Красный (ЛП)

Глава 2

— Ладно, тетя Таша, я пойду приму ванну и хорошенько отмокну. Надеюсь, ванна поможет, и боль пройдет, — сказала я, потирая затылок и пытаясь избавиться от странного покалывания.

— Хорошо, иди отдохни, надеюсь увидеть тебя утром в добром здравии.

Тетя обхватила ладонями мое лицо и поцеловала в лоб. Но не отпустила сразу, а смотрела мне в глаза, словно искала в них ответы. Правда, не знаю какие. Погладив меня по щеке, она отступила и направилась в свою комнату.

Наконец-то, хоть какой-то мир и покой. Исчезли едкий запах больницы и случайные незнакомцы, задающие вопросы, на которые я либо не помнила ответы, либо же не хотела на них отвечать.

Я зашла в ванную и мысленно поблагодарила тетушку за то, что она сохранила гигантскую ванну на ножках. Вся комната словно окутана ореолом женственности. Стены окрашены в глубокий бордовый цвет, создающий уютную атмосферу, а столешница из серебра и белого мрамора очень хорошо контрастирует с полом из темного дерева.

Ванна на ножках — главная изюминка комнаты. Французские двери ведут на небольшой балкончик, но на нем вполне достаточно места, чтобы я могла посидеть там с книжкой и почитать, если мне вдруг захочется.

Но не сегодня. Сейчас я просто хочу искупаться и лечь в постель. Хотя сомневаюсь, что смогу поспать нормально, но все равно попробую.

Включив воду, я начала медленно раздеваться, стараясь не тревожить плечо. Вспомнив совет доктора Сноу, я прикрыла участок кожи, где наложили швы, повязкой, которую он мне выдал. Придется очень осторожно мыть волосы.

Странное темное пятно привлекло мое внимание в зеркале. Детально рассмотрев его, я поняла, что это огромный синяк. Затем прошлась по телу взглядом снизу вверх, изучая последствия приключений прошлой ночью.

Мои длинные волнистые светло-рыжие волосы, кажется, стали менее волнистыми, а цвет стал темнее. Карие глаза по прежнему светились мягким золотистым блеском, по поводу которого мне часто делали комплименты. Только теперь под глазами залегли темные круги, да и ободок вокруг радужки глаза, кажется, значительно... темнее обычного.

Святое дерьмо. Ободок вокруг радужки стал темнее!

Сердце бешено колотилось, я медленно подошла ближе к зеркалу и наклонилась так близко, как могла.

Хм. Ничего. Глаза выглядят нормально. Я наклонила голову влево, потом вправо, разглядывая каждый глаз поочередно.

Ничего.

Должно быть показалось.

Тетя пыталась очистить мое тело от грязи после нападения, но в некоторых местах моя бледная кожа все еще покрыта ею. Я до сих пор коротышка. И слишком худая, так как еда не являлась для меня главным приоритетом в течение последних нескольких недель. Губы по-прежнему слишком большие для моего лица. В целом, я та же Сэди.

Так почему же я чувствую себя так странно?

Я направилась к ванной, дождалась, когда она полностью наполнится горячей водой, и скинула оставшуюся одежду.

Затем выключила воду, добавила расслабляющие масла и погрузилась в ванну. Прохладный ветерок веял из открытых балконных дверей. Ах, идеально. Спокойствие — именно то, что доктор прописал.

Безмятежно полежав несколько минут, я стала мыть свое тело с головы до пят, так тщательно, как это возможно с одной рабочей рукой. Вымывшись, я добавила горячей воды в ванну и откинулась назад, вдыхая аромат лавандового масла.

Моя голова склонилась набок, а веки отяжелели от воздействия лекарства, и мне стало спокойно. Очень спокойно.

Слишком спокойно. Помню, доктор Сноу сказал, что лекарство может вызывать сонливость, но такого я еще никогда не испытывала. Может быть, это смесь лекарства и истощения, кто знает, но мое тело вдруг превратилось в желе. Как будто я под действием наркотиков. Я счастливо вздохнула, позволяя себе и дальше погружаться в блаженное расслабление.

Теплая рука заскользила по моей ноге.

Мои веки затрепетали, они казались слишком тяжелыми и мне было сложно открыть глаза. Так или иначе, мне все же удалось открыть их наполовину и попробовать сосредоточиться на том, что было передо мной.

Начал формироваться образ — серые глаза, прямой нос, темные волосы и сочные губы, за которые убьет любая женщина.

О, Боже. Это он.

Он.

— Привет, мой сладкий Рыжик.

Его рука двигалась по моей ноге; дарила ласки, такие мягкие, словно прикосновение перышка, затем его рука прошлась по лодыжке и двинулась вверх до внутренней стороны бедер.

Я задрожала.

Меня охватила паника. Я старалась бороться со своим бессилием, держащим меня в неподвижности, но тело не собиралось подчиняться мне. У меня не получалось двигаться достаточно быстро. Тело стало как ватное.

Что происходит? Это сон?

Помогите. Кто-нибудь. Кто угодно.

Почему я снова мечтаю об этом мужчине?

Губы онемели, когда я попыталась закричать.

Он, кажется, почувствовал мою тревогу и начал шептать успокаивающие слова гипнотическим тоном.

— Шшш, милая Сэди. Я сделаю все в лучшем виде. Ты уже начала замечать изменения в теле? Покалывание на коже? Как насчет дыхания?

Паника буквально взорвалась внутри меня. Он описал все. Но как? Каждое изменение, которое я чувствовала. Он как будто прочитал меня, как книгу.

Его рука мягко касалась моей кожи. Кончики пальцев были грубыми и в мозолях. Я старалась бороться с дрожью во всем теле, хотя сердце заходилось в безумном ритме от страха. Каждый сантиметр плоти, к которой он прикасался, горел.

Тепло волнами проходило по мне. Паника начала сходить на нет. Ее сменило гораздо более сильное чувство. И это чувство заглушило все остальные, оставив меня…

Голодной.

Все мое тело, кажется, расцветало для него, плоть между ног пульсировала от его прикосновений.

Я желала, чтобы эти пальцы оказались там, где я больше всего хотела. Разумные мысли ушли, оставив только дикое, безрассудное и отчаянное наслаждение, от которого хотелось еще больше кричать.

Голова опустилась на край ванной, глаза закрылись, всю меня слегка потряхивало. Грудь отяжелела и ныла. Я все глубже опускалась в воду, в поисках его руки. Нежный поцелуй в плечо заставил мен приоткрыть глаза, и я увидела его пухлые губы на месте укуса.

Укуса, который оставил он.

Голод рвался из меня, и с губ непроизвольно сорвался стон.

Стон.

Я, черт возьми, стонала для этого парня.

— Я не закончил то, что начал вчера вечером, но не волнуйтесь, малышка. Я собираюсь закончить это в ближайшее время.

Его обещание темное и полное желания.

— Слава Богу, ты смыла запах этого ублюдка, иначе я не смог бы быть достаточно нежным.

Тон его голоса напоминал рычание, а кончики пальцев показались более острыми, когда снова заскользили вверх по моей ноге.

Я дернулась в изумлении. Неужели это когти?

— Ч-что? — я тяжело дышала, изо рта вылетали скорее звуки, нежели реальные слова.

Другой рукой он выводил круги по повязке на моем плече и затем скользнул выше. Его ладонь легла мне на шею, крепко ее обхватывая, и он повернул мое лицо к своему.

— Если бы я учуял запах, который этот мудак оставил на тебе, я бы оторвал его чертову голову. Он уже прервал нас в лесу, держал тебя, касался и забрал тебя от меня. Только я могу прикасаться к тебе. Понятно?

О ком, черт возьми, он говорит? Я не помню, чтобы кто-нибудь прерывал нас.

Его хватка стала болезненной, но глаза продолжали держать меня в плену. Я никогда не видела так много оттенков серого, кажется, будто в его глазах бурлит водоворот. Словно внутри этих удивительных глаз бушует буря.

Его рука в воде ни на минуту не переставала двигаться, и эти ощущения не позволяли мне думать связно. Затем его рука начала чертить круги на верхней части моих бедер и осталась там.

Все это время он смотрел мне в глаза, как будто подначивал рискнуть побороться с ним.

Я не должна позволять ему делать это. Мне нужно двигаться, убрать его руку с меня. Я понимаю, что это не нормально, и поэтому этого не должно быть.

Видимо, виновата странная связь между нами. Не могу этого объяснить, но меня пробирает до костей от одного его присутствия. Я также понимаю, что если бы он захотел меня убить, я бы давно уже не дышала. Он же зверь? Он мог бы, вероятно, разорвать меня на части, не моргнув и глазом.

То, что я понимаю это, не означает, что мне вовсе не страшно лежать голой в ванне в присутствии парня, которого я даже не знаю.

Парня, который преследовал меня, как волк, а потом превратился в человека... и укусил меня.

Он не был волком, нет, он был человеком, когда укусил меня. Я знаю, это факт.

Я помню все, что случилось, и в том числе помню укус, хотя мой разум продолжает пытаться найти логическое объяснение произошедшему.

Я действительно облажалась. Он не сводил с меня взгляда, словно предлагал поспорить. Отрицать все.

Но я не могу. Меня охватило странное ощущение спокойствия, и пока его рука продолжала сладко ласкать меня, я воспользовалась этим, чтобы забыть об этом чертовом наваждении. Мое тело хочет этого, ему тоже плохо. Связь слишком сильна. Я с трудом могу говорить, но даже если бы и была в состоянии, уверена, умоляла бы его продолжать.

У меня никогда не было такой реакции на парня. Даже на самых горячих из средней школы. Единственное, чего мне хочется, чтобы этот мужчина — зверь — трогал меня.

Заставил кончить.

Медленно опустив голову к моей шее, он вдохнул мой запах рядом с укусом.

— Мой аромат просачивается из твоей раны, — он застонал, как будто с чем-то борясь. Как будто ему больно.

Я подняла бедра, когда его рука начала медленно двигаться по внутренней стороне бедра. Его палец прошелся вдоль клитора.

Еще один стон вырвался из меня.

Затем он прикусил зубами мое ушко, и желание перешло на новый уровень.

— О, мой... не останавливайся…

Я не могла закончить фразу, даже если бы захотела. Я не знаю его имени.

Рычание завибрировало в его груди.

— Мой сладкий, маленький Рыжик, я чувствую запах твоего возбуждения. Мне хочется провести языком от кончиков пальцев твоих ног до этих пышных бедер, я вижу, черт возьми, как сочные губки твоей киски просят моего языка.

О, Боже, я никогда даже не говорила слова «киска».

Мой таинственный мужчина приблизился ко мне так, что наши глаза теперь оказались на одном уровне.

— Эта киска принадлежит мне. Ты принадлежишь мне. Я владею тобой. Навсегда.

Затем его губы обрушились на мои. Это был не нежный и сладкий поцелуй, а жесткий и грубый. Его язык проталкивался в мой рот, заставляя подчиниться. Мои губы дрожали от силы давления на них.

Зубами он прикусил мою нижнюю губу. Руками схватил меня за влажные волосы и потянул, наклоняя голову назад так, чтобы он мог поцеловать меня глубже.

Я, наконец, поняла, что это за тихие, отчаянные звуки, которые слышу. Это я. Мурлыканье. Хныканье. Не говоря ни слова, я умоляла его продолжать.

Он углубил поцелуй.

Каким-то образом я нашла в себе достаточно сил, чтобы двигать руками, желание прикоснуться к нему становилось сильнее, чем сонливость. Левой рукой я прикоснулась к его груди, сжимая рубашку. Правой прикоснулась к его лицу, а затем передвинулась к шее и остановилась.

Бедра взлетели вверх, когда его пальцы переместились ближе к моему клитору. Даже в воде я чувствовала, насколько стала влажной. Шершавость его пальцев, скользящих по мягкой, гладкой коже моих половых губ, чувствовалась удивительно, я будто разлеталась на части.

Его большой палец терся о мой клитор, посылая острые уколы удовольствия сквозь меня.

Я задыхалась, тело напряглось в предвкушении чего-то большего.

Когда я делала это сама, в этом не было какой-то... эйфории.

Он медленно скользнул пальцем внутрь меня, и мои стенки сжались вокруг его пальца.

— Ах, твоя киска так желает этого.

Он ускорил темп, двигая пальцем внутри меня, и брызги воды полетели в разные стороны. Его большой палец, рисующий восьмерку на клиторе, чуть не довел меня до края. Второй палец скользнул внутрь, и я уже готова была взорваться, как вулкан.

— За ночь, проведенную в той забытой Богом больнице, ты, Рыжик, заслуживаешь, чтобы тебя побаловали. Ты ведь хочешь, чтобы я облегчил твои страдания?

Этот мудак меня дразнит.

И мне нравится это. Увидев игривую ухмылку на его лице, я вспыхнула еще сильнее.

В ответ на его вопрос, я насадилась на его пальцы еще глубже.

— Да... пожалуйста.

Двигая бедрами, я пыталась достичь освобождения, в котором так нуждалось мое тело. Но он не позволял переместить его палец туда, куда мне было нужно.

— Ты что-то хочешь, малышка?

Моя голова металась из стороны в сторону, ногами я упиралась в дно ванны, пытаясь переместить его большой палец в правильное место. Он еще глубже погрузил палец, и меня словно ударило током.

— Это моя киска и она только для меня.

Я с отчаянием кивнула, ногтями впиваясь в его руки.

Его рука начала двигаться все быстрее, пальцами он надавливал на идеальное место внутри меня, в то время как его большой палец потирал круговыми движениями клитор. В следующую секунду резкая боль прострелила мое плечо. Укус начал пульсировать.

Я вскрикнула, моя спина выгнулась, и я начала кончать.

Чертовски сильно. Перед глазами поплыли белые пятна.

Мои бедра продолжали двигаться, голова откинулась назад. Губы приоткрылись, и я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь отдышаться.

Теплое дыхание ласкало кожу рядом с укусом и шеей. Его стоны отдавались вибрацией на моей коже, его тело содрогалось рядом с моим.

Удовольствие снова пронзило меня, мир перестал существовать, и вдруг я почувствовала, что это не только мое собственное удовольствие прошло через меня. Мы связаны.

Я чувствую это. Какая-то часть глубоко внутри меня теперь принадлежит ему. Это, как если бы он не только пальцами был внутри меня, но и как-то еще. Каким-то гораздо более мощным образом.

Затем удовольствие сошло на нет. Тело стало вялым.

Взглянув на плечо, я заметила кровь, просачивающуюся через бинт. Тем не менее, сейчас это волновало меня меньше всего. Я собралась наслаждаться этой эйфорией до тех пор, пока могу, а потом я должна вернуться к реальности и осознать, что эта ситуация полная лажа, и этот парень окончательно свел меня с ума. Он горячий, сексуальный, и мастер оргазмов, но все равно до чертиков пугающий.

И я сошла с ума, позволив его пальцам быть во мне.

Я склонила голову в его сторону. Тело снова стало как желе, и мне с трудом удавалось держать глаза открытыми.

Удовлетворенная ухмылка появилась на его лице, глаза, кажется, стали ярче.

— Давай уложим тебя в постель, моя сладкая.

С этими словами он вытащил меня из ванны, в процессе промокнув сам, и рубашка выгодно облепила его рельефное тело. Он схватил полотенце и стал вытирать меня. Кажется, он почти мурлыкал, совершая все это, как будто это делало его счастливым.

Вытерев, он укутал меня в полотенце, отнес и посадил на мраморную поверхность. Спиной я облокотилась на зеркало и наблюдала, как он осматривается, словно ищет что-то.

Воспользовавшись моментом, я стала рассматривать его. Черная рубашка и темные джинсы делают его необычайно привлекательным. Слишком.

Я бы съела его, если бы не была такой уставшей.

Не уверена, виноваты лекарства или это реакция организма на все произошедшее,

но все снова приняло размытые очертания. Веки снова отяжелели и глаза начали слипаться.

— Потерпи еще немного, малышка.

Его ладонь обхватила мое лицо, заставляя открыть глаза, чтобы посмотреть на него.

— Я собираюсь все исправить. Если бы этот ублюдок не прервал нас, ты бы не оказалась в больнице.

Став между моих ног, мой волк поднял палец, и я увидела, как на месте ногтя появился коготь.

Я не представляла себе их раньше. Черт возьми, у него когти.

Он срезал повязку, прикрывающую место укуса. После того, как он снял ее, взору предстали швы с красноватой по краям кожей.

Он осмотрел рану и покачал головой. Наклонился вперед, его теплое дыхание так приятно ощущалось голой кожей.

— Я собираюсь все исправить наилучшим образом, детка.

Его язык прошелся от одного края раны до другого.

Теплая влажность успокоила меня, и плечо стало постепенно расслабляться, напряженность, наконец, покинула меня. Глаза закрылись, и я позволила себе насладиться ощущениями.

— Это все, закрывай глаза, тебе станет лучше. Я всегда забочусь о том, что принадлежит мне.

Я открыла рот, не желая, чтобы его голос умолкал, мне хотелось снова и снова чувствовать прикосновения его языка…

Что-то мягкое стало тереться о мое лицо. Ощущения были настолько прекрасными, что я открыла глаза, чтобы взглянуть на моего волка. Но увидела...

Фиолетовую подушку, которую держала в руках?

Я заморгала, пытаясь понять происходящее. Я сидела в своей постели, щурясь от солнца, пробивающегося через занавески над открытым окном.

Я совершенно запуталась, как я оказалась здесь? Осмотрев комнату, я поняла, что ничего не изменилось.

Какого черта? Подождите. Это был сон?

Я встала, чтобы убрать одеяло, но плечом ощутила легкое натяжение. Посмотрев, я увидела повязку, закрывающую рану, точно так же, как это было прошлой ночью.

Это действительно был сон. Не могу в это поверить. Я снова мечтала о том мужчине.

Когда я встала с постели, тело все еще болело, но чувствовала я себя уже лучше, чем раньше.

Я побежала в ванную, но в шоке остановилась, увидев, что там идеально чисто. Нет воды. Нет полотенца на полу. Нет повязки, сорванной волком. Ничего.

Твой мозг сыграл с тобой злую шутку, идиотка.

Почему, черт возьми, это происходит сейчас? Почему я не могу перестать думать о нем? Боже, я больна. У меня секс-фантазии о фантастическом человеке-оборотне, которого даже не существует.

Но Иисусе. Реален он или нет — это был один из самых прекрасных снов.

Я поднесла пальцы к губам и прислонилась к дверному косяку, глядя сначала на ванную, потом на спальню и обратно. Колесики в моей голове крутились все быстрее, пытаясь ухватиться за что-то, что я не могла вспомнить.

Что-то, что парень сказал мне во сне.

— Он трогал тебя... если бы я учуял его запах...

Твою мать!

Я отбежала от двери в ванную и пошла обратно в комнату, пытаясь вспомнить прошлые события.

В лесу... был мужчина! Я почти ясно это вижу. Отрывки, но я могу вспомнить холодную землю и как он поднимал меня.

Нет, этого не может быть. Мой разум, должно быть, все выдумал. Зачем мне вспоминать это сейчас?

Отлично! Я принимаю в качестве доказательства слова человека, который мне приснился, и которого, возможно, не существует вовсе.

Заметив бутылку и таблетки рядом с кроватью, я медленно подошла к ним и дрожащим голосом прочитала название на этикетке и показания к применению.

«Оксикотин» — это лекарство может вызвать галлюцинации!

Ага! Это проклятые таблетки виноваты. Они заставили меня думать о том, чего не было.

Так значит, волк был галлюцинацией?

Стресс — вот логическое объяснение всему.

Мой разум отодвинул в сторону эти безумные идеи, и я вышла из комнаты. Спустившись вниз по лестнице, я поняла, что тетя готовит завтрак. Она всегда что-нибудь готовит, когда волнуется.

А я мечтаю об оборотне.

Абсолютно приемлемое поведение.

— Доброе утро, тетя Таша — сказала я, поцеловав ее в щеку.

Она оглянулась через плечо, изучая меня.

— Доброе утро, милая.

Что с ее голосом?

Неа. Хватит все анализировать Сэди. Просто отпусти.

Но я не могу. Не могу оставить без внимания мужчину, тащившего меня через лес, и все остальные вопросы без ответов. У меня не получается просто пустить это на самотек.

Прикусив губу, я взвесила возможность спросить тетю Ташу прямо в лоб. Я имею в виду, зачем ей лгать? Нет смысла, верно?

Нет, у нее нет никаких оснований лгать.

Тем более, я вижу, как странно она ведет себя с той самой ночи. Как будто что-то скрывает.

Она ничего от тебя не скрывает. Не будь смешной.

Но подозрительность никуда не девается.

Тьфу. Я никогда не найду ответы, если не спрошу ее, так что я собрала все свое мужество.

— Эй, кстати о вчерашнем. Ты сказала, что я пришла домой сама... но ты уверена, что никто не помог мне?

Я взволнованно взяла чашку и налила кофе. Потом прислонилась к столешнице, потягивая свой кофе и наблюдая за ней, пока ждала ответа.

Она быстро повернулась к сковороде, избегая смотреть мне в глаза.

— Нет. Никто не помог тебе. Почему ты спрашиваешь?

Она схватила солонку, по-прежнему не поворачиваясь ко мне лицом. Тетя Таша обычно так себя не ведет. Я сразу же поняла, что это означает. Она лжет мне. Какого черта?

Трясущимися руками, я поставила свой кофе обратно на столешницу, чтобы не уронить кружку. Я пыталась убедить себя, что смешна, но вдруг столкнулась с тем, что это все реально. Каждый отрывок в памяти, реален.

Тогда почему она лжет?

— Хм, да так.

Мое сердце екнуло, когда я ей солгала, но я заставила себя продолжать.

— Просто всплыла в памяти такая картинка. Но кто знает, вероятно, галлюцинации.

Я выдавила смешок.

Она засмеялась вместе со мной, но таким смехом, когда люди чувствуют себя неловко. Затем тетя Таша положила лопаточку и повернулась ко мне.

Она внимательно изучала мое лицо.

— Ах, да, дорогая, должно быть галлюцинации. Это может быть из-за таблеток.

Она потрепала меня по щеке и с широкой улыбкой на лице вернулась к приготовлению завтрака.

Предательство осело в груди, как тонущий камень в реке. Странно, но я только что это осознала.

Она разбила мое сердце.

— Да, должно быть это лекарства.

Боже, если бы ответы были настолько простыми.