Давина
Кларис навещает меня еще несколько раз, обрабатывает рану на голове и поит бульоном. Но я едва замечаю это. Мне требуется много сил для борьбы в темноте, которую не хочу покидать, потому что иначе буду извиваться от боли.
Я благодарна, что Кларис приходит ко мне и помогает, но вместе с тем каждый раз радуюсь, когда она уходит, и я снова могу погрузиться в глубокое ничто.
Я потеряла всякое чувство пространства и времени. Хоть и знаю, что нахожусь в темной сырой темнице в подвалах замка, иногда ощущаю себя так, словно нахожусь в другом месте. В чудесные моменты между волнами мой разум укрывается в холодных лесах Фриски, и я почти чувствую под босыми ногами снег. Иногда обнаруживаю себя в Бразании: я сижу на траве, пока девочка плетет мне венок из неизвестных цветов.
Но чаще всего мне кажется, что Леандр рядом со мной на соломенной кровати. Он лежит и дышит мне в затылок. Обхватив меня рукой, он притягивает меня к себе, пока я спокойно засыпаю, зная, что он защитит меня от любого врага – кошмара или реальности.
Но когда просыпаюсь, я одна. Каждый раз. Я боюсь и заставляю свое сознание возвращаться обратно в темноту всякий раз, когда стою на грани пробуждения.
Внезапно кто-то возвращает меня к реальности, вылив на меня ведро воды. Отфыркиваясь, я хватаю ртом воздух, но глаза открыть не получается, не говоря уже о том, чтобы подняться.
– А, она еще жива, – замечает Линнет. Сложно сказать, звучит ее голос разочарованно или облегченно.
– Она нам ни к чему, – доносятся до меня слова Эсмонда.
– Я сниму кандалы с ее ног, – говорит Линнет. – Тогда она, по крайней мере, придет в себя.
– Ей не надо ни приходить в себя, ни колдовать, – раздраженно возражает Эсмонд.
Линнет вздыхает.
– Мне иногда кажется, что вы держите меня за дурочку! Я знаю наш план так же хорошо, как и вы, так что избавьте меня от нотаций! Если бы вы не угрожали ее друзьям, мне бы не пришлось надевать на нее кандалы. – Она принюхивается. – И ей срочно нужна ванна и новая одежда! Где эта мелкая прислужница?
– Готов поспорить, что ты и сама бы это сделала, – насмехается Эсмонд. – В память о старых временах.
Линнет, фыркнув, отстраняется.
– Ну уж нет! Я достаточно пробыла ее служанкой. Ситуация наконец изменилась. Теперь нам будет прислуживать она.
– Мне достаточно, если она встанет… Мы должны разобраться с этим сегодня.
– Знаю, знаю, но из-за того, как от нее воняет, я не смогу сидеть с ней в одной карете несколько часов! Охрана! Найдите ту служанку, что была с ней. Она должна отмыть и подготовить королеву.
Удаляющиеся шаги.
– Не думал, что ты назовешь ее королевой, – признается Эсмонд.
– К сожалению, титул все еще при ней. И сейчас самое время сдержать распространение слухов. Этот негодник действительно сослужил нам хорошую службу! Мы должны привести ее в презентабельный вид и показать людям, чтобы убить в зародыше сплетни, что из-за меня вы избавились от собственной жены.
– Ты имеешь в виду, что этот слух пустил мальчишка? Но он ведь знает, что она жива!
– Нам стоит радоваться, что слух еще не дошел до Бразании, иначе у нас были бы и другие проблемы.
– Леандр не пойдет против меня.
Линнет смеется.
– Как же вы слепы! Конечно, пойдет! Разве он уже не обнажал против вас меч?
– Это он делал часто, – говорит Эсмонд. – В юности мы только и делали, что мерялись силами.
– Но то были тренировки. Не предполагалось, что вы причините друг другу вред или убьете. Как насчет того случая во время совещания?
– Это ничего не значит… Он разозлился, потому что я хотел пожертвовать его деревней. Он должен был действовать так, следуя идеалам, которые воплощает. Я не должен был бить Эйру у него на глазах.
– Если вы так думаете… Вам стоит быть готовым к тому, что, если вы предоставите ему выбор, он выберет не вас. А мои люди не смогут занимать его вечно. Скоро они должны вернуться на свои места в армии, прежде чем у кого-нибудь возникнут подозрения.
Дверь камеры снова открывается.
– Вы звали меня, мой король? – спрашивает Кларис. Ее голос звучит подавленно, словно она прилагает все усилия, чтобы держать свои чувства под контролем.