Король-феникс

Последний пророк

Из архивов Пламенного ордена

Вознесшись над храмом, Феникс обратилась к жрецам, и голос Ее был пеплом.

– Почему они воюют за эту землю?

У подножия гор в битве сошлись несколько армий. До крыльца храма доносился далекий лязг металла о металл и краткие вскрики воинов – печальное эхо сражения. Феникс вопрошающе смотрела на одного жреца, на другого, на третьего, но те не поднимали головы: не только из трепета перед богиней, но и оттого, что никто не мог вытерпеть Ее пламенеющего взора.

Никто, кроме одной.

Жрица заглянула прямо в золотые глаза Феникс и тихо, но уверенно произнесла:

– Они не осознают, что смертны.

Феникс пристально посмотрела на жрицу – та не отвела глаз.

– Ты, – произнесла богиня, и стало так.

Вечное пламя полыхнуло навстречу новой госпоже, окутало ее с ног до головы, укрывая, обнимая, принимая. Феникс воздела крылья, и из средоточия огня в небо устремился столп света. Сражающиеся внизу увидели это. Весь мир увидел.

Пророк явился.

Взмахом руки она дала волю гневу Феникс, и бушующее пламя лавиной покатилось вниз по склону. Каждый, кто сопротивлялся, погиб. Каждый, кто молил о пощаде, погиб. Каждый, кто безвольно пал на колени, погиб.

Феникс не знает пощады.

Когда последний король обратился в пепел, Пророк обратилась к остальным жрецам и объявила:

– Никто больше за эту землю воевать не будет.

Так и стало. Спустившись с горы, пламя испаряло реки и ручьи, без разбора жгло деревья, птиц, людей. На глазах у жрецов пышный зеленый лес превратился в иссушенную пустыню, где нельзя было укрыться от безжалостно палящего солнца. Сохранились лишь заросли, укрывавшие горные склоны.

Феникс узрела все это и не только.

Она вновь простерла свои благодатные крыла, и в каждом пере Пророк узнала переливы всех красок мира: от глубин океана до теплых оттенков утренней зари. И, глядя на этот калейдоскоп, она почувствовала, как меняется ее тело.

Жрецы утверждают, будто глаза Пророка обернулись бессмертным золотом Феникс, жилы взорвались потоками пламени, волосы взвились струйками дыма, а губы, когда-то певшие гимны, ссохлись и затвердели.

И голос Пророка теперь звучал хором всех прошлых ее инкарнаций:

– Этот огонь будет защищать землю. Не давайте ему погаснуть.

Так Вечное пламя обрело дом в средоточии храма. Пророк и Феникс стали возноситься ввысь, слившись воедино, пылая все ярче и ярче, пока на них не стало больно смотреть. Когда жрецы наконец смогли открыть глаза, ни богини, ни ее избранницы не было.

Остался только огонь, жаркий и жестокий, безмолвный свидетель того, что случилось, и того, что еще будет.