Королевство плоти и огня

Глава 5

Обратный путь в крепость был долгим и прошел в молчании. Поднявшийся ветер трепал нас обоих. Я начала думать, что боги проснулись и наслали свою кару. Ведь если все, что утверждал Кастил и остальные, правда, то разве я не такая же самозванка, как королева и король Солиса? Я изо всех сил старалась не показать, как сильно мерзну, но, похоже, от Кастила невозможно ничего скрыть. На полпути к крепости он обхватил меня за плечи и привлек к себе, защищая своим телом от порывов ветра. Так мы и брели дальше.

Да помогут мне боги, я не сопротивлялась. Я приписала свое согласие тому, что слишком устала и замерзла. Оно не имеет никакого отношения к пьянящему аромату, забивающему вонь Жаждущих. Не имеет никакого отношения к тому, как… хорошо опираться на кого-то, кто заслоняет от ветра, несет свой вес и мой. И не имеет никакого отношения к простой роскоши позволить такую близость без страха нарваться на выговор и без опасений, что тебя признают недостойной.

Кастил просто… теплый.

Понятия не имею, в котором часу мы наконец добрались до крепости. Но, несмотря на свою неудачу, я обрадовалась теплу в комнате. Я превратилась в ходячую глыбу льда, совершенно не чувствовала носа и даже не была уверена, что он на месте.

Чему я не обрадовалась, так это поджидающему в комнате Киерану. Он сидел в кресле в углу у камина.

Он поднял голову, вскинув бровь.

– Почему вы так долго? Я в самом деле начал волноваться, что она тебя одолела.

– Ну да, ты сидишь тут с таким озабоченным видом, – ответил Кастил, подталкивая меня к огню.

Я не возражала: я дрожала так сильно, что, клянусь, у меня тряслись даже кости.

Киеран ухмыльнулся.

– Я был вне себя от беспокойства.

– Мы все уладили, – фыркнул Кастил.

– Ничего мы не уладили, – проворчала я, стуча зубами.

Проигнорировав мое замечание, Кастил развел мои стиснутые руки.

– Мы наткнулись на Жаждущих, – сказал он, стягивая с меня мокрые перчатки и швыряя в камин. – Их было чуть больше дюжины.

Кастил отошел в сторону и сбросил с плеча мою сумку, а Киеран склонил набок голову, глядя на меня.

– Интересно, что бы ты делала со своим столовым ножом?

– З-заткнись, – запинаясь, проговорила я и поднесла пальцы к огню настолько близко, насколько было можно без риска обжечься.

– Она знает, что ничем хорошим для нее это бы не кончилось. – Кастил запустил пальцы в припорошенные снегом волосы и откинул назад густые черные пряди. – Поэтому и бесится.

– Сомневаюсь, что это единственная причина, – заметил Киеран.

Я бросила на него взгляд, который испепелил бы его на месте, если бы мои взгляды на него действовали.

По-видимому, они на него не действуют, судя по тому, что его ухмылка стала еще шире.

– Я велел приготовить ванну. Вода была бы теплее, если бы вы пришли без лишних приключений.

Я чуть не побежала прямиком в ванную комнату, но его слова «без лишних приключений» так и сочились насмешкой.

– Ожидаешь, что я скажу тебе спасибо?

– Было бы неплохо, – ответил Киеран. – Хотя сомневаюсь, что получу это спасибо.

По моим пальцам поползло покалывающее тепло. Я бросила быстрый, тоскливый взгляд на ванную комнату.

– Ты не ошибся в ожиданиях.

– Как обычно. – Мгновение он изучал меня взглядом, потом поднялся из кресла. – Соберу людей и пойдем позаботимся о Жаждущих.

– Я отправлюсь с вами, – сказал Кастил, и я удивленно глянула на него. Он поймал мой взгляд прежде, чем я отвернулась, и объяснил: – Нельзя чтобы они лежали там и гнили. Они когда-то были смертными. Мы сожжем их.

Так же поступали и в Масадонии каждый раз, когда Жаждущие нападали на Вал, но меня поразило то, что он вызвался идти в лес. Я бы ожидала такое от Хоука, но не от принца. И там так холодно. Однако холод ему, похоже, нисколько не досаждает.

Я прикусила губу, чтобы удержаться от вопроса, но это не помогло. Любопытство всегда одерживало надо мной верх.

– Холод на тебя не действует?

– У меня толстая кожа, – ответил он, и я нахмурилась, не понимая, серьезно ли он говорит. – И крепкий череп.

– А вот в этом я была уверена.

– Я бы попросил тебя воздержаться от новых попыток бегства сегодня ночью. Прими ванну и отдыхай, – сказал Кастил, и я заскрипела зубами. – Но если захочешь проверить, сколько холода может выдержать твое тело, – просто знай, что за дверью будет стоять на страже Делано.

Бедный Делано. Когда он охранял меня в прошлый раз, ему пришлось очень нелегко – и мне тоже.

Кастил подошел к двери вместе с Киераном и, выходя, добавил:

– Веди себя хорошо, принцесса.

Я повернула к нему голову, на языке вертелись тысячи резких ответов, но он уже закрывал дверь. Я грязно выругалась; тут же щелкнул замок, и я услышала смех Кастила.

Хотелось подскочить к двери и пнуть ее ногой, но я сдержалась: это ничем бы не помогло, разве что я ушибла бы замершие пальцы ног. Отошла от огня, сняла ножны с бедра и положила у камина сушиться. Нож оставила на маленьком деревянном столике возле кровати и быстро сняла почти заледеневшую одежду. Бросив ее валяться кучей у камина, я поспешила в ванную. Масляные лампы бросали мягкий свет на ванну и кувшины, наполненные свежей водой. Опустив пальцы в воду, я с облегчением обнаружила, что она еще теплая.

Наверное, все же стоит сказать Киерану спасибо за предусмотрительность.

Но он тоже из числа тех, кто держит меня в плену, поэтому не следует быть чересчур благодарной. Так что говорить ему спасибо не буду.

Досадуя на саму себя, я шагнула в ванну и погрузилась в теплую воду. Замерзшую кожу и поцарапанные колени защипало, и я поморщилась. Когда я осознала реальность, у меня в животе словно опустились свинцовые шары. Ни Кастила, ни Киерана и близко не было возле моей комнаты, когда я убежала, но они все равно обнаружили мое отсутствие. Может, я слишком затянула с побегом и кто-то из них уже шел в комнату.

Уложив косу на плече, я взяла пахнущее сиренью мыло и принялась энергично тереть кожу. Если бы я ушла раньше, это не имело бы никакого значения. Они все равно нашли бы меня, живую или же… разорванную на куски Жаждущими.

Мой побег был глупым и плохо продуманным, его породила потребность найти брата и… да, паника. Не от того, что сделал Кастил в пиршественном зале, а из-за душераздирающего ощущения беспомощности и…

Я позволила мылу выскользнуть из пальцев и поднесла ладонь к укусу на шее. Внизу живота возникло ноющее ощущение. Вот. Вот что стало основной причиной побега.

Я открыла глаза и выловила из воды мыло. В комнате царила тишина. Я полностью осознала ситуацию. Сбежать будет практически невозможно, даже с форой по времени, с припасами и кровокамнем и в более подходящую погоду.

Киеран меня выследит.

Кастил за мной придет.

Я со вздохом прислонилась спиной к ванне и сидела, пока не осталось и воспоминания о том, какая я была замерзшая. Наконец я выбралась из воды и вытерлась. Достав из сумки ночную рубашку, с облегчением обнаружила, что она сухая. Надев ее, я залезла в постель и стала медленно расплетать косу. Волосы были влажными только на концах. Я свернулась калачиком на боку лицом к двери.

Под теплыми одеялами я начала засыпать, несмотря на беспокойные мысли. Прошло не больше часа, когда меня вырвал из дремоты глубокий смех снаружи комнаты.

Кастил.

Он здесь, за дверью. Зачем? Мысли сразу потекли в нескольких направлениях. В одном из них вспыхнул образ, как мы сплелись…

Я соскочила с кровати, словно она загорелась, и схватила нож.

Он пришел не за тем, чтобы убедиться, что я здесь, ведь снаружи стоит Делано. Так почему он явился сюда, а не пошел в свою комнату? Он ведь наверняка устал после всех событий этой ночи.

Мое сердце бешено забилось.

У него же должна быть собственная спальня, верно? Я огляделась с колотящимся сердцем. А ведь это и есть его спальня.

Я обернулась на звук открываемого замка.

Дверь распахнулась, впустив порыв холодного влажного воздуха, от которого заколебалось пламя в камине. И Кастил…

Он вошел так, словно имеет полное право здесь находиться. Увидев меня и то, что у меня в руках, помедлил и тяжело вздохнул. Закрывая за собой дверь, он предусмотрительно не сводил с меня глаз.

– Поппи, – начал он. – Как ты знаешь, день и ночь были долгими. Хотя я рад, что тебе не удалось ускользнуть от Делано, и ты восхитительна в этом платье, с этим крошечным ножиком…

Я метнула нож, целясь в голову, как он мне говорил.

Кастил шагнул в сторону и поймал оружие прямо в полете. Я знаю, как он быстр, но все равно меня это поразило. У меня перехватило дыхание, хотя раздражающий внутренний голос нашептывал, что я прекрасно понимала, как легко он увернется от ножа.

Он прошипел сквозь зубы ругательство, сжимая лезвие. Между пальцев потекла кровь, и он уставился на свою руку, но я не ощутила ни капли вины. Ну, может, чуть-чуть угрызений совести – размером с крохотную мошку. Сейчас он не сделал ничего такого, чтобы швырять ему нож в лицо, но, уверена, он более чем заслужит это через пару минут.

Кастил медленно разжал пальцы и выронил нож. Перепачканное кровью лезвие клацнуло по деревянному полу.

– Ты сегодня за ночь второй раз пускаешь кровь. – Он окинул меня взглядом. Минуло напряженное мгновение, и он поднял темную бровь. – Ты такая невероятно неистовая.

– Только рядом с тобой, – бросила я.

Его губы изогнулись в усмешке, на правой щеке возникла ямочка.

– А вот это вообще неправда. – Он прошел в ванную комнату и вымыл руку в ванне. – Но знаешь, что правда?

У меня заныла челюсть от того, как крепко я стиснула зубы, чтобы удержаться от вопроса. Может, если я не буду обращать на него внимание, он уйдет. Это весьма маловероятно, но надежда умирает последней.

Кастил ждал, оглядываясь на меня через плечо.

Во мне вспыхнуло раздражение.

– Что? – бросила я. – Что правда?

Он улыбнулся, на сей раз настоящей улыбкой. Появились обе ямочки, но не только они. Ему больше не нужно скрывать, кто он, и улыбаться плотно сжатыми губами, поэтому показались кончики клыков. У меня перехватило дыхание. Не знаю, из-за ямочек или из-за клыков. Или из-за искренней теплоты улыбки – а я повидала достаточно его улыбок, чтобы знать, которая из них настоящая. Полуулыбка говорила, что он забавляется. Хищная улыбка напоминала большого кота, чья добыча совершила глупую ошибку. Холодный изгиб губ никогда не затрагивал выражение глаз. Оскал, полный едва сдерживаемой жестокости, обещал кровопролитие. Не всегда такие улыбки были адресованы мне, даже когда сегодня мы дрались в лесу. Но мне довелось увидеть их все.

Однако сейчас на его лице появилось выражение, которое смягчало его точеные черты и превращало глаза из холодного янтаря в теплый мед. И для меня это самая опасная из всех его улыбок. Он не рассердился на то, что я бросила в него нож и порезала до крови, но все равно зазвенели предупреждающие колокольчики. Такие улыбки умоляют забыть реальность, всю ложь и всю пролитую им кровь.

И заставляют думать о нем как о Хоуке.

Его улыбка задела мое глупое сердце, и это ощущение опустилось ниже, закручиваясь спиралью.

Кастил повернулся ко мне и раскрыл ладонь. На ней не было ни крови, ни раны, лишь бледно-розовая полоса.

– Это по-прежнему заводит меня, принцесса.

Я резко выдохнула.

– Кажется, я говорила это сто раз, но нужно сказать еще. С тобой что-то не так.

Он приподнял плечи в легком пожатии.

– Как считают некоторые, что-то не так со всеми нами, и я склонен этому верить.

– Не знала, что ты такой философ.

Я смотрела на валяющийся на полу нож, пока Кастил наливал воду в ведро. Он не мог забыть про нож и где он сейчас лежит. Хочет подождать и проверить, что я буду делать?

– Ты многое обо мне не знаешь. – Он вернулся в спальню за кувшином с водой, которая грелась у камина. – Не могу дождаться возвращения домой, в страну, где нужно всего лишь повернуть кран, чтобы потекла горячая вода.

– Я… что? – Я повернулась к нему. – Что ты имеешь в виду?

Полуулыбка вернулась.

– В Атлантии во всех домах горячая вода течет прямо в ванны и раковины.

– Ты лжешь.

Кастил поставил кувшин на столик рядом с ванной и посмотрел на меня.

– Зачем мне лгать о таком?

– Потому что ты лжец? – предположила я.

Он ослабил воротник и негромко хмыкнул.

– Поппи, ты меня ранила. В сердце. – Он прижал руку к груди. – Опять.

– Не хнычь. Ты исцелишься. Опять, – огрызнулась я. – К сожалению.

Кастил усмехнулся.

– Похоже, не только я лжец. – Он взялся за подол туники. – Ты очень огорчишься, если я не исцелюсь.

– Мне все равно… – Я вытаращила глаза, когда он стянул через голову тунику. – Что ты делаешь?

– А на что похоже? – Он показал на ванну. – Я недавно перепачкал руки практически разложившимися трупами. Буду мыться.

Кастил отвернулся и вылил в ванну теплую воду. На мгновение я потеряла дар речи. Отчасти от того, что не могла поверить, хотя еще и потому, что он… проклятье, его тело – произведение искусства, даже со всеми многочисленными порезами и тонкими шрамами, которые я едва различаю в приглушенном свете ламп.

– Почему ты делаешь это здесь?

– Потому что это моя комната. А на остаток ночи, уже небольшой остаток, это наша комната.

Он наклонился над ванной и взял кувшины с водой, которые я не использовала. Мышцы на его плечах и спине интригующе двигались под туго натянутой кожей.

Мое сердце припустило вскачь.

– Я использовала воду в ванне…

– Вода достаточно чистая, – оборвал он. – И мне приходилось делить гораздо более грязную воду с гораздо менее интригующими людьми.

– Разве ты не мог пойти в другую комнату и там принять ванну? Со свежей водой? Уверена, здесь многие охотно бы услужили своему принцу.

– Здесь многие были бы рады услужить мне. – Он глянул на меня, вскинув брови. – Но оставить тебя одну? Когда ты готова на любое безрассудство, пусть даже волнующее? Ни за что. Я не могу поставить кого-то снаружи комнаты караулить тебя всю ночь. Всем нужен отдых. И мне нужен отдых.

– Почему? Потому что мы завтра уезжаем?

– В бурю мы не поедем. Она сильно затруднит путешествие. Знаешь, это та самая буря, что настигла бы тебя, если бы тебе удалось сбежать.

Он опустил руки к пуговицам на штанах…

Я быстро отвернулась.

– Не могу поверить, что ты это делаешь.

Кастил усмехнулся.

– Как будто ты этого всего уже не видела.

– Это не означает, что мне снова нужно смотреть на все это, – бросила я в ответ и услышала, как ткань с тихим шорохом падает на каменный пол.

– Интересный выбор слов.

Твердя себе, что я не должна смотреть, и в то же время не в силах устоять, глянула в сторону ванны…

Я мельком увидела бронзовую кожу, припорошенную темным волосками, сильные бедра и мускулистый зад. Его тело в самом деле произведение искусства, и все шрамики только странным образом добавляют совершенства.

– Ты могла сказать, что не хочешь все это видеть, – сказал Кастил.

От неожиданности я отвернулась с пылающими щеками. Он залез в ванну, и вода плеснула о стенки.

– Можешь смотреть. Теперь у меня… более пристойный вид.

Я сложила руки на груди.

– Хотя и близко не пристойный для глаз бывшей Девы, – продолжал он.

На этот раз я повернулась к ванной комнате. Я увидела лишь затылок и широкие плечи, но и этого более чем достаточно.

– Но, полагаю, дело не в том, что прилично или ожидаемо, правда? Ты не из тех, кто послушно следует правилам.

Я покачала головой, хотя Кастил не мог меня видеть. Он взял мыло и взбил пену между ладонями.

Он прав. Меня не волнует то, что прилично или ожидаемо, и так было задолго до того, как он ураганом ворвался в мою жизнь. Но никак нельзя, чтобы он остался со мной в этой комнате. Я оторвала от него взгляд и повернулась…

– Сходи за ножом, – остановил меня голос Кастила.

Я резко глянула в его сторону. Плеснула вода. Как он узнал?

– Ты ведь этого хочешь? Если с ножом ты чувствуешь себя безопаснее, то я не против. – Он плеснул воду на лицо, она потекла по шее и великолепным линиям плеч. – Возьми его, Поппи.

У меня пересохло во рту.

– Ты не боишься, что я воспользуюсь им против тебя, пока ты принимаешь ванну?

– Я рассчитываю на то, что ты снова им воспользуешься. Если нет, я буду потрясен. Вот почему я не принес сюда мечи. Подумал, что ты можешь завладеть одним из них.

Могла бы, если бы они оказались поблизости. Я разжала руки и опустила по бокам. Он предлагает мне некоторую степень защиты, ощущение безопасности. Кому-то это показалось бы позитивным моментом. Но не мне. Это оскорбительно и бесполезно. Мы оба знаем, что ножом можно лишь порезать его до крови, и то ненадолго.

Но я все равно подбежала к ножу и подобрала его. Нарастающее раздражение улеглось, когда я увидела кровь на лезвии. Его кровь. У меня внутри все перевернулось. Я поднялась на ноги.

– Хочешь узнать о стране, где горячая вода течет, стоит только повернуть кран? – поинтересовался Кастил.

Я услышала, как капает стекающая струйками вода. Да, я хочу, пусть и не очень-то верю в то, что такие чудеса существуют. Тем не менее я ничего не ответила. Взяла полотенце, с которым вышла из ванны, и вытерла нож.

– Там есть нагреватели и трубы, – начал объяснять Кастил. – Трубы идут от нагревателей, которые обычно находятся в комнате рядом с кухней. Оттуда горячая вода течет по трубам туда, где она нужна.

Во мне невольно пробудился интерес, и я ему уступила.

– Что за нагреватели?

– Они похожи на… большие печи, где топливо нагревает большой бак с водой.

Он без предупреждения встал, и вода потекла по блестящей спине, между…

С колотящимся сердцем я отвернулась от ванной комнаты. Спустя несколько секунд оглянулась через плечо. Он как раз выходил в спальню с полотенцем, повязанным вокруг бедер. Он… у меня нет слов, чтобы описать степень неприличия. Или наоборот, в моей голове вертится слишком много слов…

Кастил улыбнулся мне и направился к узкому шкафчику у стены, который я не исследовала. Открыв его, он достал что-то похожее на черные штаны.

– Электрические приборы и нагреватели, и да, в Атлантии во всех жилых домах и разных заведениях, независимо от того, кто в них живет, есть электричество.

Устремив взор на огонь, я думала о том, что он сказал. Если он не врет, то это, наверное, главное из многих отличий его королевства от того, в котором я выросла. В Солисе электричество есть только у самых богатых и у людей с хорошими связями.

– Как такое возможно?

– Может, здесь ресурсы ограничены, но это не обязательно. Все решают Вознесшиеся, – ответил он.

Я бросила на него быстрый взгляд. Он сменил полотенце на штаны. Они были более свободными и сидели на его бедрах неприлично низко, держась на каких-то шнурках и словно отрицая силу земного тяготения. Кастил собрал нашу одежду в корзину для белья и выставил из комнаты. Закрыв дверь, он сказал:

– Основную роль в их всестороннем контроле играет создание пропасти между имущими и неимущими смертными.

Кастил сел в кресло в углу, откинулся на спинку и положил щиколотку одной ноги на колено другой. Мне не доводилось видеть более высокомерной и непринужденной мужской позы. Он лениво постукивал пальцами по подлокотнику.

– Таким образом, люди, едва имеющие средства на существование, оборачивают свой гнев на тех, кто имеет намного больше, чем нужно. И никогда на Вознесшихся.

Я не могу оспорить эту точку зрения. Пропасть в Масадонии была отчетливой и широкой, как и в столице. Хотя Лучезарный ряд, где жили некоторые Вознесшиеся и богачи, протягивался всего на несколько кварталов, лучший район в Карсодонии представлял целый город. А все остальные дома, как и хижины вблизи Вала в Масадонии, были приземистыми и наползали друг на друга.

– Атлантия управляется иначе? – с вызовом спросила я, прижав нож к груди.

– Да.

Я вспомнила слова Лэнделла.

– По-моему, в Атлантии есть какие-то проблемы.

Его пальцы замерли.

– Поппи, проблемы есть везде.

– А проблемы Атлантии связаны с ограниченным пространством и непригодными землями?

Он склонил набок голову.

– Когда-то Атлантия простиралась от моря Страуд далеко за пределы гор Скотос. Мой народ возводил города и возделывал землю там, где сейчас правят Вознесшиеся. Когда мой народ отступил в конце войны Двух Королей, мы потеряли все эти земли. А теперь у нас просто кончается свободное место.

– А что случится, когда оно у вас кончится?

– Я этого не допущу, – ответил Кастил и выпрямился. – Я думал, что ты спишь, когда пришел. У тебя, наверное, был гораздо более утомительный день, чем у большинства из нас.

– Я спала, но…

Мой взгляд упал на его грудь, на тугие мышцы живота. Свет от камина оставлял мало простора для воображения.

– Я тебя разбудил? Прости. – Извинение прозвучало вполне искренне. – Поппи, нам о многом нужно поговорить.

– Да. – А именно – обо всей чепухе с женитьбой. – Но не обязательно разговаривать без рубашки.

– Мне вообще не нужна одежда, чтобы разговаривать. – На его губы вернулась порочная усмешка. – Уверяю тебя, некоторые самые интересные беседы проходят без одежды.

У меня вспыхнули щеки.

– Уверена, у тебя очень большой опыт по части таких бесед.

– Ревнуешь? – Он поставил локоть на подлокотник и подпер ладонью подбородок.

– Вряд ли.

Усмешка стала шире, и хотя ямочку не видно за пальцами, прикрывшими челюсть и щеки, я знаю, что она должна быть на месте.

– Значит… это отвлекает?

– Нет, – солгала я, а потом добавила еще лжи: – Даже близко нет.

– А, я понял. Ты ослеплена.

– Ослеплена?

Я едва сдержала удивленный смех. И вот опять Кастил слегка расширил глаза, приоткрыл губы, и надменность исчезла. Он словно снял маску, но я не знаю, не сменила ли ее просто другая маска, тем более что это выражение быстро пропало, и его черты опять стали непроницаемыми.

Я медленно выдохнула.

– Нам не нужно обсуждать твое непомерно раздутое самомнение. Мы это давно определили. Нужно поговорить обо всей этой ерунде с браком. Я никак не могу…

– Нам нужно поговорить об этом, о нашем будущем. Но не сейчас. Уже поздно, я устал. А если я устал, то ты должна быть в полном изнеможении.

Я прищурилась.

– Для такого разговора мы оба должны быть полны сил, – добавил он.

– На такой разговор потребуется ровно столько времени, чтобы сказать: я не выйду за тебя замуж. Следовательно, ни о каком будущем говорить не нужно. Теперь разговор закончен, и тема закрыта. Видишь, как просто?

– Это не так просто, – тихо возразил он. – Почему ты сбежала?

Раздражение прожгло во мне дыру.

– Может, потому что ты пытался заставить меня выйти за тебя замуж? Тебе это не пришло в голову?

– Возможно. – Он пристально смотрел на меня и некоторое время молчал. – Знаешь, почему я выбрал имя Хоук?

У меня подскочило сердце от такой внезапной смены темы.

– Я решила, что это было имя какого-нибудь бедняги, которого ты, скорее всего, убил.

Он рассмеялся, но без веселья. Я вдруг поняла, что его разный смех, как и выражения лица, и даже улыбки, тоже нечто вроде масок – каждый вид смеха представляет разных Кастилов, разную правду или фальшь.

– Это имя не принадлежало никакому бедняге. По крайней мере, я таких не знаю. Если такие и есть, то это чистое совпадение. Но я не просто так выбрал Хоука.

Я собиралась сказать, что мне все равно, но… мне не все равно. Боги, я хочу знать.

Он опустил руку.

– В Атлантии есть традиция давать второе имя, так сказать, среднее имя. Его дают в честь любимого члена семьи или друга. Обычно такое имя выбирает мать, и оно держится в тщательно охраняемом секрете, поделиться им за пределами семьи можно только с самыми близкими друзьями или с теми, кто занимает особое место в жизни человека. Мама выбрала среднее имя в честь своего брата. Его звали Хоуктрон. Мое полное имя Кастил Хоуктрон Да’Нир. Когда я был маленьким, мама называла меня сокращением от этого имени, и брат тоже. Они и только они знали меня как Хоука. Пока не появилась ты.