Небытие. Ковен

Глава первая. Nauthiz

Велика и необъятна земля Шаранг. Можно месяц идти на закат и столько же на восход, пока не встретится тебе клочок благословенной зелени оазиса. Да и землёй этот океан белого песка назвать трудно. Днём, когда беспощадное солнце выжигает всё живое на барханах и заставляет караваны вяло плестись от селения к селению, можно изредка встретить беловолосых всадников на фарангах, которым нипочём ни горячий песок, ни убийственные лучи небесного светила.

Лишь ночью, когда пустыня остывает под причудливым светом трёх лун, на песке появляется множество следов обитателей этих мест. Жизнь, едва теплящаяся днём, ночью расцветает, как Царская Водохлёбка, что умудряется добывать воду прямо из вечернего воздуха.

Предрассветные сумерки на границе Великой Степи и Белой пустыни Шаранг наполнились звуками каравана. Чёрные орки, нечастые гости этих мест, не побрезговали завезти сюда свой товар.

В степи, в отличие от родной пустыни Южного Континента, для Чёрных орков было достаточно самой разнообразной еды. Поэтому, большинство пленников, угодивших в лапы клыкастых разбойников, не попадали в походные котлы, а отправлялись на пограничные рабские рынки, где и реализовывались за полновесное золото. А имея золото, Чёрные орки охотно меняли свои гастрономические предпочтения…

Разбойники Южного Континента предпочитали фарангам степных низеньких лошадок. В выносливости те значительно уступали ящерам, но обходились не в пример, дешевле в кормёжке. А всем, от Западного Океана до Срединных Гор известно, что легче у гоблина выклянчить медяк, чем у Чёрного орка кусок тухлого мяса.

Кентурий Бордах, которому Имперский Совет поручил этот караван с хумансами, предназначенными на продажу в Эль-Каре, пребывал в тоскливом расположении духа. Даже свежая фанка, так кстати прихваченная с галеры, что осталась дожидаться на берегу Радужного моря на краю степи, не приносила ожидаемого расслабления и не успокаивала так надоевшее жжение загнивающей плоти правого бедра.

Слава Великим духам, Бордаху чудом удалось выбраться живым из бесславной битвы у Варрагона. Проклятые хумансовы маги! Коварные альвы, загребающие жар чужими руками…

Каждую ночь снились Бордаху кошмары. Огонь окружал его повсюду, заставлял запекаться доспех и лопаться кожу. Кентурий снова и снова вскакивал в холодном поту и тянулся к бурдюку с отвратной брагой из кобыльего молока, из-за которой приходится пять раз на дню останавливаться и бежать в барханы, стаскивая штаны.

Духи милостивы, к вечеру доберётся караван до оазиса. Там шаман снова намешает вонючей мази и до утра нога перестанет болеть… Что за проклятые духами места? Ни целителя, ни цирюльника…

Сначала казалось, что рана от стрелы заживёт быстро, как обычно бывало в стычках с враждебными кланами. Достаточно было приложить жёваную фанку, примотать тряпицей и всё. Ан нет…

Нынешняя рана не нравилась Бордаху, чернота плоти вокруг неё пребывала день ото дня. А хитрый шаман пожимал плечами и бубнил что-то маловразумительное о милости духов. Сокланы и наёмники в караване сторонились раздражённого кентурия и старались не попадаться лишний раз ему на глаза.

Внезапно дрёму нарастающего утреннего зноя разорвал грохот с небес. Бордах вскинулся, приложив ладонь ко лбу и вглядываясь в сторону раздавшегося шума. Белесую и мутную лазурь над горизонтом пересекал дымный след падающей… звезды?

Раскалённый огненный шар в клубах густого дыма и белого тающего пара падал, наискось перечёркивая редкие утренние облака. Рёв и грохот заставляли сжиматься желудок.

– Достойный кентурий! – к орку справа подскочил командир наёмников из клана Сыновей Степи, – что это? Боги шлют нам дары? Или это игры пустынных магов?

– Успокойся, Серрагх, – магов в этих местах не было сотни лет. Ведьмы Шаранг на такое не способны, поверь мне… а боги? Богам нет до нас дела, наёмник. Просто падает… звезда… Хочешь полюбопытничать?

В этот момент огненный клубок скрылся за горизонтом и оттуда раздался ещё более сильный грохот, сопровождавшийся взметнувшимся далеко на восходе столбом чёрной пыли и песка; сильный порыв горячего ветер достиг каравана, заставив заржать лошадей и растрепав бунчуки на орочьих копьях.

– Серрагх! Собери квинту наёмников и двигайтесь на восход. Звезда упала не дальше трёх-четырёх лиг… Чем духи не шутят, вдруг осколки звезды – неплохая добыча? Если что уцелело, продадим в Эль-Каре… И только попробуй что-нибудь утаить, Серрагх! Ответишь перед Советом Орды!

– Тогда я хочу десятую часть для своих воинов, кентурий!

– Что ж… справедливо, наёмник. Поспеши, возьмите двойной запас воды. Я с караваном буду ждать вас до завтрашнего утра в оазисе. Духи тебя не оставят…

– И тебя, Бордах! До встречи… – лошадь Серраха развернулась в хвост каравана и поскакала, поднимая жёлтую пыль.

Кентурий скривился, случайно задев осточертевшую рану. Случившееся событие разнообразило дорожную скуку, но старый военачальник Южного Континента видел чудеса и поинтереснее падения звезды. Орк забросил в рот очередную порцию свежей фанки и махнул остановившимся было погонщикам плетью, зажатой в кулаке:

– Чего встали?! Вперёд! Хумансовы отродья… До оазиса не близко, хотите здесь сдохнуть?! Так я помогу, только скажите… – засвистели кнуты надсмотрщиков, глухо зарычали, натягивая поводки знаменитые степные псы, натасканные на людей.

Скованные железной цепью в колонны невольники, облачённые в остатки когда-то добротной одежды, с ожогами и ранами от кнутовищ на истощённых телах, грязные, в парше и колтунами в волосах, с потерянными лицами, медленно и обречённо двинулись вперёд, стараясь шагать осторожно, чтобы не спотыкаться о множество глубоких трещин, которыми была изрыта земля Пограничья.

Караван продолжил свой путь к далёкой Эль-Каре…

Проклятая жара! Бордах любил море, даже пропахшие рыбой и телами хумансов галеры… а пустыню ненавидел всей душой бывалого солдата. Быть Чёрным орком, истинным кентурием Империи Южного Континента, единокровным братом покорителей Великой пустыни и ненавидеть её всем своим существом… Что может быть хуже для того, кто должен всегда и везде нести грозное имя поклоняющегося Чёрным духам!

Оазис в этот раз был довольно большой. В тени маленьких, скрюченных деревьев, в окружении густого тростника прятался не просто источник, а небольшое озерцо с удивительно прозрачной холодной водой. Берега были любовно укреплены тёсанным камнем с оберегающими рунами. Шаранги отличались не просто бережным отношением к живительной влаге, они боготворили воду и всё с ней связанное. И не дай Боги нарушить или осквернить источник! Безумцев, совершивших подобное, ждёт неотвратимая кара.

Караван работорговцев вольготно расположился в окрестностях оазиса. Даже людей удалось разместить в тени, благо, деревьев было в достатке. Товар следовало беречь. В Эль-Каре рабы-хумансы ценились на вес золота, а в караване, Борах это знал наверняка, многие люди были бывшими мастеровыми, ремесленниками и почти не было воинов. Хороший товар…

Сегодня вечером кентурий, измотанный раной, решился на прижигание. Шаман, стоявший спиной к Бораху и что-то причитавший над бурлящим котелком, прокаливал над стоящей тут же жаровней большой разделочный нож.

Кентурий, одежда которого пропиталась липким и вонючим потом, лежал на двойной войлочной кошме. Ночь в Пограничье наступала быстро, а земля остывала ещё быстрее. И Борах серьёзно опасался застудить плохую рану.

Полог шатра хлопнул откинутый сильной рукой воина. Бордах раздражённо повернулся к выпятившему клыки в радостной улыбке Серрагху.

– Кого там духи… а… наёмник… Глядя на твою лоснящуюся рожу, могу заподозрить, что добыча оправдала ожидания…

– Твоя правда, досточтимый кентурий! Много доброго железа подарили нам небеса. И, хотя огонь уничтожил большую часть, мой отряд едва довёз оставшееся…

– Железная звезда? – Бордах поморщился, когда шаман стал накладывать тугую повязку выше раны.

– Да, досточтимый, небеса, хвала духам, подарили много обломков. Метал отменный, в Эль-Каре дадут добрую цену…

– Что-то ты слишком разговорчив и подозрительно весел, Серрагх… уж не утаил ли чего?

– Как можно, досточтимый? Всю добычу мы сложили у костра. Завтра сам выделишь десятину.

– Да? Ладно… ступай, – кентурий скосил глаза на переминающегося шамана, – так и быть, завтра договорим.

Уходя Серрагх не смог скрыть выражения отвращения, поспешно пытаясь скрыть его за кривой улыбкой. От раны кентурия изрядно воняло. А что может быть презреннее немощного кентурия?

Лишь только за наёмником закрылся полог, как раздался душераздирающий вопль Бордаха в унисон шипению прижигаемой плоти.

Передёрнув плечами, наёмник ускорил шаг. И он действительно не утаил ничего от командира. Почти… Разве может быть интересна кентурию какая-то худая и грязная безволосая хуманка, прихваченная наёмниками в двух полётах стрелы от упавшей железной звезды? Конечно же нет!

В караване две тысячи невольников. Одной больше, одной меньше… Сначала Серрагх удивился, откуда здесь взялась на краю пустыни хуманская девушка? Наёмники второпях приняли эту грязнулю за шаранг, но, увидев абсолютно лысую голову, поняли, что ошиблись. Ух, сколько было силы в этом хрупком теле! Малышка таращилась на орков, крича на непонятном языке, лягалась и с одного удара выбила плечо из сустава одному из воинов. Орки достали из седельных мешков ловчие сети, чтобы связать строптивой рабыне лодыжки и запястья…

Обиженный орк, держа повреждённую руку на весу, предложил тут же проучить хуманку… Распять на кольях и заставить уважать Сыновей Орды, как делают это все женщины Великой Степи. Серрагху пришлось напомнить наглецу, что он может делать с хуманкой всё, что захочет… но только после того, как заплатит полную цену.

А у наёмника глаз был намётан! Товар отменный! Хуманка, хоть и худа, как гоблин, год просидевший в долговой яме, но жилиста. Без труда выдержит тяжёлый переход. А уж там, в Эль-Каре, он знает кому предложить столь экзотический товар. Синие глаза, белая, как кобылье молоко, кожа без единого волоска. А мясо? Мясо нарастёт…

Погружённый в приятные думы о собственной ловкости и будущей прибыли, наёмник не заметил, как дошёл до своего шатра. Время ещё не перевалило за полночь и сумасшедшее многоцветье света трёх лун позволяло рассмотреть даже шнуровку на сапогах орка.

Воины, зная жадность своего командира, привязали сеть с пленницей тут же у входа, к стволу кряжистой ивы, росшей на берегу местного озерца. Хуманка была в сознании, тело её белело на фоне тёмной коры; на плечах причудливо играли тени, отбрасываемые ветвями дерева.

Орк нагнулся над пленницей, проверяя крепость узлов на верёвках. Хитрая орочья сеть сама по себе затрудняла движения пленницы, но воины дополнительно связали запястья и лодыжки, помня о необычной силе хуманки.

Девушка сидела, скорчившись и прижав подбородок к коленям, настороженно следя глазами за наёмником. Серрагху на память пришло сравнение со степным сноргом, зверем, что мог услышать топот копыт за несколько тысяч шагов; хитрым и быстрым, способным вырыть нору и спрятаться от опасности за считанные мгновения. Вот и сейчас взгляд и напряжение лицевых мышц хуманки ярко напомнили орку сноровистого зверька.

Серрагх наклонился ещё ниже и, пытаясь напугать пленницу, скорчил злобную рожу. Мгновенное движение девушки орк просто не успел заметить. Опытный воин, он не ожидал от хуманки такой скорости. Хруст переносицы от соприкосновения с головой связанной замарашки заглушил сдавленный вопль орка.

Сын Орды… позор… обидно! Грязная девчонка! Наёмник в ярости занёс ногу, желая пнуть лежащую невольницу в живот.

– Доброй ночи, досточтимый! – от неожиданности Серрагх чуть не споткнулся о верёвочную сеть. Поэтому удар пришёлся вскользь, не по животу, а по бедру девушки. От чего та глухо охнула и молча завыла, закусив до крови нижнюю губу.

Наёмнику было чему удивиться. Смотритель Оазиса редко появлялся перед гостями. Шаранг неопределённого возраста в свободной светлой одежде и сандалиях, с родовым поясом из когтей фарангов.

Беловолосый материализовался перед шатром ниоткуда, словно соткался из лунного света. И если бы Сын Орды не знал, что мужчины земли Шаранг не способны к магии, то заподозрил бы в нём порталиста.

– Чего надо? Мы заплатили за постой… – орк был раздосадован и зол. Смотритель прервал такое интересное занятие, как укрощение невольницы, в самом его разгаре. Серрагх высморкал, вытер кровавую юшку о полог шатра и с вопросительной миной уставился на невозмутимого шаранга.

Беловолосые не отличались многословием, что и подтвердил ночной гость. Он указал на связанную пленницу:

– Куплю.

– Ещё чего, пустынный голодранец… Откуда у тебя золото за рабыню?

– Не золото, – шаранг был по-прежнему лаконичен, протянув орку на ладони какой-то предмет. Серрагх подошёл поближе.

Ростом орк был почти в полтора раза выше беловолосого, ему пришлось нагнуться. Сомнений не было. На ладони Смотрителя играла трёхцветными бликами в свете лун Слеза Пустыни, величиной с фалангу пальца шаранга. Глаза орка полезли на лоб. Да этот камень стоит сотни таких рабынь!

Смотритель рехнулся… Глаза орка лихорадочно забегали по сторонам, голова загудела от мыслей. Хвала духам, они одни… Наёмник заметил слезящиеся глаза и морщинистую шею Смотрителя, слегка подрагивающую ладонь, держащую камень…

Шаранги – непревзойдённые воины, но этот… не противник. Старик…

Решение пришло мгновенно, стоило появится мысли о том, сколько таких камней у Смотрителя есть ещё…

Орк мягко отступил на полшага, улыбаясь, кивая шарангу и что-то говоря ему успокаивающим тоном. Тихо скользнул из смазанных желчью ящера ножен верный ятаган, всегда острый, как бритва…

Страшный косой удар, от которого не было спасенья в ближнем бою с Сынами Орды перечеркнул белый силуэт запоздало метнувшегося к наёмнику старика… Орк не стал отступать в сторону, поэтому кровь Смотрителя щедро оросила его доспех.

Серрагх понял, что шаранг мёртв ещё до того, как тело старика опустилось к его ногам. У дерева тихо пискнула хуманка, отползая от лужи, растекавшейся из-под тела шаранга.

Орк оглянулся: лагерь продолжал жить своей жизнью. Кроме своего тяжёлого дыхания наёмник не слышал никаких посторонних звуков. В левом боку немного жгло. Возраст давал о себе знать. Видимо, резкие движения разбередили старые раны…

А ведь старик чуть не дотянулся до него! Перед тем, как ятаган орка почувствовал сопротивление рассекаемого тела, у Серрагха перед глазами вроде бы мелькнул белый рукав Смотрителя…

Сын Орды присел перед остывающим трупом. Крови натекло не так много, и её скудный ручеёк стекал по твёрдой земле в сторону замершей хуманки. Жадные руки Серрагха шарили по одежде лежащего, разжимали судорожно стиснутые в кулак пальцы старика.

Слеза Пустыни перекочевала в поясной кошель. Родовой пояс отправился туда же. Вещь редкая. Сколько-нибудь да стоит…

Да что же это?! У мёртвого шаранга больше ничего не было, кроме дешёвых мелочей: огнива, какого-то куска вязкой и вонючей массы, липнущей к рукам, пары серебряных монет…

Хвала духам, ещё глубокая ночь, надо срочно спрятать тело Смотрителя и замести следы крови. Не стоит наёмникам знать, что тут произошло, очень не хочется делиться… Хм, хуманка, а ведь она всё видела…

Внутри наёмника боролись рационализм разбойника и рачительность работорговца. За пленницу можно было бы выручить несколько сотен золотых. Сумма немалая. Но она свидетельница убийства шаранга…

До Эль – Каре ещё два перехода, даже если беловолосые и кинутся искать пропавшего Смотрителя, к тому времени Серрагх будет уже далеко. А хуманка… хм, интересно, на сколько подешевеет пленница, если ей отрезать язык.

Орк тяжело вздохнул. Возится долго, ещё кровью истечёт… и прижечь нечем. Придётся её отправить к духам, как ни жалко золота. Но Слеза Пустыни грела душу. Орк резко поднялся с земли и тут же, охнув, схватился за левый бок…

Духи… Да что это?! В глазах наёмника затуманились и поплыли лики лун. Он попытался рассмотреть, повернувшись, что там случилось с левым боком.

Кожаный нагрудник был порван, дыра небольшая, с ровными краями, через которые толчками обильно сочилась… кровь. Орк переступил ногами, сапоги чавкнули в луже, которая натекла прямо под ним, пока он обыскивал тело Смотрителя.

В паническом ужасе Сын Орды попытался позвать на помощь, от страха позабыв о желании скрыть своё преступление. Но силы оставили его, сознание померкло, и последнее, что перед тем, как вознестись к духам увидел перед собой орк, было заплаканное лицо хуманки…

– Давай, на исходную, Инфа! – хитро ухмыляющаяся Астра показала подруге язык и, опустив маску протектора, нырнула в зловонную жижу полигонного трека Второго сектора.

«Вот стервочка, и как ей удаётся всё время быть первой?» – в очередной раз мелькнула мысль в голове у Инфы. Тело, же автоматически выполнило команду, и девушка без всплеска погрузилась в жидкость, скорее по ошибке прозванную обитательницами ковчега Озером.

Виртуальный водный полигон для отработки взаимодействия в условиях жидкой среды условных планет с агрессивной флорой вот уже месяц не поддавался подругам.

Упрямицы так увлеклись, что заработали взыскание от самой маминой ма за превышение лимита времени пребывания в вирттренажёре. Наряд на скучное дежурство по обслуживанию вспомогательного реактора вместо долгожданных выходных испортил бы настроение окончательно. Если бы не… воскресные пироги, украдкой переданные прамаминой ма для Инфы и Астры, было бы совсем грустно.

В понедельник полигонный трек снова, по закону подлости, пришлось начинать с Озера.

Инфа активировала водомётный двигатель, расположенный на животе и отрегулировала на средний режим. В этой мути видимость не превышала полуметра, спасал только эхолокатор, предусмотренный в маске протектора. Прошлый раз Инфе не удалось продвинуться дальше лабиринта с гидрами. Сегодня она была настроена решительно и собиралась сократить путь, расчистив его самодельной вакуумной миной. Протектор защитит голову от гидроудара, а зубодробительную вибрацию и онемение в мышцах можно и потерпеть.

В отличие от Астры, всегда и везде следующей инструкциям и параграфам правил космодесантника, курсант Маркова постоянно попадала в авантюрные переплёты. За что и была прозвана прамаминой ма «вредителем огородов». После очередного разноса девушка собиралась, но забывала спросить любимую наставницу прямо, что означает прозвище…

Бетонная стена лабиринта высверкнула кривоватой зелёной линией на мониторе очков протектора. Глубокие норы, в которых обитали гидры, едва просматривались чуть более тёмными тенями.

Арка основного канала стала видна невооружённым глазом, подсвеченная аварийными проблесковыми маячками. Инфе показалось, что их свет на секунду закрыло гибкое тело в гидрокостюме. Тут же исчезнувшее в тьме перехода.

Астра!? Не может быть, не могла отличница отклониться от рекомендованного маршрута. Но…если… сегодня она не даст себя обогнать этой зубриле… Водомёт взвыл на форсаже, Инфа активировала клинки виброножей и устремилась в темноту.

Схема нор сохранилась в памяти ещё с прошлой попытки. Лишь расположение и число гидр в карманах варьировалось ИскИном. Стоило продвинуться первый десяток метров и началось…

Скользкие тела, вооружённые множеством щупалец со стрекательными жалами на концах, набрасывались на Инфу из темноты, пытаясь сбить с курса, обволакивая и нещадно жаля сквозь изолят гидрокостюма. Тут-то и пошли в ход виброножи.

Курсант вертелась юлой, металась замысловатыми зигзагами, отмахиваясь от всё прибывающих тварей. Нешуточный бой шёл в полной тишине бетонных лабиринтов, лишь глухо шелестели вереницы пузырей при стравливании через клапаны выдыхаемого воздуха.

Фосфоресцирующие глаза и ротовые отверстия гидр лезли отовсюду. Инфа старалась, чтобы ошмётки рассечённых тел кишечнополостных тварей не попадали на решётку водомёта. Стоит остановится хоть на минуту, её заблокируют и зажалят до полного паралича.

А начинать прохождение полигона в четырнадцатый раз… Чёрт! Инфа чувствительно приложилась шлемом о бетонную стену лабиринта. Ещё немного, ну! Ещё чуть-чуть!

Она хорошо помнила, что именно в этой части находится площадка с узким ответвлением малого хода, изгибающегося под прямым углом. Единственное место, где по её расчётам можно было переждать гидроудар…

А вот и оно! Не обращая внимания на уколы гидр, Инфа крепко оттолкнулась от края узкого хода и, перевернувшись в воде, ещё раз на мгновение включила форсаж водомёта.

С силой ударившись о стену и помогая себе руками, курсант втиснулась в трёхметровый узкий отнорок и с трудом развернулась в темноте ко входу.

Мина, собранная накануне из запасного аккумулятора с раструбом к водомёту и части окислителя из воздухообменника костюма, крепилась магнитными зажимами на груди. Использование самодельных взрывных устройств не противоречило правилам, чем Инфа и воспользовалась.

Мысленно досчитав до пяти, девушка сорвала с мины резиновый изоляционный колпак. Вода вступила в реакцию с окислителем в трубке детонатора. Девушка отцепила мину, выставила в щель сориентировав по азимуту и аккуратно отжала клапан небольшого баллона с воздухом и, отпустив смертоносную игрушку, поспешно ретировалась за угол.

Самоделка не подвела. Стены лабиринта содрогнулись, гидроудар, смягчённый расположением бетонных плит, с чудовищной силой прижал девушку к стене, выбив воздух из лёгких, а резкий удар затылочной части шлема чуть не погасил сознание.

Придя в себя, Инфа ощутила нестерпимый зуд во всём теле, да такой, что захотелось сорвать гидрокостюм и чесаться, не останавливаясь! А ещё страшно болела голова и ныли зубы. Виртуальная реальность исправно воспроизводила все последствия применения взрывного устройства.

Девушка ухмыльнулась под маской протектора. Что же там с проклятыми гидрами, если ей так хреново?

Теперь можно было включить прожектор на шлеме. Видимости это не увеличило, но прибавило бодрости и позволяло избегать наиболее крупных трупиков гидр. Если бы можно было визжать в маске протектора, то Инфа не стала бы себя сдерживать. Получилось!

Она проплыла по периметру центрального зала, коряво вальсируя. И тут её взгляд выхватил из темноты и мельтешения шупалец тело в гидрокостюме…

Астра! Чёрт… ну зачем эта дура полезла сюда в нарушение всех инструкций? Инфа попыталась спасти задание, кинувшись приводить в чувство оглушённую гидроударом подругу. Куда там… Жёлтый глазок на затылочной части шлема означал необратимую гибели аватара в виртуальной реальности…

Всё сначала! Дура! Дура! Какая ты, Астра, Дура!!! Такую задумку… Ну вот зачем ты попёрлась в лабиринт? Гнев, отчаяние и досада переполняли Инфу. Столь долгожданная победа была бездарно слита из-за тупой случайности. Ещё и штрафные очки начислят…

Девушка не сразу поняла откуда слышит сигнал тревоги… В лабиринте? Под водой? Внезапно в глазах потемнело и тело выгнулось дугой, как от удара электрического разряда. Руки сами потянулись к шлему…

# Аварийная ситуация…экстренное пробуждение… выход из виртуальной комы через 10…9…8…7…#

Цифры побежали по монитору протектора. Невыносимо тошнило и кружилась голова. Яркий свет ударил сквозь полуприкрытые веки и в одно мгновение всё вокруг изменилось: пропала мутная вода, лабиринт, плавающие ошмётки гидр и тело напарницы.

В лицо ударил резкий запах септика пополам с кислородом реанимационного модуля. Сразу стало очень холодно, отключилась система терморегуляции. Вакуумный отсос услужливо обхватил маской нижнюю половину лица. Губчатая часть ложа вздыбилась под курсантом и развернула её на бок. Ремни не давали сползти полупарализованному телу, а только и ждавший этого желудок радостно стал избавляться от содержимого.

Содрогаясь от дрожи и утихающих рвотных позывов, Инфа обвела тесное помещение модуля безумным взглядом. Экстренный выход из виртуальности на время превратил её в беспомощную куклу. Девушка попыталась отстегнуть страховочные ремни ложа, но пальцы были ватными и соскальзывали с креплений.

В отчаянии она с размаху шарахнула ладонью по аварийной кнопке открытия прозрачной сферы ложемента. Пружинный замок лязгнул и створки с грохотом свалились на пол модуля. В уши тут же ворвался душераздирающий вопль сирены.

С трудом повернув голову к выходу, Инфа заметила, как медленно и неотвратимо происходит закрытие диафрагмы, за которой угадывалась часть коридора, заполнявшаяся густыми клубами ядовито-жёлтого дыма.

Пожар? Авария на ковчеге? Отчего? Они в орбитальной доке и давно не в векторе. Метеоритная защита надёжна. Реакторы на минимальном ресурсе… Ничего не понятно.

– Активация бортового ИскИна! Код 300! – Инфа начала приходить в себя, хоть голос при отдаче голосовой команды хрипел, как испорченный селектор.

– Аварийный протокол активирован, курсант Маркова. ИскИн в режиме, – спокойный голос из динамиков модуля придал уверенности.

– Обстановка?

– Взрыв коммуникаций на шестой палубе Ковчега, пожар в четвёртой шлюзовой. Введён режим аварийной отстыковки данного и соседнего модулей. В соответствии с протоколом чрезвычайных ситуаций на орбитах исследуемых планет…

– Стоп. ИскИн, прервать процедуру отстыковки! Бред какой-то…

– Отстыковка произведена двести четырнадцать секунд назад. Через шестьдесят восемь секунд модуль покинет зону гравитации Ковчега. Рекомендую надеть скафандр и занять посадочное кресло модуля, – с каждым словом ИскИна сердце Инфы билось всё чаще. Девушка сделала глубокий вдох и, наконец, освободилась обретшими чувствительность пальцами от ремней ложемента. Встать на ноги удалось только, держась за постамент капсулы. И в этот момент пол модуля ушёл из-под ног. Закружилась голова. Чёрт…она забыла о невесомости…сейчас все обломки и дерьмо с пола заполнит пространство модуля…

– Активировать центробежное вращение модуля! – не хватало получить при посадке по голове створкой бронесферы капсулы или какой-нибудь отвалившейся железякой. До посадочного кресла нужно было ещё пройти… Четыре метра.

– Отказано! Центробежное вращение нарушит ориентацию модуля и может привести к фатальному приземлению…

По модулю начали совершать перемещения, собираясь в причудливые сфероподобные конгломераты, пищевые желудочные остатки курсанта, не попавшие в вакуумный сборник.

– Бррр…мерзость! – скривилась Инфа, – плевать! Отставить ориентацию! Код 500! Центробежное вращение! – девушка не успела закончить команду, как модуль начал вращение вокруг продольной оси. То ли ИскИн обиделся, что, в принципе было абсурдным предположением, то ли код экстренного приоритета сыграл с Инфой злую шутку, не важно…

Вращение началось в неподходящий момент, а, может, как раз, в подходящий… И с таким ускорением… В последнюю секунду перед ударом створки бронесферы в многострадальный затылок девушка осознала в очередной раз банальную истину о материальности мыслей…

Ей снилась горячая ванна. Настоящее эмалированное чудо. Именно такую синтезировала ей на полчаса прамамина ма на день совершеннолетия…

Она возлежала в ней, словно древняя царица Клеопатра, в тёплой молочной пене, погружённая в жидкую негу. Вокруг клубился раскалённый и непроницаемый пар. Пот струился по обнажённой шее. Ничего нигде не болело. Голова была ясной. Жарко…как же жарко. Губы ссохлись и потрескались, горло горело огнём, что-то впилось между лопаток, вызывая назойливый дискомфорт. Инфа попыталась развернуться и привстать. Это движение в одно мгновение разрушило иллюзию и заставило зайтись девушку в глухом кашле, раздирающем трахею и горло. В глазах болталась красная муть.

Щелчком включился сух и отовсюду послышался равномерный шорох…песка, потревоженного ветром, прерываемый раздающимся где-то вдалеке потрескиванием. Потянуло горелым пластиком и изоляцией.

Инфа попыталась протереть глаза, но тут же бросила попытки. Ладони горели огнём, кожа потрескалась. Она попыталась смочить пальцы слюной и с горем пополам разлепила веки.

Вокруг, сколько хватало взгляда, был песок, ослепительно-белый океан под беспощадным солнцем.

Итак, она всё-таки совершила посадку на планету. И если это Земля, в чём нет никаких сомнений, её достаточно скоро найдут… Хотя, постойте, мамина ма на инструктаже говорила, что высадка на землю орбитальщиками временно приостановлена в силу объективных причин. Каких, правда, не пояснила… Но у Инфы явный форс мажор, так что земляшки должны зашевелиться. Поэтому, главная задача Инфы не сдохнуть до прибытия поисковой группы.

В голову лезли разные мысли. Вспомнилось упоминание ИскИна о ещё одном соседнем модуле, выполнившем расстыковку. Неужели Астра? Интересно, где она припланетилась? Разброс может быть значительный…

Так, курсант Маркова, чего сидим, жопу греем? Собралась! Что там у нас в инструкции космодесантника?

Правильно: убедится в состоянии транспортного средства, приложить все усилия к сохранению оборудования и снаряжения, сориентироваться на местности, оценить собственное физическое состояние…

Мысли скакали кузнечиками. Только теперь до Инфы дошло, что на ней почти нет одежды. Что она всё в том же гигиеническом подгузнике и бандаже из неуничтожимого полимера, в котором её застала аварийная ситуация… Так, а где сам модуль, интересно знать? Как-то же она сюда доползла из него? Инфа растерянно оглянулась, вокруг на песке не оказалось ни одного следа. Хотя, ветер изрядный, могло всё занести песком.

Взгляд зацепился за столб дыма на горизонте. Есть! Горит. Чадит.

Девушка поднялась, охнув: песок был горячим, как угли. Сцепив зубы, Инфа заковыляла, ориентируясь на столб дыма.

Не успела она пройти и пятидесяти шагов, как навстречу ей из-за бархана выехала группа всадников с пристёгнутыми к лошадям волокушами, на которых она с удивлением рассмотрела покорёженные части модуля, некоторые обгорели до неузнаваемости.

Инфа подняла глаза на сидящих в сёдлах существ и засомневалась в собственной вменяемости. Может она лежит в коме в палате орбитального госпиталя и всё это ей снится в одном продолжающемся кошмаре?

Серо-зелёная кожа, мощная грудная клетка, узкий покатый лоб и мощные надбровные дуги. Челюсти с выдающимися вперёд клыками…

Нет, всадники выглядели вполне человекоподобными… но таких существ на Земле, в принципе, не могло быть… а, может, не было до недавнего времени…

Растерянность девушки была грубо прервана хриплым окриком одного из всадников, держащего в руке длинное копьё, с привязанным к основанию лезвия пучком волос.

Инфа в ответ замотала непонимающе головой, попытавшись сипло оправдаться:

– Не понимаю… вы говорите на интерлингве?

– Гхарр рендуур, хумаанс?

– О! Хоть что-то… Есть контакт! Хуманс, хуманс! – радостно закивала Инфа, улыбнувшись потрескавшимися губами. Неужели эти гуманоиды знакомы с людьми? Прамамина ма на инструктажах ничего не упоминала о контактах земляшек с другими цивилизациями.

Всадник тронул низенькую крепкую лошадку пятками, чуть не наехав на курсанта и неожиданно ловким ударом древка копья подсёк её под колени.

Было не столько больно, сколько обидно. Гнев и ярость вспыхнули в груди девушки.

– Ах ты, ссука!!! – Инфа забыла о слабости и трясущихся руках. Этот гад ржал, показывая на неё пальцем и недвусмысленно теребил свой… под кожаным поясом доспеха. – Ах ты, козлина! – Орк не успел ничего понять, лишь успел инстинктивно отдёрнуть голову назад, поэтому удар голой пяткой в прыжке пришёлся вместо челюсти, в плечо Сына Орды.

Разбойник вылетел из седла, застряв сапогом в стремени. Его словно лягнула лошадь. А проклятая хуманка мягко приземлилась за его спиной, радостно улыбаясь белозубым ртом и сипя что-то на своём наречии.

Но и Инфа не долго торжествовала победу. Девушка не заметила, как вокруг стало не протолкнуться от всадников, на неё набросили что-то вроде грубых верёвочных сетей. Два клыкастых великана менее, чем за минуту спеленали её запястья и лодыжки, чувствительно врезав пару раз сапогами по рёбрам.

Подскочил и тот, кого она сшибла с коня, порываясь протиснуться к ней и хлестнуть кнутом, зажатым в кулаке здоровой руки.

Инфа с удовлетворением заметила, что вторая у клыкастика висела плетью. Вот тебе и первый контакт… Мамина ма будет ругаться… одна из лучших её воспитанниц похерила все инструкции. И чему тебя учили, будущий космодесантник?

К свалке присоединился ещё один чудик, на котором была не только кожаная одежда, но и какие-то металические бляшки на плечах, поясе. Волосы на его голове были стянуты в три косицы, которые в свою очередь скреплял зажим жёлтого металла. Он был на две головы выше всех остальных инопланетян и вооружён длинной, немного изогнутой заточенной железякой. Гордое и презрительное выражение его морды, а также то уважение, с которым расступились остальные, подсказало девушке, что ей заинтересовался местный начальник.

Обиженный с выбитым плечом подскочил к начальнику, что-то рыча и захлёбываясь слюной.

Ясное дело, жалуется мальчик. Обидели сиротинушку… Инфа попыталась презрительно сплюнуть, но во рту по-прежнему была жестокая сушь.

Начальник глянул на девушку, медленно осмотрев с ног до головы. Цокнул зубом и, повернувшись к обиженному, протянул ему руку ладонью вверх:

– Таррагх, дьорр хабарр? Йерр? Ньёк? – обиженный в ответ отрицательно помотал головой. Начальник ухмыльнулся краем рта, – хуманс, Эль – Каре ис… – и, больше не обращая ни на кого внимания, вскочил в седло услужливо подведённого коня.

Инфу, словно тюк с вещами просто и незамысловато перекинули через седло одной из лошадей и отряд двинулся, увозя невезучего космодесантника всё дальше и дальше от последней частички ковчега, который был её домом на протяжении всей, такой недолгой, жизни.

А равнодушное солнце продолжало освещать пустыню Шаранг…