Крокозябра

***

Вечером фургон уехал.

Илюшке сразу полегчало. До этой минуты он все боялся, что дядька в синем комбинезоне притащит сачок и начнет ловить крокодильчика в луже.

Он так и не сказал маме про Крокозябру. Он, конечно, обещал Тане двести рублей отдать за крокодила, но та ведь все равно сегодня своей маме расскажет, так что ругать ее будут в любом случае... И потом, они как-то не договорились до конца... А мама бы наверняка поджала губы и сказала, что Илюшка безответственный... Она всегда так говорила, когда Илюшка ключи терял или свет в ванной забывал выключить на целый день. Или за уроки садился часов в девять.

В общем, Илюшке весь вечер было не по себе, так что мама даже два раза ему лоб щупала.

А утром возле канавы сидела Танина мама, тетя Нина.

Вообще-то, она была совсем не вредная и даже не сердитая, но Илюшка ее почему-то побаивался. Она все время таким голосом говорит, как будто шутит, а глаза серьезные, и не поймешь - то ли смешит, то ли всерьез. А еще как посмотрит в свои очки, и как будто сразу видит, когда кто-нибудь врет.

Таня говорила, она раньше учительницей работала. Только не в школе, а в институте. А потом с начальником поругалась, потому что у нее зарплата была, как у уборщицы. И теперь в книжном магазине работает.

Тетя Нина сидела на корточках и кидала что-то в воду. Илюшка бы ушел куда-нибудь подождать, но она его первая заметила, и сбежать было уже неудобно. Обнаружилось, что тетя Нина кормит Крокозябру сушками: кидает их в воду, а крокодильчик ловит чуть не на лету. И облизывается длиннющим языком.

– Ну что, открыли местный живой уголок? - спросила тетя Нина.

Илюшка привычно растерялся, не зная, что ответить. В результате неловко кивнул.

– У него шкура на крокодилью не похожа, лапы не так расположены, зубы мелкие и тупые, хвост очень длинный. И язык, я бы сказала, странный, - сообщила тетя Нина. - Вы, ребят, кого вообще купили? Не дракона?

– Продавец говорил, что крокодил...

– Нет, - огорченно сказала тетя Нина. - На крокодила не похож. А жаль: вырос бы и сожрал всех кусачих бультерьеров в округе.

Илюшка осторожно хихикнул. У них во дворе правда бультерьеров было штук двадцать, и все гуляли без намордника, а иногда и без поводка. Бабка Зина ругалась, что когда-нибудь они кого-нибудь покусают, и хозяев в тюрьму посадят. Правда, это она ворчала, когда собак поблизости не было - наверное, боялась, что как раз на нее и набросятся. Потому что какая потом разница, посадят хозяина в тюрьму или не посадят: ты-то уже покусанный...

– Татьяна говорит, вы его Крокозяброй назвали...

– Ну, мы, может, потом другое имя придумаем. Красивое... - Илюшка вспомнил Танину "Кирлиссу" и хмыкнул.

– Почему же? И это хорошее имя. Чуковский бы вас одобрил...

Илюшка озадачился. Чуковский - это композитор, что ли? Вроде бы, Елена Николаевна как-то по-другому говорила, вроде бы Чайковский. И почему одобрил бы?..

Потом вспомнил: Чуковский - это который про "Федорино горе" и "Тараканище" сочинил. У него еще "зубастый крокодил солнце в небе проглотил".

При чем здесь Крокозябра?

– Он ест сушки, яблоки, сыр, просто хлеб, причем и черный, и белый, - деловито принялась рассказывать тетя Нина. - Рыбу сырую не стал, курицу тоже. А кусок котлеты слопал. На имя свое отзывается: я подошла, позвала - он сразу приплыл.

Илюшка поглядел на животное с уважением. Оказывается, какой им умный крокодил достался!

– Короче, кормите. Смотрите, чтобы собаки не сунулись: сдается мне, Крокозябра ваша - неважный хищник. Ну, а там поглядим.

Она поднялась на ноги и заковыляла к тропинке, разъезжаясь в мокром глубоком снегу.

– Теть Нин, - жалобно позвал Илюшка. - Я двести рублей...

– Не заморачивайся, - строго сказала она. - Главное, Крокозябру не забывай кормить.

Он и не забывал.

Таня говорила потом, что мама ее и не ругала вовсе. Они оказывается прямо в тот же вечер ходили вдвоем к канаве, проверяли, что крокодил есть станет. Ну, и потом Илюшка несколько раз тетю Нину возле Крокозябры видел.

Маме он про крокодила тоже рассказал. Она вроде бы поверила, а вроде бы и нет: поерошила ему волосы на макушке и вздохнула по-особенному.

А так, никто во дворе словно Крокозябру и не заметил. Собаки на него не лаяли, мальчишки не совались, даже баба Зина - и та в упор не видела. И даже про фургон с крокодилами никто не вспоминал, а ведь когда прямо во дворе две машины столкнулись, разговору было - на две недели!

Крокозябра плавал в канаве, охотно ел бутерброды и котлеты, но совсем не рос. Таня сказала, что крокодилы живут лет двести, а значит, и расти крокодиленыш будет десять лет, а то и больше.

– У-у-у, - сказал на это Ромка Кузнецов. - Это мы раньше старые станем!

Так и повелось. Кормили Крокозябру как попало, очереди не считали: кто принесет сосиску, кто бутерброд. Крокодильчик радостно выплывал навстречу, медленно вилял хвостом, слизывая угощение. Еще бы не медленно, длинным таким.

Близко Крокозябра по-прежнему не подходил, в руки не давался, гладить себя или там за ушком чесать не позволял. Да и ушей у него, если честно, видно не было.

Началась четвертая четверть в школе, снег понемногу стаял, травка кое-где поднялась. Крокозябра облюбовал здоровенную жестяную флягу с дырой в боку. Внутри до половины поднималась вода, в ней крокодильчик и сидел целыми днями: и он все видит, и его никто. Вылезал он, только если подходили Илюшка, Ромка, Таня или Танина мама.

А потом произошел этот случай с Дрыном.