ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

Само собой, чтобы не заподозрить в таких условиях ловушку — нужно быть совершенно блаженным идиотом. Тот факт, что большинство криптонцев с точки зрения прожжённого интригана Хана такими и были — не менял ситуации.

И бывший друг юности видимо, понимал это — не зря же упомянул телохранителей. Но, судя по всему, был готов к этому действию. Либо верил, что справится с любыми силами Дру-Зода, либо и в самом деле не замышлял ничего плохого, а хотел только помочь. Разумеется, Хан предпочёл готовиться к первому варианту.

Самое мерзкое, если его просто хотят убить. Вот так грубо и примитивно. Он прекрасно знал, как бы сделал это, если бы находился на другой стороне. Бомба на основе солнечного камня может рвануть не хуже атомной, при этом она гораздо компактнее и легче. И не спасут от неё ни идеальная воинская выучка, ни лучшие охранные роботы, ни висящий над головой линкор.

К счастью, атомный взрыв (или любой другой, приравненный к нему по мощности) далеко не так страшен, как его малюют. То есть, конечно, в любом городе на Земле это ужас-ужас-ужас. И здесь в каком-то смысле тоже — даже страшнее, потому что плотность атмосферы в десятки раз выше, а значит, ударная волна будет мощнее. А огненный шар — горячее.

Но есть большая разница, где именно происходит взрыв. В Хиросиме, например, деревянные дома выгорели в огромном радиусе — а вот многие железобетонные конструкции устояли почти что в эпицентре. Будь город целиком бетонным — потери могли бы оказаться заметно меньше.

Что же касается Криптона, где все здания возводятся из сверхпрочного кристалла, то здесь ущерб от бомбы, аналогичной "Малышу" был бы ограничен… одним домом. От мегатонного заряда — одним кварталом.

Если же на вас тяжёлый скафандр высшей защиты, с кристаллической бронёй толщиной в три-пять сантиметров в разных местах и собственными силовыми щитами, то для выживания при двадцатикилотонном взрыве вам вполне достаточно находиться… в соседней комнате. Если, конечно, стены в здании капитальные, а не декоративные — но в главном храме Рао с этим всё в порядке. А уж проверить каждую комнату на наличие взрывных устройств, прежде чем зайти — вполне рутинное дело для военных. И плевать им на святость земли — сами пригласили, сами и терпите.

Тут ещё стоит заметить, что криптонцы — существа чертовски устойчивые к излучениям, и довольно устойчивые к росту температуры. Причём криптонские люди — гораздо более устойчивы, чем криптонские звери. Потому что способны выводить поле Кум-Эла далеко — на сантиметры и даже иногда на десятки сантиметров за пределы своего тела. А это самое поле охотно "съедает" любые кванты электромагнитного излучения, перерабатывая их в эффект массы.

Стоп! Ведь Джор-Эл говорил, что поглощается не более процента падающих квантов (а обычно — гораздо меньше)… казалось бы — меньше, чем ничего, для защиты от ядерного взрыва… да от какого бы то ни было взрыва!

Пороемся в учебниках, позвоним Нону… ага, ясно. Не всё так просто. Вероятность того, что поле Кум-Эла "поймает" квант, пропорциональна четвёртой степени частоты этого кванта — как в рэлеевском рассеянии. Это для захвата света красного карлика Рао поле растягивается на три тысячи километров и все равно может "съесть" лишь один из тысячи приходящих фотонов. Фиолетовый свет, у которого частота вдвое выше, чем у красного, поглощался бы в шестнадцать раз интенсивнее — и до поверхности в среднем доходили бы только 98,4 процента падающих фотонов, а верхний предел поглощения составил бы целых шестнадцать процентов!

Что же касается жёсткого рентгеновского излучения, у которого длина волны почти в тысячу раз меньше… Длина отрезка, на котором поле Кум-Эла поглощает каждый тысячный квант (а если напрячься, то каждый сотый), составит для него три… МИКРОНА! А на трёх сантиметрах плотность излучения (даже без напряжения) ослабнет на четыре порядка. О гамма-излучении даже говорить нечего.

Что же касается излучения ультрафиолетового, видимого спектра и тем более инфракрасного, то они, хотя активно поглощаются планетарным полем, отдельно взятого криптонца при ближнем контакте поджаривают так же хорошо, как и землянина. Зато от них гораздо лучше защищает кристаллическая броня.

Наконец, ударная волна и плазма, в которую превращается воздух. По существу, это одно и то же — удар разогнанных молекул. И вот тут срабатывает второй полезный эффект того же поля — эффект массы. Температура — это у нас что? Кинетическая энергия молекулы. А из чего состоит кинетическая энергия? Из массы и скорости. Скорость молекулы остаётся неизменной, а вот масса падает… в 33 раза. То есть ударит она по телу криптонца в 33 раза слабее. И тысячеградусный жар падает до… 30 градусов.

А теперь добавьте, что персональное поле Кум-Эла ещё и испытывает резкий скачок мощности (так как только что нажралось жёсткого излучения, и ещё не успело рассеяться). Так что на доли секунды снижение массы вокруг может быть не в стандартных 33 раза, а во много раз больше.

В огненном шаре ядерного взрыва, конечно, не тысячи градусов, а миллионы. Даже с масс-эффектовым "охлаждением" это слишком много для незащищённой кожи. Зато для скафандра высшей защиты — преогромное облегчение.

Беда в том, что эта "полевая защита" крайне субъективна — её эффективность зависит от настроения криптонца, от его гормонального баланса, уровня тренированности, усталости, сытости и множества других параметров. А также от характера взрыва и от расстояния до эпицентра… Так что особо полагаться на неё не стоит — при прочих равных у криптонца всегда больше шансов пережить взрыв, чем у землянина, но вот НАСКОЛЬКО больше — тут заранее предсказать нельзя.

— Погодите, учитель… но если поле эффекта массы всегда равнозначно снижению температуры в то же число раз, почему не замерзают предметы, которые мы поднимаем… и наши собственные тела? Или "нормальная" температура наших тел — десять тысяч градусов?! Но почему тогда мы сами не взрываемся, как бомбы, как только поле снимается или хотя бы ослабевает?

— Правильное замечание, ученик. Ответ — не всегда. Есть такое понятие, как длина волны эффекта массы.

— Ага! То есть обычно у полей биологического происхождения эта длина больше размера молекул?

— Точно! А ещё говорят, что воины плохо соображают.

Для тех, кто не является аугментами, и не обладает научной интуицией, поясним на пальцах. Вот у нас есть, допустим, солдат на марше. И нам нужно утяжелить его на сто килограмм. Мы можем просто напялить ему на спину стокилограммовый рюкзак. Это будет поле эффекта увеличения массы с самой высокой длиной волны. Можем разделить рюкзак на части и привязать пятьдесят килограммов к его спине, по пятнадцать к ногам, по десять к рукам… это длина волны чуть уменьшилась. Теперь представим, что у нас есть возможность нарезать грузовые пакеты всё более мелкими кусками, пока мы не привяжем их к каждому мускулу, а потом и к каждой клетке бедного солдата.

К клетке. Но не к молекуле. Внутри клетки отдельные молекулы белка и органеллы продолжают скакать, осуществляя свои функции весьма шустро, и совершенно не замечая, что клетка в целом стала тяжелее для внешнего наблюдателя (в том числе для соседних клеток). Как пассажир не замечает, что на поезд, в котором он едет, добавили несколько тонн груза.

Для объяснения отрицательного эффекта массы аналогию подобрать сложнее. Представить себе рюкзак отрицательного веса мы ещё можем (шарик с гелием), но отрицательная инерционная масса — это уже что-то совершенно противоречащее нашему жизненному опыту.

Чем меньше длина волны поля, тем меньше размер объектов, которые могут "заметить" своё облегчение или утяжеление относительно друг друга. В норме она примерно соответствует длине волны поглощаемого света — но бессознательным усилием криптонец может её во много раз уменьшить или увеличить.

— Погодите, учитель, но тогда получается, что поглощая гамма-кванты, мы можем создать поле с разрешением, сравнимым с размером адронов, и влиять на ядерные реакции?

— Можем, — без тени улыбки кивнул гигант. — Но очень не советую. Взорвёшься. Или получишь смертельную дозу радиации.

— Учту. А почему тогда не нужно делать поправку на защиту эффектом массы при стрельбе из плазменных винтовок? В курсе тогда должен обязательно быть пункт "проверь состояние поражённой цели, если она продолжает движение — добей вторым выстрелом"… Но на практике это правило работает только для целей с высокой природной или технической защитой, при стрельбе по легкоодетым гражданам внимание сразу переносится на следующую цель…

— Ну ты и монстр, ученик, — покачал головой Нон. — Так спокойно об этом говоришь…

— В боевой практике бывают разные задачи, — пожал плечами Хан. — В конце концов, бóльшую часть жизни я не решал, по кому стрелять — так что спросите у судей осторожности, которые выдавали вердикты на уничтожение. Так всё же, почему мы не замечаем этого защитного эффекта в обычной перестрелке?

— Потому что ручное оружие проектировали не идиоты. Энергия плазменного сгустка в основном запасена в магнитных полях, которые его сдерживают. На магнитное поле эффект массы не влияет. А когда плазменный сгусток разрушается, магнитное поле переходит в электрическое, разгоняющее уже частицы внутри самой цели. Электрические явления эффект массы не сдерживает, скорее наоборот. Да, каждая заряженная частица становится в 33 раза легче. Но они и скорость при той же напряжённости электромагнитного поля получают в 33 раза выше! А это… ну, ты сам знаешь. Тут уже неважно, какую конкретно форму примет импульс — разряда от одной точки цели к другой, или пучка заряженных частиц… то и другое одинаково смертельно.

* * *

"Вернёмся к делу… допустим, базовые меры против мин я приму, допустим их окажется достаточно, и другая сторона это понимает… что ещё они могут сделать? В обычной перестрелке я выиграю, плазменную пушку корабельного калибра — засеку ещё на подходе и не сунусь под её огонь. Попробовать подставить меня, подкинув новых трупов, а то Джор-Эл уже остыл? Не поможет… я сейчас верховная власть, так что осудить меня некому. Даже репутацию мне серьёзно испортить не получится, так как подавать новость будут мои люди — и ничего не мешает представить её в самом выгодном для меня свете, а любая клевета получит низкий рейтинг достоверности…".

Но был ещё один способ… к которому полностью подготовиться нельзя. Но некоторые меры безопасности принять можно.

— Алура, можно попросить вас о помощи?

— Я не могу вам объяснить, ну как вы не поймёте…

— А зря. Возможно, что скоро я все равно эту тайну узнаю… только не от вас. Но сейчас я хочу попросить вас о другом.

— И о чём же? — настороженно покосилась на него голограмма.

— Ваш прототип уже подвергался промывке мозгов Жнецами. Но на голограммы она не действует. Я вставлю ваш кристалл в свой костюм, когда пойду на переговоры. Вы будете держать связь с Ноном и с Ро-Зар по ансиблю. И если увидите, что я неадекватен, что я собой не управляю — можете им об этом сказать. Они вдвоём получат временный контроль над моим скафандром — и смогут вывести меня оттуда.

* * *

Масса скафандра со всем оборудованием, бронёй и оружием составляла почти тонну (740 элов). Это 33 тонны веса при криптонском тяготении.

Но как только воин надевал его на себя, расширяя своё личное поле, масса падала до вполне приемлемых тридцати кило, и в нём можно было даже бегать. Тяжеловато, конечно, как в рыцарском доспехе… но вполне терпимо.

Правда, вес, хотя тоже снижался, оставался запредельным — та самая тонна, которую мы только что выкинули в дверь инерции, нагло пролезла в окно гравитации. Нет, упасть и быть расплющенным собственным костюмом его носителю не грозило — на то есть несущий экзоскелет со внутренними фиксаторами. Но как внутри этой каменной статуи хотя бы ногу или руку поднять?

Вот и получается, что криптонский воин в тяжёлом скафандре выглядит довольно комично. Толстяк с огромным шаровидным туловом и торчащими из него тоненькими конечностями-спичками, которые снова неправдоподобно разбухают в районе голеней и предплечий.



А что поделать, физика. Набухшие части тела — это поплавки. Мини-аэростаты, которые позволяют архимедовой силе хоть отчасти преодолеть чудовищную тяжесть. Заполненные внутри сверхлёгким противоударным аэрогелем, термоизолирующим и негорючим. Это, конечно, слабее по подъёмной силе, чем чистый вакуум, зато обеспечивает дополнительный слой защиты. И нет риска сразу потерять всю плавучесть, если в броне дырку проделают. Что, кстати, в бою происходит регулярно — и никого не беспокоит. Так как настоящая броня вплотную прилегает к телу, а дырки в оболочке зарастают почти так же быстро, как и образуются.

"Что же эти глупые криптонцы не смогли придумать усиливающих сервомоторов?" — спросит наивный инопланетянин. И будет неправ. Сервомоторы в броне конечно есть, и надевший её воин способен голыми руками разорвать на части земной танк. Но, во-первых, древние криптонские военные очень любили дополнительное резервирование, и поставили проектировщикам задачу, чтобы носитель скафандра сохранял ограниченную боеспособность даже в случае выхода из строя всей интеллектроники. А во-вторых, сервоусилители не решали проблему проходимости — без "поплавков" тяжёлая броня могла бы эффективно действовать только в городе, на кристаллических поверхностях. Слишком большим было давление на грунт, ноги тонули в нём, как в болоте.

Можно было решить эту проблему с помощью антигравитации, но это ещё больше увеличивало зависимость от энергоснабжения. Как и создание брони целиком из твёрдого света, которая вообще почти ничего не весила. Это всё использовалось… но при специальных операциях, где место и длительность были заранее известны. А на миссии вида "с кем придётся сражаться — непонятно, где — толком неизвестно, и сколько это продлится — один Мордо знает" предпочитали брать некрасивые, но надёжные скафандры типа "дирижабль на ножках". И хотя в данном случае территория вроде была известна, инстинктивный консерватизм военных взял верх.

Разумеется, храм перед высадкой просканировали — всеми средствами, какие у них были. И ещё парочкой, придуманной лично Ханом. Они получили трехмерную карту помещений до глубины в триста метров, карту расположения людей и тяжёлой техники в этих помещениях до глубины в сто метров.

Храм не был заброшен. В нём шли по расписанию службы, кто-то исповедовался, кто-то проводил жертвоприношение, кто-то получал пророчество… словом, обычная духовная жизнь. Всего около трехсот человек. Но для здания объёмом в кубический километр это, конечно, очень мало. Тут можно было небольшую войну развязать — с учётом толщины стен, уже в соседней комнате прихожане ничего бы не заметили. "Возможно, именно для этого нас сюда и пригласили".

Трое бронированных великанов спустились на тросах на площадку на вершине небольшой башенки. Их уже ждал некий жрец в капюшоне, из-под которого слабо светилась тёмно-красным его безликая маска. Казалось, заходящее солнце проглядывает из-за тучи.

— Квен-Дар? — не совсем уверенно уточнил Хан.

— Пока что я просто один из жрецов, который проводит вас в комнату для встречи, уважаемые воины. Там вы встретитесь с Квен-Даром, а из-под какой конкретно маски он появится — моей или чьей-то ещё — право же, не имеет особого значения. Я тоже не буду спрашивать, кто из людей под этими шлемами — Дру-Зод. Мы всё узнаем, когда придёт время. А пока — терпение ведь одна из сторон вежливости, друзья мои.

Фиора зажгла на эмоциональной панели вопросительный жёлтый огонь. Хан мигнул ей в ответ зелёным — всё в порядке, следуем за ним.

— Прекрасно. Мы готовы. Веди.

* * *

Прошло уже минуты три с тех пор, как закрылись двери, а лифт всё ехал и ехал. По расчётам Хана они давно миновали уровень земли и продолжали спускаться. На стенах, подобно росе, оседали капельки углекислоты — выпадал углекислый газ из воздуха. Даже странно было, как жрец выдерживает такой перепад давлений, ни разу не сглотнув. На Криптоне давление с высотой менялось гораздо быстрее, чем на Земле. Можно легко получить баротравму, если меры предосторожности не соблюдать. Это воинам плевать, они в жёстких скафандрах…

Что бы они стали делать, если бы лифт вдруг перешёл в свободное падение? То, что с ними один из носителей масок, не сильно успокаивало — как продемонстрировал Зор-Эл, рабы Жнецов не щадят ни себя, ни других. На всю кабину эффект массы не растянешь…

"Или что мы станем делать, если нам на головы рухнут тысячи тонн кристалла?"

Хан мысленно внёс пометку — не входить в залы с высокими потолками. Если что-то действительно обрушится, то пусть лучше падает с небольшой высоты. При необходимости, "Устрашающий" разроет землю на километр вглубь, чтобы вытащить их — но до этого нужно ещё дожить, пусть даже под завалами. Силовые поля хорошо держат статические нагрузки, но быстро истощаются под ударами.

— Кажется, мы миновали даже уровень городских коммуникаций, — заметил он.

— Верно, — невозмутимо и величественно кивнул жрец. — Арго — очень старый город, а сейчас он остался самым старым. Древнее был только Кандор. В Эру Экспансии каждое поколение считало своим долгом проложить новый слой катакомб, ещё глубже. Это в Эру Гармонии дома устремились к небесам, и подземелья остались практически забыты. Вы не поверите, некоторые помещения здесь уходят на глубину в три километра! Трудно вообразить, зачем их вообще прокладывали — там же плотность чудовищная, дышать невозможно! Но к счастью, мы так глубоко не пойдём. Комната, которую нам нужно посетить, находится в подземной части храмового комплекса, на комфортной глубине в четыре сотни метров.

— Интересное у вас представление о комфорте… И Квен-Дар забрался так глубоко лишь ради беседы со старым другом?

— У всех свои меры предосторожности. Вы же привели боевой корабль в город лишь ради беседы со старым другом… А у религиозной гильдии нет ни могучих кораблей, ни государственной власти и новейших открытий, ни численного превосходства и экономической мощи. Миллионов поклонников, как у артистов, и то нет — в наши дни осталось совсем мало истинно верующих. Всё, чем мы располагаем для защиты своих скромных интересов — это старые знания, слишком бесполезные, чтобы Совет посчитал нужным их хранить.

Дверь открылась, пропуская гостей в коридор из тёмно-багрового кристалла. Стены едва мерцали, создавалось полное впечатление, что спускаешься в Ад. Впрочем, это у Хана — в криптонской религии понятие Преисподней напрочь отсутствовало. Сенсоры показывали, что температура здесь — градусов тридцать.

Им пришлось пройти ещё метров пятьсот по извилистому лабиринту. Любая связь с поверхностью давно пропала, за исключением ансибля, разумеется.

На одном из поворотов жрец бесшумно исчез и дальше их повёл другой. Впрочем, обычный посетитель долго колебался бы — другой или тот же самый? Рост и сложение похожи, походка тоже…

Похожи — но не идеально. Хан, своим зрением эмпата, видел — это другой человек. И Ро-Зар по внутренней связи подтвердила — совсем другой.

Наконец, они оказались перед массивными, совершенно чёрными воротами в три человеческих роста.

— Старинная архитектура, — заметил Нон. — Очень старая. Но не храмовая — узор другой. То ли они притащили сюда дверь из какого-то комплекса, построенного ещё до Клонских войн, то ли вырезали очень точную копию…

— У меня какое-то жуткое ощущение дежавю, — прошептала в головную кость Алура. — Как будто за этой дверью что-то очень плохое… но я не могу вспомнить, что… Причём эти воспоминания в моём кристалле есть… но я как будто не могу их понять и осознать… Нечто настолько большое и прекрасное… или ужасное… что голограмме не дано его постичь…

"У меня тоже что-то похожее, — просигнализировал молчавший до этого Дев-Эм. — Словно шёпот… на грани восприятия, но как только я пытаюсь к нему прислушаться повнимательнее, он исчезает…"

— Прежде чем мы зайдём, — сказал жрец, опёршись спиной на дверь, — я хочу попросить вас выключить ансибли.

— Мы что, так похожи на трёх идиотов?

— Вы похожи на достаточно осторожных людей. То, что хочет сообщить вам Квен-Дар, слишком опасно. Возможно, вы сами потом пожалеете, что информация попала не к тем — но будет уже поздно. Если вы так сильно не доверяете ему — не выключайте ансибль совсем. Пусть наверх идёт телеметрия и ваши голоса. Но выключите трансляцию звуков снаружи. Потом, если захотите, сможете пересказать услышанное. Но я не думаю, что вы захотите.

Подумав, Хан согласился. Это предложение звучало достаточно разумно.

Массивные двери открылись — первые на его памяти двери на Криптоне, которые открывались на петлях, а не втягивались в дверной косяк.

За дверью оказалось огромное помещение. Очень похожее на естественную пещеру, только естественных на этой планете не бывает — тем более, на такой глубине. Ни один камень не выдержит чудовищного веса свода. Это был всё тот же кристалл, только искусно стилизованный под обычный известняк, под сталактиты и сталагмиты, хрустальные друзы…

И громадный бассейн, выглядящий как подземное озеро. Кроваво-красное в лучах местного освещения.

Только и всего. Эффектно, но любой дизайнерский приёмный зал высокопоставленного чиновника мог выглядеть не хуже. Хан подсознательно ожидал чего-то пострашнее. И видимо — не зря ожидал, потому что в шлемофоне прозвучал испуганный взвизг Алуры. Женщина не играла — она действительно была в панике.

Голограмма. В панике. Говорящий камень, который страх испытывать физически не способен. Был в ужасе от этой пещеры и этого озера.

Жрец как ни в чём не бывало отключил свою маску. Лицо под ней, конечно, сильно изменилось за два века… но не настолько, чтобы Дру-Зод его не узнал. Когда-то тёмные волосы стали совершенно седыми, черты заострились, но глаза остались прежними. Холодные внимательные глаза Квен-Дара.

— Ну вот и увиделись, Дру-Зод, — тихо сказал он. — Прости, что так не скоро…

* * *

— Я тоже рад тебя видеть, — Хан выступил вперёд, так как все три скафандра были совершенно одинаковыми. От дверного проёма, однако, он далеко не отходил — вспоминая недавние выводы про высокие потолки. — Жаль только, что с нами больше нет Джор-Эла…

На лице жреца впервые проступило хоть какое-то выражение. Слишком быстрое и неуловимое, чтобы его расшифровать, но Хан вовремя перешёл под ускорение, сделал запись и мысленной командой отослал её Ро-Зар.

— Он сожалеет, — шепнула Хранительница. — Причём искренне. Но у меня недостаточно данных, чтобы понять, о чём именно — о гибели друга или о своей вине в этой гибели. У вашего скафандра всё же мало сенсоров в сравнении с моим костюмом, да и стоит Квен-Дар слишком далеко…

— Ты думаешь, что я к этому причастен, — это было утверждение, а не вопрос.

— Ты был единственным, кроме Лары и членов Совета, кому Джор-Эл доверял. Я, кстати, в этот список не входил — он меня вычеркнул после конфликта по расовому вопросу. А теперь ты предлагаешь мне знание, которое было только у Джор-Эла, — родителей Кары Хан намеренно упоминать не стал. — Я ни в чём тебя не обвиняю — иначе здесь со мной были бы не телохранители, а судья. Но посуди сам, что ещё я мог подумать?

— Например, что Джор-Эл доверил мне тайну, как своему другу и исповеднику. А потом кто-то убил его за разглашение.

— А он доверил тебе?

— Нет. Я же сказал — "например". Видишь ли, то, что "открыл" Джор-Эл, известно посвящённым из нашей гильдии уже очень давно. Первым его раскрыл сам Кум-Эл. Но и после него талантливые учёные находили данное решение каждые две-три тысячи лет. Там математическое обоснование сложное, его разве что учитель Нон поймёт. А сама суть открытия — проста, как утренняя литания. Совет, естественно, всё запрещал и закрывал, но это знание висело на учёных тяжёлым моральным грузом. Этическое чувство у учёных неразвито, что бы они там ни говорили — вскоре, не выдерживая ответственности, они передавали сведения нам… а те ложились у нас в архивах. Мы умеем хранить тайны, Дру. И умеем не спешить. И когда я узнал, какими именно исследованиями занимался Джор-Эл… Когда я увидел, как сильно он изменился… Когда я узнал, что он забросил исследование… Мне не составило труда понять, что он заново открыл второй закон Кум-Эла.

— Второй?

— Первый закон Кум-Эла — то, что в современной науке называется "Эффектом Эрадикатора". Звучит он как "За пределами поля Кум-Эла зачатые в нём криптонцы умирают" — и в общем, достаточно широко известен. А вот второй…

— Дру-Зод, уходите оттуда немедленно! — проскрежетал в черепе голос Ро-Зар. — Даже с отключенным звуком я вижу, что ваш бывший друг замышляет нечто очень плохое!

"Но я сам ещё в адекватном состоянии?"

— Дру-Зод, сейчас не время издеваться! Вы прекрасно знаете, что вашей настоящей телеметрии у меня нет, вместо ваших и Фаоры-Ул данных идёт фальшивка, причём довольно некачественная… А Дев-Эм, единственный, кого я вижу по-настоящему, в явном неадеквате! Я никогда ещё не видела, чтобы с мозговыми ритмами такое происходило! Ещё полчаса в таком темпе и юноша получит шизофрению или нечто похожее! Убирайтесь оттуда!

"Уберусь. Как только получу нужный ответ. Впрочем, если вы его мне скажете, я готов убраться прямо сейчас".

— А второй закон? — спросил он, заметив, что молчание жреца затянулось.

— Прежде, чем сообщить тебе второй закон, я хочу попросить о маленьком одолжении. Сними шлем. Мне нужно убедиться, что это действительно ты.

— Извини, не могу. Техника безопасности.

— Если ты имеешь в виду разницу давлений, то я могу подождать, пока ты выравняешь её в скафандре с окружающим воздухом. Если же ты всё ещё боишься покушений, то у тебя в любом случае остаются силовые щиты. Я ведь рискнул, сняв маску.

— Это не одно и то же, Квен-Дар. Твоя маска обеспечивала лишь анонимность, но не защиту от оружия. Твоё истинное преимущество на переговорах — это сама местность. Для компенсации превосходства в территории мне и пришлось надеть тяжёлую броню. Пойдём ко мне на корабль — и там я охотно сниму и шлем и всё остальное, поговорим, как люди. У тебя тут вообще не очень комфортно, честно говоря.

— Ах, Дру-Зод, ты остался таким же упрямцем, каким был всегда… — Квен-Дар коснулся головного обруча и его лицо снова скрыла багровая маска. — Прости, но я не могу открыть тебе ничего на таких условиях. Разговоры о судьбе планеты требуют взаимного доверия.

— Что ж, как знаешь, не буду на тебя давить, — он проигнорировал красные огни от Фаоры и Дев-Эма. — Я даже не буду жаловаться, что потратил на тебя впустую много времени — встреча со старым другом этого стоила. Но прежде, чем мы расстанемся на такой неласковой ноте, может ответишь мне на другой вопрос, менее важный? Чисто по дружбе.

— Смотря на какой, — настороженно отозвался безликий.

— Что ты знаешь о секте, именуемой Жнецами?

Жрец устало осел в кресло, выросшее из стены — первая открытая демонстрация современных технологий, которую они тут увидели.

— Значит, ты о них уже тоже слышал… Что я могу сказать, мы не гордимся тем, что породили этих фанатиков. Сейчас они уже далеко не только среди нас — в твоей гильдии их как бы не больше. Мы делаем, что можем, чтобы помешать им — в своей епархии. Хотя я, в принципе, понимаю, что ими движет… но это не оправдание тем гнусным поступкам, что они творят. Возможно, их цель оправдана, но средства её порочат.

— И чего же они хотят? В чём состоит их доктрина, кредо? — Хан снова включил звуковую трансляцию с микрофонов скафандра.

— Они верят, что криптонский народ был создан, чтобы нести свет, слово и славу Рао к звёздам. Отказавшись от этого предназначения, мы прогневили Рао, но Его долготерпение было велико. Лишь когда имя Рао начали забывать и на Криптоне, когда начали пустеть храмы, а первосвященника перестали допускать на заседания Совета — тогда Криптон утратил право на существование. Порочная планета должна быть уничтожена, чтобы солнце могло породить новую жизнь, чистую и не содержащую ошибок. Души праведников воплотятся в этом новом мире, а грешники сгорят в очищающем огне Рао.

Вот почему в криптонской религии не было Ада. Концепция специального места для вечных мук показалась бы местным слишком изощрённой. Её место занимала концепция смерти души — полного и абсолютного уничтожения личности.

— Похоже, я им изрядно помог, когда опубликовал результаты исследования Нона…

— О да. Последнюю неделю культ испытывает небывалый прилив сил и последователей. Настал давно обещанный час искупления!

— А все, кто пытается спастись с планеты — значит, еретики, желающие избежать последнего суда?

— Отнюдь. Жнецов устроят оба варианта. Либо все погибнут здесь — либо вновь понесут к звёздам "свет, слово и славу". Либо справедливая кара, либо второй шанс — то и другое будет в воле Рао.

— Тогда чего они добиваются? В чём состоит программа их действий здесь и сейчас?

— Они хотят возглавить Великий исход. В новую Эру власть должна перейти к Религиозному Совету. Военный и Научный себя уже дискредитировали.

— А при чём здесь бедняга Зор-Эл? Я уж не говорю, про Джор-Эла, там я не совсем уверен, что они замешаны, но подозреваю…

— Власть над Исходом будет у того, кто знает второй закон Кум-Эла. Кто не знает — останется здесь и погибнет. Или будет обречён на вечный ледяной сон.

— То есть они попросту защищают свою монополию?

— По сути да. Я думаю, через пару месяцев они предложат тебе верный ответ в обмен на отказ от восстановления Научного Совета.

— Сколько же торговцев и заговорщиков развелось… Воистину, Криптон прогнил до основания, если все так боятся сказать правду. Кажется, что этот второй закон уже знают все, кроме меня! А в обмен на что ТЫ хотел предложить его мне?

— Доверие, Дру, ничего кроме доверия. Но этот ресурс — как жизненный эрош. Его невозможно одолжить у кого-то другого. А у тебя он давно кончился. Иди. Я буду бороться со Жнецами своими силами, пока могу. А ты делай то, что умеешь, и что считаешь нужным.

* * *

— Он лгал, — заявила Ро-Зар, как только участники "экспедиции в преисподнюю", уже без скафандров, собрались в комнате на базе. — Этот человек имеет отношение к Жнецам. Возможно, не является напрямую одним из них, но определённо сочувствует, а не враждует. О врагах с такими интонациями не говорят. Кроме того он, как и вы, постоянно к чему-то прислушивался — похоже, что ему диктовали ответы откуда-то издали.

— Я и так это понял, — огрызнулся Хан. — А вас можно поздравить, дорогая бабушка! Всё-таки умудрились сорвать мне переговоры…

— К моему сожалению, я тут совершенно ни при чём. Вы сами очень удачно заупрямились, отказавшись снять шлем.

— Вы что, так и не поняли? А ещё Хранительница истины, называется… Отказ был только следствием! А причиной — ваша реплика про телеметрию!

— Вы хотите сказать… о боги! — пожилая женщина прокрутила соответствующий момент в записи и потрясённо кивнула. — Он каким-то образом услышал внутренние переговоры в шлемофоне! Вот этот момент записи, видите? Его зрачки слегка расширяются…

— Да. Звук, передаваемый прямо в кость, полностью изолированный шлемом от внешней среды. Был услышан. И он понял…

— А что всё-таки понял? Что вы сделали со своим телом? И с телом Фаоры-Ул… У нормальных людей таких показателей телеметрии не бывает.

— Неважно. Возможно, этот трюк мне ещё пригодится, так что не хочу излагать подробности. А нам с вами ещё очень долго предстоит учиться доверять друг другу. Важно, что мой расчёт сработал, и его метод промывки мозгов оказался бесполезен против нас. "Шёпоту" подвергся только бедняга Дев-Эм… впрочем, он знал, что ему предстоит, и был добровольцем. Сейчас его изучают лучшие медики и психологи планеты. Но благодаря вашей болтовне Квен-Дар понял, что эта обработка на нас не подействует. И свернул переговоры. Отчасти, конечно, это моя вина тоже — нужно было на всякий случай перевести все сообщения в чисто цифровую форму, чтобы даже внутри скафандра ничего не звучало. Но вы могли бы соображать и побыстрее. Не видели, что нас подслушивают? Или видели, но нарочно сказали, чтобы Квен-Дар услышал? Во втором случае — примите моё уважение. Но в первом — нужно что-то делать, я не могу положиться на столь медленно соображающего Хранителя.

— То есть вы предпочитаете умного предателя глупому, но верному союзнику? Спасибо, я запомню. Но в данном случае, к сожалению, я действительно ничего не видела. Отчасти потому, что вы отключили трансляцию звука снаружи. Но… Все равно, мне кажется, что подслушал не Квен-Дар, а его оператор. Тот, с кем он постоянно находился на связи, как вы со мной и Ноном. До определённого момента ваш друг был абсолютно спокоен… и уверен, что всё идёт по его плану. Он испугался примерно через семь секунд после того, как я упомянула необычные жизненные показатели. Но это было ещё подозрение, не уверенность. Страх перерос в панику, когда вы отказались снять шлем. Он что-то понял для себя. В чём-то уверился.

— Там был кто-то ещё, — добавила Алура. — Я чувствала его. Кто-то, кто говорил с нами через Квен-Дара. Кто-то, кто пытался сломать разум Дев-Эма, раз уж не смог сломать ваш. Мне всё время казалось, что он вот-вот почувствует меня… и доберётся…

— Вы думаете, вас и мужа водили в эту самую пещеру?

— Я уверена. Или в очень похожую.

— Ясно… ну что ж, первую партию можно считать сыгранной вничью. Спасибо всем, пора за работу.

— Нет, — Ро-Зар резко встала.

— Что нет? Не нужно работать? Вы предлагаете всем взять выходной?

— Это не партия вничью. Пока вы летели сюда, Дру-Зод, мы с Алурой обсудили ситуацию. И… я решила, что пора изменить позицию. Жнецы, Квен-Дар, и тот, кто стоит за ним… они хотели открыть вам тайну и промыть мозги. Одновременно. Только так вы могли стать их орудием. И когда им стало ясно, что промыть мозги не получится… они сразу отказались и от второй части плана. То есть само по себе знание второго закона не изменит вашего поведения. Может, Квен-Дар и зомби, но в людях он определённо разбирается. А значит, возможно, что я ошиблась. И мой прогноз ваших мотивов был неверен.

— Я согласна, — кивнула Алура. — Если то чудовище в пещере испугалось вас… то я скорее предпочту быть на вашей стороне, чем на его.

— Мы вам расскажем, — заключила Ро-Зар.

* * *

Второй закон Кум-Эла: Малое поле Кум-Эла привязано не к Криптону, как к физическому телу, а к его биосфере.

Первое следствие второго закона: Для массовой миграции населения никакие специальные технологии не нужны. "Зона жизни" всегда последует туда, куда отправится большинство криптонских форм жизни (криптоформ). Погибнут лишь те, кто отделится от большинства.

Второе следствие второго закона: Чем меньше останется живых криптоформ, тем больше солнечной энергии будет получать каждая особь — и тем могущественнее станет.

Загрузка...