Эпилог ВСЕ ПО СВОИМ МЕСТАМ

— Везучий ты черт, Сосницкий, — пробормотал Назаров, доставая из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар с застрявшей в нем чуланинской пулей. На портсигаре было выгравировано «За победу во французской борьбе на приз градоначальника Москвы». Ах да! Федор вспомнил, что пиджак перешел к Сосницкому от циркача Васи.

Рев приблизился. Скоро Назаров увидел четыре грузовика, выкатившихся из-за пакгаузов. Машины тряслись, переезжая пути. Наконец они остановились, и с них горохом посыпались люди с винтовками. По мнению Назарова, это было хорошо снаряженное и обученное войско; парни не толпились, не мешали друг другу становиться в цепь. Часть бойцов была скуласта и узкоглаза, у других из-под головных уборов торчали соломенные волосы. Назаров решил, что первые китайцы, а вторые — латыши.

Наконец разгрузка закончилась. Солдаты в гимнастерках и кожаных фуражках со зведочками окружили депо. Среди них прохаживалось несколько командиров — ребята без винтовок, с кобурами на боку, но, видно, не из самых главных, они не спешили отдать команду, дожидаясь более высокого начальства.

Снова послышалось урчание мотора. Между двумя грузовиками проехала открытая легковушка. Скоро она была уже возле депо. В ней сидели трое пассажиров, все в одинаковых кожаных тужурках. Один из них приподнялся на сиденье, и Назаров впервые удивился за последние пять минут. В комиссаре он узнал товарища Ракова.

А тот соскочил к машине и кинулся к нему. Назаров вздохнул.

— Долго вы были в отсутствии, товарищ Раков, — спокойно произнес он.

— Где остальное золото? — крикнул на бегу Марсель Прохорович, не обращая внимания на реплику Назарова.

— Потом. Сперва приказывай нести Сосницкого в машину, его надо немедленно доставить в лазарет. Он жив. Я его перевязал как смог, но он потерял много крови. Хотя должен выкарабкаться, здоровый, черт.

Раков развернулся и бросился отдавать приказания по Сосницкому. После чего опять же бегом вернулся к Назарову.

— Так где остальное золото?

Тот ткнул рукой в направлении грузовика.

Марсель Прохорович перепрыгнул через труп Чуланина, подбежал к грузовику. Ухватился за борт своими короткими руками, подтянулся, не щадя сил, заглянул в кузов. В этом неудобном положении он провисел около минуты, видно считал сокровища.

Наконец товарищ Раков соскочил на землю и двинулся к Назарову. На сей раз он шел уже медленно, остановился перед телом Чуланина, внимательно оглядел его.

Назаров вяло протянул руку. Товарищ Раков пожал ее, потом помог Федору встать на ноги, крепко обнял.

— Спасибо вам, товарищ Назаров, — наконец сказал он. — Огромное революционное спасибо. Вы и не представляете, сколько моих товарищей сегодня бы пустили в себя пулю, если бы там оказалось пусто.

— По карманам не рассовал, — заметил Назаров. — Не в моих правилах чужое добро самолично в трофей определять.

— Где люди Князя? — спросил Марсель Прохорович. Назаров махнул рукой, показывая на депо.

— Сколько их осталось? — опять спросил комиссар.

— Товарищ Раков, — Федор глядел не без удивления на бывшего напарника, — вы подумайте, мог ли я тут на травке лежать, если бы хоть один бандит остался в живых. Видно, слишком мало вы меня знаете, хотя с полфунта боевой соли мы с вами уже разъели.

— Полфунта сала мы съели, — сказал Раков и засмеялся. — Эх, товарищ Назаров, — уже чуть серьезней добавил он, — понимаете ли то, что вы чуть не наделали?

— Это точно. Наделал я немало, — заметил Назаров, обводя рукой окружающий пейзаж.

— Да не об этом я, — сказал товарищ Раков. — Вы даже не догадываетесь, какую операцию чуть было не сорвали.

В этот момент к ним приблизились еще двое — Назаров так и не понял, вышли они из легковушки или пришли от грузовиков. Один из них был незнакомый парень, опиравшийся на костыль, второй же была девушка, в которой Федор сразу признал Марину.

— Знакомьтесь, — сказал товарищ Раков. — Наш боевой товарищ Марина и наш боевой товарищ Павел. До нынешней ночи исполняли ответственное задание лично товарища Дзержинского, находясь в услужении у купца Мяснова.

— А он, случаем, не ваш агент был? — невзначай заметил Федор.

— Нет, — махнул рукой товарищ Раков. — Товарищ Назаров, так как нам досталась лишь одна работа — золото считать, придется кое-что мне вам объяснить.

— Мне торопиться некуда, — сказал Назаров. — Валяй.

Марина кивнула Назарову, затем недоуменно взглянула на трупы у грузовика.

— Это военспец Чуланин, — пояснил им товарищ Раков. — Как выяснилось, большая сволочь. Товарищ Назаров успел его обезвредить — за это товарищу Назарову революционный почет.

— Ладно с ним, с почетом, — сказал Федор. — Лучше расскажи мне, Марсель Прохорович, кто ты на самом деле: половой — поймай мыша или советский комиссар?

— Половым я и вправду был, но еще до войны. Уже тогда создал профсоюз официантов. Чуть под суд тогда не попал. На фронте стал большевиком. А в Чека работаю с самого первого дня, как оно в Москве завелось.

Часть чекистов по-прежнему стояла в оцеплении, другие бродили вокруг, вытаскивая трупы из депо и пробуя починить грузовик.

— Товарищ Раков, так, значит, вы находились в Монастырске по тайной служебной надобности? — спросил Федор.

— Так и было. Мы знали, что в Москву каждую неделю приходит партия спирта, причем в этой махинации замешаны наши губернские сотрудники. Двоих наших ребят в Монастырске разоблачили и убили. Пришлось мне туда отправляться самому. «Чего-с изволите, сию минуточку-с», — это все я помнил отлично, поэтому никто меня ни разу не заподозрил. Даже вы. Так я и прожил там две недели, считаясь никудышным болтуном и ловеласом. Потом представился случай попасть в поезд, который вез в Москву спирт. Тут, конечно, я вас недооценил, не ожидал, что вы сможете уничтожить целый вагон бандитов, а потом груз сожжете.

— Я этого тоже не ожидал, — заметил Назаров.

— Когда же мы в Москву прибыли, я здорово сглупил. Решил не раскрываться, думал, мы сможем вдвоем выйти на банду, чтобы я позвонил на Лубянку хоть с каким-то результатом. Ну, и в итоге попал как кур в ощип. Была у меня одна старая история, началась еще до империалистической войны. Не знал, что сейчас отзовется… Ладно, нечего о ней говорить.

Товарищ Раков сделал минутную паузу и продолжил:

— А операция, которую проводили товарищи Павел и Марина, состояла в следующем. Нашей республике сейчас нужно золото. Надо германским империалистам контрибуцию платить… Ну, и другие государственные нужды. У буржуев взять золото непросто. То, что конфисковали после революции и в начале года — уже разошлось. К тому же добывать золото надо умеючи. Буржуазия его прячет. А тут люди, близкие нашему делу, хотя и связанные с эксплуататорами (Марина улыбнулась, улыбнулся и Павел, хотя рана изрядно его мучила), разработали неплохой план. Переложить всю работу на свихнувшегося купца Мяснова и бандита Князя.

— Который есть главное звено спиртовой цепочки, — заметил Назаров.

— Я это от Марины только утром узнал. Особенно обидно — ехали в одном вагоне, а я понятия не имел, что это наш агент. Ну, что делать, товарищ, организация у нас молодая, неопытная, бывает, люди неделю с разными сведениями ходят, а вот соединить их не удается. Короче, решили сделать так: пусть купец со своим сообщником-бандитом дружков-буржуев прижмут и вытряхнут из них побольше золотишка, чем нам месяц возиться. Чтобы Чека и не трудилась, и не маралась.

— Марина, как я заметил, добавила в это дело свои интересы, — заметил Назаров. Марина заметно покраснела.

— Какие там интересы — не знаю, — устало сказал товарищ Раков. — А результат получился печальным. Агент Марина оказалась под замком, агент Павел получил ранение. Сигнала отряду, который дежурил неподалеку от мясновского особняка, они дать не смогли — ребятам заранее сказали, что в той стороне будут стрелять, но без знака вмешиваться нельзя. Я сам только под утро из одной переделки вырвался. Сразу же оттуда — на Лубянку. А там говорят: «Особняк сгорел, агенты — живы, но где золото — не знают».

— Насчет золотишка, кстати, — сказал Назаров. — Там ведь еще был порядочный куш, который я увезти не смог.

— Не беспокойся. Мы возле вокзала захватили легковую машину и охранявшего ее уголовника. Там золото как раз и находилось. Так что, товарищ Назаров, несмотря на оказанную вами помощь и совершенный вами вред, все золото, нахапанное бандитами у купеческой буржуазии, перешло в собственность народной власти. С чем вас и поздравляю.

Марсель Прохорович замолчал, достал папироску, закурил, угостил Назарова. Тот не отказался.

— Ну, и что дальше будем делать, товарищ Раков? — спросил Федор минуту спустя.

— Я сосчитаю золото и отправлюсь на доклад к товарищу Дзержинскому. С вами будет посложней. На Лубянку я приглашен один. Конечно, можете присоединиться, но кто его знает, может, вас попросят на вахте задержаться. С последствиями.

— Не тех бандитов пострелял, что ли?

— С бандитами как раз все в порядке. Подарок от товарища Судрабса. Правда, сегодня вечером в Пензенскую губернию выезжает уполномоченный — жаль, не я, не то тебя бы взял. Однако, пока суд да дело, он председатель уездной Чека, и все его донесения получают ход. А на тебя пришла гадость изрядная. В деревушке какой-то ты комбед сжег в барской усадьбе, в Монастырске Чека разгромил. По такому обвинению ждать суда на воле не принято. Придется тебе похлебать юшку с контрой в тюрьме. Надеюсь, оправдают.

— Товарищ Раков, — усмехнувшись, сказал Федор, — тут, я вижу, до батальона нагнали. Думали, со мной взвод не справится?

— Батальон я привел на случай, если бы не ты сидел над золотишком, а бандиты. Но ты мои ожидания оправдал. Прямо скажу: не хотел бы видеть тебя арестантом. Это и тебе плохо, и вредно для дела нашей революции.

Назаров молчал, ожидая, что его собеседник скажет дальше. Марсель Прохорович продолжил:

— Поэтому надо тебе, до окончания расследования, скрыться, где Чека арестовать не может. А это может быть только чужая территория. На которой ты выполнишь задание, в Москву вернешься, мы тебя наградим и простим.

— Далеко ли?

— На Украину. Там, как стало недавно известно, в тылу у германо-австрийских интервентов появилась неизвестная нам сила. Кто ее возглавляет, зачем она воюет — непонятно, но бьется хорошо. Поэтому путь тебе с Курского вокзала на Киевский. Там ты отдохнешь, а потом отправишься в путь. Документы, деньги, инструкции, попутчиков — все получишь вечером.

— Видел я вашу Украину, — хмыкнул Назаров. — Сказать, где? Марина, отойдите на три шага……вот где видел.

— Может, тебя и не арестуют. А может — следствие пойдет быстро, — сказал Марсель Прохорович. — Все может быть.

— Товарищ Раков, свое положение понимаю я отлично. И будет у меня к тебе только один вопрос. Ответь честно — ты меня хочешь из Москвы сплавить, чтобы за историю с золотом все награды на себя навесить?

— Честно отвечу, — сказал Марсель Прохорович, улыбаясь, и Назарову подумалось, что он улыбался так же в свою официантскую бытность, когда удавалось обсчитать клиента. — Вы, товарищ Назаров, мне с самого начала показались человеком сообразительным.

— Тогда дай покурить, товарищ Раков.

Марсель Прохорович протянул ему пачку, которую Назаров взял у него из рук и сунул к себе в карман.

— Махорка надоела, товарищ Раков. Не бычьтесь, вам Дзержинский еще выпишет.

Федор поднял голову, взглянул на небо. Нет, хватит, надо отдохнуть от похождений. Вернуться в Зимино, навестить Ларису, дух перевести. «А дальше? — спросил он сам себя. — Сколько ты высидишь в глуши?» «А дальше, — сам же себе и ответил, — посмотрим».

Или все-таки не разбрасываться возможностями, остаться в Москве и самому доложить дорогому товарищу Дзержинскому об успешно проведенной операции «Золотой запас»?

Надо подумать…

Загрузка...