запоздалая. — Если это сбежавшие урки — живыми нас они не выпустят. Их обещаниям верить — себя не уважать.

Таежники молча собрали свои вещи, скатали телогрейки и закрепили их к рюкзакам, потом закинули туда продукты, несколько суетливо залили из ржавого ведра едва разгоревшийся костер. Пришлые согнали друзей в середину колонны и дали команду двигаться. Галсана поставили проводником, рядом с ним шел один из чужаков.

Постепенно поднимаясь вверх по едва видимой тропке между зарослей лопоухого бадана и густого папоротника, они вышли на главную тропу, являвшейся лесной магистралью, по которой ходят таежники к местам битья шишки. Галсан повернулся боком к восходящему солнцу и повел отряд под конвоем к урочищу.

А пара внимательных глаз еще долго смотрела в сторону уходящей колонны. Человек не торопился спешить за отрядом. Он был впечатлен увиденным на таборе, и теперь пытался выработать свой план действий. Не ожидал он такого количества гостей, не ожидал.

Охотник.

Я шел за Стохсом, внимательно посматривая по сторонам. Местный лес таит в себе много сюрпризов, начиная от крупных и опасных животных вроде медведей и рысей, как их называют аборигены, и заканчивая банальными стальными капканами. Также можно было элементарно поскользнуться на сыром поваленном дереве, на камне и сломать конечность. Для нас это не смертельно, так как регенерация костей и тканей происходит очень быстро. Главное — правильно поставить шину в сложных случаях, но обычно обходились обычной правкой. Дернули — поставили на место кость, и порядок. Подождал два-три местных часа — и полный порядок. А еще мне не давала покоя непонятное оживление на орбите Оксигенуса. Бортовые радары моего челнока зафиксировали очень большое количество целей — спутников, которые беспрестанно проводили мониторинг околоземного пространства. Вероятно, нас засекли, и теперь хрутты знают, что я здесь. Вот почему решил не убивать сразу никчемный балласт кроме одного проводника, а взять всех в заложники. Это была наживка для тех, чьи черепа жаждал получить я. Истинные воины, с которыми можно и нужно драться. Такой трофей придает значимости, повышает статус в обществе. А глупые близнецы удивленно спрашивали меня, почему я не начал срубать головы хруттов. Вот в чем отличие меня от учеников. Глупы, невыдержанны, не имеют стратегии охоты.

Хрутты, вздумавшие было бунтовать, быстро поняли, что с нами шутки плохи. Я презирал аборигенов за их переменчивость, трусость и приспособленчество. Эти качества присущи многим землянам, даже среди воинов встречаются такие. Как сразу изменилась картина, как только эти лесные хрутты столкнулись с жесткой волей и безжалостностью моих младших братьев! Мы бы не задумывались над тем, как вести себя при встрече с ними, если бы не мое желание найти череп Великого Саджу. Сняли бы головы и изготовили бы из них первоклассные трофеи. Но мне претит такой путь. Слишком легкий и не удовлетворяющий моих амбиций.

Только в одном я не хотел признаваться своим ученикам: в своей нелепой ошибке, приведшей нас именно в эти леса. Я промахнулся, доверившись навигатору, почти на триста километров от того урочища, и теперь вынужден придумывать отговорки, чтобы сохранить жизнь проводника. Пришлось бросить челнок в непролазных дебрях, чтобы потом вернуться к нему. Прикинув расстояние, которое мы должны пройти пешком до реликвии, а потом обратно — пришел в уныние. Мы гарантированно увидим снег и почувствуем местные холода.

— Ааргис! — позвал я.

— Да, Высший! — ученик расторопно вырос передо мной, хотя доли секунд назад был позади и держал на прицеле хруттов с правой стороны тропы. Ему было наплевать, что под его ногами был валежник, стволы поваленных деревьев и густой кустарник, иногда вплотную подбиравшийся к дорожке. Он шел как земной медведь, свирепо поглядывая из-под капюшона на заложников.

— Задержись и осмотри местность, — приказал я. — Доложишь, кого видел, в радиусе трех километров. Кто это, чем вооружен, куда направляется. Не может быть такого, чтобы в эту пору никого в лесу не было. Хрутты всегда в это время делают запасы на зиму! Дикари!

Да, именно эта метаморфоза удивляла меня несказанно. Где-то строились города, шумели и ревели машины, возводились сооружения из различных компонентов, а здесь, буквально под боком — примитивное хозяйство, ручной труд и подножный корм. Не могу понять этого! Запускают в космос спутники и ракеты, и тут же ищут еду на деревьях! И почему черепа хруттов считаются ценным призом? Ну, да ладно, я не привык изменять правила игры, установленные Стаей. Однажды и навсегда было объявлено, что между нами и аборигенами Земли существует некий паритет, дающий право каждой из сторон разрешать исход боя по справедливости. Кодекс чести для наших рас! Причем в одностороннем порядке! Мне, честно скажу, такое благородство не нравилось. Никогда. К чему такое благородство? Думаем, что хрутты оценят наше душевное благородство? Да ну! Но придерживался правил, не переступал черту, включая свои сверхспособности для достижения победы. Даже когда хрутты в силу убогости своего мышления умудрялись нарушать все мыслимые пункты Кодекса, я терпел. Но эта Охота не должна стать для меня продолжением прошлой. За мной могут идти по следам те, кто жаждет крови за убитого родича. О нашем появлении уже знают, а это прямое указание насторожиться.

От размышлений меня отвлек вскрик одного из хруттов. Заложники стали терять темп, спотыкаться о вылезающие на тропу корни деревьев, выглядящие как толстые туши болотных змей Фомальпасы. Так и знал. Аборигены устали и начали сдавать. Так мы далеко не уйдем. Я без особой злости, для профилактики, пнул носком обуви под мягкий зад одного из них, придав тому некоторое ускорение. Вот так-то лучше!

— Шевелись, а то я уже теряю терпение! — для пущей убедительности добавил я с грозным видом.

Лысый — а это был он — тихо огрызнулся, словно подстраховываясь от ненужных неприятностей. Колено нехорошо опухло, но вроде идти можно. Пока он не разберется, что это за типы — не стоит дергать судьбу за хвост. Его напрягало то обстоятельство, что незнакомцы старательно прятали лица под капюшонами, и сколько бы Лысый не старался пристальнее взглянуть на них, неуловимо меняли ракурс, оставляя свой профиль в тени. Понимание того, что это не люди, пришло давно. И это открытие не давало повода для восторга. Чужаки вели себя агрессивно, и при любой попытке сделать какое-нибудь движение, расцененное ими как угроза, тут же били рукоятками своих то ли пистолетов, то ли автоматов. У всех таежников уже были синяки на боках и спинах.

Странная компания не собиралась сбавлять темп, и даже Шаман, испытывающий боль в челюсти, старался не отставать, нутром чуя волну угрозы, исходящую от фигуры Сутулого. Он был главным, он решал все вопросы передвижения и остановок, выбора привала и другие функции. Остальные четверо безропотно выполняли его команды. Так что надо быть осторожным в любом случае. Завалит на тропе, как пить дать, и даже закапывать не будет. Закон — тайга, прокурор — медведь. Выйдет на тропу, привлеченный запахом падали, утащит в глухомань, там и сожрет. И никто не найдет.

Шаман от неожиданной черной перспективы судорожно сглотнул слюну, сознаваясь самому себе (себе можно), что элементарно испугался, хотя всегда слыл в районе крутым парнем. Он реально никого не боялся, никогда. До сегодняшнего дня. Его не оружие чужаков испугало, а их холодная решимость добраться до определенного места, и угрозы не были пустым звуком. Шаман — в миру Серега Лапин — авторитет свой зарабатывал в уличных драках, отстаивании интересов своей «семьи», которую жители микрорайона, где он обитал, называли «кодлой». Не боялся идти на нож какого-нибудь идиота, только без оголтелости Лысого, а с твердой уверенностью, что его слово верное, а дело — правое. Именно эти качества парализовывали противника. Выйдя из возраста трудного подростка, он вырвался из-под опеки вечно пьяного отца и скандалистки-матери, поступил, к удивлению многих знакомых, в колледж на автомеханика, а не сгинул на малолетней зоне. Но с учебой что-то не заладилось: может, скука от ежедневных занятий, а может, нравоучения наставников — и он пошел работать в локомотивное депо. Оттуда его и забрали в армию. Отслужил свое и вернулся на прежнее место работы. Старые друзья его не забывали, с нетерпением ждали его возвращения на «гражданку». И снова понеслись вскачь пьянки — гулянки, сшибки в ночных подворотнях, попытки пристроиться к какому-нибудь криминальному бизнесу. Все как обычно. А в конце августа заходил с «семьей» в тайгу бить шишку, чтобы потом продавать ее скупщикам. Били долго, до первого снега, который в горах ложился рано. Нравилась Шаману тайга, ее запахи, шум кедров и сосен, утренние густые туманы, укрывающие белым невесомым покрывалом распадки. А когда шел дождь, укрывались в заимке, затапливали печку, и лежа на нарах, слушали умиротворяющий шум ливня, шуршащего по крыше.

Шаман никогда не причислял себя к людям, мыслящим в трудных ситуациях однобоко, стандартно, вроде «а что теперь со мной будет», «попрошу — не тронут» и прочей лабуды. Ему нужно было срочно реагировать в паскудной ситуации, в которую они неожиданно попали, пока не пришла беда. Однако проклятые пришельцы из ночи бдительно присматривали за своими пленниками. Попробуй сделать резкое движение — вмиг из своих странных пушек голову продырявят. Нет, с налету-повороту не получится. А значит, пока передвигаем ногами и усиленно думаем.

Я оглянулся и внимательно посмотрел, как Ааргис замедлил свой шаг и постепенно стал сходить с тропы, чтобы по расходящемуся радиусу осмотреть местность. Может статься, что ученик задержится на целый световой день, но выяснит, нет ли за нами слежки. Фактор случайности я сразу и решительно душил на корню. Нечего расслабляться. Дай хрутту хоть малейшую возможность или намек на самовольные действия — наделает бед. А мне не очень хочется везти домой прах погибших по дурости молодых Охотников. Конечно, мы сжигаем погибших, а не предаем земле, загаживая ее медленным гниением трупа. А давний эпизод с моим помощником в прошлой экспедиции на Оксигенус был продиктован практичностью и безопасностью. Нельзя хруттам давать возможность изучать наши тела. Эти дикари умеют выявлять слабые места своих противников и использовать полученные данные себе на пользу.

Я про себя вздохнул и сделал знак Ааргису, чтобы тот повнимательнее посматривал по сторонам, и даже будет лучше, если он спрячется в кустах и дождется погоню, буде такова. За Ааргиса я не боялся. Он найдет нас даже за тысячу шагов, даже если мы оторвемся от него на целые сутки. Обоняние у фомальпасца очень развито, как у животных.

Расстегнув на воротнике камуфляжного комбинезона ленту-«липучку», я слегка обнажил тело, чтобы ветерок, изредка налетающий откуда-то с вершин сопок, чуть охлаждал тело. Заложники вели себя тихо, не делали попыток героического нападения с голыми руками на вооруженных бойцов. У них отобрали даже примитивное оружие под названием «топор». Не знаю, я бы с таким железом легко отбился бы от нападающих. Но это же хрутты, они только делают вид, что сильны и храбры. Получили пару затрещин и успокоились. Или же затаили недоброе, и обдумывают план побега. Надо за ними лучше смотреть.

Бурундук сидел в трех шагах от человека на замшелом пне и с любопытством поглядывал на него, словно приглашал поиграть в догонялки. Знал, полосатый прохвост, что в этом деле у него нет равных. Алекс усмехнулся. Стоит только сделать шаг-другой, и зверек сорвется с места и исчезнет в бадане, который рос здесь в неисчислимом количестве. Его корень — хорошее средство от поноса. Завязывает желудок в тугой узел и намертво отбивает от походов в туалет. Алекс осторожно раздвинул лопух бадана и увидел синеватую — еще недозрелую — шишку, упавшую с кедра. Ветром сдуло, а бурундук не заметил. Подняв шишку, продемонстрировал ее полосатику. Бурундук возмущенно пискнул, привстал на задние лапки и завертел головой. Ладно, хватит, решил Алекс и шагнул вперед. Бурундука смело с пенька, и через мгновение он уже был на стволе кедра. А капитан нырнул в заросли молодого ельника, перегородившего ему дорогу. Он все время шел по склону параллельно тропе, по которой продвигались чужаки с заложниками, отставая от них на двести-триста метров. Да вот встреча с бурундуком застопорила движение. Но Алекс не боялся потерять тварей. Браслет исправно помигивал зеленым глазком диода, оповещая хозяина, что искомый объект недалеко, нужно держать ушки на макушке.

Ельник рос чуть ближе к тропе, и Алекс, продравшись через него, вывалился на небольшую полянку с густой травой, окруженную с трех сторон кедрами и лиственницами, и увидел одного из пришельцев. Тот стоял спиной к Алексу и медленно крутил головой, накрытой капюшоном. Сердце прыгнуло вверх от неожиданной встречи, а капитан, замерев, тихо шагнул назад, в ельник, и застыл, ругая себя за потерю бдительности. Он должен был предусмотреть такую ситуацию. Старший чужаков был очень умен, всерьез опасаясь преследования. Рука потянулась к поясу и сняла с ремня портативный прибор слежения «Каскад» со встроенной цифровой фотокамерой, специально разработанный для «Гюрзы». Помимо функции бинокля и камеры, прибор посылал данные с накопителя на спутник, а оттуда снимки в великолепном качестве могли рассматривать в оперативно штабе и корректировать ход операции.

Приникнув к окуляру, Алекс навел объектив на пришельца и замер, сумев унять биение сердца. Выбрав место, чтобы ветки молодой поросли не загораживали объектив, он стал ждать. Тварь почему-то медлила, но, в конце концов, повернулась в сторону капитана. Одной рукой она стянула с головы капюшон и уставилась немигающим взглядом туда, где затаился Карев. Приближенная оптикой фигура теперь предстала перед застывшим капитаном во всей своей красе, если можно было назвать красотой того, что увидел Алекс.

Голова чужака была слегка вытянута вверх, как у яйца. Череп покрывал темный волосяной покров, совсем как у человека. Глаза все-таки мигают, но редко. Зрачки не круглые, похожи на кошачьи, только скачут по горизонтали, светло-коричневые. Нос приплюснут, ноздри вздернуты вверх и постоянно раздвигаются, словно тварь нюхает воздух. Кожа темноватая, но не слишком отличается от кожи обычного жителя того же Аравийского полуострова. Алекс с любопытством ждал, не покажутся ли из полуоткрытого рта клыки. Нет, зубы как зубы, правда, заострены. Тело чуть угловато, непропорционально, верхние конечности можно с большой уверенностью отнести к рукам, а вот нижние отростки, похоже, служат как вспомогательные рычаги для тяжелых работ. Именно в ладони левого отростка тварь держала нож с зазубренным лезвием. Это обстоятельство становилось большой проблемой, если придется столкнуться в открытом бою с таким великаном. Многорукость — отличный функционал организма, сюрприз может прилететь откуда угодно.

Алекс нажал на спуск камеры, и бесшумный механизм запечатлел фигуру чужака, так и продолжавшего смотреть в сторону ельника. Потом еще раз, для подстраховки. Автоматика, конечно, сама настраивает параметры съемки, но лишний снимок не помешает. Мало что может произойти с предыдущим кадром. И капитан, кажется, понял, откуда такая диспропорция тела. Туловище оказалось короче ног. За счет длины нижних конечностей и выпирающих коленных суставов, создавался яркий портрет гигантского кузнечика, который мог ходить на задних лапах. Если фантазия, конечно, представит.

Но самое главное — твари были очень высокими, и числом их пять! Пять смертоносных машин, свободно гуляющие по его, Алекса, земле! И тварь, убившая его брата, наверняка, здесь. Еще вчера вечером, разглядывая пришельцев в ПНВ, ему показалось, что один из них — точно старый знакомый. Ведь Алекс долгие годы день за днем рассматривал фотографии, сделанные беспилотником во время преследования, и кажется, успел изучить слегка сутулую фигуру убегающего чужака в верхнем ракурсе. Это он, убеждал себя капитан, внимательно вглядываясь в освещаемого костром пришельца. Не может быть, чтобы один раз уйдя безнаказанным, у него не хватит духу вернуться обратно. Потянет, как тянет преступника на место убийства. Еще и подельников захватил!

Между тем Ааргис — а это был именно он — еще раз внимательно осмотрел поляну, деревья и просветы между ними и неожиданно растворился, исчез, словно его и не было. Алекс поморгал глазами, не веря в произошедшее. Действительно, пришелец испарился. Или это фокус из боевого арсенала чужаков, или здесь задействованы какие-то другие физические законы. Переступив с ноги на ногу, ощущая, как затекло все тело, капитан просто сел на землю и перевел дух. Он признался себе, что, столкнувшись вплотную с инопланетной тварью, осознал, насколько человек уязвим перед ней. Это заведомый проигрыш, надо сказать честно. Только хитростью, железной выдержкой и храбростью можно совладать с чужаками. Иначе никак.

Капитан достал из внутреннего кармана небольшой тубус, где хранились карты местности, тщательно разработанные им самим в течение нескольких лет. Так уж случилось, что после последней провальной операции по поимке пришельца, из Генштаба пришел приказ о создании особой группы, строго ориентированной на борьбу с инопланетными визитерами. Группа, получившая кодовое название «Гюрза», распределялась на несколько филиалов со своим оперативным штабом, чтобы можно было действовать автономно в случае часа «Х». Филиал, где служил Алекс, охватывал территорию Восточной Сибири и Забайкалья, а сам штаб находился в Иркутске. За три года, начиная с мая месяца и по сентябрь, капитан вместе с приданым ему топографом исходил многие сотни километров, нанося на карты лесные тропы, дороги, заимки, ручьи, священные для эвенков и бурят места, рудники, прииски — все точки, которые могли пригодиться в будущем. И такая работа шла по всей России, Америке, Китаю пусть и с разными вариациями — но люди готовились.

Алекс достал нужный ему фрагмент карты, нашел свое местоположение и внимательно рассмотрел тропу, по которой уводили заложников. Его палец легко скользил по ламинированной поверхности карты, отмечая перспективное направление. Пока никаких идей не было. Тропа шла по всей протяженности хребта, изредка разветвляясь в разные стороны. Но какие-то выводы можно было сделать. Чужаки не делали попыток выйти к человеческому жилью, старательно прятались, словно не хотели, чтобы их обнаружили раньше времени. Получалось, что у них была какая-то миссия, точка, к которой они шли. Заложники могут служить и проводниками.

Капитан Карев посмотрел на часы. Пора выходить на связь с оперативным штабом.

Полковник Тимохин раздраженно бросил на полированную поверхность стола яркую фотографию с физиономией, которую запечатлел Карев в лесу. Ну и рожа!

— Я слушаю, Федор Матвеевич, — сказал он, глядя в сторону майора Завьялова, руководившего координацией всех оперативников, находившихся сейчас в «поле». — Какие мероприятия начаты?

Завьялов было встал, но был остановлен жестом начальника и снова сел, оглядев совещание. Говорил с места.

— Самое главное и достоверное: пришельцы сели в районе села Турунтаево в Бурятии, оставили аппарат в лесном массиве, и никем незамеченные, углубились в тайгу. После обследования космического аппарата обнаружена поломка. Сама летающая машина не представляет собой что-то фантастичное. Освоить ее можно, но сначала предстоит вывезти ее из леса. Далее: наткнувшись на шишкобоев, взяли их в заложники. Четыре человека. Капитан Карев начал преследование, никаких попыток наладить контакт с заложниками не делал. Охраняются они бдительно. Пришельцев пять особей, все вооружены неизвестным нам оружием. Сильны физически, могут делать длинные переходы в течение дня. По последней сводке от Сэма чужаки постепенно сваливаются на северо-восток и спускаются с хребта. Есть предположение, что дальнейший их путь лежит или строго на север, или на Витимское плоскогорье. Никаких попыток нападения на людей не было.

Завьялов замолчал.

— А что у нас на этих направлениях? — полковник посмотрел на майора Цыренова, представлявшего структуры МЧС и специально приглашенного на совещание.

Невысокий коренастый мужчина с узким скуластым лицом кинул беглый взгляд на какие-то записи в своем блокноте и ответил:

— Если чужаки идут на север, то там, в основном, ведется золотодобыча. Работают несколько артелей, но вахта будет продолжаться до первого снега. Также есть несколько артелей по добыче нефрита, но только если они доберутся до Баунтовского района. В случае ухода тварей в сторону Витимского плоскогорья — то здесь, в основном, редкие поселения эвенков, и тоже нефритовая добыча, но ближе к Витиму. Это слишком далеко.

— Но ведь что-то тянет их туда? — задал мучивший его вопрос Тимохин. — Кто у нас кроме Сэма находится в том районе?

— Бес, товарищ полковник, — ответил Завьялов. — Мы уже связались с ним, и он выдвигается к месту встречи с Каревым. Вдвоем легче будет. Твари очень опасны. Капитан успел передать, что у них чрезвычайно развито обоняние. Постоянно нюхают воздух, ориентируются по запаху, что ли?

— Мы пригласили сюда одного специалиста с кафедры биологии, который любезно согласился помочь нам и, может, хоть что-то объяснит, а то результатов — ноль! — проворчал Тимохин, в душе, однако, понимая, что упреки зряшные. Какие результаты могут быть, если даже кусочка плоти чужака не удалось добыть? На основании чего изучать этих тварей? — Анатолий Сергеевич! Я даю вам слово, удивите нас!

Молодой мужчина в штатском, скромно сидящий на дальнем углу стола, смущенно кашлянул и встал.

— Можно включить проектор? — попросил он. Голос у биолога был сочный, громкий. Сразу видно, что человек привык вести лекции. Дикция отменная, уверенно держится на людях. — Спасибо.

На белый экран спроецировали увеличенную фотографию чужака на поляне. Биолог встал с боку, чтобы все видели детали, и начал:

— Насчет «удивить» это было сказано сильно, товарищ полковник. Удивлены, скорее, мы. Никогда бы не подумал, что фантастика стала реальностью, но только жестокой и кровавой. Кхм! Судя по снимку, мы имеем дело с особью, входящей в семейство гоминидов, род, близкий к человеку. Скажу сразу, что это только предположения и гадания на кофейной гуще. Нужен образец для изучения…. Дальше что? Очень крупная особь, два десять — два двадцать рост, имеет шесть конечностей, средние из которых — явно выраженный атавизм, рудиментарные отростки, используемые для различных вспомогательных работ и действий. Наличие пальцев показывает на умение захватывать какие-то предметы, а в случае боевых действий возникает фактор неожиданного удара. Нелегко драться с существом, у которого такой преобладающий аргумент. Верхние конечности удлиненные, с семью пальцами на каждой руке. Непонятно, зачем столько. Пяти хватило бы за глаза. Череп покрыт волосяным покровом и характерно удлинен, но на деформацию не похож. Скорее, особенности развития на своей планете. Мы же не знаем, какая там гравитация и как твари переносят силу тяжести на Земле.

— А это может повлиять на их действия и быстроту? — заинтересовался Цыренов.

— Не могу сказать точно, но судя по архивным записям и докладам, с которыми я познакомился с любезного разрешения Леонида Ивановича, — кивок в сторону полковника, — не сильно-то и мешает. Скорость мышечной реакции поразительна, а скорость передвижения по пересеченной местности так просто удручает, — биолог вздохнул и указкой обвел нижние конечности. — Будем считать, что нижние конечности — это ноги или лапы, способные при определенных ситуациях служить толчковыми механизмами. Проще скажу: тварь периодически может принимать горизонтальное положение, что снижает давление на позвоночник, не дает развиваться определенным болезням, свойственным человеку. Предполагаю, что твари, хоть и плотоядные, но человечиной не питаются. Зубы характерны для перетирания жесткой пищи, но меня смущает их острота. Так и хочется высказать версию, что они ими прокалывают у жертвы вены и артерии. Или это у меня воображение разыгралось.

— Час от часу не легче, — пробурчал Тимохин, вытерев платком внезапно вспотевший лоб. — А что по внутреннему строению?

— Это вообще загадка, — пожал плечами биолог и виновато улыбнулся. — Можно предположить что угодно, но без детального изучения внутренних органов я мало что могу сказать.

— Печально, — развел руками полковник, — но хотя бы версии?

— Версии? — пожал плечами Анатолий. — Твари прекрасно себя чувствуют, а значит, живут они на планете земного типа с аналогичным составом воздуха, ну, может, с небольшим отклонением в ту или иную сторону какого-нибудь компонента. Для них это не критично. А раз присутствует какая-то схожесть, можно фантазировать. Объем крови не меньше шести-восьми литров; способность поддерживать скорость передвижения на постоянно высоком уровне наводит на мысль о хорошо развитой дыхательной системе. Возможно наличие второй, резервной дыхательной камеры, что ли…. Даже выскажу дикую мысль, что у твари может быть два сердца.

— Об этом я уже три года назад говорил, — пробурчал Завьялов, — но меня никто не послушал, посмеялись. Как объяснить, что чужак с обильным кровотечением и ранами уходил от погони, играючи, с форой несколько километров?

— Какие еще мысли, товарищи? — оглядел офицеров Тимохин. — «Эксперт» по оружию, капитан Синицын!

Это было сказано таким тоном, что у сидящих возникли мимолетные улыбки. Худощавый Синицын был известным любителем всяких огнестрельных игрушек, бредил ими, и при случае старался изучить ТТХ, а если удавалось заполучить новый ствол, то от стрельбища его оттаскивали за уши.

Капитан вскочил, словно заполошенный, одернул форму и быстро затараторил, словно боялся, что его могут остановить:

— Чужаки используют кардинально другое оружие, отличное от нашего, земного, в области технического исполнения. Судя по фотографии, тварь держит пистолет или автомат, стреляющий плазмой. Характерен ствол для такого вида стрельбы. Накопитель энергии — это что-то в виде вот этой коробки вместо магазина. Не буду углубляться в детали, а сразу скажу, что ничего принципиально нового враг не придумал. Как и стрелял в прошлый раз плазменным разрядом, так и будет им пользоваться. Меня удивляет странный набор оружия. Помимо современного, пришельцы используют мечи — рукоятка торчит над плечом — боевые ножи и какие-то фрезы. Они, я полагаю, отделяют ими головы жертв.

— Где вы увидели фрезы? — заворчал Тимохин.

— Увеличьте изображение, — попросил Синицын и подошел к экрану. Вгляделся в него и ткнул указкой, взятой у биолога, который так и продолжал стоять рядом, в нужную точку.

— Вот, на поясе, чуть ниже средних конечностей, есть кармашки на комбинезоне. Из кармашка торчит фреза. Наподобие сюрикенов у ниндзя. Пара штук у него точно есть. Могут использоваться как метательное оружие. Не ошибусь, если под одеждой есть еще несколько сюрпризов.

— Разглядел, черт глазастый! — не удержался полковник.

«Черт глазастый» улыбнулся, польщенный, и продолжил:

— В основном, вооружение превосходит наше только по степени поражения. А так, я бы не сказал, что у них есть что-то запредельное, в виде бластеров и тактических атомных пуль….

— Шутник, — проворчал Тимохин, — есть конструктивное предложение помимо этих фантазий?

— Есть, — кивнул капитан, — предлагаю использовать пули с насечкой, чтобы при попадании тушку рвало изнутри. Будут шикарные раны, от острой кровопотери быстрее сдохнет. А также РПГ, чтобы наверняка. Понимаете, товарищ полковник, мы перед их физической мощью и оружием — салажата. Они освоили космическое пространство, приезжают к нам, как на сафари, режут головы на трофеи, а мы должны их из «Калашникова» калибром 7,62 уничтожать? Здесь танк нужен! Огневая поддержка с воздуха! "Кордом" или КПВТ! Чтобы наверняка! И ни в коем случае не вступать в плотный физический контакт! По всем показателям нам в рукопашке или в ножевом бою не выдюжить.

— Предлагаешь устроить боевые действия в российской глубинке? — вздернул брови Тимохин. — Да ты агрессор, Синицын! Сядь-ка, не доводи до крайностей! Но за идею с РПГ я подпишусь. Или за автоматы с подствольниками. Вот и поручаю тебе скомплектовать вооружение наших спецов.

— Есть, товарищ полковник! — Синицын пошел на место.

— И вы, Анатолий Сергеевич, садитесь! Спасибо за нужные подсказки.

— Рад был помочь, — биолог кивнул головой.

— Теперь главное, товарищи, — постучал пальцами по столу полковник, — надо согласовать эвакуацию людей по маршруту пришельцев. Все таежники, охотники, лесники, артельные хозяйства, прииски — все должны быть в кратчайшие сроки вывезены в безопасное место. Товарищ майор, вы сможете организовать такую операцию в течение нескольких дней?

— Технически это несложно, — Цыренов задумался, — но нет гарантии, что кто-то сейчас не бродит по тайге. Идут заготовки на зиму. Орехи, ягода, рыба — это основное, чем кормятся люди в деревнях и поселках. Уверен, что все взрослое население кроме стариков и маленьких детей сейчас в тайге. Учтите это, товарищ полковник. А в каждое село не поставишь роту спецназовцев, чтобы отогнать тварей в лес. Да и не будут они прятаться особо, судя по внешнему виду. Это бойцы. Мы начнем эвакуацию с завтрашнего дня. Твари, если судить по их продвижению, уже вошли в те места, где людей не так уж и много, поселков и деревень очень мало. Район безлюдный. Мы начнем с лесных хозяйств.

— Отлично, — Тимохин налил себе воды из пластиковой бутылки и залпом выпил, после чего внимательно оглядел сидящих офицеров, — примерный курс выявили, теперь пора запускать беспилотники. С раннего утра до темноты гоняйте аппараты, чтобы вычислили этих мразей. Не давайте им покоя. Пусть почувствуют, что разгуляться им особо не дадут.

Шаман проснулся от неясного ощущения чужого взгляда. Медленно открыв глаза, он сначала увидел сидящих возле костра тварей. Двое расположились на земле и тупо пялились в костер, словно он их чем-то завораживал. Еще один чужак находился в полутьме между деревьями и присматривал за парнями. Его-то взгляд и сверлил лежащих на ветках елового лапника заложников, и было в нем нечто запредельно зловещее, словно тварь мечтала уничтожить их. Шаман с тоской подумал, что еще никогда не влипал в такую дурную историю. Лучше бы он сидел дома, пил пиво в парке или шлялся с девками по кабакам. Все веселее и безопаснее. Здесь, сколько бы раз он не прокручивал варианты спасения, ничего путного не выходило. Их охраняли очень тщательно, не расслабляясь при переходах, любой шаг с тропы в сторону сразу пресекался жестким образом. У Шамана уже на спине живого места не осталось. Били прикладами своего странного оружия и вот этими непонятными отростками, внезапно вырастающими из боков. Лупили со всей дури, не обращая внимания на возмущение людей. Вот таким образом он понял, что убежать на марше не удастся. Даже на стоянках кто-то из пришельцев обязательно смотрел за друзьями. Откуда вообще они взялись, чертовы великаны? Первое время Шаман подозревал, что дурь, которую они скурили, была очень сильной, вот и привиделось всякое, но вот уже три дня им не удается «забить косяк», мозги проветрились на свежем таежном ветру. А великаны остались.

Шаман пошевелился, перевернулся на другой бок, оказавшись лицом к лицу с Галсаном. Товарищ тоже не спал, и в его глазах отражались языки костра.

— Что за «Чертово урочище»? — спросил шепотом Шаман. — Почему они туда рвутся?

— Это эвенкийское запретное место, — также шепотом ответил Галсан, — мне моя бабка рассказывала о нем. Там погребено чудовище, которое приносило несчастье эвенкам, убивало лучших охотников, отрезало им голову и делало из черепов ожерелье. Но потом люди объединились и убили эту тварь. Заманили под гору и устроили обвал. Большие валуны погребли под собой великана. Пять лет никто не подходил к камням, пока не пришло время убедиться, что убийца там и сгнил.

Галсан замолчал, вглядываясь в согнутые перед костром фигуры, такие же неподвижные, как и полчаса назад, как и час назад. Спят?

— А дальше что? — поторопил Шаман. Рассказ его заинтересовал. Какая-то мысль мелькнула в голове, что-то такое, что могло дать ответ на вопрос, почему твари рвутся туда.

— Дальше просто, — почесал макушку Галсан, — убедились, что великан сдох и кости его белеют под грудой камней. Завалили снова, поставили охранные знаки, чтобы к этому месту никто из местных и чужаков не ходил под страхом смерти. Из всех родов выбрали самого лучшего воина и наказали ему охранять урочище. До самой старости. Это было почетное дело. Потом постаревшего воина сменял молодой, пройдя необходимое обучение. Так и до сих пор все идет.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил Шаман. — Ты же бурят, не эвенк!

— Моя бабка из эвенков! — мелко засмеялся Галсан. — А знает она эту историю, потому что брат ее отца был таким охранником. Всю жизнь с карабином в лесах прожил, не пускал никого, даже золотодобытчиков отгонял. Нельзя тревожить прах великана….

— Это когда все было? — озадачился Шаман. — Может, одна из легенд?

— Точно не помню, врать не буду, — пожал плечами Галсан, — после первой революции, тогда еще Тунгусский метеорит упал.

— Жертва ЕГЭ, — хмыкнул Шаман, — это где-то в 1908 году было. Ясно, глубокая древность! Я же говорю — легенда!

— Сам ты жертва! — запоздало обиделся Галсан и засопел носом. — Лучше скажи, что нам делать? Нельзя этих козлов туда пускать! Они всех в округе перережут! Видел, какие у них клинки! Дух твари проснется, худо будет!

— Боюсь, что дух уже проснулся, — заскрипел зубами Шаман. — Черт! Никогда бы не подумал, что с инопланетянами свяжусь!

Он осторожно поднялся с лежака, сигнализируя охраннику, чтобы тот сдуру не пальнул в него из своего дырчатого ствола. Чужак проскрипел:

— Куда?

— Отлить надо, — нарочито грубо произнес Шаман, — в штаны мочить, что ли?

Откуда-то вынырнула фигура Сутулого. Он внимательно посмотрел на вставшего Шамана и коротко кивнул. Но глазах его не было ни капли доверия к человеку. Жестом верхней конечности он приказал своему помощнику следовать за Шаманом. Пожав плечами, парень перешагнул через спящего Лысого — вот кому все по барабану! — и углубился в заросли малинника. Сзади сопел чужак.

— Да отвали ты! Никуда я не убегу! — разозлился Шаман, с треском дергая «молнию» штанов вниз. Он подозревал, что пришельцы очень хорошо понимают человеческую речь, хотя сносно разговаривает лишь один Сутулый.

— Я смотрю за тобой, — гулко произнесла тварь и сделала пара шагов назад.

Облегчившись, Шаман снова вжикнул «молнией» на прорехе, и чуть не заорал от страха. Его рот плотно обхватила чья-то рука, а в ухо жарко зашептал мужской голос:

— Молчи! Я — капитан Карев, спецназ! Только тихо!

Шаман кивнул, чувствуя облегчение. Свои! Теперь-то парни покажут этим сволочам, что такое русский спецназ! На глазах даже слезы навернулись. Шаман и не подозревал о своей сентиментальности.

— Куда идете? — Карев убрал ладонь.

Шаман попытался было рассмотреть капитана, но видел перед собой лишь темное пятно.

— Чертово урочище, знаете?

— Это где?

— Точно не скажу, но, кажется, надо идти вдоль Витима. Эвенкийские стойбища. Мой корефан говорит, что где-то там эвенки охраняют инопланетную реликвию. Кажется, за ней твари и идут.

— Поня-яяа-тно, — протянул Карев. — Слушай, парень, внимательно! Никакой самодеятельности, никаких попыток самим решить проблему! Не вздумайте дергаться, убьют на раз! Усыпляйте их бдительность, соглашайтесь на все условия, и самое главное, постарайтесь вести гадов по безлюдным местам! Я буду идти за вами….

Капитан исчез так же внезапно, как и появился. Шорох за спиной Шамана возвестил о том, что чужак, забеспокоившийся о долгом отсутствии пленника, решил проверить, там ли он на самом деле.

Шаман, широко улыбаясь, вышел из малинника, демонстративно показывая, насколько ему стало легче.

— Ну, не наложил в штаны от страха, что я убегу? — пошутил он и тут же согнулся от удара в живот. Чужак схватил его за шиворот старой брезентовой куртки и рывком бросил к лежаку. Хороший получился бросок. Шаман упал на Лысого, придавив тому причинное место. Друг взвыл от неожиданности и подскочил.

— Сдурел, что ли? — заорал он от боли.

Твари подскочили к заложникам и растащили каждого по разным местам. Даже едва продравший глаза Тунгус был уволочен в сторону. Сутулый вышел на середину становища и угрожающе заворчал:

— Я плохо выразился? Почему шумите? Быстро заткнули свои пасти! Еще одно замечание — срублю башку одному из вас!

Еле угомонил этих несносных хруттов. Что-то я стал уставать от их присутствия. Хочется взять в руки ритуальный меч и срубить им головенки. Но нельзя. Это моя последняя на Оксигенусе охота, и я использую все возможности, чтобы потомки говорили о ней с придыханием и восторженными воплями. А значит, надо терпеть и ждать, когда появятся те, с кем я хочу померяться силами. Вот с ними мне нравится биться; это достойно моего статуса!

Успокоив людей, я присел возле костра. Ко мне подошли близнецы и почтительно попросили разрешения присоединиться. Я благосклонно наклонил голову, вытащил клинок и стал рассматривать лезвие в отблесках пламени. Завораживающее зрелище. Словно кровь перетекает с рукояти на кончик клинка, незаметно меняя цвет с красного на желтовато-фиолетовый. Любовно погладив холодную сталь, я закинул меч в ножны.

— Ааргис еще не возвращался? — спросил я, не глядя на близнецов.

— Нет, Высший, мы не видели его, — ответил Вилдс, или его брат. Адское пламя! Я никак не могу различить их! Надо было одного брать!

Братья с восторгом смотрели на мои манипуляции с мечом. Напоенный кровью врагов, он уже стал реликвией, и после моей смерти займет достойное место в Стае на стене Героев. Что ж, я это заслужил уже даже после демонстрации черепа хрутта-воина. Бок до сих пор болит, как только меняется атмосферное давление. Широкое лезвие человечьего ножа чуть не выпустило мои кишки, но я сумел с тяжелой раной победить спеца и снять его голову.

Где-то за спиной послышался едва слышный шорох, словно кто-то крадучись подбирался к костру, или порыв ветра сорвал высохшие ветки с деревьев и уронил на землю. Резко развернувшись, я выставил клинок в темноту, и Ааргис застыл на месте, глядя на широкое жало, клюнувшее его под ребро. Легонько так, прорезав ткань комбинезона, и застыв рядом с плотью.

— Неосмотрительно, — проворчал я и жестом показал, чтобы Ааргис сел. Клинок ушел в ножны.

Ааргис выглядел смущенным. Я видел по его лицу, что у него есть новости, и сюда он спешил поделиться ими, но маленький конфуз сбил его настроение.

— Говори, — разрешил я.

— За нами следят, — сразу ответил Ааргис, с треском распахивая ворот комбинезона, подставляя морщинистую шею холодному ветерку. — Я обнаружил присутствие хрутта, но сделал вид, что не заметил его.

— Кто он?

— Я думаю, о нас уже знают и целенаправленно выслеживают, — задумался Ааргис. — Он сливался с местностью, но я увидел, как он пошевелился. Придал комбинезону режим невидимости и решил понаблюдать за ним. Ты сам говорил, Высший, что в нашем деле нет случайностей. Так оно и произошло. Хрутт делился с кем-то информацией, смотрел карты, составлял маршрут.

— Где сейчас хрутт? — я был доволен. Местные охотники, наконец, зашевелились. Но меня смущал тот факт, что как-то уж слишком быстро кто-то из них оказался рядом с моей группой. Создалось впечатление, что нас ждали. Я помотал головой, отгоняя эту мысль.

— Он ушел в горы, в западном направлении, — Ааргис разбирался в земных названиях сторон света, и легко ориентировался в таком вопросе.

— Проследил за ним?

— Несколько километров шел за ним, — кивнул Ученик. — Меня он не заметил, и упорно продвигался к какой-то точке. Потом я решил, что достаточно проследил за ним, и вернулся.

Задумываться о причинах такого поведения хрутта мне не хотелось. Логичнее было бы идти вдоль тропы, отслеживая наше перемещение, но он перестал этим заниматься. Не воин? Просто ищейка? Кто бы он ни был, его присутствие не напрягало меня. Завтра надо задать хороший темп, чтобы выйти из тайги. Проводник попался покладистый, ведет в нужном направлении, не старается завести в дебри. Понимает, что любая его ошибка будет стоит жизни товарищей.

— Ааргис и Чайс — спать, — распорядился я, — Вилдс меняет Стохса. Следи за хруттами. Эти недомерки могут придумать каверзу, чтобы сбежать.

Я сжался, концентрируя тепло в теле, и сразу задремал. Шерстяной покров сможет защитить меня от ночного холода, пока еще не настолько критичного, чтобы начать мерзнуть по-настоящему. Приоткрыл глаз и увидел, что Ааргис и Чайс последовали моему примеру. Молодцы, учатся. А то в первую ночь они изрядно переполошились, стали вытаскивать из своих мешков термонакидки, но я их обругал, заставив спать именно так, как я сейчас. Каковы слюнтяи!

Расслабив все конечности, я привалился к дереву и уснул до самого утра.

Проснулся в плохом настроении. То ли нависшие над верхушками деревьев тяжелые тучи, грозящие вылить на нас огромную массу воды, то ли едва шевелящиеся хрутты, готовящие себе завтрак — все это вызывало раздражение. Темные кроны хвойных деревьев еще больше придавали пейзажу унылость и неотвратимость надвигающихся событий, причем далеко не веселых. Медленно, все очень медленно! Мы теряем темп из-за усталости никчемных людишек, не умеющих быстро передвигаться по лесу. И я знаю, что они не притворяются, а так и есть на самом деле. Мы, фомальпасцы, очень выносливы, но, если требуется сохранить скорость передвижения, принимаем особые стимуляторы, разработанные специально для воинов. Давно уже эти таблетки используют гражданские лица, отмечая высокую работоспособность после начала действия препарата. А что, если дать хруттам таблетку? Мысль показалась мне не лишенной смысла, только следовало учитывать массу их тел, чтобы не случилось передозировки. Все кишки выплюнут. Я достал из кармашка блистер с «ускорителем», выдавил из него две темно-бурые таблетки, подумал и разделил их пополам, просто разломив пальцами. Можно было и четвертинку, но я решил рискнуть. Мне жизни хруттов ни к чему, если и сдохнут — плакать не буду.

Подойдя к сидящим у костра землянам, я протянул им препарат, и, глядя в их удивленные глаза, пояснил:

— Надо съесть. Не жуйте, запивайте сразу.

— Отрава? — спросил один из хруттов, по имени Шаман.

Я уже давно различаю их по именам. Мы ведь в каком-то роде схожи по некоторым физиологическим и антропоморфным аспектам. Есть что-то общее на уровне догадок, но я не собираюсь их обдумывать.

— Это стимулятор, — решил объяснить я, снизойдя до хруттов, так что пассаж Шамана не вызвал у меня злости, — меньше уставать будете.

— Охренеть, заботливый какой, — буркнул Лысый.

А вот этого я стерпеть не мог. Пнул по его кружке носком сапога. Темная дымящаяся жидкость, называемая хруттами «чаем», выплеснулась ему на руки и на лицо. Кружка улетела куда-то в кусты. Лысый вскочил и заорал, стряхивая с себя дымящийся напиток. Казалось, еще мгновение, и он бросится на меня. Но, видимо, еще не потерял здравого смысла, увидев, что я только и жду, когда появится повод кого-то убить, как-то сразу сгорбился, пошел за своей кружкой, а я еще раз повторил:

— Надо съесть. Заканчивайте и собирайтесь.

— Сука! — зло и обиженно пыхтел Лысый, потирая обожженное чаем лицо, — разорву, падлу!

Он спотыкался о корни, терял равновесие и то и дело налетал на спину Тунгуса. Тому надоело каждый раз выслушивать стенания своего товарища, и после очередного тычка, рыкнул:

— Да угомонись ты уже, вояка! Чего раньше ждал? Иди и разорви! Задолбал, блин! Топай и не рогози! Иначе всех закопают!

Шаман шел задумчивый. Или странная таблетка начала действовать, или у него открылось второе дыхание, но шагалось легко. Да и вся колонна заметно ускорила шаг. Тропинка, вихляя, вывела в распадок, где шумел холодный ручей, постепенно размывая берега, заросшие травой. На дне ручья виднелись обкатанные течением большие камни, метались в токах воды водоросли. Быстро попили воды, студеной до ломоты в зубах, обмыли потные лица. Даже чужаки решили устроить водопой. Отдыхали недолго, сразу втянувшись в быстрый марш. Натоптанная тропа постепенно суживалась, вокруг смыкались пожелтевшие кустарники, под ногами уже не было корней, но хлюпало изрядно. Шаман порадовался, что на ногах у него сапоги, а не кроссовки, которые он любил одевать после дневной работы с колотом. Так ноги отдыхали от тяжелых сапог. И теперь ему было плевать, что болотистая вода то и дело оказывалась среди мшаника или прямо в траве. А вот Лысый и Тунгус страдали в своих кроссовках, уже полных воды.

Поглядывая на небо, Шаман больше беспокоился о возможном дожде, а еще хуже — если снег упадет. В горах он ранний, и в их положении это было бы второй плохой новостью. Первая материализовалась в виде пришельцев, с каким-то упорством ведущих их по лесу к таинственному урочищу. И Галсан тоже проявляет упрямство, продираясь сквозь кустарники, отрешенно глядя вперед. Совсем с лица спал, мучается от сознания своего бессилия; мысль, что лично ведет врагов к запретному месту, гложет его, выгрызает изнутри. Подбодрить бы его, да только от слов мало толку будет.

Тропа вдруг исчезла из вида, колонна застопорила ход, и Сутулый что-то спросил у проводника. Тот пожал плечами и стал вертеть головой.

— Дальше я не ходил, — сказал он угрюмо. — Знаю, что где-то ниже есть охотничья заимка.

Словно в подтверждении его слов в лесу раздался звонкий лай собаки. Он действительно шел откуда-то снизу, раскатывался вокруг, и по нему нельзя было понять, где находится зверь. Галсан ускорил шаг, и Шаман забеспокоился, что задумал кореш. Сутулый знаком показал одному из своих помощников, чтобы тот не отставал от проводника.

Заимка показалась неожиданно. Вот еще ничего не было, кроме толстых стволов сосен, кедров и редких вкраплений осинника, как вдруг, словно по взмаху руки волшебника, проявилась поляна с вросшей в землю избушкой. Возле нее бегала пушистая лайка и гоняла наглых бурундуков, снующих между деревьев в поисках еды. Шагах в десяти от заимки потрескивал костер, а на таганке висел закопченный котелок. Галсан с тревогой завертел головой, отыскивая людей. Собака рыкнула, увидев незнакомцев, сделала попытку отогнать их от избушки, но передумала. Вместо этого она встала, упершись лапами в землю, перегородила дорогу и зло залаяла. Распахнулась дверь, и, пригнувшись на выходе, появился мужичок в ватнике, в напяленной на голову шапочке.

— Забияка! Тихо! На кого ты там кидаешься?

Он с нескрываемым удивлением стал рассматривать появляющихся на поляне странных гостей. Если четверка Шамана его не насторожила, то высоченные пришельцы заронили в нем тревогу. Его руки забегали по поясу, где висел нож в ножнах, словно мужичок не знал, что ему делать.

— Беги, зема! — заорал Галсан и прыгнул в сторону. — Вали, нахрен, отсюда! Убьют!

За Галсаном бросился один из пришельцев, и в два шага догнал его. Мощный удар в спину уронил Галсана на землю. Затем руки чужака взметнули проводника вверх и швырнули в заросли черничника, росшего рядом с избушкой.

В глазах охотника плеснулось недоумение, но он среагировал молниеносно, скорее, не на слова парня, а на его тревожный крик. Он метнулся внутрь и тут же показался с карабином. Лайка с остервенением бросилась на Ааргиса, словно сторожевой пес. В руке пришельца мелькнул нож, которым он ударил собаку, вздернул вверх и отбросил в сторону. Лайка пронзительно взвизгнула и упала в траву, орошая ее кровью. Белая шерсть тоже окрасилась красным.

— Гнида! Собаку за што? — заревел мужичок и вскинул карабин. Грохнул выстрел и раскатисто ушел гулять по распадку.

Пуля ударила в правое плечо Ааргиса, слегка развернула его, но чужак сумел выстоять, молниеносно выхватил меч и прыгнул навстречу мужичку. Тот был обречен, понимал это и попытался сделать второй выстрел. Но не успел. Клинок с умопомрачительной скоростью рассек шейные позвонки человека, но застрял на полпути. Ааргис сделал попытку выдернуть клинок, но слишком уж суетливо при этом действовал. Охотник еще был жив, заливаемый кровью, и стоял на ногах, лишь поддерживаемый мечом пришельца.

Оцепеневшие от ужаса парни смотрели, как Сутулый подошел к этой чудовищной композиции, нарочито медленно вытащил свой нож, и коротким замахом ударил в сердце охотника. Затем отпихнул Ааргиса, легко выдернул клинок, и пока тело человека валилось на землю, успел резким и едва уловимым движением срубить голову. Точно по первому разрезу.

— Пацаны, мля! — затрясся Лысый, — нам конец!

Я с раздражением стряхнул с клинка капельки крови и кинул оружие Ааргису, застывшему в стороне, совершенно не заботясь, поймает он его или нет. Поймал, аккуратно вложил в ножны.

— Плохо, — сказал я, делая шаг в его сторону. Поднял руку и хлестко ударил ладонью по щеке. Ладонь у меня тяжелая. Голова Ученика метнулась в сторону, но сам Ааргис почтительно вытянулся в струнку, не делая попыток сказать что-то в свое оправдание. Я сознательно пошел на его унижение в присутствии хруттов, намочивших в штаны от страха. Впредь умнее и порасторопнее будет. — Плохо, Ученик! Если ты не уверен в своих действиях и в силе своей руки — никогда не руби голову живому хрутту! Лучше убей его сначала и только после отдели голову от тела! Твое позорное неумение бросает на меня тень, и я очень зол!

— Прости, Высший! — Ааргис моргнул и преданно уставился на меня, и тут же упал на колени. — Можешь взять мою жизнь! И череп врага — твой!

— Мне он не нужен, — ответил я холодно, — я достаточно наделал глупостей, будучи Учеником Зенга, и поэтому счел нужным повторить тебе прописные истины. Пусть этот череп будет твоим трофеем, чтобы напоминать тебе, как нельзя убивать! Это Охота, Ученик, и в ней должен соблюдаться ритуал!

— Я понял, Высший! Ритуал — это свято для Охотника!

— Ритуал — это свято! — хором повторили Стохс и близнецы, стоя рядом с хруттами.

Потом резкими ударами по ногам заставили их упасть на колени, всех четверых. И так и застыли двухметровыми колоссами.

Я медленно подошел к стоящим на коленях человичишкам, трясущимся от страха, раздвинул губы в улыбке, которую посторонний посчитал бы страшным оскалом, потянул из ножен свой меч. Клинок с тихим шипением мягко вышел наружу, и я даже почувствовал его нетерпение и жажду крови. Пришлось задуматься. Кого выбрать в качестве показательной жертвы? Легонько похлопывая сталью по плечам хруттов, буквально вжавшихся в землю, я ходил из стороны в стороны и делал вид, что мучительно выбираю. Казнь была необходима как воспитательная мера, но именно сейчас я не ощущал потребности осуществить ее. Странное противоречие. Я даже прислушался к себе с удивлением.

— Это была последняя ошибка с вашей стороны, хрутты! — медленно, чтобы, наконец, до этих тупоголовых дошло, произнес я. — Вы должны идти туда, куда идем мы, делать то, что скажу я и не открывать свой поганый рот без разрешения! Всосали?

Я намеренно ввернул это странное слово, которое почему-то на нормальном языке хруттов означало всего лишь понимание ситуации, а не то, чем являлось на самом деле.

Головы хруттов синхронно наклонились еще ниже.

Я продолжал похлопывать клинком по плечам людей, и чем дольше затягивал это развлечение, тем ниже сгибались их спины.

— Чтобы мои слова дошли до ваших загаженных мозгов, я вынужден буду закрепить эти правила одним простым действием.

И клинок с радостным свистом отсек правое ухо у Тунгуса.

Хрутт заверещал, схватившись за свой огрызок, и повалился на землю. Сквозь пальцы текла кровь, которую он тщетно пытался остановить. Лысый, находившийся рядом, побледнел и согнулся в позывах рвоты.

— Слабаки, глупцы и никчемный набор генов! — скривился я, пряча меч в ножны. — Встали и пошли!

Мои помощники без лишних церемоний подняли хруттов и пинками попытались соорудить походную колонну. Кажется, люди от страха потеряли свойство рассуждать. Они толкались между собой, полностью деморализованные происходящим. А вот взгляд Шамана, на мгновение, встретившись с моим, мне не понравился. В глазах хрутта застыл лед. Такое я уже видел, и знал, на что способен человек с побелевшими глазами.

— Высший! Вверху! — раздался крик Стохса.

Я задрал голову и с раздражением разглядел парящую на недосягаемой высоте темную тушу искусственной птицы, которая могла выслеживать с помощью оптики любую живность, крадущуюся по земле. На фоне потемневшего предгрозового неба она выглядела особенно зловеще. Не полагаясь на свои природные умения, хрутты создали аппарат, который сейчас существенно портил мне жизнь. От него не несло смертью, но это не успокаивало меня.

— Быстро в лес! — скомандовал я.

Подгоняемые Учениками, хрутты засеменили в густую чащу, начинавшуюся сразу за избушкой. А я поднял с земли примитивное оружие убитого и с размаху ударил о ствол дерева. Нам оно ни к чему, а вот для преследователей нельзя оставлять то, что может причинить вред моей команде. Забросил покореженное оружие в кусты, в последний раз кинул взгляд на птицу и покинул поляну.

Дождь мог начаться в любую минуту, и Алекс ускорил шаг. Где-то здесь в паре километров должна была быть охотничья заимка, а рядом с ней — родник. Пить хотелось ужасно, несмотря на прохладную погоду. Приходилось торопиться. Твари с заложниками прошли стороной, но Алекс знал, что они могут выйти к тому же месту, куда шел и он.

В ухе щелкнуло, и сквозь предгрозовой фон прорвался голос оператора, сидевшего в нескольких километрах отсюда на специально оборудованной площадке на одной из сопок:

— Есть визуальный контакт! Объект спрятался в лесу, обнаружив слежку. Движется в сторону Романовки. Наблюдаю труп человека возле заимки.

Алекс выругался. Больше всего его пугало, что чужаки стали избавляться от заложников. Начали нервничать, допускать ошибки. А нервничать было с чего. Беспилотник их обнаружил — это раз, та тварь, с которой Алекс повстречался пару дней назад, прекрасно поняла, что за ними идет погоня — это два.

Особенно Карева позабавило поведение твари. Пришелец, обнаружив слежку, всерьез думал, что умеет играть с человеком, знающим эти места досконально. Применив маскировку, он уже считал себя крутым следопытом. И сделал ошибку. Алекс тихо ушел из ельника вверх и пересидел в укрытии, сознательно дав себя обнаружить. И пришелец, довольный собой, засветился. Он даже помахал своей конечностью, показав, что видит человека. Тогда Алекс пошел в противоположную сторону и долго водил за собой соглядатая, пока тот не сообразил, что может серьезно заблудиться. Вероятно, у него была мысль, что человек неспроста совершает такие маневры, и, будучи оторванным от своих, может попасть в засаду. С тем и отстал.

А капитан просто-напросто срезал приличный кусок маршрута, потому что тропа, по которой вели заложников, делала петлю вокруг горы и выходила как раз туда, куда и направлялся Карев. Таким образом, сбросив хвост, Алекс обеспечил себе безопасное наблюдение, дождался ночи и приблизился к привалу, где и поговорил с Шаманом.

Сведения, полученные от заложника, тут же были переданы в оперативный штаб. Так Алекс узнал, что ему на помощь спешит Бес. Это была приятная новость.

Сидя на чурбаке возле потухшего костра, Алекс нещадно дымил сигаретой. Его взгляд был направлен на труп мужика и его собаки. Он только что обошел поляну кругом, разбираясь, что же здесь произошло. Чертова история снова делала крутую петлю и возвращалась с дурным постоянством. Опять обезглавливание. Голову твари забрали с собой. Пять чужаков, и каждый из них жаждет трофея. Сколько еще людей погибнет от их рук?

Набрякшие водой облака разродились мощным ливнем. Внезапно все вокруг застыло, и дождевые струи застучали по земле, по крыше заимки, куда рванул Алекс, решив пересидеть непогоду в теплом и сухом месте. Хорошо, что еще дождь, а не снег, — подумал он. — Пора выгонять тварей на плоскогорье, где хоть есть шанс до настоящих холодов их поймать.

Затрещала рация.

— Сэм — Бесу! — захрипел динамик.

— На связи! — быстро откликнулся Алекс.

— Ты где?

— Сижу на заимке, в распадке.

— Диспетчер навел на тебя, жди. Метров пятьсот осталось. Вымок как собака! Отбой!

Алекс грустно усмехнулся. Один пес уже поплатился за свою преданность. Надо бы похоронить мужика и животное, когда дождь пройдет. Не дай бог, медведь учует — будешь потом по тайге от него бегать, вместо того, чтобы делами заниматься.

Дверь заимки распахнулась, и в полутьму строения ввалился широкоплечий и весь какой-то косолапый, словно тот медведь, о котором размышлял Алекс, мужчина, обвешанный как новогодняя елка оружием. На плече автомат с подствольником, на боку — нож, на груди — кобура с пистолетом. Сам уже весь мокрый.

Бес без лишних слов подошел к полыхающей печке, стянул с головы берет, обнажив гладкий шар своей черепушки.

— Твой череп — один из лучших трофеев для тварей, — не преминул подколоть друга Алекс. — На обработку меньше времени уйдет. Смотри, как бы за тобой охотиться не стали.

— Не дождутся, — хмыкнул Бес.

Они крепко обнялись, похлопали друг друга по плечам. Бес кивнул в сторону двери.

— Этого бедолагу они завалили?

— Да.

— Что ты вообще знаешь о них?

— Все то же на уровне догадок, — пожал плечами Алекс. — Вооружены как современным оружием, так и мечами, которыми срубают головы. Сильны, выносливы. Умеют маскироваться. У них какая-то технология, позволяющая становиться невидимыми. Не разобрался. Да, нюх отменный. Все время носом водят из стороны в сторону. Строгое подчинение старшему. Командует у них тварь с низко опущенными плечами, я дал ему имя: Сутулый.

— А какие цели преследуют? — Бес скинул с себя оружие и разгрузку, встал спиной к трубе, от него повалил пар.

— Мое мнение: они охотятся за головами, — призадумался Алекс, — и чем выше по статусу противник — тем почетнее трофей. Но нынешняя экспедиция тварей — Чертово урочище. Хотят забрать оттуда раритет — череп убиенного во времена оные своего сородича.

— А тебе не кажется странным, что они пошли пешком?

— Вот это меня и озадачивает, — согласился Алекс. — Не проще было бы на своем аппарате долететь до нужного места и забрать реликвию? Ты, случаем, не знаешь, почему они отказались от более легкого варианта?

Бес засмеялся, потирая ладони. Оглядев себя придирчиво, удовлетворенно кивнул. Потом сел на топчан рядом с капитаном и хитро посмотрел на него.

— Ты не в курсе, что наши спецы уже изучают НЛО? Оказывается, там какая-то неполадка, и аппарат не может взлететь.

— А откуда они узнали о неполадке? Чужая технология….

— Я тебя умоляю, Сэм! — засмеялся Бес. — Ничего сложного. Обычная летающая машина, не сложнее самолета или той же космической станции. Разобрались. Поломка там. Другое дело, что корпус состоит из сплавов, не применяемых на Земле металлов, да и принцип работы двигателя немного другой. Я не специалист, не вдавался в подробности. Просто информация прошла по каналам, когда я уже собирался выдвигаться к тебе на помощь. Так что улететь мы им не дадим в любом случае. Сейчас на месте посадки куча народу, развернут полевой лагерь, подходы заминированы, выставлены посты. Народ ворчит. Вход в лес запретили, и это несмотря на заготовительный период.

— Весело у вас, — хмыкнул Алекс.

— А ты еще не одичал в одиночестве? — Бес тщательно подогнал разгрузку, попрыгал и остался довольным. Потом вытащил плоскую фляжку из кармашка и протянул другу. — Коньяк. Без закуси.

— Согреемся, — согласился Карев. Отхлебнув обжигающую жидкость, фляжку отдал Бесу, а сам закурил. — Что будем делать? Продолжим пасти или попробуем сократить количество противника до минимума?

— Нам строго-настрого запретили вступать в боевое соприкосновение с тварями, — предупредил Бес, — боятся, что спровоцируем уничтожение заложников.

— Смотри, — Алекс развернул карту местности и ткнул в нужную точку, — через несколько километров начинается низменность, а значит, пойдут болотистые места, многочисленные речушки. Заманаются держать быстрый темп. Вся проблема в том, что на открытой местности нас легко отследить. Значит, беспилотники начнут гнать их в нужном направлении. Твари почему-то не уважают наших птичек, убегают в кусты. Я бы не отказался от пары вертушек.

— Здесь, возле Романовки, развернуты блокпосты, — Бес постучал пальцем по карте, — а вдоль трассы раскиданы «жучки». Как только чужаки появятся в определенном месте, сработает сигнал на их металл. Запеленгуем враз.

— Им все равно придется пересекать трассу, — кивнул Алекс, — а дальше, как только они отойдут от жилых мест, надо их зачищать. Кстати….

Капитан протянул напарнику кусок окровавленной плоти. Бес брезгливо кончиками пальцев поднял перед глазами странный предмет, тщательно изучил его, поворачивая в разные стороны.

— Похоже на человеческое ухо, — вынес он свой вердикт, — угадал?

— Угадал. Кому-то из пацанов не повезло. Начались показательные порки, и это не очень хорошо, — Алекс стал собираться. — Пошли. Дождь кончился. Беспилотники засекли тварей. Теперь будет легче их отслеживать.

Он вышел из заимки, вдыхая полной грудью воздух, составленный, казалось, из коктейля разнообразных запахов: хвои, прели, смолы. Как же хорошо! Не хотелось думать, что где-то в паре километров крадется группа убийц, жаждущих отрезать голову у первого встречного, и все ради непонятных человеческому разуму идей. Какая-то цель во всех этих манипуляциях должна присутствовать!

— Чего встал, напарник? — Бес легонько толкнул Алекса в спину. — Пошли, труба зовет.

Васька Бардамов с самого раннего утра уже был на ногах. Батька строго-настрого предупредил его, чтобы тот не дрых до обеда, а приготовил завтрак для уставших мужиков, до вечера мывших золото в стылой воде Кыджимита. Сейчас они спали в просторной землянке. Васька тихо переполз через ноги мужиков, открыл дверь, зябко поежившись от ворвавшегося внутрь свежего ветерка, слабого, но для только что проснувшегося пацана, очень и очень противного. Плотно затворив обитую войлоком дверь, Васька бросился к костровищу, натаскал из-под навеса наколотых заранее дров, надрал бересты и сноровисто зажег огонь. Пока языки пламени облизывали свежую пищу, паренек сбегал к речке, зачерпнул в большой котелок воды, повесил на таган. Он решил, что сварит гречку с тушенкой. Быстро и вкусно. А пока батя спит, можно и курнуть.

Спрятавшись за валуном, скатившимся с каменной осыпи, Васька прикурил «Приму», выдохнул дым в сторону, но одним глазом посматривал на заимку. Мало ли, увидит кто — батька потом шкуру спустит.

Небольшая артель во главе с сорокапятилетним отцом Васьки — Алдаром Бардамовым — вот уже два месяца моет золото в самых безлюдных местах Кыджимита. Занятие опасное. Бандиты частенько шныряют по приискам в надежде подмять под себя «дикие» артели, чтобы те отсыпали долю прибыли в их карман. Неуступчивых убивают для устрашения. Тайга большая, но слухи среди артельщиков разносятся быстро. Вот и приходится брать с собой оружие. В артели Бардамова на пятерых взрослых мужиков четыре ствола: две «Сайги», один старенький карабин времен царя Гороха, но стреляющий и убивающий исправно, и даже АК-47, добытый неведомо какими путями Санькой Журовым, который сейчас сидит на верхней тропе и караулит подходы к стоянке с запада. С другой стороны путь перекрывает сама речка, бурливая и своенравная. Жизнь такая — что поделать. Нужно защищаться, и в этом Васька был солидарен с отцом. В любом случае частная золотодобыча не разрешена государством, и приходится вертеться, сбывая с трудом добытое золото через криминальные структуры. Да, вот такой парадокс. Одних бандитов отпугиваем, с другими ведем бизнес.

Васька еще раз затянулся дымом и закашлял, не в силах выдохнуть отраву из легких. Цепкие пальцы схватили его за ухо, и голос Саньки с ехидцей произнес:

— Ах ты, паразит! Батьке сказать, что куревом балуешься?

Санька был из старообрядцев, и курение, как и его деды, не поощрял. А тут такой приз! Малолетка с сигаретой! И как подобрался неслышно? Тут же мелкая осыпь, любой шорох камешка слышен!

— Дядя Саня! — тихо заверещал Васька. — Я больше не буду! Честно! Бате не говори только!

— Сигареты сам в костер бросишь? — недоверчиво спросил семейский, не отпуская ухо шкодника.

— Честно! — Васька отдышался, и сейчас сидел тихо, ожидая своей участи.

Журов поправил на плече свой «Калашников» и отпустил пацана.

— Давай, дуй к костру, готовь завтрак. Жрать охота.

— А как же пост? — невинно спросил Васька и резко увернулся от тяжелой ладони семейского.

— Поговори мне, щенок! Кого по такому туману разглядывать? Да и смена у меня. Где Харитон?

— Да дрыхнет еще, — Васька подошел к костру, помешал уже булькающую в котелке гречку, добавил соли и стал открывать охотничьим ножом банку тушенки. Посмотрел искоса на Журова, протягивающего к нему ладонь, тяжело вздохнул и вытащил пачку сигарет, которая тут же отправилась в костер.

— Молодец! — похвалил Санька и направился к заимке. Отворив дверь, он громко рявкнул: — Подъем, гвардия! Жрать подано! Шевелитесь, бездельники!

На него посыпались проклятия, кто-то даже запустил старым вязаным носком, но семейский только захохотал, и, не закрывая дверь, вернулся к костру.

Завтракали за грубо сколоченным из сосновых плах столом. Стучали ложки, слышалось усердное сопение. Алдар Бардамов аккуратно собрал остатки гречки с помощью хлебного мякиша, отправил в рот.

— Санька, почему пост оставил до прихода смены? — строго спросил он.

— Да чего там смотреть, Алдар Васильевич? — пожал плечами Журов. — Я из бинокля на сто километров все просмотрел. Пусто.

— Вчера к югу пара вертушек прошла, — напомнил Харитон, ровесник старшего артели, кряжистый и тяжеловатый на вид мужик, весь в морщинах, даже лоб был в этих складках, — ищут кого-то.

— Так то к югу, — протянул Санька, — а к нам можно подойти только со стороны хребта.

— Надо будет — из-под полатей вылезут, — стукнул ладонью по столу Алдар. — Парни, шутить не будем! Сами понимаете, с чем дело имеем! Ко мне перед выходом приезжали нехорошие ребята, делали намеки. Не в нашу пользу. Выводы делайте! Принцип золотоискателя знаете? Один моет — трое охраняют! Так что, Саня, спишь до обеда, потом начинаешь работу. На пост идут Харитон и Вартан. Я с Колькой и Васькой моем породу.

Невысокий черноволосый крепыш с характерной горбинкой на носу, армянин Вартан, неведомым образом попавший в сибирское захолустье, кивнул в знак согласия. Он вообще был немногословен, но трудился, не разгибая спины. Мог бы и ночью перемывать породу, но Алдар с руганью отрывал его от работы. Но в душе очень даже уважал его. Вартан приехал из Улан-Удэ в Романовку десять лет назад, да так и остался жить там. Женился, обзавелся подворьем.

— А я беспилотник видел, — похвастался Васька.

— Откуда ты знаешь, что беспилотник? — недоверчиво спросил Колька Зимин, самый молодой в артели, ему еще и сорока не исполнилось. — Может, птица кружилась? Орел, например, беркут. Или планер.

— Сам ты беркут! — хмыкнул пацан, швыркая из кружки горячий чай. — Беспилотник, говорю тебе! Над хребтом летал, потом ниже спустился, и все время так по одной линии двигался.

— Точно? — нахмурился отец. — И куда летел?

— В нашу сторону, — зачесал затылок Васька, почуяв, что назревает нечто серьезное. И точно. Звонкий шлепок отцовой ладони по этому самому затылку возвестил о начале нравоучения.

— Ты почему не сказал об этом сразу? — повысил голос Бардамов-старший. — У вас у всех расслабуха наступила, что ли? Я не понимаю! Мало говорено о безопасности? Такая активность в районе неспроста! Ищут кого-то. Или дезертиры, или зеки! Совсем расслабились!

Алдар в волнении стал повторяться. Его смугловатое лицо даже покрылось пятнами.

— А если они на нас выйдут? Харитон, давайте, рубайте пошустрее, и на пост!

— Конечно, старшой, — Харитон послушно звякнул последний раз ложкой, налил во фляжку горячего чая, прицепил к поясу. С другой стороны висел нож. Вылез из-за стола и подхватил стоящую с торца «Сайгу», отобрал бинокль у Саньки и кивнул Вартану.

— Догоняй!

Вартан неторопливо доел кашу, чай пить не стал, последовав примеру Харитона, тоже налил напиток в свою фляжку. Потом критически посмотрел на затянутое утренней хмарью небо, покачал головой. Накинул на себя куртку с капюшоном, и со второй «Сайгой» в руках пошел следом за Харитоном. Молчаливый и покладистый.

— Саня, я твой «калаш» возьму, — сказал Алдар, — теперь ходим и работаем с оружием. Все, топай спать до обеда.

Колька спустился к реке, взял свой лоток, накидал туда лопатой мокрой породы и, посвистывая какую-то мелодию, стал методично двигать прибором в воде. Для такого дела он использовал металлический лоток, купив его через какого-то хитрого китайца. Лоток был сделан в Поднебесной, и не отличался особой надежностью. Дело было не в материале, а в форме лотка. Он был похож на ковш с маленькими бортиками, и из-за этого часто струя воды неравномерно вымывала породу, а тяжелые частицы беспорядочно крутились по дну, а после резких движений просто выплескивались наружу. Также частенько из такого лотка вылетал шлих и золото, и Алдар частенько ругал Кольку, чтобы тот выбросил эту азиатскую бесполезную штуку. Сам Бардамов пользовался старым надежным лотком, раздобыв его у знакомого старателя, давно переставшего ходить на глухие таежные речки.

Васька присоединился к Зимину, сел на корточки рядом с ним, готовый в любой момент помочь старшему товарищу, пока тот будет отдыхать. Добыча золотого песка и самородков для него всегда было делом увлекательным и в то же время таинственным. Его поражало, как из грязной породы, поднятой со дна реки, можно получить песчинки драгоценного металла. Но сколько же пустого грунта приходилось перелопачивать, чтобы порадоваться даже одному миллиграмму золота!

А Бардамов-старший впал в задумчивость, сильные и загорелые руки едва двигали лоток. Помучившись таким образом десять минут, он отбросил его в сторону, подхватил автомат и крикнул на ходу:

— Я на пост схожу!

— Батька что-то заволновался, — мотнул головой Колька Зимин. Он передал лоток Ваське, — на, поработай, а я покурю.

Он достал пачку «Беломора», так как являлся ярым приверженцем почти канувшим в лету популярных папирос, продул гильзу, с наслаждением закурил.

— Это он из-за беспилотника забеспокоился, — высказал свою мысль Васька, методично потряхивая лоток.

— Да какой там беспилотник в глухой тайге? — все никак не верил Зимин, отчаянно дымя папиросой.

— Я смотрел в бинокль, не мог ошибиться. Я видел по телеку такие штуки, — не отрываясь от работы, возразил подросток.

Неожиданно хлесткий выстрел заставил обоих вскочить на ноги. Колька быстро перекрестился, изменившись в лице, схватил карабин и словно лось бросился по натоптанной тропинке в гору.

— Никуда не ходи! — крикнул он Ваське, вздумавшему тоже бежать на пост. — Сиди в заимке!

Ага! Заставишь мальчишку сидеть на месте, когда наверху намечается что-то необычное, пусть и жутковатое на вид, но все же заманчивое. Может, ничего страшного, медведь вышел на тропу, вот и пришлось отпугнуть его выстрелом.

Дальнейшие события разворачивались как в самых дурных боевиках, которые Васька хоть и любил, но не предполагал, что сам когда-нибудь будет участником. Пока пацан задумчиво сидел за столом, отчаянно борясь с желанием рвануть к отцу, наверху что-то полыхнуло, затем сухо треснуло, и раскатистое эхо пошло гулять по замершей тайге. Наружу вылетел растрепанный ото сна Санька, ошалело взглянул на мальчишку и растерянно спросил его:

— Это кто гранаты кидает?

— Какие гранаты, дядя Саня? — Васька протянул руку к вершине горы, где сейчас были все мужики. — Там что-то серьезное началось, меня не пустили.

— Лады, — семейский нахмурился и тоже рванул наверх, но вдруг остановился, посмотрел на Ваську и сказал: — А ты бы спрятался где-нибудь в леске, паря, не крутился здесь. Ой, как бы беды не вышло!

Алдар поднялся на вершину сопки, где расположились артельщики, и, стараясь ступать как можно тише, подобрался к посту, но его учуял Харитон. Он лежал на свежесрубленном лапнике, чтобы не застудиться от сырой земли, подмерзшей после трехдневных дождей, и что-то высматривал в долине. Вартан тоже не выглядел спокойным. Он спрятался за стволом дерева, прижимая к себе «Сайгу», и периодически вскидывал оружие и смотрел в оптику.

Харитон поднял руку и пошевелил пальцами, словно подзывая к себе старшего. Алдар подошел, недоумевая.

— Ложись рядом, Василич, — сказал глухим голосом Харитон, — не светись зазря. Глянь туда, вдоль речки.

В бинокль хорошо была видна долина с прозрачным притоком Кыджимита, небольшие островки сосняка и ельника на всем протяжении водного потока, который они спокойно перешагивали, охотясь на козлов, иногда спускавшихся с каменных осыпей на водопой. Оптика сразу приблизила странную компанию, вытянувшуюся цепочкой. И шли она сюда, старательно обходя крупные каменные завалы. Алдар сначала не понял, что его смущает, но присмотревшись тщательнее к одному из персонажей, опустил бинокль и пробормотал:

— Это что за шолмосы[3]?

— Разглядел, Василич? — Харитон зло сплюнул в сторону. — Что делать будем? На людей они мало похожи, не видел я таких созданий в своей жизни. Ты смотри, какие они огромные! Это не люди!

— Люди среди них есть, и едва ноги передвигают, — добавил Вартан, — а у одного я вижу кровь на одежде. С головы натекла. Ухо перевязано.

— Что за гадость к нам идет? — не успокаивался Харитон, поглаживая приклад карабина. — Они нашу артель никак не минуют. Худо дело. Стрелять придется. Может, отпугнем?

— Может, и отпугнем, — пробормотал Алдар, находясь в таком же смятении, как и его товарищи. Он не знал, что делать в этой ситуации. Там, внизу, были злые духи, принявшие облик каких-то неведомых существ, мало похожих на людей, но передвигающихся так же, как и люди. У них были руки, ноги, голова, пусть и слегка вытянутая, и неимоверно высокий рост. Шагали они легко, выкидывая нижние конечности далеко вперед, рывками бросая тело вслед за ногами. А что у них за спинами? Рукоятки мечей, что ли? Да-аа! Такого он за свою жизнь еще не видел!

— А вдруг фильм снимают? — засомневался Вартан. — И вертолеты, значит, не зря кружили. Может, сбросили съемочную группу в долине да и улетели.

— Вот и беспилотник! — воскликнул Харитон, вскидывая «Сайгу», чтобы посмотреть в прицел. — Не врал пацан твой, Василич! Он самый! Пасут эту группу, не просто так летал, значит!

— Как только подойдут ближе, вон, к той кривой сосенке, стрельни предупреждающий под ноги, — решил Алдар, снимая автомат с предохранителя. Не думал он, что придется опустошить оба магазина, спаренные с помощью изоленты, не хотел воевать, душа не желала. Но вид этих чудовищ его испугал. Свои колебания он постарался погасить в самом зародыше, потому что артель смотрела на него, давно признав авторитетом. И надо было соответствовать своему положению.

Тем временем ничего не подозревающая группа тварей и плетущихся вместе с ними людей начала подъем на сопку, поросшую лиственничным лесом, прямо к посту. И лишь только нога первого странного существа поравнялась с ориентиром, данным Алдаром, грохнула «Сайга». Пуля легла за несколько сантиметров от передового дозорного, раскидав в разные стороны осколки гранитной щебенки. Харитон, довольный выстрелом — бывалый охотник — оторвался от прицела и стал смотреть, что предпримут пришлые.

Странно повели себя люди. Они резво бросились в разные стороны и попадали на землю, прикрываясь кто за корягой, кто за валуном. А чужаки спокойно задрали головы, определяя, откуда стреляли. На несколько минут наступила тишина. Потом один из них выдернул из-за пазухи какой-то предмет, формой похожий на пистолет, навел в сторону поста. Из предмета вылетел небольшой сгусток бледно-фиолетового цвета, который постепенно менял спектр в сторону багрово-красного, пока не ударился в ствол лиственницы. Раздался ужасный треск, дерево брызнуло ошметками щепы и коры, и с натужным визгом начало заваливаться на землю, цепляясь своей кроной и ветками за соседние лиственницы. И только после этого оглушительно хлопнуло. Взрывная волна, опаляя жаром прижавшихся к земле золотодобытчиков, пронеслась над их головами.

— Твою мать! — охнул Харитон, ошалело глядя на Алдара. — Это уже не смешно, Василич! Чем они стреляют?

Бардамов находился в мучительных раздумьях. Демонстрация оружия, превосходящего по мощи их совокупный арсенал, ясно давала понять, что им не продержаться и пяти минут. Сожгут — не поморщатся.

За спиной раздался топот сапог. Это Колька Зимин, проломившись через заросли багульника, прибежал на помощь. Упав на землю рядом с Алдаром, он без особого удивления посмотрел на дымящийся пень, который ощетинился осколками древесной плоти, лишь покачал головой. Передернув затвор карабина, он пристально вгляделся в низину.

— Башку не подставляй, — предупредил Бардамов, — каким-то оружием странным стреляют….

— Это лазер, — убежденно сказал Харитон, — я читал, что американцы разрабатывают портативные пушки, стреляющие лучом.

Вартан фыркнул, услышав слова охотника, и с едва уловимым акцентом ответил:

— По твоей логике выходит, что перед нами американские диверсанты!

— А хотя бы и так! — набычился Харитон. — Сейчас кому ни лень по тайге бродят! Валить их надо, Алдар! В любом случае валить! Это место наше, нельзя пускать пришлых!

— Где Васька? — Бардамов забеспокоился о сыне. Как бы сюда не прибежал. И так вся артель в сборе.

— Он с семейским остался, — откликнулся Зимин, не отрывая взгляда от противника, неумолимо приближающегося к посту.

Словно в опровержении его слов Санька появился тут как тут. Алдар страшно округлил глаза и выругался по-бурятски.

— Тебе что здесь надо? Почему мальчишку одного оставил? Уходи с ним вдоль Кыджимита, чтоб я вас не видел через пять минут!

— Василич! Не кипятись! — Журов перевел дух. — Пацан твой не глупее нас — в драку нос не сунет. А мы должны быть вместе.

— Жить надоело? У тебя оружия нет!

— Есть!

Санька подкинул топор, зло ощерился.

Вразнобой застучали выстрелы из карабинов. Алдар прервал ненужные споры и приник к биноклю. Кажется, начиналось самое интересное. Чужаки неторопливо расходились в разные стороны, собираясь подниматься на сопку под прикрытием деревьев. Но вперед шли трое, а двое остались на галечном пляже. Они искали спрятавшихся заложников, сгоняли их в кучу и ставили на колени в один ряд, повернув лицом к посту. Причем между ними была довольно приличная дистанция. Потом один из чужаков выдернул из-за плеча самую настоящую саблю с узким клинком и приставил к шее одного из парней.

— Млять! Они совсем рехнулись? — Алдару стало по-настоящему страшно. На его глазах разыгрывалось какой-то дурной спектакль с неправильным сценарием и настоящими злодеями.

Опять полыхнуло жаром. Огненный сгусток пролетел над головами охотников и взорвался в зарослях багульника. Кустарник с треском загорелся. Вартан что-то закричал, его «Сайга» стучала с небольшими интервалами. Так можно за пять минут просадить все патроны, — озабоченно подумал Алдар и, перекатившись в сторону, занял другую позицию, откуда был виден один из чужаков. Спрятавшись за комлем поваленной сосны, он поймал в прицел медленно идущего голенастого чудовища и нажал на курок. Прогрохотала короткая очередь. Тварь вздрогнула, от нее брызнули ошметки ткани, плотни и крови. Но она продолжала стоять на своих полусогнутых конечностях. Повернув свою неприятную морду в сторону Алдара, словно по наводке радара, она выстрелила из «плазмобоя». Алдар рывком ушел с дистанции и упал на землю, прикрыв голову руками. Шарахнуло с оглушительным грохотом. По ушам больно ударило взрывной волной.

Со стороны поста раздались крики. Бардамов-старший прополз на коленях несколько метров, собирая на себя мокрую хвою вперемешку с комьями липкой грязи. Он совершенно забыл о твари, которую пытался подстрелить. Картина, открывшаяся перед его глазами, была пострашней перспективы получить удар в спину. Одна из тварей добралась-таки до мужиков, причем сделала это большими скачками на своих нижних конечностях. Она взлетела на вершину сопки и ринулась на Вартана. Армянин с перекошенным от страха лицом выпустил остаток магазина в корпус чужака, и как только боек щелкнул вхолостую, бросил карабин ему под ноги. Какое никакое препятствие не усложнило жизнь твари, но она запнулась, и это дало шанс Вартану выдернуть нож. Просто шанс — и ничего больше. Тварь ухмыльнулась, обнажив острые зубы, выдернула из своего странного комбинезона круглый небольшой диск, похожий на фрезу, зачем-то сдавила его двумя пальцами, и швырнуло в Вартана. Диск с тонким посвистыванием набрал дикую скорость и просто перерубил шею армянину. Алдару так и врезалось в память, что голова товарища повисла на лоскуте кожи, а тело упало на землю, дергаясь в конвульсиях.

Бардамов вскинул автомат и выпустил полрожка в эту ненавистную тварь, превратившую их жизнь в осколки, убила все то, к чему они привыкли. И это за десять минут боя! Пули рвали комбинезон, выплескивая на него густые струи крови, но чужаку словно было наплевать на боль. Он вытащил вторую фрезу, и Алдар с холодящим сердце ужасом понял, что она предназначается ему. И снова нажал на курок, перенеся огонь по ногам. Что-то переломилось в суставах чужака, и он упал на колени. Щелкнул боек. Лихорадочно отстегнув пустой магазин, Алдар перевернул спарку, стукнул по донцу, услышал щелчок. Нормально. Тварь ошеломленно крутила головой, пытаясь подняться, но, очевидно, автоматная очередь перебила важные суставы. Алдар с оскаленным лицом прислонился плечом к дереву и навел на чужака оружие. Как в замедленном кадре он видел поднимающуюся руку со странным оружием, и нажал на курок. Говорят, время замедляет свой бег, но Бардамов-старший не верил людям, попадавшим в такие ситуации. До сегодняшнего момента. Вдруг пропала быстрота реакции, палец с неимоверным усилием нажимал на спусковой крючок, а секунды времени попали в тягучую патоку. И он даже не понял, что произошло, когда в уши ворвался дробный перестук «калаша», а череп твари брызнул осколками и кровавыми брызгами во все стороны.

Слева снова грохнуло. Алдар повернулся, чтобы броситься на помощь друзьям. Он успел окинуть взглядом картину боя, и она ему не понравилась категорически. Саньки Журова нигде не было видно, а Харитон лежал на земле вниз лицом. Его спина была располосована острым клинком, карабин лежал далеко в стороне. Чуть в стороне две твари прижали Кольку Зимина к толстому стволу лиственницы и лениво помахивали своими клинками. Их жертва стояла с сухой корявой жердиной и с остервенением махала перед их лицами.

— А! Не нравится? — орал Колька, тыкая концом жерди в корпус чужака. — Сдохни, тварь!

Чужаки утробно хохотали, вздрагивая верхней частью тела, и совершенно не боялись грозных выпадов человека. Алдар в замешательстве оглянулся, и ему в голову пришла мысль. Он кинулся к убитому им пришельцу, дрожащими руками сорвал с пояса таинственную пушку, стрелявшую сгустками пламени, потом, подумав еще, выдернул из-под грузного тела ножны с мечом и с размаху закинул в кусты под откос. Если повезет выбраться живым — хороший трофей будет.

Он повертел в руках оружие, отмечая, что особенных заморочек в конструкции не наблюдается. Ствол толстый, с дырами, внизу какой-то кожух, рукоятка довольно неудобная, сделанная специально под большую руку, спускового крючка нет, вместо него какая-то скошенная к рукояти пластина, а на ней — кнопка. Вдруг на торце странного пистолета мигнул зеленый огонек. И Алдар решился. Он поднял пистолет, чтобы выстрелить, как из-за деревьев с ревом выскочил семейский. Журов размахнулся топором и вонзил его в спину чужака. В свою очередь взревела тварь и мгновенно махнула клинком с полным разворотом корпуса. Сталь со свистом пролетела над головой Саньки.

— Беги, дурак! — заорал Алдар, нажимая на кнопку. Оружие едва не вылетело из его рук. Огненный плевок, наливаясь краснотой, полетел в сторону начавшейся свалки. Плазменный шар ударил в нижние ветки дерева и рассыпался жаркими потеками во все стороны. Вспыхнула хвоя. Оглушенные взрывом, все участники драки попадали на землю.

Алдар, не теряя времени даром, подскочил к Кольке, вставшему на колени, и, не давая ему ни мгновения, чтобы прийти в себя, дернул за руку:

— Валим отсюда!

— А Санька?

А Санька, оглушенный и обожженный, хотел завершить начатое. Выбранная в качестве жертвы раненная тушка чужака сопротивлялась такому насильственному напору острого металла. Острие топора перерубило одну верхнюю конечность, и уже нацелилось на голову, но смертоносная фреза, пущенная другим чужаком, впилась в лицо семейского.

— Валим! Валим! — страшно закричал Бардамов и с силой пихнул застывшего соляным столбом Зимина. Нужно было торопиться. На берегу реки остался его сын, которого надо было защищать.

Сказать, что я был разочарован — не сказать ничего. Я клокотал от бешенства. Бездарные потери! Один из близнецов убит — ему разворотили голову примитивным автоматическим оружием, Ааргис потерял левую руку, но в целом выглядел бодро. Я обколол его обрубок болеутоляющим препаратом и заморозил рану, пока зашивал ткани. Потом похлопал Ученика по осунувшимся щекам и приказал спать. Потери три к одному. Много это или мало? Считать ли закончившийся бой удачным или сделать выводы, чтобы таких потерь больше не было? Честно, это меня озадачило. Какая-то дикая ситуация. Аборигены всерьез сцепились с моими парнями, даже не думая о последствиях. Что-то изменилось в этом мире?

— Стохс! — поманил я помощника пальцем. — Поднимись наверх, сожги тело убитого вместе со всем оружием, его и хруттов. Потом возвращайся. Ты Чайс?

Второй близнец выглядел совсем потерянным. Глаза бегают из стороны в сторону, конечности поникли. Кончики ушей обожжены плазменным разрядом.

— Я Вилдс, Высший, — угрюмо произнес он.

Отлично, теперь я буду различать их по именам! Я прошелся вдоль сидевших на мелкой гальке хруттов, стараясь погасить раздражение, но оно разгоралось все больше и больше, заполоняя мою душу. Сердца бились как молоты в грудную клетку и ребра, словно хотели выскочить наружу. Что-то надо сделать, чтобы погасить злость. Поступил просто. Выхватил меч и снес голову Лысому, потому что он мне надоел постоянным нытьем. Он сломался еще давно, там, при первой встрече. Честно, надо было сразу уполовинить состав заложников, оставив проводника и этого, Шамана, с наглыми глазами.

Пока голова Лысого, обагряя гальку кровью, катилась в сторону, хрутты с воплями стали разбегаться в разные стороны. Дикий страх гнал их от нас, но Вилдс молодец, не совсем пропащий! Он в два прыжка догнал Шамана и Тунгуса и повалил их одним ударом с ног. Хрутты упали на землю, и Вилдс стал пинать их ногами. Тяжелая обувь обрушилась на их ребра и спины.

Проводник тоже далеко не убежал. Он совершенно забыл, что на вершине горы находился Стохс, и теперь несся туда в надежде убежать от своих кошмаров. Нет, шалишь! От Охотников еще никто не уходил просто так, не отработав свое освобождение! Галсан наткнулся на Стохса, когда уже был на вершине сопки. Мой Ученик только показался на тропе и сразу оценил обстановку. Он дал проводнику сполна переполниться ужасом от неудачной попытки скрыться от нас, после чего догнал Галсана и своей средней клешней уронил его на землю.

Я удовлетворенно глядел, как Стохс несет его на себе, перевалив через плечо. Хрутт сомлел от удара и был, по-видимому, без сознания. Ученик донес проводника до его товарищей и бросил им под ноги.

— Отныне каждый отвечает друг за друга! — напустив на себя зверский вид, сказал я, помахивая перед их носами своим ритуальным мечом. Как забавно, что они до смерти боятся его, бледнеют при виде яркой полоски остро заточенного металла! Мне нравится пугать их. Демонстрация дает хороший результат. Хрутты сразу становятся покладистыми и никуда не стремятся убегать. Но я все равно напоминаю им: — Любая попытка побега теперь будет караться смертью одного из вас. Коллективная ответственность, так говорят люди? Отвечайте!

— Да, — разомкнул губы Шаман.

— Да, Высший, — напомнил я, — пора быть почтительным к моему статусу, хрутты!

— Да, Высший, мы учтем твое пожелание! — даже в такой ситуации главарь людей ерничает. Молодец! Без душка парень!

— Предупреждаю: проводник в любом случае останется жив, если не будет делать глупостей, — продолжил я, — а своей головой будешь отвечать ты, Шаман, или твой друг.

Проведя воспитательную беседу, я повернулся к Стохсу, почтительно ожидавшему, когда я освобожусь, и только после этого он произнес:

— Высший, я сжег тело Чайса вместе с оружием хруттов. Но мне не удалось найти его оружие: ни меча, ни плазмогана.

— Хочешь сказать, что земляне похитили наше оружие? — тихо спросил я, снова накаляясь. Этот скоротечный бой с кучкой каких-то жалких землекопов мог стать моим поражением. Мало им смерти моего Ученика, так они еще и высокотехнологичное оружие захватили!

— Это так, Высший! — наклонил голову Стохс. — Прикажи, и я брошусь в погоню, но уничтожу грязных хруттов, посмевших встать на твоем пути!

— Кодекс Охотника не делит хруттов на жалких червей и воинов, Ученик, — напомнил я, начав собираться к новому переходу, — каждый из них в любой момент может взять в руки оружие и сразиться с нами, что и было сделано. Теперь, когда мы убили их товарищей, они объявили нас кровниками. А это значит, что мстительность хруттов перестает быть для нас досадной помехой. Это уже война, Ученик!

— Я учел твою позицию, Высший! — все-таки Стохс из всех помощников вызывал у меня наибольшие симпатии, и будущем, если нам удастся покинуть Оксигенус живыми, я приближу его к себе и дам хорошие рекомендации Стае.

Мы двинулись в путь. Перевалив вершину сопки, мы спустились к бурливой реке и внимательно все осмотрели, но ничего не нашли кроме кучи тряпья в низенькой неряшливой избушке. Брезгливо осмотрев наваленную на столе посуду, я приказал Вилдсу сжечь поганое гнездо. Оставшийся без брата близнец с остервенением дал разряд из плазмогана, и высохшие от времени толстые бревна мгновенно занялись огнем. Я поморщился. Взрыв при соприкосновении плазмы с препятствием больно ударил по барабанным перепонкам. Слишком близко стоял от жилища, не учел последствия. Ааргис, немного оживший после обезболивающих уколов, сделал большой круг в поисках хруттов, которые могли устроить нам засаду, но не нашел их следов.

Я потянул носом воздух, вдыхая прохладную свежесть воды, и дал команду на переправу.

— Течение быстрое, снесет вниз, — хмуро сказал Галсан, глядя на реку, — надо обвязаться веревками.

Препятствия в этом не было никакого. Сколько таких водных артерий мне довелось пересекать! Знаками показал, чтобы Ученики достали прочные шнуры, и каждый привязал хрутта к себе. Получилось забавно. Мелкие букашки-люди, притянутые шнурами к телам помощников, мелко семенили за ними. Холодное течение местной реки пыталось сбить с ног, но Ученики спокойно переправились на другой берег, отвязали заложников от себя.

Я вышел из воды последним и чутко уловил далекий стрекот. Уже зная, что такой звук издают вертолеты, я махнул рукой группе, чтобы она быстро пряталась в прибрежном ельнике. Пара винтокрылых машин вынырнула из-за сопки с грозным ревом, и, разойдясь в разные стороны, стали описывать круги над лесом, где мы затаились. Я знал, что долго они не будут будоражить тишину глухой тайги, и скоро улетят, но за ними идут охотники, и это обстоятельство вынуждало меня искать пути отхода, не попадаясь на глаза пилотам.

Выматывающая гонка сжигала все силы и нервы. Алексу уже осточертели бесконечные кедры, сосны, ели и прочие кустарники. Хорошо, что они вышли на брусничник и стали рвать на ходу спелые терпкие красные ягоды — все какое-то развлечение, чем унылый марш-бросок. Никаких троп не было, и спецы шли по примятой траве и ориентируясь по сломанным веткам багульника или обломанным лапам молодых елей. Здесь словно двухметровая машина пробивалась, оставляя широкую просеку.

— Что там дальше? — поинтересовался Бес, аккуратно отодвигая в сторону очередную мохнатую ветку. Шедший за ним капитан подхватил ее, чтобы не получить хлесткий удар по лицу.

— Скоро Витим. Рано или поздно им придется решать вопрос переправы, — отдыхиваясь, ответил Алекс. — Река делает большие изгибы, так что можно на нее дважды напороться. Это займет у тварей много времени, и у нас есть шанс настигнуть их.

— Если только они захотят переправляться…. Майор Завьялов предупредил меня, чтобы мы не предпринимали никаких действий, — не оборачиваясь, сказал Бес. — Он, наверное, уже в Романовке. Там должна быть оперативно-штабная машина, которая будет координировать движение всех групп. Но основная работа ляжет на оцепление. Сумеют прижать их к одному месту — поймаем.

— Сутулый — мой, — сразу предупредил Алекс.

— Слушай, почему ты так уверен, что он — это та самая тварь? — Бес осторожно перешагнул через поваленную березу.

— Уверен, можешь не сомневаться, — убежденно ответил Карев, — это моя кровная месть, и ты меня обидишь, если убьешь гада своей рукой.

Бес только покачал головой и вдруг встрепенулся.

— Слышишь?

Алекс давно прислушивался к звукам, доносившимся из-за ближайшей сопки. Лес стал редеть, и сухие пощелкивания, словно где-то ломали гигантские ветки, насторожили Алекса. Просто Бес за разговором упустил момент. А впереди стреляли. Там явно шел бой. На кого-то чужаки нарвались, причем, знатно. Один за другим прогрохотали два взрыва, и гулкое эхо пошло гулять по распадку.

— Поторопимся! — воскликнул Бес. — Может, удастся под шумок завалить их всех!

— Угу, завалишь их…, - угрюмо отозвался Алекс, но от идеи товарища отказываться не стал.

Несмотря на кажущуюся близость боя, к притоку Кыджимита они вышли через полчаса, когда тайга стихла, съежилась от грубого вмешательства сторонних сил. Спецы попали в густой малинник, и, обходя его стороной, потеряли время. Они долго стояли над обезглавленным телом заложника. Алекс помнил его по одежде. Такой слегка приблатненный парень, постоянно пальцы загибал при разговоре. А головы-то нет. Забрали с собой, трофейщики хреновы. Похоронить бы надо. Хотя бы камнями завалить, чтобы звери не растаскали, а в особенности медведь.

Быстро закончили малоприятную работу, которая становилась пугающе привычной. Не хотелось упускать чужаков. Карев вытащил из пачки сигарету и прикурил. Не мог он спокойно смотреть на бесчинства каких-то инопланетных тварей, свободно разгуливающих по его земле и отрубающих головы его земляков. Глядя на Алекса, попросил закурить и Бес.

— Ты же бросил, — вяло отговаривал его капитан.

— Сегодня можно, — махнул рукой напарник, прикуривая от сигареты Карева. — Как думаешь: а куда они головы прячут? Не в мешке же таскают?

— Да, две головы, да еще кровоточащие — это уже лишний груз, — согласился Алекс. — Думаю, у них есть препараты, уничтожающие органику. Очищают череп от плоти, потом вешают его на шнурке на шею.

— Ты что, прикалываешься? — возмутился Бес.

— Да какой прикол, Андрюха, — поморщился капитан от дыма, попавшего в глаза, — это не приколы, к сожалению…. Пошли дальше, что ли?

Они оба одновременно задрали головы, услышав шум лопастей, рассекающих осеннее небо.

— О, «Крокодилы» пошли! — воскликнул Бес. — Нащупали сучар!

Алекс внимательно посмотрел в бинокль на близлежащую сопку и хмыкнул озадаченно. На вершине курился едва заметный дымок, кое-где чернели проплешины, словно там поработали огнеметом. Поднявшись наверх, осторожно всматриваясь в каждый куст, и прикрывая друг друга, спецы оторопело уставились на картину боя.

— Еще трое, — сплюнул от злости Бес.

— Головы не забрали, — заметил Алекс, оглядываясь по сторонам. Ствол его автомата подрагивал, готовый в любой момент выплюнуть горячую очередь.

— У меня уже нет сил закапывать трупы, — честно признался Бес. — Давай, сделаем так: как только появится устойчивая связь, я вызову Завьялова, и он вышлет команду.

— Хорошо, только давай положим в одном месте и прикроем ветками, — вздохнул Алекс.

Так и сделали. Закончив неприятную процедуру, нарубили ножами лапника и прикрыли тела. Только сели отдохнуть перед погоней, из кустов раздался приглушенный голос:

— Товарищи! Эй, бойцы!

Алекс и Бес, не сговариваясь, из положения «сидя» кувырком ушли в разные стороны.

— А ну, показались! — выкрикнул Бес, неуловимо сокращая дистанцию с кустарником, откуда их позвали. Грамотно прикрываясь деревьями, он зашел с фланга.

— Свои мы! — Алдар с поднятым в руках автоматом вышел на затоптанную поляну, демонстрируя этим жестом свое миролюбие. Он уже понял, что это за люди.

— Автомат на землю! — приказал Алекс.

— Не проблема, парни, — сказал Бардамов, выполняя распоряжение. — Мы здесь табором стояли, охотились. Эти суки сами на нас вышли. Пришлось отстреливаться. Нас трое. Со мной мой сын и товарищ.

Подхватив с земли старенький «калаш», Алекс закинул его за спину и отошел в сторону.

— Руки опусти и зови своих, охотник!

Из кустов вышли еще двое: долговязый мужик с опаленными от огня ресницами и мальчишка, совсем не выглядевший испуганным. Алекс про себя выругался. Хорошо, что трупы прикрыли. Но мальчишка стрельнул глазами в ту сторону, заметно побледнел. Все он понял.

— Кто расскажет, что здесь произошло? — Бес расслабился. — Только подробно.

— Давай, Василич, чего уж там, — пожал плечами Колька, — ты здесь с самого начала был, больше видел.

И Бардамов обстоятельно обрисовал картину боя, опуская мелкие подробности, которые вряд ли могли помочь спецам. Особенно Алекса и Беса заинтересовал момент боя Алдара с тварью. Они пришли в возбуждение, когда тот показал плазмоган, вытащив его из-за пазухи куртки. Оружие пошло по рукам.

— Стреляет какими-то огненными шарами, похожими на плазму, — почесал затылок Алдар, — я в этом мало соображаю.

— Здесь может быть аккумулятор, — постучав по массивной рукоятке, высказал свое мнение Бес. — Это оружие работает на других принципах, и ему нужен накопитель энергии. Даже магазина для патронов нет.

— Зачем ему патроны? — удивился Алекс.

— Не знаю, — помял переносицу товарищ, — можно предположить, что в патронах заключен энергетический сгусток. При выстреле оболочка разрушается, энергия освобождается….

— Из ствола сразу вылетал разряд, — покачал головой Алдар, — я это отчетливо видел.

— Вот что, товарищ Бардамов, — посуровел капитан, — оружие пришельцев мы изымаем для детального изучения. Это важно для обороноспособности государства, вы же понимаете?

— Не спорю, — кивнул Алдар, — мне оно ни к чему.

— Что-то еще было? — поинтересовался Карев, и, заметив, что таежники замялись, усилил нажим, — что было у твари из оружия еще?

— Васька, неси, — вздохнул Алдар, — хотел оставить как трофей, но не судьба.

— Батя! — воскликнул пацан.

— Неси! — Алдар нахмурился и легонько пихнул сына в спину.

Мальчишка нырнул в кусты, и вскоре появился с длинным мечом в ножнах, обшитых каким-то мягким материалом.

— Ну, ты силен, мужик! — присвистнул Бес, закончив ходить кругами по месту прошедшего боя. — Сначала завалил тварюгу, потом и оружие забрал! Молодец!

Алекс принял из рук Васьки меч, осторожно потянул его из ножен, извлек полностью и зачарованно посмотрел на клинок, отливающий странным фиолетовым светом, но стоило только лучику солнца попасть на поверхность, он заиграл серебряными переливами. Клинок чуть изгибался к острию, и был, скорее всего, предназначен именно для рубки. Заточка идеальная, на полотне кровосток. Рука упирается в гарду, чувствуется небольшой дискомфорт. Рукоятка слишком большая для человеческой руки, но, если не обращать внимания на это — меч прекрасен. Ближе к эфесу на клинке стоит клеймо: какие-то сложные завитушки и иероглифы инопланетные. Все равно красиво.

Алекс вложил меч обратно, решительно перекинул перевязь ножен за плечи, подтянул ремни, чтобы они не елозили по спине и спросил:

— Ну, как? Не криво?

— В зеркало давно смотрелся? — вздохнул Бес.

— Что нам делать? — спросил Алдар.

— Оставайтесь на месте, — приказал Карев, — похороните друзей. Есть проблема с транспортом. Вы, кстати, как сюда добирались?

— По Витиму на катере, а потом пешком, — Колька вытащил папиросу и закурил. — Не, мы не вывезем троих через болота и буреломы. Тропа тяжелая. А вы можете вызвать вертолет?

— Как только появится устойчивая связь, я свяжусь с командованием, — Бес хлопнул его по плечу, — не переживай. Ждите вертолет. В любом случае, ждите. Сейчас небезопасно по тайге ходить. Если бы у вас была рация, то знали, что по всему маршруту продвижения пришельцев проводится эвакуация. А вас пропустили. Это очень опасные твари, мужики. Не рискуйте. Да, еще момент: внизу возле речки мы завалили камнями труп парня. Покажите потом спасателям. Не оставлять же его здесь.

— Может, я с вами? — Алдар долго мялся, прежде чем задал этот вопрос. — Хочу отомстить за ребят!

— Нет! — тут же пресек рыцарский настрой Алекс. — Мы не в игрушки балуемся, товарищ Бардамов! Ставлю вам задачу: дождаться спасателей и эвакуироваться. В Романовке найдете майора Завьялова и расскажете ему все, что здесь произошло. На этом заканчиваю. Мы уходим, Бес!

— Автомат хотя бы оставьте! — воскликнул Колька. — У нас все оружие в хлам, а сколько здесь сидеть придется — неизвестно! А так можно и на охоту сходить, свеженинки поесть.

Спецы переглянулись, и капитан решительно скинул с плеча «сорок седьмой» и отдал просветлевшему лицом Зимину.

Белый Ми-26 с красно-синей полосой по борту и надписью «МЧС России» с гулким свистом лопастей пролетел над поселком, мостом через Витим, автомобильной развязкой, змеей уходившей на север и в направлении Читы, после чего завис над поляной, где развернулся настоящий полевой лагерь.

Сверху было хорошо видно два блокпоста, разнесенных в стороны, один из которых был поставлен почти у самой реки, а второй ощетинился пулеметом в сторону леса. Рядом с этим сооружением дремал БТР, а на нем сидели два вооруженных бойца. Они несли дежурство, поочередно глядя в бинокль на нахохлившуюся от прошедших дождей стену леса. Четыре многоместных палатки окружали оперативно-штабную машину, вздернувшую вверх спицы антенн.

Вертолет сел неподалеку от лагеря, и к нему уже спешили несколько человек. Дождавшись, когда лопасти перестанут рассекать воздух, они подошли ближе.

— Товарищ полковник! — Завьялов вскинул руку, — вверенный мне состав завершает строительство полевого лагеря! Трасса взята под контроль. Патрульные машины находятся на дежурстве. Происшествий нет.

— Вольно, майор! — Тимохин поздоровался с каждым офицером, представил им майора Цыренова, стоявшего чуть поодаль, и кивнул Завьялову: — Веди в штаб. Там все расскажешь.

Штаб располагался в одной из палаток. Туда провели электричество от переносного генератора, поставили печку, в которой уютно гудел огонь. Посредине палатки стоял раскладной стол, на котором лежала карта района, испещренная многочисленными пометками. В дальнем углу стояли три раскладушки.

— Докладывай, Федор Матвеевич, что у вас здесь творится. Мне Москва за эти дни на макушке дырку провертела без всякого наркоза. Решил самолично прояснить ситуацию. По донесениям от ваших наблюдателей много вопросов. Начинай.

Тимохин бросил на край стола кепку, отодвинул стул немного в сторону, грузно опустился на него.

— Присаживайтесь, товарищи! — он жестом показал, что можно слегка расслабиться.

Все расселись, только Завьялов остался стоять. Он обошел стол, чтобы находиться лицом к лицу с начальником, постучал карандашом по карте, чуть задумался, с чего бы начать доклад.

— На сегодняшний день нам известно, что Сэм и Бес идут по следам пришельцев. Поступил доклад о гибели охотника. Тот же характерный прием: ему срубили голову. Вчера беспилотники зафиксировали бой между чужаками и неизвестными людьми. Применялось огнестрельное оружие и неизвестный тип гранат. Камеры зафиксировали передвижение отряда с заложниками через Кыджимит, после чего туда были посланы вертолеты, но никого не обнаружили. Тварям удалось скрыться в тайге. Несколько часов назад они прошли в стороне от Усть-Джилинды. Темп передвижения существенно снизился, так как пошли болотистые места. Товарищи из МЧС провели эвакуацию всех людей, которых отыскали в тайге. Ну, мы надеемся, что больше жертв не будет, — поправился Завьялов.

— Что-то конкретное по Кыджимиту есть? — пошевелился на стуле полковник.

— Никак нет. Мы не можем связаться с Сэмом. Полагаю, слишком сложный рельеф мешает. Но наши операторы на круглосуточном дежурстве.

— Так что мы имеем? — нахмурился Тимохин. — Получается — ничего? Выяснили хоть что-нибудь по этому Чертовому урочищу? Что их туда тянет, как медведя к падали?

— Мы встречались с местными краеведами, — кивнул Завьялов, — и они нам рассказали интересную легенду, которую эвенки почитают за реальный случай. В 1908 году через месяц после падения Тунгусского метеорита со стороны Кодарского хребта вдоль Витима двигалось странное существо, ростом больше двух метров, с шестью руками. Оно выслеживало местных охотников и обезглавливало их. Эвенки заволновались. Дело принимало скверный оборот. Целые стойбища снимались с мест и уходили на восток или на запад. Тварь сумела запугать людей, но охоту на нее все-таки устроили. Выбора не было. Лучшие стрелки начали преследовать чужака, но нужно понимать, что его оружие технологически превосходило вооружение эвенков. Уже тогда, как поняли специалисты, тварь пользовалась неизвестным типом оружия, что-то вроде лазерного луча. Эвенки понимали, что примитивными луками и древними ружьями пришельца не одолеть. И тогда они поступили просто и гениально. Поймали тварь на живца. Чем они заинтересовали пришельца — не выяснили. Но предание гласит: его заманили в место, которое теперь называют Чертовым урочищем, устроили обвал и завалили камнями. С тех пор он там и лежит. Эвенки охраняют это место, не допуская никого к могиле великана. Они всерьез опасаются, что дух злобной твари вселится в тело нарушившего табу, и все начнется заново. Из всех родов выбирают достойного молодого человека и поручают ему нести охрану урочища. Пожизненно, прошу обратить внимание. Только когда старость подкрадывается к стражу, он просит замену и обучает стажера. Умирать уходит в свой род. Вот что нам удалось узнать. Не знаю, как это соотносится с нашими реалиями.

Завьялов слегка пожал плечами, словно и сам до конца не понимал, как свести легенду и нынешний визит тварей.

— А мне понятно, — подал голос майор Цыренов, — могила великана — это своего рода фетиш, священное место для пришельцев, может быть, некий ритуал посвящения. Среди чужаков есть очень авторитетный воин, а остальные — его адепты или стажеры. Вот он и ведет их туда, по пути обучая премудростям своей охоты. Обратите внимание: они старательно обходят крупные населенные пункты, идут лесными тропами, пользуются проводником….

— Вот это и странно, — Тимохин встал, за ним вскочили остальные и сгрудились возле стола, — если им известно место погребения своего сородича, то зачем им проводник? Могли бы сразу посадить свою космическую капсулу на плоскогорье и спокойно добраться до реликвии.

— Ошибка в навигации, — кашлянул Синицын, — а при посадке вышло серьезное повреждение рулевого управления. Вот и пришлось топать на своих двоих. Потому и взяли проводника. Только вот удивительно, как они сразу вычислили человека, который знает местонахождение могилы.

— Случайное совпадение, только и всего. Они — эти совпадения — сплошь и рядом живут с нами, — вздохнул Цыренов. — Надо бы с ламами поговорить. Нехорошее у меня предчувствие.

— Не нагнетайте ситуацию, Баир Доржиевич, — поморщился полковник, — и так на душе кошки скребут. Человек — существо предсказуемое, а мы имеем дело с инопланетной тварью.

— Хотя ведут они себя тоже предсказуемо, — подал голос еще один офицер, неприметно стоящий в торце стола. Он был экипирован так, словно собирался сейчас же вступать в бой.

— Полагаю, вы сможете аргументировать эту версию? — заинтересовался Тимохин. — Что-то я вас давно не видел, товарищ Сорокин!

— Только вчера прилетел из Хабаровска, не успел войти в курс дела, — развел руками Сорокин, — но и того, что рассказали, хватило для анализа.

— Выкладывайте, Андрей Викторович, — благодушно разрешил Тимохин.

— Типичный захват заложника говорит о том, что точного места захоронения твари не знают, лишь имеют общее представление. Имея на руках навигационную технику, они могли бы точно выйти на урочище. Внеземные технологии не помогли. Дальше началась банальная резня, но заложников держат при себе, чтобы в критической ситуации выставить их предметом торга. И ритуал, обычный ритуал, идущий из темноты веков. Наши предки тоже любили создавать замкнутые структуры, некие касты со своими ритуалами. Ничего нового нет. Вся проблема лишь в антропологических преимуществах чужаков. Высокий рост, рудиментарные отростки, помогающие при драке, высокая скорость передвижения — все это дает преимущество перед нами. Плюс непонятное оружие. Ясно, что это не лазерные лучи. Скорее, плазменный или электрический разряд высокой мощности. В общем, считаю, что с ними можно справиться, но только при грамотном распределении всех ресурсов, которые мы имеем.

— Ресурсов нам подкинули, — буркнул Тимохин и навис над картой, — будь здоров! Только танков не хватает для двух-трех выстрелов прямой наводкой. И все проблемы закончились бы. Я не шучу, товарищи офицеры, не надо ухмылок! Завтра сюда подгонят один Т-72. Мне неприятные сюрпризы не нужны.

— Не забывайте о заложниках, — напомнил Цыренов.

— Боюсь, что скоро от них избавятся, — еще больше помрачнел полковник, — и оставят только проводника. Не верю, что твари будут с нами торговаться. Ну, вот не укладывается такое в голове!

— А как вообще далеко от Романовки это знаменитое урочище? — поинтересовался Сорокин.

— Отсюда километров сто на север по трассе и потом только на вертолете, — показал Завьялов, — вот в этом квадрате….

В штабную палатку стремительно вошел сержант-оператор. Он вскинул руку.

— Товарищ полковник! Разрешите обратиться к товарищу майору?

— Разрешаю, — Тимохин оживился. Он сразу понял, что появились новые данные.

Оператор повернулся к Завьялову:

— Товарищ майор! Сэм вышел на связь. Докладывает, что в квадрате Б-4 произошел бой между пришельцами и золотоискателями. Есть погибшие. Четыре человека. Один из них — заложник. Группа преследует противника, просит послать вертолет для доставки «двухсотых» и выживших в количестве трех человек в Романовку. Среди живых — подросток.

С треском сломался карандаш в руках Завьялова.

— Твою ж…! Что еще?

— Сэм докладывает, что в ходе боя гражданским удалось уничтожить одну тварь и взять трофей в виде оружия. Взял с собой, пока не может переслать образец. Нужен самому, говорит.

Офицеры оживились. Весть об уничтоженном чужаке была исключительно важной даже в том контексте, что это удалось сделать гражданским. Значит, можно и обычным огнестрелом валить!

— А откуда они вообще взялись, эти золотоискатели? — нахмурился Тимохин. — Что это за артель?

— Это нелегальная добыча, — махнул рукой Синицын, — здесь многие этим промышляют. На Кыджимите частенько золотишко моют. Не все живут богато….

— А труп пришельца? — воскликнул Цыренов. — Где он?

— К сожалению, связь была потеряна, — сказал оператор, — Сэм и так торопился передать сообщение, что говорил короткими фразами.

— Хорошо, сержант, идите на пост, — разрешил Завьялов, и, дождавшись, когда оператор покинет палатку, продолжил: — Нужно высылать вертолет за гражданскими, эвакуировать их. Баир Доржиевич, это в вашей компетенции, возьметесь?

— Не вопрос. Сейчас же дам команду пилоту. Только назначьте старшего и с ним пару бойцов, — кивнул Цыренов.

— Как только артельщики будут здесь, приведите их сюда, — оторвался от карты Тимохин, — и вообще, я бы не отказался пообщаться со стариками-эвенками. Меня история с таинственной реликвией очень заинтересовала.

Я уже чувствовал погоню, ощущал ее дыхание. Ежедневное стрекотание вертолетов и бесшумное парение всевидящих искусственных птиц говорило об одном: хрутты основательно подготовились к встрече. Нет, они не конкретно меня ждали, они из года в год усовершенствовали систему наблюдения и преследования с помощью новой техники, и теперь отрабатывали на моей группе. Вот такая охота мне нравилась. Я воспрянул духом, потому что знал, что рано или поздно мы встретимся с воинами, где для моих Учеников настанет момент посвящения. Мы будем драться, снимать черепа для своих коллекций, и те из нас, кто выживет, будет купаться в лучах славы.

Мои радужные мысли прервал голос Тунгуса. Он устало завалился на землю, мокрую от прошедшего ночного дождя и заявил:

— Все! Я больше не могу! Режьте меня, твари, не сдвинусь с места!

Голос его хрипел, глаза лихорадочно блестели. Кажется, он заболевал. Слаб хрутт, очень слаб! Заскорузлая от крови тряпка съехала с раны, открыв черную запекшую дыру вместо уха.

— Тунгус, не дури! — Шаман упал рядом с ним на колени, и, пользуясь моментом, решил перевести дух. — Вставай, братуха!

— Не могу! — выдохнул Тунгус, растягиваясь на земле. Телогрейка стала напитываться водой. — Пусть лучше как Лысого….

Я подошел к ним и с интересом стал наблюдать. Какая композиция! Куда нашим доморощенным актерам, ищущим вдохновения не там, где нужно. Вот такие моменты возвеличивают творческую мысль гения! Хмыкнув от накативших мыслей, я нарочито медленно вытащил меч и помахал перед носом Тунгуса.

— Думаешь, испугал? — с ненавистью произнес хрутт. — Приперся к нам, людей губишь…. Скоро вас шлепнут, козлы! У тебя до хрена кровников стало, смотри по сторонам!

Я покачал головой. Хрутт явно не в порядке. И дело даже не в усталости. Лихорадка уже второй день бьет его тщедушное тело. Переправа через студеную реку не пошла ему на пользу. У меня есть лекарства, но я впервые задумался, а нужно ли тащить такую свору хруттов? Для наживки хватит и двух червяков. Незачем тратить антибиотики и витаминизированные препараты для поддержания никчемной жизни, которая рано или поздно все равно оборвется.

Шаман, кажется, что-то прочитал в моих глазах и замотал головой.

— Нет-нет! Он сможет! Я сам поведу его, а если надо — понесу!

— Зачем? — у меня проснулось любопытство. — Ради чего ты дорожишь его жизнью?

— Он мой друг, сука! — заорал Шаман, видимо, выведенный из себя моим спокойствием. И тут же получил удар по почкам от Стохса.

— Не повышай голос на Высшего, животное! — рявкнул Ученик, и посмотрел на меня: — Высший, дозволь наказать хрутта!

— Его не надо, — сказал я и снова спросил Шамана: — Друг твой скоро умрет, и все твои действия будут лишены смысла.

Шаман с ненавистью посмотрел на меня. Как же меня забавляют потуги этих несчастных выглядеть смелыми перед лицом смерти! Но в этом что-то есть. В какой-то момент у них отключается инстинкт самосохранения, и они бросаются с голыми руками на соперника с оружием, и что удивительно, побеждают. Иногда, если повезет. А так — никаких шансов. Красивая смерть с осознанием собственного достоинства. Нет — не понимаю!

— Все сказал? — я слегка махнул мечом перед носом главного хрутта. — А теперь отойди. Я избавлю твоего товарища от дальнейших мучений. Не хочет идти — не надо. Его решение.

Тут к лежащему хрутту решительно подошел проводник. Еще не легче! Как же они любят вступаться за жизнь друг друга! Встали плечом к плечу, загородив лежащего Тунгуса.

Ученики окружили хруттов, и, не дожидаясь моих указаний, повалили их на колени, оттащив от своего товарища. Я подал знак, чтобы они не переусердствовали в своих желаниях поубивать заложников. Потом снова посмотрел на Тунгуса. Кажется, он решил еще пожить. Пошатываясь, встал, оперся о дерево и презрительно сплюнул мне под ноги. Какой пассаж! Почувствовал, что я не шучу, враз расхотел расстаться с головой.

— Пошли вперед! — приказал я, убирая клинок в ножны. — И чтобы такие представления я больше не наблюдал!

Шаману казалось, что они идут уже целую вечность. А конца пути и не было видно. Они уже устали переходить ручьи, мелкие речки, болотистые места. Галсан словно пытался повторить подвиг Сусанина, завести супостата в такие дебри, откуда они уже не выберутся. Только вот погибать вместе с ними он, Серега Лапин, как-то не настроен. Ему до зубовного скрежета хотелось уничтожить своих мучителей, но с голыми руками на превосходящих его силой и ростом тварей, пусть даже и без оружия, не полезешь. Или хитростью или с помощью дикой удачи. Жаль, те мужики не смогли всех завалить. Да и то сказать, хорошо повоевали. Грохнули одного, второго покалечили. Вон, зверем все время смотрит, желает отыграться. Эх, огнестрел какой-нибудь!

Солнце с самого утра то и дело пряталось за серые облака, а к обеду небо вообще заволокло тяжелыми дождевыми тучами. Выругавшись про себя, Шаман с тоской подумал о сырой телогрейке, которую не мешало бы высушить. Иначе подхватишь воспаление легких и загнешься в тайге даже без помощи острого клинка.

— Надо бы отдохнуть, — повернув голову, Шаман отыскал Сутулого, как всегда размеренно шагавшего позади всех. — Высушить одежду, согреться. Поспать. Иначе не дойдем.

Сутулый ничего не ответил, продолжая сверлить взглядом то пустое свинцовое небо, то поредевшие заросли смешанного леса. Так они шагали еще с полчаса, пока не уткнулись в очередной ручей, стекавший в какую-нибудь речку типа Кыджимита или Витима.

— Здесь остановимся, — вдруг сказал Сутулый, — Стохс, отдай хруттам топор, пусть сделают себе укрытие от дождя. Следи за ними. Вилдс — в дозор! Ааргис, как твое самочувствие?

— Я в порядке, Высший, — помощник сбросил с помощью отростка свой мешок со спины и привалился к дереву.

Шаман кивнул Галсану, получив из рук Стохса топор, и они вместе стали рубить тонкие стволы молодых елей для постройки примитивного шалаша. Срубив несколько жердей, Шаман не стал их даже ошкуривать, отдал Галсану, чтобы тот отнес их к месту стоянки. Потом принялся за лапник, которого требовалось много: на подстилку и на крышу. Когда он закончил эту работу, парни уже приготовили каркас шалаша. Поперечную толстую жердь связали веревками между двух осин, а на нее стали улаживать жерди потоньше. Потом стали накидывать лапник.

Пришельцы с интересом смотрели на возню хруттов по обустройству спального места. Сами они уже достали свои термонакидки, собираясь пережидать дождь под открытым небом. Но Шаман знал, что такая защита оправдывала себя. Накидка хорошо защищала от воды, и чужаки в них оставались всегда сухими, заодно и греясь.

Тунгус разжег костер и ставил рядом с огнем уже вскрытые банки с тушенкой. Готовить что-то стоящее вроде каши или супа совершенно не хотелось. Пожрать и завалиться спать — вот все, что нужно было людям. Даже неутомимые твари и то стали хуже шевелить ногами. Бесконечные марш-броски с плечом, доходившим до двадцати километров по пересеченной местности, изобилующей каменными осыпями, непроходимыми буреломами, болотистыми местами кого хочешь умотают.

Раскатали телогрейки, повесили их на вбитые в землю возле костра жерди, чтобы они просохли, а сами забрались в шалаш и завалились на лапник. Дым от костра лениво прижимался к земле и хоть как-то давал тепло внутри.

— Опять к непогоде, — пробормотал Галсан.

— Ты что творишь, проводник хренов? — повернулся к нему Шаман. — Угробить нас всех хочешь? Когда это твое урочище? Доведи всех спокойно, а не шарахайся по тайге!

— Нельзя туда, — чересчур спокойно ответил Галсан, — там запретное для всех место. Выпустим духов — беда будет.

— Мы же сдохнем здесь! Скоро снег упадет, ты головой думаешь? — простонал Тунгус, ощупывая свежую повязку на ухе.

— Там стойбища, люди, — не сдавался Галсан, — сами подумайте, что будет, если они доберутся до них! Я, — он понизил голос до шепота, — жду, когда наши спасатели организуют облаву. Не зря же вертолеты и беспилотники летают все время! Значит, видят нас, готовятся! Надо еще немного продержаться!

— Догадайся, кому башку срубят, если Сутулый заподозрит, что ты химичишь? — прошипел Шаман. — Не тебе, а мне или Тунгусу! Он тебя, по любому, заставит дойти до урочища!

— Ты же сам говорил, что за нами спецы идут, — в ответ прошептал Галсан, — и какой совет он дал? Как можно дольше водить по глухомани, пока не подготовятся! А я эти места вообще не знаю! Вижу тропку — веду по ней! А куда она заведет — понятия не имею!

Их разговор прервал грозовой раскат. Где-то по верхним увалам гор засверкали вспышки молний. Снова прокатился гром, от которого заложило в ушах. Шаман выполз из шалаша, подхватил парившие от жара костра телогрейки и закинул их друзьям. Пойдет дождь — вся сушка насмарку. Пришельцы тоже активизировались. Они сооружали аналогичный шалаш! Пусть у них это получалось не совсем хорошо, как у землян, но желание пересидеть непогоду под крышей пересиливало все остальное. Причем, возводили свой шалаш чужаки как раз напротив, чтобы можно было контролировать каждое движение заложников. Шаман покачал головой и нырнул к себе на остывающий лежак.

— Видели картину? — он кивнул в сторону пришельцев. — На ходу переучиваются!

— Когти рвать надо, — мрачно произнес Тунгус, — иначе хана нам. Ушами не отделаемся.

Шутка получилась мрачная, друзья только кисло поморщились.

Дождь хлынул сразу, без предварительной подготовки в виде мелких капель. Сплошная водяная завеса обрушилась на лес, срывая желтеющие листья с берез и осин, пригибая к земле молодую хвойную поросль. Дождь был такой силы, что слышалось тугое гудение стихии вперемешку с ударами грома. Сверкало так, что приходилось прикрывать глаза, чтобы не ослепнуть от вспышек молний. Костер был залит сразу. Только что он курился дымком, а теперь зола плавала в мелких лужах, быстро натекающих на маленькой поляне. Ручей вскипел от падающего в него дождя.

— Ну и пакость, — поежился Тунгус, укутываясь в телогрейку, — хорошо, что я дровишек сухих в шалаш закинул. Потом можно будет костер развести.

— От побега уже отказываешься? — хмыкнул Галсан.

— Куда сейчас бежать? Смоет в Витим, пикнуть не успеешь, — буркнул Тунгус.

— Пацаны, давайте решать, что нам делать, пока эти черти уши не греют возле нас, — сказал Шаман и похлопал себя по карманам куртки. Довольный, вытащил помятую пачку «Беломора» и показал последнюю папиросу. Потом собрал из пачки высыпанную махорку и туго набил гильзу.

— Курим и думаем, — потребовал он. — Начнем с Галсана. Давай, предлагай дело.

Дымящаяся папироса пошла по кругу.

— Я уже говорил: надо тянуть время под любым предлогом, — сказал Галсан, — иначе моя бабка меня проклянет! Буду водить их по тайге, пока сам не сдохну. Если твари перейдут трассу — в моих услугах они нуждаться не будут. Теперь понятно, почему я хочу их здесь задержать?

— Тунгус! — окликнул задремавшего друга Шаман. — Не спи — замерзнешь! Базарь дело!

— Бежать, — снова пробурчал парень, осторожно ощупывая повязку, — пока такой дождь идет — можно сдернуть отсюда. Похер — куда, лишь бы подальше от них! Здесь уйма рек и ручьев. Можно добраться до Витима и сплавиться вниз. Быстро уйдем.

— Как сплавиться? Прыгнуть в воду и махать руками по посинения? — хмыкнул Шаман, задумавшись. — Ноги сведет судорогой — и все, потонем. Не месяц май, знаешь?

— Есть вариант, как посуху удрать? — огрызнулся Тунгус. — Так они нас быстро выловят. Ты же видишь, как они ходят по лесу! По воде надо уходить! Найдем сушину, оттащим к воде и поплывем. Плот, конечно, не построим — не успеем, да и не сможем голыми руками соорудить без топора, а вот если в бревно вцепимся — есть шанс уйти.

— Ну что, Сусанин, скажешь? — Шаман пихнул в бок Галсана. — Идея неплохая!

— Не плохая, а стремная! — тут же откликнулся проводник. — Вы знаете, в какой стороне река? Нет. Нас же поймают и всем бошки поотрубают! Да и куда бежать? Скоро стемнеет — ноги поломаем в лесу! Фонарей у нас нет, а если бы и были — нашли бы по свету.

— Я валю, а вы как хотите! — решил Тунгус. — Ты, Шаман, кстати, не сказал своего слова! Давай, стратег, осчастливь нас!

— Была у меня идея: подвести тварей под автоматы, — закашлялся Шаман, вдохнув дым папиросы в себя, — заодно и за Лысого поквитались бы. Он мне до сих пор снится, приходит и стоит, в руках голову держит. А голова на меня смотрит, глазами хлопает: «что же ты, братан, до сих пор ничего не сделал?»

Тунгус с отвращением сплюнул и передернул плечами.

— Короче, пацаны, водим до упора, а там видно будет, — решил Шаман, — мы все равно не жильцы на этом свете, а так хоть многих людей спасем.

— Как хотите, спасатели, — Тунгус поплотнее запахнулся в телогрейку, лег и замолчал, отвернувшись к стенке шалаша.

Я проснулся от внезапного внутреннего толчка. Уже стояла непроглядная темень, но дождь, кажется, утих. Находясь в полудреме, мне все казалось, что из мокрых и прибитых дождем к земле кустов выйдут хрутты с оружием и начнут бой, в котором мы все и поляжем. Разлепив глаза, я увидел спину Ааргиса, сидевшего на подстилке. Он смотрел в сторону шалаша хруттов и периодически шевелил ушами. Под ногами у него собралась лужа, но он не обращал на это внимание.

— Что делают хрутты? — спросил я.

— Долго шептались, полагаю, что обсуждали план побега, — ответил, не оборачиваясь, Ааргис. — Теперь спят.

— Не решились? — хмыкнул я.

— Нет, Высший, никто даже не сделал попытку вылезти наружу. Я бы рискнул. В такой дождь легко затеряться в лесу.

— Может, поиграем? — предложил я. — Сделай вид, что уснул. Дай им убежать. Потом поохотимся. Я не буду против, если кто-то из вас получит истинный трофей, а не срубленную мимоходом голову хрутта. Только проводника не трогайте.

— Хорошая идея, Высший, — одобрительно кивнул Ученик. — Но мне кажется, что проводник сознательно бродит по лесу, тянет время.

— Я заметил это, — я был доволен, что Ученики начинают быстро соображать, когда на хвосте висит погоня. — Надо сыграть на живца, может, и крупную рыбу выдернем из глубин.

Ааргис, довольный, заухал, вздрагивая верхней частью тела. Потом посмотрел на свой обрубок руки, замолчал.

— Будем дома — я лично буду просить, чтобы тебе регенерировали руку, — сказал я помощнику, — да, знаю, что для простых охотников, даже не служивших в армии, путь в такие лечебницы заказан. Но я даю слово, что помогу.

— Спасибо, Высший, для меня честь вести охоту с тобой.

Мы замолчали. Ааргис через некоторое время показательно завалился набок и замер без движения. Ничего, термонакидка под его телом согреет, не успеет замерзнуть. А мне из глубины шалаша было видно, что хрутты зашевелились. Вернее, зашевелился один. Он поднял голову, осторожно выполз наружу, присел, потом без лишнего шума поднялся на ноги и шаг за шагом стал отходить в кусты. Шагнет — остановится, прикидывается деревом. Потом повторяет попытку. Странно, почему один? Или хрутты решили обмануть нас? Бросимся в погоню, забудем о заложниках? Хотя, идея неплохая. Я в любом случае останусь здесь, но сразу за двумя не смогу бежать, если они еще и в разные стороны рванут.

Я, не глядя, пихнул локтем спящих Стохса и Вилдса, и пока они протирали глаза, коротко обрисовал ситуацию. Ученики сообразили, что от них хотят, и быстро собрались в погоню за хруттом. Через пару минут они скрылись в мокром ночном лесу. У фомальпасцев зрение очень хорошее, в темноте различает предметы. Особая структура глаза четко разделяет тепловое излучение, и перепутать неподвижный и мертвый предмет с замершим живым существом мы не можем.

Мои помощники исчезли в ночи, а я остался сидеть в шалаше с Ааргисом, ожидая, когда оставшиеся заложники предпримут попытку совершить побег. Но время шло, а из соседнего укрытия доносился только храп. Удивительно, но люди и не помышляли о том, чтобы сбежать! Их товарищ сейчас дрожит от ужаса, от осознания неотвратимой погони, но хотя бы делает что-то, а эти двое спокойно спят! Или это очередная хитроумная игра, в которой коварство и изобретательность хруттов достигает совершенства? Я в беспокойстве запрядал ушами, мой взгляд метнулся в сторону, куда ушли мои помощники. Пока я обдумывал ситуацию, отчего же у меня возникла неосознанная тревога, где-то за ручьем один за другим ударили два выстрела. И после этого лес взорвался какофонией боя. Автоматные очереди заглушались взрывами, причем это были взрывы гранат, которыми владели хрутты. И ни одного выстрела из «плазмогана»! И только через несколько минут хлопнул плазменный разрыв! Долго реагировали Ученики, долго!

Это тот самый боевой хрутт, который все время шел за нами! И он выследил моих Учеников! Я вскочил на ноги. Заложники тоже уже не спали. Они вылезли из шалаша и с напряженным вниманием вслушивались в звуки ночного боя. И по их рожам было видно, что задумка, какая бы она ни была, им удалась. Меня обожгла мысль, что хрутты знали о погоне, и, возможно, имели контакты с бойцами! Стал лихорадочно вспоминать каждый случай, который мог показаться мне подозрительным. И вспомнил странный эпизод с Шаманом, когда он уходил в кусты. Кто же его сопровождал?

— Ааргис! Следи за хруттами! — приказал я и, активировав систему невидимости у комбинезона, скользнул в гущу мокрого кустарника.

Шум боя понемногу затихал и откатывался в сторону от нашего места отдыха куда-то на запад. Видимо, люди отошли назад, ничего не добившись. В своих Учеников я верил, и знал, что они могут показать свои умения с любым противником. Уверенно раздвигая тяжелые от дождя ветвистые лапы хвойных деревьев, я шел на шум боя. Мое зрение выхватывало помятые кустарники, вот увидел стволы, посеченные осколками гранат. Перешагнув через ручей, я прошел еще метров сорок и наткнулся на чье-то тело, лежащее прямо у меня на пути. Пихнув его ногой, чтобы перевернуть на спину, увидел, что это Вилдс. Присел перед ним, схватил пальцами за подбородок, помотал из стороны в сторону. Левая часть головы была залита кровью. Ученик открыл глаза, сделал попытку пошевелиться.

— Высший! — прохрипел он. — Мы наткнулись на засаду хруттов! Там двое бойцов, вооружены автоматами и гранатами. Меня сильно ранили…..

Только теперь я увидел, что грудина Вилдса разворочена так, словно с ней поработал мясник. Из ужасной раны выглядывали переломанные ребра, а темная кровь толчками выливалась наружу. Это не допотопные пули, от которых раны купируются за несколько минут. Здесь поработал снаряд, схожий с действием гранаты, но совсем с другим способом поражения.

— Я умираю, Высший, — средние отростки загребали под себя мокрую землю с травой и хвоей, — передай моим родным о моем последнем бое….

Кто о чем, а Охотник всегда стремится к тому, чтобы его помнили по последним мгновениям боя. Вилдс, хоть и Ученик, тоже принадлежит к славной касте.

— Вилдс, помнишь тот вечер, когда ты сопровождал хрутта по имени Шаман в кусты, чтобы он там мог облегчиться? — спросил я вместо слов ободрения.

— Да, припоминаю, — Вилдс тяжело дышал, но исправно отвечал на вопросы. Принцип подчинения Высшему вбит в подсознание каждого Ученика, и даже при смерти он старается соблюдать его. — Он был там долго, и я очень разозлился, что такое…. Пустяшное дело, а он застрял…. Пошел к нему, отвел к месту.

— Вилдс, ты очень огорчил меня, — покачал я головой, — надо было стоять рядом, даже несмотря на брезгливость, и внимательно посматривать по сторонам. Из-за твоей оплошности мы подсадили к себе на хвост истинных бойцов, которые теперь просто так нас не отпустят. Они уже вцепились в наши пятки. Помнишь, я говорил о кровной мести? Люди могут убивать друг друга, мириться, налаживать отношения…. Но когда приходят представители иных рас и начинают вытворять то же самое с аборигенами — они объединяются и мстят.

— Как…? Как я мог?

— Шаман имел контакт со спецом, пока ты смотрел по сторонам, — я выпрямился, перебросил ремни, держащие ножны, со спины на бок, вытащил клинок. Глядя в глаза Вилдса, который начал вздрагивать в конвульсиях, я вогнал сталь под реберную решетку, где было второе — вспомогательное — сердце, продолжавшее гнать кровь по артериям и венам, несмотря на большую потерю. Повернул меч в ране, разрезая сердце. Ученик дернулся в последний раз и затих. Я достал термическую гранату, сорвал чеку и затолкал цилиндр под тело Вилдса, после чего поспешил уйти подальше. Яркая и опаляющая жаром вспышка озарила мрачные, обвисшие ветви деревьев, вытоптанные в прошедшем здесь бое кустарники и взрыхленную почву. Через пару минут от Вилдса ничего не останется. Близнецов больше нет. Так бывает. Помощник всегда жертвует собой ради триумфа Высшего. Те фомальпасцы, которые стремятся стать Охотниками, прекрасно об этом знают. Идут на риск, гибнут на чужих планетах, и родственники не имеют никаких привилегий от их смерти. В конце концов — это сознательный выбор, и за него иногда приходится расплачиваться таким вот способом.

Алекс в очередной раз мысленно поблагодарил создателей браслета, который помог в ночном лесу сориентироваться на пришельцев, вернее, на излучение металла, части которого присутствовали то ли в их оружии, то ли в их экипировке. Зеленый огонек замигал интенсивнее, когда спецы, осторожно перешагивая через поваленные деревья, приблизились к стоянке чужаков. Рассматривая в окуляр «Каскада» вымершую без движения поляну, Карев обдумывал дальнейшие действия. Ему остро хотелось закончить затянувшуюся историю как можно быстрее, вернуться домой, прогреть свои кости, которые, казалось, за все эти дни преследования промерзли насквозь. Частые дожди не давали возможности высушить одежду, а разводить костер в опасной близости от чувствительных носов тварей не позволяла элементарная безопасность. Вот и сегодня друзья попали под настоящий водопад. Ливень за несколько минут промочил их до нитки, и даже попавшее на пути вывороченное лесной бурей корневище лишь частично укрыло их от дождя.

Но они продолжали висеть на хвосте чужаков, не теряя надежды вызволить заложников. И удача улыбнулась им. Бес, сменивший на посту Алекса, заметил с помощью тепловизора странное шевеление в шалаше людей. Один из них осторожно выполз на улицу, и чуть ли не на коленях шмыгнул в кусты. Бес толкнул дремавшего Алекса в бок и прошептал:

— Кажется, одна из птичек решилась на побег.

— Да ты что? — Алекс оторвал спину от дерева. — Куда направился?

— На три часа от нас. Твари даже не шевелятся. Неужели проворонили?

— Надо перехватить пацана. Там же низина, ручей протекает. Да и камней навалено, как бы ноги не сломал.

Они опустили на глаза ПНВ и уверенно бросились в сторону от стоянки. Такой шанс нельзя было упускать. Алекс шел за Бесом, получая чувствительные удары мокрых веток по лицу. Товарищ особо не заботился о том, что нужно хотя бы придерживать их рукой. После каждого шлепка тяжелой лапы ели или лиственницы литры воды обрушивались на многострадального Алекса, стремясь попасть за шиворот. Капитан сквозь зубы материл напарника, но уйти с тропинки в бурелом ему совсем не хотелось. Ничего, потерпит. Сейчас главная задача — перехватить заложника.

Спецы почти успели. Фигура Тунгуса уже мелькала между деревьями, и скорость заложника была существенно ниже, чем скорость двух тварей, торопящихся за ним. Попробуйте пройтись по ночной тайге без фонаря — впечатлений хватит на всю жизнь. Добавьте к этому ощущение неминуемой погони, когда кто-то видит в темноте лучше тебя. Смерть неотвратима, когда ноги постоянно запинаются о корни, а сломанные сильными ветрами деревья перегораживают дорогу. Она дышит в спину, обдает ледяным холодом и сковывает движение. Вот так и Тунгус: чем быстрее он хотел убежать подальше от пришельцев, тем неувереннее становились его шаги. Парень, несомненно, слышал погоню, но ничего сделать не мог. И как только низкий рык чужака раздался за спиной, он упал на землю. Может, от страха, а может — от своего бессилия.

Бес не стал терять ни мгновения. Он вскинул автомат и парой одиночных выстрелов по корпусу чужака отвлек внимание. Алекс следил за вторым пришельцем. Тот опять исчез из вида, но в инфракрасном поле он был прекрасно виден по тепловой сигнатуре. Его маневр был прост: зайти в тыл врага и уничтожить его. Бес зачем-то сиганул через кусты к упавшему заложнику. Тварь, наконец, обратила на него внимание, и его рука взметнулась вверх, поднимая оружие. Грохнул выстрел из подствольника, оказавшийся очень удачным. Граната попала в грудь чужака и практически сразу вывела того из строя.

Алекс короткими очередями отсекал второго преследователя, поражаясь про себя, как тот умело уходит от выстрелов. Какая-то непостижимая быстрота перемещения просто завораживала. Хлопнул выстрел, плазменный шар со свистом пролетел над головой, обжигая кожу раскаленным воздухом. Снаряд ушел в сторону и разметал огненные капли в разные стороны. Сырой от дождей лес загасил начавшийся было пожар.

— Заложник у меня! — раздался в ухе голос Беса. — Мы отходим. Прикрывай.

Все правильно. В таких случаях требуется отвлечь внимание преследователей, чтобы спасти гражданского.

А чужак понял, что его видят. Кажется, этот факт его немного озадачил. Он замер колышущимся красно-оранжевым пятном за толстым стволом дерева, и словно не знал, что предпринять. Алекс стал медленно отходить, стараясь не зацепиться за какой-нибудь корень или кочку. Вступать в дальнейший бой он не собирался, потому что заметил приближающееся к месту стычки еще одно тепловое пятно. К твари шла помощь. А самоубийцей Карев не был, и не собирался противостоять пришельцам с одним автоматом и трофейным мечом.

Через несколько минут Алекс с облегчением обнаружил, что чужаки не стали организовывать погоню, тоже посчитав неразумность данного мероприятия. Пока разошлись. Неплохо так, уничтожили второго пришельца. Так и нужно их выбивать, по одному.

Алекс обнаружил Беса и трясущегося заложника в трех километрах от места боя. Они прятались в каменной россыпи на склоне сопки. Гранитные валуны очень удачно сползли с самой верхушки, но что-то остановило их, и они, наваливаясь друг на друга, образовали что-то вроде дольмена, с массивной крышей и стенами. Вот внутри этого сооружения Бес и ожидал напарника. Связались они по рации, уточнили свое местоположение. И когда Алекс заполз внутрь гранитного убежища, там уже горел небольшой костерок, согревая помещение.

— Я поставил растяжки, — сообщил Алекс, стягивая с себя мокрую куртку.

— Разумно, — кивнул Бес и, сунув руку за пазуху, вытащил помятую пачку шоколада. Разломил на части, положил на землю, — налетай, подешевело. Ешь, парень. Как зовут тебя?

— Антон, — сказал Тунгус, заталкивая в рот сладковатую плитку.

— Странно, я думал, что ты больше на якута похож, чем на русского, — пошутил Бес.

— Я метис, — ответил заложник, — мать русская, назвала, как считала нужным.

— Ну и ладно, — согласился с доводами Бес, отправляя в рот кусок шоколада, — как скажешь. Что с твоим ухом?

— Отрезали, — просто ответил Тунгус, машинально прилаживая ладонь к грязному клоку ткани, — чтобы других запугать. Показательно.

— Надо сменить повязку, — Алекс достал из кармашка разгрузки бинт, разорвал упаковку и знаком показал Тунгусу, чтобы тот пододвинулся.

Рана уже покрылась коростой, которая стала кровоточить, как только Алекс отодрал тряпку, предварительно намочив водой. Хотя это мало помогло, Тунгус только поморщился, когда капитан провел экзекуцию. Свежий бинт плотно обхватил голову пострадавшего.

— А теперь вопрос знатокам: что нам делать с тобой, Антон? — Бес с нескрываемым интересом смотрел на худощавого парня, прикидывая что-то в уме. — Может, здесь посидишь до завтрашнего утра, а потом двинешь в сторону жилья? Дойдешь?

— Да вы шутите! — вскинулся Тунгус. — Без еды, без теплой одежды я ноги протяну в тайге! Это только Баженов может так изгаляться над собой! А чего бы и нет? Когда у тебя за спиной целая съемочная бригада!

— Баженов — еще тот фрукт, согласен, — кивнул Бес, потягиваясь. Костер разгорелся, наполняя теплом убежище. Уродливые тени запрыгали на стенах «дольмена», но Тунгусу стало так хорошо, словно и не было кошмарной недели, прошедшей после появления тварей.

— Надо эвакуировать парня, — сказал Алекс, — что у тебя со связью?

— Утром попробую подняться на сопку и связаться через транслятор беспилотника со штабом. Учти, Антон, пока только в Романовку можем отправить.

— Да без разницы, лишь бы отсюда подальше.

— Романовка стоит на линии маршрута пришельцев, — предупредил Бес, — не боишься снова столкнуться с ними?

— Неужели они полезут в поселок, где проживает тысяча с лишним человек? — удивился Тунгус. — Да вы шутите, товарищ военный. Сутулый далеко не дурак, за все это время ни разу не делал попыток выйти к дорогам или поселениям.

— Ему точно надо в урочище?

— Он так сказал. Галсан у них за проводника, и будет водить их по тайге, пока те не сообразят, что их дурят.

— Смелый твой товарищ, — уважительно произнес Бес, — хорошая тактика, но безнадежная. Как только твари доберутся до региональной трассы и перейдут ее — надобность в нем отпадет.

— Он рассчитывает, что к тому времени вы оцепите район и уничтожите их.

— Каков стратег! — засмеялся Бес, растягиваясь на плотном ковре лежалой хвои, нанесенной сюда за долгий срок ветрами. — Ладно, давайте спать. Капитан, будем дежурить?

— Обязательно. Не хочу в самый последний момент получить сюрприз в виде инопланетного головореза, — Алекс поглядел в черный провал хода. — Вы ложитесь. Через четыре часа разбужу тебя. Парень освобождается от вахты.

— Слушаюсь, товарищ капитан! — Бес тут же закрыл глаза и через пару минут он уже спал, подложив под голову кулак.