Глава 1

Господен ангел тих и ясен,

На нем горит блаженства луч,

Но гордый демон так прекрасен,

Так лучезарен и могуч!

Павел Майков

Я отпила из чашки, в которую несколько минут назад плеснула тройную порцию коньяка, обнаруженного в кухонном шкафу. Покатала холодную жидкость во рту, потянула носом резкий запах алкоголя с чем-то, напоминающим аромат смородиновых листьев, проглотила и по горлу разлилась теплота. Теплота… Что можно сказать о своей жизни, если тепло в неё приходит из бутылки? Не стоит об этом, забудь, Ника. Сейчас мне тепло и только это имеет значение; я живу настоящим мигом — следующего может и не быть. Пью в одиночестве… Будто в ответ на мои мысли воздушное пространство напротив старого кресла, в котором я не то чтобы уютно устроилась, подёрнулось рябью; внутри сгустилась тьма и горячий воздух ударил мне в лицо.

«Ensis sanguine imbutus!» — Правую руку прошила привычная боль и долю секунды спустя клинок, вышедший из плоти моей и увлажнённый моей кровью уже смотрел в сторону нежданного гостя. Чашку с коньяком я так и не выпустила, перехватив её левой рукой.

Пахнуло полынью, перебив аромат алкоголя, и демон окончательно материализовался.

Всё как обычно: чёрные волосы, бледная кожа, синие глаза — дети Диавола обладали характерными чертами, будто отдельная раса.

— Тот самый случай, когда геноцид не кажется таким уж злом..-заметила я, продолжая его разглядывать и тихо удивляясь, отчего демон всё ещё не напал на меня.

— Да ты пьяна, Воин Христа. — едва различимое удивление проскользнуло в бархатном голосе рода искусителя.

— Адский баптист или у меня белая горячка?

Я медленно сделала глоток, осушив чашку и опустила её на пол у кресла. Едва закончив движение, тело с молниеносной скоростью перетекло в нападение.

Демон был готов и отразил мой выпад, пусть и с трудом. Я почувствовала в себе такой ураган чувст… Ярость… Как бесноватая. Вот это ирония, не правда ли? Низкий рёв прорывался сквозь плотно стиснутые зубы, я обрушивала удар за ударом не утруждая себя заботой о дыхании. Светлое сердце? Чистые помыслы? Ага, как же. У меня была только боль. И ярость, способная эту боль заглушить. Битва. Уничтожь. Порази. Истреби. Очисти землю от исчадий ада. Вот моя задача. А о чистоте души пусть заботятся другие: священники, прихожане, мирные жители, невинные дети. Чтобы они могли жить и замаливать грехи я должна грешить и убивать, убивать, убивать…

— УМРИ! — мой меч мелькал подобно кровавой молнии, лезвие гудело от напряжения и владевших мною эмоций. Демон лишь уклонялся, не доставая оружия и не используя своих сил. Почему? Это странно. Может, хочет позабавиться вдоволь? И почему явился сюда в своём истинном облике, почему не овладел чьим — либо телом? Как нашёл меня в этом заброшенном доме?

Выпад. Удар. Уклон. Нырок. Опять удар. Я не давала ему времени на уловки.

— Леяника Евангелина Абданк, остановись! — прорычал демон моё полное имя, подныривая под рубящий удар клинка.

— С чего бы это, Ублюдочный Адский Мудак? — я резко крутанулась и впечатала свою босую стопу ему прямо в солнечное сплетение. Тут же направила остриё в лицо демона, не давая перехватить мою ногу.

Он задыхался. Нет, скорее хрипел от боли — на месте, куда пришёлся удар, его плоть дымилась и полыхала белым пламенем.

Наконец-то тварь вышла из себя, протянув в мою сторону пылающую тьмой ладонь. Тугой пульсирующий кнут Адской Мглы — демонского оружия — обжог моё плечо. Я вовремя уклонилась, иначе лишилась бы руки. Демон с удивлением взглянул на свою ладонь. Казалось даже, что Адская Мгла для него стала сюрпризом.

— О, да ты не только болтать можешь?

Подпрыгнув, я приземлилась на шаг левее — старые доски пола в том месте, где я только что стояла покрылись чёрным инеем.

— Cruentus subluceo![1]

Перехватив клинок зубами, я простерла руки по направлению к демону и с моих раскрытых ладоней сорвались два мощных потока алого пламени. Охватив левую руку твари, пламя побелело и воздух наполнился запахом жжённой полыни. Завладей демон человеческим телом, он не был бы столь уязвим для священного пламени. Людская сущность служила бы ему щитом, пусть и не вечно. Но этот почему — то не использовал ни защиты, ни человеческого, ни в полной мере демонического оружия. Какой — то камикадзе.

— Видимо и в Аду есть неудачники…

Демон лежал на обломках дряхлого комода, поверженный и всё ещё охваченный пламенем. Близился рассвет.

— Постой... - прохрипел он — я не хотел... на тебя... нападать...

Такого мне ещё встречать не приходилось. Злость вновь начала заволакивать мой разум: каждый раз видя пред собой поверженного демона, я напоминала себе, что эти исчадия ада не знают жалости; перед глазами и во сне и на яву мне виделось кровавое месиво, бывшее когда-то моей семьёй. Нет, не нужно об этом думать. Не сейчас..

— Понимаю, ты не хотел. Я хотела.

Уже занеся меч для последнего удара, совершенно не кстати вспомнила глаза Альберта и его слова. Чёрт! Не могу. Сегодня не могу. Рассеяв клинок, я начала давно заученный экзорцизм:

— Gloria Patri[2]

— Лучше убей меня, не отправляй обратно! — голос демона обрёл силу.

— …et Filio, et Spiritui Sancto[3]..

Воздух задрожал, знаменуя скорое раскрытие воронки.

— Прошу. Убей меня.

В его глазах плескалось неподдельное отчаяние. Это что — то новенькое.

Демон бросился. Он бежал прямо на меня, но не с целью нападения… Иисусе, он рассчитывал на то, что я его рассею! Демон — самоубийца? В иное время я с удовольствием помогла бы ему с этим, но не теперь. С этим демоном что — то не так и необходимо узнать, что именно. В конце-концов, мне скучно и загадка станет глотком свежего воздуха. Ну, или тухлого — это как посмотреть.

В последнее мгновение мне удалось увернуться. Не замедляя движения, я крутанулась и бросила в него связующей печатью:

— In domine Dei!!! Amen![4] — сияющие кресты замкнулись в непроницаемую клетку.

Сквозь рычание демона и моё собственное громкое дыхание, до меня донёслось приглушенное пение телефона. «Аве Мария» раздавалось из — под кучи сваленного в углу барахла — к чему разбирать вещи, если через час меня здесь может и не быть? Вытащив телефон из кармана бурых от засохшей крови брюк, посмотрела на экран: неизвестный номер.

— Да?..

— Сестра Евангелина! Надеюсь, что лишь исполнение нашего священного долга помешало тебе ответить ранее на предыдущие звонки. Ибо очень важно иметь скорую связь со всеми братьями и сестрами..

— Можно и так сказать, брат «Петер». - не осталась я в долгу.

— «Пётр», моё имя Пётр..

— Ага, а меня зовут Ника. Не сестра, не Евангелина, а «НИКА». Запомни это и я, так уж и быть, стану называть тебя в честь Апостола, усёк?

— Ч-что за тон, сестра? Прости Господь, ты пьяна?!

Всё, он меня достал.

— Всё, ты достал меня. Зачем звонишь?

Казалось, я слышала как скрежещут его зубы. Может быть, просто казалось? Возможно, Петер читал молитву, прося у Господа терпения для себя и наставления на путь иистинный для моей заблудшей души. Ха.

Из дальнего конца комнаты донёсся слабый задушенный стон. Видно было, что демон испытывает страшную боль, но, кроме случайно вырвавшегося звука, он ничем этого не выдавал. Неплохо, для демона.

— Между прочим, — наконец раздался язвительный голос Петра, — сам отец настоятель желал говорить с тобой! Ты заставила его ждать..

«Брат Пётр, не соблаговолишь ли передать мне трубку? — сильный сочный баритон отца настоятеля.

— Конечно, конечно, святой отец. Я наконец — то сумел дозвониться до сестры Евангелины, что было не легко…

— Благодарю тебя за твой труд.»

В трубке пошли помехи, звук удаляющихся шагов и, наконец, голос отца настоятеля:

— Ника. У тебя всё в порядке, дочка?

— Отец Кирилл. Да… Кхм, всё будет нормально.

— Кто? — сразу догадавшись в чём дело, спросил он.

Я проглотила ком, вновь почему — то подступивший к горлу. Со мной всегда так, когда голос отца Кирилла становится таким добрым и понимающим. Этот человек обладает железной волей, он воспитал из меня Воина, научил убивать. И ещё любить. Последнего совсем немного, но достаточно, чтобы во времена жестоких битв сердце оставалось способным испытывать привязанность. Он последнее, что у меня осталось. Ещё братья из аббатства, такие же воины как и я. Горстка людей и месть — вот всё, что держит меня на этой проклятой земле. С каждым днём из этой горстки убывало…

— Альберт.

— Он жив?

— Вроде того. Повреждена только рука. Нашей дружбе пришёл конец. — мой голос звучал хрипловато.

— Он видел. — утвердительно заметил Кирилл.

— Да.

— Ты спасла ему жизнь, Ника. И ещё много других человеческих жизней.

— Но скольких я убила собственными руками?!..Дети, старики… Не счесть.

— Сколько на этот раз?

— Семеро. В кафе. Опять класс «константа». Почему они всегда попадаются мне? Я пыталась... пыталась сотни, тысячи раз — ни один экзорцизм не изгоняет этих тварей из человека! Всех… Всех пришлось убить.

— Ты же знаешь, что это бесполезно. Мы испробовали всё, что только возможно, но одна лишь смерть физической оболочки способна остановить дьявольские отродья. — голос Кирилла звенел гневом. — Пойми, ты не в силах помочь всем! Что если в следующий раз, когда ты станешь медлить, демон поразит тебя? Не надо, дочка, не сдавайся. Слышишь меня? Кто, если не ты?

— Прости, Кирилл. Я помню. И не сдамся. Спасибо.

— Держись. Алкоголь может облегчить муки душевные, но лишь на время. Ты должна принять их в сердце своём — иначе никак. Твоё бремя самое тяжкое, но оно твоё. Я всегда с тобой, Ника. Все мы.

— Ты всегда знаешь, когда я выпиваю. Откровение?

Низкий, рокочущий смех.

— Нет, Ника. Годы опыта.

Теперь и я улыбалась.

— Пётр сказал, что ты искал меня. Что случилось?

— Да. Наблюдатели засекли волнения среди демонов, увеличилась активность и частота открытия воронок. Твари хлынули в твоём районе и примыкающих к нему. Причём не какая — нибудь мелочь, а серьёзные силы.

— Причина?

— Точно не известна. Мы предполагаем, что демоны отправлены сюда на поиски кого-то. И, судя по их количеству, этот кто — то очень важен.

— Ясно. Вам нужна моя помощь?

— Нет, здесь мы справляемся. Как я уже сказал, большинство сосредоточено в твоей зоне. Будь осторожна и не геройствуй — при необходимости вызывай подкрепление.

— Обязательно.

— Ника.

— Да, я поняла, отец настоятель. Не геройствовать.

— Да пребудет с тобой Бог.

— Да пребудет с вами Бог, отец.

Я нажала отбой. Поисковый отряд демонов, значит. Интересно.

Мой пленник совершенно обессилел — печать забрала остатки энергии. Присев у края клетки, я от нечего делать стала его разглядывать: демон как демон. Разве что теперь, когда его лицо не перекошено от боли, стало ясно, что он красив. Возможно, инкуб — они всегда отличались более привлекательной наружностью, помогающей им в соблазнении падких на красоту людей. Демоны вообще в большинстве своём не уроды, привлекательные черты для них вроде адского дресс-кода. Но инкубы и демоницы-суккубы были прекрасны (каким бы странным ни было использование этого слова по отношению к адским тварям). К счастью, на меня их силы не действуют. Или действуют в разы слабее, чем на большинство людей. Божья Благодать, низвергшаяся с небес пять лет назад, в придачу к силе Священного Огня и Карающего Меча даровала мне иммунитет от подобных мерзких влияний.

Интересно, не из поискового ли отряда явился ко мне этот экземпляр? В таком случае, почему он не был вооружён? Никогда не поверю, что демон высшего порядка просто сдерживал свою силу, позволяя мне себя убить. Но тогда что? Стоп. А что, если это за ним выдвинулись адские ищейки? Если так, то он либо важная персона, либо что-то натворил. Хм, представляется с трудом, но как вариант… И почему я не сказала о нём Кириллу? Знаю, он бы отчитал меня за излишнее любопытство и велел прикончить демона. И чего я на нём зациклилась? Убить и дело с концом. Вспышка боли и клинок опять возник в руке. По лезвию стекала кровь, будто слёзы. Мило, правда? За каждое убийство я плачу своей кровью.

Не вышло. Только я занесла меч, как веки демона вздрогнули и на меня воззрились два изумрудно — зелёных глаза…Зелёных?! Не выпуская меча, я присела на корточки у самого края клетки из пылающих крестов, пытаясь рассмотреть получше. Нет сомнений, они были зелёными. Но это невозможно! У всех демонов глаза голубые или синие, но никак не зелёные — это правило. Спустя пару секунд борьбы с болью, демон понял, что я смотрю на него и моргнул, зажмурив глаза. Когда он снова их открыл зелёный цвет исчез, оставив идеальную синеву. Что за чёрт?!

— Что ты за чёрт? Почему у тебя зелёные глаза? Отвечай!

Молчание. Моя рука коснулась одного из крестов и тело демона сотрясла страшная судорога.

— Я. Задала. Вопрос.

Секунд тридцать слышно было только его прерывистое дыхание. И опять ничего.

Очередное замыкание печати принесло лишь конвульсии, но ответа так и не последовало.

С минуту я смотрела на практически безжизненное тело; его била мелкая дрожь, волосы прилипли к мокрому от пота лбу, сквозь чёрные дыры в одежде просвечивала обожжённая плоть. Каждый раз, когда это делаю, чувствую боль. Будто и меня тоже пытают. Так и не научилась отстраняться. Тем не менее, пытки для меня не в новинку.

Печать полыхнула ослепительно-белым светом и практически смертельный разряд ударил демона. В тесном пространстве печати — примерно метр на два — длинное мужское тело умещалось с трудом. Дергаясь от заряда посылаемого мною в печать, он невольно задевал границы ловушки, тем самым увеличивая собственные мучения. Я сжала кулаки, до крови вонзая ногти в кожу ладоней. Нужно убить его, всё равно ничего не скажет. Мы не демоны, нельзя становиться ими, но…

Следующий заряд заставил тело демона выгнуться дугой; он запрокинул голову в первом и единственном крике боли и в гриве спутанных иссиня чёрных волос появилась светло — золотая прядь, почти белая. Но это…Невозможно, да. Как зелёные глаза и стремление умереть. Что это? Кто он такой? Глаза, волосы, отсутствие сосуда…

Обычно я либо убиваю демонов совместно с человеческой оболочкой, либо изгоняю их, если возможно. Демоны никогда не отказываются от своего существования: они могут отчаянно драться, биться до последнего, а проиграв, грозят вернуться из Ада во что бы то ни стало и вырвать мою жалкую душу. Никогда демон не просил, не вынуждал меня убить себя… Оказавшись в ловушке печати они лгут, изворачиваются, предлагают сделку — делают всё, чтобы вырваться. Господи, что сегодня за день? Даже напиться не дают спокойно.

* * *

Со времени дружественного визита демона прошёл час. Рассвет окрасил небеса сначала в светло-голубой, затем, лишь на короткий миг, горизонт блеснул оттенками алого. Не люблю это время — навевает болезненные воспоминания. Я отвернулась. Когда вновь посмотрела в окно, солнце уже показалось, хоть и стояло достаточно низко. Значит, около семи. Верно, часы на мобильном показывают пять минут восьмого. Если снаружи и были ещё демоны без сосудов, то солнце прогнало их обратно в Ад без моей помощи. Разве что демон высшего порядка способен держаться на земле днём, не имея сосуда. Всё зависит от того, кто составляет поисковый отряд. Почему-то слабо верится в то, что вырвавшиеся вчера из Ада твари слабы. Только бы не константы, прошу тебя, Господи! Ты слышишь меня? Почему ты дал мне силы убивать, но не научил спасать людей от адских отродий нового поколения?! Молчишь. Как обычно. Каковы же твои цели, всевышний?

Он никогда мне не отвечает. Отец Кирилл говорит слушать в сердце своём, но там только боль и ярость. Это и есть Бог? Вряд ли. Это я. То, чем я стала. Вернее то, чем меня сделали адские выродки.

Мой демон (ха, смешно, только комнатной зверушки из Ада мне не хватало) всё ещё был здесь. То ли печать не дала ему уйти в Ад, то ли он сильнее, чем кажется. Не знаю, мне ещё не приходилось держать демона в ловушке до рассвета. Если спросить у других, то об этом станет известно Кириллу. Придётся объяснять, почему я умолчала о демоне. Мне бы этого не хотелось. Остаётся одно — устанавливать правду опытно-пыточным путём.

Сейчас он был в отключке; его волосы полностью посветлели: лён и белое золото. Взгляд на это замученное тело заставлял чувствовать себя монстром, но я продолжала смотреть. «Если имеешь смелость прибегнуть к пыткам — имей и смелость созерцать дело рук своих.»- Этому учил меня Кирилл. И я старалась быть смелой. Нужно было решить, что делать дальше. Не могу же я держать его здесь вечно! К тому же, сегодня придётся выйти наружу и отловить прорвавшихся демонов: не важно, вселились ли они в сосуды — моя задача истребить их. Всех. Любой ценой. Алкоголь выветрился и стойкость вернулась ко мне. Кирилл был прав.

Думай, Ника, думай… Что это за загадка, как у демона может быть такая нехарактерная внешность? Объяснение есть, вот только мне оно не известно. Пока что. Инкубы могут обходиться без сосуда — им это и не нужно; инкубы и суккубы действуют по большей части ночью. Они, как и все демонические создания, подразделяются на виды, в зависимости от уровня силы. Самые безвредные из суккубов и инкубов могут доставить лишь незначительные неприятности: супружеские измены, прелюбодеяния, сексуальная озабоченнось - всё это гадко, но не смертельно. Их я редко убиваю — чаще просто отсылаю обратно в преисподнюю. Есть ещё соблазнители высшего уровня, отличающиеся не только сексуальным аппетитом, но также невероятной жестокостью, силой и жаждой крови. Но вряд ли мой пленник инкуб, даже они не способны в действительности менять свой облик. Максимум на что хватает их способностей — это навести иллюзию. Этот вариант отпадает, так как мой дар разрушает иллюзии… Точно! Стоило раньше догадаться!

Сосредоточившись на бессильно распростёртом теле, я коснулась его своей силой и… Ничего. Обмана нет. Иллюзией был другой его облик — тот, в котором он сюда явился. Возможно ли, что кто — то лишь притворяется демоном? Нет, энергия явно демонического происхождения… От неожиданности меня отбросило назад. Кресты печати раскалились добела. Иисусе! Да в нём чёртова уйма силы!! Один из высших демонов, как минимум. Кого же забросил ко мне злой рок? Выход один — выяснить в чём тут дело и разобраться с проблемами. Решать их по мере поступления, одну за другой.

Поднимаясь с пыльного пола, я наконец вспомнила, что демонский кнут адской мглы опалил моё плечо. И боль тут же дала о себе знать, будто бы отыгрываясь за то, что её проигнорировали. Замечательно. В сомнении понаблюдав за демоном пару минут, я всё же решилась оставить его на время без присмотра — нельзя же в таком виде показываться среди людей. Маленькая комнатка, отведённая для ванной, встретила меня тусклым поблёскиванием давно не чищенного голубого кафеля. В центре, у стены, располагалась большая, но древняя чугунная ванна. На штативе, напоминающем держатель для капельницы, одиноко и как-то жалко висел простенький душ. Не так уж и плохо, мне не привыкать. Гель, шампунь и мочалка обнаружились в походном рюкзаке. Холодный душ не занял много времени, а вот с волосами пришлось повозиться — длинные волосы без фена не высушить. Как есть, мокрыми, я заплела их во французскую косу — высохнут на ходу. Закончив с водными процедурами в рекордные восемнадцать минут, вернулась в комнату, некогда бывшую гостиной, а последние три дня служащую мне чем-то средним между спальней, кухней и складом. Единственное окно сейчас было зашторено грязно-белыми жалюзи, сквозь которые всё же просачивался солнечный свет. Слабые лучи да белое сияние печати — вот и всё освещение.

С моим образом жизни довольно часто приходится пополнять запасы одежды: кровь имеет свойство напрочь въедаться в ткань, если только её сразу не отстирать. Последнее мне удаётся крайне редко — когда, наконец, добираешься до воды и удобств, всё уже успевает засохнуть. Ворох испорченных вещей лежал в углу, у входа в квартиру; рядом же обнаружилась сумка со сменой. Её осталось не так уж и много. Проходя к сумке, я почувствовала направленный на меня взгляд. Инстинкты сработали прежде, чем пришла память о сидящем в связующей печати демоне. Хорошо хоть меч не успела выпустить. Странное чувство, когда в комнате есть кто-то, кроме тебя самой. Непривычно. Стесняться демона? Да уж. Проигнорировав его, я раскрыла сумку и достала пару узких джинсов и футболку. На чёрном не так сильно видны признаки того, где ты побывала и что делала. Это предосторожность на случай, чтобы кто-то из законопослушных граждан не сдал меня полиции, заметив пятна крови. К тому же, чёрный мне к лицу. Хотя, это второстепенно.

Одевалась я в ванной. Пусть последние пять лет прошли в битвах да в окружении мужчин, но мои родители много сил вложили в воспитание своей дочери. Пока их не убили… Как бы то ни было, светить голым телом больше необходимого в мои намерения не входило.

Вернувшись в комнату, я застала демона в сидячем положении. Почему-то сразу вспомнилась когда-то любимая мною картина Врубеля — «Демон сидящий». Я была подростком, растущим в среде интеллигенции и творческого бомонда, меня воспитывали на классике. Демон на картине был так прекрасен и печален, погружён в какие-то неведомые раздумья; физическая мощь и демоническая суть соседствовали с трогательной чувствительностью и незащищённостью. Так мне представлялось. Позднее эти заблуждения развеяли самым действенным образом: тварь, сожравшая мою трёхмесячную сестру, ещё не успела отереть губ, когда следующая повалила меня на землю и стала выворачивать руку, разрывая кожу и связки. Словно сквозь толщу воды до меня доносились крики родителей, окрик брата, умоляющего меня бежать, спасаться… Создания, столь же прекрасные, как и демон из моих детских фантазий… Вернуться в настоящее было трудно и тот, кто сказал сакраментальное «время лечит», просто мудак.

Всё это время внимательный взгляд зелёных глаз следовал за мной. В нём не читалось ни страха, ни затаившейся хитрости — только изумрудная зелень и какая-то жадность восприятия. Это пугало. Вновь менять внешность было бесполезной тратой сил и пленник это понял. Сейчас передо мной сидел совершенно другой…хм. ну, человек — иначе и не скажешь. Раны и дрожь, однако, никуда не делись и вид он имел плачевный.

Молчание становилось тяжёлым, нужно продумать с чего начать разговор..

— Просто убей меня.

Я вздрогнула. Возникло ощущение, будто он прочёл мои мысли. Но это невозможно, просто демоны отлично считывают невербальные сигналы, подаваемые нашим телом — как опытные психологи. Голос тоже немного изменился: стал сочнее, сильнее. Хотя нотка хрипоты и говорила о боли.

— Не беспокойся, так я и поступлю. Но лишь после того, как получу необходимую информацию.

Он просто продолжал смотреть на меня своими странными глазами. И молчал. Чёрт!

— Принадлежишь ли ты к поисковому отряду, какова ваша численность и кого вы преследуете — мне нужны ответы на эти вопросы. В первую очередь.

Мой голос звучал спокойно и уверенно, без лишних эмоций. Я ждала, хотя и не особо надеялась на успех. В следующий раз убью демона сразу.

— Это отряд Хакельдамы.

Ответ удивил меня, это уже что-то.

— Хакельдама… Это тот тип с факелом из голов человека, кота и змеи?

— Да. Демоны из рода его занимаются поиском и ловлей.

— Ты из его отряда?

— Нет.

Что-то промелькнуло в глазах демона, при этом он говорил ровно, пусть и с трудом.

— Знаешь сколько их прорвалось через воронки?

— Нет.

Наверное, мои глаза сузились от зарождающейся злости и недоверия, так как он посмотрел на меня внимательно и сказал:

— Я не лгу.

— А я — мать Тереза.

Он опять замолчал. Это меня злило.

— Знаешь, за кем они ринулись?

Молчание.

— Если ты не один из них, значит ты — добыча. Демоны преследуют тебя. Какое забавное совпадение: ты явился ко мне, а следом за тобой в эту зону прорывается толпа адских ищеек.

Он просто слушал. Хорошо. Я продолжала.

— С какой целью ты появился в этом месте и откуда узнал моё имя?

В этот раз ответ последовал незамедлительно.

— Ты должна меня убить. Пожалуйста, поспеши.

— Что за игры? Думаешь, я поверю, что злобная тварь, коей ты и являешься, отыскала ночлежку экзорциста, чтобы покончить с собой?! Да скорее брат Пётр забудет помолиться перед сном!

— Тебе известна моя сущность. Почему ты медлишь с исполнением своего долга? — всё тот же тихий и ровный голос. Отчаяние мне только послышалось. Просто послышалось.

Матерь Божья, да что за бред, в самом деле! Демон упрашивает меня убить его, сам пришёл в мои руки — так отчего же я медлю? Дело в том, что так не бывает. В этом нет никакого смысла. Вернее, смысл есть, но скрытый. И если я просто убью демона, он так и останется скрытым. И что мне делать?..

Он подобрал ноги, обхватил колени руками и опустил на них голову, снова напомнив мне картину Врубеля. Просит убить, значит… Смерти не боится, пыток тоже. Что ж… Когда я начала обряд изгнания, он сам бросился на меня, собираясь покончить с собой. Выходит, парень до смерти боится возвращения в Ад! Хорошо, сыграем на этом.

Поглядев на светлую макушку, в покорном ожидании склонённую к коленям, я использовала последнее средство.

— Sicut erat in principio, — протянула я, — et nunc, et semper, et in saecula saeculorum.

Возвращайся в Ад…

Льняные пряди взметнулись вверх и сквозь них полыхнули два изумрудных пламени. Мои действия возымели должный эффект!

— Кассиэль, ты должна убить меня! Прошу, тебе ведь это ничего не стоит. Пронзи меня своим мечом и произнеси: «Я отрекаюсь от отступничества и отрицаю тебя.»- Он говорил с горячностью, которой я за ним не подозревала.

— Это бред какой-то! Ничего не понимаю. Что это за ритуал такой и почему ты назвал меня «Кассиэль»?!

Ответить ему помешала с треском вылетевшая из петель дверь.

Здоровенный демон с затянутыми в пучок чёрными волосами заполнил собой дверной проём.

— Во имя Хакельдамы, женщина, отдай мне его, — прорычал громила, ткнув пальцем по направлению к ловушке с демоном, — и я убью тебя быстро!

Оглянувшись на своего пленника, бросила «Мы ещё поговорим» и одновременно призвала меч.

— Что, Здоровяк, блондинчик тебе отказал и теперь ты хочешь вернуть свою игрушку?

Демон шагнул через порог, наполняя воздух гневом и запахом древесного угля.

— Я вырву твои кишки женщина и, связав его ими, потащу в Ад.

— Ты уже дважды назвал меня «женщиной», мудак..

Остальное сказал мой меч.

Я немного позабавилась с демоном; он использовал своё преимущество в весе и росте, хотел сломить меня силой. В результате его тело (уже второй демон без сосуда — они что, настолько самонадеянны?) украсили пылающие отпечатки моих ладоней. Быстрые удары меча прорывали его оборону и отражали несущиеся в мою сторону потоки адской мглы. Да, силён… Но не сильнее меня.

К левой ладони пристали клочки обугленной демонской плоти — неприятно, но терпимо.

Пока я вытирала руку о первую схваченную тряпицу (кажется, это была моя блузка), демон бросил в меня связующим заклятием. И… Ничего.

— Обломись, говнюк — на мне благодать Божья!

Следующий удар рассёк ему ухо и левую щёку. Плоть задымилась. Не оставляя громиле времени на нападение, я метнула в него два параллельных потока алого огня, загоняя в ловушку.

Жадное пламя белело, касаясь его тела. Он кричал. Боже, как же он кричал — просто фимиам для моих ушей. Райская музыка.

Я наслаждалась процессом, медленно поджаривая его и не отводя глаз от истлевающей плоти. Демон не переставал изрыгать проклятия на мою голову, весь род и племя человеческое; поносить Бога и Царствие Небесное. Знал бы, как мне начхать… В его лице мне представлялись лица тварей из прошлого и я кормила свою ярость.

— Ты пожалеешь, что явилась… на этот свет… сероглазая сука… Хакельдама и... мой Господин покажут тебе Ад… — прохрипел он, сквозь боль.

— Я уже в Аду. Свои кишки можешь забрать, а блондинчик останется со мной. Amen. — С последним звуком, сорвавшимся с моих уст, тело демона полыхнуло белым факелом и осыпалось пеплом. Спустя мгновение от пепла не осталось и следа.

Прах к праху.

Загрузка...