ГЛАВА 16

Проснувшись, Тани ещё немного повалялась в кровати, наслаждаясь теплом, присутствием своей команды и связью, которую она могла устанавливать. Интересно, сумеет ли она сделать это теперь без помощи зверей? Девушка лениво попробовала нащупать Шторма. Она уловила его присутствие, но связь установить не смогла — для этого нужен был физический контакт. Она знала, в каком направлении находится Хостин, насколько далеко он, и всё же… Тани снова мысленно потянулась к нему. Кстати, потом надо попробовать связаться с его командой, подумала она. Возможно, когда-нибудь это им пригодится.

Тани знала, что, настояв на установлении связи, она пошла на огромный риск. Это получалось у единомышленников, в спокойной обстановке, и то далеко не всегда. Но они со Штормом не были старинными знакомыми, любовниками, и даже друзьями, если уж на то пошло, их можно было назвать с большой натяжкой. Так что она до сих пор не знала, как им с Хостином удалось установить ментальную связь.

Возможно, это произошло благодаря Судьбе, ведь им не удавалось установить связь без её участия. Быть может, оттого, что в их жилах течёт индейская кровь. В конце концов, её отец тоже когда-то пытался установить подобную связь в неблагоприятных для этого условиях. Это у него не получилось, однако он не погиб и не лишился дара. Тани улыбнулась. Гипотеза эта попахивает расизмом, и всё же это вполне вероятно. Общеизвестно, что разные народы имеют предрасположенность к разным видам спорта, музыке, литературе…. Когда всё это кончится, надо будет сказать дяде Брайону и тёте Кейди, чтобы они провели соответствующие исследования. Если они смогут выяснить, как Шторм с Тани сумели установить ментальную связь, это может сослужить добрую службу другим людям.

Размышляя обо всём этом, Тани машинально пыталась поймать ментальное излучение Шторма. И неожиданно поняла, что он направляется к ней. Девушка вылезла из кровати, набросила одежду. Когда Хостин постучался, она уже расчёсывала свои длинные чёрные волосы.

— Входи, Шторм!

Он вошёл, взглянул на неё, и его взгляд потеплел. Койоты бросились здороваться с ним, Шторм улыбнулся, и Тани улыбнулась ему в ответ.

— Ты им нравишься.

— Взаимно.

Разговаривая, девушка проворно заплетала косу. Покончив с этим, она обернулась к Шторму.

— Пошли, пока я снова не струсила. Шторм легонько погладил её по руке.

— Ты не струсишь. Я попросил Кейди оставить щелкунов в надёжном портативном контейнере. Там никого не будет, кроме нас. Если мы с тобой сможем услышать их вблизи, Брэд поможет нам провести дальнейшие эксперименты. Надо выяснить, на каком расстоянии мы можем их услышать и удастся ли нам определить направление. Думарой и остальные прилетят сюда, когда мы будем готовы продемонстрировать им что-нибудь существенное. Отец говорит, они все ещё кипели, когда улетали отсюда: им не терпится вцепиться в глотку ксикам. Тани рассмеялась.

— Мистер Думарой мне понравился! Шторм посмотрел на неё с удивлением.

— Понравился? Чем? Нет, конечно, он неплохой человек и был отличным солдатом. Но при этом он криклив и опрометчив, к тому же на дух не переносит туземцев.

— Почему? Хостин фыркнул.

— Когда он был ребёнком, в их семье случилось несчастье. Его отец заболел, и матери пришлось самой объезжать стада. Она упала с лошади и сильно разбилась. Её подобрали норби, они лечили её, но она навсегда осталась калекой. Отец Думароя винил в этом норби. Говорил, что они позволили лечить её Гремящему Громом, тогда как надо было сразу привезти её к людям и обратиться к нормальному врачу. Риг тогда был совсем ребёнком и запомнил одно: его мать уехала из дома живой и здоровой, а неделю спустя вернулась инвалидом, и отец сказал, что в этом виноваты туземцы. Мать Рига так и не оправилась. Она была беременна, но после падения у неё случился выкидыш, и Риг остался единственным ребёнком. Имей в виду, сам я этому свидетелем не был. Все это рассказал мне Брэд как-то раз, когда я больше обычного злился на Думароя и его упрямство.

Брэд сказал, что Риг обожал свою мать. Сама она норби ни в чём не винила, однако Риг поверил на слово отцу. Правда, не так давно у него появился повод задуматься. Он поверил тому, кому верить не стоило, и действовал очертя голову. Некоторое время спустя он опять поднял крик, что туземцы замышляют недоброе, а оказалось, во всём был виноват тот самый человек. С тех пор Риг уже не торопится объявлять во всеуслышание, что во всём виноваты туземцы. Однако он их по-прежнему недолюбливает — и, боюсь, так будет всегда. Он не нанимает их на работу пастухами, как все остальные. Так почему он тебе понравился?

Тани слушала Шторма и представляла себе, как всё это было. Маленький мальчик, который очень любил свою маму. Женщина, которая покалечилась и попала к норби. Норби, которые сделали всё, что было в их силах. Отец, который в глубине души чувствовал себя виноватым: не заболей он, его жене не пришлось бы делать мужскую работу… Ничего удивительного, что он винил во всём норби, желая свалить вину на кого-то другого. И сын унаследовал от отца чувство вины…

Тани взглянула на Шторма — они уже подходили к лаборатории.

— Знаешь, он чем-то похож на тебя. Шторм разинул от удивления рот и не нашёлся с ответом. Что общего между ним и крикливым фермером с Пиков? Прикинув так и этак, он недоумевающе пожал плечами. Нет, он определённо не понимал, как Тани могла ляпнуть такое.

Девушка улыбнулась — похоже, ей всё-таки удалось вывести его из равновесия! Она сделала последний шаг и очутилась перед контейнером с щелкунами.

Тани содрогнулась. Щелкуны тоже возбудились и забегали по контейнеру. Хостин снял его с полки и поставил на середину лабораторного стола. Потом бережно сжал руку Тани — ту, на которой не было синяков.

— Давай попытаемся установить связь.

Они без труда связались друг с другом — и Тани мысленно потянулась к щелкунам. Контакт с ними был подобен удару. Голод! Боль-наслаждение. Память о металлическом солоноватом вкусе крови. Голод! Тани отшатнулась, бессознательно ставя ментальный блок. Шторму показалось, что в мозгу её с грохотом захлопнулась дверь. Чуть погодя она вновь приоткрылась…

Хостин кашлянул.

— Ладно, с этим проблем не будет. Пошли на улицу. Я хочу кое-что проверить.

Они вышли из лаборатории, и Шторм закрыл за собой дверь. Обернулся к девушке, взял её за плечи.

— Закрой глаза. Тани послушалась.

— И не открывай, пока я не скажу.

Шторм ненадолго оставил её, а вернувшись, принялся раскручивать, так что у Тани закружилась голова.

— Не открывай глаз и не пытайся нащупать щелкунов. Представь, будто ты чувствуешь жар пламени, но оно слишком далеко, чтобы обжечься. Ну, теперь можешь сказать, где сейчас щелкуны? В каком направлении?

Тани чувствовала его пальцы у себя на запястье. Она мысленно потянулась во все стороны одновременно. Вот они! Слабое чувство отвращения, ощущение чего-то неприятного. Девушка открыла глаза и обнаружила, что указывает в противоположную сторону от лаборатории.

— Я ошиблась! Шторм, это не сработало!

— Отлично сработало! Я нарочно перенёс контейнер. Брэд!

Его отчим вышел из-за сарая.

— Я здесь. Да-да, я все видел. Попробуем перейти к следующему этапу. Отведи Тани в дом и свари ей кружечку сванки. Мне потребуется некоторое время.

Девушка расслабилась, прихлёбывая горячий, пахнущий шоколадом напиток. Когда всё было готово для нового эксперимента, они вышли на улицу и Шторм сказал:

— Ну вот, контейнер с щелкунами в десяти минутах езды отсюда. Скажи, где они.

Он снова сжал её запястье. Тани закрыла глаза.

Её мысль металась из стороны в сторону, точно стрелка компаса. Вот они! В той стороне. Тани снова ощутила приступ тошноты и, вздрогнув, поспешила прервать ментальный контакт.

Подняв руку, она указала, в каком направлении находится контейнер со щелкунами, а открыв глаза, обнаружила, что показывает на дорогу, ведущую к космопорту.

— Правильно?

— Сейчас выясним.

Шторм поднёс к губам портативный комм.

— Все, асизи. Можешь возвращаться. Минут через десять на дороге, ведущей к космопорту, показался Брэд.

— Как видишь, правильно. Брэд, улыбаясь, спрыгнул с коня.

— Ну что?

— Очень хорошо, — сообщил ему Хостин. — Пора вызывать Келсона с его вертолётом. Я хочу выяснить, на каком расстоянии Тани перестанет чувствовать щелкунов. Во время кормёжки она их почувствовала на расстоянии десяти миль.

— Так это во сне! — возразила Тани. — К тому же, вероятно, когда они едят, у них происходит выброс ментальной энергии.

— Вероятно. Но благодаря нашей связи твоя чувствительность должна возрасти. Надо выяснить, так ли это. Скверно, если окажется, что мы можем обнаружить их только на расстоянии пары миль.

Тани кивнула и пошла в дом следом за Штормом, чтобы присутствовать при его разговоре с Келсоном. Выслушав Хостина, тот обещал, что прибудет не позднее чем через час, и сдержал слово. Из вертолёта он выскочил так, словно за ним гнались.

— Брэд! Это правда, что вы можете обнаруживать щелкунов?

— Похоже, что так. Да ты не пыли, не горячись. Сегодня мы хотим ещё проверить, на каком максимальном расстоянии их можно обнаружить и точно определить направление. Интересно, может ли Тани установить, на каком расстоянии они находятся? Как только ситуация прояснится, соберём ребят и выступим.

— Хорошо бы, Брэд. — Лицо Келсона сделалось суровым. — Я буду очень рад, и остальные тоже. У нас снова неприятности. На этот раз в космопорте. Какой-то идиот увидел недавно прибывший звездолёт и вбил себе в голову, что это корабль Патруля. Он принялся орать, что они прилетели выселять фермеров с их земель. Поднялась буча. Десять человек ранены, шестеро сидят в кутузке. Проблем выше крыши. Если мы сумеем дать людям цель, это сильно поднимет их боевой дух и поможет навести порядок.

— Тогда за дело, — распорядился Брэд. — Шторм, вы с Тани идите в дом. И уши заткните, чтобы не слышать, в каком направлении полетит вертолёт. Искать не пытайтесь, пока я не скажу.

Полчаса спустя он посмотрел на них с довольным видом.

— В последний раз Тани обнаружила их на расстоянии десяти миль. И правильно определила направление. Давайте-ка попробуем ещё разок. Тани, попытайся определить, на каком расстоянии находятся эти твари.


Миновало два дня тяжёлого труда. Брайону удалось вывести ещё одного воина-щелкуна, эмоциональный фон которого был сильнее, чем у щелкунов-работников. Воинов Тани оказалась способна слышать на гораздо большем расстоянии и точнее определять дальность и направление. Чем больше было расстояние, тем глубже приходилось устанавливать связь, чтобы найти их. От этого Тани становилось плохо, однако она держалась. При каждой новой попытке её начинало тошнить, но с помощью Шторма ей всё же каждый раз удавалось установить контакт, определить направление и, приблизительно, расстояние. Выяснилось, что предел её возможностей — двадцать миль.

Брэд отвёл Шторма в сторону.

— Ей очень от этого плохо, сынок?

— Очень, — коротко ответил Хостин. — Вчера вечером, когда мы закончили, её опять вырвало. Она почти ничего не ест — её тут же выворачивает наизнанку. Но теперь она не отступится, раз уж взялась за это дело.

Он взглянул на отчима.

— Ты ведь шейен. Она пару раз упоминала о том, что её отец был из рода Волчьей Сестры. Судя по всему, для него это было важно, и для неё тоже.

— Волчьей Сестры? — переспросил Брэд. — Да, это очень серьёзно.

Он задумался. Шторм терпеливо ждал.

— Это старая история. Насколько я помню, дело было так. Волчья Сестра, по всей видимости, жила где-то в начале восемнадцатого века, и прежде её звали не Волчьей Сестрой, а Бурой Оленухой. Она была одной из тех, кого называли «бердашами» — это когда человек ведёт себя так, как свойственно противоположному полу. Она была охотницей, и такой искусной, что решила сделаться воином. Для начала она научилась красть лошадей и весьма преуспела в этом деле. Однажды, в бою с отрядом индейцев-кайова, её брат был ранен, упал с лошади и покалечился. Бурая Оленуха под ливнем стрел вытащила его из сражения, хотя при этом сама была ранена. После этого она сделалась постоянной участницей военных набегов. Во время большого набега на кайова шейены захватили множество лошадей, а Бурая Оленуха убила знаменитого воина кайова, защищая своего друга, который был тяжело ранен. Хостин . кивнул.

— Тогда ей и дали новое имя?

— Семья устроила танцы в её честь, и Бурая Оленуха раздала своим друзьям всех лошадей, которых пригнала из набега. Говорят, их было больше двадцати, так что это был весьма щедрый поступок. После этого она рассказала о своей победе и вождь племени наградил её новым именем. Такое, надо сказать, случалось крайне редко. С того дня Бурую Оленуху звали Волчьей Сестрой и считали одним из великих воинов племени.

— Но она всё-таки вышла замуж?

— Да. За воина, который был так же знаменит, как она сама. У неё было двое детей, мальчик и девочка. Когда их отец пал в бою, она взяла свою мать в свой вигвам, чтобы та ухаживала за детьми, а сама продолжала жизнь воина. Предание гласит, что она погибла в битве, пытаясь спасти выбитого из седла товарища.

— Для Тани это, наверно, и впрямь значит очень многое, — задумчиво сказал Шторм. — Волчью Сестру приняли в воины не потому, что она сражалась, а потому, что она спасла товарища. И погибла, пытаясь сделать то же самое. Думаю, для Тани важнее всего именно это. Ясное Небо был убит, когда пытался спасти друга. Гремящая Громом была права. Тани привязалась к нитра и к этой земле и готова умереть, чтобы спасти их. Алиша учила её, что сражаться плохо, а спасать людей — хорошо. Поиски щелкунов соответствуют её представлениям о деле, за которое не жалко отдать жизнь.

— Похоже, ей удастся с этим справиться.

— Двадцать миль — неплохой результат, но я не уверен, что это предел её возможностей.

Брэд молчал, ожидая продолжения.

— У нас только три щелкуна. А в рое их куда больше. Возможно, большое количество этих тварей она способна услышать на большем расстоянии.

— Дай-то бог. Чем дальше, тем больше шансов, что мы застигнем кого-то врасплох. Келсон собирает фермеров, готовых драться. Вчера вечером приехал Логан и сообщил, что шосонна готовы к войне. Укурти говорил с другими Гремящими Громом. Узнав, что мы отправляемся на войну со Смертью-Что-Приходит-Ночью, они обещали поднять для нас шесты мира. Они разрешили нам летать на вертолёте всюду, где мы будем охотиться за смертью. Ещё одно племя нитра потеряло отряд охотников две ночи тому назад. Друг Тани, Изрекающая Сны, высказалась от имени нитра. Нитра тоже установят шесты мира.

Шторм негромко присвистнул.

— Должно быть, они несут тяжёлые потери, раз согласились на это!

— Логан говорит, что потери очень велики. Ведь племена нитра живут там, где охотятся щелкуны. Вестей оттуда доходит немного, но, судя по тому, что ещё несколько племён покинули свои земли, им приходится туго. Судя по тому, что они, как и норби, согласились воздвигнуть шесты мира и разрешить полёты, им не удаётся найти гнезда щелкунов. Они не могут бороться с ночными убийцами и рады, что мы готовимся начать на них охоту. Шторм призадумался.

— Сколько людей сможет взять Келсон?

— В свой вертолёт — вас двоих, — сказал Брэд. — Тани хочет прихватить с собой зверей. Говорит, они необходимы, чтобы помочь поддерживать связь. Значит, они полетят вместе с вами. Лошадь она, по счастью, согласилась на этот раз оставить дома.

Шторм улыбнулся, представив себе, как бы они стали запихивать Судьбу в вертолёт.

— Вы с Тани и зверями полетите вместе с Келсоном и его пилотом на маленьком вертолёте. Космопорт предоставит две машины побольше — в каждый поместится двадцать человек. Часть — фермеры, остальные — из службы безопасности космопорта.

— Думаешь, этого хватит?

— Кто его знает. У Келсона найдутся резервы. Если окажется, что людей не хватает, вертолёты могут вернуться за подкреплением. По крайней мере, таков план Келсона.

— Ни один план не выдерживает первой же встречи с врагом, — проворчал Хостин.

— Это верно. Но Келсон старается, как может. А теперь найди Тани, уговори её поесть и уложи спать. Если понадобится, дай ей успокоительного. Мы отправимся в путь ещё до рассвета.


Когда Шторм пришёл к Тани, она уже спала. Девушка сильно утомилась. Лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги. «С этим пора кончать», — подумал Шторм, глядя на неё. Она почти три дня ничего не ела. Их связь базировалась на взаимной поддержке. Хостин обеспечивал силу и стабильность, а Тани — уникальную чувствительность и контакт с врагом. Все эмоции щелкунов, которые воспринимал Шторм, передавались через Тани, и именно девушке приходилось в полной мере выдерживать напор их омерзительных эмоций.

Потом Шторм зашёл к Хинг. Вскоре после возвращения из клана джимбутов Тани привезла ей с «Ковчега» самца сурикаты. Это был симпатичный молодой самец, вполне взрослый, и Хинг приняла его с радостью. И вот три дня тому назад у неё появилось двое детёнышей. Тани обещала, что не пройдёт и нескольких дней, как будут готовы остальные сурикаты. При мысли об этом Шторм улыбнулся. У него появится целый клан сурикат, как раз когда у Хинг родились детёныши! Молодые сурикаты смогут учиться вместе…

На «Ковчеге» хранилось большое количество взрослых или почти взрослых зверей, погруженных в анабиоз. Они принадлежали к числу генетически модифицированных животных, которых выводили для повелителей зверей. Когда все это закончится, Тани собиралась создать самцов для Сурры и Баку. Тани! Когда Шторм впервые встретился с ней, явившись к челноку «Ковчега» просить помощи, он невзлюбил её за грубость. Но постепенно его отношение к ней менялось, и он привык доверять девушке. В последние несколько дней он наблюдал, как мужественно она борется со своим страхом и отвращением к щелкунам. Не раз он видел, как после очередного испытания она отходит в сторону и её начинает тошнить, и всё же она возвращалась, готовая к новым тестам.

Она считала себя трусихой, оттого что боялась ощутить эмоции этих насекомых даже на расстоянии нескольких миль. Но Шторм относился к этому иначе. Он только теперь начинал понимать её. И когда все это закончится… Хостин хмыкнул. Слишком часто они стали говорить об этом в последнее время. Порой ему казалось, что он только это и твердит с тех пор, как приземлился на Арзоре: «Когда всё это кончится, я…» — а когда «это» заканчивается, случается что-нибудь ещё, и ему так и не удаётся добиться того, что он хочет. Но в этот раз всё будет иначе!

А ведь он хотел совсем немного — то же самое, что и все люди. Свой дом, свою землю и жену. Земля у него была: ему, как ветерану войны, выделили более трёх тысяч акров. Когда Шторму удалось обнаружить тайную базу ксиков, правительство наградило его: он получил ещё полторы тысячи акров и десятилетнюю льготу, снижавшую пошлину на импорт товаров. Хостин выбрал участок земли на равнине Лимпопо, примыкавший к Котловине и владениям отчима. Он построил там хижину, прикупил скота, нанял пастухов-норби. Часть его мечты исполнилась, но этого было мало. Шторм вспомнил спящую девушку и подумал, что, может статься, она и есть последняя часть его мечты?

Он взял на руки Хинг, погладил её, потом снова опустил сонную сурикату в гнёздышко, к самцу и малышам. Хинг хорошо. Завтра её можно будет оставить дома. Она им не понадобится. Сражаться она не может, а копать землю им вряд ли придётся. Шторм лёг в постель и быстро уснул.

Встав до рассвета, он оделся, нацепил пояс из раковин, ожерелье и браслет-кетох. Сегодня ему понадобится искусство шамана…

Спустя час над Котловиной поднялись три вертолёта. Выстроившись цепочкой, они направились к границам пустыни.

После приземления Шторм с Тани установили ментальную связь. Остальные молча ждали. Даже Думарой, возглавлявший небольшой отряд фермеров, и тот помалкивал.

Тани закрыла глаза и раскинула ментальную сеть… Вот они! Столкновение с ментальным полем щелкунов было исключительно гадостным. Наслаждение последнего прыжка, который остановит жертву и отдаст её на волю тех, кто идёт следом. Образы раздираемой на куски тёплой кровоточащей плоти, восторг от убийства и насыщения, мука, боль и агония пожираемой живьём жертвы…

Отчаянным усилием Тани сдержала тошноту и указала:

— Вон там. Как минимум десять миль, может, и больше. Их очень много.

Она с трудом распрямилась. К Тани подошёл Думарой и дружелюбно похлопал её по плечу.

— Молодец, девочка. Я знаю, тебе нелегко, но ты отлично держишься. Молодчина!

Он направился к своему вертолёту, а Хостин ошеломлённо уставился ему в спину. Вот уж от кого он не ожидал подобной чуткости, так это от Думароя! Впрочем, Тани упоминала о том, что Риг ей нравится. Похоже, и Тани нравится Ригу…

Вертолёты снова взмыли в небо, направляясь вглубь Великого Уныния. Впереди простиралось одно из самых забытых богом мест на планете. Они ещё не достигли предгорий, где бешеные ветра швыряют вертолёты как пушинку, но были уже близко от них.

«Хорошее место для тайной базы», — думал Шторм. Такое безжизненное, что там даже нитра не селятся, хотя формально эти земли принадлежат им и полёты над ними запрещены. Да и кому бы без крайней необходимости пришло в голову здесь летать? Зачем летать над нагромождением острых скал, ущелий и каменных осыпей? Что здесь искать? Поганое место, и, если ксики укрылись здесь, выкурить их отсюда будет совсем непросто. Особенно если они успели как следует окопаться.

Несколько раз вертолёты опускались на землю, там, где удавалось отыскать место для посадки, и Тани проверяла, не сбились ли они с курса. До сих пор они двигались правильно, но вот настал момент, когда девушка растерянно покачала головой.

— Где-то здесь, совсем близко. Точнее сказать не могу. Самые сильные ощущения исходят оттуда…

Не успела она поднять руку, как твари, затаившиеся в ожидании, почуяли живую плоть и устремились к ней. Из-под земли неожиданно выскочило что-то чёрненькое. Однако Мэнди, сидевшая на плече у девушки, не теряла бдительности. Она стремительно спикировала, раздался громкий хруст, и щелкуну пришёл конец. Келсон хорошо спланировал боевую операцию и держал своих бойцов наготове. Они были вооружены парализаторами и огнемётами, а их одежда, включая шарфы, которыми они замотались по самый нос, была пропитана составом, который, как удалось выяснить Брайону с Кейди, до какой-то степени отпугивал насекомых-убийц.

Щелкуны хлынули из-под земли волной, но она разбилась точно о стену. Парализаторы, включённые на полную мощность, убивали насекомых наповал. Шторм заслонил собой Тани. Мэнди тоже была начеку.

Щелкуны дохли один за другим, и вот наконец было покончено с последним. Воцарилось долгое молчание. Его нарушил Думарой:

— Шторм, вы с кошкой чуете ксиков?

Шторм взглянул на Сурру, которая задрала голову и тихо, глухо рычала. Она не раз сражалась с ксиками и была готова к новой битве. Шторм установил с нею связь. Краем сознания он отметил, что Тани присоединилась к ним.

Да, он чувствовал присутствие ксиков, но обнаружить их было не так-то просто.

Хостин тщательно обследовал территорию. База ксиков была тщательно замаскирована, но Шторм знал, что именно следует искать. Он жестом подозвал к себе Келсона и указал на то место, где, по идее, должна была находиться дверь.

— Хорошо, проверим. — Келсон вгляделся в нагромождение скал. — Джексон, видите вон то место? Там — дверь. Взорвите её. Только дверь, ничего больше. Шторм говорит, за ней могут быть тоннели, и они нам, возможно, понадобятся.

Пять минут спустя, когда все укрылись за камнями, раздался громкий хлопок. Охранники космопорта выскочили из укрытия и помчались к жерлу тоннеля, обнажившемуся после взрыва. Фермеры ринулись за ними. Они хлынули в широкий тоннель, сметя по дороге небольшой отряд пытавшихся их остановить ксиков.

Шторм с Суррой бежали за Келсоном, Тани осталась ждать снаружи. Её охраняли койоты. Мэнди, сочтя, что её роль в этом спектакле сыграна, принялась с удовольствием поедать щелкунов. С её точки зрения эти насекомые были лёгкой и вкусной добычей.

Бой в тоннеле постепенно затих. Сурра остановилась у одного из боковых проходов и стала принюхиваться. Хостин окликнул Келсона:

— Кого ты оставил охранять вход? Мне кажется, Сурра нашла запасной выход.

Воцарилось молчание: все с ужасом осознали, что снаружи не осталось никого, кроме девушки и её команды. Шторм, не раздумывая, бросился в боковой ход. Впереди огромными скачками неслась Сурра. Это действительно оказался запасной выход, и, выскочив из тоннеля наружу, они принялись растерянно озираться вокруг. Из-за скал слева от них раздался яростный вопль, потом треск ксикского ружья и невнятный рык, смешавшийся с криками и визгом. В небе мелькнула Баку, на миг застыла в воздухе и спикировала на невидимого врага. Шторм устремился к месту сражения.

Сурра в несколько прыжков обогнала его. Её горящие глаза и оскаленная пасть могли напугать кого угодно.

Обогнув скалы, они увидели, что Тани борется с одним из ксиков. Второй неуклюже отбивался от Баку — он был оглушён ударами могучих крыльев, по его голове ползли струйки зеленоватой крови. Третий ксик дрался с Миноу и Ферарре, которым сверху помогала Мэнди. Совершив великолепный прыжок, Сурра сбила с ног противника Баку. Хостин был уже в нескольких шагах от Тани, но тут ксик, боровшийся с девушкой, нанёс ей страшный удар и вскинул ружьё.

И тут Шторм понял, что Тани вовсе не пыталась помешать бежать инопланетянину, как ему показалось издали. Нет, она изо всех сил удерживала его ружьё, не давая ему стрелять в животных. Краем глаза он заметил, что Сурра уже покончила со своей жертвой. Мэнди пикировала на ксика, атакованного койотами, но противник Тани обрёл свободу, а что могут когти и зубы против ксикских ружей?

Он уже прицелился, и Шторм, не раздумывая, прыгнул на него сверху.

Одной рукой он успел отвести дуло ружья за миг до того, как оно выстрелило. Хостин почувствовал, как руку выше локтя обожгло пламенем, однако сумел нанести удар ножом — один, потом второй. Он услышал за спиной глухой удар и треск. Мэнди расправилась со вторым врагом. Шторм упал на потерявшего равновесие ксика, раненую руку пронзила боль, но он заставил себя забыть о ней. Надо помочь Тани… Хостин с трудом поднялся на ноги, обводя скалы помутневшим взглядом.

Ксик, валявшийся у его ног, шевельнулся и что-то промычал. Тани была жива и уже бежала к ним. Шторм наклонился к поверженному противнику и спросил на языке ксиков:

— Эта единственная база? Говори! Подбежавшая Тани молча замерла рядом с ним.

Шторм обернулся к ней и прохрипел:

— Там есть запасной выход. Позаботься, чтобы нас не застали врасплох.

Потом снова повернулся к ксику и натолкнулся на его горящий ненавистью взгляд.

— Говори, если тебе дорога жизнь! Инопланетянин сверкнул глазами и издал нечто вроде карканья — это был смех ксиков. Шторм склонился ещё ниже, вслушиваясь в прерывистое дыхание и неразборчивое бормотание ксика. Хорошо, что десантников и повелителей зверей обучают ксикскому языку! С тех пор как Шторм слышал его в последний раз, прошло не так много времени, чтобы он успел забыть этот мерзкий гортанный язык. Умирающий ксик бормотал:

— … И всё же вы проиграли! Это был только форпост, для дестабилизации обстановки. Основные базы в другом месте. Насекомые, которых вы уничтожили, — всего лишь экспериментальные образцы. А в инкубаторах — миллионы новых! Они размножаются во много раз быстрее!

— Мы найдём эти базы и уничтожим ваших питомцев и твоих друзей! — яростно процедил Хостин, едва справляясь с захлёстывавшими его волнами боли.

Глаза инопланетянина стекленели, изо рта поползла струйка крови. Он пробормотал что-то неразборчивое и снова рассмеялся.

— Не друзья, просто солдаты. Их смерть ничего не изменит. А лаборатория работает в автоматическом режиме. Найдёте вы её или нет — они все равно вылупятся. Попытаетесь взорвать — будет хуже: мы все предусмотрели.

Он закашлялся и умолк. Кровь потекла гуще.

— Вы потеряли эту планету. Много планет. Мой сын унаследует после меня четыре права.

Вернувшаяся Тани склонилась над инопланетянином. Он перевёл взгляд на неё и плюнул в сторону девушки смешанной с кровью слюной. Тани крепко сжала запястье Шторма, а свободную руку положила на лоб врага. Хостин спросил громко и чётко, так чтобы умирающий ксик его услышал:

— Где лаборатории?!

Ксик злобно глянул на сидящую на корточках Тани, снова попытался плюнуть в неё, и тут глаза его закатились.

Шторм опустился на колени. Рука горела всё сильнее, перед глазами плавали серые тени, заслоняя окружающий мир. Он слышал голос Тани, кажется, она звала его, но слов разобрать не мог. Потом боль немного унялась, наверное, кто-то ввёл ему обезболивающее и наложил на раненое плечо пластырь. Брэд заставил его подняться на ноги и повёл к вертолёту.

Хостин упирался, пытался объяснить, что надо срочно искать лаборатории ксиков…

По другую сторону от Шторма шла Тани. Он обернулся к ней и удивился тому, как радостно она улыбается… Хотя почему бы ей и не радоваться? Теперь она может с чистой совестью улететь с Арзора… Но он-то этого не хотел! Пусть останется! Она так ему нужна! Шторм попытался произнести это вслух и обнаружил, что бормочет что-то невнятное.

Он видел, что она его не понимает. А ведь ему необходимо сказать ей самое главное! Хостин замедлил шаг, собрался с силами и сумел-таки отчётливо произнести одну-единственную фразу:

— Я люблю тебя, останься со мной на Арзоре!

Потом его охватила тьма, и он успел подумать, что, может, это и к лучшему.

Загрузка...