Королевская кобра

Глава 6

Сосновка, Кировской обл. – Москва, ГШ РККФ,

начало ноября 1941 года

По ходу выяснилась еще одна «коза» от брахмана, и в чем причина и для чего это сделано – я еще не разобрался. Короче, время у каждого из моих подопечных течет с разной скоростью. В первые три дня оно текло примерно одинаково, теперь же у одного оно практически стоит на месте, а у второго прошел целый месяц и шесть дней. То есть Василий как бы стремительно догоняет лейтенанта. В первый день разрыв между ними был четко полгода: 27 апреля у одного и 27 октября у другого. Сейчас у первого начался июнь, а второй еще ноябрьские не встретил, у него – 2 ноября 1941-го. Самолет, на котором его отправили из Ленинграда, сел в Казани на ремонт. Дальше он добирался поездом. Он вышел из вагона на станции Сосновка, а она рядом с заводом. Сунулся туда, а ему сказали, что он несколько рановато прибыл, в плане катера есть, но завод выполняет спецзаказ ГКО на аэросани. И пока заказ выполнен не будет, к катерам даже не приступят. Плюс, месяц назад, еще одним постановлением ГКО, заказ на катера для Балтфлота отменен из-за невозможности поставки. Так что, зачем его сюда прислали – непонятно. Идите в комендатуру и отмечайтесь на общих основаниях, завод вас регистрировать и предоставлять место для проживания не будет. Тех, кто реально приехал за новой техникой, и так в избытке. Пришлось возвращаться на станцию, комендант которой исполнял обязанности коменданта поселка.

Сержант ГБ, прочитав предписание и командировочное удостоверение, покрутил пальцем у виска, отметил его в журнале и сделал ему замечание за нарушение формы одежды.

– Да нету у меня больше ничего, все было в каюте, а от катера даже щепок не осталось.

– Повезло! А остальным?

Лейтенант отрицательно покачал головой.

– Тогда понятно. – Комендант почесал нос, полистал какой-то гроссбух и выписал ордер на подселение.

Сосновка – это село, полностью деревянное, кроме школы, которую построили из кирпича единственной «каменной» церкви. И занималось оно издревле лесозаготовками, канатами и сплавом леса. Еще неподалеку был медеплавильный заводик, от которого к началу XX века только водохранилище на реке Пыжманка осталось. При советской власти на месте лесопилки был построен судостроительный завод, который выпускал кунгасы для Каспия и «кавасаки» для Охотского моря, малые рыболовные суда. Благодаря наличию железнодорожной станции, село постепенно росло. Но для бывшего командира торпедного катера это село превратилось в место ссылки. Посмотрев на хоромы, в которых предстояло жить, послушав рев двойни и резкий высокий голос старшей хозяйки, летёха направился к ближайшему магазину и решил залить горе и совесть «огненной водой». Возюкаться с будущим алкоголиком у меня не было никакого желания, поэтому его пальцы никак не могли удержать бутылку, купленную в сельпо. Разбилась. А рюмку, взятую им в местной столовой, я уронил ему прямо на брюки. Двое суток, которые он провел в Сосновке, были просто бесконечными. Сон он тоже потерял, лежал и искал выход из положения. По типу нервной деятельности, он – мой антипод, чем еще более раздражал меня. И я с трудом сдерживался, чтобы не подвести его к проруби на Вятке и закончить с этим «экспериментом. Повторяю, что время в Черехе просто летело, его круто не хватало, а здесь эта тягомотина здорово меня раздражала. Он валялся на кровати и ничего не предпринимал. Только ковырялся в собственной душе, а заглядывать в это место мне откровенно не хотелось из-за «запаха». На третий день он оторвал задницу от кровати, побрился, зашел на завод и переговорил с одним из командиров формируемого здесь аэросанного отряда, но отряд был армейский, и его командир вполне резонно отказал лейтенанту в переходе в него. Гад, не мытьем, так катаньем желает сдаться противнику! После этого зашел к директору и попросил связи с Питером или Москвой. И в этом ему тоже отказали. Тогда он пошел к коменданту, который ВЧ ему не дал, а к телефону посадил и сунул ему в руки справочник. Тот его полистал, затем вытащил из нагрудного кармана другой справочник, флотский, и через десять минут разговаривал с главным штабом ВМФ, с управлением кадрами. Сказал, что командирован с КБФ и находится на 640-м заводе для получения матчасти. Этой самой «части» нет и в ближайшее время не предвидится, произошла какая-то накладка, просит его принять и у него есть необходимость встретиться с членом Военного совета флота товарищем Роговым. Говорил настойчиво, не врал. Заодно сказал, что ему требуется получить обмундирование, так как вылетел из Ленинграда в том, что было, а весь аттестат потерян при подрыве катера на мине при переходе из Ханко в Кронштадт. Не заходя за водкой, вернулся «домой», по дороге заглянув в столовую. Никакой водки не заказывал, просто быстро поел и вышел. Лег, не раздеваясь, на кровать, поверх одеяла и лежал до позднего вечера. Потом в дверь постучали, и вошел посыльный от коменданта. Передал ему записку. Лейтенант оделся и почти побежал на станцию. Через час выехал в сторону Москвы. Сержант ГБ посадил его в санитарный поезд, который двигался практически без остановок в сторону фронта за ранеными, поэтому уже к вечеру следующих суток он был на Малом Харитоньевском переулке. И там, в первую очередь, пошел не в кадры, чем немало удивил меня, ведь ясно было, что ходу бумагам не дали, выносить сор из избы не стали, иначе и кадры бы его отфутболили, а напрямую к армейскому комиссару 2-го ранга Рогову. Я напрягся: «Сейчас начнет врать!» и был готов к тому, что потребуется мое вмешательство. Но лейтенант меня удивил: он честно рассказал «Ивану Грозному» (такую кличку имел на флоте начальник ГПУ флота) что произошло на переходе, в море, на борту «хейнкеля» и в блиндаже у Кабанова.

– На Ханко знали о подрыве?

– Нет, нам категорически запрещают радиосвязь на переходе во время доставки документов. О подрыве и потери катера доложили только командиру бригады.

– Сколько времени провел в воде?

– Часов десять-двенадцать. Сначала ждал своих, а потом понял, что их не будет.

– До этого участие в боях принимал?

– Да, в основном отражал налеты авиации и уклонялся от обстрелов с берега. Всегда в составе звена, самостоятельных выходов не было.

– На Дальний Восток поедешь?

– Нет.

– Понял. Иди в кадры.