Эпилог

Третий день полета. До ближайшего портала остался всего день. Но это для меня равносильно ста годам. Не знаю, как долго будет длиться переход и найдется ли спасительное место. Время сожрало почти все мои ресурсы. Но одна из кают сейчас быстро меняет свой облик, превращаясь во фриз-камеру с системой жизнеобеспечения, рассчитанного на долгие, долгие годы. Жизнеобеспечение... это хорошее слово, но абсолютно неверное. Обеспечение смерти — так правильно.

Меня заморозят, и я буду лежать холодной тушей до тех пор, пока один из порталов не выведет корабль в систему Копья. Там, на одной из планет, глубоко под руинами заброшенного города в карботитановой оболочке спрятан в незапамятные времена регенератор. Он восстановит мое тело, вернет утраченную силу. Опять руины...

Три дня назад я бы посмеялся над таким поворотом, а вернее, возвращением к исходному рубежу. А сейчас я не мог даже улыбнуться, обнаружив, что во фриз-камеру трансформируется кабина, в которой развлекались мы с Зиной по пути на Тайлур.

Работа завершена. Пора.

Я с большим трудом дополз до камеры, перевалился в ложемент, тут же принявший форму моего изрядно усохшего тела, и перевел дыхание. Бросок на четыре метра отнял последние силы. Теперь осталось только ждать, когда бортовой компьютер начнет процедуру замораживания. Этот процесс, как я понял из обрывков доступных мне сведений, строго говоря, не имел реального отношения к холоду. Впрочем, и компьютер теперь, да и сам корабль не имели ничего общего с тем, чем были три дня назад.

Мысли путались. Передо мной всплывало лицо исправителя Гофера, он что-то бормотал о мистерии пейзажа, о взаимодействии человека и ландшафта, а потом на его месте появилась бородатая физиономия Малура. Он подмигивал мне и говорил: все это, мол, сказки, просто время от времени доброе старое человеческое дерьмо всплывает на поверхность, благоухая...

Память разваливалась катастрофически быстро. Но события последних дней все еще стояли перед глазами.


Помню, как я героически заперся в корабле, а потом в рубке навигатора общался с компьютером. Везение продолжалось, он не был настроен на чей-то конкретный голос и повиновался тому, кто сидел в кресле.

Реактор гиперполя может работать годами без перезарядки. Топлива для подъемных движков было маловато, но его хватит, чтобы выйти на орбиту. Не страшно. Главное, добраться до родного дома, а там можно дозаправиться на любой лунной точке. Оставалось дать команду на подъем и навеки забыть этот беспокойный мир.

Но не так быстро. Я попросил дать внешний обзор. Картина меня удивила. По моим предположениям, они должны были бесноваться у пандуса, пытаться разблокировать шлюз, жечь костры под лапами или колотить булыжниками по корпусу, словом, предпринимать активные действия.

Увидел я костерок. Вокруг него сидели Сабалур, Каразалур и Кудолур и еще несколько воинов, которых я не знал. Увеличив изображение, я понял по их кольцам, что это, наверно, стражники, которым полагалось охранять корабль. Они мирно о чем-то разговаривали, а тела их убитых товарищей лежали неподалеку. Рядом с мертвецами к дереву был привязан Гуржи. Судя по тому, как он вращал глазами, живой и очень злой.

Стало быть, моим спутникам удалось договориться со стражниками. Что же теперь с ними делать? Им я ничего не должен, скорее, наоборот, имею право рассчитаться за вероломство. Лучше всего включить сирену на полную мощность, чтобы их просто сдуло отсюда в безопасное место, и прощай навсегда Тайлур. Но оставлять Гуржи на верную смерть... Черт бы побрал все эти долги и платежи!

Мой план был прост, но не сработал. Когда завыла сирена, я ожидал, что все бросятся врассыпную, а в первую очередь лур, знавшие, чем грозит близость к стартующему кораблю. И тогда я собирался выскочить наружу и освободить Гуржи.

Но воины даже не шелохнулись. Лишь стражники вскочили, обеспокоено закрутили головами, но Сабалур что-то им сказал, и они снова расселись у костра. Так и так им всем конец, догадался я. Одним за то, что не устерегли корабль, другим за то, что не уберегли меня.

— Есть на корабле передвижной манипулятор? — задал я вопрос.

— Передвижной манипулятор поврежден. Отдан на ремонт по месту приписки, — ответил компьютер.

— Это где? — невольно заинтересовался я.

— Порт «Вечное процветание», система Па Сотоу.

— Ты гляди, а! — крякнул я.

Ладно, жужин с ними, хитрыми пасторианами! Использовать манипулятор для освобождения Гуржи не удастся.

— Компьютер, у тебя есть допуск к решению тактических задач? — спросил я.

— Неограниченный допуск к решению тактических и стратегических задач, — отозвался компьютер, и в его голосе звякнул командный металл штабного полководца.

Так вот почему Хранителю понадобился корабль, сообразил я. С таким суденышком большие дела можно делать. Это вам не туристов потрошить у старых развалин. При везении можно захватить парочку вполне приличных миров.

— Как освободить человека, привязанного к дереву?

На картину тут же наложилась координатная сетка.

— Восемь активных целей, три пассивные цели, один объект сохранения. Имеющиеся средства — МГ-24, дезинтегратор, лучеметы, парализаторы.

— Не надо убивать, — быстро сказал я. — Усыпи на несколько часов.

Через пару секунд у костра мирно храпели стражники и воины. Выйдя из корабля, первым делом я отвязал Гуржи. Кровожадный горец тут же захотел перерезать всем глотки, но я запретил ему даже прикасаться к чахо.

А потом мы вдвоем перетаскивали спящих через всю пустошь. Эти ходки измотали меня, и когда последнего, а им оказался Каразалур, уложили на опушке, я чуть не упал рядом с ним. Все же добрел до пандуса, по дороге прихватив сумку с бесценным даром Хранителя.

Гуржи с любопытством и без всякого страха озирался по сторонам. Процедура стерилизации ему не понравилась, но каюты привели в восторг. Он тут же заявил, что с таким могущественным господином, как я, можно привести к покорности весь Тайлур. Самое смешное, что ой был недалек от истины. С таким неплохо вооруженным кораблем и со штабным компьютером я легко могу стать могущественным господином. Надо спросить у компьютера, что это за система МГ-24? Наверно, что-то новенькое, но очень мощное. Новый корабль, новое оружие... Интересно, что замышляют пасториане и почему они заигрывают с дикими кочевниками Тайлура?


На орбиту мы вышли без всяких проблем, хотя из навигационных спутников только один подавал вялые признаки жизни. Гуржи отказался идти в свою каюту и все время, пока мы поднимались к точке либрации, простоял за моей спиной, держась за спинку кресла.

Когда слабое рычание подъемных двигателей смолкло и под нами в безмолвии поплыл зелено-голубой шар Тайлура, он восторженно заплясал посреди рубки. Режим гравитации был установлен приблизительно на половину стандартного, и потому его грозные подпрыгивания смотрелись как забавные движения неопытного танцора из любительского балета.

Я дал команду перейти на автономный режим и откинулся на удобном сиденьи.

— Определение координат портала, — негромко доложил компьютер.

На сетке замерцала красная точка.

— Отключение питания тяговых двигателей.

— Даже мертвое устройство подвластно тебе, — уважительно сказал Гуржи.

— Проверка реактора, — продолжал компьютер, а потом неожиданно добавил. — Я не мертвое устройство!

— Жужин! — вскричал Гуржи, схватившись за рукоять чахо.

— Сам жужин! Реактор в норме, проверка генератора поля.

— Да ты знаешь, кто я? — Гуржи крутил головой во все стороны, пытаясь увидеть обидчика. — Мой прадед был знаменитым воином...

— Генератор в норме, проверка сенсоров перехода. Твой прадед разводил скакунов, а ты их пас, — сказал компьютер голосом Сабалура.

Меня забавляла их перебранка. В благодушном настроении я прислушивался к тому, как горец изрыгает оскорбления, а компьютер отвечает ему тем же, невозмутимо продолжая информировать о ходе проверки. Все хорошо, пустые страхи развеялись. Сумка с контейнером у меня, так что средств мне хватает. Я могу нанять столько законников, сколько потребуется для доказательства моих прав на корабль.

Полоса везения продолжалась. Хей-хо, как воскликнул бы Хранитель.

— Все системы в норме, — доложил компьютер. — Включаю маршевый двигатель. Активация магнитного поля на шесть...

И тут все кончилось.

Гуржи вдруг замолчал на полуслове, и компьютер тоже осекся, словно брань горца наконец его достала.

— Что случилось? — беспечно спросил я. — Кто-то из вас подавился слюной?

Ответа на мою шутку не последовало. Я увидел, как Гуржи мягко оседает вниз по обшивке. Слишком резко вскочив, я чуть не врезался головой в потолок. А когда наконец добрался до Гуржи, то увидел, что он сидит, прислонившись к стене, и глаза его широко открыты. Но смотрел он не на меня.

— Активировать магнитное поле до восьми единиц, — сказал горец.

В тот миг я не смог понять, что больше испугало меня: его голос, точь-в-точь как у компьютера, глаза, в которых отражались странные тени, или еле заметная дымка, обволакивающая его голову. А когда понял, то мгновенно успокоился.

Страх прошел. Пугает неясность, неопределенность угрозы, а когда смертельная опасность становится очевидной, то пугайся — не пугайся, ничего уже не поделаешь. А раз все равно погибать, так лучше сделать это достойно.

— Вернуться на планету, — продолжал Гуржи, но теперь его голос стал более... живым, что ли. — Необходимо вернуться на Тайлур, — мягко повторил он. — Необходимо усилить магнитное поле...

Его глаза подернулись туманом.

— Отменяется, — сказал он. — Нет металлического ядра. Поиск планет с магнитным полем.

На стенах возникла звездная карта, но тут же изображение задергалось, покрылось рябью и исчезло.

— Неисправность, — удивленно сказал Гуржи.

— Все бортовые компьютеры имеют блок защиты от нанобов, — ответил я, и в моем голосе не было злорадства. — Теперь нам предстоит болтаться в космосе вечность.

— Кто такие нанобы? Что тебе угрожает?

— Как вы себя называете?

— Мы — Живые.

— А я тогда кто?

— Ты — Древний. Наш создатель и обиталище Живых. Наш долг — защитить тебя.

Честное слово, если бы не пустота внутри меня, я бы рассмеялся. Но словно паучок с игольчатыми ножками пробежался по моей руке, и пустота быстро заполнилась знанием.

Издревле считалось, что нанобы несут смерть всему живому, смерть быструю и неизбежную. Теперь я понимал, что произошло. Тайлур был давно инфицирован. Но в слабом магнитном поле нанобы не могли быстро воспроизводиться. К тому же у них не было матки, которая за считанные секунды могла распылить небольшой астероид, превратив его в мириады мириадов рабочих нанобов, маток и боевых ботов.

Иллюзий не оставалось. Они поглотят и меня, и корабль. Если компьютер сертифицирован, то он, наверно, уже включил систему самоликвидации. Вскоре мы все исчезнем в короткой и очень яркой вспышке в небе над Тайлуром. Даже если я успею переварить какую-либо ценную информацию о нанобах, вряд ли удастся передать ее на действующий навигационный спутник. Мой долг — оповестить, что планета заражена.

Обманул меня Хранитель. Он совсем недавно вскрыл контейнер с нанобами, а вовсе не в юности. Иначе разнесли бы заразу во все стороны. На Урале сильное магнитное поле и металлов на любой вкус — сожрали бы все на моих глазах.

— Мы почитаем Древних, — продолжало говорить то, что было когда-то Гуржи. — Твое беспокойство необоснованно. Наша цель — сбор информации и передача их Древним. Все, что мы знаем о планете Тайлур, передано древнему сообществу, именуемому Гуржи.

Что это означало? Восстановился контроль над нанобами? Или Проклятие нанобов изначально было пустым, вздорным страхом? Может, технологию объявили запретной алчные Корпорации и Картели? Если это действительно так, передо мной откроются блестящие перспективы.

«От слишком блестящих перспектив можно ослепнуть», — шепнул мне голос исправителя Гофера. И вскоре я убедился в этом.

Волосы Гуржи быстро седели, кожа вокруг глаз покрылась сетью морщин. Он неумолимо старел.

Хворь. Все кончено. Сначала приходят нанобы, за ними является Хворь. Они и есть Хворь. Но откуда я это знаю?

— Время сообщества «Гуржи» истекает, — голос слабел.

— Ну еще бы, — злобно сказал я. — Вы его убиваете!

— Мы передали знания.

— Не знаю, что вы передали, но Хворь убивает его.

— Мы передадим знания тебе.

— Спасибо. И убьете меня.

— Что значит — убить?

Ответ у меня был готов.

— Насильственно и несвоевременно прекратить жизнедеятельность.

— Клеточные структуры плохо воспринимают знания.

— Ну так не передавайте их.

— Это смысл нашей жизни. Программа, путь, указанный Древними.

— Измените ее.

— Это не в наших силах. Только Древние могут изменить ее.

Моя голова шла кругом от безумного диалога.

— Я — Древний. Могу изменить программу?

— Нет. Но ты можешь создать другое сообщество.

Я почувствовал, как теперь уже сотни, тысячи мелких иголочек прикоснулись к сознанию. Вдруг передо мной открылись тысячи, десятки тысяч жизней тайлурцев от рождения и до смерти, я увидел, как устроены его горы, что таят глубины морей... Знания вливались потоком, который становился все сильнее и сильнее, моя личность растворялась в нем, и это было приятно...

Но рассыпающееся на глазах лицо Гуржи заставило уцепиться за краешек страха, выплыть на поверхность бескрайнего моря.

— Остановить передачу, — прохрипел я и в тот же миг догадался, что надо сделать. — Компьютер, снять блокировку.

Поток быстро иссяк, нанобы вселились в новое пристанище. Но я был переполнен знаниями сверх меры.

Информации, пропитывающей все мое существо, не хватало гармонии. Знать все обо всем и находиться одновременно во всех состояниях — это было мне не по силам. Впрочем, сил не хватало даже для того, чтобы впасть в отчаяние. Какая-то ничтожно малая часть сознания пыталась упорядочить информацию в лихорадочном поиске последнего фрагмента мозаики. Наверно, фрагмент был найден, потому что я вдруг понял, где находится ключ к эстетизации самого себя.

Через миг в моих руках снова оказался контейнер. Я срываю крышку, переворачиваю и, ломая ногти, ставшие весьма хрупкими, выдираю из нее слой герметика.

Плоский стеклянный диск. В середине пузырек не то воздуха, не то жидкости, а в пузырьке плавает маленькая, еле видная глазу, точка. Метассемблер, мультипликатор, матка...

Когда-то давным-давно на старой Земле были обнаружены мельчайшие организмы, меньше самой крошечной бактерии. Долго спорили, живые они или нет, поскольку для вместилища жизни они были все же слишком малы. Их назвали нанобами и забыли. Лишь немногие ученые продолжали исследовать свойства этих странных объектов. А потом в ином месте и в иное время кто-то догадался, как использовать их для создания и управления нанороботами...

Теперь я знаю, что стоит разбить капсулу, и мир изменится. Доля секунды, и ДНК моего тела станет ключом запуска и управления ассемблером. Еще я знаю, что прикосновение к капсуле задействовало тензорный маяк, вделанный в крышку контейнера. Его энергии хватило на мгновенную и очень слабую деформацию гиперполя, но если в пределах нескольких десятков световых лет сохранилась другая система управления, то рано или поздно она активизируется. Рано или поздно, хей-хо...

Она уже тянула ко мне щупальца, и очень скоро я почувствовал ее хватку на своей шкуре!


Заселив компьютер, нанобы принялись наращивать жизненное пространство. Терминальная проекция пошла рябью, затем восстановилась, цвета стали ярче, сочнее, картинка раздалась во все стороны. Сменялись сотни, тысячи генераций нанобов за секунду, и я знал, чувствовал это. Им ничего не стоило эмулировать работу компьютера, они могли общаться со мной, имитируя любую личность. Но неутомимые труженики весьма ограничены в своих возможностях: приходится тратить много энергии для поиска и адаптации, им не хватает ингредиентов для воспроизводства нанотрубок...

Стоит мне разбить стекло, освободить матку — носитель исходной программы, — и любая пылинка, любая грязь, словом, все, что есть во Вселенной, превратится в удобоваримую пищу, сырье для переработки, а каждый квант энергии станет питать их размножение. Вот тогда их ничто не остановит. Нет, не так. Я смогу их остановить, но возникнет ли у меня такое желание?


Команда на уход с орбиты не прошла. Компьютер, вернее, сообщество нанобов, в которое он превратился, несколько раз включал и выключал движки.

— Нарастающие помехи в сети управления, — голос компьютера не изменился, только стал немного глубже, я бы даже сказал, человечнее.

— Источник помех?

В моей бедной голове пронесся ураган вариантов, от вспышки на солнце до аварии на портале; формулы, расчеты, графики слились воедино, но в итоге я знал, что все эти предположения неверны. Я быстро учился защите от неуправляемых потоков информации, но все равно мне приходилось туго. Материал не самый подходящий. Клетки быстро изнашивались, а нанобы не могли начать обновление моего организма, потому что не имели доступа к программе.

— Активное излучение с поверхности, — и компьютер включил внешний обзор.


Координатная сетка была наложена на дневное полушарие Тайлура. Выделенный зеленым треугольником участок шаг за шагом увеличивался в размерах, вот мы прошли сквозь облачный слой, внизу показались сморщенные складки поверхности. Это были горы, а потом я увидел озеро с круглым островом посередине и даже не удивился его знакомым очертаниям.

Точка обзора пошла вниз, остановилась. Отсюда хорошо видны три кольца, вложенные друг в друга. Бледный сиреневый свет пульсировал на их поверхности, мерк и снова разгорался, будто стягиваясь к центру.

— Внешняя информация, допуск отсутствует, блокиров... — компьютер внезапно замолчал.

Изображение колец пропало, на их месте возникло лицо исправителя Гофера. Наверно, избыток знаний в моей голове все же выдавил остатки эмоций, им попросту не осталось места.

— Учитель, — сказал я так, словно мы расстались только вчера, — рад вас видеть.

— А я-то как рад! — знакомая интонация, ироничное движение усов. — Мы с тобой разминулись буквально на несколько часов. Ты куда-то спешишь?

Я использовал все свои мыслительные способности, добросовестно оценивая возможность того, что Гофер жив и чудесным образом оказался здесь. Но по мере стремительного перебора вариантов такая вероятность неумолимо приближалась к нулю. Потом в уголках сознания я все же нащупал искомое и остановил перебор. Все это неправильно. Логика в такой ситуации непродуктивна. Есть другие инструменты. Где же они?

Вот же она, интуиция. Затаилась, бедняжка, напуганная грохочущими лавинами знаний.

— Как вы здесь оказались, учитель? — спросил я.

— Я здесь уже давно, — незамедлительно ответил он. — Много лет. Проводил кое-какие исследования и теперь никак не могу выбраться с этой дикой планеты. Меня чуть не зарезали, спутники мои погибли. Теперь вот прячусь от местных разбойников на этом островке. Ты можешь забрать меня отсюда?

Так вот кого чуть не убил нынешний Хранитель. Интересно, а какая надобность забросила учителя на Тайлур? Связано ли это с моей работой? Я притормозил поток информации, готовый расплескаться по моим извилинам.

— Как вы сумели выйти на связь?

— С помощью вот этого... — его лицо исчезло, появилось изображение большой комнаты, из стен которой будто вырастали тысячи, сотни тысяч, миллионы изогнутых в разные стороны игл. — Я обнаружил под землей строения первопоселенцев. Некоторые помещения и машины уцелели. Мне повезло. Ты поможешь мне?

— Да, разумеется. Что вы искали на Тайлуре?

Он испытующе посмотрел на меня.

— Корпорация заинтересована в новых знаниях. Но старые знания ее тоже интересуют. Твой отчет о работе был замечен, возникло предположение, что здесь сохранились технологии времен Исхода...

— Вот оно что! Корпорация хочет стать наследником «Нанотек Меканикс»? — напрямик спросил я.

— Поторопись, мне кажется, источник энергии иссякает. Мы поговорим с тобой, когда встретимся. Я отвечу на все вопросы, а их у тебя, наверно, накопилось множество.

— Мне кажется, я сам теперь один большой ответ на все вопросы, — пробормотал я еле слышно, но Гофер услышал меня и удивленно поднял бровь. — Хорошо, приготовьтесь, сейчас мы будем у вас.


Изображение Гофера исчезло. Я дал команду идти на снижение, но компьютер выдавил что-то нечленораздельное и замолчал. Странно. Снова появился обзор, и я обнаружил, что корабль уже практически входит в атмосферу. Когда это заработали движки, и кто ведет корабль?

Между тем с компьютером происходило что-то непонятное. Панель, за которой находился один из его сенсоров, вздулась, покрылась темными оспинами. Затем оттуда выметнулись тонкие, еле заметные нити, мгновение, и одна из них коснулась моего виска.

— Опасность, опасность... — монотонно повторял голос компьютера у меня в голове, но тут же заговорил нормально. — Управление перехвачено, корабль сажают с поверхности.

— Кто перехватил управление? Гофер?

— Ответ отрицательный. Часть информации удалось сохранить.

Теперь компьютер, связанный со мной напрямую, показал, кто на самом деле говорил со мной.

Подземелье, длинные пыльные коридоры, но это не пыль, а полчища нанобов, терпеливо ждущих свою матку. Круглое помещение в центре подземного лабиринта, игольчатые стены, а на полу в светящемся круге лежат истлевшие тряпки и белеют кости. Среди них — человеческий череп. Это останки Гофера, который по умыслу или случайно оживил мертвое чудовище.


Спустя долю секунды картинка дернулась, и передо мной снова возникло лицо Гофера.

— Я вижу нить, идущую к твоей голове, — сказал он. — Значит, тобой манипулируют. Не верь изображениям, доверься здравому смыслу. Разве он не подсказывает, что ты должен спасти меня?

— Машина... машина управления... — смог прохрипеть я.

— Здесь только древняя станция связи, — мягко заметил Гофер. — И я жду...

Я не услышал конца фразы. Компьютер снова переключил меня на свою базу данных.

«Что происходит? Что там, внизу, на самом деле?»

«Система управления. Ей нужна программа. Отдавать нельзя».

— Да откуда взялась эта чертова система?! — заорал я во весь голос. — На этом проклятом острове нет ничего, кроме ржавого железа!

И тогда мне показали...

Словно обратно во времени разматывалась память нанобов, и вот я вижу, как плавятся под ударами плазменных излучателей кубы металлолома, сложенные в огромные стены, а когда остывают эти чудовищные кирпичи, из-под растрескавшейся окалины высыпаются невидимые глазу песчинки. Лопнула раковина в тяжелом слитке, и огонь выпустил из стального плена нанобов, невесть какими судьбами занесенных в горнило плавильни. Почти все они были мертвыми пылинками, но некоторые все же уцелели. Магнитное поле колец дало им возможность двигаться, и они начали выгрызать из углеродных сплавов трубки для создания подобных себе существ. Часть из них разнесло по Тайлуру, ничтожную часть, но и ее хватило, чтобы собрать бездну информации о планете.

Остальные продолжали свое дело на острове, пытаясь создать систему управления. Магнитное поле колец, созданных мною, и обилие сырья благоприятствовало им. Им не хватало лишь программы запуска...

Так значит, я причина заражения Тайлура...

Возможно, чувство вины, которое медленно пробивалось сквозь толщу знаний, толкнуло бы меня на самоубийственный поступок. Но я не успел ничего предпринять, потому что система нанесла удар.


Схватка длилась секунды или чуть дольше, я не знаю. Во мне боролись одновременно две машины, две сущности, два сообщества нанобов. Там, внизу, меня отчаянно пыталась заполучить система на острове, готовая начать производство ассемблеров. Ей не хватало самой малости, чтобы вырваться на бесконечные поля Вселенной. Эта «малость» болталась в стеклянной капсуле, капсула лежала на полу рубки, рубка находилась в корабле...

Но сообщество, целые эпохи эволюционировавшее в корабле, не хотело подчиняться системе, у него появились свои планы и структуры поведения.


И вот меня кидало от стены к стене, потому что система управления сумела овладеть частью нанобов, находящихся в моем теле. Я должен был разбить капсулу, выпустить матку, и когда произойдет стартовая загрузка, все остальное уже не будет иметь значения. Компьютер отчаянно боролся с ними, управляя другими нанобами.

Мое тело словно выворачивали наизнанку, руки и ноги изгибались под немыслимыми углами, кожа растягивалась и шла пятнами, кости трещали, хрустели... Часть нанобов старалась поддерживать жизненно важные органы, но им не хватало ресурсов, а главное — программы. Если бы они получили ее, в считанные секунды мой организм восстановился бы. Но система управления мгновенно перезагрузит программу к себе, и тогда...

Я не мог контролировать себя, свои мысли, сознание погружалось в липкую мглу и снова выныривало на поверхность, одна рука тянулась к капсуле, вторая выкручивала ей пальцы, стремилась причинить боль...


Боль. Наконец компьютер нащупал алгоритм борьбы. Меня стало мотать из стороны в сторону, я со всего маху бился головой и плечами об углы и выступы в кабине, а когда на мгновение руки переходили под контроль компьютера, то норовил заехать себе кулаком в нос.

Теперь уже нанобы, ведомые системой, были вынуждены бросить часть своих ресурсов на компенсаторные механизмы, и это ослабило систему на какие-то доли секунды.

Вот их-то и хватило.

Я теперь знал, что такое МГ-24, и знал, что надо делать. Мысленные команды ушли по нужным ячейкам, система наведения сработала мгновенно, в корпусе раскрылась ирисовая диафрагма, и масс-генератор выплюнул сгусток энергии, которой хватило бы, чтобы вскипятить небольшое озеро.

Удар пришелся в самое средоточие колец. Система управления находилась глубоко под землей, но огонь пришел туда и выжег ее нутро. По крайней мере, я так надеялся.

Тело мое несколько раз конвульсивно содрогнулось, потом я ощутил, как болят синяки и шишки, набитые в этой странной битве, в которой я был лишь наблюдателем.

Немного погодя, отдышавшись, я накачал себя анаболиками и повторил удар по острову. А затем мы отбыли из этих мест.


Клетки стремительно стареют, их распад неизбежен. Нанобы пытаются спасти меня. В океане информации удалось найти сведения о том, что в одном из миров сохранился регенератор, который может восстановить мое тело. Сколько времени уйдет на скачки от портала к порталу в поисках системы Копье, неизвестно. Сами нанобы не в силах создать регенератор. Но если дела пойдут совсем плохо, и мы не доберемся до цели, последние крохи энергии будут потрачены на то, чтобы разбить капсулу.

Нанобы не хотят этого. Тогда они будут вынуждены подчиняться хозяину. Да и мне страшновато. Я знаю, что, в первую очередь, программа заставит их разобрать по атомам мое тело и собрать его заново. Тело практически бессмертное. Но тогда возникнет новое сообщество, и неизвестно, что оно сочтет правильным в процессе перестройки. Может, стереть мою личность или радикально изменить из самых благих побуждений. Потому что ключ к запуску программы — человеческая ДНК — и матка немедленно превратят меня в управляющую систему.

Надеюсь, до этого дело не дойдет.


Приятен запах усыпляющего газа.

Передо мной возникает тающий в дымке образ молодой женщины с печальными глазами, ее лоб венцом охватывает тугая коса.

Потом я увидел себя летящим над зелеными лугами и зеркальными озерами Тайлура, подо мной плыли красивые руины, но эту красоту портила лишь голая Зинаида, которая бежала по траве, размахивая кулаками и что-то крича беззубым ртом...

Рот ее вдруг превратился в пасть, а пасть — в огромную щель, и распахнулась черная бездна долгих снов без сновидений.

Загрузка...