Одиннадцатая глава Судный день

“Владыка войны” величественно шагал сквозь ночь, мерцая в свете тысяч крошечных огней. Казалось, что Император сбросил звёзды с тёмного неба на “Тираннуса”, дабы окутать титана саваном и благословить священный поиск. Огромные лучи прожекторов освещали пустыню, отмечая путь колосса по пепельным дюнам.

Но в пустошах, где днём господствовал жаркий ядовитый ад, сейчас царил обжигающий холод. Многочисленные датчики гигантского человека-машины показывали, что температура опустилась гораздо ниже нуля.

На внешнем корпусе титана образовался метановый лёд. С каждым широким шагом пласты застывшей химической жидкости трескались и раскалывались: сосульки падали на песок, адамантиевые наголенники и скрипящие сочленения.

Людей и сервиторов от мороза защищала метровая толща брони бога-машины, а согревало огромное количество тепла, которое выделяли системы исполина. Поэтому на многочисленных палубах земного левиафана было неприятно знойно и влажно. В плазменном ядре реактора температура не отличалась от жара кипящей магмы в жерле вулкана. Энергия направлялась на движение “Владыки войны” по пепельным пустошам.

С каждым гигантским шагом “Тираннус” преодолевал двадцать метров. Военную машину выключили, отремонтировали и снова включили. С тех пор согласно данным Касла Варна они прошли немногим более ста двадцати четырёх километров.

После последней битвы Экхард долго спал. Команда не беспокоила старика. Они и не собирались его будить — командующий пожертвовал большим, чем любой другой человек на борту. Вполне обычное дело, когда принцепс, чей титан повредили, в том или ином виде страдал от синоптических, физических, психических или эмоциональных травм, а порой и их комбинаций. Экипаж должен был позволить ему отдохнуть.

Магнус пробудился от мучительного сна, где он сражался на Марсе против орды чудовищных гаргантов, которые на одну половину состояли из металла, а на другую из орочьей плоти и крови. И старый великий принцепс Иуда Уркварт ругал его абсолютно за все тактические ошибки.

Левая рука Экхарда пока оставалась онемевшей. Воспоминания о неожиданной битве вызвали такую боль, что перехватило дыхание. Он знал, что она воображаемая — физически рука не пострадала — но от понимания страдания ничуть не уменьшались.

После отчаянной атаки на гарганта с крокодильей челюстью, чувство было такое, словно руку изнутри пожирал огонь. Пожарным командам сервиторов потребовалось два часа, чтобы окончательно потушить пламя в уничтоженной лазерной пушке. Она теперь абсолютно бесполезна, и вдобавок Магнус обнаружил, что пальцы на левой руке так сжались, что он с трудом смог их расцепить.

Принцепс помнил, как в первый раз пережил такую муку из-за эмпатического соединения с богом-машиной по мысленно-импульсной связи. В тот раз он сражался с порождениями Великого Пожирателя на Тарктике. Конечно невозможно забыть, как кромсают твои нервы.

Первый бой в звании командующего “Тираннус Максимуса” — подлинное боевое крещение. Его легио сошёлся лицом к лицу с яростными тиранидами, пытаясь не позволить инопланетным ксеноморфам разграбить природные ресурсы ледяного мира. Тогда он был молодым и наивным, жаждущим славы и опрометчивым в битве. Постарев, он стал совсем не похож на молодых принцепсов, которых сейчас недолюбливал.

В одиночку и без поддержки других титанов он вступил в бой с иеродулом и через считанные минуты “Владыка войны” получил удар ядовитыми острыми как бритва когтями. После таких повреждений исполин почти не мог продолжать бой, а молодой принцепс едва не погиб. Их спас успевший выстрелить старый модератус-оружейник Кадм.

О да, Экхард помнил первую рану, которую он пережил вместе с богом войны Марса.

Пытаясь забыть о боли в сморщенной руке Магнус обратился к офицерам:

— Варн, сколько нам ещё идти?

— Боюсь, не могу сказать, лорд-принцепс, — тихо ответил тактик. — Сенсоры дальнего радиуса по-прежнему не работают, а ближние не показывают ничего кроме пустыни и нефтехимических следов орочьих машин.

— Хмм, — проворчал Экхард.

— Я буду и дальше наблюдать за сканерами, — нервно продолжил Касл, пытаясь хоть как-то заполнить неловкое молчание, — и сообщу, как только что-то изменится.

— Сделай это, — согласился Магнус.

После уничтожения базы титанов и неудачных попыток связаться с верховным командованием Тартара стареющий принцепс решил, что “Тираннус Максимус” принесёт наибольшую пользу в войне на Армагеддоне Секунд, если направится в место откуда пришли гарганты. Там могут находиться другие металлические чудища ксеносов, или готовая к наступлению огромная армия зелёнокожих или даже размещаться пока необнаруженная база орков — ведь не с неба же свалились те два монстра.

Хотя и в самом деле в первые дни вторжения орды Великого Зверя высаживались на планету в многочисленных заранее подготовленных крепостях-астероидах. Их ещё называли скалами. В местах приземления огромных похожих на горы цитаделей, орки быстро возводили мощные укрепления, откуда подобно волнам изливались воинственные и изголодавшиеся по битвам зелёнокожие, громыхающие боевые фуры и ужасающие идолы-гарганты.

Экхард не знал куда он и его экипаж направляются, но был уверен, что с очень большой вероятностью их ждут честь, слава и смерть. Он сильно сомневался, что покалеченный “Владыка войны” сможет преуспеть в такой дали от Тартара. По правде говоря, Магнус и не надеялся добраться до стен улья. Зато древний титан и старый принцепс славно погибнут, а не умрут в пустыне от отказа систем.

Пока они шли сквозь ночь датчики “Тираннуса” отфильтровывали остатки загрязнявшего атмосферу нефтехимического топлива, которое использовали орки, чтобы приводить в движение свои военные машины. Везде где прошли гарганты, остались выхлопы отработанных газов и вытекшая нефть. Потому бог-машина мог идти по их следам, словно охотник, преследующий зверя.

— Дворад, — произнёс Экхард, повернувшись к аугментированному техническому офицеру, который внимательно смотрел на циферблаты и аналоговые мониторы, — что с реактором?

— Удивительно, но всё в порядке, — ответил Гораш, — с учётом всех обстоятельств.

Хотя главный инженер не умышленно умолчал про утечку плазмы, принцепс знал о ней. Он чувствовал её, как если бы в его собственном теле кровоточила рана.

— Оррек, что с оружием?

— Многоствольный бластер работает нормально, также уцелели турболазеры и большинство вспомогательных орудийных платформ, — ответил модератус.

— Какие шансы в бою? — мрачно спросил командующий.

— Без “Вулкана” боеспособность сильно уменьшилась.

— Меня не волнуют твои проблемы! — рявкнул Экхард. — Я хочу услышать, как ты с ними справишься.

— Возможно, удастся перенаправить часть энергии от уничтоженной пушки через муфтовые соединения в турболазеры, — предложил Радим, — но для полной уверенности мне нужно экспертное заключение главного инженера.

— Дворад, это возможно?

— С благословлением Бога-Машины и если нам повезёт, думаю, что да. Мне придётся задействовать половину бригад.

— Да будет так. Сделай это.

Магнус посмотрел на тёмную пустыню сквозь глаза земного левиафана. Там, куда попадал свет прожекторов, виднелись дюны, овраги и русла пересохших рек. Но принцепс почти не замечал их. Он думал о более важных вещах — о сражениях с осквернителями Армагеддона. Он был в сотнях километрах отсюда, далеко за горизонтом. Казалось, что земля устремилась ввысь из бесконечного пепельного моря. Тупые пики гор выглядели словно зубы доисторического зверя, который спал многие тысячелетия, а теперь пробудился из-за мировой войны.

А за горами и пеленой грязного химического тумана начинало светиться восточное небо. Приближался рассвет. На Армагеддоне наступает новый день и один Император знает, что в нём ждёт “Тираннус Максимус”.

Не обращая ни на что внимания, древняя военная машина шла навстречу судьбе.



— Сэр, я что-то вижу! — неожиданно воскликнул Касл, привлекая внимание офицеров на мостике.

— Что там, Варн? Что ты видишь? — спросил Экхард.

— Трон Терры! Опять исчезло.

— Что у тебя? Что исчезло? Хватит уже — возьми себя в руки!

— Я что-то видел. Что-то совсем ненадолго пробилось сквозь статические помехи. Но оно точно было.

— Так что это? — быстро спросил обеспокоенный Оррек. — Нас снова атакуют?

— Нет, — успокоил его тактик, — по крайней мере, я думаю, что нет. Сигнал зафиксировали сенсоры дальнего радиуса.

— Но ты говорил, что эти топографы и авгуры не работают, — потребовал разъяснений принцепс.

— Они и не работали, но их дух-машины не отключился, и они продолжали сканировать. Просто мешала статика, — пояснил офицер-тактик. — По какой-то причине — я не знаю по какой — помехи на время исчезли, и топографы смогли получить информацию о том, что впереди.

— И что впереди? — грозно спросил командующий.

— Когитаторам нужно время, чтобы расшифровать сигнал и обработать поступившую информацию, повелитель, — почтительно ответил Варн.

Магнус забарабанил пальцами правой руки по вырезанному из красного дерева подлокотнику трона. Касл задержал дыхание, пока логические процессоры анализировали полученные авгурами данные.

— Сенсоры просканировали возвышенность на востоке и обнаружили что-то похожее на широкий кратер, — нервничая и запинаясь на каждом слове, произнёс тактик.

— Вулканический? — перешёл к самой сути Экхард.

— Вполне возможно, — подтвердил Варн, — особенно если учесть высокий уровень вулканической активности на планете. Но судя по полученным данным, он сейчас бездействует. Также зафиксирован огромный источник радиации.

Потрясённый офицер смотрел лишёнными зрачков глазами на принцепса.

— Что это? — громко спросил Магнус. — Там случилось тоже, что и в Хеллсбриче?

— Нет, сэр, — ответил Касл. — Исходя из имеющейся информации, можно заключить, что там нет оружейных радиоактивных материалов.

— Значит это топливо реактора, — вступил в разговор Дворад.

— Уверен, что он очень опасен, — продолжил размышлять принцепс.

— И нестабилен, — добавил Варн.

— Орки, — прошипел Экхард.

— Я тоже так думаю, сэр.

— Можно сделать вывод, основываясь на данных сенсоров, что продолжая следовать текущим курсом, мы придём именно туда? — требовательно спросил Магнус.

— С очень высокой вероятностью, повелитель.

— И ещё можно предположить, что богохульные идолы, которых мы победили, пришли из этого кратера.

Касл кивнул:

— Есть все основания так считать.

— И ты говоришь, что источник радиации, обнаруженный “Тираннус Максимусом”, очень велик?

— Да, сэр.

— Он находится внутри одного сооружения?

— Нет, сэр. Без дополнительного сканирования нельзя понять один ли это реактор или несколько поменьше, которые расположены рядом — не далее, чем в километре друг от друга.

— Дворад, — обратился принцепс к главному инженеру. — Твоё мнение, пожалуйста.

— Думаю, мы засекли гаргантов. А может быть и всего одного, только он гораздо больше любой военной машины, виденной нами раньше.

— Согласен. Как далеко мы от кратера? — спросил у тактика Экхард.

— Примерно в ста восьмидесяти трёх километрах.

— И сколько нужно времени, чтобы добраться туда?

— Полагаю, что при текущей скорости мы будем там через шесть часов, сэр.

— Тогда план наших действий предельно ясен. Мудрость Императора предопределила нашу судьбу, — торжественно провозгласил Магнус.

Всё было столь очевидно, словно “Тираннус” говорил с ним по мысленно-импульсной связи. Чтобы ни ждало их, нужно достичь предполагаемой базы гаргантов и остановить орков. Если они это не сделают, то окружившие Тартар зелёнокожие обязательно получат так необходимое им подкрепление. Тогда вне всяких сомнений титаны врага присоединятся к штурму, особенно если учесть потерю базы в Хеллсбриче и всех военных колоссов, которые на ней размещались. Не останется никого, кто сможет противостоять ордам ксеносов и их идолам, когда они атакуют стены осаждённого улья.

Принцепс очень хотел бы связаться с верховным командованием города. Даже если бы он не получил одобрение, то по крайней мере сообщил бы штабным офицерам о решении пожертвовать собой ради Армагеддона. Но с тех пор как Хеллсбрич стёрли с лика планеты связь так и не наладилась.

Также Экхард не верил, что “Владыка войны” успеет достичь Тартара и помочь защитникам отбить штурм. И дело было не только во времени. Магнус едва осмеливался так думать, но в глубине сердца он понимал, что после бесчисленных тысячелетий службы Империуму долгая жизнь “Тираннус Максимуса” подходит к концу. Командующий сомневался, что великий тиран сможет дойти до улья без столь необходимого ремонта. Работа, которую выполнили главный инженер и его техножрецы, всего лишь временная мера. Старому титану требовался уход в комплексе Адептус Механикус или на борту корабля-кузни и набожная служба множества слуг Бога-Машины.

Если бы принцепс услышал подобные слова от одного из своих людей, то отругал бы его за слабую веру в древнего бога-машину. Но бравада хороша во время боя, а сейчас Экхард должен реалистично оценивать ситуацию.

Есть риск, что титана повергнут, пока он будет идти в Тартар. Они уже сражались с двумя гаргантами в пустошах, и ещё с передвижной крепостью — ничего подобного ей командующий никогда не видел — которую прикрывала эскадрилья орочьих самолётов. Кто знает, что ещё может поджидать их в разорённой войной пустыне?

Нет, у отважного титана и его храброй команды остался только один выбор. Принцепс рисковал всем — по сути, задание сродни самоубийству. Но в случае успеха они спасут жизни миллионов, если не миллиардов, верноподданных Императора. Магнус был уверен, погибнуть в блеске славы — вот наилучший выход.

Старик щёлкнул слегка дрожащей рукой по переключателю на командной панели впереди. Откашлявшись, он обратился к команде:

— Слуги Бога-Машины. Солдаты Императора. Мои верные товарищи по оружию. Мы идём встретиться лицом к лицу с врагом. Мы идём обрушить возмездие Императора человечества на головы инопланетной мерзости. Мы идём уничтожить орков, которые угрожают Армагеддону и войскам Императора. Скорее всего, мы идём на смерть. Но также мы идём, дабы снискать славу в глазах Омниссии и Бога-Императора. Возможно, Машина сочтёт нас достойными, а Император и Его святые ниспошлют нам благословения и защиту.

Экхард отключил связь и отдал приказы офицерам:

— Модератус, зарядить турболазеры. Тактик, продолжай сканирование и поиск сигналов с базы гаргантов и будь готов указать выгодную позицию для ведения огня. Дворад, увеличь обороты турбин насколько возможно и прибавь скорости. Встаёт солнце нашего судного дня. Вперёд к нему. Сделаем это!

Загрузка...