Корсар

Транспортник был хорош. Пухлые борта его явно скрывали богатую добычу. Пора бы уже… Проторчали здесь, как новорожденные, полпожизненного и хоть бы одна живая душа. Не самый суетливый навигационный узел выбрали, да, но чтобы так — три недели кантоваться и ни одного судна… Но вот вам контейнеровоз — утеха и услада. Он заякорился и мерно покачивался вокруг стояночного буя, как предписано в Правилах Навигации. Проверить батареи, бортовые системы, просчитать дальнейший курс, да и просто размять косточки. И никакого сопровождения. Удача всегда ходит косяками.

Капитан Рейнольдс сплюнул на ладони и смачно растер. Пора за работку. Пиратский фрегат укрылся в тени — из солнечной зоны его невозможно было просмотреть. И хрен пропеленгуешь. Не дети, дык, подставляться.

Раздался тонкий скрип боцманской дудки. Всех наверх, готовность к абордажу.

На боевой палубе хоботились страждущие. Кто-то инспектировал амуницию, парочку идиотов слонялись взад-вперед без дела, гораздо большее их количество сидело на корточках вдоль борта. Пятьдесят душ. Почти вся команда. — Так, орлы. — Одноглазый Тед появился в абордажной, как и подобает, последним. — Это транспортный корабль. Судя по всему — Конфедерация. Имя «Розетта». Что везет — не знаю. Сторожевого охранения нет. Вопросы? — А если он порожняком идет? — До того, как встать на якорь — он час тормозился до полного стопа. Хрен он пустой, нутром чую… Маловат для такой массы… Не ссать, орлы! Готовность один.

Раздался одобрительный гомон, сидящие повскакивали со своих мест, стоящие — засуетились еще больше.

Рикки Сторр был спокоен. Что нужно для атаки… Тесак, пистоль, абордажные ремни. Не люблю, когда много понавешено… Десяток магазинов за поясом да амулетик на левой руке. Планшетка, пару гранат… Вот и все волшебство. Остальное — дело исключительно удачи. Рикки похлопал себя здесь и там, проверяя комплектность.

На мостике метались капитан и двое рулевых. Сейчас будет жарко. Нужно быстро подскочить к борту «Розетты», так быстро, как только возможно. Филигранным маневром довернуться и встать параллельно погрузочной палубе. На высадку абордажной команды — тридцать секунд и сразу валить в тень. Замешкаешься хоть на мгновенье — бортовая артиллерия сделает из родного фрегата отбивную.

Если вам кажется, что втроем проделать такой трюк — пара пустяков — непременно попробуйте как-нибудь. Будете удивлены.

Капитан Рейнольдс поднял сжатый кулак и начал ритмичный отсчет, выбрасывая пальцы. ТРИ! — Кливер и грот в режиме! — Ротация пять, спин три градуса. — Полный вперед! — Рейнольдс мигом очутился у смотрового окна и пристегнулся ремнями к стенным скобам. И как раз вовремя. Фрегат пробрала мелкая дрожь, он буквально поднатужился и рванул с места, как рысак. От перегрузки потемнело в глазах. — Ротация семь! Грот в режиме, кливер пять, фок — в режим… — монотонно бубнил первый помощник, как только его, паскуду, перегруз не берет. Мошонка яйца еле держит, а он — хоть бы хны. — С-с-сука, фок два, фок три, фок пять… Режим! — второй помощник как сомнамбула бегал руками по пульту. Удержать махину — его святая задача. Абордажные тросы выстреливаются метров на пятьдесят. Максимум. Не хватало еще развесить команду под пулеметы. — Торможение! — Капитан с трудом разлепил ссохшиеся губы. Ему и бортовой компьютер не нужен. Когда и какие режимы — он чуял брюхом. — Торможение! — почти в один голос подтвердил первый помощник с дисплея бортовой машины. — НА АБОРДАЖ!!! — Голос кэпа, усиленный динамиками многократно, совпал с плевком пневматики абордажного шлюза. Панель отвалилась куда-то вниз, перегрузка спала и Рикки повис на ремнях, как паяц.

Картина снаружи была достойна руки хорошего живописца. Ярко-желтая планета, обернутая бурыми облаками, исполинилась неподалеку, нежась под лучами Синего Карлика — небольшой, но интенсивной звезды. Большой транспортный корабль медленно переваливался с борта на борт, подрагивая стабилизационными двигателями и вращая параболическими антеннами на рубке. Эта часть космоса была небогата на астероидные обломки, поэтому, собственно, ничего больше не наблюдалось. Лишь мириады звезд вокруг, да небольшой спутник-луна, неотрывно сопровождающий Желтую Планету.

Транспортник быстро увеличивался в размерах. Рикки приготовил абордажный шкив. — Йо-хо-о-о-о-о!! — Одноглазый Тед долго не думал над формой приказа, — Йе-ха-а-а-а!!!

Сторр выстрелил тросом в сторону погрузочной палубы. Она была совсем близко, рифленая поверхность поблескивала в лучах и казалась неприступной твердыней. Ниче, мы слово волшебное знаем…

Как только шкив достиг цели и замагнитился там намертво — в лебедочном механизме сработал пиропатрон. Рик едва-едва успел отстегнуть такелажные ремни, его подхватила невидимая сила и потащила с нарастающим ускорением вдоль тонкой лесы. Слева, справа, сверху и снизу скользили остальные, изображавшие спайдерменов, участники кордебалета.

Все отработано до мелочей. Прорывная группа, прикораблившись, сразу двинула в сторону погрузочного шлюза. Контрольная группа — в сторону газоводов рулевых двигателей. С десяток бойцов залегли вдоль фальшборта, чтобы предотвратить внезапное нападение. Все-таки вариант с засадой исключать не стоит.

Рику и Одноглазому Теду предстояло более интересное приключение.

Для начала — плотно зацепиться ботинками скафандра, отмагнитить шкив и пульнуть его в сторону носовой части корабля. Под действием гироскопического эффекта, траектория снаряда стала изгибаться, он описал дугу и снова заякорился метрах в тридцати. Вот так, шажочками, шажочками…

Сторр и Одноглазый проскакивали очередную тридцатиметровку за секунду, якорились и выстреливали свои щупальца. Нужно спешить. Родной "Корсар" выполнил сваливание на правый борт и ушел в планетарную тень. Все, его нет. Легкий скафандр рассчитан на пребывание в открытом космосе не более десяти минут. Только вперед…

В носу транспортника располагается командная рубка, примечательная своими панорамными витринами. Вот туда нам и нужно. Еще пару бросков…

В районе рулевых двигателей резко вспыхнул огонек и бронированный лист отозвался гулким ударом по пяткам. Контрольная группа подорвала шумовик. Сработала тревога и под атакующими, внутри чрева левиафана, одна за одной принялись захлопываться межотсековые переборки, вибрацией отдавая в палубу. Что и требовалось доказать. А первым, в случае тревоги, перекрывается доступ на командный мостик.

Рикки перевалился через козырек и распластался на огромной прозрачной панели. Он глядел на вытянувшиеся лица присутствующих в рубке и веселился от души. Человек за бортом, бля! Судя по настроению внутри — его веселье никто не разделял.

Сторр отстегнул от пояса гранату и придавил ее животом к стеклянной твердыне. Кумулятивный взрыв прошибет эту картонку в момент. Что отлично осознавали запертые в мышеловке. Одной рукой молодой пират прижал к витрине большой плакат с красиво выведенной надписью " ШЛЮЗ, ВАШУ МАТЬ!!!:) ", а на второй принялся отгибать пальцы, имитируя неуклонное течение времени. На счет "четыре" нервы худощавого человека в зеленоватой форме не выдержали и он замахал обеими руками, показывая, мол, понял-понял, все…

У основания мостика ударил газовый гейзер — шлюз открыт.

Куда мигом влопатился Одноглазый Тед с тесаком наперевес. Рик дождался, пока Теда впустят окончательно и двинул следом.

Искусственная гравитация стотонным молотом обрушилась на спину. — Дамы и господа! — Тедди был любезен, как медсестра. — Таможенная служба. Рады приветствовать вас в НАШЕЙ зоне космоса. Пожалуйста, откройте погрузочный шлюз.

Тишина. Никто не шевелился. Как всегда, впрочем.

Тедди, с самым беззлобным выражением лица рубанул ближайшего бедолагу. Тот раскололся надвое, как глиняный, а в потолок брызнул ярко-алый фонтанчик. — Так вот… Я насчет транспортного шлюза… — Одноглазый прогулочным шагом пошкандыбал в сторону капитана, помахивая тесаком, будто тростью.

На этот раз его поняли.

Рация прошипела "Рик, Тед, порядок, мы на базе".

Еще десяток минут и "Корсар" пришвартовался к транспортной палубе.

Пятая кружка была совсем не лишней. Как, впрочем, и шестая. Да и какая разница, сколько их было… или сколько будет… Пиратская доля — переменчива. Сейчас — гуляй, рванина. А иногда вскройщикам, тем, кто вскрывает кабины, приходится раскидывать руки-ноги по бескрайним просторам какой-нибудь галактики, что находится черт знает от дома… Стоп. А дом-то — он где?..

Сторр залпом допил остатки хмельной браги. Не брало… Перенервничал. Ничего, в борьбе с зеленым змием организм шансов не имеет.

По кают-компании пробежался гомон. — На доску! На доску! Другие голоса вторили: — Епта!!! Дело говорите! Пускай прогуляются! И смех, не предвещавший кое-кому ничего хорошего.

Намечалась старая флибустьерская забава. Сколько тысяч лет прошло с тех пор, как некий умник догадался развлекаться при помощи пленных.

Человеческая природа неумолима — хлеба и зрелищ. Кнута и пряника… Вот и сейчас — добыча богатая, транспортник был под завязку набит контейнерами с перистальтическими камнями. А это — ни много, ни мало — а по миллиону юнионов за каждый. Все вместе — стоимость двух фрегатов. Так почему бы не устроить себе цирк.

На роль клоунов претендовали оказавшие сопротивление на "Розетте". Десять человек. Никто не заставлял беречь хозяйский скарб столь рьяно. Корабль захвачен, к чему рыпаться… Что потом заставит подвыпившую толпу, потерявшую двух товарищей, раззадоренную потасовкой, да и в целом — не сильно-то культурную, быть гуманными…

А раз так — какие обиды. Поднял руку — иди гулять по доске.

Пленников, облаченных в легкий скафандр с замалеванным наглухо шлемом, по одному, выталкивали в трюм. Там их хватал Одноглазый Тед и пинком отправлял на узкую тонкую рею, выдававшуюся далеко из распахнутой шлюзовой камеры. Падающий уровень гравитации заставлял подопытного смешно шевелить ножками, переступая все дальше и дальше от края спасительной платформы, пока смертник не терял ощущения тяготения вовсе и не соскальзывал, картинно заламывая конечности, в открытый космос. Переворачивался и крутился, мерехтя, еще минуту, а потом затихал под гиканье толпы, наблюдавшей диско сквозь огромный иллюминатор кают-компании.

Такое вот неприхотливое шоу.

Рик вытер тыльной стороной ладони губы. Детский сад… Протяжка под двигателями на тросе — куда интересней. Но сейчас капитан Рейнольдс нипочем бы не стал тратить драгоценную горючку на пустые забавы.

Кто знает… Такой груз камней непременно будут искать. И, несмотря на многократные прыжки по навигационным узлам, через галактику, все дальше и дальше от места нападения — уверенным быть нельзя ни в чем.

Сторр пригубил набившую оскомину бурду. — Рикки, там бабу прихватили. С сухогруза-то… Кэп приказал разыграть ее в лотерею… — Ну, кому-то повезет. Явно не мне. Я свой лимит сегодня исчерпал… — Да ладно… Удача — как девка. Любит долго, если стараешься… — Рыжий Бен оскалил свои гнилые зубы, — Зато, падла, и бросает в момент…

Рикки хмыкнул. Гляди, сглазишь.

Бен, однако, не унимался. — Как счас помню… Я тогда в команде кэпа Кидда был. Вскройщиком. Прижали мы прогулочный катер. Прямо на орбите. Я им так, потом эдак — не открывают. Или сами дураки, либо меня за него приняли. А счетчик тикает и прорывная группа в мозг сверлит, осталось две минуты. И никто уже никуда не идет. Ну, я напарнику махнул, поминай, дескать, Бена и чеку дернул. А она возьми и не взорвись. Это ламинарная-то граната, прикинь. На мостике обосрались, само собой, и тут же дверцы открыли… — Ты ж давеча рассказывал, у напарника чека не сработала.

Бен злобно зыркнул из-под косматых бровей. — То в другой раз было. Я десять лет под Веселым Роджером. Всякое, знаешь, приключалось…

Их перебили. Гогочущая братва расселась по местам, предвкушая главное блюдо. Кэп попросил тишины.

Посреди зала возникла хрупкая фигурка, зябко кутавшаяся в остатки некогда шикарного наряда. На лице пленницы была повязка, плотно закрывавшая глаза, а яркая ссадина на голом плече красноречиво говорила о степени сладости последних часов бедняжки. — Бойцы. — Кэп Рейнольдс говорил неспешно, бархатистым голосом, старый умный волчара. — По многочисленным просьбам трудящихся приступаем к награждению победителей. Представляю вашему вниманию мисс Лоан.

Он сдернул повязку с глаз девушки и та пошатнулась от брызнувшего в глаза света. — Напоминаю. Дама нужна нам живой. Если какой-то, не буду говорить плохо, мы все друзья, в порыве страсти ее прикончит — останется без доляхи за "Розетту". Так что — потом без обид. Итак…

Кэп щелкнул по большому красному пятну на информационном табло и по экрану запрыгали цифры, причудливо сплетаясь в неземной узор. — Давай уже, хватит томить! Кэп, харе усы тянуть… — напряжение нарастало с каждой секундой.

Но Рейнольдс был истинным модератором. Он тихонько улыбался в окладистую бороду и никуда не спешил. Страсти накаливались почище термоядерной реакции. Некоторые вскочили с места и подпрыгивали на цыпочках, вытягивая шеи, как гуси. Рыжий Бен нетерпеливо барабанил пальцами по столешне, время от времени добавляя по ней всей ладонью.

Рикки с живым интересом наблюдал за похотливыми лицами. А потом посмотрел на личико девчонки…

Тянуть дальше становилось небезопасным и кэп бацнул кулаком по сенсору как раз в тот момент, что и был последним.

По толпе прокатился ропот. На экране загорелась одна-единственная цифирь. И она не предвещала бедолажке ничего хорошего, поскольку была порядковым номером Рыжего Бена. Тот подпрыгнул чуть ли не на метр и повихлял, облизываясь, к призу. Менее удачливые сокамерники похлопывали его по плечам и спине, поздравляли, отпускали скабрезные шуточки. Чем лишь добавляли драйва радихону. Бен схватил девушку за надорванный рукав платья и потащил к своему месту за баром. — Ты погляди, какая краля… — адреналин Рыжего хлестал по всей его квадратной коренастой площади. — Бельишко кружевное носишь, сучка?..

Девушка испуганно выдернула из волосатых лап задранную полу платья и попыталась закутаться в него вся. За что тут же отхватила звонкую пощечину. — Какая прыткая! Ниче, и не таких объезжали… — Бен схватил ее за сосок, ярко выделяющийся сквозь тонкий шелк и почти вдавил в глаза растопыренную вилку из двух пальцев. — Только дернись.

Девчонка дрожала, как осиновый лист. По щекам катились слезы, плечи вздрагивали. Всхлипнула. — Бен, дружище, продай ее мне… — почему именно эти слова сорвались у Рика, он и сам не понял. Ну, нахер она нужна… — Ищи идиота. Какая красотка… Волосы-то, небось, бреет везде. — Бен лапал откровенно, даже демонстративно, под улюлюканье толпы, наблюдавшей развитие ситуации. — Четверть доли, Бен… — Рикки крыл последними словами за душевную слабость, но рот разговаривал сам по собой, совершенно не подчиняясь воле хозяина. — Купишь шлюху в порту. — Бенни предвкушал поход в кубрик прямо сейчас. — Половина доли вскройщика. — А это даже больше доли обычного бойца. Какой же я кретин…

Девушка глядела в глаза Сторра. И ему почудился огонек надежды в серых, с желтыми точечками блюдцах. Твою ж мать…

Бен на секунду умолк, жадность в душе подала голос. Это реально много денег. Он посмотрел на добычу, бесцеремонно развернул спиной и принялся ощупывать ягодицы. Тестостерон одерживал верх. — Не… — впрочем, голос звучал уже не столь уверенно. — Бенни… — Ласково продолжил Рик, — Бенни, ты представь на секунду, сколько щелок ты через неделю заимеешь на три четверти моей доли…

Это был хороший апперкот. Рыжий даже икнул. — Ну… Не знаю… — Подумай, дорогой… Я тебе ведь не фуфло толкаю. Три четверти! — Не… — Все-таки мозг работает на треть, задымленный шишкой. Бен словно очнулся от анабиоза. — Бенни, бери бабло, нах тебе эта институтка… У молодого тотальное отключение котелка… Креды бери! — Со всех сторон слышались голоса товарищей. — Нет! — Зло прошипел рыжий флибустьер. — У меня такой крали отродясь не было…

Он схватил Лоан за волосы, резко пригнул вниз и потащил к выходу. Та ойкнула, споткнулась и едва не упала. — Вся моя доля, Рыжий! — Рик с трудом понимал, что творит. — ВСЯ ДОЛЯ!!!

Бен замер. Постоял, мотыляя рукой с намотанными волосами, из стороны в сторону и отпустил кулак. — Кэп, ты слышал? Доля Сторра — моя… Отметь там, в вахтенном журнале…

Как сложна и примитивна одновременно человеческая сущность. — Спасибо… Спасибо… — выдохнула бедняжка, слезы катились ручьем, она вытирала их рукавом и улыбалась глупой улыбкой. — Дура… — только и смог промолвить обнулившийся вскройщик.

Кэп Рейнольдс клевал носом, сидя в удобном кресле за навигационным пультом. Скукотища…

"Корсар" совершал квазипрыжок. Делать нечего совершенно. Впрочем, всегда ведь есть и обратная сторона медали. Пока фрегат находится в квазипространстве, телепортируясь на расстояние в несколько десятков световых лет, можно расслабиться и ощутить себя в полной безопасности. Никто не сможет атаковать. Никто не сможет установить местоположение. Даже точку выхода из квази-мира просечь сложно. Если, конечно, не вести телеметрическое наблюдение за ныряльщиком в самом начале прыжка.

Рейнольдс ходил по вселенной всю свою жизнь. Вначале юнгой на сухогрузе. Потом в Высшей Академии Космического Флота. Готовился стать капитаном большого круизного лайнера. Романтика… Дальние страны… Красивые планеты… Прогуливающаяся по смотровой палубе шикарная публика. И он, кэп Джек Рейнольдс, в белейшем кителе с золотой отстрочкой. Малый ход! Дамы и господа, через двадцать минут наш лайнер выйдет на геостационарную орбиту планеты Кариби, второго солнца созвездия Мальтау… Картинка была такой явной, тысячи раз прокрученной в юношеском мозгу и оттого впечатавшейся в душу вечным шрамом, что Джек слегка поморщился…

Как бы ни предполагали мы — у судьбы свои идеи. Началась война и по всей Республике был брошен клич. Грабить суда Конфедерации — необходимость более, чем насущная. Четыре года на пиратском фрегате и место в Адмиралтействе обеспечено. Чем не головокружительная карьера… Затянувшаяся на тридцать с лишним лет.

Экран мигнул. Этап один квазипрыжка завершен. Кэп приложил большой палец к сенсору отпечатков и подтвердил переход к следующей фазе.

Теперь куковать часа три… Можно, конечно, покинуть мостик… Джек развалился поудобнее. Успеется… что в каюте делать-то…

Фаз всего три. Вход в квазипространство, другими словами — прыжок, период ориентации, когда корабль движется по искривленному подпространству до точки пересечения параллельных векторов направления и торсионного ускорения и, собственно, появление обратно на свет Божий в пункте назначения.

Чтобы войти в иной мир — необходим навигационный узел. Это такая точка пространства, где тяготение разномассных объектов складываются в некоторое усредненное значение, описываемое системой уравнений Кападуса. Теория навигации всплывала в памяти, будто вчера готовился к экзамену. Существует множество подобных узлов, уже рассчитанных и отмеченных в ходовом справочнике. Их так много уже, что путешествие на десятки, сотни, а иногда и десятки сотен световых лет давно перестало быть фантастикой. И атлас постоянно пополняется.

"Корсар" три месяца находился в дальнем походе. Пиратское искусство не сложно — засада неподалеку от прыжкового узла, как только из квазипространства покажется подходящая посудина — абордаж и деру. Запутать корабли сопровождения довольно просто. Чехарда по соседним навигационным точкам — и ты в дамках. Проследить направление прыжка в условиях боя тяжело, легко ошибиться даже автоматике. Поэтому обычно требуется максимум два-три перехода. Хотя… всякое бывает…

Сложнее, если за тобой начали охоту. Что-то чересчур гладко все прошло. Прыгнули раз — тишина. Второй… Про транспортник словно забыли… Чудеса, да и только. Было бы глупо не воспользоваться подарком судьбы. Не возвращаться на базу после удачной атаки, как предписано уставом, а попытать счастья еще на каком-нибудь оживленном транспортном узле. Так и поступим, только следы запетляем. Удача любит настойчивых.

Перистальтические камни — очень редкие в нашей галактике кристаллы. Используются при создании квазигравилетных движителей. Захваченный груз — полугодичный запас хорошего судостроительного завода. — Микки, как думаешь… — Рейнольдс указательным пальцем удерживал клавишу интеркома, пианируя остальными по гладкой столешне пульта, — … мож камешки не сдавать? Больше трети республиканская приемка не заплатит… — Узнают — лишимся флибустьерской лицензии… — Первый помощник явно спал, но в беседу включился мгновенно. Потому — и первый помощник. — Сольем повстанцам. За полцены… Имел я в жопу их лицензии… — Кэп, я — за… Чтобы только нас вне закона не объявили… — Сильно тебе тот закон нужен… Ты и так в Конфедерации вне закона. Наедут — за конфедератов перейдем. Кто из команды будет не согласен — высажу на первой же планетке с воздушной атмосферой… Все. Решено. Отдыхай, через три часа всплываем. — Йес, кэп… — отключился. Хотя, лицензии лишиться — стрем, конечно…

Сторр сидел на койке в своей тесной двухместной каюте. Тишина и покой. Освободившиеся два места на фрегате позволили наконец-то отселить Одноглазого. Хороший парень, только жить с ним на шести квадратах…

Мымра эта… Рыдает в соседнем кубрике битый час, даже переборка не заглушает. Ну, ясный красный — стресс для нежного женского организма. Одноглазый, когда попросил отселиться — сально шутил и все советы давал, а как понял, что баба эта устроилась в отдельном блоке — почему-то обиделся… Черт с ним — воду пусть возит. И душ почаще принимает… Впрочем, с Рыжим у них теперь симбиоз. Главное — дверь к ним в кубрик не открывать.

А вообще — мне здесь нравится. Народец лихой, но искренний. Даже камень за пазухой прячут как-то так, с детской честностью. Всегда можно разрулить. И в бою не бросают, какие бы вилы во взаимоотношениях ни были. Не чета республиканской гвардии. Вот там — одни хреновы карьеристы.

Сторр хлопнул ладонями по коленям и быстро поднялся. Пока прыгаем — нужно бы сбруей заняться, мало ли, что там на выходе…

Вскройщик у флибустьеров — почти как офицер. Даже личное оружие в арсенал не сдает. Толку немного, но нужно же рисковых хоть как-то выделять и мотивировать, помимо денег. Пистоль в кубриковом сейфе — всегда приятно. Рик ощутил рифленую сталь рукоятки и по сердцу растеклось успокоение. Оружие — сакральное значение имеет. Душа самурая. Тяжесть абордажного пистоля — это бальзам. Ты уже не один. Сорок миллиметров, тридцать два разрывных грамма, прошибающих высоколегированный стальной лист. Лазерный прицел с автодоводкой и подствольный бамер, способный уничтожить легковой автомобиль. Боезапас — тридцать зарядов, рассчитанных на одиночную и секвентальную, по три патрона, стрельбу. Лучший друг индейца.

Лучшая подруга индейца — абордажная сабля. Отличительная особенность вскройщика. Холодное оружие есть у каждого пирата, но такая сабля — только у нас. Тяжелая рукоятка, легкий клинок. Толщиной два микрона, жестко забалансированный в фиксированном магнитном поле, гибкость — ноль. Твердость — выше алмазной. А проникающая способность… Лучше вам с вскройщиком в спор не вступать. Не поможет и средний скафандр. Такая сабля — произведение искусства, и стоит соответственно. Но без нее никуда… В кабине абордируемого объекта стрельбу не устроишь. Повредишь пульт или еще какую систему и шлюз может не открыться. А снаружи, на панцире, почти вся команда…

Следующие полчаса пролетели незаметно. Подзарядить аккумуляторы, проверить разгонный блок пистоля. Протестировать сабельную катушку. Дело несложное, но хлопотное. Впрочем, умиротворяющее.

В дверь негромко постучали. Сторр, чертыхнувшись, балансируя на одной ноге, второй ловко откинул щеколду. Блядь, так же и порезаться можно, а тесак в ножны не спрячешь — автопроверка контура дошла только до середины. — Мне страшно… — Лоан стояла в проеме, всхлипывала, размазывая слезы ладошками по щекам и, вообще, вид имела максимально несчастный. — Можно я у тебя посижу?..

Она покосилась с опаской на саблю, которую Рикки держал на сгибе локтей. — Заходи. Только сразу говорю, будешь мешать — выгоню… — Я тихонечко… — она опустилась на пустую койку, а потом забралась на нее с ногами.

Рик клацнул ножнами, паркуя клинок и взялся за пистоль. Лоан наблюдала с интересом за каждым его движением. Надо же… Живой пират. Свирепый такой… И симпатичный… — Я Рик. — Представился Сторр. — А ты Лоан, да? — Да… — девчонка закивала головой, — Можно Лонни… — Не бойся, Лонни… У меня сестра такая же как ты… Даже чуть красивее. А может и ты красивее… — Рик помолчал, — Я ее уже лет пять не видел. Не пишет… Замуж вышла за конфедерата, меня изменником родины считает… — У нас так всех республиканцев называют… — Ваше дело. Мне Конфедерация — не родина. — А ты где родился? — ее глаза заблестели, совсем успокоилась. И вовсе не страшный пират. — На Алькатау… Нейтральная зона… — Тогда да, конечно… Но остальные… — Мой тебе дружеский совет. Мнение держи при себе. Веди себя тихо, не отсвечивай и никто тебя здесь не тронет.

Помолчали. — А ты много за меня денег отдал?.. — Дохуя… — Рик рассмеялся. — Все, что на вашем корабле заработал. — А почему?.. — Не знаю… Война — наши мужские игры. Ты тут точно ни при чем. А с добычей на "Корсаре" не церемонятся. Особенно Рыжий Бен… — А ты?.. — она испуганно искала глаза Рика, в момент осознав всю глубину грозящей опасности. — А мне насилие удовольствия не доставляет. Расслабься, мне ты ничего не должна.

Лоан задумалась. — Сейчас такое время… ощущение, что каждый кому-то должен… — Конфедераты сами виноваты… Зачем было ввязываться в новую войну, не подавив повстанцев?.. — Рик усмехнулся. — Впрочем, тебе-то какая разница… Цветы в боях не участвуют. — Республика незаконно претендует на Алмазные Копи Андрона. Вот ты… Представь — ты Император Конфедерации. Неужели отдал бы четверть добычи алмазов в Южном Объединении Галактик? — Чтобы их не отдавать — для начала я бы не терял контроль над южанами на протяжении тридцати лет. А ты, погляжу, нехило рубишь в политике, как для бедного зайчика… — Девицам в нашем веке дают хорошее образование. Не знал? — Лоан хитро улыбнулась. Простоватость этого парня очень располагала. Странное дело, здесь, рядом с ним, в жестяном ящике каюты — шага четыре в поперечнике — она физически ощущала покой и безопасность. Гораздо сильнее, чем в отцовском дворце последние пару месяцев.

Нужно гнать дурные мысли. Медуза тоски поглощает душу незаметно, бит за битом. Нельзя давать ей ни малейшего шанса. Хотя бы в начале… — Давно воюешь? — Лонни тряхнула гривой и задорная копна рассыпалась по ее плечам, словно водопад, а взгляд засверкал игривостью оттуда, из шалашика. — Я не воюю… — Рик щелкнул компенсатором и быстро установил в гнездо батарею пистоля. — Это работа. Война — совсем другое состояние души… Больше не воюю… — твердо добавил он. — Хороша работка… Грабить и убивать? — Пираты просто так не убивают. Только тех, кто мешает работе. Ничего личного… — Рикки помолчал. Думал сначала обидеться, потом пришла мысль, что не на кого, поэтому он просто буркнул едва разборчиво, — на кого учили, тем и работаю…

Лонни легла щекой на твердую эрзац-подушку и закрыла глаза: — Совсем закрываются… Я посплю чуть-чуть, ладно?..

Сторр укрепил оружие в держатели стенного сейфа и молча вышел. Странная девчонка. Но милая… И сила в ней какая-то… Взгляд, осанка… Далеко пойдет, пигалица.

"Корсар" спал, в отсеках было пусто. Только дежурные окликали Рика, скорее со скуки, чем выполняя требование устава. По всему кораблю царил полумрак, лишь на боевой палубе бегали контурные огни, подсвечивая операторские кресла подле орудий. Да на мостике светился огонек. — Заходи, сынок… — кэп развалился на командном месте, как заправский император. — Сигару? Виски?.. — Кайфуешь, кэп? — Сторр плюхнулся на место второго помощника. — Я хотел поговорить…

Он глотнул ароматной янтарной жидкости и долго катал по небу терпкий аромат. — Ирландский, кэп… Самый лучший… — Да, Рик. "Розетта" не только на камешки была богата… Чего там у тебя?

Сторр помолчал, подбирая слова. Потом глотнул большой глоток, крякнул и твердо клацнул донышком по подлокотнику: — Кэп, возможно вам не понятно мое поведение. Мне оно и самому не очень-то понятно, по-правде говоря. Я отлично понимаю, что не могу внушать доверия, поступая настолько глупо. Не знаю что и сказать-то… Я, как и прежде, нормальный чувак и надо будет — отдам жизнь за любого из команды и выполню все, что будет требовать бой… — Рик помолчал, буравя Рейнольдса остановившимся взглядом. — Но в той ситуации снова поступил бы также. Хоть сто раз она мне на судьбе выпади…

Кэп с интересом наблюдал за исповедью. — Это ты про девку, Рик? Ну, запала на сердце — дело молодое. Ты из-за нее не прирежь только никого на борту и путем… Расслабься. Наговорил тут, напылил… — Порядок, кэп. Рад служить под вашим началом.

Рейнольдс бросил на Сторра взгляд с веселинкой, едва заметной из-под косматых бровей. — Это ты в армии, сынок, служил… Здесь мы натурально живем — Джек покачал своей седой головой. — Давай сюда стакан…

Они молча выпили. Воздух мерно гудел вибрацией, на табло пульта пробегали огоньки, всюду по мостику висела темнота, создавая почти домашний уют. Не боевой фрегат, а клуб по интересам. — Рик, ты почему из армии свалил? — Рейнольдс откинулся максимально на своем троне, сидел, закинув руки за голову и пыхал сигарой. — Болото там. Я сперва, пока по корпоративным ударным бригадам скитался, все страдал, что мочу всех направо и налево почем зря… — Рикки, захмелев, рубанул ладонью по воздуху, — Понимаешь, кэп. Проходишь мясорубку за мясорубкой во имя каких-то светлых воззваний, фактически — сугубо в пользу Корпорации, на которую служишь. Меняются хозяева, сам переходишь за другую контору шкурой рисковать — а мясорубка все та же… и не очень понятно, зачем оно тебе лично надо — под пулями ходить. Мне, допустим, надо… но не просто так… И не бабки я имею ввиду. Я могу полезное что-то сделать, раз судьба такая. По-настоящему полезное… А в корпоративных бригадах — очередной толстосум решает моими уменьями свою частную проблемку…

Рик снова пригубил. Обида на глупый мир вскипела в нем с давно забытой силой. — Потом пошел в Республиканскую Гвардию… — Сторр продолжал, в нотках его голоса заручеилось уныние. — Война за дело. Республика борется за независимость. Справедливы их требования… Не справедливы… Да какая разница… На мой взгляд — справедливы. И война по существу. Вот я и пошел…

Рейнольдс внимательно разглядывал лицо этого доброго парня. Сторр не суетился, но говорил почти без пауз, глядел в одну точку, глубоко нырнув сознанием в прошлое. Смотришь иногда на таких людей… Носят боль внутри, прячут. И только редко-редко, случаем, приоткрывается часть малая несомого… Такой путь… Не дай Бог каждому… — Оболочка красивая… А на деле — такое же гавно. Просто сменились декорации. Херачишь все равно на чей-то частный интерес. Республиканское руководство — обычный директорат. И Республика, по-сути, та же корпорация, что десять лет горбатился до того… — Сторр помолчал, потом с тоской взглянул на кэпа. — Я не знаю когда это произошло… И почему так случилось… Но все армии теперь частные. Чьи-то личные карманные войска. А лозунги могут быть какие угодно… Здесь — хоть по-честному все происходит. Мы — сами за себя и никакая жирная харя не указ… Поэтому и люди открыты. Они четко понимают, какое дело делают и никаких каръеристских закулисных игр… Нравится мне флибустьерское дело. — Рик улыбнулся и Рейнольдс поймал себя на странном ощущении… жалости ли, или сочувствия… Или что-то кольнуло в собственной душе… оттуда, из прошлого… — Нормально сынок. Не бери так близко к сердцу. Они того не стоят. Система кувыркается в тартарары… В мире — мракобесие. Штормит, девятый вал. И летим мы по этим волнам… И не знаешь уже, за что хвататься… А соль ты верно понял — важно себя не потерять. Не обезличиться. И тогда никакой вал не страшен.

Рейнольдс поднялся, показывая, что разговор закончен. — Сторр. У тебя в каюте — незаглушенный источник питания под нагрузкой. Во время прыжка — режим энергосбережения. Что за дела? — Там у меня сабельный контур на подзаряде и пистольная батарея. — Хорошо. Закончишь — сразу отруби. Через часок выныривать будем. Лишние помехи ни к чему…

Рик очень быстро, почти бегом бросился назад. Пистоль и саблю он укладывал в сейф, точно. Ошибки быть не может. Что за подключение к энергосети из его каюты?!

В Большом Тронном зале толпился народ. Гомон, непривычный для столь высоких пенатов, сейчас хозяйствовал повсюду. Слышались смешки, кто-то из присутствующих что-то с жаром доказывал другим, некоторые просто нетерпеливо переминались с ноги на ногу, а какой-то маленький человечек метался, бряцая оружием, расталкивая всех и еще более усугублял всеобщую суету.

Лонни не отважилась зайти. Кто эти люди? Почему камердинер не наведет порядок?! Это же форменное безобразие творится в главном зале Конфедерации!

Она побежала к себе в покои. Вернется отец — шороху будет… Совсем распоясались. Лоан бросилась на кровать, перевернулась на живот и обняла руками подушку. Страшно почему-то…

Обстановка в Конфедерации все накалялась и накалялась. Война с Республикой, гражданская по своей сути, имела форму совсем не легкой прогулки, как представлялось ранее кое-кому. Поди разбери, откуда у южан взялся космический флот… Потом хитрые республиканцы принялись выдавать флибустьерские лицензии и пиратские суда, бывшие до этого вне закона по всему Галактическому Союзу, получили легитимность, ремонтные базы и новые навигационные справочники. Перевозка грузов практически со всех дальних звездных систем превратилась в ад. Флибустьеры нападали на одинокие транспортные корабли с пулеметной частотой. А, сбившись в стаи по три-четыре фрегата — не брезговали и охраняемыми конвоями.

Последним штрихом стало восстание в Аль-Дер Вонде. Самой стабильной союзной галактике. И сколько бы ни уверяли, что это спонтанная случайность — восстание вспыхнуло как раз в тот момент, когда от центральной звезды Аль-Дер Вонда ушла резервная группировка флота Конфедерации. Может быть некоторые идиоты и не видят в ситуации мерзкую лапу южан, но чудес не бывает. Резерв вернулся и вступил в бой, а в это время вторая флотилия, оказавшаяся без поддержки, раскинулась обломками по всей звездной системе.

Дверь распахнулась и в комнату влетел отец. Лонни никогда прежде не видела Императора в таком состоянии. — Лонни, я тебя умоляю! Быстро! Все рушится в тартарары… — Отец почти плакал, порывался что-то сделать. Потом бессильно сел на кровать рядом с дочерью. И сразу вскочил. — Собирайся, маленькая… Времени нет совсем… — Он схватил какие-то вещи и вновь их бросил. — Пап, что случилось?.. — Лоан обняла Императора за плечи и заглянула в глаза. Тот притих и глаза его наполнились слезами. — Все пропало. Они требуют моей отставки. Их поддержал флот, все полицейские и корпоративные войска… — Что значит требуют?!! Ты же Император! — Лонни гладила отца по плечам, пыталась успокоить, но ужас перекинулся и на нее, пальцы дрожали, зуб не попадал на другой, несмотря на все попытки взять себя в руки. — От меня уже не зависит… — отец прошептал почти беззвучно, потом порывисто обнял дочь и сразу же отстранился. — Все будет хорошо. Только ты должна уехать. Сейчас же. Нет времени на сборы! Через десять минут на заднем дворе тебя будет ждать Мик… Я люблю тебя, Лонни… — И я тебя, пап… И никуда я не поеду!!.. — Что это?! — голос отца стал каким-то чужим, сам он подернулся туманом, а воздух стал очень вязким. — Что это?! — Рикки тормошил спящую девушку. — Просыпайся и объясни — что это такое?

Он помахал перед ее носом небольшой тетрадью.

Лонни поморгала секунды три, осознавая где она и куда подевался родной дворец. Тоска вновь спеленала ее нежные плечики и девочка едва не заплакала. — Это мой дневник… С самого детства… Все, что у меня осталось от родного дома… — Где трансцендентальное кольцо? — Сторр сбавил обороты. — Прежде, чем втыкать всякую мутню в бортовую энергосеть — нужно спрашивать разрешения! — На столе… Я не знала… Не забирай его у меня…

Рик двумя пальцами подцепил со столешни невзрачное колечко и поднес к глазам. Занятная вещица, видел всего раз в жизни. Внешне — сущая безделица, но обладает сложным устройством, принцип базируется на свойствах морского хрусталя планет Криот. Может уменьшать небольшие предметы в тысячи раз и прятать в себе. Только расход энергии великоват, как для такой малявки. — В следующий раз… Ладно. Держи… — Рик бросил колечко ей на колени. — Подзарядишь, когда выйдем из квазипрыжка. А сейчас отрубай, пока кэп не пришел проверять лично. — Спасибо, Рик, милый! — Лонни радостно вспорхнула и обвила шею Сторра. — Он мне так дорог! Ты самый чудесный пират на свете!

Рикки не нашелся, что ответить… Он стоял, вдыхал аромат ее волос, чувствовал близкое тепло тела… Так, что за смехуечки в строю… — Расслабься. Ничего я у тебя не заберу. Ты, главное, распорядок не нарушай… — буркнул он и высвободился из телячьих нежностей. — Что за дневник такой? — Сторр плюхнулся на койку и с наслажденьем протянул ноги. Дневник представлял из себя толстую тетрадь, сшитых у корешка тяжелых пергаментных листов. Рикки пролистнул его не вчитываясь, просто убедился, что девчонка не врет и там таки личные записи. Покачал на ладони… Увесистый. Никогда таких книг не видел. Вообще, сшитая бумага — большая редкость. Любители ретро носят с собой пачки листов электробумаги, простроченных с одного краю и марают по ним лазерографом. Типа круто, считается. Под старину. — Это настоящий пергамент. Видишь, какая выделка? — Лонни схватила тетрадь за корешок и тряхнула листами вниз, демонстрируя их гибкость. — Это настоящая бумага. Из дерева, природного происхождения. И пишу я по ней чернилами. Настоящей черной краской. Сначала трудно было — жуть, одни кляксы и мараки, а потом привыкла. Такой процесс письма доставляет удовольствие. Когда барабанишь по своему инфопланшету — мысль твоя бестелесна, она ничего не весит, она аморфна и вязка. Лазерные указки для электробумаги не сильно спасают ситуацию. А вот железным острым перышком — будто мысль свою высекаешь из камня, она звенит, словно создается из структурных блоков, как кирпичиков. Ощущение — кажется, что играешь на сложном инструменте, который мускульное усилие руки переводит в музыку слов… Осознаешь вес каждого слова, оно отдается в каждом микродвижении кисти. И главное — на листе, где пишешь, выкристаллизовать мысли можно один только раз. Потом не вытрешь, как в электрокнижке. Это такой кайф!

Рик Сторр с сожалением посмотрел на распалившуюся любительницу каллиграфии. — Это вы там у себя с жиру беситесь. Это же сколько полезного времени теряется, если карлючки самому царапать на тряпке. Ей-Богу, не понимаю…

Лоан хихикнула. Как хорошо, что он вернулся. Рядом с этим спокойным человеком она забывалась. Истерзанное сознание скидывало свою фрустрирующую тоску о будущем на плечи малознакомого, опасного по своей сути, но отчего-то близкого, вскройщика с пиратского фрегата. Тревога уходила и беды становились блеклыми, вполне терпели до завтра… — Иди ко мне, Рикки… — девушка выгнулась, как кошка, перевернулась на живот и помахала носочками в воздухе. — Я расскажу тебе, какой у меня чудесный дневник…

Боцманская дудка, растиражированная динамиками по всем отсекам, собрала на боевой палубе личный состав. Выход из квазипространства.

Еще минуту назад ты спокойно давил мух в кубрике — мир был спокоен, относительно безопасен и вполне комфортен. Через минуту — ты вместе с миллионами килограммов стали материализуешься на свет Божий и, вполне может быть, весьма неудачно. Даже если тебя не засекли в момент отправки в дорогу дальнюю, судьба в силах обернуться неприятной стороной. Например — ранее поблизости устроил якорную стоянку крейсер вероятного, а по закону подлости — стопроцентно вероятного, противника. Точка выхода из квазимира случайна с большим разбросом — в пределах трехчасового радиуса лета на обычных двигателях в привычном пространстве. — По местам стоять. К всплытию приготовиться! — Джек Рейнольдс возвышался над полукружием командирского пульта, скрестив руки на груди, просто старинная морская гравюра. — Орудийная палуба готова… Абордажная команда готова… Двигательный отсек готов… — посыпались торопливые отчеты про окей. Кэп дождался последнего, помедлил секунду, наслюнил большой палец. — Рождаемся. — Сенсор отпечатков моргнул сканирующим глазом и корпус фрегата мгновенно напрягся и пропел высокой нотой.

Между орбитой третьей и, далеко от нее отстоящей, четвертой планеты звездной системы Корун пустота космоса вспыхнула искрой и жесткое гамма-излучение, не пойми как появившееся потоком из ниоткуда, наполнилось множеством играющих огнивок, которых становилось все больше, вот они сплелись в единый кокон, разгорались в тысячи раз за считанные мгновенья… Все стихло, а пылающий эфир остыл враз и выкристаллизовался изящным боевым фрегатом с злобной валькирией под брашпилем и готической вязью "Корсар" по правому борту. — Вот и они… — худощавый человек в полковничьей форме штурмовых войск Конфедерации поднял длиннющий палец вверх и вытянул губы дудочкой. — А то… Я Джека Рейнольдса тыщу лет знаю… Ты еще и ползать не мог, когда мы с ним сцепились в первый раз на Криоте… — Совесть не мучает? — полковник жестко вперился в бесцветные глаза пирата. — Справлюсь… За Джеком тогда должок нарисовался, на Криоте-то. Никак не подворачивался случай вернуть. — Старый капитан сплюнул на пол мостика и худощавый поморщился. Но промолчал. — В любом случае — благодарим за сотрудничество. — Полковник подошел к стенному сейфу, быстро приложил пятерню к считывающей поверхности и перед старым пиратским кэпом на столе появился увесистый шелковый мешочек. — Криотский морской хрусталь. Символично, не находите? Здесь — на двести тысяч юнионов. — Вот и славненько… — кэп трясущимися руками развернул сокровище, потом судорожно запеленал его тесьмой и упрятал подальше с глаз вглубь одежды. — Вот и порядочек… — Орудия к бою! — Полковник потерял к иуде всякий интерес, его мгновенно подтерли с мостика двое бравых молодцов в десантной форме.

По интеркому пробежали доклады о готовности. Из бортов штурмового крейсера "Блейд" повыскакивали операторские сферы с наводчиками внутри. Орудийные стволы, ракетные разгонные лафеты и прочая смертоносная щетина зашевелилась по поверхности крейсера, как живая. — А если они ее не отдадут? — прокудахтал плаксивым тоном нервный пухленький вертлявый человечишко в строгом костюме, порывисто вытиравший лоб каждые полминуты аккуратным платочком. — У них нет причин ее не отдать, сэр. Это же разбойники, сэр… Ничего святого в душе и никаких принципов… — Худощавый оперся ладонями на стекло и глядел на пятак голубой планеты, окруженной множеством звезд. Такую мирную и безмятежную. — Она могла им все про себя рассказать… — У вас всегда будет выбор — заплатить выкуп или разнести этот чертов фрегат, сэр. — Нет… Совету, все-таки, хотелось бы… — вертлявый выделил, — …хотелось бы — все-таки, получить ее живой… — Вам решать. — Да уж, да уж… — важно протянул вертлявый. — Но упустить ее мы тоже не имеем права. Так что — будьте готовы к любому исходу ситуации, полковник! — А что делать с "Корсаром"? — худой стоял к бюрократу спиной и тот, к своему счастью, не мог видеть перемен в лице собеседника при каждой своей реплике. — Его судьба меня не интересует ни в случае успешной выдачи императорской дочки, ни в противоположном случае. Как только мы с Лоан покинем ваш крейсер — будем считать, что лишние свидетели нам не нужны. Официально мы все еще в состоянии войны с Республикой. — Это не совсем республиканский фрегат. Он — пиратский. Неделю назад я выпотрошил бы его, не задумываясь. К чему мне с ними ссориться сейчас?.. — Считайте это приказом. Надеюсь, у вас не будет сомнений — открывать огонь или нет, если они ее нам не выдадут? — голос ментора взвизгнул стальной нотой. Вертлявый весь побагровел, но на крик не переходил. — Я поддерживаю действия Совета. У меня достаточно для этого внутренних причин, сэр. — У вас нет никакого выбора, полковник. Вы же понимаете, что весь руководящий состав флота будет переаттестован на соответствие? — карлсон самодовольно и зло в одной гримасе глядел на спину полковника, тщетно надеясь, что тот увидит всю серьезность ситуации хотя бы в отражении. — Как скажете, сэр. Предлагаю не тратить время на мотивирование меня, а приступить непосредственно к делу.

— Кэп, мы тут не одни… — первый помощник озабоченно пролистывал данные тактического пеленга. — Кто бы сомневался… — Рейнольдс резко затушил сигару, да так, что она рассыпалась в горку сухих отрепьев. — И с кем нас свела судьба? — Джек, это крейсер Конфедерации… — Да?.. — кэп выдохнул, — а почему они не открывают огонь? — Не знаю, кэп… — первый покрылся холодной испариной, — может, они нас не идентифицировали?.. — Черта лысого. Боевая тревога!

По всему фрегату разнеслась трель ревуна, красным замигали контрольные лампы под потолком. Переборки меж отсеками могли захлопнуться в любую секунду и люди, чертыхаясь и матерясь на чем стоит свет, бросились по боевым местам. Операторы-наводчики плюхались в орудийные кресла и те мигом утягивали их наружу, за корпус, где, прикрытые прозрачными колпаками, они смогут вести огонь из бортовых систем. Ударная группа расхватывала оружие из арсенала и стремглав мчала в боевой зал. Вскройщики — на мостик. В порядке боевого абордажа — выходить через командный шлюз. Равно, как и оборонять рубку, в случае ответной попытки захвата.

Тишина. — Ну, и… — Рейнольдс никак не мог взять в толк молчание конфедератов. — Чудны дела твои, Господи…

И украдкой перекрестился.

Секунды ожидания мучительно суммировались в минуты. Личный состав замер, не смея даже дохнуть лишний раз, чтоб не нарушить это хрупкое равновесие вокруг. Шансов на благоприятный исход в случае танцев со штурмовым крейсером — очень немного. — Первый… Когда все начнется… — медленно, проговаривая каждую букву, выдавил кэп, — … сразу рви когти к навигационному узлу. Сколько отсюда до точки входа? — Минут сорок лета… — помощник углубился в трехмерную карту галактики, стараясь не глядеть на происходящее вокруг. — Мы противоракетным зигзагом будем идти. Поэтому час… А то — и поболе… — Хорошо. Готовность!

Первый кивнул.

Центральный пульт выдал мигающее окно запроса. — Они запрашивают сеанс связи… Что делать?.. — Моторному отсеку продуть двигатели. Выхлоп только — в концентраторы! Не вздумай пшикнуть за борт… Соединяй.

Над пультовым полукружием возникла щекастая голографическая голова. Одного взгляда на эту физиономию было достаточно, чтобы ощутить приступ тошноты от идиосинкразической несовместимости. — Капитан "Корсара"! С вами разговаривает первый заместитель Секретариата Совета Конфедерации! Оставайтесь на месте, либо будете уничтожены без дальнейших разговоров. — Кэп Джек Рейнольдс. — Представился капитан. — Я и так стою. Чего нужно? — Самую малость… — голова бюрократа улыбнулась своими жирными губами, — совсем пустяк. Вы захватили груз с нашего транспортного корабля. Этого уже достаточно для бортового залпа. И груз, сам по себе, в данной ситуации совсем не важен. Конфедерация могущественна и богата. Мы можем испепелить вас прямо вот сейчас вместе с этими дурацкими кристаллами!

Это вы хрена нас так вот просто испепелите. Рейнольдс хмыкнул и потер большим пальцем правую ноздрю. — Но мы готовы закрыть на это глаза. — Авторитетно заявила голова.

Кто бы сомневался. Джек потер вторую ноздрю. Ясный красный — что-то нужно вам от нас. Неужто часть камней? Это ж до чего докатилась дисциплина в войсках конфедерации? Да что ж там у этих централов происходит-то… Надо будет хоть политическую прессу в порту почитать. Совсем от жизни отстал за этой работой. — Я продолжаю внимательно вас слушать… — процедил Рейнольдс, поскольку многозначительная пауза с другой стороны явно становилась избыточной. А глазеть на эту рожу — реально неприятно. — На борту "Розетты" вы захватили, помимо камешков, гражданку конфедерации. Имеете шанс выдать ее живой и здоровой. Взамен — мы позволим вам добраться до навигационного узла и выпрыгнуть, куда захотите. Мои условия понятны? Или повторить еще раз?.. — Я понял… — Джек потер седую щетину на щеке. — Какие гарантии? — Никаких. — Отрезала голова. — Можете попробовать любой другой вариант. — Мне нужно подумать… — Над чем? Вы что, совсем там мозги пропили?! — говоривший взорвался так истерично, что старый кэп даже вздрогнул. — Рекомендую сам факт нашей беседы считать огромным проявлением удачи! К вам направлен шлюпочный борт. И только попробуйте там перднуть без моей санкции!!..

Связь оборвали.

Сторр молча глядел на кэпа. Тот обернулся и насупил брови. — Одна нога здесь — вторая через минуту там же… — Рейнольдс повернулся к Сторру окончательно. — Давай, мигом…

Дважды повторять было бы глупо. Рик, слышавший весь разговор, никакого иного выхода и не представлял.

Жалко с ней расставаться, конечно… Но все к лучшему. Лоан окажется дома, забудет свое приключение, как страшный сон. А я… Дел — по горло. Нужно же хоть каких-то деньжат привезти из похода.

Рикк торопливо ступал по коридору. Приводил доводы самому себе один за другим. Но было так тоскливо… Мир разом сузился размерами до этого желоба с ребрами жесткости и рифленой дорожки пола, которая бежала под ногами чересчур быстро.

Вот и каюта. — Все, леди, пансион закончен. Собирайся… — Рик прислонился к переборке и грустно посмотрел на Лоан. — Что случилось, Рикки?.. — Лонни изящным движением закинула локоны за плечи и глупо улыбалась. — За тобой из дому прислали крейсер. Видать, из шишковой ты фамилии, раз нам прощают нападение на транспортник. Вот так, богатеньким всегда везет по жизни…

Лоан умолкла. Отец? Отец послал крейсер?! Скоро буду дома… Мысль захлестнула такой радостью, что пробежала легкой волной по лицу девушки. И резанула Рика, почти как абордажным палашом. Он отвернулся, потом совсем вышел из кубрика.

Всю дорогу на мостик шел позади нее молча, стараясь не глядеть на изящную фигурку, которую не испортил даже бортовой холщовый комбинезон. Лонни тоже не проронила ни слова, шла, прижимая к груди сверток из своего платья, в который был тщательно упакован дневник. Лишь перед самым входом в рубку порывисто обняла Рикка и поцеловала. Долго… так долго, насколько хватило дыхания.

Рейнольдс хмуро оглядел вошедших, чертыхнулся одними глазами и запросил связь с конфедератами. — Больше от нас ничего не нужно? Вы ее забираете и мы спокойно валим? — Да-да! — Радостно подтвердила голова. — Так и договоримся. Принимайте шлюпку через пять минут. Мне всегда рекомендовали вас, Джек, как человека думающего…

Что-то ты много суетишься, дружок… Что-то здесь не так…

Рейнольдс оглянулся на Лоан. Та стояла с явным ужасом на лице, белая от страха, пытаясь пристроить хоть куда-нибудь дрожащие руки. На счастливо спасенную ну никак не походила. — Кэп… это провокация… — первый помощник первым очнулся от анабиоза. — Ты на девку глянь… — Детка, что с тобой? За тобой пришли… — Отец не мог послать этого человека!.. Это предатель… Не отдавайте меня им… Они меня убьют…

Рейнольдс молчал. Твою ж мать… Баба на борту — к беде… Тысячу раз знал старую пиратскую поговорку… Сколько историй сам рассказать могу. — Слушай меня внимательно, детка… — Рейнольдс покосился на Сторра. Поскольку обращался в первую очередь к нему. — Мне тебя по-человечески жаль. Но никто из команды не имеет к твоей судьбе никакого отношения. Этот крейсер забрал бы тебя с "Розетты", судя по всему, так же, как он заберет — Кэп резко повернулся к Сторру, — заберет и от нас. Что там у вас в конфедерации происходит — ваши внутренние вопросы. Мы — уходим.

Рикки сжимал потные кулаки. Что делать… Еще никогда в жизни его целеустремленная душа не была в таком смятении. Кэпа он понимал и поддерживал — иначе тот поступать и не должен, потому и капитан. Не подчиниться? Каждый из тех, кто за переборкой мостика, прикрывал ему спину… А Рыжий Бен, паскуда, даже раз принял на себя заряд дробовика вместо него, Рика… Из-за бабы предать их?… Кем я тогда буду…

Но дать ей погибнуть он точно не мог. — Капитан. В Конфедерации произошел переворот. У власти хунта. Я — дочь Императора Лоан Констанция II-я. — Неожиданно твердо произнесла девушка. — Мой отец… Я не знаю, что с ним… Но он отправил меня прочь из дворца, подальше от событий. Эти люди, которые пришли за мной — предатели и мерзавцы. Я нужна им, судя по всему, чтобы шантажировать отца. И свидетели им ни к чему. Как только я покину ваш корабль — его тут же уничтожат… Верьте мне, капитан, я знаю… Я вас так прошу… — Лонни заплакала. — … так прошу…

Джек Рейнольдс прошелся по капитанскому пятаку и остановился у панорамного окна. Крейсер был совсем рядом. Двенадцатикратный старинный бинокль подал его, будто на ладони. Джек внимательно разглядывал тугую стальную мощь… Навел резкость. В огоньке рубки явно просматривался высокий худощавый силуэт, стоящий прямо напротив, у своего визирного окна.

Нельзя сказать, чтобы в словах девчонки не было зерна…

Худощавая фигура исчезла. Ровная звездочка огонька стала невыносимо яркой. — Кэп… Нам идет фоновый ритмичный сигнал. Я не могу его расшифровать. Просто ритм какой-то. Они что, издеваются над нами… Музычку поставили… — помощник выкатил глаза на свой дисплей. — Покажи… — кэп вернулся к своему боевому пульту. В выпавшем окошке прыгала осциллограмма. Короткая волна. Несколько длинных. Снова короткая. Длинная. Старая добрая морзянка. Ее исключили из курсов Академии ровно через год, после выпуска Джека… "Уходи, парень, уходи, парень, уходи, парень…" Зрачки кэпа расширились. — Руль на правый борт! Противоракетный зигзаг! Машинное — полный ход! — Рейнольдс заорал так, как не орал никогда в жизни.

Пальцы с трудом держали саблю. Стеклянная колба скафандра запотела изнутри, да и снаружи была покрыта коркой из запекшейся крови и каких-то машинных масел. Но бой был в таком запале уже, что работало подсознание и мозг с глазами ему бы только мешал.

Рик отклонился назад, увернувшись от выпада, рубанул с левого плеча и отработанным движением продолжил удар снизу. Зеленоскафандровый подкосился на шаге и картинно сполз по стене шлюзовой камеры. Сторр протер колпак и обернулся…

Сквозь большие доковые ворота был виден "Корсар", стоящий борт о борт с крейсером Конфедерации. Борта вспыхивали от орудийных выстрелов и ответных попаданий. Смертельная светомузыка озаряла темную камеру, будто стробоскопом. — Быстро! За мной! — Рикки отчаянно зажестикулировал. Массивный люк доступа на шлюпочную палубу был открыт. Нужно спешить…

Фигурка в скафандре с чужого плеча отделилась от стены и побежала на зов, смешно закидывая пятки в стороны.

На шлюппалубе было многолюдно. Рик вкатился в люк под град разрывающихся плазмой пуль, которые секли осколками броню скафандра, прорывая ее до самой теплозащиты. Сторр скрючился за спасательным ботиком, быстро запарковал клинок и стянул пистоль со спины. Пятеро. Двое за соседним ботиком, двое у самого дальнего края платформы. Еще один — не пойми где… Ладно, сейчас будем что-то решать…

Рик с хрустом отцепил с пояса ламинарную гранату, замер на мгновенье, потом зашвырнул увесистый бочонок как можно дальше по узкому проходу между шлюпками, и, распластавшись на спине и придав ускорения обеими ногами, поскользил по полу между стапелями прямо под днищами запаркованных шлюпботов. Одной рукой он закрылся от осколков, второй — резким движением за рукоятку пытался навести пистоль на кого-то из спрятавшихся. Вспышка взрыва и детонационная волна по полу пришли одновременно. Рика подбросило вверх, перевернуло в воздухе и долбануло об опорную балку метрах в восьми над поверхностью дока. Оттуда он увидел всех пятерых. Искусственная гравитация с высотой сильно падала, поэтому он не рухнул вниз, а начал довольно плавно опускаться. Сколько зарядов он высадил за это время — он не понял. Пистоль больно отдавал по ушибленной руке, но Сторр машинально менял магазин за магазином и давил на спуск. К тому времени, как он упал на палубу, саданувшись коленями — вокруг было тихо. Датчик давления в костюме показывал разгерметизацию второй категории. Это значит — всего три минуты… Только бы передатчик работал. — Лоан! — Рик закусил губами микрофон. — Лонни! Епта!!! Сюда, живо!!!

Эфир затрещал, потом прервался и выдал голосом Лонни: — Рикки, где ты? Где?… — Во втором ряду, между ботами… Быстро сюда, твою мать!!!

Лоан появилась через минуту. Но главным было другое… С противоположного края посадочного поля бежали люди. С полвзвода. И серые скафандры. Штурмовая команда. — Слушай меня внимательно. Сейчас ты сядешь в бот. Я захлопну за тобой колпак. Ты сразу же пристегнешься к креслу и выжмешь до отказа самую правую педаль. На дисплее перед собой увидишь три режима. "Ручной", "Автоматический", "Особый". Тебе нужен особый — просто нажми на экран. После этого, не обращая внимания, что будет писать система, дожидаешься, пока выпадут три пиктограммы. Тебе нужна самая левая — "Посадка на ориентируемую планету". Нажимаешь и ждешь. Ждешь и держишь педаль. Держишь, поняла?! Пока я тебе не крикну. От того как ты запомнила все — беспезды зависит твоя жизнь… Повторить можешь? — Особый режим, дожидаюсь пиктограмм, выбираю самую левую с посадкой и жду твоего приказа. — И педаль, дура, держишь, которую нажала в самом начале! — Да, Рикки, и педаль! Я помню! — Лонни предприняла безуспешную попытку кивнуть в скафандре. — Молодец! А теперь — быстро!

Лоан сделала, как он просил… Не удержалась только и, обливаясь слезами, удерживая эту дурацкую педаль, спросила — Рикки, а как же ты?

Сторр процедил сквозь боль — я следом, сразу за тобой — и утопил большую клавишу открытия доковых ворот. Воздуха оставалось секунд на тридцать… Но это было уже не важно. Через секунду пирата изрешетила плотная очередь разрывных пуль. Его душераздирающий крик прохрипел в эфире за пару разрывов до того, как сдетонировал расстрелянный "Корсар".

Владелец антикварной лавки подскочил со стула, как ужаленный: — Проходите, месье Войнич! Проходите! Как я рад вашему посещению…

Его кругломордое личико в пенсне выражало максимальновозможную степень расположения и подобострастия. Еще бы — лучший покупатель… — Проходи, Этель… — мистер Войнич пропустил жену и прошел за ней, сняв шляпу. — Мадам, рад приветствовать вас снова в моем скромном магазинчике… Я ваш большой поклонник. Ваша книга — это шедевр! Я купил десять экземпляров… Сам прочел и роздал всем родственникам! — продолжал барыга свой танец. — Мне очень приятно, пан Кацман… — изящная женщина улыбнулась, опускаясь на предложенный стул. — Я так горд иметь вас среди своих клиентов! — Моим Кацман умел радоваться абсолютно искренне. — Месье Войнич, а у меня для вас есть сюрприз! Особая, особая книга… Как раз из тех, что вы любите!

Господин в дорогом костюме, с тростью, которая сама по себе стоила с пол-лавки, улыбнулся. Забавный человечек… Но книги у него — блеск. Не чета остальной рухляди. — Вот, полюбопытствуйте… — перед паном Войничем возник на столе увесистый манускрипт в старой-старой коричневой обложке. — Эту тетрадь я приобрел в Ватикане…

Коллекционер старинных книг листал плотные пергаментные листы. Книга древняя. Испещренная убористым текстом и множеством непонятных картинок. Растения какие-то… Бассейны с купающимися девушками… Астрономические диаграммы… — И на каком языке написан сей шедевр? — Войнич убрал монокль и посмотрел на продавца. Тот с удовлетворением отметил интерес, с которым покупатель изучал манускрипт. — Никто не знает… — Кацман сделал таинственное лицо. — Эта рукопись хранилась у известного францисканца Роджера Бэкона. Поговаривают, что он сам изобрел язык и алфавит, которым и написан этот труд. Якобы, здесь он зашифровал свои многочисленные алхимические знания. Не пристало, ведь, монаху-иезуиту алхимией заниматься… Хотя есть и другая версия…

Моим подошел к витрине, заставленной африканскими масками, индейскими тотемными столбами и китайскими фарфоровыми вазами. Выдержал многозначительную паузу и продолжил: — Сам Бэкон писал в записках, что впервые увидел манускрипт в 1465 году. Он попал к нему из женского монастыря Сен-Прельен, расположенного в предместье Парижа. Однажды ночью, был страшный ливень, в ворота монастыря постучала молодая женщина. Она не понимала ни слова, на каком бы языке к ней не обращались. Куталась в лохмотья и крепко прижимала к груди сверток с этим самым пергаментом.

Кацман резко повернулся к зрителям: — Россказни, наверное… Сам я не очень верю в такую теорию происхождения. Однако, существует важный момент, прямо-таки мистический. Ни один криптограф до сих пор не смог расшифровать написанное. Ни в Ватикане… Ни в любом другом месте… Так что… Уж и не знаю, во что верить… А над разгадкой шифра или языка, если быть более точным, бились лучшие умы, начиная с самого Роджера Бэкона…

Кацман сделал максимально печальное выражение лица. Правда, оно быстро просветлело. Как только раздался голос мистера Войнича: — И сколько же вы хотите за манускрипт, пан Моим?