Корона из желудей

ЗАК

Мы спускались к термам вместе, я в черном сюртуке, Сильвия, кутаясь в зеленый плащ. Слуги с фонарями пересекали Площадь королевы, сопровождая кутил к игорным домам, кареты в окружении верховых важно катились мимо, пар от разгоряченных конских боков ударял в лицо.

Пахло все хуже. Город смердел. Неужто Форрест и впрямь надеется изменить этот мир? Перешагивая через кучи дерьма, я вел Сильвию под низко нависшими крышами, мимо вонючих закоулков, где свиньи чавкали, тычась мордами в корыта.

— Ты не передумал, Зак? — спросила она.

— Я должен получить расписку, неужели ты не понимаешь? У меня нет денег, чтобы заплатить долг, Сильвия. Мой отец разорен. Если мне не удастся…

— Хорошо-хорошо, я понимаю.

Ее рука легко опиралась на мою. Затем Сильвия убрала руку и плотнее закуталась в плащ.

— Ты боишься? — спросил я.

— Не Комптона.

— Не Комптона? Ты хорошо его знаешь?

Сильвия прятала глаза. Меня охватили сомнения. Встречалась ли она с ним тайно? О чем они говорили? Обо мне? Усилием воли я подавил тревогу.

— Я знала его в те времена, когда работала у Гибсона. Совсем немного.

— Ты никогда не рассказывала об этом месте.

Она пожала плечами.

— Грязная дыра. Людей раздевают там до нитки, иногда просто грабят. А однажды там умерла девушка.

— Как?

— Она упала с высоты. Я видела собственными глазами. После того случая я сбежала.

— Ее столкнули?

Сильвия сверкнула на меня глазами, но тут же отвела взгляд.

— Пожалуйста, Зак, не спрашивай.

Она по-прежнему была для меня загадкой. К тому времени мы подошли к термам, и я вложил ей в руку кожаный чехол.

— Держи. Ты знаешь, что делать.

Я передал Сильвии свой искаженный чертеж еще дома. Затем она проскользнула в мастерскую Форреста, и через пару мгновений вышла, а чертеж лежал внутри старого чехла. Поначалу я удивился, но она сказала, что, если мы хотим обмануть Комптона, все должно выглядеть натурально.

Сейчас, глядя на уголок чертежа, торчавший из чехла, я молился, чтобы Комптон не разгадал нашу уловку.

Заметив мой взгляд, Сильвия быстро запихнула утолок внутрь чехла.

— Мне пойти с тобой? — спросил я.

— Нет.

Она накинула на лицо широкий капюшон.

— Можешь следить издали, но если Комптон тебя увидит, ничего не выйдет. Так что держись от меня подальше.

— Будь осторожнее, — сказал я и понял, как глупо это звучит.

Сильвия улыбнулась мне, однако в ее глазах застыла тревога.

Выждав пять минут, я последовал за ней.

Даже вечером в термах было шумно. Форрест не раз возмущался вульгарностью этого места, и теперь я понял причину его негодования. Античный бассейн и священный источник превратились в клоаку. Грязь пятнала ступени, гомон оглушал. Музыканты за пару монет терзали старые визгливые скрипочки. Мужчины и женщины, облаченные в странные объемные одеяния, плескались в общем бассейне, входя и выходя из воды при помощи слуг. Я даже думать боялся, какими недугами страдают купальщики. Магия Бладуда была изгнана из этого места. Другие слуги ждали у помп, чтобы наполнить бутыли и отнести страдающему от подагры хозяину или мающейся золотухой хозяйке. Вонь потных тел сбивала с ног, и я едва удержался, чтобы не зажать нос платком.

Чтобы отвлечься, я принялся высматривать Сильвию.

Она стояла рядом с помпой, прижимая к себе футляр, шелковый плащ потемнел от брызг. Нищая старуха потянула меня за рукав, уговаривая купить какую-то дребедень с лотка.

Я велел старой карге убираться, а когда вновь перевел взгляд на Сильвию, рядом с ней стоял Комптон.

Его светлость был, как всегда, элегантен, серебряная рукоятка шпаги блестела. Он снял шляпу и отвесил даме насмешливый поклон. Комптон расточал улыбки, а взволнованная Сильвия испуганно оглядывалась по сторонам. Впрочем, кажется, ей удалось чем-то задеть его, потому что вскоре Комптон перестал улыбаться, что-то злобно выпалил и схватил Сильвию за руку.

Я с трудом удержался, чтобы не кинуться к ним и не разделаться с мерзавцем. Терпение — нельзя давать ему козыри против нас обоих.

Наконец Сильвия вытащила футляр, лицо Комптона просветлело, но в последний миг она отдернула руку. Видимо, она попросила взамен мою расписку, потому что его светлость расхохотался и принялся оглядываться, словно искал меня.

Пар застилал обзор, от бассейна летели горячие брызги. Они липли к щекам, словно прикосновения влажных пальцев. Я вытер лицо. Тем временем Комптон вытащил из кармана листок и, дразня, словно предлагал лакомство собаке, показал Сильвии.

Я заскрипел зубами.

Однако Сильвия ловко схватила листок, быстро прочла, сунула в карман, после чего протянула его светлости футляр.

Я затаил дыхание. Комптон развернул чертеж. На миг я испугался: что, если я недооценил его? Мой чертеж был хорош, рука верна, не хуже, чем у мастера. Нет, Комптон ни за что не заметит подмены!

Он не заметил…

Свернув чертеж, его светлость сунул его в футляр и что-то сказал Сильвии. В ответ она огрызнулась и бросилась бежать, расталкивая встречных. Комптон развернулся и вышел через главную дверь. Я устремился за Сильвией, скользя на влажных от дьявольских испарений ступенях.

— Сильвия! — окликнул я ее уже на улице, но она не обернулась.

После терм снаружи было зябко. Я бежал в темноте по Бат-стрит, прислушиваясь к звуку ее шагов, мимо больницы, магазинов, плотницких мастерских, втиснутых между домами.

— Сильвия, подожди, это же я!

Наконец она остановилась, но не обернулась, а когда я подбежал, сунула мне в руки листок.

Я кинулся к слабому фонарю, расправил листок и радостно вскрикнул.

Вне всяких сомнений, это была она, моя расписка! Моя подпись, нацарапанная в отчаянии под суммой в сто гиней. Мой долг лорду Комптону.

— У тебя получилось! — Мне хотелось подхватить Сильвию и расцеловать, но, когда я обернулся, она стояла напротив мрачнее тучи.

— Да, получилось.

Ее холодность уязвила меня. Я отвесил ей церемонный поклон.

— Спасибо, миледи.

— Не стоит благодарности.

По лицу Сильвии стекала вода, словно испарения обратились в ручеек. Я не понимал, почему она злится. Однако прежде следовало разобраться с распиской. Я поднес ее к коптящему фонарю и смотрел, как бумага чернеет по краям. Затем она вспыхнула, и я перевернул расписку, наблюдая, как мой долг превращается в пепел. Для пущей уверенности я втоптал его в грязь.

Сильвия направилась к дому, я последовал за ней.

— Сильвия, я ощущаю такую легкость, такую свободу! Если бы ты знала, как давила на плечи эта ноша!

На самом деле я и сам узнал об этом только что.

— Теперь все изменится. Я буду работать не покладая рук! Форрест не узнает своего ученика. А еще буду отсылать отцу половину жалованья. Каждый месяц!

Она не отвечала.

— Он ведь не догадался, Комптон? Остался доволен обменом?

— Да.

— Нет, ну что за болван!

— Болван, — повторила она бесстрастно.

Неужели она сожалела о нашей авантюре?

Во всяком случае, Сильвия была явно не расположена болтать, словно беседа с Комптоном вконец истощила ее. Боюсь, на радостях я наговорил лишнего. Зачем-то рассказал ей о комнате в сердце Круга и своих планах проследить за собранием тайного общества.

Сильвия молча слушала, а когда мы подошли к дому, просто сказала:

— Я пойду с тобой.

— Но, Сильвия…

Она резко развернулась и набросилась на меня:

— Я пойду с тобой, и не вздумай мне указывать! Ты получил свою драгоценную расписку, и теперь ты мой должник!

Она взбежала по ступеням и с грохотом захлопнула дверь у меня перед носом.

Я в изумлении взирал на потревоженные черные доски.

Так что же я сделал не так?

На следующий день Сильвия не показывалась. Не вышла она ни к завтраку, ни к обеду. Миссис Холл сказала, что бедняжке нездоровится и она не встает с постели.

Форрест вздохнул.

— Могу я помочь?

— Вряд ли, сэр, не тревожьтесь за мисси. Это все испарения, уж я-то знаю. К завтрему пройдет.

Сильвия избегала меня бог знает почему. С этими девчонками никогда нельзя судить наверняка.

Я наблюдал за Форрестом. Иногда он надолго впадал в задумчивость, и тогда я гадал, о чем он размышляет, вертя в руке винный бокал. Какие друидические мистерии тревожат его покой? А если не мистерии, то что? Думает, чем заменить сломанные доски лесов? Да разве его разберешь?

Я решил попытать удачу.

— Если позволите, сэр, вечером я ненадолго отлучусь.

— Куда?

— В город.

— Только помни, Зак, никаких карт.

Я улыбнулся, сама почтительность и послушание.

— Я не играю в карты, сэр.

— Вот и славно. Ибо нет на свете большего безрассудства. — Он опустил бокал. — Скажи, Зак, как, по-твоему, продвигается строительство? Тебе нравится то, что получается?

— Это здание станет венцом вашей карьеры.

— Венцом из желудей, — улыбнулся Форрест, не сводя с меня пристального взгляда. — Но ты не лукавишь? Или просто хочешь потешить тщеславие своего учителя?

Я не знал, что ответить, а когда раскрыл рот, то сказал нечто, удивившее меня самого:

— Я верю, что Круг когда-нибудь признают величайшим творением архитектуры. И я горд, что мне довелось приложить руку к его строительству.

Бог свидетель, я не лукавил.

Форрест посмотрел на меня через пустой стол.

— Так, значит, мир?

— Мир.

Форрест кивнул.

— Что ж, я доволен. Иногда мне казалось, что ты не понимаешь меня… ну, ты ведь знаешь, Зак, со мной не всякий уживется. Мой мозг бурлит идеями, словно родник, и кто знает, откуда они берутся? Но я рад, что ты со мной. Порой ты любишь важничать и задирать нос, и все же я верю, что не ошибся в тебе.

Я рассмеялся, хотя последняя фраза меня задела, а упоминание о бурлящем роднике навело на мысли о тайной комнате. Много ли стоит его дружба, если он скрыл от меня свой секрет?

Форрест встал.

— Я тоже отлучусь сегодня. Хорошего вечера, Зак. Надеюсь, Сильви не расхворается.

Я смотрел ему вслед.

Сильви. Так называл ее Комптон.

Я провел несколько беспокойных часов в каморке, увешанной моей одеждой. Пытался читать, но стоило скрипнуть входной двери, как я подлетел к окну: там мелькнула тень Форреста. Мастер вышел из дома.

Схватив сюртук, я выскочил в коридор и хотел было прошмыгнуть мимо комнаты Сильвии, но не тут-то было. Она шагнула мне навстречу, облаченная в черный плащ. Словно сидела и караулила под дверью.

— Только что вышел, — сказал я.

Она кивнула.

— Ты заболела?

Сильвия странно посмотрела на меня.

— Не знаю.

Мы на цыпочках спустились вниз и вышли на улицу. Миссис Холл не было. Тем лучше, боюсь представить, что бы она себе вообразила.

Второй вечер подряд мы с Сильвией выходили из дому вдвоем, но с прошлого раза что-то неуловимо изменилось. Она не подала мне руки, и мы едва ли перемолвились словом, пока не добрались до площадки и не заметили вдали высокую фигуру Форреста в старом плаще.

Наполовину построенное здание отбрасывало длинную тень на лачуги строителей, леса и груды камней. Стояла полная луна. Лунный свет играл на поверхности воды, металлических предметах и краях распорок, но внутри Круга была темень. Я запнулся и чуть не растянулся на земле. Сильвия схватила меня за локоть.

Форрест остановился и оглянулся. Мы замерли ни живы ни мертвы. Я знал, что, если он спросит: «Это ты, Зак?» — мне придется отозваться, но мастер отвернулся и вошел в подвал.

Теплые губы Сильвии прошептали мне прямо в ухо:

— Не отходи от меня.

Я и не собирался. В темноте она видела как кошка и уверенно вела меня вперед.

Место сбора никто не охранял. Мы не заметили на пустых недостроенных улицах ни экипажей, ни лошадей.

У входа в подвал мы остановились.

— Ты уверен, что хочешь войти? — спросила Сильвия.

— Поздно отступать.

Она посмотрела на зияющую дыру входа.

— Нет, не поздно.

— Не хочешь — не ходи.

Мне показалось, Сильвия грустно улыбнулась в темноте.

— Что мы делаем, Зак? Спасаем его или предаем?

Ответа я не знал. Недолго думая, я шагнул мимо нее и вошел в подвал.

Потянуло пронизывающим холодом, словно сегодня я спустился гораздо ниже, чем в прошлый раз. Словно упал в глубь времени. Голые стены испаряли ядовитую влагу. Изо рта шел пар.

Груда бревен высилась перед нами, словно ширма. Я остановился и прислушался. Тишина. Я не осмелился разговаривать с Сильвией, боясь эха. И почти не различал ее силуэт, размытый туманом.

Протянув руку, я коснулся дерева и провел рукой по шершавой поверхности. За грудой бревен темнел пустой дверной проем.

Затем внутри вспыхнул огонь, зажженный невидимой рукой.

Фитиль разгорался, желтые язычки пламени осветили комнату. На стенах плясали тени. Тоненький ручеек пробивался из земли в самом центре.

Пламя двигалось, перепрыгивая от свечи к свече, пока вокруг воды не образовался круг света. Рябь пробегала по стенам, из темноты доносилось потрескивание и бормотание.

Должно быть, они опередили нас. Люди из общества Уробороса, неведомого мне тайного культа. Кто они — видные горожане, торговцы и землевладельцы? Состоят ли в обществе Ральф Аллин и Грейе? Или эти люди — ученые мужи, антиквары вроде Форреста, грезящие о друидах и выдвигающие свои нелепые теории в книгах, которых никто не читает?

Сильвия предупреждающе сжала мою руку, но я выдернул ее и шагнул вперед. Прокравшись по узкому коридору, я вжался в стену и попытался унять дрожь.

Затем, глубоко вдохнув, заглянул внутрь.