Кровавый Царский Полигон

Глава 4 Обратная сторона блистательной элиты

Ридиен смотрел на меня, не сводя взгляда и пребывая в непонятном для юной девушки напряжении.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Молодой человек, вдруг очень решительно протянул мне папку.

— Элизабет, здесь все, что вам понадобится для победы в музыкальном конкурсе, звуковые панели уже привезли и установили в тире В3. А я не смогу с вами участвовать ни в конкурсе, ни в соревнованиях. Желаю Вам удачи во всем.

Как это «не сможет»? Как это «желаю удачи»?

Понимая что что-то произошло, я сделала к нему шаг и тихо спросила:

— У вас что-то случилось? Ридиен, вы можете мне доверять… — и на всякий случай добавляю с теплой, ободряющей улыбкой. — Уверена, Королева может многое и может быть даже имеет парочку привилегий здесь…

Горько усмехнувшись, молодой мужчина разочарованно замотал головой. Некоторое время он молчал, будто думал говорить что-то или нет, а после еле слышно сказал:

— Знаете, Ваше Величество, — с душевной болью произнес Ридиен, — Я слышал много недостойного о девушках Единства, пока учился в частной военной школе в Англии. Как и видел много наших аристократок, да и аристократов тоже… Как и видел то, насколько они прогнившие на самом деле люди…

Проглотив ком в горле, он заговорил еще тише и искреннее.

— И когда я вас впервые увидел… Элизабет, я не мог поверить, что мне так повезло… Что моя будущая жена красавица, умница, что она пример для всех девушек на свете… А как меня восхитило ваше чувство собственного достоинства…

Сердце в груди странно кольнуло и я сама не знаю почему с таким всепоглощающим вниманием на него посмотрела. Хотелось в каждое его слово вслушиваться снова и снова.

— Элизабет, даже не будь вы Королевой, я бы ждал вас годами, чтобы однажды жениться и заботиться о вас. Быть вашей опорой, защитником…

Поверить не могу… Неужели его слова означают, что он в меня… Влюбился?

Так быстро? Так просто?

Так легко этот юноша, притягивающий взгляды всех девушек Звездного, влюбился в тихую отличницу Лизу?

— Но…

Так-так… Наверное, он сейчас как все «рыцари» скажет мне, что он меня не достоин?

Да, я что-то такое встречала в книгах. Вот только я не помню, что дама должна была ответить дальше?

Ладно, если не найду слов, то просто счастливо улыбнусь. Здесь ведь никого нет, можно и со всей искренностью улыбнуться своему… Суженному.

— Элизабет, — еле слышно сказал он, посмотрев прямо в глаза. — Я… Я никогда так сильно не ошибался. До сих пор не могу поверить, что грязная правда о высокородных аристократках оказалась правдой, в том числе и о Вас.

Меня словно ударили кулаком в голову и отправили в нокаут. Я и не поняла как открыла рот от шока, вцепившись в папку с нотами.

Еще раз… Что он сейчас сказал?

Он же не мог сказать, что я как большинство благородных барышень… и Звездного… и не только… люблю куралесить… по ночам… и менять мужчин… «развлечения»… как… как перчатки?

— Прошу меня простить за прямоту и такое прощание, — твердо сказал Риден. — Но я должен еще написать письмо матери перед дуэлью

Осознав, что я все правильно поняла, я и не заметила как выкрикнула:

— Что вы себе позволяете⁈ — почти сорвалась я на визг. — Д-Д-ДА, КАК ВЫ СМЕЕТЕ⁈

Ридиен уже собирался уйти, как вдруг вернулся и эмоционально зло выпалил:

— А вы думали, что я спокойно соглашусь на то, что и для вас нормально переваляться с десятью мужчинами за один раз? Что у Королевы есть привилегии делать это открыто⁈ — закричал он на весь коридор. — Дать им потрогать себя везде, где только можно⁈ Оплетать их ногами и…

— Каких еще объятиях⁈ — почти сорвалась я на слезы. — Я была на тренировке по самбо! И с в-вами з-з-занималась…

— Со мной⁈ Нет-нет-нет, со мной вы этим не занимались, и, пожалуйста, после «каруселей чужих рук» ко мне даже не подходите!

Он решительно сделал шаг назад и замотал головой.

— Простите, Элизабет, но я не мог слушать и слышать то, что о вас говорили в раздевалке. У меня может быть и нет шанса остаться в живых после дуэли с десятью парнями с военного отделения, но я себя уважаю и моральные принципы, кодекс чести, в отличие от вас всех, у меня есть.

Он неожиданно перешел на очень хороший русский:

— Если слова «как она прыгать на мнэ», «какая она мокрая», «как она капать на лицо», «чудеса тэхники», «таланты в партэр» и «навыки Выше всех похвал» И О МОЙ НЕВЕСТА ТОЖЕ говорить в раздевалка, то я не есть мужчина, если не быть отстаивать свою чЭсть.

Надо было что-то сказать, но слова исчезли. Все в голове было похоже какую-то оглушающую бурю эмоций. Слезы текли по щекам и я даже не видела ничего перед глазами.

Никогда я не чувствовала себя так паршиво, как из-за обманутых ожиданий. Я думала он пригласит меня на свидание… А он…

Он меня… только что… Назвал… Ш-ш-шлюхой? Так ведь трактуют слова про «карусель чужих рук»?

И почему? Потому что другие благородные барышни и правда «куралесят», а я применяла контактные приемы на тренировке по борьбе?

Не знаю почему я не дала ему в морду. Может быть потому что руки тряслись и сломались ногти из-за того, как сильно я вцепилась в папку с нотами. А может быть потому что я просто сорвалась с места и побежала сама не знаю куда.

Однако не успела я и осознать, что делают ноги, как больно влетела в кого-то.

— Сергей Павлович? — я с трудом подавила всхлип. — Простите, мне нужно на занятия.

Нахмурившись, педагог осторожно взял меня за плечи и внимательно осмотрел с ног до головы. Некоторое время он напряженно смотрел на меня, а после сказал:

— Елизавета Михайловна, вас ждут в общежитии, — мягко и настойчиво произнес он. — Вам привезли документы государственной важности, а также корреспонденцию, которая требует немедленного ответа.

Услышав его тон, я мгновенно проглотила слезы. Вытерла мокрые глаза и нос носовым платком, расправила плечи и с лучшей маской спокойствия и полного самоконтроля, слегка кивнула.

— Ваши фрейлины Мария и Дарья, ждут вас для согласования графика официальных встреч, аудиенций и рабочих поездок.

— Благодарю Вас, Сергей Павлович, мои государственные дела действительно не терпят промедлений, — почти не дрогнувшим голосом, произнесла я.

Все, что он сказал — выдумка. Просто он пытался мне помочь быстро успокоиться и прийти в себя, чтобы не провоцировать слухи. Хотя кто знает, какие разговоры обо мне теперь ходят в кулуарах…

И в Звездном. И в Шотландии. И никому не доказать, что это не так.

Публично — все прилично, а за завесой «тайны»… Чем только не занимаются такие как мы. Нет ни благородства, ни норм морали, ни приличий во взрослой жизни самой блистательной элиты. И как бы я не хотела спрятаться в детском неведении и за тетрадками, я уже не могу повернуть время назад.

Я тоже стала взрослой, как и они.

Быстрым шагом я удалялась по коридору, но едва услышала начавшийся разговор между Павловичем и Риденом за углом, сама не знаю почему остановилась за широкой колонной.

— Ну, и что мне с вами делать, юноша? — спокойно спросил Сергей Павлович на французском, так как плохо знает английский. — Вы просили возможность посещать дополнительные занятия, чтобы защитить Елизавету Михайловну на «Полигоне».

— Как я видел, ей моя защита не требуется, так что простите за беспокойство, — с трудом сдерживая эмоции, выговорил Ридиен на идеально чистом французском. — Разрешите идти?

— Не разрешаю, — стальным тоном осадил его Павлович. — Вы вызвали десять человек из своей команды на дуэль по надуманной причине. Вы хоть понимаете какой это скандал? Вы осознаете кого сейчас так унизительно оскорбили?

— Да, я все прекрасно осознаю.

— А что с вами за это сделают, знаете?

— Убьют, — легко ответил Риден. — Или мой клан за то, что я не отстоял честь своей Королевы, или я погибну как мужчина на дуэли, или я «неожиданно исчезну» и найдут меня мертвым.

— И вы не боитесь? — усмехнулся Павлович. — Вас вполне могут из-под земли достать и под нее также быстро и положить.

Вздохнув Риден, спокойно и с достоинством ответил:

— Я пережил войну в Англии, имею боевой опыт, так что я знаю, что в смерти ничего хорошего нет. Но и в жизни, которая невыносима — тоже.

Слышу задумчивое бормотание Сергея Павловича:

— Судя по вам вы человек принципов и законов чести… И за Родину готовы жизнь отдать?

— Разумеется, — без колебаний ответил молодой человек.

— И за свою королеву?

— Я верен Её Величеству. Я умру за неё.

Звучит с открытой угрозой. Опасно звучит. Но Павловича не смутить.

— Тогда пойдемте.

Раздался невероятно спокойный, полный чувства собственного достоинства голос Ридиена:

— Разрешите написать письмо моей матери перед смертью?

На некоторое время повисло тяжелое молчание. Пока Сергей Павлович, не перешел на тот самый стальной, угрожающий тон, из-за которого все студенты назвали его «Падлович».

— Юноша, в отличие от войны, смерть у меня нужно еще очень постараться заслужить. Ох, как нужно заслужить, поверьте мне. Вам не понравится.

Падлович продолжил четкими и резкими фразами, ставить шотландца перед фактом.

— Скандала не будет. В соревнованиях вы участвуете с ЭТОЙ командой. На тренировки с Елизаветой Михайловной вы больше не попадёте.

Жестокая усмешка.

— Не попадёте. Ей нужно готовиться. А вы… Вы будете тренироваться, отбывая наказание у меня лично. Несмотря на это, вы продолжаете учиться и делайте, что хотите, но если хоть одна, одна (!) оценка будет не «Выше всех похвал», ваше наказание станет еще хуже, чем я задумал.

— Это нарушает все правила чести и мои моральные принципы!

Слышу недобрый смех Падловича.

— Принципы? Вы серьезно? Юноша, я знаю, где вы учились и какие там испытания для вступления в «клубы» у английских аристократов. Рассказать во всех деталях, кто вы за этой маской «чести» на самом деле⁈ Или проглотите молча, как делали это в тех самых клубах?

— Я в тех «клубах», о которых вы говорите, никогда не состоял!!! — в ярости выпалил Риден.

— Ни в одном… — с двусмысленной насмешкой произнес преподаватель. — Никогда и нигде. Конечно.

Раздался звук похожий на легкое похлопывание по плечу.

— Пойдемте-пойдемте, лорд Крайтон-Стюарт… Я научу вас Родину любить. И ваше высокомерное лицемерие вылечу. И если вы трус — можете сразу застрелиться. Потому что только трус отказывается смотреть правде в глаза и принимать жизнь такой какая она есть.

Падлович ласково-угрожающим тоном продолжил, а я так представляла, как он слегка закивал.

— Лорд Крайтон-Стюарт, вы не волнуйтесь слишком… Мы обставим вашу смерть запиской должного для труса содержания. А также добавим подходящие «клубы» в ваше досье, чтобы для Елизаветы Михайловны, стало «роковой удачей» внезапное избавление от потенциального принца-консорта с таким неожиданно складно описанным и очень-очень грязным прошлым. Даже, если оно было не таким. Идёмте. Вам понравится… Наверное. Ну, исключать сей факт я не могу.

В коридоре раздались две пары тяжелых шагов, идущих в противоположном направлении. А я, закрыв глаза, сама не знаю почему никак не могла пошевелиться.

На душе было просто невыносимо. Тихая отличница Лиза внутри меня рыдала горькими слезами юной и неопытной девушки, а Королева Шотландии с леденящим душу безразличием молча слушала эту грязь и невольно восхищалась уровнем манипуляции Падловича.

Нужно научиться также вести беседы и всегда иметь тузы в рукаве.

Мало мне было проблем с тем как сложно начать править Шотландией, так еще и суровая правда обратной стороны бриллиантовой жизни подоспела. Что ж… Пускай потенциальный принц-консорт, привыкает, что, как говорит мой папа: «Все свиньи равны, но есть свиньи ровнее».

Вот черт…

Я же только подхожу к этой грязной, смрадной бочке с дерьмом взрослой жизни. А мне придется в ней сидеть до конца своих дней…

То ли еще будет… Даже боюсь представить, сколько всего у меня впереди…