Космические инженеры

Глава восьмая

Скафандры были просто великолепны, не то что их земные аналоги.

Херб с восторгом разглядывал себя в новом костюме, прежде чем надел шлем.

– Так в этих штуках мы сможем разгуливать по вашей планете, как у себя дома? – спросил он Инженера.

– Мы старались сделать их как можно удобнее для вас, – ответил Инженер. – Надеемся, что вы будете довольны. Вы пришли к нам на помощь из такой дали, и мы очень рады видеть вас. Мы надеемся, что и мы понравились вам. Мы так старались.

Кэролайн с любопытством посмотрела на Инженера. Сквозь все его мысли-послания проходила одна и та же подспудная мысль, невысказанная просьба, страстное желание получить похвалу от нее или от Кингзли. Нетерпеливым кивком головы она попыталась отогнать эту мысль, но где-то в глубине, в подсознании, она осталась. Это абсолютная бессмыслица, говорила себе Кэролайн. Это просто игра воображения. Мысленные послания не содержат в себе ничего, кроме чистой мысли. Нет ничего, что бы как-то толковало их: ни оттенков смысла, ни изменений в выражении лица, ни смены интонации.

Но эта молящая нота!

Вдруг она вспомнила – в горле у нее сразу встал ком – свою охотничью собаку, великолепного бело-коричневого ретриевера, давно уже мертвого. Почему-то у нее возникло такое же чувство, какое возникало давным-давно, когда ее пес преданно смотрел на нее, положив у ее ног тушку птицы.

Его больше нет, как нет и мира, который она знала. Ее представления и воспоминания в этом современном мире всего лишь изумительные антикварные редкости, музейные экспонаты. Ей вдруг показалось, что если бы ее псу было дано бессмертие – он вечно, до сих пор искал бы ее… искал, ждал, томился в тоске, мечтал о ее невозможном возвращении. И как бы он обрадовался… если бы она все-таки вернулась к нему.

В этот момент раздался бас Кингзли, и едва возникшее чувство исчезло.

– Антигравитационные костюмы! – захлебывался он от восторга. – Но ведь не только! Эти скафандры позволяют человеку прекрасно себя чувствовать в любых условиях. При любом давлении, при любой силе гравитации, в любой атмосфере.

– В них мы смогли бы, – предположил Гэри, – покорить Юпитер.

– Точно, в два счета, – отозвался Томми. – Вот только одна мелочь. Как нам удастся войти в его атмосферу?

– Черт побери, – загорелся Херб. – Спорим, Инженеры могли бы придумать, как нам туда попасть. Эти парни на все руки мастера.

– Если мы чем-то можем вам помочь, мы сделаем это с большим удовольствием, – заявил Инженер. – Мы гордились бы честью оказать вам услугу.

– Точно, готов поспорить, – сказал Херб.

– На данный момент прибыло всего несколько представителей разумных миров нашей вселенной, с кем нам удалось установить связь, произнес Инженер. – Другие, вероятно, еще прибывают. Кое-кто, может быть, в дороге. Но мы боимся…

Видно, он захотел скрыть мелькнувшую у него мысль, и фраза осталась незаконченной.

– Боитесь? – переспросил Кингзли. – Чего вы боитесь?

– Вот забавно, – почти про себя сказал Гэри. – Забавно, что они чего-то еще боятся.

– Мы боимся не за себя, – пояснил Инженер. – Мы боимся, что нас вынудят прекратить нашу работу. Боимся вмешательства. Боимся, что кое-кто помешает нам.

– Но кто станет мешать вам? – удивилась Кэролайн. – Кто станет мешать в данной ситуации? Опасность общая. Все существа во вселенной должны объединиться, чтобы преодолеть ее.

– То, что вы говорите, – справедливо, – согласился Инженер. Настолько справедливо, что кажется невероятным, что кто-то думает иначе. Но кое-кто думает. Цивилизация, ослепленная своими притязаниями и ненавистью к нам до такой степени, что в приближающейся катастрофе она видит только удобный случай покончить с нами, Инженерами.

Земляне застыли от изумления.

– Подождите-ка минуточку, – протянул Гэри. – Дайте нам переварить это. То есть, вы хотите сказать, что у вас есть враги, которые предпочтут погибнуть сами, лишь бы иметь удовольствие знать, что и от вас не останется и следа?

– Не совсем так, – сказал Инженер. – Большинство из них погибнет, но часть избранных уцелеет. Они отправятся в точку, из которой вселенная опять начнет расширяться во времени и в пространстве. Так они смогут захватить ее всю. Они будут управлять вселенной, станут абсолютными ее властелинами.

– Но это же глупость! – воскликнул Гэри. – Абсолютная глупость. Пожертвовать уже существующими людьми, пожертвовать целой вселенной ради того, чего еще, возможно, и не будет.

– Не так уж и глупо, – тихо возразил Кингзли. – В истории Земли можно найти много параллелей.

Безумные правители, обезумевшие диктаторы, готовые на все, лишь бы упиваться властью, готовые пойти на все ужасы бесконечной и безжалостной гонки за новым, более совершенным оружием. Это почти произошло на Земле однажды… в 2896 году. Земля чуть было не перестала существовать, когда один рвущийся к власти человек использовал биологическое оружие в самой ужасной его форме.

Он знал, к чему это приведет, но не остановился. Он считал, что пусть лучше останется всего тысяча человек, но он будет во главе этой тысячи. Ничто его не остановило. Только люди, уже потом, смогли остановить его… когда он уже нанес почти непоправимый вред… Они остановили его как бешеного пса – он, впрочем, и был собакой!

– Они ненавидят нас, – произнес Инженер. – Они ненавидит нас вот уже почти миллион лет. Потому что мы, и лишь мы одни – преграда их мечте о покорении вселенной. Мы для них лишь барьер, который необходимо уничтожить. Они знают, что им никогда не одолеть нас силой оружия, не устранить нас, чтобы мы не смогли помешать их планам захвата вселенной.

– И потому они страстно желают, чтобы столкновение вселенных уничтожило вас, даже если это угрожает гибелью большинству из них, – резюмировал Гэри.

– Психи, – отреагировал Херб.

– Вы не понимаете, – возразил Инженер. – Много миллионов лет их воспитывали на мечте о покорении вселенной. Они настолько одурманены идеей, что государство, цивилизация, народ – это все, индивид же – ничто, что каждый из них готов на жертвы ради этой мечты. Их доблесть – в гибели, в любых жертвах, которые хотя бы на миллиметр приближают их к конечной цели.

– Вы сказали, что кое-кто из них уцелеет, даже если вселенная будет уничтожена, – сказала Кэролайн. – Но как им это удастся?

– Они могут покидать вселенную, – ответил Инженер. – Они научились передвигаться в пространстве за пределами вселенной. Они продвинулись намного дальше нас во многих отраслях науки. Если бы они захотели, они могли бы самостоятельно, без посторонней помощи, избавить нас от надвигающейся судьбы. В этом мы уверены.

– А вдруг, – раздался зычный бас Кингзли, – нам удастся хотя бы в самый последний момент заключить с ними союз или, по крайней мере, перемирие.

Снова полилась безличная мысль Инженера:

– С ними не может быть мира: ни союза, ни перемирия. Больше миллиона лет все их помыслы и чаяния связаны с войной. Все их мысли направлены только на это. Для них слово «мир» не имеет смысла. Война – их естественное состояние. Мир для них состояние противоестественное. И они никогда, ни при каких обстоятельствах не заключат перемирия, тем более сейчас, когда у них есть шанс захватить вселенную.

– То есть, они, действительно, хотят гибели вселенной? – с ужасом в голосе спросил Гэри. – Они будут биться с вами насмерть, лишь бы не дать вам спасти ее?

– Именно это я и имел в виду, – подтвердил Инженер. – Вы правильно меня поняли.

– И когда вы ожидаете нападения? – спросил Томми.

– Мы не знаем. Они могут напасть в любой момент. Мы постоянно готовы к этому. Мы знаем только, что они обязательно нападут.

– Мы должны найти выход. Мы не позволим им остановить нас! Мы должны найти выход! – воскликнула Кэролайн.

– Мы найдем выход, – пробасил ей в ответ Кингзли. – Должен быть какой-то выход, и мы его обязательно найдем.

– И как вы зовете подонков, с которыми воюете все эти годы? – спросил Херб.

– Мы зовем их Церберами, – ответил Инженер, но это лишь приблизительно передавало его мысль, в которой смешались и отвращение, и страх, и ненависть. Церберы – это было самое близкое понятие, которое возникло у землян в ответ на эту мысль.

– Они могут выходить за границу нашего пространственно-временного континуума, – задумчиво произнесла Кэролайн, – и умеют перемещаться в пятимерном пространстве, – она посмотрела на Гэри, и в ее взгляде промелькнула осенившая ее мысль: – Здесь-то и должен быть ответ! Именно здесь мы и должны искать его.

– Я не знаю, о чем ты, – сказал Гэри, – но, наверное, ты права.

– Граница пространственно-временного континуума должна быть жесткой и труднопроходимой, – заметил Кингзли. – Силовые линии и линии напряжения в ней идут совершенно иначе. Потребуются фантастические расчеты и невероятное напряжение, чтобы преодолеть ее.

– Ну, а если воспользоваться совершенно новым источником энергии? – сказал Гэри. – Энергией, которая возникнет при трении вселенных.

Кингзли уставился на него так, точно тот свалил его наземь одним мизинцем:

– Ты гений! – пробасил он. – Ты гений!

– Но пока что этой энергии у нас нет, – отрезвляюще заметил Гэри.

– Пока нет, – согласился Кингзли. – Значит, вначале мы должны овладеть ею.

– И научиться ею управлять, – добавила Кэролайн.

– Нам пора уже идти, – напомнил Инженер. – Остальные уже ждут нас. Они прибыли очень издалека, некоторые преодолели еще большие расстояния, чем вы…

– И много их? – спросила Гэри.

– Очень мало, – ответил Инженер. – К сожалению, очень мало. Жизнь – редкость во вселенной. Вселенная не заботится о ней. Иногда мне кажется, жизнь – чей-то недосмотр, случайная конфигурация материи, которая не имеет прав на существование. Вселенная так враждебна, что существование жизни кажется невероятным. Во вселенной так мало мест, где она может пустить корни.

– Но среди миллиардов галактик должно быть множество цивилизаций, – отозвался Кингзли.

– Мы о них можем просто ничего не знать, – ответил Инженер. – Мы знаем только о тех немногих, с кем нам удалось установить контакт. Это так сложно. Часть из них бесполезна для нас, потому что их развитие пошло совершенно иным путем. Для нас бесполезны все цивилизации, не развивающие научные знания; цивилизации, погруженные в чисто философские размышления, или цивилизации гипертрофированно эстетствующие. Мы смогли установить связь только с научно-ориентированными цивилизациями, которые смогли уловить наше послание и ответить на него… и после этого смогли построить аппарат, который перенес их сюда.

– Черт, – сказал Херб. – Кого только нет во вселенной!

Инженер провел их в люк, открывшийся из комнаты в циклопический коридор, – величественное помещение, под сводами которого летало эхо.

Скафандры функционировали отлично. Гравитация и давление казались нормальными, да и сами костюмы были намного удобней, чем земные скафандры.

Земляне медленно шли за Инженером по гигантскому холлу.

– Сколько времени вам понадобилось, чтобы построить свой город? – полюбопытствовал Гэри.

– Очень много лет, – откликнулся Инженер. – Мы строим его с тех пор, как прилетели сюда.

– Прилетели? – переспросил Гэри. – Значит, это не ваша родная планета?

– Нет, – ответил Инженер, но в объяснения пускаться не стал.

– Послушайте, вы так и не спросили, как нас зовут, – сказал Херб. – Вы даже не знаете, кто мы.

– Имена? Вы о персональных обозначениях? Я знаю, кто вы, и не зная ваших имен.

– Может быть, – сказал Херб, – но мы, в отличие от вас, мысли читать не умеем. Поэтому нам нужны имена. – Он подошел к Инженеру. – У вас что, нет имен?

– Мы обозначены номерами. Но это чистая формальность. Личность у нас не имеет того значения, как там, откуда прибыли вы.

– Номера, – фыркнул Херб. – Совсем как в тюрьме.

– Если вам необходимо как-то обозначить меня, мой номер 1824. Мне следовало сообщить его вам раньше. Простите, я не подумал.

Они остановились перед огромной дверью. Инженер послал мысль высокой частоты, странно отозвавшуюся в их сознании. Массивная дверь с легкостью нырнула в стену, и они вошли в комнату, стены которой терялись в бесконечности, а высокий потолок казался небесным сводом.

Комната была пуста. Между смутно белеющими вдали стенами тянулось пустое пространство, только в центре, футов на десять от белокаменного пола, возвышался помост из такого же белого камня.

На помосте стояли несколько Инженеров, а вокруг них толпились странные существа самых причудливых форм – воплощение ночных кошмаров, монстры, сошедшие со страниц старинных романов, уродцы, от вида которых у Гэри похолодела кровь.

Он почувствовал, как пальцы Кэролайн вцепились ему в руку.

– Гэри, – еле слышно прошептала она, – кто это?

– Это те, кого мы позвали, – послал мысль Инженер. – Это те, кто прибыл к нам на помощь.

– Ну и видик у них, – с отвращением произнес Херб. – Так и хочется раздавить их каблуком.

Гэри смотрел на них, восхищенный их омерзительностью. Это боги вселенной, думал он. Это – сливки вселенского разума. Но выглядели они так, что хотелось, как выразился Херб, раздавить их каблуком.

Инженер направился прямо к широким низким ступеням, ведущим на помост.

– Идем, – пробасил Кингзли. – Вполне возможно, для них мы выглядим не лучше, чем они для нас.

Они пересекли комнату и медленно поднялись по ступеням. Инженер присоединялся к своим соплеменникам.

– Эти существа прилетели с планеты далекой солнечной системы, за которой мы наблюдаем много лет, – сообщил он. Все Инженеры посмотрели на них. Остальные тоже. От их внимания у Гэри прямо мурашки поползли по спине.

– Добро пожаловать, – донеслась волна мысли от кого-то из Инженеров. – Ты сказал им, что мы рады их видеть?

– Да, я сказал, – ответил Инженер-1824.

Для землян стояли стулья. Кто-то из Инженеров мысленно пригласил их сесть, земляне сели.

Гэри огляделся вокруг. Сидели здесь только они одни. Неутомимые Инженеры остались стоять. Все остальные тоже стояли. Один из инопланетян стоял на одной ноге, вторую – совсем как спящий аист – прижал к телу, но на аиста он не был похож. Гэри попытался определить его вид. Это была не птица, не рептилия, не млекопитающее. Это было что-то совершенно немыслимое. У него были длинные кожистые ноги, огромный вздутый живот, голова со спутанными волосами, спадающими на бессмысленные рыбьи глаза.

Один из Инженеров заговорил:

– Мы собрались здесь, – поплыл поток его мыслей, – чтобы обсудить средства и способы избежать величайшей опасности…

Он говорит совсем как обычный земной политик, подумал Гэри. Он попытался отгадать, кто же из Инженеров выступает, но так как при этом у всех них оставались одинаково неподвижные лица, определить это было невозможно. Тогда он попытался узнать Инженера-1824, но все Инженеры были на одно лицо.

Речь текла дальше; плавная волна мысли излагала ситуацию, с которой они столкнулись, обрисовывала возникшие проблемы, аргументировала необходимость действовать.

Гэри разглядывал окружавших его существ – отвратительных, противоестественных существ, призванных сюда из немыслимых глубин вселенной. Глядя на них, он почувствовал, как на лбу у него выступили холодные капли пота.

Некоторые гости были помещены в большие емкости, заполненные жидкостью. Один аквариум весь бурлил и пенился, словно там шла бурная химическая реакция; другой – казался заполненным мутной взвесью; в третьем – на вид была обычная вода, но из него выглянуло такое чудовище, что у Гэри от ужаса сердце екнуло. Еще одно существо сидело в огромной прозрачной сфере, в которой клубились какие-то ядовитого вида пары. Он почувствовал, как холодные пальцы страха коснулись его, и в то же время он ощутил истинное облегчение, что туманные пары скрывают находящегося внутри, потому что если увидеть его без защитного занавеса тумана – от одного его вида можно сойти с ума.

В небольшом стеклянном ящичке, поставленном на каменную подставку, находились несколько извивающихся существ, похожих на личинки, которые мерзко вытягивали щупальца во все стороны. Прямо напротив Гэри на корточках сидел уродец: кожа у него была вся в бородавках, а на покрытом слизью лице выделялся впалый рот и узкие гноящиеся глаза. Своими цепкими глазками он буравил лицо землянина, Гэри быстро отвел взгляд.

Ни у кого из них, за исключением Инженеров, не было сходства с людьми. Одни из них казались жуткими карикатурами на самые отвратительные земные формы жизни, другие вообще ничего не напоминали.

Неужели это полное отражение наиболее развитых форм разума во вселенной? Неужели он, Кингзли и Кэролайн в глазах этих обитателей вселенной такие же отвратительные и пугающие уроды, как они в их?

Он украдкой взглянул на Кэролайн. Не отрывая взгляда от Инженеров, она внимательно слушала. Вот и хорошо, подумал он. Пусть уж лучше она не видит всех этих тварей.

Инженер умолк, и в комнате воцарилась тишина. Затем новый импульс мысли ударил по мозгу Гэри – мысли холодной и жесткой, совершенно механистичной и неудовлетворенной. Он оглянулся вокруг, пытаясь понять, кто же говорит, и решил, что речь держит существо из стеклянной сферы. Он почти не понимал его мысли, только смутно улавливал какие-то структуры атомов и математические символы, связанные с фантастическим давлением, которое предлагалось использовать для сдерживания энергии.

И снова заговорил Инженер:

– Подобное решение было бы возможно на планете типа вашей, с многомильной атмосферой из тяжелых газов, которая создает необходимое давление. Мы можем создать такое давление искусственно, но только в лабораторных условиях.

– О чем, черт побери, они там спорят? – спросил Херб.

– Заткнись, – прошептал Гэри, и бедняга фотограф устыженно затих.

Холодная, жесткая мысль спорила, доказывая свою правоту, но о чем шел разговор – Гэри мог только гадать. Он посмотрел на Кэролайн понимает ли она? Лицо ее было сосредоточено.

Ледяной поток мысли иссяк, и раздалась другая мысль – скорее писклявая мыслишка. Это, видно, слизняки из стеклянной банки, подумал Гэри. Брр, мерзкие букашки!

Гэри посмотрел на бородавчатое косоглазое существо, сидящее напротив на корточках. Оно подняло голову, и в его острых глазах Гэри заметил озорной блеск. Ей богу, подумал он, этому парню все происходящее кажется забавным.

Господи! Что за споры страшилищ! Писклявые мыслишки слизняка, который на Земле ползал бы себе где-нибудь на обочине. Леденящие мысли мозгодробящего существа с планеты, покрытой милями клубящихся газов. Буравящий взгляд уродца с бородавчатой кожей.

Космический Крестовый Поход! Он мысленно посмеялся над собой. Все было не так, как он себе придумал: сверкающие боевые корабли, вспыхивающие лучи лазеров, рать, идущая на рать…

Но здесь не с кем сражаться. Ничего конкретного. Ничего, что мог бы сделать человек. Враг – другая вселенная, грандиозная система пространства и времени. Человек в этой ситуации просто бессилен.

– У меня от всех них – мурашки по телу, – сознался Херб.