Королевский тюльпан

Глава 9

– И еще в… И на… Через… тридцать три раза!

Так, кажется, вспомнила вообще все матерные слова, какие когда-либо слышала, пусть даже мельком. А уровень экспрессии если и снизился, то совсем чуть-чуть. Копчик ушибла… не сильно, но болезненно. И локоть разбила.

Это ж надо быть такой идиоткой! Мало того что меня украли в другой мир, потом украли мое лицо, потом притащили в гигантскую песочницу с явно нехорошими намерениями… так я и здесь умудрилась найти приключений на ровном месте.

Буквально! Провалиться в подземелье там, где даже следов его не было, – это надо постараться. Главное, я же никогда не была ходячим несчастьем, скорее наоборот. Не сказать, чтобы мне как-то фантастически везло – миллион в лотерею я ни разу не выиграла, – но по мелочам если беда могла просвистеть мимо, то свистела и пролетала, как фанера над Парижем…

А теперь что, все? Кончился период счастливых совпадений, я исчерпала свой запас удачных возможностей и теперь буду влипать в каждое де… – в него самое! – какое появится на горизонте?!

Ну ладно, ладно. Надо делать лимонад из тех лимонов, о которые не повезло споткнуться. Как минимум смерть от теплового удара мне больше не угрожает – в том подземелье, куда я с воплем влетела, когда песок под ногами пришел в движение и закрутился воронкой, было не только прохладно, но и влажно. То есть если поискать, то, возможно, найдется и вода. А еще тут был сквозняк, который я не сразу заметила и осознала. А там, где есть сквозняк…

Так, может, это вовсе не беда, прилетевшая за компанию с остальными, а вполне себе шанс? Вылезать обратно в песочницу у меня нет ни малейшего желания. И даже не интересно, первая я такая дурында, что поперлась исследовать периметр, или до меня сюда уже проваливались другие везунчики? Скелетов под ногами не наблюдается – значит, если и провалились, то ушли. Чего и мне желаю от всей души.

Глаза привыкли к полутьме, и я обнаружила, что та дыра, в которую я провалилась, снова сама собой затянулась тонким слоем песка, пропускающим свет, но создающим идеальную маскировку. Хм… все страньше и страньше. Зато в другом углу каменного мешка есть еще один проход. Именно из него тянет влагой и сквозняком, а еще там темно, как на хорошем картофельном складе.

Выбора у меня все равно не было, так что в сырую дыру я полезла довольно бодро, правда уже предпринимая хоть какие-то меры предосторожности: прежде, чем наступить всем весом, ощупывала каменный пол ногой. Провалиться еще раз мне совсем не хотелось.

Постепенно глаза привыкли к более глухой тьме, и я разглядела, что оказалась в довольно просторном коридоре со сводчатым кирпичным потолком – было немного похоже на кусок парижских катакомб, в которые нас водили с экскурсией сразу после Лувра.

Сыростью тянуло все сильнее, коридор пока шел почти прямо, лишь совсем чуть-чуть изгибаясь вправо. Если я ничего не путаю, он тянулся под всей той закрученной спиралью узкой улицей, по которой меня вели в песочницу. И если спираль все время заворачивала налево, то здесь…

Ой! Бассейн. Самый настоящий.

Справа открылась арка, за которой был темный зал, как мне показалось сначала, с зеркальным полом. Но уже через секунду я поняла, что это не зеркало, а вода. Едва слышный плеск в дальнем темном углу указал, как наполняется этот резервуар, там явно находился источник.

Воду я сначала потрогала. Потом понюхала. Потом лизнула мокрый палец кончиком языка. И убедилась: самая обычная водичка, холодная, очень приятная на вкус. Впрочем, последнее – результат жажды. И радости – умирать от обезвоживания очень неприятно, а теперь мне такая смерть не грозит.

Оставив в покое бассейн, отправилась исследовать подземелье дальше. Вдруг где-то дальше и еда найдется? Ну вдруг? Если считать за чудеса все, что со мной приключилось за последние сутки, я имею право надеяться на подобное везение. У меня, конечно, в кармане рубашки осталась половинка шоколадки, но долго на ней не протянуть.

Увы. Еды я не нашла. Нашла что-то вроде сухого колодца с ярко-синим кружочком дневного неба где-то там, далеко вверху. Колодец, на дне которого я оказалась, был, по моим прикидкам, метров двадцать глубиной, и взобраться по отвесным стенам не получилось бы даже у самой ловкой мартышки.

Решив, что находка бесполезна, я уже было развернулась уходить и напоследок машинально вгляделась в кучку какого-то мусора недалеко от дыры, ведущей обратно в подземелье. И едва не заорала от ужаса.

А кто бы на моем месте не заорал, увидев труп?!

Хотя пока видна была только одна рука трупа, но выглядела она мертвее некуда – бледная и скрюченная. А еще через секунду, переглотнув и продышав собственный ужас, я осознала следующий кошмарный факт: рука была детская.

Господи боже ты мой, вот только мертвых детей мне не хватало! За какие грехи меня занесло в эту дыру?!

Пока я мысленно рыдала в небеса (вслух не могла, язык отнялся), мертвая детская рука едва заметно дрогнула, а из кучи мусора послышался тихий стон.

Ух! В одно мгновение мне словно раскаленный прут вонзили снизу вдоль позвоночника. Страх испарился моментально – ребенок еще жив, а значит, надо что-то быстро сделать, чтобы он не умер!

Сначала и с перепугу мне показалось, что выкопанное из хлама тельце принадлежит совсем малышу лет пяти. И непонятно было, мальчик это или девочка – лицо замурзанное, светлые когда-то волосы сбились в грязные колтуны. То ли отросли, то ли изначально были ниже плеч.

Глаза у ребенка были закрыты, потрескавшиеся губы обметало. И первое, что я сделала, подхватив малыша на руки (тут-то и выяснилось, что я неправильно определила возраст – дите оказалось старше), это рванула обратно в подземелье к бассейну. На ощупь температуры у мелкого не было, наоборот – ледышка в руках. Но вот признаки обезвоживания, что называется, налицо.

Не слишком раздумывая, я прямо в джинсах, скинув только кроссовки, вошла в воду – у входа в пещеру с источником глубина была не больше, чем по колено, – и осторожно присела, держа ребенка на руках. Чтобы понять, насколько все плохо, его надо было отмыть и как минимум напоить. По капельке, с ладоней, сначала просто смачивая потрескавшиеся губы и протирая лицо.

Слава всем богам, самое простое оказалось самым действенным. Минут через пять малыш уже сам глотал воду, жадно причмокивая, а потом открыл глаза.

– Мама?