Кошечка из Сакурасо 5.5

Часть 0

— Уфф… Устал… — словно старик, неосознанно пробурчал Канда Сората, погрузившись в живительную воду. Жалоба звучно разнеслась по ванной.

С наступлением апреля парень перешёл во второй класс, и уже пролетело три недели нового семестра. Теперь Сората уставал ещё больше: приходилось запоминать имена новых одноклассников, вбивать в голову более сложную учебную программу и думать о будущей профессии.

Но главная причина, по которой он каждый вечер казался стариком, заключалась в другом.

— Э-эх… так сильно устал…

Умылся ещё пару раз и снова заунывно пожаловался.

И тут же без всяких предупреждений снаружи открыли дверь.

Перед глазами оторопелого Сораты предстала безэмоциональная, неподвижно стоящая девушка. Выглядела она опрятной и изящной, но при этом хрупкой. Казалось, стоит моргнуть, и она исчезнет, как снег весной. Удивляло и то, как целеустремлённый взгляд придавал её образу остроты и заставлял прочувствовать её внутреннюю силу.

И этот дисбаланс приковывал внимание.

Девушка в пижаме глядела сквозь дверь на Сорату, у которого отвисла челюсть.

— Сората.

Повременив с ответом, он, чтобы скрыть нижнюю половину тела, быстро схватился за края ванны и присел. Сейчас он выглядел как брошенный кот, высунувший мордочку из коробки, но парня это мало волновало.

— Какого чёрта ходишь тут как ни в чём не бывало?!

Сората едва не сорвался на крик.

— Я просто задумалась.

— Не заметишь, даже если тебя из тазика облить?!

Не придавая значения словам парня, девушка продолжила:

— Ванна.

— Хватит летать на своей волне!

— Подумала, что можно вместе с Соратой.

— Ты чем собиралась со мной в ванне заниматься?!

— Помыла бы.

— Где? Что помыла бы?!

— Везде.

Сама собой в голове возникла картина того, как он веселится в ванне с девушкой в пене.

— От одной такой фразы у меня кровавый фонтан из носа забьёт!

Именно эта странная девушка была главным источником усталости Сораты: с утра до ночи атаковала его как физически, так и душевно.

Звали её Сиина Масиро.

В апреле она переехала в Сакурасо — общежитие старшей школы при университете искусств Суймэй, где жил Сората. Девушка вернулась в Японию из Англии, где успела стать художницей с мировым именем. Её талант взращивался с самого её рождения: девочку воспитывали в особых условиях, и можно сказать, все свои шестнадцать лет она только и делала, что рисовала.

Потому-то она не дружила со здравым смыслом и могла, будто это естественно, открыть дверь в ванную, когда там находился представитель противоположного пола.

— Кровь не идёт.

— Это просто фраза такая! Да что у тебя в башке творится?!

— Ничего особенного.

— Хрен там плавал! Дверь в ванную открыла! Заблудилась по пути со школы! В магазе еду съела перед кассой! Еду, которая не нравится, молча сваливаешь на мою тарелку! На людей вокруг тебе всё равно! А если я не приготовлю тебе одежду, будешь спать голой! Как тебя земля носит?!

За прошедшие три недели несуразица в поведении Масиро не знала границ. Стоило только подумать об этом, как тут же пухла голова. А что ещё хуже, Масиро не считала себя странной. И в подтверждение этого на справедливое замечание Сораты она с совершенно серьёзным видом заявила:

— Сората, о чём ты?

Разумеется, в таком состоянии она не могла прилично вести себя в повседневной жизни, потому на следующий же день после её приезда в Сакурасо по предложению Сораты назначили «дежурного по Масиро». И так уж получилось, что эту важную роль повесили именно на него — единственного жильца, у которого остался здравый смысл.

В Сакурасо ещё до появления глуповатой Масиро собрался полный набор проблемных детей, которых выпнули из обычного общежития: тут обитали инопланетянка, мастер пикапа, король хикикомори. А ещё тут жила учительница, выполняющая функцию коменданта, но с её политикой невмешательства и полным пофигизмом надеяться на нормальное руководство не приходилось.

Теперь под одной крышей уживались шесть парней и девушек.

Сорату выгнали в Сакурасо из обычного общежития за то, что он нарушил правила и принёс в комнату бездомных кошек. Если бы он нашёл кошкам хозяев, смог бы помахать Сакурасо ручкой, вот только за полгода число кошек не то что уменьшилось — наоборот, увеличилось до семи. И обратный путь в спокойную повседневную жизнь стал бесконечно длинным.

— Подумала, что можно вдвоём помыться.

— Отказано!

— Почему?

— Я — парень, ты — девушка! Оба одного возраста! Подумай-ка ещё разок!

— Хорошо. Попробую.

Развернувшись, Масиро наконец покинула комнату. Разумеется, дверь за собой не закрыла.

— Прям дедовщина какая-то… Если это сон, хочу быстрее проснуться…

Оставшись без выбора, Сората сам закрыл дверь. Погрузился обратно в ванну и, чтобы вернуть покой в тело и разум, прошептал про себя, что он обязательно вырвется из Сакурасо.

Часть 1

На следующее утро Сората проснулся ещё до будильника, заведённого на полседьмого — ему отвесила шлепок по лицу полосатая Комати.

Покормив кошек, Сората принялся завтракать сам и заодно собирать бэнто для Масиро из всего подряд. Когда закончил, растормошил мирно спящую под столом в собственной комнате девушку и всучил свежую одежду.

Через пять минут она вышла из комнаты в довольно помятом виде: жилет вообще не надела, а пуговицы на блузке застегнула только наполовину, и через брешь на груди виднелся голубой бюстгальтер и белая кожа. Сората оторопело опустил взгляд — носок увидел лишь один…

— Ничего себе, ты моднявая!

Не зная, куда девать глаза, парень приказал девушке застегнуть пуговицы, усадил на кровать и заставил надеть носок.

Потом привёл в порядок феном взъерошенные волосы, отправил умываться, накормил завтраком, и они вместе пошли в школу.

По пути Сората не мог позволить себе расслабиться, но стоило ему отвернуться, как Масиро умудрилась свернуть в другую сторону.

— Школа там!

— Здесь!

Когда они добрались до школы, Сората успел полностью вымотаться.

Двигая потяжелевшим телом, парень переобулся в сменку у шкафчиков. Закрывая свою кабинку, Сората на всякий случай глянул в сторону Масиро. Как и ожидалось, она, не беспокоясь о юбке, наклонилась вперёд, чтобы переобуться.

— Сиина, видно.

— Что?

Масиро обернулась, не разгибаясь, из-за чего юбка задралась ещё сильнее.

— А, дура!

Сората хоть и попытался отвернуться, его взгляд всё равно упал на девичий цветочный сад. Печальная мужская участь. Шокирующая правда ударила в самое сердце.

Готовил форму «дежурный по Масиро» Сората, в том числе и нижнее бельё. Он помнил, что сегодня подобрал простенькие голубенькие трусики под цвет лифчика.

Но перед глазами Сораты предстало совсем другое.

Нужной вещички не было. Под юбкой открывался прекрасный вид на голые ягодицы. Короче говоря, трусики отсутствовали.

— Чё?! Эй! Сиина!

Сората в панике схватил Масиро за руку и резко выпрямил девушку.

— С-слышь! Т-т-ты чего творишь?!

— М?

— М? Не мыкай! Живо сюда!

Чтобы избежать посторонних взглядов, Сората отвёл Масиро в угол коридора.

— Ну и что это? Неужели религия не позволила их надеть?

— …

Взгляд Масиро пустовал.

— Или гигиена такая особенная?

И всё равно лицо девушки ничего не выражало.

— Слушай, это, низ…

— …

Масиро поглядела вниз, промолчала мгновение и, подняв лицо, наклонила голову набок.

— Тебе всё разжёвывать надо?!

— Сората, это ненормально?

— Ненормально то, что ты это понимаешь!

— Не понимаю.

— Го-во-рю!

Сората неохотно приблизился у ней и, покраснев, нашептал на ухо:

— Трусики не надела?

Надо же умудриться, с утра пораньше спрашивать такое у девушки. Эдак и за извращенца можно сойти.

Немного подумав, Масиро подхватила низ юбки, словно намереваясь её закатать вверх.

— Не вздумай, в тюрячку загребут! — протяжно завопил Сората.

Масиро неохотно сунула руки под юбку, поводила руками и проверила попку.

— Ну и как? Как оно? Пожалуйста, скажи, что мне показалось.

— Похоже, забыла.

В глазах тут же потемнело.

— Да как можно забыть?! Объясни! Утром я же приготовил тебе одежду. И бельё тоже.

— Я задумалась о своём.

— Чего?!

— Говорю же, задумалась.

— Что может быть важнее трусов?! Во всём мире нет такого! И что целый день будешь делать?!

— Как обычно.

— Мне кажется, тебе для этого не хватает кое-чего важного.

— Да?

— Да!

— Прохладно.

— Может, оно и так, но это мелочь…

Сората не находил себе места от снующих по коридору учеников. Обаятельная Масиро собирала на себе взгляды как парней, так и девушек. От мысли, что кто-то заметит, у Сораты спина покрылась неприятной испариной.

— Ну всё! Полный аут! Немедленно идём назад!

Стоило Сорате решиться, как прозвучал звонок, и ученики, чтобы не опоздать, вмиг засуетились.

Держа Масиро за руку, он пытался идти против потока. Но впереди стоял учитель.

— Так, Канда и Масиро, быстро в класс, — сказала женщина и схватила Сорату за шкирку. Это оказалась Сэнгоку Тихиро, учительница рисования, живущая в Сакурасо. Двадцать девять лет и пятнадцать месяцев — в общем, возраста ей хватало.

И она потащила Сорату до класса.

— Стойте, сэнсэй! Сейчас нельзя! Мир под угрозой!

— Да ладно тебе, какой-нибудь президент всё уладит.

— Если б он уладил это, я бы не боялся, но так не выйдет!

Президенту вряд ли будет интересна локальная угроза.

— Ладно-ладно, хватит вопить и шуруй!

— Пожалуйста, подождите, сэнсэй! Это очень опасно! Серьёзно!

— Масиро, тоже быстрее иди.

— Угу.

Та как ни в чём не бывало развернулась в сторону своего класса — прямо противоположную от Сораты. При каждом шаге низ её юбки покачивался. И каждый раз изо рта Сораты вырывалось короткое «ух» или «ах». Сердце сорвалось с цепи и, казалось, рвалось наружу.

— Конец… Это конец! Не жить мне, зная тот секрет! Муку не стерпеть!

Печальный крик Сораты ничьих ушей не достиг.

Часть 2

Опасно. Слишком опасно. Опасно-то как.

Ясно как день. Это страшнейшая угроза для людей.

Шёл первый урок — современный японский. Сората сидел серьёзнее всех остальных. Активировал мозги на полную, прямо как во время вступительных экзаменов в старшую школу. Нет, даже сильнее.

Рука с автокарандашом дрожала.

«Возьми себя в руки», — бесконечное число раз повторял про себя парень. Вроде так себя подбадривают крутые ребята: возьми себя в руки, и всё.

— Канда-кун, если хочешь в туалет, можешь сходить, — слащавым тоном предложила Сирояма Кохару, классрук.

— Не хочу! — моментально ответил Сората на ошибочное предложение Кохару. Не мог он попусту тратить время.

Прежде всего нужно взглянуть на проблему объективно. Тогда что-нибудь да придумается. Точно. Надо так.

«Факт раскрылся примерно час назад, в восемь тридцать утра.

Раскрыл его Канда Сората. То бишь я.

Место: вход.

Объект: Сиина Масиро.

Эта Масиро заявилась в школу, не надев трусики.

Сейчас, в девять тридцать, её нижняя часть тела открыта.

Ситуация, можно сказать, чудовищная. Малейшая ошибка разрушит всё. Только самому можно решить нынешнюю проблему. Никак иначе».

Вот такой анализ ситуации.

Нужно было срочно принимать меры. Если правда выльется на свет, в тот же миг всему настанет конец. Сората должен во что бы то ни стало сохранить секрет… И опять голову наполнили мысли о Масиро и её отсутствующих трусах.

— Канда-кун, терпеть вре-е-едно.

— Говорю же, нет!

Настырная учительница японского тут же заткнулась.

Но что делать, если во время первого урока кто-то прочухает? Будет сложно это дело замять. Придётся ликвидировать всех, кто знает. Но как? Разумеется, позвать их в безлюдное место… Ну, такое вряд ли. Сората простой школьник.

Если секрет раскроется, настанет конец. Стоило Сорате представить наихудший вариант, как земля уходила из-под ног. Оставалось молиться, что ещё никто не узнал.

Вплоть до конца текущего урока он думал только об этом. Кохару успела пять раз предложить сходить в туалет. И наконец, звонок известил об окончании урока.

Сората в тот же миг сорвался с места и вылетел в коридор.

— Ну во-от, всё-таки терпел.

Парень хоть и хотел возразить, долг стоял на первом месте. Его цель находилась в классе рисования, где училась Масиро. И он понёсся что есть сил по длинному коридору.

В школе при университете искусств, известной как Суйко, помимо общего направления открыли ещё музыкальное и изобразительное. И согласно учебным рекомендациям, на каждое направление принимали по десять человек.

Их классы располагались в одном здании, но в разных концах длинного коридора.

Мучаясь от одышки, парень кое-как добрался до класса рисования.

Масиро сидела за столом возле окна. Со столешницы на пол упала стирательная резинка, и девушка встала, чтобы поднять.

Именно сейчас она попыталась сесть на корточки.

— Эй! Что ты делаешь?!

Орущий Сората влетел в класс, заскользив по полу, и схватил ластик до того, как Масиро присела.

Из-за того что он столь резко повысил голос, на нём сосредоточили внимание все ученики. С курса рисования он никого, кроме Масиро, не знал, и всеобщие взгляды впились в него, словно иглы.

И смотрели на него, как на больного.

Делая вид, что ничего не замечает, Сората проворно вскочил на ноги.

— Резинку уронила.

Он вложил ластик в руку Масиро.

— Спасибо.

— Ага, положись на меня… и это, слушай.

Перейдя на шёпот, парень поманил девушку к себе поближе. А Масиро зачем-то схватила его за руку.

— В смысле, дай сюда ухо.

— Сората, — серьёзно произнесла Масиро, пристально глядя на парня.

— Ч-что?

— Я не могу отдать тебе ухо, — словно с укором заявила она.

— Знаю! Я не про то! Короче, неважно. Я хочу сказать про… — протараторил Сората, в то время как люди вокруг не сводили с него глаз. Если хоть кто-нибудь услышит, быть беде.

— Что?

— Ты правильно понимаешь, в каком ты положении?

— Угу.

— И каком?

— В прекрасном.

— То есть ты как бы освободилась от пут? Нет? Пожалуйста, не надо. То есть… Так, Сиина, натяни спортивную одежду.

— Зачем?

— Я лучше знаю, как в этом мире принято!

Затем Масиро подняла обе руки и показала Сорате ладони.

— И что с руками?

— Костюм.

— Нет, твой костюм в не известном мне месте.

— Если Сората не знает, то и я не знаю.

— А? Такое правило в нашем мире разве работает?

— Работает.

— Да ну нафиг!

На первом уроке Сората кое-как придумал стратегию с применением спортивной одежды, но свет в конце туннеля неожиданно обернулся непроходимой тьмой. А свой костюм парень вчера отнёс домой, решив постирать.

Пока парень обдумывал следующий шаг, прозвучал звонок на урок.

— А, чёрт! Так, Сиина.

— М?

— Короче, сегодня ведёшь себя тихо, ясно? Никаких приседаний, никаких поклонов. Даже если уронишь ластик, не подбирай. Всё такое оставь мне.

— Поняла.

— Правда поняла?

— Правда поняла.

— Хорошо, тогда я иду обратно к себе.

— Угу.

Быстрым шагом Сората вышел из класса рисования. У входа парень разок оглянулся, и Масиро слегка помахала ему рукой. Сората от стыда быстро развернулся обратно. От взглядов других учеников, которые напридумывали себе невесть что, стало не по себе.

Парень только собрался побежать, как снаружи подул сильный ветер. Листы бумаги, прицепленные к стенам кабинета, затрепетали, зашелестели страницы тетради на столе. И приподнялась юбка Масиро.

— А!!!

Вопящий Сората приковал взгляды всех учеников-художников, благодаря чему никто не смотрел в сторону Масиро. Никто, кроме Сораты…

Но под юбку его взгляд всё-таки не скользнул.

— Всё… всё нормально! А-ха-ха.

Парня окинули подозрительными, холодными взглядами. И зашептались.

— Что он вытворяет?

— Да ещё и фамильярничает с Сииной-сан, как будто давно её знает. Вот нахал.

— И правда, что миленькая Сиина-сан делает в Сакурасо?

— Бедная Сиина-сан. Надо приглядывать за этим типом.

Если выбирать из них двоих, жертвой был Сората, но ворчали именно на него. Ничего не поделаешь, никто не знал, насколько Масиро беспомощная. К тому же никто не мог понять, почему Сората только что по-дурацки себя вёл и орал. Разумеется, причина была, но не мог же он о ней рассказать.

Сколько бы на мужчину ни наговаривали, он должен держать язык за зубами, если надо.

Думая о том, как это тяжко — быть героем, который защищает тайный мир, Сората вышел из комнаты. Понурившись, он поплёлся в свой класс.

Словно потешаясь над Соратой, по коридору подул надоедливый весенний ветерок.

— Небеса на меня ополчились, да?..

Если в ближайшее время не натянуть что-нибудь на Масиро, будет паршиво.

Часть 3

После второго урока, математики, который тянулся вечность, Сората опять пошёл в класс рисования. Там взял с собой глядевшую в окно Масиро и повёл её к классу третьегодок, чтобы взять на время спортивный костюм у Камигусы Мисаки, с которой они жили в Сакурасо.

Поначалу Сората хотел пойти один, но потом испугался: вдруг, пока он ходит, у Масиро задерётся юбка. Потому решил пойти вместе с ней.

В Суйко ученики разных годов обучения занимались на разных этажах: первогодки на первом, второгодки на втором, а третьегодки на третьем. И из-за этого лестница на третий этаж стала серьёзным препятствием.

Она возвышалась прямо перед глазами. И сегодня казалась невероятно отвесной.

В отличие от замершего Сораты, Масиро, не думая останавливаться, занесла ногу. Поднялась на одну ступеньку, потом ещё на одну.

— Сиина, придерживай юбку, — прошептал парень, нервно оглядываясь.

— Придержи ты.

— Тогда, если настаиваешь… Как будто я могу! Хочешь, чтобы меня выперли?

Сората тоже поднялся на лестницу, чтобы охранять тыл. С каждой ступенькой его внимание всё больше и больше приковывало к юбке.

Никто не знал, когда что-нибудь произойдёт. Нужно было оставаться бдительным. Единственная ошибка будет фатальной. Сама Масиро в ус не дула, что только усиливало напряжение.

Оставалась ещё половина лестницы. Сората считал все пройденные ступени, и, когда осталось подняться еще три, по щиколотке подул неприятный сквозняк. А как только парень решил, что они уже пришли, на лестнице поднялся ветер.

Низ юбки Масиро опасно затрепетал.

— У-о-о!

Руки парня непроизвольно дёрнулись. На чистом рефлексе. Придержали юбку. И плотно прижали её к попке.

Масиро обернулась через плечо и бесстрастными глазами привычно поглядела на Сорату.

— Н-нет! Э-это форс-мажор! Я сделал это не из похоти! И не из низменных желаний! Пожалуйста, поверь!

— Сората.

— Ч-чего?!

— Щекотно.

— П-прости!

Сората в панике убрал руки.

Тут же осмотрелся. Сверху никого не увидел и облегчённо выдохнул. Затем посмотрел вниз. И встретился взглядом с щуплой девушкой — очевидно, первогодкой.

— П-простите! Я не хотела! — прокричала та и, покраснев, убежала.

— Э, стой! Всё не так!

Разумеется, щуплая девушка исчезла на первом этаже до того, как её достиг голос Сораты. И вместо неё на лестницу зашёл один парень.

— А ты уже с утра в ударе, Сората. Довёл до слёз храбрую первогодку.

На лестнице показался третьегодка, живущий в Сакурасо, Митака Дзин. Он обладал высокой тощей фигурой и, хоть и носил ту же форму, что все, чем-то от них отличался. Простые очки придавали ему умный вид, и в целом парень производил впечатление взрослого.

Он держал сумку — наверное, только что пришёл в школу.

— Дзин-сан, давно не виделись.

— М? Правда?

Они встретились спустя неделю, в течение которой этот мерзкий тип поочерёдно ночевал у шести своих любовниц: в понедельник у студентки четвёртого курса театрального факультета Асами-сан, во вторник у медсестры Кико-сан, в среду у цветочницы Кано-сан, в четверг у молодой жены Мэйко-сан, в пятницу у королевы гонок Судзунэ-сан, а в субботу у офисной работницы Руми-сан.

В подтверждение на шее виднелись свежие следы от губной помады, словно её оставили случайно во время чего-то.

Как и ожидалось от мастера съёма. Потому-то его и выперли в Сакурасо.

— Дзин-сан, у тебя воротник запачкан.

Дзин оттянул воротник и проверил.

— А, и правда. Вчера, когда поднимались к Кано-сан, случайно вышло.

Рассказывая, он поравнялся с Соратой, и они вместе поднялись на третий этаж.

— Ну и. У тебя дело к Мисаки?

— Э-э-э, ну.

— И у Масиро-тян?

Дзин искоса посмотрел на Масиро, а та покачала головой.

— Скажем так, идём по делам Сиины.

— Да?

Терпя головную боль, Сората кое-как дотопал до класса Мисаки.

Мисаки тоже обучалась на изобразительном направлении, потому её учебная комната не отличалась большим числом учеников в отличие от классов общего направления.

— Мисаки нет.

— Действительно нет.

— Нет, она точно здесь, — сказал высокорослый Дзин, заглядывая внутрь кабинета через головы Сораты и Масиро.

— Ну, я тоже знаю, что здесь.

Мисаки нигде не было видно, но в классе кое-какой странный объект приковывал к себе внимание. Точнее, субъект. За партой перед учительским столом сидел человек в костюме медведя. И что знаменательно, в таком виде он болтал с одноклассниками. Ну точно инопланетянка из Сакурасо.

Лишний раз не хотелось её окликать. Но сейчас была нужда.

— Мисаки-сэмпай, можно тебя на пару сек?

Услышав голос, медведь на удивление проворно для своего громоздкого вида развернул голову.

На месте рта из костюма торчало миленькое лицо Мисаки. Словно медведь её слопал. Глаза девушки уставились на Сорату, а затем загорелись, как при выборе жертвы.

В следующий миг Мисаки встала со стула, будто потревоженный дикий медведь, развернулась к Сорате и рванула на полной скорости. И всем своим весом прыгнула ему на грудь. Парень попытался её поймать, но его легко сшибли.

— Что творишь, сэмпай?!

— Показываю, как я рада Кохай-куну!

— Вот уж не было проблем!

Отпихивая Мисаки, Сората кое-как встал.

— Мило, Мисаки.

— Спасибо, Масирон!

Мисаки намертво прилипла к Масиро.

— Смотри-ка. Его зовут Габлинчёбир. Лучший медведь из всех, я от него прям тащусь! Лучший мишка на свете!

— Ну, такого объяснения хватит.

Откуда же она достала этот костюм животного? Поди, с самого утра ходит в нём. Бедный учитель.

— Я ещё не наговорилась. Горячо хочу обсудить Габлинчёбира!

Мисаки устроила Сорате бычий удар головой костюма.

Дзин придержал её.

— Сората пришёл к тебе по делу, наверное? А перерыв заканчивается.

Когда имеешь дело с Мисаки, всегда такое происходит. За бесполезной болтовнёй впустую утекало драгоценное время.

— Сэмпай, дай спортивный костюм, если есть! Экстренная ситуация!

— Ладно. Только его нет.

— И где он?!

— Не взяла его, но я правда не против дать его тебе!

Медведь торжественно поднял руки, что выглядело пугающе.

— А ты, Дзин-сан?

— М? У меня тоже нет физкультуры, он в общаге.

— Ну что за бестолочи!

Сората ведь пришёл сюда не за тем, чтобы на него навалился медведь?

— Эй, эй, я же здороваюсь. Чего ты такой надутый?

— Нет, это…

Сората весь поёжился и помахал рукой. И сказал так, чтобы услышали Мисаки, Дзин, ну и Масиро:

— Это… Сиина не надела.

— А? То есть?..

Глаза Дзина переключились на юбку Масиро. Затем в подтверждение того, что обо всём догадался, посмотрел на Сорату и низко кивнул.

— Значит, вот что тебя возбуждает, — заявил он, нисколько не удивившись. Мисаки отреагировала так же. Оба состроили физиономии, словно ничего такого не произошло. Чего ещё ожидать от жильцов Сакурасо. Они во всём ненормальные.

— В Кохай-куне тоже пробудилась жажда, да?

— Я от такого не возбуждаюсь!

— Если спросишь меня, то такое очень возбуждает.

— Дзин-сан, не надо таких уточнений!

Надеясь переключить мысли, Сората поглядел на Масиро и тогда вспомнил о послезавтра. Уж теперь точно чувство опасности исчезло.

Парень про себя вздохнул.

— Дзин-сан, подскажешь что-нибудь?

— Если бы взял волю в кулак, нашёл бы решение.

— Тоже мне совет! Просто предлагаешь успокоиться?! Да и не смогу я вот так внезапно взять волю в кулак!

— Тогда, чтобы ничего не чувствовать, надо остановить сердце? — заявила Мисаки, расплывшись в лучезарной улыбке в соответствии со своим именем*. Разумеется, когда дело доходило до Мисаки, она и не думала шутить — было серьёзна на сто процентов. И готовилась запустить медвежий наклбол*.

— Если сегодня всё закончится, я вернусь к началу?

— Вряд ли.

— Чего так сразу?!

— Ладно, я иду на урок.

— А… Не оставляй меня!

Сората схватил Дзина за руку.

— Прикинем, что ты вышел от девушки. Может такое быть, что ты взял и прихватил с собой её трусики или двое? Вдруг она распихала их тебе по карманам?

— Если бы у тебя была девушка, ты бы расхаживал с её трусами? Крут.

— Нечему завидовать!

— Ну а мои? — предложила Мисаки.

— Что?

— Сниму их.

Медведь словно занял позицию перед забегом, и Дзин обеими руками схватил его за голову.

— Ерунду не говори. Совсем дура?

— Но ведь… По-другому никак.

— А так тем более нельзя.

В голосе Дзина промелькнуло недовольство.

— Угу, хорошо… Если Дзин сказал, я пас. Прости, Кохай-кун, мне крылья обрезали.

— Нет, вместо того чтобы забирать трусы у сэмпая, я лучше свои сниму.

— О-о-о, идея!

— А? Нет, я же пошутил!

Медвежья лапа потянулась к штанам Сораты и попыталась расстегнуть ремень. Сората изо всех сил дал отпор и каким-то образом удрал от злобной Мисаки.

Та, упустив добычу, недовольно надулась.

— Если так пошло, выбора нет. Я покажу тебе своё последнее средство. По твоим просьбам — а ты молчи и ничего не упускай!

— Если есть идеи, пожалуйста, говори уже.

— Нарисуем их! Если проказливый ветер задерёт юбку, то станут видны трусики, а на самом деле их нет!

— Рисовать на голом теле?! Тебе лишь бы побольше спошлить!

— Мы с Масирон такой мастер-класс устроим, от настоящих не отличишь!

— Не надо применять свои навыки в таком!

С самого начала Сората допустил ошибку, понадеявшись на Мисаки.

Что касается виновницы торжества Масиро, та таращилась на плывущие на небе облака и думала, какие они вкусные на вид.

— Короче, Сиина, живо подключайся! Тебя уже куча народу обсуждает!

— Вон как?

— Ты до сих пор только слушала… Давай-ка подумай о себе! У меня вот тобой голова уже битком забита.

Мисаки и Дзин тут же блеснули глазами.

— О, Кохай-кун, неужели это признание в любви?

— Настоящий мужчина.

— Я не в том смысле!

— Ну, и что же ответит Масирон?!

Мисаки подсунула Масиро невидимый микрофон.

— Сората.

Масиро поглядела ясным взглядом прямо на Сорату. Одного этого хватило, чтобы у него заметно подскочил пульс.

— Ч-что?

Горло прямо заскрипело.

— Хотела тебе сказать.

«А вдруг? А что, если? Да быть не может», — крутилось в голове, но всё же в глубине души теплилась надежда.

— Ч-чего?

— На ногу наступил.

— Такое сразу говори! И да, прости! Правда, мне жаль!

И вот время полностью вышло. Прозвучал звонок.

— Ну, постарайся на славу, Сората.

— Зови на помощь в любое время! Ради Кохай-куна я куда угодно примчусь!

Медведь схватил руки Сораты и потряс ими.

Проводив взглядом спину медведя, уходящего в класс, Сората и Масиро вместе вернулись на второй этаж. И парень жалел, что не обратился к кому-нибудь, кто не обделён здравым смыслом…

Часть 4

В конце третьего урока, английского, хоть и прозвучал звонок, учитель не отложил мел, и оттого становилось дурно.

Во время занятия Сората мысленно посылал сигналы, чтобы всё побыстрее закончилось, вот только в итоге вышло наоборот.

Прошло три минуты после звонка, когда учитель английского наконец закрыл учебник и Сората вышел из класса вперёд него.

В тот миг, когда парень приготовился вложить все силы в ноги и резко ускориться, кто-то схватил его за шиворот. Развернувшись, он увидел перед собой дерзко улыбающуюся Тихиро.

— Канда, свободен же? Помоги отнести распечатки.

— Сейчас не могу! Вообще не могу! Я сейчас самый занятой мужчина в мире! Попросите других бездарей! Их в классе пруд пруди!

— Ну-у-у.

— Чё?!

— Если я хотя бы раз в день не увижу, как твоё лицо искажено муками, то помру.

— Какие у вас специфичные вкусы!

— Ну же, пошли.

Не обращая внимания на протест Сораты, Тихиро потянула его за собой.

— Стойте, сэнсэй! Нам грозит опасность!

— Какая ещё опасность? Твоя жажда секса? Уже не терпится?

Взгляд Тихиро опустился ниже пояса Сораты.

— Вы что выглядываете у ученика?! Я про Сиину!

— Сиина что-то натворила?

— Нет, сегодня она… не надела.

С осторожностью поглядывая по сторонам, Сората сообщил ужасающую правду, но Тихиро, как Мисаки и Дзин, нисколько не переменилась в лице и будто собиралась спросить: «И что?»

— И что?

Нет, она действительно спросила.

— И всё?!

— Ну, такое и у меня бывает.

— Чего? Правда?! Неужели вы тоже…

— Ты чего это так на учителя смотришь? Неужто каждый вечер представляешь со мной что-нибудь пошлое? Прекрати, это мерзко.

— Успокойтесь, пожалуйста, вы и трусы никак не связаны.

— О-о-о, как заговорил. Тогда в кабинете для рисования я покажу тебе, что такое взрослая привлекательность. Пока будешь относить распечатки.

— Пожалуй, откажусь! Отпустите!

— Ну уж нет.

Подготовительная комната уже маячила перед носом, и Сорату норовили туда запихать.

— Пожалуйста, раскройте глаза. Вы не понимаете? Ваша двоюродная сестра явилась в школу в жутком виде!

— Юбка есть — проблемы нет. В школьных правилах ничего про трусики не говорится. Правда, там сказано, что нельзя одеваться вызывающе, но это же не тот случай.

— Это ещё хуже! Ладно школьные правила, но так можно нарушить закон! Публичные развратные действия!

— Спокойствие. Надела, не надела — никто же не знает. Пока не проверишь, не поймёшь. Так сказал один известный человек, точно.

— Не говорите так, словно о коте в ящике!

— Хватит пререкаться и помоги мне с работой. Как хороший раб, — заявила Тихиро, заодно вываливая перед Соратой пачки распечаток.

— Давайте без рабов!

Три раза он сгонял от учительской до подготовительной. Наконец порученная Тихиро работа закончилась. Сил в руках не осталось. Как и времени до конца перерыва.

Сората решил уже не ходить к Масиро и вернулся к себе.

Чтобы сделать хоть что-то, парень вытащил мобильник и отправил сообщение.

Писал он однокласснику, живущему в соседней комнате в Сакурасо, — Акасаке Рюноске. Он сегодня в школу не пришёл. Как не приходил и вчера, и позавчера. Да и вообще, с наступлением апреля он ни разу не появлялся в школе и даже в Сакурасо на глаза не выходил.

Прожжённый хикикомори.

Сората и не надеялся, что тот согласится выполнить даже такую простую просьбу, как принести трусы, но сейчас он не отказался бы и от помощи кота.

«Акасака, спасай!»

Только он отправил сообщение, как тут же пришёл ответ.

«В настоящий момент Рюноске-сама принимает участие в чат-конференции с руководителем отдела разработок компании S. Поэтому приношу вам глубочайшие извинения, но ответить на ваше сообщение он не имеет возможности. Надеюсь на ваше понимание. Ваша Горничная».

Когда Сората впервые столкнулся с этим, подумал, что над ним умело прикалываются, но теперь он знал, что к чему. Рюноске самостоятельно разработал программу-автоответчик с искусственным интеллектом. Называлась она, как сама сказала, «Горничная».

Рюноске участвовал в разработке игр в качестве программиста и был погружён в работу днём и ночью, запираясь в четырёх стенах.

«Экстренная ситуация! Пожалуйста, Горичная-сама! Передай Акасаке!»

«В таком случае я вас слушаю. Ваша великодушная Горничная».

«Хочу попросить принести трусы!»

«О, Сората-сама такой шалун (хи). Своими пошлыми предложениями меня в краску не вгоните. Ваша невосприимчивая к сексуальным домогательствам Горничная».

Звучало как шутка.

Её повышенная восприимчивость к тонкостям человеческой натуры выходила боком.

Обдумывая содержание сообщения, Сората приплёлся к себе в класс. Туда уже пришёл учитель химии на четвёртый урок, и думать, что делать дальше, Сората больше не мог.

— Понятия не имею, что теперь…

Сдавленный голос едва не перешёл в плач.

Часть 5

Через пять минут закончится обеденный перерыв. А ведь Сората думал, что это лучший шанс уладить голую проблему.

Пошёл обедать с Масиро, по пути натолкнулся на Дзина и Мисаки, та начала заливать про Габлинчёбира, потом они поболтали ни о чём, и вот так время незаметно прошло.

— Вот я балда… — сам себе бурчал Сората в коридоре.

Уже и забить хотелось на трусики. Пока слушал Мисаки, и вовсе позабыл о суровой реальности. Потому и мысли уплыли совсем в другую сторону.

Парень выглянул в окно.

Ветер по прошествии утра как-то усилился.

Что же будет дальше?

Сората попытался представить светлое будущее, но ничего не получилось. Только вырвался смешок из пересохшего от болтовни горла.

В классе парень сел на своё место и непроизвольно вздохнул.

— С самого утра хотела сказать.

Сказавший это сидел по соседству — Аояма Нанами.

— Что такое?

— Сегодня ты странный.

Нанами продолжила смотреть в транскрипционный словарь. На её парте лежала стопка из десяти листов бумаги. При более близком рассмотрении это оказался какой-то сценарий.

Девушка мечтала стать сэйю и ради этого посещала спецшколу. Оттуда и задание. Необычный словарь транскрипции ей приходилось читать из-за того, что приехала она из Осаки.

— Всё путём. Я тоже думаю, что я странный.

Сората обессиленно распластался на парте.

— Если знаешь, то сделай что-нибудь.

— Как только будут силы, обязательно.

— Так ты ничего не добьёшься.

— Пожалуйста, отстань.

— Ну и ладно. Отстану.

Нанами что-то начиркала красной ручкой в сценарии.

— Шучу. Я уже на пределе. Совсем не против твоей помощи.

Она поглядела на парня искоса, как бы спрашивая: «Что?»

— Можешь дать спортивный костюм?

— …

— …

— Для какой цели?

— Скажи, о чём ты только что подумала?

Нанами осмотрелась.

— Если кто-то услышит, то подумает о тебе что-нибудь постыдное. Тебе как, нормально?

— Ладно, молчи! То есть нет! Не используй провокационные фразы. И вообще, это не для меня. Ну… ты же знаешь Сиину Масиро?

— Угу, конечно.

Как иначе, гениальная художница. С самого зачисления она завладела всеобщим вниманием. Наверное, в Суйко не осталось тех, кто не знал её.

— Эта Сиина забыла костюм, и прикидываю, у кого его взять, — объяснил Сората, отведя взгляд, потому что нагородил всякого.

— Хмм… Сиина-сан, да-а?

Нанами поглядела на парня с подозрением.

— И-именно.

— Но ведь у художников после обеда практика. Физкультуры не будет, по идее. И зачем тогда?

— Нет, это… Ну…

— Ну и зачем? — потребовала ответа Нанами, глядя снизу. Давление она оказала мощное, но Сората никак не мог рассказать правду. Лишь бы защитить Масиро…

— Если дашь костюм, то спасёшь нас. Пожалуйста!

Оставалось только умолять.

— Пожалуйста, Аояма!

— Ага… Дать-то не проблема, — согласилась Нанами, оторопев от поведения Сораты.

— Серьёзно?!

— Я, в общем-то, не жадная до костюма.

Девушка закрыла словарь, встала из-за парты и достала из шкафчика позади аккуратно сложенный спортивный костюм.

— Вот.

— Спасибо, Аояма!

Получив костюм, Сората на радостях потёрся о него щекой.

— Э-эй, Канда-кун! Давай-ка его назад!

Сконфуженная Нанами забрала костюм.

— А, нет! Меня чёрт дёрнул!

— Инстинкты заиграли?!

Нанами испуганно отпрянула в сторону.

— Нет! Всё не так, я просто обрадовался — наконец-то меня спасли! Воть!

— Воть? Ещё и словами странными говоришь.

— Прости. Больше не буду. Пожалуйста, дай. Прошу.

Сората низко опустил голову в поклоне.

— Х-хорошо.

Он осторожно взял спортивный костюм.

— Спасибо, Аояма, я так тебе благодарен.

— С-слушай, не надо так громко.

— Почему?

— Ну… Просто… Все смотрят.

Сората осмотрел весь класс, и одноклассники тут же отвели взгляды, заговорив между собой, будто не при делах, а парень почувствовал себя не в своей тарелке.

— В-в общем, спасибо, — сказал Сората и встал. И сразу захотел отнести спортивную форму Масиро.

А когда вышел из класса, за ним зачем-то пошла Нанами.

— Аояма?

— Из-за тебя мне теперь неловко в классе!

— Извини.

— Ничего, можешь не извиняться…

И они вдвоём пошли по коридору.

— Слушай, Канда-кун.

— М?

— Почему ты ходишь за Сииной-сан?

— Что? Это, ну… Она только-только поступила, и друзей, кажется, у неё пока нет… Да и мы вместе живём в общаге…

— И всё?

Нанами выискивающе поглядела на парня.

— В-в каком смысле?

— Просто… Сиина-сан… такая классная. Как-то так…

А что, если Нанами что-то знала? Догадалась, что на самом деле Масиро не способна о себе позаботиться? Никому же ещё не проболтался. Сората приготовился к худшему.

— Она же миленькая…

— Чего?

Застрявшую в горле фразу Нанами Сората почти не услышал.

— Н-ничего!

Болтая, они пришли к классу рисования.

Нанами между делом отошла в сторону.

— А? Куда идёшь?

— Да куда угодно. — Она холодно на него посмотрела. В туалет, наверное, запоздало одёрнул себя Сората и натянуто улыбнулся.

— У-угу. Давай.

— Угу.

Нанами недовольно махнула хвостиком и удалилась.

Стоило Сорате сделать шаг в класс изобразительного направления, как на входе столкнулся лбом с единственной оставшейся внутри Масиро. После обеда у её класса начиналась практика, потому все ушли в кабинет рисования.

Масиро тоже держала большой скетчбук и куда-то собралась.

— Опять Сората.

— Какие тебе опять?!

— В самое время.

— В каком смысле?!

— Воображала Сорату.

— Интересно, почему…

— Что привело?

— Принёс спортивную одежду. Вот, надевай.

Сората подал ей одежду, но Масиро не захотела брать.

— Одень меня.

— Сама давай!

— У меня вещи.

Обе руки Масиро были заняты большим скетчбуком и сумкой с инструментами для рисования.

— Лучше положи.

— Зачем?

— Не знаю даже как тебе ответить…

— Просто хочу, чтобы меня переодел Сората.

Вот как. Один только Сората сходил с ума от опасности, которая нарастала из-за отсутствия трусиков. А Масиро весь день напролёт и глазом не моргнула.

— Ай, ладно, я понял.

Сората на всякий пожарный закрыл за собой дверь.

Взял штаны от спортивной формы, закрутил их и сел на корточки перед Масиро.

Сейчас он нанесёт последний удар в бою против забытых трусов, потому взял себя в руки.

— Ну, суй.

Масиро подняла правую ногу.

Вот просунет она обе ноги, вот натянет на себя штаны… И наконец-то закончится изнурительное сражение, которое началось с самого утра. Наступит мир, и подойдёт к концу пора бесконечных страданий. Сората получит свободу.

Уже ничто ему не помешает.

Победа.

Сората убедил себя в этом.

Разорвал нити отчаяния.

Сидя вплотную к Масиро, он необдуманно поднял лицо и этим допустил роковую ошибку: перед глазами ни с того ни с сего возникли белые ягодицы Масиро. Ещё немного, и получилось бы увидеть девичий цветочный сад.

— Что?! Э! Я же вижу!

Сората отвернулся, и именно тогда Масиро засунула правую ногу в штаны. Из-за того что Сората задёргался, она зашаталась на одной ноге.

Слишком поздно парень осознал всю опасность ситуации.

— Э!.. Стой, стой!

Масиро повалилась на него. Само собой, Сората попытался её придержать. И она тут же его придавила.

— Эй! Ты! Стой смирно!

— Невозможно.

— Хватит, сдаюсь!..

Руками, грудью, лицом Сората чувствовал мягкую кожу Масиро. Девушка не была особо тяжёлой, но парню не хватало сил, чтобы удержать её, стоя на коленях.

Скетчбук и сумка выпали из рук на пол. И что их двоих ожидает, Сората мог предсказать без всяких гадалок.

— Слышь!.. Это уже предел!

Их тела переплелись и рухнули единым целым на пол.

По телу пронеслась боль, которую перебивало ощущение тепла.

Лицо Масиро оказалось прямо перед ним. Её дыхание щекотало шею. Их ноги переплелись, и вряд ли получилось бы сразу встать. Правая рука парня обхватила тонкую талию Масиро, а левая нащупала что-то мягкое и тёплое.

— Неужели это…

— Рука Сораты на попе.

— Э!.. Не договаривай!

Сората попытался отпрянуть, но Масиро лежала на нём, потому не получилось так просто сдвинуться. Голые ноги Масиро потёрлись о его ногу, и от такого парень едва не завопил.

— Не ёрзай! Не двигайся! А-а-а!

Из-за того что Сората не переставал изгибаться, его пальцы на заднице во что-то уткнулись.

— М? А, что? Это… неужели…

Под задранной юбкой нащупалась эластичная ткань. Сората приподнял голову и прошёлся взглядом по девичьей спине. И увидел белые трусики. Что вообще происходит?

— П-почему на тебе трусы?!

— Потому что надела.

— Никто же не знал!

Уши полостью ошарашенного Сораты уловили в коридоре звуки шагов. Совсем скоро зайдут в кабинет.

Напряглось всё тело. И тут же дверь в класс с силой распахнулась.

— Забыла сказать, завтра мне форма нужна, потому… до завтра… верни… её…

Едва успев договорить, Нанами застыла в дверном проёме.

Как и боялся Сората, девушка бесстрастно опустила на них взгляд и проверила, где у них лежат руки.

Увидев попку Масиро, Нанами навострила взгляд. Как оказалось, юбка задралась, и рука Сораты неизбежно коснулась ягодиц, а пальцы пролезли под трусики, норовясь их сорвать.

Лицо Нанами в миг покраснело.

— Ка-Канда-кун… что ты в школе… такое творишь?!

— Нет! Ничего такого! Это случайность!

Нанами, глядя сквозь пальцы, указала:

— Н-но!.. Ты же с неё нижнее бельё стягиваешь!

— Не стягиваю! Это случайно вышло!

— Кому лучше, учителям или полиции?

— Пожалуйста, учителям!

Оба варианта никуда не годились, но Сората сделал выбор.

— Хорошо, — сказала Нанами и захлопнула дверь в кабинет. Звук шагов унёсся прочь.

— Я наврал! Стой! Прошу! Ты неправильно поняла!.. Ну правда…

Само собой, Нанами не вернулась.

— Что теперь со мной будет… Вот и всё… Конец. Мне уже не жить… Хоть плачь.

— Сората, дай встать.

— Кто-нибудь, пожалейте меня!

Часть 6

После того, как Нанами стала свидетелем его утех с Масиро, и до предполагаемого ареста Сората захотел узнать у Сиины подробности по поводу трусов.

— Скажи правду, откуда на тебе трусы?!

— Тихиро дала.

— Когда?!

— После утреннего классного часа.

— Как?!

Масиро достала из кармана униформы бумажный пакет — товар из университетского магазина. Сората знал, что тамошний ассортимент внушительный, но не догадывался, что там продают даже нижнее бельё.

— Ах эта училка-лентяйка…

Проще говоря, во время утреннего разговора Тихиро уловила суть. Затем сразу купила в магазине трусы и велела Масиро их надеть. Более того, она не рассказала Сорате и глумилась над учеником, наблюдая за его ненужными мучениями. И она ещё называла себя учителем… Чего ещё ожидать от коменданта Сакурасо. Со здравым смыслом она не дружила.

— Почему ты тоже не сказала?!

— Потому что задумалась о делах.

— Какие дела могут быть важнее трусов?! Верни мне мой потерянный день…

— Сората.

— Чего?!

— Время не вернуть.

— Знаю!

Двое учителей-мужчин с разъярёнными лицами ворвались в кабинет, и всё прошло за три минуты. Сорату схватили и повели в дисциплинарную комнату.

Когда его вели по школе, крепко обхватив по бокам, он привлёк к себе столько внимания, словно был пришельцем из космоса. Зеваки во все рты бурчали: «Опять сакурасник».

Во время пятого и шестого урока длился допрос.

Масиро, как пострадавшая сторона, пропустила только пятый урок, а на шестой уже ушла в класс.

Сората без конца твердил, что они ошибаются, но учителя ему не верили. Потому что он не мог раскрыть им всю правду и на провокационные вопросы пытался пускать пыль в глаза. Он не мог признаться, что причиной всему стало отсутствие трусов.

По мере допроса дух Сораты слабел, и с каждым последующим обвинением он начинал думать, что и правда совершил преступление.

Если сказать «да, я виноват», может, сразу полегчает?

Если бы после уроков Масиро не рассказала Тихиро всё и та не пришла бы на выручку, Сорате в самом деле бы пришлось назвать себя виновным. День прошёл для парня под страхом перед ложным обвинением.

Но сразу Сорату не отпустили. Теперь Тихиро то ли посоветовала, то ли пожурила: «Если что-то делаешь, то не пались», — после чего Сорате позволили идти. А небо на западе к тому времени уже окрасилось красным.

Много чего хотелось высказать в адрес Тихиро, но сил в теле не осталось.

Сората, озаряемый вечерним солнцем, прошёл через школьные ворота. Там он встретил Масиро, которая его ждала, и вместе с ней он валко поплёлся в Сакурасо.

Бушующий днём ветер полностью стих, стояла спокойная погода.

— Небесам, похоже, нравится со мной играть… Все довольны, когда я становлюсь посмешищем? Я не против мира во всём мире, но неужели ради этого один я должен страдать? Бред какой-то…

Масиро позади окликнула причитающего Сорату:

— Слушай, Сората.

— Чаво? — ответил он без энтузиазма.

— Со вчера я много думала.

— О чём, а?

Усталость сменилась пренебрежением.

— Думаю, всё же можно ванну вместе.

— …

Сората резко остановился, и Масиро врезалась ему в спину.

— Эй.

Что же Масиро скажет теперь?

— Нос болит.

— Меня это не колышет!

— …

— Неужели ты и утром о ванне думала?

— Да.

— Потому и забыла трусы?

— Ну да.

— Потому и забыла сказать, что надела их?

— Угу.

— Не соглашайся настолько просто!

Значит, вон оно что.

Сегодняшний инцидент с трусами приключился из-за того, что вчера вечером он велел ей «ещё раз подумать».

От внезапного осознания простой истины у Сораты ёкнуло сердце.

— А-ха-ха-ха-ха-ха… ха-ха-ха-ха-ха!

— Сората, отвратительно.

— Кто-нибудь, дайте мне свою любовь!

Крик его души никого не достиг.

Но это не означало, что мучения Сораты теперь закончились.

На следующий день на него глазели абсолютно все ученики в школе. Без конца полетели сплетни: то Сората странно вопил, то странно себя вёл, то хватал Масиро за задницу, то обнюхивал женскую спортивную форму, то приставал к Масиро.

Нанами, которая стала свидетелем самой мякотки, какое-то время вообще с Соратой не разговаривала и даже не смотрела в его сторону.

Ему казалось, что силы ходить в школу у него появились благодаря закалке в Сакурасо. Его дух в самом деле окреп. Просто потрясающе.

— Нет уж, спасибо. Достаточно я уже заляпался Сакурасо.

Сората, который жаждал во что бы то ни стало вернуться к размеренной повседневной жизни в школе, лелеял мечту вырваться из Сакурасо.

— Я обязательно убегу из Сакурасо!

Он не знал, к чему потом придёт…