Кровавая сделка

Глава 10

– Итак, Макс ложись на свою кровать и расслабься. – Монотонно бормотал Захар, осматривая аскетично обставленную спальню друга. Ничего особенного, но в глаза бросалась уж чересчур минималистичная обстановка. Помимо кровати, здесь стояли свободная наверху тумбочка и шкаф. Никаких ковров, картин, даже штор и тех не было.

Не только спальня друга не изобиловала излишками в интерьере, точнее, как раз наоборот. Захару становилось неуютно в этой квартире, больше напоминающую съёмные апартаменты. Отели и то более уютные.

Стоял ещё светлый вечер: времени было около пяти. В это время Лера как раз проводила своё время на тренировках по лёгкой атлетике. Так что им никто не помешает.

– Макс, я досчитаю до пяти и тогда ты впадёшь в транс. Кодовое слово «отбой». Ещё раз, ты точно этого хочешь?

Макс, закрыв глаза, едва прошептал «да».

– В таком случае, представь себе, что ты лежишь на берегу бесконечного океана, но спокойного. Волны отбрасываются плавно, и лишь чайки покрикивают издалека. Дует ласковый тёплый ветер. В небе светит яркое солнце, освещая горизонт. Твои веки тяжелеют, дыхание замедляется… Твоё тело расслаблено… Один… два… три… четыре… пять!

Захар замолчал, чтобы приступить к следующему этапу, чего ему не совсем хотелось делать.

– Максим, что с тобой случилось 24 апреля?

Голос Макса зазвучал так низко и неспешно, что казалось, что слышится голос из загробной жизни:

Я проводил вечер после работы в баре. Его название носило «Три отвёртки». Я выпил три рюмки водки… Потом я пошёл на танцпол, закадрить понравившуюся девушку. Там же меня приметил её парень… Он начал ко мне приставать, и я в ответ начал ему дерзить. Он подозвал своих двух дружков. Далее они меня вывели на улицу. Я пытался оторваться и защищаться, но ничего не получалось…

Друг сидел рядом на табуретке и присматривался к Максиму. Его тело всё ещё оставалось спокойным, словно он рассказывает о бытовой чепухе.

– Меня начали бить. Все трое. В моем рту появилось ясное ощущение вкуса собственной крови… Заболело всё. И тут перед моими глазами появился пистолет, уставленным на меня дулом. Палец на спусковом крючке принадлежал , конечно же, тому ревнивцу. Потом что-то сильно заорало, и они убежали… И меня накрыло.

– Хорошо, дальше ты потерял сознание. Дальше что-то можешь припомнить?

– Дальше я просыпаюсь и вижу обеспокоенное лицо сестры.

Захар недовольно ухмыльнулся. Это он знал и без гипноза, и всё благодаря детальному описанию перед самим гипнозом.

– Максим. Постарайся вспомнить что-то промежуточное. Ты видел что-то ещё?

Вдруг спокойствие покидает лицо Максима: лоб покрывается мелкими каплями пота, а щеки – заалели. Голос, вырвавшийся из его рта, отличался от привычного:

– Сын, просыпайся, мы горим!

После этих слов Максим присел и начал нащупывать ногами домашние тапочки. Захар прогнал от себя внезапный ступор и схватил его за плечи.

– Просыпайся, Макс! Отбой! Слышишь? Отбой!

Макс не спешил успокаиваться и открывать глаза, от чего сердце Захара застучало с бешеной скоростью. Не хватало ещё, чтобы сегодня кто-то умер на его глазах.

– Отбой! – голос предательски срывался, и наконец-то загипнотизированный открыл глаза. Он выжидающе посмотрел на перепуганного Захара. У того дрожала нижняя губа.

– Что? Тебе удалось что-то вытащить из недр моей памяти?

Захар устало снова сел на табуретку, проклиная свою тягу творить добро.

– Нет. Ничего нового ты не сообщил, но под конец стал кричать что-то про сына. Ты, видимо, цитировал своего отца.

Максим не мог оценить масштабы своего разочарования. Почему именно это вылезло вновь? Мало ему ночных кошмаров, так ещё и гипноз сорвался.

– Может, стоит повторить?

Захар вскочил, и вопреки попыткам Максима остановить его, побежал на выход, хватая свои вещи: сумку и синюю кофту с длинными рукавами.

– Знаешь, я изначально посчитал это напрасной затеей, в чём сейчас и убедился! Если ты был всё время в коме, то ничего ты не можешь выудить из памяти, так как нечего оттуда выуживать!

– Дай мне второй шанс!

– Нет, я не хочу довести тебя до разрыва сердца. Ты послушайся моего совета: сходи и полечи головушку. У тебя душевная травма не прошла, и это не проходит для тебя бесследно. – И Захар, не попрощавшись побежал вниз по лестнице, не глядя на Максима, в чьих глазах отражалась неугасшая надежда вкупе с мольбой.