Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2

Глава 23 Заманить в ловушку

Итак, мой рискованный план начался.

— Ты можешь стрелять из аркбалисты? — спросил я у Добрыни, когда валун врезался в стену за нами, потрясая улицу.

— Мне нужны воины, — проворчал Добрыня. — И каждая минута времени.

— Им тоже потребуется час, — согласился я. — Поэтому я попрошу о переговорах.

— Вы что, сошли с ума? — Рыкнул Добрыня, и среди прислушивающихся солдат послышался ропот.

— Ты слышал свой приказ, дружинник, — сказал я, стиснув зубы. — Сделай так, чтобы это произошло.

Добрыня глубоко вздохнул, и выдохнул, чтобы выразить свое разочарование. Его следующие слова прозвучали как рычание.

— Вы слышали его! На что, черт возьми, вы уставились? Любой, кто не на своей лошади, получит пинок под зад!

— Вау! — сказала Дана, впечатленная его голосом. — Он точно разжег огонь у них в штанах! Хе-хе!

Я бросил на нее свирепый взгляд.

— Ты нужна мне на этой лодке, Дана.

— Да, я слышала тебя раньше, — ответила она. — Я могу отказаться от контракта, ты знаешь. В лодке не так много места для моих вещей.

Я закрыл глаза.

— Я хочу, чтобы ты благополучно убралась из Новгорода, женщина! — Взорвался я.

Дана моргнула, затем уставилась на свои маленькие сапожки.

— Это хороший план?

— Не уверен. Это зависит, — ответил я, глядя поверх баррикады, как противники перезаряжают свои катапульты. Угол и узость улицы затруднял хороший выстрел в нас. Но это только вопрос времени, когда они это выяснят.

— На чем? — Она раздраженно допытывалась.

— Хочет ли она все еще моей смерти, — ответил я.

— Ты странно действуешь на женщин, Ярослав, — заметила Дана, то ли ревниво надув губы, то ли одобрительно хихикая.

— Есть еще крупицы мудрости? — криво усмехнулся я.

Дана вздохнула, огляделась, но никого не обнаружила, поскольку Добрыня уже вывел солдат.

Затем она прошептала:

— Мне нужно, чтобы ты забрал мое яйцо.

— Что⁈

— Мне нужно, чтобы ты… взял мое яйцо, — повторила Дана, покраснев.

Я стоял там, как прикопанный, молча глядя на нее. Над нами пролетел камень, скользнул над причалами и весело плюхнулся в воду Волхова.

— Мне нужен ответ, Ярослав. Это важно, — настаивала Дана.

— Дана, я… — Вздохнув, я прищурился. — Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.

Не рискнув даже пытаться разгадать её тайные слова, я стоял в недоумении.

— Вот дерьмо! Я тебе не говорила, — сказала Дана, ударив себя по лбу. Она споткнулась, держась на трясущихся ногах, и, стонущи, прошла пару метров.

— Ты в порядке? — спросил я, улыбаясь.

— Ничего страшного, — успокоила меня Дана и осторожно пошла дальше.

— Дай угадаю, — подшучивал я. — У тебя болит живот.

— Да, ха-ха, — усмехнулась Дана, вытирая слезы. — Да. Мне нужно, чтобы ты согласился.

— Я заберу это с собой, — сказал я, чувствуя себя глупо. — Даже не знаю, почему я говорю это.

— Отлично! Оно в том сундучке, — объяснила Дана. — Тебе не нужно его открывать. Отдашь мне, когда мы встретимся в Золотом роге.

— Что за сундучок? — прокряхтел принимая из ее рук. — Эта штука тяжела как гора! Что за дьявольщина в ней?

— Ничего особенного, — защищалась Дана. — Просто большое яйцо.

— Насколько большое? — Дана раздула губы и показала руками. — Ты что, разыгрываешь меня, Дана? Это смешно.

— Не забудь его, — посоветовала мне Дана, не обращая внимания на мой гнев. — Оно очень ценное.

«Драконье яйцо? Проклятье, она насмехается?»

Я поднял руки в воздух, желая завершить этот разговор.

— Ладно, черт возьми! Просто уйди отсюда!

Вид моих друзей, уезжающих на лодке, поражает меня. Дана пускала слюни себе на руку, просто вытирая лицо. Семен отказывался садиться в лодку, опасаясь, что она может перевернуться. Алтынсу пристегнула на шею цепочку, чтобы носить мое кольцо рядом со своим фамильным кулоном. А девушки-рабыни отчаянно плакали на глазах у ошеломленной команды корабля.

— Ты уверен в маршруте? — спросил я полуночника, держащего в руках белый флаг.

— Проверил еще раз прошлой ночью, — ответил Дан, разводя руками.

— Как ты туда попал?

— Перелез через забор, пробрался через сад, поднялся на второй этаж виллы, спустился с другой стороны, — пояснил он, и указал налево между двумя разрушенными зданиями. — Шесть домов там.

Я рассматривал этот вариант для ночного проникновения. Но отбросил его — не каждый может взобраться по стене так же легко, как вор-профессионал.

— Да. Повернуть направо, пройти прямо по дороге, снова налево, чтобы выйти на главную дорогу к Восточным воротам, — подтвердил он, утвердительно глядя на меня.

— А до ворот далеко?

— Минут десять-пятнадцать, — сказал Дан с иронической улыбкой.

— Рядом с ханским чиновником есть убийца, — отреагировал я, проигнорировав его насмешку. — Дана сказала, ты знаешь что-то о Безмолвных слугах.

Лицо его помрачнело, и он взглянул на темную фигуру Лариона в капюшоне, ждавшего, когда мы приблизимся.

— Только то, что я слышала в гильдии. Не поворачивайтесь к нему спиной.

— Он нападет на меня под флагом перемирия? — спросил я, не желая еще одной проблемы вдобавок ко всему прочему.

Был ли способ лучше? Ларион приподнял лысую бровь, его лицо стало почти нечеловеческим, когда он рассматривал меня своим внимательным взглядом. Этот определенно монстр.

Рядом ханский генерал, одетый в желтый длинный плащ, черный кентавр на его доспехах — прямо на груди. Всё остальное из красивой белой кожи, усиленной стальной цепью.

— Я Зерет Эмин, — объявил человек принца. Ему было около сорока, возможно, немного старше. Крепкое лицо, сильная челюсть, пронзительные черные глаза. — Вы подняли цвета перемирия. С кем я разговариваю?

— Я — государь Ярослав Кречетов, князь Новгородский, — заявил я, не отрывая взгляда от Лариона. — Я оборонял город. Но, учитывая ваши успехи и общую обстановку, я считаю бесполезным продолжать.

Зерет кивнул.

— В данный момент порт не имеет значения для принца. Какие ваши условия?

— Пока у нас есть возможность, корабли всё ещё могут поддерживать город. Как вы, наверное, знаете, один из них доставил припасы сегодня.

— Почему вы не ушли вместе с ними, князь Ярослав? — спросил Зерет.

— А вы женаты? — задал я встречный вопрос, и он впечатленный, откинулся на спинку своего роскошного седла.

— Один раз.

— Тогда у вас есть ответ, — просто ответил я.

Ларион поморщился, неясно от удивления или гнева.

— Я хочу, чтобы моих людей пощадили, и чтобы со мной поступили так же,- добавил я так уверенно, как только мог.

Зерет взглянул на молчащего Лариона.

— Я не могу освободить их, князь Ярослав. Ни вас, ни их, — сказал ханский генерал.

— Понимаю. Предоставь мне час, чтобы оповестить своих людей, — произнес я холодно.

— И вы согласны сдаться?

— Я требую вашего слова, что моим людям не будет нанесен вред. Дайте мне это обещание, и порт будет в ваших руках через час.

Зерет вздохнул.

— Хорошо, в таком случае, я соглашаюсь…

— Нет, — Ларион наклонился вперед, свирепо вглядываясь в него.

— Господин Ларион, это выгодные условия…

Ларион снова его остановил, поднимая руку в перчатке.

— Сдавайся сейчас. Положи меч и слезай с лошади.

— Господин Ларион, я не могу это принять! — Зерет Эмин взорвался. — Он действует под знаменами перемирия! Ты хочешь, чтобы мы теряли людей, атакуя баррикаду, когда они просят сдаться?

— Это трюк, — прошипел Ларион с отвращением. — Вами манипулируют. Хан будет разочарован этой сделкой.

Щеки генерала вспыхнули, и он повернул свою лошадь к нему.

— Не приплетай хана к этому, Ларион. Я не подчиняюсь приказам твоей госпожи.

Ларион вздохнул, как будто считая его слова смехотворными.

— Поступайте, как посчитаете нужным, — смягчил он, улыбаясь кошачьей улыбкой. Его рука незаметно потянулась к кинжалу.

— Князь Ярослав, — сказал генерал. — Я принимаю ваши услов… Кххх…

Он замолчал, когда рука прикоснулась к шее. Красная полоса разделяла её. Ужаснувшись, он уставился на свои пальцы, заметив, что они тоже окрашены в красный цвет.

— Беги! — крикнул Дан, но я уже поворачивал, тянув поводья «Ветерка», чтобы развернуться.

— ОН УБИЛ ГЕНЕРАЛА! — проревел Ларион, отступая на коне и оставляя умирающего генерала. Я мельком увидел, как нож, метнутый Даном, пролетел мимо Лариона.

Позади нас, среди ошеломленных рядов кавалерии, начал подниматься шум. Каждый воин вскочил на коня, чтобы следовать за нами.

В каком-то смысле план сработал. Проклятый Ларион сам убил генерала. Вместо меня.

Я не собирался забывать о второй по важности части своего плана. Мой боевой конь вдруг резко повернул направо, копыта скользнули по булыжнику. Я едва не задел рухнувшую стену левым плечом. Оглянувшись, увидел, что Дан тоже сделал поворот. Еще одна стрела просвистела над моей головой.

— СНОВА НАПРАВО! — закричал Дан, и я едва удержался в седле, когда «Ветерок» рванулся по узкому боковому переулку, идущему параллельно порту.

Эти десять дней превратили этот переулок в лабиринт из мусора, груды сломанных досок и кирпичей. Дома Новгорода стояли бок о бок. После бомбардировки некоторые из них обрушились, делая все еще хаотичнее. Пожар с юга приближался. И если ветер снова повернет на нас, всё будет сожжено в считанные минуты.

Вход в переулок позади нас заполнился лошадьми и степняками, которые поняли, что могут следовать за нами только по двое или трое одновременно.

Я увидел рухнувшую стену трехэтажной виллы, перегораживающую дорогу. Натянув поводья, я опасался пропустить поворот. Но конь сам нашел проход и снова повернула направо, возмущенно заржав.

Конный лучник с длинным клинком в руке стоял прямо на пути. Разведчик, стоявший в трех метрах позади него, выкрикнул предупреждение.

Я потянулся за своим мечом, и с шипением вытащил его. Мой боевой конь, повинуясь чисто врожденному инстинкту, рванулся вперед на лучника. Тот, мигом осознав опасность, метнулся за своим луком, но понял слишком поздно, что конь несется прямо на него.

Лучник поморщился, глаза вытаращились от шока. В то время его лошадь, тоже испуганная, резво взбрыкивала. Степная лошадь нервно шарахнулась в сторону, мимо которой пронесся я, взмахивая мечом. Мой меч описал полный круг, сначала взметнувшись вверх. А затем снова опустившись, точно исполнив смертельный танец.

Лучник пустил стрелу, прожигая красную полосу на правой стороне моей шеи. Но в ответ он потерял левую руку, мой меч отрубил ее прямо у запястья. С ударом моего коня, мужчину сбило с ног, и он с глухим стуком врезался в стену. Осколки разбитого лука вонзились ему в лицо и шею.

— Ух ты! — Вскрикнул я, боль в шее ослепила, и едва удержался в седле. Мой конь ворвался на одну из четырех главных дорог Новгорода. Три крупные кареты, могли бы легко поместиться здесь в ряд.

— Вау! — Я закричал, держась за коня.

«Ветерок» заржал и остановился посреди большой улицы. Я обернулся, и увидел Дана с окровавленным бедром, выезжающего из узкого переулка. Конный лучник следовал прямо за ним, снова потянувшись за луком, увидев, что я остановился.

Я прищелкнул языком, чтобы заставить фыркающего коня снова тронуться в путь.

— Вперед, мальчик, вперед! — подтолкнул я его, и конь повернулся вокруг своей оси.

Он снова пошел рысью. А я заметил скачущих ко мне троих элитных всадников. Кажется, что некоторые из них догадались, куда мы скакали. Они следовали окольным, но более легким маршрутом, чтобы догнать нас.

— Шевелись! — завопил Дан, его лицо выглядело совершенно нелепо. Он бешено проехал мимо меня. «Ветерок» рванулся вперед, стрела вонзилась в седло. А на моем бедре открылась острая рана от осколка, порвав мои штаны.

Я извергнулся проклятиями. Один из всадников перешел в полную атаку, думая, что меня серьезно ранили. Он начал быстро сокращать расстояние между нами. Пятьдесят метров на одном дыхании превратились в сорок, когда он промчался по пустой улице. Остальные всадники последовали его примеру один за другим.

Я подпрыгивал в седле, кровь сочилась из моего раненого бедра. Мой конь следовал за Даном. А он также был ранен, скакавший вперед по главной дороге к Восточным воротам.

Дан повернул голову и зашипел, увидев, что я нагоняю его, даже вырываясь вперёд.

— Черт! — серьёзно прорычал обеспокоенный полуночник. Затем, снова оглядываясь, он повторил с удвоенным отчаянием. — Черт!!

— Сверни налево! — предупредил его я, увидев приближающиеся башни Восточных ворот.

Я сам оглянулся назад, чувствуя, как мой позвоночник раздавливается после безумной гонки последних десяти минут. Всадник за нами, теперь отставал на десять метров. Глаза его лошади сверкали под металлической маской, пена покрывала морду и текла по скулам. Всадник протянул руку за арбалетом, осознавая, что находится так близко, как только может быть.

Я крепко сжал колени и резко повернул коня направо, к одному из горящих двухэтажных зданий. Дым заполнил мои глаза и горло, но за мной последовал всадник. Он справедливо считал, я был более ценной целью. «Ветерок» фыркнул и покачал головой, страдая от вдыхания дыма. Но я продолжал скакать к огню, чтобы ослепить моего преследователя. Минуту спустя всадник отстал, и я оглянулся.

Остальные сократили дистанцию почти на две трети, пока я играл в прятки с их товарищем.

— Давай, поехали! — Я подстегнул своего скакуна, уловив движение периферийным зрении. Несмотря на раны, Дан сумел ускакать от преследователей. Конечно, полуночники, весили меньше пятидесяти килограммов, и это тоже играло свою роль.

Затем я заметил черный флаг, развевающийся впереди. Рядом телеги расставленные по обе стороны дороги. Добрыне пришлось выйти из своего укрытия. Дым закрывал обзор, и я не мог видеть всё. Но Добрыня выкрикнул предупреждение на весь город.

— Пригнись!!

В последний момент я заметил натянутую веревку и уклонился. Веревка прошла мимо меня, словно клинок палача. И я едва удержал равновесие, мгновенно реагируя на опасность. Подковы моего коня заискрились, когда я остановился перед перевернутой телегой. В тот же момент, преследователи, несущиеся за мной, врезались в смертельную ловушку.

Три всадника были мгновенно обезглавлены, потоки крови хлынули вверх. Другие были ранены, их тела и доспехи превратились в жуткую массу плоти и крови. Еще несколько всадников попытались остановиться, но были сброшены с лошадей. Одни сломали себе кости о булыжники, другие врезались в стены. Хруст сломанных костей сопровождался криками ужаса, и яростным ржанием лошадей.

Я видел последнюю часть этого, когда развернул измученного коня. Я повел его вокруг телег к нашим позициям. Добрыня, размахивая руками, находился в двадцати метрах от нас перед открытыми воротами. Я сильно натянул поводья, чтобы остановить свою лошадь.

Позади меня выжившие начали рубить веревку или просто нырять под нее. Остальные с того места, где стояли, натянули тетивы и целились в единственно видимую цель среди дыма. Если бы они могли видеть дальше вперед и прямо перед воротами. То они заметили бы две большие аркбалисты, направленные прямо на них.

«КЛАНГ!!!»

Я даже не заметил большой железной стрелы, летящей по улице.

«ВЖИК»

Я только слышал её. Стрела просвистела над конным лучником, который следовал за мной из переулка. Он вздрогнул, увидев это в последний момент. Но удивительно, поскольку его пощадила чистая удача.

Удача, какой бы она ни была, в следующий момент перешла на другую сторону. Ветер переменился, унес дым. На другой стороне улицы всадники увидели Добрыню и его аркбаллисты, поджидавшие нас.

Лучники прицелились и выстрелили. Затем не задумываясь, они пнули ногами своих лошадей. Большинство из оставшихся восьми всадников двинулись к нам.

— ОТПУСКАЙ ИХ, КОГДА ЗАХОЧЕШЬ! — взревел Добрыня, как только залп лучников убил стражника с большой стрелой и ранил одну из лошадей.

«Чёрт возьми,» — подумал я, щёлкнув языком и отправив «Ветерка» вперёд, чтобы вернуться к нашим позициям.

Болты аркбаллист просвистели мимо меня и справа. Первый снова промахнулся, но второй проткнул всаднику туловище, подняв его на два метра над землей. А затем пригвоздил его к одному из упавших всадников, стоявшему прямо за ним, убив их обоих.

— Атакуйте их, ребята! — рявкнул Добрыня, увидев, что я направляюсь в их сторону. — Мы разобьём их, а потом уберёмся отсюда!

Стражники бросились с мечами сокращать дистанцию. А я почти добрался до тяжёлых аркбаллист, расставленных перед воротами. Затем развернул коня и приготовился к обороне.