Кречет 2

Глава 4

Я догнал Лилию, она на бегу отстегнула кобуру с пистолетом и передала ее мне:

— Возьми, мне с битой привычнее. Стрелять я не особо умею.

Я взял ПМ и проверил патроны: в основном магазине четыре штуки, в запасном восемь. Я поменял магазины местами и загнал патрон в патронник, на предохранитель ставить не стал.

Локи убежал чуть вперед. Вот уже слышен его лай. Крики усилились, и мы поднажали. Чаща неожиданно расступилась, и мы выскочили на поляну.

Перед нами открылось страшное зрелище. Стая зомби сожрала заживо почти два десятка человек. В живых осталось лишь трое беженцев: двое мужчин и женщина. Они отчаянно отбивались от зомби заостренными палками. Остальные твари отвлеклись и были заняты пожиранием поверженных.

Я вклинился в самую гущу битвы и расстрелял весь магазин. Восемь патронов улетучились за несколько секунд. После восьми выстрелов семь мертвецов упали с прострелянными бошками. Восьмому пуля раскроила лоб, но мозг, наверное, не зацепила, и он настырно лез на меня. Я ударил его дубиной по уху. Он завалился на землю, но тут же вскочил. Живучий гад! Сзади на меня навалились еще двое оживших, я еле успел увернуться от их крючковатых пальцев.

Локи кусал и дергал их за ноги, отвлекал и не давал напасть на меня разом. Но к ним присоединился еще один упырь, который накинулся на собаку. А те трое снова атаковали меня.

На помощь подоспела Лилия. Она ударила по затылку битой «живучего» и смогла проломить череп. Тот упал мордой в траву, но вновь вскочил на ноги. Твою мать! Да что с ним такое⁈ Как такое может быть?

Пока я бился с двумя, Лилия вплотную занялась живучим. Она больше не била по голове, а врезала ему по колену. Сустав хрустнул, и одна его нога отстегнулась. Второй удар разбил второе колено. Ноги у мертвеца вывернулись в обратную сторону, и он беспомощно плюхнулся на землю, но продолжал настырно ползти к Лилии. Та, что есть силы ударила его сверху так, что проломленная голова чуть не слетела с шейных позвонков, завернулась на бок, и мертвец, уткнувшись мордой в мох, наконец, замер.

Остальные зомби, завидев движение, оторвались от пожирания трупов и тоже кинулись на нас. Трое беженцев, окровавленные и перепуганные, вырвавшись из кольца зомби, побросали копья и кинулись врассыпную. Одного из них догнал мертвец, вцепившись зубами прямо в спину. Беглец заорал и покатился вместе с мертвецом по земле. Тот подмял его под себя и вцепился зубами в шею. Еще трое мертвецов накинулись на поверженного человека и рвали его на куски.

Двое беженцев скрылись в лесу, но я отчетливо видел укусы на их руках. Жить им осталось не больше часа. Твою мать! Все зря… Мы никого не спасли. Не успели.

— Уходим! — крикнул я Лилии, но та, будто меня не слышала.

Она с остервенением врезалась в гущу зомби и махала битой со скоростью пропеллера. Я невольно залюбовался. Где она так научилась ей владеть? В бейсбол наверное играла раньше.

Лилия не собиралась отступать. То ли злость не давала ей, то ли наоборот — холодный расчет (хотела их добить, чтобы не приводить стаю к нашей группе), но она явно решила всех уничтожить.

Я спешно воткнул в рукоять запасной магазин и расстрелял еще четверых мертвецов. В этот раз — четыре выстрела — четыре трупа.

Отшвырнул бесполезный пистолет и вновь схватился за дубину. Махал я ей не так быстро, как Лилия, но и этого хватило, чтобы завалить еще парочку зомби. Не всегда получалось свалить их с первого удара по башке. Самому постоянно приходилось крутиться и уворачиваться, поэтому иногда удары получались смазанными и не столь сокрушительными, как хотелось.

Но вскоре я приноровился. Тупых зомби легко обмануть. Я отступал назад, вынуждая их переходить на бег, резко останавливался и делал шаг в сторону. Мертвецы не успевали остановиться и проносились мимо меня. Я в это время что есть мочи бил их по голове сбоку. Никто из них и не думал уворачиваться или защищаться. Дубина всегда попадала в цель. Если не получалось свалить первым ударом, следом сыпал второй и третий. Затем опять отход по кругу, мнимое бегство и снова удар.

Пока я так «плясал» на поляне, Лилия завалила еще троих. Наконец, остался последний мертвец. Я ударил его дубиной. Березовая палка подскользнулась на его гнилом ухе и «срикошетила» вниз, раздробив ключицу. Для второго замаха у меня уже не было времени и места — зомби слишком близко подобрался. Я ткнул его палкой, но это не остановило мертвеца. Его грузный вес (далеко за сто кило) этого даже не почувствовал.

Локи вцепился ему в ногу и рванул ее назад. Зомби отвлекся на пса, и я смог отскочить назад и сделать хороший замах дубиной. Хрясь! Удар по морде свернул мертвецу челюсть. Хрясь! Второй удар, наконец, достал до виска и проломил кость. Мертвец вытаращил глаза и завалился на землю, чуть не придавив собаку. Все…

Тяжело дыша, я уселся на землю. Рядом примостилась Лилия. Она тоже была почти без сил. На рукаве ее рубахи проступила кровь.

— Тебя укусили? — обеспокоенно спросил я.

— Не страшно, — выдохнула она, — у меня иммунитет.

— Нельзя нам так рисковать, — поморщился я. — Если с каждой встречной стаей драться будем, долго не проживем.

— Это не каждая стая, — Лилия обвела печальным взглядом горы трупов. — Мы пытались их спасти…

— Но все зря.

— Но мы же этого не знали!

— Согласен, сейчас стоило рискнуть, но потом мы так делать не будем. Даже если будет возможность кого-то реально спасти.

— А для чего нам еще жить? — горько усмехнулась женщина.

— Теперь есть для чего, мы должны сохранить твою кровь. Она — ключ ко всему, что сейчас происходит.

— Возможно, я не одна такая, — пожала плечами Лилия.

— Возможно, только никто об иммунах не слышал. Скорее всего, ты одна на миллион, а может и на миллиард. А учитывая, что людей осталось на Земле не больше одного процента — можно сказать, что ты единственная с иммунитетом. Шанс найти в гибнущем мире еще таких — равен нулю. Впрочем, нам незачем их искать. У нас есть ты. Осталось найти лабораторию и ученого или доктора, или не знаю, как они там называются, который сможет понять твой секрет и создать вакцину.

— Боюсь, что пока мы его найдем, — грустно улыбнулась Лилия, — человечество уже погибнет.

— Не говори так. Люди должны выжить.

— Зачем? Мы такие же хищники. Просто сейчас более сильные хищники потеснили нас. Скинули с верхушки пищевой цепочки.

— Ты что такое говоришь? Мы должны спасти людей. Им надо дать второй шанс. Я верю в них.

— Прости… — тихо проговорила Лилия. — Не знаю что на меня нашло. Возможно, гибель этих несчастных беженцев, что лежат у наших ног. Иногда надежда совсем покидает меня… Когда погиб мой муж, к жизни меня вернула жажда мести. Она двигала меня вперед и не давала раскиснуть. Теперь я отмстила, апостолы уничтожены, я лично раскроила голову убийце моего мужа, но легче мне не стало. Вместо жгучего чувства мести в душу пришла черная пустота.

— Нельзя, что бы пустота завладела тобой. Ее надо заполнить чем-то светлым.

— Я знаю, я хочу думать, что все наладится, что я кому-то еще нужна. А на самом деле я никому не нужна, кроме как маленькой мертвой девочке.

— Ты нужна мне, вместе мы попытаемся все исправить. Ты нужна людям, ты должна в них поверить…

Сзади раздался шорох. Мы вскочили и схватились за оружие. На поляну вышли двое: коренастый бородач и высокий худой мужик. По лохмотьям видно было, что они из бывших рабов. В руках коренастого был двуствольный обрез. У долговязого — топор. Для рабов они неплохо вооружены. Я их сразу узнал — они должны были охранять группу беженцев, которую только что положила стая зомби. Их я приставил лидерами к ним.

— А здорово вы их расхреначили, — восторженно проговорил коренастый, обнажив желтые зубы.

— Где вы были? — гневно воскликнул я. — Вы должны были охранять их!

— Прости, Кречет, или как там тебя? Но мертвецы навалились неожиданно и сразу со всех сторон. Мы еле успели свалить, а потом услышали выстрелы и решили вернуться, глянуть, что к чему.

— Какого хера вы сбежали? — процедил я. — Из-за вас вся группа погибла.

— Ты, конечно, парень боевой, Кречет, но что-то я не припомню, кто назначил тебя главным?

Долговязый одобрительно закивал.

— Я сам знаю, как мне поступать, — продолжал коренастый, — я просто хочу выжить.

— Ты бросил своих людей и они погибли…

— Я сам хочу выжить, а на остальных мне наплевать. Они не мои люди, мы просто шли вместе. Но им не повезло.

— Я назначил вас старшими в этой группе не просто так. Вы должны были защищать их. Кроме вас здесь не было сносных бойцов.

— Ну это их проблема, — лыбился бородач, — что они родились травоядными, а не хищниками. Травоядных всегда жрут, таков закон природы… Ты и баба тоже хищники, а хищники должны держаться стаями. Так легче охотиться и выживать. Ты прости за дерзость, но мы хотим пойти с вами. Я видел, как вы деретесь и готов признать твое старшинство…

— Хорошо, — уже миролюбиво проговорил я.

— Правда? — воскликнул коренастый, не веря своим ушам. — Ты возьмешь нас с собой?

— Да, — кивнул я, ловя на себе неодобрительный взгляд Лилии. — Но только при одном условии.

— Каком?

— Ты должен доказать, что ты хищник.

— Доказать? Как? — бородач непонимающе на меня вытаращился.

— Убей его, — я ткнул на долговязого, тот от неожиданности съежился. — Он не похож на хищника, он будет для нашей группы в тягость…

— Что⁈ — глаза коренастого расширились так, что оно стал похож на филина.

— Что слышал… Я возьму только тебя в свой отряд. А этот никчемный, должен умереть.

— Но почему⁈ — воскликнул бородач.

— Ты сам говорил, что каждый сам за себя. Докажи, что ради выживания ты способен на большее, чем просто прятаться по кустам.

— Ну… хорошо… — промямлил бородач и навел обрез на застывшего от ужаса долговязого. — Прости Каланча, ты сам слышал, я должен тебя пристрелить.

— Не надо, Хэнк! — воскликнул долговязый и замахал руками. — Я же твой друг. Кто тебе дороже? Эти уроды или лучший друг?

— Ты пойми, Каланча, мне дороже я сам. И чуйка подсказывает, что выжить с Кречетом у меня больше шансов, чем с тобой. Прости… Он требует твоей крови. Ты и правда бесполезен.

— Нет! Я могу тоже драться и убивать зомби!

— Как сегодня? — Хэнк обвел взглядом обглоданные трупы. — Когда на нас напали мертвяки, ты сам первый заорал, что надо бежать! Я может быть и остался бы, но после того, как ты рванул в кусты, понял, что одному мне в любом случае не справиться. Кречет прав. Ты не хищник, ты никчемный… Прости, что так вышло, но я должен тебя убить.

— Нет! — заорал долговязый и бросился на Хэнка размахивая топором.

Бах! — грянул выстрел, и картечь разворотила лицо Каланче. Его зубы, глаза и язык разлетелись на кусочки. Он даже не смог закричать, а лишь захрипел и завалился на траву. Он еще дышал, когда Хэнк подошел к нему:

— Прости, друг. Я думал в обрез заряжена пуля.

Каланча что-то хрипел. Слова по интонации отдаленно напоминали: «Добей, добей». Но без языка и без зубов трудно говорить.

— Прощай, — сказал Хэнк и, выхватив нож, ударил друга в сердце. Тот дернулся и затих.

Коренастый выдернул нож, обтер его о рубаху убитого и подошел ко мне:

— Я выполнил твой приказ, Кречет. Я прошел испытание?

— Нет, — ответил я и размозжил его голову березовой дубиной.

Удар получился мощный с разворотом. В этот раз бить мне никто не мешал, и дубина точно врезала по виску, раскроив кость. От такого удара один глаз бородача выскочил из орбиты и повис на жилке. Хэнк удивленно вздохнул напоследок и замертво упал на землю…

— Ну вот, — проговорила Лилия. — А говоришь, что я должна верить в людей…

Я нагнулся к трупу бородача и задрал повыше рукав его грязной джинсовой рубахи. На его предплечье красовалась татуировка: перевернутая пятиконечная звезда в круге.

— Это не люди, — сказал я. — Это апостолы…

— Как? — удивилась Лилия.

— Наверное, они нацепили лохмотья и прибились к беженцам еще вчера. Я не узнал их и прикрепил к этой группе. Сегодня, как только запахло жаренным эти выродки сбежали, а услышав выстрелы, вернулись и засели в кустах. Думали, что смогут чем-нибудь поживиться, например, пистолет у меня забрать, когда меня сожрут. Но мы выжили, и Хэнк понял, что с нами выгоднее дружить. Но я заметил его татуировку, когда он вышел на поляну и махнул рукой.

— А если бы они оказались не апостолами, — спросила Лилия. — Ты бы их отпустил?

— Нет, — ответил я. — Я поступил бы точно также.

— Страшный ты человек, Кречет, — улыбнулась Лилия, — такой же, как и я…

В далеке раздались крики. Они доносились со стороны нашей группы.

— Черт! — воскликнул я. — Похоже на наших тоже напали!

Я подхватил трофейное оружие: обрез с несколькими патронами, нож, топор и рванул за Лилией. Та уже нырнула в чащу и спешила в сторону доносящихся криков.

Вечер коснулся макушек деревьев красными лучами, когда несуразный электромобиль свернул с шоссе на обочину и углубился в лес.

— Все, — сказал Юрген. — Батарея почти на исходе.

— Сделаем привал, — сказал Рудый. — Ночью передвигаться опасно. Можно напороться на большую стаю, в темноте мертвецов не сразу видно. Разобьем лагерь вон на том пригорке. Там обзор хороший, а костер разведем в ложбинке.

— А что это ты раскомандовался? — проворчал Гектор. — Раньше дрожал, как осиновый лист, а теперь вылитый Щорс.

— Не знаю, дед, я такого зверя, но если хочешь, сам командуй. Только это место для привала самое лучшее…

— Щорс — не зверь, а командир, — хмыкнул Гектор и задумчиво погладил бороду. — Ладно, место действительно хорошее. Просто не привык еще, что ты дельные вещи говоришь, а не брешишь попусту, как раньше.

— А ты привыкай, — грозно проговорил Рудый. — Люди иногда меняются.

— Это угроза? — усмехнулся старик.

— Нет, но вчера я убил своего друга.

— Зачем, ты так и не рассказал нам? — воскликнула Энн.

— Я добил его, чтобы тот не достался на съедение чертовым зомби…

— Ужас. Мне жаль… — прошептала Энн, хлопая выпученными глазенками. — Ты как?

— Уже нормально, — шмыгнул носом Рудый. — По началу чуть не сдох… Но мне легче это воспринимать, когда я вспоминаю, что мой друг убил Хана.

— Что? — в один голос воскликнули Гектор и Энн.

— Хан обратился, — грустно проговорил рыжий. — Мастер избавил его от постыдной участи вечно бродить и жрать людей… И тем самым спас мне жизнь. Я не сразу заметил, что с Ханом что-то не так. Так обрадовался, когда увидел его и готов был расцеловать.

— Почему ты сразу нам этого не рассказал? — удивилась Энн.

— Еще не привык рассказывать. Месяцы, проведенные с отшельником научили меня молчать. Мы редко разговаривали. В основном все только по делу: это касалось лишь тренировок и охоты. Жаль Мастера… Он дважды спас меня.

— А Хана тебе не жаль? — Энн укоризненно покачала головой.

— Я смирился с потерей Хана, Полковника и Кузнеца уже давно. Я был уверен, что они погибли.

— Почему? — недоумевала Энн.

— Потому что иначе бы они нас уже давно нашли.

— Так может и с нашей потерей ты смирился? — ехидно проскрежетал Гектор. — Тоже нас уже похоронил и забыл?

— С вашей нет… Вы мне дороги, как никогда. Доктор и Лилия погибли, и теперь, вы мне ближе всех на свете.

После таких слов Энн не выдержала и обняла Рудого:

— Как же хорошо, что ты вернулся…

Парень обнял девушку и, уткнувшись в ее волосы, с наслаждением вдохнул ее запах:

— Я тоже по вам скучал. А по тебе больше, чем по старому хрену.

— Я все слышу! — проворчал Гектор.

— Ой, прости, — улыбнулся Рудый. — Все время забываю, что ты еще пока не оглох от старости…

— Не дождешься, — сказал Гектор. — Скорее у тебя вторая рука отрастет, чем я оглохну.

— Дом, милый дом… — улыбнулся Рудый.

Глухая ночь была настолько темна, что казалось, лес провалился под землю. Не видно ни луны, ни единой звездочки. Густые фиолетовые облака сковали небосвод. Рудый проснулся от неясного шума. Он вглядывался в темноту и не мог понять, где Юрген. Сейчас его очередь была дежурить. Энн и Гектор сопели рядом, лежа на подстилке из елового лапника. Костер на ночь затушили, чтобы не привлекать внимания и теперь не видно ни зги.

Но в темноте, явно, кто-то шебуршился. Рудый приподнял руку со стилетом. Он не стал его на ночь отстегивать, хоть с клинком и неудобно было спать: он то и дело цеплялся за тело, и Рудый постоянно царапался о его острие.

Стараясь не шуметь, парень потихоньку встал и даже задержал дыхание. На фоне машины он увидел промелькнувшую тень. Черт!

— Вставайте! — закричал он и растолкал Гектора и Энн. — У нас гости!